И.С. Бердников
Краткий курс церковного права Православной Церкви
Введение
Глава первая
Отношения между Церковью и государством в Римско-византийской империи

На главную

Произведения И.С. Бердникова



Введение

Основное начало отношения между Церковью и государством указано Самим Основателем и Главой Церкви Господом нашим Иисусом Христом в Его словах: «Воздадите Кесарева Кесареви и Божия Богови». Из этих слов Господа видно, что у христианина кроме обязанностей к государству есть отношения к Богу и что эти отношения составляют особую сферу нравственных отношений, отличную от государственной и независимую от нее. В откровенной религии, какова христианская, отношения верующего к Богу определяются самим Богом через Его Единородного Сына, через Его учеников и апостолов и последующих пастырей. Таким образом, все христианское вероучение и нравоучение, все относящееся к христианскому богопочтению, священнодействию и внутренней церковной дисциплине, — все это является безраздельно церковной властию. Государство не призвано и решительно не компетентно судить в таких делах.

Относительно государственных обязанностей христианин повинуется законам государства. Да и сама Церковь, как общегосударственное учреждение, находится в зависимости от государства в своем внешнем положении, в своих общественных правах. Она может пользоваться покровительством государства, может и терпеть стеснения в своей деятельности, может находиться в значении привилегированной общественной корпорации, а может быть только терпимым общественным союзом, может даже подвергнуться прямому прещению и преследованию со стороны государства. Определение внешнеправового положения Церкви в государстве зависит от сего последнего и относится к области его компетенции.

Но есть еще такие церковные отношения, которые имеют тесную связь с общественными отношениями, влияют на общественную жизнь, на гражданские права членов Церкви и пр. Таковы, например, дела о распределении церковно-административных и судебных учреждений, об открытии вновь епископий и приходов, об учреждении монастырей, о ведомстве формального церковного суда, брачные дела, регистрация случаев рождения и смерти, гражданское значение церковных праздников, учреждение процессий и празднеств, особенно по случаю национальных событий, преподавание Закона Божия в школах светских и наблюдение за ним, учреждение школ церковных и заведование ими и пр. Все подобного рода дела смешанного церковно-общественного характера ведаются и решаются совокупно церковной и государственной властью. Порядок решения этого рода дел главным образом и служит показателем взаимных отношений, какие существуют между Церковью и государством в той или другой стране в известное время.

Глава первая
Отношения между Церковью и государством в Римско-византийской империи

Римско-византийское государство, пределы которого служили первоначальным полем насаждения, возрастания и процветания христианства, считало религию необходимой принадлежностью жизни государства, залогом благополучия его, а потому заботливо само хлопотало об устроении государственного культа, а граждан своих обязывало чествовать государственных богов как покровителей и помощников во всех случаях жизни общественной. С победой христианства над язычеством римско-византийское государство не переменило своего мнения о важном государственном значении религии и об обязательности для граждан государственной религии и перенесло свои симпатии и упования на христианскую религию. Оно не считало удобным долгое время держаться принципа свободы вероисповедания, который оно провозгласило в миланском эдикте, потому что это значило бы для него оставаться без особого божественного покровителя в своих делах. Оно должно было сделать выбор между язычеством и христианством. Выбор, конечно, был не сомнителен; отжившее свой век язычество было осуждено на вымирание. Но язычеству не дали умереть естественной смертью, а ускорили его смерть принудительными мерами. Как религия, противная христианству по своему духу, как суеверие, оскорбляющее своею грубостью христианское религиозное чувство, язычество одним своим существованием считалось оскорбительным для христианского Бога и для государства, покровителем которого признавался теперь этот Бог, и поэтому подвергалось репрессивным мерам со стороны его. Не прошло и столетия со времени миланского эдикта, провозгласившего свободу вероисповедания, как было запрещено совершение языческих богослужебных обрядов, общественных и домашних (при Феодосии Великом в 392 году), под опасением уголовного наказания за нарушение этого запрещения. В V веке правительство заботилось об истреблении памятников языческого культа, лишило язычников права государственной службы и подвергло ограничению в правах имущественных. В VI веке, при Юстиниане, все язычники обязательно должны были креститься, под опасением лишения всех прав состояния и ссылки.

Евреи при первых христианских императорах по-прежнему (то есть как и при языческих императорах) пользовались правом богослужебных собраний, свободой совершения обрезания и других религиозных обрядов и неприкосновенностью своих синагог; им запрещено было только обращать и принимать в свою веру иноверцев. Но, покончивши с язычеством, византийское правительство обратило затем свое внимание и на евреев, которых оставляло в покое во время борьбы с язычеством. Первая репрессивная мера против евреев встречается в V веке при Валентиниане III — это лишение евреев права государственной службы. В VI веке евреи подводятся под одну категорию с язычниками и еретиками относительно ограничения прав гражданства. Император Юстиниан издал закон против одной из еврейских сект — самаритан, лишив их права завещать и получать наследство по закону и по завещанию, права государственной службы, права быть адвокатом, учителем и пр. Император Ираклий (VII век) обязал всех евреев креститься. Принуждали также ко крещению евреев императоры Лев Исаврянин (741), Василий Македонянин (867-886) и Лев Философ (886-911).

Исповедание христианской веры было непременной обязанностью всякого гражданина в Византийской империи. Отсюда естественно, что отступление от христианства в язычество, еврейство или в другую секту должно было влечь за собой ограничение или же потерю прав гражданского состояния. По законам Феодосия Великого и Валентиниана III, отступники от христианской веры наказывались инфамией, лишались всех прав гражданского состояния, в том числе и права распоряжения своим имуществом и права получения имущества по завещанию других. А император Юстиниан угрожал отступникам смертной казнью.

Граждане Византийской империи, обязательно принадлежавшие к государственной христианской вере, должны были и исповедовать ее согласно православному учению, утвержденному на Вселенских соборах и признанному со стороны государства. Всякое отступление от признанного Церковью и государством образца православной веры было не только нарушением правил веры, но и государственным преступлением, потому что оскорбляло Бога, покровителя государства, и было знаком непочтения к императору, исповеднику Православия. Отсюда, как необходимое следствие, репрессивные меры против еретиков и раскольников: 1) денежная пеня за поставление клириков для еретических обществ; 2) удаление из столиц или из других городов еретических епископов и клириков, вообще учителей и распространителей ереси; 3) ссылка для ересеначальников и главных их сообщников; 4) лишение права почетной государственной службы для всех еретиков и раскольников; 5) лишение прав имущественных — конфискация в казну имущества еретиков и раскольников после их смерти, а иногда и при их жизни; 6) угроза смертной казнью тем еретикам, на которых не действовали исправительные меры и которые не подчинялись постановленным против них законам. Строже всех еретиков наказывались манихеи; они лишались всех гражданских прав — права распоряжения своею собственностью, права покупать и продавать, заключать договоры, права свидетельства на суде, и, как совсем не терпимые граждане, изгонялись совсем из пределов империи. В позднейшее время Византийской империи меры против еретиков были гораздо строже положенных в Юстиниановом собрании законов; тогда зачастую и в широких размерах практиковалась смертная казнь, как показывает история правительственных преследований еретиков павликиан (VIII—XI века) и богомилов (XII век).

Византийское государство оказывало свое уважение к Церкви тем, что почитало церковные праздники. Оно прекращало в церковные праздники публичные работы, производство суда, исполнение судебных приговоров и производство взысканий, запрещало представления в театрах и народные зрелища, обязывало и частных лиц воздерживаться от работы, исключая земледельцев. Праздничный покой не исключал возможности совершать эманципации и отпущение рабов на волю.

Византийские христианские императоры усвояли христианским храмам право убежища. Убежище в храме не освобождало лицо, им воспользовавшееся, от исполнения законов, от удовлетворения справедливых требований со стороны частных лиц и от суда за преступления, оно спасало его только от самоуправной расправы без суда, от несправедливых притеснений и насилий со стороны людей сильных, от жестокой кулачной расправы. Прибегший к защите христианской святыни, не выходя из своего убежища, обязан был объясниться со своим преследователем и дать ему удовлетворение в его претензии или дать ответ судье по взводимому на него обвинению; в случае боязни встретиться лицом к лицу со своим гонителем он выводился для объяснения с ним под охраной церковного дефенсора. Независимо от охраны в храме духовенство могло ходатайствовать за лицо, находящееся в убежище, и относительно смягчения заслуженного им наказания. Права убежища лишены были: убийцы, прелюбодеи, похитители девиц и другие тяжкие уголовные преступники, уклоняющиеся от исправления государственных повинностей, беглые рабы.

Православные церкви по византийским законам пользовались правом приобретать движимое и недвижимое имущества всеми законными способами — по завещанию, посредством покупки, мены, получения в дар. Они пользовались правом наследования в выморочных имуществах духовенства, в имуществе епископа, приобретенном им после посвящения, за исключением имущества родового, доставшегося по наследству, в третьей части имущества всех вообще бездетных лиц, умирающих без завещания (по закону Константина Багрянородного). По законам Юстиниана, все имущество клириков и монахов, оставляющих духовное звание, должно было обращаться в собственность той церкви или монастыря, при которой или в которой они находились. Жертвователь, желающий построить храм на свои средства, обязан был прежде начала постройки обеспечить своим имуществом как успешное построение храма, так и содержание его и причта. Строитель храма и его потомки пользовались правом патронатства над ним и могли выбирать к нему священнослужителей и представлять к архиерею для посвящения.

Церковное землевладение не причиняло в Византийской империи ущерба государству, так как церковные имущества не были свободны от государственных податей и повинностей. Они были освобождены только от повинностей низшего разряда (munera sordida), которые имели большею частью муниципальный характер. То же самое нужно сказать и об имуществе монастырей и богоугодных заведений, находившихся в ведении церкви.

Духовенство в Византийской империи было освобождено от всех личных натуральных повинностей в пользу государства и городского общества — как высшее, так и черного свойства, потому что городская и государственная служба несовместима с пастырским служением. Что касается повинностей, лежавших на имуществе, то клирики платили их наряду с другими гражданами до закона императора Мануила Комнина (XII век), которым они были освобождены от этой обязанности. Клирики при сельских церквах, поставленные из крепостных поселян, вносили подушную подать владельцам имений для передачи государству. Духовенство было свободно от обязанностей опеки и попечительства по отношению к посторонним лицам. Духовные не могли быть ходатаями по чужим делам, поручителями, управителями домов или поместий. Духовные могли иметь движимую и недвижимую собственность, хотя бы состояли под властью отца или деда, и распоряжаться ею согласно с законами. В IV веке духовные могли заниматься торговлей и другими промыслами без взноса пошлин; но со времени императора Валентиниана III им запрещены промышленные занятия. Духовенство пользовалось некоторыми привилегиями в случае суда по делам тяжебным и уголовным (см. главу о суде).

Что касается средств содержания духовенства, то государство византийское предоставляло это дело щедрости и усердию частных лиц. И так как оно не стесняло усердия добровольных жертвователей в пользу церкви, то этот источник достаточно обеспечивал церкви и духовенство. Недвижимое церковное имущество и другие источники доходов шли как на содержание церквей, так и на содержание духовенства. Кроме того, духовенство пользовалось для своего содержания приношениями в церковь и вознаграждениями за требоисправления. В некоторых случаях византийские императоры давали вспоможения духовенству и из своих средств, но это было личное усердие и ввиду особых обстоятельств.

Византийские императоры наблюдали, чтобы поступление на служение церковное не служило в ущерб интересам государства, общества городского и частных лиц. Они запрещали поступление в клир церковный лицам, обязанным военной службой, за исключением тех, кто по своему телосложению был не способен к военной службе. Лицам, обязанным служить в когорте (военная стража при начальниках провинций), позволялось поступать в клир с условием замены подставными лицами. Далее, византийские законы запрещали поступление в клир лицам, обязанным куриальной, то есть городской службой, без ведома и согласия курии. Впрочем, если кто, несмотря на запрещение, поступил в клир, то его редко требовали лично в распоряжение курии, особенно с высших степеней священства, а только обязывали представить вместо себя подставного, обеспечить его надлежащим имуществом или же отдать свое имущество детям для отправления городской службы или же родственникам. Император Юстиниан дозволил оставлять в клире подлежащих куриальной повинности в том случае, если они с малых лет поступили в монастырь или, по крайней мере, прожили в монастыре не менее пятнадцати лет, но с условием уплатить курии четвертную часть имущества. Предупредительность византийского правительства к интересам курии простиралась до того, что оно запрещало доступ в клир не только действительным членам курии, но кандидатам на это членство, всем богатым и состоятельным гражданам, состояние которых превышало 300 солидов (3000 рублей). Наконец, византийские законы запрещали принимать в клир рабов и крепостных людей без согласия господ и землевладельцев. Достаточно, впрочем, было для освобождения раба, если господин, зная о принятии его в клир, не протестовал против этого. Если же господин, узнавши, что его раб помимо его согласия поступил в клир, не хотел отказаться от своих владельческих прав на него, то мог требовать возвращения его к себе судебным порядком. Император Юстиниан ограничил право господина требовать обратно к себе раба, принятого в клир, одним годом. А крепостным он позволил быть клириками и без освобождения от обязательных отношений к помещику, но только в том же поместье, к которому кто был прикреплен.

В монашество допускались по византийским законам лица всех состояний, но с известными ограничениями: рабы не иначе как по согласию своих господ, лица податного состояния по освобождении от обязательных отношений к нему, члены курии по выходе из состава курии или по ее согласию, семейные по обеспечении содержания семейств своих. Поступающие в монастырь должны были предварительно распорядиться своим имением в завещании; в противном случае имущество за удовлетворением законных требований обращалось в пользу монастыря. То же делалось в случае смерти живших в монастыре на искусе и умерших без завещания. Оставляющие монастырь возвращались в прежнее состояние, но уже не могли получить обратно свое движимое имущество, которое они пожертвовали в монастырь, недвижимое же могло быть им возвращено по распоряжению начальства. Император Юстиниан издал новые постановления о поступлении в монашество, отчасти дополняющие, отчасти изменяющие прежде существовавшие законы. Так, он облегчил условия поступления в монастырь. Рабы с поступлением в монашество освобождались от обязательных отношений к своим господам. Но если господа предъявляли свои права на своих рабов еще в продолжение трехлетнего искуса и при этом заявляли, что они удалились в монастырь без их согласия, или еще с похищением имущества, или с целью укрыться от наказания за свои преступления, тогда производилось исследование дела, и виновный раб возвращался господину. Если подобные обвинения предъявлялись после пострижения, то пострадавший оставался в монастыре, а похищенное имущество возвращалось господину. Родители не могли препятствовать детям принимать монашество и лишать их по этому поводу законной доли наследства. Брачное состояние тоже не считалось препятствием к поступлению одного из супругов в монастырь. Если поступал в монастырь муж, то возвращал жене приданое и прочее имущество, если таковое от нее получил, и сверх того отдавал ей часть своего свадебного подарка в размере, определенном по брачному договору на случай его смерти. Когда отходила в монастырь жена, то муж удерживал свой свадебный подарок и часть приданого жены, следовавшую ему после ее смерти. Когда поступали в монастырь оба супруга, то каждый из них оставался при своем имуществе. Имущество бездетных по вступлении их в монашество переходило к монастырю. Если же оставались дети, то поступающий в монастырь мог завещать в их пользу, сколько хотел; оставшаяся от завещания детям часть поступала в монастырь. Если же поступающий в монашество не хотел сделать завещания в пользу своих детей, то им выделялась четвертая часть имущества по закону, а остальное отдавалось монастырю. Оставлять монастырь и возвращаться в мирское звание, по законам Юстиниана, ни под каким видом не дозволялось; виновные были снова возвращаемы в монастырь. Кто пытался оставить монашество во второй раз, тот отдавался в военную службу. За похищение монахинь или насилие им полагалась смертная казнь.

Внутренняя жизнь Церкви оставалась вне влияния и вмешательства государственной власти, находясь под общей охраной и защитой государственного закона. Внешняя же организация церковного управления имела немало точек соприкосновения с государственным управлением. И прежде всего, административный строй византийского государства сказался заметным влиянием на порядки административных и судебных инстанций в церковном управлении. Так, город, служивший исходным пунктом государственного управления Византийской империи, был основной единицей и церковного управления. Разделение Византийской империи на провинции отозвалось учреждением митрополий в церковном управлении. С введением в государственном управлении диэцезов явилась новая правительственная инстанция и в церковном управлении — патриархат. Порядок патриарших кафедр определялся тоже сообразно гражданскому значению городов. Первое место в церковно-административной иерархии было предоставлено римскому папе как епископу древней столицы империи, второе — константинопольскому патриарху как епископу нового Рима. Столичные патриархи были отличены от других патриархов особыми административно-судебными правами. Так, римскому папе принадлежало право принимать апелляции на суд местных епископов и соборов Западной церкви. Подобным же правом пользовался константинопольский архиепископ на Востоке.

Византийский император имел постоянные сношения с органами церковного управления. У константинопольского патриарха для этих сношений с императорским двором было особое должностное лицо — референдарий, который передавал императору то, что ему поручал патриарх. Прочие патриархи имели в столице постоянных доверенных лиц, называвшихся апокрисиариями, для предоставления императору различных просьб о нуждах церквей, находящихся под ведением патриарха. Если же епископ имел какую-нибудь особую нужду до императора, которую не желал поручить обыкновенным патриаршим апокрисиариям, то он мог послать для представления просьбы особых доверенных лиц или сам представиться ко двору с разрешения митрополита и с его увольнительной грамотой. Тем же правом посылать ко двору временных апокрисиариев пользовались и монастыри.

Поставление епископов не зависело от императора. Император принимал прямое участие только в поставлении патриархов. В случае вакантности патриаршей кафедры император созывал собор епископов или поручал выбрать кандидатов константинопольскому патриаршему Синоду. Избиратели намечали троих кандидатов, из которых один утверждался императором и затем посвящался законным порядком. Император утверждал также и выбор кандидата для замещения кафедры римского епископа.

Всего яснее и существеннее обнаружилось влияние византийского императора на дела церковного управления в тех сравнительно редких случаях, когда являлась надобность созвать епископов на собор вселенский или поместный для обсуждения вопросов христианского вероучения и церковной дисциплины. Обыкновенно император созывал эти соборы, конечно, по мысли пастырей Церкви, назначал время и место собрания, наблюдал через своих уполномоченных, а иногда и лично за порядком соборных рассуждений и занятий, утверждал определения и решения соборные и публиковал их для всеобщего сведения и исполнения.

Для уврачевания общественных недугов и для устранения недостатков светского управления византийские императоры находили полезным и целесообразным предоставить органам церковной власти известное влияние и на дела общественные. Здесь всего прежде нужно упомянуть о церковно-общественной благотворительности.

Церковь с первых времен была органом благотворительности в самых широких размерах. Она содержала на свои средства вдовиц, сирот, немощных и всех впавших по разным обстоятельствам в бедность и не могущих приобретать себе насущного хлеба собственным трудом, помогала странникам, выкупала пленных, хоронила на свой счет бедных и умерших во время повальных болезней и пр. Со времени принятия христианства римскими императорами умножились материальные средства Церкви, расширилась и церковная благотворительность. Явились при церквах особые благотворительные заведения, как-то: странноприимницы, больницы, приюты для беспомощным старцев, для сирот, для детей, брошенных на произвол судьбы, и пр. Иногда эти заведения учреждались на средства Церкви, а иногда на частные пожертвования. В том и другом случае они состояли в ведении епископа, управлялись лицами от него поставленными, большею частью из клириков. В случае истощения материальных средств Церкви и крайней надобности в помощи Церковь не останавливалась пред продажей священных сосудов и облачений; так, например, она поступала во время голода или в случае необходимости выкупить пленных. Епископам принадлежал главный надзор за исполнением завещаний, сделанных в пользу церковных благотворительных учреждений.

Епископам дано было византийскими законами право участия в делах опеки и попечительства. Он вместе с городским начальством назначал опекунов и попечителей к малолетним, а по позднейшему законодательству (Эклоге) опека над малолетними возлагалась непосредственно на духовное начальство во всех случаях, когда не было назначено опекуна или попечителя в завещании родителей. Епископ же, вместе с начальником провинции и тремя лучшими гражданами, определял попечителя к умалишенным и назначал приданое и предбрачный дар детям таких лиц при вступлении их в брак.

Епископы принимали участие в облегчении участи рабов. В их присутствии в церкви господа могли отпускать своих рабов на волю, и такой отпуск имел полную гражданскую силу. Епископы заботились о том, чтобы подкидыши не были обращаемы их воспитателями в рабство. Епископы вместе с гражданским начальством принимали и разбирали жалобы дочерей и служанок на родителей и господ, которые побуждали их к распутству, или против воли отдавали в актрисы, или принуждали к супружеству с бесчестными людьми. В таких случаях по приговору епископа и гражданской власти дочери освобождались от власти отцов, а служанки от власти господ.

Епископы имели право и обязанность посещать городские тюрьмы каждую неделю и наблюдать, чтобы заключенные были содержимы исправно и человеколюбиво и чтобы дела их решались без замедления. Епископам поручено было также смотреть, чтобы не было заключенных по частным домовым тюрьмам, которые существовали до времени Юстиниана.

Епископы принимали под свое покровительство всех несправедливо угнетаемых и притесняемых, например, со стороны сильных, заимодавцев, неправедных судей и пр. Для защиты этих лиц и для ведения их дел в судах гражданских состояли под ведением епископов особые чиновники — дефенсоры, выбиравшиеся из лиц, знакомых с гражданскими законами и с судебными порядками.

Епископы могли принимать к разбирательству гражданские тяжбы между частными лицами по желанию обеих сторон в качестве третейских судей. Решения их в этом случае не подлежали апелляции и обязательно приводились в исполнение гражданской властью.

Епископ имел право наблюдать за действием гражданских начальников и оказывать помощь обиженным ими. Он мог принять жалобу на областного начальника от обиженного им лица и просить начальника удовлетворить просителя. Если ходатайство епископа не было уважено, он мог дать от себя просителю грамоту к государю со своим свидетельством о неоказанном правосудии. Равным образом епископ был законным посредником в личных неудовольствиях между местным начальником и его подчиненными. Начальник должен был удовлетворить обиженного согласно решению епископа, в противном случае дело переходило на суд императора, вместе с решением епископа. По увольнении от должности начальник провинции должен был 50 дней оставаться на месте и при посредстве епископа дать удовлетворение всем, имеющим до него какое-нибудь дело. Епископ принимал жалобы неудовлетворенных и настаивал на их законном удовлетворении.

Епископ принимал обширное участие в делах городского управления. Так, он участвовал в делах в выборе городских должностных лиц вместе с лучшими гражданами города, наблюдал, чтобы городские должностные лица исполняли свои обязанности по долгу службы, чтобы общественные повинности отправлялись законным порядком, без стеснения граждан, чтобы не было лишних поборов, чтобы собираемые повинности поступали куда следует, наблюдал за народными увеселениями и зрелищами, поверял годичные отчеты по городскому управлению и мог настоять на смене нерадивых или нечестных чиновников, наблюдал за правильностью торговых мер и весов, которые и хранились при церквах.

И.С. Бердников. Краткий курс церковного права Православной Церкви. Глава вторая. Отношения между Церковью и государством в западноевропейских государствах

Впервые опубликовано: И.С. Бердников. Краткий курс церковного права. Казань, 1888.

Бердников Илья Степанович (1839 — 1915) — русский богослов, крупнейший русский канонист.


На главную

Произведения И.С. Бердникова

Монастыри и храмы Северо-запада