Слава доброму мышленью,
Слава доброму реченью,
Слава доброму деянью,
Вечность — ярким трем огням.
Кто к благой склонился мысли,
Он склонен к благому слову,
Он идет к благому делу,
Слава верным трем путям.
Мысль — зерно, а слово — стебель,
Дело — колос пышной жатвы,
В триединстве — завершенье,
Трижды слава трем лучам.
Троекратной скрепой света
Опоясан к битвам жизни,
Вопрошатель Заратустра
Стал о смерти размышлять.
Вопросил свое он сердце,
Но молчало грустно сердце,
Вопросил Агурамазду:
«Смерть возможно ль победить?»
Свет миров, создатель жизни,
Лунноликий, солнцеокий,
Отвечал Агурамазда,
К Заратустре говоря:
«Ночь — лишь краткий отдых солнца,
Ночь поит росой расцветы,
Воскресеньем человеков
Смерть вовек побеждена».
И упавши Заратустра
Пред лицом Агурамазды,
Ноги звездные целуя,
Сомневаясь, вопросил:
«Тело было, стало прахом,
Ветер пыль давно развеял.
Как возможно воскресенье
Праха спутанных путей?»
В гром и молнию одевшись,
Балдахин взнеся из радуг,
Отвечал Агурамазда,
К Заратустре говоря:
«В час, когда я строил небо,
Без стропил и без подпорок,
Лишь из сущности рубина
Изводя широкий свет, —
В час, когда моею волей,
Восприемница зачатий,
Прародительница жизней,
Встала круглая Земля, —
В час, когда зерно возникло,
Как продольный крепкий жемчуг,
Чтоб, рассыпанное в прахе,
Многократно стать живым, —
В час, когда в деревьях, в травах,
Силой духа волевого,
Сокровенно заиграли
Чары тайного огня, —
В час, когда из поцелуя
Там, во чреве материнском,
Стали в первый раз слагаться
Руки, ноги и глаза, —
В этих всех победах жизни
Над пустотами безличья,
В этих всех изводах ликов
Из глубин небытия
Было больше трудной тайны,
Чем в восторге воскресенья, —
В настоящем и в прошедшем
Есть грядущее всегда.
Не из прошлого ковал я
Настоящее мгновений,
Не из бывшего я вынул
Синь эмали верховой, —
Изумруды всех былинок
И рубины всех расцветов
Из небывшего исторг я
Волей творческой мечты.
Так настолько же мне легче,
Взяв металл отяжелевший,
Дунуть в горн и в плясках красных
Жидкость ковкую ваять.
Подниму тяжелый молот,
Опущу гремучий молот,
Пламя любит быть веселым,
Жизнь живет, и смерти нет.
Только помни три завета,
Мысль, и слово, и деянье,
Возрожденье — в недрах воли,
Воскресенье — не обман».
И, восставши, Заратустра
Услыхал, что гром уходит,
Увидал на небе синем
Семицветную дугу, —
Увидал под склоном горным
Нивы, пастбища и дом свой,
Услыхал в древесной чаще
Звонкий голос соловья.
Опубликовано: Бальмонт К.Д. Моё — Ей (Россия). Прага: «Пламя». 1924.
Бальмонт, Константин Дмитриевич (1867-1942) - поэт-символист, переводчик, эссеист, один из виднейших представителей русской поэзии Серебряного века.
|
