И.С. Бердников
Краткий курс церковного права Православной Церкви
Глава третья
Отношения между Церковью и государством в России

На главную

Произведения И.С. Бердникова

СОДЕРЖАНИЕ

Система отношений между Церковью и государством в древней России была подражанием системе византийской. Русские с принятием христианства от греков заимствовали от них не одно вероучение и нравоучение, но и весь уклад церковно-общественной жизни. По византийской системе отношений между церковью и государством, начала христианской жизни должны служить основанием и для гражданского общежития. Сферу государственных отношений нельзя резко отделять от отношений церковных. Наоборот, эти две сферы общежития должны быть по возможности согласованы между собою по своим началам. Поэтому подчинение Русской Церкви Константинопольскому патриарху по церковным отношениям необходимо влекло за собою признание византийских начал гражданского общежития и даже некоторое подчинение русского государства высшему авторитету византийского императора. По византийскому учению, Константинопольский патриарх есть в собственном смысле вселенский патриарх, то есть духовный глава всех православных христиан. Но так как Церковь и государство тесно соединены между собой, то все православные христиане, в какой бы стране ни жили, кроме подчинения местной власти, подведомы также и византийскому императору. У всех православных христиан одна церковь и одно государство. Эта византийская теория всемирного православного царства выражена во многих грамотах византийских царей и патриархов к русским митрополитам и князьям. Например, в грамоте императора Иоанна Кантакузена 1347 года, адресованной великому князю Симеону, сказано: «Царство Ромеев и Святейшая великая Церковь Божия есть источник всякого благочестия и училище законодательства и освящения»*.

______________________

* Павлов. Русская историческая библиотека. Т. VI. Прил. С. 26.

______________________

В грамоте Константинопольского патриарха Антония 1389 года, адресованной великому князю Василию Дмитриевичу, говорится: «За что ты показываешь пренебрежение ко мне, патриарху, не воздаешь мне той чести, какую воздавали твои предки — великие князья? Ужели ты не знаешь, что патриарх занимает место Христа, от которого и посажается на владыческом престоле? Не человека ты уничижаешь, но самого Бога. С огорчением еще слышу, что ты не позволяешь митрополиту поминать в диптихах божественное имя царя, говоря: мы-де имеем церковь, а царя не имеем и знать не хотим. Это нехорошо. Святый царь занимает высокое место в Церкви. Он не то, что другие — поместные князья и государи. Цари в начале упрочили и утвердили благочестие во всей Вселенной. Цари собирали Вселенские соборы. Они же подтвердили своими законами соблюдение того, что говорят божественные и священные каноны о правых догматах и о благоустройстве христианской жизни. Наконец, цари вместе с соборами своими постановлениями определили порядок архиерейских кафедр и установили границы митрополичьих округов и епископских епархий. За все это они имеют великую честь и занимают высокое место в Церкви. Невозможно христианам иметь Церковь, но не иметь царя. Ибо царство и Церковь находятся в тесном союзе и общении между собой и невозможно отделить их друг от друга. Тех только царей отвергают христиане, которые были еретиками, неистовствовали против Церкви и вводили развращенные догматы, чуждые апостольского и отеческого учения. А высочайший и святой мой самодержец есть государь православнейший и вернейший поборник, защитник и отмститель Церкви. Поэтому невозможно быть архиереем и не поминать его имени при богослужении... Если и некоторые другие из христиан присваивали себе имя царя, то эти примеры суть нечто противоестественное, противозаконное, более дело тирании и насилия (чем права). Какие отцы, какие соборы, какие каноны говорят о тех царях? Но все, сверху и снизу, гласит о царе природном, которого законоположения, постановления и приказы исполняются по всей вселенной и его только имя повсюду поминают христиане, а не чье-нибудь другое»*.

______________________

* Там же. С. 266-276.

______________________

В силу такого воззрения подчиненное положение России по отношению к Византии в церковных делах предполагало влияние в этих делах византийского императора. Византийские императоры участвовали в назначении в Россию митрополитов и епископов, разбирали столкновения русских князей с митрополитами и епископами, наблюдали за течением дел в Русской Церкви. С другой стороны, византийское учение о вселенском характере власти византийского православного царя обязывало всех православных христиан, подвластных Константинопольскому патриарху, принимать к сведению и возможному исполнению и законы византийских императоров, природных строителей и защитников Церкви и церковных порядков, законы, касающиеся не только церковных дел, но церковно-общественных отношений.

Показателем влияния византийских церковных и гражданских норм на устроение общежития в новопросвещенной российской стране служит номоканон, принятый в России вместе с верой православной. Из него видно, что после принятия Россией христианского закона прежде всего заключение брака и весь порядок семейных отношений был перестроен по новым христианским и византийским нормам, видно, что русскому духовенству был предоставлен обширный круг ведения судом и наказаниями дел церковного и гражданского характера, что вызывалось, конечно, необходимостью устроения общественной жизни сообразно новым нормам, принесенным на Русь в содержании номоканона. Да и само светское правосудие с принятием христианства на Руси получило в византийских нормах надлежащую твердость и ясность. Благодаря знакомству с этими нормами в России составили надлежащее понятие о самом преступном действии и порядке общественного его наказания*.

______________________

* Богдановский. Развитие понятий о преступлении и наказании в русском праве до Петра Великого. М., 1867.

______________________

Между прочим, православное духовенство внушило русским князьям, что их право и обязанность карать преступления простирается и на религиозные преступления граждан, например, ереси, расколы и пр. Влияние византийских норм на дело суда и наказания общественных преступлений замечается во всех древних памятниках светского законодательства; в особенности же ясно и полно оно сказалось в Уложении царя Алексея Михайловича*.

______________________

* Архангельский. О соборном Уложении царя Алексея Михайловича 1649 года в отношении к православной Русской Церкви; Тиктин. Византийское право как источник Уложения 1648 года в Записках Новороссийского университета. Т. 73; Попов, Ард. Суд и наказания за преступления против веры и нравственности по русскому праву. Казань, 1904. С. 122-200.

______________________

В политические дела, например, в устройство верховной власти в государстве, русское православное духовенство не вмешивалось. Политический строй русского государства формулировался по местным условиям гражданской жизни. Но представители церковной иерархии в Константинополе и в России считали естественным и целесообразным единоличное управление и единство верховной власти в стране. Указания на это встречаются в грамотах восточных патриархов, например, в грамоте патриарха Антония 1389 года о назначении митрополита Пимена*.

______________________

* Павлов. С.194-195.

______________________

Однако же, не имея возможности изменить политический строй русского государства по своему желанию, представители церковной власти в России и Константинополе считали своим долгом содействовать своим влиянием миру между князьями, разделившими между собою управление территорией русского государства. Константинопольские патриархи считали делом первой важности для мира между русскими князьями, чтобы, по крайней мере, в церковном управлении Русская земля имела одного духовного главу — митрополита (в той же грамоте). А затем русские митрополиты и епископы считали своим пастырским долгом выступать миротворцами в случае распрей и вооруженных столкновений между князьями и старались всеми мерами предотвратить кровопролитие. «Мы поставлены в русской земле от Бога, чтобы удерживать вас (князей) от кровопролития», — говорил в конце XII века от лица епископов митрополит Никифор Киевский князю Рюрику Ростиславичу*.

______________________

* Полное собрание летописей. Т. II. С. 145.

______________________

Большей частью исполнение этой тяжелой обязанности падало на долю главы русской иерархии — митрополита. Но иногда, в особо важных случаях, были собираемы для этой цели соборы епископов и монашествующих, как было, например, при начале распри между Владимиром Мономахом и Олегом Святославичем. В большинстве случаев князья были послушны голосу русских пастырей, выступавших пред ними с словом увещания к соблюдению мира. Нередко они и сами призывали пастырей к употреблению своей духовной власти в прекращении распрей и междоусобий. Только немногие неуступчивые раздорники отвергали посреднические увещания русских пастырей к миру, говоря: «Мне не судьи епископы и игумены», — как сказал гордый сын Святослава Олег перед войной с Владимиром Мономахом. Дело посредничества между ссорящимися князьями со стороны пастырей Русской Церкви не было правом политическим. Это была обязанность, налагаемая пастырским долгом и современными обстоятельствами. Это была обязанность нравственного характера, обязанность тяжелая и ответственная, требовавшая от пастырей высокого подъема духа и самоотвержения.

С того времени, когда московские князья начали сосредоточивать государственную власть в своих руках с подчинением себе удельных князей, деятельность высшего русского духовенства направлялась к тому, чтобы содействовать утверждению единодержавия. Так поступило духовенство по сознанию того, что от успеха стремлений московских князей зависело благоденствие русского народа. Содействие духовенства московским князьям выражалось не одними увещеваниями, обращенными к тем, кто противодействовал стремлениям их, но и прещениями по отношению к ним, а иногда и благословением московских князей на брань для достижения прочного мира и порядка. Московские князья так высоко ценили благорасположение митрополитов в их политике, что иногда прямо опирались на их содействие; например, великий князь Иоанн III при смерти поручил попечение о своем сыне и преемнике Димитрии святителю Алексею. И святитель Алексей действительно до конца своей жизни был постоянным советником великого князя Димитрия и его правою рукой. Вообще Московские митрополиты Петр, Феогност, Алексий с другом своим преподобным Сергием и Иона стяжали себе славу незабвенных поборников утверждения единодержавия в России*.

______________________

* Об отношениях русского духовенства к князьям с XI до половины XV века см.: Приб. к Творениям Святых Отцов. 1858. Сокольский В. Участие русского духовенства и монашества в развитии единодержавия и самодержавия в Московском государстве. Киев, 1902. Ч. 17. С. 327-403.

______________________

Еще более деятельное влияние имел на дела общественные новгородский Владыка. Он был всегдашним миротворцем в случае внутренних смут и междоусобий между различными городскими партиями. Когда враждующие стороны не слушали увещаний к примирению и хотели решить спор оружием, Владыка являлся между ними с крестом в руке и говорил: «Дети! Не доспейте себе брани, а поганым похвалы, а святой церкви пустоты!» И посредничество большею частью бывало успешно. Когда одна из враждующих сторон, после состоявшегося враждебного столкновения, неумеренно пользовалась плодами своей победы над противной стороной, подвергая побежденных избиению и разграблению, Владыка принимал гонимых под свою защиту, предоставляя им убежище в своем доме или в храме Святой Софии. И новгородцы уважали такое убежище. Новгородский Владыка пользовался правом утверждать дарственные записи и жалованные грамоты Новгорода. Владыка хранил и копил общественную казну Новгорода, назначенную для важных общественных надобностей. Расходы из этой казны производились не иначе как с благословения Владыки. Новгородский Владыка иногда употреблял и свои денежные средства на какие-нибудь экстренные общественные надобности.

Новгородскому Владыке принадлежало руководственное влияние на внешнюю политику Новгорода. Все важнейшие политические дела, как, например, заключение договоров с другими государствами, принятие князя на княжение, объявление войны, заключение мира, совершались не иначе как с согласия Владыки и по его благословению. Владыка был органом сношений Новгорода с другими государствами и нередко был отправляем в качестве посла к великому князю Московскому. Случалось новгородскому Владыке отправляться послом и в стан неприятельский, чтобы просить мира у победителя или предложить откуп от грозящей беды и разорения. Все указанные случаи и формы влияния новгородских Владык на общественные дела обуславливались высоким нравственным авторитетом их среди граждан*.

______________________

* Терновский Ф. Участие древнерусских архиереев в делах общественных // Труды Киевской академии. 1870. Т. I. С. 488-511.

______________________

Принятие русскими христианской веры послужило важным обстоятельством в деле организации верховного управления русским государством. Оно научило русских, что высшая гражданская власть божественного происхождения, что представитель этой власти есть слуга Божий на земле, обязанный творить Его волю при исполнении своих обязанностей. Этим учением положен краеугольный камень государственному строительству нашего отечества. Этим учением указано высшее назначение государственного общежития — в служении его делу Божию на земле, делу спасения людей для вечной жизни. Отсюда само собой следует, что в силу указанного высокого назначения своего христианское государство не должно допускать в своем законодательстве и в своих распоряжениях ничего несогласного с христианской дисциплиной. Христианское учение о том, что носитель гражданской власти есть Божий слуга, исполнитель Его воли в устроении гражданского общежития, вменяет гражданам повиновение гражданской власти в религиозную обязанность и этим значительно возвышает нравственное значение этой власти и укрепляет в сердцах подданных. С другой стороны, это учение налагает и на носителя государственной власти также нравственную обязанность творить дело Божие внимательно, со страхом Божием, под опасением ответственности пред Богом за небрежение. В предисловии к Русской Правде, по некоторым спискам ее, в статье, носящей заглавие «Слово Василия Великого о Судиях», сказано о сей ответственности следующее: «Послушайте и внушите вси судящие земли, яко от Бога вам дается власть и сила от Вышняго. Горе оправдывающему нечестивого мзды ради; давый бо вам власть Бог истяжет скоро ваши дела». В особой статье, встречающейся в некоторых списках Кормчей и Мерила Праведного, говорится об ответственности князей за исполнение обязанностей своего сана пред Богом: «Ныне цари и князи разумейте: вам бо Бог поручи сан и суд свой на земле; не закопайте в землю сей Божий талант. И не только в загробной жизни неправедные князи и цари отдадут отчет Праведному Судии, но и в здешней жизни их постигнет гнев Божий, обнаруживающийся в разного рода бедствиях и несчастиях, посылаемых на их подданных за грехи князей»*.

______________________

* Дьяконов. Власть Московских государей. Очерки из истории политических идей Древней Руси до конца XVI века. СПб., 1889. С. 38-50.

______________________

Христианское учение о том, что управление государством есть служение Богу, расширяет пространство государственной власти, включая в число его полномочий попечение о благосостоянии Церкви. Это полномочие и обязанность унаследована нашими князьями от византийского императора. Оно называется покровительством Церкви и попечением об ее благоустройстве*.

______________________

* В грамотах восточных патриархов византийский император называется ревностным поборником и рачителем церковного порядка и благоустройства и божественных и благочестных догматов (Павлов. Русская историческая библиотека. Т. VI. Прил. С. 47, 54.), поборником и представителем Церкви, отмстителем и защитником ее прав (также С. 222, 268, 276).

______________________

Оно выше и нужнее прочих обязанностей правителя государства. Полномочие и обязанность покровительства Церкви слагается из многоразличных попечений государства о благосостоянии Церкви. Прежде всего оно состоит в ограждении православных церквей и монастырей и всех церковных учреждений от нападений со стороны внешних врагов государства. Потом оно проявляется в попечении о том, чтобы доставить Церкви и ее учреждениям нужные права и материальные средства для безбедного существования и создать возможно более благоприятные внешние условия для духовного развития народа под водительством Церкви. Затем оно проявляется в ограждении Православной Церкви и ее учреждений судом и наказанием от оскорблений и правонарушений со стороны неверующих, не правоверующих и самих православных христиан. Об этой обязанности государственной власти напоминали русские пастыри еще великому князю Владимиру в словах: «Ты поставлен еси от Бога на казнь злым, а добрым на милость». Затем эта обязанность светской власти с особенной обстоятельностью раскрыта в конце XV и в начале XVI века, особенно Иосифом Волоцким и его последователями по вопросу о казни еретиков жидовствующих. Учение Иосифа Волоцкого изложено в 13-ми 16-м словах его Просветителя. Необходимость заточения еретиков по предписанию светской власти Иосиф выставляет высоким назначением власти по учению Святого Писания. «Если, — говорит Иосиф, — Святой Иоанн Златоуст и сказал, что не достоит нам убивати еретика, то он разумел епископов, священников и иноков, а не царей, князей и судей земских. О царях бо и князях и о судиях святые апостолы глаголют, яко они власть прияша от Господа Бога в отмщение злодеям, в похвалу же добротворящим». Могут сказать, что апостолы и отцы велели властям мстить злодеям, то есть убийцам, прелюбодеям, совершающим воровство, разбой и другие злые дела, а не еретикам. «Но, — отвечает Иосиф, — если об убийцах, прелюбодеях и творящих иные злые дела так повелено, то множае паче о еретицах и о отступницах подобает тако быти, яко же свидетельствует Святое Писание, еже от градских закон». Затем Иосиф приводит примеры казни за религиозные преступления у евреев и в Византийской империи и в заключение своего 13-го слова говорит: «Слышите, цари и князи, и разумейте, яко от Бога дана быть держава вам, яко слуги Божии есте. Сего ради поставих есть вас Бог пастыря и стража людем своим, да соблюдете стадо его от волков невредимо. Вас бо Бог в себе место избрал на земли и на свой престол вознес посади, милость и живот положи у вас, и меч вышняя Божия десница вручи вам. Вы же убо да не держите истину в неправде и не давайте волю зло творящим человекам, то есть еретикам и отступникам, которые с телом и душу губят. Если же они сотворят зло, то на душу попустившего падает грех, то есть на царя, и на князя, и на судей земских, аще власть дадут зло творящим человеком, о сем истязаны будут от Бога в страшный день второго пришествия его». Те же воззрения на обязанность царей и князей казнить еретиков развивает Иосиф Волоцкий и в 16-м слове Просветителя. Здесь приводится, между прочим, заповедь, будто бы данная царем Константином Великим, в которой говорится: «Да не будете волцы в пастырей место стаду Христову и не предадите стада Христова зверем на расхищение, еже есть иудеем и еллином и еретикам и отступникам и всем неверным. Вас бо Бог в себе место посади на престол Своем. Сего ради подобает царем и князем всяко тщение о благочестии имети и сущих под ними от треволнения спасити душевного и телесного». Это учение об обязанности для светских правителей покровительства Церкви путем суда и наказания преступников против религии было принято русскими книжниками иосифовского направления и впоследствии получило официальное признание в чине венчания царя Иоанна Грозного, так как в поучении митрополита нововенчанному царю, помещенном в этом чине, буквально повторены слова Иосифа Волоцкого об обязанности царя искоренять ереси, находящиеся в послании Иосифа к великому князю Василию*.

______________________

* Дьяконов. Власть Московских государей. С. 91-100; Сокольский В. Участие русского духовенства и монашества в развитии единодержавия и самодержавия. Киев, 1902. С. 126-134.

______________________

Наконец, к числу полномочий государственной власти по отношению к Церкви относится, по древнему укладу русской жизни, охрана чистоты правоверия. На это полномочие неясное указание содержится в выражениях древних русских книжников, где носитель светской власти называется пастырем, а его подданные — стадом Христовым, порученным ему для охраны и религиозного просвещения. Такие выражения встречаются в послании митрополита Никифора к князю Владимиру Мономаху и в послании инока Акиндина к великому князю Михаилу Ярославовичу*.

Яснее эта мысль выражена в сочинениях Иосифа Волоцкого**.

______________________

* Дьяконов. Власть Московских государей. С. 51, 52.
** Там же. С. 99.

______________________

Но русским князьям долгое время не было повода и благоприятных обстоятельств применить свою власть в этом отношении фактически. Пока Русская Церковь находилась в подчинении Константинопольскому патриарху, наблюдение за чистотой правоверия в ней принадлежало патриарху и царю. На русских князьях в это время лежала обязанность помогать митрополитам русским и епископам в попечении об охранении чистоты веры и соблюдении правил церковной дисциплины в Русской Церкви. Иные обстоятельства наступили со времени флорентийской унии восточной Церкви с западной. Русская Церковь не захотела присоединиться к этой унии, считая ее изменой Православию. По мнению русских, греки, вступившие в унию с латинами, которые прежде считались еретиками или раскольниками, потеряли право охранителей чистоты Православия на Востоке. Отселе это право самым делом перешло к русским, которые остались верны Православию. Русские прямо заявили об этом Константинопольскому патриарху и царю и просили их оставить в покое Русскую Церковь и дозволить ей свободно исповедовать православную веру в прежней неповрежденности. Кому же принадлежала в России деятельная роль в охранении Православия в данном случае? Великому князю Василию Васильевичу. Конечно, великий князь действовал по совещании с собором русских епископов, архимандритов, иноков и только на основании соборного приговора заключил митрополита в монастырь*.

______________________

* Русская историческая библиотека. Т. VI. С. 580, 584.

______________________

Но все же главным действующим лицом по охранению чистоты Православия выставляется у современников и потомства великий князь. Например, в «Сказании о Флорентийском соборе иерея Симеона Суздальца» великий князь Василий Васильевич уподобляется не только Владимиру Святому, просветившему Русь светом православной веры, но и царю Константину и называется «всея русския земли утверждением, а греческия веры подтверждением и поддержателем». Таким образом, «Слово избрано от Святого Писания, еже на латыни», составленное при митрополите Феодосии, после изложения обстоятельств прибытия на Русь и извержения Исидора отмечает с особым ударением, как боговенчанный царь Василий, духом божественного закона распаляем, возревновав по Бозе и по святом законе благоверия и утверждая святую Церковь непоколебимою от мысленных волк, созвал собор для поставления митрополита... Позднейший повествователь о событиях церковной смуты при митрополите Исидоре удивляется разуму и ревности великого князя, так как об измене Православию Исидора молчали все — и бояре и князья, и даже русские епископы вздремаша и уснуша, и только великий князь познал пагубную Исидорову прелесть и изобличил ее*.

______________________

* Дьяконов. Власть Московских государей. С. 55, 56.

______________________

Взгляд Иосифа Волоцкого на царя как на пастыря, а на его подданных как на его пасомое стадо усвоен русским православным духовенством, стоявшим во главе церковного управления, и высказывался в XVI веке постоянно митрополитами и епископами в их посланиях к представителям светской власти. Так, например, Новгородский архиепископ Макарий в послании к великому князю Василию Иоанновичу приглашает его оказать попечение о своей пастве, порученной ему Богом, о святых Божьих церквах и честных монастырях, о всех православных христианах, об их бессмертных душах, утвердить благочиние церковное и т.д. Тот же Макарий, в бытность митрополитом Московским, в своих посланиях внушает царю Иоанну Васильевичу, что его главная обязанность состоит в том, чтобы подвизаться за святую веру христианскую греческого закона, за благочестие, за порученную ему паству, яко же Дух Святой наставит. В послании к царю Иоанну Васильевичу, приписываемом иерею Сильвестру, царь называется истинным наставником православной веры, непоколебимым столпом Христовой Церкви, даже ходатаем к Богу и теплым предстателем*.

______________________

* Сокольский В. Участие русского духовенства и монашества в развитии единодержавия и самодержавия в Московском государстве. Киев, 1902. С. 177, 178. 187, 188.

______________________

Учение о царской власти древнерусских книжников-иосифлян вполне усвоил себе и царь Иоанн IV. В 1551 году пред построением города Свияжска Иоанн IV говорил: «Всемилостливый Бог устроил мя земли сей православной и всем людям своим царя и пастыря, вождя и правителя, еже управити людие Его в Православии непоколебимым быти, еже пасти ми их от всех зол, находящих на ны». В 1562 году он просил у архимандрита и братии Троицкого монастыря помолиться о нем, чтобы Бог дал ему разум, яко же годе Его святой воле, правити и строити Богом преданное ему стадо Христовых словесных овец всего православного христианства. В послании к князю Курбскому царь Иоанн IV выражается: «Тщу же ся со усердием люди на истину и на свет наставити, да познают единого истинного Бога, в Троице славимого, и от Бога данного им Государя*.

______________________

* Там же. С. 226, 227.

______________________

Потом и царь Алексей Михайлович в грамоте к Антиохийскому патриарху Макарию, приглашающей его прибыть в Москву для суда над патриархом Никоном, пишет, что обязанности царя состоят не в том только, чтобы пещись о царском деле (в тесном смысле), но, самое главное, в том, чтобы «общий мир церквам и здраву веру крепко соблюсти и хранити нам. Егда бо сия в нас снабдятся, тогда нам вся благая строения от Бога бывают: мир и умножение плодов и врагов одоление и прочие вещи вся добри строятися имуть». Царь Феодор Алексеевич в грамоте об устроении академии в Заиконоспасском монастыре выражается, что его «первая и величайшая должность — охранение восточные православные веры и тоя о расширении промышление». Этого же мнения держались и соборы того времени, и частные лица, ревнующие о пользе церковной. Например, в постановлениях собора 1660 года говорится о царе: «Ему же (царю) свою Церковь Господь преда и закону ея поучатися день и нощь научи на устроение и возграждение сущим под рукою людем. Царь боговенчанный, паче же благочестный, православный и христолюбивый есть благочинный раздаватель чина; ему о благочинии церковном, о благолепном православныя церкве благоустроении опасно пещися и тщатися всегда подобает». К числу проявлений этого попечения относится и то, чтобы «во общую спасаемых душ православных пользу, по благословенной вине церковной, богоугодно священной собор созывати». В послании инока Амвросия к царю Алексею Михайловичу говорится: «Вся тягота церковная ныне на твоей воле висит; а на властей (церковных) ныне ни на которых нечего смотреть, — времени служат, а наперед не озираются беднии пастуси»*.

______________________

* Каптерев. Царь и церковные Московские соборы XVI и XVII столетия // Богословский вестник. 1906. Т. III. С. 494-496.

______________________

Время утверждения единодержавия на Руси можно считать и временем полного формирования пространства полномочий царской власти в делах церковных. Что касается фактического отношения между светскою и церковною властью по отношению к делам церковным, то оно устанавливалось постепенно, сообразно с житейскими обстоятельствами.

В период зависимости Русской Церкви от Константинопольской влияние русских князей на дела церковные было незначительным. В это время высшее решение по делам, касающимся Русской Церкви, принадлежало Константинопольскому патриарху с Синодом и византийскому царю. Византийский император принимал участие в решении вопроса о пределах русской митрополии и ее единства. Так, например, великий князь Симеон вместе с другими князьями просил императора Иоанна Кантакузена о присоединении к русской митрополии отделившейся от нее митрополии Галицкой, и император уважил эту просьбу. Равным образом соборное постановление 1389 года о признании единства русской митрополии было утверждено и царской властью. Император принимал участие в суде над иерархами Русской Церкви. Так, например, в 1347 году по приказу царя и решению собора вызывался на суд в Константинополь Галицкий митрополит. Для расследования действий митрополита Романа на месте император назначил апокрисиариев с обязанностью представить о результатах следствия ему, императору, и патриарху с Синодом. Поставление русского митрополита совершалось не иначе как с согласия византийского императора. Об этом постоянно упоминается в патриарших грамотах о поставлении митрополитов. Русские князья иногда обращались со своими просьбами о поставлении митрополитов не к одному патриарху, но и к императору. Так, например, в 1352 году великий князь Симеон ходатайствовал пред патриархом и императором о поставлении Алексия. В начале XV века Витовт просил царя и патриарха о поставлении особого митрополита для Литвы, но император Мануил не послушал его прошения*.

______________________

* Дьяконов. Власть Московских государей. С. 10—12.

______________________

Посредником сношений между Константинопольским патриархом и императором и Русской Церковью был русский митрополит. Он пользовался особым доверием в Константинополе, так как долгое время избирался из греков. Константинопольский патриарх и император старались поддержать престиж митрополита в глазах русских князей, называя его в своих посланиях духовным главой русского народа, и в своих посланиях преподавали князьям и всему православному русскому народу правило о послушании митрополиту. Так, в грамоте 1354 года о поставлении митрополита Алексия сказано, что благороднейший великий князь и прочие благородные князья, весь клир и Христоименитый народ обязаны оказывать ему — митрополиту — «всяческое благопокорение и честь во всем, что он будет говорить и внушать им на пользу их душам и к утверждению благочестивых и православных догматов Церкви Божией». В соборном определении о поставлении Пимена сказано: «Все — епископы, князья, бояре, священники, монахи и вся полнота Христоименитого народа — обязаны оказывать ему подобающее уважение и послушание как своему отцу и наставнику духовному». Нужно заметить, что повиновение и послушание митрополиту, какое предписывалось в патриарших грамотах, понималось очень широко, не только по отношению к делам церковным в собственном смысле, но и к делам общественного характера. Примером может служить митрополит Алексий, который требовал от русских князей повиновения и в таких делах, которые имели очень отдаленное отношение к сфере церковного управления, под опасением церковного отлучения за ослушание. И поведение его было одобрено со стороны Константинопольского патриарха. В свою очередь митрополиты русские в древней период русской истории считали себя не подсудными великому князю и не ответственными за свой образ действий и поведение. Пример этого можно видеть в лице митрополита Киприана, который по поводу обид, причиненных ему великим князем, говорил: «И аще бы вина моя дошла которая, не годится князем казнити святителев; есть у меня патриарх, больший над нами; есть великий собор, и он бы тамо послал вины моя, и они бы с исправою мене казнили»*.

______________________

* Русская историческая библиотека. Т. VI. С. 184.

______________________

В подобном же виде представляются и отношения между местными епископами и удельными князьями в России. В 1160 году патриарх Лука Хрисоверг пишет князю Андрею Боголюбскому по делу об оправдании на суде патриаршем епископа Нестора и преподает следующее правило об отношении князя к своему епископу: «Ведомо ти буди, аще всего мира исполниши церкви... гониши же епископа, главу церковную и людскую, то ни единые же ти будет мзды и спасения. Наоборот, вопрошай главу свою еже есть епископа твоего, да аще что глаголет, сице твори. Никто же бо от всех человек, ли святитель, ли просвитер или мних, или ангел (ниже бо ангел с небеси) имеет такову власть взяти и решити, разве един боголюбивый епископ твой, его же положил Господь Бог глазу всей земли твоей и тебе, да аще чествуеши епископа, чествуеши Христа, образ бо Христов имат и на Христове седалище сидит*.

______________________

* Дьяконов. Власть Московских государей. С. 8, 9.

______________________

Главенство, усвоившееся митрополиту, понималось не в смысле католической теории двух мечей, а в смысле нравственном. Практический вывод, который делался из этого главенства, состоял в праве духовной власти вести дела церковные независимо от светской власти. Это полномочие представителя церковной власти было отмечено в самом чине поставления митрополита. При поставлении митрополит произносил такое обещание: «Не сотворити ми ничто же по нужди ни от князя велика или от князей многих, аще и смертию ми воспретят, веляще что сотворити через божественная и священная правила, его же не достоит творити»*.

______________________

* А.А.Э. Т. I. С. 162.

______________________

Это обещание произносилось поставляемым митрополитом и при царях. Митрополит Макарий говорил царю Иоанну IV в ответе на счет недвижимых имуществ, что он «при поставлении клялся законы и оправдания божественные хранити, елика наша сила, и пред цари за правду не стыдитись, аще и нужа будет ми от самого царя или от вельмож его, что велят ми творити кроме божественных правил, не послушати ми их, но аще и смертию претят, то никако ж не послушати их»*.

______________________

* Дьяконов. Власть Московских государей. С. 124-128.

______________________

В киевский период русской истории было немало и соборов для обсуждения различных церковно-общественных вопросов. Они созывались, большею частию, митрополитом (соборы 1274, 1313, 1347 годов и др.). Но немало было соборов, созывавшихся по инициативе великого князя (соборы 1378, 1446 и 1447 годов)*.

______________________

* Лихницкий. Освященный собор в Москве в XVI-XVII веках. СПб., 1906. С. 7. 93

______________________

Русские митрополиты в Древней Руси внушали к себе уважение не только высотою своего духовного сана, но и тем важным общественно-политическим влиянием, какое они имели на дела гражданские. Поэтому князья русские, желавшие играть политическую роль среди других князей, старались иметь около своего княжеского стола и кафедру митрополита. Этим объясняется то историческое явление, что с перемещением великокняжеского престола с юго-запада к северо-востоку переносилась последовательно и кафедра митрополии. С другой стороны, князья, не желавшие подчиняться великому князю Киевскому или Московскому и стремившиеся к самостоятельности, считали делом первой важности приобрести своему княжеству и особого митрополита. Пример этого представляют князья Галицкие и Литовские. Равным образом Андрей Боголюбский, задумавший устроить великокняжеский престол во Владимире, считал необходимым учредить в нем особую митрополию: «хощу бо сей град обновити митрополею, да будет сей град великое княжение и глава всем».

Ввиду такого важного политического значения солидарности политики митрополита с политикой великого князя последнему естественно было желать, чтобы назначение митрополита совершалось если не исключительно волею его, то, по крайней мере, при его деятельном участии. Но достигнуть этого долгое время не удавалось русским князьям. Из домонгольского периода русской истории известны только два случая поставления митрополита помимо Константинопольского патриарха, собором русских епископов и волей великого князя. Это поставление Иллариона при Ярославе Великом и Климента Смолятича при Изяславе Мстиславиче (1147 год). Первый из этих случаев имел нерешительный характер; он был вызван временным разрывом между Россией и Византией по поводу жестокостей, допущенных со стороны греков с русскими пленными. Притом же избрание Иллариона было впоследствии подтверждено согласием Константинопольского патриарха. Избрание же Климента Смолятича имело принципиальное значение, имело в виду положить начало новому порядку назначения русских митрополитов — собором русских епископов и волею великого князя, без участия Константинопольского патриарха. Оно было делом епископов русского происхождения; епископы же из греков не дали своего согласия на поставление Климента Смолятича без изволения Константинопольского патриарха, считая такое поставление незаконным. Этот порядок не привился на практике, благодаря раздорам и соперничеству между князьями. В Константинополе воспользовались этими неурядицами политических дел в России и стали снова посылать в Россию митрополитов по собственному усмотрению. Русские князья помирились с тактикой Константинопольского патриарха, но с условием, чтобы назначение митрополита совершалось, по крайней мере, с ведома и согласия великого князя. В противном случае, угрожали русские князья, будет поставлено неизменным правилом избирать митрополита собором русских епископов. Однако же угроза долгое время не была приведена в исполнение. В Константинополе продолжали считать недозволенным назначение митрополитов в Россию не из Константинополя (акт 1354 года о назначении митрополита Алексия). И в России от епископов при их посвящении требовалось обещание не принимать иного митрополита, кроме посвященного в Константинополе. Посвящение в митрополиты Алексия, объясняли греки, допущено в Константинополе в виде исключения из общего правила по уважению к свидетельству в его пользу великого князя и покойного митрополита — грека Феогноста. Зависимость Русской Церкви от Константинопольской в деле поставления митрополита прекратилась только после Флорентийской унии и падения Константинополя. Ввиду измены греков Православию русские считали невозможным поддерживать прежние отношения с Константинопольским патриархом в видах ограждения Православия и признали благовременным провозгласить свою Церковь автокефальной. Митрополит Исидор после принятия унии был осужден по приказанию великого князя собором русских епископов и бежал в Рим. На место его был поставлен в митрополиты также собором русских епископов, по указанию великого князя, бывший рязанский епископ Иона*.

______________________

* Иконников. Опыт исследования о культурном значении Византии в русской истории. Киев, 1869. С. 282-293.

______________________

Как ни основателен был повод к прекращению зависимости Русской Церкви от Константинопольской в деле доставления митрополита, но это дело стоило больших хлопот для московского правительства. Известен целый ряд окружных грамот, адресованных разным лицам для оправдания действий великого князя, митрополита Ионы и собора епископов. Послано было также великим князем извинительное послание и к византийскому императору, в котором заявлялось, что Русская Церковь и после самостоятельного доставления митрополита Ионы во всем по древнему благочестию повинуется Цареградской Церкви и требует от нее благословения*.

______________________

* Русская историческая библиотека. Т. VI. С. 583, 584.

______________________

Да кроме того еще два раза был посылаем в Царьград игумен Кирилло-Белозерского монастыря Кассиан по делу «о церковном исправлении». Достигнуто ли было на этот раз соглашение с Константинопольской патриархией, подвергается сомнению. Но в России сделанный шаг считали бесповоротным. Преемник Ионы на митрополии был поставлен по указанию великого князя и по избранию собора епископов, с согласия даже митрополита Ионы*.

______________________

* Там же. С. 93.

______________________

При этом митрополите, еще при жизни великого князя Василия Васильевича, составлен особый трактат для оправдания автокефальности Русской Церкви под заглавием: «Слово избрано от Св. Писаний еже на латыни и сказание о доставлении в русской земле митрополитов». В 1459 году русские епископы собрались в Москве у гроба митрополита Петра для того, чтобы утвердить между собой мир, любовь и единение, церковного ради утверждения и тишины. Здесь все русские епископы повторили свое обещание, данное при своем посвящении, быть неотступными от митрополита Ионы и повиноваться ему во всем, и прибавили к этому еще обещание общения и послушания и тем митрополитам, которые будут поставлены законным образом, то есть собором русских пастырей и после Ионы — послушание во всех делах в церковных и о всяком благочестве быти с ним заедино*.

______________________

* Там же. С. 628-931.

______________________

Отселе же, вероятно, в чине поставления епископа вместо прежнего обещания принимать митрополита только того, кого поставят в Царьграде, вставлено обещание не признавать другого митрополита разве кого поставят от нашего истинного Православия, а не от латынь и не от Царьграда Турецкой державы*.

______________________

* Там же. С. 451, 452, 684. Прим. 2.

______________________

Греки же в XVI веке считали новый порядок поставления русских митрополитов без благословения Константинопольского патриарха самочинием и бесчинием, как показывает пример Максима Грека*.

______________________

* Дьяконов. К истории древнерусских церковно-государственных отношений. Историческое обозрение. СПб., 1891. Т. III. С. 84-91.

______________________

Но время и бедственное положение, в котором очутились православные греки после падения их империи, расположили их примириться с совершившимся фактом автокефальности Русской Церкви. А надежды на Московского государя как естественного православного царя и покровителя православных христиан побуждала пастырей Восточной церкви почасту путешествовать в единоверную и политически сильную Россию за помощью и утешением, что, конечно, служило к поддержанию греков к русским братьям по вере.

С другой стороны, перенесение политического центра для православных христиан из Византии в Москву и усвоение теории о третьем Риме скоро дало почувствовать нужду в учреждении подле царского престола кафедры патриарха, если не первенствующего в иерархии Восточной церкви, то, по крайней мере, стоящего наряду с другими восточными патриархами. И эта мысль была осуществлена при Феодоре Иоанновиче при содействии Константинопольского патриарха Иеремии. Московский патриарх был поставлен собором русских и греческих пастырей под главенством самого Константинопольского патриарха Иеремии. На будущее же время поставление Московских патриархов должно было совершаться властию местного собора епископов и рукою старейшего из русских митрополитов, с тем, чтобы новопоставленный Московский патриарх извещал о своем вступлении на патриарший престол Константинопольского и других восточных патриархов. Впрочем, могли быть и бывали случаи участия в поставлении Московских патриархов и некоторых из восточных патриархов. Так, например, патриарх Филарет был поставлен при участии Иерусалимского патриарха Феофана.

По-видимому, естественным следствием приобретения Русской Церковью автокефальности должна бы быть свобода ее в распоряжении своими внутренними делами. На деле же автокефальность повлекла за собой преобладание государственной власти над церковным авторитетом. С момента приобретения Русской Церковью автокефальности Московский митрополит, называвшийся прежде духовным главой русского народа и почти независимый от князя в своих делах, теперь стал в подчиненное отношение к Государю всея России. Это выразилось прежде всего в порядке поставления митрополита. Если прежде великие князья русские всемерно заботились о том, чтобы провести в Константинополе в митрополиты своих излюбленных кандидатов, то теперь великий князь стал властным распорядителем в этом деле. Правда, избрание кандидата в митрополиты происходило на соборе, но собор обыкновенно избирал того, кого желал и указывал великий князь. Кроме того, иногда случалось, что великие князья совсем устраняли формальность соборного избрания митрополита. Например, про великого князя Василия III Герберштейн пишет, что он, в случае надобности заместить митрополичью кафедру, призывал к себе несколько известных ему и из их числа выбирал одного по своему усмотрению. Быть может, впрочем, здесь идет речь о предварительном, домашнем изыскании кандидатов. Полагают, что таким упрощенным порядком были избраны митрополиты Варлаам, Даниил, Филипп и Кирилл. Как высоко думали в XVI веке великие князья о своем праве участия в избрании митрополита, это видно ясно из того, что великий князь Иоанн III при поставлении митрополита Симона вручил ему митрополичий жезл, символ пастырской власти, и произнес следующие слова: «Всемогущая и Животворящая Святая Троица, дарующая нам всея Руси государство, подает тебе сий святый великий престол — архимитрополию всея Руси. Восприими, отче, жезл пастырства и моли Бога о нас и о всем Православии». Этот же образ вручения жезла был повторен потом при поставлении митрополитов Иоасафа и Афанасия, а затем был введен в самое изложение чина поставления митрополита, составленное при Иоанне IV*.

______________________

* А.А.Э. Т. I. № 264. Дьяконов. Власть Московских государей. С. 117, 118.

______________________

Не меньшее участие принимали великие князья и в поставлении епархиальных епископов. В древний период русской истории в выборе кандидатов в епископы были заинтересованы, главным образом, удельные князья. Вероятно, они не упускали случая заявлять митрополиту о желательных для них кандидатах. Но и великие князья со своей стороны пользовались также правом представления митрополиту своих кандидатов и непринятия кандидатов неугодных, даже после их поставления. Пример последнего рода представляет сообщение летописи, что в 1185 году, когда митрополит Никифор II поставил было епископа в Ростов некоего Николая Грека без сношения с великим князем Всеволодом Юрьевичем, последний не принял поставленного, и митрополит должен был снова поставить в епископы Ростовские кандидата, указанного великим князем. В объяснение этого факта летопись замечает, что на святительский чин достоин восходить только тот, кого князь восхощет и людие*.

______________________

* Голубинский. История Русской Церкви. Т. I. Ч. I. С. 360-362.

______________________

Еще более, конечно, влияние на поставление епископов имел великий князь со времени возвышения и укрепления его политической власти и значения. По чину поставления епископов, употреблявшемуся в то время, поставляемый в своем исповедании обозначал, что он поставлен в Церкви Успения Пресвятой Богородицы и у гроба Святого Петра митрополитом и по повелению Государя*.

______________________

* А.А.Э. T.I. С. 471.

______________________

Примеры на это можно указать и из царского периода. Митрополит Макарий был поставлен в Новгородские архиепископы рукоположением митрополита Даниила и собора и повелением вседержавного Государя. Относительно Плоцкого архиепископа Иосифа (1562 год) современник замечает, что царь понудил его быти в Полтеск архиепископом. Повелением Государя и избранием собора поставлен был в 1564 году Герман в архиепископы Казанские*.

______________________

* Дьяконов. Власть Московских государей. С. 118, 119.

______________________

Выборы патриархов с внешней стороны оформлялись голосом собора епископов и утверждением со стороны царя. Некоторые известия говорят даже, будто освященный собор избирал сначала трех кандидатов и представлял их царю для окончательного выбора одного из них. Во всяком случае церковная иерархия признала нормальным порядком избрания патриарха такой, в котором участвуют царь и освященный собор, как это высказал собор 1665 года. Но по существу дела кандидат в патриархи намечался волею Государя. Об этом ясно свидетельствуют факты истории. Первый патриарх Иов еще ранее церковного собора был предизбран Государем и Боярскою думой; а когда был созван собор, то на предложение царя выбрать кандидата он ответил скромно, что они (отцы собора) полагаются в этом деле на волю его — благочестивого Государя. Преемник патриарха Ионы архиепископ Феодосий был намечен в патриархи еще при жизни Ионы волею царя и согласием Ионы в благословенной грамоте, которая была положена на престол Успенского собора. Патриарх Никон был избран царем Алексеем Михайловичем с Синклитом. В 1672 году по смерти патриарха Иоасафа II царь велел явиться ранее созванным епископам в его столовую палату и предложил им выбрать преемника умершему патриарху. Отцы собора, вставши со своих мест, с великим поклоном отвечали на предложение царя: «О таком великом деле как ты, великий Государь, укажешь». Государь соизволил быть патриархом Новгородскому митрополиту, которого собор и поставил патриархом. Та же самая история, в тех же типичных формах, повторилась в 1690 году по смерти патриарха Иоакима. По указанию Государя был поставлен собором в патриархи Казанский митрополит Адриан. Такое деятельное участие царей в избрании патриархов объясняется той близостью, в которой стоял к царской власти патриарх, и тем огромным влиянием, каким пользовались патриархи на дела общественные*.

______________________

* Каптерев. Царь и церковные Московские соборы XVI и XVII столетия // Богословский вестник 1906. Т. III. С. 332-341; Его же. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. М., 1912. Т. II. С. 59-64.

______________________

Почти такое же участие принимали великие князья, а потом цари Московские и в поставлении епископов. По свидетельству протопопа московского Казанского собора Иоанна Неронова, кандидаты на митрополичьи и епископские кафедры, даже кандидаты в архимандриты, игумены и протопопы на более видные и влиятельные места избирались царем по совещании с духовником протопопом Стефаном Банафатьевым и отсылались к патриарху для посвящения. Патриарх Никон, после размолвки с царем, писал Константинопольскому патриарху Дионисию: «Ныне бывает (на Руси) вся царским хотением: егда повелит царь быти собору, тогда бывает; и ково велит избирати и поставите архиереем, — избирают и поставляют». При избрании кандидатов в епископы цари обращали внимание не только на характер и поведение кандидатов, но и на церковную подготовку их к пастырскому служению. Это можно видеть из рассказа дьякона московского Благовещенского собора Феодора о поставлении на Вологду в архиереи Симона, игумена Свирского монастыря. Во время доставления Симон прочитал в Символе Веры: «Рождена, а не сотворена». Царь заметил неправильность, с гневом велел остановить доставление. И только когда Павел, митрополит Крутицкий (рекомендовавший царю Симона), разъяснил царю с клятвою, что погрешность Симона произошла от обмолвки, царь приказал продолжать чин доставления.

Таким образом, выходит, что соборы епископов в XVII веке не особенно много рассуждали о выборе кандидатов в патриархи и епископы; они собирались только для того, чтобы оформить царский выбор и посвятить предизбранного царем*.

______________________

* Каптерев. Царь и церковные Московские соборы XVI и XVII столетия // Богословский вестник. 1906. Т. II. С. 337-341. Его же. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Т. II. С. 64—66.

______________________

Со времени приобретения Русской Церковью независимости от Константинопольского патриарха значительно участились собрания епископов для обсуждения различных вопросов церковно-общественного характера, возникавших экстренно. Кроме того, с конца XVI века вошло в обычай соборное обсуждение текущих церковных дел соборами из прилунившихся, а впоследствии из очередных епископов. Последнего рода соборы возникли, вероятно, по примеру Константинопольского и других восточных патриарших синодов.

Соборы из прилунившихся епископов составлялись из епископов, вызывавшихся в Москву на чреду священнослужения. Вызов зависел от усмотрения царя и патриарха, которые по общему между собою соглашению, но каждый от себя посылали епископам особые вызывные грамоты. С их же разрешения епископы и выбывали из Москвы со чреды священнослужения. По прибытии в Москву вызванные епископы представлялись «к руке великого Государя», а потом являлись к патриарху на благословение. То же соблюдалось и пред отбытием очередных епископов к своим кафедрам. На соборах из очередных епископов, по маловажности дел, подлежавших их рассмотрению, царь не присутствовал, не бывали также и члены Боярской думы. Тем не менее царь интересовался и этими делами и получал о них сведения через кого-нибудь из своих бояр и дьяков*.

______________________

* Каптерев. Царь и церковные Московские соборы XVI и XVII столетия // Богословский вестник. 1906. Т. III. С. 326—360.

______________________

Гораздо большими полномочиями пользовались цари Московские по отношению к соборам настоящим, собиравшимся по особым случаям. Здесь вся внешнераспорядительная сторона зависела от царской власти. Созвание соборов производилось большей частью по распоряжению царя, его пригласительными грамотами. Если иногда инициатива созвания собора исходила и от церковной власти, то и в этом случае дело не могло состояться без согласия царя. Состав членов собора зависел от усмотрения царя. Предметы соборных рассуждений определялись царем. Они предъявлялись собору лично царем в форме списка вопросов, на которые собор должен был дать свой ответ, как это было на Стоглавом соборе 1551 года и на соборе 1682 года, или в форме докладной записки, заранее составленной по распоряжению царя сведущими людьми или особой комиссией, как это было на соборах 1660, 1662 годов и др.

Собор открывался лично царем, который при этом произносил приветствие собору с указанием предмета соборных рассуждений и с увещанием к членам собора рассмотреть дело тщательно и без промедления. Обыкновенно царь или великий князь лично присутствовал и на самих заседаниях соборных. Указывают только несколько соборов, на которых не было царя или великого князя, именно соборы 1504 и 1655 годов. Но и здесь отсутствие главы государства объяснялось особыми обстоятельствами. На последнем соборе не присутствовал царь Алексей Михайлович по случаю войны с Польшей, а на соборе 1504 года отсутствие великого князя Иоанна III объясняется, вероятно, нежеланием князя стеснять отцов собора при обсуждении щекотливого для них вопроса о церковных имениях. Князья и цари русские присутствовали на соборах в качестве главы государства, обязанного блюсти интересы государства. На это указывает то обстоятельство, что вместе с царем очень часто (например, на соборах 1551, 1564, 1573, 1580, 1584, 1666 годов) являлись на заседания и его советники — члены Боярской думы. Когда великому князю или царю не было особой надобности быть на каком-либо заседании собора, его место занимали доверенные лица — бояре, которые своевременно извещали Государя о ходе соборных совещаний и сообщали членам собора о мнениях и желаниях Государя.

Когда Государь лично присутствовал на заседаниях собора, то он принимал деятельное участие в рассуждениях соборных и старался направить мнения и голоса членов собора к желанной для него цели. Пример этого мы видим на соборе 1654 года о признании исправления наших богослужебных книг согласно греческим книгам новой печати. «Предложение собору о необходимости такового исправления, — говорит профессор Каптерев, — прошло благополучно единственно благодаря усилиям и настояниям царя Алексея Михайловича». Чтобы предотвратить возможность отрицательного ответа на этот вопрос со стороны членов собора или же разногласие в его решении, царь сам первый подал голос за признание необходимости книжного исправления. Благодаря этому приему вышло соборное постановление такого рода: «Великий Государь царь, преосвященные митрополиты, епископы и весь освященный собор — все едино отвещали: достойно и праведно исправити противо старых харатейных и греческих». На соборе 1666 года, подтвердившем постановление собора 1654 года, царь Алексей Михайлович употребил еще другой прием к обеспечению желанного ему решения собора. Он за два месяца до формального заседания собора созвал членов собора на предсоборное совещание и здесь предложил всем важнейшим членам собора высказать письменно свое мнение по вопросу, который подлежал рассмотрению соборному. Заявления членов совещания оказались согласны с мыслию царя. Но, несмотря на это, на самом формальном заседании собора царь Алексей Михайлович руководил прениями, говорил речь, которою поставил членов собора в необходимость согласиться с его желанием и предложением.

Соборные рассуждения записывались лицами, назначенными для этого самим собором или царем. На основании черновых записей составлялись так называемые соборные деяния. Изложение соборных деяний поручалось царем лицам, обладающим надлежащим образованием или витиеватою речью. В изложении соборных деяний и рассуждений допускались вольности и пропуски. Выдающийся пример последнего рода вольностей представляет выпуск в изложении деяний собора 1667 года прений об отношении царской власти к делам церковным, происходивших в течение двух заседаний соборных. Проект изложения соборных деяний и постановлений представлялся на предварительный просмотр царю. Постановление собора получало обязательную силу после утверждения царем.

Постановление соборное, утвержденное царем, очень часто публиковалось от имени царя. Например, в соборном определении 1503 года о невзимании мзды за хиротонию сказано: «Мы, Иоанн, Божею милостью Государь вся Руси, поговоря с Симоном, митрополитом всея Руси, с архиепископами, епископами и пр., уложили есмя и укрепили». В постановлении собора 1564 года говорится: «Приговорил царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси, со своими богомольцы — архиепископы и епископы». Если же соборное постановление объявлялось от имени собора, то в начале вставлялось: «По указу царя». Например, митрополит Макарий в своем окружном послании 1547 года об установлении празднования новым русским святым говорил, что оно «состоялось повелением господина и сына нашего смирения великого князя и по совету с епископами» и пр. Стоглавый собор в своих постановлениях выражался о себе: «По данной нам от Бога власти и царским советом соборне повелехом».

В некоторых случаях царь отдавал постановления соборов, прежде их утверждения, на обсуждение своего синклита, то есть Боярской думы. Так, например, на обсуждение Боярской думы были предложены постановление собора 1651 года о введении единогласия в церковное богослужение, постановление собора 1657 года об учреждении в некоторых местах новых архиерейских кафедр, постановление собора 1660 года о необходимости замещения патриаршей кафедры, оставленной патриархом Никоном, другим лицом. Иногда же наоборот царь предлагал на обсуждение своей Думы важные церковно-общественные вопросы прежде рассмотрения их собором епископов. Пример этого представляет вопрос об учреждении в Русской Церкви патриаршества.

Как ни обширны были у нас в XVI и XVII веках полномочия светской власти в делах церковных, как ни серьезны были средства к побуждению епископов быть согласными с мнением правительства при решении дел на соборах, все-таки история помнит и передает нам о нескольких случаях разногласия между соборами и светскою властию в решении вопросов, обсуждавшихся на соборах. Так, постановление собора 1504 года о церковных имениях не было принято великим князем Иоанном III, когда оно было послано ему через митрополичьего дьяка. Уже только после того, как члены собора сами отправились во дворец князя и лично доказали ему правоту своих воззрений, дело уладилось миром. Еще резче была размолвка царя с собором 1580 года, обсуждавшим предложение царя о недвижимых церковных имуществах. По рассказу англичанина Горсея, близкого ко двору царя Иоанна IV, царь в последние годы своего царствования потребовал у духовенства черезвычайных пожертвований на государственные нужды. Собор хотел было ответить на требование царя отказом. Узнав об этом, царь потребовал к себе членов собора, особенно упорно настаивавших на отказе, и сказал им длинную речь, в которой порицал высшее духовенство за его любостяжание и недостойное употребление церковных богатств. Потом он приказал подать себе подробную роспись доходов всех монастырей с их вотчинами, чтобы оставить каждой обители только необходимое, а прочее отобрать на государственные потребности. Власти подали роспись, но в приложенном к ней докладе заявили, что святые угодники не потерпят отнятия того, что завещано основанным ими обителям. Пусть же царь даст удостоверение о захвате им пожертвований для памяти грядущему потомству. Твердый отпор духовенства притязанию царя возымел свое действие. Царь ограничился отчислением денежной суммы и отобранием в казну только некоторых земель, которыми владело высшее духовенство и монашество. Не согласились также и члены собора 1682 года с предложением царя Федора Алексеевича об увеличении количества епископских кафедр и о подчинении епархиальных епископов ведению митрополитов. Отцы собора обратились к царю с челобитной, в которой убедительно просили царя не проводить своего проекта в жизнь, в предупреждение того, чтобы «в архиерейском чине не было церковного разногласия и меж себя распри и высости и том несогласии и в нестроении святой церкви преобидения». Был еще случай соборного постановления, несогласного с мыслью царя на соборе 1649 года о введении единогласия в церковном богослужении вместо прежнего многогласия. Вопреки ожиданию царя собор высказался, согласно с общественным мнением, за удержание многогласия. Царь не утвердил такого постановления, противного его убеждениям и мнению образованной части высшего духовенства, и через два года, на новом соборе 1651 года, заставил патриарха Иосифа и членов собора заменить прежнее постановление новым — в смысле введения единогласия*.

______________________

* Каптерев. Царь и церковные Московские соборы XVI и XVII столетия // Богословский вестник. 1906. Т. III. С. 467—502, 631-682; Его же. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Т. II. С. 83-109; Лихницкий. Освященный собор в Москве в XVI-XVII веках. СПб., 1906.

______________________

На основании вышеизложенного выходит, что наши соборы XVI и XVII веков не могут быть названы какими-либо самостоятельными учреждениями, которым бы принадлежало право свободно назначать свои собрания, определять предметы своих рассуждений и которые имели бы право свободно постановлять свои правила и решения, обязательные для членов Церкви без утверждения государственною властью. Нет, соборы действовали в согласии с государственной властью, даже более, с подчинением указаниям и распоряжениям государственной власти относительно внешнего порядка ведения дела. Собор занимал при Государе положение параллельное Боярской думе, положение Совета по делам церковным. Но все-таки было бы несправедливо вполне уравнивать собор церковный с Боярской думой. Церковный собор сохранял за собою свою самостоятельность, когда шла речь о предметах веры. Не мог церковный собор поступиться в угоду государству и основными церковными правилами. В обоих указанных случаях церковный собор был обязан охранять своею религиозною ревностью принадлежащее ему право церковного учительства и вещать истину, невзирая на неудовольствие и принуждение со стороны внешней силы.

Московские цари принимали участие не только в поставлении митрополитов и епископов, в созвании соборов и руководстве их действиями, но и в других делах административного и судебного характера — малых и великих. Из великих дел можно указать прежде всего на учреждение в Москве патриаршества. Из исторического рассказа об этом событии видно, что мысль о необходимости учреждения в России патриаршества была высказана прежде всего самим царем, затем была отдана на обсуждение Боярской думы. Заручившись согласием Думы, царь поручил Борису Годунову начать переговоры с прибывшим в Россию Антиохийским патриархом Иоакимом, а потом с Константинопольским Иеремией. По благополучном окончании переговоров вопрос о патриаршестве был снова предложен на обсуждение Думы, а затем и собора епископов. Собор не был увлечен предложением царя и выразил свое согласие в уклончивой форме: они (члены собора) полагаются в этом деле на волю благочестивого Государя*.

______________________

* Каптерев. Власть патриаршая и архиерейская в Древней Руси // Богословский вестник. 1905. Т. I. С. 664-665.

______________________

В качестве другого примера можно указать на попечение царя Алексея Михайловича об исправлении беспорядков в церковном богослужении при патриархе Иосифе, в особенности об уничтожении так называемого многогласия и о замене его единогласием. Это дело было подготовлено стараниями царя и приведено к благополучному окончанию, несмотря на сопротивление патриарха Иосифа и несочувствие большинства необразованного духовенства, единственно благодаря настоянию царя*.

______________________

* Каптерев. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Сергиев Посад, 1909. Т. I. С. 1-105.

______________________

Третьим примером может служить дело исправления богослужебных чинов при патриархе Никоне с целью приведения их в согласие с тогдашними чинами греческой церкви. Душой этого дела был опять царь Алексей Михайлович. Он поддерживал распоряжения патриарха Никона, несмотря на их односторонность и резкий характер, а после оставления патриархом Никоном патриаршей кафедры он остался фактическим распорядителем всего дела, доведшим его до конца*.

______________________

* Там же. С. 227-269, 490-518.

______________________

К числу дел меньшей важности можно причислить дела епархиального управления. И эти дела не были изъяты от влияния светской власти, наоборот, и в этих делах светская власть имела обширные полномочия, к крайнему стеснению епископской власти. Это происходило главным образом оттого, что со времени Стоглавого собора светское правительство усвоило себе право назначать по епархиям своих бояр, дворецких, дьяков для заведования и управления церковным имуществом и производством суда по делам гражданским. Эти государевы чиновники, кроме исполнения прямых своих обязанностей, захватили в свои руки все важнейшие отрасли епархиального управления, а сами оставались совсем независимы от архиереев. Даже самое поставление священников и диаконов на священные степени было затруднено вмешательством со стороны светских чиновников. Патриарх Никон писал Константинопольскому патриарху Дионисию: «Ныне бывает (на Руси) вся царским хотением. Егда хощет кто диакон или пресвитер или игумен или архимандрит поставитися, тогда пишет челобитную царскому величеству и просит повеления, чтобы хиротонисали его митрополит или архиепископ. И царским повелением на той челобитной подпишут: по указу Государя Царя, а не по заповеди Божией и не по правилам св. апостолов и св. отец»*.

______________________

* Каптерев. Власть патриаршая и архиерейская в древней Руси // Богословский вестник. 1905. Т. II. С. 28, 42.

______________________

Да и помимо сего московские цари считали себя в праве и обязанности делать личные распоряжения по поводу замеченных беспорядков в жизни духовенства и мирян. Например, в 1660 году сделалось известно царю Алексею Михайловичу, что в земле Новгородской есть такие люди среди православных христиан, которые никогда не говеют и не имеют духовных отцов, надеясь исповедоваться перед смертью. Царь сделал распоряжение прекратить такое нарушение церковной дисциплины и обязать всех православных христиан говеть и причащаться если не четыре, то по крайней мере два раза в году в годовые посты. Для наблюдения за точным исполнением сего распоряжения со стороны духовенства ему вменено в обязанность вести особые росписи тем, кто не исповедался и не причастился Святых Таин в течение года ни разу, и присылать эти росписи в Москву в Монастырский приказ. Ослушникам царского указа о ежегодной исповеди угрожается царской опалой. Царь изложил свое распоряжение в грамоте новгородскому боярину и воеводе Куракину с тем, чтобы он по получении грамоты созвал все городское духовенство и прихожан в соборную церковь и приказал прочитать грамоту в слух всех, и кроме того приказал разослать копии с этой грамоты по всем монастырям и приходским церквам. Здесь явно дело пастырское совершается светскою властию и правительственными средствами. Распоряжение делается царем, приводится в исполнение воеводой, наблюдение за исполнением поручается Монастырскому правительственному приказу, наказание за неисполнение указа налагается светское. Иногда, впрочем, царское распоряжение об исправлении церковных непорядков передавалось через патриарха. Например, в 1649 году патриарх Иосиф писал Маркеллу, архиепископу Вологодскому, что Государь велел послать по всем монастырям грамоты, чтобы в монастырях никакого хмельного пития отнюдь не было. Равным образом в 1646 году также чрез патриарха Иосифа царь указал на Москве сий святой великий пост протопопом, и попом, и дьяконом, и всем православным христианам поститься и жити в чистоте со всяким воздержанием и от пьянства, и от неправды, и от всякого б греха удалялись*.

______________________

* Каптерев. Царь и церковные Московские соборы XVI и XVIII веков // Богословский вестник. 1906. Т. III. С. 496-502.

______________________

Даже частная жизнь архиереев находилась в известных случаях под наблюдением царя. Так, например, случалось, что царь Алексей Михайлович держал под домашним арестом епископов и монастырских властей в случае, если они запьют и будут держать себя бесчинно*.

______________________

* Каптерев. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Сергиев Посад, 1909. Т. II. С. 73, 74.

______________________

Таким образом, Русская Церковь с освобождением от зависимости от Церкви Константинопольской подпала водительству местной государственной власти. Не только все управление церковное совершалось с ведома и при содействии светского правительства, но последнему усвоен высший авторитет в решении дел церковных, по правилу: Царский святительским судом не похуливается ни от кого*.

______________________

* Дьяконов. Власть Московских государей. С. 102, 107.

______________________

Такая широта полномочий государственной власти в делах церковных так же, как и главенство, усвоявшееся митрополиту в период зависимости Русской Церкви от Константинопольской, суть явления одного порядка, явления исторические, устоявшиеся обстоятсльствами времени. Они зависели также и от самой теории отношений между Церковью и светской властью, господствовавшей в то время, которая не предусматривала раздельности сфер действий той и другой власти.

Но древние книжники наши, усвояя царской власти высший авторитет не только в делах государственных, но и церковных, не думали считать Государя главой Церкви в собственном церковном смысле, а выводили его высокие полномочия из его обязанности быть покровителем Церкви и заботиться о благе общественном, к объему которого относится и благосостояние церковное. Эта мысль проглядывает в признании и со стороны государства того, что область веры не подлежит власти Государя, что в делах веры необязательно слушаться воли Государя во что бы то ни стало*.

______________________

* Сокольский. Участие русского духовенства в развитии единодержавия. С. 224, 225.

______________________

Кроме того, епископы в чине посвящения давали обещание строго держаться в деле церковного управления церковных правил и отнюдь не поступаться ими в пользу притязаний светской власти. А еще важнее то, что, по мнению наших древних книжников, повиноваться в делах церковных (в законных пределах) следует только царю правоверному и благочестивому, исполняющему Закон Божий и требующему в своих распоряжениях исполнения воли Божьей. Повелений же царей нечестивых слушать не следует*.

______________________

* Дьяконов. Власть Московских государей. С. 129-132.

______________________

Признавая указанный выше предел для полномочий государственной власти в делах церковных, легко прийти к несколько другой формулировке пространства этих полномочий, чем какую составили иноки-иосифляне. И история представляет подобный опыт такой формулировки в учении иноков-нестяжателей. Иноки-нестяжатели в своей полемике с иосифлянами преследовали ту цель, чтобы поставить церковную иерархию, по освобождении ее от обузы житейских попечений, на высоту духовной независимости от мирского правительства, на которой она стояла во время оно. Они хотели видеть в пастырях Церкви людей духовной доблести, печальников земли Русской, представителей нравственно-религиозной силы народа, пред которыми склонялись бы Московские государи со своими материальными силами и господственными тенденциями. Они хотели бы разделить сферы церковную и государственную, чтобы отнять у духовенства всякое право вмешательства в светские дела, и, наоборот, оградить сферу церковных отношений от господства гражданских властей*.

______________________

* Сокольский. Участие русского духовенства в развитии единодержавия. С. 206-218.

______________________

Но попытка иноков-нестяжателей уничтожить основание ласкательства церковной иерархии перед верховною властью осталась безуспешна. Гораздо серьезнее было испытание для теории иосифлян, когда по обстоятельствам случилась разруха между носителями светской и церковной власти и когда волей-неволей пришлось для уничтожения распри подвергнуть проверке само основное начало для взаимных отношений между ними. Это было в XVII веке при царе Алексее Михайловиче и патриархе Никоне.

Патриарх Никон был избран на патриаршество лично царем Алексеем Михайловичем, по его высокому уважению к его способностям, образованию и ревности о благе Церкви. Он вел дело церковного управления в согласии с царем и при его горячей поддержке. Пастырская деятельность сблизила его с царем и сделала особенным его другом. По особому доверию к Никону царь советовался с ним в делах гражданских, а во время отлучки из Москвы на войну поручал ему попечение о своем семействе. В знак этого особого доверия царь позволил ему носить титул «великого государя» — титул царский — и так писаться в официальных актах, позволил ему ведать судом его вотчинных крестьян по гражданским делам и пр. Со своей стороны и царь сохранял за собой все права по церковному управлению, которые усвоены царской власти практикой и обычаем, несмотря на то, что при избрании Никона в патриархи царь публично, при собрании народа, в присутствии епископов и государственного синклита дал клятвенное обещание быть послушным по отношению к нему «яко начальнику и пастырю и отцу крайнейшему» во всем, что он будет говорить и внушать ему по обязанности пастыря. Дело шло хорошо, пока сохранялся мир и любовь между двумя великими государями. Но мир не мог быть продолжительным. Никону, при его пылком и гордом характере, было трудно удержаться на той общественной высоте, какая досталась на его долю, без того, чтобы не превышать должную меру влияния. Общественное мнение стало соблазняться горделивой манерой Никона держать себя с окружающими. А бояре прямо говорили, что Никон заслоняет собою царя и унижает его царское достоинство*.

______________________

* Каптерев. Суждения Большого Московского собора о власти царской и патриаршей // Богословский вестник. 1892. Т. II. С. 490—493.

______________________

Заметив в царе искру неудовольствия на Никона, бояре старались раздуть ее до пламени разными обвинениями на него. Они стали упрекать Никона в самовольном присвоении себе титула «великий государь» и других привилегий, какими пользовался он в делах общественных с согласия царя, обвиняли в незаконном вмешательстве в дела государственные. Защищаясь от указанных обвинений, Никон нашел целесообразным указать со своей стороны на то, что и царская власть пользуется многими правами в церковном управлении, которые с церковной точки зрения могут быть признаны неуместным вторжением в дела церковные. В общей картине эти вторжения изложены Никоном в грамоте к Константинопольскому патриарху Дионисию*.

______________________

* Записки Отделения русской археологии. 1861. Т. II. С. 526-527.

______________________

Патриарх Никон отрицал у царя право созывать собор единолично по собственной воле для суда над ним, объясняя, что «если и созывались в древние времена соборы от благочестивых царей, то созывались по умолению, а не повелением»*.

______________________

* Гиббенет. Историческое исследование дела патриарха Никона. СПб., 1882. Ч. II. С. 190.

______________________

Патриарх Никон зазирал и обычай целования царской руки лицами священными при взаимном приветствовании, говоря: «Мы тому чюдимся, почто царь архиереом и иереом нудит руки своя целовать, не суть ни архиерей, ни иерей»*.

______________________

* Записки Отделения русской археологии. 1861. Т. II. С. 492, 493.

______________________

На напоминание боярина Стрешнева, что Никон не должен забывать, что своими привилегиями по церковному управлению он обязан пожалованию царя Алексея Михайловича, Никон отвечал, что «не от царей приемлется начальство над священством, наоборот, от священства помазуются на царство. Управление церковными делами вручил Никону не царь, а вручила благодать Святого Духа»*.

______________________

* Гиббенет. Историческое исследование дела патриарха Никона. СПб., 1882. Ч. II. С. 228-233.

______________________

Патриарх Никон отрицал у светской власти право суда над епископами и вообще духовными лицами как по духовным, так и по светским делам. Поэтому подчинение духовных лиц суду Монастырского приказа он считал нарушением божественных законов*.

______________________

* Гиббенет. С. 209, 236-243; Записки Отделения русской археологии. 1861. Т. II. С. 483,495.

______________________

О действовавшей тогда практике церковного управления патриарх Никон говорил, что «царь расширился над Церковью», «сам на ся чин святительский и власть церковную восприял», — это противно божественным законам. А согласно уставам гражданским, царь имеет право давать власть и честь своим чиновникам — мирским людям, а не епископам, архимандритам и другим церковным властям*.

______________________

* Ответы Стрешневу // Записки Отделения русской археологии. 1861. Т. II. С. 460, 483, 513.

______________________

Вопреки мнению Паисия Лигарида, митрополита Газского, что царь обязан прежде и больше всего заботиться о благоустроении Церкви и поэтому на нем лежит долг ускорить замещение патриаршей кафедры, так долго остающейся незамещенною, патриарх Никон пространно доказывает, что это дело не составляет обязанности царской. «По апостолу Павлу, — говорит он, — чины св. Церкви имеют несколько степеней: первая степень — апостолы, вторая — пророки, третья — учители и т.д. Почему же в них царь не показан первым за высоту царства? Всякий должен знать свое место по писанному: в нем же кто призван, в том да пребывает. Священство царства чеснейши; престол священства поставлен на небеси, по глаголу Божию: елика бо аще свяжите на земли, будут связаны на небесех. Что может сравниться с этою честию? Суд от земли восходит на небо через священника, который поставлен посредником между Богом и человеком. Сего ради и цари помазаются от священнической руки, а не священники от царской: ибо меньшее от большего благословляется. Как же ты говоришь, что радение царя есть радение церковное? Разве царь есть глава Церкви? По апостолу (к Колос. 2, 51) глава Церкви есть Христос. Где говорится о том, что царь имеет власть над Церковью? Христос говорит: "Дадеся ми всяка власть на небеси и на земли оставляти грехи и его же свяжеши на земли, будет связан на небеси". Таковая власть дана апостолам, а по них преемникам их архиереям, а не царям. Царю вверено здешнее, а священнику небесное. Царю вверено попечение телесное, иерею же душевное. Царь долги имениям оставляет, священник же — долги согрешениям. Царь действует принуждением, а священник увещанием. Царь имеет оружие чувственное, а священник духовное. Царь имеет брань к супостатам, сражается с врагами видимыми, священник же имеет брань к началам и к миродержателям тьмы века сего. Поэтому священство есть выше царства»*.

______________________

* Гиббенет. Историческое исследование... Ч. II. С. 216-218.

______________________

Изложенный выше взгляд патриарха Никона на отношение между церковною и светскою властью разделялся и русскими епископами, несмотря на то, что в деле низложения патриарха Никона они стали на сторону светского правительства. Взгляд этот был господствующим в период митрополии. Патриархом же Никоном он выставлен с особенною ясностью и силою. Царь Алексей Михайлович должен был считаться с ним и увидел себя в необходимости обратиться для компетентного решения этого вопроса к восточным патриархам. Восточные патриархи нашли для себя затруднительным путешествие в Москву на собор, а рассмотрели вопрос дома на соборе и изложили свое соборное решение в форме вопросов-ответов (их число 25) в особой грамоте, доставленной царю Алексею Михайловичу через царского посланца иеродиакона Мелетия в 1663 году под заглавием:

«Tóμoζ Zητηματων τινων αναγχαιων». Она напечатана в старославянском переводе в Собрании государственных грамот и договоров*.

______________________

* Т. IV. №27. С. 84-117.

______________________

Для разъяснения вопроса об отношении царской власти к патриаршей важны первая, вторая и пятая главы вышеупомянутого тома. В главе первой ставится вопрос: «Что такое царь?» и в ответе внушается, что царю подобает яко главе всех и началу быти благодетельну для всех его подданных. Благотворение есть необходимая принадлежность царского сана. Но царь не должен никому давать свою славу (уделять свои полномочия) и быть слишком щедрым в своих благотворениях. Царь есть владыка всех подданных своих, от которого верные подданные получают награду, а противящиеся — наказание, не исключая и того случая, если бы противящийся был предстоятель церковный. Не вотще бо меч носить, но в честь добре заслуженных, в наказание же зло творящих, местник бо Божий есть. В главе пятой задается вопрос: «Аще царь повелевает что, яко устав и крепость да будет?» В ответе говорится, что угодное царю есть закон и устав, в какой бы форме ни выразилось царское повеление. По сему никто же кую волю имать воспротивится царскому повелению, аще бы был и церковный настоятель, патриарх или иного чина, а неповинующийся царскому повелению накажется яко закон преступивший. Во второй главе ставится самый важный в нашем деле вопрос: «Должен ли суть вси весьма, паче же местный епископ или патриарх, повиноватися и послушати царствующего царя по разуму и вещи благодостойны, так быти ли единому началу или ни?» Здесь перевод вопроса-ответа не только темен, но и совершенно неправилен, не сходен со смыслом подлинного греческого текста. Смысл должен быть такой: должен ли епископ подчиняться царю во всех политических делах и решениях (χα τα πóσας τας πoλιτιχας υπоφεσεις χαί χρίσεις). Ответ читается по славянскому переводу так: «От сих познается единого царя государя быти и владычествующа всея вещи благоугодные, патриарха же послушлива ему быти, яко сущему в вящшем достоинстве и местнику Божию и яко никоим обычаем не подобает хотети и делати в вещех мирских еже противно видится быти царскому разумению, ниже в вещах церковных дерзати хотети и пременяти древние уставы и обычаи». Здесь опять греческое выражение παντоς πоλιτιχоυ πραγματоς переведено неправильно — «всея вещи благоугодные» вместо «всея вещи политические или мирские».

Ответ восточных патриархов стал на сторону государственной власти. Он утверждает, что в государстве должно быть одно властвующее и распоряжающееся начало, во избежание разногласий, неустройств и беспорядков. Это начало олицетворяется царем, как наместником Божиим на земле. Царь, как наместник Божий, есть власть высшая в государстве. Воля царя есть закон, обязательный для всех. Распоряжениям его также должны подчиняться все подданные, не исключая и лиц, носящих духовный сан. Все это справедливо и непререкаемо, если разуметь область государственных отношений (πoλιτιχα πραγματα). Но кому принадлежит право высшего распоряжения в делах церковных — этой стороны вопроса не решает прямо ответ восточных патриархов. Забыто в нем даже и то правило, которое внушалось органами церковной власти в прежнее время, — что законы и распоряжения высшей государственной власти по делам церковным, противные учению веры или церковным правилам, не обязательны для епископов. А темный и неправильный перевод самого важного выражения в ответе наклоняет читателя думать, что и церковные дела не должны составлять изъятия из законодательных полномочий беспредельной царской власти.

Нужно заметить, что в числе документов, относящихся к делу патриарха Никона, существует еще другой славянский перевод патриаршего Свитка, кроме напечатанного в Собрании Государственных грамот, — перевод, помещенный в числе приложений во второй части книги Гиббенета «Историческое исследование дела патриарха Никона» на страницах 669-697 под заглавием «Правила, подписанные четырьмя вселенскими патриархами, касательно власти царской и патриаршей». Этот перевод гораздо удобопонятнее и правильнее первого. В нем вторая глава Свитка переведена согласно с греческим текстом. Вопрос: «Подобает ли просто всем, наипаче же место держащу епископу или патриарху, подчиненну быти и повиноватися царю во всяких гражданских вещах и прения, тако во еже бы единому быти господу и начальнику или ни?» Ответ: «Из них же собирается (отсюда познавается) царя быти совершенна господа и единого быти законадавца всех дел гражданских, патриарха же быти послушлива царю, яко поставленному на высочайшем достоинстве и отмстителю Божию, ниже коим либо обычаем хотете или деяти в вещах гражданских, еже есть противно и пакостно царскому непщеванию, но ниже в церковных делах советовали или изменити древняя узаконения или обычаи». По мнению Гиббенета, и этот перевод Свитка патриаршего был известен членам собора 1666 года*.

______________________

* Историческое исследование дела патриарха Никона. Ч. II. С. 445, 446.

______________________

Эта уклончивость ответа восточных патриархов смутила русских архиереев и заставила их высказать свое недоумение пред восточными патриархами, присутствовавшими на соборе 1667 года. В актах собора об этом обстоятельстве умолчано. Зато об этом рассказывает Паисий Лигарид, митрополит Газский, в своем описании суда над патриархом Никоном, представленном царю Алексею Михайловичу, в третьей его части. Здесь заявление русских епископов приурочивается к моменту подписания акта о низложении патриарха Никона. Рассказывается, что два самых видных русских архиерея — Павел, митрополит Крутицкий, местоблюститель патриаршего престола, и Илларион, митрополит Рязанский, отказались подписаться под этим актом, пока не будут предварительно разрешены их недоумения насчет выражения, помещенного в акте из Свитка восточных патриархов: «От сих познавается единого царя Государя быти владычествующа всея вещи благоугодныя, патриарха же послушлива ему быти, яко сущему в вящшем достоинстве и местнику Божию». «Если признать справедливым это положение, — рассуждали представители русской иерархии, — если согласиться, что царь один есть верховный владыка во всякой вещи благоугодной, а патриарх должен быть ему послушен во всем, то выйдет, что патриарх должен подчиняться царю не только в делах гражданских, но и в церковных, а через это отнимается всякая самостоятельность у Русской Церкви, наоборот, Русская Церковь и ее правительство совершенно поработится государству». «И без того уже, — прибавляли русские архиереи, — епископское достоинство очень часто унижается не только пред царскою, но и вообще пред мирскою властию, и без того архиереи в своих епархиях часто терпят притеснения и несправедливости от бояр». Что же, можно опасаться будет тогда, когда будет признано за правило, что государство выше Церкви. Патриархи назначили через два дня особое заседание собора для рассмотрения возникшего недоразумения, пригласив епископов, чтобы каждый из них представил к заседанию письменно изложенное мнение об отношении царской власти к патриаршей. Заседание продолжалось (с перерывами) два дня. На нем были подробно обследованы свидетельства «за» и «против» преимущества светской власти пред духовной. Из мест, приведенных в пользу высоты и преимуществ архипастырской власти, обращают на себя особое внимание прежде всего слова святого Иоанна Златоуста: «Священство столько превосходнее всех других достоинств, сколько дух превосходит тело. Священнослужение совершается на земле, но по чиноположению небесному. Священники обращаются на земле, но получили власть, которой не дал Бог ни ангелам, ни архангелам. И земные владыки имеют власть связывать, но только тело. А те узы связывают душу, проникают небеса, и что священники определяют на земле, то Бог утверждает на небе. Какая же власть может быть более сей?» Читаны были также и произвели должное впечатление выдержки из посланий папы Григория Двоеслова к царю Льву Исаврянину: «Ведаешь, царь, что догматы Святой Церкви не царю принадлежат, но архиереям. По сему архиереям вверены церкви и они не входят в дела управления народного. Подобно этому и цари не должны входить в дела церковные, но заниматься вверенными им (гражданскими). Совещание же христолюбивых царей и благочестивых архиереев составляет единую силу, когда дела управляются (совокупно тою и другою властию) с миром и любовью. Как архиерей не имеет власти проникать во дворец и надевать знаки царского достоинства, так и царь не может войти в церковь и изрекать приговоры о духовенстве, и благословлять, и возлагать руки на символы святых тайн, и даже причащаться без иерея. Каждый из них пусть пребывает в том звании, к какому призван Богом». Из этих и других подобных свидетельств отцев и учителей Церкви присутствовавшие на соборе признали доказанным, что «в духовных делах архиерей имеет первенство и преимущество пред царским достоинством». В этом же смысле высказались и патриархи Паисий и Макарий в своем объяснении смысла второй главы Свитка восточных патриархов, представленном к заседанию собора (оно напечатано в книге Гиббенета. Ч. II. С. 1039-1041). Они говорят, что содержание второй главы Свитка восточных патриархов и, в частности, недоуменное выражение его нужно понимать с должным вниманием. «Зане ина суть церковная, догмацкая и правильная, ина же суть градская, внешняя и правная к доброму правлению и исправе царствию. Вовнешняя, правная, градская лепотствует, яко патриарх да не противится отнюдь царю, но да едино гласит и да едино мыслит, яко быти мир и тихость в царствии и да не сеются зизании и соблазны и да не будет двуначалие. К церковным же, к догмацким и к правильным не имать отнюдь покоритися царю патриарх, зане (патриарх) есть закон одушевлен и живой глас правил... Таким образом имать и патриарх управитися с царем и царь с патриархом ради трелюбезного сего единомыслия и мира, иже обдержит вкупе земная вся и небесная, божественная же и человеческая... Егда царь будет еретик и не право править, тогда весьма подобает патриарху противостояти ему и огласити его сиречь поучати; и аще послушает и уцеломудрится, приобрел душу цареву и приимет мзду от трудов своих». К тому же примирительному решению склонили патриархи Паисий и Макарий и соборные прения. «Да будет, — сказали они, — признано заключительным решением по возбужденному сомнению следующее положение: Царь имеет преимущество в делах гражданских, а патриарх в церковных, дабы таким образом сохранилась непоколебимою в век стройность церковного учреждения»*.

______________________

* Каптерев. Суждение Большого Московского собора 1667 года о власти царской и патриаршей // Богословский вестник. 1892. Т. IV. С. 46-65.

______________________

Изложенная выше соборная формула довольно хорошо выражает в основных чертах православное учение об отношении государственной власти к церковной. В ней признается самобытное существование государства по воле Божией, чем устраняется католическое учение о подчиненном положении государства и государственной власти сравнительно с Церковью. С другой стороны, в ней выговаривается самобытность и особое назначение церковного союза вопреки протестантскому учению, признающему полное поглощение Церкви государством. Нормальное отношение между Церковью и государством должно состоять во взаимном признании с их стороны солидарности между собой, во взаимном уважении к задачам той и другого, указанным волей Божией, и во взаимном содействии друг другу в достижении этих задач*.

______________________

* Ср.: Самарин. Сочинения. Т. V. С. 178-181.

______________________

Для осуществления такого отношения необходимо добровольно и миролюбиво установить с возможною точностью принципиальные границы полномочий того и другой и попытаться осуществить их в практических нормах. Доселе мы не видим примеров сего в действительной жизни. Но едва ли отсюда можно делать безнадежное заключение о невозможности осуществления указанной задачи. Не видим мы опыта в действительной жизни потому, что еще не было серьезной и основательной попытки к сему. Собором 1667 года был поставлен этот вопрос и дана общая схема для его решения. Но светская власть на этот раз уклонилась от признания этой формулы. Представители Церкви, по крайней мере некоторые из них, довольно ясно сознавали православное учение по данному вопросу и довольно точно излагали его в своих сочинениях. Для примера достаточно указать на Стефана Яворского, бывшего местоблюстителя патриаршего престола при Петре I. В его книге «Камень веры» есть особая глава об отношении духовной власти к светской. В ней говорится о власти царской следующее: «Почитаем власть царскую яко от Бога данную, но не на сицево дело (то есть не на догматические определения). Церковное бо строение и чина церковного пределы и уставы, яже к вере надлежащия, вручи Бог не мирской власти, но духовной. Вем, яко многих царей многие обретаются правила, но о гражданских судах и о строении благочиния Церковного, а не о членах, к вере надлежащих. Тако и наш благочестивый монарх всероссийский Петр Первый благочестие устави некая благочинию и благочестию церковному надлежащая, яко же не венчати браков сокровенне, не видевшему очезрительно жениху невесты не женитися, ниже невесте не видевшей жениха не посягати, рабов и беглецов в монашеский чин не принимати. Сия и тем подобная во исправление и лепоту благочиния церковного благочестие уставишася». Равным образом древние греческие цари присутствовали на соборах не за тем, чтобы установлять члены, к вере надлежащие, но для того, чтобы выразить свое соизволение с постановлениями соборными, оказать им послушание и своим подписом над ними придать им сугубую крепость. Всячески царем должны есмы повиноваться в делах гражданских, пастырем же высочайшим — в делах, к вере надлежащих. Властительство царей о телесах паче, нежели о душах человеческих радение имать, духовная же власть о душах паче, нежели о телесах владомых печется. Цари имут в намерении покой привременный и целость людей своих по плоти; духовная же власть имать в намерении живот и ублажение и по плоти и по духу. Цари подвизаются с врагами видимыми, духовная же власть с невидимыми. Поистине суть цари хранители законов Божиих и церковных, но не определители, ниже уставители правил и членов, к вере надлежащих. Таковыми были благочестивые цари Константин Великий, Валентиниан, Маркиан и др*.

______________________

* Самарин. Сочинения. Т. V. С. 266—268.

______________________

Государство русское, молчаливо помирившееся с изложенными выше воззрениями на отношения между церковною и государственною властию в XVII веке, отвергло их в начале XVIII века под влиянием нового западного направления своей церковной политики.

Со времени Петра I Россия обратила свои взоры с Востока на Запад и поступила под ферулу западноевропейской культуры. По мере ознакомления с жизнью западноевропейских народов русские увидели, что нам нужно многому учиться у своих западных соседей: и науке, и искусству, и ремеслам, всякого рода технике и самому общежитию. Чтобы лучше и надежнее взяться за это трудное дело и заохотить своих подданных, Петр I счел нужным самолично посмотреть на жизнь западных народов, самому поучиться некоторым хитростям, важным в общественно-политической жизни, например военному делу, корабельному строительству и пр. Вопросы веры и внутренней церковной дисциплины, конечно, не могли входить в программу ознакомления Петра I с жизнью западных народов, так как наша вера, наши церковные порядки должны были считаться для православных русских не подлежащими переоценке. И Петр I прямо отклонил от себя рассуждения по вопросам веры, когда, при посещении им Парижа, члены Сорбонны предложили на его усмотрение вопрос о соединении православной Церкви с католической. Но что касается отношений между Церковью и государством и социального значения веры и правил церковных, то этими вопросами Петр I занимался самым внимательным образом. И он вынес из своих впечатлений, полученных при ознакомлении с религиозно-социальною жизнью западных народов, очень много поучительных для себя выводов. Он заметил, что в странах с населением протестантского исповедания нравственность стояла на более высоком уровне, чем в странах с населением, исповедующим католичество. Это обстоятельство между прочим склонило его симпатии на сторону протестантства. Эти симпатии Петр I не раз высказывал публично во время своих путешествий за границей. Так, например, в Виттемберге пред памятником Лютеру он сказал: «Сей муж подлинно заслужил сей почести, ибо он мужественно наступал на папу и его воинство к величайшей пользе своего государя и многих князей, кои были поумнее прочих». В Амстердаме Петр I не раз присутствовал при квакерском богослужении и любовался его порядком и благоустройством. В Утрехте Петр I внимательно знакомился с устройством Синода. Такую же любознательность выказал Петр I к религиозным вопросам и в Англии. Голландский король Вильгельм советовал Петру I взять в пример Англию и сделаться самому главою религии в своей стране, без чего он никогда не будет у себя полным хозяином. Все эти известия характеризуют очень ясно симпатии Петра I к протестантскому исповеданию*.

______________________

* Там же. С. 245-256.

______________________

Эти симпатии получили еще более устойчивую форму после того, как Петр I познакомился с философским учением о государстве, о его задачах, устройстве, господствовавшем в то время на Западе. Об этом обстоятельстве свидетельствует переписка Петра I с Лейбницем и представление этим философом Петру I целого плана государственных учреждений. Еще более подтверждают это положение заботы Петра I познакомить русскую образованную публику с сочинениями философа Самуила Пуффендорфа и специальное распоряжение, отданное Петром во время заседания в Синоде, о переводе на русский язык его сочинения «De officio hominis et civis». Едва ли можно сомневаться в том, что сочинения Пуффендорфа были известны Феофану Прокоповичу и что он пользовался ими при составлении Духовного Регламента. Следы такового пользования довольно ясно усматриваются в первой части Регламента, где указываются вины введения соборного правления вместо патриаршего, особенно в пп. 3 и 7, а также в том, что в чине учения, предписанном в Духовном Регламенте, ставится в число обязательных предметов учения «Краткая политика» Пуффендора.

Лейбниц и Пуффендорф держались теории естественного права. По этой теории, нет основания навязывать государству премирную задачу, лежащую за пределами здешней, земной жизни. Государство есть явление естественное. Оно имеет своей задачей обеспечить своими законами и распоряжениями благополучие земного бытия человека. По этой теории и религия признается полезной для достижения указанной задачи государства как один из факторов, содействующих просвещению и облагорожению человека, наравне с наукой, искусством и т.д. Поэтому религия, наряду с другими просветительными средствами, должна находиться в руках правительственной власти и подчиняться ее указаниям и распоряжениям. Организация религиозных союзов должна быть устроена по подобию государственных учреждений. Глава государства есть полноправный законодатель и судья по делам религиозным. Как ни противоречит эта теория христианскому учению о высшем назначении государства и его отношении к христианской Церкви, Петр I был увлечен ею, потому прежде всего, что она в то время господствовала в умах Западной Европы, по крайней мере в протестантских странах, а потом потому, что отвечала заветному желанию его подчинить своей власти церковное управление*.

______________________

* Темниковский. Один из источников Духовного Регламента. Харьков, 1909.

______________________

Таким духом проникнута вся деятельность Петра I по введению реформы в управление Русской Церкви.

Голиков утверждает, будто еще в 1714 году Петр I, в собрании духовных и светских сановников, торжественно объявил, что «он хочет один быть начальником Русской Церкви и предполагает учредить духовное собрание под именем Святейшего Синода»*.

______________________

* Голиков. Дополнения к деяниям Петра Великого. Т. X. С. 234.

______________________

Быть может, этого факта и не было в действительности, как некоторые думают; но это сказание очень верно выражает мысль и намерение Петра I. По смерти патриарха Адриана Петр I взял управление Русской Церкви в свои крепкие руки и сам собственною властию провел в нем реформу по собственному плану. Когда временный порядок управления Русской Церковью при посредстве Освященного Собора с местоблюстителем патриаршего престола во главе стал затруднять правильное течение дел и когда об этом было доложено Петру I в 1718 году, Петр прямо и решительно высказал, что для лучшего впредь управления мнится быть удобно Духовной коллегии, дабы удобнее такие великие дела исправлять было возможно, и затем поручил Феофану Прокоповичу, епископу Псковскому, составление Регламента для Духовной коллегии. По изготовлении Регламента он был прочтен в присутствии Государя — и после некоторых исправлений одобрен им. На следующий день Регламент был послан в Сенат при следующем письме Государя на имя обер-секретаря Сената: «По получении сего объяви преосвященным архиереям и господам Сената, дабы проект Духовной коллегии, при сем вложенный, завтра заслушали — так ли оному быть; а ежели что не так покажется, чтоб ремарки поставили и на каждой ремарке экспликации вины дали». Преосвященные архиереи и господа Сената 24 февраля 1720 года присланный проект слушали и по общему согласию, после некоторых поправок в пунктах о мирских особах, объявили, что все учинено порядочно. По докладе об этом Государю приказано архиереям и Сенату подписать Регламент. Потом его закрепил своим подписом и сам Государь. Затем Регламент был препровожден с нарочными чиновниками по епархиям для подписания архиереям и настоятелям монастырей*.

______________________

* Внутренний быт русского государства с 17 октября 1740 по 25 ноября 1741 года. Кн. 2. М., 1886. С. 228-231.

______________________

Из предыдущего рассказа о порядке составления и введения Духовного Регламента видно, что все делалось по мысли и указке Государя. Мнения архиереев спросили уже тогда, когда законопроект был готов и ни в каком случае не мог быть отклонен в своем существенном содержании. Поправки со стороны архиереев допускались в частностях и притом же под условием резонных мотивов. Суждение же о достоинстве мотивов принадлежало опять-таки самому Государю. А в наказе чиновникам, посланным в провинции для отобрания от духовных лиц подписей под Духовным Регламентом, внушалось, что отказ кого-либо от дачи подписи должен повлечь за собой строгую ответственность пред Государем. Значит, согласие духовных властей с содержанием Духовного Регламента было не свободное, и выражение Духовного Регламента (ч. I, п. 7), что «Соборное Правительство Монаршим указом и Сенатским приговором установлено есть», почти вполне соответствует действительности. Петр I считал своим прямым долгом и неотъемлемым правом произвести такую именно реформу в управлении Русской Церкви, какая изложена в Духовном Регламенте, таким же правом, какое принадлежало ему в реформе всех других сторон жизни русского народа, как это ясно высказано им в указе об учреждении Святейшего Синода 25 января 1721 года. Общее же учение о характере власти Государя в отношении церковного управления и о пространстве ее полномочий выражено в словах присяги, которую были обязаны произносить члены Святейшего Синода при вступлении в должность: «Исповедую с клятвою Крайнего Судию Духовныя сея Коллегии быти самого всероссийского Монарха Государя нашего всемилостивейшего».

Вместо патриаршего управления Петр I признал удобным ввести управление коллегиальное. Этот порядок был введен Петром I и в управлении государственном, потому что он в то время был принят в Западной Европе, одобрялся философией права. По этой же причине он применен Петром I и к церковному управлению. Достоинство этого порядка по отношению ко всем Коллегиям вообще указано обстоятельно в Духовном Регламенте. О Духовной коллегии специально говорит собственно один пункт — седьмой, где доказывается, что учреждением Духовной коллегии уничтожается возможность мятежей и смущения, яковые происходят от единого собственного правителя духовного. Насколько была сильна и важна эта причина к перемене патриаршего управления на коллегиальное, не будем об этом распространяться. Но нельзя не заметить, что, по сознанию самого составителя Духовного Регламента, при патриаршем управлении создавалось двоевластие в представлении только невежественных людей, не могущих отличить власти церковной от государственной. Несправедлив также упрек патриаршему управлению в том, будто оно было правлением единоличным. На самом деле патриаршее управление представляло собою одну из форм управления синодального. А синодальное управление не должно считаться единоличным, так как в нем участвуют кроме патриарха или митрополита известное количество епископов в качестве советников предстоятеля Церкви. Кроме того, при патриаршей форме управления очень часто собирались соборы всех или многих епископов поместной Церкви, если этого требовали экстренные дела церковные. С другой стороны, та форма управления церковного, которую ввел Петр I под именем управления соборного, совсем не походит на управление соборное в собственном, каноническом смысле, как оно изображается в правилах. Соборное управление предполагает необходимо участие в нем всех епископов поместной Церкви на собраниях повременных, участие тех же епископов поочередное в Синодах и представительство на этих общих и частных собраниях и синодах главы поместной Церкви — митрополита или патриарха, управляющего делами поместной Церкви, автономно. Коллегиальное же управление, введенное Духовным Регламентом, по своему характеру есть управление сродное государственному. Так описывает его сам Духовный Регламент. «Коллегиум правительское, — говорит он, — есть не что иное, токмо правительское собрание, когда дела некие собственные не единому лицу, но многим к тому угодным и от Высочайшей власти учрежденным подлежат ко управлению, в роде Афинского ареопага и подобных государственных учреждений, существовавших и существующих во многих государствах, древних и новых. К таковым учреждениям относятся и Коллегии, уже введенные в 1718 году Петром I для заведования разных отраслей государственного управления». Ясное дело, что никакими натяжками нельзя достигнуть того, чтобы Коллегия выглядела каноническим церковным собором или Синодом. Нужно сказать, что Петр I в церковной реформе не находил нужным считаться со взглядами, желаниями и интересами Церкви, а имел в виду исключительно интересы политические. С этой стороны церковная реформа его была целесообразна, по крайней мере, в качестве временной меры. Введение коллегиальной формы управления Русской Церковью уничтожило двойственность власти и отдало управление Русской Церковью в полное распоряжение светской власти, за исключением только дел, касающихся веры и богослужения.

Прежде всего, законодательство церковное со времени введения коллегиального управления совершается по инициативе и с утверждения светской власти. Ни одно постановление Святейшего Синода не может получить законной силы без предварительного утверждения со стороны государственной власти. Назначение епархиальных архиереев и все распоряжения Святейшего Синода производятся с утверждения Верховной власти, а назначение членов Святейшего Синода принадлежит непосредственно Государю. Во изъявление чего все деловые акты Святейшего Синода, как одного из высших государственных учреждений, составляются и публикуются по указу Его Императорского Величества. Исключение составляют ставленые грамоты, выдаваемые Святейшим Синодом и епархиальными архиереями, которые пишутся и выдаются Божьею Милостью, по благодати, дару и власти Всесвятого и Животворящего Духа. Указанная организация высшего церковно-правительственного органа очень неудобна с церковной точки зрения. Она обезличивает церковную власть, дает повод думать, что Церковь есть учреждение государственное, что Глава государства есть вместе и Глава церковного союза, что самые полномочия церковной власти исходят от государства, поглощающего собою церковный союз, и что управление церковное есть только особая отрасль управления государственного. Это неудобство не ослабляется и тем обстоятельством, что государственная власть исключает из своих полномочий по отношению к церковному управлению дела веры и церковного богослужения, так как при указанной организации не видно отчетливо грани между дозволенным и недозволенным для государственной власти по отношению к внутренним делам церковной жизни. Эта неопределенность весьма неудобна для ограждения самобытности церковной жизни от вторжений в нее со стороны государства. Невыгодность эта сказывается преимущественно в том нередком явлении, что государство совсем не желает считаться с церковными правилами, а между тем главнейшие из них имеют догматическую основу для себя.

Первоначальное устройство Духовной коллегии было скопировано с устройства прочих Коллегий, ведавших различные отрасли гражданского управления. Положено было состоять ей: из президента, двух вице-президентов, четырех советников и четырех асессоров. Но с первого же заседания Духовной коллегии начались перемены в ее устройстве. По представлению членов Коллегии в первом заседании ее постановлено Петром I называть ее Святейшим Правительствующим Синодом.

О президенте Коллегии в 8-й главе Генерального Регламента говорится: «В Коллегии не имеют президенты особливого труда или надзирания, но генеральную и верховную дирекцию (или управление)». В Духовном Регламенте объясняется, что имя президента не гордое есть; не иное бо что значит, токмо председателя, что представитель имеет равный голос с прочими членами и подлежит суду своей братии. Но и в таком смиренном положении президент Святейшего Синода Стефан Яворский чувствовал себя в Синоде в неловком положении, очень редко присутствовал на заседаниях Синода, не подписывался иногда под журналами и протоколами тех заседаний, на которых он присутствовал. А после смерти Стефана 27 ноября 1722 года в журналах Святейшего Синода уже не упоминается самого имени президента. При Императрице Елисавете Петровне два члена Святейшего Синода обратились к Императрице с докладом о назначении в Святейший Синод президента, дабы тем хотя несколько приблизить наше церковное управление к характеру управления восточной Церкви, но предложение было отклонено*.

______________________

* Барсов. Святейший Синод в его прошлом. СПб., 1896. С. 260-262; Рункевич. Учреждение Святейшего Синода. 1908. С. 167-284; Кедров. Духовный Регламент. М., 1886. С. 65—67.

______________________

В протоколах Святейшего Синода первой половины XVIII века иногда встречалось звание первенствующего члена Святейшего Синода (например, в протоколе 9 сентября 1736 года, где извещается о смерти Феофана Прокоповича), но не было установлено прямым законом. Звание это санкцировано потом в штатах Святейшего Синода 1763 и 1819 годов. По обычаю оно установлено епископу старейшей кафедры — Новгородской. После соединения Новгородской епархии с Санкт-Петербургской в 1775 году в протоколах Святейшего Синода первая подпись под постановлениями обыкновенно принадлежала архиепископу или митрополиту Новгородскому и Санкт-Петербургскому. Теперь Новгородская епархия снова отделена от Санкт-Петербургской; тем не менее епископу Новгородскому не возвращено право именоваться первоприсутствующим членом Святейшего Синода. Со времени назначения 18 октября 1892 года митрополитом Санкт-Петербургским Палладия звание первенствующего усвояется Государем Императором большей частью митрополиту Санкт-Петербургскому. Впрочем, бывают случаи предоставления звания первенствующего члена Святейшего Синода и одному из других митрополитов, как показывает пример Иоанникия, митрополита Киевского*.

______________________

* Историческая справка по поводу назначения Палладия митрополитом Санкт-Петербургским и первенствующим членом Святейшего Синода // Церковные ведомости. 1892. № 44.

______________________

Теперь вместо названия «первенствующий» входит употребление названия «первоприсутствующий», быть может, по примеру Сената, где председатели департамента называются первоприсутствующими.

В Генеральном Регламенте в главе 8-й сказано, что дела, подлежащие ведению Коллегий, между советниками и асессорами каждой коллегии разделяются так, что каждому из них назначается определенная часть из проходящих в Коллегии дел, а также и над Канцелярией и Конторами и над делами и трудами оных особливое надзирание дается, яко о том в партикулярных инструкциях коллегиев пространно усмотреть можно. Применительно к этому требованию Генерального Регламента и Святейший Синод признал целесообразным учредить у себя четыре конторы. Одной конторе поручено было заведовать школами и типографиями, другой — предоставлены дела судные, третьей — дела раскольнические и четвертой — дела инквизиторские. Каждая из контор была уполномочена рассматривать и решать собственною властию те из подлежащих ей дел, которые не зело важны. Решения подписывались членами, заведующими конторой, и скреплялись подписом обер-секретаря. Эти решения имели силу постановлений Святейшего Синода в его целом составе. Дела же большой важности представлялись с мнением конторы на решение всего Святейшего Синода*.

Конторы на указанных основаниях существовали до 1726 года, когда они были закрыты**.

______________________

* Полное Собрание Постановлений. II. № 448.
** Описание докладов и дел арх. Святейшего Синода. Т. I. № 402; Кедров. Духовный Регламент. С. 65, 66; Барсов Т. Синодальные учреждения прежнего времени. СПб., 1897. С. 41—71.

______________________

Теперь существуют Конторы Святейшего Синода в Москве и Тифлисе на значительно других основаниях.

Петр I в конце своего царствования раскаивался в том, что, согласно докладным пунктам Святейшего Синода, согласился представить его ведению управления церковными вотчинами, сбор доходов с них и разбирательство дел, связанных с этим ведением, так как заведование указанными делами очень осложняло занятия Святейшего Синода в ущерб успешному исполнению прямых его обязанностей — иметь попечение о делах духовного чина. Императрица Екатерина I пожелала привести в исполнение намерение Петра I изъять из ведения Святейшего Синода дела светского характера и издала об этом нарочитый указ 12 июля 1726 года. Этим указом повелевалось разделить состав Святейшего Синода на два апартамента. В первом апартаменте положено заседать шести членам епископского сана, а во втором также шести членам из светских персон. Каждому апартаменту велено собираться на заседание особо, по примеру Сената. В первом апартаменте отменено разделение присутствующих по степеням — президента, вице-президентов, асессоров и советников. Все члены сего апартамента стали отселе заседать по степеням епархий; архиерей старшей епархии заседал первым, архиерей младшей епархии заседал последним. Каждый из апартаментов получил в заведование особый круг дел. Первому апартаменту поручены духовные дела, касающиеся веры, нравственности и церковной дисциплины, а также церковных типографий и цензуры книг, второму — мирские и экономические дела*.

______________________

* Внутренний быт русского государства. Кн. II. С. 267-269.

______________________

Указом 26 сентября 1726 года поведено этому второму апартаменту именоваться Коллегией экономии Синодального правления. По выслушивании указа 12 июля в Святейшем Синоде был установлен круг предметов, подлежащих ведению Коллегии экономии. На первом месте поставлено заведование сборами с вотчин синодального ведомства, расходами на положенные статьи, распоряжения по экономической и хозяйственной части учреждений и зданий, состоящих в ведении Синода. Кроме этих необходимых предметов ведению Коллегии экономии было предоставлено довольно много дел административных и судебного характера. К первым относились, например, определение в монастыри на пропитание отставных офицеров, солдат и матросов, разверстка нищих по московским богадельням, попечение об их содержании, заботы о благоустройстве богаделен и пр. К делам судебного характера относились расследования по доносам инквизиторов о нарушении казенных интересов светскими лицами синодальной команды и взыскание с них штрафов, суд и расправа между лицами монашествующими и монастырскими служителями в делах по обидам, о побоях, кражах, спорах о землях, по отправлению воинской повинности, по жалобам вотчинных крестьян синодального ведомства на притеснения, причиняемые им управителями при сборах повинностей. Эта сложность и разнообразие предметов ведения ставила Коллегию экономии в тяжелое положение. Другое неудобство ее служебного положения составляла двойственность ее подчинения: с одной стороны Святейшему Синоду, а с другой Сенату. К довершению указанных затруднений присоединялись крупные недоборы сборов и повинностей, назначенных в пользу государственного казначейства. Как ни усиливался Святейший Синод пробудить в Коллегии экономии усердие к регулярному, безнедоимочному сбору повинностей с церковных вотчин, успеху было мало. Правительство приписало эти хронические недоборы казенных сборов недостатку распорядительности и малоопытности Коллегии экономии и подчиненных ей органов управления и 15 апреля 1738 года объявило Сенату указ: Коллегии экономии быть под ведением Сената, а Синоду от сего времени той Коллегией не ведать. Указом того же года 30 октября присоединены к заведованию Коллегии экономии приказы Казенный и Дворцовый, зависевшие прежде от Святейшего Синода, а также отданы в ведение Коллегии и все синодальные вотчины.

При Императрице Елизавете Петровне произошла реакция в пользу Святейшего Синода. Указом 1744 года 15 июля повелено Коллегию экономии закрыть и все доходы синодальных, архиерейских и монастырских вотчин и прочее, что было в ведомстве той коллегии, отдать в ведение и управление Святейшего Синода, по-прежнему, со всеми расходами, на что было положено и употреблялось из тех доходов. Получив в свое заведование церковное имущество, Святейший Синод не мог обойтись без помощи вспомогательного учреждения. Эта роль была возложена на ту же Коллегию экономии, только с переименованием ее в Канцелярию Синодального экономического правления. Наученный опытом прежних лет, Святейший Синод, конечно, сознавал необходимость поставить управление вотчинами наилучшим образом. Очень деятельное участие в достижении этой задачи принял и обер-прокурор Святейшего Синода князь Шаховский. Но успеха от всех этих забот было мало. К прежним недостаткам управления церковными вотчинами в руках церковных владельцев присоединилось еще новое неблагоприятное обстоятельство: что крестьяне заопределенных вотчин не хотели слушать управителей, назначаемых церковными владельцами, и платить в их пользу повинности. Поэтому в 1757 году светское правительство, ввиду частого неполучения от Святейшего Синода в должном количестве положенных в пользу казны сборов, нашло нужным снова поднять вопрос об управлении церковным имуществом. Правительство предложило поручить управление церковным имуществом лицам из числа штаба и обер-офицеров, под своим собственным наблюдением и распоряжением. В качестве мотива к этой мере правительство ставило на вид церковным владельцам, что им нет никакой выгоды хлопотать об удержании в своих руках заведования имуществом, так как, в случае увеличения доходности вотчин под их управлением, они не могут же употребить в свою пользу, на свои расходы более того, что назначено законом на их содержание. Не практичнее ли им, без всяких хлопот и забот со своей стороны, получать из рук светских управителей готовую сумму, назначенную на их содержание? Этот порядок, кроме того, был бы гораздо уместнее и с точки зрения монашеских обетов, запрещающих монахам вдаваться в мирские попечения. Резоны светского правительства, несмотря на их практичность и основательность, не были убедительны для церковных владельцев, конечно, ввиду задних соображений, ввиду опасения, что передача заведования церковными вотчинами в руки светского правительства должна повлечь за собой передачу в те же руки и самого имущественного права. Вопрос остался нерешенным до кончины Елизаветы Петровны.

Император Петр III, не рассуждая долго, восстановил порядок управления церковными вотчинами, бывший при Анне Иоанновне. Указом 21 мая 1762 года поведено для управления всех синодальных, архиерейских, монастырских, соборных, а также приписанных к церквам и пустыням вотчин учредить в Москве под ведомством Сената Коллегию экономии, а в Санкт-Петербурге контору этой Коллегии. Коллегия экономии должна была назначить для управления вотчинами и для защищения крестьян от обид в каждую губернию и провинцию по одному штаб-офицеру, и в приписные города, где вотчины немалым числом состоят, по одному обер-офицеру.

Императрица Екатерина II тотчас по восшествии на престол, указом 12 августа 1762 года, объявила распоряжение Петра III об управлении церковными имениями непорядком и неполезным установлением и повелела Коллегию экономии отставить и посланным для управления церковных вотчин офицерам не быть, а вотчины архиерейские и монастырские отдать в ведение духовенства. Но этот указ действовал самое короткое время. В 1763 году мая 12 была учреждена снова Коллегия экономии духовных имений для высшего заведования ими. Коллегия состояла из светских лиц. Узаконением о церковных вотчинах 1764 года 26 февраля все вотчины архиерейских домов, монастырей и церквей переданы окончательно в ведение Коллегии экономии*.

______________________

* Полное Собрание Законов. Т. IX. № 12000.

______________________

Но и Коллегия экономии просуществовала недолго. В 1786 году именным указом Сенату 2 июля поведено «той Коллегии более не быть». Вследствие этого указа дела Коллегии экономии сданы в государственный архив, и церковные имения слились с общею массою казенных имуществ*.

______________________

* Полное Собрание Законов. Т. XXII. № 16399, 16358, 16359. Барсов Т. Синодальные учреждения прежнего времени. СПб., 1897. С. 187-249.

______________________

«Как ни высоко думал Петр I о коллегиальной форме правительственных учреждений, но еще более сильно было его недоверие к членам Коллегии», — говорит профессор Градовский в своем исследовании «Высшая администрация России XVII столетия и генерал-прокуроры». Зоркому глазу Петра I очень скоро стали заметны недостатки в деятельности высшего правительственного учреждения, основанного на коллегиальном начале, — Сенате. Чтобы предотвратить эти недостатки и получить уверенность в правильном ведении дел в Сенате и других правительственных учреждениях, ему подчиненных, Петр I признал необходимым учредить при Сенате и других учреждениях коллегиального характера прокуратуру — орган правительственного надзора, основанный на личном начале. При Сенате был назначен генерал-прокурор. По данной ему инструкции, генерал-прокурор должен был сидеть в Сенате и наблюдать, дабы Сенат должность свою хранил и как следует исправлял, должен был руководить его прениями, останавливать неправильные, по его мнению, определения и назначать новый срок для рассмотрения дела или доносить царю немедленно. Далее генерал-прокурор должен был накрепко смотреть, чтобы в Сенате не на столе только дела вершились, но самым действием по указам исполнялись, и принимать с своей стороны меры к тому, чтобы указы, подписанные сенаторами, немедленно рассылались по назначению. В случае пробела в законе на какой-нибудь предмет генерал-прокурор должен был предлагать Сенату о пополнении пробела и доносить царю. Все рапорты и доношения Сенату губернаторов и других подчиненных учреждений шли в руки генерал-прокурору, который должен был смотреть, нет ли каких-либо упущений в провинциальной администрации, и предлагать Сенату мероприятия к устранению замеченных упущений. Генерал-прокурор должен был предлагать Сенату к обсуждению проекты новых законов. Генерал-прокурор был постоянным органом сношений Сената с Государем. Вообще, сказано в инструкции, «чин сей яко око наше и стряпчий о делах государственных»*.

______________________

* Градовский. Собрание сочинений. Т. I. 1899. С. 148, 149.

______________________

Кроме генерал-прокурора состоял при Сенате еще обер-прокурор в качестве его помощника. При Коллегиях состояли прокуроры, подчиненные генерал-прокурору. Через год (указом 16 мая 1722 года) после учреждения Духовной коллегии к ней был назначен также обер-прокурор с правами и обязанностями, однородными с полномочиями генерал-прокурора, так как ему дана в руководство та же самая инструкция, по которой действовал и генерал-прокурор*.

______________________

* Внутренний быт русского государства. Кн. II. С. 265, 266.

______________________

Значит, должность обер-прокурора учреждена при Святейшем Синоде на общем собрании, в силу общего порядка коллегиального управления, а не по какому-нибудь особому недоверию Петра I к Духовной коллегии и ее личному составу.

Учреждение должности генерал-прокурора и подчиненных ему обер-прокуроров было средством контроля правительства над деятельностью высших правительственных учреждений — Сената и Коллегий. Но для обеспечения порядка управления требовалось еще наблюдение за действиями правительственных учреждений в губерниях и городах. Для этой цели был учрежден институт фискалов*.

______________________

* Градовский. Начала русского государственного права // Собрание сочинений. Т. 8. С. 260.

______________________

Учреждение должности фискалов нужно отнести ко времени происхождения Сената. Учинение фискалов поставлено было в числе главных обязанностей Сената. Это общее положение было развито в указе 17 марта 1712 года, где положено при Сенате быть одному обер-фискалу с четырьмя помощниками, при каждом губернском правлении по четыре фискала, из коих один должен именоваться провинциал-фискалом, а в каждом городе по одному или по два фискала. В Генеральном Регламенте положено по одному фискалу при каждой Коллегии. Указом 22 декабря 1718 года обер-фискал перемещен к Юстиц-коллегии, а провинциал-фискалы прикомандированы к надворным судам. В 1723 году во главе фискального института постановлен генерал-фискал. Окончательное устройство фискальной части изображено в указе Екатерины I от 20 апреля 1725 года. С учреждением прокуратуры фискалы подчинены в известном отношении прокурорам.

О полномочиях должности фискалов в указе 5 марта 1711 года было сказано: «Надо всеми делами тайно надсматривать и проведывать про неправый суд, также в сборе казны и прочего, и кто неправду учинит, на того доносить и уличить». Главное внимание фискалов должно быть обращено на «дела безгласные», то есть на такие, по коим нет челобитчика. К таким делам причислились: 1) всякие нарушения указов, 2) всякие взятки и кража казны и прочее, что ко вреду государственному интересу быть может и 3) народные дела, за которые нет челобитчика, например, ежели какого прохожего убьют. По отношению к указанным делам фискалы могли и должны были только «проведывать и доносить и при суде обличать», а самим ничем ни до кого отнюдь ни явно, ни тайно не касаться, равно ни в письмах, ни на словах, ни про кого укорительно не говорить. Со своими донесениями фискалы должны были обращаться к местным властям по принадлежности — в городах к воеводам, ландратам и пр., в губерниях — к губернаторам, а обер-фискал — в Сенат. С учреждением Юстиц-коллегии и с открытием надворных и нижних судов фискалы обращались со своими донесениями в поименованные установления, но не иначе, как через прокуроров означенных установлений. К прокурорам же обращались фискалы и в том случае, если бы они заметили неправильность действий со стороны коллегий и судов. В случае же неправильности действий прокуроров фискалы в порядке подчиненности обращались к обер-фискалу и к генерал-фискалу, который сносился с генерал-прокурором.

Должность фискала была по самому свойству своему очень щекотлива и ответственна. Она могла принести великую пользу в деле упорядочения управления, если бы личный состав ее отличался высокою нравственностью и безусловною честностью. На деле этого трудно было достигнуть. Наоборот, нередко проскользали на эту должность лица, употреблявшие преимущества своего служебного положения к личной своей выгоде. Поэтому очень скоро после учреждения сей должности она сделалась ненавистной населению. Фискальный институт был закрыт в 1730 году. Лежавшие на нем обязанности перешли в состав полномочий прокуратуры*.

______________________

* Барсов Т. О светских фискалах и духовных инквизиторах // Журнал Министерства народного просвещения. 1878. Февр. С. 307-350.

______________________

Следуя общему правилу устроить порядок церковного управления соответственно порядку государственного управления, институт фискалов действовал некоторое время в связи с прокуратурой и в синодальном ведомстве. Уже в Духовном Регламенте вменяется епископу в обязанность иметь духовных фискалов для надзора за тем, хранятся ли по епархии от пресвитерей и монахов и прочих «должные оные заповеди», помещенные в главе о делах епископских. Затем в указе 1 марта 1721 года определено: как в Санкт-Петербурге при Д. Синоде, так и в Москве при церковном духовном же управлении быть из духовных персон по одному протоинквизитору и по два чиновника инквизиторов, да и в великороссийских городах, и во всех архиерейских епархиях по инквизитору. Это постановление было дополнено и развито впоследствии в Определениях Святейшего Синода 19 июля 1721 года и 9 апреля 1722 года. Права и обязанности инквизиторов изложены в особой инквизиторской инструкции*.

______________________

* Полное собрание постановлений и распоряжений. Т. I. № 16.

______________________

В ней во главе инквизиторского института поставлен один протоинквизитор в Москве, соответственно тому, что и фискальное дело было поручено одному обер-фискалу, а потом генерал-фискалу.

Протоинквизитор обязан был выбрать благонадежных людей, по преимуществу из монахов, и представить в Святейший Синод для определения в провинциал-инквизиторы по епархиям, а провинциал-инквизиторы обязывались выбрать инквизиторов по уездным городам, степенным монастырям и заказам и представить для утверждения епархиальным архиереям. Чины инквизиции, как доверенные от Синода по надзору за правильным течением дел в епархиях, были неподсудны епархиальным архиереям. Они не вмешивались непосредственно в дела управления, но за всем досматривали и о замеченных упущениях или злоупотреблениях доносили в надлежащие инстанции управления — епархиальным архиереям или Святейшему Синоду. От наблюдения провинциал-инквизиторов не были свободны и сами епархиальные архиереи. Относительно их провинциал-инквизиторы обязывались смотреть прилежно, во всем ли архиереи поступают по правилам, Духовному Регламенту и указам Святейшего Синода, отдают ли достойную Святейшему Правительственному Синоду честь и пр., не рукополагают ли кого-либо во священники, диаконы и прочие церковные чины на мзде, выше потребы и пр. Для осуществления надзора инквизиторы имели право доступа во все духовные учреждения и по всем делам, имели право знакомиться со вновь издаваемыми постановлениями и пр. Кроме частных донесений в каждом отдельном случае, протоинквизитор представлял Святейшему Синоду общие рапорты о состоянии инквизиторского дела по третям года и в свою очередь получал донесения от подчиненных ему провинциал-инквизиторов и инквизиторов по инстанциям. Управление протоинквизитора в Москве называлось приказом инквизиторских дел.

Инквизиторство не нашло себе сочувствия в духовенстве, подобно фискалам в светском управлении. В 1727 году из Синода были затребованы из епархий сведения о том, кто, куда и из каких чинов учинены в провинциал-инквизиторы, и учинилась ли от кого из них хотя малая польза, также от кого из них противные были поступки. Епархии ответили, что пользы никакой не оказалось, а противных поступков было очень много. Святейший Синод определением 14 июля 1727 года постановил: всех провинциал-инквизиторов и инквизиторов отрешить от дел впредь до указа*.

______________________

* Барсов Т. О светских фискалах и духовных инквизиторах. С. 351—400; Розанов. История Епархиального управления. Ч. I. С. 46, 47.

______________________

Впрочем, представители прокуратуры в синодальном ведомстве и после того не раз вспоминали об инквизиторском институте и ходатайствовали перед Святейшим Синодом о его восстановлении или об учреждении должности епархиальных прокуроров, ссылаясь на свою инструкцию, например обер-прокуроры Шаховский в 1745 году, его преемник Львов в 1747 году, Яковлев при Императоре Александре I. Но Святейший Синод каждый раз отклонял подобные ходатайства*.

______________________

* Барсов Т. О светских фискалах. С. 393-396; Благовидов. Обер-прокуроры Святейшего Синода. Изд. 2. Казань, 1900. С. 340, 341.

______________________

После этого заветным стремлением обер-прокуроров Святейшего Синода стало подчинить своей власти секретарей консисторий — приобретением права их назначения, требованием регулярной отчетности по делам духовных консисторий и т.д. Усилия обер-прокуроров постепенно осуществлялись, так что при графе Пратасове секретарям консисторий было представлено право контроля над деятельностью епархиальных архиереев по управлению епархиями и вменено в обязанность доносить обер-прокурору обо всем, что происходит в епархиях*.

______________________

* Благовидов. Обер-прокуроры Святейшего Синода. С. 310, 341, 342, 355, 380, 430.

______________________

Таковое значение в несколько смягченном виде остается за должностью секретаря консистории и доселе.

По мысли Петра I, прокуратура должна была составлять часть учреждений, основанных на коллегиальном начале, тесно с ними связанную. Обе части — коллегия и прокурор — образуют одно целое, искусно скомбинированное. Ни та, ни другая не должны подавлять одна другую. И только при таком взаимном сочетании их достигается правильный и успешный ход управления*.

______________________

* Градовский. Высшая администрация России в XVIII веке и генерал-прокуроры // Сочинения. Т. I. С. 141-147, 159-161.

______________________

Но в жизни трудно соблюсти указанное разновесие двух разнородных факторов, особенно при предпочтительном доверии Верховной Власти к единоличному фактору. Поэтому-то история политической жизни России в XVIII веке представляет постоянную борьбу между двумя указанными выше началами и постепенное с течением времени усиление начала единоличного. В царствование Екатерины II единоличное начало берет решительный перевес и начинает организовываться в правительственные учреждения, а со времени Александра I оно воплощается в системе министерского управления.

Указанная борьба двух начал замечается не только в общем ходе усиления обер-прокурорской власти, но и в развитии частных полномочий ее. Начнем с заведования Синодской Канцелярией. По естественному порядку, канцелярия всякого правительственного учреждения, как механизм, посредством которого совершается самое дело управления, должна быть в распоряжении самого правительственного учреждения или присутствия, а преимущественно председателя присутствия. Власть, облеченная полномочием контроля, должна только смотреть за правильностью ведения дела в канцелярии, за исправностью личного состава оной по должности. Но Петр I имел слабость к прокуратуре, а также к секретарям и канцеляристам, считая их опорой правильного ведения законов. По законодательству Петра I Синодская Канцелярия была поставлена так, что на ее начальника — обер-секретаря — была возложена главная ответственность за исправное ведение дел со стороны канцелярских чиновников и за своевременное решение их самим Святейшим Синодом. При Императрице Анне Иоанновне в 1738 году было дано из Императорского кабинета следующее наставление обер-секретарю Канцелярии Святейшего Синода: «Сим наикрепчайше вам подтверждается по имеющимся делам, и особливо важнейшим, экстракты сочинять и потребные справки собирать без всякого продолжения. И в том секретарям и прочим канцелярским служителям крепкое смотрение иметь, чтобы каждый по должности своей труд и радение прилагали. И как скоро которого дела решение изготовлено будет, о скорейшим решении представлять Святейшему Синоду, и особливо вы стараться должны, чтобы во всех делах решения чинимы были без продолжения и во всем бы поступаемо было по регламентам и указам. Ибо все непорядки и медления в делах на вас взысканы будут с жесточайшим истязанием. А ежели Святейший Синод, по представлениям вашим, не имея никаких причин, будут продолжать по таким делам, вам записывать в журнал и доносить в кабинет»*.

______________________

* Барсов Т. Святейший Синод в его прошлом. С. 439.

______________________

Легко понять, что возлагать на канцелярию и ее начальника ответственность за ревностное исполнение своих обязанностей членами Святейшего Синода было непрактично и ненатурально. Поэтому-то вскоре после учреждения Святейшего Синода была учреждена должность контрольного характера — обер-прокурор, которому была подчинена с известной стороны и Синодская Канцелярия. Отсюда получилась двойная зависимость Синодской Канцелярии — от присутствия Святейшего Синода и от обер-прокурора оного и необходимо проистекающая отсюда неопределенность отношений. На почве этой неопределенности у обер-прокурора на первых порах его деятельности нередко выходили столкновения и недоразумения со Святейшим Синодом из-за распорядков в Синодской Канцелярии, из-за неисправности канцелярских чиновников, назначения их на места, наказания за неисправность и пр.*

______________________

* Благовидов. Обер-прокуроры Святейшего Синода в XVIII веке. Изд. 2. С. 99-103, 120, 181.

______________________

К концу XVIII века и в начале XIX века, с усилением значения личного начала в управлении, увеличилась фактически и власть обер-прокурора Святейшего Синода по отношению к Синодской Канцелярии. Обер-прокурор князь Хованский в 1798 году в своем ордене синодскому регистрату дал обязательное предписание доставлять ему ежедневные реестры всех бумаг, поступающих на рассмотрение Святейшего Синода. В то же время князь Хованский обязал синодского обер-секретаря доставлять ему записки о каждом заседании Святейшего Синода с указанием заслушанных дел, их решений, с приложением сведений протоколиста и о присутствовавших членах Святейшего Синода, о времени прихода и выхода их из собрания*.

______________________

* Там же. С. 307, 308.

______________________

Обер-прокурор Яковлев предписал обер-секретарям Синодской Канцелярии не исполнять требований митрополита (Амвросия, первенствующего члена Святейшего Синода) о производстве канцелярских справок и не сообщать ему никаких официальных сведений о положении тех или других дел, объяснивши свое распоряжение тем, что за всякую справку из Синодской Канцелярии отвечает не митрополит, а он — обер-прокурор*.

______________________

* Там же. С. 337, 338.

______________________

Он же, Яковлев, решительно восстал против обычая, практиковавшегося при митрополите Амвросии, по которому бумаги, посылавшиеся в Святейший Синод по почте, распечатывались обер-секретарями и потом докладывались митрополиту Амвросию как первенствующему члену Святейшего Синода. Яковлев указывал, что при таком порядке случается, что некоторые жалобы на епархиальных архиереев, под влиянием частных писем лиц обвиняемых к синодальным членам, долгое время остаются без рассмотрения, а иногда и совсем исчезают. Считая это нетерпимым при правильном ведении дел, Яковлев исходатайствовал Высочайший указ, чтобы ни одна бумага, поступающая в Святейший Синод, не оставалась неизвестной обер-прокурору тотчас же по ее поступлении*.

______________________

* Там же. С. 388.

______________________

Обер-прокурор князь Голицын обращался со служащими в Синодской Канцелярии как начальник со своими подчиненными, угрожая наказаниями за неисправность по должности. Он установил также новый, более сложный порядок приема официальных бумаг в Канцелярии Святейшего Синода и направления дальнейшего их движения. В 1807 году 17 мая он предписал Синодской Канцелярии, чтобы все входящие бумаги были представляемы дежурным чиновником обер-секретарям. Последние обязывались распечатать полученные документы и, познакомившись с их содержанием, обозначить на каждой ту группу, к которой она относится, техническими канцелярскими пометами: или приобщить к делу, или принять к сведению, или передать к докладу, а потом опять возвратить помеченные бумаги дежурному чиновнику. Дела третьей группы поступали в регистратуру. Регистратор должен был на каждой бумаге выставить год, месяц, число поступления и номер реестра, внести содержание ее в общий входящий журнал, составить записку о полученных бумагах и не позднее следующего дня представить ее обер-прокурору, а самые бумаги передать секретарям по принадлежности, но не иначе, как под особые расписки в получении*.

______________________

* Там же. С. 353, 354.

______________________

В начале XIX века является в Синоде, по примеру порядков в Сенате, чиновник за обер-прокурорским столом, которому обер-прокурор поручал наблюдение за течением дел в Синодальной Канцелярии. В 1839 году по ходатайству обер-прокурора этому чиновнику было поручено специальное заведование Синодской Канцелярией. С этим нововведением положение Синодской Канцелярии сделалось определеннее прежнего, так как она перешла с этого времени под начальство обер-прокурора Святейшего Синода безраздельно*.

______________________

* Барсов. Синодальные учреждения прежнего времени. СПб., 1897. С. 23—35.

______________________

С этого времени все движение дел в Синодской Канцелярии зависит от мановения обер-прокурора Святейшего Синода. От власти обер-прокурора зависит время и порядок доклада дел Присутствию Святейшего Синода, от его пометы «читал» и «исполнить» зависит редакция постановлений Святейшего Синода, разрешение писать и привести их в исполнение.

Для более обстоятельного и наглядного представления о порядке делопроизводства в Святейшем Синоде и о подчиненном отношении Синодской Канцелярии к обер-прокурору полезно привести действующие узаконения о делопроизводстве в Сенате, так как порядок сенатского делопроизводства служил издавна и теперь служит образцом для действий Синодской Канцелярии.

Каждый сенатор, как истинный сын Отечества, долженствует памятовать, что по долгу службы он обязан почитать Отечество своим родством, а честность — дружбою, представления уважать, исправлять заблуждения и более всего изыскивать средства к достижению правды. Каждый сенатор имеет долг представлять по всей чистой совести о происходящем вреде в государстве и о нарушителях законов, ему известных. Каждый сенатор имеет право объявлять словесные Высочайшие указы по делам всякого рода, кроме уголовных. Каждый сенатор при решении дел может излагать свое мнение свободно, не стесняясь ничем и основывая суждения свои единственно на существе дела и на прямом разуме закона. Каждому сенатору должны быть открыты дела в Сенате. И для сего как в департаментах, так и в общих собраниях должен быть каждому из них открыт настольный реестр, из коего можно было бы видеть очередь следующих к слушанию дел и в котором бы означено было, когда какое дело вступило, слушано, дана резолюция, указы посланы и исполнение учинено. В управление канцелярией сенаторы не вступаются и за оное не отвечают. Но если приметят упущения законного порядка, то обязаны предложить о том Сенату, дабы обратить на виновного силу и действие закона. Первоприсутствующие (в департаментах и в общих собраниях) обязаны исключительно охранять внутренний порядок в заседаниях при слушании и решении дел. Они наблюдают также за отсылкой в свое время записок к сенаторам, за соблюдением сроков, установленных на изложение данных резолюций, и за безотлагательным подписанием сенаторами журналов и определений в самом Присутствии Сената. Кроме того, они, в случае если заметят какие-либо беспорядки по канцелярии, могут входить в сношение прямо с министром юстиции (заменившим генерал-прокурора) и просить его содействия к прекращению замеченных беспорядков. Если бы кто-либо из сенаторов при исполнении им должности преступил пределы установленного порядка, то министр юстиции обязан донести о сем Императорскому Величеству*.

______________________

* Свод Законов. 1906. Т. I. Учреждение Правительственного Сената. С. 236-240, 243, 244, 247, 252.

______________________

Главный начальник Канцелярии Сената, в общем ее составе, есть министр юстиции, которому принадлежит наблюдение за успешным и безостановочным течением дел по всему вообще Правительственному Сенату. Канцеляриею того или другого департамента, в частности, управляет обер-прокурор оного. Обер-прокурор департамента имеет ближайший надзор за исполнением обязанностей чиновниками департамента, ему подведомыми, наблюдает, чтобы в производстве дел не происходило какого-либо упущения или медленности. За всякое упущение и неправильное исполнение обязанностей он подвергает их должному взысканию: замечанию, выговору, задержанию в канцелярии до трех дней. Об упущениях же обер-секретарей и чиновников, находящихся за обер-прокурорским столом, а равно и о всяком важном и умышленном отступлении кем-либо от узаконений он требует объяснения и представляет министру юстиции для поступления с ним по законам. Обер-прокуроры, заведующие делами в общих собраниях, собственной рукой заблаговременно отмечают во всех настольных реестрах, в которое именно число какое дело должно быть доложено, о чем от регистратуры общего собрания дается знать в тот же день всем экспедициям, в производстве которых сии дела состоят. Если какое-нибудь нечаянное обстоятельство помешает доложить какое-либо дело в назначенный день, то обер-секретарь доносит об этом предварительно обер-прокурору и затем извещает письменно регистратуру общего собрания. После этого уже на обязанности обер-прокурора департамента лежит наблюсти, чтобы внезапно задержанное дело не оставалось не доложенным своевременно. Надзор за исполнением дел в общих собраниях и департаментах Сената приводится в действие посредством ревизии обер-секретарями и обер-прокурорами книг, настольных реестров и пр. и посредством срочных отчетов, представляемых в узаконенные сроки обер-прокурорами министру юстиции*.

______________________

* Учреждения Правительственного Сената. Ст. 251, 254, 271, 275-277, 280-282.

______________________

Порядок исполнения по делам, решенным в Сенате, состоит в следующем. Резолюция по делу, объявляемая сенаторами, составляется в канцелярии и немедленно, отнюдь не далее как на третий день по выслушании дела, представляется сенаторами для просмотра и исправления. Затем она вносится в журнал и на другой день подносится делопроизводителем сенаторам к подписанию, если дело принадлежит к разряду дел, изъятых от прокурорского просмотра (ст. 158). В большинстве же случаев резолюция, данная сенаторами и внесенная в журнал, прежде поднесения на подпись сенаторов представляется на просмотр — по общему собранию министру юстиции, по департаментам — обер-прокурорам оных, каждому по принадлежности. Министр юстиции или обер-прокурор, в случае согласия с определением, полагает на оном надпись: «Читал». Определение, подписанное сенаторами, возвращается — по общему собранию к министру юстиции, а по департаментам — к обер-прокурорам, которые полагают на оном надпись: «Исполнить». Исполнение по таковым делам чинится отнюдь не долее как на третий день, а по делам нужным и в самый день подписания. Во всех случаях, когда Сенат делает постановление о представлении заключения своего на Высочайшее усмотрение или утверждение, определение Сената доставляется министру юстиции в подлинном виде для внесения на Высочайшее благоусмотрение, смотря по роду дела, или непосредственно, или через Государственный Совет, или через Совет министров. К сим определениям присоединяются три экземпляра краткой записки, для оставления одного из них при делах министерства и представления двух других в Государственный Совет или Совет министров вместе с подлинным определением Сената. По делам, производимым вследствие Высочайших повелений, определение Сената, содержащее в себе окончательное решение их, прежде исполнения представляется на Высочайшее утверждение, впрочем, лишь в случае, если по этому делу было особое Высочайшее повеление, чтобы о решении Сената было донесено Императорскому Величеству*.

______________________

* Там же. Ст. 146. 147. 151. 157. 159. 166. 167. 173. 175.

______________________

Обер-прокурор Духовной коллегии, по данной ему инструкции, имел право и обязанность напоминать ей о соблюдении законов в своих постановлениях и решениях, если бы он усмотрел в них нарушение установленного порядка. Обязан он также напоминать, чтобы Духовная коллегия в отправлении судопроизводства воздерживалась от всякого лицеприятия. Если бы напоминания обер-прокурора не были приняты во внимание со стороны Духовной коллегии, он мог и обязан был протестовать против незаконного или несправедливого постановления и решения, остановить его исполнение и донести об этом Царю. Применение права протеста имело место главным образом в начале деятельности Духовной коллегии по новости дела и при неопределенности самого законодательства*.

______________________

* Благовидов. Обер-прокуроры Святейшего Синода. С. 97, 99, 102, 103, 166, 195, 204-206.

______________________

Прямого неповиновения ясно выраженному закону, конечно, трудно было ожидать от Духовной коллегии. Что касается до отправления правосудия, то по делам, касающимся епископов, Духовная коллегия очень неохотно ими занималась, и обер-прокурорской власти очень часто приходилось делать большие усилия, чтобы привести такие дела к законному окончанию. Случалось, что Святейший Синод прямо уклонялся от рассмотрения жалоб, принесенных на лиц, облеченных духовным саном*, несмотря на протесты обер-прокурорской власти. Если же этого никак нельзя было сделать, то суд по жалобам на архиереев большей частью сводился к их оправданию, опять несмотря на усилие обер-прокурорской власти соблюсти правосудие**.

Успешнее достигалось правосудие на суде Святейшего Синода, когда жалобы подавались на Высочайшее имя***.

______________________

* Там же. С. 172-174.
** Там же. С. 267-275, 282, 283, 339, 340.
*** Там же. С. 299, 315.

______________________

Во всяком случае не напрасно было дано обер-прокурору право протеста в делах и жалобах на действия епархиальных архиереев по епархиальному управлению и суду. Эти протесты принимались Святейшим Синодом с великим огорчением и противлением. Столкновения между Святейшим Синодом и обер-прокурором по таковым делам обычно улаживались волею Верховной Власти. При некоторых же энергичных обер-прокурорах применение с их стороны контроля над деятельностью Святейшего Синода и протестов против постановлений и решений Святейшего Синода, которые казались им незаконными и неправильными, обостряло их взаимные отношения до систематической борьбы из-за прав и влияния. Так было, например, при обер-прокуроре князе Шаховском в царствование Елизаветы Петровны. Выведенные из терпения настойчивостью обер-прокурора князя Шаховского в наблюдении законного порядка в постановлениях Святейшего Синода, члены Синода были вынуждены обратиться к Государыне с формальной жалобой на придирчивость обер-прокурора к их образу действия. Когда эта жалоба осталась без последствий, каких ожидали члены Святейшего Синода, тогда они решились обратиться к крайнему средству. Они лично явились к Императрице, пали пред нею на колени и со слезами умоляли ее избавить их от невыносимого обер-прокурора. Императрица пообещала сменить обер-прокурора. Но после объяснений с князем Шаховским она пришла к убеждению, что он тем только и заслужил нерасположение и негодование членов Синода, что всегда ревниво оберегал государственные интересы в деятельности Святейшего Синода, и потому отказалась от своего обещания*.

______________________

* Благовидов. С. 167—170, 175-178.

______________________

С подобной же просьбой члены Синода обращались к Императору Александру I относительно обер-прокурора Яковлева, когда дошли до сознания невозможности служить с ним вместе одному делу. Александр I исполнил желание духовенства, наскучив слышать его постоянные жалобы на обер-прокурора. Но и членов Святейшего Синода Император Александр I не оставил без приличного вразумления*.

______________________

* Там же. С. 345, 346.

______________________

Могли быть и бывали и другие случаи и поводы к возникновению натянутых отношений и борьбы членов Святейшего Синода с обер-прокурорами. Например, увольнению обер-прокурора Нечаева при Императоре Николае I предшествовал следующий случай. Нужно было заместить епископскую кафедру. Святейший Синод составил свой доклад Государю о достойных кандидатах. Обер-прокурор Нечаев приложил к этому докладу свою записку, в которой рекомендовал на кафедру своих кандидатов, по его мнению, более достойных, чем кандидаты, указанные Святейшим Синодом. Государь назначил кандидата из числа рекомендованных обер-прокурором Нечаевым. Этот случай очень обидел членов Святейшего Синода и привел к тому, что они решились просить Государя всеподданнейшим докладом об увольнении Нечаева и о замене его другим лицом. Просьба была уважена, но неохотно, да и то, вероятно, потому, главным образом, что семейные обстоятельства препятствовали Нечаеву продолжать исправно государственную службу. Обер-прокурор Львов при Императрице Елизавете Петровне был уволен также вследствие всеподданнейшего доклада Святейшего Синода о непозволительных действиях его*.

______________________

* Там же. С. 415-417, 223-225.

______________________

Во избежание столкновений с неуживчивым обер-прокурором члены Святейшего Синода, когда позволяли обстоятельства, обращались к Верховной Власти с просьбой о назначении обер-прокурора по их выбору. Таковое ходатайство было возбуждаемо при Императрице Елизавете Петровне в 1758 году, но было отклонено*.

______________________

* Там же. С. 225, 226.

______________________

Зато в 1799 году Император Павел I, благоволивший к членам Святейшего Синода, особенно к архиепископу Санкт-Петербургскому Амвросию, поручил последнему вместе с другими членами Синода выбрать достойного кандидата для замещения освободившейся вакансии обер-прокурора. Святейший Синод представил троих кандидатов, из которых первый, Д.И. Хвостов, и утвержден Императорским указом 10 июня 1799 года. Как избранник Святейшего Синода, Хвостов держал себя с членами Синода миролюбиво и разделял свои полномочия с первенствующим членом Синода, а по канцелярии призывал к деятельной помощи и обер-секретарей*.

______________________

* Там же. С. 315—320.

______________________

Еще известен случай назначения в обер-прокуроры Святейшего Синода в 1836 году 25 июня по представлению и избранию Святейшего Синода — это назначение графа Протасова. Но в избрании этого обер-прокурора членам Святейшего Синода пришлось впоследствии горько раскаиваться, ибо он превзошел всех своих предшественников слишком преувеличенным пониманием прерогатив своей власти. Из новейшего времени (Александра II и Александра III) может быть помянут как обер-прокурор желанный для членов Синода (да и по себе очень достойный) К.П. Победоносцев.

Идеальным порядком поставления решений признается тот, когда решения принимаются Присутствием единогласно. Такой порядок издавна рекомендовался и по возможности соблюдался при решении дел в Сенате. С начала XIX века по многим делам стало допускаться решение большинством двух третей. По действующим законам, для решения большей части дел, рассматриваемых в департаментах, требуется также единогласие. По делам, производящимся в частном порядке, а равно по делам о жалобах на присутственные места и на должностных лиц административного ведомства требуется большинство двух третей голосов, а для дел по донесениям и сообщениям о преступлениях должности в административных ведомствах и по просьбам о вознаграждении за вред и убытки, причиненные сими преступлениями, а равно по делам о предании суду должностных лиц административных ведомств за такие преступления, допускается простое большинство голосов. Что касается общих собраний департаментов, то при решении дел, поступающих из 1 и 2 департаментов, требуется в первом общем собрании две трети голосов, а для всех прочих дел, производящихся в общих собраниях, допускается простое большинство голосов (Учреждение Правительственного Сената. Ст. 94-96, 108).

Ввиду таких строгих требований о количестве голосов, которыми должны решаться дела в Сенате, естественно, закону нужно позаботиться о том, чтобы разногласие между членами Присутствия не возникало из обстоятельств незначительных или из простого недоразумения. Устранение недоразумений по причинам несерьезным составляет обязанность обер-прокуроров. Эта обязанность исполняется ими посредством согласительного предложения, адресованного письменно тому или другому департаменту по принадлежности. Прений по согласительному предложению не допускается. Требуется только, чтобы каждый сенатор объявил, согласен ли он с предложением или остается при прежнем своем мнении. При несогласии сенаторов с предложением обер-прокурора дело переносится в общее собрание Сената. Если и в общем собрании, по выслушании дела, не окажется требуемого законом единогласия или большинства голосов, то обер-секретарь доносит о сем министру юстиции, который передает дело на предварительное заключение состоящей при нем консультации и затем дает общему собранию согласительное предложение. Если и после сего не последует согласия сенаторов с предложением министра, то дело вносится через Государственный Совет на усмотрение Императорского Величества*.

______________________

* Учреждение Правительственного Сената. Ст. 99, 100, 102, 103, 111, 115-118. Ср.: Градовский. Курс государственного права. Т. III.

______________________

Святейший Синод как учреждение коллегиального характера должен был руководствоваться при решении своих дел шестой главой Генерального Регламента для Коллегии, где указано, что решение постановляется по большинству голосов. И это правило действительно соблюдалось с самого начала синодальной деятельности, как показывает, например, решение вопроса о возношении при богослужении вместо имени патриарха имени Святейшего Правительствующего Синода*.

______________________

* Рукеевич. Учреждения Святейшего Синода. С. 147, 148.

______________________

Там не менее на обер-прокурора Святейшего Синода возложена его инструкцией обязанность приводить членов Святейшего Синода к возможно единогласному решению вопросов. О порядке применения этой обязанности обер-прокурором Святейшего Синода можно судить по следующему историческому факту. Обер-прокурор князь Мещерский в своем всеподданнейшем докладе 13 апреля 1839 года писал, что по делу, возбужденному просьбою генерал-адъютанта Клейнмихеля о дозволении ему вступать в брак с двоюродной сестрой его бывшей жены Синодальные члены высказали различные мнения, и, несмотря на все настойчивые предложения его — обер-прокурора, не пришли к единогласному решению. Император Николай Павлович остался черезвычайно недоволен недостаточно энергичными действиями обер-прокурора и решительно заявил в своей резолюции, что обер-прокурор обязан употребить все находящиеся в его распоряжении средства, чтобы побудить Синод прийти к определенному и законному решению затронутого вопроса. «В догматах веры разногласия быть не может и не должно; по сему подобного постановления принять не могу от высшего духовного места в государстве. Вам, как блюстителю законов, должно вразумить членам Синода и, когда положится общее единогласное мнение, основанное не на умствованиях и толкованиях, а на точном смысле догматов, тогда мне оное представить. Сим делом заняться не медля, ибо впредь строго вам запрещаю входить с подобным докладом, который совершенно выходит из всякого приличия»*.

______________________

* Благовидов. Обер-прокуроры Святейшего Синода С. 294, 295.

______________________

Трудно представить себе, как можно исполнить подобное предписание о порядке решения дел в Святейшем Синоде. Здесь вся правильность решения дела утверждается на авторитете власти обер-прокурора и степени его настойчивости при защите своих предложений. Но для предположения в прокуроре авторитетности, пред которой бы преклонялись члены Святейшего Синода, нужно допустить, что лица, облекаемые полномочиями обер-прокурорской власти, всегда стоят выше членов Святейшего Синода in pleno и по талантам, и по богословскому образованию, и по своей личной нравственности. Возможно ли это допустить хоть на одну минуту. Во всяком случае, порядок обсуждения и решения дел в Святейшем Синоде, рекомендованный в приведенном выше историческом факте, превосходит своею требовательностью порядок обсуждений и решений, соблюдавшийся на древних церковных соборах при обсуждении вопросов веры и дисциплины церковной, и не соответствует порядку, соблюдавшемуся в Сенате в старину и соблюдающемуся по действующим законам. В сенатском делопроизводстве до начала XIX века признавалось коренным правилом, что голос одного сенатора силен был остановить дело*.

______________________

* Градовский. Собрание сочинений. Т. 8. С. 354.

______________________

Теперь же, как мы видели выше, по многим делам допускается решение по большинству двух третей или по простому большинству. Но, независимо от этого, и теперь дозволяется каждому сенатору иметь по каждому вопросу свое личное мнение и высказывать его в заседании Присутствия, а затем представить его в письменном изложении не позже недели от дня заседания. Представленное отдельное мнение прочитывается в одно из следующих заседаний и голосуется*.

______________________

* Учреждение Правительственного Сената. Ст. 88, 89. б. п. 16, 17.

______________________

В Общем Губернском учреждении также узаконяется, что каждый член каждого Присутствия должен подавать свое мнение по своему собственному разумению и чистой совести. Он независим в своем мнении от воли председателя и от мнений других членов. В случае разногласия мнений допускается диспут между членами Присутствия, а вопрос решается по большинству голосов*.

______________________

* Общее Губернское учреждение. Ст. 75, 107, 109, 112, 116.

______________________

Эти узаконения должны иметь руководящее значение и при решении дел в Святейшем Синоде.

Инструкцией обер-прокурора Святейшего Синода ему дано право и возложена обязанность входить в Святейший Синод своими предложениями о восполнении указываемых жизнью пробелов в действующих правилах. Это право, само по себе, не заключало в себе ничего стеснительного для Святейшего Синода. Оно не исключает свободы суждения по возбужденному вопросу. И история отношений обер-прокурорской власти к Святейшему Синоду представляет немало примеров того, как предложения обер-прокуроров были отклоняемы Святейшим Синодом без всяких неприятных столкновений. Но когда коллегиальное начало в строе нашего управления уступило первое место началу единоличному, тогда и предложения обер-прокурорской власти приобрели обязательную силу для Святейшего Синода. Это достигалось очень просто и легко тем, что предложения эти докладывались предварительно Государю и по одобрении со стороны последнего предъявлялись Святейшему Синоду как выражение воли Государя. Подобные доклады стали очень часто применяться со времени Императрицы Екатерины II*.

Князь Голицын, лицо весьма близкое к Императору Александру I, очень часто передавал Святейшему Синоду желания и распоряжения Государя к исполнению**.

______________________

* Благовидов. Обер-прокуроры Святейшего Синода. С. 295, 331.
** Там же. С. 361.

______________________

С его времени обер-прокуроры усвоили себе право и обязанность заботиться об удовлетворении возникавших потребностей духовного ведомства, не ожидая инициативы Святейшего Синода и не прибегая к его содействию. В пример этого можно указать на возбуждение и решение вопроса о преобразовании духовно-учебных заведений, на постановку и опыт решения вопроса об обеспечении материального положения духовенства*.

______________________

* Там же. С. 361-368, 392.

______________________

Приобретение обер-прокурором Святейшего Синода полномочий заведующего отдельным ведомством после закрытия Министерства духовных дел и народного просвещения поощрило представителей обер-прокурорской власти к расширению своих прав и обязанностей по отношению к Святейшему Синоду. Этой тенденцией была проникнута деятельность обер-прокуроров Нечаева и графа Протасова. Нечаев всячески старался усилить свое влияние на дела церковные, подлежащие ведению Святейшего Синода. Так, например, он в 1835 году предлагал в секретном докладе Императору Николаю I поручить дела униатские синодальному обер-прокурору, прежде совершенного подчинения униатов Святейшему Синоду. Другим всеподданнейшим докладом того же года 9 февраля Нечаев представлял усмотрению Государя свое предложение об устранении Святейшего Синода от заведования делами раскольников. «Быть может, — говорил он в докладе, — обращение раскольников пошло бы с большим успехом, если бы заведование ими вверено было тому лицу, на обязанность которого исключительно возложено сохранение целости и достоинства православной Церкви в отношении к гражданскому и иноверным ведомствам». Нечаев входил всеподданнейшими докладами о переводе епископов из одной епархии в другую, о подчинении неблагонадежных епископов негласному надзору губернаторов и жандармской полиции, старался опорочить кандидатов на епископство, представляемых Святейшим Синодом, и рекомендовать на свой страх своих излюбленных протеже и пр.*

______________________

* Там же. С. 409, 410, 413-416.

______________________

Святейшему Синоду ничего не оставалось в его плачевном положении, как умолять Государя об избавлении его от такого ревностного радетеля церковных интересов. А графу Протасову церковное ведомство обязано тем, что все церковно-правительственные учреждения при Святейшем Синоде, назначенные помогать ему в управлении Русской Церковью, перешли в подчинение обер-прокурорской власти.

По первоначальному положению об учреждении Духовной коллегии она, подобна Сенату и прочим коллегиям, должна была пользоваться правом непосредственных сношений с Верховною Властью*.

______________________

* Генеральный Регламент. Гл. VI.

______________________

По учреждении должности обер-прокурора право сношений духовного ведомства с Верховною Властью стало одним из главных полномочий обер-прокурора, без лишения, однако же, и самого Святейшего Синода возможности, в случае нужды, обращаться к Верховной Власти с всеподданнейшими докладами непосредственно, без содействия обер-прокурора. Во время господства коллегиального начала в управлении Русского государства эта норма de jure соблюдалась неизменно. Фактически же степень и форма ее применения зависела от степени благорасположения Верховной Власти к представителям русской иерархии, отдуха времени и от других многоразличных обстоятельств. Так, например, Императрица Елизавета Петровна нередко принимала и выслушивала доклады Святейшего Синода через самих членов оного и через них же передавала свои предложения и указы. Особенно часто она пользовалась в своих сношениях с Святейшим Синодом посредничеством члена Святейшего Синода протоиерея Дубянского*.

______________________

* Благовидов. Обер-прокуроры Святейшего Синода. С. 211, 212, 215.

______________________

Императрица Екатерина II также не считала обер-прокурора Святейшего Синода единственным посредником в сношениях со Святейшим Синодом и нередко передавала свои распоряжения по духовному ведомству через кого-нибудь из членов оного. Так, например, 7 ноября 1764 года Петербургский архиепископ Гавриил в письменном предложении Святейшему Синоду объявил указ Императрицы о немедленном распределении по монастырям всех монахов и монахинь, в изобилии бродивших по улицам Москвы и выпрашивавших подаяние. Декабря 10 дня 1766 года другой синодальный член Новгородский митрополит Димитрий сообщил Синоду повеление Императрицы Екатерины о назначении в польские монастыри настоятелей не из поляков, а из малороссов. В 1763 году Императрица Екатерина писала Святейшему Синоду: «Указы наши словесные принимать повелеваем от членов Святейшего Синода, от генерал-прокурора и обер-прокурора синодальского, от дежурных генерал-адъютантов и от правящего нашим кабинетом*.

______________________

* Полный Свод Законов. Т. XVI. № 12279.

______________________

В свою очередь и Святейший Синод имел возможность представлять свои доклады Верховной Власти без обязательного посредничества обер-прокурора. В пример этого можно указать на Определение Святейшего Синода 15 декабря 1766 года поднести Императрице новоисправленный чин православия через Новгородского митрополита Димитрия, что и было исполнено последним*.

______________________

* Благовидов. Обер-прокуроры Святейшего Синода. С. 255, 256.

______________________

Император Павел I очень часто пользовался в своих сношениях со Святейшим Синодом посредничеством первенствующего члена Святейшего Синода Гавриила, митрополита Новгородского и Петербургского, а после него — посредничеством его преемника по Петербургской кафедре архиепископа Амвросия*.

______________________

* Там же. С. 301-305.

______________________

Со времени Александра I, когда министерское начало управления получило уже определенную форму применения на деле, положение обер-прокурора Святейшего Синода значительно возвысилось в духовном управлении. Обер-прокурор с этого времени стал почти исключительным посредником в отношениях духовного ведомства с Верховной Властью. В 1824 году 17 июня граф Аракчеев сообщил обер-прокурору Святейшего Синода Мещерскому следующее Высочайшее повеление: «Его Величество повелел мне объявить вам Высочайшую свою волю, чтобы вы дела Святейшего Синода, подлежащие Высочайшему разрешению и рассмотрению, присылали всегда к Его Императорскому Величеству в запечатанных кувертах со следующей надписью: "Его Императорскому Величеству от обер-прокурора Святейшего Синода дела Святейшего Синода — в собственные руки"». Этот порядок сношений обер-прокурора Святейшего Синода с Верховной Властью был утвержден для своего времени и Императором Николаем I резолюцией его на первом докладе ему обер-прокурора князя Мещерского*.

______________________

* Там же. С. 390, 391.

______________________

Нужно заметить, однако, что и теперь иногда допускались отступления от общего порядка. Например, упоминаются случаи объявления Императорских повелений через первенствующего члена Святейшего Синода митрополита Серафима (о переводе Пермского епископа Дионисия в другую епархию). Встречались также случаи непосредственного обращения Святейшего Синода к Императору. Пример этого представляет дело городового секретаря Повалошвейковского. Святейший Синод расторгнул брак этого городового секретаря с дочерью помещика Евфросиньею Ваулиною, по причине близкого родства между супругами. Этого секретаря взял под свое покровительство обер-прокурор князь Мещерский, представил Государю его просьбу об узаконении расторгнутого брака по Высочайшей милости, ввиду несчастного положения, угрожавшего пятерым детям от расторжения брака их родителей. Государь написал на докладе обер-прокурора по этому делу: «Расторгать брак, когда он дозволен был духовным начальством, я не признаю ни справедливым, ни удобным». Святейший Синод остался при своем первоначальном постановлении и признал необходимым, для оправдания законности своего постановления, представить Государю точную и обстоятельную справку о деле городового секретаря, поручив это дело митрополиту Серафиму. Объяснение, представленное митрополитом лично, совсем изменило взгляд Государя на указанное дело, образовавшийся под влиянием одностороннего доклада обер-прокурора. Государь написал на докладе, представленном митрополитом Серафимом: «Если бы в (докладной) записке (обер-прокурора), мне представленной, дело было столь же ясно изложено, как здесь, то я бы не остановился согласиться с мнением Святейшего Синода. Впредь господину обер-прокурору быть осмотрительнее в отправлении своей должности. И когда бывает в недоумении, спрашивать моего разрешения». К числу таких же случаев нужно отнести всеподданнейший доклад Святейшего Синода Государю об удалении от должности обер-прокурора Нечаева «ради его обширных» государственных способностей, представленный лично первенствующим членом Святейшего Синода митрополитом Серафимом*.

______________________

* Там же. С. 395-397, 416, 417.

______________________

Бывают и в настоящее время случаи приглашения членов Святейшего Синода ко двору для личной аудиенции Государя Императора, когда окажется надобность Государю выслушать живой голос русской иерархии по важным церковным делам.

Вообще, существование должности обер-прокурора Святейшего Синода не исключает собою непосредственных личных сношений Государя Императора со Святейшим Синодом или с членами его. Не было бы также ничего несообразного ни с церковными, ни с государственными интересами и в том, если бы Государю Императору было угодно учредить регулярные доклады по церковным делам членами Святейшего Синода, параллельно докладам обер-прокурора.

Духовная коллегия при своем учреждении должна была, по мысли Петра I, стать в ряду с другими коллегиями, им учрежденными. Об этом прямо заявлено в Духовном Регламенте, что за неисполнение указов и распоряжений Духовной коллегии должно быть налагаемо наказание против прочих коллегий. Если бы применить на практике в полной мере положение Генерального Регламента о коллегиях к Духовной коллегии, то она должна была бы стать ниже Правительственного Сената и подлежать его указам с правом апелляции к самому Государю. Но сила вещей заставила выделить Духовную коллегию из ряда прочих коллегий, во внимание к тому, что она назначена заведовать особыми делами духовными и дать ей положение, равное Сенату. Уже в именном указе об учреждении Духовной коллегии повелевается всем верным подданным всякого чина, духовным и мирским, «крайния дел духовных управы, решения и вершения просить у Духовной коллегии, и судом ее довольствоваться, и указов его слушать во всем». Потом в первом же заседании Духовной коллегии ее члены представили вниманию Государя то обстоятельство, что прежде, в период патриаршества, на патриаршее имя ниоткуда указов не посылалось, и просили Государя узаконить, чтобы и теперь Святейший Синод ниоткуда не получал указов кроме него — Государя, и чтобы вообще он был сравнен в своем положении с Сенатом. Государь согласился с представлением Синода и узаконил, чтобы Синод «письменное обхождение имел — в Сенат ведением и за подписанием всех, а в коллегии так, как из Сената пишут, за подписанием только секретарским». В указе 12 апреля 1722 года то же постановление подтверждено еще в более определенных выражениях: «Понеже Синод в духовном деле равную власть имеет, как Сенат в гражданском, того ради респект и послушание равное отдавать надлежит и за преступление наказание». Указанный порядок сношений Сената с Синодом ведениями установился на практике как постоянная норма и соблюдается доселе. Что же касается респекта и равенства власти, то с этой стороны Святейшему Синоду не удалось достигнуть независимого от Сената положения.

Приобретению Святейшим Синодом независимости в церковных делах противоречило направление новейшего законодательства, клонившегося к разрушению старой духовной храмины и к созданию новой, сообразной с воззрениями Петра I на подчиненное положение Церкви в Государстве. Этому препятствовало и фактическое влияние, какое уже успела приобрести на дела церковные светская власть в переходное время от уничтожения патриаршества до учрежденияния Синода. Хотя по воле Петра I и назначен был вместо умершего патриарха местоблюститель патриаршего престола и хотя при нем состоял для совещания Освященный Собор архиереев, вызываемых по очереди, но фактически распоряжение церковными делами находилось в руках самого Царя и его доверенных лиц особенно князя Меншикова, князя Мусина-Пушкина, заведовавшего Монастырским приказом. Мусин-Пушкин всюду выдвигался правительством в качестве помощника или руководителя местоблюстителя патриаршего престола. Даже выбор кандидатов для замещения праздных епископских кафедр производился по указке сего руководителя, который, в свою очередь, только исполнял волю Петра I*.

______________________

* Кедров. Духовный Регламент. М., 1886. С. 22, 23; Рункевич. Учреждение и первоначальное устройство Святейшего Синода. СПб., 1900. С. 75, 76.

______________________

Еще более была ограничена власть местоблюстителя патриаршего престола со времени учреждения Сената. В указе об его учреждении (2 марта 1711 года) прямо сказано: «Повелеваем всем, кому ведать надлежит, как духовным, так и мирским, быть послушными Управительному Сенату, как бы самому Царскому Величеству». И действительно, в том же самом году Сенат уже совещался с Освященным Собором и совокупно с ним постановил особые меры к более правильному посвящению в священники и диаконы, к более строгому выбору их ввиду разных злоупотреблений, в особенности после указа брать в военную службу лишних и к военной службе годных сыновей священно- и церковнослужителей. Также и в архиереи было нельзя местоблюстителю поставить никого без согласия Сената. Сенат также считал своею обязанностью заботиться о чистоте Православия и о его распространении. Сенат запрещал печатать в Малороссии церковные книги без дозволения церковной власти, для того чтобы предотвратить распространение книг раскольнической печати. Сенат заботился о распространении Православия между язычниками и магометанами, и по просьбе Казанского митрополита Тихона освободил новокрещенных от податей и всяких сборов на три года и велел Штатс-Конторе выдавать ему по 1000 рублей ежегодно для строения церквей и на выдачу вспоможения новокрещенным. Сенат утверждал выборы кандидатов в игумены монастырей. Наконец, Сенат принимал самое деятельное участие или, лучше, произвольное распоряжение в делах о ересях и расколах. Дело о лекаре Тверитинове, обвинявшемся в приверженности к лютеранству и в распространении его, рассматривалось Сенатом, и Сенат присудил отпустить виновного. Против такого решения протестовал Стефан Яворский, нашедший в сочинениях Тверитинова явные доказательства его еретического образа мыслей. Дело снова поднялось и опять поступило на рассмотрение Сената. На этот раз был приглашен на заседание и Стефан Яворский. Но после нескольких заседаний «превосходительные господа сенаторы с великим студом и жалем изгнали его вон». «И я, — продолжает Стефан Яворский свое донесение Государю, — плачущ исходя из судебной палаты, говорил: бойтесь Бога, для чего не по правде судите?» Жалоба осталась без последствий. Сенат из всех обвиняемых казнил одного Фому Иванова, не принесшего раскаяния. А дело Ераста Кадмина, обвинявшегося в распространении раскольнических книг и в противности к святой восточной Церкви, Сенат решил, даже не сносясь с духовными властями*.

______________________

* Петровский. О Сенате в царствование Петра Великого. М., 1875. С. 319-322; Рункевич. Учреждение и первоначальное устройство Святейшего Синода. СПб., 1900. С. 89-94.

______________________

Когда дошло дело до учреждения Духовной коллегии, то Петр I повел его также через Сенат, пригласив туда для совещания и членов Освященного Собора. Потом докладные пункты Святейшего Синода, составляющие дополнение к Духовному Регламенту, подавались Государю в Сенате без участия Синода. Таковы, например, докладные пункты 19 ноября 1721 года и 4 мая 1722 года. Только в первом присутствии Государя были обсуждаемы им непосредственно докладные пункты, с участием Синода и членов Сената. Но зато резолюции Государя и на эти пункты впоследствии были изменены в некоторых частях по настоянию Сената, например резолюция о неподсудности крестьян и служителей синодальных, архиерейских и монастырских Юстиц-коллегии. Святейший Синод не мог без участия Сената сделать от себя распоряжения исполнительного характера. Так, например, однажды Святейший Синод сделал попытку составить на основании существующих узаконений и разослать по епархиям правила, как взыскивать и исправлять раскольников. Но Сенат, получивши сведения об этом распоряжении Синода без его ведения, кассировал это распоряжение и подверг правила новому рассмотрению вместе с Синодом на общей конференции. Такой порядок согласен с Генеральным Регламентом, по силе которого Святейший Синод, подобно прочим коллегиям, по всем делам, решение которых встречало затруднение по причине неполноты или неясности законоположений, должен был представлять записку в Сенат, прося его разъяснений. Святейший Синод не мог даже сделать самостоятельного распоряжения о напечатании и опубликовании Высочайших указов по синодальной команде без ведома Сената, а был обязан, уведомивши Сенат о состоявшемся указе, ждать распоряжения Сената о напечатании и публикации. Само собой понятно, что по делам светского характера, касающимся духовного ведомства, например, по делам об организации канцелярий, о назначении содержания чиновникам, по вопросу о выдаче жалованья Святейший Синод должен был обращаться за содействием к Сенату. Зависимость Синода от Сената относительно каких-либо распоряжений по духовному ведомству еще усугублялась в случае отсутствия Государя в столице. В этих случаях Синод подчинялся мнению Сената даже по делам церковного характера, например по вопросу об иконописании. Подобное дело было в 1722 году. Сенат дважды возвращался для нового рассмотрения постановления Синода по этому вопросу и в конце концов велел отложить исполнение постановления до возвращения Государя*.

______________________

* Внутренний быт русского государства. Кн. II. С. 232-256.

______________________

Несмотря на все вышесказанное, учреждение Святейшего Синода должно было остановить неправильное вмешательство светской власти в дела церковного характера. С этого времени судебная власть по делам о ересях и расколах перешла в ведение органов церковной власти, а светскому правительству был предоставлен розыск, сопряженный с пыткой, и исполнение приговора об уголовном наказании. В пример можно указать на порядок суда по делу об иконоборце сибирском, посадском человеке Алексее Беляеве. Если же представители светской власти по недоразумению позволяли себе вмешиваться в дела церковные, Синод жаловался на такое своеволие в Сенат, и последний запрещал подвластным себе чинам подобное вмешательство. В доказательство можно указать на жалобу Астраханского епископа Иоаникия на астраханского же губернатора Артемия Волынского о том, что он запрещал делать в духовном приказе что-нибудь без своего ведома, дал позволение беспаспортному патеру римской церкви выстроить кирку рядом с православной Церковью и другую, рядом же, лютеранскую. Сенат по ведению Синода предписал Волынскому не вмешиваться в церковные дела. Другой пример подобного же недоразумения представляет дело черемисов Казанского уезда числом 543, которые, подпавши уголовному наказанию, просили освободить их от сего наказания, с обязательством принять крещение. Сенат, по обязанности светской власти содействовать распространению христианства, позволил предложенную комбинацию. Синод же с своей стороны заявил возражение против дозволения Сената, что принятие инородцев в православную церковь посредством крещения есть дело чисто церковное и требует предварительного соблюдения инородцами многих церковных требований и поэтому не может быть разрешено светскою властью, не знающею сих требований. Этот и подобные случаи произвольного вторжения органов светской власти в дела церковного характера нарушали общее правило, установленное при Петре I на подобные дела смешанного характера. Правило состояло в том, что если Сенату приходилось решать дело, соприкосновенное с церковной дисциплиной, то Сенат был обязан призвать для совещания Святейший Синод, чтобы по соглашению с ним сделать соответствующее постановление. Таким образом, если и Святейший Синод чувствовал надобность в содействии со стороны светской власти распоряжениям власти духовной, он должен был ходатайствовать о сем содействии пред Сенатом. Например, если Синоду окажется нужным послать военную команду для сыска и поимки раскольников, он обращался в Сенат с просьбой предписать Военной коллегии о командировании военных людей. Или другой случай. Синод, желая принять меры воздействия к уменьшению пьянства среди народа, кулачных боев и прочих безобразий, бываемых по преимуществу по большим праздникам, во время крестных ходов, проектировал указ о запрещении продажи вина в великие праздники, кулачных боев, конских ристаний и пр. и просил Сенат принять соответственные меры и со своей стороны. Но Сенат согласился с мероприятием Синода только отчасти. Он запретил продажу вина и народные забавы во время совершения богослужения и крестных ходов*.

______________________

* Петровский. О Сенате в царствование Петра Великого. С. 322—326.

______________________

Из сказанного выше следует, что при Петре I равенство Святейшего Синода с Сенатом выражалось главным образом в форме сношений между ними и в разграничении сфер их деятельности. В действительной же жизни Святейший Синод очень часто обязан был действовать по соглашению с Сенатом, даже в зависимости от него, как высшего правительственного учреждения.

При Императрице Екатерине I в 1726 году был учрежден Верховный Тайный совет. Он должен был заведовать важнейшими внешними и внутренними делами государства. Мотивом к его учреждению служило желание облегчить Государыню в тяжком бремени управления государством. Верховный Тайный совет подчинил себе Сенат и первые три коллегии — Иностранных дел, Военную и Морскую. Совет рассматривал апелляции на Сенат и коллегии и надзирал за их деятельностью. Одним словом, Верховный Тайный совет занял место высшего правительственного и судебного учреждения, которое прежде принадлежало Сенату. От него исходили все правительственные указы, утвержденные Императрицей. Все доношения и другие бумаги на имя Ее Величества подавались в Верховный Тайный совет. Соответственно такому положению Верховного Тайного совета у Сената был отнят титул «правительственного» и вместо него присвоено название «высокий». Верховный Тайный совет уничтожил должность генерал-прокурора — посредника между Сенатом и Верховною Властью; он сам занял место посредника. Вследствие этого Сенат должен был ограничиться исполнением повелений, присылаемых из Верховного Тайного совета. Сенат представлял Верховному Тайному совету доношения о делах. С сенатскими доношениями являлись в Совет или сами сенаторы, или секретарь Сената.

Подобное же положение по отношению к Верховному Тайному совету занял и Святейший Синод. Он также лишен был права называться правительственным, а получил титул «святейшего». Он не мог также выдавать указов о каких-либо новых делах; в случае же надобности в каких-либо постановлениях о новых вопросах он должен был доносить Верховному Тайному совету и исполнять то, что будет предписано из Совета. Совет действительно сделал немало новых постановлений по духовному ведомству. Он распределил дела Святейшего Синода на два департамента, издал штаты Святейшего Синода, установил порядок сношений Святейшего Синода с тремя главными коллегиями и учредил новую Коллегию экономии Синодального управления, которая должна была заботиться о сборе доходов с архиерейских и монастырских вотчин, определил порядок решений дел в епархиях, где не было викарных архиереев, составил штаты для монастырей, владевших богатыми вотчинами, распорядился ссылать в монастыри вместо каторжной работы преступников престарелых и увечных и пр. Не прекратились совсем отношения Синода и к Сенату; наоборот, Синод по прежнему обычаю должен был посылать ведения о текущих делах, на которые есть указы и решения. Не изъят был Святейший Синод и от сношений с частным Кабинетом Екатерины I, который был учрежден Петром I, в виде частной Канцелярии при особе Государя. Синод доносит Кабинету регулярно о вершенных и невершенных делах*.

______________________

* Градовский. Собрание сочинений. Т. I. С. 166-171; Щеглов. Государственный Совет в России. Ярославль, 1862. Т. I. С. 534-544.

______________________

При Императоре Петре II Верховный Тайный совет распорядился, чтобы члены Сената, Синода и коллегий, являвшиеся в заседание Совета с докладами, приходили вместе со своими секретарями, которые и записывали бы на докладах резолюции Совета, данные словесно. Верховный Тайный совет держал себя по отношению к членам Синода деспотически. Так, например в заседании Верховного Тайного совета 25 июля 1725 года постановлено было: «Синодских членов призвав выговаривать, что им такого указу не спросясь посылать было не надлежало». Вскоре после этого, также в заседании Верховного Тайного совета, был объявлен приказ от имени Меншикова, чтобы «Коломенский архиерей имел смотрение над здешними (санкт-петербургскими) попами — по примеру того, как в Москве Крутицкий». Совет не побеспокоился даже послать об этом в Синод письменно изложенный указ, а рассудил объявить свое распоряжение словесно через секретаря. В этом же духе решал Верховный Тайный совет и другие дела по духовному ведомству*.

______________________

* Щеглов. Государственный Совет. Т. I. С. 559—561; Благовидов. Обер-прокуроры Святейшего Синода. С. 107-112.

______________________

Императрица Анна Иоанновна уничтожила Верховный Тайный совет за его попытку ограничить ее самодержавную власть и восстановила (в 1730 году 4 марта) Сенат в прежнем его значении высшего правительственного учреждения. Для более успешного ведения дел в Сенате Императрица Анна Иоанновна разделила Сенат на пять департаментов, по которым были распределены все административные и судебные дела. С этою же целью была восстановлена при Сенате должность генерал-прокурора. Параллельно с Сенатом Анна Иоанновна желала преобразовать и Синод в духе законоположений Петра I. 30 мая 1730 года она послала два тождественных по содержанию указа в Синод и Сенат, в которых она поручила Сенату вместе с Синодом обсудить сообща и дать ответы на следующие вопросы: 1) толикому ли числу персон быть в Синоде, колико положено в Регламенте, или еще прибавить, и по скольку из каких чинов быть? 2) определенным персонам в Синоде непременным ли быть или переменным? 3) выбрать кандидатов для замещения определенных вакансий. После нескольких совещаний на общей конференции члены Сената и Синода пришли к согласному решению только в одном пункте, именно в вопросе о необходимости увеличить количество членов Синода до 11, как было в Духовном Регламенте. В вопросе о том, из каких чинов назначать членов Синода, мнения разделились. Члены Сената полагали, что шесть членов должны быть из архиереев, а остальные пять из архимандритов и протоиереев. Члены же Синода не хотели допустить присутствия в Синоде членов из белого священства, считая несоответственным с архиерейским достоинством сидеть архиереям рядом с лицами белого духовенства. Они формулировали свою мысль в следующих выражениях: «А протопопам при таком высоком правительстве быть не надлежит того ради, что они от степени архиерейского гораздо нижнии и в делах архиерейских и монастырских никакого искусства не имеют». Не согласились также между собою члены Синода и Сената и по вопросу о том, быть ли членам Синода непременным или переменным. Представители Синода желали, чтобы члены Синода были постоянными, ввиду того, что при частой смене членов они мало будут знакомы с делами Синода и будут мало приносить пользы своим присутствием при решении дел. Члены же Сената, наоборот, указывали на то неудобство назначения бессменных членов Синода, что в таком случае на таких членов нельзя будет в течение долгого времени приносить в Синод жалоб на их обиды и неправильные действия, так как при таких условиях нельзя будет ждать беспристрастного рассмотрения таких жалоб в Синоде, да и потому еще, что бессменные члены могут забрать себе в руки большую власть и силу. Кроме того члены Сената считали целесообразным разделить Синод, подобно Сенату, на департаменты. Оба мнения членов совокупной конференции были представлены Сенатом Государыне на ее решение. Было ли какое решение — не известно. Фактически же в царствование Анны Иоанновны назначались в члены Синода по девять человек: четыре архиерея, три архимандрита и два протопопа*.

______________________

* Внутренний быт русского государства. Т. II. С. 269-274.

______________________

Сенат сохранял первенствующее положение при Императрице Анне Иоанновне недолго, около двух лет. В ноябре месяце 1731 года явился Кабинет министров, который занял то же положение, какое принадлежало прежде Верховному Тайному совету. Сенат и Синод снова оказались в подчинении у сего высшего государственного учреждения. В сношениях с Кабинетом Синод употреблял форму докладов, рапортов, доношений и сообщений. Иногда Кабинет приглашал к себе членов Синода — одного или нескольких — и объявлял им словесное приказание об исполнении какого-либо своего распоряжения. Иногда кто-нибудь из Синодальных членов сам являлся в Кабинет для личных объяснений по какому-либо кабинетскому письменному запросу. Несмотря на подчинение Кабинету, Синод сохранял за собою право сношений непосредственно с Императрицей. К Верховной Власти Синод входил со всеподданнейшими докладами, а сам получал от нее Именные Высочайшие Указы*.

______________________

* Там же. Т. II. С. 287-289.

______________________

Все высшие должности по церковному управлению: членов Святейшего Синода и обер-прокурора, всех епархиальных епископов, настоятелей ставропигиальных и первоклассных монастырей — замещались Высочайшей Властью. Кандидаты указывались Святейшим Синодом по несколько человек на каждую вакансию и представлялись в Кабинет, который и делал окончательный выбор, подлежащий Высочайшему утверждению. Участие Кабинета в оценке представленных кандидатов иногда имело существенное значение, для чего члены Кабинета старались навести справки об относительном достоинстве представленных кандидатов. Непосредственно от Верховной Власти зависело также возведение в сан архиепископа*.

______________________

* Там же. Т. II. С. 24, 25, 29.

______________________

Кабинет желал контролировать правильность и скорость отправления правосудия в синодальном ведомстве. Поэтому он обязал и Синод, наряду с Сенатом и коллегиями, представлять ему ежемесячно краткие рапорты о делах челобитчиков, а по прошествии года отчеты о решеных и нерешеных делах не только в самом Синоде, но и во всех подведомственных ему учреждениях. Приговоры Святейшего Синода по жалобам духовных и светских лиц на неправильные действия духовного начальства не всегда были окончательные. Нередко на них подавались кассационные и апелляционные жалобы в Императорский Кабинет, а сей последний или совсем отменял Синодские решения, или предписывал Синоду вновь пересмотреть дело*.

______________________

* Там же. С. 46, 288, 292-296.

______________________

Императорский Кабинет интересовался деятельностью Святейшего Синода не только с точки зрения общественного порядка, но и с точки зрения церковной дисциплины. Доказательство на это представляет Именной указ, изданный Кабинетом министров 13 ноября 1740 года вскоре после воцарения Иоанна Антоновича. Указ этот имел характер инструкции Синоду с подчиненными ему учреждениями в деле «хранения и распространения Православия». То же самое видно в частности из дел, которые были на рассмотрении Кабинета министров. В числе таких дел значатся за 1740-1741 годы: о постройке и возобновлении церквей и монастырей, о снабжении их утварью и всем необходимым, о регулировании поступления в монашество и об освобождении в частных случаях от соблюдения существующих правил, о понуждении всех чинов к посту и молитве, к исповеди и причащению Святых Тайн, о печатании богослужебных книг и Библии, о мерах к искоренению суеверий, о мерах к обращению инородцев и иноверцев, о Православии и об утверждении в вере новообращенных, о разрешении постройки вновь иноверческих церквей армянского и лютеранского исповедания*.

______________________

* Там же. Т. II. С. 65, 66, 279.

______________________

Чтобы судить о порядке издания в указанное время законов, касающихся не только церковных, но и общественных отношений, достаточно обратить внимание на издание штатов Святейшего Синода и существовавших при нем учреждений. Дело о штатах Святейшего Синода началось еще в 1722 году, но не было приведено к окончанию до Анны Иоанновны. И теперь потребовалось несколько официальных правительственных напоминаний (в 1730, 1738 и 1740 годах), прежде чем был составлен проект штатов осенью 1740 года. Этот проект был рассмотрен в Сенате с участием Синода и представлен при всеподданнейшем докладе в Кабинет, где и получил утверждение. Дополнение действующих законов или освобождение от их исполнения в виде изъятия производилось по представлению Святейшего Синода, с согласия Кабинета и утверждения Верховною Властью. Так, например, в 1740 году Святейший Синод внес в Кабинет доклад о дозволении постричь в монашество священника Казачинского ранее истечения установленного для искуса срока, ввиду примерной его жизни. Кабинет уважил представление Святейшего Синода на данный случай и прибавил, что и на будущее время в подобных случаях можно ученым и благоговейным людям, которые и в миру монашески живут, уменьшить положенное на искус время до одного года*.

______________________

* Там же. Т. II. С. 21-23.

______________________

Несмотря на ту строгую отчетность, какою был обязан Святейший Синод пред Кабинетом, он не прерывал своей связи и деловых отношений и с Сенатом. Эта связь видна из сведений, которые обязан был Святейший Синод посылать в Сенат по многоразличным случаям. Например, Синод был обязан извещать Сенат о случаях назначения на места чиновников своей Канцелярии, определение которых относилось к ее полномочиям; подсудимых гражданского ведомства Святейший Синод вызывал к следствию и суду через Сенат; извещал Синод о случаях назначения на места епископов на предмет ассигнования им прогонов и пр.*

______________________

* Там же. С. 281, 282, 291, 299.

______________________

Особенно ясно видно участие Сената в делах духовного ведомства в порядке издания новых постановлений. Примеры этого представляют изложенные выше дела о реформе Святейшего Синода и о штатах церковных учреждений духовного ведомства.

Императрица Елизавета Петровна (1741-1761) тотчас по восшествии на престол упразднила Кабинет министров и восстановила Сенат в его значении, принадлежавшем ему при Петре I. Для вспоможения себе в обсуждении важных дел она учредила Кабинет при своей особе, а для обсуждения иностранных дел — Конференцию. Сенат при Елизавете Петровне скоро сделался высшим государственным учреждением, ведавшим все отрасли управления. В сфере законодательства Сенат пользовался правом объявлять Высочайшие повеления через посредство генерал-прокурора. К Сенату должен был обращаться Синод за разрешением недоумений не только во всех затруднительных случаях, но и по многим вопросам текущей практики. Например, Сенат вместе с Синодом был озабочен установлением правил о замещении праздных мест при церквах церковниками и их детьми, о назначении излишних за распределением по церквам церковников и их детей в другие звания по их желанию, о запрещении строить излишние церкви сверх указанных приходов, о назначении жалованья церковнослужителям, находящимся при миссиях, о порядке перемещения церковнослужителей и их детей из одной епархии в другую, о доставлении финансовых отчетов в Ревизионную коллегию в указанные сроки из Синода и из всех епархий и монастырей. Сенат принимал меры к ограждению Православия от назойливой пропаганды. От внимания Сената не ускользали и более частные вопросы церковного порядка. Так, например, Сенат делал распоряжения, чтобы представить изветшалые церковные книги для замены их новыми, заботился о распространении вновь напечатанной Библии, издавал правила о благочинии в церквах, о непродаже икон неискусного письма и пр. Наблюдая за исправным течением дел в Святейшем Синоде по разным срочным ведомостям и отчетам, Сенат иногда делал Синоду выговоры за неисправности. Во второй половине царствования Елизаветы Петровны Сенат уступает первенство Конференции, которая стремится подчинить себе Сенат, Синод и их конторы*.

______________________

* Градовский. Высшая администрация России XVIII века // Собрание сочинений. Т. I. С. 205-207; Щеглов. Государственный Совет в России. С. 633—646.

______________________

В государственных учреждениях, введенных Петром I, были соединены два начала управления — коллегиальное и единоличное, причем первое имело преимущество пред вторым. При Екатерине II, наоборот, получило особое значение начало единоличное. В это время пришли к мысли, что коллегиальное начало пригодно главным образом для учреждений судебного характера, административные же дела лучше поручать одному лицу. Сообразно с таким мнением стали перестраивать центральные учреждения. Должность генерального прокурора выдвинулась из состава Сената как фактор единоличного управления. Генерал-прокурор стал доверенным лицом Государя, которому вверено было высшее наблюдение за всеми центральными правительственными учреждениями; он сделался представителем новозарождающегося министерского порядка управления. Как таковому, ему стали поручать разные части управления в непосредственное единоличное заведование. Но в то же время генерал-прокурор не переставал играть роль охранительного фактора при Сенате. Таким образом, должность генерал-прокурора при Екатерине II имела двойственное значение. Указанная перемена в строении высших правительственных учреждений должна была отразиться и на церковноправительственных учреждениях. Следы влияния этой перемены можно находить, между прочим, в обязанности Святейшего Синода представлять генерал-прокурору отчеты о приходе и расходе сумм по ведомству духовному и в поручении обер-прокурору Святейшего Синода заведовать денежными сумами, а в синодальной конторе — прокурору ее*.

______________________

* Градовский. Собрание сочинений. Т. I. С. 229, 230, 236-238, 255, 256, 259.

______________________

При Императоре Александре I все части государственного управления были сгруппированы по роду дел в ведомства под управлением министров. Центральные коллегии должны были превратиться в департаменты министерств с единоличною организацией. По положению о министерском управлении, министры ведут свои дела самостоятельно, каждый по своему ведомству. Они подчинены непосредственно Государю, пред ним же и ответственны. Годичные отчеты по своему ведомству они представляют в Государственный Совет. Должность генерал-прокурора не уничтожена, но получила судебный характер*.

______________________

* Там же. Т. 1. С. 288-291.

______________________

Новый министерский принцип признан пригодным и для синодального ведомства. Ведомство это стало называться в правительственном кругу синодальным департаментом. Представитель этого ведомства — обер-прокурор — стал постепенно применять новый принцип на деле — в самом управлении. Его образ действий сначала возмутил членов Святейшего Синода и вызвал протесты. Но когда должность обер-прокурора была вверена князю Голицыну, человеку очень близкому к Государю, «все утихло», и дело введения министерских порядков в синодальном ведомстве пошло без запинок. В течение непродолжительного времени князь Голицын сделался фактически министром духовных дел греко-российского исповедания*.

______________________

* Благовидов. Обер-прокуроры Святейшего Синода. Изд. 2. С. 329-331, 337, 338, 341-343, 351, 353-355, 361, 364, 365, 368, 371, 445, 446.

______________________

Официально же Министерство духовных дел было учреждено в 1817 году 19 ноября в соединении с Министерством народного просвещения. Дела Святейшего Синода ведались в первом отделении Департамента духовных дел, второе отделение ведало делами римско-католического, греко-униатского и армянского исповеданий, третье — делами всех протестантских исповеданий, а четвертое — делами еврейской, магометанской и прочих нехристианскихвер. Первое отделение состояло из двух столов, из которых в одном изготовлялись мемории по делам Святейшего Синода, писались доклады Государю Императору «по части» Святейшего Синода и комиссии духовных училищ, составлялись годовые отчеты.

Министр духовных дел мог лично присутствовать на заседаниях Святейшего Синода. В его отсутствие его заменял обер-прокурор Святейшего Синода, который после каждого заседания представлял министру меморию по делам, заслушанным в заседании. Если министр не был согласен с постановлением Святейшего Синода, то имел право высказать свое собственное мнение и предложить Синоду исправить свое постановление согласно указанию его. Министр представлял Государю доклады Святейшего Синода и годовые отчеты и передавал Синоду Высочайшие повеления. Министр имел право давать Синоду лично от себя или через обер-прокурора предложения для обсуждения. Министр приводил в исполнение Высочайшие повеления об определении и увольнении членов Святейшего Синода, о вызове епархиальных архиереев для временного присутствия в Святейшем Синоде, определять и увольнять главных светских чиновников синодального ведомства и пр*.

______________________

* Там же. С. 375—377.

______________________

Введением ведомства православного исповедания в систему министерств и подчинением церковных дел православной Церкви воли и распоряжению министра — власти единоличной и притом светской — приведена к осуществлению мысль Петра I объединить церковное управление со светским так, чтобы не оставалось и следа так называемого двоевластия. Такая комбинация церковно-правительственного строя могла быть приведена только на почве того туманного понятия о христианской вере, исключающего учение о Церкви как о самобытном религиозном союзе, какого держался Император Александр I и окружающие его общественные деятели. Но с нею никак не могла помириться церковная иерархия, стоящая на страже православного христианского учения о Церкви. Голос церковной иерархии, ясно и твердо выраженный, был услышан, и дела православной Церкви были изъяты из ведения «главного управления духовными делами». Указом 15 мая 1824 года Синоду поведено: «Делам Святейшего Синода иметь то же течение, в каком они находились до учреждения министерства 24 октября 1817 года».

Нужно, однако же, заметить, что духовному ведомству возвратиться в первобытное состояние было вовсе не легко. Несмотря на кратковременность существования Министерства духовных дел и народного просвещения, оно отпечатлело глубокие следы на порядке ведения дел в синодальном ведомстве. Да и первобытное состояние, к которому было возвращено синодальное ведомство указом 15 мая 1824 года, не многим чем отличалось от того, в каком оно находилось в период 1817-1824 годов. Князь Голицын, сделавшись обер-прокурором Святейшего Синода, вел дела уже по-министерски. Он принял на одного себя заботу о направлении церковных дел, освободивши Святейший Синод от этой тяготы. Большая часть дел церковных вершилась по инициативе князя Голицына и по Высочайшему повелению. Высочайшие повеления издавались по словесным или письменным докладам Голицына и им же исполнялись без всякой проволочки. Так, например, князь Голицын тотчас по вступлении в должность занялся приведением в порядок Синодской канцелярии, обязал чиновников относиться к своим обязанностям аккуратно, ввел изменения в канцелярском делопроизводстве, обратил внимание на консистории и обязал секретарей консисторий строгою отчетностью по делам, вменил в обязанность (при посредстве Святейшего Синода) епархиальным преосвященным доносить своевременно обер-прокурору о всех прискорбных и несчастных случаях в церквах при богослужении. Затем князь Голицын обратил внимание на внутренние дела церковные и стал создавать мероприятия, какие ему представлялись нужными по обстоятельствам времени. В 1805 году 13 июля князь Голицын объявил Святейшему Синоду Высочайший указ о том, что Государь Император, желая знать лично преосвященных, управляющих епархиями, предположил вызывать по одному из них для жительства в Петербурге и присутствия в Синоде, до воспоследования Высочайшей воли на обратное возвращение в епархию. По справедливому замечанию профессора Барсова, этим Высочайшим повелением значительно изменялся прежний порядок назначения в Синод для присутствования членов, так как главное значение в этом деле предуказывалось светской власти. С другой стороны, указанным повелением отчасти отменялось действовавшее прежде со времени Регламента правило о постоянных членах Святейшего Синода. По приведении в действие нового правила звание члена Святейшего Синода оставалось за теми, кто мог постоянно заседать в Святейшем Синоде, а также за теми, кому оное звание могло быть пожаловано*.

______________________

* Барсов Т. Святейший Синод в его прошлом. С. 321.

______________________

Затем князь Голицын занялся вопросом о благоустройстве духовно-учебных заведений и о материальном обеспечении приходского духовенства. В достижении обеих этих задач князь Голицын был не только инициатором, но и главным двигателем и направителем. Святейший Синод принимал только незначительное, косвенное участие в этих делах. Наконец, самое учреждение Министерства духовных дел и народного просвещения было делом князя Голицына; Святейший Синод совсем не знал о сем плане до самого его осуществления*.

______________________

* Там же. С. 334.

______________________

Указанная деятельность князя Голицына носила министерский характер. Этою деятельностью князь Голицын отделил себя от Святейшего Синода как особый единоличный фактор церковного управления*.

______________________

* Благовидов. Обер-прокуроры Святейшего Синода. С. 363-370.

______________________

Значит, возвращение течения дел Святейшего Синода к прежнему порядку, предписанное указом 15 мая 1824 года, означало на деле не перемену курса государственной политики по отношению к Церкви, а некую перемену внешних декораций.

Да и на самом деле так было. Упразднивши Министерство духовных дел и народного просвещения, правительство сохранило первое отделение Департамента духовных дел, где сосредоточивались все синодальные дела, поступившие на рассмотрение и распоряжение министра. Высочайшим указом 15 мая 1824 года на имя Комитета министров это отделение поручено ведению обер-прокурора. В объяснение этого указа граф Аракчеев писал обер-прокурору князю Мещерскому следующее: «Что касается до первого отделения бывшего департамента духовных дел, то Его Императорскому Величеству угодно, чтобы оное оставалось в настоящем положении под именем отделения духовных дел греко-российского исповедания при обер-прокуроре Святейшего Синода, а определения, увольнения и награды чиновников отделения производимы были на правилах общего министерств учреждения». Это разъяснение сообщено было обер-прокурором князем Мещерским Святейшему Синоду его предложениями 8 июня и 20 августа 1824 года. Из этих указа и разъяснения видно, что хотя Министерство духовных дел и народного просвещения упразднено, но права министра по отношению к делам Святейшего Синода, сосредоточившимся в первом отделении Департамента духовных дел, не уничтожены, а перешли по наследству к обер-прокурору Святейшего Синода, говоря иначе, обер-прокурор введен в права министра духовных дел. То, что прежде делал князь Голицын в качестве министра духовных дел, теперь стал продолжать исполнять обер-прокурор Святейшего Синода князь Мещерский, в силу прикомандирования к нему первого отделения Департамента духовных дел. Например, в этом отделении приготовлялись всеподданнейшие доклады по делам Святейшего синода и за подписью обер-прокурора подносились на Высочайшее воззрение. В этом порядке писались предложения обер-прокурора Святейшему Синоду с объявлениями Высочайших повелений и других предначертаний по духовному ведомству и т.д.

Вообще это отделение послужило с формальной стороны почвою, на которой развились права и полномочия обер-прокурора как главноуправляющего отдельным ведомством*.

______________________

* Барсов. Святейший Синод в его прошлом. С. 344-350.

______________________

Осуществление этого совершилось в царствование Императора Николая I при обер-прокуроре графе Протасове. Этот обер-прокурор пользовался почти таким же доверием у Императора Николая I, каким Голицын у Императора Александра I. Благодаря этому он помимо Святейшего Синода через свои всеподданнейшие доклады провел в законодательном порядке обширный и очень важный план реформ в центральном управлении духовного ведомства. Прежде всего он превратил первое отделение Департамента духовных дел в канцелярию обер-прокурора Святейшего Синода, с перечислением туда всех дел закрытого отделения. Затем он разделил всю совокупность дел духовного ведомства на несколько частей, подчинивши каждую из них особой канцелярии, под своим высшим заведованием и начальством, именно учредил Контроль при Святейшем Синоде, Хозяйственный комитет (впоследствии Хозяйственное управление), Духовно-учебное управление (впоследствии Учебный комитет) и пр. Общей связью всех этих канцелярий стала Канцелярия обер-прокурора Святейшего Синода. Все эти канцелярии, каждая с особым ведомством, представляли из себя в правительственном отношении не что иное, как департаменты министерства, которыми управлял единолично обер-прокурор как главноуправляющий особым ведомством. После проведения этих реформ обер-прокурор Святейшего Синода стал пользоваться двоякою властью. Как главноуправляющий особым ведомством обер-прокурор стал пользоваться правами министерскими. В этом качестве он с 1834 года стал приглашаться в Государственный Совет и Комитет министров для объяснений по духовному ведомству. В то же время он остался и обер-прокурором Святейшего Синода с правами, представленными ему петровской инструкцией, только в новом истолковании их применительно к министерскому единовластию. Конечно, это толкование может меняться в тоне, в частностях сообразно с духом времени и характером действующих лиц, как менялось применение ее и в XVIII веке. Но общий дух понимания и применения обер-прокурорской власти с начала XIX века до последнего времени остается равным себе, то есть отзывается министерским единовластием.

О полномочиях обер-прокурора как главноуправляющего духовным ведомством по действующим постановлениям см. выше.

Московский митрополит Филарет, оценивая церковную реформу Петра I, выразился следующим образом: «Петр мог ужиться с ними (патриархами Иоакимом и Адрианом), если бы не прельстился проектом Лейбница о коллегиях, в том числе и о Духовной коллегии, которую у протестанта перенял Петр, но которую Провидение Божие и церковный дух обратили в Святейший Синод»*.

______________________

* Собрание мнений и отзывов. Т. IV. С. 144.

______________________

Справедлива ли эта оценка? Прямому ответу на этот вопрос мешает темнота и уклончивость выражений в изречении митрополита Филарета. Мы видели выше, что Духовная коллегия носила свое название недолго, только до первого своего заседания, в котором она была открыта. Что же? С переменой названия изменилась ли Духовная коллегия по своей природе? Едва ли такова была мысль митрополита Филарета. За переменой имени следовали и другие перемены касательно Духовной коллегии. Одну из самых важных перемен составило то, что полномочия президентской должности остались без применения на деле. Это усматривается из того, что первый президент Духовной коллегии редко являлся на заседания Святейшего Синода и редко подписывался под журналами Святейшего Синода. А по смерти митрополита Стефана, бывшего первым президентом очень недолгое время, уже совсем нет упоминаний о президенте в составе членов Святейшего Синода. Что же? Клонились ли эти перемены к лучшему или худшему? Конечно, к худшему. Справедливо при Императрице Елизавете Петровне два члена Святейшего Синода, Амвросий Юшкович и Арсений Мациевич, просили Императрицу восстановить в Синоде звание и должность президента, дабы этим хоть несколько приблизить наше церковное управление к характеру управления Церкви восточной. Президент со своей распорядительной властью относительно порядка ведения дел в Синоде несколько напоминал бы предстоятеля поместной Церкви*, напоминал бы также и порядок управления Русской Церкви, действовавший после смерти патриарха Адриана до учреждения Святейшего Синода, в форме Освященного Собора с местоблюстителем патриаршего престола во главе. Без президента Святейшего Синода наше церковное управление уже совершенно отступило от форм канонического строя управления поместной Церкви.

______________________

* Барсов. Святейший Синод в его прошлом. С. 165.

______________________

Затем следующая перемена состояла в том, что уничтожены разряды и степени между членами Святейшего Синода. Эта перемена с виду клонилась к лучшему. Но при отсутствии главы и даже подобия главы русской иерархии уничтожение степеней не составляло сколько-нибудь заметного шага к каноническому строю управления восточной Церкви. Дальнейшее изменение в устройстве Святейшего Синода составляло нововведение, происшедшее в 1805 году при Александре I и состоявшее в том, что к составу членов Святейшего Синода стали время от времени прибавлять временно присутствующих в Синоде по усмотрению государственной власти. Это нововведение повело к тому, что состав Святейшего Синода для каждой сессии стал формироваться по усмотрению светской власти частию из членов Святейшего Синода, частию из временно присутствующих — безразлично. Такой порядок прежде всего нельзя не признать существенным отступлением от коллегиального строя управления, введенного Петром I. А с другой стороны, этот порядок не приближает Синодальное управление к каноническому строю управления в древней Церкви, по которому каждый епархиальный архиерей в силу своего сана имеет право присутствовать на поместном соборе.

Таким образом выходит, что с переименованием Духовной коллегии в Святейший Синод, с уничтожением разделения членов Синода по степеням, с введением в состав Святейшего Синода временно присутствующих если и получилась какая-нибудь выгода, то выгода видимая, в смысле соблюдения приличия по внешности. По существу же дела все перемены, какие испытал Святейший Синод в течение своего существования в своем внутреннем строе, влекли за собой постепенное отклонение его от канонического строя церковного управления и обезличение его с точки зрения церковной автономии.

Остается справедливой у митрополита Филарета только вера в дух церковный и надежда на то, что внешнее положение, которое создала история для Русской Церкви в начале XVIII века, есть положение временное, что оно, по воле Провидения, должно рано или поздно измениться в смысле благоприятном для достоинства и благоустройства Русской Православной Церкви. Ни один сын Церкви, никто из пастырей церкви не может усомниться в этом. Понятие о Церкви, какое имеют православные христиане на основании Слова Божия, учения апостольского и отеческого, не позволяет им мириться с указанным положением Русской Церкви и признать его нормальным. Это признавал, по крайней мере на словах, и сам Петр I, и его сотрудники в деле церковной реформы. Признание Петра I содержится в его послании к Константинопольскому патриарху, которым он испрашивал у него и у других восточных патриархов признания новоучрежденного им Святейшего Синода законным правительством Русской Церкви. «Заблагорассудили мы, — сказано в нем, — установить с властью равнопатриаршескою Духовный Синод, то есть высшее духовное соборное правительство для управления всероссийской Церкви. Оному духовному Синоду определили мы через учиненную инструкцию, дабы Святую Церковь управляли во всем по догматам святые православные кафолические церкви греческого исповедания неотменно, и оные догматы имели бы за правило непогрешимое своего правления». А в Духовном Регламенте внушается, что в основание церковного управления должны быть положены Закон Божий в Святом Писании и правила соборные и отеческие. И восточные патриархи утвердили реформу Петра I под условием, чтобы Святейший Синод хранил неизменными обычаи и правила священных вселенских семи соборов и прочее содержимое святой вселенской Церковью*.

______________________

* Барсов. Святейший Синод в его прошлом. С. 204, 205.

______________________

Это же сознание обязательности духовных форм церковного управления побуждало составителей Духовного Регламента доказывать усиленно, всеми правдами-неправдами, что коллегиальное управление, вводимое Петром I, есть правление соборное, то самое, какое предписывается в духовных церковных правилах. Но подобные фальшивые уверения не могли успокоить ревнителей канонического строя церковного управления. Как только представители русской церковной иерархии заметили в светском правительстве (при Елизавете Петровне) некоторую долю внимания к голосу Церкви, так они и заявили ему, что пора восстановить патриаршество или, по крайней мере, дать русской иерархии предстоятеля с званием президента Святейшего Синода*.

______________________

* Там же. С. 165.

______________________

Неудача ходатайства русской церковной иерархии в половине XVIII века за восстановление канонического порядка управления церковного заставила ее затаить на время свое законное желание и ждать случая к новому его заявлению. Случаи эти повторялись почти в каждое царствование в XIX веке. По некоторым сведениям, даже в период возникновения Министерства духовных дел обсуждалась официально мысль о разделении Русской Церкви на несколько церковно-правительственных округов, с подчинением епископов округа старшему епископу — форма управления, близкая к каноническому митрополитскому управлению*.

______________________

* Там же. С. 166.

______________________

В царствование Николая I, когда обер-прокурор Святейшего Синода граф Протасов благоустроил министерство православных дел под именем ведомства православного исповедания, дух церковный заставил его вспомнить, что основание церковного управления составляют правила церковные, и позаботиться об издании Книги правил в новом, лучшем тексте и переводе. В пятидесятых годах XIX века известный церковный писатель и человек весьма близкий к делам церковного управления в своей «Записке о состоянии Православной Церкви в России» излагал свои соображения об оживлении соборного начала в Русской Церкви введением архиерейских собраний. Эти соображения сделались предметом рассуждений в частных сношениях между епископами. Многие епископы не только разделяли мысль о необходимости введения соборных совещаний между епископами, но готовы были возбудить об этом ходатайство перед Синодом. Но дело не пошло дальше предложений.

Волынский архиепископ Агафангел обращался с запиской к Императору Александру II в начале его царствования, которую С. Шарапов издал в прибавлении к № 15 «Русского дела» 1906 года под заглавием «Пленение Русской Церкви». В этой записке архиепископ рассматривает весь порядок управления центрального и епархиального и приходит к скорбному сознанию, что Русская Церковь связана по рукам и по ногам в своей деятельности обер-прокурорской властью. Прежде всего о составе присутствия Святейшего Синода. С этой стороны обращает на себя внимание то, что со времени обер-прокурора графа Протасова стали назначать санкт-петербургских митрополитов без звания первенствующего члена Святейшего Синода, что, конечно, указывает на его неопределенное положение в Святейшем Синоде. Затем записка указывает на положение членов Синода, вызываемых на время. Эти архиереи чувствуют себя в неловком положении. Это чувство естественно возникает из того обстоятельства, что на первых порах своего присутствования в Синоде они еще не знакомы с делами Синода и с порядком их производства, а во вторую половину своей сессии, когда они немного присмотрятся к делам, они должны уже подумывать о том, как бы им благополучно возвратиться в свои епархии. Значит, временно присутствующие члены Синода по самому положению своему не могут оказать какого-нибудь заметного влияния на решение синодальных дел. Для чего же они вызываются? Далее, выбор временно присутствующих архиереев и вообще подбор состава Святейшего Синода на сессию зависит исключительно от обер-прокурора Святейшего Синода. Чем же руководствуется обер-прокурор, вызывая того, а не другого архиерея, неизвестно, только не законом, а личными соображениями. Какое же при этом может быть ручательство за то, что эти соображения совпадут с интересами Церкви? Таким образом самое устройство Святейшего Синода по действующей практике наклонено к тому, чтобы парализовать его власть в управлении Русской Церковью.

Тот же вывод получается и из рассмотрения порядка ведения дел в Синоде. Распределение бумаг, поступающих в Святейший Синод, принадлежит не иерархам, присутствующим в Синоде, не первенствующему члену его, а управляющему синодальной канцелярией и обер-прокурору. Члены же Синода обыкновенно не знают, что будет докладываться в заседании Синода. Докладываются в Синоде только немногие дела и не всегда более важные. Огромное большинство дел разрешается в канцелярии, и готовые решения предлагаются для подписи членам Синода. Наблюдение над рассуждениями в Синоде и за подачей голосов членами Синода принадлежит не первенствующему члену, а обер-прокурору. Члены стеснены в своих рассуждениях и в подаче голосов преобладающим влиянием обер-прокурора и сознанием того, что обер-прокурор может передать Государю каждое их слово, да еще с тенденциозными прибавлениями от себя. Ведь бывали случаи, что после ревностного канонического суждения в Синоде члены его должны были в двадцать четыре часа выезжать вовсе из столицы, или увольнялись на покой, или подвергались еще более тяжкой участи.

Журналы и протоколы, по составлении их в Канцелярии, представляются обер-прокурору. Если он одобрит, они посылаются к членам Синода для подписи; если не одобрит, то переделываются вновь. По подписании членами никакое определение не приводится в исполнение, доколе обер-прокурор вновь не даст повеления — исполнить. При графе Протасове случалось, что, опасаясь беспокоить его, по одному и тому же предмету приготовляли по три определения и по подписании их членами представляли все три обер-прокурору на выбор. То, которое более нравилось ему, приводилось в исполнение.

Из сказанного видно, что обер-прокурор есть полновластный начальник и распорядитель Синода. По его мысли и желанию действует и пишет все, что есть в Синоде. В руках его сосредоточена вся власть, которая может принадлежать только патриарху. Он могущественнее и независимее каждого министра. Он никому не дает отчета в своих действиях, кроме одного Государя, и делает так, как сам захочет. Никто не может обличить его ни в какой несправедливости или своеволии. Иерархи совершенно заслонены им от Государя, и никакое мнение их не допускается до Государя мимо обер-прокурора. Положение Церкви, совершенно противное каноническим основаниям, вовсе не согласное с мыслью вселенской церкви об учреждении Святейшего Синода и достойное того, чтобы его подвергнуть публичному суду Церкви!

При таком положении вещей вся ответственность за печальное состояние церковных дел должна падать на ту силу, от которой зависит движение этих дел, а не на церковную иерархию, у которой связаны руки. Обер-прокуроры очень ревнивы к престижу своей власти. Им кажется неуместным посягательством на их права, если члены Синода вздумают выступить с какими-нибудь своими проектами, и считают своим долгом затормозить такие проекты. Записка представляет несколько поразительных примеров подобного рода махинаций со стороны обер-прокуроров. Например, Санкт-Петербургский митрополит Григорий, вскоре по вступлении на столичную кафедру, занялся начертанием правил нового порядка духовно-учебных заведений и внес его в Святейший Синод. Этот проект был взят в Канцелярию и исчез в ней на продолжительное время. Митрополит неоднократно осведомлялся о судьбе его то у обер-секретарей, то у управляющего Канцелярией, то у обер-прокурора; они ссылались друг на друга. А потом обер-прокурор, без ведома Синода, сделал от своего лица распоряжение, чтобы ректоры семинарий составили проекты о преобразовании духовно-учебных заведений, а епархиальные архиереи представили сии проекты к нему — обер-прокурору с своими мнениями. О проекте митрополита не было речи в Святейшем Синоде. Другой случай: в 1842 году одним монахом донесено было митрополитам: Санкт-Петербургскому Серафиму, Московскому Филарету и Киевскому Филарету же, присутствовавшим в Синоде — о тайном распространении литографированного перевода книг Ветхого Завета, наполненного противохристианскими мыслями, и о необходимости издать от Синода верный перевод всего Святого Писания. Обер-прокурор граф Протасов, получив от Киевского митрополита экземпляр записки, в первое же заседание доложил ее Синоду. В Синоде Московский и Киевский митрополиты поддержали мысль, что нужно издать исправный перевод Ветхого Завета. Протасов попросил составить проект протокола об этом заседании Синода митрополита Филарета, объясняя, что канцелярия никак не справится с этим делом. Митрополит Филарет написал и подписал проект, так что проект получил через это значение частного мнения митрополита. Тогда Протасов уговорил тогдашнего ректора Санкт-Петербургской Духовной академии архимандрита Афанасия, бывшего потом архиепископом Астраханским, написать опровержение мысли митрополитов в том смысле, что эта мысль противна Святой Церкви и опасна для государства. Это опровержение дали подписать митрополиту Серафиму. Протасов оба мнения — и мнение Московского митрополита и опровержение на него Санкт-Петербургского митрополита — представил тайно Государю. Можете вообразить, как поражен был Государь, когда увидел бумагу за подписью первенствующего члена, в которой митрополит представился как человек опасный для государства. Понятно, что Государь не мог разбирать догматичных тонкостей; он уволил безвозвратно в свои епархии и Московского, и Киевского митрополитов. Этого только и желал Протасов; ибо в России оставались только эти два иерарха, которые еще имели влияние на публику и которые отстаивали права иерархической власти»*.

______________________

* Пленение Русской Церкви. М., 1906. С. 6—10, 15, 16.

______________________

«Государь! Окажите справедливость святой Церкви, справедливость, в которой Вы не отказываете последнему подданному, — говорил автор записки в заключении. — И мы — Ваши подданные. Мы не были ни преступниками, ни изменниками царской власти. Государь! Чем более будет укореняться это постоянное иго, тяготеющее над духовенством, тем глубже будет входить расстройство в жизнь народа. Пощадите своих подданных. Устраните своею отеческою благостью печальные последствия существующего зла»*.

______________________

* Там же. С. 30.

______________________

Московский митрополит Иннокентий, в бытность его в Петербурге в 1869 году, повергал на Высочайшее воззрение мысль о созвании собора и получил в ответ от Государя: «Это дело великое. Когда-нибудь я соберу вас поговорить об этом»*.

______________________

* Барсов. Святейший Синод в его прошлом. С. 155-160.

______________________

Затем поднявшийся вскоре после этого вопрос о церковно-судебной реформе подал повод к новым пространным рассуждениям и в комитете о церковно-судебной реформе, и в литературе о соборном начале в церковном управлении и суде*.

______________________

* Там же. С. 161-166, 175-193.

______________________

Наконец, в наше время уже принята правительством гражданским и духовным мысль о необходимости созвания собора Русской Церкви на предмет обсуждения разных преобразований в Русской Церкви, а главным образом для восстановления соборного порядка управления. В 1905 году было учреждено особое предсоборное присутствие для выработки основных начал для созвания собора, для определения предметов соборных рассуждений, для начертаний общей схемы самых постановлений*.

______________________

* Журналы и протоколы заседаний Высшего учреждения предсоборного присутствия. Т. I. С. 6, 7.

______________________

Само собой понятно, что вопрос о правительственном строе нашей Церкви занял самое главное место в ряду других вопросов, рассмотренных предсоборным присутствием. Главные положения, выработанные предсоборным присутствием по данному вопросу состоят в следующем.

Высшее управление Русской Церковью принадлежит поместному собору ее епископов, созываемому периодически не реже как через десять лет. Повременный собор Русской Церкви созывается патриархом ее с соизволения Государя Императора. Поместному собору Русской Церкви принадлежит власть законодательная, руководственная, ревизионная и судебная в высшей инстанции. К полномочиям его относится также и право избрания патриарха.

Исполнительным органом управления Русской Церковью в высшей инстанции должен быть постоянный Синод. Синод состоит из председателя и двенадцати членов епископского сана, из которых четыре члена постоянных и восемь временно-очередных. Председательство в Синоде принадлежит архиепископу Санкт-Петербургскому; постоянными членами Синода должны быть иерархи Московский, Киевский, Казанский и Литовский. Сменяющиеся члены призываются к временному присутствованию по особому расписанию очередей, заранее составленному. Председатель Синода именуется патриархом и пользуется патриаршими каноническим правами. Патриарх всероссийский, в качестве председателя Синода, входит в сношения с высшими государственными установлениями Империи по текущим делам, пользуется правом непосредственно и лично ходатайствовать пред Государем Императором, как Верховным Покровителем Церкви, о неотложных ее нуждах, а по истечении каждого года представляет Государю всеподданнейший отчет о состоянии Русской Церкви и о ее нуждах и потребностях, имеющих связь с общественным благоустройством.

Русская Церковь в своих внутренних делах управляется свободно своими учреждениями, под Верховной защитой Государя Императора. Постановления повременного собора учредительного характера представляются через председателя его патриарха на благовоззрение Государя. Таким образом подлежат представлению на благовоззрение Государя постановления повременного собора о выборе патриарха или его осуждении по суду. Точно также и Священный Синод входит своими докладами к Государю Императору по важнейшим делам текущего характера через своего председателя. Постановления повременного собора или Священного Синода, связанные с расходованием средств из государственного казначейства или с предоставлением церковным учреждениям и лицам прав государственных или гражданских, восприемлют силу закона в общем законодательном порядке.

Как Верховный Покровитель Церкви Государь Император занимает почетное место в заседаниях повременного собора и Священного Синода. Если ему будет неугодно почтить повременный собор или Священный Синод своим присутствием, он имеет там своего представителя в лице обер-прокурора. Обер-прокурор, присутствуя на заседаниях повременного собора или Священного Синода, блюдет интересы государства и наблюдает, чтобы постановления и решения не расходились с требованиями законов. В случае, если его напоминания остались без действия, он докладывает об этом Государю Императору. Обер-прокурор от лица Священного Синода участвует в заседаниях высших государственных установлений при обсуждении и решении дел и вопросов церковно-общественного характера, касающихся духовного ведомства. Обер-прокурор не входит в состав Совета министров, дабы смена министерства, вследствие колебания направления внутренней государственной политики, не влекла за собой необходимости и смены обер-прокурора*.

______________________

* Журналы и протоколы заседаний Высшего учреждения Предсоборного присутствия. Т. II. С. 672-674.

______________________

Изложенный нами в кратком виде проект преобразований управления Русской Церковью, начертанный Предсоборным присутствием, был представлен на Высочайшее воззрение и не встретил принципиальных возражений против себя. Остается только желать скорейшего созвания Всероссийского собора, от которого будет зависеть дать санкцию этому проекту и через то восстановить канонический порядок управления Русской Церковью.

Согласно предположению Предсоборного присутствия, и обер-прокурор Святейшего Синода со своей стороны представил в Совет министров свои соображения по вопросу об отношении государственной власти к Православной Церкви. Эти соображения заключаются в следующих семи пунктах: 1) Правительство обязано силой основных законов неизменно стоять на страже прав и преимуществ Православной Церкви как господствующей в государстве, неуклонно проводя в то же время в жизнь действие Высочайше дарованных указаний об укреплении начал веротерпимости и о свободе совести. 2) Правительство признает за Православной Русской Церковью полную свободу внутреннего управления и самоустроения на основании соборных правил и ее собственных установлений и узаконений, наблюдая лишь за соответствием церковных распоряжений общим законам государства. 3-4) Правительство признает необходимость широких реформ во всех сторонах внутренней жизни Православной Церкви, но считает это делом, подлежащим ведению самой Церкви в лице предстоящего Поместного всероссийского церковного Собора. Со своей стороны оно считает своим долгом содействовать успешному осуществлению самого собора и проведению в жизнь его будущих постановлений по мере государственной в том надобности. 5) Правительство считает своею обязанностью не только пред господствующею Церковью, но и пред самим народом и государством иметь неотложную заботу о должном обеспечении материального быта приходского духовенства путем ассигнования на этот предмет необходимых сумм из средств государственного казначейства. 6) Правительство считает духовношкольное образование детей православного духовенства как кандидатов на пастырство делом самой Церкви. Со своей стороны оно готово представить воспитанникам духовно-учебных заведений права воспитанников светских учебных заведений. 7) Правительство, признавая за Православной Церковью неотъемлемое право и священную обязанность заботиться о просвещении народа, полагает, что церковно-приходские школы должны войти в одну общую сеть со школами других ведомств и наименований и считаться вполне благонадежными рассадниками народного образования и с государственной точки зрения*.

______________________

* Церковные ведомости. 1907. № 4. С. 151, 152.

______________________

Что касается Свода законов, то в Основных законах, даже в новом пересмотренном издании их 1906 года, отношение государственной власти к Православной Церкви определяется в духе законодательных памятников XVIII века, в особенности Духовного Регламента. Именно в 64 и 65 (прежде 42 и 43) статьях Основных законов говорится: «Император, яко христианский Государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры и блюститель правоверия и всякого в Церкви святой благочиния». В сем смысле Император в акте наследия престола 5 апреля 1797 года именуется главой Церкви. В управлении церковном Самодержавная Власть действует посредством Святейшего Правительствующего Синода, ею учрежденного. Редакция этих статей, по букве и по духу основанная на Духовном Регламенте, уже давно обращала на себя внимание исследователей сбивчивостью своих выражений. Так, профессор Горчанов в статье 64 видел отображение протестантского учения, усвояющего Государю страны полномочия епископа. Тернер находил, что было бы более правильно вместо «защита и охрана догматов» сказать «охрана Церкви» или выразить мысль, что хранителем христианских догматов является вселенская Церковь, а охранителем местной Церкви — глава государства. Профессор Романович-Славатинский говорит, что редакция статьи 64 несомненно может подавать повод к недоразумениям и различным толкованиям, а примечание к ней порождать заблуждение о русском цезарепапизме. Поэтому пересмотр этой стати был бы очень желателен*.

______________________

* Романович-Славатинский. Система русского государственного права. Киев, 1886. Ч. 1. С. 176, 177. Ср.: Троицкий П.С. Церковь и государство в России. М., 1909. С. 186-198.

______________________

Это тем более естественно, что указом 7 февраля 1901 года № 556 отменена присяга членов Синода, в которой предписывалось члену Синода произносить пред лицом Божьим: «Признаю и клятвою утверждаю, что Верховный судья сего Святейшего Синода есть Император всероссийский». В этом же смысле цезарепапизма может быть истолкована при желании и 65 статья Основных законов по причине обоюдности ее редакции. На неясность редакции указанных статей Основных законов было обращено внимание и предсоборным присутствием и выражено мнение, что в случае принятия его воззрений на отношение государственной власти к Православной Церкви законодательным путем необходимо должна быть изменена и редакция упомянутых статей. По мнению предсоборного присутствия, редакция их могла бы быть выражена следующим образом. Статья 64: «Император, как православный Государь, есть верховный защитник господствующей Церкви и охранитель ее благоустройства». Статья 65: «В отношении Православной Церкви Самодержавная Власть действует в согласии с признанными ею Всероссийским церковным повременным Собором, Священным Синодом и предстоятелем Православной Русской Церкви — Патриархом*.

______________________

* Журналы и протоколы предсоборного присутствия. Т. II. С. 644-646.

______________________

Государство наше видит в христианской православной религии залог нравственного, вместе с ним и всякого другого преуспеяния народа, и потому не заграждает ей путей влияния на общество, напротив, содействует этому. Оно само в лице своего правительства просит у Бога благословения и покровительства во всех важных случаях государственной жизни. Самым важным из таких случаев государственной жизни служат коронование и миропомазание Государя по вступлении его на престол. По чину коронования, Государь Император коленопреклоненно обращается с молитвой к Царю царствующих и просит Его: да наставит его, вразумит и управит в великом служении, яко царя и судию царству всероссийскому, да будет с ним приседящая Божественному престолу премудрость, и да будет сердце его в руку Божию, во еже вся устроити к пользе врученных ему людей и к славе Божьей, да и в день суда Его не постыдно воздаст Ему слово*.

______________________

* Основные Законы. 1906. Ст. 57 и 58. Прим. 2.

______________________

Наш государственный закон оказывает уважение к Православной Церкви признанием ее календаря в гражданском общежитии и узаконением гражданского покоя в дни церковных праздников. К праздничным дням причислены: 1) все воскресные дни в году; 2) дни нарочитых праздников церковных, а именно: в январе 1 и 6 числа, в феврале 2 число, в марте 25, в мае 9, в июне 29, в августе 6, 15 и 29, в сентябре 8, 14 и 26, в октябре 1, 22, в ноябре 21, в декабре 6, 25-27; 3) те числа, в которые празднуются дни рождения и тезоименитства Государя Императора и Государыни Императрицы, день тезоименитства Государя Наследника, день восшествия на престол, день коронации; 4) те числа, в которые бывают пяток и суббота сырной недели, четверг, пятница и суббота Страстной недели, Пасхальная неделя вся, день Вознесения Господня и день Сошествия Святого Духа. Сверх сего судебные присутственные места свободны от заседаний с 23 декабря по 2 января. Кроме означенных дней, для некоторых городов устанавливаются особые праздничные дни, освобождающие присутственные места и училища от занятий. Дни сии определяются по предварительному соглашению министра внутренних дел с министрами юстиции и народного просвещения и со Святейшим Синодом, с высочайшего разрешения, испрашиваемого через Совет министров, и означаются в инструкциях или циркулярах Министерства внутренних дел. Определение дней для принесения по разным случаям назначаемых высшим правительством благодарственных молебств производится начальниками губерний или генерал-губернаторами*.

______________________

* Устав о пр. и прес. прест. статья 25.

______________________

В означенные праздничные дни присутственные места свободны от занятий, а училища от учения. Что касается до частных лиц, то в 23 статье Уст. о пр. и прес. прест, изд. 1890 года было сказано: «Воскресные и торжественные дни церковные и гражданские посвящаются отдохновению от трудов и с тем вместе набожному благоговению. Посему дни сии, воздерживаясь от беспутной жизни более, нежели в другие, надлежит праздновать с благоговением и чистотою и ходить в церковь к слушанию службы Божией, а особливо к литургии».

Несколько лет тому назад в заседании Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности обращено было внимание на неблагоприятное влияние черезмерного числа дней, празднуемых сельским населением, на производительность земледельческого труда, в особенности на то, что по сложившимся в крестьянской среде бытовым условиям празднование церковных праздников и высокоторжественных дней нередко соединяется с разгулом, продолжающимся иногда далеко за пределы празднуемого дня. Особое совещание признало необходимым внести в Государственный Совет представление о разъяснении действующих узаконений о праздниках. Государственный Совет признал, что в действующих законах нет положительного постановления, обязывающего население воздерживаться от производства работ в праздничные дни, что 23 и 24 статьи Уст. о пр. и прес. прест, носят характер скорее совета или нравственного указания, чем законодательного правила, подтверждением чего служит и отсутствие каких-либо карательных за нарушение этих статей мер. Тем не менее Государственный Совет нашел, что широко распространенное неправильное понимание упомянутых постановлений закона свидетельствует о недостаточной ясности их изложения и что эта неясность должна быть устранена в законодательном порядке. По мнению Государственного Совета, нет необходимости в исключении из закона правила 23 статьи Уст. о пр. и прес. прест., гласящего, что праздничные дни посвящаются отдохновению от трудов. Это правило, не заключая в себе ничего обязательного, по мнению Государственного Совета, выражает общепризнанный, по существу вполне правильный взгляд на праздники. Освященное верой и благоговейным в течение веков почитанием христиан начало праздничного отдыха должно и впредь оставаться незыблемым. Но только это отдохновение ни для кого не может быть принудительным, чтобы сохранить свою нравственную цену. Население должно знать, что в тех случаях, когда ему предстоят работы неотложные, оно вольно прилагать к ним свой труд во всякое время. Ввиду указанных соображений Государственный Совет мнением положил: 1) ввести в изложение закона о праздничном покое положение, что «добровольное занятие работою в воскресные, праздничные и торжественные дни церковные и гражданские предоставляется усмотрению каждого и никакая власть не должна чинить трудящимся каких-либо в сем препятствий»; 2) исключить из статей 300 Общего Губернского учреждения* и 24 Устава о пред, и пр. пр.** содержащееся в них указание на воспрещение производства в воскресные и праздничные дни публичных работ. Это мнение Государственного Совета Высочайше утверждено 10 мая 1904 года***.

______________________

* Свод Законов. Т. II. Изд. 1892.
** Там же. Т. XIV. Изд. 1890.
*** Церковные ведомости. 1904. №24.

______________________

На основании этого постановления в Продолжении Свода Законов 1906 года в статье 23 Устава о пред. и пр. пр. к прежнему тексту прибавлено положение: «Добровольное занятие работою в воскресные, праздничные и торжественные дни церковные и гражданские предоставляется усмотрению каждого, и никакая власть не должна чинить трудящимся каких-либо в сем препятствий». О казенных работах сказано в следующей 24-й статье: «Во все праздничные дни нигде не следует производить казенных работ, без особого на то Высочайшего дозволения, исключая 1) случаев черезвычайных, когда от отлагательства может произойти вред постройкам, ущерб казне и остановка в сообщениях, 2) тех ведомств, кои руководствуются особыми уставами, силою коих работы по сим дням именно разрешаются или требуются».

Наш закон обеспечивает соблюдение праздничного покоя в быту заводско-промышленных заведений. Он обязывает фабричную инспекцию наблюдать, чтобы в расписании рабочих и нерабочих дней были вносимы в качестве нерабочих дней важнейшие праздники Православной Церкви, а именно: все воскресные дни, праздники 1 и 6 января, 25 марта, 6 и 15 августа, 8 сентября, 25 и 26 декабря, пяток и суббота Страстной недели, понедельник и вторник Пасхальной недели, дни Вознесения Господня и Сошествия Святого Духа. В 1900 году поведено прибавить к перечисленным праздникам еще 2 февраля, 14 сентября и 21 ноября, с тем, чтобы последние три праздничных дня было разрешаемо, по ходатайствам рабочих, заменять иными праздничными днями, особо чтимыми в известной местности. Если бы рабочие пожелали прибавить в расписание нерабочих и еще какие-нибудь нарочитые дни, это дозволяется по усмотрению управлений промышленных заведений. Равным образом не запрещается, по взаимному согласию заведующего промышленным заведением и рабочих, переносить известную работу с будней на день воскресный*.

______________________

* Устав Промышленности по прод. 1906. Т. XI. Ч. 2. С. 142, 156, 157.

______________________

Закон о праздничном покое распространяется по нашим законам и на обязательные работы содержащихся под стражей. В праздничные дни освобождаются для обязательных работ арестанты на следующих основаниях.

1. Арестанты христианских исповеданий: а) ссыльнокаторжные отряды испытуемых — в воскресные дни, первые два дня праздника Рождества Христова, в первые три дня праздника Святой Пасхи, в три дня, посвященные говенью, в день священного коронования Их Императорского Величества и в дни рождения и тезоименитства Государя Императора, Государыни Императрицы и Государя Наследника Цесаревича; б) ссыльнокаторжные отряды исправляющихся и все остальные арестанты — в воскресные дни, день Нового года, в первые два дня праздника Святой Пасхи, в праздники Богоявления, Вознесения, Сошествия Святого Духа и Благовещения, в последние три дня Страстной недели, а также в дни рождения и тезоименитства Государя Императора, Государыни Императрицы и Государя Наследника Цесаревича.

2. Арестанты прочих исповеданий — во дни рождения, тезоименитства и коронования Их Императорских Величеств, а также дни рождения и тезоименитства Государя Наследника Цесаревича, в те дни, празднование которых установлено исповедуемыми сими арестантами религиями, с тем, однако, чтобы общее количество этих дней не превышало числа праздников, в которые освобождены от работ арестанты христианских исповеданий. Сверх этого, главному тюремному управлению предоставляется, по каждой тюрьме отдельно, освобождать арестантов христианских исповеданий от работ на время богослужения в дни особо чествуемые в месте расположения тюрьмы всеми или некоторыми исповеданиями, а также в дни храмовых праздников тюремной Церкви*.

______________________

* Устав содержания под стражей. 1890. Т. XIV. Ст. 352.

______________________

Наш государственный закон ограждает благочиние в Церкви во время совершения богослужения. Он предписывает входить в храм Божий с благоговением, во время божественной службы не занимать места, предназначенного для священнодействия, а тем более не входить в алтарь, во время присутствия в Церкви Императорской фамилии не занимать пространство от места совершения священнодействия до мест, для нее назначенных. Во время совершения службы закон запрещает вести разговор, переходить с места на место, вообще отвлекать внимание присутствующих от службы словом, деянием, движением; запрещается во время совершения службы прикладываться к иконам; это делать положено пред началом или по окончании службы. Запрещается в церкви во время службы подавать просьбы Государю и иным властям. Мир и тишину в церкви обязана охранять местная полиция. О происшествиях в церкви местное духовное начальство доносит Святейшему Синоду и Синодальному обер-прокурору, который составленные из сих донесений ведомости подносит на Высочайшее усмотрение через каждые четыре месяца, а о происшествиях важных доносит тотчас. Независимо от сего и со стороны гражданской власти (губернатора и министра внутренних дел) представляются Государю Императору подробные донесения о важнейших происшествиях во всякое время, а о прочих в сроки, определенные в общем губернском учреждении*.

______________________

* Устав о пред, и пр. пр. 1890. Ст. 3-14; Общее губернское учреждение. Ст. 298-300.

______________________

Закон принимает меры к тому, чтобы и вне церкви ничто не препятствовало благочинию церковному во время отправления в ней богослужения. Полиция наблюдает, чтобы близ церквей, особенно во время службы, не было на улицах крику, драки и вообще никакого бесчинства. Полиция наблюдает, чтобы в воскресные, праздничные, высокоторжественные дни, прежде окончания в приходской церкви литургии, не были начинаемы игрища, музыка, пляска, пение песен по улицам и домам, театральные представления и всякие иные народные забавы и увеселения; не были также открываемы питейные дома и торговые лавки (исключая тех, в которых продаются съестные припасы и корм для скота). Полиция наблюдает за сохранением благочиния во время церковных торжеств, крестных ходов, водосвятия и тому подобных установленных обрядов. Во время крестного хода полиция наблюдает: 1) чтобы улицы, где имеет быть шествие, были чисты и от поперечной езды через них не произошло остановки, тесноты или помешательства шествию; на сей конец она у поперечных улиц расставляет стражу и заранее о том объявляет, чтобы всякому было известно; 2) чтобы для смотрения на ход никто на улице не строил подмостков из скамеек, досок, бревен и иного чего-либо; 3) чтобы питейные дома были закрыты и никто ничем не торговал до возвращения хода в церковь, кроме съестных припасов; 4) чтобы никто не позволял себе в это время никаких неуместных увеселений. Воспрещается, согласно Определению Святейшего Синода 1886 года, при следовании погребальных шествий в церковь для отпевания и на кладбище для погребения, ношение венков с надписями или без оных, а равно иных знаков и эмблем, не имеющих церковного или государственно-официального значения. Святые иконы дозволяется по желанию приносить из церквей в дома прихожан, но не иначе как на руках или в каретах, и без громогласного пения на улицах*.

______________________

* Устав о пред. и пр. пр. Ст. 15-17; Общее губернское учреждение. Ст. 725.

______________________

Наше государство помогает своим содействием просветительной деятельности Церкви как среди христиан, так и по отношению к иноверцам. Оно охраняет проповедников слова Божия от всяких обид со стороны иноверцев и оказывает вспомоществование во время проповеди. Оно принимает участие в судьбе новокрещенных иноверцев, помогает им устроиться на новом месте жительства среди православных и оказывает им материальную помощь*.

______________________

* Устав о пред. и пр. пр. Ст. 70; Прил. П. 6 по прод. 1906 г.

______________________

Оно не оставляет своей защитой новообращенных и в том случае, если они останутся на прежнем месте жительства среди прежних единоверцев и подвергнутся с их стороны притеснениям.

Наше государство озабочено религиозным воспитанием народа и доставляет нужные средства к тому. По нашим уставам учебных заведений преподавание Закона Божия составляет необходимый предмет преподавания во всех школах, от низших до высших. И преподавание Закона Божия предоставляется, за немногими исключениями, лицам священным и находится под наблюдением епархиальной власти. Низшие же народные школы в значительной степени вверены руководству приходского духовенства.

Наш закон придает весьма важное значение в деле исправления преступных граждан средствам, предлагаемым религией. Начальству, заведующему арестантами, вменяется в обязанность располагать их к исполнению религиозных обязанностей, особенно исповеди во время постов. Для достижения цели исправления арестантов тюремные комитеты и отделения должны заботиться о сооружении церквей при тюрьмах. За неимением церквей при известных тюрьмах при них во всяком случае состоят священники, назначенные для увещания преступников о показании истины. Во время, назначенное начальством тюрьмы для говения арестантов, священники обязаны в течение трех дней входить к заключенным в места их содержания и отправлять для них вечерни, утрени, часы и потом исповедовать их с увещанием о раскаянии и добровольном пред судом признании в преступлениях.

О бытии арестантов на исповеди отмечается в срочных ведомостях, представляемых по начальству*.

______________________

* Устав содержания под стражей. 1890. Т. XIV. С. 226-229.

______________________

В исправительных арестантских отделениях также попечение о нравственном исправлении арестантов и о соблюдении ими религиозных обязанностей составляет главную обязанность начальства. Для лучшего обеспечения в достижении цели тюремное попечительство обращается к местной духовной власти о назначении священника, в качестве духовного отца и наставника исправительного заведения. Каждый день утром и вечером должны быть читаемы положенные молитвы пред всем собранием арестантов. Чтение поручается духовным отцом грамотным арестантам. В праздничные дни арестанты препровождаются в храм для слушания божественной литургии. Дома в эти дни арестанты слушают поучения духовного отца или чтение из Святого Писания или назидательных книг. Во время Великого поста арестанты говеют*.

______________________

* Там же. С. 299, 305-309.

______________________

О духовенстве как сословии

Государство, признавая церковное служение весьма важным и для благосостояния общественного, дает позволение желающим на вступление в клир или духовное звание. Доступ в клир открыт для лиц всех состояний. Но, с другой стороны, государство принимало меры к тому, чтобы поступление в духовенство лиц, обязанных пред ним службой или денежной повинностью, не наносило чувствительного ущерба его материальным интересам. Представим краткий очерк духовенства как государственного сословия.

В древней княжеской Руси не было сословий как строго организованных подразделений общества с особыми правами и преимуществами. Древнерусское общество разделялось на классы, определявшиеся естественно-бытовыми условиями, — родом занятий, степенью имущественной состоятельности, образования и т.д. Среди этих классов занимало особое положение и духовенство, как класс лиц, служащих Церкви. При отсутствии юридической замкнутости между классами древнерусского общества, естественно, в церковники могли поступать лица всех классов общества. Однако уже в княжеский период Русское государство старалось обеспечить себе исправное удовлетворение своих потребностей и старалось прикрепить к своей службе служилых людей, а низшие классы прикрепить к отбыванию даней и повинностей. Ввиду этого государство находило нужным ограничить право поступления в духовное звание лиц служилых и податных. Так, например, великий князь Василий Дмитриевич в своем договоре с митрополитом Киприаном (1384—1404) говорит: «А слуг моих — великого князя и данных людей в попы и диаконы митрополиту не ставити»*.

______________________

* Собрание Государственных грамот и договоров. Т. I. № 13, 16, 21.

______________________

Запрещено было также производить в клир и рабов помимо согласия их господ, а также и при их согласии. Последнее ограничение было выговорено и постановлениями церковной власти, например постановлениями Владимирского собора 1274 года. С конца XVI столетия, со времени прикрепления крестьян к земле, явилось новое ограничение права поступления в клир; крепостные крестьяне не могли поступать в клир без согласия помещиков и вотчинников. И это ограничение опять было подтверждено на соборе 1667 года.

В XVIII веке русское государство закрепило окончательно сословное разделение русского народа, положившее конец свободе частных лиц в выборе себе состояния и занятий. Прежде всего выделился из общей массы населения городской класс купцов и ремесленных людей с особыми правами, с особыми управлениями и с запрещением выходить в другие звания*.

______________________

* Полный Свод Законов. № 1674, 2220.

______________________

Высший служилый класс табелью о рангах был собран в одну юридическую корпорацию под именем шляхетства. Наконец, ревизия 1719 года окончательно замкнула крестьян, как податный класс людей, безвыходной чертой. Установление таких юридических перегородок между сословиями стало естественным препятствием для выхода из них в духовное звание. Правда, в 1714 году правительство дозволило поступать в духовное звание младшим сыновьям дворянских фамилий по достижении ими сорока лет от роду (Полный Свод Законов. Т. V. № 2789. П. 15); но с отменой дворянского майората в 1730 году должно было потерять свою силу это дозволение*.

______________________

* Там же. Т. VIII. № 5653.

______________________

С дарованием дворянству грамоты о его вольности от обязательной государственной службы естественно прекратилось запрещение поступления его в духовное звание, но с уничтожением препятствия юридического осталось препятствие бытовое, состоящее в шляхетском гоноре и предубеждении против духовного звания.

Относительно лиц податных сословий русское правительство XVIII века строго держалось правила, чтобы никто из податных не был в избылых от тягла. Запрещение посвящать в священный сан тяглых людей имело полную силу даже в таких местностях, где чувствовался сильный и постоянный недостаток в кандидатах для замещения праздных мест лицами духовного происхождения. А если иногда правительство и соглашалось, ввиду крайней нужды, на поставление в клир лиц податных сословий и купеческого звания, то под непременным условием, чтобы общества и гильдии платили за убылых подати и повинности. Это правило было окончательно формулировано в Высочайше утвержденном мнении Государственного Совета 1826 года и затем внесено в Свод Законов в следующем виде. «В белое (православное) духовенство могут вступать лица из всех вообще сословий. Лица бывших податных состояний допускаются к поступлению в духовенство не иначе, как по удостоверению епархиального начальства: 1) в недостатке по его ведомству лиц духовного звания к замещению должностей, 2) в том, что поведение и образование желающего вступить в оное соответствует духовному званию. Проситель сверх того должен иметь узаконенное увольнение от самого общества. Дела сего рода, по рассмотрению оных Казенной палатой, восходят к губернатору на окончательное разрешение*.

______________________

* Свод Законов. 1899. Т. IX. Ст. 426, 427.

______________________

По уничтожении подушной подати потеряло свою силу правило об испрошении увольнения от обществ городских и сельских и получении согласия Казенной палаты. Разъяснение этого пункта состоялось по соглашению министра финансов, обер-прокурора Святейшего Синода и министра внутренних дел (по Земскому отделу) от 5 января 1906 года № 2*.

Прежний порядок остается еще в немногих местностях, где не прекратилась прежняя податная система**.

______________________

* Церковные ведомости. 1906. № 12. Ст. 166.
** Статья 574 Устава о прям, налогах. Изд. 1903.

______________________

Надобность пополнять личный состав церковных служителей лицами не духовного происхождения ощущается главным образом на окраинах России, в Восточной Сибири. Так, в Якутской и Приморской областях для выполнения церковных причтов принимаются в духовное звание способные и надежные люди из туземцев податного состояния, по надлежащем сношении с начальством, которому они подведомы, и по получении его согласия. На сем основании принимаются в духовное звание и алтайские инородцы*.

______________________

* Свод Законов. Т. IX. Изд. 1899. Ст. 427. Прим.

______________________

Лица, поставляемые в священный сан, должны иметь надлежащую образовательную подготовку. Это образование сообщалось и сообщается в духовных школах. В Древней Руси эти школы принимали в учение к себе детей из всех сословий, с тем, чтобы эти школьники, пришедши в возраст, могли быть достойными кандидатами во священство. Такие школы в XVI веке велено было заводить в каждом городе и приходе духовенству при своих домах, по постановлению Стоглавого собора (гл. 26). Со времени Регламента Петра I стало правилом назначать в священники и диаконы только лиц, учившихся в архиерейских школах. Таким образом, обучение в духовных школах было обстоятельством, ограничивающим право поставления на духовную службу для лиц иносословных. Но желающие поступить в духовное звание могли легко устранить это препятствие поступлением в духовную школу. К этому была полная возможность в течение всего XVIII века, так как в XVIII веке двери духовной школы были открыты для иносословных. Реформа духовных школ в царствование Александра I специализировала их и сделала сословными: поступление в них людей иносословных совершенно прекратилось. Зато дети духовного происхождения по указам 26 июня 1808 года и 27 августа 1814 года все были обязаны поступать в духовные школы с семилетнего возраста. С реформы духовных школ при Александре II двери их снова открылись для иносословных лиц. В том же положении это дело и теперь. Таким образом, теперь есть полная возможность для лиц недуховного состояния приобрести надлежащий образовательный ценз для поступления в церковную службу. Кроме этого, по указу Святейшего Синода 10 мая 1869 года о приходских штатах позволено поставлять в священники светских лиц, не учившихся в духовных школах, если они обнаружат достаточную богословскую начитанность и окажутся благонадежными в нравственном отношении.

Лучшими кандидатами для замещения мест священника и диакона, естественно, должны считаться дети лиц духовного звания, потому что им легче и удобнее получить надлежащую подготовку к церковной службе частию посредством духовной школы, частию путем практики. Так всегда смотрело и смотрит на лиц духовного происхождения правительство церковное и светское. Взгляд церковной власти ясно выражен был, например, в постановлении собора 1667 года, который называет детей священников и диаконов естественными наследниками служения своих отцов. Взгляд светского правительства выражен, например, в грамоте великого князя Василия Дмитриевича митрополиту Киприану, где дети духовного происхождения представляются в ведении и распоряжении митрополитов, так что могут быть назначаемы в священники и диаконы даже и тогда, когда поступили на службу к князю. Но все же между детьми духовного происхождения могли оказаться не подготовленные к церковной службе, нежелающие поступить в нее, наконец, излишние. Как поступали с такими лицами? Ввиду отсутствия в Древней Руси строгих юридических перегородок между сословиями естественно для детей духовного происхождения была возможность выхода в другие классы общества. Так, например, в церковном уставе новгородского князя Всеволода поповский сын, не знающий грамоты, причисляется к лицам, отбившимся от прямого своего назначения.

В уставной грамоте великого князя Василия Дмитриевича допускается возможность для поповских детей поступать на службу к великому князю. До Уложения Алексея Михайловича дети духовного звания жили при своих отцах, занимались торговлей и промыслом. Равным образом в XVII веке (указы 1640 и 1665 годов) запрещено было детей духовенства принимать в подьячии. В XVIII веке дети духовенства были прикреплены к церковной службе. В конце XVIII и начале XIX века они обязательно все без исключения должны поступать в духовные школы для приготовления к церковному служению. Выход их из духовного звания допускается с особого разрешения Святейшего Синода (Указ 1797 года). Дети духовного звания, живущие при отцах без обучения, а также исключенные из училищ за тупость и леность подлежали увольнению по прошению для избрания рода жизни, то есть для поступления в одно из податных сословий*.

______________________

* Полный Свод Законов. Указ 6 декабря 1829 года № 3323 и Высочайше утвержденный документ Святейшего Синода. 1831.

______________________

От обязанности учиться в духовной школе дети духовенства освобождены в 1849 году. Но необходимость просить увольнения из духовного звания детям духовенства, не желающим поступить в священники и диаконы, практиковалось до реформы 1869 года, уничтожившей принадлежность их к духовному званию и предоставившей им свободу в выборе себе занятий.

Отсутствие определенного правила относительно положения детей духовенства, живущих праздно, было причиной накопления в среде духовного сословия лиц неопределенного положения, не приносящих пользы ни Церкви, ни государству. В XVII веке это явление обратило на себя внимание правительства. Мы уже упоминали, что оно распорядилось записать в тягло тех детей духовенства, которые занимались торговлей и другими промыслами. В 1659 году был издан строгий указ, которым повелевалось брать в государеву службу священнических и дьяческих сыновей, которые не умеют грамоте*. Но он скоро (1 февраля 1661 года) был отменен, в виду неудовольствия духовенства**.

______________________

* Полный Свод Законов. № 288.
** Там же. № 291.

______________________

В XVIII веке с определением церковных штатов (1722 год) должно было оказаться еще большее количество лиц духовного происхождения, не имеющих определенных занятий и положения. Явилась надобность очищать духовное звание от праздных людей. В первый раз это очищение было произведено при ревизии 1719 года, когда велено было оставить в духовном сословии только тех духовных лиц, которые найдены были ревизией на действительной службе, и их детей, всех прочих лиц велено было записать в подушный оклад. То же самое повторилось и при ревизии 1743 года и при разборе духовенства при Анне Иоанновне. Кроме того, правительство XVIII века делало вызов детей духовенства для наполнения вновь открывавшихся светских школ, например медицинской академии, медицинских факультетов и пр. Правительство вербовало детей духовенства и в канцелярии в случае открывавшейся надобности. Так, например, с изданием учреждения о губерниях в 1775 году явилась крайняя нужда в людях для замещения новых должностей. И вот в 1779 году является именной указ Императрицы Екатерины II, предписывающий лишних церковнослужительских детей и семинаристов, дошедших до риторического класса, определять в наместнические канцелярии, по сношению с епархиальными архиереями. Бывали внезапные разборы и в XIX веке; последний был в 1831 году. После этого внештатные разборы духовенства заменились общим правилом, по которому все лица духовного происхождения, не имеющие определенного положения и составляющие излишек для духовного ведомства, обязаны избрать род жизни в податных состояниях*.

______________________

* Статьи 274 и 275. Т. IX. 1857.

______________________

Народной ревизией 1719 года народонаселение России было разделено на два разряда сословий — высших привилегированных и низших непривилегированных. Духовенство православное должно было причислиться к сословиям привилегированных подле шляхетства. При Петре I православное духовенство было избавлено от подушного оклада и рекрутства. Впрочем, это случилось не вдруг. Первоначально при введении подушной подати велено было внести в подушный оклад и всех церковников и детей священнослужителей; самих же священников и диаконов писать пока особо*. Но по особому ходатайству Святейшего Синода пред Государем духовенство в 1722 году было освобождено от подушной подати.

______________________

* Указ Сенату 5 января 1720 года. Полный Свод Законов. № 3481 и № 3492.

______________________

В означенном представлении Святейшего Синода Государю Петру I была высказана мысль, что было бы справедливо приравнять духовенство к шляхетству. Но духовенству не скоро удалось достигнуть привилегированного сравнительно положения и тернистым путем. А пока оно принуждено было нести разные стеснительные и даже унизительные для его сана повинности. Так, например, оно в 1724 году освобождено от воинского постоя по уважению к тому, что «во время отправления правила к священнослужению такому постою быть неприлично». Затем, по поводу введения нового устройства полиции, православное духовенство было привлечено к исполнению полицейских обязанностей, как-то: держать караул на рогатках как днем, так и ночью, являться на пожары с пожарными орудиями и нести другие полицейские обязанности*.

______________________

* Полный Свод Законов. № 3204. П. 12, 13. № 4130. П. 14—16.

______________________

И эти тяжелые повинности лежали на духовенстве до царствования Елизаветы Петровны.

При Екатерине II в комиссии о составлении нового уложения был поднят общий вопрос о духовенстве как сословии и было предложено причислить духовенство к среднему роду людей наравне с мещанством. Против такого воззрения восстал депутат от Святейшего Синода и всего духовенства митрополит Гавриил; он проводил мысль о поставлении духовенства наряду с дворянством. Святейший Синод в своем представлении говорил, что «духовные, по самому званию своему, суть пастыри и учители народа и потому должны пользоваться особым почетом и уважением; и потому еще византийскими законами лица духовные были поставлены в числе благородных и пр.». Митрополит Гавриил представил от себя еще следующие соображения. «Не честолюбие, не тщеславие заставляет духовенство добиваться общественных прав и преимуществ, а прямая, житейская необходимость. Как ни желательно, чтобы всякий помышлял о том, что он сын Церкви и обязан чтить своих духовных пастырей, но опыт показывает, как далеки бывают люди от подобного настроения, особенно когда в них действует страсть, и духовному лицу, в ответ на слово увещания и назидания, не раз приходится услышать: да ты то же, что кузнец, что рыбак и пр. Унижение, с которой стороны ни будь, всегда унижает, и подавленные духом теряют нравственную силу и не могут приносить обществу той пользы, которой оно вправе было бы ожидать при других, более благоприятных условиях». Слова митрополита Гавриила дышат жизненной правдой и вполне подтверждаются историей XVIII века. История эта полна известиями о том, как многие из светских людей причиняли попам и диаконам бесчестие не только словами, но и немилосердным биением.

Вопрос остался нерешенным. Но привилегии духовенства продолжали понемногу расти. В конце XVIII и начале XIX века духовенство было освобождено от телесных наказаний. На первый раз в 1767 и 1771 году духовенство было ограждено от телесных наказаний со стороны своего собственного духовного начальства*.

При Павле I Священный Синод представил Государю ходатайство об избавлении священников и диаконов от кнута, ибо чинимое им наказание ввиду самых тех прихожан, кои получают от них спасительные таинства, располагают народные мысли к презрению священства**.

______________________

* Там же. № 12909 и № 13609.
** Там же. № 17624.

______________________

Государь утвердил постановление, но оно не было приведено в исполнение, потому что вскоре (Указ 13 апреля 1797 года) телесное наказание было восстановлено и для дворянства. Действительное освобождение духовенства от телесного наказания последовало при Александре I в 1801 году, а их семейств в 1808 году*. На церковнослужителей эта привилегия распространена лишь в 1863 году (Указ 17 апреля 1863 года)**.

______________________

* Там же. № 19885 и № 23027.
** Градский. Начала государственного права. Т. I. С. 271-284.

______________________

Права состояния белого духовенства по действующим постановлениям суть следующие. Лица духовного состояния, принадлежащие к потомственному дворянству, пользуются всеми правами, ему дарованными (Т. IX. Ст. 400). Лица духовного состояния изъемлются от телесного наказания (Ст. 396). Лица, состоящие в клире, не могут в то же время быть на государственной службе, не могут также нести государственное тягло. Поэтому они у нас считаются свободными от личных податей и от военной повинности*.

______________________

* Т. IX. Закон о состоянии. 1899. Ст. 394, 466; Т. V. Устав о прям, налогах. Прил. к ст. 482, ст. 18 и Прим.

______________________

Псаломщики также освобождаются от воинской повинности, пока состоят на этой должности. Если же они оставят место псаломщика до истечения пяти лет со времени освобождения их по этому месту от военной службы, то они привлекаются к исполнению воинской повинности с обязательством пробыть на действительной службе и в запасе сроки, соответствующие их образованию; оставившие же место псаломщика по истечении пяти лет зачисляются прямо в запас до тридцатидевятилетнего возраста*. Ввиду этой случайности лица, занимающие должность псаломщиков, хотя и не вызываются в участок ко времени призыва, но все-таки подлежат жеребьеметанию, наравне с другими призываемыми (заочно). И тем из них, которым достался номер жеребья, назначающий на службу, должен вестись особый список, чтобы иметь возможность призвать их на службу, в случае оставления ими должности псаломщика**. Если же поступит в псаломщики лицо с академическим или семинарским образованием после прослужения положенного срока на действительной военной службе и зачисления в запас, то он освобождается от призыва из запаса в армию и от службы в государственном ополчении на все время, пока остается на сем месте***.

______________________

* Устав о воинской повинности 1897 года. Ст. 79. П. 1 и 2.
** Циркуляр Министерства внутренних дел губернаторам 17 мая 1876 года. № 23.
*** Указ Святейшего Синода 8-19 января 1882 года. № 15.

______________________

Лица белого духовенства имеют право приобретать и отчуждать всеми законными способами земли и дома в селениях и городах*.

Эти имущества, хотя бы они и не отдавались в наем и не приносили дохода, подлежат земскому сбору и городскому оценочному сбору**.

______________________

* Т. IX. 1899. Ст. 397. Закон Меж. 1893 г. Ст. 371.
** Указ Святейшего Синода 23 декабря 1874 года. № 3625 на имя Херсонкого Преосвященного Городское Положение. 1892. Ст. 128.

______________________

Но в тех местностях, где не введено еще городовое положение 1870 года, дома лиц белого духовенства, как служащих, так и заштатных, также дома вдов и сирот их, в которых они сами жительствуют, освобождаются от городского оценочного сбора и от прочих городских повинностей, кроме исправления мостовых, сохранения их в чистоте и освещения фонарями*.

______________________

* Т. IX. Ст. 395. Прим.

______________________

Дома священнослужителей и церковнослужителей свободны от воинского постоя в натуре, а также от платежа квартирных денег, хотя бы эти дома состояли из разного жилого строения или флигелей и часть отдаваема была в наем, если только все они составляют один двор и числятся под одним номером. Но дома, в которых не живут сами духовные лица, подлежат квартирной повинности на общем основании. Свобода от постойной повинности распространяется и на дома духовных лиц, уволенных от службы за старостью или болезнью, также вдов и сирот духовного звания*.

Духовенство свободно от платежей государственного квартирного налога**.

Лица городского и сельского духовенства, также миссионеры православного исповедания, получающие содержание из кредитов по смете Святейшего Синода, освобождаются от вычета из своего содержания в инвалидный капитал***.

______________________

* Устав о зем. повинности. 1899. Ст. 475. П. 2.
** Т. V. Положение о Государственном квартирном налоге 1893. Ст. 5. П. 1.
*** Т. V. Устав о пошлине. Ст. 313. П. 2.

______________________

Но православное духовенство епархиального ведомства, получающее жалованье, подлежит вычету из жалованья на пенсию в пользу государственного казначейства. В 1902 году издано постановление о подчинении износу на пенсию и духовенства, не получающего жалованья из казны, а именно: в соответствие с вычетом на пенсии из оклада казенного содержания священно- и церковнослужителей, с принтов, не получающих казенного содержания, а также с миссионеров в священном сане, не занимающих штатных в приходе вакансий и не получающих содержания из государственного казначейства, установлен особый в пользу казны сбор по расчету в год шести рублей со священников и миссионеров, трех рублей с диаконов и двух рублей с псаломщиков*. Производится вычет из пенсий, получаемых епархиальным духовенством, на том же основании, как и вычет из жалованья (Ст. 300).

Священнослужители и церковные причетники не могут брать купеческих или промысловых свидетельств**.

______________________

* Там же. С. 296 и Прим. по Прод. 1906 г.
** Т. IX. Ст. 399. V. Устав о прямом налогообложении. Ст. 235. Прим.

______________________

По заключению обязательств и договоров лица белого духовенства подлежат следующим ограничениям:

1) Никто из них не может лично обязываться или ручаться за других ни в каких судебных местах по подрядам и тому подобным делам, а также обязываться векселями.

2) Никто из них не может быть ходатаем и поверенным по чужим делам, кроме тех дел, в коих они ходатайствуют за духовное ведомство, или за жен и детей своих, а также за питомцев, находящихся у них на попечении*.

Лица белого духовенства не могут принимать на себя звания ни участковых, ни почетных мировых судей; они не подлежат также внесению в списки присяжных заседателей**.

______________________

* Т. IX. Ст. 431.
** Учр. Суд. Уст. Ст. 22, 85. П. 1.

______________________

От свидетельства в суде духовные лица не освобождаются; но священники и диаконы дают показания без присяги, по долгу священства*.

Священники и дьяконы не могут быть гласными в городской думе и участвовать в городских выборах**.

Не участвуют они также и в земских избирательных съездах***. Чтобы, однако же, интересы Церкви и ее служителей в земском деле не остались без должного ограждения, новым земским положением предоставлено епархиальному начальству право назначать в губернское и уездные земские собрания депутатов от духовного ведомства****.

______________________

* Устав Уголовного судопроизводства. Ст. 712. Т. X. Ч. 2. Ст. 381. Т. XV. Кн. 1. Ст. 233.
** Городское положение. 1892. 32. П. 2.
*** Т. II. 1892. Положение о земском учреждении. Ст. 26. П. 2.
**** Положение о земском учреждении. Ст. 56 и 57.

______________________

Позволяется также епархиальному начальству назначать депутата от духовного ведомства для участия в собраниях городской думы*.

Священнослужители, снявшие с себя священный сан по собственному желанию, возвращаются в первобытное свое состояние и не пользуются никакими выгодами, кроме присвоенных тому состоянию. Им воспрещается вступать в государственную службу всякого рода по познаниям и способностям: диаконам ранее шести лет по увольнении, и священникам ранее десяти лет. При вступлении их вновь на службу (по прошествии запретного срока) прежняя их служба в формулярных списках вовсе не показывается. Не вносятся также и действия по службе духовной, а только показывается время нахождения в оной**.

______________________

* Городское положение. Ст. 57. П. 2.
** Т. IX. Ст. 428. Т. III. Устав о служ. Прав. Ст. 12.

______________________

Ввиду интереса, какой возбуждает вопрос о последствиях добровольного снятия сана в рассуждениях Государственной Думы, не излишне привести историческую справку об обстоятельствах происхождения упомянутого постановления. В 1836 году, вследствие дошедших до начальства сведений о неблаговидном поведении одного священнослужителя, последний был подвергнут следствию и суду. Следствие дало результаты неопределенные. Но подсудимый в своих объяснениях заявил, между прочим, о своем нежелании оставаться в духовном ведомстве. Святейший Синод постановил: снять с него священный сан согласно его желанию и по сомнительности поведения и отослать в местное губернское правление для дальнейшего о сем распоряжения. Священник подал в губернское правление прошение о принятии его на государственную службу по степени студента семинарии. Губернское правление пришло в недоумение: смотреть ли на просителя как на лицо, уволенное по собственному желанию или как исключенное из духовного звания, — и представило дело на решение в Сенат, а Сенат препроводил в Святейший Синод. Последний признал его уволенным по собственному желанию. Но вместе с тем он обратил внимание на то, что последствием такого решения должно явиться предоставление снявшему сан священнику права вступить на государственную службу и жить где пожелает, следовательно, и на месте прежней службы в сане священнослужителя, где его поведение огласилось с неодобрительной стороны, и поставил вопрос об ограничении свободы перехода из духовного звания в светское. Святейший Синод принял во внимание: 1) что просящие о снятии сана нередко просят при обстоятельствах, соединенных с нареканием на духовное звание; 2) что со снятием сана и отказом от священнической присяги не остается обеспечение сана и отказом от священнической присяги не остается обеспечения сохранения снявшим сан лицом тайны исповеди; 3) что священнические обеты даются на всю жизнь, и снятие сана является, таким образом, изменой священному обету, и на основании указанных обстоятельств и соображений признал, что снимающий с себя сан не может считаться совершенно не виновным и поэтому не может жаловаться, если с увольнением его из духовного звания будут соединены некоторые невыгодные последствия в предупреждение неприличий и вреда. Вследствие сего Святейший Синод постановил лишать навсегда лиц, снимающих с себя священный сан или лишаемых его, права на пребывание в той губернии, где они были священнослужителями, а также в обеих столицах. Государь утвердил постановление Святейшего Синода и со своей стороны прибавил, что слагающие с себя сан должны быть возвращены каждый в свое первобытное состояние и не могут пользоваться никакими выгодами, кроме присвоенных к состоянию каждого; кроме того, должны быть лишены права на вступление в государственную службу — диаконы ранее шести лет, а священнослужители — ранее десяти лет после снятия сана*.

______________________

* Церковный Общественный вестник. 1874. № 140 и 141.

______________________

Впрочем, в последнее время часто повторяются случаи Высочайшего соизволения, в виде особой Монаршей милости, на определение в государственную службу снявших священный сан до истечения указанного срока, иногда даже с зачетом в действительную службу времени, проведенного ими при частных занятиях в правительственных местах.

Церковные причетники (дьячки, пономари, псаломщики), увольняемые из духовного звания по собственному желанию или за излишеством и по неспособности, или по одному только подозрению в преступлении или проступке, возвращаются в то состояние, к которому они принадлежат по рождению или права которого они приобрели по образованию. Причем те из них, которые по рождению не пользуются правами дворянства или почетного гражданства, а по образованию не приобрели права на вступление в гражданскую службу, обязаны приписаться к городскому или сельскому состоянию*.

______________________

* Т. IX. Ст. 429.

______________________

Им назначается для этого годовой срок. Если они не воспользуются сим сроком, то с ними поступают как с праздношатающимися, что и означается в свидетельствах, выдаваемых им из губернского правления на избрание рода жизни*.

______________________

* Т. V. Устав о прямом налогообложении. Ст. 482. Прил. Ст. 4. П. 3.

______________________

Священнослужители, лишенные за пороки и неблаговидные поступки духовного сана, на основании законов церковных по приговору духовного начальства отсылаются, в случае неисправления в низших должностях дьячков, пономарей и псаломщиков, в местное губернское правление с подробным объяснением вины, за которую лишены священнослужительского сана. Губернское правление сообщает Казенным палатам о записке сих людей, буде они не из дворян и не пользуются правами почетного гражданства, в мещане или крестьяне — по их желанию. А тем, которые в духовном звании были из дворян, или пользуются правами почетного гражданства, или же получили дворянское достоинство по орденам, оставляются принадлежащие им права состояния, но не возвращаются только чины, до вступления в духовное звание полученные. Им запрещается въезд в обе столицы и жительство в оных, вступление в государственную или общественную по выборам дворянским и городским службу. Сие запрещения имеют силу: в отношении въезда и жительства в столицах в течение семи лет, а в отношения вступления в службу — диаконов в течение двенадцати, а для священников в течение двадцати лет. По прошествии сих сроков, буде подвергшиеся оным заслужат образом жизни одобрения своих обществ или сословий, они с них слагаются. Но дозволение свободного выбора службы и за сим дается только имеющим на оное право по своему состоянию или по ученым степеням магистра и кандидата и по званию студента*.

______________________

* Устав о пред, и пр. пр. 1890. Т. XIV. Ст. 179; Устав о служ. гос. 1896. Т. III. Ст. 12.

______________________

Церковным причетникам без различия происхождения в случае исключения их по суду епархиальному из духовного ведомства за пороки воспрещается поступать в службу как по определению от правительства, так и по выборам, хотя бы они по рождению и образованию и имели сие право. При этом те из них, которые по происхождению не пользуются правами дворянства или почетного гражданина, обязаны приписаться к городскому или сельскому состоянию. Этому правилу подлежат также принадлежавшие к духовному состоянию певчие, звонари и сторожа*.

______________________

* Устав о пред, и пр. пр. 1890. Т. XIV. Ст. 180, 181; Устав о служ. гос. 1896. Т. III. Ст. 13.

______________________

По судебным уставам лица, лишенные духовного сана и уволенные из духовного ведомства по приговорам духовного суда, не могут быть присяжными заседателями (Учр. Суд. Уст. Ст. 82. П. 2), не могут быть назначаемы в должности по судебному ведомству (Ст. 22. П. 2. Ст. 201. П. 2), даже на должность судебных приставов (Ст. 299. П. 5, 7). По земскому положению, они не могут участвовать в съездах для избрания гласных в земские собрания, ни быть избираемы в сии гласные*.

По Городскому положению, они не имеют права голоса на городских выборах и не могут быть избираемы ни в гласные городской думы, ни в городские общественные должности**.

______________________

* Положение о земском учреждении. 1890. Ст. 37. П. 5.
** Городское положение. Ст. 33. П. 5.

______________________

Священнослужители и церковные причетники через законный брак сообщают права их состояния своим женам, если они по происхождению не имеют прав высшего состояния. Вдовы сих лиц, не принадлежащих к потомственному дворянству, если и сами они не имеют по происхождению прав высшего состояния, пользуются: вдовы священнослужителей — правами личного дворянства, а вдовы церковных причетников — правами личного почетного гражданства*.

______________________

* Т. IX. Ст. 402.

______________________

Вдовам священнослужителей и церковных причетников не запрещается брать как купеческие, так и промысловые свидетельства*, а также их незамужним дочерям.

______________________

* Т. IX. Ст. 399. Т. V. Устав о прямом налогообложении. 1893. Ст. 235. Прим.

______________________

Права состояния детей духовного происхождения

Долгое время дети православного духовенства, по нашим законам и практике, были предназначаемы обслуживать потребности церковного служения. Только излишек их, накоплявшийся время от времени, выпускался по просьбе, а иногда увольнялся по распоряжению правительства в распоряжение общества и государства. Сообразно с этим все дети духовного происхождения приготовлялись воспитанием и духовной школой к поступлению на служение Церкви. Им обязательно было учиться не иначе как в духовной школе. От этого обязательства они были освобождены только в 1849 году. А те, которые учились в духовной школе после этого, продолжали считаться прикрепленными к обязанности церковного служения. Этот порядок уничтожен Высочайшим Утверждением Государственного Совета 26 мая 1869 года. По силе этого закона, дети православного духовенства перестали принадлежать лично к духовному званию. Правда, они показываются в послужных списках своих отцов, но только для сведения. Равным образом после этого закона и образование детей духовенства в духовно-учебных заведениях также не привязывает их к духовному званию. Воспитанники духовных семинарий по окончании курса имеют право поступать куда угодно, без особого увольнения от епархиального начальства. Только для того, чтобы епархиальное начальство знало, сколько в его распоряжении находится кандидатов на священнослужительские места, воспитанники семинарии при выходе из духовного ведомства обязуются или сами лично, или через своих родителей объявить о том Консистории или, по крайней мере, местному благочинному для доведения до сведения епархиального архиерея*. Могут они также поступить и на государственную службу, гражданскую или военную.

______________________

* Указ Святейшего Синода 11 января 1873 года.

______________________

Дети священников и диаконов, в каком бы звании ни были рождены, не исключая и податного, пользуются правами потомственного почетного гражданства, а дети церковных причетников (дьячков, пономарей и псаломщиков) — правами личного почетного гражданства*.

______________________

* Т. IX. 1899. Ст 511. П. 3. Ст 512. П. 3.

______________________

Дети низших церковников—певчих, звонарей и сторожей, не имеющие права высшего состояния, должны по достижении совершеннолетия приписаться к какому-либо обществу, городскому или сельскому. Те из них, которые до 26 мая 1869 года принадлежали к православному духовному состоянию, освобождаются лично от подушной подати*.

______________________

* Устав о прямом налогооблажении. 1893. Т. V. Ст. 470. П. 5.

______________________

Детям лиц православного духовенства, имеющим право на потомственное или личное почетное гражданство, выдаются свидетельства о принадлежности их к сему званию из подлежащих, по месту служения отцов, духовных Консисторий, по определениям, утвержденным епархиальным начальством*.

______________________

* Т. IX. 1899. Ст. 522.

______________________

Принадлежавшие до 26 мая 1869 года к православному духовному состоянию наставники в Духовных академиях и семинариях, также учителя в низших духовных училищах из кончивших курс в Духовных академиях и семинариях, а также дети их, пользуются правами детей священнослужительских*.

______________________

* Указ Синода 30 апреля 1871 года. П. 4. Т. IX. 1899. Ст. 511. Прим. 2.

______________________

Дети духовных лиц, имеющих орден начиная с четвертой степени Владимира, пользуются правами потомственного дворянства*.

Дети духовных лиц, пожалованных орденом второй степени или третьей степени Святой Анны, принадлежат к потомственному почетному гражданству**.

______________________

* Т. I. Учреждение орденов. 143, 145. Т. IX. Ст. 35-37.
** Т. IX. Ст. 511. П. 2.

______________________

Дети священников и дьяконов, а также дети причетников, пользующихся правами высшего состояния, то есть поступивших в это звание из личных дворян или из священнослужительских детей, при поступлении на гражданскую службу причисляются ко второму разряду канцелярских служителей*.

Сыновья церковных причетников, поступивших в это звание не из личных дворян и не из священнослужительских детей, причисляются при поступлении на гражданскую службу к третьему разряду канцелярских служителей**.

______________________

* Т. III. Устав служ. Прав. Ст. 33. Отд. II. П. 3.
** Ст. 33. Отд. III. П. 4.

______________________

Лица, имеющие степень доктора Духовной академии, в случае поступления на гражданскую службу утверждаются в чине восьмого класса. Магистр академии поступает на гражданскую службу с чином девятого класса, а кандидат с чином десятого класса. Студенты духовных семинарий определяются в гражданскую службу, без различия происхождения, с чином четырнадцатого класса. Ученики же, получившие одобрительное свидетельство об окончании полного курса учения в семинарии, но не удостоенные звания студента, в случае поступления на гражданскую службу, если по происхождению имеют право на оное, производятся в первый классный чин по выслуге двух лет*.

______________________

* Т. III. Устав служ. Прав. 1896. Ст. 131, 132.

______________________

Воспитанники духовных семинарий и академий призываются к исполнению воинской повинности наравне с прочими, когда достигнут определенного для того возраста, то есть 21 года от роду. Но если они пожелают, могут получить отсрочку в поступлении на службу по вынутому жребию, в видах окончания образования, — воспитанники семинарии до достижения 24 лет от роду, студенты академии — до 27 лет от роду*.

______________________

* Воинский Устав по Прод. 1906. Ст. 61. § III. П. 1. § V. П. 1 и Приложение к сему пункту.

______________________

Лица, кончившие с успехом курс в Духовных академиях и семинариях, по окончании курса пользуются годичною отсрочкою для поступления в духовное звание, освобождающее от воинской повинности*.

В случае поступления в военную службу кончивших курс в духовно-учебных заведениях они пользуются следующими преимуществами: кончившие курс в академиях и семинариях не ниже второго класса состоят на действительной службе два года и в запасе армии шестнадцать лет, из них семь лет в запасе первого разряда и девять лет в запасе второго разряда; кончившие курс в третьем классе духовных училищ состоят на действительной службе три года и в запасе пятнадцать лет, из коих семь лет в запасе первого разряда и восемь лет в запасе второго разряда**.

______________________

* Там же. Ст. 63.
** Ст. 64 по Прод. 1906 г. и Прил. к сей статье.

______________________

Хотя православное духовенство и не состоит на государственной службе, тем не менее его деятельность признается полезной не только для Церкви, но и для общества гражданского и для государства. Некоторым религиозным обрядам и священнодействиям, совершаемым духовными лицами, придается юридическое значение в гражданском общежитии. Церковная запись о рождении и крещении признается гражданским актом, удостоверяющим рождение от законного брака или внебрачное происхождение. Бракосочетание совершается в форме венчания брака у христиан и в соответствующей религиозной форме у иноверцев. Развод брачный также производится по суду церковному. Погребение умерших совершается в форме религиозного молитвословия при участии духовенства. Преподавание Закона Божия признается обязательным предметом общего образования. Правительство наше оказывает всякое вспомоществование лицам, посылаемым церковною властью проповедовать Слово Божие иноверцам*. Полиция помогает духовной власти в отправлении правосудия исполнением тех же поручений, какие возлагаются на нее отправлением правосудия светского**. Вообще действия духовных лиц Православной Церкви по управлению церковному признаются действиями «начальства духовного»***.

______________________

* Устав о пред. и пр. пр. Ст. 72.
** Общ. Губ. Учрежд. Ст. 641. П. 2, 3. Ст. 683. П. 2, 8.
*** Там же. Ст. 298, 402, 681. П. 3.

______________________

Учреждения Православной Церкви сопоставляются в законах с учреждениями государственными. Так, например, Святейший Православный Синод ставится наряду с Правительственным Сенатом и сносится с последним ведениями как равное учреждение с равным*. Власть епархиального архиерея уравнивается в законах с властью губернатора; они сносятся между собой отношениями, указывающими на отсутствие между ними иерархической подчиненности**. Губернские правления сносятся с православными духовными Консисториями сообщениями***. Духовные Консистории в законах прямо причисляются к разряду губернских присутственных мест****.

______________________

* Учреждения Правительственного Сената. Ст. 188.
** Общ. Губ. Учреждения. С. 402, 347.
*** Там же. С. 564.
**** Циркуляр Министерства внутренних дел губернаторам 17 мая 1876 года. № 23. Там же. С. 534.

______________________

Ввиду всего этого русское православное духовенство рассматривается в наших законах как сословие лиц, несущих общественно-государственную службу*.

______________________

* Градовский. Органы государственного управления // Сочинения. Т. 8. С. 5.

______________________

Оно пользуется поэтому и правами, обычно усвояемыми лицами, состоящими на государственной службе. Оно пользуется защитой государственной власти при отправлении своих церковно-общественных обязанностей как по отношению к своей личной безопасности, так и по отношению к ограждению своего сановного достоинства, как мы видели это несколько выше. Оно получает за свою служебную деятельность вспоможение в своем материальном содержании от государственного казначейства, а по увольнении за штат получает от государства пенсию, подобно чиновникам (об этом смотри выше). Оно получает награду от государства подобно государственным чиновникам. Об этом нужно указать несколько подробностей.

Для духовных лиц существуют прежде всего награды, выдаваемые церковною властью. Первую из наград, раздаваемых по определению духовного начальства, составляет награждение набедренником. Не имея этой награды, священные лица не могут быть представлены к следующей награде. Набедренник дается епархиальным архиереем. Архиерею также принадлежит власть награждать подведомых ему духовных лиц скуфьею. Потом по определению Святейшего Синода даются: сан соборного иеромонаха, протоиерея и архимандрита, награждение палицей, камилавкой и наперсным крестом*. С Высочайшего соизволения жалуются кресты, выдаваемые из кабинета Его Императорского Величества: а) золотые и б) с драгоценными камнями**. По определению Святейшего Синода 3 марта 1877 года духовные лица, награжденные скуфьями и камилавками, должны изготовлять их на собственный счет. Случается нередко, что духовным лицам подносят наперсные кресты с драгоценными украшениями прихожане, общества офицеров и других лиц. Эти кресты допускается принимать и носить только в том случае, если чествуемые духовные лица уже имеют наперсный крест, пожалованный от Святейшего Синода или из кабинета Его Величества***. Принятие и ношение такового креста может быть дозволено епархиальным архиереем, но в таком случае отметка о получении креста не вносится в формулярный список священнослужителей****. Наперсные кресты, подносимые от прихожан и от различных обществ, имеют значение подарков и потому не могут заменять собой наперсных крестов, жалуемых Святейшим Синодом в смысле награды. Ношение крестов, подносимых прихожанами, зависит от усмотрения получивших таковые кресты*****. Но одновременное ношение креста Синодального и поднесенного прихожанами запрещается. Исключение сделано только для наперсных крестов, установленных в память войны 1853-1856 годов, и крестов, жалуемых за военные заслуги на Георгиевской ленте******. Определением Святейшего Синода 19 января — 2 февраля 1883 года предоставлялось епархиальным архиереям, по их усмотрению, дозволять священнослужителям ношение черных скуфей при исполнении священнослужительских обязанностей на открытом воздухе. С 1890 года это дозволено всем священнослужителям7*.

______________________

* Указ Святейшего Синода 14 мая 1881 года.
** Указ Святейшего Синода 28 августа 1864 года. Форма Б.
*** Указ Святейшего Синода 12 июня 1873 года.
**** Определение Святейшего Синода 25 февраля 1881 года // Церковный вестник. № 15.
***** Определение Святейшего Синода 13 января — 16 февраля 1882 года. № 67.
****** Определение Святейшего Синода 6-18 марта 1886 года.
7* Определение Святейшего Синода 13 марта — 6 июня 1890 года.

______________________

Кроме того, духовные лица, по примеру гражданских и военных чиновников, награждаются орденами, за исключением только ордена Станислава. Впрочем, если кто примет духовный сан из имеющих орден Станислава, то он может носить знаки ордена Станислава наравне с иностранными орденами. В отличие от светских чиновников, духовные лица, по приличию духовного сана, называются не кавалерами орденов, а сопричисленными к орденам*.

______________________

* Свод Законов. Т. 1. Учреждение орденов. 1892. Ст. 138, 151, 157.

______________________

Ордена даются за заслуги, обозначенные в статуте орденов, или же за отличие по службе вообще. По статуту орденов, духовным лицам предоставлено следующее количество штатных орденских вакансий (с правом на пенсию): а) По статуту ордена Андрея Первозванного — 3 из общего количества 12 (ст. 236), б) По статуту ордена Екатерины — 3 из 18 (ст. 257), в) По статуту ордена Александра Невского — 5 из 24 (ст. 272), г) По статуту ордена святой Анны 1-й степени — 8 из 42, 2-й степени — 16 из 98 (ст. 155, приложение). Число вакансий для духовных лиц по статуту ордена Владимира, Белого Орла и 3-й степени Анны не определено. Ордена Андрея Первозванного и Александра Невского даются по Высочайшему монаршему вниманию к службе, а прочие ордена даются по представлению начальства (ст. 122). Представления к ордену за заслуги, определенные в статуте того или другого ордена, вносятся в Святейший Синод однажды в год, именно к 15 сентября, а из Синода в Капитул орденов к 1 декабря*.

______________________

* Указ Святейшего Синода 31 марта 1886 года.

______________________

Высшие степени орденов Анны и Владимира, ордена Белого Орла, Александра Невского и Андрея Первозванного жалуются только высшим церковным властям (Наградный список при Указе Святейшего Синода 28 августа 1864 года). Для духовных лиц епархиального ведомства доступны из орденов только 3-я и 2-я степень Анны и 4-я и 3-я степень Владимира. По статуту орденов, право на получение ордена святой Анны 3-й степени приобретают: а) духовное лицо, обратившее к господствующей Церкви не менее ста человек не христиан или раскольников, б) протоиерей или священник, исправлявший с особенным усердием двенадцать лет сряду одну и ту же должность благочинного или члена Духовной Консистории, Духовного Правления, Епархиального Попечительства о бедных духовного звания, Правления семинарии или духовного училища от епархиального ведомства, в) лица духовного звания за особо усердное исполнение в течение 25 лет обязанностей по обучению в народных школах, г) диаконы (штатные и нештатные), находящиеся на службе в войсках, управлениях, учреждениях и заведениях военного ведомства, за выслугу тридцати пяти лет*.

______________________

* Учреждение орденов. Ст. 459. П. 14-17.

______________________

По статуту ордена Владимира 4-й степени, право на получение сего ордена с надписью «35 лет» предоставляется священникам, служащим в войсках, управлениях, учреждениях и заведениях военного ведомства, и диаконам, находящимся на службе в войсках, управлениях, учреждениях и заведениях военного ведомства, если сии последние удостоились получить орден святой Анны 3-й степени ранее выслуги тридцатипятилетнего срока. Орден Владимира 4-й степени с бантом и надписью «25 лет» жалуется священникам, прослужившим в военно-сухопутном ведомстве беспорочно двадцать пять лет, бывшим в походах и находившимся по крайней мере в одном сражении. Священно- церковнослужители морского ведомства сравнены относительно прав на награждение орденом святого Владимира за выслугу лет с теми чинами военно-сухопутного ведомства, с которыми они сравнены в содержании*.

______________________

* Там же. Ст. 496. П. 1-2. Прим. 2. Ст. 415.

______________________

На основании Высочайшего утверждения 26 июня 1864 года Положения Комитета министров, дьяконы и причетники, с усердием и пользою в течение десяти лет прослужившие в качестве учителей при сельских церковно-приходских и народных школах и отличившиеся безукоризненным поведением, приобретают право на получение серебряной, на Александровской ленте, медали для ношения на груди.

Кроме заслуг, обозначенных в статуте орденов, награждаются орденами и другие служебные и неслужебные отличия по особому Положению 31 июля 1859 года. Представления к наградам по этому Положению вносится по третям года. Они восходят на Высочайшее утверждение через Совет министров, если касаются орденов не выше 2-й степени Анны, а относительно орденов высших степеней представления докладываются непосредственно Государю главноуправляющими частями управления большей частью в конце года, вместе с годовым отчетом по известному ведомству*. С 1894 года сроком пожалования наград по духовному ведомству назначено 6 число мая. Для сего епархиальные и прочие духовные начальства обязаны доставлять святейшему Синоду годовые представления о наградах подведомственного им духовенства к 1 февраля каждого года**. Законный порядок представления к наградам духовных лиц светским начальством следующий. Если гражданин или военное начальство предполагает испросить духовному лицу за его отличие по службе сопричастие к ордену (или иную какую-либо награду), то оно обязано входить в сношение с его епархиальным начальством или с обер-прокурором Святейшего Синода, который, по рассмотрении таковых удостоений, и представляет с своей стороны на Высочайшее усмотрение о тех, которые будут признаны им заслуживающими награждения, по принятым правилам***.

______________________

* Там же. Ст. 124. П. 4. Т. III. Устав о службе прав. 1896 года. Ст. 672, 673.
** Церковные ведомости. 1894. №52.
*** Учреждение орденов. Ст. 123.

______________________

В 1881 году* установлена норма для регулирования представления духовных лиц к наградам, именно 1:20, или 5 человек на 100 наличных священнослужителей. В дополнительном указе того же года (18 ноября, № 2461) разъяснено, что в указанную норму входят как ордена и наперсные кресты, выдаваемые из кабинета Его Величества, так и награды, назначаемые Святейшим Синодом, — благословение Святейшего Синода, камилавка, наперсные крест, палица, сан протоиерея, игумена, архимандрита, если в таковой сан возводится лицо не по месту, им занимаемому, а за отличие. Указанная норма, далее, должна обнимать и тех священных лиц, которые занимают должности в светских ведомствах и представляются к наградам сими ведомствами. Относительно сроков и порядка представления к наградам, в дополнение к правилам, изложенным в своде законов**, в том же разъяснительном указе постановлено, что лицо, удостоенное благословения Святейшего Синода, может быть представлено к другой награде и ранее общеустановленного для награждения срока; что не имеющий набедренника священнослужитель не может быть представлен в Святейший Синод к высшей награде; что представление к награждению митрой не допускается, так как пожалование митрой зависит от непосредственного благоусмотрения Его Императорского Величества.

______________________

* Указ Святейшего Синода 9-14 мая.
** Т. III. Устав о службе прав. 1896 года. Ст. 663-704.

______________________

Указом Святейшего Синода 25-28 февраля 1885 года дано знать по духовному ведомству о Высочайшем повелении, которым отменен обычай носить жалуемые духовным лицам ордена, медали и прочие светские знаки отличия при отправлении богослужения, как не имеющий основания в статуте орденов и не соответствующий священнодействию. Исключение сделано только применительно к 315 статье Учреждения орденов, для знаков ордена святого великомученика Георгия, наперсных крестов на Георгиевской ленте, жалуемых за военное время, и для таковых же крестов, пожалованных в память войны 1853-1856 годов.

Лица белого духовенства не лишаются права ношения полученных ими знаков отличия и тогда, если бы кто-нибудь из них поступил в монашество (Указ Святейшего Синода 14 декабря 1817 года). Если духовное лицо подпадет запрещению священнослужения, то ему не дозволяется носить знаки ордена, к коему оно сопричислено, до разрешения высшего его начальства. Если же священник, имеющий орден, подвергнется извержению из сана и низведению навсегда в причетники, то знаки ордена с него снимаются, на что Святейший синод и испрашивает Высочайшего разрешения*.

______________________

* Учреждение орденов. Ст. 203.

______________________

Светские чиновники, служащие в учреждениях духовного ведомства, а равно преподаватели духовно-учебных заведений получают награды по общим правилам о государственной службе, а также и жалованье и пенсию.

Поступление в монастырь и права состояния монахов

Наш закон считает справедливым уважать религиозное чувство лиц, желающих посвятить себя уединенной жизни в монастыре. Но при этом он выговаривает, чтобы поступлением в монастырь не нарушались интересы государства, общества, семьи и частных лиц. Желающие постричься в монашество должны представить: служащие — увольнение от своего начальства, а сельские обыватели и прочие лица бывших податных состояний — увольнения от общества. Закон запрещает принимать мужа при живой жене, законно с ним не разведенной; когда же пожелают постричься оба супруга по взаимному согласию, то надлежит принимать в уважение, не имеют ли они детей малолетних и требующих родительского призрения. Закон запрещает принимать в монашество лиц, обреченных на монашескую жизнь в малолетстве их родителями, когда по достижении надлежащего возраста они сами добровольно не пожелают принять монашество. Закон запрещает принимать в монашество лиц, обязанных долгами и состоящих под судом*. Само собой понятно, что не могут быть пострижены в монашество лица, обязанные воинскою повинностью. Соблюдение этого требования достигает само собой тем, что пострижение совершается над достигшими сорока лет возраста, значит, лицам, которые свободны от воинской повинности. Но закон все-таки предупреждает, что при уменьшении состава семьи вследствие пострижения в монашество кого-либо из членов оной такая семья не приобретает права на какую-либо новую льготу по отправлению воинской повинности**. О пострижении в монашество лиц, зачисленных в запас армии, положено входить каждый раз особыми ходатайствами в Святейший Синод через епархиальных архиереев, принимать же их в монастырь на искус можно свободно. Лица, состоящие в ополчении, как могущие свободно располагать своею судьбой, могут быть постригаемы в монашество без всякого стеснения и особых формальностей***.

______________________

* Т. IX. 1899. С. 411-413.
** Т. IV. 1897. Устав воинской повинности. Ст. 52.
*** Указ Святейшего Синода 11 июля 1886 года.

______________________

Монашествующие не могут приобретать никакого недвижимого имуществ ни по договорам, ни по наследству. Монашествующим запрещается удерживать за собою таковое имущество, хотя бы оное приобретено ими было и до вступления в сие звание; посему вступающий в монашество из какого бы то ни было звания обязан до пострижения отдать родовое свое имение законным наследникам; благоприобретенным же имением должен распорядиться в чью-либо пользу по своему усмотрению; при недостатке того распоряжения имение в обоих случаях обращается к законным наследникам безвозмездно, по распоряжению правительства. Монашествующие лишаются права наследования*. Не могут они также получать по завещанию, за исключением только икон, панагий, наперсных крестов и книг духовного, нравственного и ученого содержания, которые позволяется им получать по завещанию архиереев и монастырских властей**. Монашествующим дозволяется строить собственным иждивением или покупать кельи и другие для употребления их строения внутри монастырей там, где сие по правилам тех монастырей дозволяется, но не иначе как с условием оставлять сии строения после смерти или выбытия из монастыря в пользу монастырскую. Духовным властям дозволяется делать завещания о движимом их имуществе в пользу родственников и посторонних или на богоугодные дела по правилам, в законах гражданских постановленным. Прочие монашествующие, кроме властей, не могут делать завещаний, и имущество их ни в каком случае к наследникам не поступает, а обращается всегда в монастырскую казну***.

______________________

* Т. X. Ч. 1. Ст. 1109 по Прод. 1906.
** Т. X. Ч. I. Ст. 1025 по Прод. 1906.
*** Т. IX. 1899. С. 416, 419, 424.

______________________

Монашествующим не запрещается вносить денежные их капиталы в кредитные установления на условиях по их воле, с тем однако ж, чтобы сии последние не заключали в себе распоряжения о выдаче капиталов в случае смерти вкладчиков кому бы то ни было; сии капиталы всегда обращаются по смерти монашествующих, сделавших вклады, в монастырскую казну. Монашествующим запрещается отдавать денежные капиталы под частные долговые обязательства. Монашествующим запрещается быть поруками и поверенными в делах, не касающихся духовного ведомства. Монашествующим запрещается торг всякими товарами, кроме продажи собственных рукоделий, и то не иначе, как с дозволения своего начальства и посредством избранных к тому престарелых братий*. С пострижением в монашество прекращается производство пенсий, которые получали постригшиеся за службу по военному или гражданскому ведомству**; отбираются также орденские знаки и препровождаются в Капитул Орденов***. Монашествующие свободны от податей и изъяты от телесных наказаний****. Они не устраняются от свидетельства на суде по делам уголовным и дают показания без присяги по монашескому обету*****. Они могут быть свидетелями духовных завещаний, составленных другими лицами******.

______________________

* Т. IX. 1899. Ст. 420-423.
** Т. IX. Ст. 417, Т. III. Устав о пенсии. 1896. Ст. 224, 231.
*** Т. I. Ч. 2. Учреждение орденов. Ст. 200 по Прод. 1906 г.
**** Закон о сост. Изд. 1899 г. Ст. 396.
***** Устав Уголовного судопроизводства. Ст. 68, 712.
****** Т. X. Ч. 1. Ст. 1054. Прим.

______________________

Монах, в случае снятия сана по его непреклонному желанию, возвращается в состояние гражданское; ему предоставляется пользоваться одними правами, по роду и происхождению ему принадлежащими, без возврата преимуществ, чинов и отличий, какие могли им быть приобретены прежней, до пострижения службой. Он не может быть определен в гражданскую службу. Он не может также иметь жительства, ни приписаться к какому-либо обществу в той губернии, где жил монахом, равно как и в обеих столицах, во все то время, в продолжение которого по церковным правилам состоит он под эпитимией для очищения своего поступка, то есть в течение семи лет. Он не получает обратно и своего имущества, которым он распорядился при пострижении в монашество*. Когда просит о снятии монашества монах предосудительного поведения, то, по снятии с него сана, он навсегда лишается права иметь пребывание или приписаться к городским или сельским обществам в той губернии, где был монахом, равно как и в обеих столицах. Если монах лишен монашества за пороки, оскорбляющие монашеский сан и обязанности, по решению духовного суда, без прошения с его стороны, то он отсылается в распоряжение гражданского начальства. Послушникам монастырей, исключенным из духовного звания за дурное поведение, воспрещается проживать и приписываться в той местности, где находятся монастыри, из коих они исключены**.

______________________

* Закон о состоянии. Изд. 1899. Ст. 414, 315. П. 3, 4. Ст. 418.
Т. IX. Ст. 415. П. 4, 5; Т. XIV. Устав о пред, и пр. пр. 1890. Ст. 177 и Прим.

______________________

Лишенные монашества за пороки подвергаются еще лишению следующих преимуществ. Они не могут участвовать с правом голоса в избирательных земских съездах*, также в городских избирательных собраниях**, не могут быть поверенными по гражданским делам*** , не могут быть присяжными заседателями по делам уголовным****.

______________________

* Положение о земских учреждениях. 1892. Ст. 27. П. 5.
** Городское положение 1892 года. Ст. 33. П. 5.
*** Устав Гражданского судопроизводства. Ст. 246. П. 12.
**** Учреждение судопроизводства. Ст. 82. П. 2.

______________________

В последнее время правительство старается обратить деятельность монахов к общественной благотворительности и к делу народного образования. 6 апреля 1866 года Высочайше поведено при открытии монастырей вновь учреждать при них благотворительные или воспитательные заведения. Указом 29 февраля 1868 года, тоже вследствие Высочайшей воли, предложено и существующим монастырям учреждать учебные или благотворительные заведения. То же повторено указом 28 января 1870 года относительно женских монастырей.

О правах и преимуществах монастырей, архиерейских ломов и церквей

Государство считает своим долгом давать вспоможение церковным установлениям в материальных средствах. Кроме общего мотива — поддерживать установления, полезные в общественном отношении, правительство руководится в этом случае еще чувством справедливости. Взявши у Церкви имущества, которыми она владела, правительство, естественно, должно чувствовать за собою долг удовлетворять необходимым потребностям церковных установлений. Правительство приняло на себя содержать те из установлений церковных, которые не могут содержаться натуральными доходами с паствы. Из государственного казначейства ассигнуется известная штатная сумма на содержания Святейшего Синода и всех состоящих при нем установлений, на содержание синодальных зданий, на содержание консисторий, на содержание архиерейских домов, в том числе архиереев со служащими при них, на содержание монастырей, на содержание городского и сельского духовенства, на строительную часть по духовному ведомству, на улучшение содержания духовно-учебных заведений, наконец, на пенсии духовенству (подробности см. выше).

В случае учреждения новой епископии обыкновенно составляется штат архиерейского дома и утверждается Государственным Советом и затем вносится, как новая статья расхода, в смету Святейшего Синода. Правительство нередко принимает на счет казны построение храмов, где есть в них настоятельная необходимость, а местных средств не оказывается. На казенный счет также строятся храмы, сооружаемые в память исторических отечественных событий. Кроме того, при постройке или перестройке всякой церкви епархиальное начальство, по просьбе прихожан и по удостоверении в надобности пособия, может входить в сношение с местным управлением государственных имуществ об отпуске леса из казенных дач в размере действительной надобности. А если ходатайство епархиального начальств почему-либо не было уважено, то епархиальный преосвященный входит в Святейший Синод с представлением о содействии по этому предмету*. Тем же правом пользуются монастыри и архиерейские дома. Кроме того, государство наделяет архиерейские дома, монастыри и церкви определенной пропорцией земли из казенных дач. Каждому архиерейскому дому положено отводить земли по 60, а монастырю по 100, 150 и более десятин, если позволят местные обстоятельства. Кроме того, полагается по закону причислить к каждому архиерейскому дому и монастырю по одной мельнице из состоящих в числе казенных оброчных статей и находящихся поблизости, также снабжать их рыбными ловлями, хотя бы сии находились и далее пятнадцати верст от архиерейского дома или монастыря, которому назначаются**. Земли, отводимые архиерейским домам и монастырям, могут быть пахотные, а также покрытые лесом***. Но где есть возможность, положено отводить монастырям и архиерейским домам лесные участки и сверх указанной пропорции земли, с обязательством рационально вести лесное хозяйство в отведенных участках****.

______________________

* Устав Консисторий 55. Закон о состоянии. Изд. 1899. Ст. 452.
** Т. X. Ч. 2. Ст. 346. Изд. 1893.
*** Т. VIII. Ч. 1. Изд. 1893. Ст. 6, 9. П. 1. Ст. 136, 525.
**** Ст. 520. Указ 31 января 1833 года и указ 6 июня 1866 года.

______________________

В пользу церквей также положено отводить известное количество земли, 33-99 десятин на каждый причт. Многие церкви имели за собою земли по прежним дачам и писцовым книгам. А тем церквам, которые не имели земель по прежним дачам, велено по межевым законам нарезать вновь земли из угодий крестьян, составляющих приход, в упомянутом размере*, или из угодий частных землевладельцев, одного или многих, если церковь стоит на их земле. Указанное количество земель положено межевать и к ружным церквам, несмотря на то, что церковнослужители довольны ружным содержанием, и оную землю оставлять за владельцами, доколе взаимное согласие между ними и священнослужителями о руге будет**.

______________________

* Т. X. Ч. 2. Ст. 347-349.
** Т. X. Ч. 2. Ст. 353.

______________________

Кроме земель и угодий, дарованных правительством или отведенных по распоряжению правительства из владельческих дач, архиерейские дома, монастыри и церкви могут приобретать всякого рода недвижимые имения ненаселенные всеми законными способами — посредством покупки, дара и завещания. Но таковые приобретения утверждаются за ними в собственность совершением узаконенных крепостных актов не иначе как по исходатайствовании на то каждый раз Высочайшего соизволения*. Могут приобретать недвижимую собственность церковные установления и посредством законной давности бесспорного владения на правах собственности**. Для выдачи в охранительном порядке духовным установлениям свидетельства о приобретении ими недвижимого имения путем давности владения и для ввода во владение не требуется предварительного испрошения Высочайшего соизволения. Монастырям присвояется право наследования: 1) в оставшихся после монашествующих властей ризницах, если о сих вещах не сделано умершим особого распоряжения или завещания в пользу каких-либо других духовных мест, 2) во всем движимом имуществе монашествующих низших степеней, а равно в выморочном имении духовных властей, когда ими не оставлено завещания и 3) в строениях внутри монастырей, воздвигнутых монашествующими на свой счет или вкладчиками светского состояния***. Всякое имущество, остающееся после смерти настоятеля или настоятельницы общежительного монастыря, признается собственностью монастыря. Имущество умершего архиерея обращается в пользу архиерейского дома, если умерший не оставил завещания и если родственники по вызову не явятся для его получения в положенный срок****.

______________________

* Закон о состоянии 1899. Ст. 435, 443.
** Определение Гражданского Кассационного Департамента Сената 23 февраля 1883 года // Церковный вестник. № 8.
*** Закон о состоянии Ст. 440. Изд. 1899.
**** Там же. Ст. 441, 442. Изд. 1899.

______________________

Земли и другие угодья, отводимые по закону архиерейским домам, монастырям и церквам, примежевываются к ним на одинаковом основании с владельческими дачами*. Они назначены быть неприкосновенно церковною собственностью, поэтому они не могут быть произвольно отчуждаемы причтами и церковными учреждениями**. Отчуждение церковных земель может быть допущено, когда оно соединено с выгодами церковного учреждения и не иначе, как с Высочайшего разрешения, испрашиваемого через Комитет министров. Земли, отведенные церквам от прихожан для довольствия принтов***, не подлежат отчуждению, за исключением тех особо уважительных случаев, когда продажа или обмен такой земли представляют существенные для церкви выгоды. Сумма, вырученная от продажи такой церковной земли, обращается исключительно или на приобретение государственных процентных бумаг, или на покупку другой земли, взамен проданной. Эти правила можно применить и к случаям продажи земель, принадлежащих архиерейским домам и монастырям. Церковные земли обязательно отчуждаются, когда они нужны для проведения по ним железной дороги или под постройки сооружений для нее, с правом церковных учреждений получить за них соответственное денежное вознаграждение или другие земли****. Отчуждение совершается с разрешения земель для надобностей разрешенной железной дороги, без испрашивания особого Высочайшего разрешения.

______________________

* Там же. Ст. 432.
** Там же. Ст. 446 и 449.
*** Там же. Ст. 447.
**** Закон гражд. Т. X. Ч. 1. Ст. 599, 610.

______________________

Архиерейские дома и монастыри могут отдавать в наем ненужные для собственного употребления земли и угодья на 12 лет*. Причты также могут отдавать в аренду принадлежащие им оброчные статьи (мельницы, лавки, рыбные ловли, пустоши и другие земельные угодья); отдача производится с торгов по формальным условиям, с утверждения епархиального начальства. Церковная же земля, назначенная для довольствия причта, может быть сдана в аренду вся в совокупности или в известной части, сообща всем причтом или одним членом причта — только на один год, по письменному домашнему условию**. Святейшему Синоду предоставлено право разрешать залог принадлежащих духовному ведомству недвижимых имуществ в местных кредитных учреждениях***.

______________________

* Закон о состоянии. Изд. 1899. Ст. 433. Закон гражд. Т. X. Ч. 1. Ст. 1711.
** Высочайше утвержденное 24 марта 1873 года правило о средствах содержания православного духовенства. Полный Свод Законов. № 52048. П. 10 и 11.
*** Именной указ 14 июня 1876 года. П. 2. Полный Свод Законов. № 56059.

______________________

В 1860 году предоставлено епархиальным начальствам право разрешить продажу лесных материалов из церковных лесов и отдачу их в арендное содержание, на определенный срок и под верное обеспечение с тем, чтобы: 1) в этих лесных дачах предварительно введено было правильное хозяйство, дабы эти дачи, без истощения древесного запаса, могли всегда служить источником постоянного дохода; 2) выручаемые через это доходы, за покрытием нужд церквей, к которым лесные дачи приписаны, обращены были на усиление средств попечительства о бедных духовного звания*.

______________________

* Т. VIII. Ч. 1. 1893. Прим, к ст. 519.

______________________

Земельные, лесные и прочие угодья, данные правительством на содержание церквам и церковным принтам, монастырям и архиерейским домам, свободны от поземельного сбора на местные земские повинности*. Не подлежат обложению со стороны земских учреждений всякого рода принадлежащие церквам, монастырям и другим духовным учреждениям недвижимые имущества, которые не приносят и по свойству своему не могут приносить никакого дохода, без различия, отданы ли сии имущества правительством на содержание упомянутых духовных учреждений или приобретены иным способом**. От городского оценочного сбора свободны все имущества православного духовного ведомства, не приносящие дохода***. От военного постоя в натуре освобождены помещения, занятые церквами, архиерейские дома, здания церковные и монастырские, за исключением домов, отдаваемых в наем****. Исправление мостов и гатей на сельских проселочных дорогах, пролегающих по землям, отведенным правительством к церквам, лежит на прихожанах; на прочих же церковных землях, кроме данных по распоряжению правительства, дорожная повинность исправляется местным причтом*****.

______________________

* Т. VIII. Устав Земской повинности. Ст. 50.
** Там же. Ст. 51.
*** Городское положение. Изд. 1892 г. Ст. 128. П. 7.
**** Т. IV. Устав Земской повинности. 1897. Ст. 475. П. 1 и 2.
***** Устав путей сообщения. Изд. 1858 г. Ст. 755.

______________________

Тяжебные дела об имуществах монастырей, церквей и архиерейских домов рассматриваются тем же порядком, как и дела об имуществах казны. В некоторых определенных законом случаях обер-прокурор Святейшего Синода может входить по этим делам в кассационные департаменты Правительствующего Сената с представлением об отмене решений низших инстанций суда, независимо от участвующих в деле сторон*.

______________________

* Устав Гражданского судопроизводства. Ст. 1282, 1295.

______________________

Государственная помощь Церкви посредством суда

В силу тесного общения между государством и Церковью государство считало и считает себя обязанным помогать Церкви в достижении ее целей своим судом и наказанием за религиозные преступления. Эта помощь, по учению древних отцов Церкви, составляет нравственную обязанность государственного правительства, как защитника Церкви. Этот взгляд был общепризнан в Византийской империи, заимствован от греков и к нам через греческих епископов. Епископы наши с самых первых времен внушали этот взгляд нашим князьям. Так, по свидетельству летописи, уже князю Владимиру епископы говорили: «Ты еси поставлен от Бога на казнь злым, а добрым на милованье». Белозерский игумен Кирилл в своем послании к великому князю Василию Дмитриевичу писал: «Ты же, господине, внемли себе и всему княжению своему, в нем же тя постави Дух Святый пасти люди Господня». В послании к можайскому князю Андрею Дмитриевичу он же выражался так: «И ты, господине, властелин еси в вотчине, от Бога поставлен люди своя унимати от лихого обычая». Епископы и сами подавали князьям пример применения телесных, вообще светских наказаний на своем суде. Митрополит Иоанн II в своих вопросах-ответах (вопр. 7) говорит, что занимающихся чародейством и волшебством сначала нужно отвращать от злых дел словами и наставлениями; если же пребудут неизменными, то в отвращение зла наказывать их с большею строгостью, но не убивать до смерти и не уродовать их тел, ибо этого не допускает церковная дисциплина. Здесь не упоминается о князе при наложении внешних наказаний. Это обстоятельство дает основание предполагать, что применение внешних наказаний предоставлялось в некоторых случаях и церковным судьям. И это предположение подтверждается фактами истории. В 1004 году явился в Киеве некто Андриан — монах, скопец и начал хулить Церковь и ее уставы, священников и иноков. Митрополит Леонтий обличил его, отлучил от Церкви и заключил в тюрьму до раскаяния. В 1123 году явился другой еретик — Дмитр, также был обличен митрополитом Никитой и послан в заточение в город Синелец*.

______________________

* Руднев. О ересях. С. 291.

______________________

Употребление внешних наказаний наряду с церковными на церковном суде в древней русской Церкви объясняется отчасти тем, что на первых порах нашей истории епископам предоставлялось много таких прав и обязанностей, которые по своему свойству принадлежат гражданской власти, а главным образом тем, что и в Византии преступники против веры и нравственности обычно «уцеломудрялись» светскими наказаниями.

Нужно заметить, что отсюда повелся и твердо укоренился в покаянной дисциплине русской Церкви обычай дополнять церковные епитимии светскими наказаниями. Характерные черты этой практики можно видеть в картинах монастырского так называемого «смирения» в XVI и XVII веках, с применением разного рода тюремного заключения, цепей, желез, шелепов, батогов и палок, с истязаниями, которые иногда оканчивались смертью смиряемых. Но приемы монастырского «смирения» не составляли привилегии монастырской жизни; телесные наказания проникли во всю судебно-административную практику нашей древней Церкви. Приемы указанного «смирения» употреблялись и на патриаршем дворе, батоги и плети были в обиходе при архиерейских домах и в приказах, битье шелепами предоставлялось даже поповским старостам. И, по-видимому, в Древней нашей Руси так привыкли к суровостям монастырского смирения, что не тяготились особенно им, не протестовали против их применения. По крайней мере сохранилось до нас письмо Тобольского архиепископа Нектария к некоему Ивану Михайловичу, в котором он с эпическим спокойствием вспоминает время, проведенное им в Ниловой пустыни на «смирении». «По дважды на всякий день, — говорит он, — я был бит. Даже и в Светлое Христово воскресенье дважды был бит. Итого сочтено у меня в два года боев тысяча четыреста и тридесят... А сколь ран и ударов на всяк день было от рук его честных, и тех не считаю, Бог весть... Пастырь мой плоть мою сокрушал, а душу спасал. Что ему в руках прилунилось, тем и жаловал мене своего сиротку. Учил клюкою и остном, пестом, что в ступе толкут, кочергою и пр. И в то время персты и ребра моя и кости переломаны»*.

______________________

* Материалы по истории раскола. Т. IV. С. 292.

______________________

Изредка смирение доходило до настоящих форменных пыток с применением к делу истязаний хомута, дыбы, жжения огнем и пр. Но пыток церковная власть не одобряла. Патриарх Адриан, узнавши об одном случае применения пыток в Соловецком монастыре, запретил их через Холмогорского архиепископа Афанасия, который в своей грамоте в Соловецкий монастырь писал, что битье кнутом, поднятие на дыбу и прочее «вся сия гражданские дела, паче же царских велений смотрительная, а не монашеская дела суть», и потому, если в монастыре окажутся какие-нибудь преступники, подлежащие гражданскому истязанию и казни, то их следует присылать к нему — епископу, и «по нашему рассмотрению будут они отсылаемы в градский суд из нашего приказу с писанием ко испытанию и казни»*.

______________________

* Попов Ард. Суд и наказание за преступления против веры и нравственности по русскому праву. Казань, 1904. С. 75-86.

______________________

Применение телесных наказаний на суде духовном было только подражанием порядку суда светского и допускалось по тесной связи между тем и другим. По существу же дела наказание за религиозные преступления по порядку светских уголовных судов было делом светской власти. Поэтому, когда встречалась в том надобность, пастыри Русской Церкви и обращались к князьям и царям с просьбой о принятии светских мер против нарушителей правил веры и нравственности христианской: с таковой именно просьбой обратились в XV веке к князю Иоанну III Иосиф Волоцкий, Геннадий, архиепископ Новгородский, и другие пастыри по отношению к еретикам жидовствующим. Великий князь не отрицался от своего права и обязанности казнить еретиков. В 1488 году, когда дело жидовствующих в первый раз было рассмотрено на соборе в Москве и трое из еретиков были найдены виновными, великий князь «по правилам царским» подверг их торговой казни. Потом великий князь и митрополит поручили Новгородскому архиепископу Геннадию, которым и возбуждено было дело о жидовствующих, чтобы он продолжал обыск о еретиках и тех из них, которые не покаются, подвергал церковной епитимии, и тех, которые не покаются, отдавал «по царским правилам» для торговой казни двум боярам, назначенным для участия в обыске*. Так и поступил архиепископ Геннадий. Но этим дело не кончилось. Некоторые из еретиков, принесших покаяние Геннадию, оказались притворщиками; они убежали в Москву и здесь нашли безопасный приют у местных еретиков. Стараниями Геннадия составился в Москве новый собор на еретиков в 1490 году. Этот собор поступил с виновными несколько снисходительнее прежнего; он предал виновных проклятию, лиц, имеющих священный сан, лишил сана и осудил на заточение. Но и этот собор опять осудил далеко не всех еретиков. Их оставалось еще довольно много. Они чувствовали себя в безопасности от суда и расправы благодаря сильной поддержке при дворе. Сам великий князь стал сомневаться, не грех ли казнить еретиков, и потому относился к ним снисходительно. Но преподобный Иосиф, игумен Волоколамского монастыря, при личном свидании с великим князем склонил его употребить против остающихся еретиков меры строгости. Благодаря настояниям Иосифа Волоцкого в декабре 1504 года составился в Москве новый собор на еретиков, при новом митрополите Симоне и при личном участии самого Иосифа. Благодаря главным образом усилиям преподобного Иосифа еретики были не только преданы церковному покаянию, но и осуждены на основании закона градского. Виновнейшие из них Иван Курицын, Димитрий Коноплев и Иван Максимов были сожжены в клетке в Москве, другие сожжены потом в Новгороде, третьи отправлены в заключение, иные разосланы по монастырям**.

______________________

* Акты исторические. Т. I. С. 285.
** Митрополит Макарий. Церковная история. VII. VI. С. 91—93, 98-100, 134—135.

______________________

Казни еретиков-жидовствующих произвели потрясающее впечатление на общество. Многие из еретиков стали приносить покаяние, в надежде получить помилование. С другой стороны, и из среды православных явились лица, почувствовавшие сострадание к виновным. Началась литературная полемика по поводу этих казней, в которой одна сторона оспаривала уместность казней по отношению к еретикам. Противником казней выступил Нил Сорский и другие так называемые заволжские старцы. Защитником казней был Иосиф Волоцкий. Заволжские старцы находили смертную казнь еретиков несогласной с духом любви христианской. Предписание закона Моисеева о казни богохульников они находили противным духом Евангелия и в доказательство указывали на то, что Спаситель не осудил на смерть жену, взятую в прелюбодеянии, ради ее раскаяния, несмотря на положительное требование закона Моисеева. Потом указывали на притчу о плевелах сельных, по которой хозяин нивы не велел слугам своим уничтожать плевел до жатвы. Припоминали слова святого Иоанна Златоуста в толковании на эту притчу, что не подобает убивати еретиков. Преподобный Иосиф Волоцкий в защиту казней: 1) ссылался на слова апостола Петра, что царям и князьям дана от Бога власть во отмщение злодеям (1 Петр. 2, 14), к числу которых должны относиться и еретики; 2) приводил градские законы, помещенные в Кормчей, в которых отступники и еретики признаются «повинными конечней муце и казни»; 3) напоминал об отцах вселенского собора, просивших царя Юстиниана искоренить остатки еретической злобы; 4) указывал вообще на царей греческих, бывших во дни вселенских соборов Константина, Феодосия Великого, Феодосия Младшего, Маркиана, Юстиниана, Константина и царицу Ирину, которые посылали еретиков в заточение и подвергали другим казням, и вместе на то, что святые отцы им этого не возбраняли; 5) указывал также на примеры пророков и царей в Ветхом Завете, апостолов и отцов Церкви в Новом Завете, которые то мечом, то еще чаще молитвою убивали отступников и еретиков, и замечал, что если бы не подобало отступников и еретиков предавать казням и смерти, то апостолы и отцы не умерщвляли бы их и силою своей молитвы; «грешника или еретика убити молитвою или руками едино есть»*. На практике возобладало мнение Иосифа Волоцкого. С этого времени правило о казни еретиков не подвергалось сомнению и держалось в практике долгое время — до второй половины XVIII века.

______________________

* Духовный вестник. 1867. I. С. 192-214.

______________________

Указание на действие правила о казни еретиков мы находим в следующих памятниках. На Стоглавом соборе епископы просили царя Иоанна Грозного о применении уголовной кары там, где оказывались недействительными меры церковного прощения, просили принять меры к тому, чтобы ереси и суеверия, замеченные в народе, попраны были до конца. Царь ответил указом, в котором угрожал всем держащимся ересей и суеверий царской великой опалой по градским законам, а от святителей духовным запрещением по священным правилам*.

______________________

* Акты исторические. Т. I. № 154.

______________________

Правило о казни еретиков встречается в одной из грамот патриарха Филарета*. В Уложении царя Алексея Михайловича есть особая глава о богохульствах и церковных мятежниках, где за разные церковные бесчинства положены различные гражданские наказания, а за богохульство и за совращение православного в иноверие — сожжение**.

______________________

* Собрание государственных грамот. Т. III. № 60.
** Гл. 1. п. 1. Гл. 22. п. 24.

______________________

На соборе 1667 года был поставлен вопрос: «Аще еретики и раскольники подобает ли наказатися градским законом, или токмо церковным наказанием?» — и дан ответ: «Ей подобает их казнити и градским казнением» (Деяния. Гл. 7. В. 4). В грамоте царя Федора Алексеевича 1882 года об учреждении Славяно-греко-латинской академии положено предавать казни сожжения всех вольнодумцев, а именно: тех, кто будет учить магии естественной и другим наукам, возбраняемым Церковью; кто, обратившись из иноверия к православной вере, снова совратится в прежнюю ересь; кто похулит публично православную веру и церковные предания; кто будет отвергать призывание святых, поклонение святым иконам, почитание мощей. За меньшие вины вольнодумства положены другие карательные наказания, например, ссылка в отдаленные города и в Сибирь*.

______________________

* История российской иерархии. Т. III. С. 529, 536-540.

______________________

Кроме ереси подвергались уголовному наказанию в допетровской Руси и другие преступления против веры и нравственности. Более или менее полный перечень таких преступлений можно найти в Уложении царя Алексея Михайловича. К ним причислялись:

А. Из преступлений против веры: 1) идолослужение, 2) волшебство и чародейство, 3) ложная присяга, 4) богохульство, 5) церковный мятеж, 6) приверженность к суеверным обычаям, 7) ересь и раскол, 8) совращение из православной веры, 9) святотатство.

Б. Из преступлений против нравственности: 1) недозволенные браки, 2) кровосмешение, 3) непочтение детей к родителям, 4) блуд и прелюбодеяние, 5) изнасилование, 6) сводничество, 7) противоестественные пороки*.

______________________

* Попов Ард. Суд и наказания за преступления против веры. С. 122-201.

______________________

Что касается пределов ведомства уголовного суда по преступлениям против веры и нравственности сравнительно с ведомством суда духовного, то указать их с точностью трудно за это время, ввиду недостатка прямых указаний на это в законах и в судебной практике. В решении нашего вопроса первое и самое главное место занимает руководственное указание митрополита Иоанна II в его вопросо-ответах, что тяжкие преступления против веры рассматриваются сначала церковным судом. Если виновный раскаивается в своей вине, то дело оканчивается наложением церковной епитимии. Если же виновный остается нераскаянным, тогда уже он предается более тяжкому — уголовному наказанию. Это же правило мы видим действующим и в мероприятиях церковной и светской власти против еретиков-жидовствующих. Раскаявшиеся еретики отдавались на суд и наказание церковной власти, а нераскаянные судились по строгости светских законов. Такой порядок суда совершенно сообразен с существом дела, так как уголовное наказание должно быть дополнением к церковному наказанию. Поэтому такой порядок и указывается к исполнению органам суда церковного и светского. Так, например, в «статьях о святительском суде» говорится, что в случае упорства раскольников в своем заблуждении они должны быть отсылаемы из Патриаршего разряда в Стрелецкий приказ и в иные приказы и города к воеводам к городскому суду»*. Относительно не исполняющих заповеди о ежегодной исповеди царь Алексей Михайлович велел, в случае их неисправления, доносить в Монастырский приказ, который был обязан наказать их царской опалой без всякой пощады**. В соответствие этому и органы светского правосудия должны были направлять нарушителей церковной дисциплины к церковным властям, когда эти нарушения сами по себе требовали только пастырского вразумления. Так, например, в Уложении Алексея Михайловича (Гл. 22. Ст. 24) в случае совращения православного христианина в басурманство велено совратителя казнить смертной казнью, а относительно совращенного сказано: «Того русского человека отослать к патриарху или к иной (церковной) власти, и велети ему учинити указ, по правилам апостолов и святых отец». В том же Уложении (Гл. 20. Ст. 80) предписывается, что если кто будет делать беззаконие с рабой или женщиной, находящейся у него в услужении, и она будет бить челом государю на своего обидчика, таких жен и девок следует отсылать в Москве на патриарший двор, а в городах к митрополичьим иль архиепископским приказным людям и велеть про них сыскивати святительским судом и указ им чинити по правилам св. апостол и св. отец и по допросу обоих их отцов духовных. По 29 статье Инструкции патриарха Андриана также блудное воровство, сопровождающееся прижитием ребенка, направляется к рассмотрению на десятильничий двор. Впрочем, ввиду тесной связи между органами суда духовными и светскими, для сокращения делопроизводства допускалось на практике тому и другому суду делать постановления совокупно о наказании духовном и светском. Так, например, нередко по царскому указу назначалось монастырское заключение — наказание церковно-карательное. И наоборот, в суде церковном назначались иногда уголовные наказания, с тем условием, чтобы исполнителями этих приговоров были светские судебные учреждения. Котошихин, например, говорит о таких случаях: «А кого у них (то есть в судах патриарха и церковных властей) за духовные дела в воровских статьях осудят на смерть, кто какую казнь заслужит, и они из дела выписав приговор свой посыпают с теми осужденными людьми в царский суд, и по тому их приговору из царского суда велят казнить без задержания, кто чего достоин». Равным образом в тех случаях, когда нужно было кого-нибудь пытать, духовное начальство посылало обвиняемых к светскому начальству***. Телесные наказания исправительного характера, например битье шелепами, исполнялись и на суде духовном, как это видно из 29 статьи Инструкции патриарха Адриана****.

______________________

* Чтен. Общ. Ист. 1847. № 4. С. 77.
** Акты исторические. Т. IV. № 115.
*** Русская историческая библиотека. Т. XII. № 233.
**** Попов Ард. Суд и наказания за преступления против веры и нравственности. С. 119.

______________________

Тесная связь между судом церковным и уголовным в рассматриваемое время оказывала свое влияние и на характер наказаний церковных и уголовных. Уголовная юстиция допетровской Руси приняла во внимание церковное воззрение на преступника как на грешника и при наказании имела в виду не одно возмездие за правонарушение, а и исправление согрешившего, и поэтому к уголовному в тесном смысле наказанию присовокупляла еще церковную епитимию. Не меньшее влияние испытала на себе в это время и церковная дисциплина. Она усвоила себе некоторые карательные приемы уголовной юстиции, что придало ее мерам исправления черты грубости и суровости. В общем получалась оригинальная система наказаний церковно-уголовных. Самым рельефным выражением этой системы служит институт монастырского смирения. Монастырское смирение в форме того времени было смешанным исправительно-карательным институтом. Заключенные в монастырь должны были каяться в своих грехах, исполнять в той или другой форме церковную епитимию. С этой стороны заключение было мерой покаяния и исправления. Но в то же время заключенные, как «колодники», были лишены свободы и были подчинены очень тяжкому режиму, основанному на применение палок, шелепов и других орудий физического воздействия, что служило очень тяжкой мерой наказания уголовного. Ввиду такого смешанного характера монастырское заключение на смирение очень охотно было назначено как духовной, так и светской властью как мера наказания, самая подходящая к духу того времени*.

______________________

* Там же. С. 120, 121.

______________________

Со времени Петра I стали вводиться правительственные и судебные учреждения с определенным кругом ведения, точно отграничивающим одно учреждение или ведомство от другого. Согласно этому было сделано разграничение ведомства духовного суда от ведомства суда уголовного по преступлениям против веры и нравственности. Петр I в Духовном Регламенте и в докладных пунктах объявил подсудными духовному суду дела богохульные, еретические, раскольные, волшебные, дела о суевериях, дела о недоуменных браках и о брачных разводах и о прелюбодеянии. А прежде ведавшиеся в Патриаршем разряде дела о блудном насилии, о насильном господ с рабынями своими блудодействи, о насильном к браку восхищении и о кровосмешении перешли в ведомство светского суда, а судебной практикой присоединены к этой же категории дела о неестественных пороках. К числу дел, подведомых духовному суду, присоединены были впоследствии еще дела о неисполнении ежегодной исповеди*. Указанное распределение преступлений против веры и нравственности между духовным и светским судом не означает, однако же, того, чтобы оно имело безусловно пунктуальный характер. Многие из преступлений против веры и нравственности судились в обоих судах с разных сторон и точек зрения. Например, дела раскольнические хотя и причислялись к делам, подлежащим церковному суду, но на деле они судились здесь только отчасти. На духовной власти лежала обязанность увещевать раскольников и вразумлять их пастырскими наставлениями по поводу отделения их от Церкви, налагать епитимии и рассылать по монастырям. Нераскаянных же раскольников духовное начальство отправляло в светский суд, который судил и наказывал их за упорное пребывание в расколе и за нарушение ими всех вообще постановлений светской власти, изданных относительно их. Равным образом и по делам о волшебстве и чародействе в XVIII веке нередко обращались к помощи суда светского — например, суда совестного — и наказывали виновных кнутом и другими способами**. Виновные в неисполнении обязанности ежегодной исповеди, в случае их упорства, отсылались также в распоряжение светского начальства и т.д. Такое тесное соприкосновение суда церковного с уголовным по преступлениям против веры и нравственности, естественно, обязывало органы суда духовного и светского помогать друг другу в отправлении правосудия и извещать друг друга об обстоятельствах, открывшихся на суде, подлежащих другому суду, что и исполнялось как светскими судебными органами, так и духовным начальством***.

______________________

* Там же. С. 202, 203, 355-361.
** Там же. С. 203, 378-381.
*** Там же. С. 309-312, 322, 358, 364-369, 398, 400, 405-407.

______________________

Представленное выше солидарное отношение между органами духовного и светского суда не нужно представлять так, будто они стояли в своих полномочиях на одной линии и действовали всегда согласно и предупредительно друг к другу. Нет, в XVIII веке обстоятельства существенно изменились в пользу возвышения значения светских судебных мест на счет органов духовного суда. Это произошло вследствие резкого изменения во взглядах тогдашнего государства и общества на значение преступлений против веры и нравственности. Со времени Петра I начали рассматривать эти преступления не как грехопадения, а как нарушения общественного порядка и благоустройства. Особенно ясно этот взгляд стал высказываться при Екатерине II, как это видно из ее Наказа Комиссии о составлении законов, Наказа Главной полиции и из Устава благочиния*. Этим взглядом преступления против веры и нравственности были приравнены к прочим нарушениям общественного порядка и поступили в полное распоряжение светской власти. И законы о судопроизводстве по этим преступлениям, и самое производство суда стали в числе полномочий светской власти. Такое понимание дела ясно и категорически выражено в Воинских артикулах Петра I: Церковное покаяние назначается судом светским. Согласно этому принципу, органы светского правосудия заняли в XVIII веке командующее положение по отношению к правительственным местам духовного ведомства. Они действительно налагали на виновных в религиозных преступлениях не только уголовные наказания, но и церковное покаяние, и не только в тех случаях, когда последнее было дополнением уголовного наказания**, но и тогда, когда оно составляло единственное наказание***. Этот порядок суда считался до такой степени естественным и правильным, что самая сентенция светского суда о наложении церковного покаяния прочитывалась в церкви при указе****. Правда, правительственные органы, как уже замечено, сообщали духовному суду о предметах, подлежащих его суждению, но только при удобном случае, только по тем делам, которые у них производились. Самостоятельно же начать производство суда по религиозным преступлениям с целью наложить публичную епитимию духовному суду было очень трудно, так как вся почти исполнительная часть по отношению к преступникам для осуществления суда над ними — задержание их, представление в суд и т.д. — находилось в руках полиции, вообще органов светской власти. Не напрасно в Наказе духовным депутатам в екатерининскую Комиссию было высказано церковною властью настойчивое пожелание об издании закона, который бы обязывал светские команды присылать в духовные команды светских персон, приличающихся по духовным делам. Это желание, подобно другим подобным, осталось без исполнения. А потому принадлежавшее духовному суду право самостоятельного возбуждения дел по религиозным преступлениям перестало применяться практически по крайней затруднительности осуществления и должно было уступить место возбуждению дел светскими командами. Этот порядок со всею ясностью обозначился в XIX веке в своде законов*****.

______________________

* Там же. С. 205. 239-246, 268, 269, 340.
** Там же. С. 291, 303, 304, 338-340, 356, 371, 380-384, 386, 387, 394, 396 - 398, 401, 405-109, 419, 422, 426.
*** Там же. С. 290, 291, 294, 356, 360, 365, 366, 372-374, 414, 415, 422.
**** Исторические статьи. Описание Сп-ской епар. Вып. 1. С. 140, 141.
***** Попов Ард. Суд и наказания за преступления против веры и нравственности. С. 205, 206, 261.

______________________

Указанная перемена взгляда на религиозные преступления с начала XVIII века не осталась без влияния и на характер самих церковных наказаний за эти преступления. Если со времени Воинских артикулов Петра I покаяние стало назначаться светским судом, то оно также должно было превратиться из церковного в наказание уголовно-карательного характера. Наложение покаяния в светском суде не сообразуется с нравственным состоянием преступника, а считается только с наличностью деяния. При таком наложении покаяния от наказанного не требуется ни слез раскаяния, ни смирения души бдением и постом, как это предполагается при покаянии церковном. Покаяние, наложенное уголовным судом, состоит просто в публичном выражении сознания в содеянном преступлении, произнесенном в собрании церковного общества, которое и принимается за удовлетворение пред Богом и Церковью*.

______________________

* Там же. С. 205.

______________________

Что касается в частности до самих наказаний, которые употреблялись на духовном суде за преступления против веры и нравственности в XVIII веке, то в общем они были те же, что и в XVII веке. Только заметно стало значительное наклонение их в сторону смягчения их. Так, например, телесные наказания хотя и употреблялись в начале XVIII века, но гораздо реже и в более мягком виде сравнительно с прежним, употреблялись как остаток прежней практики*. Употреблялось и монастырское смирение, но только в начале XVIII века. В 1753 году особым распоряжением Московского митрополита Платона по Московской епархии были осуждены жестокие телесные наказания, употреблявшиеся в монастырях под именем монастырского смирения. А указом 7 июня 1767 года было запрещено употребление телесных наказаний в отношении духовенства и монашества. Этими распоряжениями церковной и светской власти был нанесен сильный удар монастырскому смирению. Правда, и после этого еще встречалось употребление телесных наказаний в монастырях**, применялись еще телесные наказания на епархиальном суде к лицам простого класса***, но это были только пережитки старых порядков, которые постепенно вышли из употребления****.

______________________

* Там же. С. 218, 225, 226, 230, 231.
** Русская старина. Т. 73. С. 319, 320.
*** Розанов. История Московского епархиального управления. Ч. II. Кн. 2. § 107.
**** Попов Ард. Суд и наказания за преступления против веры и нравственности. С. 272.

______________________

После упомянутых распоряжений церковное наказание выражалось главным образом в форме монастырского заключения и епитимии, проходимой под руководством духовного отца. Та или другая епитимия налагалась на обвиняемых без особого разбора их дела. «Епархиальное начальство, — говорит Розанов, историк Московского епархиального управления, — не имело данных судить о том, в чем состоял и как, по каким побуждениям был совершен грех, за который предавался обвиняемый церковному наказанию, потому что дело о проступке предаваемого церковному наказанию было в руках светского суда. Светское судебное место, предавая подсудимого церковному покаянию, много если вполне сообщало об нем свой приговор. Епархиальное начальство должно было довольствоваться этим скудным материалом при наложении епитимии»*.

______________________

* Розанов. История Московского епархиального управления. Ч. II. Кн. 2. С. 161. Сравни сказанное нами выше.

______________________

Употреблялось также в XVIII веке в числе наказаний за религиозные преступления и заключение в монастыре на всю жизнь*.

______________________

* Попов Ард. Суд и наказания за преступления против веры и нравственности. С. 310-311, 325, 375, 380, 414, 419.

______________________

Это заключение равнялось заключению в тюрьме. Так оно понималось и самой судебной властью, налагавшею это наказание, что ясно видно из того, что при этом допускалось еще особое наложение церковной епитимии*.

______________________

* Там же. С. 422-423.

______________________

Правила о применении наказаний за религиозные преступления в судебной практике XVIII века были собраны в Свод Законов, а потом изложены в Уложении о наказаниях 1845 года (последнее издание 1885 г.). При систематическом изложении они, конечно, получили более ясности и определенности, но начала их остались те же самые. В Уложении о наказаниях предусмотрена значительная серия «преступлений против веры и о нарушении ограждающих оную постановлений», за которые положены уголовные наказания. Это целый второй раздел Уложения, разделенный на пять глав, где говорится о богохулении и порицании веры, об отступлении от веры и постановлений Церкви, об оскорблении святыни и нарушении церковного благочиния, о святотатстве, разрытии могил и ограблении мертвых тел, о лжеприсяге. Эти преступления ведаются уголовным судом исключительно, без всякого участия суда духовного. К той же категории относятся преступления, означенные в статьях 932, 934, 936-938, 1549-1553, 1556, 1557, 1561-1563, 1565-1568, 1587-1590 и пр. Потом, в Уложении о наказаниях предусмотрен ряд преступлений против веры и нравственности, за которые положено, кроме уголовного наказания, предание виновного церковной епитимии. К таким преступлениям относятся преступления, значащиеся в статьях 192, 217, 933-935, 995, 997, 1554, 1555, 1560, 1564, 1582, 1583, 1585, 1586, 1593, 1594, 1597 Уложения о наказаниях. По этим преступлениям суждение принадлежит уголовному суду; приговор его сообщается духовному начальству для предания осужденного церковному покаянию*.

______________________

* Устав Уголовного судопроизводства. Ст. 1003.

______________________

Духовное начальство обязано в таких случаях определить вид церковного покаяния и срок продолжения оного. Церковное покаяние, налагаемое указанным способом, признается наказанием дополнительным к наказаниям уголовным и исправительным, налагаемым уголовным судом. Оно может быть наложено только в случаях, прямо указанных в Уложении о наказаниях*. Затем в Уложении о наказаниях предусматривается еще ряд преступлений против веры и нравственности, за которые полагается лишь церковное покаяние или отсылка виновного к церковному суду**. Виновные в этих преступлениях подлежат исключительному духовному суду***.

______________________

* Уложение о наказаниях. 1885. Ст. 58 и Прим. 1.
** Там же. Ст. 185, 207, 208, 240, 994, 1594.
Там же. Ст. 1002.

______________________

Оставлено также в Уложении о наказаниях в числе наказаний за религиозные преступления и заключение в монастыре на время или на всю жизнь. Монастырское заключение в данном случае рассматривается как тюремное заключение и налагается вместо него. Оно налагается за прелюбодеяние (ст. 1585) и за кровосмешение (ст. 1549, 1594 и 1597), за похищение незамужней женщины для вступления с нею в брак с согласия сей последней (ст. 1549) и за вступление в брак против решительного запрещения родителей (ст. 1566). Кроме того, заключение в монастыре по Уложению о наказаниях (ст. 138 п. 2, 3) полагается преступникам малолетним, имеющим от роду 10-14 лет и учинившим с разумением преступное деяние, подвергающее их лишению всех особенных лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ и ссылке на житье в Сибирь или другие отдаленные губернии, если в том месте или не в весьма дальнем от него расстоянии есть монастыри их вероисповедания. Законом 2 июня 1897 года разрешено следовательной и судебной власти помещать малолетних и несовершеннолетних преступников в монастыре их исповедания. Помещение это допускается как мера пресечения названным преступникам уклоняться от суда, в случае невозможности принятия для него других мер, указанных в законе, и как мера исправления некоторых из таковых преступников в местностях, где исправительные приюты или колонии для них не устроены, или в случае недостатка в сих учреждениях свободных помещений. Избрание православных монастырей для помещения в них малолетних и несовершеннолетних преступников производится по предварительном сношении с местными архиереями. Правила, какими епархиальное начальство должно руководствоваться при избрании монастырей и помещений в них преступников, указаны в циркулярном указе Святейшего Синода от 15 декабря 1900 года. Согласно новому уголовному Уложению 1903 года, статья 138 п. 2-3 Уложения 1885 года по продолжению изложена в том смысле, что преступники, имеющие от роду 10-14 лет, присуждаются к отдаче в исправительные приюты либо колонии для несовершеннолетних преступников, где сии заведения устроены, или же к заключению на время от двух до пяти лет в особых помещениях, устроенных для несовершеннолетних при тюрьмах или домах для арестуемых по приговорам мировых судей. А по новому продолжению к той же статье прибавлено: «В местностях, где исправительные приюты или колонии для несовершеннолетних преступников не устроены, или в случае недостатка в них свободных помещений, означенные в пунктах 1 и 2 статьи 138 несовершеннолетние, вместо заключения их в особые помещения, устроенные для них при тюрьмах или домах для арестуемых по приговорам мировых судей, могут быть присуждены к заключению в монастыри их вероисповедания, если в месте производства дела имеются такие монастыри и если по правилам, для них установленных, жительство в них посторонним лицам не воспрещено. За учинение преступных деяний, означенных в п. 1 статьи 138, заключение в монастыре может быть определено на время от двух до пяти лет, а за совершение деяний, указанных в пункте 23, — на время от одного месяца до одного года».

Система наказаний за религиозные преступления, которой держалось наше Уложение о наказаниях, признается в науке уголовного права устаревшей. В Западной Европе перестали держаться этой системы с конца XVIII века. Главный недостаток ее находят в том, что она смешивает понятия греха и преступления, что она видит в религиозных преступлениях посягательства, непосредственно или посредственно направленные против самого Бога и сонма ниже Его стоящих духовных существ, которым воздается религиозное поклонение, видит нарушения Божьих велений и оскорбления святыни. Под влиянием этих воззрений в этой системе религиозные преступления помещались в кодексах среди самых тяжких преступлений и облагались в большинстве случаев самыми тяжкими наказаниями. В конце XVIII века, с провозглашением свободы веры и вероисповедания, возник новый взгляд на религиозные преступления, понимающий их в смысле оскорбления тех людей, чьи верования и религиозное чувство затрагиваются этими посягательствами, так как само Божество не нуждается в охране государства. Этот взгляд развит немецким ученым Фейербахом. По его мнению, Церковь как моральное лицо имеет честь. Тот, кто унижает ее цель или поносит предметы религиозного почитания данного религиозного общества, оскорбляет последнее. Богохульство есть не что иное, как обида, наносимая церковному обществу внешним выражением презрения к предметам его почитания. На этой же точке зрения стояли и другие старинные западноевропейские криминалисты, например Клеин, Грольман и др. По другому взгляду (Вакоберг) религиозные преступления нужно считать посягательствами «на общие религиозные основы государственного порядка». Еще другие ученые думали, что государство обязано охранять религию во внимание к тому, что религия есть социальное правовое благо и принадлежит к числу важнейших культурных интересов граждан. Наконец, в новейшей литературе намечается еще новый взгляд на религиозные преступления, который видит в них посягательства на религиозную свободу не только в субъективном смысле, но и в смысле известного состояния религиозной жизни народа в государстве. Религиозные преступления, по этому взгляду, должны быть помещены в Уголовном кодексе в качестве самостоятельной группы, среди посягательств на благо самостоятельной группы, среди посягательств на блага общественные*.

______________________

* Позднышев. Религиозные преступления с точки зрения религиозной свободы. М., 1906. С. 134-143.

______________________

Новые научные воззрения на существо религиозных преступлений проведены теперь в большинстве западноевропейских уголовных кодексов. Для примера можно привести в главных чертах законодательные постановления о религиозных преступлениях Уголовных кодексов французского, итальянского и общегерманского. Во французском Уголовном кодексе религиозным посягательствам посвящены лишь пять статей (260-264) параграф VIII главы 1 книги III под общим заглавием «Entrave au libre exercice des cultes». Криминалист Карро характеризует эти статьи следующим образом. В этих постановлениях охраняется не только общественный порядок, но и одно из драгоценнейших прав, дарованных конституцией. Государство не требует принадлежности граждан к известному исповеданию или церкви, но оно уважает все верования и все церкви, а потому и требует от каждого уважения к религиозным убеждениям и верованиям его граждан. На первый план кодекс ставит мешательство исполнению обрядов признанных или терпимых вероисповеданий. При этом кодекс вовсе не предусматривает случаев богохульства и порицания веры, соединения их в одну группу с надругательством над священными или освященными предметами.

Итальянский кодекс 1890 года трактует о преступлениях против свободы вероисповеданий, относя сюда: 1) мешательство кому-либо из лиц, принадлежащих к признанным в государстве вероисповеданиям, 2) публичное выражение презрения пред лицами, исповедующими какое-либо признанное в государстве вероисповедание, к этому исповеданию, буде деяние учинено с целью оскорбить это вероучение и 3) уничтожение, повреждение или иное публичное неуважение к предметам, предназначенным для богослужения какого-либо признанного в государстве исповедания с целью оскорбления сего исповедания или оказания ему неуважения, а равно и употребление с тою же целью насилия над духовным лицом.

Поставления общегерманского Уложения о религиозных преступлениях заключены в трех статьях его — 166-168. В первой из них говорится о богохулении и оскорблении религиозных обществ. Под богохулением разумеется публичное поношение Бога, соединенное с соблазном. А оскорбление религиозных обществ состоит: 1) в поношении религиозных обществ как таковых или же их учреждений и обрядов, 2) в оскорблении мест религиозных собраний, то есть в учинении в церкви или другом месте, назначенном для религиозных собраний, оскорбительного бесчинства. При этом к правозащите по этому пункту могут прибегать кроме христианских исповеданий и все другие религиозные общества, кои пользуются корпоративными правами на территории Германского союза. Во второй статье (167) говорится о воспрепятствовании действием или угрозой в совершении богослужения и умышленном нарушении последнего через возбуждение беспорядка в месте религиозных собраний. В третьей, последней статье говорится о нарушении покоя мертвых и неприкосновенности гробниц. Таким образом, богохуление, выражение презрения или поношение какого-либо вероисповедания, его учреждений и обрядов, мешательство богослужению и богомолению, осквернение мест религиозных собраний, надругательство над вещественными предметами религиозного почитания, нарушение покоя мертвых и повреждение гробниц — вот вся совокупность преступлений против религии, встречающихся в западноевропейских уголовных кодексах*.

______________________

* Попов Ард. Суд и наказания за преступления против веры и нравственности. С. 465-470.

______________________

Русские ученые-криминалисты* считали своим долгом пристать к мнениям заграничных своих коллег и в своих лекциях и ученых трудах стали проповедовать о недостатках нашего Уложения о наказаниях и особенно об отсталости начал, положенных в его основание (С. 444-458). Голос науки был услышан русским законодателем. Учреждена была Комиссия для коренной переработки Уложения о наказаниях. Плодом Комиссии явилось новое Уголовное уложение, Высочайше утвержденное 2 марта 1903 года.

______________________

* Кистяковский. О преступлениях против веры // Наблюдатель. 1882. № 10; Белогриц-Котляревский. Преступление против религии в важнейших государствах Запада. Ярославль, 1886; Фойницкий и Таганцев в своих лекциях по уголовному праву; Пусторослев. Конспект лекций по особенной части русского уголовного права. Вып. 1. Юрьев, 1902.

______________________

Какие же основные начала приняты Комиссией при составлении проекта нового Уголовного уложения? Конечно, симпатия ученых членов Комиссии влекли их к воззрениям западных ученых-криминалистов и к уголовным кодексам западноевропейских государств. Об этих симпатиях можно судить по воззрению на религиозные преступления профессора Таганцева, свободно высказанному им в его лекциях: «Уголовные законы могут и должны ограждать Церковь как общество верующих, ограждать ее мирное, незыблемое существование. Закон может преследовать за оказание публичного неуважения к догматам и обрядам религии, так как этим нарушаются права личностей, может наказывать за нарушение благочиния в церквах и молитвенных домах, за посягательства на законы о веротерпимости. Но во всех этих случаях объектом будет не вера или религия, а отдельный верующий или Церковь, как особая форма общения граждан, признанная и охраняемая государством»*.

______________________

* Таганцев. Лекции по русскому уголовному праву. Часть общая. Вып. II. С. 520.

______________________

Но Комиссия была стеснена в проведении своих симпатий и убеждений в проект нового Уголовного уложения существующим у нас законодательством о веротерпимости, так как уголовный кодекс не может же стоять вне связи с другими отделами законодательства. Составители нового Уголовного уложения не могли игнорировать того положения, какое по нашим законам занимает Православная Церковь в государстве. Поэтому редакционная комиссия по составлению нового Уголовного уложения, как говорится в ее объяснительной записке к проекту Уложения, должна была придерживаться в постановке религиозных посягательств, по крайней мере в основных чертах, воззрений нашего действующего законодательства*.

______________________

* Уголовное уложение и объяснения к нему. Проект редакционной комиссии. СПб., 1897. Т. IV. С. 50.

______________________

«Религия и Церковь, — продолжает объяснительная записка, — являются одним из важнейших, основных государственных и общественных устоев, охрана которого от злоумышленных на оный посягательств должна быть признана одною из наиболее важных задач карательной деятельности. Особенно это важно в России, где начала христианской веры и Православная Церковь представлялись соединительным звеном, сплачивающим воедино ее многочисленное и многообразное население, и придали нашему Отечеству ту мощь, в силу которой оно занимает столь выдающееся в среде современных государств положение. Сообразно такому значению христианства и Православия в России, охрана их в уголовном законодательстве имеет особенную важность, существенно отличную от других государств. Понятно поэтому, что редакционная комиссия с особой заботливостью отнеслась к надлежащему охранению в ее проекте религиозных верований, свободы вероисповедания и присвоенного нашими законами положения в государстве Православной Церкви». Но, придавая такое значение Православной Церкви, редакционная комиссия, согласно новому учению о религиозных преступлениях, включила в разряд религиозных посягательств только «такие деяния, коими посягается на свободу вероисповедания как отдельных лиц, так и молитвенных собраний, или в которых выражается прямое неуважение к вере и Церкви». Наоборот редакционная комиссия исключила из числа религиозных преступлений такие действия, которые только косвенно затрагивают веру и Церковь, каковы лжеприсяга и святотатство (ст. 236-240, 219-235 Уложения 1885 года), отнесши первую к группе лживых проступков, а второе к имущественным преступлениям. Исключила также редакционная комиссия из своего проекта и те статьи Уложения 1885 года, которыми назначается лишь церковное наказание, без уголовного (ст. 185, 188, 207, 208). Редакционная комиссия не включила также в свой проект постановлений о мерах, которые принимались прежде по отношению к отпадшим от Православия или христианства, так как приведение в исполнение этих мер возлагалось не на судебную, а на административную власть. Редакционная комиссия останавливается своим вниманием на совращении и представляет вид, будто относительно этого пункта она готова сохранить в силе действующее право, то есть Уложение о наказаниях 1885 года. Но на самом деле она прикровенно старается лишить соответствующие статьи Уложения (184-195) практического значения. Она направленно уничтожает силу 184 и 185 статей Уложения, запрещающих совращение и переход из христианства в магоментанство, язычество, вообще в иноверие, считает ненужным оставлять в Уложении статью 195 о наказании духовных лиц инославных исповеданий за своевольное принятие в свое исповедание лиц других христианских исповеданий. Все нормы, какие желает редакционная комиссия удержать в Уложении, сводятся: 1) к запрещению и наказанию совращения и перехода в секты изуверные, религиозное учение которых представляет прямой вред или опасность для государства и притом не только по проводимым ими политическим и социальным началам, но и по основам их морали, вроде скопчества и мормонства, 2) к запрещению и наказанию всякого принудительного отвлечения от веры посредством насилия или наказуемой угрозы, придавая этому виду принуждения то же значение, какое оно имеет в преступлениях против личности 3) к запрещению и наказанию за совращение посредством обольщения и подкупка христианина в нехристианскую веру, православного в неправославное исповедание и в расколоучение*.

______________________

* Проект Уголовного уложения с объяснениями. Т. IV. С. 104-107, 111, 112; Попов Ард. Суд и наказания за преступления против веры и нравственности. С. 475-483.

______________________

Кроме ознакомления с принципиальными воззрениями редакционной комиссии, заслуживает внимания и самая конструкция, какая придана Комиссией изложению признаваемых ею религиозных преступлений. Все посягательства на веру и Церковь, признаваемые редакционной комиссией, она делит на две категории: 1) надругательство над религией и 2) нарушение законов о терпимости. В первую категорию входят все те постановления, которые в Уложении о наказаниях 1885 года размещены в статьях 176-183, 210 и 219 и в Уставе о наказаниях в статьях 34 и 36. Все эти двадцать статей редакционная комиссия объединила в трех статьях своего проекта (статьи 328-330) и свела к трем видам надругательства над религией — богохулению, кощунству и нарушению порядка в Церкви. Богохуление и кощунство, по проекту, деяния сродные. Признаками, отделяющими их, являются:

1. Объект, на который направляется хула или надругательство. В этом отношении богохулением будет возложение хулы на Господа Бога в Троице славимого, на Пресвятую Богородицу и святых угодников Божиих, поношение веры православной и христианской вообще, догматов Православной Церкви, надругательство над святыней христианскою и над предметами священными. А кощунство будет обнимать поношение или поругание церковных правил и обрядов или предметов, употребляемых при богослужении, но не почитаемых священными.

2. Самые свойства и характер действий. С этой стороны к богохулению относится надругательство действием или возложение прямой хулы, а к кощунству — неуважительное обхождение, насмешки, хотя и неуместные при публичном их произношении, но не заключающие в себе прямого надругательства. Третий вид надругательства, по проекту редакционной комиссии, составляет бесчинство в церкви или ином молитвенном доме, а равно и вне оных, если оно препятствует совершению богослужения. Под бесчинством разумеется пение непристойных песен, произнесение ругательных слов, непристойный крик или шум, непристойные символические действия, например, появление в непристойных костюмах, передразнивание священнослужителей, пляска, вообще учинение всего, что не соответствует почтению к святости того места, где находится виновный, и религиозному значению совершаемых пред ним религиозных действий. Если бесчинство учинено вне молитвенного дома, необходимо, чтобы по условиям его совершения оно было пригодно для воспрепятствования богомолению. Вне этих условий такое деяние подойдет под общие постановления о нарушениях порядка тишины и спокойствия.

Вторую категорию преступлений религиозных, по проекту редакционной комиссии, составляют нарушения постановлений, касающихся веротерпимости. Основным деликтом этого рода является совращение в различных его видах (статьи 337-339). Для состава преступлений необходимы: 1) наличность со стороны виновного активного участия в совращении, то есть наличность каких-либо мер, имеющих характер подстрекательства путем нравственного воздействия или посредством обольщения, обещания выгоды; 2) действительное отпадение совращенного. Одно прекращение посещения церкви, небытие у исповеди или, наоборот, посещение иноверных молитвенных домов само по себе не составляет безусловного доказательства наличности отпадения; 3) отпадение должно быть последствием воздействия обвиняемого.

Кроме совращения, проект редакционной комиссии признает еще несколько других видов нарушения законов, касающихся веротерпимости. Так, например, если родитель или опекун будет воспитывать находящегося у него на воспитании в правилах не той веры, в которой последний должен воспитываться (статьи 340, 341 проекта), если кто публично произнесет речь или прочтет сочинение, возбуждающее к отпадению (статья 342), если духовное лицо инославного исповедания будет преподавать лицу православному катехизис своего исповедания или совершать над православным таинства или обряды по чину своего исповедания (статья 343), если духовное инославное лицо совершит бракосочетание между заведомо православными (статья 344), если кто посредством насилия или наказуемой угрозы воспрепятствует желающему присоединиться к православной вере принять оную, — то все эти лица по проекту должны подлежать уголовному наказанию.

Кроме всего изложенного, проект редакционной комиссии (статья 346) повторяет постановление Уложения о наказаниях о недозволительности принадлежать к раскольническим сектам, исповедующим учение, соединенное с фактическим посягательством на жизнь свою или других, или с оскоплением себя или других, или с явно безнравственными действиями*.

______________________

* Попов Ард. Суд и наказания за преступления против веры и нравственности. С. 487-490.

______________________

При внимательном рассмотрении конструкции, приданной в проекте изложению наказуемых посягательств на веру и Церковь, нельзя не заметить значительного влияния на эту конструкцию западноевропейских теорий и уголовных кодексов, особенно же общегерманского Уголовного уложения 1871 года. Это влияние видно в разделении всех посягательств на веру и Церковь на две категории: надругательство над религией и нарушение законов о терпимости — и в подразделении посягательств первой категории на три вида: богохуление, кощунство и нарушение порядка в Церкви. Эта категория религиозных деликтов с текстуальной стороны распланирована очень стройно и отчетливо и этим выгодно отличается от бывшего Уложения 1885 года. По отношению ко второй категории редакционная комиссия должна была поневоле отрешиться от западных уголовных кодексов, не знающих этого рода религиозных посягательств. Но и здесь редакционная комиссия стремится по возможности урезать область этого рода посягательств и этим выдает свои симпатии к западноевропейскому законодательству о религиозных преступлениях. Так, редакционная комиссия не все виды совращения, означенные в прежнем Уложении о наказаниях 1885 года, признала наказуемыми. Она исключила из числа запрещенных и наказуемых действий присоединение из одного нехристианского исповедания в другое нехристианское, что было запрещено 936 статьей ч. 1 Уложения 1885 года. Она не включила в число наказуемых действий оскопление и самооскопление из религиозного фанатизма. Наконец, проект редакционной комиссии совсем не упоминает в числе религиозных преступлений вероотступничество. Этим последним пропуском разрывается всякая, даже внешняя связь суда уголовного с судом духовным по религиозным преступлениям. Проект редакционной комиссии совсем игнорирует церковный суд по религиозным преступлениям. В проекте даже не было оговорки насчет того, что действие его норм не простирается на те деяния, которые наказуются по церковным законам. Только при окончательном редактировании проекта в Государственном Совете была сделана подобная оговорка в статье 5*.

______________________

* Там же. С. 492-496.

______________________

Проект Уголовного уложения, составленный редакционной комиссией, был представлен на рассмотрение Государственного Совета. Здесь он испытал немало исправлений и дополнений. Прежде всего, Государственный Совет обратил внимание, согласно указанию Святейшего Синода, на то, что в проекте редакционной комиссии глава о религиозных преступлениях помещена не в начале Уголовного уложения, как это было прежде, а в середине (гл. 17), на границе между преступлениями личными и общественными. Этим перемещением религиозных преступлений в Уложении сверху вниз, очевидно, давалось понять, что религиозные посягательства затрагивают вовсе не такие интересы, чтобы их ставить во главу общественно-государственных посягательств. Тенденция не совсем приличная. Государственный Совет нашел нужным оставить религиозные преступления на том же месте, где они были помещены в Уложении о наказаниях 1885 года, именно во второй главе Уголовного уложения. Здесь они значатся в 73-98 статьях общего счета.

Затем Государственный Совет внес во вторую главу Уголовного уложения несколько статей в восполнение пробелов, сделанных редакционной комиссией согласно их теории о религиозных преступлениях. Именно, внесены 95 статья о наказании оскопления, совершенного с целью совращения в скопческую секту; статья 86 о запрещении совращения иноверцем другого иноверца в свою веру, чем восстановлена 936 статья Уложения 1885 года, опущенная редакционной комиссией; статья 99, по которой виновный в публичном оказательстве, запрещенном в законе, наказывается денежною пеней не свыше 300 руб. Эта статья внесена по указанию товарища обер-прокурора Святейшего Синода ввиду 59 статьи Устава о пред. и пр. пр.

В Государственном Совете сделано немало исправлений в самом тексте постановлений Уголовного уложения. Из них мы остановимся лишь на формулировке постановления, запрещающего совращение. По тексту соответствующих статей нового Уголовного уложения, совращение наказуемо, когда оно учинено: 1) посредством злоупотребления властью, 2) посредством принуждения, 3) посредством обещания выгод, 4) посредством обмана, 5) насилия над личностью и 6) наказуемой угрозы. Те случаи совращения, в которых не имело места ни одно из указанных средств, не наказуемы. Так, не наказуемо совращение посредством нравственного убеждения в превосходстве учения совращающего над учением совращаемого. Не наказуема простая беседа, например католика с православным, если ее последствием будет отпадение православного в католицизм, и т.п. В объяснение и оправдание внесения в текст закона, запрещающего совращение, указанных ограничений указывают на то, что это сделано в согласии с твердо установившейся сенатской практикой*. Но ведь пример не доказательство. Когда составляется новый закон, практика или обычай не обязательны. Между тем внесение упомянутой оговорки — факт капитальной важности. Этой оговоркой пробита брешь в прежнем законодательстве о совращении; совращение сделано очень легким и совершенно безнаказанным, если только оно совершено невоспрещенными средствами.

______________________

* Право. 1903. №21. С. 1478.

______________________

Уголовное уложение 22 марта 1903 года не было введено в действие вслед за Высочайшим утверждением его. Вторая глава его, содержащая постановления о религиозных преступлениях, еще раз была подвергнута пересмотру после издания 17 апреля 1905 года указа «Об укреплении начал веротерпимости». Подверглись пересмотру статьи 80, 84, 86, 90, 93, 94, 96, 98. Новая редакция их санкционирована Высочайше утвержденным мнением Государственного Совета 14 марта 1906 года. Для нас имеет значение новая редакция статей 84 и 93. Так как указом 17 апреля 1905 года об укреплении начал веротерпимости (п. 1) признано, что отпадение от православной веры в другое христианское исповедание или вероучение не подлежит преследованию и не должно влечь за собой никаких невыгодных в отношении личных или гражданских прав последствий, причем отпадшее по достижении совершеннолетия от Православия лицо признается принадлежащим к тому вероисповеданию или вероучению, которое оно для себя избрало, — то в 84 статье Уголовного уложения 1903 года выпущено было запрещение совращать православных в сушествующие или вновь проповедуемые расколоучение или секту, а оставлено только запрещение совращения православных в изуверное учение или секту, принадлежность к коему соединена с посягательством на жизнь свою или других, или с оскоплением себя или других, или с явно безнравственными действиями. Соответственно пунктам 1 и 2 указа 17 апреля 1905 года «Об укреплении начал веротерпимости» исправлена и статья 93 Уголовного уложения в том смысле, что духовным лицам инославных христианских исповеданий запрещается совершать обряды и таинства своего вероисповедания над лицами православными только в том случае, если последние не достигли совершеннолетия. После этого уже 91 статья Уголовного уложения 1903 года стала в противоречие с 93 статьей новой редакции и была выпущена из Уголовного уложения. Также выпущена была и статья 92 Уголовного уложения о запрещении оказательства раскола, как не согласная с указом «Об укреплении начал веротерпимости».

Исправленная вторая глава Уголовного уложения 1903 года, содержащая постановления об уголовных преступлениях, вместе с 309 статьей того же Уложения, в силу п. 1 отд. IV закона 14 марта 1906 года, была введена в действие отдельно, прежде прочих частей Уголовного уложения.

Пример исправлений некоторых статей второй главы Уголовного уложения 1903 года вскоре после правительственного утверждения его редакции показывает, что оно далеко от совершенства и что оно будет неизбежно исправляться и впредь по мере развития нашего законодательства о свободе совести. Они желали бы сразу переделать Уголовное уложение так радикально, чтобы от старого ничего не осталось, особенно от тех начал, на которых было построено Уложение о наказаниях 1885 года. Эти желания проглядывали в объяснениях к проекту редакционной комиссии. С гораздо большею ясностью и настойчивостью они высказаны в сочинении С.В. Позднышева*.

______________________

* Позднышев С.В. Религиозные преступления с точки зрения религиозной свободы. М., 1906.

______________________

Господин Позднышев ставит в вину новому Уголовному уложению то, что оно мало отрешилось от начал прежнего Уложения о наказаниях. Главный недостаток прежнего Уложения, по его мнению, был тот, что оно делало расценку религий по их достоинству, одни признавало лучшими, другие худшими, одни терпимыми, другие нетерпимыми, а Православию предоставляло господствующее положение. Этот принцип расценки религий по их внутреннему достоинству оставило у себя и новое Уголовное уложение. Составители нового Уголовного уложения руководились мыслью, что христианские исповедания заслуживают большего покровительства, чем иноверные религии, и что из христианских исповеданий собственно только Православие есть необходимая основа Русского государства. Вследствие этого, по мнению Позднышева, получилось то, что нехристианские религии и непривилегированные христианские исповедания недостаточно охранены в новом Уголовном уложении и от грубейших оскорблений; а с другой стороны, Православие охраняется с особенной, совсем излишней ревностью (С. 222-226, 245); что терпимые исповедания далеко неравноправны с Православной Церковью, например, не имеют прав критики учения и постановлений Православной Церкви, ограничены в деле совершения публичных религиозных процессий (С. 220, 221, 226).

Рассматривая, в частности, различные религиозные преступления, предусматриваемые новым Уголовным уложением, Позднышев также старается доказать свою общую мысль о неравномерности охраны, даваемой в новом Уголовном уложении разным исповеданиям от преступных посягательств. Так, например, он обращает внимание на то, что в новом Уголовном уложении дается законная охрана священным предметам только Православной Церкви и церквей покровительствуемых; но эта охрана не простирается на религиозное имущество других христианских общин и сект, в том числе и старо-обряднических общин, и вероисповеданий нехристианских (С. 230, 237-239). Богохуление и кощунство наказывается только по отношению к Церкви Православной и к церквам покровительствуемым. По отношению же к исповеданиям нехристианским, признанным в России, наказывается только поношение этих исповеданий и поругание предметов их чествования, когда сие поругание и поношение учинено в молитвенном доме этих исповеданий или при отправлении богослужения. Общины же и секты христианские, не зачисленные в разряд покровительствуемых, не пользуются охраной в указанных случаях и отношениях (С. 231-246). Всех этих неравенств не должно быть, по мнению Позднышева, в Уголовном уложении, построенном на правильных началах. Совращение из Православия, по мнению Позднышева, не должно составлять преступления. Наказывать нужно только насильственное совращение из уважения к правам личности. И в этом случае опять не нужно делать никаких различий по качеству религии. Закон должен одинаково охранять всех граждан от насилий без различия вероисповеданий, уважая не качества религии совращаемого, а его страдания, которые он при этом испытывает. Не нужно создавать каких-либо особых постановлений относительно скопцов. Насильственное оскопление должно рассматриваться и наказываться как тяжкое телесное повреждение. Оскопление же по согласию оскопленного и самооскопление не должно считаться преступлением (С. 264-273). С сектами изуверными бесполезно бороться уголовными наказаниями. В этом случае необходимы иные воздействия, которые внесли бы оздоровление в условия народной жизни и подняли бы уровень народной культуры. Во всяком случае, учение, хотя бы и изуверное, пока оно остается только учением и не превратилось в преступное сообщество, не должно наказываться. И ссылка, обыкновенно практикуемая в качестве наказания за это преступление, совсем не пригодна для цели (С. 283-290).

Ввиду указанных недостатков в конструкции религиозных преступлений в новом Уголовном уложении, по мнению Позднышева, большая часть статей второй главы этого Уложения должны быть исключены, за невозможностью исправить их какими-нибудь частичными изменениями, и должны быть заменены другими. К таким статьям относятся: 73, 74, 76, 82-86, 90, 95. Вообще, новое Уголовное уложение 1903 года, по мнению Позднышева, составляет полумеру, которая не выдерживает критики с точки зрения современной науки уголовного права.

При строго научной постановке реформы Уголовного кодекса в отделе религиозных преступлений, по мнению господина Позднышева, должны быть положены в основание следующие положения:

1) учение, каково бы ни было его содержание, пока оно остается только учением и не переходит в преступную деятельность, не может быть преследуемо; 2) государство не должно стремиться к поддержанию принудительными мерами распространения и господства какой-либо религии. Наоборот, религиозные верования, их распространение и выражение вовне пользуются полной и равной для всех свободой; караются лишь преступления и проступки, совершенные при пользовании этой свободой; 3) право каждого вероисповедания на свободу и защиту со стороны государства от оскорблений и насилий одинаково (С. 294-296).

Из указанного основания могут выведены следующие преступления и проступки против религиозной свободы, которые и должны занять место в Уголовном кодексе:

1. Принуждение кого-нибудь физическим насилием или угрозой противозаконным деянием принять или не принять какую-либо веру или верование, или же отречься от таковых.

2. Подстрекательство лица, не достигшего 17 лет возраста, перейти в новую веру заведомо вопреки воле родителей или лиц, заступающих их место.

3. Воспрепятствование общественному богослужению или прерывание такового физическим насилием, угрозою противозаконным деянием или каким-либо намеренным бесчинством.

4. Принуждение кого-либо физическим насилием или угрозою противозаконным деянием совершить или не совершить молитвенное или иное религиозное действие, совершаемое верующими в честь Бога или в память каких-либо событий, имеющих религиозное значение, а также участвовать или не участвовать в совершении таковых.

5. Публичное надругательство: а) над объектами религиозного поклонения, религиозными действиями, в которых верующими признается участие Бога, религиозными верованиями, относящимися к этим объектам или действиям, или над религией в ее целом; б) над предметами, употребляемыми при богослужении и чтимыми вследствие связи своей с объектами поклонения, а также над религиозными верованиями, обрядами и установлениями.

6. Осквернение места, заведомо предназначенного или фактически служащего для отправления богослужения (С. 298-301).

Изложенный проект конструкции уголовных преступлений против религии господина Позднышева явно страдает крайнею односторонностью. Мало сказать, что господин Позднышев ставит на первый план интересы личности, нет, он готов все принести в жертву личным взглядам и интересам. На таком одностороннем начале нельзя строить общежития. Даже в обществах частноправового характера требуется обыкновенно от членов соглашения личных взглядов и интересов с общим взглядом, с общей задачей того или другого общества. При общении же принудительного характера, каково государство, гражданину приходится нести много невольных повинностей личных и имущественных, и приносить в жертву государству много очень серьезных пожертвований своим трудом, своими взглядами, своими симпатиями, даже своею жизнью. Между тем, по взгляду господина Позднышева, граждане государства представляют из себя какой-то агрегат особей, имеющих между собой так же мало общежитного сцепления, как песчинки в куче песка. Куча сыпучего песка худой прототип для общежития общественного и государственного. Если резкое преобладание государства над личностью отяготительно для последней, то и обратная крайность — господства личных интересов в ущерб общему благу — нетерпимо в государственном общежитии.

Но, быть может, религия по своей природе такого рода явление, которое замыкается в сфере личных отношений и не простирает своего влияния на отношения общественные? Совсем нет. Сам господин Позднышев признает важное общественное значение религии. Всякая религия, по его мнению, представляет собою известное миросозерцание. Религия более или менее развитая содержит ответы на все важнейшие вопросы человеческого духа. Из нее человек почерпает не только свои воззрения на происхождение мира, но и познание о своем назначении в мире, о своих обязанностях, которые он должен выполнить в здешней земной жизни, и о той судьбе, какая ожидает его за гробом. Здесь, в религии, почерпает себе точку опоры и содержание и человеческая совесть. Религия же служит силой, вдохновляющей человека на подвиги и жертвы, какие выпадают на его долю в жизни. По всем этим качествам религия является весьма ценным благом для миллионов людей и слишком значительной силой, имеющей огромное значение в общежитии (С. 31-33).

Если так, то может ли государство не обращать внимания на религиозную жизнь и убеждения своих граждан? Может ли оно относиться к этой столь важной стороне государственной жизни с завязанными глазами? Разве мало примеров перед нашими глазами, как даже политическая иностранная пропаганда распространяется путем сектантской миссии? Представляя себе народ как случайный агрегат отдельных особей разнородного характера, господин Позднышев забывает тот факт, что основу каждого государства составляет обычно одна какая-нибудь плотно сплоченная народность с одним определенным нравственно-бытовым обликом, в формировании которого религия играет первенствующую роль. Отсюда естественно и то, что в каждом государстве обычно одна какая-нибудь религия занимает особо влиятельное положение как религия большинства народа. И это не только было в старину, это так бывает и теперь. Непонятно, почему не хочет видеть этого господин Позднышев, не желающий допустить никаких различий государственного положения разных религий в одном и том же государстве.

Новое Уголовное уложение 1903 года, как замечено выше, игнорирует церковный суд и наказание за религиозные преступления. Этим оно, помимо своей воли, напоминает Православной Церкви, что ей пора подумать о надлежащем применении на деле своего судебного полномочия, независимо от действий уголовного суда по религиозным преступлениям.

Государственное положение раскольников и сектантов

Раскольниками называются приверженцы древнерусских церковно-богослужебных обрядов и обычаев, которые во второй половине XVII века отделились от Русской Православной Церкви вследствие нежелания подчиниться распоряжениям церковной власти относительно исправления богослужебных книг и обрядов. Смешавши, по причине недостаточного образования, исправление текста молитвословий и обрядов с переменой веры, старообрядцы считали своим долгом противиться изменениям, предписанным церковною властью, как измене православной вере и Церкви. Проникнутые религиозное ревностью не по разуму, они дерзко хулили Православную Церковь, Животворящий Крест Христов, пречистые тайны и пр. Эти односторонние почитатели старых обрядов и супротивники церковной власти были осуждены Церковью окончательно на Московском соборе 1667 года и стали отщепенцами от Православной Церкви.

По примеру Византийской империи, подвергавшей уголовному суду и наказанию всех отступников от православной веры, и русский государственный закон должен был подвергнуть русских раскольников уголовной каре. Приговор об этом был выражен в постановлении самого собора 1667 года: «Еретики и раскольники не токмо церковным казнениям имут наказатися, но и царским сиречь градским законом и казнением»*. Соответственно сему царь Алексей Михайлович многих из расколоучителей «во оземствование посла и в темницы заточи, а иных хульников повеле огню предати за нестерпимые их богомерзкие хулы»**. Мера наказания была основана на Уложении царя Алексея Михайловича, по которому (гл. 1) за богохульство было положено именно сожжение. Московский собор 1681 года, по письменному предложению царя Федора Алексеевича, постановил, чтобы раскольники, которые по многом церковном учении и наказании остаются нераскаянными и противными Святой Церкви, отсылаемы были, как было во дни царя Алексея Михайловича, к градскому суду на рассмотрение, кто чего достоин, и чтобы воеводам и приказным людям было предписано во всех городах оказывать полное содействие духовенству по делам о расколе, а вотчинникам и помещикам и их приказчикам — следить внимательно за раскольниками и объявлять о них местным архиереям и воеводам.

______________________

* Полное Собрание Законов. Т. I. № 412.
** Предисловие к Увету духовному.

______________________

В 1685 году 7 апреля цари Иоанн и Петр Алексеевич, вместе с соправительницей Софьей, издали указ о мерах наказания раскольников следующего содержания:

1) раскольников, которые хулят Св. Церковь, производят в народе соблазн и мятеж и остаются упорными, по трикратному у казни допросу буде не покорятся, жечь в срубе;

2) если же у казни покорятся Св. Церкви, отсылать в монастыри под строгий надзор и, по окончании испытания, молодых и неженатых не выпускать из монастыря до конца жизни, чтобы они снова не увлеклись в раскол, а женатых отпускать на поруки, и когда окажется, что они снова предались расколу, казнить той же смертью;

3) изуверов, которые увлекли простолюдинов с их женами и детьми к самосожжению, жечь самих;

4) тех, которые перекрещивали взрослых и детей, называя прежнее их крещение неправым, казнить смертью;

5) тех, которые сами у раскольников перекрещивались с своими детьми, если раскаются, бить кнутом и отсылать для исправления к местным архиереям, а если останутся упорными, казнить смертью;

6) недавно совратившимся в раскол, если они начнут каяться и говорить, что совратились по неведению или по принуждению и других не совращали, чинить наказание, смотря по вине, и отсылать их на патриарший двор для исправления, а потом отдавать за порукою отцам духовным под строгий надзор;

7) обвиняемых в расколе, если они станут оправдываться и невинность их будет засвидетельствована их духовными отцами, отдавать под строгий присмотр последним, а если будут запираться притворно и будут обличены, бить кнутом, хотя бы и раскаялись, и ссылать в дальние города;

8) обличенных в укрывательстве у себя раскольников, в доставлении им пищи, питья и т.п., если признаются, судя по вине одних бить кнутом, а других ссылать в дальние города;

9) с тех, кто держал у себя раскольников с порукою, не ведая об их расколе, брать пени по пяти рублей за каждого человека, а кто держал их без поруки, — брать по 50 рублей за каждого человека; если же кто держал у себя раскольников, хотя и с порукою, но знал об их расколе, и не известил начальство, таких бить кнутом и ссылать, а с поручников брать пени по 50 рублей за каждого человека;

10) за раскольниками, сосланными в разные города, иметь строгий надзор местному начальству и, если они опять окажутся виновными в расколе, доносить об этом правительству, а самих брать под караул и судить по изложенным здесь статьям;

11) если обвиняемые в расколе станут запираться, а очных ставок дать им будет не с кем, то расспрашивать об них соседей и отцов духовных, и если по розыску оправдаются, освобождать их на поруки; если же будут обличены, судить их по изложенным статьям;

12) имение раскольников и недобросовестных поручителей, которые будут сосланы в ссылки, продавать в пользу казны*.

______________________

* Ак. Эк. IV. № 284. Собрание Законов. Т. II. № 1102.

______________________

Следствием указа 1685 года было бегство раскольников в леса, в пустынные окраины России и за границу. Здесь они заводили оседлость, устрояли общежитие на началах, свойственных их учению. Наиболее замечательными общежитиями раскольников были следующие:

1. В Северном поморье, между Онежским озером и Белым морем, близ озера Выг и речки того же имени, получило начало около 1695 года раскольническое общежитие на монастырских началах, известное под именем Выговской пустыни. Основателем этого общежития и первым настоятелем был Даниил Викулин. В 1703 году насельники этой пустыни успели выхлопотать себе дозволение на свободное отправление богослужения. Вследствие этого указа по соседству с Выговской пустынью, по реке Выгу и по другим окрестным рекам и озерам основалось много новых скитов, где жили беглые раскольники и в одиночку, и целыми семьями. Богослужение совершалось в нарочито устроенных молитвенных домах и часовнях*.

______________________

* Макарий. История русского раскола. СПб., 1855. С. 254-258. Профессор Н.И. Ивановский. Руководство по истории и обличению старообрядческого раскола. Изд. 8-е. Казань, 1910. С. 80.

______________________

2. Очень рано обосновались раскольники в Чернораменских лесах (Балахновского уезда Нижегородской губернии), которые представляли им все удобства для скрывательства от агентов правительства. Здесь мало-помалу устроилось несколько поповщинских скитов так называемых керженских, из которых наиболее известен скит старца Онуфрия*.

______________________

* Макарий. История раскола. С. 288-290.

______________________

3. Недалеко от западной границы, в лесистой местности Черниговской губернии, называемой Стародубье, при царе Феодоре Алексеевиче оказалось также несколько слобод, населенных бежавшими раскольниками. С воцарением Иоанна и Петра Алексеевичей прислан был указ от соправительницы их Софьи на имя черниговского архиерея и стародубского полковника Симеона, чтобы беглых людей, живущих в стародубских слободах, возвратить на место их родины и обращать к Православию. Раскольники разбежались, спасаясь от ареста, а потом снова возвратились сюда. Удобства этой местности привлекали множество беглецов. В конце XVII века здесь было до семнадцати слобод. В 1708 году, когда Карл XII, король Швеции, пользуясь изменой Мазепы, вступил в Малороссию и достиг Стародубского края, здешние поселяне показали пример верности своему Государю. Вооружившись, чем было можно, они в разных местах нападали на неприятелей, несколько сот их побили, а других взяли в плен и представили самому Петру I, находившемуся в Стародубье. Петр I был так доволен этим, что простил стародубских беглецов за их своевольное оставление места своего жительства, предоставил земли, на которых они самовольно поселились, в их потомственное владение и даровал разные льготы. По отношению к вере стародубские раскольники долго находились в самом жалком положении. У них не было ни молитвенных домов, ни постоянных священников.

По временам только приходил к ним для богослужения и треб какой-нибудь поп с Ветки, обычно же богослужение отправляли старики по мирскому чину*. Кроме того, местами поселения беглых раскольников служили пределы новгородские, псковские, Дон, Кубань, Сибирь, а также сопредельные с Россией страны — Швеция, Польша, отчасти Австрия и Турция. Из этих мест поселения беглых раскольников более других заслуживает внимания остров Ветка, находившийся в пределах Польши, в имении пана Халецкого. Сюда спешили беглые раскольники со всех концов России, привлекаемые рассказами о безопасности убежища и слухами о разных удобствах жизни, а еще более вестью об устроении там церкви, которая в то время была единственной у поповщины. Здесь образовалось до четырнадцати слобод. Ветковские попы и монахи имели возможность снабжать запасными дарами и прочие скиты поповщинского толка — нижегородские, донские и другие, находившиеся в самых отдаленных местах. Только по указанию или с одобрения ветковского настоятеля принимаемы были во всех прочих скитах поповщинского толка священники для отправления треб церковных**.

______________________

* Там же. С. 293-294, 306-307.
** Там же. С. 294, 296.

______________________

Другими последствиями указа 1685 года в раскольнической жизни было усиление самосожигательства их. Самосожигательство было распространено особенно в Сибири и Поморье. В сибирских пустынях сожигались иногда целыми сотнями и тысячами. Для этой цели заранее строились избы и сараи с разными приспособлениями для быстрого воспламенения постройки. Когда наступало назначенное время, иногда на глазах у воинской команды, посланной разыскивать раскольников по лесам, несчастные жертвы своего фанатизма замыкались в приготовленном костре и сгорали в нем. Некоторые из раскольников проявляли свой фанатизм иначе. Удалившись в леса, они — опять целыми толпами — предавались посту, молились, каялись друг другу и умирали голодной смертью. Это делалось в убеждении, что наступило уже царство антихриста, от которого нужно спасаться самоубийством*.

______________________

* Ивановский. Руководство по истории и обличению раскола. С. 79.

______________________

То и другое из представленных выше явлений в жизни раскольников свидетельствует о тяжком, безвыходном положении их в конце XVII века. Единственный маленький просвет в этой мрачной картине положения раскольников составляет их быт на Выге и в Стародубье. Но и он по своему характеру не изменяет общего впечатления картины. И эти раскольники также не были гарантированы в исповедании своих религиозных убеждений от преследований правительства и наказаний. В доказательство можно указать на несколько случаев привлечения к суду и наказанию насельников Выговской пустыни. В 1715 году на Семена Денисова, одного из настоятелей Выговской пустыни, был сделан донос Новогородскому митрополиту Иову, что он упорный раскольник и ревностный пропагандист раскола. Денисов был посажен в темницу и просидел там четыре года и только благодаря подкупу стражи освободился от заключения. Но не успел Денисов прибыть в свою пустынь, как последовал новый донос правительству о разных непотребствах, чинимых в пустыне. Вследствие доноса был взят под стражу и отправлен на Петровские заводы сам основатель Выговской пустыни Данила Викулин. Но раскольники сумели расположить в свою пользу начальника заводов Гейпинга; последний дал об них благоприятный отзыв Петру I, вследствие которого розыск по доносу был прекращен*.

______________________

* Макарий. С. 261.

______________________

В XVII веке светское правительство наказывало раскольников как нарушителей церковного порядка по своей обязанности охранителя церковного мира. Со времени Петра I правительство в своих отношениях к расколу стало руководствоваться интересами государства, не переставая, впрочем, оказывать свое содействие и мерам церковной власти к обращению раскольников к Православной Церкви. Первоначально Петр I делал опыты примирительного отношения к раскольникам в надежде этим привлечь к себе их симпатии и ослабить их противление его культурной деятельности. Услышавши однажды хороший отзыв о раскольниках, Петр сказал: «Если они таковы, то по мне пусть веруют, чему хотят; когда уже нельзя их обратить от суеверия рассудком, то конечно не пособит ни огонь, ни меч»*. С этой выгодной стороны постарались зарекомендовать себя перед правительством раскольнические общины на реке Выге и в Стародубье. Выговцы завели у себя обширное хлебопашество, торговлю, промыслы и заводы. Чтобы поощрить их в этой полезной общественнохозяйственной деятельности, правительство в 1705 году приписало их скиты к Олонецким железным заводам с подчинением ведению одного заводского начальства. Вместе с этим выговцам была дана свобода отправления богослужения и внутреннего самоуправления. Стародубские слободы раскольников оказали правительству услуги во время Шведской войны. За это Петр I велел утвердить за ними все их земли, промыслы и торги, которыми они обзавелись, и дал амнистию за их побег с места родины, как сказано выше. Вместе с этим им дано опять право беспрепятственного исповедания своей веры и внутреннего самоуправления**. Но надежды Петра I примирить раскольников со своими правительственными мерами и устроить быт их посредством игнорирования их мнений не оправдались. Раскол был не просто религиозной сектой, удивляющей невежеством своих понятий; в его учении было и есть много элементов, затрагивающих очень чувствительно строй общественный и государственный, которые не позволяли им отнестись сочувственно или даже только примирительно к просветительной деятельности Петра I, — например, отрицание ими семейной жизни, учение о пришествии царства антихриста, стремление к самосожиганию и пр., а фанатизм их убеждений был настолько силен, что делал для них невозможным мирное и спокойное исполнение правительственных требований и гражданских обязанностей. Петр I, убедившись из фактов действительной жизни в постепенном распространении раскола и в крайне фанатичном настроении раскольников, скоро понял, что с раскольниками правительству придется вести долгую и упорную борьбу. Прежде принятия каких-либо серьезных мер он нашел нужным привести в известность наличное количество раскольников и место их нахождения. Для этого в 1714 году он велел завести списки раскольников и внести в них наличное число раскольников, где бы они ни обитали. Вместе с этим записанные раскольники обложены двойным податным окладом. Издание этого указа о переписи раскольников обыкновенно считают «признанием гражданского бытия их», после которого они могли, подобно другим подданным государя, жить в селениях и городах без всякого сомнения и страха***, «дарованием гражданских прав всем раскольникам»****. Для такого понимания можно указать и основание в указе 1721 года, где говорится: «Буде которые расколыцики желают от раскола обратиться в соединение к Святой Восточной Церкви, и те бы явили себя доношениями в приказе церковных дел, и будут приняты в соединение Церкви без всякого истязания, а буде оные раскольники не обратятся, а похотят быть в своей раскольнической прелести, и такие бы приходили и записывались в платеж двойного оклада, объявляя о себе и о домашних своих доношениями в приказе без всякого сомнения и страха, кончая до 1-го числа января сего 1721 года не отменно»*****. Тем не менее перепись раскольников и обложение их двойным окладом нельзя считать дарованием им гражданских прав и объявлением их веры особым терпимым исповеданием. Раскольники, внесенные в перепись, продолжали считаться в обязательных отношениях к Православной Церкви. Денежному обложению раскольники подвергнуты были, говорится в одном памятнике того времени, «для всегдашнего памятствования им ко обращению, дабы тем окладом яко словом учения ко обращению побуждались повсегодно. А хотя расколыцики в тот двойной оклад и записаны, но не для того, чтобы раскольническую прелесть рассевали и других учили; но чтобы от упрямства к Св. Церкви обращались сами же, и в одном доме живущих не учили бы, и детей их крестили бы в Церкви Православной; а кто обратится из того раскола ко Святой Церкви, с тех оный положенный оклад снимати, понеже государи положили оклады спасения их и к церкви примирения желая»******. Фактическим подтверждением обязательных отношений раскольников к Православной Церкви служит распоряжение Св. Синода 9 февраля 1722 о том, чтобы «с обретающихся в приходах (православных) расколыциков со всякого раскольничьего двора брать приходским их (православным) священникам с причетники по гривне с души в год, а сверх того — от рождения гривна, от женитьбы гривна, и от погребения гривна». Брать с раскольников пошлину в пользу приходского духовенства разрешено Св. Синодом ввиду того, что у многих приходских церквей в Москве и в уездах прихожане едва не все записались в раскол, а «священников ни с какими церковными требами в дома не призывают, а между тем оные священники с тех дворов платят всякие подати»7*. Таким образом, внесением раскольников в особые списки, установленные Петром I, они не выделялись из состава православных приходов, напротив, продолжали считаться их составной частью, с подчинением приходским священникам и епархиальным архиереям. Приходские священники обязаны были вести точные списки о раскольниках. Перепись раскольников, подобно всем другим переписям, имела полицейско-статистический характер. Она считалась полезной для Св. Синода ввиду его мероприятий относительно раскольников8*. Еще более важной признавало эту перепись светское правительство для себя в том отношении, что она делала раскольников известными ему и этим давало ему возможность предупредить тайные расколы и махинации с их стороны против общественного порядка. «Немалая польза ведать о сем (то есть о том, кто состоит в расколе); ибо многие расколыцики, под одеждой Православия крыющиеся, вместо того, чтобы боялися, еще сами воздвизают гонение на Церковь. И не только ругают чин священный и сколько могут, пакостят ему, но и мирских, своему безумию несогласных, всячески утесняют... Иное дело о расколыциках явных; ибо от них напасти блюстися не надобно»9*.

______________________

* Знаменский. Руководство к русской церковной истории. Изд. 5-е. Казань, 1888. С. 290.
** Там же. С. 290.
*** Синайский. Отношение русской церковной власти к расколу старообрядчества в первые годы Синодального правления. СПб., 1895. С. 254.
**** Там же. С. 256-257.
***** Духовный регламент о мирских особах. Ст. 5.
****** Там же. Ст. 2, 5.
7* Макарий. История раскола. С. 334.
8* Знаменский. Церковная история. С. 290.
9* Собрание Постановлений по ведомству Св. Синода. Т. 1. № 52.

______________________

В каком же положении церковном и гражданском находились явные раскольники, записанные в списки, с повинностью платить двойной оклад? Церковное положение записных раскольников хорошо характеризуется одним тем фактом, что они были прикреплены к приходу и были обязаны вносить оклад на содержание приходского духовенства. К этому нужно присовокупить еще разъяснение, содержащееся в Указе Св. Синода 16 июля 1722 года, следующего содержания: «Хотя на раскольников записных и положен двойной оклад, но это не для того, чтобы они свою раскольническую прелесть рассеивать могли и других учили, но за то, что по упрямству своему в соединении с Православной Церковью и правоверными быть не хотят. Того ради обязать всех раскольников сказками, с подтверждением лишения имения и ссылкой на галеры, дабы каждый из них о раскольнической прелести разговоров и учения не точию посторонним, но и в одном доме живущим никому отнюдь не дерзал произносить, и никого тому не учить, и никакими способами к той прелести не привлекать, а учителей раскольнических и потаенных раскольников в дом к себе не принимать»*. Таким образом, записные раскольники при самой записи обязывались хранить свою раскольническую прелесть каждый при себе, никому о ней не говорить, никого ей не учить, даже тех, кто живет с ним в одном дому, учителей никаких к себе в дом не пускать. Запрещение принимать в свой дом учителей прелести простиралось и на требоисправителей раскольнических. За нарушение этого запрещения грозило лишение имений и ссылка на галеры не только самим требоисправителям, но и тем, для кого совершены были требы и кто не донес об этом правительству**. В то же время записным раскольникам не только было дозволено, но и вменялось в обязанность обращаться за совершением важнейших треб церковных к православным священникам на определенных условиях. Так, дети, рожденные от записных раскольников или от смешанного брака православного с раскольником, должны были быть обязательно крещены православным священником. Причем отцы детей должны были дать подписку и принести присягу в том, что не будут учить детей раскольнической прелести и привлекать к расколу, а напротив, по исполнении им семи лет возраста будут представлять их в церковь для исповеди и святого причастия. Таким образом, записные раскольники, желающие вступить в законный брак, должны были венчаться у православных священников, с предварительным присоединением к Православной Церкви, подтвержденным присягой и письменным обязательством — впредь раскола не держаться и раскольнических учителей к себе не принимать. Венчание у православного священника было единственным способом для раскольника вступить в законный брак. В случае повенчания раскольника у какого-нибудь раскольнического или постороннего требоисправителя дело подлежало суду; повенчавший разыскивался и предавался наказанию. «Да и венчавшиеся, яко своего обещания, которое при записании своем в явный раскол с росписки учинили, преступили, наказанию подлежат. Если же сами собой сожитие свое учинили, то их, как законопреступников явных, привлекать к суду архиерейскому; за самовольныое сожитие они подлежат розыску». В связи с этим стоит распоряжение Св. Синода, состоявшееся в 1722 году, о недозволении раскольникам строить себе часовни и о повелении разорять существовавшие. Запрещение это мотивировано тем соображением, что раскольники «по своему невежественному упрямству и умовредной прелести, отчуждающеся святых церквей, могут приходить в те часовни, как в некоторые свои мольбища, и отправляемую тамо, по своему суемнению, мольбу почитать за церковную, чему быть весьма запрещается». Тот же смысл имело и запрещение записным раскольникам держать у себя раскольнические книги печатные и письменные, по указу Св. Синода 28 февраля 1722 года***. К тому же были направлены очень строгие меры против раскольнических учителей и требоисправителей, а также православных священников, если бы они вздумали отправлять требы для раскольников по раскольническим книгам****.

______________________

* Синайский. С. 238.
** Собрание постановлений по ведомству православного исповедания. Т. II. № 453 п.б.
*** Синайский. С. 240-255.
**** Там же. С. 238-242, 270.

______________________

В совокупности всех вышеприведенных постановлений о церковном положении записных раскольников следует, что хотя раскольники, записанные в списки явных раскольников, были освобождены от кары за свои религиозные мнения, но у них были отняты все способы в правильной организации в особую религиозную общину; следует, что запись раскольников в установленные правительством списки налагала на них обязанность не препятствовать их молодому поколению примкнуть к Православной Церкви и таким образом в непродолжительном времени ликвидировать раскольническую прелесть в пользу Православной Церкви.

Раскольники своей записью в установленные для того списки явных раскольников делали значительный шаг к сближению со светским правительством и этим приобретали себе до известной степени его доверие, которого были совершенно лишены раскольники тайные. Но все же принадлежность к расколу, хотя бы и явная, признавалась препятствием к дарованию и явным раскольникам полного равноправия с православными гражданами. Прежде всего, отщепенство раскольников от Православной Церкви препятствовало принимать их свидетельство на суде против православных. Затем, явные раскольники были лишены права государственной службы, «даже до последнего начала и управления, чтобы не вооружать нам на нас же лютых неприятелей и государству и государю непрестанно зломыслящих»*. Исключение было делано для должностей по сбору разных податей и повинностей, а также по сбору штрафных денег с самих записных раскольников**. Записные раскольники были стеснены в праве отлучек и перехода из одного места в другое. Они могли отлучаться из места жительства не иначе как с письменным видом, выданным местным приходским священником, в котором должно быть обозначено, что предъявитель есть записный раскольник. Этот вид служил пропускным паспортом***. Не благоприятствовал закон Петровского времени записным раскольникам уходить из места своего жительства, нанимать земли в других местах и устроять там себе место промыслов и занятий. Немалую тягость для записных раскольников составлял и двойной государственный оклад, простиравшийся не на одних мужчин, но и на женщин и детей, начиная с осмилетнего возраста, а также повинности в пользу приходского и епархиального духовенства****. В 1722 году состоялось распоряжение о ношении раскольниками особого платья для наглядного отличия их от православных. Мысль об установлении особого наряда для записных раскольников принадлежала Златоустовскому архимандриту Антонию. По его предложению Св. Синод постановил: записным раскольникам усмотрено приличное званию их носить платье самое старинное, долгое, с долгим ожерельем и с нашивками на грудях по четверти, на боках, на подоле прорехи с петлями, шапку высокую с прорехами и петлями. При утверждении этого постановления Государем прибавлено: раскольникам носить козыри красного сукна. За неисполнение сего указа положен штраф по 60 рублей в год с каждого человека, не исключая женщин и детей. За соблюдением этого распоряжения должны были смотреть фискалы. Да и всякий частный человек, увидавший кого-нибудь с бородой, но без указного платья, был обязан приводить ослушника к комендантам, воеводам и приказным, чтобы справить там положенный штраф. Это постановление имело в виду двоякую цель. Оно находило нужным достигнуть того, чтобы раскольников можно было отличить от православных по внешнему платью. Но в то же время постановление желало, чтобы этот знак имел посрамительный характер, дабы раскольников яко мерзости некой гнушались православные. Это посрамительное постановление, направленное против ношения бороды, которая так уважалась русскими в XVII веке, и против национального костюма, вовсе не отличалось терпимостью к иномыслящим сектантам. Наоборот, оно задевало за живое отщепенцев от Православной Церкви и, конечно, переполняло до верху чашу их терпения в перенесении стеснений за веру. Как глубоко оскорбляло раскольников это постановление, это можно видеть из слезного прошения, с которым обратились к Петру I записные раскольники в бытность его в Нижнем Новгороде в 1722 году. В нем они умоляли Государя освободить их от обязанности носить указное платье, как обязанности очень постыдной, «стыда бо своего преломити не могут», чтобы надеть посрамительное платье*****.

______________________

* Духовный Регламент. О мирских особах. Ст. 6.
** Определение Св. Синода 28 февраля 1722.
*** Указ 28 февраля 1722.
**** Синайский. С. 256-257.
***** Там же. С 254-268.

______________________

Если обнять мысленно все постановления, какие существовали в царствование Петра I относительно церковного и гражданского положения записных раскольников, то станет понятно, почему среди приверженцев раскола было мало охотников записываться добровольно в списки раскольников, или по преувеличенному выражению Коптелова, почему «собою никто из раскольников не являлся для записи под двойный оклад»*. Но и помимо тяжелого положения записных раскольников, опасения записываться в раскол поддерживались еще распространенным тогда среди раскольников мнением о господстве антихриста, печать которого они и представляли, между прочим, под видом записи в списки. Правительству же, решившемуся на борьбу с расколом, уже нельзя было отступить перед сопротивлением раскольников его мерам. И правительство сделало ряд усилий к тому, чтобы осуществить возможно шире свой закон о приведении в известность тайных раскольников и о занесении их в раскольнические списки. Оно не раз (в 1720, 1721 годах) повторяло свое приглашение и распоряжение раскольникам записываться в двойный оклад без всякого сомнения и страха и назначало для этого определенные сроки, а ослушникам указов грозило жестоким наказанием**. Когда эти приглашения не имели успеха, правительство обратилось к мерам отыскания тайных раскольников и побуждения их к записи в двойный оклад. Оно обязало всех и каждого — духовных лиц и мирян, чиновников и частных лиц, не исключая и записных раскольников,—следить за тайными приверженцами раскола и доносить о них правительству. Конечно, главная забота об этом легла на приходских священников. Они были обязаны принимать к соображению всякие более или менее заметные признаки заражения того или другого из их прихожан симпатиями к расколу и принимать соответствующие меры. Лучшим признаком склонности того или другого прихожанина к расколу считалось неаккуратное исполнение им обязанности ежегодной исповеди и причастия святых таин. Как только кто-нибудь из прихожан будет замечен в подобном неисполнении святой христианской обязанности, приходский священник должен был побуждать его исполнить эту обязанность и принести клятвенное исповедание того, что он истинный и покорный сын Церкви и проклинает все раскольнические согласия, какие в России обретаются. В случае исполнения сего требования заподозренный в склонности к расколу освобождался от подозрения. А в противном случае священник обязан был донести о нем епископу, а епископ по испытании Св. Синоду на его распоряжение. Другими признаками склонности прихожанина могли служить для приходского священника такого рода факты, если прихожанин употребляет двуперстное сложение для крестного знамения, если он заведомо принимает и покрывает в своем доме раскольнических учителей, или если он посылает милостыню в раскольнические обители и т.п. Дальнейший образ действий приходского священника в подобных случаях должен был быть тот же самый, какой указан выше относительно случая опущения исповеди и причастия святых таин***. Священники, которые не исполняли этой обязанности, а еще потворствовали раскольникам в сохранении тайны их сочувствия расколу, подвергались лишению сана, телесному наказанию и ссылке в каторжную работу. И таких священников было очень много. В доказательство этого достаточно указать на тот факт, что в 1723 году Нижегородским епископом Питиримом было лишено сана за указанную провинность до 52 священников****. Много также священников было лишено сана и сослано в каторжную работу сыщиком Ржевским в пределах Нижегородской губернии*****. Затем по царскому указу 1715 года все гражданские чиновники были обязаны содействовать духовным властям в деле отыскания и увещания раскольников, а в случае нерадения о сем подвергались лишению имущества. А тот, кто стал бы препятствовать в сем деле духовным властям, подвергался смертной казни без всякого милосердия******.

______________________

* Описание документов и дел Св. Синода. Т. II. № 260.
** Синайский. С. 182, 238, 255.
*** Духовный Регламент. О мирских особах. Ст. 6; Синайский. С. 161-162.
**** Синайский. С. 58.
***** Там же. С. 213.
****** Там же. С. 63.

______________________

Опыт показал однако же, что обычных органов церковной власти было недостаточно для успешного проведения главной меры Петра I против раскольников. Пришлось учредить временную должность сыщика и послать этих сыщиков в разные места. В обязанность этим сыщикам поставлено: 1) усердно отыскивать раскольников и переписывать всех без утайки, с указанием, кто где живет, какого звания, природные ли жители или пришлые, с какого времени находятся в расколе, сколько уплачивают в казну денег; 2) увещевать их, чтобы они оставили свое заблуждение и присоединились к Православной Церкви. Если согласия не дадут, обложить их двойным окладом, со взятием обязательства об уплате его ежегодно и своевременно; 3) собрать следующие по окладу деньги и представить по назначению*. В инструкции сыщикам не упомянуто было о том, что делать с теми раскольниками, которые не изъявят желания платить двойный оклад. А таких оказалось много при исполнении сыщиками своей задачи. Многие раскольники по прибытии к ним сыщика оставляли места своего жительства и уходили за рубеж России, другие просто разбегались в разные стороны, оставляя на произвол судьбы свои дома и пожитки. Немало упорных раскольников попадало также в руки сыщиков. Эти упорные подвергались суду и наказанию за противление царским распоряжениям, по усмотрению сыщиков. В донесениях сыщика Ржевского (действовавшего в пределах Нижегородской епархии) часто встречались наказания вроде следующего: такие-то раскольники за противность Государю «наказаны, ноздри у них вынуты; пороты, биты кнутом и отосланы в каторжную работу»**. Дома и пожитки бежавших раскольников описывались и продавались с публичного торга, а вырученные деньги употреблялись на содержание госпиталей. Вообще ссылка в каторжную работу была обычным наказанием для упорных раскольников, не соглашавшихся записаться в двойный оклад, и для учителей и распространителей раскольнического учения***. Если же упорство соединялось с фанатическими нападками на Православную Церковь и ее служителей и на государственную власть, тогда виновные подвергались пыткам и смертной казни. Подтверждением служат примеры пытки и казни капитана Левина, подполковника Немчинова и другие, значащиеся в делах архива Преображенского приказа и Тайной канцелярии****.

______________________

* Там же. С. 198-199.
** Там же. С. 202, 207, 213.
*** Указ Правительствующего Сената 4 ноября 1721; Ср.: Синайский. С. 284, 56, 193, 238, 273.
**** Синайский. С. 212—214.

______________________

Розыски тайных раскольников не упускали из внимания и раскольнических скитов. В 1721 году из показаний московского крестьянина Анисима Евдокимова, обратившегося из раскола в Православие, выяснилось, что в Брянских, Муромских и Керженских лесах, в пределах Калужской, Казанской и Нижегородской губернии, находилось много раскольнических скитов (например, в одном месте за Казанью до 50 скитов), где жили мужчины и женщины совместно и блудно, в посты исповедовались у раскольнических попов, которые их причащали причастием из-за рубежа, из Покровского монастыря что на реке Ветке. По определению Св. Синода 22 марта 1721 года постановлено помянутых раскольнических скитников сыскивать и если они не обратятся к Православию, а пожелают остаться в расколе и запишутся в число раскольников, то взять с них двойные штрафы, скиты их прелестные разорить, дабы впредь таким ворам и развратникам пристанища не было*. Несколько позднее поручено было также полковнику Плещееву разыскивать раскольников в Муромских и Брянских лесах и жилища их искоренять**. Подобных походов против тайных раскольников и наказаний явным раскольникам, конечно, не было бы, если бы в то время было принято за правило не преследовать за раскольнические мнения.

______________________

* Собрание постановлений по ведомству Православного исповедания. Т. I. № 45 и 141.
** Синайский. С. 262—263.

______________________

К характеристике гражданского положения раскольников во время царствования Петра I служит наконец и то, что в конце его царствования были очень нередки случаи самосожигательства раскольников в различных местах*.

______________________

* Там же. С. 172-173, 177.

______________________

Таким образом, положение тайных раскольников при Петре I почти ничем не отличалось по существу от положения всех раскольников в конце XVII века. Положение записных раскольников было сравнительно лучше тем, что гарантирована им жизнь и возможность гражданских занятий под условием пунктуального исполнения предписаний гражданской власти, специально для них изданных, и с обязательством не препятствовать молодому поколению, от них происходящему, воспитываться в правилах православной веры. Признания же раскольнических религиозных мнений в качестве особого терпимого исповедания не было в законах и правительственных распоряжениях Петровского времени.

Система отношений государственной власти к раскольникам, установившаяся при Петре I, продолжалась и при его преемниках, с тем различием, что теперь исчезло и то легкое веяние духа религиозной свободы, которое отчасти замечалось в распоряжениях Петра I в первые годы его царствования, и сделан был заметный поворот к системе угнетения, господствовавшей в конце XVII века. Так, вскоре после смерти Петра I выговцы были лишены прежней привилегии не платить двойного оклада и подведены под общую норму (указ 3 июня 1726 года). Кроме того, под влиянием доносов правительству на разные беспорядки в Выговской пустыни, например, на то, что в пустыни не молились за Государя и царствующий дом, возникла мысль закрыть выговское общежитие, а его насельников водворить на прежние места их жительства. Но настоятель пустыни Семен Денисов с его товарищами, услышав об упомянутом предположении правительства, поспешили распорядиться о поминовении при богослужении ее Царского Величества везде, где показано в богослужебных книгах. Этим маневром выговцев была отвращена опасность, угрожавшая Выговской пустыни. В царствование Анны Иоанновны (1736 год) также были переписаны и обложены двойным окладом слободы Стародубья. В 1732 году был издан общий указ о раскольниках, чтобы их ссылать в монастыри на увещание, держать в тех монастырях под крепким присмотром неисходно и водить их в церковь ко всякому божественному пению; в случае же упорства их в своем заблуждении предавать их светскому суду. Эти меры уже прямо взяты из времени правления царевны Софьи. Наконец, при Императрице Анне Иоанновне был сделан первый опыт военной расправы с зарубежными раскольниками, поселившимися на Ветке. В 1733 году Анна Иоанновна своим Высочайшим манифестом пригласила ветковцев возвратиться в Россию на свои жилища, с обещанием прощения их за побег. Ветковцы не заявили согласия. В следующем году то же приглашение было повторено несколько раз, но осталось также без ответа. Тогда (1735 год) дано было повеление полковнику Сытину окружить Ветку войском и возвратить беглецов в отечество под стражей. Сытин напал на Ветку внезапно с пятью полками и нашел в ней до сорока тысяч насельников. Сытин провел целый год за разборкой этих насельников. Те из них, которые носили монашеское платье, были разосланы по разным монастырям на покаяние; а миряне возвращены на прежние места жительства; те же из последних, которые отзывались незнанием своего прежнего места жительства, отправлены в Ингерманландию под надзор полиции*. Ветка опустела; ее скиты были сожжены**.

______________________

* Указ 3 сентября 1735. Ср. Указ 23 февраля 1738 в Собрании Законов. Т. X. № 7521.
** Макарий. История раскола. С. 261-262, 303-304.

______________________

При Императрице Елисавете Петровне строгости к раскольникам еще более усилились. Подтверждены законы Петра против расколо-учителей. Возобновлены забытые постановления об особом платье для раскольников. Во время ревизии записано вновь много тайных раскольников, не плативших двойного оклада. Стародубские слободы переписаны вновь. Указанные строгости поддерживали фанатизм раскольников на прежнем уровне. Тщетно Императрица Елисавета Петровна звала зарубежных раскольников на родину, приглашение осталось без ответа. Этого мало; при Императрице Елисавете Петровне было несколько замечательных случаев самосожжения раскольников, свидетельствующих об их тяжелом положении*.

______________________

* Знаменский. Руководство к русской церковной истории. Изд. 5-е. С. 331.

______________________

Император Петр III получил немецкое образование и в душе был чистым протестантом. Он относился презрительно к русским религиозным взглядам и обычаям и имел план широких преобразований в быту русского духовенства. В данном вопросе Петр III держался начала веротерпимости, господствовавшего в то время в законах западноевропейских государств. Во имя этого начала Петр III обратился к зарубежным раскольникам с приглашением безбоязненно возвратиться в Россию и селиться в Сибири. Запретил он также преследовать и всех прочих раскольников, живших в России, ибо, сказано в указе, «внутри империи и иноверные, яко магометане и идолопоклонники, состоят, а те раскольники — христиане... Отвращать их должно не принуждением и огорчением, от которого они, бегая за границу, в том же состоянии множественным числом проживают бесполезно»*. В указе Петра III впервые высказана была мысль об уравнении раскольников во имя справедливости в правах гражданского состояния с гражданами других исповеданий. Но, как увидим далее, прошло еще много времени, прежде чем эта мысль получила у нас фактическое осуществление.

______________________

* Там же. С. 332. 337.

______________________

Императрица Екатерина II была французского воспитания и пропитана идеями философского века. В кодекс понятий этого века входили между прочим и идеи о том, что Церковь должна быть слугой государства в достижении его задач, что она должна считаться государственным учреждением, что государство по своей природе должно быть индифферентно к религии и поэтому должно держаться в своей политике по отношению к различным исповеданиям начала веротерпимости. Но, при либеральном образе мыслей, Императрица Екатерина II была правительница мудрая и практичная. Она признавала необходимым считаться в своей внутренней политике с условиями русской жизни, с умоначертанием управляемого народа. Поэтому она с самого вступления своего на престол обещала поддерживать Православие и в своих отношениях к Церкви соблюдать религиозное приличие. Отсюда в законодательстве о раскольниках она воздержалась от крутого поворота в сторону западноевропейского законодательства о веротерпимости, а улучшала положение раскольников постепенно.

Прежде всего Императрица Екатерина II пожелала устроить положение зарубежных раскольников, поселившихся в Ветке. После погрома, нанесенного Ветке Сытиным, она быстро оправилась, снова наполнилась беглецами. В ее пользу посыпались со всех сторон щедрые материальные пожертвования. На эти пожертвования была выстроена часовня, украшенная наподобие церкви. В 1758 году был устроен храм благолепнее прежнего. Вокруг него образовались две обители — мужская и женская; в первой находилось до 1200 монахов, кроме бельцов и прислужников; во второй до ста постриженных монахинь, не считая многочисленных белиц. В окрестностях Ветки по лесам и кустарникам развелись многочисленные скиты. Императрица Екатерина II обратилась к насельникам Ветки с манифестом, в котором призывала их возвратиться в Россию без всякого страха и опасения за свою судьбу, обещая им полное прощение за побег и другие прегрешения и предоставляя им селиться где угодно целыми слободами, не только в Сибири и отдаленных местах, но и в губерниях Курской, Воронежской и Казанской, свободно избирать себе род жизни и занятий, записываться в государственные крестьяне и в купечество. Сверх сего возвращающимся обещано дозволение не брить бороды и не носить указного платья, освобождение на шесть лет от всяких податей и от рекрутства. Но эти заманчивые обещания не подействовали на массу насельников Ветки; только немногие вняли обращенному к ним приглашению. Вероятно, большинству не верилось, чтобы долго продлилось снисходительное отношение к ним правительства. За это недоверие большинство тяжко поплатилось. Последовало Высочайшее повеление генерал-майору Маслову взять с собой военную команду и при помощи ее возвратить беглецов в отечество. Маслов в 1764 году с двумя полками внезапно окружил Ветку, подобно Сытину, забрал всех ее насельников (до 20 тысяч человек обоего пола) и через два месяца отправил их в Россию по указанию начальства, большей частью в Сибирь на поселение*. В том же году были освобождены от заключения в монастыре те раскольники, которые были помещены там на неисходное житие за упорство в своих заблуждениях.

______________________

* Макарий. История раскола. С. 305-306.

______________________

Вслед за тем все вообще раскольники были освобождены от необходимости брить бороду и носить указное платье. В 1769 году раскольников стали допускать к свидетельству в суде, в 1785 году дозволено выбирать их на городскую службу. В 1782 году раскольники были освобождены от двойного оклада. Запись в раскольнические списки сохранена. Но теперь она получила совсем другое значение — защиты от излишних притязаний православного духовенства. Поэтому теперь раскольники стали охотно записываться в эти списки. Являлись желающие записаться и среди православных; но это им не было дозволено. С уничтожением двойного оклада с раскольников признано было естественным уничтожить в юридических актах самое имя «раскольник». Вопрос об этом поднял пермский и тобольский генерал-губернатор. Он писал, что с уничтожением двойного оклада бывшая статья в окладных книгах по сбору доходов навсегда уничтожается, а потому и наименования раскольника в ревизских сказских и прочих актах нигде уже не существует, а вписывается каждый по своему званию. Это рассуждение было одобрено Сенатом, и в 1783 году последовал указ, чтобы в духовных росписях и других ведомостях имя «раскольник» не употреблять, а также и в словесных разговорах. Это распоряжение принято и Св. Синодом в том же 1783 году*.

______________________

* Собрание постановлений по части раскола, состоявшихся по ведомству Св. Синода. СПб., 1860. Кн. I. С. 710-723.

______________________

Пользуясь снисходительностью правительства Екатерины II, раскольники стали спокойно устроять свои общины в религиозном и гражданском отношении. После разорения Ветки выдвинулось своим влиянием среди раскольников Стародубье. Сюда была переведена из Ветки церковь, богато украшена и в 1765 году освящена собором священников.

Здесь находилось четыре монастыря поповщинского толка, до семнадцати церквей монастырских и приходских, 16 часовень, да еще два монастыря беспоповщинских. Главным монастырем считался Покровский, заключавший в себе до 100 иноков и до 50 бельцов. В женском монастыре число инокинь и белиц доходило до 700. Обоими этими монастырями управлял один и тот же настоятель — поп Михайло Калмык*.

______________________

* Макарий. История раскола. С. 311-312.

______________________

Вскоре после манифеста Екатерины II, которым раскольники приглашались возвратиться из Польши в свое отечество, несколько (до 100) раскольнических семейств переселились с Ветки в Саратовскую губернию на реку Иргиз. По принятому обычаю, они завели небольшие скиты, а на общую молитву собирались в часовню. Скиты эти не пользовались известностью, пока не явился сюда также из Ветки инок Сергий. Инок Сергий снискал себе уважение среди скитников своей распорядительностью в устроении скитской жизни. Он исходатайствовал у начальства позволение починить после пожара часовню Успенского скита, но вместо починки выстроил новую, более обширную часовню или, лучше, церковь о пяти главах с колокольней. Потом Сергий обратился к начальству с новой просьбой о дозволении поставить в часовне только на время имеющуюся у него полотняную церковь и отслужить в ней несколько обеден. Позволение было дано, и часовня обратилась в церковь не временную, а постоянную, с совершением в ней литургии. Весть о таком важном событии огласилась на Дону, на Урале, по всему Поволжью и отовсюду привлекала множество богомольцев. По примеру инока Сергия и настоятели других скитов стали устроять у себя церкви, добывать священников и открывать общественное богослужение. Население Иргиза стало быстро увеличиваться, а вместе с этим увеличилось и число скитов и поселений. Иргизские скиты приобрели центральное положение для поповщины на низовьях Волги, на Дону и Урале*.

______________________

* Там же. С. 314-317.

______________________

Прекращение гонений на раскольников дало им возможность устроиться и в Москве на глазах у начальства. В 1771 году во время чумы поповцам было отведено место для кладбища на восточной окраине Москвы и дозволено устроить часовню для отпевания умерших. По миновании морового поветрия кладбище обратилось в поповщинское монастырское общежитие под именем Рогожского кладбища. Новое общежитие поповщинского согласия, при богатых средствах своих, быстро населилось беглыми попами, монахами и монахинями, а преимущественно бельцами обоего пола. В конце XVIII века число обитателей Рогожского кладбища восходило до нескольких сот, а число прихожан в Москве простиралось до 20 тысяч*.

______________________

* Там же. С. 318-317. Ивановский. Руководство... С. 135.

______________________

В том же 1771 году получило свое начало и Преображенское кладбище в Москве, принадлежавшее беспоповцам федосеевского согласия. Поводом к основанию послужило то же моровое поветрие. Основателем был московский купец Илья Ковылин. Он же был и главным начальником общежития в течение 38 лет. Ковылин вместе с своим единомышленником Зеньковым обратились к правительству с просьбой, чтобы им было позволено устроить на свой счет карантин на одной из московских дорог для осмотра всех выходящих из столицы и при карантине учредить кладбище для погребения тех, которые умрут от чумы. Позволение было дано. Просители, наняв землю у крестьян села Черкизова, у самого пограничного московского земляного вала при Хапиловке, устроили заставу и шалаши, чтобы задерживать здесь всех выходящих из столицы по этой дороге. При этом ими были пущены в оборот все средства для совращения голодных, больных и умирающих в федосеевский толк. Бедственное положение несчастного населения и доброе участие в их судьбе со стороны Ковылина и его единоверцев располагало многих к переходу в федосеевскую общину. При этом больные и умиравшие охотно жертвовали в пользу общины все свое достояние. Когда моровое поветрие прекратилось, Ковылин приступил к благоустройству общины. Вместо шалашей были построены избы, трапезные, моленные и другие принадлежности благоустроенного общежития. Община была названа монастырем и жила по правилам монашеским. Удобства жизни, какие представляло новоучрежденное общежитие, привлекали туда много охотников; а разные вспомоществования, какие доставляла обитель из своих сокровищ последователям своей секты, приобретали ей многих прихожан в Москве, особенно между купечеством. К концу XVIII века Преображенское кладбище вмещало в своих приютах до 500 человек обоего пола да сверх того имело 3000 прихожан, посещавших ее молельни, а в начале XIX века насельников в нем было до 1500, а прихожан до 10 тысяч*.

______________________

* Макарий. История раскола. С. 270-273.

______________________

Таким образом, в царствование Екатерины II отменены были стеснительные меры против раскольников, ограничивавшие права их церковного и гражданского состояния. Благодаря снисходительному отношению к ним правительства они вздохнули свободнее и стали благоустроять свою жизнь церковную и гражданскую по типу скитского жития, по местам обзавелись храмами для совершения общественного богослужения. Но у раскольников не было законного права на существование в качестве особого вероисповедного общества. Они все еще были только отщепенцами от Православной Церкви, состоящими под ее дисциплинарной властью и существующими мирно благодаря милости светского правительства. Отщепенство церковное считалось непреодолимым препятствием к получению самостоятельного церковного положения. Публичное оказательство раскола признавалось тяжким оскорблением для Православной Церкви и потому не допускалось светским правительством, обязанным оберегать достоинство Православной Церкви. Все религиозные учреждения раскольников — скиты, часовни, храмы — устроились и употреблялись ими под защитой не закона, а тайны, искусственного прикрытия, сделки с полицией, наконец игнорирования со стороны правительства. Все их богослужебные действия, хотя бы совершались открыто, носили домашний характер.

Император Александр I желал царствовать по заветам своей мудрой бабки. По своему религиозному образованию и направлению он готов был мириться со всеми вероисповеданиями. Поэтому по отношению к раскольникам он держался той же системы, какая установилась со времени Екатерины II. Только при нем эта система сделалась несколько определеннее сравнительно с концом XVIII века.

Направление отношения светского правительства к раскольникам при Александре I было выражено в именном его указе 21 февраля 1803 года, где сказано: «Не делая насилия совести и не входя в разыскание внутреннего исповедания веры, не должно допускать никаких явных оказательств отступления от Церкви и строго воспрещать всякие в нем соблазны не в виде ересей, но как нарушение общего благочиния и порядка»*. То же самое начало разъяснено несколько подробнее в позднейшем указе (11 апреля 1820) в следующем виде: «Раскольники не преследуются за мнения их секты, относящиеся до веры, и могут спокойно держаться сих мнений и исполнять принятые ими обряды без всякого, впрочем, публичного оказательства учения и богослужения своей секты; но ни под каким видом не должны они уклоняться от наблюдения общих правил благоустройства, законами определенных»**. Но это правило не выдерживалось на практике в первые годы царствования Александра I, а приносилось в жертву другому правилу, также рекомендованному агентам правительства в указе 1803 года (июнь), состоящему в том, чтобы смотреть «сквозь пальцы» на разные публичные оказательства раскола, допускаемые раскольниками***.

______________________

* Собрание постановлений по части раскола. СПб., 1858. С. 25.
** Там же. С. 65.
*** Там же. С. 75.

______________________

Фактически снисходительное отношение правительства Александра I к публичному оказательству раскола видно в разрешении иметь открыто попов жителям села Городец Нижегородской губернии (указ 22 мая 1803 года), в позволении смотреть сквозь пальцы на появление попов в Стародубье (указ июня 1803 года. Собрание постановлений. С. 25-27), на совершение ими богослужения в храмах, построенных и без разрешения правительства (указ 28 октября 1811 года), на совершение крещения, погребения и других треб (указ 8 марта 1818 года), в даровании льгот Преображенскому кладбищу с переименованием его в богаделенный дом, в постоянном заступничестве за духоборцев, в попустительстве случаев самовольного построения часовен с крестами и колоколами, совершения открытых крестных ходов и прочем.

Благодаря такому снисходительному отношению правительства Александра I к раскольникам раскол быстро распространился. Число последователей раскола, простиравшееся в начале царствования Александра I до двухсот тысяч, к концу его приблизилось к миллиону, и то еще по уменьшенному счету*. Насколько был силен рост раскола, можно судить по следующим фактам. В городе Спаске Тамбовской губернии между экономическими крестьянами он так усилился за указанное время, что высказывалось опасение о совращении всех их в раскол. В Пермской губернии также явилось в то время опасение, чтобы не опустели приходы и храмы православные**.

______________________

* Варадинов. История Министерства внутренних дел. Т. 8. С. 158-179.
** Зыков. Деятельность митрополита Филарета в борьбе с расколом // Братское слово. 1893. Т. I. C. 367.

______________________

Пренебрежительное отношение представителей правительственной власти к закону 1803 года о недопущении публичного оказательства раскола и вредные последствия сего для Православной Церкви вызвал наконец в 1817 заявление со стороны Св. Синода о неуместности такого образа действий. Чтобы положить какие-нибудь пределы произвольным действиям светских властей по отношению к расколу и поддержать в них однообразие, признано было полезным учредить в С.-Петербурге секретный комитет, в котором принимали участие высокие лица светского и духовного звания. Одним из членов его был назначен Филарет, впоследствии Московский митрополит. По его понятиям о расколе и его значении для Церкви и государства можно судить о направлении деятельности Секретного комитета. По свидетельству митрополита Филарета, первым распоряжением Комитета было «Высочайше утвержденное определение уничтожить крест и главу на одной раскольнической моленной в Ярославской губернии*. Влиянию этого комитета нужно приписать перемену правительственного отношения к расколу (1817-1825) в смысле соблюдения закона 1803 года о недозволении публичного оказательства раскола. Такую перемену можно видеть: в воспрещении (1817, ноябрь) начальникам губерний давать дозволения по предметам, подлежащим ведению духовного начальства (по поводу устройства старообрядческой церкви в г. Вольске с разрешения Саратовского гражданского губернатора), в выговоре бывшим саратовскому и слободско-украинскому гражданским губернаторам за невнимательное отношение их к противозаконной постройке старообрядческого монастыря близ г. Саратова и часовен в Чугуеве и Боровске (22 декабря 1817), в установлении строгого надзора за раскольниками федосеевского согласия, в воспрещении вновь строить раскольнические церкви под каким бы то ни было предлогом (22 марта 1822), в предпочтении православных перед раскольниками при купеческих и мещанских выборах и в полном устранении от должностей всех раскольников, не приемлющих брака и не молящихся за царя (27 мая 1820)**.

______________________

* Там же. С. 370-372.
** Собрание постановлений. С. 51-52, 53-54, 66-67; Братское слово 1893. Т. I. С. 368-369.

______________________

С этим направлением правительственных распоряжений по отношению к расколу в 1817-1825 не гармонирует закон 26 марта 1822 года о дозволении раскольникам иметь открыто беглых попов, если только они до побега со службы не совершили никакого уголовного преступления, за которое могли бы быть привлечены к суду и наказанию уголовному, — закон, изданный с согласия Секретного комитета. Но, по объяснению митрополита Филарета, согласие Секретного комитета на издание такого закона было вынуждено случайным обстоятельством, необходимостью заменить им еще более невыгодное для Православной Церкви распоряжение, уже удостоившееся Высочайшего соизволения, распоряжение о посылке к раскольникам священников с миссионерской целью, которые для лучшего достижения своей цели притворились бы перешедшими к ним по доброй воле и из сочувствия к ним. Это распоряжение, на которое сначала согласился Секретный комитет, оказалось потом неудобоисполнимым, как не согласное с церковными правилами и с чистотой священнослужительской совести*. Это распоряжение действовало недолго, но и в короткий срок оно успело принести горькие плоды и вредные последствия для Православной Церкви. Раскольники истолковали это распоряжение в самом широком и благоприятном для себя смысле — как позволение установить особые старообрядческие приходы наподобие единоверческих с правом свободного причисления к ним всех желающих. Они стали свободно приглашать православных зачисляться в их приходы, а священников быть их духовными отцами, прельщая последних всякого рода выгодами. И старания их имели заметный успех. Это не могло укрыться от Секретного комитета. Комитет счел своей обязанностью позаботиться об ослаблении вредных последствий правил 1822 года и в следующем же году, в заседании 22 июня 1823 года, занялся выработкой постановления о более строгом и правильном надзоре за раскольниками, в особенности за противозаконной постройкой ими церквей и часовен. В постановлении Секретного комитета содержатся ограничительные правила о постройке часовен и скитов (п. 11, 12, 14 и 16), починке их (13), о надлежащем надзоре за ними (5-9), относительно беглых священников (10) и общего способа действования против раскола со стороны гражданского и духовного начальств (1 —4, 20, 21, 23, 26). Это постановление Секретного комитета напечатано под заглавием «Соображения о мерах со стороны правительства против раскольников» в «Душеполезном чтении» (1883. Т. 2. С. 354-365). Программа этого постановления осуществлена в следующее царствование**.

______________________

* Филарет. Собрание мнений и отзывов. Т. III. С. 289; Т. IV. С. 270-271.
** Братское слово. 1893. Т. I. С. 372-377.

______________________

Вот в извлечении важнейшие пункты этого постановления. Действование правительства по отношению к раскольникам должно быть основано на следующих началах: 1) чтобы к погрешительным их мнениям оказывать терпимость и снисхождение и употреблять против оных одно средство кроткого и свободного убеждения; 2) исключение из этого составляют лжеучения, противные всякой, даже просто естественной нравственности и вредные для общежития, например, отвержение брака, отрицание греховности блуда и истребления рождаемых младенцев; таковым лжеучениям гражданская власть должна противопоставить твердые преграды в законах к сохранению государственного благосостояния; 3) за всякое нарушение законов, за всякое своеволие в жизни церковно-общественной раскольники должны быть подвергаемы законной ответственности по суду наравне с православными (ст. 2).

Раскольникам должны быть предписаны следующие правила церковно-общественной жизни. Каждая раскольническая часовня или называемая у них церковь обязана объявить полиции, кто при ней ответствует гражданскому начальству за то, что в ней и между принадлежащими к ней не будет под видом богослужебных действий допущено ничего противного законам государственным и порядку общественному (ст. 5). Сего приставника раскольнической часовни или называемой у них церкви, беглый ли он поп или другой раскольнический наставник, для сохранения порядка обязать вести исправную записку, кто, когда у него крещен, исповедан, бракосочетан и погребен, и по окончании каждого года представлять оную полиции (ст. 6). Сей приставник часовни или церкви, в случае надобности, может отлучиться от своей церкви в другой уезд не иначе как по представлении на то гражданскому начальству уважительной причины и по письменному от него дозволению (ст. 7). Если раскольнический поп или другой наставник совершит крещение, исповедь, бракосочетание или погребение лица православного, или если публично сделает какую-либо процессию, или другое явное оказательство раскола, в нарушение существующих законов и прав господствующего православного исповедания, то по открытии того гражданским начальством или по отношению духовного начальства он отрешается от часовни навсегда и предается суду, а часовня, при которой то совершено, запечатывается на шесть месяцев, если нет у раскольников того же толка другой часовни ближе тридцати верст, а если есть таковая, то первая уничтожается навсегда (ст. 9). При часовнях не допускать попов более одного; а при которых прежде не было их, и впредь не допускать оных. На Рогожском кладбище число попов уменьшить до трех. Если где явится излишний против сего правила беглый поп, то немедленно отсылать его к тому начальству, от которого он бежал. И указанное количество попов допускается по снисхождению, применительно к закону 1822 года. По сущей же справедливости допущение беглых попов ни с гражданским, ни с церковным законом не согласно. Если всякий бежавший от должности виновен перед гражданским законом и не должен оставаться в сем своевольстве ненаказанным, то и беглый поп не должен оставаться в сем своевольстве ненаказанным. По правилам апостольскому 15-му и Карфагенского собора 7-му, все, что пресвитер действует без воли епископа, есть ничтожно, а если он, отлучась, по требованию епископа не возвратится, то сам отлучается от таинств и, следовательно, не имеет благодати преподавать оные другим (ст. 10). Вновь заводить часовни, церкви, скиты и монастыри раскольникам запретить, и если бы кем-либо заведены были после узаконения 1817 года, уничтожать непременно (ст. 11). Чтобы не было со стороны раскольников подлогов насчет времени постройки церквей и часовен, небесполезно было бы через министра духовных дел секретно собрать от епархиальных архиереев сведения, где какие есть раскольнические молитвенные дома, есть ли в них беглые попы и которые из оных заведены издавна, которые вновь, но ранее узаконения 1817 года, и которые после сего узаконения (ст. 12). Если где на расстоянии тридцати верст находится более одной часовни одного и того же толка, в таком случае одну только из них поддерживать починкой, а прочие оставить до обветшания и тогда совсем уничтожать (ст. 14). Запретить в часовнях устроять подобие алтаря, престола, царских врат и жертвенника, как в церквах, ибо сие делается для удобного превращения часовни в церковь (ст. 15). Уменьшить непомерное число раскольнических скитов, часовен, монахов и прочих в них живущих. Исключить из скитов таких людей, которые не уволены законным образом из своего звания с обязательством исполнять за них государственные повинности (ст. 16). К скитам применяются правила, постановленные относительно часовен (ст. 17, 18). Для раскольников, впадших в преступления, за которые православные лица посылаются в епитимии в монастырь, взамен сего определить гражданское наказание, например заключение в смирительный дом на время, равное времени епитимии, чтобы раскольники не оставались ненаказанными (ст. 20). Вообще раскольники не должны пользоваться никакими послаблениями и льготами, которые не применяются по отношению к православным (ст. 15, 16).

Подобная же разность в начале и конце царствования Александра I заметна в отношениях его правительства к раскольническим общинам в Москве. Раскольнические общины, возникшие в Москве в царствование Екатерины II, а также и другие старые раскольнические обители в начале царствования Александра I продолжали устрояться более и более. Богатые московские раскольники сумели приобрести своим общинам и заведениям почти совершенную независимость от церковно-правительственного надзора. Ктитор Преображенского кладбища Илья Ковылин благодаря покровительству знатных людей в 1809 году выхлопотал Высочайше утвержденный план на устройство этого центрального федосеевского заведения под видом богаделенною дома со всеми гражданскими правами, какими пользуются подобного рода частные благотворительные заведения (15 мая 1809 года)*. Иргизские монастыри успели получить себе во владение до 12 000 десятин земли и беспрепятственно устрояли и украшали свои церкви. Одно только обстоятельство стесняло их в данном случае — это неимение прав юридического лица. Поэтому эти имущества не считались имуществами религиозного общества или общины, а имуществами частных лиц. А это отсутствие права юридических лиц у раскольнических обществ зависело от того, что они «никакого законами утвержденного существования не имели», как неоднократно высказывалось в законах Александра I.

______________________

* Собрание постановлений. С. 35-36.

______________________

Но в конце царствования Александра I его правительство обратило внимание на беспоповщинскую секту федосеевцев, живших на московском Преображенском кладбище, по поводу нарушения ими полицейских правил и распространения вредных для общества учений о неповиновении властям и закону, о неуместности брачной жизни и т.п., и вменило в обязанность полиции, не касаясь их религиозных убеждений, требовать от них соблюдения правил общественного благоустройства. В частности, полиция должна была иметь неослабное наблюдение за тем, чтобы лица, живущие в домах кладбищенских раскольнических обществ, имели непременно узаконенные паспорта, определенный род жизни, заключающийся или в честном ремесле, или в известном промысле, и постоянное занятие делом; должна полиция вести поименные списки всех тех лиц, кои при богаделенных и иных общественно-раскольнических домах находиться будут, поверять каждый месяц наличный состав живущих, должна преследовать преданием суду всякие нарушения полицейских правил, распространение учений, вредных в общественном отношении. Если же будут приносимы от них жалобы, то полиция и губернское начальство должны разбирать их в обидах личных каждого, а отнюдь не общества, кое никакого законами утвержденного существования не имеет*. В 1823 году 24 марта издано было более строгое постановление относительно федосеевской секты, жившей в Преображенской богадельне, а именно: 1) Метрических книг по Преображенскому богаделенному дому не заводить, дабы сие не принято было за утверждение раскольнического общества, а завести под ведомством полиции списки всех живущих в доме, в которые вступающих в оный вновь вносить немедленно и в которых отмечать выбывающих. 2) Вступление кого-либо вновь в федосеевскую секту ни в каком случае дозволенным не почитать, на основании законов, коими строго воспрещается кого-либо из Православия обращать в раскол; а потому если откроются такие соблазнители, то оных без всякого послабления предавать суду. 3) Поелику существование Преображенского дома допущено правительством в качестве богадельни, а учредители, вместо богоугодного и полезного заведения, сделали его гнездом раскола и убежищем беглых и опасных людей, то впредь местному начальству с точностью держаться первоначального устроения сего дома и поступать с ним как с богадельней, и не допускать, чтобы он присвоял себе какие-либо права, как заведение раскольнической секты. 4) Моленных и келий в Преображенском доме не умножать. 5) Попечителя дома правительству иметь в виду одного, который бы ответствовал военному генерал-губернатору и полиции за то, что в доме ничего нет противного общественному порядку и настоящему положению (Собрание постановлений. С. 79-80).

______________________

* Указ 11 апреля 1820 и 3 июля 1820. Собрание постановлений. 62-64, 68-71.

______________________

В 1820 году мая 27 постановлены были следующие правила относительно участия раскольников в купеческих и мещанских выборах:

1) в обществах с смешанным населением православных и раскольников последним дозволять службу по выборам только в том случае, когда православных жителей окажется сравнительно очень мало, и притом дозволять только раскольникам, приемлющим священство.

2) Из беспоповцев допускать к должностям только тех, которые молятся за Царя и приемлют брак. Допускать их только по необходимости, когда не найдется никого ни из православных, ни из поповцев.

3) Всех других беспоповцев, молокан, духоборцев, скопцов и пр. ни к каким должностям не избирать*.

______________________

* 8 мая 1820. Собрание постановлений. С. 65-67.

______________________

Царствование Императора Николая I было временем борьбы светской и церковной власти с расколом. Борьба эта условливалась прежде всего опытом двух предшествующих царствований, который привел к сознанию, что поблажка раскольников со стороны светской власти вовсе не приводит их к примирению с государством и Православной Церковью, а укрепляет их на борьбу с ними. Вследствие такого сознания уже Император Александр I в конце своего царствования должен был изменить свое слишком снисходительное отношение к раскольникам и обратиться к мерам ограничения их своеволия. Потом политика Императора Николая I по отношению к расколу условливалась личным характером его. Император Николай I, как известно, в общественно-государственной деятельности выше всего ставил законность, порядливость и аккуратность в исполнении государственных обязанностей. Эти черты его характера обнаружились, между прочим, в его заботах и о составлении Свода Законов Российской империи. Государь с таким характером, конечно, должен был разобраться серьезно в вопросе о государственной политике по отношению к такому сложному и многозначительному церковно-общественному явлению, как раскол и сектантство, и поставить его в известные правовые рамки, допустимые с точки зрения общественного блага и церковной дисциплины. Наконец весьма важным обстоятельством, давшим известное направление политике Императора Николая I по отношению к раскольникам, была пастырская деятельность Московского митрополита Филарета. Благодаря своему высокому и влиятельному положению в иерархии Русской Церкви, благодаря своей ревности о благе Православной Русской Церкви митрополит Филарет восчувствовал в себе призвание самоотверженно поработать над задачей обращения заблудших чад Православной Церкви рядом мер пастырского назидания и воздействия и к тому же склонить содействие светской власти. Ревность его увенчалась вожделенным успехом. Много десятков тысяч раскольников было обращено к единению с Православной Церковью по общему ли порядку или в форме единоверия. А прежде всего нужно сказать, что вся система отношений светской власти к раскольникам в царствование Николая I была построена на основах, указанных митрополитом Филаретом в многочисленных его мнениях и докладах, поданных в разное время Св. Синоду, Государственным учреждениям и самому Императору. Многие правительственные указы относительно раскольников были только повторением мнений и записок митрополита Филарета. Другие были построены на мотивах и соображениях того же мудрого архипастыря. Нелегко давалось митрополиту Филарету провести и утвердить свои мнения в распоряжениях правительства ввиду противоположных влияний со стороны правительственных лиц, окружавших трон. Но митрополит Филарет работал в защиту своих воззрений не покладая рук, не щадя своих сил. Без преувеличения можно сказать, что он вынес на своих раменах дело правительственной борьбы с расколом в царствование Императора Николая I*.

______________________

* Раскрытию такой деятельности митрополита Филарета посвящены две серьезные работы: Зыков А. Деятельность митрополита Филарета в борьбе с расколом // Братское слово, 1893. Т. 1; Беликов В. Деятельность Московского митрополита Филарета по отношению к расколу. Казань, 1896.

______________________

Митрополит Филарет обосновал характер отношений к раскольникам, которых должно держаться светское правительство, на самом понятии о расколе. По определению митрополита Филарета, раскол есть отломившаяся, поврежденная отрасль господствующего вероисповедания, к которому все раскольники совершенно принадлежали в своих предках. Раскольники отделились от господствующего исповедания по вражде к нему. Они и доселе враждуют против Православной Церкви, хулят и поносят ее. Мало этого, они всячески стараются вредить ей, переманить к себе ее верных чад. По духу своего прозелитизма раскольники не желают оставить в покое Православную Церковь, никогда не могут разграничиться с ней. Таким образом, Православная Церковь принуждена постоянно быть на стороне спасения своих членов против покушений со стороны раскольников. Чтобы не быть одинокой в своей борьбе с расколом, Православная Церковь приглашает светское правительство оказывать ей помощь своими средствами. Впрочем, содействие светской власти Православной Церкви в борьбе с расколом вызывается не сочувствием только ее интересам Церкви, но и обязанностью позаботиться об интересах общества и государства. Раскол есть явление вредное не только для Церкви, но и для государства. «Во все времена, у всех народов, — говорит митрополит Филарет, — господствующая государственная религия была, есть и будет скреплением, связью, цементом стихий народности — языка, законов, нравов и обычаев. Где нарушалось единство религии, там стихии народности разлагались, дробились, исчезали. С ними упадали правительства, дробились народы». «Единение в вере, — замечает он при другом случае, — конечно, важно и для единства и благоустройства государственного, потому что единством вероисповедания, господствующего в государстве, охраняется единство народного духа, источник силы государства и важное пособие управлению». Поэтому «благочестивое правительство России совершенно справедливо признает православную веру одним из твердейших оснований государственного единства и силы. Следственно, что угрожает вредом единству веры, то угрожает вредом и государству. А раскол своим усиленным прозелитизмом непрестанно действует во вред единству церковному, разрушая церковное единомыслие и единодушие, и вместе с тем действует во вред и единству государственному. Но это только еще одна сторона дела. Другая состоит в самом содержании учения раскольников. Политические воззрения и нравственные правила раскольников еще яснее говорят о великой опасности их для государства. По политическим своим воззрениям раскольники не только не имеют к правительству доброго расположения и сердечной верности», но и являются такими же непримиримыми противниками его, как и Православной Церкви. Все раскольники без различия сект «не признают Государя помазанником Божиим и не почитают никакой власти законной, которой бы должно было повиноваться за совесть, и потому постоянно колеблют в народе понятие о законности Верховной Власти. Раскол беспоповщинский, отвергающий брак и проповедующий всеобщее безженство, в высшей степени вреден для государства тем, что разрушает семью, составляющую, по общему признанию, основание общества и государства. Секта странников пропагандирует явное неповиновение Верховной Власти как антихристу, отвергает всякую власть и законы и исполнение всяких общественных повинностей. Очевидно, о вредности такой секты для общественного благоустройства не может быть никакого сомнения. Но это ведь еще далеко не самые крайние по своим политическим и нравственным воззрениям раскольнические секты. Было бы прямо непонятно, если бы правительство русское со своей стороны относилось равнодушно или даже поощрительно к распространению в обществе таких зловредных для него учений»*.

______________________

* Беликов. Деятельность Московского митрополита Филарета по отношению к расколу. С. 11-30.

______________________

Если содействие гражданского правительства Церкви в борьбе с расколом естественно и законно, то в чем, в каких мерах оно должно выражаться? Митрополит Филарет был далек от мысли о преследовании раскольников за религиозные их убеждения. Подобные отношения к разномыслящим, по его мнению, не могут и не должны иметь место в христианском государстве, ибо христианское человеколюбие не позволяет отнимать свободы ни у кого без нужды. Но хотя христианской кротости и свойственно оказывать терпимость разномыслящим, однако «осторожность должна определить меру терпимости». Ибо «добро может оказать терпимость злу, но зло не окажет терпимости добру; следовательно, оказывать чрезмерную терпимость злу значит подать ему оружие против добра». Таким образом, если в христианском государстве не должны быть терпимы «мучительства и гонения, как противные духу христианской Церкви», то так же не должна иметь места и «избытоиствующая терпимость» или, что то же, полная, «безграничная свобода в делах веры и совести, как неизбежно ведущая к умножению зла».

С точки зрения таковой терпимости «в пользу раскольников нужен один закон, что они не преследуются за мнения их о вере и приватное моление по их обряду»*. «Доколе раскол не выходит из сих пределов, дотоле возможное и должное на него действование есть духовно-нравственное, назидательным словом и примером от духовенства, примером и увещанием от имеющих власть, а также недопущение раскольников до власти над православными, предпочтение православных раскольникам в общественных отношениях, осторожность против усилия раскольников являться перед властями в виде особого сословия и входить с ними в приязненные отношения преимущественно пред православными». «Но коль скоро допущено оказательство раскола, совращение раскольниками православных, нарушение ими существующих законов и правил, необходимо более сильное действование на раскол со стороны гражданского правительства, ибо как оставление таких случаев без внимания даст расколу большую смелость и силу, так, напротив, уничтожение открывшегося оказательства раскола, верное открытие и обличение совратителя и отнятие у него средств совращения, неослабное действие правосудия на раскольников, нарушивших существующие законы и правила, должны ослабить смелость и охоту к подобным действиям, приводить в упадок дух расколоводителей и самый раскол. Чем своевременнее и неослабнее действие власти, тем его последствия благонадежнее»**.

______________________

* Собрание мнений. Т. V. Ч. 2. С. 605; Т. III. С. 293.
** Там же. Т. III. С. 529. Беликов. Деятельность митрополита Филарета... С. 165.

______________________

Взгляд митрополита Филарета на характер веротерпимости, какая должна быть принята нашим правительством относительно раскольников, разделялся и Св. Синодом. Этот взгляд выражен в постановлении Св. Синода 27 мая 1829 года в следующих словах: «Наше мудрое правительство никогда сект раскольнических законным актом не признавало и не признает, а также терпит оные, то есть не употребляет насильственных и жестоких мер к истреблению и совершенному искоренение зла сего и терпит в тех подданных своих, к коим оно дошло от их прародителей как бы по некоему наследству, а не в тех, кои, быв сынами Церкви Святой, отпадают от оной по буйному своевольству своему, поелику против сих последних существуют еще, хотя и не всегда производятся в исполнение, строгие гражданские законы»*.

______________________

* Собрание постановлений по части раскола по ведомству Православного исповедания. 1860. Кн. II. С. 231-232.

______________________

Эта система терпимости к раскольникам действовала все время царствования Императора Николая I. В частностях же, в степени интенсивности применения мер ограничения оказательства раскола можно заметить несколько периодов.

В первые годы царствования Императора Николая I продолжали применяться на практике те же постановления, которые были употребляемы в конце царствования Александра I, с немногими новыми дополнениями. По поводу сомнений и недоумений, какие нередко испытывали местные власти касательно действующих постановлений о раскольниках, 20 января 1829 года было сделано Высочайшее распоряжение о поручении министру внутренних дел «соединить все главные правила по раскольническим делам Высочайше утвержденные и препроводить их циркулярно по секрету ко всем гражданскими губернаторам»*. В этот сборник законов о раскольниках вошли следующие постановления: 1734 года июня 10, 1762 декабря 14, 1764 марта 3, 1768 июля 21, 1778 апреля 6, 1785 августа 13, 1785 августа 27, 1788 июля 21, 1798 марта 12, 1800 октября 27, 1803 июня, 1812 февраля 17, 1812 мая 7, 1817 декабря 22, 1820 апреля 11, 1820 мая 27, 1822 марта 26, 1826 января 9, 1826 февраля 13, 1826 августа 19, 1827 мая 24,1827 июля 5, 1827 июля 19 и 1827 августа 7. Все эти постановления изданы в Собрании постановлений по части раскола (СПб., 1858. С. 1-118). Главнейшие положения указанных законов до царствования Николая I состоят в следующем.

______________________

* Там же. С. 115—118.

______________________

1. В городах и селеньях и деревнях и других местах нигде, никому на новых и на старых местах вместо старых вновь часовень отнюдь не строить (1734 июня 10, 1768 июля 21, 1778 апреля 6).

2. Терпеть беглых священников, не подавая явного вида покровительства, чтобы не лишать раскольников способов крещения и погребения мертвых (1803 июня).

3. Дозволить старообрядцам иметь особое кладбище, с обязательством непременно там хоронить, а в просьбе о постройке на кладбище часовни отказать, так как таковые часовни или молитвенные дома послужили бы только к соблазну и к утверждению раскольников в упорном их заблуждении (1812 мая 7).

4. Об уничтожении главы на часовне в г. Чугуеве и о подтверждении губернским начальством о строжайшем наблюдении, дабы вновь отнюдь не были учреждаемы раскольнические часовни и богаделенные дома (1817 декабря 22).

5. О надзоре за раскольниками федосеевского согласия, чтобы они не уклонялись от соблюдения общих правил благоустройства, законами определенных, и о позволении им исполнять спокойно принятые ими обряды без всякого публичного оказательства учения и богослужения своей секты (1820 апреля 11).

6. О купеческих и мещанских выборах из раскольников (1820 мая 27).

7. Об остановлении у раскольников беглых священников, если они до побега своего не учинили уголовного преступления, за которое подлежали бы суду и наказанию уголовному, и об оставлении тех раскольнических церквей и часовней, которые уже существуют, с воспрещением строить вновь оные. Где нет часовен и церквей, там беглых попов не держать. Раскольнические беглые попы обязаны вести для порядка метрики и представлять ежегодно гражданскому начальству.

Из постановлений, состоявшихся в царствование Императора Николая I, внесены в упомянутый сборник следующие.

1. О непреследовании раскольников за совершение браков, крещение младенцев и других треб по их обрядам. Дело началось в мае 1825 года по донесению пермского гражданского губернатора. Комитет министров, усматривая из донесения, что все прикосновенные к сему делу люди издавна состоят в старообрядстве, и имея в виду, что как в Пермской, так и в других губерниях находится таких старообрядцев весьма значительное число и все они совершают браки, крещение рождающихся младенцев и погребения умерших по своим обрядам, находил, что местным начальствам не должно входить ни в какие исследования о таковых старообрядцах, а надлежит только наблюдать, чтобы они никого из православных не совращали в свой раскол. Мнение Комитета Высочайше утверждено в январе 1826 года. Постановлением 13 февраля 1826 года подтверждено, чтобы ни местные полиции, ни духовные начальства не тревожили напрасно раскольников по поводу совершения ими треб*.

______________________

* Там же. С. 93-94, 96-97.

______________________

2. О молитвенных зданиях раскольников. 19 августа 1826 года Высочайше поведено подтвердить всем начальствам, дабы раскольникам, на основании общих правил, в 26 день марта 1822 года изданных, отнюдь не дозволять вновь ничего строить похожего на церкви, но существующие их церкви и молельни оставить в настоящем их положении, не делая им притеснений. В 1827 году июля 5 подтверждено запрещение раскольникам делать в своих молитвенных зданиях какие-либо переделки и исправления, с тем, чтобы они оставались в том же положении до самого их разрушения*.

______________________

* Там же. С. 103, 107-108.

______________________

3. В 1827 году июля месяца пермский губернатор спрашивал Министерство внутренних дел, могут ли пермские старообрядческие попы отлучаться от своих мест для исправления треб в другие губернии по одним свидетельствам тамошних старшин или управы благочиния, не имея ставленых грамот, удостоверяющих их сан. Комитет министров признал неприличным дозволять таковые переходы раскольнических попов для исправления треб из уезда в уезд, а тем более из губернии в губернию, и присовокупил, что в случае повторения переездов со стороны раскольнических попов, если они не будут иметь подлежащих видов, поступать с ними как с бродягами*.

______________________

* Там же. С. 106.

______________________

Дальнейший шаг в развитии мероприятий русского правительства против раскольников в царствование Николая I представляет записка митрополита Филарета, писанная в 1835 году под заглавием «Мысли и предположения о средствах к уменьшению расколов». В этой записке митрополит Филарет предлагает новые строгие меры против сект, вредных в общественном отношении. По отношению же к сектам менее вредным митрополит Филарет рекомендует и находит благовременным неослабное наблюдение со стороны правительства за соблюдением мер, которые доныне были приняты. Вместе с тем митрополит Филарет в своей записке дает продуманное объяснение смысла тех мероприятий, какие доселе были намечены в правительственных распоряжениях. Вот главное содержание сей записки.

«Грунт, на котором насаждаются, укрепляются и разрастаются раскольнические общественные заведения, служащие потом к поддержанию и распространению раскола в частных лицах, — говорит митрополит Филарет, — составляет общественная раскольническая собственность. Доколе она скрывается под видом собственности частной, дотоле закон не имеет до нее дела, и в сем случае она менее вредна, потому что менее обеспечена для раскола. Но когда она принимает и вид того, что действительно есть, она становится открытой и твердой опорой раскола. По счастью, такая собственность несообразна с духом законов государственных. Церковь господствующего вероисповедания не иначе может приобрести недвижимую собственность, как с особого, каждый раз, Высочайшего разрешения. Из сего, без сомнения, следует, что раскольническое общество, которое и само не признается законом, не может законно приобрести недвижимой собственности. Но известно, что, по незаконному попущению подчиненных присутственных мест и начальств, раскольнические общества владеют домами, лавками и землями. Чтобы восстановить силу закона, можно было бы взять следующие правила: 1) Заведения, хотя известные в качестве раскольнических, но Высочайше дозволенные в качестве благотворительных заведений, например, богаделенные в Москве дома Рогожский и Преображенский, оставить, в качестве общественных благотворительных заведений, в собственной их местности. 2) Но недвижимой собственности, которая окажется под названием принадлежащей им, вне их местности, как приобретенной незаконно, законной не признавать, и потому продать оную в приличные сроки и деньги предоставить в пользу заведений, под именем которых оказалась незаконная собственность. 3) Молитвенные дома, существовавшие ранее 1826 года и Высочайшим повелением сего года оставленные терпимыми, оставить на прежнем положении. 4) Но жилые дома, приписанные к раскольническим моленным, обратить в частную собственность или посредством возвращения тем лицам, от которых они поступили к раскольническому обществу, или посредством продажи в пользу какой-либо богадельни раскольнической того же общества, буде есть таковая, учрежденная правительством, а иначе — в пользу приказа общественного призрения. 5) Правила сии привести в исполнение постепенно, по мере открытия незаконной собственности.

К числу общих мер предусмотрительного противодействия расколам отнести можно правило, чтобы сильных между раскольниками людей не усиливать более удовлетворением их честолюбия. Почетность и некоторая власть богатых и ловких раскольников в их обществе есть преимущество, с которым им очень жаль расстаться в случае присоединения к Церкви. Преимущество сие увеличивается, когда они достигают гражданских отличий. Через сие вдруг вдвое удовлетворяется их честолюбие и приобретением значительности в гражданском круге вообще, и в то же время увеличением их почетности в особенном круге секты. Снисходительное правительство, украшая раскольников, иногда более по благоволению и щедрости, нежели по требованию заслуг, неприметно ставит подпору расколу. Посему нужно: 1) чтобы члены сект, более вредных, совсем не имели права на общественные отличия и 2) члены сект, менее вредных, не были украшаемы почетными званиями и отличиями, в тех случаях, где того не требует точно превосходная заслуга или общеполезный подвиг.

Внимание правительства между разными родами расколов и сект нужно разделить по настоящим обстоятельствам так: 1) чтобы за расколами менее вредными продолжаем был бдительный надзор против их усиления, с неослабным наблюдением правил, доныне принятых. 2) Но чтобы против сект больше вредных и опасных для общественного блага и спокойствия приняты были более прежних действительные меры, законодательные и распорядительные.

Относительно раскола поповщинского главнейшие предметы наблюдения суть:

1. Чтобы всякое новое построение и возобновление молитвенных домов было или не допущено, или подвергало уничтожению места, ознаменованная неповиновением закону.

2. Чтобы раскольникам сего толка изъясняемо было местными гражданскими начальствами, что как всякий побег есть преступление против общественного порядка и закона, то и побег священника от своего законного места не можно не почитать преступлением и что посему государственное правосудие не может навсегда попустить того снисхождения к беглым раскольническим священникам, которое до времени оказываемо было только в надежде вразумления и обращения к порядку.

3. В особенности, чтобы раскольнический священник, совративший в раскол православного или, что то же, совершивший какое-либо таинство над православным, немедленно лишаем был терпимости, которой дотоле пользовался, и отсылаем был к суду своего законного начальства.

4. Чтобы местные начальства отнюдь не уклонялись от исполнения существующих узаконений против оказательства раскола и против поручения раскольникам начальственных должностей.

5. Чтобы совратители православных в раскол, кто бы они ни были, не оставались без ответственности, как нарушители общественного спокойствия и прав господствующего вероисповедания.

6. Чтобы раскольники не были свободнее от законов, нежели православные, например, чтобы не оставались без ответственности вступающие в брак в несовершенных летах, погребающие умерших ранее трех дней от смерти, погребающие скоропостижно умерших без объявления полиции.

К тем отраслям беспоповщины, в которых приемлется моление за царя и не совсем отвергается брак, можно применить те же правила наблюдения, какие нужны в отношении к поповщине»*.

______________________

* Собрание мнений и отзывов. Т. II. С. 366-369.

______________________

Соображения митрополита Филарета, изложенные в его упомянутой записке, были усвоены министерством. Содержание записки в той ее части, в которой говорится о поповцах и беспоповцах, буквально помещено было в представлении министра внутренних дел в Секретный комитет о раскольниках, было одобрено последним и удостоилось Высочайшего утверждения 13 февраля 1837 года*. За сим частнейшие постановления правительства по делам о раскольниках, изданные в тридцатых и сороковых годах XIX века, представляют собой решения на частные случаи жизни по поводу каких-либо недоумений со стороны местных начальств и нового ничего не представляют, а только поясняют общие положения, принятые ранее.

______________________

* Собрание постановлений. С. 245-247.

______________________

Главную основу всех мероприятий правительства о гражданском положении раскольников составляет то, что раскольники не имели правительственного разрешения быть особым вероисповедным обществом. На эту основу, кроме вышеупомянутой записки митрополита Филарета, встречаются указания во многих правительственных постановлениях, изданных в тридцатых и сороковых годах XIX столетия. Например, в постановлении 4 февраля 1836 года говорится, что старообрядцы не могут именоваться отдельным вероисповедным обществом, так как им не дано на это право в законе. То же говорится в постановлении 13 февраля 1837 и 9 апреля 1838 года*. Это обстоятельство, конечно, очень стесняло раскольников. И они издавна, еще с конца царствования Александра I, постоянно стремились к тому, чтобы приобрести себе законом дозволенное положение «отдельного от Церкви» вероисповедного общества (13 февраля 1826)**. Пример открытого ходатайства об этом перед правительством представляет прошение екатеринбургских старообрядческих общин (10 марта 1838 года)***. Отказ правительства исполнить их просьбу они считали несправедливостью ввиду того, что просимое ими право давно предоставлено русским правительством другим христианским и нехристианским религиозным обществам, существующим в России. Ответ на эти сетования раскольников был дан им еще ранее, например, в 1826 году Киевским митрополитом Евгением. «Дозволение иностранным христианским исповеданиям иметь у нас свои церкви, — говорит он, — не может входить ни в какое сравнение с дарованием того же самого нашим раскольникам. Иностранные исповедания терпимы у нас: 1) потому, что каждое из них есть верование целого царства или народа, различного с нами языком и правительством и 2) потому, что и они к нашей Церкви такое же, как и мы к их Церкви, имеют уважение. Но при всем том сии кирки или церкви их терпимы между нами на известных и утвержденных положениях, от которых они отступать не могут, и ежели бы отступили, то потеряли бы право на наше уважение к ним. Раскольники же, отпадшие от нашей Церкви соотечественники, не что иное суть как заблудшие козлища, не хотящие быть в едином стаде и под одним пастырем****. Как бы то ни было, раскольнические общества существовали в царствование Императора Николая I только фактически перед законом. Поэтому и не пользовались правом иметь общественную собственность на законном основании. Но так как в действительности, «по некоему вкравшемуся в прежнее время попущению» со стороны местных властей, этого законного правила не везде держались строго, то в 1837 году февраля 13 было сделано правительством строжайшее подтверждение, обращенное к губернским прокурорам, тщательно наблюдать, чтобы незаконные акты о праве недвижимой собственности отнюдь не были признаваемы и утверждаемы присутственными местами за раскольническими обществами*****. На этом же основании лишены были права недвижимой собственности и все раскольнические учреждения и заведения — моленные, часовни, скиты, богадельни (11 марта 1839; 13 февраля 1837; 25 ноября 1840; 18 апреля 1847)******. В частности, отказы по завещанию в пользу их учреждений и заведений не подлежали утверждению законным порядком (11 июля 1833; 4 февраля 1836; 11 марта 1836, 31 декабря 1836; 30 апреля 1838; 25 ноября 1840)7*. Не принимались также имущественные пожертвования и со стороны раскольнических обществ (16 февраля 1841 )8*.

______________________

* Там же. С. 201, 243, 290.
** Там же. С. 967.
*** Там же. С. 279-286.
**** Петров. Дела московских старообрядцев четверть века назад // Русский вестник. Т. 156. С. 674-675.
***** Собрание постановлений. С. 243.
****** Там же. С. 205, 243, 343, 471.
7* Там же. С. 146, 201, 205, 236, 307, 380.
8* Там же. С. 584-585.

______________________

Раскольники своим отделением от Православной Церкви поколебали и свои семейные права, так как наш гражданский закон усвояет силу законного брака только бракосочетанию, совершенному по чину Православной Церкви, а в других признанных вероисповеданиях — по чину этих исповеданий. По отношению к бракам раскольников наш закон в рассматриваемое время держался правила «не входить в разбирательство браков раскольнических, между собой совершаемых». Значит, по отношению к заключению браков раскольники остались вне покровительства законов. Они стали жить в семье сообразно своим религиозным верованиям и нравственным правилам. Значительная часть раскольников отвергла брак, по неимению законных совершителей браковенчания. Другая часть их допускала заключение браков через своих наставников — светских людей. Эти браки называются сводными. А поповцы сохранили у себя церковный обычай заключать браки через совершение чина венчания лицами иерархического сана. С церковной точки зрения браки беспоповцев, сводные, не могут считаться законно совершенными. По мнению Московского митрополита Филарета, такие браки должны быть признаваемы недействительными, не дающими лицам, сочетавшимся в такой форме, права именоваться мужьями и женами*. Так действительно и смотрел наш закон на сводные браки, совершенные мирскими лицами (16 мая 1836, 28 ноября 1839, 11 апреля 1840, 8 декабря 1846)**.

______________________

* Собрание мнений и отзывов. Том дополнительный. С. 224. § 7; Т. IV. С. 330. § 6.
** Собрание постановлений. С. 215, 349-350, 367-369, 461.

______________________

Брак поповцев, заключенный по благословению законного священника, признавался с церковной точки зрения выше всех других раскольнических брачных сопряжений, «благонадежным для семьи», по выражению митрополита Филарета, так как такой брак обязывает совесть раскольника силой закона Божия и тем поставляет преграду разгулу страстей и охраняет нравы*. Брак этот, правда, «неправилен перед судом Церкви, но вступающие в него думали вступать в брак и в своей религиозной совести, при обстоятельствах, в каких они находились, они были правы. Поэтому их супружеское сожитие не может быть названо блудным сожитием, а должно считаться сожитием брачным, только не отвечающим всем требованиям церковных правил». Поэтому, по мнению митрополита Филарета, в случае перехода в Православную Церковь одного или обоих супругов, заключивших брак по обычаю поповщинской секты, брак их должен быть благословен Церковью, для уравнения с браком православным не только в церковном, но и в государственном отношении**. Незаконными признавал браки раскольников, заключаемые вне церкви, и Московский Совещательный комитет в 1837 году (18 июня 1837)***. Но фактически правительство Императора Николая I продолжало следовать политике снисхождений Императора Александра I как во многих других случаях, так и в этом деле. Так, постановлением Комитета министров Высочайшим утверждением 9 января 1826 года было дано знать местным губернским властям по поводу донесения пермского губернатора, что им не следует входить ни в какие исследования о старообрядцах, совершающих браки, крещения младенцев и погребения умерших по своим обрядам (9 января 1826 года)****. В скором времени после этого поступила в Министерство внутренних дел просьба от старшин екатеринбурского старообрядческого общества о том, чтобы венчанные старообрядческими священниками между сословием их браки не были подвергаемы, по требованиям местного духовного начальства, расторжению без предварительного о том каждый раз представления министерству. Комитет министров в своем ответе сослался на недавнее свое постановление 9 января 1826 года и прибавил, что сего постановления совершенно достаточно, дабы людей сих ни местные полиции, ни духовные начальства не тревожили понапрасну*****. Из этих двух постановлений видно, что правительство Императора Николая I не желало входить в какую-нибудь оценку юридического значения обрядов бракосочетания, крещения и пр., совершавшихся у раскольников, и просто попускало их существование, чтобы только не нарушать мира и тишины в быту раскольников. Припомним, что в 1822 году 26 марта раскольникам было дозволено иметь у себя беглых попов и этим попам было приказано для порядка вести метрики и представлять о том ведомости ежегодно гражданскому начальству. Это постановление было внесено и в Свод Законов (ст. 51. Т. XIV уст. о пред, и пр. пр.): раскольнические священники обязаны вести метрические книги и представлять о том ведомости ежегодно гражданскому начальству. Этот закон продолжал действовать довольно долго. Ясное дело, что если правительство признавало нужным обязывать раскольнических попов вести метрики, то оно должно было придавать бракосочетаниям раскольников известное значение перед загоном. Но возложение ведения метрик на раскольнических требоисправителей было ненадежно, так как приобретение беглых попов было сопряжено с большими затруднениями и частыми случайностями. Поэтому по необходимости правительству пришлось указать другой путь для удостоверения действительности события раскольнических браков, именно свидетельство посемейных списков, находившихся в ведении полиции. В собрании постановлений по части раскола встречается на этот предмет замечательное постановление от 18 июня 1837 года. «По просьбе раскольников Рогожского в Москве кладбища о необходимости иметь свидетельства о женах своих для причисления их по дому гражданского общества в семейства, Московский Секретный Совещательный Комитет (в котором были и представители от церковной иерархии), обсуждая сие дело, дал такое заключение. Хотя браки раскольников, совершенные вне церкви, не признаются законными, однако ж остаются терпимыми в отношении гражданском и для дома градского общества нужно сведение не только о рождающихся и умирающих, но и о женах их для причисления их к семействам. Почему, дабы удовлетворить сей надобности, не давая вида законности раскольническим бракам, не представляется другого средства, как дозволить полиции раскольнических жен поповщинсгой секты вносить в обывательские книги тем же порядком, как записываются рождающиеся, не упоминая о браках, и, в случае надобности, на основании сих книг выдавать раскольникам свидетельства о их женах»******. Из этого постановления ясно, что вопрос о законности раскольнических браков, венчанных беглыми попами, по строгому праву, оставлялся в стороне, на практике считалось достаточным того, что они терпимы в гражданском общежитии.

______________________

* Собрание мнений и отзывов. Т. V. Ч. 2. С. 556. Т. VII. С 580.
** Там же. С. 556. Беликов. Деятельность митрополита Филарета по отношению к расколу. Казань, 1896. С. 194-197.
*** Собрание постановлений. С. 265.
**** Там же. С. 93.
***** Там же. С. 97.
****** Там же. С. 265.

______________________

Но с развитием стеснения раскольников в деле приобретения из Православной Церкви беглых священников поповцам стало очень трудно придерживаться при заключении браков исключительно церковной формы венчания. Нужда породила другую форму бракозаключения среди поповщинского толка — именно по благословению родителей, наставников и прочих, вообще лиц мирских. Этого рода бракосочетания по форме своего совершения подходили очень близко к сводным бракосочетаниям беспоповцев и ценились с церковной и гражданской точки зрения на одной линии с последними. Этого мало; сводители и сведенные подлежали еще суду и наказанию*. Положение поповцев оказалось очень затруднительным. Чтобы облегчить его, Государь Николай I по личному своему почину распорядился приглашать супругов, живущих в сводном браке, узаконить свой брак венчанием в единоверческой церкви, «без особых условий», то есть без обязательства присоединения к единоверию, объясняя им, что через это они приобретут спокойную жизнь и дети их будут пользоваться покровительством закона. Обер-прокурору Святейшего Синода поручено было передать это распоряжение к исполнению и епархиальным архиереям (28 ноября 1839 года)**. Потом было позволено последователям поповщинского толка узаконить свои сводные браки и венчанием в православной церкви, также без особых условий. Но это было частной мерой, допускаемой в особых случаях***.

______________________

* Беликов. Деятельность Московского митрополита Филарета по отношению к расколу. С. 207-210.
** Собрание постановлений. С. 349-351.
*** Беликов. С. 201-204.

______________________

Возвращаемся к ведению метрик у раскольников. Первоначально раскольники записывали своих умерших и рожденных в церковные метрики православных приходов, в которых они жили. Этот порядок ведения метрик, державший раскольников в подчинении православному духовенству, конечно не мог нравиться им. Естественно, раскольники стали заводить свои метрики. Правительство, дозволявшее раскольникам свободу совершения богослужения и обрядов, согласилось предоставить их беглым попам ведение метрических записей случаев рождений и погребений, и даже обязывало их к тому, как это мы видим в законе 26 марта 1823 года. Потом этот порядок получил значение общего закона внесением его в Свод Законов (Ст. 51. Т. XIV. Свод Законов. Устав о пред, и пр. пр.). Все это относилось к священникам, обращавшимся у раскольников поповщинского толка. У беспоповцев не было священников, и им не дано было права вести свои метрики. В постановлении 24 марта 1823 года о порядках Преображенского богаделенного дома в Москве было прямо сказано: метрических книг по Преображенскому богаделенному дому не заводить, дабы сие не было принято за утверждение раскольнического общества, а завести под ведомством полиции списки всех живущих в доме, в которые вступающих в оный вновь вносить немедленно и в которых отмечать выбывающих. Полиции же сии списки поверять и наблюдать неослабно, чтобы не записанные в списки, также не имущие о себе законных видов, отнюдь в сем дом не проживали*. Это же самое правило повторено относительно беспоповцев и в 1836 году 17 января: а) местным губернским властям метрических книг таким раскольникам не выдавать, б) для записи рождаемых и умерших раскольников вести особую книгу в местной полиции, так как она и за всеми обывателями прибывающими и убывающими наблюдает**. В 1837 году июня 18 постановлено, чтобы полиция вносила в обывательские книги и раскольнических жен поповщинской секты тем же порядком, как записываются рождающиеся (текст выше). Этот закон по отношению к поповцам составляет замену прежнего закона, дозволявшего поповцам самим вести метрические книги. Правительство, вероятно, заметило неудобство прежнего закона, указанное в постановлении 24 марта 1823 года, что дозволение раскольникам-поповцам вести метрические книги может подать повод думать, что этим дается поповцам право на существование в качестве особого вероисповедного общества. В этом сомнении оно было поддержано мнением и настоянием митрополита Филарета. В 1839 году января 29 митрополит Филарет представил правительству следующее свое мнение относительно приложения законов о метриках к раскольникам.

______________________

* Собрание постановлений. С. 79.
** Там же. С. 148. Ср.: С. 150.

______________________

1. Записи метрические составляют потребность правительства, для разрешения разных дел. Следовательно, всякий подданный обязан подчинять себя общим правилам, принятым в государстве, для удовлетворения сей потребности, которая есть и его собственная, на случай разных дел.

2. Общее правило для христианских подданных то, что метрики ведутся при церквах через священников.

3. Порядок сей тем необходимее, что введение гражданских метрик было бы весьма обременительно и неудобоисполнимо, и особенно было бы трудно довести гражданские метрики до той точности, до какой гораздо удобнее достигают церковные.

4. Как раскольники не имеют законного священства, то не может быть у них законных церковных метрик.

5. Как раскольники не признаются в государстве особым законным сословием, то не можно сделать особого учреждения для раскольнических метрик; ибо такое учреждение было бы признанием их как особого сословия в государстве.

6. В прежние времена раскольники записывали своих умерших и рожденных в церковных метриках прихода, в котором живут. Пользуясь далеко простертой терпимостью, они возымели дерзость сами собой постепенно превращать сей обычай в законный, а секретные правила 1822 года придали своеволию их вид законности.

7. Восстановить сей обычай — значит восстановить общее правило в государстве.

8. Раскольники не могут почесть притеснением восстановление обычая, который существовал для них и в котором нет ничего противного их верованию; ибо это просто запись, только делаемая рукой священника или причетника, а не канцелярского служителя.

9. Православие из восстановления сего обычая может извлечь ту пользу, что приходские священники будут иметь случай сношения с раскольниками для собеседования назидательного.

Сии рассуждения приводят к следующим предположениям:

1. Для раскольников никаких особых метрик не вводить.

2. Поручить приходским священникам рождаемых и умирающих у раскольников, по их объявлению, записывать в приходские метрические книги отдельно от православных.

3. При сем строго подтвердить, чтобы сие делаемо было совершенно безмездно и чтобы обращались с раскольниками с должной священнику кротостью, любовью и назидательностью.

5. Форма метрической записи о раскольниках может быть следующей: по объявлению такого-то у него родился сын такой-то.

6. При таковых объявлениях священникам не входить в суждение о законности брака рождающих, а записывать рожденного по объявлению*.

______________________

* Собрание мнений и отзывов. Т. II. С. 452—453.

______________________

Это мнение митрополита Филарета не было принято во внимание правительством во всей его силе. В том же 1839 году 5 мая последовало Высочайшее повеление: означенную 51 ст. XIV тома Свода Законов заменить следующим изложением: местные полиции (городские, земские и сельские по принадлежности) обязаны вести именные списки о рождающихся и умирающих раскольниках и вообще о числе их представлять ведомости ежегодно гражданскому начальству*. С тем вместе Его Величеству благоугодно было Высочайше повелеть принять сие постановление к руководству для ведения числимости о раскольниках. При исполнении этого постановления встретилось небольшое недоумение канцелярского характера, которое, однако же, вызвало пояснительное Высочайшее повеление: для исполнения изданного постановления нет надобности вводить новые формы ведомостей о раскольниках, дабы не подать им повода мыслить, что их беззаконная жизнь облекается в законную форму перед гражданским судом, подобно православным, пользующимся посредством метрик. Для этого требуется простая запись раскольников для их числимости. Для предупреждения всякой ошибки со стороны и сего постановления граф Киселев объяснил, что смысл указанного постановления заключается в том, чтобы находящиеся в казенных селениях раскольники о всех рождающихся и умирающих у них людях неупустительно давали знать местным своим сельским полициям, а сии последние вели означенные списки для числимости о раскольниках и вообще о числе их представляли бы ведомости ежегодно гражданскому начальству установленным порядком (11 апреля 1840)**.

______________________

* Собрание постановлений. С. 346.
** Там же. С. 371-383.

______________________

Митрополит Филарет не переменил своего мнения о том, кому следует вести метрики у раскольников. Он продолжал защищать его и впоследствии, как свидетельствует об этом его донесение Св. Синоду 6 марта 1854 года о порядке погребения умерших раскольников* и письмо его к графу В.Н. Панину 1 июля 1864 с приложением записки, озаглавленной: «О предполагаемых изменениях в действующих постановлениях о раскольниках»**. Мнение митрополита Филарета опирается на том понятии его о расколе, что он есть часть православной паствы, отколовшаяся от нее, находящаяся под дисциплинарно-просветительным воздействием Православной Церкви и подающая надежду на воссоединение с ней. Но это понятие о расколе есть понятие идиллическое. На самом деле раскол есть секта, не имеющая, подобно всяким другим сектам, канонического общения с Православной Церковью. А в таком случае вести раскольнические метрики в православном приходе есть вещь ненормальная. Мириться с таким порядком можно только ради интересов государства, возлагающего на православный приход эту тяжелую повинность. Но и взгляд государства на это дело в данное время изменился. Пока государство, подобно церковной власти, верило в возможность уничтожения раскола церковными и гражданскими мероприятиями, ему не было надобности изменять прежний порядок ведения метрик у раскольников. После же того, как эта вера стала ослабевать ввиду умножения раскольников и после того, как правительство проникалось чувством терпимости к раскольникам, оно почувствовало на себе обязанность войти в гражданское положение раскольников и по возможности удовлетворить их гражданские интересы. Оно многократно высказывало в своих постановлениях свою заботливость о спокойном житии раскольников, об удовлетворении их религиозных потребностей, о предоставлении им возможности жить по-семейному и т.д. Этим путем правительство пришло к сознанию ненормальности и неудобства для раскольников предоставления православным пастырям вести акты гражданского состояния раскольников. Оно стояло на занятой им позиции не менее твердо, чем митрополит Филарет на своем мнении. И когда в 1854 году ярославское губернское начальство и тамошний Совещательный комитет подняли вопрос о ведении метрик у раскольников, Государь 30 декабря 1855 года соизволил повелеть: порядок сей (ведения именных списков о рождающихся и умирающих раскольниках) сохранить и на будущее время без всякого изменения; для доставления же духовному ведомству возможности иметь верные сведения о числе раскольников поручить гражданскому начальству экземпляры означенных ведомостей сообщать ежегодно и местному епархиальному начальству***.

______________________

* Собрание мнений и отзывов. Том доп. С. 366—369.
** Там же. Т. V. Ч. 2. С. 583-585.
*** Собрание постановлений. С. 636.

______________________

К сказанному о порядке ведения актов гражданского состояния раскольников нужно присовокупить справку о порядке и основаниях записи раскольников и их семейств в ревизские сказки. Припомним, что постановлением 18 июня 1837 года было позволено полиции вносить в обывательские книги раскольнических жен поповщинской секты и в случае надобности, на основании сих книг, выдавать раскольникам свидетельства об их женах. Согласно с этим, при производстве девятой народной переписи 1850 года Высочайше предписано было 10 июня с 1850 года жен и детей раскольников, приемлющих священство, показывать в ревизских сказках таковыми на основании полицейских свидетельств или обывательских книг, не требуя в сем случае других доказательств о действительности браков тех женщин и о законности происхождения детей их; в отношении же раскольников беспоповщинской секты, кои брак вовсе отвергают и имеют детей, прижитых вне брака, то таковых детей, на основании тех же полицейских свидетельств или обывательских книг, показывать по ревизии в семействах раскольников незаконно рожденными, а матерей их, по случаю отвержения ими брака, женами раскольников беспоповщинской секты не записывать, а вносить в списки тех семейств, к которым они принадлежат по рождению*. В постановлении 14 сентября 1857 года говорится, что по случаю производства десятой народной переписи возникли со стороны некоторых ведомств следующие вопросы: 1) следует ли сохранить установленный в 1850 году порядок внесения в ревизию семейств раскольников поповщинской секты; 2) как записывать женщин, сожительствующих с раскольниками беспоповщинской секты; при мужчинах ли, с которыми они живут, как то производилось до девятой ревизии, или при семействах, к которым они принадлежат по рождению; 3) следует ли детей беспоповщинских раскольников показывать в сказках незаконнорожденными или записывать их на общем основании; 4) как записывать раскольников, объявивших свои капиталы со внесением гильдейских по оным пошлин, — купцами или мещанами. В разрешение сего Государь 14 сентября 1857 года Высочайше повелеть соизволил: а) по первому, второму и третьему вопросам — придерживаться того порядка записывания, какой существовал, начиная с третьей по восьмую ревизию включительно, б) по четвертому вопросу — раскольников, объявивших свои капиталы, записывать, без различия сект, по нижеследующей форме: купец такой-то гильдии, торгующий на временном праве**.

______________________

* Там же. С. 537-538. Ср.: С. 598.
** Там же. С. 667-668.

______________________

Раскольники были ограничены в праве отлучек с места жительства. В этом отношении многое зависело от усмотрения местного начальства, которое должно было знать направления и личные свойства раскольников. Местному начальству вменялось в обязанность представлять министру внутренних дел об ограничении права на отлучки тех собственно раскольников, действия или влияние которых имели вредные последствия в смысле распространения или укрепления раскола (4 мая 1856)*. В 1853 году июня 10 возложена на подлежащие начальства и помещиков обязанность не дозволять отлучки тем из крестьян-раскольников, которые будут возвращены из скитов и окажутся в каких-либо новых беспорядках по расколу**. В 1834 году 24 декабря поведено строго наблюдать, чтобы находящиеся у раскольников священники не переезжали из уезда в уезд для богослужебной практики и не давать им на отлучку билетов***. В 1856 году декабря 24 Высочайше поведено принять впредь за правило, чтобы раскольников, к какой бы секте они ни принадлежали, отнюдь не увольнять за границу****. Беглых монахов велено было возвращать на прежние места жительства (19 марта 1837)*****.

______________________

* Там же. С. 643-644.
** Там же. С. 594.
*** Там же. С. 170.
**** Там же. С. 656.
***** Там же. С. 254.

______________________

Существовали ограничения относительно выбора раскольниками рода занятий и места жительства. Раскольникам вредных сект было запрещено селиться в городах, кроме Закавказья. Поэтому в случае желания раскольника поселиться где-нибудь в других городах от него требовалась подписка в том, что он не принадлежит к сектам вредным, и заявление, к какой именно секте он принадлежит (13 июня 1853)*. В 1856 году 9 июля было разрешено сорока пяти семействам раскольников поморской секты причислиться к мещанскому обществу города Саратова, с обязательством с их стороны не распространять свою ересь и не оказывать соблазна для православных и с предупреждением о немедленной высылке их из Саратова за нарушение сего обязательства**. По постановлению 10 июня 1853 года раскольники не могли быть удостаиваемы почетных титулов именитых купцов и почетных граждан***, а могли быть записаны в гильдии на временном праве. Впрочем, по особому ходатайству перед Государем некоторые благонадежные из них могли в виде исключения получать дозволение пользоваться всеми правами и преимуществами, купечеству предоставленными (22 ноября 1856)****. Раскольников запрещено было принимать в цехи иконописцев для вящего предупреждения всяких запрещенных законом неприличных изображений на иконах (5 января 1845)*****.

______________________

* Собрание постановлений. С. 600-601.
** Там же. С. 646-647.
*** Там же. С. 596, 629, 647-648.
**** Там же. С. 655-656.
***** Там же. С. 445.

______________________

В числе ограничений в гражданском положении раскольников было лишение их права государственной и общественной службы. В этом отношении делалось изъятие для поповцев и тех беспоповцев, которые молятся за Царя. Относительно же раскольников, кои отвергают все таинства церковные и не молятся за Царя, в 1837 году 13 февраля постановлено наблюдать, чтобы там, где есть православные, единоверцы или хотя бы старообрядцы, они не избирались ни к каким должностям и чтобы не принимались в свидетели в делах тяжебных и гражданских, особенно против православных*.

______________________

* Там же. С. 247.

______________________

Относительно должностей общественного характера в 1820 году было постановлено общее правило о недозволительности занимать их раскольникам*. Но на деле это запрещение допускало очень много изъятий, особенно для поповцев и тех из беспоповцев, которые молятся за Царя. Так, например, в 1851 году 27 декабря в Мезенском и Кемском уездах Архангельской губернии по ходатайству местного начальства было разрешено утверждать в должностях сотского и десятского раскольников всех сект**. В 1839 году февраля 17 были изданы правила о замещении разных общественных должностей по сельскому ведомству среди смешанного по вере населения — православных и раскольников. Раскольники разделены на две группы: 1) вредных, не приемлющих священство и не молящихся за Царя и 2) приемлющих священников и молящихся за Царя. Раскольники вредные не должны быть избираемы ни в какие общественные должности, а только могут быть назначаемы в полесовщики, десятские и сторожа. Общей мерой при таковом назначении должно быть принято, чтобы число лиц, назначаемых из раскольников в низшие исполнительные должности, было соответственно числу лиц, избранных из православных в высшие общественные должности, при равном количестве ревизских душ тех и других в обществе; в случае же неравенства назначались бы раскольники в означенные низшие должности соразмерно ревизскому числу их. Что касается до раскольников, приемлющих священство и молящихся за Царя, то они могут быть допускаемы к должностям сборщиков податей, их помощников, смотрителей сельских запасных магазинов, как не соединяющих с собой власти. Там, где сельские общества состоят из одних раскольников вредных сект, можно обновить в сих обществах существующий порядок общественного управления, с тем предварением, что при первом нарушении ими обязанностей в отношении к общественному порядку они будут немедленно подчинены особому управлению. Если между раскольниками вредными будут находиться приемлющие священство, в таком случае исправление общественных должностей принадлежит сим последним***.

______________________

* Там же. С. 134.
** Там же. С. 561.
*** Там же. С. 323-325.

______________________

Относительно участия раскольников в городском управлении находим подробные указания в постановлениях 27 мая 1820 года, 8 октября 1835 и 11 апреля 1840. Общая мысль их та, что раскольники, как члены общества городского, не лишаются права участвовать в самих выборах и в делах общественных, только они не должны занимать должностей начальственных и соединенных с особенным влиянием на общество. Во всех местах, где допускается выбор раскольников на общественные должности, наблюдаться должно, чтобы число православных было более, нежели раскольников. Состоящие в расколе купцы 1, 2 и 3-й гильдий в случае избрания их в низшие против их звания общественные должности не имеют права отказываться от сих должностей.

Относительно дарования раскольникам наград и общественных отличий законом 13 февраля 1820 постановлено: 1) члены сект более вредных совсем не имеют права на общественные отличия, 2) члены сект менее вредных не должны быть украшаемы почетными званиями и отличиями в тех случаях, где того не требует точно превосходная заслуга или общественный подвиг*. В законе 12 апреля 1837 года разъяснено, что эти же правила должны применяться и в награждении раскольников медалями и другими знаками отличия и что раскольники, замеченные в совращении православных и в распространении раскола, вообще лишаются права на всякие награды и отличия**. Награждать раскольников орденами не полагалось (25 июня 1841)***. Впоследствии закон о награждении раскольников почетными званиями и знаками отличия сделается значительно сдержаннее. В 1853 году 10 июня, по представлению особого Секретного комитета, было постановлено: как раскольники, не дающие искренней присяги на верность службы, признаются неспособными к отправлению общественных должностей, то посему и по точному смыслу законов не удостаивать их на будущее время ни по каким случаям знаками отличия и почетными титулами именитых купцов и почетных граждан****.

______________________

* Там же. С. 243.
** Там же. С. 261.
*** Там же. С. 387-388.
**** Там же. С. 596.

______________________

Религиозно-вероисповедное положение раскольников в царствование Императора Николая I характеризуется веротерпимостью. В законах Императора Александра I веротерпимость по отношению к раскольникам состояла в том, что «раскольники не преследовались за мнения их секты, относящиеся до веры, и могли спокойно держаться сих мнений и исполнять принятые ими обряды, без всякого, впрочем, публичного оказательства учения и богослужения своей секты, и ни под каким видом не должны были уклоняться от наблюдения общих правил благоустройства, законами определенных» (11 апреля 1820)*. В таких же чертах изображается веротерпимость по отношению к раскольникам и в законах Николая I. Так, в постановлении 5 мая 1839 года буквально повторены приведенные выше слова постановления 11 апреля 1820 года**. В 1826 году 9 января по поводу донесения пермского губернатора о тамошних старообрядцах, что у них совершаются браки, крещение рождающихся и погребение умерших неизвестными попами, Комитет министров ответил, что местным начальствам не должно входить ни в какие исследования о таковых старообрядцах; ибо от сего могут произойти большие беспокойства, а надлежит только наблюдать, дабы они никого из православных не совращали в свой раскол***. То же повторено в постановлении Комитета министров 19 января 1826 года****. В 1834 году декабря 5 сообщено из Министерства внутренних дел новороссийскому генерал-губернатору, что «о тех раскольниках (секты беспоповщинской или иной), кои совершают таинства и мирские требы по обряду своей ереси, не следует входить ни в какое исследование, а надлежит только наблюдать, дабы они отнюдь не отправляли оные публично и с явным оказательством учения и богослужения их секты*****. В этом же роде были постановления 9 апреля 1838 и 19 декабря 1841 года******. Таким образом, раскольники могли спокойно думать по-своему о религиозных вопросах и соблюдать свои обычные обряды без публичного оказательства своего верования и своего богослужения. В чем же состояло запрещенное оказательство раскола?

______________________

* Собрание постановлений. С. 65.
** Там же. С. 343.
*** Там же. С. 93-94.
**** Там же. С. 97.
***** Там же. С. 167.
****** Там же. С. 290 и 392.

______________________

Объяснение запрещенного раскольникам оказательства своей ереси мы находим главным образом в двух постановлениях о них — в постановлении 3 февраля 1825 года о субботниках и в постановлении 10 октября 1813 года. В постановлении о субботниках п. 9 и 10 говорится: запретить всякое наружное оказательство секты иудейской и всякое действие, явным соблазнам повод дать могущее. Под наружным оказательством секты разумеются: собрания из разных домов в один для молитвы, обрезание, венчание, погребение и прочие обряды; под соблазнами разумеются: всякое действие при христианине, противное его вере, в особенности хула и насмешки над правилами Церкви и над теми, кто следует им*. В законе 10 октября 1843 говорится: применяясь к точному смыслу Свода законов**, под внешним оказательством ереси при раскольнических погребениях должно разуметь сопровождение тела на кладбище людьми в мантиях, клобуках или иных каких-либо особенных одеяниях, а равно гласное пение и вообще всякое действие, подающее повод к какому-либо соблазну для православных***. В постановлении 19 февраля 1842 года поведено в примечании к ст. 58 Устава о пред. и пр. пр. (изд. 1842) прибавить пояснение, что в числе внешних оказательств, которые запрещаются раскольникам, заключается и употребление колокольного звона. Еще в законе 9 апреля 1838 выражено запрещение допускать в богоугодные заведения приказов общественного призрения произвольно принявших звание раскольнических наставников явно исправлять требы к соблазну православных; однако же закон этот не препятствует раскольникам тяжкобольным приглашать перед смертью, кого они пожелают из своих единомышленников, для духовной беседы или прощания без публичного оказательства их обрядов****. Таким образом, закон 18 апреля 1847 года дозволяет преступникам из раскольников, присужденным к гражданской смерти, приглашать к себе, кого они пожелают из находящихся на месте единомышленников своих, для возбуждения покаяния и утешения, без всякого, однако, публичного оказательства их обрядов и сопровождения ими преступника на лобное место*****. Таким образом, под запрещенным публичным оказательством раскола понималось всякое проявление религиозного учения и богослужения перед посторонней публикой вне дома или по крайней мере вне места богослужебных собраний.

______________________

* Там же. С. 85.
** Т. XIV. Устав о пред. и пр. пр. С. 77, изд. 1842 г.
*** Собрание постановлений. С. 432-433.
**** Там же. С. 296.
***** Там же. С. 478.

______________________

Для полноты и ясности понимания запрещенного оказательства раскола нужно войти в частности запрещенных для раскольников религиозно-богослужебных действий.

Мера свободы мнения о религиозных предметах, предоставленная раскольникам, требовала от них полного воздержания от всяких поползновений распространять свои верования не только вне дома, но и среди своих семейных. Запрещенным считалось не только распространение своего религиозного учения, но и простой разговор и рассуждение со всяким человеком-нераскольником. Характерным официальным определением пределов терпимости в данном случае служит указ 16 июля 1722 года*. В нем говорится, что записавшийся в оклад только он один и считался раскольником и в этом расколе должен состоять только он один, «а другим о той раскольнической прелести разговор и учения не точию посторонним, но в одном доме живущим, никому отнюдь ему не произносить, и никого тому не учить и никакими способы к той раскольнической прелести не привлекать и учителей раскольнических и потаенных раскольников в дом к себе не принимать и противных правому святыя церкви мудрованию книг на большее им прельщение и другим на соблазн употребляемых, как печатных, так и письменных, отнюдь у себя не держать». Запрещение заводить разговоры о предметах раскольнического лжеучения было повторено в 1736 году**. Смешанный брак раскольника с православным, венчанный раскольническим попом, считался совращением в раскол православного супруга. При этом подлежал наказанию как супруг-раскольник, так и священник, который венчал брак (7 июля 1835)***. Запрещено было раскольнику быть учителем юношества (14 мая 1832)****. Запрещено было раскольникам иметь свои особые школы, так как они могли служить орудием распространения раскольнических мнений (14 марта 1835)*****. Раскольники не могли совращать и принимать в свою секту не только православных, но и иноверцев (5 июля 1838 и 11 февраля 1840)******.

______________________

* Полное собрание законов. Т. VI. № 4052, п. 7.
** Там же. Т. IX. № 6928.
*** Собрание постановлений. С. 185.
**** Там же. С. 134.
***** Там же. С. 176-177.
****** Там же. С. 311-312, 353-354.

______________________

По отношению к совершению богослужения считались запрещенным оказательством раскола не только открытые молебствия и процессии на открытом месте, но и всякий отдельный богослужебный акт в присутствии православной публики. Духовные лица раскольников не должны были носить костюмов, отличающих их сан, и не могли называться священниками. Они должны были писаться: остающийся у раскольников поп или исправляющий у раскольников духовные требы, назывались также и наставниками (9 апреля 1838; 5 мая 1839)*.

______________________

* Там же. С. 336-337, 296.

______________________

Воспрещенным оказательством раскола служило в известных случаях и принятие раскольниками к себе священников, перебежавших из Православной Церкви. Поповцы, главная секта раскола, по своим верованиям не могли обойтись без священников Православной Церкви, так как своей иерархии у них не было. А терпимость правительства к принятию раскольниками беглых попов Православной Церкви была ограничена, а потом совсем отменена при Императоре Николае I. Первым ограничением свободы принимать беглых попов было распоряжение правительства о воспрещении раскольническим попам свободного перехода из одного места в другое для богослужебной практики, особенно из уезда в уезд, из одной губернии в другую (24 мая 1827)*. Затем, Св. Синод по одному случаю обратил внимание правительства на то, что самый побег священника из Православной Церкви к раскольникам, по церковным правилам, есть тяжкое церковное преступление, за которое они подлежат извержению. В то же время бегствующий священник является нарушителем и присяги на верность Государю, произнесенной им при его посвящении, значит, является преступником законов государственных. Терпеть такой порядок вещей не достойно христианского государства**. Приняв во внимание такое суждение церковной власти, светское правительство совсем запретило принимать вновь беглых попов сначала Рогожскому кладбищу (8 ноября 1827)***, потом раскольникам Пермской и С.-Петербургской губерний, а в 1832 году запрещение распространено на все губернии (31 января 1832)****. С лицами, бродящими по селениям для исправления треб у раскольников, если они не имели надлежащих видов, велено было поступать как с бродягами (13 ноября 1838)*****.

______________________

* Там же. С. 106.
** Филарет. Собрание мнений и отзывов. Т. II. С. 461-462.
*** Собрание постановлений. С. 111.
**** Там же. С. 131-132.
***** Там же. С. 318.

______________________

Вследствие запрещения вновь принимать беглых попов раскольники скоро почувствовали недостаток в кандидатах для замещения освобождающихся священнических мест. Чтобы выйти из такого затруднительного положения, они придумали просить правительство о дозволении им гласно приглашать к себе заштатных священников, ничем не опороченных и ненужных для епархии, по их свободному согласию. По этому проекту раскольники, избравши себе известного священника и заручившись его согласием, имели обращаться с просьбой о переходе сего священника к главному начальнику горных заводов (с просьбой выступили екатеринбургские раскольники, служившие на горных заводах), который должен был снестись с епархиальным начальством, под ведением которого состояло духовное лицо, изъявлявшее согласие перейти. Епархиальному начальству надлежало исключить это духовное лицо из своего ведомства и сообщить о том главному начальнику заводов. Последний должен был разрешить раскольникам принятие такого лица и содержание его гласным образом. Чтобы нравственно подкупить правительство к принятию проекта, раскольники обещали, что в случае принятия их проекта в скором времени эта мера умиротворит раскольников и расположит их к сближению с Православной Церковью еще более, чем единоверие. Проект был отдан на рассмотрение Московского митрополита Филарета. Московский святитель не мог не выразить прежде всего удивления отважности и беспримерности притязаний раскольников. Затем он доказал церковными правилами полную несообразность просимой меры с церковными порядками. Прежде всего, по его мнению, не может быть примирена с церковными правилами сама мысль отпускать православных священников в общество явно раскольническое. Если православный епископ допустит что-нибудь подобное, то он будет повинен 10-му апостольскому правилу, запрещающему, под угрозой отлучения, молитвы с отлученными. Мало этого. Православный епископ не только не может отпустить своего священника к раскольникам, но даже осудить его должен, если бы последний сам произвольно перешел в раскольническое общество. Затем, проектируемая независимость раскольнического священника от православной иерархии и зависимость от светского начальства — это другая несообразность, которая никоим образом не может быть примирена с церковными правилами и примера которой нельзя найти во всей древней истории церковной. По 15-му правилу апостольскому и 3-му Антиохийскому, если священник оставит своего епископа и призываемый им не возвратится к нему с раскаянием, то он подлежит лишению сана; и если епископ оставит его без наказания, то сам будет повинен пред церковными правилами*. С изложенными соображениями вполне согласился Император Николай I, отказал в просьбе екатеринбургским раскольникам (10 марта 1838)** и приказал обязать их подпиской, чтобы они впредь не осмеливались утруждать начальство подобными ухищренными просьбами. Но раскольники горнозаводские еще несколько раз повторяли свою просьбу, и каждый раз с таким же неуспехом***. Затем выступили с таким же ходатайством рогожские раскольники, и хотя несколько раз получали отказ, но, пользуясь покровительством высокопоставленных лиц, неотступно повторяли свои ходатайства. Главнейшим их покровителем был московский генерал-губернатор Закревский, который передавал их просьбы Государю со своим сочувственным мнением и сам несколько раз подавал записки в пользу дарования раскольникам свободы выбора нужных им священников. Эти постоянные неотступные ходатайства с разных сторон в пользу раскольников заставили правительство все-таки поднять вопрос о беглых попах и отдать на обсуждение Секретных комитетов о раскольниках — С.-Петербургского и Московского. Комитеты не могли прийти к единогласному мнению. Светские члены Комитетов держали сторону раскольников, духовные же находили невозможным исполнить их желание. Тогда Государь Александр II повелел рассмотреть записку Закревского, доказывавшего настоятельную необходимость уважить просьбу раскольников, в С.-Петербургском Секретном комитете в составе одних светских членов. Усмотревши в этом распоряжении критическое положение вопроса о даровании раскольникам права открыто приглашать к себе и держать беглых попов, митрополит Филарет выступил на защиту Церкви посредством своих докладных записок, содержавших в себе подробный разбор соображений, изложенных в записке Закревского. Эти докладные записки митрополита Филарета помогли С.-Петербургскому митрополиту Григорию склонить решение вопроса в пользу интересов Православной Церкви. В заседании Комитета 31 марта 1858 года состоялось постановление Комитета, Высочайше утвержденное 24 апреля, следующего содержания: «В просьбе раскольников поповщинской секты о даровании им священников, независимых от местных епископов, отказать, как противной апостольским и вселенским правилам, на коих основана Православная Церковь». Это постановление было заключительным актом так долго тянувшейся истории раскольнических домогательств получить себе право открыто и свободно вербовать себе священников Православной Церкви вне законного иерархического порядка.

______________________

* Беликов. Деятельность Московского митрополита Филарета по отношению к расколу. С. 334-365.
** Собрание постановлений. С. 279-286.
*** Там же. С. 293-296.

______________________

Между тем как русские раскольники хлопотали представленным выше способом о приобретении себе священников, независимых от местной епархиальной власти, зарубежные раскольники ухитрились основать себе самочинную иерархию, возглавляемую епископом. Конечно, русские раскольники с этого времени оставили свои прежние домогательства о независимых священниках, а поспешили воспользоваться услугами митрополита Амвросия и стали заимствовать священников из Белой Криницы. Русское правительство, узнавши о таком событии в раскольничьем мире, считало долгом препятствовать взаимным сношениям зарубежных раскольников с русскими, в особенности же посещению Рогожского кладбища и других раскольнических общин заграничными священниками и епископами, и издала распоряжение московскому генерал-губернатору принять негласные, но деятельные меры к отысканию приходящих тайно лиц Белокриницкой иерархии. Но благодаря привычному уменью раскольников обходить всякого рода правительственные распоряжения запретительные меры успехом не имели. Белокриницкая иерархия скоро проникла в Россию в лице не только священников, но и епископов. Только они на первых порах, до конца царствования Императора Николая, не смели заявлять себя открыто. Но после вступления на престол Императора Александра II в высших правительственных и общественных сферах начались либеральные веяния, противоположные духу минувшего царствования. Раскольники сейчас же почувствовали эти влияния и возбудили ряд ходатайств перед высшими властями об улучшении своего вероисповедного положения. Пока был министром внутренних дел Бибиков, хлопоты их не имели успеха. Но в августе 1855 года вместо Бибикова был назначен Ланский, «последний из наиболее видных представителей вымиравшего в России масонства». Новый министр на свой страх, без доклада Государю, сделал распоряжение генерал-губернатору Закревскому о дозволении рогожским старообрядцам открыть богослужение в кладбищенских часовнях, которое, за оскудением священства, прекратилось в 1854 году. Стали появляться сюда для отправления служб церковных и попы австрийской иерархии. Сначала они служили с опаской, без священнического облачения, а потом стали облачаться и в ризы. Получив известие об этом обстоятельстве, митрополит Филарет обратился с донесением в Св. Синод о таковом дерзновенном оказательстве раскола. Государь повелел передать донесение митрополита Филарета на обсуждение в Секретный комитет. Последний по большинству голосов постановил следующее: «Рогожские часовни хотя и следовало бы закрыть, но единственно из снисхождения к призреваемым в богаделенном доме раскольникам запечатать в них одни лишь алтари, как вовсе излишние без священников и не доступные для мирян, и дозволить раскольникам рогожским приходить в означенные часовни только молиться про себя, без чтения и пения, как это и продолжалось с ноября 1854 до 21 января сего 1856». Государь утвердил это постановление.

Но, остановивши неуместное оказательство раскола совершением открытого богослужения в Рогожском кладбище, Император Александр II сознавал необходимость успокоить раскольников-поповцев дарованием им каких-либо священников. И эта мысль его была осуществлена в 1858 году. В том же самом заседании Комитета министров (24 апреля 1858 года), в котором последовал окончательный отказ раскольникам в даровании им права иметь священников, не зависимых от местной епархиальной власти, был возбужден и решен в благоприятном для раскольников смысле вопрос о новоявленной австрийской иерархии в резолюции Государя, которой он и изволил признать «бесполезным и уже несвоевременным повсеместное секретное разыскание и открытие лжепопов, между раскольниками скрывающихся». Следствия такой терпимости к раскольникам были очень печальны с точки зрения церковной, а именно: быстрое умножение лиц белокриницкой иерархии, открытое богослужение, публичные религиозные процессии, многочисленные соборы, на которые являлись и заграничные представители белокриницкой иерархии. Митрополит Филарет горько жаловался на такие печальные плоды правительственного попустительства раскольникам в своих епархиальных отчетах. Но правительство решительно не внимало его голосу. Случилось, в руки митрополита Филарета попали ставленые грамоты за подписью лжеепископа Антония Шутова и были представлены им в Св. Синод для принятия мер против незаконного и явного оказательства раскола, но и это представление осталось без всякого действия. Ободренные таким расположением правительства, раскольники возымели надежду исходатайствовать у него признание их австрийской иерархии в равных правах с духовенством других признанных в России исповеданий и не раз заявляли об этом через своих депутатов при поднесении адресов Государю с выражением своих верноподданнических чувств. Но эти ходатайства не увенчались успехом до новейших законов о свободе совести*.

______________________

* Беликов. С. 366-408.

______________________

Относительно раскольнических моленных при Императоре Николае I подтверждено было правило, изданное 26 марта 1822 года, чтобы не дозволять вновь строить ничего похожего на церкви, но существующие их церкви и моленные оставить в настоящем их положении (19 августа 1826). А чтобы было удобнее наблюдать за этим, приказано было собрать сведения о всех существующих у раскольников молитвенных зданиях (17 августа 1826). Впоследствии времени несколько раз было повторяемо приказание о регулярном доставлении ведомостей о числе молитвенных домов, скитов и монастырей раскольнических в Министерство внутренних дел к 1 января (8 октября 1835 и 11 марта 1836), а потом к 1 марта (11 апреля 1840)* . Запрещено было обращать крестьянские избы в публичные моленные, а в часовнях устраивать престолы, как принадлежность православных церквей (28 апреля 1836)**. В 1827 году 5 июля запрещено было чинить, исправлять и возобновлять молитвенные здания раскольников***. Это постановление мотивировано тем, что «раскольники по известному их упорству и ожесточению в своих заблуждениях легко могут, под предлогом поправок или переделов в молельнях своих, устраивать оные вновь». Но, конечно, имелось в виду и другое соображение, чтобы этой мерой постепенно уменьшить количество мест молитвенных собраний раскольников и тем ослабить силу раскола. Это постановление было внесено и в Свод Законов****. Молитвенные здания, приходящие в ветхость, так что в них было опасно собираться народу, велено было закрывать для богомольцев, опечатывать, а потом через несколько времени совсем уничтожать (25 апреля 1844)*****. Часовни и молитвенные здания, построенные вновь или возобновленные вопреки закону, подлежали уничтожению (1 февраля 1836)******. Однако ж, чтобы избежать волнений со стороны раскольников, принято было делать это с постепенностью, как это было и в других случаях. На этот предмет были изданы 5 мая 1839 года подробные правила, а именно: 1) Противозаконно построенную или возобновленную часовню или моленную раскольническую губернское начальство, по дознании, запечатывает и с точным изложением обстоятельств доносит Министерству внутренних дел, присовокупляя и мнение, как полагало бы поступить далее. 2) Министерство внутренних дел, смотря по тому, как резко нарушение закона и какого вреда опасаться можно от продолжения существования часовни, полагает мнение об оставлении оной запечатанной или о совершенном уничтожении, и представляет на разрешение Секретного комитета. 3) Если часовня, оставленная запечатанной, будет распечатана своевольно или с употреблением подлога откроются в ней раскольнические собрания, то за сие вторичное противозаконное действие она подлежит уничтожению. 4) Во всяком случае между запечатанием часовни и совершенным ее уничтожением должно пройти значительное время, дабы, после некоторой привычки видеть ее в бездействии, менее сильно было впечатление уничтожения. 5) В случае необходимости уничтожить часовню губернское начальство, получив на то разрешение министерства, должно произвести сие по избрании удобного времени, со всевозможной осмотрительностью и без предварительной огласки, могущей подать повод к народным скопищам7*.

______________________

* Собрание постановлений. С. 362-364.
** Там же. С. 214.
*** Там же. С. 107.
**** Т. XIV. Устав о пред, и пр. пр. 48. Еще: Указ 13 октября 1842. Собрание постановлений. С. 406.
***** Собрание постановлений. С. 443.
****** Там же. С. 345-346.
7* Там же. С. 338-339.

______________________

Нарушение со стороны раскольников всех законных постановлений о часовнях и молитвенных домах считалось недозволенным оказательством раскола, влекущим за собой наказание. Недозволительным оказательством раскола считалось также употребление раскольниками при отправлении богослужения колокольного звона и подвешивание колоколов при молитвенных зданиях снаружи (13 февраля 1837)*. Это постановление внесено было и в Свод Законов** и подтверждено указами 27 апреля 1841 и 19 февраля 1842 года***. В 1847 году 13 октября циркулярно предписано начальникам губерний и областей, чтобы во всех официальных бумагах, а также в ведомостях, представляемых ежегодно в Министерство внутренних дел, раскольнические молитвенные здания, именовавшиеся прежде церквами, назывались моленными или часовнями, название церквей присвоено собственно православным или единоверческим храмам****. Равным образом оказательством раскола считалось и доставление крестов на раскольнических моленных или устроение колоколен (31 декабря 1836. 30 апреля 1838 года)*****.

______________________

* Там же. С. 244, 381.
** Т. XIV. С. 58; Собрание постановлений. С. 379.
*** Собрание постановлений. С. 387 и 397.
**** Там же. С. 407-408.
***** Там же. С. 235, 306.

______________________

В начале XIX века раскольникам было позволено иметь свои особые кладбища (7 мая 1812 года), но устроять на них часовни или молитвенные дома не позволено, так как «оные часовни или молитвенные дома послужили бы только к соблазну (для православных) и к утверждению раскольников в упорном их заблуждении» (Собрание постановлений. С. 40. Также 13 февраля 1837. П. 4. Собрание постановлений. С. 244). Впоследствии правительство заметило, что раскольники старались объяснить это дозволение в смысле правительственного утверждения самой их секты. И поэтому оно предписывало местным начальствам относиться терпимо к существующим кладбищам раскольников, не выдавая им формального утверждения отдельного кладбища (30 апреля 1838)*. А потом правительство запретило отводить раскольникам особые кладбища, оставив существующие кладбища. Вместо отвода особых кладбищ велено «давать для погребения места при общих кладбищах отдельно». Не возбранено было погребать бывших в расколе и на общих кладбищах с отпеванием, совершаемым православным священником, в предположении, что или сами умершие перед смертью раскаялись в своем заблуждении, или родственники их будут о том просить, согласно с желанием умерших присоединиться к церкви, не приведенным в исполнение за внезапной смертью (3 ноября 1838)**. Совершать погребение своих единоверцев раскольники могли по своим обрядам, но без публичного оказательства. Общественный порядок, однако же, требовал подчинить погребения умерших раскольников надзору полиции, дабы при этом не могли скрываться преступления насильственной смерти и нарушение закона о погребении до истечения трех дней. Поэтому хоронить умерших раскольников можно было не иначе, как по освидетельствовании оных местной полицией градской или сельской (3 ноября 1838; 28 ноября 1839; 5 декабря 1848; 27 декабря 1851)***. Случаи смерти записывались полицией в особую книгу (29 января 1834; 17 января 1836; 4 апреля 1837)****, а сведения о количестве умерших по прошествии года сообщались в Министерство внутренних дел (11 апреля 1840)*****.

______________________

* ам же. С. 304.
** Там же. С. 317.
*** Там же. С. 317, 348, 509-510, 563.
**** Там же. С. 150, 198, 260.
**** Там же. С. 371-372.

______________________

По отношению к сектам и монастырям раскольническим применялись те же правила, что и к молитвенным домам. Существующие скиты терпелись до времени. Закрывать скиты и разгонять их насельников считалось неудобным, ибо раскольники почтут сие за гонение, и непрактичным с точки зрения пользы Православной Церкви, так как можно было опасаться, что выгнанные скитники принесут с собой в новые места жительства семена их заблуждений и будут их рассеивать (10 марта 1838)*. Над обитателями скитов учрежден был бдительный надзор, чтобы они не позволяли себе заниматься пропагандой своих заблуждений и не делали отступлений от правил полиции (там же и 11 апреля 1740. П. 4)**. На освобождающиеся в скитах места принимать никого не полагалось (19 мая 1851)***. Образец строгого распоряжения в этом роде представляет Высочайшее повеление 1 мая 1853 года, а именно: 1) Всех проживающих в скитах (находящихся в Семеновском уезде Нижегородской губернии) раскольников, не приписанных к ним по девятой ревизии, выслать в места постоянного их жительства, подчинив там строгому надзору полицейского начальства, с воспрещением им носить монашескую одежду, называться иноческими именами и вообще обнаруживать ересь свою к соблазну других и нарушать правила общественного благоустройства, под опасением неизбежной ответственности по законам; затем никого из посторонних к проживанию в скитах не допускать. 2) Тем из раскольников, не приписанных к сектам, кои приобрели там дома, назначить на продажу их домов на снос шестимесячный срок, с тем, чтобы по истечении сего срока хозяева домов были непременно выселены, а дома, оставшиеся непроданными, переданы в распоряжение губернского начальства****. В 1853 году 10 июня, по представлению особого Секретного комитета, Высочайше утвержденным постановлением Комитета министров предоставлено министру внутренних дел постепенное упразднение скитов, монастырей, кладбищенских заведений и прочих противозаконных раскольнических сборищ, под каким бы видом они ни существовали, без всякого исключения. Об исполнительном ходе сего дела велено докладывать Государю. А для ускорения окончанием оного приказано тех из жителей скитов, которые имеют свыше шестидесяти лет, переводить в богоугодные заведения приказов общественного призрения или в другие подобные учреждения, состоящие в ведении правительства, при первой к тому возможности*****.

______________________

* Собрание постановлений. С. 276.
** Там же. С. 370.
*** Там же. С. 559.
**** Там же. С. 591.
***** Там же. С. 594. Ср.: С. 608.

______________________

В числе раскольнических учреждений и заведений занимали очень видное место богадельни и больницы. Перед законом это были частные благотворительные заведения. Но они служили для раскольников и их обществ юридической опорой для достижения общественно-религиозных целей. При богадельнях всегда устроялись места богослужебных собраний, общежития вроде скитов, странноприимницы, приюты для воспитания брошенных детей, изредка училища, кладбища, пристанища для бродяг и пр. Поэтому устройство богоугодных домов было очень распространено среди раскольников. Не говоря об известных богаделенных домах в Москве — Преображенском и Рогожском, богадельни были на реке Выг*, в городе Риге**, в Казани, Ярославле, Костроме, Вятке, в С.-Петербурге на Малой Охте и на Волховом кладбище и пр. (С. 472-473). Правительство Императора Николая I, конечно, не могло запретить раскольнические богадельни, как заведения благотворительные, открывать которые закон позволял каждому имеющему склонность к благотворительности. Но в то же время оно не могло не видеть, что раскольники под видом богаделен заводят много других учреждений, имеющих задачей пропаганду раскольнических заблуждений и составляющих недозволительное оказательство раскола. Поэтому правительство считало своим долгом принять меры к тому, чтобы не было допускаемо, в противность законам, вновь учреждать подобные раскольнические заведения и существующие распространять новыми зданиями (25 ноября 1840)***. Относительно же существующих богаделен правительство считало себя обязанным «постепенно приводить их к истинному характеру и устройству человеколюбивых заведений, а от раскольнического характера освобождать»****. В этих же видах правительство издавало правила для богаделен, упорядочивающие их внутренний распорядок, например, о том, чтобы в раскольнических богадельнях жили только престарелые и дряхлые, не могущие снискивать себе пропитание своими трудами, не моложе пятидесяти лет, чтобы малолетних детей там не держать, беспаспортным не давать приюта, чтобы моленные при богадельнях имели домашний характер и т.п. (23 января 1830. 13 февраля 1837)*****. Для лучшего обеспечения желаемого порядка в богадельнях, для того, чтобы «они находились в положении, соответственном подобным заведениям и сообразном с намерением их учреждения», правительство подчинило их сначала приказам общественного призрения и городской полиции (14 мая 1832; 26 марта 1833; 27 апреля 1845)******, а потом ведению попечительных советов заведений общественного призрения (18 апреля 1847)7*, потом Совету императорского человеколюбивого общества (21 декабря 1853)8*. В некоторых случаях богадельня по смерти последнего владетеля ее передавалась со всем имуществом, строениями и землей в казенное ведомство — палаты государственных имуществ (28 января 1849)9*.

______________________

* Там же. С. 244.
** Там же. С. 128.
*** Там же. С. 381.
**** Там же. С. 382.
***** Там же. С. 120, 235, 244.
****** Там же. С. 135, 139-140, 453.
7* Там же. С. 472.
8* Там же. С. 614.
9* Там же. С. 513.

______________________

Правительство Императора Николая I старалось подвести под указанные нормы и московские богадельные дома — Преображенский и Рогожский. Но этого было трудно достигнуть благодаря связям лиц, управлявших этими домами, с сильными мира сего. Об этом свидетельствует очень много постановлений и распоряжений правительства, направленных к искоренению всякого рода злоупотреблений со стороны раскольников, в обход существовавших законов. Федосеевцы Преображенского кладбища воспользовались появившейся в 1831 году холерой в целях пропаганды своего учения и своего обогащения точно так же, как Ковылин воспользовался в 1771 году моровой язвой для основания самого кладбища. Превратно толкуя распоряжения начальства, сделанные для предохранения народа от заразительной болезни, федосеевцы внушали народу, будто настало время антихристово, будто карантинный билет есть печать антихриста. Под влиянием такой проповеди многие из православных искали себе спасения от смерти в стенах Преображенского кладбища. Кладбищенские наставники понуждали православных перекрещиваться в их веру, а всех умиравших заставляли жертвовать свое имущество в пользу общины. Когда от множества приходящих стало тесно в стенах Преображенского кладбища, федосеевцы устроили больницу в доме купца Бавыкина, где повторялись те же сцены совращения и насильственного захвата имущества прозелитов, что и в самом кладбище. В 1834 году, в силу представлений Московского митрополита Филарета, правительство приступило к ограничению своевольных действий Преображенского богадельного дома и Рогожского кладбища. 26 мая сего года было Высочайше повелено на общих московских раскольнических кладбищах оставить лишь трехлетних сирот и подкидышей, а остальных до двенадцатилетнего возраста отдать в воспитательный дом; подростков свыше двенадцати лет мужского пола зачислить в военные кантонисты, женского пола по возможности пристроить, а непристроенных обращать в воспитательный дом. В декабре того же года это постановление несколько изменено в том смысле, что всех подкидышей мужского пола велено считать военными кантонистами и с шестнадцатилетнего возраста отсылать в учебные карабинерные полки (26 мая 1834; 24 декабря 1834)*.

______________________

* Собрание постановлений. С. 161-162,172—173. Зыков. Деятельность митрополита Филарета о борьбе с расколом // Братское слово. 1839. Т. I. С. 583—587.

______________________

В 1838 году Министерство внутренних дел известилось, что Преображенский богадельный дом владеет значительным количеством недвижимых имений, которыми он не имеет права владеть. По докладе об этом Государю последний повелел продать в установленный срок все недвижимые имения, оказавшиеся во владении Преображенского богадельного дома, за исключением сего самого дома, и вырученные деньги оставить в пользу дома. При этом начальству подтверждено наблюдать, чтобы сей дом сохранял характер наряду с другими частными благотворительными заведениями (9 апреля 1838)*. В 1847 году правительство нашло нужным подчинить управление Преображенского богадельного дома ведению Попечительного совета заведений общественного призрения в Москве, в числе городских богоугодных заведений, состоящих под личным Его Величества направлением**. В 1850 году 10 июня был сделан строгий выговор попечителю Преображенского богадельного дома за допущение разных исправлений и новых построек в нем без ведома начальства***. Как ни решительны были постановления правительства, приведенные выше, но они теряли половину своей силы благодаря продажности чиновников, которой охотно пользовались раскольники. Так, например, распоряжение о продаже недвижимого имущества, принадлежавшего Преображенскому кладбищу, было исполнено чиновниками так, что все почти имущество было фиктивно куплено на торгах бывшим в то время попечителем того же кладбища первой гильдии купцом Ф.А. Гучковым. Таким образом, несмотря на продажу имущества, Преображенское кладбище не потерпело никакого ущерба****. Такие смелые и вызывающие поступки раскольников побудили митрополита Филарета выступить перед правительством со своими ходатайствами о принятии мер к обузданию своеволия раскольников. В 1853 году Московский митрополит Филарет просил правительство обратить внимание на рукописи возмутительного содержания, найденные на Преображенском кладбище и представленные в министерство еще в 1844 году. По следствию, назначенному министром внутренних дел Бибиковым, оказалось очень много беспорядков и злоупотреблений в жизни Преображенского кладбища, федосеевцы Преображенского кладбища часто лишали наследства своих ближайших родственников в пользу Преображенского кладбища, держали у себя в приютах беспаспортных, беглых и пр. Открылось, с другой стороны, что Преображенское кладбище обратилось в своего рода учреждение, управлявшее беспоповцами по всему государству, с разделением его как бы на округа, в которые посылались правители и наставники, что, очевидно, клонилось к усилению раскола — действие, запрещенное законом тогдашнего времени. По всеподданнейшему докладу министра внутренних дел о результатах ревизии в 1853 году 21 декабря Высочайше поведено: 1) подчинить Преображенский богадельный дом Совету Императорского человеколюбивого общества и ограничить его значением благотворительного и притом временного учреждения — до смерти, выбытия или перемещения ныне там призреваемых в правительственные богоугодные заведения. 2) Призреваемых, живущих в отдельных деревянных домах, называемых кельями, внутри кладбищенских оград, перевести в здания богадельного дома, а самые кельи снести. 3) По мере уменьшения числа призреваемых сосредоточить их по удобству и постепенно, с тем, чтобы по очищении корпусов закрыть их или дать им другое назначение*****.

______________________

* Собрание постановлений. С. 297-298.
** Там же. С. 471-474.
*** Там же. С. 540.
**** Зыков. С. 588.
***** Собрание постановлений. С. 614, 519, 651-652. Петров. Дела московских старообрядцев четверть века тому назад // Русский вестник. Т. 156. С. 660-662.

______________________

Непорядки Рогожского богадельного дома вызывали также разные распоряжения со стороны правительства к их пресечению. В 1834 году 26 мая последовало распоряжение на счет воспитания в Рогожском богадельном доме подкидышей, такого же содержания, как и относительно Преображенского богадельного дома*. В 1835 году 14 мая открылось, что на Рогожском кладбище, кроме огромного отделения для воспитания малолетних детей обоего пола, есть другое — под названием училища, где мальчики более взрослые содержатся и под руководством наставников из строгих раскольников обучаются чтению, письму, счету и церковному пению на раскольнический лад. Правительство нашло, что существование такого училища противоречит законам и должно быть закрыто**. В 1836 году мая 16 попечители Рогожского богадельного дома заявили правительству свои претензии в том, что оно в официальных актах называет их учреждение богадельным домом, а не кладбищем, между тем как у них исполняются духовные требы, и просили оставить их заведение при прежнем его положении и названии — Рогожское старообрядческое кладбище. Правительство ответило, что оно не ошибается в названии их заведения богадельным домом и поэтому не может его отменить, не запрещая, впрочем, им называть его и кладбищем. Правительство справедливо увидело в просьбе раскольников желание их всячески выставить себя отдельным обществом и заявило, что оно, наоборот, стремится всемерно подчинить их общим правилам гражданского быта***. Высочайшим повелением 21 декабря 1835 года и Рогожский богадельный дом передан Совету Императорского человеколюбивого общества****.

______________________

* Собрание постановлений. С. 161-162, 172.
** Там же. С. 176.
*** Там же. С. 216-217.
**** Там же. С. 619-620.

______________________

Запретительные постановления правительства очень мало исполнялись на деле раскольниками. Опираясь на поблажку чиновников, раскольники Рогожского кладбища старались высоко держать знамя раскола. В 1848 году митрополит Филарет горько жаловался, например, на то, что Рогожское кладбище не исполняет закона о неоказательстве раскола и «показывает столице на своих моленных высокие главы и кресты и дает слышать звук своих колоколов, которые на Рогожском так велики, что иногда преждевременным благовестом производят замешательство в благовесте при православных московских церквах»*. В 1854 году дошли до правительства сведения о сношениях главных раскольников Рогожского кладбища с заграничными раскольниками и о том, что попечители сего кладбища, в видах поддержания и распространения раскола, дозволяют себе действия, воспрещенные законом. По сему признано нужным усугубить надзор за Рогожским кладбищем, и для этого смотрителем Рогожского кладбища назначен чиновник Министерства внутренних дел**. Под влиянием правительственных мер рогожские раскольники стали обращаться к единоверию. 20 сентября 1854 года одна из часовен Рогожского кладбища была отвращена в единоверческую церковь, а потом в том же году прекратилось совершение богослужения и в остальных двух раскольнических часовнях Рогожского кладбища за переходом к единоверию последнего раскольнического священника Петра Русанова. Раскольники, остававшиеся еще в Рогожском кладбище, входили в часовни, возжигали свечи перед иконами, молились каждый про себя — и только. В декабре того же 1854 года учреждена была Комиссия из смотрителя дома и чиновников генерал-губернатора для приведения в известность состояния Рогожского кладбища. Распоряжениями этой Комиссии, с утверждением генерал-губернатором, проживавшие в Рогожском богадельном доме размещены в правительственные богоугодные заведения, а неправильно проживавшие призреваемые высланы в места их приписок по ревизии; поверено недвижимое имущество, находившееся в ограде кладбища. Всем казалось, что рогожскому расколу нанесен был этими распоряжениями решительный удар, от которого он не мог уже оправиться. Но с кончиной Императора Николая I, вскоре последовавшей, дела раскольников поправились, к их благополучию***.

______________________

* Петров. Дела московских старообрядцев четверть века тому назад // Русский вестник. Т. 156. С. 644.
** Собрание постановлений. С. 624, 627.
*** Петров. С. 667—670.

______________________

Немалое значение имеет для характеристики вероисповедного положения раскольников и выяснение подведомственности их и дел их, касающихся вероисповедания.

Подведомственность раскольников и их дел, касающихся вероисповедания определялась свойством той терпимости, какая была предоставлена раскольникам нашими законами. Если бы раскол был провозглашен особой сектой, имеющей свое отдельное от Православной Церкви существование, подобно иностранным исповеданиям, то он был бы изъят от всяких деловых отношений к Православной Церкви. Но мы знаем, что расколу не было дано такого существования. Раскол рассматривался у нас как заблуждение, обуявшее членов Православной Церкви, как временная зараза, поразившая тело Церкви. Тем не менее, раскольников нельзя было считать и настоящими членами Церкви ввиду отлучения их от нее. По правилам церковной дисциплины, отлученные от Церкви должны считаться так же чуждыми ей, как язычники и мытари. Значит, раскольники, как отлученные от Церкви, не могли состоять в прямом подчинении ее. Отсюда они в вероисповедном своем состоянии и деятельности считались подчиненными и подсудными государственной власти. Это правило проводилось так строго и последовательно, что когда один раз само светское правительство (губернское) предложило обязать раскольников вести метрические книги с представлением их в констисторию, то Св. Синод отклонил такое новшество*. Потом в правительственных постановлениях часто высказывалась мысль о невмешательстве во внутреннюю религиозную жизнь раскольников не только государственных чиновников, но и пастырей Православной Церкви**. Но в то же время фактически раскольники не были совсем отделены от православной паствы. Как мы уже видели, раскольники были обязаны платить известный взнос в пользу православных пастырей и за требы, ими совершаемые***, также в пользу Православной Церкви****. Этого мало: в царствование Екатерины II, когда запрещено было в официальных актах и документах, не только гражданских, но и церковных, употреблять выражение «раскольник», раскольники назывались в правительственных постановлениях прихожанами православных приходов, в которых они жили*****. Конечно, с точки зрения церковной дисциплины такое постановление неправильно, недопустимо. Но таково было умоначертание либерального русского правительства конца XVIII века, что оно не видело ничего худого в явной несообразности. Понятно, это постановление осталось только на бумаге. В жизни оно не могло осуществиться. В скором же времени русское правительство стало издавать и издало целый ряд постановлений о раскольниках — до новейшего времени.

______________________

* Варадинов. История Министерства внутренних дел. СПб., 1863. Т. VIII. С. 119, 197.
** Там же. С. 44 и др.
*** Там же. С. 15, 19, 117.
**** С. 651. Собрание постановлений по духовному ведомству. С. 932.
***** Постановление 1783 года марта 6. Собрание постановлений. С. 719.

______________________

В каком же отношении стояли эти мнимые прихожане православных приходов к своему навязанному извне приходскому пастырю? Как исполняли раскольники по крайней мере главные правила церковной дисциплины — крещение детей, погребение умерших, исповедь и святое причастие, освящение бракосочетаний церковным венчанием?

Мы уже видели, что при самой записи в списки раскольники обязывались крестить своих детей у православных священников и обращаться к ним за совершением важнейших треб, имевших значение даже в гражданском общежитии. Но это обязательство не исполнялось раскольниками. С наступлением периода снисходительного отношения правительства к раскольникам в конце XVIII и в начале XIX века правительство само смотрело сквозь пальцы на нарушение раскольниками своего обязательства. Оно предоставляло теперь на волю раскольников обращаться к священникам с просьбой о совершении для них требоисправлений*. В постановлении 9 января 1826 года внушалось местным властям гражданским не входить ни в какие исследования о раскольниках, совершающих браки, крещение рождающихся младенцев и погребения умерших по своим обрядам**. Впоследствии опять возобновлено было требование от раскольников крестить своих детей у православных священников. Так, например, в 1838 году 11 марта постановлено было распространить на раскольников, находившихся в Тульском оружейном заводе, общее правило, обязывавшее раскольников 1) «детей раскольников вообще крестить по обряду Православной греко-восточной Церкви и старообрядцами или раскольниками не считать», 2) «строго наблюдать, дабы все дети ходили в церковь и свято наблюдали все уставы Православной Церкви»***. Еще прежде этого (30 апреля 1828 года) подобное же требование было применено к детям, рождающимся от раскольниц вне законного брака, с оставлением их для прокормления при матерях. А дабы не дать укорениться в сих детях раскольническим понятиям, детей мужского пола велено зачислять в военные кантонисты по достижении установленного для того возраста, а детей женского пола пристраивать по распоряжению Приказа общественного призрения****. В 1843 году обращено было внимание правительства на то, что в некоторых губерниях раскольники хотя и представляли детей своих для крещения приходским православным священникам, но воспитывали их в расколе. Для прекращения такого неблагоприятного для Православной Церкви обычая 24 декабря 1843 года дано в руководство духовного и фажданского начальства следующие правила: 1. Сообразно с правилами Церкви и христианской благости, приходским священникам надлежит совершать св. крещение над теми из раскольнических детей, которые будут для того к ним приносимы; но при сем случае они обязаны делать благостные внушения родителям о важности таинства и о необходимости, по совершении оного, соблюдать правила. Церковью установленные, и затем должны продолжать духовные свои назидания, дабы те православные дети были причащаемы святых Христовых тайн, а по достижении надлежащего возраста могли поступать и в домашние у священников училища, на основании изданных от Св. Синода в 1836 году правил. 2. О всяком из раскольнических детей, крещенных по уставу Православной Церкви, священники обязаны уведомлять местную полицию (городскую, земскую или сельскую по принадлежности), как для сведения и отметки в семейных списках, так и для зависящего в свое время наблюдения, чтобы таковые дети, над которыми совершено святое крещение, впоследствии исполняли христианские обязанности по правилам Православной Церкви*****. Здесь уже не говорится об общей обязанности всех раскольников крестить своих детей по правилам Церкви, а идет дело о добровольном принесении детей к православному священнику для крещения. А в последующем законе 25 октября 1847 года уже прямо разрешается раскольникам крестить своих детей по своему обряду согласно своему расположению, не испрашивая новых разрешений от полиции******. Кроме того, нужно заметить, что и те раскольники, которые обращались к православным священникам с просьбой окрестить их детей, делали это притворно, не считая крещения, совершенного в Православной Церкви, спасительным, потому что молитвы, читаемые при православном крещении, читаются по книгам испорченным. Недостаток благодати в крещении, совершаемом православным священником, они восполняли своей исправой7*.

______________________

* Варадинов. С. 120.
** Собрание постановлений. С. 93.
*** Там же. С. 285.
**** Там же. С. 299—300, 343.
***** Там же. С. 436-437.
****** Собрание постановлений. С. 495. Ср.: 20 января 1858. Собрание постановлений. С. 674-675.
7* Кельсиев. Сборник правительственных сведений о раскольниках. Лондон, 1860. Ч. 2. С. 4.

______________________

С точки зрения гражданского общежития особое значение имеет брачное венчание. С ним связывается законность происхождения и возможность иметь надлежащую семью. Для раскольников было весьма важно найти способ узаконить бракосочетания и происхождение. Достигнуть этого им было очень трудно ввиду обязательности церковной формы венчания для законности брака по церковной дисциплине и по гражданскому закону. Сами раскольники поповщинского толка признавали обязательной эту точку зрения. Поэтому Православная Церковь, а вслед за ней и русское правительство требовало от поповцев венчания брака для его законности. Но этого требования нельзя было выполнить, так как православному священнику нельзя было повенчать раскольника с раскольницей, пока они остаются в расколе, а для повенчания раскольника с православной требовалось, чтобы раскольник прежде венчания присоединился к Православной Церкви и дал клятвенное обещание оставаться в ней (7 августа 1836)*. Раскольники, которые жили в супружестве без венчания, отсылались к суду архиерейскому. А те из них, которые показывали, что они венчаны, должны были доказать свое показание; венчавший подвергался наказанию, а повенчанные получали дозволение продолжать свое супружество**. Когда раскольники получили право иметь у себя беглых священников Православной Церкви и пользоваться их услугами, у них явилась возможность благословлять браки церковным венчанием. Эти священники даже имели право вести раскольнические метрики. Этим бракам усвоялось законное значение в гражданском отношении. Это мы видим из мнения и постановления Московского секретного совещательного комитета. По словам Комитета, «хотя браки раскольников, совершаемые вне Церкви, не признаются законными (в церковном смысле), однако ж остаются терпимыми в отношении гражданском для причисления жен раскольников к их семействам. Почему, чтобы удовлетворить сей надобности, не давая вида законности раскольническим бракам, не представляется другого средства, как дозволить полиции вносить раскольнических жен поповщинской секты в обывательские книги тем же порядком, как записываются рождающиеся, не упоминая о браках, и в случае надобности на основании сих книг выдавать раскольникам свидетельства об их женах». Это мнение Комитета было Высочайше утверждено 18 июля 1837 года***. Сводные же браки раскольников (совершавшиеся по благословению их наставников) подвергались запрещению со стороны правительства, как незаконные (28 ноября 1839; 11 апреля 1840)****. Чтобы узаконить их, раскольники нередко обращались к православным священникам с просьбой записать их в церковных метриках венчавшимися в Православной Церкви и за известное вознаграждение достигали своей цели*****. Равным образом правительство нередко было готово помочь раскольникам жить в браке законном с гражданской и церковной точки зрения; например, в тридцатых годах XIX века было дозволено им освящать свои бракосочетания в единоверческих церквах без обязательства присоединиться к единоверию (28 ноября 1839; 17 апреля 1842)******. Браки беспоповцев признавались незаконными (16 мая 1836; 8 декабря 1846)7*. Для их узаконения беспоповцы часто венчались в Православной Церкви и за это впоследствии выдерживали епитимию от своих наставников8*.

______________________

* Собрание постановлений. С. 219.
** Варадинов. История Министерства внутренних дел. Т. VIII. С. 15.
*** Собрание постановлений. С. 264-625.
**** Там же. С. 349-350, 367-368.
***** Кельсиев. Сборник правительственных сведений о раскольниках. Ч. 2. С. 6.
****** Собрание постановлений. С. 349-350, 368.
7* Там же. С. 215-216, 461.
8* Варадинов. С. 119.

______________________

Записные раскольники пользовались позволением погребать своих умерших по своим обрядам (9 января 1826; 20 января 1858)*. Приходскому причту надлежало только вычеркнуть умершего раскольника из списка прихожан**. Тайные же раскольники, значащиеся в церковных документах в числе православных, должны были погребаться по чину Православной Церкви. На этой почве нередко случались столкновения между причтом церковным и родственниками умершего тайного раскольника. Об одном из таких случаев упоминается в постановлении 24 февраля 1809 года: «Некоторые из старообрядцев, по боязни платя деньги священникам за вписывание их в метрические книги и за показание, будто они бывают у исповеди и причастия, завещают при смерти своей погребсти их на старообрядческом кладбище. Священники в таких случаях, ежели родственники умершего не закупят их, входят в консисторию с просьбами, будто бы дети их духовные погребены раскольниками. По сообщениям консистории земские суды производят следствия и допросы, тягостные и изнурительные для старообрядцев»***. В секретной записке Синицына о раскольниках Ярославской губернии, составленной для министерства в 1852 году, также рассказывается на основании сведений, собранных от самих раскольников, что «раскольники за год, за два и более до смерти показываются, по их просьбе, церковными причтами бытчиками у исповеди и св. причастия, без донесения о том по порядку. За эти отметки платилось при погребении 20-25 рублей. За то уже раскольникам в этих случаях предоставлялась полная свобода действовать (при погребении) как хотят****. Чтобы предотвратить подобные недоразумения между приверженцами раскола и православным духовенством, привлечена была к наблюдению порядка при раскольничьих похоронах полиция, которая должна была давать разрешение на погребение умерших раскольников, по учинении надлежащих об умершем справок*****. Осмотр полицией тела умершего раскольника требовался и с другой целью — удостоверения в том, что на теле нет признаков насильственной смерти. Еще при раскольничьих похоронах полиция должна была наблюсти, чтобы погребение не совершалось прежде трех дней со смерти умершего (3 ноября 1838; 28 ноября 1839; 5 декабря 1848)******. Необходимость разрешения полиции на погребение раскольников служило большим отягощением для них, так как подавало полиции повод к придиркам и вымогательству денег. Исправники, пользуясь своим правом анатомирования тел умерших раскольников в случае сомнения о причине смерти, требовали от родственников умершего откупного за освобождение от вскрытия и, конечно, получали его в значительных суммах. Одни только безвестные бедняки, за которых некому было заплатить, подвергались анатомированию, которое раскольники признавали антихристовым резаньем7*. Дети раскольников, крещенные у православных священников, не могли погребаться по раскольническому чину, так как не считались раскольниками (11 марта 1838)8*. Впрочем, в виде исключения бывали случаи погребения таких детей вместе с родными на раскольничьем кладбище (24 апреля 1840)9*.

______________________

* Собрание постановлений. С. 93, 674-675.
** Кельсиев. Сборник правительственных сведений о раскольниках. Ч. 2. С. 26.
*** Собрание постановлений. С. 5.
**** Кельсиев. Сборник правительственных сведений о расколе. Ч. 2. С. 15.
***** Собрание постановлений. С. 35, 675.
****** Там же. С. 317, 348, 510.
7* Кельсиев. Ч. 2. С. 14.
8* Собрание постановлений. С. 288.
9* Там же. С. 373-374.

______________________

Раскольники, считая иерархию Православной Церкви безблагодатной, не признают освящающей силы за таинствами исповеди и святого причастия. Но страха ради иудейска они исповедовались и приобщались святых тайн у православных священников, а потом очищали себя от причащения молитвами и поклонами. Иногда же они входили в сделку с священниками и без исповеди были вносимы последними в церковные росписи исповедавшимися за известное вознаграждение. Раскольники имели и свое самодельное причастие и причащались в центрах раскола — на Ветке, в Стародубье, на Иргизе, на Рогожском кладбище*. Беспоповцы (нетовщина), принимая от Православной Церкви крещение, покаяние, причащение и брак, веруют, что теперь нет средств ко спасению, кроме молитв, потому что с переменой книг и веры при Никоне в Церкви невидимо воцарился антихрист, истребивший в ней всякую святыню. Ради житейской надобности можно совершить крещение и в Православной Церкви, но исправляя его потом домашними молитвами по старым книгам. При этом же условии можно исправлять у православных священников исповедь, причащение и брак**.

______________________

* Кельсиев. Ч. 2. С. 5; Макарий. История русского раскола. С. 296-299, 305, 312, 317.
**Кельсиев. Ч. 2. С. 6.

______________________

Раскольники были обязаны приносить присягу на подданство и на верность службы в Православной Церкви через посредство православных священников. В 1725 году 15 марта постановлено было в Москве раскольников приводить к присяге в тех церквах, где прочие присягают, а каким образом, о том чинить по согласию с преосвященным*. Затем в 1836 году было Высочайше повелено: когда раскольнику по суду назначена будет очистительная присяга, то, по руководству примечаний к ст. 1847 Свода законов гражданских (т. X), приводить его к присяге в Православной Церкви, стараясь по возможности употреблять в сем случае старопечатное Евангелие и старинного устроения крестов, к коим раскольники оказывают более благоговения**. Это правило соблюдалось также и при других случаях принесения присяги, как-то: при вступлении в должность (11 марта 1836)***, по военносудным и следственным делам (3 ноября 1838)****, при даче свидетельского показания (15 мая 1852)*****, при присяге на верность подданства Государю Императору (29 мая 1855)******. Впрочем, те раскольники, которые отвергали присягу по своим религиозным убеждениям, были освобождаемы от нее (24 ноября 1817)7*.

______________________

* Собрание постановлений. С. 631.
** Там же. С. 197.
*** Там же. С. 210.
**** Там же. С. 313-314.
***** Там же. С. 569.
****** Там же. С. 631.
7* Там же. С. 52; 8 января 1820. С. 60. Ст. 476; Свод законов. Т. IV; Устав рекр. изд. 1842 года.

______________________

Священники православных приходов, совершая по желанию раскольников для них требы, конечно, записывали эти факты в метрические приходские книги, например, случаи крещения детей раскольничьих, венчания и погребения. Чаще же всего приходилось православным священникам записывать в метрики о требоисправлениях для тайных раскольников. Когда завелись у раскольников беглые священники с ведома начальства, тогда им вменялось в обязанность вести метрические записи требоисправлений раскольнических (Ст. 51 Свода Уст. Благоч. Ч. 4). Ссылаясь на эту статью закона, раскольники стали обращаться к начальству с ходатайством о предоставлении им права самим выдавать свидетельства как о рождающихся и умирающих, так равно и о совершаемых браках. Московский Секретный совещательный комитет нашел, что предоставление раскольникам просимого права послужит к укреплению раскола. Поэтому просьба раскольников была отклонена, а оставлена в силе практика, созданная прежними постановлениями (24 марта 1823 г.; 29 января 1834 г.; 17 января 1836 г.)*, состоявшая в том, чтобы шнуровых метрических книг самим раскольникам не выдавать, а для записи рождаемых и умирающих раскольников вести особую книгу в местной полиции, которая и должна выдавать свидетельства о семействах раскольников (4 апреля 1837 г.)**. Свидетельства полиции о случаях рождения, бракосочетания и смерти в семействах раскольников должны были заменять настоящие метрические свидетельства, выдаваемые из православных приходов священниками. Об этом прямое постановление содержится в законе 3 апреля 1848 года: 1) вменить в обязанность полицейскому управлению ведение обывательских книг, в которые бы вносились без различия все жители, как православные и единоверцы, так и раскольники; 2) при внесении раскольников в обывательские книги оставлять, по статье о вероисповедании, пробел или проводить черту, что для начальства будет служить признаком принадлежности обывателя к расколу; 3) для поверки показаний принять в основание относительно православных и единоверцев метрические книги, а для раскольников ревизские сказки***.

______________________

* Собрание постановлений. С. 79, 150, 198.
** Там же. С. 259-260.
*** Там же. С. 506.

______________________

Документом, содержащим сведения о наличном составе прихода, служат исповедные росписи. Происхождение их относится к началу XVIII века. При патриархах, правда, представлялись в Патриарший разряд росписи, но только о не бывшем долгое время у исповеди. В 1702 году Стефан, митрополит Рязанский, приказал приходским священникам составить росписи в тетрадях и записать в них как самих священно-церковнослужителей с семействами, так и детей духовных своего и прочих приходов, объясняя, нет ли у них в духовности раскольников и церковных мятежников. Один экземпляр этих ведомостей велено было представить в Патриарший Духовный приказ, а другой оставить при церкви прихода. После указа 8 февраля 1716 года о сборе денежного штрафа с не бывших у исповеди росписи велено представлять каждый год, так как теперь с этим был соединен финансовый казенный интерес. По учреждении Св. Синода ведомости о не бывших на исповеди и о раскольниках со штрафными деньгами велено было представлять в Св. Синод, где делопроизводство о сборе денег происходило в раскольничьей конторе. В 1737 году были составлены Св. Синодом вместе с Сенатом подробные правила о ведении приходских исповедных росписей и даны формы для их ведения. В 1742 году мая 15 велено присылать в Св. Синод только экстранты из исповедных ведомостей, а сами ведомости оставлять в местных консисториях*. Эти ведомости служили для епархиальных архиереев и для Св. Синода средством наблюдения за состоянием веры и благочестия среди православных христиан, в делах об отпадениях в раскол и в другие секты**.

______________________

* Розанов. История Московского епархиального управления. Ч. 1. М., 1869. С. 106-108.
** Там же. Ч. 3. Кн. 1. С. 93.

______________________

С самого начала введения ежегодных ведомостей об исполнении прихожанами исповеди и святого причастия было замечено, что приходские священники неохотно представляли эти ведомости и не всегда правдиво отмечали в них число не бывших у исповеди и святого причастия или только причастия*. Это понятно. Правдивое указание количества неисправных прихожан и случаев отпадения от Православия давало невыгодное понятие о состоянии благочестия в приходах. А оповещение о таком состоянии бросало невыгодную тень на пастырскую деятельность самого приходского священника и давало повод епархиальному архиерею делать ему выговоры и замечания. Но пока с неисповедающихся собирался штраф, казенный интерес побуждал начальство смотреть строго за правильностью учета уклоняющихся от исповеди и святого причастия. Когда же штраф за упущение исповеди был уничтожен, тогда надзор ослабел и священникам стало привольно делать утайки количества прихожан, уклоняющихся от исповеди или по нерадению, или по склонности к расколу, и даже извлекать для себя из этой утайки материальную выгоду. Иногда же священники воздерживались относиться строго к неисправным прихожанам из опасения, чтобы не прогневать их и не лишиться вместе с этим средств своего существования. Бывали случаи, когда аккуратное исполнение приходским священником своей обязанности относительно неисправных прихожан, особенно зараженных расколом, ставило его в невозможность оставаться среди овец, превратившихся в волков под влиянием фанатизма, без явной опасности для своей жизни.

______________________

* Там же. Ч. 1. С. 107.

______________________

Интересные данные о личном составе приходов и о записи неисправных прихожан мы находим в отчетах чиновников Министерства внутренних дел, которые в начале пятидесятых годов XIX века были посланы графом Перовским для исследования состояния раскола на местах в губернии Ярославскую, Костромскую и другие (напечатаны в Сборнике правительственных сведений о расколе Кельсиева. Ч. 2). В них прежде всего подтверждается многочисленными данными неискренность приходских священников в своих письменных и словесных сообщениях о состоянии раскола в своих приходах. Когда чиновники обращались к ним с вопросом, сколько раскольников числится по исповедным росписям в их приходе, они спешили отозваться, что у них нет раскольников*, или что они в своих приходах не замечали лиц, склонных к расколу (С. 56). В Нерехтском уезде Костромской губернии «рождающихся в расколе и обращающихся в раскол не записывают ни священники, ни земская полиция, боясь ответственности перед начальством» (С. 21). В городе Плесе Костромской губернии «третья часть жителей никогда не бывает у исповеди и св. причастия. Священники, однако же, показывают только двадцать пять раскольников, говоря, что если они будут всех показывать, то лишатся всех доходов. Иные откровенно признавались, что раскольниками только и существуют» (С. 20). Многие священники объясняли, что в их при ходах есть раскольники, но они не показывают их в росписях, опасаясь за свою жизнь (С. 11).

______________________

* Кельсиев. Сборник правительственных сведений. Ч. 2. С. 5.

______________________

Но помимо намеренных пропусков, допускавшихся священниками по особым, не совсем чистым побуждениям, интересны и самые обычные приемы ведения записей неисправных членов прихода в половине XIX века. Здесь прежде всего нужно заметить тот факт, что сектанты вредных сект — беспоповцы (крайнего направления), духоборцы, молокане, хлысты, скопцы обыкновенно не уклоняются от церковного богослужения и принимают христианские таинства, а в исполнении долга исповеди и святого причастия иногда превосходят православных — конечно, по наружности*. Поэтому все они в исповедных росписях значатся в числе православных. Далее, причисляются в росписях к православным те, кто хоть раз в жизни принял у православного священника какую-нибудь требу. Об этом заявляли сами священники в Костромской губернии. По их словам, «в духовных росписях числятся православными много тайных раскольников. Они не пишутся раскольниками потому только, что каждый из них непременно два раза в продолжение своей жизни исполнил два таинства: был крещен православным священником и был венчан в нашей церкви. Закон этого требует, и раскольники повинуются этому закону, потому что не имеют силы отклониться от него; но тем не менее остаются законными раскольниками, только из явных делаются уже тайными» (С. 17). Затем, сюда же относятся те, которые записываются бывшими у исповеди и святого причастия фальшиво, по различным сделкам с приходскими священниками (С. 11-12. Ср.: Собрание постановлений. С. 35). Затем в росписях многие значатся бывшими только у исповеди, а у святого причастия не бывшими. Их нужно считать принадлежащими или, по крайней мере, склонными к расколу. Еще очень многие отмечаются в росписях не бывшими по нерачению и по отлучкам. Это тоже большим числом лица, приверженные к расколу, так как в их домах встречаются внешние принадлежности раскольников (С. 10-11). Неверность записей в исповедных росписях была известна епархиальным архиереям и Св. Синоду** и правительству***. Таким образом, в местностях, зараженных расколом, в приходских росписях под именем православных значится огромное количество тайных раскольников, их количество нужно считать значительно больше числа явных, записных раскольников, которые в росписях значатся в особой статье. По вычислению господина Синицына, одного из чиновников Министерства внутренних дел, производивших дознание о раскольниках в Ярославской губернии, в 1852 году было там записных раскольников 11 392 человека, а не бывших у исповеди по нерачению и охлаждению к Православию 178 885, по отлучке 76 610 человек****. В отдельных приходах, смешанных из православных и раскольников, процент православных, исполнявших христианскую обязанность исповеди и святого причастия, был в 1852 году весьма незначительный. Так, например, в Пошехонском уезде Ярославской губернии в селе Воскресенском из 2892 прихожан в 1852 году было у святого причастия только 24 человека. В Костромском уезде в приходе села Сельца из 684 прихожан не было у исповеди 523 человека, кроме раскольников; в приходе села Самети из 1948 душ прихожан не было у исповеди 1400 человека. Подобная пропорция, говорит господин Арнольди, относится почти ко всей Костромской губернии. В селе Красные Усады Макарьевского уезда две трети прихода принадлежала к числу тайных раскольников, прочие колеблющиеся*****. В селе Сопелках в храм Божий ходит едва третья часть жителей. Таинство крещения и обряд венчания браков прихожане исполняют, но обряд погребения исполняется многими вне церкви и умершие показываются в бегах******. Встречались в Ярославской губернии приходы, которые в целом составе своем не бывают на исповеди, а значатся в росписях православными (С. 4). Невольно рождается вопрос: полезно ли было для Православия держать во дворе церковном шелудивых овец — раскольников? Не лучше ли было бы отделить их своевременно от здоровых овец, чтобы предохранить последних от повальной заразы?

______________________

* Там же. Ч. 2. С. 6, 10, 46, 72, 79, 88, 103, 119, 120, 131. Ср.: Собрание постановлений. С. 414.
** Там же. Ч. 1. С. 184.
*** Собрание постановлений. С. 680.
**** Кельсиев. Собрание православных сведений. Ч. 2. С. 10-11.
***** Там же. С. 24.
****** Там же. С. 72.

______________________

К сказанному о положении раскольников в православных приходах нужно прибавить еще правила, какие существовали в указанное время касательно пастырского действования приходского священника по отношению к раскольникам. Об этом в 1800 году 8 марта Св. Синодом издано было подробное наставление епархиальным архиереям и приходским священникам. Поводом к изданию его были жалобы раскольников на приходских священников светскому начальству при производстве им следствий об отпадениях в раскол «в чинимых якобы от них для собственной своей корысти разными образами притеснениях, как-то: исправлением у них в домах, против воли хозяев, христианских треб, принуждением их похоронять усопших вместе с прочими на одном кладбище и ходить к ним священникам повсегодно на исповедь». В отвращение подобных нареканий Св. Синод предписал епархиальным архиереям строго следить за тем, чтобы священнослужители приходские бывших и не бывших у исповеди и святого причастия прихожан в духовных росписях писали по самой сущей справедливости, без всяких прицепок, не требуя у них за требы, особливо за исповедь, излишнего, и бывших у исповеди и святого причастия не бывшими, а не бывших бывшими отнюдь не писать. Потом в упомянутом указе Св. Синод внушает священникам, что если они усмотрят кого в каковом заблуждении и отвращении от церкви, то старались бы приводить их в познание истины, где благопристойность места и время позволит, не скоростью и не строгостью или принуждением, но через благопристойное, ласковое и приятельское с ними обращение, к разглагольствию с ними, изыскивая случаи добровольные, а не принужденные, и не входя в дома их против воли их. В таком же духе следует по указу Св. Синода поступать пастырям Церкви и в тех случаях, когда им придется чинить увещание, по распоряжению епархиального начальства, отпадающим от Церкви, а также заблуждающим, присылаемым на увещание светским начальством в консисторию, с тем добавлением, что при увещании отпадающих приглашается присутствовать светский чиновник для обеспечения тишины и спокойствия, а на увещание лиц, присылаемых в консисторию, полагается не более десяти дней*. Эти правила были вполне подтверждены и в царствование Николая I, как видно из указа Св. Синода 5 апреля 1845 года**. К ним прибавлены следующие постановления: приходские священники отнюдь не должны ни под каким видом вмешиваться в раскольнические требы, ниже в какие-либо полицейские распоряжения о противозаконных действиях, преследование коих не есть дело духовенства. Ни в каких делах по предмету раскола священники не должны обращаться с требованиями или доносами к светским властям, но доводить о том до сведения своего епархиального архиерея. Эти наставления Св. Синода навеяны государственной политикой по отношению к раскольникам, проникнутой индифферентизмом. Эта политика, запрещая употребление в официальных актах термин «раскольник», желала, чтобы и православные пастыри также закрыли свои глаза на различие между православными прихожанами и раскольниками, живущими в приходах, и не отмечали в своих духовных росписях раскольников несоблюдающими обязанности ежегодной исповеди и святого причастия. Но на это требование уже не согласился Св. Синод, справедливо указывая на то, что «означение их между не бывшими у исповеди есть последнее средство к достижению о количестве их сведения, которое начальству необходимо иметь нужно»***. И поэтому Св. Синод совершенно правильно предписывал со своей стороны приходским священникам, чтобы они по крайней мере записывали раскольников в росписях в числе не бывших и не бывающих у исповеди (19 марта 1784)****. Это предписание было выражением крайней степени уступчивости, какую мог допустить Св. Синод правительственной системе отношений к раскольникам; без его соблюдения раскольники слились бы с православными по официальным документам вопреки действительности. Но и при соблюдении этого условия дело обстояло немного лучше. Ведь по уклонению от исповеди еще нельзя было почти отличать раскольника от православного, так как нередко и православные опускают исполнение обязанности исповеди по нерадению или по каким-либо обстоятельствам, заслуживающим уважения. Раскольников можно узнать достоверно еще по другим нарушениям церковной дисциплины, именно по уклонению их от крещения своих детей у православных священников, от освящения брака венчанием, от погребения по чину церковному. Об этих пунктах умалчивается в указанных выше постановлениях Св. Синода. Почему? Потому, что постановлениями светской власти все эти пункты церковной дисциплины отнесены к обрядам религиозным, в которые приходские священники не должны были вмешиваться.

______________________

* Собрание постановлений по духовному ведомству. С. 778-783.
** Там же. С. 448-452.
*** Там же. С. 776.
**** Там же. С. 729.

______________________

Таким образом и вышло, что в православных приходах явились прихожане, которые были свободны в своих верованиях и богослужебных обрядах от наблюдения и руководства приходского пастыря и были ответственны только за нарушение обязанности ежегодной исповеди. Положение совершенно неестественное, нецерковное... Если взглянуть на это положение с практической стороны, то окажется крайнее неудобство его для церковной дисциплины. Оно принуждает приходского священника смотреть равнодушно на то, что известная часть его прихожан прямо отделилась от его паствы, не хочет признавать его своим пастырем, ходить к богослужению, иметь с ним и с церковью религиозное общение, вынуждает его прикрывать все это своим вынужденным благодушием. Едва ли можно представить положение более фальшивое и тяжкое для пастыря. Оно запрещает священнику обращаться к заблуждающимся своим пасомым с словом вразумления, увещания, а тем более прещения, хотя это прямая обязанность его сана и должности. Что может быть унизительнее этого?

С изложенной приходской комбинацией имеет тесную внутреннюю связь комбинация дозволения раскольникам пользоваться беглыми попами из приходов Православной Церкви. Выше был выяснен взгляд церковной дисциплины на институт беглых попов. Правительство терпело беглых попов и даже сочувствовало им из снисхождения к раскольникам, которые очень нуждались в попах. Но оно не знало или не хотело знать, как тяжко оно оскорбляло этим церковный порядок. Украденная благодать не более имеет цены с нравственной точки зрения, чем купленная за деньги. Правительство простирало так далеко свою заботу о доставлении раскольникам нужных им священников, что готово взять на себя эту миссию, с правом заведывания священниками своего собственного постановления. Явление, не особенно удивляющее своей странностью после всех диковинок, которыми был наполнен установленный русским правительством порядок приходской жизни раскольников.

Раскольники, будучи прикомандированы к православным приходам для пастырского увещания, на самом деле находились во власти светского правительства во всех, кроме указанного, отношениях. Светское правительство взяло раскольников в свои руки с издания закона о записи в раскол и о двойном окладе с записных раскольников. Правда, правительство не имело в виду дать и не дало раскольникам полной самостоятельности в вероисповедных делах и поэтому не могло совсем устранить православное духовенство от влияния на вероисповедное положение раскольников. Тем не менее инициатива и заправление делами раскольников принадлежали светской власти. Влияние церковной власти, имевшее некоторую силу в начале XVIII века, с течением времени более и более ослабевало.

Принимая на себя попечение о вероисповедном положении раскольников, светская власть, естественно, нуждалась в том, чтобы приобрести и постоянно получать надлежащие сведения об их численности. Первая попытка со стороны правительства привести в известность численность раскольников была сделана в указе 1720 года, которым раскольники, желавшие остаться в расколе, были приглашены свободно заявить об этом в Приказ церковных дел*. Потом в Духовном регламенте вменено в обязанность Св. Синоду иметь сведения о том, сколько во всех епархиях обретается расколыциков. Сведения эти должны были составляться на основании донесений приходских священников своим епископам об исполнении их прихожанами христианского долга исповеди и святого причастия**. В 1722 году было подтверждено об исправной высылке в Св. Синод ведомостей о раскольниках и о поступлении с них двойного оклада*** и еще в 1724 году****. В 1726 году сбор с раскольников подчинен ведению Раскольнической конторы при Сенате и предписано вместе с тем посылать в эту Контору и ведомости о раскольниках, бородачах и о сборе с них денег*****. По случаю генеральной ревизии в декабре 1743 года приказано было, по общему постановлению Правительственного Сената и Св. Синода, чтобы и раскольники, находящиеся во всем российском государстве, как в городах, пригородах, селах и деревнях, на заводах, так и в раскольничьих скитах и в лесах обретающиеся, явились к штаб- и обер-офицерам, назначенным для произведения ревизии, и подали сказки о всех своих родных мужского и женского пола, принадлежащих к расколу, для положения их в надлежащий оклад по указам******. Именным указом 3 марта 1764 года о потаенных раскольниках было предложено им подать дополнительные сказки, а указом Правительственного сената 23 марта того же года сделано распоряжение о присылке в Сенат надлежащих ведомостей, на основании упомянутых сказок, с обозначением того, сколько где раскольников и сколько с них за раскол сбора по минувшей ревизии состояло и ныне по поданным сказкам7*. При Екатерине II правительство распорядилось исключить упоминание о раскольниках из всех официальных документов, не исключая и церковных. И это исполнялось; только в приходских исповедных ведомостях раскольники значились в числе не исполняющих христианского долга исповеди и святого причастия. Это распоряжение, конечно, отозвалось очень невыгодно, между прочим, и на правильном ведении учета и списков раскольников. Но с начала XIX века правительство стало снова заниматься раскольниками и даже приняло на себя попечение о правильном собрании сведений о количестве раскольников. В 1811 году 18 августа объявлено Высочайшее повеление всем начальникам губерний собрать сведения, сколько в которой из них находится старообрядцев и ведомости о них доставлять ежегодно к 1 января и 1 июля министру полиции8*. В 1812 году 18 июля на основании постановления Комитета министров циркуляром министра полиции сообщено распоряжение, чтобы сведения о старообрядцах были собираемы под руками и без всякой огласки. Это найдено нужным потому, что открытый способ собирания сведений подавал раскольникам повод записываться в раскол, что правительство не считало возможным допустить. Кроме того, тем же распоряжением сроком представления ведомостей назначено 1 января9*. По высочайшему повелению 26 февраля 1826 года предписано начальникам губерний постоянно доставлять министру внутренних дел к 1 января ведомости о числе старообрядцев и раскольников разных согласий и сект, а повелением 9 августа 1826 года — доставлять кроме того те же ведомости III отделению Собственной Его Величества канцелярии10*. Тоже подтверждено 30 мая 1827 года11* и 11 апреля 1840 года, с перенесением срока доставки сведений на 1 марта12*. Губернаторы составляли ведомости о раскольниках из донесений беглых раскольничьих попов, совершавших требы у раскольников, а потом из донесений полиции, которой вменено было в обязанность ведение посемейных обывательских книг (26 марта 1822; 5 мая 1839; 30 декабря 1855; 11 апреля 1840)13*.

______________________

* Собрание законов. Т. VI. № 47; Варадинов. История Министерства внутренних дел. Т. VIII. С. 12.
** Духовный Регламент. О мирских особах. П. 2-4.
*** Собрание Законов. С. 3914.
**** Там же. С. 4601.
***** Там же. С. 4851 и 4875.
***** Собрание постановлений по духовному ведомству. С. 442-145.
7* Там же. С. 605-607, 621.
8* Там же. С. 37.
9* Там же. С. 40-41.
10* Там же. С. 99.
11* Там же. С. 107.
12* Там же. С. 363.
13* Там же. С. 76, 340, 371-372, 363.

______________________

Епархиальные архиереи иногда любопытствовали узнать содержание ведомостей, представлявшихся начальству раскольническими попами, и это им было дозволено, только без огласки и без всякой официальной переписки (26 марта 1834)*. В некоторых местах не оставались в неведении о содержании метрических записей раскольнических и приходские священники. Так, например, в казацких станицах было положение, чтобы станичные правления передавали выписки из метрических книг, ведшихся ими, относительно раскольников приходским священникам для помещения содержавшихся в них сведений в церковные метрики (26 мая 1835)**. В 1854 году 3 апреля установлено общим правилом для поверки показаний относительно раскольников, сделанных полицией при ведении обывательских книг, принимать в основание относительно православных и единоверцев метрические книги, а относительно раскольников — ревизские сказки***. Правительство, однако же, не было уверено в правильности и полноте сведений о раскольниках, содержавшихся в ведомостях, ему доставляемых полицией. Оно сочло нужным с 1841 года (времени вступления в должность министра внутренних дел графа Перовского) проверять и дополнять эти сведения исследованиями о состоянии раскольников на месте их жительства. Для этого оно время от времени посылало чиновников особых поручений в разные губернии. Исследования эти, или ревизии, тянулись около пятнадцати лет. Конечно, они дали министерству много новых и живых данных для суждения о положении раскола, об учении и жизни разных его сект, а также об их численности. Данные эти были группированы у Варадинова в его «Истории Министерства внутренних дел» (Т. VII. С. 444) и далее. В 1853 году, по докладу министра внутренних дел, был учрежден особый комитет для пересмотра постановлений о раскольниках и составления проекта правил, которые бы служили на будущее время руководством для правительства в его распоряжениях по расколу. Комитет признал нужным для достижения указанной задачи привести в точную известность тогдашнее состояние раскола. Вследствие этого Министерством внутренних дел было предложено начальникам губерний доставить ему подробные сведения о положении раскола в каждой губернии и послано несколько чиновников с нарочитым поручением помочь местным властям в собирании указанных сведений****.

______________________

* Там же. С. 154.
** Варадинов. История министерства внутренних дел. Т. VIII. С. 308.
*** Собрание постановлений. С. 505-506.
**** Варадинов. История министерства внутренних дел. Т. VIII. С. 626-656.

______________________

Кроме доставления сведений о числе раскольников, на губернаторах лежала обязанность ежегодного доставления в Министерство внутренних дел к 1 января (а потом к 1 марта) ведомостей о раскольничьих моленных, часовнях, монастырях и скитах. Это постановление 17 августа 1826* потом было повторено 24 октября 1835 года и 11 апреля 1840**. Конечно, сведения о раскольничьих учреждениях, содержавшиеся в ведомостях, поверялись и дополнялись потом данными, которые добывались лицами, которые нарочито командировались время от времени министерством в разные губернии.

______________________

* Собрание постановлений. С. 103.
** Там же. С. 190, 384.

______________________

Правительство желало иметь более или менее точные сведения о состоянии раскола в то или другое время, конечно, с той целью, чтобы с ними сообразовать свои действия по отношению к раскольникам. Ведь не от кого другого, а именно от правительства зависело такое или другое вероисповеданное положение раскольников. Правительство определяло меру терпимости к раскольникам и осуществляло ее в своих узаконениях относительно их. Правительство дозволяло раскольникам свободу религиозного убеждения и домашнего отправления богослужения, и оно защищало эту свободу от нарушений со стороны церковных и гражданских властей. Правительство определяло меру и способы пользования раскольников семейными и общественными правами в зависимости от их отщепенства от Православия. Правительство, с другой стороны, запрещало раскольникам всякое публичное оказательство раскола в самом широком смысле этого понятия и наблюдало, чтобы законы, направленные против этого оказательства, соблюдались раскольниками. Вследствие этого правительство имело в своем ведении все дела, касающиеся построения, ремонта и возобновления раскольничьих моленных, часовень, скитов, богаделен и вообще всех религиозных учреждений; дела о приобретении священников, наставников, вообще лиц духовного звания, об их общественном положении; дела о религиозных процессиях, о пропаганде и пр. Правительство считало своим долгом ограждать Православную Церковь от оскорблений со стороны фанатизма раскольников, а паству православную от совращений. Всякое нарушение со стороны раскольников постановлений государственной власти, касающихся их вероисповедного положения, подлежало суду и наказанию со стороны светской власти, в особенности дела о совращении в раскол православных и о публичном оказательстве раскола (24 марта 1823; 13 февраля 1837; 9 марта 1840)*, также дела о браках, заключенных раскольниками вне Церкви, по своим обрядам (19 июля 1827**; 10 декабря 1828***).

______________________

* Там же. С. 79, 246-247, 356.
** Там же. С. 109.
*** Там же. С. 115.

______________________

Что касается до церковной власти, то в конце XVII и в первой половине XVIII века она принимала значительное участие в рассмотрении дел о раскольниках. Так, например, в памятниках того времени указывается отсылать к епархиальным архиереям лиц, обличенных в расколе (1753 г.)*, начальники губернии обязываются брать сократившихся из Православия и распространяющих ереси и расколы и отсылать в Св. Синод (1737 г.)**, предписывается отсылать в Духовные правления, по их требованию, вновь записавшихся в раскол для исследования о совращении их (1750 г.)***, раскольников, живущих в сожитии без венчания отсылать к суду архиерейскому****. Выше мы видели, что епархиальные архиереи и Св. Синод имели право разыскивать тайных раскольников, скрывающихся в лесах и пустынях, и призывать к содействию военную силу (1755 г.)*****. В инструкции патриарха Адриана церковному старосте (1697 г.)****** указывается следующий порядок для производства следствия о раскольниках, распространяющих свое лжеучение. «Буде в городе и в селах и в деревнях явятся раскольники-чернцы, не повинующиеся Святой соборной апостольской Церкви и преданию святых апостол и святых отец и станут христиан от православныя веры своим злохитрством и учением сатанинским отвращать и про тех раскольников учинится, от кого ведомо или сам увидишь: и тех раскольников сыскав, на десятильничи дворе расспрашивать, как он от истинныя православныя христианския веры совратился и христиан православных своим злохитрством кого не совратил ли; и будет колико отвратил или в овинах и в лесах пожег, о всем о том допросить подлинно и допроса сослать его в монастырь и держать до указу Святейшего Патриарха в крепости, чтобы никуда не ушел, и о том писать Святейшему Патриарху в Разряд не мотчав, да и о бельцах-раскольниках же чинить по сей же вышеписанной статье». О порядке приписки к явным раскольникам говорится в указе 12 декабря 1726 года п. 5 следующее. «Буде которые люди подавать будут в Конторе раскольнической о записке себя и семейства своего в раскол доношении, тех людей расспрашивать накрепко, давно ль они в раскол впали, и кто их той раскольнической прелести обучал и для чего нигде не были записаны, и у кого из раскольников и лжеучителей утайкою жили или пристанище имели, и расспрос отсылать оных для увещания ко обращению ко святой Церкви в Св. Синод. И ежели по увещании того Синода к правоверию не обратятся, тех для платежа положенного с них оклада записать, а сколько таковых явится, о том в Высокий Сенат писать. Ежели которые раскольники не похотят быть в раскольнической прелести и о обращении своем ко Святой Церкви подавать будут доношении, оныя принимая в Контору раскольнических дел, отсылать тех раскольников для подлинного о том их обращении свидетельства Св. Синода в Контору; и когда из той Конторы прислано будет известие, что они подлинно обратились, то по тому Синодской Конторы свидетельству о выключке их из двойного окладу поступать по указам».

______________________

* Полное собрание законов. Т. XIII. С. 10, 118.
** Там же. Т. X. С. 7161, п. 23.
*** Там же. Т. XIII. С. 9745.
**** Варадинов. История Министерства внутренних дел. Т. VIII. С. 15.
***** Полное собрание законов. Т. XIV. С. 10353.
****** Там же. Т. III. С. 1612, п. 18.

______________________

Во второй половине XVIII и в начале XIX века, когда господствовала система благодушной терпимости к расколу, на обязанности духовенства оставалось только кроткое увещание раскольников и отступников от Православия и наблюдение за тем, чтобы не было отпадений от Православной Церкви. Все же мероприятия административного и судебного характера по отношению к раскольникам принадлежали светской власти. Например, светская власть производила суд по делам об оказательстве раскола, о самовольном приеме раскольниками беглых попов, о совращении в раскол и проч.* О приемах, каких обязана была держаться светская власть в отношении раскольников в означенное время, можно судить по Инструкции, данной 21 февраля 1803 года тамбовскому губернатору**.

______________________

* Варадинов. История Министерства внутренних дел. Т. VIII. С. 102-105.
** Собрание постановлений. С. 25.

______________________

О пределах полномочий церковной власти и о приемах, каких должны были держаться православные священники при увещаниях православных и раскольников, содержатся пространные указания в постановлениях: 6/7 марта 1783 года, 26 января 1784 года, 19 марта 1785 года, 8/9 марта 1800 года*, постановлении 27 ноября 1801 и 21 февраля 1803 года**. Сущность этих указаний заключается в следующих положениях: 1) Если приходский священник усмотрит в ком-либо из своих прихожан какое заблуждение и отвращение, то он должен исправлять и к исповеди и святому причастию стараться приводить, где благопристойность места и время дозволит, не скоростью и не строгостью или принуждением, но апостольским учением и увещанием и усердным настоянием, со всякой кротостью, терпением и человеколюбием. А в случае несклонности их неточию насилия и притеснения, паче же истязания не чинить, но и видов грубых и огорчений отнюдь не показывать, а оставлять таковых времени. Увещания приходского священника прихожанам отнюдь не должны иметь вида допросов или обидных состязаний, но должны сами собой и неприметно изливаться к ним из добрых нравов духовенства, из жизни его, из поступков и наконец из непринужденных, к случаю и с видом ненамеренности направленных на их положение разговоров. 2) Таким же образом следует поступать духовным лицам с теми заблуждающимися, которые будут присланы для увещания из светских присутственных мест в Консисторию. Тех, кто по довольном увещании останется непреклонен в своем заблуждении, следует отсылать обратно в те самые команды, откуда они присланы. Увещание не должно продолжаться долее десяти дней. 3) Если необходимость заставит послать для увещания духовных особ в те селения, где открылось заблуждение, то, во избежание всяких нареканий и жалоб на увещателей со стороны заблуждающихся, следует делать это с ведома светской власти и в присутствии чиновников. О результатах увещания следует в этих случаях извещать епархиального архиерея, а последнему — губернатора. 4) Если явятся в приходе лжеучители, преподающие по селениям сумасбродные правила, то приходские священники не должны входить в сыск, а кольми паче в истязание, а должны только, разведав достоверно и не разглашая, давать знать ближайшему духовному начальству или епархиальному архиерею, а последний после достоверной разведки должен немедленно дать знать губернатору для сведения. К этому нужно прибавить еще распоряжение Св. Синода от 19 февраля 1773 года. В этом году в Св. Синоде завязалось дело по рапорту Воронежского епископа Тихона и по доношению воронежского губернатора о нескольких лицах, оказавшихся отступниками от православной веры, так как они были пойманы на площади полицейской командой в развратном простому народу толковании о честном кресте. Дело это было передано из Синода в Сенат на его заключение. Сенат сообщил Св. Синоду, кроме решения по делу, свое предложение дать наставление духовным властям, дабы, при случае производства у оных о каковых-либо суевериях следствий, подлежательные к духовному суду люди в Консисторию требованы были со всевозможными осмотрением и осторожностью, дабы иногда и таким, кои к суевериям не причастны, малейшего притеснения причинено быть не могло и через то не произвесть бы существительного виду инквизиции. Согласно сему ведению Сената Синод постановил: 1) оказывающихся в заблуждениях от благочестия людей в духовные суды не инако, как через светские команды и при депутатах требовать, да и в самых требованиях поступать с осмотрением и осторожностью, дабы иногда невинным людям напрасной турбации и разорения причинено быть не могло; 2) по истребовании таковых, оказавшихся в заблуждениях от правоверия, людей в духовных судах надлежащим порядком, без всякого замедления и притеснения, при тех же депутатах, допрашивать и следовать, не чиня им телесного наказания и угроз, но употребляя, вместо того, одно только пристойное к отвращению от заблуждения их увещание; 3) а тех, которые, по таковом увещании, от своих заблуждений к правоверию не обратятся и останутся вовсе непреклонными, тотчас отсылать в светские команды, для надлежащего об них по законам рассмотрения***.

______________________

* Там же. Кн. 1. С. 710-723, 778-783.
** Там же. С. 21-22, 25-26.
*** Там же. Кн. 1. С. 669-674.

______________________

В царствование Императора Николая I правительство, как мы видели выше, относилось строже, чем было прежде, к оказательству раскольниками своих верований и богослужебных обычаев. Но отношение между светской и церковной властью по делам раскольническим было в существе такое же, что и прежде. Схему этого отношения можно видеть в законе 3 февраля 1825 года о мероприятиях к пресечению распространения секты субботников.

В качестве обязанностей гражданского начальства в отношении к этому делу предписано было: 1) Губернским начальствам, без всякого участия духовной власти и в виде обыкновенного полицейского распоряжения, взять в тех селениях, где секта сия находится, начальников оной и их помощников и отсылать немедленно для определения в воинскую службу годных к оной, а неспособных — на поселение в Сибирь. 2) Поставить в обязанность местных начальников затруднять, сколько можно, сообщение правоверных жителей с иудействующими, и для того не выдавать паспортов никому из принадлежащих к секте сей для отлучки в другие места. 3) Запретить всякое наружное оказательство секты иудейской и всякое действие, явным соблазнам повод дать могущее, возложа строгое за сим наблюдение на ведомство гражданское, без участия духовной власти. 4) Поставить непременным правилом, чтобы отступники сии не были избираемы ни к каким общественным должностям. 5) Поставить в обязанность губернских начальств иметь верные сведения о числе иудейскому заблуждению предавшихся крестьян, о прибыли их или об уменьшении числа оных посредством возвращения к Православной Церкви.

Обязанности духовной власти представлены в сем законе в следующих чертах: 1) Она обязана употреблять способы убеждения, священным правилам религии нашей соответственные, к обращению отступников паки в недра Церкви. 2) Приходские священники, имея попечение о сохранении паствы их верной Церкви, не должны домогаться какими-либо явными действиями или усилиями к обличению отступников. Им принадлежит только пользоваться приличными случаями к кроткому увещанию, а в распоряжениях, принадлежащих гражданскому начальству, не должны они принимать никакого участия. 3) Если, независимо от приходских священников, духовное начальство признает за благо возложить обращение или увещание отступников на избранных им для сего людей, в виде миссионеров, то сие должно производиться без всякого участия гражданского ведомства, которое обязано оказывать миссионерам покровительство, если оного епархиальные архиереи будут требовать*.

______________________

* Там же. С. 81-85.

______________________

К этому нужно присовокупить еще свидетельство Инструкции, данной от Св. Синода преосвященным архиереям и духовенству касательно их образа действий в делах о раскольниках. В ней самим преосвященным и духовенству внушается: 1) Обращаться с раскольниками отнюдь не презрительно и не враждебно, а кротко и миролюбиво. 2) Прежде всего действовать на раскольников собственным примером строгой, христианским пастырям приличной, благочестивой жизни. 3) Для обращения их ни в каком случае не прибегать к иным средствам, кроме духовного увещания, растворенного любовью, кротостью и долготерпением. 4) Таковые духовные увещания делать, пользуясь благоприятными к собеседованию случаями. 5) Ни под каким видом не вмешиваться в их раскольнические требы, ниже в какие-либо полицейские распоряжения о противозаконных действиях, преследование коих не есть дело духовенства. 6) Ни в коих делах по предмету раскола не обращаться с требованиями или доносами к светским властям, но доводить о том до сведения своего епархиального архиерея. 7) К Православию из раскола присоединять только лиц, изъявивших собственное, непринужденное желание и искреннее к тому расположение.

Кроме того, самим преосвященным рекомендуется в сей Инструкции строго наблюдать за исполнением со стороны духовенства Высочайшей воли, чтобы духовенство ни в каком случае не выходило из круга чисто духовных действий, входило в сношения с местными гражданскими начальствами только в обстоятельствах действительной важности и в отдельных случаях совращения из Православия в раскол, для предания законному суду совратителя и совращенного*.

______________________

* Там же. С. 449—451.

______________________

Правительство считало справедливым положить известные пределы умножению судебных дел против раскольников, чтобы избавить их от напрасной судебной тревоги. Эта мера была вызвана на практике неумеренным рвением некоторых архиереев возбуждать судебные преследования против раскольников без достаточных оснований, особенно преосвященного Тамбовского Арсения, предъявившего тамошнему губернатору 517 требований о производстве следствий о молоканах при депутатах с духовной стороны. По докладу об этом обстоятельстве Государю последовало Высочайшее повеление поручить тамбовским преосвященному и начальнику губернии сделать секретное личное совещание по всем делам о раскольниках, начатым вследствие требований духовного начальства, но не находящимся в распоряжении судебных мест, и определить, которые из них должны быть продолжаемы производством и которые можно уничтожить. В основание суждения должно быть принято правило, чтобы к производству были назначаемы такие дела, в коих оглашается явное нарушение существующих законов, сопровождаемое вредными последствиями, а дела о поступках, подходящих под правило терпимости, и доносы о случаях, ведущих к обременению делопроизводством присутственных мест и стеснению прикосновенных людей без важных последствий, были уничтожаемы (30 апреля 1838)*. Так формулирована правительством мера согласно мнению Московского митрополита Филарета, высказанному им по запросу Министерства внутренних дел**.

______________________

* Там же. С. 305.
** Собрание мнений и отзывов. Т. II. С. 407—410.

______________________

Изложенные выше нормы отношений светской и церковной власти по делам раскольническим были внесены в Устав Духовных консисторий (ст. 20-22), изданный в 1841 году 27 марта, в следующем виде: о состоянии раскола, где он есть, местные священники доносят епархиальному преосвященному с описанием своих действий как по охранению православных в истинной вере, так и по вразумлению заблуждающих. Епархиальное начальство, руководясь церковными правилами и особыми государственными постановлениями, заставляет подчиненное духовенство в сем важном предмете служения его и оказывает оному пособие сношением с гражданским начальством, обязанным, на основании законов, ограждать Церковь от оскорблений и не допускать заблуждающих к внешним оказательствам ереси и к действиям, могущим производить соблазн. Если бы кто из православных совратился в раскол или ересь, то наблюдать следующее: 1) Местные приходские священники немедленно приступают к мерам наставления и увещания, которые, если бы не достигли своей цели, повторяются со стороны епархиального начальства через тех же священников или других духовных лиц. При безуспешности таких мер совратившийся вызывается по сношению с гражданским начальством и увещевается в Присутствии духовного правления или консистории и, смотря по надобности, лично архиереем. 2) Убедившийся обращается в общение Церкви и не подвергается никакой дальнейшей ответственности. 3) О преслушавшем Церковь и о совратители, буде он известен и если при всех убеждениях со стороны духовенства не придет в раскаяние с обращением к Церкви, сообщается гражданскому начальству. 4) Если замеченное совращение простирается на значительное число людей или соединено с опасностью новых совращений или же откроется новый раскол или секта, то об открывшем доносится Св. Синоду. Вразумленного, желающего от раскола присоединиться к Православию, приходский священник присоединяет по чину церковному, берет с него подписку о пребывании в Православии, записывает присоединение в метрическую книгу и доносит преосвященному. В сомнительных случаях священник испрашивает у преосвященного разрешения прежде присоединения. О присоединенных в течение года к Православной Церкви из раскола представляется в Св. Синод ведомость. О случаях же более замечательных или о присоединении значительного числа людей доносить Св. Синоду немедленно*. В 1843 году Св. Синод обсуждал указание на неудобоисполнимость правила о вызове отступников от Православной Церкви на увещание в Духовную консисторию лиц, живущих в дальнем расстоянии от губернского города, и постановил, чтобы совратившиеся, живущие в местах, отдаленных от губернского города, увещеваемы были местным духовенством продолжительнее, а потом, в случае неуспеха, увещания производились бы благочинными или другими духовными лицами, которых изберет епархиальное начальство, по близости и удобству, и чтобы, наконец, епархиальным начальством совратившиеся вызывались по испытании всех вышеизложенных мер, и не иначе, как по сношению с непосредственным над ними начальством, которое должно облегчать их положение в сих случаях (6 января 1843)**. В 1841 году 21 марта был дан Высочайший указ на имя министра внутренних дел о таких отступниках от Православия, которые по правам своего звания могут иметь влияние на других православных силой власти и видного в обществе примера. На них, по воззрению указа, должно быть обращено особенное внимание. В силу указанного мотива в указе постановляется: 1) Если лицо, имеющее во владении своем крепостных людей, собственным признанием или законным дознанием, обличено будет в отступлении от православной веры, то для охранения Православия состоящих в его владении, независимо от прочих узаконенных мер относительно отступившего, населенное недвижимое имение его брать в опеку, которая должна учредиться и действовать на основании существующих постановлений; но в ней не может участвовать ни муж отступившей от Православия жены, ни жена изменившего Православию мужа. 2) Совратившийся от Православия не может иметь в услужении состоящих в его владении крепостных православных людей, ни жить в своих поместьях, в которых находятся православные. 3) Распоряжения сии прекращаются, как скоро совратившийся, вследствие духовных увещаний, возвратится в недра Православия. 4) Обнаружение совратившихся от Православия делается на основании общих уголовных законов об открытии преступлений. 5) Наблюдение за сим и все по таковым делам распоряжения возлагаются па Министерство внутренних дел, которое, получив сведение о лице, отступившем от Православия и удостоверясь в том, поступает на основании вышеизложенных правил и существующих постановлений о преступлениях против веры. Удостоверением отступления от Православия должно признавать: а) собственное сознание совратившегося, б) обнаруженное следствием совращение. 6) В то же время Министерство внутренних дел собирает сведения о семействе лица, отступившего от Православия, и ежели окажутся малолетние дети, то о мерах к охранению их Православия представляет на Высочайшее усмотрение установленным порядком***.

______________________

* Второе Полное собрание законов. Т. XVI. Отд. 1. № 14409.
** Собрание постановлений. С. 416-417.
*** Там же. С. 360-361.

______________________

В государственном управлении высшей инстанцией по делам раскола был правительственный Сенат, при котором учрежден был в 1721 году особый стол для дел раскольнических. В 1726 году сбор денег с раскольников подчинен ведению Раскольнической конторы при Сенате.

В эту же Контору велено было присылать и ведомости о раскольниках*. Манифестом 18 декабря 1763 года Раскольническая контора закрыта и раскольники подчинены общим присутственным местам**. По учреждении министерств дела о раскольниках причислены к делам Министерства полиции, а в 1820 году по слиянии сего министерства с Министерством внутренних дел перешли в Министерство внутренних дел***. В 1826 году, с учреждением III Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, в нем сосредоточены все сведения о числе раскольников, в Министерство же внутренних дел губернаторы должны были доставлять копии с ведомостей о числе раскольников тем же порядком, как с ведомостей о происшествиях****.

______________________

* Варадинов. История Министерства внутренних дел. С. 17, 18.
** Там же. С. 31; Собрание постановлений. С. 599.
*** Собрание постановлений. С. 56.
**** Там же. С. 193.

______________________

Император Николай I признал полезным устроить единство распоряжений как со стороны губернского, так и епархиального начальства по делам, касающимся сектаторов, раскольников и отступников от Православия и преподать более твердости и согласности мерам, принимаемым против их заблуждений, чем было доселе. Поэтому он нашел необходимым поставить в обязанность епархиальным архиереям и начальникам губерний иметь по сим делам личные секретные совещания и для этого учреждать постепенно в тех губерниях, где более раскольников, Секретные совещательные комитеты. Это постановление состоялось 3 ноября 1838 года. Но еще прежде него по тем же соображениям были фактически учреждены подобные же комитеты в обеих столицах — в С.-Петербурге в 1825 году, а потом в Москве 25 июля 1831 года. Секретным Совещательным комитетам положено состоять из епархиального архиерея, начальника губернии, председателя палаты государственных имуществ и жандармского штаб-офицера. Решения, принятые в совещаниях Комитета, должны были исполняться его членами, каждым по своей части по принадлежности, без упоминания о Секретном комитете. В более важных делах постановления Комитетом представлялись Св. Синоду, министрам внутренних дел и Государственных имуществ и обер-прокурору Св. Синода*. В 1840 году марта 9 сделано распоряжение начальникам губерний, чтобы они все следствия по раскольническим делам, предварительно передачи их в судебные места, представляли на рассмотрение Секретных совещательных комитетов и согласно с их мнением давали дальнейшее движение судебным порядком лишь тем следствиям, по коим обнаружено явное нарушение существующих законов**. В 1849 году ноября 20 разъяснено, что Секретные совещательные комитеты не должны заниматься решением судебных дел по части раскола, что действия этих Комитетов ни в каком случае не должны выходить из пределов совещания, будет ли касаться дело принятия какой-либо меры против раскольников или же направления судебного дела, наоборот, разрешение дел должно происходить своим установленным порядком***. Секретные комитеты, состоявшие из представителей церковной и светской власти, нельзя не признать учреждением целесообразным. Они действительно объединяли силы той и другой власти и приводили к одной цели.

______________________

* Кельсиев. Сборник правительственных сведений о раскольниках. Вып. 2. С. 174-177.
** Варадинов. Штаты Министерства внутренних дел. С. 178.
*** Там же. С. 180.

______________________

О важности их для дела свидетельствует между прочим тот факт, что именно благодаря участию Московского митрополита Филарета в московском Секретном комитете ему удалось проводить свое влияние на правительство в мероприятиях против раскола.

Благодаря мерам, принятым правительством к ознакомлению с действительным состоянием раскола, к концу 1852 года у него накопилось богатое собрание разных документов, характеризующих свойство раскольнических учений и общественных тяготений разных сект раскола. Правительство вынесло из них убеждение, что раскол есть явление, весьма вредное в общественном и политическом отношении, и что поэтому нужно было принять энергичные меры в его подавлении. По представлению министра внутренних дел Бибикова Государь 18 февраля 1853 года повелел составить Особый секретный комитет из статс-секретаря графа Блудова, обер-прокурора Св. Синода графа Протасова, министра внутренних дел Бибикова и Одесского архиепископа Иннокентия. Комитету сему было поручено заняться подробным пересмотром действовавших тогда постановлений о раскольниках и составить проект новых основоположений, которые служили бы на будущее время правительству руководством при всех административных распоряжениях и в судебных делах, до раскола относящихся. Задачей для обсуждения этого Комитета поставлены следующие пункты: 1) о приведении в известность современного положения раскола; 2) об усилении полиции в местах, где жительствуют раскольники; 3) об упразднении раскольнических скитов, монастырей и пр.; 4) о воспрещении отлучек раскольникам, проживающим в скитах; 5) о неутверждении раскольников в должностях, зависящих от общественных выборов, и о сборе с них по 1 рублю в пользу церквей; 6) о ненаграждении раскольников знаками отличия и почетными титулами и о принятии их в гильдии на временном праве; 7) об обращении дел уголовных о раскольниках к общему ходу; 8) о требовании от раскольников метрических свидетельств на законность их браков*. Этот комитет существовал около двух лет и успел выработать две-три меры в указанном направлении. В самом начале следующего царствования он был закрыт. Дела о раскольниках и отступниках велено производить по-прежнему в Секретном комитете, состоящем под председательством митрополита С.-Петербургского, порядком для сего установленным, передав в сей Комитет все дела и бумаги Особого комитета 1853 года (17 апреля 1855)**. В 1853 году июня 21, по докладу министра внутренних дел, было учреждено при Министерстве внутренних дел для производства всех важнейших дел о раскольниках, а также для приведения в исполнение мер, какие ожидались от Особого секретного комитета 10 июня 1853 года, Особенное временное управление из самого малого числа чиновников, состоявшее под непосредственным его руководством и наблюдением***. С закрытием Особого секретного комитета было упразднено и Особенное временное управление (11 ноября 1855)****. Постановлением Секретного петербургского комитета под председательством Великого князя Константина Константиновича 20 января 1858 года было постановлено ограничить круг действий Комитета только обсуждением общей системы действий правительства в отношении к расколу, а затем всем делам о расколе и раскольниках предоставить общее законное течение*****.

______________________

* Там же. С. 182-183.
** Собрание постановлений. С. 628-629.
*** Там же. С. 601.
**** Там же. С. 635.
***** Кельсиев. Сборник правительственных сведений о расколе. Вып. 2. С. 208.

______________________

Изложенные выше постановления русского правительства относительно вероисповедного положения сектантства касаются сект, развившихся на почве старообрядчества. Все они называются общим именем старообрядческого раскола, так как имели исходным пунктом своего возникновения обрядоверие, то есть усвоение обряду и букве богослужебных книг значение неизменяемого догмата. Но кроме этих сект было и теперь есть еще немало сект совсем другого характера — рационалистических и мистических. К первым относятся духоборцы, молокане и штундисты, ко вторым хлысты и скопцы.

Начало сект рационалистических относится ко второй половине XVIII века. Эти секты явились без видимых внешних поводов, как вырастают тернии на ниве; они отражают в себе западноевропейские религиозные понятия, занесенные в Россию с начала XVIII века. Они отвергают авторитет Церкви и признают свободу мысли в понимании и толковании Священного Писания. Они не придают должного значения церковным таинствам и церковной обрядности, отвергают почитание святых икон и мощей, не полагают на себе крестного знамения. В нравственной жизни они не придают должного значения внешним подвигам — соблюдению постов и других требований церковного устава. Они называют себя духовными христианами. Появление сект мистических относится к концу XVII века. Происхождение их остается невыясненным. Последователи их держат себя очень скрытно. Они прикрывают себя наружным соблюдением правил христианской жизни и называют себя православными христианами. На самом деле в их учении мало христианского. Главный догмат их учения есть верование в боговоплощение и человекообожание. В учении нравственном они держатся идей дуализма*.

______________________

* Проф. Ивановский Н. Руководство по истории и обличению старообрядческого раскола. Ч. 1. Изд. 8. Казань, 1910. С. 3-7.

______________________

Вследствие того, что секты рационалистические и мистические явились сравнительно позднее, чем раскол старообрядчества, и долгое время были сравнительно мало известны по своему учению и по своим правилам жизни, они на первых порах приурочивались в правительственных постановлениях к расколу. Так, например, они причисляются к раскольникам в постановлениях 21 февраля 1803 года, 1 мая 1812 года, 27 мая 1820 года, 23 июня 1820 года, 4 января 1821 года, 20 октября 1830 года, 24 февраля 1831 года, 6 мая 1834 года, 28 ноября 1836 года*. После того как секты рационалистические и мистические сделались более или менее известны правительству, они стали выделяться из состава раскольнических сект в особую группу сект, особенно вредных в общественном отношении, а именно: духоборцы и молокане (19 ноября 1839**; 31 декабря 1842***), скопцы — одна из вреднейших ересей****, зловредная ересь (515), противоестественная секта (253), субботники, или иудействующие (67, 83, 91, 274). Вместе с этим правительство признало целесообразным для практических целей «сделать и между раскольниками разделение, сообразно большему или меньшему отклонению их правил от общественного порядка»***** и выделило из них согласия сравнительно более вредные в общественном отношении. К числу таких оно стало причислять федосеевскую секту «как весьма вредную для общества»******, бегунскую как «одну из самых вредных и опасных»7*, беспоповщинские толки, коими отвергаются все таинства и кои не молятся за Царя (245, 247, 261), раскольников беспоповщинской секты, кои не молятся за Царя и не приемлют браков (431, 529), раскольников вредных, не приемлющих священства и не молящихся за Царя (323). Затем раскольники вредных сект были соединены вместе с сектантами рационалистического и мистического характера в один перечень. В полный перечень вредных сект зачислены были следующие секты: 1) в постановлении 20 октября 1830 года перечисляются духоборцы, иконоборцы, молокане, иудействующие и последователи других ересей, признанных особенно вредными. Кроме того, здесь еще выделяются в особый разряд такие секты, коих ереси соединены с жестоким изуверством и фанатическими покушениями на жизнь свою или других. Разумеются, вероятно, скопцы и самосожигатели8*. Затем 8 октября 1835 года Высочайше поведено сообщить главным местным начальникам, что, кроме духоборцев, иконоборцев, молоканов, иудействующих, должно считать особенно вредными ересями: скакунов и не молящихся за Царя, а сверх того и тех из раскольников, кои по местным соображениям будут в равной степени признаваться вредными для общества. О сих последних следует испрашивать каждый раз разрешения Министерства внутренних дел, описывая обряды, мнения и правила, и означать степень вреда, от них происходящего9*. В Рекрутском уставе10* перечислялись в качестве вредных сект молокане, духоборцы, иконоборцы, иудействующие, скопцы и вообще все последователи сект, признанных особенно вредными11*. В 1842 году правительство пожелало знать сравнительную оценку сект со стороны церковной власти. Оно обратилось к обер-прокурору Св. Синода, с просьбой уведомить, какие именно из раскольнических сект и толков признаются духовным начальством особенно противными учению Святой Церкви и в каком порядке следуют они одна за другою по степени своего вреда для веры православной. Декабря 9 обер-прокурор уведомил, что по соображениям Св. Синода секты раскольников, наиболее известные (заметим, что и теперь Св. Синод все секты причислял к расколу), могут быть поставлены в трех степенях, следующим образом:

______________________

* Собрание постановлений. С. 25-27, 39-40, 66-67, 72-73, 123-126, 127, 229-230.
** Собрание постановлений. С. 346-348.
*** Там же. С. 414.
**** Там же. С. 405.
***** Там же. С. 322.
****** Там же. С. 381.
7* Там же. С. 579.
8* Там же. С. 123-126,261.
9* Там же. С. 189. Ср.; 411, 420, 426.
10* Свод законов. Т. IV по продолжению VII.
11* Собрание постановлений. С. 583, 637.

______________________

I. Секты вреднейшие:

1. Иудействующие. Ибо это хуже, нежели ересь; это совершенное отпадение от христианства.

2. Молоканы. Хотя по-видимому держатся Священного Писания, но берут из него только то, что им нравится. Не признают никаких таинств, никакой иерархии. Не принимая присяги, не уважают верность и никакой власти не признают богопоставленной; повинуются только поколику нельзя противиться. Секта разрушительная.

3. Духоборцы. Сколько известно, одинакового духа с молоканами.

4. Хлыстовщина. Ересь богохульная потому, что, не отвергая наружного общения с христианской Церковью, вводит человекообожание.

5. Скопцы. Также богохульная ересь, потому что начальника секты почитает Христом. Вредит обществу, осуждая брак, искажая людей и истребляя потомство.

6. Те беспоповщинские секты, которые отвергают брак и молитву за Царя. Они пишут и произносят жестокие хулы на Церковь и таинства и всякую власть нынешнего времени почитают антихристовой. Отвергая брак, вводят безнравственность.

II. Секта вредная. Те из беспоповщины, которые принимают брак (новожены) и не отрекаются молиться за Царя. По сим чертам могли бы почесться менее вредными; но решительно вредны потому, что отвергают священство и таинство евхаристии, и кроме связанного, все заимствуют от худших отраслей беспоповщины, и между прочим дух демократический.

III. Секта менее вредная. Поповщина. Это не ересь, а раскол. Более церковного сохраняет и более представляет надежды к обращению*.

______________________

* Там же. С. 408-410.

______________________

Хотя Св. Синод делал оценку сект преимущественно с точки зрения уклонения их от учения Православной Церкви, тем не менее сравнительная градация их, представленная Св. Синодом, во многом совпадает с той, какая была ранее установлена с точки зрения их зловредности в общественном отношении.

Интересно привести еще опыт суждения о сравнительной зловредности с общественной точки зрения различных сект, возникших на почве отщепенства от Русской Православной Церкви, опыт, сделанный видным представителем русской церковной иерархии, именно митрополитом Московским Филаретом в 1864 году 28 апреля, по поводу предположения Министерства внутренних дел поименовать в законе все расколы в секты с надлежащим разделением их на группы. Опыт озаглавлен «О разделении расколов и сект перед законом». Митрополит Филарет признал нецелесообразным именовать в законе все вредные секты. «Поименовать все расколы и секты в законе не удобно: потому что их много; потому что некоторые, существующие в книгах, почти или совсем исчезли в людях, и не нужно и не полезно воскрешать их в законе, потому что некоторые родятся вновь, и так же неудобно и не полезно было бы каждый раз нарекать от имени в книге закона». Митрополит Филарет находил более удобным судить о степени вредности сектантов не по имени секты, а по признакам и пунктам учения, какое содержит на деле то или другое лицо, зараженное сектантством. По словам митрополита Филарета, закон должен смотреть на расколы и секты частно с церковной точки зрения, потому что православная государственная власть обязана охранять господствующее в государстве православное вероисповедание, но ближе с государственной точки зрения, поколику государство должно благоустроять и охранять самого себя. Правило некоторых расколов не молиться за Царя есть следствие и выражение раскольнической теории, что нынешнее государственное правительство есть антихристово. Кто не хочет, посему, молиться за Царя, тот не желает ему добра и не может быть твердо верен ему, хотя бы и обещал сие на словах. Посему раскол не молящихся за Царя в высшей степени вреден для государства. Раскол, отвергающий брак, совершаемый священником в церкви, и проповедующий всеобщее безженство или предпочитающий браку незаконное сожитие, разрушает основание семейства и повреждает основание государства, которого начало и первый узел есть союз семейный. Посему и сей раскол в высшей степени вреден для государства. Есть отрасль раскола, отвергающая брак в Церкви, но принимающая супружество по семейному соглашению. О браке, совершенном в Церкви, сильно говорит совесть, что нарушить его и грешно и стыдно. Супружество по семейному соглашению не имеет того действия на совесть и легко разлучается ссорою и по страсти и не обеспечивает доброго семейного союза. Впрочем, брак раскольника, совершенный через признаваемого им незаконного священника, благонадежный для семьи в гражданском отношении, не может быть признан в равном достоинстве с браком православного христианина, совершившимся через законного священника, не свободен от осуждения перед судом церковным. Посему требуется внимание, чтобы православное государство, по благости Божией, по благочестию Царя, действующее доныне в единстве и гармонии с Православной Церковью, не нарушило сего отношения законом, противоборствующим Церкви и ее правилам.

Из сих начал, продолжает митрополит Филарет, происходит следующее различие сект и расколов: 1) раскол менее вредный есть приемлющий молитву за Царя, а также брак, совершаемый через священника, по церковному положению, с соблюдением церковных правил о родстве и гражданского закона о совершеннолетии. 2) Раскол более вредный есть тот, который отвергает в богослужении молитву за Царя и брак, совершаемый через священника по церковному чиноположению.

Может возникнуть вопрос, спрашивает митрополит Филарет: удовлетворительны ли сии признаки? Признаками, поставленными в первом пункте, не прикроют ли некоторые секты свои весьма вредные учения? Конечно, сего можно опасаться, отвечает он, от бессовестности раскольников, нередко в них замечаемой. Но от сего не оградят никакие признаки. Положим, что сказано будет: вредный раскол есть тот, который почитает царя антихристом. Раскольник скажет, что он не держится этого учения, и потом будет проповедовать оное между своими. Против сего потребна бдительность начальства для раскольника, так же, как для вора. Не довольно иметь в словах уверение о молитве за Царя: надобно наблюдать, что делается людьми в молельной*. Не вдаваясь в оценку сего мнения митрополита Филарета, все-таки нельзя не заметить, что указанные им признаки слишком общи и не задевают многие вредные секты, особенно рационалистические и мистические.

______________________

* Собрание мнений и отзывов. Т. V. Ч. 2. С. 555-556.

______________________

Появление рационалистических и мистических сект доставляло правительству немало экстренных забот и хлопот. В случае открытия новой какой-нибудь секты или обнаружения где-нибудь отрасли уже известной секты правительство назначало комиссию для исследования нового явления в области религиозных заблуждений и суеверий, поручая ей удостовериться, в чем состоит учение и правила жизни последователей новой секты и насколько она вредна с общественной точки зрения — с одной стороны; а с другой, определить степень виновности главных деятелей нового лжеучения. Пример этого представляет назначение в Ярославле комиссии по делу об открытой там секты странников 25 декабря 1852 года*, также мероприятия правительства по поводу появления духоборцев в Мелитополе, иудействующих**, секты странников (29 мая 1855)***, сект Даниловской и Спасова согласия (1838)**** и др. После того как правительство осваивалось с той или другой сектой, оно считало долгом следить за ее дальнейшим существованием с точки зрения общественного порядка. Оно требовало от подлежащих властей регулярного представления ведомостей о новых сектах наряду с ведомостями о раскольниках и других сектантах (Постановления 26 февраля 1826, 8 октября 1835, 5 мая 1839, 3 февраля 1825)***** и отдельно — именных списков о молоканах и скопцах с означением мест их водворения (11 апреля 1840; 19 ноября 1839)****** и доношений о тех лицах, которые открыты будут вновь оскопленными, с подробным объяснением сопровождающих сии случаи обстоятельств (7 февраля 1850)7*.

______________________

* Собрание постановлений. С. 578-582.
** Собрание постановлений. С. 21-22, 83-88.
*** Там же. С. 632-633.
**** Там же. С. 302-304.
***** Там же. С. 85, 88, 89, 189, 337.
****** Там же. С. 362-364, 346-347.
7* Там же. С. 527.

______________________

Приравнивая вновь возникавшие секты прежним старообрядческим сектам, правительство, естественно, пользовалось в своих отношениях к ним теми же нормами, какие были установлены прежде, для последних. Об этом встречаются прямые и ясные указания в постановлениях правительства, например, в постановлении 29 января 1834 года относительно духоборцев и молокан Тамбовской губернии*, в постановлении 30 апреля 1838 года относительно молокан Закавказского края**. Этими постановлениями допускается духоборцам и молоканам отправлять богослужение по их обрядам, но без публичного оказательства учения и богослужения своей секты, и чтобы они ни под каким видом не уклонялись от наблюдения общих правил благоустройства, законом определенных (Ср.: Постановление 3 февраля 1825 об иудействующих. П. 9)***

______________________

* Там же. С. 150.
** Там же. С. 300.
*** Там же. С. 85.

______________________

Но общих норм, определявших положение сект старообрядческих, было недостаточно, чтобы реагировать на те особенности учения и правил жизни рационалистических и мистических сект, которые, по сознанию правительства, были особенно вредны в общественном отношении. Эти особенности требовали дополнительных мер со стороны правительства, соответствующих этим особенностям. И эти дополнительные, специальные постановления мы находим в нашем законодательстве конца XVIII и в начале XIX столетия, особенно в царствование Императора Николая I. Само по себе понятно, что и специальные постановления о вредных сектах в то или другое время согласовались с общим духом законодательства того или другого государя по делам о сектантстве. Опуская отрывочные факты XVIII столетия, представим законодательные постановления Императора Александра I и последующих государей.

Нам уже известна снисходительная политика Императора Александра I к раскольникам. Этой же политики он держался и по отношению к сектантам вредных сект, в частности к духоборцам. Но так как ересь духоборцев была вредна в общественном отношении и распространение ее было нежелательно, то Император Александр I и придумал в отношении к ним такую меру, которая обезопашивала православных от заражения этой ересью и в то же время обеспечивала духоборцам «спокойство и защиту от всех притязаний к ним невежества и ложной ревности к их просвещению», именно — переселение их в хлебородные и благодатные места южного края России. Это отделение духоборцев из среды православных Император ценил высоко и в миссионерском отношении, считая его надежнейшим средством к погашению их ереси и к пресечению их влияния на других. Первым местом поселения духоборцев в указанном крае был Мелитопольский уезд Слободско-Украинской губернии. Император был так озабочен благополучием поселенцев, что желал «дать им приметить, что правительство об них печется и после претерпенного ими разорения желает войти в их состояние». Поэтому он поручил местному губернатору собрать сведения о состоянии их хозяйства, о том, обстроились ли они, имеют ли дома, вступили ли в хлебопашество, имеют ли чем платить повинности, и составить смету того, сколько на построение домов их будет потребно, дабы, получив сведение сие, говорит Государь, мог я дать повеление о надлежащем им пособии*. Затем в 1802 году по просьбе духоборцев, обитавших в Слободско-Украинской и Новороссийской губерниях, о водворении их вместе и сколько можно отдельно от прочих, Император Александр I назначил им на поселение Мариупольский уезд Новороссийской губернии на обильных полях, лежащих по течению речки Молочной, на следующих льготных условиях: с назначением на каждую переселившуюся душу по 15 десятин земли, с освобождением на пять лет от всех государственных податей, с выдачей на подъем из казны по. сто рублей на каждое семейство заимообразно**. В 1804 году по таковой же просьбе духоборцев Тамбовской и Воронежской губерний было дозволено им переселиться в Мелитопольский уезд поближе к Молочным Водам на тех же условиях, за исключением выдачи подъемных денег. Ограничительным условием для них и для всех духоборцев постановлено, чтобы они беглых не принимали и в секту свою никого не совращали***. В 1805 году переселены духоборцы крепости Азова****, в 1816 году духоборцы и иноверцы Финляндии (С. 44-45). В 1816 году правительство, охорашивая духоборцев, нашло неприличным называть их этим именем и приказало именовать их просто поселенцами мелитопольскими*****. Но духоборцы гордились своим прежними именованием и просили возвратить им его, что и получили в 1817 году******. В 1820 году были выселены на Молочные Воды духоборцы и молоканы из Екатеринославля уже по распоряжению правительства7*. Ввиду постоянной прибыли колонистов от новых переселений в 1820 году 6 апреля велено было отвести во владение духоборцев Мелитопольского уезда еще пять тысяч десятин земли8*. Обеспеченные правительством в своем материальном состоянии и в личной неприкосновенности, духоборцы «не освобождались ни от каких государственных обязанностей, только не принуждались к совершению присяги, по какой бы форме или обряду ни было» (8 января 1820)9*. Для отправления военной службы они отправлялись в отдельный корпус войск, в Грузии находящийся (24 ноября 1817)10*. Ни к каким должностям — ни правительственным, ни общественным — духоборцы не назначались (27 мая 1820)11*. Но освобождение духоборцев от исправления общественных должностей, составляя облегчение и преимущество, могло бы послужить поводом к переходу в сию ересь, а с другой стороны повлекло бы за собой незаслуженное отягощение для православных возложением на них усугубленных общественных повинностей. Для устранения сих невыгодных последствий в 1819 году июля 8 было постановлено обложить духоборцев особым сбором на вознаграждение православных, исполняющих за них общественные повинности12*.

______________________

* Там же. С. 21-22.
** Там же. С. 23-25.
*** Там же. С. 28-31.
**** Там же. С. 31-32.
***** Собрание постановлений. С. 45.
****** Там же. С. 51.
7* Там же. С. 67.
8* Там же. С. 62.
9* Там же. С. 60.
10* Там же. С. 52.
11* Там же. С. 67.
12* Там же. С. 60. Ср.: 42.

______________________

Нужно заметить, что не все же духоборцы переселялись на Молочные Воды; допускалось пребывание их и в других местах среди православного населения. На эти случаи были установлены 21 февраля 1803 года следующие правила: 1) Духоборцы пользовались свободой совести и безопасностью домашнего исповедания веры и молитвы, но не должны были допускать никаких внешних оказательств отступления от Церкви и всяких в сем соблазнов не в виде ересей, но как нарушение общего благочиния и порядка. 2) «Доколе не обнаружено будет в духоборцах явного неповиновения установленной власти, дотоле не можно, по единому смыслу их ереси, судить и обвинять их в сем преступлении, но должно, оставляя их спокойными во внутреннем их исповедании, воспрещать только явные соблазны, подвергая их за то суду по законам, на нарушителей общего благочиния постановленными». 3) Чтобы меры сии могли иметь более действия, духовное начальство должно было наблюдать, чтобы взаимно избегаемы были, сколько можно, встречи с таковыми раскольниками, как-то посещение в их домах и тому подобные случаи, к спорам и раздору повод подать могущие*.

______________________

* Там же. С. 25—27.

______________________

Духоборцы, поселенные в Молочных Водах, далеко не были такими чистыми и невинными агнцами, какими их представляло правительство Александра I. Местному начальству (Херсонскому военному губернатору) стали поступать донесения о развратной жизни духоборцев, о зловредных для общества правилах и о желании их рассеивать эти правила другим. Оно сделало представление министру полиции о переселении духоборцев в другое место жительства. Император Александр I был поражен таким представлением, нарушившим его благочестивую идиллию. Он прочитал военному губернатору очень пространную рацею. Не о новом переселении сих людей помышлять теперь надлежало, сказано в указе Императора на его имя, но «об ограждении скорее их самих от всех излишних притязаний за разномыслие их в деле спасения и совести, по коему принуждение или стеснение никогда участия иметь не могут. Переселением таковым судьба их отяготится снова, и они наказаны уже будут по одному доносу, без исследования истины обвинения и доказательства. Благоустроенное правительство ни в каком случае и ни с кем так не поступает, а Церковь Православная, сколь ни желала бы обратить сих отпадших от нее чад к себе, может ли одобрить меры гонения, толико противные духу Главы ее, Христа Спасителя, оставившего последователям своим сие достопамятное изречение: аще ли бысте ведали, что есть милости хощу, а не жертвы, николи же убо бысте осуждали неповинных. Колонию поселенцев сих я поручаю особенному и ближайшему вашему надзору и попечению. Не полагаясь ни на чьи донесения, вы не оставите вникнуть сами без предубеждения во все местные обстоятельства их, узнать в точности их образ жизни и поведение, взирая на них оком беспристрастным попечительного начальника, ищущего польз правительства во благе частном вверенных ему людей. Участь сих поселенцев должна устроена быть безопасно. Надобно, чтобы они могли почувствовать, что они состоят под охранением и покровительством законов, и тогда только надежнее можно ожидать от них любви и привязанности к правительству. Если бы открыто было вами, не по одному извету чьему-либо, но действительно на самом деле, что у поселенцев сих укрываются дезертиры, беглые люди; если бы нашлось несомненно, что они покушаются отвлекать других от общей церкви к своему образу мыслей о религии: тогда, обращая силу закона на таковые противозаконные поступки, надлежит положить им преграду. Но и тогда нельзя допустить, чтобы за одного или нескольких виновных, уличенных в преступлении, отвечало и было истязуемо все общество сих поселенцев, не участвовавшее в оном»*. Судя по этому указу и по всем другим постановлениям Императора Александра I относительно духоборцев, едва ли эти постановления можно считать мерами ограждения Православной Церкви и государства против сектантов, вредных для них обоих. Нет, скорее это меры защиты сектантов «от всех притязаний к ним невежества и ложной ревности к их просвещению», ограждение их от неуместных и «напрасных притязаний в отношении к образу сих мыслей о религии». Это же покровительственное отношение светского правительства к вредным сектам видно и из постановления о порядке суда над ними за совращение и другие тяжкие преступления общественного характера. Именно 18 декабря 1818 года было объявлено Комитету министров Высочайшее повеление, дабы на будущее время, когда откроются духоборцы, тогда, прежде нежели предадутся они суду, или даже прежде, нежели местное начальство сделает свое какое-нибудь о предании их суду распоряжение, было доводимо к сведению и положению Комитета министров через министерство полиции, для доклада Его Величеству**. Впрочем, в скором времени — 8 января 1820 года — было сделано изъятие из этого правила для Сибири во уважение дальних расстояний, чтобы распространители духоборческой секты и других раскольнических ересей в Сибири, не представляя об них Комитету министров, были тотчас передаваемы уголовному суду и судимы не за раскол, но за внешние поступки, с буйством или нарушением благочиния и порядка сопряженные***.

______________________

* Собрание постановлений. С. 28-31.
** Там же. С. 56-58.
*** Там же. С. 61.

______________________

В 1821 году января 4 было постановлено Комитетом министров отвести особый отрезок земли в Мелитопольском уезде для поселения молоканов, размежевать его на участки, приспособленные к поселению. Условия поселения были те же самые, какие были установлены для духоборцев*. Было у молоканов (вместе с духоборцами) еще другое место поселения — в Днепровском уезде, где они владели наделами земли сверх узаконенной пропорции. Такое благополучие в хозяйственном отношении соблазняло православных и обольщало их к переходу в ересь. Об этом обстоятельстве было заявлено таврическим губернатором в Комитет министров. Комитет постановил 4 ноября 1822 года: 1) принять за правило, что духоборцы и молокане не должны иметь земли более других казенных крестьян, то есть 15 десятин на душу, 2) остальную землю, в дачах их находящуюся, назначить для поселения духоборцев и молокан из других мест, разбив ее на участки от четырех до шести тысяч десятин для каждого селения, 3) духоборцев, как тех, кои ныне в разных местах Таврической губернии открылись, так и тех, кои находятся также в Екатеринославской губернии или открыться могут в Херсонской, переселить всех на Молочные Воды, не дозволяя никому из секты сей селиться ни в городах Новороссийского края, ни в селениях, в отвращение соблазнительных покушений их привлекать в свою ересь людей православного исповедания**. И в остальных случаях и отношениях молоканы жили по нормам, установленным для духоборцев (8 июля 1819; 27 января 1814)***.

______________________

* Там же. С. 72-73.
** Там же. С. 77-78.
*** Там же. С. 41-42, 60.

______________________

В царствование Императора Николая I правительство относилось к вредным сектам строже, так как они того заслуживали по своему характеру. Так, например переселения их из среды православных теперь потеряли характер ухаживания за вредными сектантами как за невинно страждущими. Переселение в Новороссийский край запрещено для вредных сект; желающим из последователей сих сект переселиться к своим единоверцам назначены закавказские провинции (20 октября 1830. П. 4; 15 декабря 1836)*. В 1842 году декабря 14 были изданы правила о переселении в Закавказский край последователей вредных сект, а 2 мая 1843 года к ним присоединена Особая инструкция местным начальствам на тот же предмет**. По этим правилам начальство Закавказского края должно было назначать им место для поселения в отдалении от селений православных. Во всем остальном водворение сектантов на новом месте жительства должно совершаться на общем основании с прочими переселенцами из государственных крестьян, без всяких привилегий***. Переселенцам из сектантов назначаются по 15 десятин земли на душу, в крайнем случае по 8 десятин. Переселенцам из сектантов предоставляется самим выбирать селения, где они желают водвориться. Но начальство должно стараться при образовании сельских обществ из сектантов составлять оные из последователей различных сект, в существе правил жизни между собой не сходных, например, с молоканами водворять скопцов, с половцами и беспоповцами, отличающимися приверженностью к обряду, селить духоборцев, отвергающих всякие обряды****. На новых местах поселения сектанты должны были исполнять все существующие об них постановления. В особенности местные начальства обязаны были наблюдать, чтобы поселенные там сектанты не распространяли своих ересей и никого не совращали бы в свою секту, чтобы не устраивали публичных молитвенных домов, чтобы не держали у себя беспаспортных и беглых, чтобы не имели в домах своих и на фабриках работников и работниц православного исповедания и сами не жили бы в работниках у православных, чтобы молоканы и духоборцы не приобретали в собственность земель далее тридцати верст от места своего водворения*****.

______________________

* Собрание законов. С. 124. Собрание постановлений. С. 233, 651.
** Собрание постановлений. С. 410—412, 419-427.
*** Правила, п. 9, 10.
**** Правила 5. Инструкция, п. 12, 22.
***** Инструкция, п. 21.

______________________

Бывали случаи и отказа желающим переселиться сектантам по соображениям миссионерским. Так, в 1838 году февраля 4 на просьбу одного семейства Царицынского уезда, зараженного иудействующей сектой, о дозволении переселиться за Кавказ, последовала такая резолюция Государя: «Ни под каким видом. Жидовствующие жили почти все в Александрове, на Кавказской линии, со вредом и соблазном для соседних. Для того еще в недавнем времени город сей и все жидовствующие зачислены в Хоперский казачий полк, для постепенного уничтожения сего раскола, и вновь посылать было бы противоречие. Должно приступить к убеждению в монастыре»*. В 1853 году 30 ноября добровольное переселение сектантов в Закавказский край совсем было прекращено**.

______________________

* Собрание постановлений. С. 274—275.
** Там же. С. 611-612. Ср.: С. 277.

______________________

Кроме переселения сектантов по собственному их желанию, было в употреблении выселение принудительное или ссылка в Закавказский край. В 1825 году 25 июля и в 1826 году февраля 6 было постановлено переселять духоборцев Войска Донского на Кавказскую линию для отправления казачьей службы, по указанию главнокомандующего*. В 1830 году 20 октября постановлено ссылать в закавказские провинции для водворения сектантов вредных сект, виновных в распространении своей ереси и в привлечении к оной других, также в соблазнах, буйстве и дерзости против Церкви и духовенства православной веры. Места поселения для таких невольных переселенцев велено было назначать удобные сколько в уважение к заселению края, столько и в уважение пресечения ими способов к распространению расколов**. В постановлении 1842 года апреля 17 и 15 апреля 1857 года упоминается о правительственной высылке на Кавказ духоборческих семейств, живших в Мелитопольском уезде, за их упорство в своем заблуждении***. Упомянутая выше Инструкция местным начальствам по предмету переселения раскольников вредных сект также предусматривает принудительную ссылку в Закавказский край по суду распространителей ересей, на основании ст. 205 Уголовного закона (Т. XV. Изд. 1842). Распределение их по местам жительства и образ их жизни подчинены в Инструкции тем же правилам, какие применялись к добровольным переселенцам из сектантов вредных сект. В 1854 году 10 июля была Высочайше отменена ссылка скопцов в Закавказский край. Впредь до особых распоряжений о назначении новых мест ссылки скопцов и вообще раскольников за преступления против веры и церкви принято было оставлять скопцов, присуждаемых уголовными судами к ссылке в Закавказский край, в городских тюрьмах, содержа отдельно от прочих арестантов, причем тюремное начальство было обязано доставлять ежемесячные сведения о содержащихся скопцах с показанием общего числа их, имен и прозваний каждого и с которого времени содержатся****.

______________________

* Там же. С. 89-90, 96.
** Там же. С. 123.
*** Там же. С. 401. Ср.: 515.
**** Там же. С. 623, 642.

______________________

Кроме ссылки в Закавказский край практиковалась в качестве меры пресечения и наказания и ссылка в Сибирь. Так, в 1816 году упоминается о ссылке скопцов на поселение в Иркутскую губернию*. Туда же велено ссылать в 1820 году женщин, оскопляющих себя и других**. В 1825 году 3 февраля было предписано губернским начальствам, в виде обыкновенного полицейского распоряжения, взять в селениях, где находилась секта субботников, или иудействующих, начальников оной и их помощников и отослать немедленно, если они неспособны к военной службе, на поселение в Сибирь. Таким же образом поступать и на будущее время с теми, кто окажется распространителем этой секты. Начальникам сибирских губерний предписано размещать таких ссыльных в отдаленные места и сколько возможно отдельно от православных, а полиции поручено наблюдать, дабы они никого не вовлекали в свое заблуждение. Этой же мере наказания должны были подвергаться и субботники Кавказской губернии, если за ними будет открыто покушение к вовлечению других в свою секту или запрещенные законом наружные оказательства лжеучения секты, соблазнительные для православных***. В 1835 году было предоставлено на усмотрение правительства заявление о том, что распределение скопцов по всем округам Сибири составляет рассадник сей секты и доставляет им способы соблазнять других при невозможности иметь за ними строгий надзор. В ответ последовало постановление: размещать вновь открывающихся скопцов в отделенные и притом немногие места и преимущественно между иноверцами. Если же встретится надобность формировать арестантские роты, то помещать в сии роты скопцов и иметь строгий за ними надзор, а женщин определять на фабрики. Государь в своей резолюции написал, чтобы скопцы помещаемы были преимущественно в одно место, в Березов или иное малонаселенное и дальнее****. В 1847 году апреля 18 повелено было сибирских раскольников, приговариваемых к ссылке по делам, относящимся до раскола, ссылать: скопцов в Туруханский край, а последователей всех прочих сект — в Якутскую область*****. В 1854 году июля 10 повелено было ссылать в Восточную Сибирь в отдаленный край скопцов, обманом приписавшихся к городским обществам, с поручением их строжайшему надзору тамошнего гражданского начальства******, а также казаков Кавказского и Черноморского казачьего войска (22 ноября 1857)7*. Упорнейших скопцов иногда ссылали административным порядком в самые захолустные местности. Например, в 1853 году было сделано распоряжение сослать скопцов, открытых в г. Шемах, на Аландские острова, а других — в 96-ю инвалидную роту, расположенную в Кутаисской губернии; всех скопчих распределить прачками по госпиталям Закавказского края8*. Подобным же образом поступали и с теми скопцами, которые и на поселении в Сибири или после каторги продолжали распространение ереси9*.

______________________

* Там же. С. 43.
** Там же. С. 61.
*** Там же. С. 83-84.
**** Там же. С. 184-185.
***** Собрание постановлений. С. 48.
****** Там же. С. 622.
7* Там же. С. 668.
8* Там же. С. 610.
9* Там же. С. 202, 203.

______________________

Чтобы оградить православное население от влияния вредных сект, считалось недостаточным удаление сих последних из среды православных обществ, требовалось постоянное изолирование их от сообщения с сектантами. В видах этого изолирования сектантам запрещались отлучки за пределы их обществ или далее известного района. В 1825 году было поставлено в обязанность местных начальств, сколько возможно, затруднять сообщения правоверных жителей с иудействующими и для того не выдавать паспортов никому из принадлежащих к сей секте для отлучки в другие места*. Впоследствии времени это постановление внесено в Свод законов (изд. 1842 года, ст. 81 Устава о пред, и пр. пр. Т. XIV). В 1826 году 10 апреля постановлено о молоканах и духоборцах, поселенных в Мелитопольском уезде, чтобы им не только не выдавать плакатных паспортов для заработков, но и не дозволять им и на малое время отлучек от своих селений иначе, как с видом земской полиции, дабы сим способом затруднить сколько возможно сообщение их с православными жителями**. В виде изъятия из этого правила, по ходатайству главноуправляющего Кавказом, в 1836 году ноября 28 было позволено молоканам и всем раскольникам, поселяемым в Закавказском крае, выдавать билеты для заработков в других местах от их поселения, в пределах закавказских провинций, сроком до 8 месяцев, с тем, чтобы в билетах было точно обозначено, куда владелец билета отправляется, и чтобы по окончании срока он непременно возвратился на постоянное место жительства***. В 1837 году дано было такое же изъятие субботникам Закавказского края****. В 1843 году 10 октября 81-я статья тома XIV Свода законов о невыдаче паспортов жидовствующим была распространена и на скопцов*****. В 1851 году мая 3 последовало Высочайшее повеление: строжайше подтвердить всем местным начальникам, дабы они отнюдь и ни под каким видом не выдавали скопцам паспортов на отлучки из постоянных мест их жительства ни за границу, ни в другие места империи******. Всем ссыльно-каторжным раскольникам вредных сект, при водворении на новом месте жительства по окончании срока каторги, запрещалось отлучаться далее своих волостей и ходить на посторонние заработки7*.

______________________

* Там же. С. 85.
** Там же. С. 100-101, 147, 196-201.
*** Там же. С. 229-230.
**** Там же. С. 254—255.
***** Там же. С. 431.
******* Там же. С. 557.
7* Там же. С. 386-387.

______________________

Выселение последователей вредных сект очень часто замечалось отдачей их в солдаты не в очередь, а за упорную приверженность к своей секте. Или, лучше сказать, отдача в солдаты считалась первым и обычным наказанием всех упорных приверженцев и распространителей вредных сект, а переселение назначалось уж только неспособным к военной службе. В 1807 году января 8 был издан общий закон: всех скопцов отдавать в военную службу без очереди*. Скоро было замечено, что цель отдачи скопцов в военную службу не достигается, так как, и состоя в солдатах, скопцы не перестают заниматься пропагандой своего учения. Поэтому в 1816 году Комитетом министров было назначено отдавать в солдаты оскопителей на службу в Сибири и в Грузии, где было менее опасности от их склонности к пропаганде**. В 1826 году по поводу открытия скопцов в Саратовской губернии было постановлено, что способных из них к военной службе отсылать не в Грузинский отдельный корпус, но в Сибирские или Оренбургские войска, и так поступать и на будущее время***. В 1825 году было повелено отдавать в военную службу годных к ней распространителей ереси субботников или иудействующих****. Это постановление 15 сентября было дополнено пояснительным распоряжением, что отсылаемых в военную службу наставников жидовской ереси и их помощников отправлять только в корпус, в Грузии расположенный, в том предположении, что они, не зная грузинского языка, не могут рассеивать между тамошними жителями своего лжеучения, а между товарищами военного звания не допустит их до того строгий надзор начальства. По определении их там не увольнять от службы и не давать им временных отпусков в дома их, ибо таковое удаление их от отчизны и отсечение навсегда от родственников и знаемых ими людей может производить в последователях секты их страх оставаться долее в своем отступничестве, а паче поддерживать или распространять еще оное*****. В 1826 году декабря 18 это постановление было распространено на всех вообще субботников, которые по обращении в Православие снова впадут в ересь******. В 1849 ноября 2 велено было отдать всех вновь оскопившихся в арестантскую роту, для сего учрежденную, и на будущее время так же поступать7*. В 1850 году главнокомандующий Отдельным Кавказским корпусом встретил затруднение к зачислению в войска вверенного ему корпуса присуждаемых к отдаче в солдаты молокан, потому что, по верованию их, грешно сражаться с неприятелем. Государь, по докладу ему сего затруднения военным министром, повелеть соизволил: не назначать молокан на службу в Отдельный Кавказский корпус. Вместо этого велено было зачислять молокан в Финляндские и другие линейные батальоны, куда признается наиболее удобным, под строгий надзор, и молоканами их не называть8*. В 1850 году октября 24 была сформирована на острове Аланд особая арестантская рота из скопцов9*. Эта мера была временной; впоследствии ее заменили высылкой в отдаленный край Сибири по усмотрению начальства10*.

______________________

* Там же. С. 33-36. Срав. 74.
** Там же. С. 43.
*** Там же. С. 99-100, 118, 121.
**** Там же. С. 83.
***** Собрание постановлений. С. 91-92.
****** Там же. С. 104.
7* Там же. С. 517.
8* Там же. С. 545-546.
9* Там же. С. 547.
10* Там же. С. 657.

______________________

Чтобы предотвратить или, по крайней мере, ослабить пропаганду вредных сект, сектанты были лишены многих гражданских прав, соединенных с почетом и влиянием в обществе. Так, например, они лишены были права переходить в городские классы мещан и купцов, за исключением только городов Закавказского края (27 мая 1835. 21 марта 1844)*. Это требование было внесено и в Свод законов (Т. IX. Ст. 500)**. Вследствие этого было установлено, чтобы от всех желающих приписаться к городским сословиям предварительно была отбираема подписка о непринадлежности их к вредным сектам (31 декабря 1842.***; Свод законов. Т. XV. Ст. 213), также от раскольников, принадлежащих к сектам менее вредным****. Тем более, конечно, нельзя было возводить последователей вредных сект в звание почетных граждан (15 сентября 1835)*****. Вредные сектанты не могли быть назначены ни на государственную, ни на общественную службу там, где есть жители православного исповедания (27 января и 1 сентября 1814; 8 июля 1819; 30 октября 1830)******. Последователям вредных сект запрещалось иметь у себя крепостных лиц православного исповедания (17 апреля 1842)7*, принимать к себе в работники православных (15 марта 1847)8*, принимать мальчиков в обучение ремеслу (17 июня 1854)9*, приобретать в собственность рекрутские квитанции, выданные на таких лиц, которые не принадлежат к сим сектам (19 января 1853)10*.

______________________

* Там же. С. 183, 439.
** Там же. С. 600.
*** Там же. С. 439.
**** Там же. С. 600.
***** Там же. С. 185.
****** Там же. С. 41, 60, 126.
7* Там же. С. 399-400.
8* Там же. С. 468—469.
9* Там же. С. 623.
10* Там же. С. 583. Ср.: 8 марта 1848. Собрание постановлений. С. 503.

______________________

В некоторых случаях правительство считало себя вынужденным прибегать к более строгим мероприятиям к ослаблению сектантской пропаганды. Так, например, в 1850 году правительство было осведомлено о чрезвычайном распространении в некоторых губерниях вредной к скопческой секте ереси и сочло нужным, для предупреждения дальнейшего развития этого зла, усилить меры взысканий против скопцов. По постановлению его от 10 июня 1850 года виновные в оскоплении себя и вообще в принадлежности к скопческой секте подлежали лишению всех прав состояния и ссылке на каторжную работу на Аландские острова на 8-12 лет; совершенно неспособные к работе и женщины подлежали ссылке в Сибирь на поселение в Туруханский край. Ересеначальники и вообще все принимающие непосредственное участие в направлении действий и верований секты скопцов, также виновные в оскоплении других и совращении в ересь подлежали ссылке в каторжную работу в рудниках на 15-20 лет, а буде по закону не были изъяты от телесного наказания, то и наказанию плетьми. Если распространение ереси сопровождалось насилием, то каторга полагалась бессрочная*. Эти правила были временной мерой, не были внесены в Свод законов, ни в Полное их собрание, а сообщены только министру внутренних дел. Через три года они были отменены**. Подобным же образом 13 февраля 1837 года правительство нашло нужным принять, сверх общих существовавших узаконений против расколов, некоторые новые меры против молокан, ввиду духа своеволия и неуважения ко всему чтимому, распространяемого сей сехтой. Постановление состояло в следующем: 1) Всякое оказательство молоканской секты должно быть не только запрещено, но и по возможности предотвращено надзором, а сделанное — немедленно прекращаемо и сопровождаемо ответственностью нарушителей закона. 2) Молоканских собраний для богослужения и учения секты как в особых устроенных для того сборных избах, так и в частных домах не дозволять. 3) Молоканские сборные избы, как скоро будут усмотрены, подвергать сломке, а материал — продаже в пользу Приказа общественного призрения. 4) Молоканин, проповедующий публично молоканское учение в слух православным, за первое действие сего рода передается суду как распространитель секты. 5) Молоканин, совративший в свою секту православного, предается суду как распространитель секты, а совращенный препровождается духовному начальству для вразумления и обращения. 6) Молоканин, преданный суду за одно из вышеозначенных действий, также препровождается к духовному начальству для увещания к обращению, и если обратится к Церкви, получает прощение в тех сектаторских действиях, за кои был предан суду. На увещание можно употреблять 1-3 месяцев, и, смотря по надобности и для удобства в увещании, увещеваемый может в сие время быть содержан в монастыре. 7) Распространитель молоканства, обличенный и не принявший увещания к оставлению своего заблуждения, должен быть удален из общества, в котором оказался вредным***. Обыкновенно также усугублялись меры наказания рецидивистам, которые и в ссылке, на новом месте поселения, или в каторжных работах продолжали распространять свое сектантское учение (13 января 1836. 17 февраля 1836)****.

______________________

* Там же. С. 541-544.
** Там же. С. 613.
*** Собрание постановлений. С. 240-241.
**** Там же. С. 192-196, 202-203.

______________________

Мероприятия светского правительства применялись к сектантам в случае их нежелания оставить свое заблуждение и принести церковное покаяние, именно за упорство в отступлении от церковного учения и общения с Церковью. Изъятие составляли только «ереси, соединенные с жестоким изуверством и фанатическими покушениями на жизнь свою и других. Наставники и последователи сих сект при обнаружении судимы и наказываемы быть должны по законам за смертоубийство или намерение самоубийства» (20 октября 1830. П. 10)*. Очевидно, здесь разумеются скопцы и самосжигатели (Ср.: Постановление 10 июля 1850)**. Эти сектанты наказывались уголовно за самый факт принадлежности к сим сектам.

______________________

* Там же. С. 125-126.
** Там же. С. 542.

______________________

Необходимо еще сказать особо о вредных сектах бегунов и хлыстов. В 1852 году была открыта в Ярославле новая секта — странников, или бегунов. По собранным правительством сведениям оказалось, что «последователи новой секты не признают Святой Церкви и властей, а законы не считают для себя обязательными. Утверждая, что для спасения души необходима странническая скитальческая жизнь, они или сами оставляют свои дома и семейства, или дают у себя пристанище странникам и беглым. Обман и блуд у них не считаются за грех, и вообще религиозным бродяжничеством прикрывается нередко и бродяжничество, связанное с целью воровства, грабежей и других преступлений». По таким качествам новой секты, говорится в постановлении 25 декабря 1852 года, нельзя не признать ее одной из самых вредных и опасных*. Отсюда, из такого понятия о новой секте, само собой следовала обязанность правительства принять против нее соответственные меры. Правительство на первый раз распорядилось уничтожить открытые при следствии о новой секте моленные, тайники, подпольные кельи и т.п., предало виновных суду и пр. Сверх того оно признало нужным продолжать собирать сведения о новой секте чрез чиновников Министерства внутренних дел, а вопрос о мероприятиях к прекращению распространения секты передало на обсуждение Ярославского совещательного комитета. Дополнительные сведения, собранные правительственными чиновниками о секте бегунов, совершенно подтвердили то понятие о крайней вредности этой секты для общественного порядка, какое составило о ней и выразило в своем постановлении правительство. Сведения эти изложены в Записке о страннической ереси, поданной в Министерство внутренних дел чиновником Алябьевым**. Ярославский же Совещательный комитет, сверх всякого ожидания, не понял как следует зловредности секты бегунов для общества и государства и ограничился проектом паллиативных мер против распространения секты (29 мая 1855)***. Дело о секте бегунов с приложением мнения Ярославского Совещательного комитета и всех официальных сведений, собранных правительством о секте, было передано на заключение Московскому митрополиту Филарету. Познакомившись внимательно с доставленными материалами, митрополит Филарет пришел к такому же заключению о характере секты бегунов, какое составило правительство по своим первоначальным данным. «Учение страннической секты, — говорит он, — не только противно учению Православной Церкви, но и отвергает Верховную Власть, и всякую власть, и законы, и исполнение всяких общественных обязанностей; следственно, живущие по сему учению решительно отказываются от того, чтобы приносить какую-нибудь пользу государству, а имеют направление причинять оному вред и расстройство. Такие люди сами себя лишают права пользоваться благодеяниями государства, и оно, по закону возмездия, вправе, а по закону самосохранения даже обязано действовать к уничтожению такой секты. Нравственная жизнь странников, по показаниям их самих, так грязна, что о ней срамно есть и глаголати. Значит, и с этой стороны эти сектанты не могут считаться полезными или даже сносными членами общества. Вообще секта странников требует не снисхождения, а строгости правительства».

______________________

* Там же. С. 579.
** Сборник Кельсиева. Вып. II. С. 41-75.
*** Собрание постановлений. С. 632-633.

______________________

На пути к разрешению вопроса о мерах против страннической секты встречается мнение Ярославского Совещательного комитета, говорит митрополит Филарет. Комитет не хочет открытого преследования секты странников за мнения о вере. Добрая мысль кроткого правительства, отвечает митрополит Филарет, никого не преследовать за мнения о вере, но трудно приложить ее к секте странников. Что царь есть антихрист, что властей, законов, уплаты податей, военной службы должно убегать, как принадлежностей антихриста, — это все мнения страннической секты, принадлежащие к их вере. Не преследовать сих мнений значит не останавливать действия злых сил, которые стремятся разрушить государство. Комитет опасается, чтобы преследование не породило в странниках фанатизма. Но какой же еще фанатизм может быть злее и вреднее того, который в них уже есть?.. Нет, зло велико. Распространители зла многочисленны и деятельны. В сих обстоятельствах надобно спешить, чтобы каждого распространителя зла остановить на пути его и лишить возможности продолжать распространение зла*. Мнение митрополита Филарета соответствовало существу дела и гармонировало с внутренней политикой Императора Николая I по отношению к расколу, и потому было принято в принципе Министерством внутренних дел**. Но приведение его в исполнение в полной силе не состоялось за последовавшей вскоре переменой царствования, повлекшей за собой перемену отношений правительства к расколу и сектантству. И такая противоправительственная и противогосударственная секта не попала в перечень вреднейших сект!..

______________________

* Собрание мнений и отзывов. Том дополнительный. С. 377-386.
** Собрание постановлений. С. 632.

______________________

Хлысты по своему вероучению и нравоучению сродны скопцам*. Встречаются случаи запрещения и наказания последователей сей секты в XVIII веке. Она числилась в разряде вреднейших и в постановлениях правительства в XIX веке (9 декабря 1842)**. Признавалась она также вредной в общественном отношении и по наследованиям правительственных чиновников***. Но нарочитых постановлений о ней не встречается. Она замалчивается в перечне вредных сект, часто указываемых в постановлениях XIX века, кроме одного случая, выше приведенного. Вероятной причиной этого нужно признать крайнюю скрытность этой секты и готовность последователей ее ко всякого рода сделкам с агентами полиции и ловким проделкам, спасающим их от кары закона.

______________________

* Зыков. Деятельность митрополита Филарета в борьбе с расколом // Братское слово. 1893. Т. I. С. 319; Проф. Ивановский. Руководство по истории и обличению старообрядческого раскола. Изд. 8. С. 5-6.
** Собрание постановлений. С. 409.
*** Сборник Кельсиева. Вып. II. С. 125-140.

______________________

Постановления о раскольниках и сектантах, действовавшие в царствование Императора Николая I, были внесены и в изданный им Свод законов. В Своде все секты не только старообрядческие, но и так называемые более вредные, то есть противообщественные и противогосударственные, подведены под общее название раскола. Так, в томе XV (ст. 192 изд. 1832 или ст. 206 изд. 1842 года) говорится: «Раскольников, как-то: духоборцев, иконоборцев, молоканов, иудействующих и др. наставников и последователей ересей, особенно вредными признанных». Также в Уложении о наказаниях 1845 года статья 207 к числу сект вредных причисляет духоборцев, иконоборцев, молокан, иудействующих, скопцов. Но зато в другой статье, именно 212, различаются еще ереси, соединенные со свирепым изуверством и фанатическим посягательством на жизнь свою или других или же с противонравственными гнусными действиями. По Своду законов (Т. XV) уголовно наказуемы были: совращение в раскол, распространение ереси или раскола, вторичное отпадение в раскол, принадлежность к сектам, проповедующим изуверство или разврат. Но XV том Свода законов не совмещал в себе всей суммы запретительных норм о расколе и ереси, действовавших в царствование Императора Николая I. Нормы, в нем опущенные, были сгруппированы в Уставе о пред, и пр., пр. Свода Законов т. XIV изд. 1812 года. В нем (ст. 69) провозглашен был принцип, многократно выраженный прежде в специальных постановлениях о раскольниках, что они не преследуются за их мнения о вере. Но им запрещается заводить скиты и обители (ст. 61), вновь строить или переделывать часовни и молитвенные дома (62), обращать в молельни крестьянские жилые избы (61). Запрещается им совращение в раскол (ст. 60, 71), заведение и распространение между православными ересей (ст. 72) и всякое внешнее оказательство ереси со стороны последователей ее (ст. 77). Запретительные нормы против раскольников, помещенные в Уставе о пред, и пр. пр., не влекли за собой, в случае их нарушения, уголовных кар. Другое стало с ними по издании Уложения о наказаниях 1845 года. Здесь они получили значение преступлений, подлежащих уголовным наказаниям. Так, за устройство раскольнических скитов и обителей, за своевольную постройку молитвенных домов и за обращение крестьянских изб в моленные Уложение назначило заключение в тюрьме на 1-2 года (ст. 215). Положено в нем наказание тому, кто, будучи выслан за распространение жидовской ереси, возвратился бы назад самовольно (ст. 216). В Уложении обстоятельнее формулирована наказуемость и тех преступлений со стороны раскольников, которые были признаны наказуемыми и в Своде законов в томе XV. Наказуемы по Уложению о наказаниях: распространение существующих ересей и сект между православными и заведение новых сект (ст. 206 и 207), насильственное совращение в ересь или раскол (210), публичная проповедь лжеучений, исповедуемых сектами, признанными особенно вредными (ст. 207, ч. 2), явное оскорбление Православной Церкви по фанатизму (ст. 206, ч. 2), принадлежность к ересям, соединенным с свирепым изуверством и фанатическим посягательством на жизнь свою или других или же с противонравственными гнусными действиями (ст. 212). Наказанием служила ссылка на поселение из Европейской России в Закавказский край, из губерний и областей Кавказа — в Сибирь, а по Сибири — в отдаленнейшие места ее, за оскопление других — каторга. Причем принадлежащие к ересям особенно вредным и к сектам изуверным на местах поселения водворялись особо от других поселенцев и старожилов. Отпадение от Православия в ересь или раскол не наказывалось уголовно. Отпадшие отсылались к духовному начальству для увещания и вразумления. В первой стадии увещание производилось приходскими священниками. При его безуспешности отпадшие вызывались при помощи гражданского начальства для увещания в Присутствие Духовного правления или Духовной консистории и, смотря по надобности, лично к епархиальным архиереям. Если все эти мероприятия оказались безуспешными, о факте отпадения сообщалось гражданскому начальству на его усмотрение (ст. 206, ч. 3). В Уложении о наказаниях изд. 1857 года вставлены две новые статьи в отделе «О ересях и расколах» — 222 и 227. По ст. 222 скопец, у которого в паспорте этого не оговорено, наказывается за самооскопление, а имеющий у себя работника, который окажется оскопленным, тогда как в его паспорте этого не оговорено, наказывается как за оскопление других. По ст. 227 молоканы, имеющие в своих домах, на фабриках и заведениях людей православного исповедания в услужении или в работниках или сами вступившие в услужение в домы или к хозяевам православного исповедания, наказываются арестом 3-7 дней*.

______________________

* Попов Ард. Суд и наказания за преступления против веры и нравственности по русскому праву. С. 345-350.

______________________

Вступление на престол Императора Александра II сопровождалось пробуждением всеобщего желания обширных реформ в делах государственного управления. Это желание разделяли и раскольники. Среди них был пущен в ход слух, будто новый государь по своей доброте позволил, без всяких дальнейших рассуждений, всякому желающему переходить из новой веры в старую. В надежде на милость нового Императора московские раскольники начали «действовать с большею против прежнего смелостию и надеждою на себя». Они не хотели даже присягать новому Императору по прежнему порядку — в православной церкви и при православном священнике, и только два дня спустя после срока по убеждению митрополита Филарета согласились на последнее законное требование, сами выбрав себе православного священника. Беспоповцы же приведены были к присяге в одной из своих часовен через их наставника. За осуществление желаний раскольников взялся их покровитель московский генерал-губернатор Закревский. При одном из первых своих докладов Государю Закревский поспешил обратить его внимание на тяжелое положение раскольников. Государь поручил ему изложить письменно свое мнение по сему вопросу, а министру внутренних дел Ланскому приказал представить докладную записку о современном положении раскола. Министр внутренних дел в своей докладной записке 12 марта 1855 года коснулся постановлений Особого Секретного комитета 1853 года, которые были предположены к исполнению, но еще доселе не были приведены в исполнение. Граф Закревский в своей записке доказывал преимущество системы правительственных отношений к раскольникам, выраженной в постановлении 1845 года 5 апреля, перед системой, введенной постановлениями Особого Секретного комитета 1853 года. К записке графа Закревского были приложены в качестве оправдательных документов: 1) два прошения беспоповцев об отмене стеснительных для них постановлений комитета 1853 года; 2) записки раскольников-старообрядцев, в которой они высказывают желание, чтобы расколу было дано положение, подобное положению иностранных исповеданий. Для рассмотрения этого материала состоялись заседания Особого Секретного комитета в личном присутствии Государя Императора. Выслушав объяснения членов комитета, Государь признал необходимыми те меры, какие принимались прежде против раскольников. Тем не менее Государь заявил себя сторонником терпимости и пригласил членов комитета помогать ему в деле проведения этой системы*. Вслед за этим был закрыт сам Особый Секретный комитет 1853 года, а дела о раскольниках и отступниках от Православия велено производить по-прежнему в Секретном комитете, состоящем под председательством С.-Петербургского митрополита**.

______________________

* Кельсиев. Сборник правительственных сведений о раскольниках. Вып. II. С. 189-190.
** Петров. Дела московских старообрядцев четверть века назад // Русский вестник. Т. 156. С. 671-680.

______________________

Испытав неудачу своей попытки радикально изменить установившуюся систему правительственных отношений к раскольникам, граф Закревский старался облегчить положение их в пределах существующих постановлений. Он сменил смотрителей Преображенского и Рогожского богадельных домов, заместив их лицами, расположенными потворствовать раскольникам в их домогательствах. Потом он разрешил рогожским раскольникам совершать богослужение в их моленных. По донесению об этом Государю объяснил, что никакого запрещенного оказательства раскола в данном случае не было, что раскольники московские молятся внутри своих моленных подобно тому, как это делается во всех дозволенных правительством часовнях. Но к этому времени подоспело донесение в Св. Синод митрополита Филарета, которое представило факт начатия совершения богослужения на Рогожском кладбище в его истинном свете. По воле Государя дело передано на рассмотрение Секретного комитета. Члены комитета разошлись во мнениях. Светские члены держали сторону генерал-губернатора Закревского, а члены духовные поддерживали взгляд Св. Синода и Московского митрополита. После продолжительных прений большинством голосов постановлено:

1. Рогожские часовни хотя и следовало бы закрыть, но единственно из снисхождения к призреваемым в богаделенном лоне раскольникам запечатать в них одни лишь алтари, как вовсе излишние без священников, и дозволить раскольникам рогожским приходить в означенные часовни только молиться про себя, без чтения и пения, как это и продолжалось с ноября 1854 до 21 января сего 1856 года.

2. Для определения степени виновности Рогожского кладбища в самочинном оказательстве раскола предоставить московскому генерал-губернатору поручить благонадежному чиновнику произвести дознание.

3. Объявить старшинам раскольников, что их желание иметь священников, независимых от архиерея, никогда не будет принято правительством как противное законам Церкви и государства.

Постановление было утверждено Государем. Но граф Закревский и не думал умерять свою настойчивость и в следующем 1857 году 11 апреля снова подал Государю докладную записку, где обстоятельно развил мысль о необходимости дарования раскольникам попов, не подчиненных местным православным епископам. В резолюции на записку Государь назвал возбужденный ею вопрос очень важным и жизненным государственным вопросом и передал его на новое рассмотрение Секретного комитета. А для лучшего обеспечения согласного решения сего вопроса в комитете Государь распорядился устранить на этот раз от участия в комитете духовных членов его, а председательство в комитете поручил Великому князю Константину Николаевичу. Это распоряжение явно знаменовало перемену воззрений Государя на вероисповеданное положение раскола. Согласно этому воззрению, выясненному председателем комитета, комитет постановил:

1) предоставить министру внутренних дел распоряжение о составлении в скорейшем времени подробного изложения догматического учения разных раскольнических сект и собрания числовых данных о раскольниках разных сект за время царствования прежних Государей;

2) предоставить Секретному комитету обсуждение общей системы действий правительства в отношении к расколу; 3) законодательные проекты по расколу вносить в Государственный Совет после предварительного обсуждения в Секретном комитете, высшие административные дела ведать в Комитете министров, а судебные дела производить порядком, установленным в законе 10 июля 1853 года. Что касается дел по совращению из Православия в другие исповедания, то о тех из них, кои превышают власть министра, представлять в Комитет министров, вменить министру внутренних дел в обязанность рассмотреть и внести куда следует для утверждения свои соображения о том, какого рода дела по совращениям из Православия в другие исповедания должны быть предоставлены окончательному разрешению самого министра или даже местных губернских начальств. Постановление это утверждено в январе 1858 года*.

______________________

* Собрание постановлений. С. 677-684; Кельсиев. Собрание правительственных сведений о расколе. II. С. 207-212; Петров // Русский вестник. Т. 156. С. 692-702.

______________________

Так как в приведенном сейчас правительственном постановлении за Секретным совещательным комитетом оставлено право рассуждать об общей системе отношений светских властей к раскольникам, то председателем с.-петербургского Совещательного комитета митрополитом Григорием была составлена и передана на обсуждение комитета записка о том, какой системы держаться в отношении к расколу; она заслушана комитетом 31 марта 1858 года. Постановление комитета по Высочайшему повелению было передано на рассмотрение Комитета министров. О результатах совещания Комитета министров сообщено циркуляром министра внутренних дел начальникам губерний 15 октября 1858 года. В нем сказано, что «после рассуждений в Комитете министров Государь усмотрел, что неудобства, теперь оказывающиеся в отношении в действиям местных властей с раскольниками, происходят не от самой системы действий, но от неточного и неправильного исполнения оной. Поэтому Государь изволил повелеть мне (министру внутренних дел) составить, по соглашению с Св. Синодом, наставление для сих действий, с тем, чтобы: 1) в основание сего наставления были приняты начала, изложенные в 60 ст. XIV Т. Св. Зав. Уст. опред. и пр. пр. и в указе Св. Синода 5 апреля 1845 года, а также различие, которое существует между совратителем или распространителем ереси и совратившимся, между раскольником, уклонившимся от Православия, и родившимся в расколе и 2) чтобы дела о раскольниках, производящиеся в Министерстве внутренних дел, получали направление и окончание согласно точному смыслу сего Высочайшего повеления.

К циркуляру министра внутренних дел приложено было и самое наставление для руководства светских и духовных властей в их действиях по делам раскола. Вот это наставление, отличающееся редкостною ясностию и определенностию правил, в нем содержащихся.

1. В деле раскола гражданское начальство действует единодушно с духовным и взаимно стремясь к одной главной цели — искоренению в народе раскольнических заблуждений.

2. Все полицейские распоряжения в отношении противозаконных действий раскольников принадлежат гражданской власти, духовенство же в подобные распоряжения не вмешивается, ограничиваясь кругом действий чисто духовных.

3. Приходское духовенство ни в каких делах по предмету раскола не обращается с требованиями или доносами к светским властям, а входит по таковым делам с докладами к своему епархиальному архиерею, и он с светским начальством входит в сношение только в обстоятельствах действительной важности и в определенных случаях совращения из Православия в раскол или в случаях соблазнительного для Православия оказательства раскола.

4. Духовное и гражданское начальства в основании своих действий с раскольниками соблюдают коренное правило, по которому состоящие в расколе от рождения (то есть когда родители их действительно раскольники, а не совращенные из Православия в раскол) не преследуются за мнения о вере, но им строго воспрещается распространять свои заблуждения между православными и вообще уклоняться от исполнения общих, законами определенных, правил благоустройства.

5. Вместе с исполнением существующего закона о непреследовании давнишних раскольников за мнения их о вере, не допуская отнюдь православных к совращению в раскол, гражданское начальство заботится, чтобы, при исправлении раскольниками треб по своим обрядам, не было с их стороны публичного оказательства раскола, соблазнительного для православных, а потому гражданское начальство отнюдь не дозволяет совершения раскольнических обрядов явно или с признаками публичного оказательства.

Примечание. Под публичным оказательством раскола должно разуметь: крестные ходы; пение вне молелен и такое пение внутри моленных, которое было бы слышно вне оных; торжественное совершение крещения и брака; сопровождение тел умерших на кладбища в мантиях, клобуках и иных раскольнических особенных одеяниях, с пением; ношение раскольниками монашеского одеяния; открытие вновь раскольнических моленных; поставление над молельными новых крестов или возобновление старых и употребление в молельнях или при оных колоколов.

6. Домогательства раскольников о дозволении им вступить в брак, окрестить младенца или похоронить умершего по их обрядам оставлять без всякого действия и, не заводя никакой переписки по таковым домогательствам, объявлять просителям, что правительство не вмешивается в заблуждения, противные правилам истинной Церкви.

7. Гражданское начальство имеет самое строгое наблюдение за недопущением на будущее время из-за границы раскольнических лжеепископов, лжепопов.

8. Гражданское начальство наблюдает, чтобы раскольники не заводили скитов или иных сего рода обиталищ, а также чтобы не строили новых своих молитвенных зданий в не обращали для сей цели жилых помещений; при сборищах же для молитвы в существующих уже моленных соблюдали во всей точности постановленные выше (п. 5) правила о неоказании публично раскола пред православными.

9. Местные начальства обязаны обращать особенное внимание на действия старшин или других почетных лиц раскола, стараясь при этом расположить их в пользу святого дела воссоединения с Церковью.

10. К преследованию раскольника не иначе приступать, как по неопровержимом убеждении в совращении им православного в свой раскол или при действительном оказательстве раскола, послужившем соблазном для православных, отнюдь не приступая к следствию по одним только слухам, основанным на бездоказательных сведениях.

11. Исследование о совращении православного в раскол начинать не иначе, как по получении от епархиального начальства положительного о сем уведомления и не прежде, как по испытании над совращенным силы духовных увещаний к оставлению заблуждений.

12. При производстве следствий о совратителях и совращенных, на которых укажет епархиальное начальство, ограничиваться проведением в полноту и ясность обстоятельств, составляющих только сущность указанного случая, отнюдь не вдаваясь в исследование обстоятельств посторонних и не привлекая к делу лиц, не принимавших в оном прямого участия.

13. Следствие и суд о случаях совращения в раскол и публичного оказательства оного общим для уголовных дел порядком*.

______________________

* Собрание постановлений по вед. пр. испов. СПб., 1860. Кн. II. С. 829-835; Кельсиев. Сборник правительственных сведений о расколе. Вып. II. С. 216-220.

______________________

Хотя таким образом поход против установившейся в предшествовавшее царствование системы отношений правительства к расколу был остановлен и возникшие недоразумения и домогательства были устранены, тенденция раскольников на признание их верований в качестве особого исповедания осталась в своей силе. Они были готовы предпринять новые попытки к достижению своей цели. Это было тем более возможно, что партия правительственных лиц, поддерживавшая раскольников, оставалась на своем прежнем месте со своим влиянием. Да кроме того и в обществе существовало направление, защищавшее свободу религиозной совести от правительственных стеснений. Это направление общественной мысли находило прежнюю систему нецелесообразной, несовременной, несообразной с духом христианской любви и не соответственной общей политике государства по отношению к другим исповеданиям. Эти возражения против прежней системы нашли себе серьезную оценку в мнениях и отзывах Московского митрополита Филарета.

По мнению митрополита Филарета, несправедливо утверждать, будто правительственное стеснение религиозной свободы сект не останавливало нигде их успеха, а наоборот, будто оно везде только содействовало их распространению. История показывает другое. Она свидетельствует, что при стеснениях секты усиливались разве только там, где сии меры были не тверды, а где они были тверды, там успех сект останавливался и даже уничтожался. Например, секта гуситов в средние века в Западной Европе, сначала было принявшая огромные размеры, потом энергическими мерами правительства была подавлена так, что Богемия, где она возникла, обратилась совершенно в римско-католическую страну. Протестантство достигло успехов только там, где сами государи явным образом приняли его сторону. Например, в Англии протестантство утвердилось благодаря энергическому покровительству королевы Елизаветы, а в Италию и Испанию оно совсем не могло проникнуть благодаря противодействию правительства. У нас России в Западном крае гонение на Православие со стороны католиков создало унию и могло бы совсем подчинить весь западно-русский народ Риму, если бы Промыслу Божию не угодно было возвратить тот край в недра православной России. Что касается именно раскола, то число его последователей сначала было весьма мало значительно. Оно стало увеличиваться со времени Петра I вследствие введения им европейских обычаев. Особенно же успехи раскола стали заметны со времени Петра III, по мере того, как возрастало снисхождение правительства, пока в конце царствования Александра I увеличение его числа не достигло неожиданных размеров. Твердость, оказанная правительством против раскола с 1827 года, приобрела Церкви до 200 тысяч единоверцев. С этого времени раскол усиливался только в тех губерниях, где со стороны местных властей оказывалась ему потачка, ослабевал же там, где обращаемо было строгое внимание на его оказательство, на совращения и другие злоупотребления. Таким образом, история несомненно показывает, что снисхождение к расколу содействовало его усилению гораздо более, нежели стеснения*.

______________________

* Собрание мнений и отзывов. Том дополнит. С. 462—465, 232.

______________________

На возражение, что в государстве не должно быть гонений за веру, митрополит Филарет отвечает очень пространно изложенной ссылкой на примере византийских благочестивых императоров — Константина Великого, Феодосия Великого, Юстиниана и других. При торжестве Церкви в царствование Константина Великого, говорит он, все силы власти были обращены к защите внутреннего и внешнего благоденствия Церкви. Христианские Императоры содействовали Церкви искоренением остатков идолопоклонства и низложением еретиков. В их законах поведено было сокрушать идолов, капища разрушать или превращать в христианские храмы или запирать под опасением тяжкой пени; жертвоприношения и вообще языческие обряды были строжайше запрещены. Строгость этих мер была вызвана ясным сознанием, что без нее невозможно было бы избавить верных от постоянного соблазна. Поэтому блаженный Августин, упоминая о законах, имевших целью искоренять языческие обряды, говорит: конечно, между нами нет никого, кто бы не одобрял этих законов.

И в отношении к еретикам императоры помнили, что мать должна миловать своих чад и защищать их. В выборе же средств для охранения верных от ересей благочестивые императоры соображались с обстоятельствами, употребляли благоразумные, но твердые меры к убеждению заблудших, а в случае сопротивления и буйства простирали строгость не на всех, а только на главных лжеучителей и вообще не предпринимали того, что не принесло бы пользы, а только бы больше ожесточило противников. Смертной казни подвергались еретики в том только случае, когда они доходили до ожесточенного сопротивления властям или до преступлений против самой природы. Вообще же, благочестивые императоры помнили изречение, что еретика должно не убивать, а исправлять.

Главные законы, изданные императорами для охранения Православия и обуздания еретиков, заключались в следующем: сборища еретические были строжайше запрещены и нарушающие это запрещение подвергались изгнанию или пени. Запрещено было еретикам строить церкви, а те дома, в которых они собирались, были конфискуемы. Запрещено было еретикам посвящать кого-либо в епископы, священники и диаконы. С особенной строгостию поступаемо было с теми, кто совращал других. Лжесвященники подвергались тяжкой пени, изгнанию или ссылке. Особенными законами охранялись те христиане, у которых между родственниками были еретики. Еретики не имели права ни передавать другим свои имения по завещанию, ни принимать завещанное. Приверженцы некоторых сект (например, манихеи) и в некоторых случаях временно все вообще еретики подвергались изгнанию или пени.

Если бы еретики, говорит блаженный Августин, были только устрашаемы, но притом не были бы и поучаемы, то это могло бы казаться несправедливостию и насилием. А если бы они только были поучаемы, но вместе с тем не были устрашаемы законом, то из них ожесточенные закоснелостию привычки слабо побуждались бы вступить на путь спасения. Но к полезному страху присоединяется спасительное наставление, так что не только свет истины изгоняет мрак заблуждения, но также и оковы дурной привычки разрываются силою страха. «Я сам прежде был того мнения, что не должно употреблять никаких внешних побуждений к единению с Церковию и что надобно действовать только словом, сражаться одними рассуждениями, побуждать доказательствами, чтобы не иметь нам ложных православных в тех самых людях, которые прежде были открытыми еретиками. Но это мое мнение оспорено было не словами, а фактами. Опытом дознано, что многим было полезно сперва быть понужденными страхом, чтобы после они могли или научиться или на деле исполнить то, чему учились на словах. Конечно, те лучше, которыми управляет любовь, но тех больше, которых исправляет страх».

Цари обязаны помогать Церкви своими законами, продолжает блаженный Августин. Сказано в Писании: царие разумейте, накажитеся вси судящие земли. Работайте Господеви со страхом и радуйтеся Ему с трепетом. Каким же образом цари служат Богу со страхом, если не воспрещая и наказывая с благочестивою строгостию то, что противно заповедям Господним? Ибо иначе служит царь Богу как человек, и иначе как царь. Как человек, он служит Богу, живя по-христиански: но поелику он также царь, он служит Богу, издавая законы, повелевающие то, что праведно, а противное сему воспрещая с приличною строгостию.

Никто из здравомыслящих, продолжает блаженный Августин, не дерзнет сказать царям, что им нет нужды до того, каковы их подданные, целомудренны или развратны. И кто кроме безумного может сказать им: не заботьтесь, в каком бы состоянии ни находилась Церковь Господня в государстве вашем, пользуется ли она миром или терпит бедствия от врагов своих; благочестие и нечестие подданных ваших не подлежит вашему смотрению. Пастыри Церкви просят помощи у христианских императоров, не отомщая за себя, но охраняя вверенные им паствы. Если бы они этого не делали, следовало бы порицать их за нерадение.

Кроме блаженного Августина, говорит митрополит Филарет, можно бы привести еще свидетельства св. Иоанна Златоустого, советовавшего разорять сборища еретиков, и свидетельства многих других св. отцов.

Правила вселенских и поместных соборов также не возбраняют пастырям Церкви обращаться за помощью к светской власти для успеха своей пастырской деятельности. Святыми отцами Карфагенского собора (правила которого утверждены VI и VII Вселенскими соборами) за благо рассуждено просить царей об искоренении остатков идолопоклонства, об истреблении идолов, о разрушении капищ, воспрещении языческих пиршеств и вообще обо всем, что усмотрят полезным против еретиков и еллинов и против суеверий их (пр. 69, 71, 95, 120). Также признано приличным просить начальников областей о вспомоществовании общей матери, Кафолической Церкви, против еретиков (пр. 78). Того же Карфагенского собора 59 правилом и VI Вселенского собора 23 правилом, Антиохийского 5 и 11, Константинопольского 9 правилом постановлено: нарушающих церковное устройство удалять и неволею из царствующего града, производящих в церкви возмущения и крамолы и не хотящих покоряться кроткому увещанию церковных пастырей обращать как мятежников к порядку светскою властию. Сто четвертым правилом Карфагенского собора было постановлено просить благочестивых царей Аркадия и Гонория, чтобы восстановлен был закон Феодосия Великого о взыскании по 10 фунтов золота с еретиков, рукополагающих и рукополагаемых, а также и о запрещении еретиков передать или получать что-либо по завещанию. Царскому человеколюбию (сказано при этом) предлежит пещися, чтобы Кафолическая Церковь, родившая их Христу и крепостию веры воспитавшая, была ограждена их промышлением. Против неистовства отщепенцев просим дать нам божественную помощь не необычайную и не чуждую Святым Писаниям. Ибо апостол Павел, как показано в деяниях апостольских, соумышление людей бесчинных препобедил воинскою помощию. Вся история церковная полна примерами того, что святители побуждали императоров в пользу Церкви*.

______________________

* Собрание мнений и отзывов. Т. IV. С. 462-469.

______________________

Но, говорят, репрессивные меры против еретиков и раскольников, применявшиеся государством в прежнее время, противоречат началу веротерпимости, которое считает для себя обязательным современное западноевропейское государство. «Да не смущает нас мысль, будто пример Европы обязывает нас, во имя веротерпимости, не предпринимать ничего против раскольников, — отвечает митрополит Филарет. — И в европейских государствах терпимость имеет свои пределы. В самой Франции допускаются только признанные вероисповедания, а для признания требуется положительная известность, в чем состоит учение сего исповедания и что оно не угрожает общественному порядку. В Швеции же, земле протестантской, никто, кроме протестантов, не имеет права на общественные должности. В Англии, хвалящейся свободными учреждениями, только недавно римско-католической Мейнутской семинарии дано правительственное денежное пособие. Есть в Англии небольшая церковная подать, которую и диссиденты обязаны платить в пользу англиканской Церкви; об отмене ее были многократно прения в парламенте, но без успеха, потому что принадлежащие к господствующей церкви видят в церковной подати связь единства между Церковью и государством»*. Россия может похвалиться пред иностранными государствами веротерпимостью к признанным христианским вероисповеданиям и даже не христианским. Но между так называемыми иностранными исповеданиями и расколом есть великая разность. Римо-католики и протестанты пришли под российскую державу с своими вероисповеданиями законным путем, и потому по справедливости предоставляется им свобода их вероисповеданий. Напротив того, раскольники суть отпадшие и отпадающие от Православной Церкви, осужденные законом государственным, запрещающим такое отпадение. Если бы государство осужденным его законом дало одинаковые права с неповинными перед законом, то стало бы в противоречие с собственным законом и со справедливостью вообще. Вообще допускать свободное существование религиозных обществ, подобных нашему расколу, скрывающих от правительства свои тайные действия, постоянно потрясающих в народе понятие о законности Верховной Власти, — этого нельзя найти ни в одной европейской земле**.

______________________

* Собрание мнений и отзывов. Т. IV. С. 331, 469-470; Т. V. Ч. 2. С. 742-743.
** Там же. С. 331, 470; Т. V. Ч. 1. С. 494; Том доп. С. 465.

______________________

Потом, уничтожение ограничительных постановлений относительно раскольников несовместно с покровительством Церкви, которое обязательно для государства по основным его законам. Ибо каким иным образом правительство может соответствовать сему, от начала существующему коренному правилу, если не действуя против раскола теми мерами, которые всегда принимались православными царями и которые одобряются Вселенской Церковью? Без таковых законов не было бы и покровительства Православию и ни малейшего обуздания преступлений против веры со стороны гражданской власти. Православие и раскол так противоположны друг другу по своему существу, что покровительство и защита Православию естественно должны стеснять раскол; снисхождение же к расколу естественно должно стеснять собою Православную Церковь*.

______________________

* Там же. Т. IV. С. 469. Том доп. С. 463-465.

______________________

Уничтожение ограничительных законов относительно раскола должно отозваться невыгодно на взаимных отношениях между Православной Церковью и государством. Доныне, говорит митрополит Филарет, по милости Божией, Православная Церковь и государство состояли и состоят в единении и согласии, не нарушаемом никакими взаимно противоречащими воззрениями. Признание раскола отдельным вероисповеданием расстроило бы сию гармонию и неизбежно сопровождалось бы несогласимою разнотою воззрений, взаимно затрудняющих Православную Церковь и государство. Кирилла (раскольнического епископа) Православная Церковь не может признавать истинным епископом в силу канонических правил, а вследствие сего и всех рукоположенных им епископов и священников. А поэтому, если бы когда-либо гражданское начальство в сношении с духовным православным начальством упомянуло бы об Антонии, архиепископе Владимирском (старообр.), духовное начальство обязано было бы ответить, что оно не знает архиепископа Антония, а знает только цехового Андрея Шутова. Если бы гражданское начальство решилось смотреть на беглых священников как на законных у раскольников, духовное начальство, тем не менее, обязано было бы, по правилам церковным, признавать их запрещенными в священнослужении и подлежащими лишению сана. Как же можно было бы выйти из таких противоречий? Принуждать ли православную иерархию признавать то, что противно церковным правилам и ее совести? Но это значило бы нарушать государственный в России закон, предоставляющий свободу даже нехристианским вероисповеданиям; православная иерархия в таком случае была бы обязана лучше пострадать, нежели подчиниться такому принуждению, по слову апостольскому: повиноваться подобает Богови, паче нежели человеком*.

______________________

* Там же. Т. V. Ч. 1. С. 495-496.

______________________

Допустим, что правительство решится признать раскол в качестве особого вероисповедания. В таком случае оно станет, по замечанию митрополита Филарета, в недоумение перед вопросом: все ли раскольнические секты, которым несть числа, должны получить свободу вероисповедания или только некоторые из них, и в последнем случае какие именно? Если правительство дарует свободу лишь немногим сектам, то оно даст повод к волнениям среди раскольников, которые все без исключения с настойчивостью и дерзостью станут домогаться свободы. Признать же свободными и равноправными все секты правительство не может ввиду очевидного и сильного антигосударственного направления некоторых из них, не говоря об антицерковном. Ведь не может же в самом деле быть признанным официально безобразное общество раскольников беспоповщинских, не признающих брака, проповедующих безнравственное учение о меньшей греховности блуда сравнительно с браком, отвергающих всякое священство и прочее, — не говоря о сектах мистических — скопческой, хлыстовской и других, самое существование которых несовместимо с идеей благоустроенного государства*.

______________________

* Собрание мнений и отзывов. С. 496-198, 743—744.

______________________

В общем мнение митрополита Филарета о репрессивных мерах против раскольников состоит в следующем: полное уничтожение ограничительных мер против раскола противоречило бы обязанности государства защищать Православную Церковь от оскорблений и посягательств со стороны раскола и покровительствовать ее просветительной деятельности по отношению к сектам — обязанности, налагаемой основными государственными законами. Большая часть раскольнических сект (за исключением поповщинской) по своему учению и правилам жизни в высшей степени вредны в общественном и государственном отношении. Христианской кротости, конечно, свойственно оказывать терпимость разномыслящим, но осторожность должна определять меру терпимости. Оказывать чрезмерную терпимость злу значит подавать ему оружие против добра.

Возражения митрополита Филарета против новых воззрений на государственное положение сектантов были уважены на время, и как мы видели выше, Император Александр II не нашел нужным радикально изменять установившиеся отношения правительства к раскольникам. Но вопрос о свободе совести был постановлен и продолжал волновать не только непосредственно заинтересованных сектантов, но и вообще лиц, занятых лучшим устройством общественной жизни. Благодаря влиянию общественных сфер в 1864 году 6 февраля был учрежден Особый комитет по делам о раскольниках. В нем были затронуты и предрешены в более или менее благоприятном для раскольников смысле важные вопросы: о необходимости дарования раскольникам некоторых новых прав, о признании действительности их браков, о дозволении раскольникам менее вредных сект заводить училища, о необходимости умножения часовен и моленных, о непреследовании лиц, отправляющих требы у раскольников, и пр. Журнал с изложением рассуждений и постановлений комитета, по воле Государя Императора, был послан на заключение Московского митрополита Филарета «по доверию к просвещению, многолетней опытности и постоянной пастырской ревности его». Митрополит Филарет изложил свои соображения в особой записке 5 июля 1864 года под заглавием «О предполагаемых изменениях в действующих постановлениях о раскольниках»* и в мнении о предположениях к составлению нового закона о раскольниках 11-14 июля 1864 года**.

______________________

* Там же. Т. V. Ч. 2. С. 578-596.
** Там же. С. 597-608.

______________________

В своем ответе на предположения комитета митрополит Филарет стоит на прежней своей точке зрения, отрицающей необходимость менять отношения правительства к расколу. Он находит неуместным предположение издать «новый полный закон о раскольниках». Не поведет ли это предположение, спрашивает он, к тому, что почитавшееся вчера незаконным сегодня будет названо законным и что люди, которых вчера Церковь и государство почитали лжесвященниками, сегодня в глазах государства будут законными священниками, между тем как в глазах Церкви будут оставаться лжесвященниками? Будет ли это последовательно, стройно, сообразно с чистыми началами нравственности и с достоинством правительства? Неправильна, по мнению митрополита Филарета, и тенденция комитета даровать раскольникам новые права. Права в православном государстве принадлежат лишь православному христианину и верноподданному; выступающий же из послушания Православной Церкви, подобно как отступающий от обязанностей верноподданства, более или менее теряет права или подвергает себя ограничению прав. Посему вопрос должен предлежать не о правах раскольников, а о возможном уменьшении тех ограничений в общих правах, которым раскольники подвергли себя и подвергнуты законом, — о том, что государственная власть может дать им по своему духу терпимости и свободолюбия*.

______________________

* Там же. С. 579-580, 604-605.

______________________

Митрополит Филарет обращает внимание на мотивы, выставляемые в журналах комитета к изменению действующих постановлений о раскольниках. Одним из главных мотивов указывается бесцельность ограничительных мер против раскольников ввиду того, будто в течение двухсот лет эти меры не поколебали существования раскола. Митрополит Филарет отвечает, что недостаток успеха или непрочный успех мер правительства к ослаблению раскола немало зависел от того, что меры сии не были постоянны, но вскоре по принятии оных раскольникам удавалось посредством хитростей и изысканных покровительств парализовать оные. Когда же успех оказывался не на стороне правительства, а на стороне раскольников, сие одобряло их противостоять и дальнейшим мерам правительства. Так, в последние годы царствования в Бозе мочившего Государя Императора Николая Павловича, когда обращено было внимание правительства на то, чтобы ослабить силу Рогожского и Преображенского кладбищ, вскоре по просьбам значительного числа раскольников того и другого толка на обоих кладбищах образовались единоверческие церкви и приходы. И искреннее усердие к Церкви новых единоверцев выразилось и выражается, между прочим, щедростью в устроении и украшении сих церквей. Но когда, опять вскоре, возобновилось сильное покровительство расколу, тогда некоторые из новых единоверцев, особенно крепче других связанные с раскольниками родством и временными выгодами, допустили раскольническую силу поколебать себя и обратно совратить в раскол. В некоторых селениях некоторые обыватели на приглашение их к единоверию отвечают: «Если царь велит, все пойдем. И без сего мы войдем в Церковь, если вся деревня пойдет. А врозь идти опасаемся оскорблений и мщения от остающихся в расколе сильных богатством и властью членов». Опасение сие есть следствие горьких опытов*.

______________________

* Собрание мнений и отзывов. С. 597-599.

______________________

Другим благовидным мотивом к изменению положения раскольников выставлялось в журналах Особого комитета желание очистить государство от существования тайного раскола. Легко это сказать, но нелегко сделать, заметил на это митрополит Филарет. Каждый раз, как правительство предписывало собирать сведения о числе раскольников, сие обращалось в повод к распространению раскола. Расколо-водители, особенно начальники семейств тех православных, на которых имели некоторое влияние, особенно членов своих семейств, записывали в раскол. И совращенные таким образом на убеждения священников возвратиться в Церковь отвечали, что теперь менее прежнего могут противиться силе совратителей. Таким образом вместе с обращением тайных раскольников в явных, совращались православные. А что может препятствовать вновь родиться тайным раскольникам и после переписи явных?*

______________________

* Там же. С. 602-603.

______________________

Далее в журналах Особого комитета значится еще соображение следующего рода: для ограждения Православной Церкви от совращений предполагается предоставить явным и тайным раскольникам заявить о сем в известный срок. Но это, говорит митрополит Филарет, не предохранит Церковь от совращений, но послужит, как выше замечено, поводом к распространению раскола*.

______________________

* Там же. С. 606.

______________________

В Особом комитете указывали как на странность на то явление, что правительство доселе не признает факта раскола, существующего двести лет. Митрополит Филарет замечает, что это утверждение двусмысленно. В прямом смысле нельзя сказать, будто правительство не замечает существования раскола; это опровергается сводом законов, где (XIV. Устав о пред, и пр. пр. 67) местной полиции поручается вести посемейные списки раскольников. А верно будет то, что правительство считает существование раскола явлением нежелательным, незаконно существующим. Посему желание Комитета, чтобы правительство признало давний факт существования раскола, значит на самом деле желание, чтобы правительство признало законным то, что не без основания доныне признаваемо было незаконным. А это нелегко согласить с справедливостью и нелегко исполнить*.

______________________

* Там же. С. 600.

______________________

Особый комитет соглашался признать раскол явлением временным, соглашался, что он не имеет никакого жизненного начала и рано или поздно неминуемо должен слиться с Церковью. Но в то же время комитет предлагал утвердить раскол законом и поставить его наравне с признанными исповеданиями. Комитет не желал заметить взаимного противоречия между двумя его желаниями. Ведь если исполнить его предложение о даровании расколу права законного существования, разве это не значило бы увековечить временное, сделать переходное постоянным, укрепить раскол в отдельном существовании и таким образом поставить преграду слиянию его с церковью?*

______________________

* Там же. С. 601.

______________________

Особый комитет находил основание и побуждение к смягчению существующих постановлений относительно раскольников даже в правилах церковных, разумея 1-е правило Василия Великого о различении сект. Вероятно, по его мнению, русских сектантов следовало бы отнести не к раскольникам, а к разряду самочинных сборищ, которые за свое своеволие подлежат только дисциплинарным взысканиям. Но, по справедливому замечанию митрополита Филарета, если бы и допустить сие неточное применение правила Василия Великого к раскольникам, это едва ли бы принесло «услугу законодательству». Ибо и о самочинном пресвитере (все равно и о самочинном епископе) 5-е правило Антиохийского собора говорит: «Если быв призываем единожды и дважды не послушает, таковый да будет совершенно извержен из своего чина и отнюдь не может до служения допущен быти, ниже восприяти прежнюю свою честь. Аще же упорен будет возмущая церковь, и восставая противу ее, то яко мятежник да будет укрощаем внешнею (то есть гражданскою) властью». Итак, если законодательство (Особого комитета) хочет принять услугу церковных правил, то оно должно лжеепископство и лжесвященство раскольническое не признать законом, а преследовать законом*.

______________________

* Там же. С. 603—604.

______________________

Особый комитет посвятил особое внимание благоустроению «семейственного благосостояния» раскольников. Совершенное непризнание гражданской властью супружеских между сектантами союзов, не освященных венчанием в православной или единоверческой церкви, говорит комитет, изъемля домашний быт раскольников от действия общих законов, открывает обширное поле своеволию и ничем не сдерживаемому разгулу страстей и губительно действует на нравы людей. При этом порядке муж, прогнавший жену, жена, убежавшая от мужа, остаются совершенно безнаказанными пред лицом закона. При этом порядке легко возможны браки между супругами с нарушением основных условий, предписываемых законом для законных бракосочетаний, например, в близких степенях родства между супругами. Чтобы прекратить такое печальное состояние семейной жизни у раскольников, Особый комитет проектировал признать законными брачные сопряжения раскольников, хотя бы они и не были венчаны ни в православной церкви, ни у единоверческого священника. Митрополит Филарет на этот раз не повторяет свой взгляд на не освященные церковью браки, высказанный им в 1842 году по поводу подобного же проекта относительно рижских раскольников: «Сие значило бы ввести новый, неизвестный и противный законам род супружеских отношений, незаконное узаконить, терпимое по нужде обратить в покровительствуемое. Сие послужило бы сильным подкреплением расколу и произвело бы новые затруднения по отношению к существующим законам»*. Теперь он соглашается, что мысль заключает в себе сильное побуждение к признанию таковых браков. Только он замечает, что признание раскольнических бракосочетаний со стороны гражданской власти само по себе, без церковного благословения, не может положить преграды разгулу страстей в супружеской жизни. Затем митрополит Филарет указывает неточности в формулировке самого закона. Так, например, в словах проекта: «Супружеские между раскольниками союзы, записанные в особых полицейских книгах, признаются не подлежащими оспариванию», последнее выражение должно признать неточным, так как всякий брак, записанный в метрики, может подлежать оспариванию в его законности, если впоследствии откроется несоблюдение при его заключении законных условий. По его мнению, лучше было бы сказать: «Браки, не венчанные в церкви, а только записанные в полицейских книгах, признаются не вполне правильными, однако имеющими силу для пользования правами гражданскими». Далее, обращая внимание на выражение проекта: «Основанием признания раскольнических браков полагается запись в полицейской книге», митрополит Филарет замечает: «Основание ненадежное. Правильность показания записи ничем не гарантирована. Сказать неправду в пользу раскола раскольники или не почитают за грех, или почитают таким грехом, который наставники их легко простят, или очистят несколькими земными поклонами. Нетрудно видеть, на какой сомнительный путь вступает здесь законодательство»**.

______________________

* Собрание мнений и отзывов. Т. III. С. 63.
** Там же. Т. V. Ч. 2. С. 580-581.

______________________

Проект Особого комитета относительно порядка брачного развода у раскольников также не встретил одобрения со стороны митрополита Филарета. По составленным правилам, говорит он, расторжение заявленного раскольнического брака предоставляется ведению Палаты гражданского суда. В применении сего правила предвидятся следующие неудобства: 1) перед совестью раскольников, приемлющих священство, брак есть церковное таинство точно так же, как брак в Православной Церкви. Чтобы Палата гражданского суда превращала действие таинства и отнимала у супружества благодать и благословение, данные ему таинством, — это есть несообразность, поражающая религиозную мысль и религиозное чувство. 2) Но если сия несообразность войдет в практику и вследствие сего распространится мысль, что брак есть такой союз, который может быть уничтожен гражданскою властию, подобно контракту, или другому гражданскому акту, то сим подорвано будет уважение к святости брака и сокрушена будет надежнейшая опора твердости и чистоты брачного союза. И сей соблазн угрожать будет не только раскольникам, но и православным, особенно при распространяющейся уже ныне слабости нравов. 3) В бракоразводных делах встретится нужда принять в соображение и церковные правила. Но это, по свойству церковного законодательства, не так удобно для гражданской Палаты, как применять к делу статьи Свода законов. Дабы хотя отчасти устранить показанные неудобства, не было ли бы возможно заменить предположенное правило следующим порядком: 1) дела о преступлениях раскольников против твердости и чистоты супружеских союзов подлежат ведению Палаты гражданского суда, 2) если в сих делах встретятся случаи, требующие применения церковных законов, то Палата сносится с православным духовным начальством, какой церковный закон должен быть применен к представившемуся в деле случаю, 3) если духовное начальство объявит, что представившийся случай ведет к расторжению брака, то Палата объявляет брак уничтоженным*.

______________________

* Там же. С. 582.

______________________

По проекту Особого комитета предполагается допустить исправление раскольнических часовен и молитвенных зданий, распечатание закрытых, обращение в молельни жилых помещений. В основание сего решения полагается то, что число молелен, ныне существующих, далеко не соответствует самой крайней потребности. В какой степени верно сие показание, положительных доказательств в отношении ко всему государству в настоящее время иметь не можно. По местным наблюдениям в Московской епархии, если в некоторых местах есть у раскольников недостаток общемолитвенных мест, то в других есть избыток. Нужно установить какую-нибудь норму для построения раскольнических молитвенных зданий, например, подобную той, какая существует для разрешения построения православных церквей, именно 400 прихожан мужеского пола в приходе. Нужен правительственный контроль при постройке молитвенных зданий, вроде того, какой существует при постройке православных церквей. Предоставление раскольникам права построения молитвенных зданий без всякого ограничения и контроля, без сомнения, поведет к такому размножению церквей и часовен раскольнических, которое сделает их орудием пропаганды раскола, подобно тому, как чрезмерное множество римско-католических церквей и капищ служило и служит в некоторых епархиях орудием пропаганды латинской. Итак, если в новом проектируемом законе о раскольниках признается справедливым, чтобы этот закон был лишен всякого вида покровительства и поощрения заблуждений, то необходимо положить известный предел размножению раскольнических молитвенных домов. Если не должно умножать раскола, то не должно умножать его церквей и часовень. Это одно и то же правило.

В рассуждениях комитета употреблено выражение «публичные молельни». Это выражение новое. Раскольники, не сознавая своего права на публичность, строили свои молельни не гласно, не на виду, не на площадях, но на дворах, на кладбищах. Только молельни Рогожского и Преображенского кладбищ подняли свои верхи так высоко, что далеко видны чрез ограды кладбищ, и в некоторых деревнях молельни поставлены на виду, впрочем, без внешних знаков. Если закон не признает у раскольников иерархии, не допускает публичных процессий, то было ли бы сообразно с сим узаконить молельни в качестве публичных?

Говорят: раскольническая служба в публичных молельнях, в некоторых частях сходствующая с богослужением Церкви Православной, должна, конечно, благодетельнее действовать на нравственное настроение заблуждающихся, чем тайное богомоление в избах, которое, как показывает опыт, всегда гораздо более удаляется от обрядов истинной церкви, а иногда утрачивает и всякий религиозный характер. Рассуждение сие, отвечает митрополит Филарет, никак не основано на опыте и на верном дознании предмета. Лжесвященник в просторной избе поставляет шелковый алтарь походной церкви с царскими вратами и небольшими иконами, внутри его поставляет престол, полагает на нем антиминс, крест и евангелие и совершает службу по тому же служебнику, по какому оно совершается в Церкви. Где же тут удаление от обрядов Церкви, какие совершались бы в большой публичной моленной? Отчего тут быть утрате всякого религиозного характера? Если есть в некоторых сектах служба, утратившая всякий религиозный характер, как, например, кружение и пляска у скопцов и хлыстов, то это не от избы, а от нелепого учения, которое и в великолепной палате будет действовать так же нелепо, как в избе.

Общий вывод из изложенных выше соображений митрополита Филарета по вопросу о раскольнических молельнях следует такой. В настоящих обстоятельствах для православного правительства нет ни нравственной, ни политической обязанности пещись об умножении раскольнических молелен; а существует религиозная, нравственная и политическая обязанность употребить попечение об охранении православного населения от усиливающегося соблазна и возрастающей опасности совращения, по причине чрезмерного своевольного умножения раскольнических молелен и походных церквей, повсюду носимых лжесвященниками*.

______________________

* Собрание мнений и отзывов. Т. V. Ч. 2. С. 590-593, 602, 606-607.

______________________

По мнению митрополита Филарета, для раскола было бы не стеснительно, а для Православия охранительно, если бы приняты были следующие меры: 1) Раскольнические часовни и молельни, в 1826 году внесенные в списки и пользующиеся терпимостью ныне, могут пользоваться оною и на будущее время, с дозволением возобновлять их ветхости, но без допущения внешних церковных принадлежностей, как-то: куполов, глав, крестов, колоколен и колоколов. 2) В местностях, где население раскольническое многочисленно, а часовни 1826 года нет, если усмотрена будет домашняя молельня, открытая для общественного употребления, на таковую может быть распространена терпимость, одинаковая с часовнями 1826 года, с разрешения Министерства внутренних дел, с соблюдением, чтобы сие не было допускаемо без настоятельной нужды. 3) Часовни и молельни, которые в противность сих правил самовольно построены или обращены из жилых строений, подлежат закрытию, а виновные в сем — ответственности, как нарушители закона. 4) Раскольнические походные церкви не пользуются терпимостью; и если где будут усмотрены в действии, сие признаваемо будет оказательством раскола, и виновные в сем подвергаются ответственности по законам*.

______________________

* Там же. С. 594.

______________________

Особым комитетом предполагается никого из исполняющих духовные требы у раскольников менее вредных сект не подвергать преследованиям, кроме случаев, когда они навлекут на себя действие общих уголовных законов. Христианской кротости свойственно оказывать терпимость разномыслящим, но осторожность должна определить меру терпимости. Мера эта в данном случае могла бы быть обозначена следующим образом: 1) исполняющие богослужение и духовные требы у раскольников менее вредных сект не подвергаются преследованию, если не делают оказательств раскола и не нарушают законов и правил, постановленных для охранения Православия. 2) Но если кто из них позволит себе оказательство раскола, например, начальствованием и служением в публичной процессии, таковой подлежит ответственности тем более строгой, что своим служебным действием вовлекает в оказательство многих других. 3) Если открыт будет акт, которым кто-либо из оных дает кому-либо церковное звание, например священническая грамота, то и тот и другой подвергаются ответственности за принятие на себя звания, законно им не принадлежащего, — первый за составление, а другой за пример незаконного акта. Лжесвященникам раскольническим не следует носить церковного, монашеского или священнослужительского одеяния. Если раскольнические священнослужители будут пользоваться правами по рождению и не будут обязаны записываться в гильдии, а священники из крестьян не будут платить податей, то это легко обратится в поощрение к умножению лжесвященников*.

______________________

* Там же. С. 594—596, 607.

______________________

Проект постановлений Особого комитета о расколе произвел на митрополита Филарета тяжелое впечатление. По нему он видел, что его ревность о благе Церкви в вопросе о системе отношений правительства к раскольникам ничто же успевает, но паче молва бывает среди общественных сфер в пользу удовлетворения давнишних домогательств раскольников. Несмотря на это горькое сознание своего, можно сказать, одиночества в оценке положения раскольников, митрополит Филарет «еще сильнее чувствовал непреложную обязанность по долгу верности пред Богом и Церковью Его, и пред благочестивейшим Государем Императором с полною искренностию открыть (снова) свои убеждения, составившиеся при тщательном исследовании предметов, по моему посильному разумению». Раскол, продолжает митрополит Филарет, не имеет ума и чувства, чтобы жить ими. Он жил фанатизмом, и фанатизм, с течением времени, ослабевал (благодаря принятым мерам правительства). Но раскол поднялся (снова) и возрос деньгами и покровительством, которым парализуемо и действие законов, и действование православного духовенства. Да устранит причины зла проницательная мудрость правящих и верность исполнителей! Впрочем, надобно признать, что и духовенство частью не свободно от упрека в недостаточно напряженной ревности. Благопотребно, чтобы Св. Синод наставлением и убеждением поощрил его с кроткою, но усиленною ревностью и самоотвержением действовать к охранению православных и к вразумлению заблуждающих*. Вот последнее слово приснопамятного святителя Московского о расколе и об отношении к нему правительства и православного духовенства.

______________________

* Там же. С. 579.

______________________

Митрополит Филарет не дожил до окончательного решения поставленного вопроса об уничтожении ограничительных мер против раскольников. Вероятно, его ответ на проект Особого комитета имел свое влияние в смысле оттяжки решения и постепенности введения предрешенных постановлений. Во всяком случае, только через десять лет после учреждения Особого комитета — 19 апреля 1874 года — была введена в действие только одна мера — о метрической записи раскольнических браков. По своим началам эта мера не заключала в себе почти ничего нового сравнительно с прежней практикой. По своему содержанию это постановление взято с практики ведения посемейных списков раскольников полицейскими чинами, действовавшей в царствование Николая I. Разница главным образом в подробностях и в том, что прежняя мера терпимости теперь возведена в положительный закон о предоставлении прав. Главные основания закона 19 апреля 1874 года о метрической записи раскольнических браков были приведены нами выше в главе о браке (стр. 422-426).

Закон о метрической записи раскольнических браков, однако же, пришелся не по душе раскольникам. Раскольники очень мало и неохотно пользовались и пользуются этим законом. Сведениями, собранными в Саратовской и Самарской губерниях сенаторами, посланными в 1880 году по мысли графа Лорис-Меликова, установлены следующие данные на этот предмет. В Саратовской губернии было записей браков раскольнических в 1875 году 257, в 1876 году — 242, в 1877 — 100, в 1878 — 95, в 1879 — 56, всего в течение пяти лет 750. В полицейских управлениях Камышинского и Аткарского уездов записей в течении пяти лет совсем не было. В Самарской губернии в метрических книгах полицейских управлений сделано в 1875 году 82 записи, в 1876 — 58, в 1877 — 62, в 1878 — 36, в 1879 — 21 запись, всего 259. Между тем если взять в расчет количество раскольников в Саратовской губернии и обыкновенный прирост рождений на известное количество населения, то по статистическим вычислениям количество рождений у раскольников в Саратовской губернии в течение пяти лет должно простираться до 11 тысяч. Замечательно также и то явление, подтверждаемое приведенными данными, что год от году количество метрических записей уменьшается, а не увеличивается, как бы следовало ожидать по закону прироста народонаселения. Значит, сочувствие раскольников к упомянутому закону не возрастает, а уменьшается. О причинах нерасположения раскольников к упомянутому закону были заданы вопросы и раскольникам и должностным лицам, которые занимались применением закона. И те и другие указывали на неудобства, с которыми сопряжены поездки в город для записи браков, на затруднения в приискании известного числа поручителей, на нежелание раскольников называть себя этим именем или говорить о своей принадлежности в расколу, на неприменимость закона ко всем тем, которые издавна принадлежали к расколу, крещены по обряду Православной Церкви или вообще по той или другой причине числятся православными. Сверх того, в частности полицейские управления сообщали о противодействии упомянутому закону со стороны расколоучителей, об опасении раскольников, что записавшихся будут принуждать к обращению в Православие, о боязни некоторых навлечь на себя неудовольствие со стороны единоверцев. В заявлениях же самих раскольников упоминалось еще о нежелании их иметь дело с полицией и об оскорбительности формы подписки, ставящей раскол как бы ниже всех иноверных и даже нехристианских исповеданий*. Кроме того, нельзя забывать и того, что по верованию раскольников законный брак может быть совершен только законным священником и что только по этой причине, то есть по причине отсутствия законных священников, некоторые раскольнические секты обязывают своих последователей к безбрачию. Это верование, по всей вероятности, более всех других неудобств претит им обращаться к установленным законом формальностям для узаконения брака.

______________________

* Арсеньев. Свобода совести и веротерпимость. СПб., 1905. С. 61, 67-69.

______________________

Из позднейших мероприятий правительства по вопросу о раскольническом браке можно указать на следующее. В 1879 году 27 марта предоставлено местным властям вести таким же порядком метрические записи браков у баптистов. Циркуляром министра внутренних дел 13 августа 1899 года № 27 разъяснено, что принадлежность раскольников к сектам более или менее вредным не может иметь значения в отношении регистрации их браков, и внушается, что полицейские управления не должны отказывать штундистам в записи браков их в установленные законом 19 апреля 1874 года метрические книги, несмотря на то, что в Высоч. прав, положении Комитета министров 4 июля 1894 года штундизм признан одною из наиболее вредных сект русского раскола. В 1902 году Сенат, находя, что по точному смыслу закона 19 апреля 1874 года запись старообрядческого брака в метрические книги полиции не может знаменовать собой самого совершения брака, так как старообрядцы, приемлющие священство, бесспорно принадлежат к числу христианских исповеданий и признают брак церковным таинством, определил по делу купеческой дочери Снежковой, что брак, совершенный по старообрядческому вероисповеданию, хотя бы и не записанный в метрические книги, не может быть расторгнут самовольно одним из супругов, вследствие нарушения супружеской верности или по другим причинам, если противная сторона докажет установленным порядком факт совершения брака*.

______________________

* Казанский телеграф. 1902. № 2976.

______________________

Это разъяснение Сената противоречит букве закона 19 апреля 1874 года, усвояющего силу законного брака бракосочетанию, записанному в метрическую книгу при полиции, и знаменует собою поворот законодательной мысли к отмене того начала, которое положено в его основании.

Особым комитетом 1864 года были выработаны, кроме закона о метрической записи раскольнических браков, еще правила о даровании раскольникам некоторых гражданских прав, а также о предоставлении раскольникам некоторой свободы в отправлении богослужения по их обрядам*. Предначертания комитета были Высочайше утверждены 16 августа того же 1864 года. Но осуществление их было отложено в видах постепенности приведения в исполнение проектированных мер. Между тем раскольники интересовались по преимуществу именно этими правами, как более необходимыми, о чем было неоднократно заявлено ими во время ревизий Саратовской и Самарской губерний**. Ввиду этих ходатайств со стороны раскольников в 1875 году была назначена Комиссия для всестороннего обсуждения и разработки Высочайше утвержденных 16 авг. 1864 года предначертаний Особого комитета. Комиссия эта была составлена из других лиц, чем комитет, и рассуждала при изменившихся обстоятельствах. Она не ограничивалась разработкой деталей готового проекта комитета 1863 года, а позволила себе коснуться критически и основных положений. Она перерешила главным образом положение о том, кому из раскольников нужно предоставить известные привилегии в гражданском положении и в отправлении общественного богослужения. Комитетом 1864 года было предположено даровать упомянутые права и льготы только последователям менее вредных сект и толков, комиссия была готова распространить их на всех раскольников. Решение этого вопроса и составило главную работу комиссии 1875 года.

______________________

* Общий журнал Комитета. 11 отд., п. 2, 3, 5-9 и III отд., п. 1-8.
** Арсеньев. Свобода совести. С. 69.

______________________

Комитет 1864 года не указал поименно сект, на которые должны простираться предположенные права и льготы, а обозначил только признаки сект более вредных, которые должны быть лишены предположенных прав. К таковым сектам причислены в постановлении комитета секты и толки, которые: 1) не признают пришествия в мир Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа, 2) не признают никаких таинств и никакой власти богоустановленной, 3) допускают, при наружном общении с Церковью, человекообожание, 4) посягают на оскопление себя и других на основании богохульного учения, 5) отвергают молитву за Царя и 6) отвергают брак или допускают срочные или временные союзы. Все другие секты и толки комитет признал менее вредными.

По соображениям профессора Нильского, на основании указанных комитетом признаков, к сектам более вредным должны быть отнесены следующие из существовавших в России сект: 1) иудействующие (они же субботники, или жидовствующие), которые не признают пришествия в мир Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа, 2) духоборцы, молокане, общие, прыгунки, белоризцы и штундисты, которые не признают никаких таинств и никакой власти богоустановленной, 3) хлысты, которые при наружном общении с Церковью допускают человекообожание, 4) скопцы, которые, допуская наравне с хлыстами человекообожание, посягают еще на оскопление себя и других, федосеевцы, филипповцы, странники (иначе сопелковцы), 5) те раскольники-поморцы, которые, принимая молитву за Царя, не признают брака и, подобно федосеевцам, от всех требуют безбрачия. Менее вредными сектами и толками, на основании тех же признаков, должны быть признаны: из беспоповцев поморцы, принимающие молитву за Царя и брак (так называемые поморские новожены), нетовцы, или спасово согласие, рябиновщина и, наконец, все толки поповщинской секты*. Основания для различения сект вредных от менее вредных, указанные комитетом 1864 года, были признаны сначала и комиссией 1875 года в одном из заседаний**. Но потом, в окончательных своих заключениях по этому вопросу, комиссия резко отступила от указанных комитетом признаков деления сект и толков и признала более вредными только скопцов и хлыстов. Причиной такого поворота мнения комиссии было желание ее распространить предположенные права и льготы на возможно большее число раскольников разных сект. Чтобы достигнуть этой цели, комиссия нашла нужным переделать учение о разделении сект совсем по-новому. Найден был комиссией человек, мнение которого комиссия признала возможным противопоставить авторитету высшего органа церковного управления, который указывал основания для характеристики и оценки сект в 1842 и 1864 годах. Эго был, по аттестации комиссии, известный исследователь раскола, состоящий при Министерстве внутренних дел, действительный статский советник Мельников, посвятивший изучению раскола всю свою деятельность как частную, так и служебную (свыше 25 лет), неоднократно получавший служебные поручения по исследованию различных предметов, касающихся раскола, и пополнявший свои сведения о расколе не только изучением правительственных архивов, но и знакомством с бытом различных сектантов на месте***.

______________________

* Отзыв проф. Нильского // Странник. 1888. Т. 1. С. 77-78.
** Журнал Комитета, заседание IV.
*** Журнал комиссии, заседание IV. С. 6.

______________________

Господин Мельников выступил в качестве эксперта по раскольническому вопросу с апломбом, достойным приписанного ему комиссией авторитета. Он подверг критике основания классификации раскольнических сект, принятые комитетом 1864 года. По его мнению, первые четыре из шести признаков сект более вредных, указанных комитетом, носят исключительно церковный характер(?) и потому при определении вреда, приносимого какою-либо сектою государству, как обществу гражданскому, эти четыре признака не могут быть принимаемы к соображению. Остальные два признака (отвержение молитвы за Царя и браки) могут служить признаками вредности сект, но их формулировка в постановлениях комитета страдает неточностью. Молитва за царя есть действие религиозное, входящее в область Церкви, но отнюдь не в область гражданской жизни. Было бы вернее вместо слов «молитва за Царя» употребить выражение «признание Царской власти» или «признание монархического начала».

Из того факта, что в некоторых сектах, например у молокан, на общественных молениях не приносят молитвы за Царя, еще нельзя выводить заключения о их неверности царю или непризнании царской власти. На вопрос, почему молокане не молятся за Царя, они отвечают, что они не смеют нарушать ясного повеления Господа Иисуса Христа, давшего свою молитву: Отче наш. Подобное же говорят молокане и о присяге. Если бы нас приводили к присяге по Евангельской заповеди: Ей, Ей, ни, ни, то они приняли бы ее безбоязненно. Разве можно, прибавляет господин Мельников, признать такое объяснение молокан за отвержение присяги и верности Царю?

Поэтому несправедлива аттестация молокан в синодской классификации, что они никакой власти не признают, покоряются только поколику нельзя противиться. Молоканы верны монархическому началу; они признают верховную власть Государя Императора и поставленные им начальства. Это они выражают строгим исполнением государственных обязанностей. Они трудолюбивы и труд называют богопочтением. Кто бывал на Кавказе, всякий знает, что из тамошних разноверных и разноязычных жителей нет лучше молокан по их трудолюбию, по их домохозяйству, по их примерной нравственности и по исполнению ими всех государственных, общественных и семейных обязанностей. Неправда и то, будто молокане уклоняются от исполнения военной обязанности. Считая неуместной войну, они до 1874 года все-таки покупали рекрутские квитанции*.

______________________

* Записка Мельникова // Странник. 1866. Т. 2. С. 534—541.

______________________

Что сказано о молоканах, то до некоторой степени может быть применимо и к не молящимся за Царя беспоповщине, федосеевцам и другим. Про них в синодской классификации 1842 года сказано, что они «всякую власть нынешнего времени почитают антихристовою». Это правда, замечает господин Мельников. Но в этом ужасного ничего нет. Это фигуральное выражение в переводе на обыкновенный язык значит: признают власти нынешнего века не принадлежащими к их секте, что совершенно справедливо. Федосеевцы признают антихриста не чувственного, а духовного, не человека, а антихристианское учение. По их понятиям, все, что не согласно с христианством, с содержимыми в христианстве преданиями и обрядами, есть антихрист. Отсюда царь, власти духовные и гражданские, все православные, все иноверцы — словом, все не принадлежащие к секте федосеевцев, суть антихрист. «Это заблуждение очень резкое, но преступление ли? Что тут вредного в гражданском отношении?» — спрашивает господин Мельников.

В указе Петра Великого все раскольники без исключения были названы «непрестанно Государю и государству зломыслящими». Это обвинение сделано, говорит Мельников, под влиянием духовенства. «Я же, — говорит он про себя, — не по одним книгам, не по одним официальным бумагам, а лицом к лицу в продолжение тридцати лет имел случай ознакомиться с главными отраслями раскола и с мелкими его подразделениями, но не знал и не знаю ни одной раскольничьей секты, Государю и государству зломыслящей. И мои наблюдения оправдываются всеподданнейшим адресом, представленным федосеевцами Государю Императору в 1863 году по случаю возмущения поляков. Этот голос умиления пред Царем-Преобразователем можно ли назвать голосом людей вредных, людей, не признающих царской власти, что будто бы доказывается тем, что они не поминают Царя в своих молитвах? Нет; у раскольников монархическое начало выражается не в их молитвах, а в свободном и вполне сознательном признании царской власти не только за страх, но и на совесть.

Где источник сведений о противогосударственных стремлениях раскольников вообще, а молокан с духоборцами в особенности? Откуда первоначально получены и потом от времени до времени получались эти сведения со времени Петра Великого, переходящие от одних к другим в среде духовных и светских властей, в среде духовных и отчасти светских писателей, в среде церковных учителей, в официальных бумагах и наконец в самом законодательстве? От раскольников, обратившихся в Православие, со дней Питирима Нижегородского и Ионы Львова даже до сего дня. Но можно ли доверять им вполне, можно ли полагаться на их слова безусловно? Я сам, — продолжает Мельников, — исполнял разные правительственные поручения относительно раскола, неминуемо должен был собрать сведения о нем от обратившихся из раскола, как людей, коротко знавших все тайны прежних своих единоверцев. Вследствие этого в мои отчеты о современном состоянии раскола, представленные бывшим министром внутренних дел графу Перовскому и Бибикову, вошло немало такого, что впоследствии, когда я ознакомился с раскольниками короче, оказалось совершенно несправедливым»*.

______________________

* Странник. 1886. Т. 2. С. 541-545, 548.

______________________

Из всех раскольнических сект только две отвергают брак и распространяют безбрачие — это скопцы и хлысты. По этой причине они должны быть признаны вредными в стеснены в отправлении своих радений и в воспитании своих детей и преследуемы за распространение безбрачия, а также за уродование человеческого тела (скопцы). Что касается беспоповцев, не признающих брачного союза, то в отношении их существует недоразумение. Федосеевцы, филипповцы и другие беспоповцы признают брак de facto, не признавая его de jure. Они говорят: со времени патриарха Никона благодать взята на небо и не стало руки освящающей, которая могла бы совершать таинства. Брака освящать некому, поэтому церковного брака у них нет. Но брак не церковный существует. Каждый беспоповец смолоду до старости имеет одну сожительницу, с которою сходится без всяких обрядов. Такое сожитие хотя и греховно, но терпится немощи ради человеческой. Сожительство беспоповцев имеет характер вполне твердого, прочного и нерасторжимого гражданского союза, хотя по их понятиям и греховного, но не прекращающегося по отношению к хозяйству, воспитанию детей и взаимной помощи и тогда, когда сожители, по общему между собой соглашению, перестают разделять ложе. Семья тверда и крепка, а это только и важно в гражданском отношении*.

______________________

* Там же. С. 550-553.

______________________

Дарование раскольникам общегражданских прав, по мнению господина Мельникова, непременно ослабит дух раскола. В 1869 году, говорит господин Мельников, «я не узнал долго и коротко знакомых мне заволжских раскольников. Они были несравненно мягче, общительнее сравнительно с временами Николая I, о Православной Церкви отзывались с уважением, высказывали заботу о распространении грамотности, о своих верованиях говорили равнодушно. Сами раскольники вполне сознают, что рано или поздно раскол исчезнет вследствие распространения просвещения, а между тем хлопочут о школах. Явление многозначительное! Достаточные раскольники отдают не только сыновей, но и дочерей своих в каченные и частные учебные заведения. Даже в университетских аудиториях появились в последнее время раскольники. Это знамение во благо!..

Секты рационалистов удержатся; они имеют свою будущность. Сами по себе эти секты нимало не вредны в государственном и гражданском отношениях. Ведь не считаем же мы вредными ни лютеран, ни реформатов, ни меннонитов, а русские рациональные секты родные сестры с названными иноверными сектами. Вся задача правительства относительно молокан, духоборцев, штундистов и других рационалистических сект заключается в том, чтобы не возбуждать в них фанатизма преследованиями и стеснениями в гражданских правах»*.

______________________

* Там же. С. 558-561.

______________________

Мнение господина Мельникова подверглось очень серьезному разбору в заседании комиссии со стороны представителя духовного ведомства господина Крыжина*. Но возражения господина Крыжина не были приняты во внимание со стороны большинства членов комиссии 1875 года, оставшихся верными тем симпатиям, которыми они заранее были проникнуты по отношению к воззрению господина Мельникова. Постороннему читателю мнения господина Мельникова видно, что он не представил на суд комиссии и читателей никаких новых фактов для обоснования своего мнения; он высказал только свое новое воззрение на факты, которые уже ранее были известны из жизни раскольнических сект, ссылаясь на свои личные наблюдения над бытом раскольников. Но так как господин Мельников не дает читателю возможности проверить его личные впечатления, то читатель и затрудняется верить ему на слово. Во многих случаях читатель мнения господина Мельникова видит софистику в доказывании им своего воззрения, которую нередко употребляют адвокаты, желающие истолковать поведение своих клиентов в хорошую или безобидную сторону. О господине Мельникове справедливо заметил представитель Министерства внутренних дел Лазаревский, что «он как эксперт немало противоречит себе как авторитету». В данном случае господин Мельников действительно является именно как адвокат симпатичных ему раскольников, а не как беспристрастный эксперт. Сомнение в беспристрастии господина Мельникова невольно зарождается у читателя ввиду неустойчивости его в своих мнениях. Господин Мельников выступал экспертом по вопросу о раскольниках не один раз. В 1857 году он представил записку о русском расколе для Великого князя Константина Николаевича по поручению министра Ланского**. Здесь господин Мельников заявил, что «секты, существующие в России, за исключением поповщины, по самому духу учения своего более или менее вредны в гражданском отношении» (С. 174). Теперь же, как мы видели, он высказал совсем другое мнение. Чем же объясняется такая резкая перемена мнения у господина Мельникова? Он объясняет ее новыми сведениями его о расколе. Но этих сведений им не представлено. Вероятнее всего объяснить ее новым духом времени, к которому он и прилаживался в своих суждениях. Заведомые симпатии в нему большинства членов комиссии поощрили его к такому «прогрессивному» подвигу. Как бы то ни было, соображения господина Мельникова были приняты большинством членов комиссии как относительно оценки оснований к разделению сект на более или менее вредные, принятых комитетом 1864 года, так и относительно классификации самых сект***.

______________________

* Он напечатан в «Страннике», 1887. Т. I. С. 35-51, 241-260.
** Напечатано в сборнике Кельсиева. Вып. I. С. 169-198.
*** Журнал комиссии, заседание IV и общий // Странник. 1887. Т. I. С. 36-37.

______________________

Духовное ведомство не могло помириться равнодушно с пренебрежительным тоном, с каким третировал его суждения господин Мельников в своем мнении, и с одобрением его воззрения со стороны большинства членов комиссии. Оно противопоставило прогрессивному и покладистому эксперту авторитет представителей науки расколоведения в Духовных академиях. Разбор мнения господина Мельникова со стороны профессоров Духовной академии Нильского и Ивановского обличает его истинное значение.

Профессор Нильский, минуя частности мнения господина Мельникова, останавливается на главных положениях его и изобличает на основании учения сектантов и подлинных исторических фактов их фальшивость. Прежде всего, он подвергает рассмотрению хвалебный отзыв господина Мельникова о духоборцах и молоканах, будто они «верны монархическому началу и признают Верховную Власть Государя Императора и поставленные им начальства». Он приводит на справку важнейшие факты из истории духоборцев. Из них видно, что с самого начала открытия секты духоборцев в Новороссии в 1799 году было найдено, что духоборцы — секта гнусная, так как она отвергает вышнюю власть на земле, пределом Божиим поставленную; что в царствование Александра I было много судебных дед о духоборцах, в которых они обличались в неповиновении властям, в непризнавании Верховной и всякой другой власти, в непризнавании над собой Верховной Власти, в непризнавании Государя помазанником Божиим и пр. Но в царствование Александра I к духоборцам относились до такой степени снисходительно, что запрещалось губернаторам и низшим властям входить с духоборцами в неосторожные и совсем ненужные объяснения и разбирательства о Верховной Власти, наоборот, повелевалось даже отзывы сектаторов, противные верноподданническим обязанностям, которые они делали на увещаниях, считать исторгнутыми неискусно сделанными вопросами со стороны увещателей. В 1826 году Государственный Совет посмотрел на духоборцев уже не сквозь пальцы, а прямым взглядом, и ему духоборцы представились уже в их истинном свете. Оказалось, что они, прикрывая себя какою-то скромностию и в поведении умеренностию, сею личиною только стараются уловить слабых и легковерных и распространять свое общество. Посему распространение сего общества весьма вредно и угрожает опасными последствиями для государства, и нужно поспешить к ослаблению или уничтожению такого возмутительного в корне своем общества мерами решительными и сильными.

Как только, говорит профессор Нильский, духоборцы узнали о таком взгляде на них правительства, так вспомнили мудрый совет первых своих наставников — «наружно неуклонно покоряться постановлениям Церкви и правительства» — и стали тщательно скрывать свое учение о власти и других предметах, касающихся законов общественных. Они доселе хранят учение первых духоборческих наставников, что все люди равны между собою, и потому власти не нужно, что власти учреждены в мире для людей злых, что для сущих не от мира (то есть духоборцев) власти мирские не нужны, что Иисус Христос освободил всех своих истинных последователей от всех человеческих законов; но это учение они стараются замалчивать или, по их выражению, «в языке пред всяким стали сильно косвенны»; наоборот, они утверждают, что «почтение к власти самодержавной и установленной от оной иметь не отрицася» и не знают другой причины к тому, чтобы считать их непокорными властям, кроме клеветы и злобы, ибо мы во всем повинуемся, кроме дел до нашей совести и спасения касающихся»*. Ввиду такой тактики духоборцев можно ли верить их голословным уклончивым заявлениям? Очевидно, нет. И поэтому-то все занимавшиеся исследованиями о духоборцах в один голос говорят, что, несмотря на наружную покорность правительству духоборцев, эти сектанты и доселе считают властей богопротивными и повинуются им только наружно, уступая силе и страху. Так же думал прежде и господин Мельников**. Отчего же теперь он утверждает другое? Фактических данных для перемены мнения не представлено с его стороны.

______________________

* Странник. 1888. Т. I. С. 83-89.
** Кельсиев. Сборник правительственных постановлений. Вып. I. С. 196-197.

______________________

Относительно молокан господин Мельников соглашается, что они отвергают молитву за царя и присягу в той форме, какая употребляется в Православной Церкви, но в то же время уверяет, что молокане не отвергают государственной власти и сохраняют верность Государю Императору. В подтверждение своего уверения господин Мельников указывал на строгое исполнение молоканами государственных обязанностей и на свой личный авторитет. Профессор Нильский отвечает следующее. По откровенному сознанию современных молокан, в основу отношений их к правительству и к порядкам гражданской жизни положены основателем молоканства Уклеиным следующие мысли. Основанием нравственной жизни истинного христианина должна быть полная свобода и независимость ни от каких человеческих законов и принуждений. И не должно быть власти над теми, в ком вселилось учение Христово. Мирские власти поставляются только для сынов мира, а не для духовных христиан. Духовные христиане должны избегать рабства помещикам, войны, военной службы, присяги как дел, не дозволенных Писанием. А так как невозможно противиться открыто правительству и не исполнять его требований, то духовные христиане бегут скрываться от него, а братья их по вере должны принимать и укрывать их у себя. На основании слов Писания: странен бех и введосте Мене, молокане приняли за правило укрывать у себя всех прибегающих под их кров, не исключая военных дезертиров, беглых помещичьих крестьян и даже преступников. Если таковы основы нравственной жизни молоканов по сознанию их самих, то трудно согласиться с их аттестацией господина Мельникова, будто молокане лучше других исполняют общественные и государственные обязанности.

Правда, есть в истории молоканской секты и факты другого рода. С конца царствования Павла I стали появляться у молокан так называемые обрядники с изложением учения их. В них о светской власти говорилось уже совсем не то, что проповедовал Уклеин. Именно говорилось: «Царя и власти почитаем. Моления и благодарения приносим мы за Царя и за всех властей». Явились даже в обрядниках особые молитвы за Царя и за весь царский дом, которые будто бы читались сектантами с коленопреклонением. При Императоре Александре I молокане разных губерний обращались к нему с выражением верноподданнических чувств. Но эти факты такого же значения, какое имели свидетельства о верноподданнических чувствах духоборцев. По откровенному сознанию некоторых из современных молоканских учителей, молокане до 1823 года в своем учении о власти и ее постановлениях и в своих отношениях к ней неуклонно следовали наставлению Уклеина, а не обрядников. То же подтверждается и донесениями некоторых губернаторов александровского времени, которые, несмотря на сочувственные отзывы о молоканах, все-таки замечали в своих донесениях, что молокане тщательно скрывают свое учение, противное законам общественным, что они страшатся принимать присягу на верность службы и умышленно, под разными предлогами, уклоняются от нее. Очевидно, составление обрядников было одним из способов сокрыть свое учение со стороны молокан. Случалось, молокане прибегали и к другим, еще более хитрым способам ввести в заблуждение правительство насчет подлинного учения своей секты. В новейшее время один из наставников молоканской секты в Самаре Авксентий Прохоров наименовал свою паству воскресниками и стал ходатайствовать перед правительством об отделении ее от молокан, хотя на деле она продолжала держаться молоканского учения и правил. Цель ходатайства состояла в том, чтобы избавить свою паству от невыгодных взглядов общества и правительства и соединенных с этим неприятных последствий. Что касается до заявлений со стороны молокан верноподданнических чувств Императору Александру I, то и они были настолько же искренни, насколько правдивы были их уверения перед Александром I в том, что они не ругаются над православными иконами и не называют их кумирами, не заслуживающими поклонения, несмотря на то, что на деле они страшно издевались над священными изображениями, делали из них колеса для детских игрушек, днища для ведер, зная при том же, что об этом хорошо было известно правительству*.

______________________

* Кельсиев. С. 89-97.

______________________

В царствование Императора Николая I политическая репутация молокан определилась в главах правительства настолько ясно, что не возбуждалось никаких сомнений на ее счет. В 1830 году правительство признало молокан «особенно вредною сектою» наравне с духоборцами, скопцами и др.* и постановило относительно их особые правила. В 1842 году по запросу правительства Св. Синод дал такой отзыв о молоканах: хотя по-видимому держатся Св. Писания, но берут из него только то, что им нравится. Не признают никаких таинств, никакой иерархии. Не принимают присяги, не уважают верности, никакой власти не признают богоустановленной. Повинуются только поколику нельзя противиться. Секта разрушительная**. И правительство светское, имевшее в то время, по свидетельству Варадинова, у себя под руками множество сведений о молоканской секте, не только не изменило сделанной Св. Синодом характеристики молокан, но еще 14 декабря того же 1842 года поставило молокан вместе с духоборцами во главе вредных сект — даже выше скопцов***. Такая репутация молокан время от времени оправдывалась разного рода судебными делами о молоканах. Например, в 1826 году молокане Таврической губернии пытались уклониться от платежа податей, доставления рекрут и от исполнения других государственных повинностей. В 1856 году много молокан Пермской губернии, взятых в ратники, не приняли присяги на верность службы, несмотря ни на какие увещания и убеждения. В 1833 году было донесено правительству разными лицами о молоканах Тамбовской губернии, что они составляют секту более политическую, чем религиозную, что молокане скрывают у себя беглых и делают фальшивые паспорты, что они отвергают власти как учреждение человеческое, считают различие чинов и званий злоупотреблением прав человеческой природы, не принимают присяги, допускают повиновение властям лишь по нужде и только до того времени, как секта не приобретает столько силы, чтобы свергнуть с себя иго языческое.

______________________

* Собрание постановлений по части раскола. 1858 г. С. 123.
** Там же. С. 406-409.
*** Там же. С. 410.

______________________

В шестидесятых годах XIX столетия имел случай познакомиться с некоторыми из вожаков молоканских господин Костомаров в бытность его в Саратовской губернии. И вот какие сведения узнал он посредством личного знакомства о политических убеждениях молокан. «Власть как источник закона и понуждения к исполнению его подвергается у молокан сомнениям и толкованиям. Надобно, говорят они, признавать власти, какие бы они не были, коль скоро они существуют; но не следует исполнять того повеления власти, которое противно нравственным требованиям совести и правды. Следует покоряться монархической власти, говорят они, но не уважают всякие видимые знаки ее святости, и ни на что не признают Монарха Божиим помазанником; да и против самой монархической институции указывают на историю Саула. Молокане отвергают различие сословий. Война есть дело богопротивное; войска не должно быть. Поэтому не следует преследовать того, кто убегает из войска. Укрывание дезертира есть дело хорошее. Да и всякий убегающий от законных властей находит у молокан приют. Пристанодержательство есть обыкновенное преступление в молоканском обществе. Есть еще другое преступление, которое считают распространенным между молоканами, — это делание фальшивой монеты*.

______________________

* Костомаров. Воспоминание о молоканах // Отечественные записки. 1869. Март. С. 76-79.

______________________

После сообщения приведенной выше характеристики политических воззрений молокан господин Костомаров прибавляет, что он встретил между молоканами одну «очень умную личность», которая с жаром опровергала обвинения молокан в непризнании ими власти. Эта личность несколько лет томилась в остроге за проповедь молоканского противообщественного учения и по выходе из острога набралась ума, чтобы маскировать перед посторонними учение своей секты. Подобные факты бывали у молокан и ранее. Сам основатель молоканства Уклеин, после того как его открытая проповедь сектантского учения кончилась для него годовым заключением в тюрьме, стал осторожнее в своих речах и открыто проповедовал совсем не то, чему учил тайно. Не перевелись подобные защитники у молокан и после встречи Костомарова с «ученою личностью» из молокан. В 1869 году 24 ноября один из молокан Таврической губернии по фамилии Захаров написал письмо священнику Козицкому с изложением молоканского учения и просил напечатать его в Таврических епархиальных ведомостях, «в отклонение неправильных суждений о молоканах» в обществе. По данному вопросу Захаров говорит в своем исповедании веры: властям повинуемся не из страха наказания, но по совести. Царя почитаем без лицемерия и ему должное воздаем неуклонно. Как цари царствуют Богом, им же вельможи величаются, то мы никогда не были в отношении к этому других мыслей. Хотя и носим до сего времени имя молокан, но всегда почитали и почитаем ныне благополучно царствующего Августейшего Монарха Александра Николаевича помазанником Божиим без лицемерия и обмана. По указанию ап. Павла, мы и молимся за него и воспеваем многолетие. Странноприимство почитаем делом, угодным Господу. Но находим странников не в людях беглых и дезертирах, а в истинных проповедниках и им подобных людях, прохожих и проезжих... Мы желаем, чтобы позволено было иметь молитвенный дом... и вместе с тем ввести себе присягу по обыкновенной форме, с той только разницей, чтобы в присяжном листе писать: в заключение клятвы целую Бога слова». Затем в 1870 году появилась в «Отечественных записках» статья под заглавием «Сведение о молоканах Таврической губернии», написанная одним из молоканских наставников того же донского толка Стояловым именно по поводу воспоминания господина Костомарова и в опровержение его. Господин Мельников, очевидно, принадлежит к числу этого рода защитников молоканства, которые желают выставлять молокан в лучшем свете, чем они есть на самом деле, скрыть от посторонних их противообщественное учение. Господин Мельников не первый и не последний из защитников, желающий щегольнуть знанием тайн раскольнических убеждений. Стоялов также уверяет читателя, что его сообщение о религиозных убеждениях молокан совершенно откровенное и чистосердечное, а также и письмо Захарова. Нам известно уже, что подобные чистосердечные заявления практиковались молоканами и прежде и даже составлялись обрядники, наполненные фальшивыми чинопоследованиями молитв. Чистосердечные заявления новых защитников молокан составляют копии прежних заявлений, составлявшихся с заднею целью. Не успели эти заявления напечататься, как были опровергнуты фактами из жизни молокан, судебными процессами по поводу непризнания и непочитания ими верховной власти и уклонения от исполнения государственных повинностей. Да и в самом содержании указанных двух апологий молокан есть немало следов худо прикрытой фальши. Например, Захаров, вопреки свидетельству истории, дерзновенно заявляет, что молокане никогда не держались отрицательных мыслей относительно почитания и повиновения государственным властям. Между тем Стоялов пишет, что молокане Таврической губернии до 1823 года строго следовали в учении о государственной власти наставлениям Уклеина и только в 1836 году часть молокан, получившая название донского толка, успела установить не бегать военной службы, беглых к себе не принимать и прочее. Захаров выдает за факт положительный, что молокане Таврической губернии молятся за Государя, и приводит саму молитву. А Стоялов выражается о молитве за Царя следующим образом: если благодетельное правительство благоволит разрешить молоканам постройку отдельного дома для их богослужения, то последователи донского толка будут за это всегда благодарить его с сердечным чувством и молить Бога о его благоденствии. Также и относительно принесения молоканами присяги на верность Государю у Захарова, вопреки Стоялову, дело представляется только в будущем; молокане обещают ввести присягу, если им будет позволено иметь молитвенный дом. Благоприятные вести сообщают защитниками молокан только о небольшой части их — о донском толке, о прочих же молоканах — тамбовских и владимирских — Стоялов замечает, что и они после неудачи их надежд на свободу от государственных обязанностей принялись, по примеру донского толка, за поправку превратного учения Уклеина, но как далеко они ушли по этому пути, об этом у Стоялова определенно не говорится. Эти недомолвки и разноречия двух защитников молоканства, писавших в одно и то же время, ясно свидетельствуют, что в их речах было много намеренной фальши*. Защитники молокан и сами не скрывают, что у них прежде было в обычае укрывать свое учение от лиц посторонних. Делали они это потому, что их гнали за это подлинное их учение. Почему же они переменили свою тактику ныне? «Ныне, когда правительство занято вопросом о даровании гражданских прав сектантам и раскольникам, но только менее вредным, ныне молокане считают долгом печатно говорить о своем вероучении чистосердечно и откровенно, чтобы показать правительству, что и они, как верноподданные сыны ныне царствующего Великого Государя и Отечества, должны пользоваться полными правами граждан — без притеснений»**. Образ действий поистине наивный. Прежде молокане скрывали свое подлинное учение, потому что оно составляло преступление, преследуемое законом, а выдавали вместо него подложное, по которому они представлялись благомыслящими и исправными гражданами. Теперь они представляют себя этими же симпатичными чертами, но говорят, что это уже не ложь и не фальшь, как прежде, а настоящая правда. Но откуда же взялась эта искренность и можно ли верить тому, что выдается за действительность? Можно и должно, отвечают молокане, потому что мы желаем получать от правительства те же права, какие предначертаны прочим сектантам невредным. Но такая логика сама себя обличает в фальши. Из той цели, для какой делается защитниками молокан их аттестация, ясно, что эта аттестация делается на прежних основаниях то есть с подменой истинного положения вещей ложными показаниями. Разница только в цели. Прежде лгали, чтобы избежать наказаний и стеснений, теперь продолжают сугубо лгать, чтобы приобрести благоволение правительства и воспользоваться его благодушием. Об искренности упоминается здесь для вящего прикрытия обмана.

______________________

* Странник. 1888. Т. I. С. 334-347.
** Отечественные записки. 1870. Июль. С. 312-314.

______________________

Новые защитники молоканства так щедры в похвалах ему, что желают приравнять его учению евангелистов. И Захаров, и Стоялов прямо говорят, что несправедливо их доселе еще называют молоканами, только по незнанию сущности их учения, и выражают желание именоваться евангелическими христианами — именем, более сродным их вере во евангелие. И действительно, учение Захарова и Стоялова имеет мало сходства с учением молокан. Тогда как молокане, последователи Уклеина, отвергают все таинства, давая им духовный смысл, Захаров в Стоялов говорят, что в их обществе совершается крещение во имя Отца и Сына и Святого Духа чрез троекратное погружение в воду, делается преломление хлеба и пред совершением сего таинства заповедуется пост, есть освященное таинство брака и пр.* Ввиду такого заявления Захарова и Стоялова можно сказать, что господин Мельников оказывается далеко не в курсе дела относительно современного прогресса молоканского вероучения. Если бы допустить, что все современные молокане солидарны с учением Захарова и Стоялова, то вышло бы, что молоканство с его прежним учением уже не существует. Следовательно, молоканство нужно вычеркнуть из списка современных русских сект и поставить на их место секту евангеликов — секту не вредную. Но, по мнению профессора Нильского, заявления Захарова и Стоялова более чем сомнительны и требуют тщательной проверки по фактам действительности. Во всяком случае несомненно то, что и теперь существуют молокане, следующие учению Уклеина, их много на Молочных Водах, на реке Иргиз, в приволжских и в придонских степях, в Тамбовской губернии, в Сибири под Томском и на дальнем Амуре под Благовещенском. Они не могут быть исключены из числа сект более вредных, прежде чем не будет доказано несомненными фактами, что, оставаясь верными вероучению Уклеина, они переменили превратное его учение о власти гражданской в ее постановлениях. Комиссия не имела права этого сделать, так как господин Мельников ничем не подтвердил своих голословных уверений**.

______________________

* Странник. 1888. Т. 1. С. 347-348.
** Там же. С. 348.

______________________

О федосеевцах господин Мельников говорит, что они хотя и не молятся за Царя, но признают царскую власть не только за страх, но и за совесть, и для усиления впечатления своей речи на членов Комиссии прибавляет с самоуверенностью, что он не знает ни одной раскольнической секты, которая бы не признавала царской власти, наоборот, будто бы раскольники все без исключения свободно и вполне сознательно признают царскую власть и не только за страх, но и на совесть. Профессор Нильский соглашается, что раскольники, даже не молящиеся за царя, не отвергают (в принципе) царской власти, но не менее справедливо и то, что раскольники-беспоповцы относятся к существующей власти враждебно и если покоряются ее распоряжениям, то только из страха, уступая силе. Кроме того, есть такие беспоповцы, которые решительно отвергают существующую царскую власть и все ее постановления. Это странники или бегуны. Они говорят: «От лет Никона патриарха цари за благочестивые не почитали, а за богоотступники, сопротивники, антихристы. Гражданские власти — антихристовы слуги. За Царя Бога не молю и молить не буду, и власть его над собою не почитаю, но токмо признаю власть царя небесного. Под Свод Законов не подхожу, потому что государь — раскольник; христианином его не признаю, потому что он отстал от истинной веры, и потому власти его не подчиняюся; пусть что хочет со мною творит». Ввиду таких заявлений странников едва ли может быть сомнение насчет того, признают ли они на деле царскую власть. Между тем господин Мельников относится к этим заявлениям и ко всей доктрине странников шутливо, называя их дармоедами, людьми бесполезными для общества, а не вредной сектой, как он сам признавал их в 1862 году в своих письмах о расколе. Вообще нужно заметить, что секта странников, по какой-то непонятной случайности, у нас попала в прописные и теперь не значится в числе противообщественных сект. Близко к странникам подходит по своим верованиям и фанатизму и секта филипповцев*.

______________________

* Там же. С. 524—525.

______________________

Что касается федосеевцев, то их учение еще со времени Александра I признано противным всякому благоустройству общественному. В сороковых годах XIX столетия была найдена на Преображенском кладбище рукопись, подписанная попечителем кладбища, с изложением верования федосеевцев. В ней говорится, что в 1667 году установленная Богом царская власть и начальствующая «упразднися» и настало царство антихриста. Правда, федосеевцы исправные плательщики податей, даже любезное хлебосолы для начальствующих лиц, но такое поведение их не более как хитрость, уступка печальной необходимости ради корыстных целей. Так именно объясняют свое поведение федосеевцы в своей апологии против филипповцев и странников, нападавших на общежителей Преображенского кладбища за то, что они платят подати и наружно повинуются правительству. «Дань даем, — пишут федосеевцы, — не за службу, не за веру их, но за обладание и за имущую им власть по попущению святого Бога, дабы никто не имел на нас гнева, во еже до конца обидети. Мы в последнее время живем и потому всяку дань (не исключая взятки) даем просящему, дабы не предал враг на муку или бы не заточил в незнаемое место». Эта покладистость и сделка с требованиями законного порядка была всегдашней тактикой федосеевцев (да и других раскольников). Так же нужно понимать и недавние депутации и адресы их Государю Императору. То же значение имеет и торжественное заявление их перед правительством за подписом Ермилова: «Мы, старообрядцы, сущность богомоления за власть предержащую удержа за собой со дней раздела с господствующею Церковью и совершаем его по сие время по обрядам общепринятым нашими предками». Ибо всем известно, и самим господином Мельниковым не отвергается, что и федосеевцы на самом деле никогда не молились и доселе не молятся за Царя, считая его антихристом. Другой случай открытого даже обмана был после издания указа о метрической записи раскольнических браков. Донские старообрядцы, подобно другим единоверцам их в других местах России, встретили новую льготу для них неблагосклонно. Между тем в местной «Донской газете» (1875. № 33) за подписом местного старообрядца Байдалакова было напечатано широковещательное извещение, что эта милость правительства была встречена раскольниками с живейшею радостью и с благодарным сердцем. Затем по поводу известия о проекте новых льгот раскольникам, предположенных Комитетом 1864 года, сообщено было в той же газете, что, узнавши об этой великой реформе, новочеркасские старообрядцы тотчас же собрались в общественный молитвенный дом, где в конце обеденного богослужения было совершено благодарственное Богу моление о здравии и долгоденствии Великого Государя и всего царствующего дома. Автор заявления удостоверяет, что он сам был участником помянутого молитвенного собрания и видел, сколько чистых и теплых слез пролито было за Батюшку Царя. Между тем по словам другого новочеркасского старообрядца, на деле ничего подобного не было и не могло быть, так как все представители старообрядчества в Новочеркасске, исключая молодых, заражены духом беспоповства и не позволят служить благодарственный царский молебен*. По-видимому, и те новые сведения о раскольниках, которые сообщал господин Мельников комиссии, по своему источнику и характеру сродни сообщениям Ермилова и Байдалакова**.

______________________

* Братское слово. 1876. Кн. 1. Отд. III. С. 55-56.
** Странник. С. 526—535.

______________________

Господин Мельников дает неверные показания о брачной жизни федосеевцев. Он говорит, будто федосеевцы, не признавая брак в принципе, на деле живут в прочном брачном сожитии с одной сожительницей, с которой каждый сходится без всяких обрядов. Употреблять молитвы при совершении такого брака федосеевцы считают тяжким грехом; тем не менее они живут в сожитии крепко и нерушимо. Эти сведения господин Мельникова о брачной жизни федосеевцев, по отзыву профессора Нильского, не только несправедливы от первого слова до последнего, но прямо оскорбительны для беспоповцев. Учение о всеобщем обязательном девстве составляет основный догмат беспоповцев и коренное правило их жизни. Одни поморцы в семидесятых годах прошлого столетия отвергли его и стали вступать в браки без благословения церковного, но все же не без обряда, как говорит господин Мельников, а непременно по известному чину. Прочие же беспоповцы если фактически и вступают в сожитие с сожительницами, то считают такое сожитие блудом и по принятой дисциплине обязуются прекратить его в известных летах ради девственного жития. Господин Мельникова, очевидно, путает то обстоятельство, что среди федосеевцев есть «брачные». Но, по свидетельству самих федосеевцев, брачные в них составляют особое общество, не имеющее с прочими общения ни в молитвах, ни в пище и связанное с прочими одним названием. Последние не противятся сему из хитрого желания прикрыть этим способом свое вредное в гражданском отношении бракоборное направление и таким образом явиться перед правительством и обществом людьми, как бы признающими брак. Приязнь к раскольникам и желание обелить их перед общественным мнением и правительством побудили господина Мельникова выдать обыкновенное наложничество их за прочные гражданские браки*. Как складывалась на самом деле семейная жизнь федосеевцев, яркую картинку этого представляет донесение Рижского преосвященного Иринарха 1837 года Св. Синоду, в котором сказано, между прочим следующее: мужья, поживши несколько лет со своими женами и наживши детей, оставляют их и вступают в сожитие с другими женами, сколько им угодно; бедные матери таскаются по улицам с несчастными детями целыми стаями. Господин Мельников считает эту картину местным явлением и старается объяснять порчу здесь нравов соприкосновением раскольников с западной цивилизацией**. Но подобное же свидетельство мы находим у о. Павла Прусского, который был знаком с бытом раскольников гораздо лучше господина Мельникова. «К одному федосеевскому наставнику является отец дочери и говорит: "Вот, батюшка, у меня дочка есть, переросла уже, что мне с ней делать?" "Учи ее, чтобы замуж не шла; ныне браков нет", — отвечает наставник. "Да ведь она, батюшка, худо живет: не лучше ли отдать ее замуж?" "Как это можно, — возразил наставник, — отдать замуж, связать навек во грех; лучше пусть так родит". "Это ничего; пусть бы родила, — замечает неугомонный отец, — да ведь она колотит (то есть убивает детей)". "Пусть колотит, отдать нельзя", — хладнокровно отвечает наставник. "А как, батюшка, на это смотреть, что она колотит и докудова это терпеть?" "Устанет, перестанет", — закончил свое назидание наставник»***. Вредно ли такое учение для общества и государства, об этом нет надобности говорить, замечает профессор Нильский.

______________________

* Там же. 1888. Т. 1. С. 540-547.
** Там же. 1886. Т. 2.С. 552.
*** Павел Прусский. Воспоминания. 706-707; Странник. 1888. Т. 1. С. 547-548.

______________________

Заканчивая свой разбор записки господина Мельникова, профессор Нильский выразил искреннее сожаление о том, что Комиссия по вопросу о даровании раскольникам известных прав и свободы совершения богослужения рабски следовала за таким экспертом, каким оказался господин Мельников в оценке сект и толков раскольнических с точки зрения их вредности для общества и государства, и не послушалась голоса некоторых из своих членов, сообщавших ей более верные сведения о расколе. Мы вполне присоединяемся к этому выводу профессора Нильского.

В мнении профессора Ивановского мы находим немало основательных замечаний и практических соображений о даровании раскольникам права совершения общественного богослужения и устроения молитвенных домов, а также права иметь свои школы*.

______________________

* Странник. 1887. Т. 3. С. 472-479, 658-667.

______________________

Академические записки разъяснили недоуменный вопрос о сектах вредных в общественном отношении с полною основательностью. Но на практике вопрос все-таки решился в том направлении, какое было дано ему мнением большинства членов комиссии. 3 мая 1883 года Высочайше утверждено мнение Государственного Совета о даровании раскольникам некоторых гражданских прав и по отправлению духовных треб. В нем совсем обойден вопрос о сектах более или менее вредных в общественном отношении. Права, указанные в законе, распространены на все секты без исключения. Только в вопросе о выдаче паспортов на отлучки из места жительства выделены скопцы (ст. 1). Да еще в п. 12 содержится замечание, что если министру внутренних дел придется давать с своей стороны распоряжение относительно молитвенных зданий раскольников, ему рекомендуется сообразовать свои распоряжения с нравственным характером учения и другими свойствами каждой секты.

В первых четырех пунктах закона 3 мая 1883 года содержится постановление о гражданских правах раскольников, а в следующих семи говорится о молитвенных зданиях и богослужении. Приведем самые статьи закона.

1. Паспорты на отлучки внутри Империи выдаются раскольникам всех сект, за исключением скопцов, на общем основании. Действующие правила о паспортах скопцов остаются без изменения.

2. Всем вообще раскольникам дозволяется производить торговлю и промыслы, с соблюдением общедействующих по сему предмету постановлений.

3. Раскольники допускаются в иконописные цехи с разрешения министра внутренних дел.

4. Раскольникам дозволяется занимать общественные должности, с утверждения, в указанных законом случаях, подлежащих правительственных властей. В том случае, когда в волости, состоящей из православных и раскольников, в должности волостного старшины утвержден будет раскольник, помощник его должен быть из православных. Принадлежащие к расколу волостные старшины и их помощники не допускаются к участию в делах приходских попечительств.

5. Раскольникам дозволяется творить общественную молитву, исполнять духовные требы и совершать богослужение по их обрядам как в частных домах, так равно в особо предназначенных для сего зданиях, с тем лишь непременным условием, чтобы при этом не были нарушаемы общие правила благочиния и общественного порядка.

6. Раскольникам предоставляется исправлять и возобновлять принадлежащие им часовни и другие молитвенные здания, приходящие в ветхость, с тем, чтобы общий наружный вид исправляемого или возобновляемого строения не был изменяем. На производство упомянутых работ, предварительно приступа к оным, испрашивается каждый раз разрешение губернатора или начальника области.

7. Распечатание молитвенных зданий раскольников допускается с особого разрешения министра внутренних дел и с тем условием, чтобы распечатание производилось без всякого торжества, причем о каждом случае этого рода министр входит предварительно в сношение с обер-прокурором Св. Синода. Распечатание раскольнических монастырей и скитов не допускается.

8. В тех местностях, где значительное население раскольников не имеет ни часовен, ни других молитвенных зданий, дозволяется с разрешения министра внутренних дел обращать для общественного богослужения существующие строения. При этом наблюдается, чтобы обращаемому для сего строению не был придаваем внешний вид православного храма и чтобы при нем не имелось наружных колоколов. Наддверные кресты и иконы над входом в часовню или другое молитвенное здание ставить не возбраняется.

9. При погребении умерших раскольников дозволяется: а) предношение иконы сопровождаемому на кладбище покойнику и б) творение на кладбище молитвы по принятым у раскольников обрядам, с пением, но без употребления церковного облачения.

10. Уставщики, наставники и другие лица, исполняющие духовные требы у раскольников, не подвергаются за сие преследованию, за исключением тех случаев, когда они окажутся виновными в распространении своих заблуждений между православными или в иных преступных деяниях. За означенными лицами не признается духовного сана или звания, причем они считаются, в отношении к правам состояния, принадлежащими к тем сословиям, в которых состоят.

11. Последователям раскола воспрещается публичное оказательство оного, которым признаются: а) крестные ходы и публичные процессии в церковных облачениях; б) публичное ношение икон, за исключением случая, предусмотренного в п. а ст. 9 настоящего узаконения; в) употребление вне домов, часовен и молитвенных зданий церковного облачения или монашеского и священнослужительского одеяния и г) раскольничье пение на улицах и площадях.

12. В тех случаях, когда, на основании статей 3, 4, 7 и 8 настоящего узаконения требуется разрешение или утверждение министра внутренних дел, он делает надлежащие относительно раскольников распоряжения, сообразуясь как с местными условиями и обстоятельствами, так равно с нравственным характером учения и другими свойствами каждой секты*.

______________________

* 3-е Полное Собрание законов. Т. III. № 1545. Ср.: Постановление 1 мая 1884. Т. IV. №2189.

______________________

Из содержания приведенного закона видно, что отселе раскольнические секты получили значение терпимых вероисповедных обществ частного характера. Этот закон возымел влияние и на формулировку правил о вредных сектах в Своде Законов. После него в Уголовном уложении 1885 года термину «раскольник» усвоено значение, обнимающее всех русских сектантов, выпущены статьи, касавшиеся разных сект, в частности молокан, иудействующих и пр. Исключение сделано только для скопцов, к которым относятся статьи 197, 201, 202, 203 Уложения. Да еще различаются ереси, соединенные со свирепым изуверством и фактическим посягательством на жизнь свою или других либо с противонравственными гнусными действиями (ст. 203 Уложения).

Закон 3 мая 1883 года далеко не удовлетворил людей, желавших радикального изменения в отношениях правительства к раскольникам. В качестве недостатка в новом законе указывают на слишком большое участие, какое предоставлено администрации в деле возобновления, починки, расширения молитвенных домов, не говоря уже о постройке новых моленных. К чему, говорят, примешивать тут усмотрение начальства, когда дело идет об удовлетворении религиозной потребности? Разве это вмешательство не составляет ограничения терпимости, которую провозглашает новый закон, к раскольникам?

И разве администрация, если пожелает пользоваться по произволу своим усмотрением, не может свести к нулю право свободного отправления богослужения? Непонятно также, почему нужно стеснять административным усмотрением распечатание раскольнических моленных. Нельзя было также ожидать в законе о терпимости к раскольникам и запрещения распечатания раскольнических скитов и монастырей, когда они существовали даже до закона о терпимости. Есть в законе и другие чувствительные пробелы, говорила критика закона 1883 года. Например, нельзя не отнести к числу таких пробелов забвение в нем о раскольнических школах, приютах, богадельнях и пр. Критика заканчивала свои замечания на закон 1883 года пожеланием скорейшего уравнения раскольнических сект и согласий в вероисповедном положении с иностранными вероисповеданиями*.

______________________

* Арсеньев. Свобода совести и веротерпимость. СПб., 1905. С. 72-79.

______________________

Но у нас правительство, издавши ограничительный закон, часто не заботится о его применении в должной мере, предоставляя жизни идти своим чередом. А раскольники уже давно изловчились обходить неприятные им постановления. То же случилось и с законом 3 мая 1883 года. Раскольники, почуяв в нем значительную долю снисходительности к ним, стали быстро и смело завоевывать себе свободу действий в устроении своего религиозного быта. Они стали не стесняясь законом возобновлять, исправлять свои моленные, строить вновь молитвенные здания, умножать домовые моленные, не обращаясь за разрешением на это к администрации. Отчет обер-прокурора Св. Синода за 1898 год сообщает интересные данные на этот счет.

Он показывает, что при новом порядке, установленном законом 3 мая 1883 года, число молитвенных зданий у раскольников быстро увеличилось. Например, в Нижегородской епархии к 1898 году их было 184, из коих только 12 разрешены подлежащим начальством. В Вятской епархии разрешенных моленных было 5, а неразрешенных до 60. В Вологодской епархии было 23 моленных, и все они открыты были без разрешения административной власти. Кроме того, у раскольников развилось очень иного моленных в домах. Таких моленных очень много стало появляться после решения Уголовного кассационного департамента Прав. Сената (по делу Сорокина) о том, что на устройство общественного богомоления в частном доме разрешения не требуется*. Раскольники не стеснялись пределами закона и относительно публичности общественного богослужения и нередко позволяли себе устроять публичные процессии**. Духовные лица их стали усиленно подражать православному духовенству в одежде, в отращивании волос и прочем, так что по внешности стало трудно отличить раскольнических попов от православных священников***. Очевидно, все это делалось с заднею целью показать народу наглядным способом, что раскольнические попы ничем не хуже священников православных и что такими признает их администрация, не запрещающая им копировать православное духовенство. Эта тенденция раскольников пропагандировать в народе свое исповедание побудила Миссионерский съезд в Москве 1887 года возбудить перед правительством ходатайство о преследовании раскольнических попов, носящих священническую одежду, присвоенную православным священникам****. Вообще, закон 3 мая 1883 года поднял дух раскольников и настроил воинственно против Православной Церкви. В отчете обер-прокурора за 1890-1891 годы помещено заявление преосвященного Тамбовского, что после упомянутого закона раскол чрезвычайно поднял голову и потерял всякую меру сдержанности. Дав закону 1883 года слишком широкое толкование, руководители раскола возомнили, что этим законом им дозволено почти все, и потому открыто повели обширную пропаганду своего учения. То же явление замечено и в других епархиях — Смоленской, Самарской, Уфимской и др*****. Это стремление раскольников к расширению своих вероисповедных прав выразилось в их ходатайстве перед правительством в 1901 году о предоставлении им религиозных прав, какими пользуются открыто лица всех других терпимых исповеданий. Поводом к возбуждению ходатайства выставлены стеснения, какие будто бы в последние годы стали испытывать раскольники в своем вероисповедном положении******.

______________________

* Там же. С. 129-130.
** Там же. С. 103.
*** Арсеньев. С. 110, 127.
**** Там же. С. 15.
***** Там же. С. 95, 111.
****** Там же. С. 110, 127.

______________________

Умолчание в законе 3 мая 1883 года о том, к каким сектам он должен применяться, не могло не вызвать недоумений на практике. Правда, как сообщают, Государственный Совет при обсуждении закона 3 мая 1883 года предоставил решение этого вопроса министру внутренних дел по предварительном о том соглашении с Св. Синодом. В этом постановлении, конечно, прикровенно давалось понять, что этот закон должен применяться не ко всем сектам. Более положительным образом выяснился этот вопрос по делу о запрещении общественных собраний штундистам в 1894 году. Именно при этом случае было разъяснено, что закон 3 мая 1883 года может применяться только к раскольникам менее вредных сект, а не к штундистам — секте очень вредной*. Очевидно, административное решение вопроса о сектах более или менее вредных представляло весьма серьезные неудобства, ибо с таким порядком необходимо связаны случайности, колебания практики из одной стороны в другую и пр. Не было также определенных правил и относительно образа действий администрации по отношению к тем сектам, на которых не простиралось действие закона 3 мая 1883 года.

______________________

* Там же. С. 161-162.

______________________

В отчетах обер-прокурора Св. Синода иногда отмечаются случаи действования православных пастырей и административных властей против вредных сект — как прежних, так и новых. Из прежних упоминаются духоборцы, молокане. Против этих сектантов иногда употреблялось по-прежнему переселение с одного места на другое для предохранения православных от соблазна, отобрание детей от родителей-отступников для воспитания их в Православии*. Из новых сект упоминаются пашковцы и штундисты. Пашковская секта распространялась более среди интеллигентного общества, особенно в Санкт-Петербурге**. Пашковцам запрещались публичные молитвенные собрания, устроявшиеся с целью пропаганды их учения. Пашков и М.Корф, главные деятели этой секты, были высланы за границу***. Ересь штундистов распространена в юго-западных губерниях — Киевской, Херсонской, Волынской, Подольской и Кишиневской. В Херсонской губернии причина распространения секты заключается в той экономической зависимости, в какой находится русское население от немцев-штундистов****. В других местах распространителями штундизма бывают нередко проходимцы, даже евреи. Такие личности для успеха пропаганды штундизма не отступают ни перед какими средствами. Вожаки штундизма получают из неизвестных источников денежное вспоможение для ведения пропаганды*****. Да и сами штундисты отличаются фанатической ревностью к пропаганде своего учения. Всегда имея при себе Евангелие, штундисты не пропускают ни малейшего случая для распространения своего лжеучения. При всякой встрече с православными они стараются завести разговор о вере и выставляют на вид мнимую правоту и преимущество своего лжеучения, подкрепляя свои положения чтением подходящих мест Священного Писания, с тенденциозным их толкованием. Они ходят для этого и по домам православных, а иногда прямо и открыто проповедуют свое лжеучение на улицах, площадях и базарах******. Такая фанатичность штундистов в распространении своего лжеучения, такое планомерное настойчивое вспомоществование этому с разных сторон, при помощи обильных материальных средств темного происхождения не могли не озаботить духовную власть относительно средств противодействия такой пропаганде. Миссионерский съезд 1891 года признал необходимым для успешной борьбы с рационалистическими сектами содействие гражданской власти в виде «некоторых ограничительных административных мер». К числу таких мер он относил воспрещение наиболее упорным из последователей более вредных сект отлучек из их места жительства без особого каждый раз разрешения губернатора, передачу преступлений против веры и Церкви из ведения суда присяжных в ведение суда с сословными представителями, запрещение покупки и арендования поземельной собственности, тщательное наблюдение начальствующих по крестьянским делам, чтобы в волостные и сельские общественные должности не поставлялись явные еретики или лица сомнительной честности и твердости в Православии7*.

______________________

* Там же. С. 143, 144, 146, 171-172, 186, 191, 193, 195, 197.
** Там же. С. 145, 148, 151, 156.
*** Там же. С. 151, 156, 157.
**** Там же. С. 153.
***** Там же. С. 142, 147.
***** Там же. С. 169.
7* Арсеньев. С. 153.

______________________

В 1891 году была оглашена в печати программа мероприятий по отношению к штундистам, составленная епископом Уманским, виварием Киевской епархии. Одним из пунктов этой программы было воспрещение штундистских общественных молитвенных собраний. Несколько времени спустя появилось в газетах известие о законопроекте, составленном в том же духе министром внутренних дел. В этом проекте было предположено признать штундизм противогосударственною и антирелигиозною сектою. Соответственно этому за умышленное совращение православных в штундизм, а равно за кощунственные выходки штундистов против господствующей в Империи Православной Церкви предполагалось установить, по соглашению с министром юстиции, строгие карательные меры до ссылки в отдаленные места Сибири и каторжных работ включительно. Предполагалось также установить, что лица, уличенные в принадлежности к штундизму, не могут занимать должностей волостных старшин, волостных судей и писарей, сельских старост и другие общественные должности крестьянского самоуправления. Дальнейшего хода, однако ж, законопроект этот не получил. Вместо этого последовало постановление Комитета министров. Поводом к нему послужил вопрос о способах борьбы со штундизмом, возбужденный киевским, подольским и волынским генерал-губернатором. Комитет министров нашел, что преследовать действия штундистов по закону 3 мая 1883 года крайне затруднительно. Между тем продолжительным наблюдением за развитием штунды в Юго-Западном крае выяснено, что молитвенные собрания штундистов вносят смуту в жизнь местных приходов и не только способствуют укреплению сектантов в их религиозных убеждениях, но и служат самым удобным способом распространения штундистского лжеучения среди православных. Когда же киевским, подольским и волынским генерал-губернатором были запрещены эти собрания штундистов, то это отразилось весьма благоприятно на сокращении штундистской пропаганды. Ввиду этого Комитет министров предоставил министру внутренних дел по соглашению с обер-прокурором Св. Синода объявить секту штундистов более вредною, с воспрещением штундистам общественных молитвенных собраний. Положение Комитета министров было Высочайше утверждено 4 июля 1894 года*. Издание положения Комитета министров успокоило православных, положив конец ложным слухам о сочувствии правительства к сектантам и ограничив произвол последних. Все это, однако же, изменилось с тех пор, как штундисты, привлекаемые к судебной ответственности за нарушение положения Комитета министров, стали именовать себя баптистами, а введенные ими в заблуждение суды стали произносить им оправдательные приговоры. Подобные оправдания начали появляться с 1897 года, а особенно участились под влиянием двух кассационных решений (по делам Оберемка и Александрова и Крючкова). Ввиду сложности вопроса об отношении штундизма к баптизму, говорит отчет обер-прокурора Св. Синода за 1899 год, мировые судьи в этом году впервые начали вводить в свою практику экспертизу при разбирательстве дел о штундистских молитвенных собраниях. Эксперты — миссионеры и представители науки — дали в этом отношении новое правильное направление судебным процессам о молитвенных собраниях штунды, разъяснив судьям, что ни наука, ни закон, ни миссионерская практика не знает секты русских баптистов, а знает только штундистов; известный же в науке толк штундо-баптизма есть лишь фракция секты, а не отдельная секта**.

______________________

* Там же. С. 159-161.
** Там же. С. 176-177.

______________________

Законодательство и правительственные распоряжения о секте штундистов представляют характерный тип отношений правительства к вредным сектам после издания закона 3 мая 1883 года.

← Глава вторая. Отношения между Церковью и государством в западноевропейских государствах Глава четвертая. Государственное положение иностранных исповеданий в России →

Впервые опубликовано: И.С. Бердников. Краткий курс церковного права. Казань, 1888.

Бердников Илья Степанович (1839 — 1915) - русский богослов, крупнейший русский канонист.

На главную

Произведения И.С. Бердникова
Монастыри и храмы Северо-запада