| ||
|
Москва, в типографии Семена Селивановского. 1834. 180. IV. (8). Много чудес на белом свете, но еще более их в нашей литературе. Это истинное вавилонское столпотворение, где люди толкутся взад и вперед, шумят, кричат на всевозможных языках и наречиях, не понимая друг друга; по-видимому, стремятся к какой-то общей определенной цели, а между тем бегут в разные стороны; суетятся и бросаются туда и сюда, и между тем ни на полшага вперед: Поклажа хоть невелика.
______________________ * Автор рецензируемой книги В.В. Пассек ______________________ В самом деле, что за противоположные явления! Цель одна — распространение просвещения; а средства к достижению этой цели... Боже мой! как различны! — В чем заключается причина этого разнохарактерного дивертисмана, который так карикатурно танцует наша литература? Без всякого сомнения, в детском и разнокалиберном образовании нашем. Это образование есть плащ, сшитый из лоскутов разных материй, всевозможных цветов и всевозможных цен. Посмотрите: там Брамбеус силится блистать красотами Поль де Кока, приправленными, в приличных местах, неистовством юной словесности; здесь г. Греч хлопочет воскресить нравственные романы почтенной старушки мадам Жанлис с братиею; там г. Лажечников готовит к изданию роман европейского достоинства; тут гг. Булгарин и Орлов пишут едкие сатиры на общество и стараются исправлять его пороки. Там г. Устрялов издает "Сказания современников о Димитрии Самозванце"; здесь г. Сенковский трактует о сагах, а какой-то Вадим грозится решить спор о "Слове о полку Игореве". Тут повести г. Павлова и "Грамматика" Востокова — там повести Безумного и "Грамматика" г. Калайдовича... И все это пользуется чуть ли не равным участком славы!.. У нас есть литераторы, принадлежащие по своему образованию и образу мыслей ко всем векам, начиная с IX (или начала Российского государства — см. "Российскую историю" г. Кайданова) до XIX включительно. В самом деле, у нас есть люди, над которыми решительно бессилен полет времени, которые крепко держатся там, где стали однажды. У нас есть люди, которые во всю прыть гонятся за веком, думают, что идут наравне с ним, нимало не подозревая, что отделены от него целым океаном расстояния. Вот, например, к какому классу книг отнесете вы "Путевые записки Вадима", с чем сравните их? Чай, с "Impressions de Voyage par Dumas" ["Путевыми впечатлениями Дюма" (фр.)]? Как бы не так! То же, да не то, уверяю вас. В их появлении на свет виноват не Дюма, а — Бог весть кто... "Путевые записки Вадима" — истинное диво дивное! Чего-то в них нет! И юношеские рассуждения, и археологические мечты, и исторические чувствования — все это так и рябит в глазах читателя. А риторика, риторика — о! да тут разливанное море риторики! Не хотите ли примеров тропов, фигур, поэтических выражений? Берите их горстями, черпайте ведрами! Не ищите грамматических ошибок, не ищите бессмыслиц; но не ищите и новых мыслей, не ищите выражений, ознаменованных теплотою чувства... Риторика всё потопила! Автор начинает с того, что он с юности читал великую книгу природы, которую не все читают; потом описывает свой переезд из Сибири в Малороссию; в продолжение этой бесконечной дороги задумывается над Кремлем и другими памятниками времен былых; потом простодушно объясняет, почему у нас не развилось и не усовершенствовалось национальным образом италиянское зодчество, занесенное к нам Аристотелем Болонским, не догадываясь, что у нас, до Петра Великого, ничего не могло развиваться, как у народа, который сам не развивался, который мирно прозябал за своими столами дубовыми и скатертями браными, на своих постелях пуховых за пологами шелковыми и храбро, со всего плеча, крушил беспокойных соседей, которые мешали ему покоиться... Потом г. Вадим рассуждает и мечтает о Руси, Малороссии, о их истории, и об многом, многом, о чем можете сами узнать, прочтя его "Путевые записки". Впервые опубликовано: Молва. 1835. Ч. IX. № 10. Новые книги. Стлб. 158-161.
Белинский Виссарион Григорьевич (1811-1848) русский писатель, литературный критик, публицист, философ-западник. | ||
|