На главную |
Произведения И.С. Бердникова |
СОДЕРЖАНИЕ
Нормы, действовавшие до 1905 года
Нормы, начало которым положено с 1905 года
Административные распоряжения светской и церковной власти, изданные в дополнение к Высочайшему указу 17 апреля 1905 года об укреплении начал веротерпимости
В заключение нашего исторического очерка вероисповедного вопроса в России необходимо изложить общие постановления о настоящем состоянии веротерпимости в нашем государстве. Ввиду того, что наше вероисповедное законодательство находится теперь в переходном состоянии, представляется целесообразным для ясности дела расчленить изложение действующих постановлений на два момента: в первом представить нормы, действовавшие до 1905 года, а во втором изложить новейшие постановления, проникнутые новым началом — свободы совести.
Нормы, действовавшие до 1905 года
По нашим Основным законам, первенствующая и господствующая в Российской Империи вера есть христианская православная восточного исповедания*. В силу этого нашими Основными законами (ст. 63) установлено, что Император, престолом всероссийским обладающий, не может исповедовать никакой иной веры, кроме православной. В силу этого наше государство обращается к православной церкви за молитвенным освящением во всех случаях общественной жизни. Важнейший из таких случаев составляет коронование Государя Императора после восшествия Его на престол**. Счисление дней, месяцев, праздников гражданских определяется календарем православной церкви. Православная церковь пользуется в большей сравнительно степени, чем прочие исповедания, правом публичного отправления богослужения религиозных процессий; право это не подлежит ограничению, кроме случаев необходимости, например, в видах полицейско-санитарных или соблюдения общественного спокойствия и тишины***. Одно из самых существенных преимуществ православной церкви составляет то, что она одна имеет право убеждать последователей других христианских исповеданий и иноверцев к принятию ее учения о вере****. И если исповедующие иную веру пожелают присоединиться к вере православной, никто ни под каким видом не должен препятствовать им в исполнении сего желания*****. Между тем лица, принадлежащие в иноверным и инославным исповеданиям, отнюдь не должны прикасаться к убеждению совести не принадлежащих к их религии, под опасением взысканий, положенных в уголовных законах******. Закон запрещает заводить новые секты среди православного населения7*. Не допускается совращение из Православия путем заключения смешанных браков православных с неправославными; в предупреждение этого в случае заключения лицом православным смешанного брака с лицом инославным от инославного супруга берется подписка в том, что он не будет стеснять православного супруга в его вере в исполнении ее требований и совращать его в свою веру, а детей от брака будет крестить и воспитывать по правилам православной веры8*. Смешанные браки православных с неправославными получают законную силу только в том случае, если совершены православным священником по чину православной церкви (Ст. 72-74).
______________________
* Основные законы. Изд. 1906 г. Ст. 62; Устав иностранных исповеданий. 1896 г. Ст. 1.
** Там же. 57, 58.
*** Уст. о пред. и пр. пр. 1890. Ст. 17.
**** Устав иностранных исповеданий по прод. 1906. Ст. 4.
***** Уст. о пред. и пр. пр. по прод. 1906. Ст. 4, 5; Уложение о наказании 1885 г. Ст. 184.
****** Уст. о пред. и пр. пр. 1906. Ст. 4, 77; Уложение о наказании 1885 г. Ст. 184.
7* Уст. о пред. и пр. пр. Ст. 53, 59; Уложение о наказании. Ст. 196.
8* Т. X. Ч. I по прод. 1906. Ст. 67.
______________________
Русские подданные, не принадлежащие к православной церкви, пользуются каждый повсеместно свободным отправлением их веры и богослужения по обрядам оной. Свобода веры присвояется не только христианам иностранных исповеданий, но и евреям, магометанам и язычникам*. Иноверные и инославные исповедания называются в наших законах терпимыми**. Но на самом деле их следует считать исповеданиями признанными, покровительствуемыми законом, как это сказано об армяно-григорианской церкви***, так как наши законы не только допускают существование этих вероисповедных обществ, но и дают свою санкцию всем их уставам и обеспечивают их исполнение содействием органов государственной власти. Так называемые терпимые исповедания пользуются правом публичного отправления своего богослужения; их право в этом отношении несколько ограниченнее права православной церкви только в отношении совершения процессий на улицах и площадях. Духовные лица терпимых исповеданий признаются, как и в православном исповедании, церковно-должностными лицами, уполномоченными совершать акты гражданского состояния.
______________________
* Основные законы. Ст. 66, 67, 81; Устав иностранных исповеданий. Ст 2.
** Там же. Ст. 6—8.
*** Там же. Ст. 1106.
______________________
Государство наше заботится и о надлежащем материальном обеспечении терпимых вероисповедных обществ, и это обеспечение иногда поставлено гораздо лучше, чем в православном исповедании. Государство наше простирает свое внимание к обеспечению внутреннего порядка терпимых исповеданий до того, что считает нужным заботиться о чистоте протестантского учения. Например, в 253 и 254 статьях Устава иностранных исповеданий говорится, что никто из членов евангелическо-лютеранской церкви в Империи не должен дозволять себе распространять словесно или письменно мнения, противные учению сей церкви. Равным образом евангелическо-лютеранские проповедники и профессоры богословских наук в лютеранских учебных заведениях при вступления своем в должность обязываются присягою проповедовать и поучать согласно с правилами своей церкви (Ср.: ст. 777, 780). Государство русское оказывает уважение к религиозной дисциплине терпимых исповеданий тем, что членам разных исповеданий не только христианских, но и иноверных дозволяет при вступлении в брак соблюдать требования и обряды своей веры, и только такие вероисповедные браки считает законными. Государственный закон ограждает от оскорблений инославные исповедания уголовными наказаниями наравне с исповеданием православным*.
______________________
* Уложение о наказании 1885 г. Ст. 178, 179, 181, 182, 184, 185, 187-190, 193, 196.
______________________
Пользуясь свободой веры и отправления богослужения в указанных законом пределах, терпимые христианские и иноверные исповедания должны относиться одно к другому миролюбиво и уважительно, не стараясь происками, насилием и другими неодобрительными средствами увеличивать число своих членов за счет других исповеданий. Члены инославных и иноверных исповеданий не должны прикасаться в делах веры к убеждению совести последователей других вер и привлекать в свою веру*. Особенно строго запрещается лицам разных исповеданий ради различия веры начинать ссоры или распри, чинить брань или поношение чужого вероисповедания**. В случае, если кто из принадлежащих к одному из терпимых христианских исповеданий сам добровольно пожелает перейти в другое, также христианское исповедание, то это дозволяется с разрешения Министерства внутренних дел, по формальной его просьбе, без всякого участия духовенства того исповедания, в которое он желает перейти. Дозволяется переход указанным порядком и иноверцам в одно из христианских терпимых исповеданий***. Переход же из христианских исповеданий в нехристианские запрещается и подлежит наказанию уголовному****. Не могут также переходить в нехристианские исповедания и раскольники, даже сект, признанных вредными в общественном отношении. Не предусмотрен в законе и переход из одного нехристианского исповедания в другое также нехристианское, а также в русский раскол. Не поощряется в законе и появление новых сект, в вероисповеданиях терпимых. В Уставе иностранных исповеданий предусматривается возможность появления новой секты или толка среди евреев. Для юридического существования такого толка требуется разрешение министра внутренних дел, которое дается не иначе как по предварительном исследовании министерством того, чем новый толк различается от обыкновенного учения еврейской веры, и по удостоверении в безвредности его для нравственности и общественного спокойствия (Ст. 1303).
______________________
* Уст. о пред. и пр. пр. Ст. 77; Устав иностранных исповеданий. Ст. 4, 256, 1110.
** Уст. о пред. и пр. пр. Ст. 67, 68.
*** Устав иностранных исповеданий. Ст. 6-8; Уст. о пред. и пр. пр. Ст. 82, 84, 85.
**** Уложение о наказании. Ст. 184-186.
______________________
Терпимые вероисповедания, несмотря на равенство своего юридического положения в общем, распадаются на группы, различающиеся между собой некоторой градацией по своему внутреннему достоинству. Таковых групп две: группа христианских исповеданий и группа иноверцев. Христианские исповедания ставятся выше иноверцев. Лицам христианских исповеданий запрещается переход в исповедания нехристианские. Наоборот, иноверцам открыт доступ в исповедания христианские. Равным образом иноверцам не дозволяется вступать в брак с лицами христианских исповеданий, кроме протестантов. Да и при бракосочетаниях протестантов с магометанами и евреями (браки протестантов с ламаитами и язычниками не дозволяются) требуется, чтоб брак был совершен по христианскому протестантскому обряду и чтобы дети от такого смешанного брака были воспитываемы в христианской вере*. Уголовная защита от оскорблений предоставляется законами только исповеданиям христианским**. Из иноверцев в особую группу можно поставить язычников, существующих в Сибири и на севере России. Им закон дозволяет отправлять богослужение по их обрядам и обычаям, но в регламентацию их обычаев не входить***.
______________________
* Т. X. Ч. 1. Ст. 85, 87; Устав иностранных исповеданий. Ст. 328.
** Уложение о наказании. Ст. 178, 179, 181, 182, 184, 186.
*** Устав иностранных исповеданий. Ст. 1697.
______________________
Особое вероисповедное положение занимали у нас до последнего времени раскольнические секты. Но со времени закона 3 мая 1883 года раскольнические толки получили в вероисповедном отношении положение полупризнанных религиозных общин, отличающихся от других терпимых вероисповеданий ограничениями в оказательстве своего вероисповедания (подробности см. выше).
На почве раскола развилось немало сект, повреждающих веру в самых основных догматах и соединенных со свирепым изуверством и фанатическим посягательством на жизнь свою или других, либо с противонравственными, гнусными действиями. К числу их относятся скопцы, духоборцы, молокане, бегуны и пр. Существование таких сект несовместимо с порядком общежития. Посему лица, принадлежащие к таким сектам, за самую принадлежность к ним подлежат тяжкому уголовному наказанию, состоящему в лишении всех прав гражданского состояния и изгнанию на окраины государственной территории*.
______________________
* Уст. о пред, и пр. пр. Ст. 64; Уложение о наказании. Ст. 203.
______________________
Как ни обширны пределы свободы исповедания веры, предоставляемые изложенной выше системой терпимости, действовавшей в нашем законе до 1905 года, она подвергается строгой критике со стороны почитателей принципа свободы совести, как система устаревшая и пригодная только в государстве полицейского типа, которым она и создана. Пример такой критики мы находим в сочинении господина Рейснера «Государство и верующая личность». (СПб., 1905).
По мнению господина Рейснера, терпимость, на которой построено наше законодательство о государственном положении религии, имеет мало общего с началом свободы совести, принятым в современном европейском законодательстве по тому же вопросу. Терпимость со стороны частного лица к верованию другого лица есть чувство снисхождения к нему, происходящее из чувства деликатности, обязательной для всякого благовоспитанного человека. Терпимость как начало государственного законодательства о государственном положении различных религиозных обществ также дает понять, что характеризуемые этим началом нормы подсказаны законодателю чувством снисходительности, что они не составляют чего-нибудь естественного и нормального, а суть как бы исключение из правила, то есть из общей системы религиозного гнета (С. 4). В пользу правильности такого понимания системы нашего вероисповедного законодательства говорит, по мнению господина Рейснера, принятая в нем расценка разных вероисповеданий по их внутреннему достоинству, в силу которой одно вероисповедание — православное — занимает высшее положение и пользуется полноправностью в собственном смысле, а все прочие исповедания занимают положение второстепенное с ограниченными правами, постепенно уменьшающимися соразмерно с постепенной деградацией их в иерархической лестнице. Такого неравенства вероисповеданий не должно быть в государстве, руководящемся в своем вероисповедном законодательстве новым началом свободы совести. При новой системе у государства не должно быть своего излюбленного вероисповедания; оно должно относиться ко всем исповеданиям одинаковым образом. Новое государство не должно брать на себя роли судьи о том, какая вера лучше, какая хуже. Ведь у всякого гражданина может быть своя вера. Значит, отдельная личность или союз личностей — вот кто настоящий судья в религиозных вопросах, а не государство, которому нет дела до религиозных убеждений его подданных (С. 192). Потом, терпимость русского закона к иноверцам и к иностранным исповеданиям мотивируется не уважением к свободе совести, принадлежащей каждому гражданину, а вниманием к национальным верованиям и обычаям разных племен и народностей, которые вошли в состав Российской Империи в качестве наращения к основной — русской — национальности. На это ясно указывают слова 67-й статьи Основных законов: свобода веры присвояется не только христианам иностранных исповеданий, но и евреям, магометанам и язычникам: да все народы, в России пребывающие, славят Бога всемогущего разными языки по закону и исповеданию праотцев своих. На это же указывают выражения разных статей Устава иностранных исповеданий, где носителями терпимых религий называются племена и народы; например, армяно-григорианская церковь есть религия народа кавказского, в Закавказье есть религиозные общества шотландских и базельских колонистов; ламайская вера является верой калмыков и бурят; есть вера сибирских инородцев и самоедов, обитающих в Мезенском и Печорском уездах Архангельской губернии*. В законах гражданских (т. X, ч. 1, ст. 90) говорится, что каждому племени и народу, не выключая и язычников, дозволяется вступать в брак по правилам их закона или по принятым обычаям. Встречаются и частные подтверждения указанных общих положений. Например, в указе 2 июля 1898 года о так называемых упорствующих из бывших греко-униатов Холмской епархии встречается выражение: «Поляки невозбранно да чтут Господа Бога по латинскому обряду». В этих словах нельзя не видеть отражения мысли нашего закона, что католичество у нас в России есть вера по преимуществу польская. Самое обозначение в законе христианских неправославных исповеданий исповеданиями иностранными поддерживает ту же мысль самым наглядным образом. Ясно, что терпимость русского закона к иностранным и иноверческим исповеданиям мотивируется политическими видами, а не уважением к самым исповеданиям; терпимость служит одним из лучших средств привязать к составу Империи новые нации, переходящие в ее державное обладание (С. 158-161).
______________________
* Устав иностранных исповеданий. Ст. 1117, 1118, 1100, 1103, 1673, 1697.
______________________
Русский закон, предоставляя христианам инославных исповеданий и иноверцам «свободу веры», имеет в виду главным образом нации и племена, вошедшие в состав Российской Империи, в их целом, а не отдельных лиц. Отдельные личности иностранных и иноверных исповеданий не пользуются правом свободного бесконтрольного оставления своего родного вероисповедания и перехода в другое. Перемена веры хотя и допускается, но непременно с условием замены прежней веры другою; состояния бесконфессиональности не допускается. Потом, переход из одного исповедания в другое терпимое подчинен известным ограничениям касательно выбора исповедания, о чем сказано выше. Кроме того, переход из одного исповедания в другое терпимое производится не иначе как с ведома и согласия Министерства внутренних дел, которое при этом, конечно, должно принять во внимание, не было ли допущено в этом деле какого-нибудь принуждения, обмана, хитрого соблазна и пр., особенно со стороны духовных лиц того исповедания, в которое желает перейти известное лицо. При таком порядке, естественно, все терпимые исповедания в России отгорожены одно от другого крепкою стеною, через которую можно перелезть только с посторонней помощью — государственного чиновника. Свободный доступ в ограду терпимых исповеданий открыт только государственному чиновнику да еще православному миссионеру. Последний, также в сопровождении государственного чиновника, может посетить иноверцев с проповедью Евангелия и убеждать их обратиться в православную веру. Но и деятельность православного миссионера подчинена строгому правилу, вытекающему из терпимости, что он должен действовать на убеждение иноверцев поучением, кротостью и своим добрым примером, отнюдь не позволяя себе прибегать в достижении цели обращения к каким-либо понудительным средствам или к угрозам*. Таким образом, выходит по нашему закону, что и в терпимых исповеданиях отдельная личность так же прикреплена к вере отцов своих, как и в вероисповедании православном, только в сравнительно меньшей степени. Переход из православной церкви в другое терпимое исповедание совершенно не допускается законом. В случае же незаконного, произвольного отпадения от православной церкви ее члена это отпадение признается недействительным. Отпадший продолжает считаться принадлежащим к православной церкви и как нарушитель ее уставов, отсылается в духовному начальству для увещания, вразумления и поступления по правилам церковным. Кроме этого, отпадшие от Православия подвергаются наказанию по законам уголовным**. Только в одном случае наш закон предусматривает возможность отчисления отпадшего от принадлежности к православной церкви — это в случае отпадения в одну из нетерпимых сект — скопчество, духоборчество, молоканскую секту. Отпадшие в нетерпимые секты лишаются всех прав состояния и ссылаются в отдаленные места Сибири и Закавказья. После водворения их на местах ссылки они получают право считаться тем, что они есть на самом деле, то есть лицами, не принадлежащими к православной церкви***. По мнению Рейснера, и раскольники из числа отступников от Православия, признанные таковыми по суду, должны пользоваться правом на общественное богомоление, и потому в случае собраний для общественного богомоления не могут быть привлекаемы к суду за якобы незаконные молитвенные сборища по 29 ст. Уст. Мир. Суд. (С. 268-277).
______________________
* Уст. о пред. и пр. пр. Ст. 70.
** Уложение о наказании. Ст. 162, 185, 188.
*** Устав о ссыльных по прод. 1885. Ст. 498, 499; Рейснер. С. 198-208.
______________________
Русское правительство, признавая за инородцами и иноверцами право оставаться при вере отцов своих, не поступается своим правом наблюдения за религиозной жизнью наций и племен, присоединяемых к русской державе. Наоборот, оно обыкновенно внимательно пересматривает религиозные уставы присоединяемых племен и народов, приводит их в согласие с уставами, уже существующими в Российской Империи, дает им свою санкцию и уже затем неуклонно наблюдает за исполнением признанных религиозных уставов, не только в интересах государственного порядка и безопасности, но и в интересах церковной дисциплины самих терпимых исповеданий. Это однородно с тем правом наблюдения, каким пользуется правительство и по отношению к внутренней жизни православной церкви; разница только в степени интенсивности этого наблюдения. Таким образом, при системе терпимости, формулированной русским законом, терпимые исповедания платят за снисходительное отношение к ним закона лишением свободы в своем внутреннем управлении. Такое подчиненное положение терпимых исповеданий в делах их внутренней жизни есть прямое противоречие началу свободы совести, по которому свободой веры пользуются не только отдельные лица, но и религиозные общества, пока они не нарушат государственных постановлений, их касающихся.
С участием правительственной власти в заведовании делами как терпимых исповеданий, так и господствующей веры тесно связаны меры предупреждения и административного пресечения нарушений как со стороны частных лиц, так и со стороны терпимых религиозных обществ преимуществ, усвоенных в наших законах православной церкви, например, меры предупреждения и пресечения нарушения благочиния в храме Божием и вне храма во время богослужения, меры предупреждения и пресечения отступления лиц православного исповедания от христианских правил жизни и пр.*, цензурные меры против необузданных нападений на православную веру и религию вообще со стороны периодической печати или против кощунственного отношения к вопросам веры и нравственности в ученых сочинениях. Все эти меры, по мнению господина Рейснера, обязаны своим происхождением государству так называемого полицейского типа, господствовавшего в XVIII и в начале XIX века, и теперь, с нарождением нового типа правового государства, сделались неуместными.
______________________
* Уст. о пред. и пр. пр. Ст. 3-102. Об. Губ. Учр. Ст. 298, 299, 725, п. 6-8.
______________________
Психология мер религиозной полиции может быть выражена в следующих положениях.
1. Благо общественное, в том числе и религиозное благосостояние народа, должно стоять выше всего. Государство лучше отдельного лица знает, что нужно для достижения общего блага.
2. Установленное государством расписание подданных по отдельных вероисповеданиям должно вполне удовлетворить религиозные потребности граждан.
3. Нарушения того порядка расписания очень часто бывают результатом соблазна со стороны неблагонамеренных лиц.
4. Возможность соблазна должна быть предупреждена особыми мерами, а в случае неудачи проступок должен быть пресечен при помощи полицейских мероприятий.
Другими мотивами руководствуется в религиозной политике правовое государство. В нем свобода отдельного гражданина считается таким высоким общественным благом, такой великой основой общественного благосостояния и порядка, что она подлежит необходимым ограничениям только в самых крайних случаях, когда она угрожает другим, еще более ценным общественным благом. Нарушения общего блага вызывают со стороны государственной власти соответственные мероприятия только тогда, когда они имеют уже фактический характер, а не возможный только. Меры полицейского воздействия допускаются и здесь, но только в тех случаях, когда подобное воздействие может иметь непосредственное применение. Пресечению всегда отдается предпочтение перед предупреждением. Такова формула образа действий религиозной полиции в современном государстве*.
______________________
* Рейснер. С. 198-259.
______________________
Нормы, начало которым положено с 1905 года
Изложенное выше мнение господина Рейснера о недостатках принятой в наших законах системы веротерпимости в сравнении с западноевропейским законодательством о свободе совести разделяется многими членами образованных классов общества. Наша интеллигенция отдает предпочтение западноевропейскому вероисповедному порядку, основанному на начале свободы совести. Мы уже видели выше, в чем состоит это новое начало вероисповедной политики государства и в каких пределах оно проведено в западноевропейском законодательстве. Здесь ограничимся краткой оценкой его сравнительно с началом веротерпимости. Новое начало, по своему характеру, в своем последовательном развитии ведет к возвышению общественного значения отдельной личности до пределов, несовместимых с правильным общежитием, к предпочтению личных интересов жизни интересам общественным. Начало это несовместимо с существованием религии государственной, которая у нас есть и считается учительницей веры и нравственности для всех граждан и в этом качестве должна быть почитаема всеми гражданами. Таким положением у нас пользуется вера христианская православного исповедания. Значит, по нашим законам личный субъективизм в деле религии может быть дозволителен настолько, насколько он не оскорбляет религии государственной. Далее, начало свободы совести привносит с собою в жизненный оборот признание равенства между всеми религиями и чувство безразличия к их внутреннему достоинству. Когда высшим судьей в религиозных вопросах признается личное убеждение каждого, тогда теряет почву признание религии богооткровенной, единой истинной и общеобязательной, значит, начало свободы совести в таком смысле совершенно неудобоприемлемо с христианской точки зрения. Неприемлемо оно с этой стороны и нашим государственным строем, по которому единственной правоспособной учительницей веры и нравственности признается православная вера и церковь. Потом, начало свободы совести приводит в убеждению, что религия есть дело частное каждого гражданина, что религия не должна мешаться в дела общественные, и поэтому и государство имеет право вести общественные дела, не справляясь с религиозными воззрениями и правилами народа. Таким образом, необходимым последствием этого принципа в жизни должно быть отделение государства от Церкви. Но такой порядок совершенно неуместен в государстве, граждане которого исповедуют, по крайней мере в большинстве, христианскую православную веру. Христианство есть религия всеобъемлющая и оживотворяющая все стороны человеческой жизни. Христианин не может двоиться в правилах своей жизни, не может быть христианином только в частной своей жизни, а в жизни общественной держаться воззрений и правил, осуждаемых и запрещаемых христианством. Государство, состоящее из граждан, исповедующих в громадном большинстве христианскую православную веру, необходимо должно иметь и законы, согласные с духом христианского нравственного и социального учения. Таким образом, начало свободы совести по своему существу несовместимо в своем применении с действующими у нас Основными законами, к числу которых относится и закон о веротерпимости в изложенном выше виде.
Высказанные нами выше суждения о существенных свойствах начала свободы совести не приходят в голову большинству нашего образованного общества и выходящих из него общественных деятелей, потому что они не стараются вникнуть в дело и оценить его по существу, а слепо веруют в превосходство западных культурных идеалов и норм жизни перед русским строем общественно-государственной жизни, завещанным нам многовековой историей нашего отечества. А есть в числе наших общественных деятелей и такие, которые, хорошо зная о последствиях, которые должно повлечь за собой введение нового начала свободы совести, считают эти последствия весьма желательными с общественно-политической точки зрения и потому сознательно стремятся произвести путем введения в жизнь этого начала вожделенный для них переворот церковно-общественной жизни. Опыт проведения этого начала был сделан уже при пересмотре Уложения о наказаниях. В новом Уголовном уложении 22 марта 1903 года во имя этого принципа было опущено наказание за отступничество от Православия и за совращение. Затем, когда вскоре после этого начертан был план реформ общественно-государственного строя России, одно из самых видных мест в этом плане занял вопрос о пересмотре и исправлении нашей вероисповедной системы. Для успеха дела оно велось исподволь, прикровенно, под видом расширения начала веротерпимости. В Высочайшем манифесте 26 февраля 1903 года было признано за благо «укрепить неуклонное соблюдение властями, с делами веры соприкасающимися, заветы веротерпимости, начертанные в Основных законах Империи Российской, которые, благоговейно почитая православную церковь первенствующей и господствующей, предоставляют всем русским подданным инославных и иноверных исповеданий свободное отправление их веры и богослужения по обрядам оной». Затем в Высочайшем указе Правительственного Сената 12 декабря 1904 года о предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка в п. 6 сказано: «Для закрепления выраженного Нами в Манифесте 26 февраля 1903 г. неуклонного душевного желания охранять освященную Основными законами Империи терпимость в делах веры подвергнуть пересмотру узаконения о правах раскольников, а равно лиц, принадлежащих к инославным и иноверным исповеданиям, и независимо от сего принять ныне же в административном порядке соответствующие меры к устранению в религиозном быте их всякого, прямо в законе не установленного стеснения».
Во исполнение сего указа Комитет министров в феврале 1905 года составил Положение, Высочайше утвержденное 11 февраля, об отмене всех постановлений, стесняющих свободу исповедания веры и не основанных прямо на законе административных распоряжений, от каких бы начальств они ни исходили, и о помиловании тех лиц, которые по особым Высочайшим повелениям были подвергнуты без суда высылке из мест постоянного жительства или лишению свободы за религиозные преступления и вытекающие из оных поступки*. Затем Комитет министров с самого начала 1905 года принялся за пересмотр действующих узаконений, касающихся лиц, принадлежащих к инославным и иноверным исповеданиям, и последователей раскольнических толков и сект. Занятия продолжались три месяца — с января по март. Результаты занятий с мотивами принятых решений были изложены в особом Журнале Комитета министров, который был Высочайше утвержден 17 апреля 1905 года.
______________________
* Собрание узаконений. № 49. 22 марта 1905 г. Ст. 389.
______________________
Комитет министров нашел справедливым высказать, что основные законоположения нашего Свода законов проникнуты широкою терпимостью к религиозным убеждениям последователей всех исповеданий, которых государство Российское с древнейших времен принимало в среду своих граждан, оставляя неприкосновенными особенности религиозного их быта. Задачей своей при пересмотре постановлений о вере комитет поставил «пополнить пробелы в этой области права и привести действующие нормы в точное соответствие с современными условиями жизни и требованиями терпимости в делах веры»*. И он оставался верен этой задаче во время своей работы. По окончании работы он снова повторяет, что имел в виду «водворить на Руси заветы истинной терпимости в делах веры» (с. 64).
______________________
* Особый Журнал. С. 2-3.
______________________
Приступая к самому пересмотру действующих постановлений, Комитет министров «счел необходимым высказать прежде всего решительное убеждение свое, что изменениями действующих законов отнюдь не должно быть поколеблено устанавливаемое Основными законами государства положение, признающее первенствующей и господствующей в Российской Империи веру христианскую православную восточного исповедания. Значение уз, исторически скрепивших воедино судьбы государства Русского и православной Церкви, отнюдь не должно быть умаляемо. Поэтому неизменно подлежат сохранению и на будущее время преимущества, главным образом придающие православной церкви значение господствующей: принадлежность к ней Государя Императора, свобода привлечения последователей и получение денежных средств для удовлетворения нужд своих из общегосударственных доходов» (с. 5). Но, продолжает Особый журнал Комитета министров, за сим возникает вопрос о том, связано ли с охранением господствующего положения православной церкви принудительное в ней оставление тех, которые хотя внешним образом в ней числятся, но сердцем и совестью ей чужды. Прежде отвечали на этот вопрос утвердительно, так как полагали, что несообразно с достоинством православного государства допускать измену православной вере со стороны коренного русского населения. Комитет же отвечает отрицательно. «Комитет находит, что в области веры принуждение не должно быть допускаемо и насильственное удержание кого-либо в том или другом вероисповедании не может почитаться явлением нормальным. Если с точки зрения православной церкви не встречается препятствий к признанию лица, отпавшего от Православия, принадлежащим к той религии, которую он действительно исповедует, то тем менее можно ныне противодействовать сему с точки зрения государственной. По мнению комитета, едва ли может быть более нежелательный элемент в государстве, как подданные без религии, этого главного устоя нравственности; такие лица всего легче могут явиться благодарною почвою для зарождения всякого рода смуты и беззакония. Посему комитет полагает необходимым, чтобы правительство в случае подобного отпадения признавало значение происшедшего и официально считало такое лицо принадлежащим к религии, которая им для себя избрана» (с. 7). Но, продолжает Особый журнал, «разрешая свободный переход из одного христианского исповедания в другое, необходимо, однако, обеспечить обдуманность таких поступков и сознательность принимаемого решения. Поэтому переход в другую религию должен быть обусловлен достижением возраста гражданского совершеннолетия» (с. 8).
Приведенные выше соображения касаются перехода из Православия в одно из терпимых христианских исповеданий. «Прямое разрешение в законе принятия православными нехристианских исповеданий, — говорит Комитет министров, — не соответствовало бы глубокому сознанию истинности высоких начал, лежащих в основе веры Христовой, и едва ли вызывается надобностью ввиду несомненной исключительности подобных случаев. Оставление Православия для перехода в магометанскую или еврейскую религию не должно, правда, вызывать каких-либо репрессивных против отпадшего мер, но для него останутся в силе все те невыгодные относительно актов гражданского состояния последствия, которые произойдут, согласно существующим законам, вследствие непризнания государством подобного перехода состоявшимся. Из сего правила придется, однако же, сделать изъятие в отношении известных групп населения, числящихся православными, но в действительности исповедующих веру нехристианскую, к которой до присоединения к Православию принадлежали они сами или их предки. По мнению комитета, такие группы, по их желанию, подлежат исключению из числа православных»*.
______________________
* Особый журнал Комитета министров. С. 8, 9, 17.
______________________
Постановления Комитета министров были изложены в Положении «Об укреплении начал веротерпимости», которое было Высочайше утверждено 17 апреля 1905*. Положение Комитета министров 17 апреля 1905 года разделяется на несколько отделов. В первом отделе содержатся положения, касающиеся общих начал веротерпимости. Затем есть особые отделы по старообрядчеству и сектантству, по инославным христианским исповеданиям и по иноверным нехристианским исповеданиям.
______________________
* Собрание узаконений. № 63. 17 апреля 1905 г. Ст. 526.
______________________
Касательно общих начал веротерпимости постановлено:
1. Отпадение от православной веры в другое христианское исповедание или вероучение не подлежит преследованию и не должно влечь за собой каких-либо невыгодных в отношении личных или гражданских прав последствий, причем отпавшее, по достижении совершеннолетия, от Православия лицо признается принадлежащим к тому вероисповеданию или вероучению, которое оно для себя избрало.
2. При переходе одного из супругов, исповедующих одну и ту же христианскую веру, в другое христианское исповедание все не достигшие совершеннолетия дети остаются в прежней вере другого супруга, а при переходе обоих супругов вместе дети их до 14 лет следуют вере родителей, достигшие же сего возраста остаются в прежней своей религии.
3. Лица, числящиеся православными, но в действительности исповедующие ту нехристианскую веру, к которой до присоединения к Православию принадлежали сами они или их предки, подлежат, по желанию их, исключению из числа православных.
4. Разрешается христианам всех исповеданий принимаемых ими на воспитание некрещеных подкидышей и детей неизвестных родителей крестить по обрядам своей веры.
Изложенные постановления, естественно, требовали отмены уголовных законов о наказании за отступничество. Посему в Положении Комитета министров сделано поручение министру юстиции пересмотреть подлежащие постановления уголовного законодательства в видах согласования их с руководящими указаниями, содержащимися в настоящем Положении, и представить в Государственный Совет о введении в действие 11 главы нового Уголовного уложения, утвержденного 22 марта 1903 года, содержащей в себе постановления о наказаниях за религиозные преступления, ранее введения его в полном объеме. Поручение в скором времени было исполнено. Проект согласования Уголовного уложения 1903 года был внесен в Государственный Совет. Мнение его было Высочайше утверждено 14 марта 1906 года*. Новое Уголовное уложение построено на тех же началах, на которых ведется у нас вероисповедная реформа. В нем совсем не употребляется термин «религиозные преступления»; он заменен выражением «нарушения ограждающих веру постановлений». Новое Уголовное уложение вычеркнуло из списка преступлений вероотступничество, святотатство, предусматривая в ст. 588 только среди видов воровства — воровство священных и освященных предметов, лжеприсягу, уравнивая ее с призыванием имени Божия всуе**. Совращение из Православия в инославное исповедание или в иноверие считается наказуемым только тогда, когда оно совершено посредством злоупотребления властью, принуждения, обольщения, обещанием выгод или обмана (ст. 82-84). К числу видов совращения отнесено и то, если кто произнесет публичную проповедь, речь или прочтет сочинение или будет распространять и публично выставлять сочинения или изображения, возбуждающие к переходу православных в иное вероисповедание или учение или секту (ст. 90).
______________________
* Собрание узаконений. № 78. 28 марта 1906 г. Ст. 461.
** Нужно заметить, что постановления старого Уложения о наказании за святотатство (ст. 219-233) и лжеприсягу (ст 236-240) еще не исключены из этого Уложения, и поэтому до времени должны иметь практическую силу.
______________________
По отношению к старообрядчеству и сектантству постановлено в Положении Комитета министров следующее.
1. Установить в законе различие между вероучениями, объемлемыми ныне наименованием раскол, разделив их на три группы: а) старообрядческие согласия, б) сектантство и в) последователи изуверных учений, самая принадлежность к коим наказуема в уголовном порядке.
2. Присвоить наименование старообрядцев взамен ныне употребляемого названия раскольников всем последователям толков и согласий, которые приемлют основные догматы церкви православной, но не признают некоторых принятых ею обрядов и отправляют свое богослужение по старопечатным книгам.
3. Присвоить религиозным обществам старообрядцев и сектантов наименование «общин», признать за ними в законе право на владение движимыми и недвижимыми имуществами, с распространением этого права и на их богоугодные заведения.
4. Присвоить духовным лицам, избираемым общинами старообрядцев и сектантов для отправления духовных треб, наименование «настоятелей и наставников»; причем лица эти, по утверждению их в должностях надлежащею правительственною властью, подлежат исключению из мещан или сельских обывателей, если они к этим состояниям принадлежали, и освобождению от призыва на действительную военную службу. Они с разрешения той же гражданской власти именуются принятым при постриге именем. В паспортах, им выдаваемых, в графе, указывающей род занятий, допускается обозначение положения, принадлежащего им среди их духовенства, без употребления, однако, православных иерархических наименований.
5. Разрешить этим духовным лицам свободное отправление духовных треб как в частных молитвенных домах, так и в иных потребных случаях, с воспрещением лишь надевать священнослужительское облачение, когда сие будет возбранено законом.
6. Распечатать все молитвенные дома старообрядцев, закрытые как в административном порядке, не исключая случаев, восходивших через Комитет министров до Высочайшего усмотрения, так и по определениям судебных мест, кроме тех молелен, закрытие коих вызвано собственно неисполнением требований устава строительного.
7. Сооружение молитвенных старообрядческих и сектантских домов, точно так же как разрешение ремонта их и закрытие, должны происходить применительно к основаниям, которые существуют или будут установлены для храмов инославных исповеданий. Основания эти следующие. Для разрешения постройки, возобновления и ремонта церквей и молитвенных домов всех христианских исповеданий необходимо: а) согласие духовного начальства подлежащего инославного исповедания, б) наличность необходимых денежных средств и в) соблюдение технических требований устава строительного.
8. Отменить действующие по отношению печатания и ввоза в империю старообрядческих и сектантских богослужебных книг особые постановления и подчинить это дело общим правилам о печати.
9. Уравнять в правах старообрядцев и сектантов с лицами инославных исповеданий в отношении заключения ими смешанных браков с православными.
10. Возложить ведение метрических книг для записей рождений, браков и смерти старообрядцев и сектантов на их духовных лиц, под наблюдением подлежащих правительственных или общественных учреждений.
11. Разрешить старообрядцам и сектантам устройство скитов и обителей с согласия министра внутренних дел, с тем, чтобы предложения об отклонении ходатайств по сему предмету вносились каждый раз на уважение Комитета министров.
12. Разрешить старообрядцам и сектантам для погребения умерших иметь особые кладбища.
13. Принять меры к отмене административных распоряжений, стесняющих права старообрядцев и сектантов на службу государственную и общественную (II. 1-13 и V).
Из приведенных постановлений Положения Комитета министров видно, что старообрядческие согласия и секты сопоставляются в новом законе о них с инославными исповеданиями и уравниваются с ними почти во всех правах. Непонятно одно: почему они, в отличие от инославных исповеданий, называются в законе общинами в смысле приходских мелких единиц.
По отношению к инославным христианским исповеданиям постановлено:
1. Прекратить обязательное закрытие римско-католических монастырей в губерниях Царства Польского при наступлении указанных ныне для сего в законе условий.
2. Отменить Высочайшее повеление 17 января 1902 года об установлении вне римско-католических духовных семинарий поверочных испытаний по русскому языку и предоставить духовным лицам римско-католического исповедания, прошедшим полный курс местных духовных семинарий, но не выполнившим требования означенного Высочайшего повеления о сдаче поверочных экзаменов, право занимать духовные должности в римско-католических епархиях.
3. Преподавание Закона Божия инославных исповеданий во всех учебных заведениях должно вестись на природном языке учащихся; причем преподавание это должно быть поручаемо духовным лицам подлежащего исповедания и только при отсутствии их — светским учителям того же исповедания (IX. 2, 3, 6).
По отношению к иноверным нехристианским исповеданиям постановлено:
1. Признать подлежащими пересмотру законоположения, касающиеся важнейших сторон религиозного быта лиц магометанского исповедания.
2. Поручить особому совещанию разработать законопроекты: а) о сооружении молитвенных домов иноверных исповеданий, б) о порядке избрания и назначения должностных лиц магометанского духовенства — приходских и высших, в) об освобождении от призыва на действительную службу из запаса некоторых лиц магометанского духовенства, г) о порядке открытия магометанских духовных школ — мектебе и медресе, д) об учреждении особых духовных управлений для киргизов областей Акмолинской, Семипалатинской, Уральской и Тургайской, а равно для магометанских общин на Северном Кавказе в Ставропольской губернии, в Туркестанском крае и Закаспийской области, е) о возможности дозволения воспитывать подкидываемых детей в религии принявших их на воспитание иноверных семей.
3. Поручить тому же Совещанию тщательное рассмотрение современного положения у нас ламаитов и пересмотр действующих о них узаконений и составить проект реформы.
4. Возбранить впредь именовать исповедующих ламаитскую веру в официальных актах идолопоклонниками и язычниками (X. 1-3).
Схема законодательства по вероисповедным вопросам, начертанная в Положении Комитета министров, должна была развертываться в дальнейших проектах и законоположениях при дружном участии подлежащих правительственно-законодательных органов. Одним из первых и более важных опытов развития начал Положения Комитета министров составляют Правила о порядке образования и действия старообрядческих и сектантских общин и о правах и обязанностях входящих в состав общин последователей старообрядческих согласий и отделившихся от Православия сектантов, составленные по поручению Комитета министров министром внутренних дел. Они изложены в Высочайшем указе Правительственному Сенату 17 окт. 1906 г.*
______________________
* Собрание узаконений. 17 октября 1906. № 245. Ст. 1728.
______________________
Правила эти разделяются на два положения: положение о порядке устройства последователями старообрядческих согласий общин, а также и правах и обязанностях сих лиц; о порядке устройства отделившимися от Православия сектантами общин, а также о правах и обязанностях сих лиц. Оба эти положения сходны между собою почти буквально, за исключением главы о ведении книг гражданского состояния, которое у старообрядцев возлагается на духовных лиц, а у сектантов, не признающих духовных лиц, ведутся они в городах городскими управами, а в уездах — волостными правлениями. Разделение отщепенцев от православной церкви на два разряда — старообрядцев и сектантов — установлено в законе 17 апреля 1905 года (ст. 5). К сожалению, ни там, ни в правилах об общинах не указано ясно, какие согласия нужно относить к тому или другому разряду. Это должно составлять большое неудобство при исполнении закона. Из рассуждений Комитета министров, помещенных в Особом журнале 1905 года, мы узнаем, что под сектантами нужно разуметь последователей учений мистических и рационалистических. Но у исполнителей закона не будет под руками упомянутого журнала, значит, не будет ввиду и того общего указания на то, что за секты разумеются под второй рубрикой. А между тем правила требуют, чтобы как старообрядцы, так и сектанты обозначали в своем заявлении об открытии общины наименование согласия или толка, последователями коего образуется община (I. Ст. 8; II. Ст. 8). Для чего это наименование, когда закон и в лицо не знает ни одного согласия или толка? Очевидно, правила об общинах разрешают правительственным органам давать свое согласие на учреждение общин всяких толков без разбору, за исключением сект, проповедующих изуверные учения. Правила успокаиваются коррективом, состоящим в предоставлении правительственным органам права закрыть разрешенную общину, если бы впоследствии в ее деятельности обнаружились действия, противные закону, и ограждающим нравственность постановлениям (I. Ст. 6; II. Ст. 6). Но этот корректив не надежен ввиду неопределенности квалификации незаконных действий, могущих повлечь закрытие вредной общины. Не лучше ли было бы поставить дело так, чтобы правительственные органы наперед знали характер и направление учения и правил жизни сект, которые могут рассчитывать на их согласие в деле открытия общины.
Правила о старообрядческих общинах предоставляют старообрядцам свободное исповедание их веры и отправление религиозных обрядов по правилам их вероучений в храме, молитвенном доме или ином предназначенном для сего помещении. Старообрядцы могут образовать религиозные общины для удовлетворения религиозных, нравственных, просветительных и благотворительных потребностей их членов. Для этого требуется подать в местное губернское или областное правление заявление, подписанное не менее как пятьюдесятью лицами. В случае разрешения образования общины со стороны губернского правления она вносится в тот же день в соответствующий реестр, который ведется при правлении, и с этого момента пользуется всеми предоставленными ей правами. Права эти следующие. (Раскольническая) старообрядческая община может избирать себе духовных лиц, настоятелей или наставников, сооружать храмы, молитвенные дома, скиты и обители монашеские, учреждать богоугодные заведения и школы, приобретать и отчуждать недвижимые имущества, собирать и заводить капиталы, заключать договоры, вступать в обязательства, а равно искать и отвечать на суде.
Старообрядческая община должна представить губернатору об избираемых ею духовных лицах. Губернатор, удостоверившись из выборного производства в законности избрания, изъявляет свое согласие на избрание и делает распоряжение о внесении избранных в реестр. Духовные лица старообрядцев, внесенные в реестр, пользуются правами духовных лиц инославных исповеданий, между прочим свободой от призыва на военную службу, им дозволяется употребление церковного облачения, а также монашеского и духовного одеяний. На них возлагается ведение книг для записей, рождений, браков и смертей их одноверцев на основании установленных правил.
Хотя закон о старообрядческих и сектантских общинах составлен во имя осуществления свободы совести, но организация общинам дана несогласно с требованиями этого начала, а применительно к положению, занимаемому в наших законах инославными исповеданиями. Начало свободы совести вовсе не требует того, чтобы награждать старообрядческие общины правами и привилегиями публичной корпорации, усвоять их наставникам и требоисправителям положение духовенства с правами должностных лиц, поручать им, по выражению товарища министра внутренних дел, отправление государственных обязанностей, каково, например, поручение вести книги гражданского состояния. В числе этих привилегий есть такие, которых не имеет ни православные, ни инославные исповедания. К числу таких привилегий относится, например, постановление, требующее, чтобы об учреждении всякой старообрядческой или сектантской общины сообщалось из губернского правления для напечатания в губернские ведомости, а также в сенатские объявления (I. 10; II. 10). Ничего подобного не делается при учреждении приходов в других исповеданиях. И нужно заметить, что указанные привилегии, по крайней мере некоторые из них, даны правительством старообрядческим и сектантским общинам не столько во исполнение сих желаний, сколько по инициативе самого министерства. Например, старообрядцы и сектанты не могли желать и не желали, чтобы на них возлагали повинность вести метрические книги. Многие секты старообрядческие тяготятся самой метрикизацией рождений, бракосочетаний, смертей, как делом еретическим, и не выносят самого имени «метрики». Чем же руководилось министерство в своем усердии к награждению старообрядцев и сектантов равными привилегиями? Заднею мыслию поставить старообрядчество и сектантство наряду с православною церковью и таким образом создать ей конкурента в ее привилегированном положении в государстве. Эта тенденция довольно ясно сквозит уже в самом понимании старообрядчества как двойника Православия.
Задавшись целью поставить старообрядчество и сектантство наряду с другими христианскими исповеданиями, даже с православным исповеданием, министерство сочло себя обязанным дать старообрядческим и сектантским согласиям правильную организацию и установить определенный порядок сношений со светским правительством. Такой образ действий министерства опять не вытекает из начала свободы совести, напротив, составляет прямое нарушение его, так как применение начала свободы совести исключает вмешательство светского правительства во внутренние дела религиозных обществ.
Можно сказать, что министерство поступило в данном случае подобно тому, как поступало русское правительство и в прежнее время, когда ему встречалась надобность определить государственное положение какого-нибудь исповедания, вновь допускаемого в России. С внешней стороны можно находить сходство между настоящим и прежним примерами; внутреннего же родства очень мало. В прежнее время, при системе терпимости, русское правительство издавало уставы для иностранных исповеданий, основываясь на готовых нормах внутренних распорядков жизни того или другого исповедания, изложенных согласно верованиям и требованиям церковной дисциплины. В настоящем же случае наше министерство сочинило устав для старообрядцев и сектантов по своим соображениям, руководствуясь требованиями гражданского общежития, составило гражданский устав для деятельности религиозных общин. Разница громадного значения!..
Исходным пунктом организации старообрядчества и сектантства берется в законе 17 октября 1906 года община. Хотя в этом законе и упоминается «о старообрядческих согласиях и сектантских толках» (I. 8, 27), о сектах (II, 8) в отличие от общин в этих согласиях и толках, тем не менее при организации управления общин забыто о существовании этих согласий и толков. Далее общины организация толков и согласий не простирается. Между тем только немногие мелкие секты чисто демократического строя, например, баптические могут улечься в рамки общины, начертанной министерским законом. Как же быть остальным? Они волей-неволей должны приладить свое существование к указанным в законе рамкам, так как только путем приписки к общинам они могут приобрести легальное положение перед законом. Распорядки внутреннего управления в старообрядческих и сектантских общинах устанавливаются в законе одни и те же для всех не только старообрядцев, но и сектантов, — распорядки, притом же взятые из жизни обыкновенных гражданских общин. Закон очень смелый, ввиду громадного разнообразия в верованиях и обычаях старообрядческих и сектантских согласий. Он не может не вызвать серьезных затруднений в применении его на деле. Не лучше ли, не сообразнее ли с началом свободы совести было бы со стороны правительства предоставить внутреннюю организацию этих толков и согласий им самим? Но министерство было невысокого мнения об умении сектантов устрояться в своей внутренней жизни и пожелало поучить их и подсказать им лучшие правила на этот счет. Оно считало себя «обязанным позаботиться об обеспечении для сектантства твердых условий существования, устроить так, чтобы каждое вероучение было в одинаковой степени обеспечено устойчивостью тех форм, в которые оно выливается вовне», как оно само выразилось в одном из своих проектов*. Не правда ли, это уж чересчур внимательное отношение со стороны министерства к благополучию наших сектантов, особенно если взять во внимание, что большая часть особенностей сектантских вероучений обусловливается круглым невежеством?
______________________
* Кузнецов. Закон о старообрядских общинах. С. 160.
______________________
Старообрядцы и сектанты, конечно, должны быть благодарны министерству за его беспримерное внимание к их религиозным нуждам и желаниям. Тем не менее они чувствуют себя очень стесненными от предписанных им правил управления, наложенных на них обязанностей и порядка сношений с правительством. Они не совсем понимают, зачем министерство хлопочет о введении у них новых порядков церковной жизни. Они высказывают, что до 1905 года у них внутренняя религиозная жизнь не была ничем стеснена и шла, как следует по церковным правилам и исконным обычаям, согласно велениям их совести. А после указа 17 апреля 1905 года они получили еще право публичного оказательства своего культа, которым и пользуются. Большего им ничего не нужно. Но вот явились незваные радетели их благополучия, которые стали внушать им мечты о новых вероисповедных преимуществах, не связанных прямо со свободой совести. Мечты сбылись, домогательства уважены. Но преимущества даром не даются; за них нужно заплатить подчинением правительственному контролю во многих отношениях, в особенности в избрании себе наставников и духовных руководителей, а также соблюдением тех правил, которые предписаны законом. А правила эти во многих случаях стесняют и смущают совесть старообрядцев. Так, их смущает название низшей единицы их организации общиной. Община есть форма гражданского общежития. Для обозначения церковного общежития есть другой термин — приход. Его-то и желают ввести старообрядцы*. И непонятно, почему их желание не было уважено. Быть может потому, что министерству казалось неудобным присвоять себе управление приходами. А название общины вместо прихода во многих местах уже вызвало на практике недоумение, соблазн и разного рода замешательства в жизни**. Вероятно, этим дело не кончится. Старообрядцам, особенно тем, которые признают иерархию, нельзя обойтись в церковном устройстве одними общинами, притом же гражданскими.
______________________
* Там же. С. 141.
** Там же. С. 161.
______________________
Управление делами общины в законе 17 апреля 1905 года организовано по демократическому идеалу управления гражданских общин. Решающее значение предоставлено общему собранию членов общины. Совет и настоятель общины суть исполнительные органы той же общины. Такой порядок управления может нравиться религиозным сектам, не имеющим церковной иерархии. Для сект же, имеющих прочную иерархическую организацию, он неприемлем.
В законе 17 апреля 1905 года не предусмотрено никаких взаимных отношений между общинами, исповедующими одно и то же вероучение. Этот пробел очень важный: он тотчас же был указан правительству со стороны старообрядцев*. Но министерство, кажется, не имеет желания восполнить этот пробел. Доказательством этого может служить, между прочим, недавний циркуляр министра внутренних дел губернаторам по поводу изданных им 4 октября 1910 года правил для устройства сектантами богослужебных и молитвенных собраний**, в котором сказано, что правила эти не относятся к старообрядцам.
______________________
* Там же. С. 159.
** Новое время. 1910. № 12424.
______________________
Если здесь, в деле восполнения пробелов, касающихся управления религиозных общин, министерство может отмалчиваться неопределенное время, то в деле ведения актов гражданского состояния оно скоро должно было убедиться в неосновательности своей излишней доверчивости к желанию и способности старообрядческих и сектантских толков и согласий исполнять возлагаемые на них поручения гражданского значения. Доказательством этого служат два Высочайше утвержденных 31 января 1907 года Положения Совета министров о предоставлении последователям старообрядческих согласий, не признающих духовных лиц* и последователям старообрядческих беспоповщинских согласий** возлагать ведение книг гражданского состояния на особых старост, избираемых общинами. Но, конечно, и эта мера не может гарантировать аккуратное и правильное ведение метрических книг в старообрядческих и сектантских общинах благодаря их подозрительному отношению ко всякого рода правительственным актам, а также благодаря низкому уровню образования, даже грамотности в их среде. Старообрядческие и сектантские общины очень часто не пользуются правом, обязательно предоставленным им со стороны министерства, и большая часть браков остается незарегистрированными и не имеющими законной силы. Министерство опять должно было прийти на помощь старообрядцам и сектантам дарованием им нового способа узаконить браки, совершенные по сектантским обрядам и не записанные в метрики, посредством судебного решения***. Не трудно допустить, что со временем министерству наскучит нянчиться с сектантами, неспособными пользоваться преимуществами публичных религиозных корпораций, и оно вспомнит о законе 1874 года, которым ведение метрик старообрядческих и сектантских общин было предоставлено гражданским чиновникам. И этот порядок нельзя не признать более сообразным с началами свободы совести, чем те законы, о которых выше была речь.
______________________
* Собрание узаконений. № 26. 9 февраля 1907 г. Ст. 227.
** Там же. № 27. 13 февраля 1907 г. Ст. 232.
*** Высочайше утвержденное 12 февраля 1907 г. Положение Совета министров. Об издании временных правил для узаконения не записанных в метрические книги браков в Собрании узаконений. № 38. 23 февраля 1907 г. Ст. 447.
______________________
В Положении Комитета министров 17 апреля 1905 года уничтожено воспрещение молитвенных собраний последователям секты штундистов, состоявшееся по представлению Комитета министров, Высочайше утвержденному 4 июля 1894 года. Эта перемена в отношениях правительства к штундистам объяснена в Журнале Комитета министров (с. 29-30) следующим образом. В 1894 году Комитет министров запретил штундистам молитвенные собрания потому, что по имевшимся тогда сведениям штундизм не только отвергал все церковные обряды и таинства, но и не признавал никаких властей, восставая против присяги и военной службы, проповедовал социалистические принципы и т.д. В настоящее время, продолжает Комитет министров, по-видимому, эти указания к большинству сектантов неприменимы. Поэтому и нет основания продолжать отрицательное отношение ко всей секте.
В дополнение к тому, что было постановлено в Положении Комитета министров 1905 года «Об укреплении веротерпимости касательно инославных исповеданий», в конце того же года было сделано еще несколько постановлений относительно католичества.
I. Относительно крестных ходов и религиозных процессий. Постановлено: В отмену постановлений и распоряжений правительства, стесняющих устроение и совершение римско-католических религиозных процессий, установить следующее правило. В губерниях Витебской, Могилевской, Минской, Виленской, Гродненской, Ковенской, Киевской, Волынской и Подольской, а также в губерниях Царства Польского и в Курляндской губернии римско-католическое духовенство, совершающее или устраивающее крестные ходы, похоронные шествия или паломничества с религиозною целью, обязано в сем отношении руководствоваться указаниями своего епархиального начальства; кроме того, каждый раз заблаговременно предупреждать ближайшую местную полицейскую власть о времени и месте предполагаемой процессии*.
______________________
* Собрание узаконений. № 37. Ст. 1905.
______________________
II. О постановке крестов и священных изображений. По справке оказалось, что на этот предмет доселе не было определенного закона. Проявление этого очень распространенного у католиков обычая регулировалось доселе лишь правилами, изданными в порядке управления. Исключение в этом отношении составляет только прим, к 139 статье Уставу Строит.*, содержащее правила, определяющие условия постановки крестов и священных изображений сельским населением римско-католического исповедания в губерниях Виленской, Ковенской и Гродненской. Это примечание признано нужным отменить и сооружение крестов и священных изображений считать свободным. К этому нужно присовокупить замечание насчет надписей на крестах и священных изображениях; надписи эти, за исключением текстов Святого Писания, должны быть утверждены местным губернатором**.
______________________
* Свод законов. Т. XII. Ч. I изд. 1900.
** Собрание узаконений. № 42. Ст. 251; Свод законов. Т. XII. Ч. 1. Ст. 139. Прим. 2 по Прод. 1906.
______________________
III. О порядке назначения, перемещения и увольнения приходского римско-католического духовенства. Во изменение и дополнение подлежащих узаконений и распоряжений постановлено:
1. Римско-католические приходские священники (настоятели, администраторы, викарии) назначаются епархиальными начальствами с согласия: а) в губерниях Виленской, Ковенской, Гродненской, Витебской, Минской, Могилевской, Киевской, Подольской, Волынской, Курляндской, а также в местностях, входящих в состав Тираспольской римско-католической епархии, — губернаторов, б) в губерниях Царства Польского — варшавского генерал-губернатора и в) в прочих губерниях — министра внутренних дел.
2. Ректоры, инспекторы и профессора С.-Петербургской римско-католической Духовной академии и семинарий назначаются епархиальным начальством с согласия министра внутренних дел. В губерниях Царства Польского регенсы, инспекторы и профессора семинарий и регенсы и секретари римско-католических духовных консисторий назначаются епархиальным начальством с согласия варшавского генерал-губернатора.
3. Назначение деканов повсеместно производится епархиальным начальством, с тем однако, что для назначения лиц, не занимающих одну из должностей, перечисленных в статьях I и II, требуется согласие гражданских властей, в означенных статьях перечисленных. Перемещение и увольнение деканов повсеместно предоставляется епархиальному начальству, которое одновременно со своим распоряжением или назначением декана собственною властью сообщает о сем подлежащему гражданскому начальству.
4. Несообщение в течение месячного срока гражданскою властью епархиальному начальству своего заключения по вопросам о назначениях на перечисленные в ст. I—III должности почитается за согласие на назначение.
5. Священники — русские подданные, получившие богословское образование и рукоположение за границей, могут быть назначаемы на должности, перечисленные в ст. I и II, порядком, указанным в сих статьях.
6. Перемещение приходских священников на равные должности и увольнение их, равно увольнение ректоров (в семинариях в губерниях Царства Польского — регенсов), инспекторов и профессоров римско-католической академии и семинарий, а также регенсов и секретарей консисторий в губерниях Царства Польского предоставляются епархиальному начальству, которое одновременно со своим распоряжением сообщает о таковом тому гражданскому начальству, с согласия коего означенные лица определены к должностям (ст. I—III).
7. Временные командирования в приходы римско-католических священников производятся: а) при командировании лиц, уже занимающих приходские должности, — распоряжением епархиального начальства, сообщающего о сем одновременно с своим распоряжением гражданской власти (ст. I) и б) при командировании лиц, приходских должностей не занимающих — распоряжением епархиального начальства с согласия подлежащей гражданской власти (ст. I и II).
8. Действие ст. 54 Устава иностранных исповеданий (требующей от занимающих епархиальные должности русского подданства) распространяется и на губернии Царства Польского, с тем, что дозволение на определение иностранных духовных римско-католического духовенства к должностям, вступление их в монастыри и в духовные и светские училища и исправление ими каких-либо духовных треб зависит от варшавского генерал-губернатора.
9. В тех случаях, когда деятельность лица, принадлежащего к римско-католическому духовенству, окажется вредною для государственного порядка или мирного течения религиозной жизни среди местного населения, министру внутренних дел предоставляется сообщить о сем надлежащему римско-католическому епархиальному начальству для принятия с его стороны соответственных мер к прекращению вредной деятельности такого лица. Если начальник епархии не примет надлежащих в тому мер или принятые им меры будут признаны министром внутренних дел недостаточными, то министр сообщает об увольнении означенного духовного лица от должности сему епархиальному начальнику, который обязан сделать надлежащее распоряжение об исполнении сего требования*.
______________________
* Собрание узаконений. № 37. 21 февраля 1906 г. Ст. 191.
______________________
IV. О порядке отлучек духовных лиц римско-католического исповедания. Постановлено отменить ст. 97 Устава Департамента дел иностранных исповеданий в прим. 2 к этой статье, а вместо того подчинить отлучки римско-католического духовенства действию 40 ст. Устава о паспортах*, на основании коей духовные лица разных исповеданий получают, для удостоверения личности, бессрочные паспортные книжки по установленной форме от подлежащих духовных властей. Этим же порядком разрешаются отлучки римско-католического духовенства и в Царстве Польском**.
______________________
* Свод законов. Т. XIV. Изд. 1903.
** Собрание узаконений. № 37. 21 февраля 1905 г. Ст. 192.
______________________
V. Об употреблении местных языков в делопроизводстве. Высочайше утвержденным 29 ноября 1906 года Положением Совета министров постановлено: а) все делопроизводство в римско-католических учреждениях в губерниях Царства Польского, за исключением приговоров сельских сходов, а равно сношения римско-католических духовных лиц и учреждений между собой, а также с учреждениями и лицами правительственными и тминными, производятся только на русском языке, за исключением лишь тех случаев, когда по каноническим правилам полагается употреблять язык латинский; б) сношения духовных лиц и учреждений в губерниях Царства Польского с местным населением производятся на русском языке, но по желанию просителей дозволяется прилагать к подлинникам выдаваемым духовными лицами и учреждениями на русском языке документов соответствующий перевод их на местном языке или наречии; в) сношения населения с римско-католическими духовными лицами и учреждениями в губерниях Царства Польского производятся на государственном языке, а в случае назначения его просителями и на местных языках и наречиях*.
______________________
* Там же. 9 января 1907 г. № 5. Ст. 16.
______________________
Постановлением Совета министров, Высочайше утвержденным 28 ноября 1906 года, признано законное существование католической секты мариавитов. Основания ее существования указаны следующие.
1. Религиозный союз мариавитов признается законно существующей и пользующейся охраной закона сектою; причем последователям ее предоставляется беспрепятственно исповедовать свое вероучение и исполнять обряды веры по принятым у них обычаям и правилам.
2. Мариавитам разрешается: а) совершать в принадлежащих им храмах и молитвенных домах общественное богослужение, б) сооружать, с дозволения губернатора, а в губерниях Царства Польского — варшавского генерал-губернатора, на добровольные приношения храмы и молитвенные домы, в) устраивать отдельные кладбища, с соблюдением установленных по сему предмету правил.
3. Избираемым и содержимым мариавитами на свои средства духовным лицам предоставляется совершать богослужения, произносить проповеди и исполнять требы, но не иначе, как по утверждении сих лиц в их звании губернатором и по принесении ими установленной присяги на верность службы.
4. На священников-мариавитов распространяется действие пункта 1 статьи 79 Устава о воинской повинности, изд. 1897 года.
5. Священникам-мариавитам предоставляется получать паспортные книжки от местных полицейских управлений*, а также от должностных лиц, поименованных в статье 82 того же устава.
______________________
* Свод законов. Т. XIV изд. 1903; Устав пасп. Ст. 39.
______________________
6. Ведение метрических записей рождений, браков и смертей мариавитов возлагается на местные гражданские власти.
7. Мариавитам дозволяется образовать церковные общины на основании отдельных для каждой общины уставов, утверждаемых министром внутренних дел по соглашению с министром юстиции.
Этим же Положением поручено министру внутренних дел: 1) выработать и, по соглашению с министром юстиции, утвердить правила о ведении метрических записей браков, рождений и смертей последователей секты мариавитов и 2) разъяснять местным административным властям: а) что римско-католические церкви в приходах, в коих образовалась секта мариавитов, должны по-прежнему остаться в ведении римско-католического духовенства, б) что имущества римско-католических духовных установлений и духовенства должны быть ограждаемы указанными в законе способами от всяких неправильных на них посягательств, в) что на обязанность местных властей возлагается оказание законного содействия к поддержанию прав назначенных, в установленном порядке, на духовные должности римско-католических священников*.
______________________
* Собрание узаконений. 26 декабря 1906 г. № 296. Ст. 2080.
______________________
Законодательное движение по вопросу о веротерпимости, данное Высочайшим указом 17 апреля 1905 года об укреплении веротерпимости, не остановилось с изданием изложенных выше правил о порядке образования и действия старообрядческих и сектантских общин. Министерство внутренних дел продолжало работать над этим вопросом и составило семь законопроектов, касающихся «осуществления свободы совести», а именно: 1) об изменении законоположений, касающихся перехода из одного вероисповедания в другое, 2) об отношении государства к отдельным вероисповеданиям, 3) о разрешении совершения инославных и иноверных богослужений и богомолений и сооружения, устройства, возобновления и починки инославных и иноверных молитвенных зданий, 4) об инославных и иноверных религиозных обществах, 5) об изменениях в области семейных прав, 6) об отмене ограничений для лиц инославных и иноверных исповеданий, а также для старообрядцев и сектантов, и вмешательства гражданской власти в духовные отношения частных лиц, 7) о римско-католических монастырях.
Эти законопроекты были рассмотрены Советом министров 3 и 17 февраля 1907 года и по некотором исправлении утверждены к представлению их на рассмотрение законодательных палат. Но господин обер-прокурор Св. Синода не призвал возможным подписать Журнал указанных заседаний Совета министров ввиду того, что по указанным законопроектам не было еще заслушано заключение Св. Синода, как высшей православной духовной власти в России. Вследствие такого заявления господина обер-прокурора Св. Синода к нему были препровождены в извлечении упомянутые семь проектов на заключение Св. Синода.
Св. Синод высказал следующие суждения об упомянутых законопроектах касательно осуществления свободы совести. В Основных законах Российской Империи православная вера признается господствующей. С этим положением православной веры соединены некоторые преимущества, в том числе и свобода привлечения последователей. Между тем представленными министром внутренних дел законопроектами, заключающими в себе соображения и устанавливающими положения о свободной пропаганде всех христианских исповеданий и допущении перехода из Православия в иноверие, а также о безнаказанности совращения, предположено предоставить всем вероисповеданиям и вероучениям, как ныне существующим в России, так и вновь имеющим быть признанными, право свободного распространения своих учений. По убеждению Св. Синода, предоставление всем вероисповеданиям одинакового права пропаганды тяжело отразится на многих слабых верою и некрепких волею, кои, поддавшись действию мер, предпринимаемых совратителями, могут оказаться потерянными для спасения. Кроме того, в указанном направлении законопроектов Св. Синод усматривает их несоответствие не только с действующими ныне законоположениями, но и с предначертаниями и упованиями, выраженными в Высочайшем манифесте 17 апреля 1905 года. Посему Св. Синод, в качестве высшей духовной власти господствующей и первенствующей в Российской Империи православной церкви, твердо стоя на страже своего долга заботы о спасении своих чад и охранении их от козней «князя тьмы» и верный своему взгляду на значение и заслуги православной веры для русского народа и Российского государства, считает своей священной обязанностью настаивать на том, чтобы все существующие ныне в Российской Империи преимущества православной церкви были неизменно сохранены за нею и впредь, и чтобы право свободного распространения своего учения принадлежало только одной православной вере, а всем остальным исповеданиям и вероучениям было дозволено принимать в свои недра лишь лиц, по собственному по буждению к ним приходящих. Сверх сего Св. Синод находит, что, в целях наивящего охранения достоинства православной церкви и ее служителей от нападок, оскорблений и издевательств, в наше законодательство должны быть введены ясные и определенные постановления, карающие таковые действия, проявляемые как устно, в письме и печати, так и через посредство театральных и иных зрелищ. Вместе с тем в заботах о своих чадах и об охранении чистоты их веры Св. Синод признает необходимым, чтобы прибытие из-за границы каких-либо инославных или иноверных религиозных орденов или образование в пределах России новых вероисповедных обществ допускалось не иначе, как по предварительном сношении с высшей церковной властью*.
______________________
* Миссионерское обозрение. 1908. Кн. 1. С. 39-40.
______________________
По содержанию первого законопроекта Св. Синод нашел нужным сделать следующие замечания.
1. Переход из Православия в иное исповедание может быть допущен под следующими двумя условиями: а) чтобы отпадающему от Православия было производимо увещание в течение сорока дней не покидать исповедуемой им религии, причем началом сего срока считать время, с которого приступлено было к увещанию, и б) чтобы признавать лицо переменившим веру и фактически принятым в новую веру лишь по представлении им удостоверения о безуспешности увещания.
2. Св. Синод находил нужным оставить в силе ст. 78. Уголовного уложения 1903 года, воспрещающую погребение христианина без христианского обряда, если для исполнения обряда приглашение духовного лица подлежащего вероисповедания не представляло особого затруднения, так как отмена ее могла бы послужить поощрением посягательства на религиозные убеждения почившего со стороны окружающих его лиц.
3. Кроме того, Св. Синод признал необходимым включить в наши законы статью о том, чтобы по отлучении лица от Православной Церкви вследствие фактического перехода его в иноверное исповедание оно уже не считалось в числе православных и к православному духовенству не было предъявляемо никаких требований по отношению к сему лицу.
По содержанию второго проекта Св. Синод выразил пожелание: 1) оставить в силе указанные в ст. 298 и 299 и в пп. 6 и 8. ст. 725. Общ. Губ. Учр. обязанности губернаторов содействовать православному духовенству в охранении прав Церкви и незыблемости самой веры и вообще не дозволять никому воспрещенного законами совращения православных и обязанности полиции наблюдать за тем, чтобы старообрядцы не распространяли своего учения и своих заблуждений между народом, 2) сохранить ст. 4 Устава иностранных исповеданий и ст. 45, 70 и 74 Устава о пред, и пр пр., предоставляющие только одной Православной Церкви право свободного распространения своего учения и воспрещающие старообрядцам и лицам инославных и иноверных исповеданий действия, направленные в отвлечению от Православия, а также сохранить ст. 82, 83 и 95 Уголовного уложения, карающие совращение христианина в веру нехристианскую и православных в иное христианское исповедание.
По поводу третьего проекта Св. Синод выразил пожелание, чтобы гражданское начальство, прежде разрешения религиозных процессий и паломничеств инославным и иноверным обществам, входило в сношение с местным православным начальством для устранения возможных столкновений и беспорядков и чтобы оно так же поступало и при разрешении постройки инославных и иноверных храмов, согласно 140 ст. Уст. С.
По содержанию проекта об инославных и иноверных обществах Св. Синод ограничился настойчивым пожеланием, чтобы 1) инославным и иноверным обществам было вменено в обязанность не распространять своих учений среди православных, 2) чтобы настоятелям и наставникам инославных и иноверных обществ разрешалось носить церковное облачение и духовное одеяние иного вида, чем принято у православного духовенства, и 3) чтобы этим наставникам и настоятелям не были усвояемы сословные привилегии православного духовенства.
По содержанию шестого проекта главнейшие пожелания Св. Синода состояли в том, чтобы 1) сохранить в силе ст. 148. ч. 1. т. X Свода Законов о воспрещении усыновления православных христиан нехристианами и старообрядцами, согласно ранее выраженному Св. Синодом взгляду в определении 3-7 февраля 1907 г. № 648; 2) сохранить в силе п. 6. ст. 414 гражд. зак. Царства Польского о воспрещении нехристианам быть опекунами христиан, согласно тому же постановлению Св. Синода; 3) включить в 12 и 13 ст. Уст. о служ. гр. указание о запрещении священнослужителям, снявшим сан или лишенным его за пороки с исключением из духовного звания, не только проходить гражданскую службу, но и иметь жительство в той губернии, где они состояли священнослужителями*.
______________________
* Там же. С. 41—46.
______________________
Это определение Св. Синода было представлено в Совет министров. Но он отнесся к суждению Св. Синода так невнимательно, что не только не принял во внимание мнение и желания его, но и не согласился на предложение обер-прокурора представить мнение Св. Синода на усмотрение высшей инстанции*.
______________________
* Миссионерское обозрение. 1908. Кн. 6. С. 898.
______________________
Из законопроектов, представленных Советом министров на рассмотрение Государственной Думы, первая очередь выпала закону 17 октября 1906 года о порядке образования и действия старообрядческих и сектантских общин, введенному в действие по 87-й ст. Основных законов в порядке верховного управления. По общему порядку рассмотрения в Государственной Думе сложных вопросов, и этот вопрос был передан на предварительное заключение Комиссии по делам старообрядческим. В общем собрании Государственной Думы он рассматривался 12, 13 и 15 мая, а во втором чтении 21 мая 1909 года. Старообрядческая комиссия нашла нужным еще более увеличить привилегии старообрядческих и сектантских общин сравнительно с тем, как они были формулированы в изложении правительства. Она желала, чтобы старообрядческим и сектантским общинам было предоставлено право пропаганды своего вероучения среди других исповеданий, не исключая и православного, чтобы их наставникам и требоисправителям было усвоено право называться официально священнослужителями и чтобы их открытие совершалось явочным порядком, исключающим административное усмотрение в этом деле. Около этих трех пунктов вертелись главным образом все рассуждения Государственной Думы, тянувшиеся столь продолжительное время. Несмотря на сильные и основательные возражения против предложений старообрядческой комиссии со стороны правых членов Государственной Думы, эти предложения были приняты большинством членов Государственной Думы. Иначе отнесся к делу Государственный Совет, на рассмотрение которого поступил законопроект, принятый Думой. Государственный Совет высказался против всех прибавок и расширений преимуществ, сделанных в пользу старообрядческих общин министерством и Государственной Думой сравнительно с указом 17 апр. 1905 года об укреплении начал веротерпимости. По мнению большинства членов Государственного Совета, вероисповедный проект Государственной Думы не только далек от совершенства, но и поражает пристрастием к предвзятым идеям и забвением общественных интересов. К сожалению, и в Согласительной думско-советской комиссии, куда затем поступил законопроект в редакции Государственного Совета, членам Государственного Совета не удалось склонить на свою сторону представителей Думы*. Явление прискорбное, свидетельствующее, что Дума еще не пришла в состояние духа, благоприятное для спокойного и зрелого обсуждения серьезных общественных вопросов.
______________________
* Церковные ведомости. 1911. № 3. С. 118-120.
______________________
В мае (22, 23 и 25) 1909 года был доложен Думе законопроект Совета министров о переходе из одного вероисповедания в другое свободно, без разрешения государственной власти. Докладчик вероисповедной Комиссии определил сущность этого проекта в том, что всякому нормальному человеку, достигшему известного возраста, должно быть предоставлено право веровать так, как подсказывает ему голос его совести, избирать вероучение по собственному своему внутреннему убеждению.
Эта общая мысль доклада была развита в семи пунктах.
Первый пункт гласил: каждому лицу, достигшему 21 года, предоставляется право переходить во всякое вероисповедание или вероучение, принадлежность к коему не наказуема в уголовном порядке. В объяснении докладчика было пояснено, что узаконение вне вероисповедного состояния в настоящее время считается невозможным.
Второй пункт гласил: несовершеннолетним, достигшим установленного законом брачного возраста, право перехода дозволяется лишь с разрешения обоих родителей или опекунов или попечителей либо усыновителей, а при существовании одного родителя, опекуна или усыновителя — с разрешения одного из сих лиц.
В третьем пункте говорилось: дети, не достигшие 14 лет, при переходе родителей или одного из них оставшегося в живых в другое вероисповедание или вероучение следуют вере родителей или родителя.
Четвертый пункт говорил: с переходом в установленном законом порядке в другое вероисповедание или вероучение прекращаются взаимные права и обязанности между церковью или религиозным обществом с одной стороны и отпадшими от оных с другой.
Пункт пятый: все заявления, прошения и другие бумаги по делам о переходе из одного вероисповедания в другое освобождаются от гербового сбора.
Пункт шестой: переход из одного исповедания или вероучения в другое устанавливается через 40 дней со дня подачи заявления переходящего в другое вероисповедание лица. Срок этот не применяется в случае тяжкой болезни переходящего.
Пункт седьмой: лицам, желающим присоединиться к другому вероисповеданию или вероучению, принадлежность к коему не наказуема в уголовном порядке, а тем более к православной вере, никто ни под каким видом не должен препятствовать в исполнении сего желания (Стенографический отчет заседания Государственной Думы 22 мая 1909. С. 3856-3862).
Все левые партии Государственной Думы до октябристов включительно высказались за полную свободу перехода из одного исповедания в другое и из христианства в нехристианство*. Находя дозволение подобного перехода во всех западноевропейских законодательствах, они признают его одним из догматов политического воззрения, без которого нельзя представить себе европейскую культуру (С. 3908). Свободный переход из одного вероисповедания в другое, по их понятию, предполагает и вневероисповедное состояние, так как дело веры есть личное дело каждого, до которого другие не должны касаться (С. 3876, 3997, 3998, 3885, 3886, 3890, 3891). Далее, со свободным переходом из одного исповедания в другое они тесно связывают положение о необходимости признания равенства всех исповеданий и отделения государства от Церкви. Там, где признается одна религия господствующей, где государство делит религии по сортам, там не может быть настоящего осуществления свободы совести. Не может быть надлежащей свободы и там, где существует какое-нибудь отношение между государством и Церковью (С. 3921, 3886-3889, 3927, 3928).
______________________
* Стенографический отчет. С. 3873—3875, 3912, 3978.
______________________
Умеренно правые готовы были принять законопроект в том виде, как он был предложен министерством, без прибавок вероисповедной комиссии. Они настаивали только на том, чтобы было узаконено право духовенства того исповедания, из которого уклоняется отпадающий, обращаться к нему со словом увещания в течение сорока дней после заявления об отпадении. Это они считали необходимым для удостоверения в сознательности и добровольности отпадения (С. 3869, 3879, 3880, 3943). Некоторые же из них и министерский проект находили неудобоприемлемым и в своих речах подвергли его серьезной критике с теоретической и практической стороны. С теоретической стороны, говорили они, немыслимо допустить в христианские времена свободу перехода из одного исповедания в другое, предполагающую равенство религий. Истинный христианин, признающий христианскую веру единственно истинною и спасительною, не может предлагать и защищать закона, построенного на религиозном безразличии (С. 3914, 3915). С практической же стороны в христианском государстве всего уместнее система терпимости при господствующем положении христианской веры. Этой системой обеспечивается в государстве единство воззрений и нравственных правил, что составляет первостепенную важность для государства (С. 3933-3938). Но большинство голосов (и с ним победа) осталось на стороне левых партий.
В ноябре 1911 года последовало обсуждение этого законопроекта в Государственном Совете. Здесь также не оказалось единомыслия. Было немало голосов за полное отклонение законопроекта. Большинство же согласилось принять его лишь в пределах указа 17 апреля 1905 года. Ввиду исправлений, которым подвергся думский законопроект в Государственном Совете, он должен был поступить для редактирования в Согласительную комиссию. Соглашения в комиссии не последовало, и законопроект не получил силы закона, подобно проекту о старообрядческих общинах*.
______________________
* Церковные ведомости. 1911. № 48. Приб. с. 2084-2087.
______________________
Таким образом, теперь остается в силе только Высочайший указ 17 апреля 1905 года об укреплении начал веротерпимости. Министерские же законопроекты подлежат новой основательной переработке в согласии с Основными законами нашего государства. Вскоре по открытии Государственной Думы четвертого созыва было в газетах сообщение, что министерство взяло свои вероисповедные законопроекты обратно из канцелярии Думы для переработки. Да и закон 17 октября 1906 года о сектантских общинах также взят обратно для исправления согласно указаниям практики*. Министерство сознается, что его законопроекты о сектантах (к ним нужно бы присоединить и законопроекты о так называемых старообрядцах) оказались не соответствующими современному состоянию сектантства. Оно указывает и причину неудачи со стороны министерства в составлении проектов о государственном положении сектантов — это именно невыясненность для министерства основ учения целого ряда сект. Причина указана справедливо. И желательно, чтобы министерство исправило свою ошибку.
______________________
* Газета «Россия» от 19 дек. 1912. № 2180.
______________________
Лучше поздно, чем никогда. Но желательно, чтобы исправление было основательное. Заявление министерства о его мероприятиях к исправлению ошибки не ручается за успех желания его. Для «изучения целого ряда сект, основы учения которых оставались до сих пор для министерства необъясненными, оно что же делает?» «Оно командировало в различные местности России особое должностное лицо, на которое и возложено изучение таких сект на местах». А отчего же, спрашивается, министерство не обратилось с просьбою сообщить требуемые сведения к духовному ведомству, которое издавна по своим обязанностям собирает сведения о сектантах и основательно изучает их учение? Отчего оставлены без внимания целый сонм миссионеров, которые постоянно имеют жизненное общение с сектантами и знают их быт, учение и всякого рода тенденции до тонкости? Отчего министерство предпочитает возложить такое сложное и ответственное дело на одного чиновника и ему одному довериться? Все это совершенно непонятно с точки зрения справедливости и целесообразности. Повторяется история с Мельниковым, присяжным экспертом министерства по делам раскола времен Александра II, который долго заставлял правительство смотреть на раскол в мутные очки пристрастия и похлебства. Очень жаль!
В газете «Россия» от 20 декабря 1912 года (№ 2181) напечатано сообщение Министерства внутренних дел следующего содержания:
«Статьею 3 Именного Высочайшего указа 17 апреля 1905 года об укреплении начал веротерпимости лицам, числящимся православными, но в действительности исповедующим ту нехристианскую религию, к которой до присоединения к Православию принадлежали сами они или их предки, предоставлено, по желанию их, быть исключенными из числа православных.
При применении на практике этой дарованной Монаршею волею милости на местах возникли сомнения в том, надлежит ли под словом "предки" понимать восходящих родственников-нехристиан как по мужской, так и по женской линиям и притом без ограничения степеней, или же в этом отношении должны быть установлены какие-нибудь пределы, и каково должно быть вероисповедное состояние несовершеннолетних детей при возвращении одного или обоих родителей в нехристианство.
Министерство внутренних дел, на разрешение которого неоднократно восходили эти сомнения, со своей стороны, по всестороннем обсуждении их и имея в виду основной принцип Высочайшего акта 17 апреля 1905 года — укрепление православной веры — пришло к следующему заключению.
Ст. 3 Высочайшего указа предоставляет известной категории лиц не свободное избрание того или другого нехристианского вероучения, но единственно возвращение в ту нехристианскую религию, к последователям которой принадлежали до принятия Православия данное лицо или его предки. Следовательно, правом этим потомок нехристиан может воспользоваться только при условии, если предки его как по мужской, так и по женской линии исповедовали одну и ту же нехристианскую веру. Затем, по общему смыслу закона о вероисповедных переменах, под понятием "предки" следует разуметь только тех восходящих, которых данное лицо могло застать в живых и со стороны которых возможно было нравственное на него воздействие, то есть родителей, дедов и бабок по обеим линиям, более же отдаленные предки поэтому могут быть принимаемы во внимание только в том исключительном случае, когда, по условиям жизни данной семьи, они могли иметь нравственное общение с отпадающим и оказывать воздействие на его религиозное воспитание. Что касается, наконец, несовершеннолетних детей, то за отсутствием в Высочайшем указе какой-либо регламентации их вероисповедной принадлежности при возвращении родителей в нехристианство, они до достижения гражданского совершеннолетия, по общему выраженному в ст. 1 Высочайшего указа правилу, должны оставаться в прежней вере, то есть в Православии».
Означенное заключение свое, ввиду содержащегося в нем толкования Высочайшего указа 17 апреля 1905 года, Министерство внутренних дел на точном основании закона представило на уважение Правительствующего Сената.
В этом толковании Министерства внутренних дел 3-й статьи Высочайшего указа 17 апреля 1905 года по причине неясности ее редакции обращает на себя внимание то, что министерство считается с таким широким пониманием выражения «предки», при котором не имеется в виду ограничения степеней.
При таком толковании возможно всех наличных граждан России, исповедующих православную веру, зачесть в потомков язычников, так как при св. Ольге и при св. Владимире русские — наши предки — были поклонниками идолов. Сознательно или бессознательно допущена такая неопределенность в редакции упомянутого столь важного законодательного акта, но в ней можно усматривать скрытую тенденцию облегчить и поощрить к оставлению Православия огромных масс инородцев, давно обращенных в христианство, но доселе еще не забывших старой языческой старины благодаря особым условиям их быта. Гораздо сообразнее с просветительной миссией государства по отношению к инородцам прежний (еще, впрочем, не вычеркнутый из Свода законов) закон, в котором рекомендуется начальству светскому и духовному относиться снисходительно к инородцам, которые, исповедуя христианскую веру, оказались бы по невежеству виновными в упущении церковных обрядов. Внушения и убеждения суть одни приличные в сем случае меры, говорит закон*. Со снисхождением, конечно, должна быть соединена забота светской и духовной власти о том, чтобы таких слабых и малоразвитых нравственно членов Православной Церкви удержать в общении с нею. Это закон христианский; противоположный же ему есть закон, недостойный христианских времен.
______________________
* Устав иностранных исповеданий, ст. 1702.
______________________
Административные распоряжения светской и церковной власти, изданные в дополнение к Высочайшему указу 17 апреля 1905 года об укреплении начал веротерпимости
Пока происходило указанным выше порядком обсуждение вероисповедных законопроектов, представленных министерством на обсуждение Государственной Думы и Государственного Совета, жизнь шла своим чередом и пользовалась Высочайшим указом 17 апреля 1905 года. По указанию жизни потребовались дополнительные правительственные распоряжения относительно применения на практике норм этого указа. Эти распоряжения касались 1) порядка перехода из православного исповедания в инославные и из одного инославного исповедания в другое, 2) порядка съездов сектантов и 3) порядка собраний сектантов.
Циркулярным распоряжением министра внутренних дел губернаторам от 18 августа 1906 года № 4628, на основании постановления Комитета министров 25 июня 1905 года, преподаны следующие правила, которые должны быть соблюдаемы при переходе лиц православных в инославные и иноверные исповедания.
1. Лица, желающие перейти из Православия в одно из инославных христианских исповеданий, обращаются о том с заявлением к местному губернатору непосредственно или через уездную административно-полицейскую власть (исправник, уездный начальник). В последнем случае уездная власть безотлагательно представляет заявление губернскому начальству, а вместе с тем сообщает православному приходскому священнику по принадлежности.
2. Губернатор, по получении заявления, незамедлительно уведомляет о том православное епархиальное начальство и засим, не позднее чем в течение месячного срока со дня получения заявления, препровождает таковое на усмотрение местного инославного духовного начальства.
3. Инославное духовное начальство в свою очередь о совершившемся присоединении православного к инославной вере извещает губернатора, который опять сообщает о том подлежащей православной духовной власти.
4. Лица мусульманского и иных нехристианских исповеданий, числящиеся по имени только православными и желающие быть перечисленными к исповедуемой ими в действительности религии, делают о сем заявление порядком, указанным в п. 1. Но при этом губернатор обязан удостовериться средствами, которые он признает наиболее действительными, что заявитель или предки его действительно принадлежали к той нехристианской религии, которую заявитель ныне признает себя исповедующим и в которую желает быть перечисленным. В случае затруднительности установить в точности означенное обстоятельство административная власть ограничивается проверкой, действительно ли заявитель, еще до воспоследования указа 17 апреля 1905 года об укреплении начал веротерпимости, уклонялся от исполнения обрядов Православной Церкви (не бывал у исповеди и св. причастия). По удостоверении сего губернатор сообщает епархиальному начальству для зависящих распоряжений об исключении заявителя из православных метрических списков.
Известившись о сем циркуляре министра внутренних дел, Св. Синод предписал епархиальным преосвященным, чтобы они делали безотлагательные распоряжения приходским священникам об увещании отпадающих в течение указанного месячного срока*. В 1909 году Св. Синодом было сделано подтверждение епархиальной власти следить за своевременным исполнением священниками поручений об увещании отпадающих**.
______________________
* Указ Св. Синода. 14 декабря 1905.
** Церковные ведомости. 1909. № 41.
______________________
С изданием закона об укреплении начал веротерпимости у сектантов всех направлений и оттенков явился прилив необыкновенной энергии к расширению своей деятельности, проистекавший из сознания, что более благоприятного времени для этого не скоро дождешься. В течение двух только лет после этого у них состоялось около десяти съездов. На этих съездах сектанты обсуждали права, какие им дарованы новым законодательством, и формы, в каких бы всего целесообразнее осуществить эти права. Здесь же они вырабатывали новую организацию, сплотившую однородные секты в один союз. Так, например, все сектантские общины, находящиеся в пределах южнорусских губерний, большей частью принадлежащие к последователям штундо-баптизма, на общей конференции в Ростове-на-Дону 31 мая 1906 года объединились не только со всеми остальными штундо-баптистами, но и с меннонитами, пашковцами, христианами евангелического исповедания в один общий союз «Евангелических христиан-баптистов»*. Равным образом и старообрядческие согласия нередко устрояют съезды под именем соборов для обсуждения своих дел. Подобная же организация существует и у адвентистов седьмого дня**. Таким образом, у старообрядческих согласий и у многих сектантских организаций периодические съезды составляют принадлежность строя их управления. Между тем в законе об организации сектантских общин о съездах умолчано; разрешение съездов стало делом усмотрения министра внутренних дел.
______________________
* Скворцов. Миссионерский посох. 1912. С. 452, 453.
** Там же. С. 431—435.
______________________
Не имея под рукой законного основания к запрету съездов, министр внутренних дел, согласно духу времени, не считал возможным стеснять сектантов в их желании собираться для обмена мыслями по своим делам. Единственным ограничением со стороны министра занятий сектантов на съездах была программа, которою обыкновенно снабжал он каждый из сектантских съездов. Такая свобода собраний не замедлила сказаться на деле разными злоупотреблениями, вредными для Православной Церкви и порядка общественного. Министерство внутренних дел само скоро заметило эти злоупотребления. Они состояли в следующем. Ходатайства о разрешении съездов возбуждались не уполномоченными на это представителями сектантских общин и обществ, а отдельными лицами по собственному произволу и в большинстве случаев одними и теми же. Эти же лица обыкновенно были и руководителями съездов, что указывало на искусственность поводов к съездам. Съезды собирались не в центрах расселения сектантов, а в больших городах, как бы для привлечения наибольшего внимания к ним со стороны посторонних лиц. К участию в съездах приглашались не только сектанты разных учений со всех концов государства, но и иностранцы. При таких условиях съезды не являлись, как бы следовало при нормальном порядке вещей, выражением назревших потребностей более или менее обширного круга последователей данного вероучения, требующих совместного обсуждения, но получили характер агитационных собраний, созванных в целях искусственного оживления сектантского движения. Тот же вывод получается и из рассмотрения характера занятий съездов. Большая часть съездов, не выходя формально из пределов утвержденных министерством программ, сводила деловую часть их почти на нет и превращало собрания в сплошную религиозную манифестацию вроде митингов. В речах ораторов на этих собраниях сообщалось об успехах миссионерской деятельности секты, о ее процветании в иностранных государствах и в России, о всемирном ее значении и пр. Иногда целые заседания членов съезда посвящались изложению догматического учения секты всем присутствующим, среди которых было немало лиц, не принадлежащих к секте. Таким образом, на съездах происходила в широких размерах публичная пропаганда сектантских лжеучений. Для прекращения таких нежелательных беспорядков на съездах министр внутренних дел признал нужным составить и циркулярно предписать губернаторам правила о сектантских съездах 31 марта 1910 года*. Они направлены против тех непорядков, которые были замечены на съездах. Именно, в правилах установлено, что предметами докладов и суждений на съездах могут быть только вопросы, непосредственно затрагивающие интересы данного вероучения в пределах Российской Империи. Для наблюдения за этим и вообще за порядком на съездах должен присутствовать представитель Министерства внутренних дел. Иностранцам запрещено иметь голос на съездах сектантов.
______________________
* Напечатаны в «Церковных ведомостях». 1910. № 18. С. 146—148. Перепечатаны в «Миссионерском посохе» В.М. Скворцова. 1912. С. 484-488.
______________________
Лучше было бы, конечно, совсем лишить иностранцев права участвовать в самих собраниях. Очень жаль также, что в правилах не содержится запрещения доступа в сектантские собрания на съездах лицам, посторонним для секты, хотя министерство и находило это присутствие посторонних вредным для Православия непорядком.
Значительное время после Высочайшего указа 17 апреля 1905 года об укреплении начал веротерпимости не было также определенных правил и для устроения сектантами молитвенных собраний. Это обстоятельство также было причиной разных недоразумений и злоупотреблений. Недоразумения происходили от того, что местные власти предъявляли устроителям и посетителям молитвенных собраний сектантских требования, не основанные на законе, и тем стесняли их свободу исповедания. Но еще больше злоупотреблений свободой исповедания было со стороны самих сектантов. Очень часто сектанты под видом молитвенных собраний устрояли публичные собрания для чтений и собеседований на религиозные темы с целью пропаганды своего вероучения, причем допускали не только публичное поношение учения Православной Церкви и ее установлений, открытый призыв в отпадению от Православия, но и кощунство, устраивали собрания в тех местностях, где совсем не имеется последователей данного вероучения, устраивали детские собрания, носящие характер евангелизации и катехизации несовершеннолетних, не принадлежащих к учению данной секты. В предотвращение всех подобных беспорядков, совершенно несовместимых с охранением религиозного мира и порядка, министр внутренних дел издал 4 октября 1910 года правила о религиозных собраниях сектантов. В этих правилах прежде всего делается строгое различие между собраниями сектантов для молитвы и богослужения и собраниями для чтений, бесед и рассуждений на религиозные темы. Последнего рода собрания должны подлежать 4, 6, 8, 10-15 ст. III раздела Высочайше утвержденных 4 марта 1906 года Временных правил о собраниях. Они совершаются с особого каждый раз разрешения правительства и под надзором правительственного чиновника.
Богослужебные собрания различаются также на три вида, главным образом по месту их совершения. Богослужебные собрания в храмах или молитвенных домах, а равно в постоянных молитвенных помещениях происходят свободно, без особого каждый раз разрешения или заявления местной власти. Только местная полицейская власть должна быть осведомлена о часах собраний. Молитвенные и богослужебные собрания вне храмов и постоянных помещений могут быть устрояемы не иначе как с разрешения местной полицейской власти, на следующих основаниях. Просить о дозволении такого собрания может зарегистрированная религиозная община в пределах своего района или же отдельная группа лиц совершеннолетних, состоящих в русском подданстве, исповедующих известное правительству и уголовно ненаказуемое вероучение, количеством не менее 25, в районе своего жительства. Заявление должно быть подано за две-три недели до предположенного дня собрания. В заявлении должны быть указаны: наименование вероучения, по обрядам или обычаям коего будет происходить собрание, местонахождение избранного для собрания помещения (город, улица, номер дома и квартиры — в городских поселениях, уезд, волость, село, деревня или иное населенное место и фамилия домовладельца (во внегородских местностях), день и часы собрания, наименование общины, если заявление подается от ее имени, с означением имени, отчества и фамилии лица, уполномоченного на подачу заявления, или же имени, отчества, фамилии и места жительства устроителей собрания, если заявление исходит от отдельных лиц. При наличности указанных условий и при соответствии избранного помещения требованиям общественной безопасности местная власть уведомляет устроителей собрания о беспрепятственности не позднее как за трое суток до дня собрания. Местной административно-полицейской власти предоставляется назначать для присутствования в богослужебных и молитвенных собраниях компетентное должностное лицо, которому устроителями собрания отводится соответствующее место. Присутствующее в собрании должностное лицо обязано наблюдать за тем: а) чтобы под видом богослужебного или молитвенного собрания не устраивалось собрание иного рода (для чтений и религиозных собеседований) и б) чтобы на собрании не происходило поругания или поношения догматов, обрядов и установлений Православной Церкви и не проявлялось непристойного отношения в ней или к предметам ее верований, а равно не допускалось призыва к отпадению от Православия. В первом случае должностное лицо, по двукратном предупреждении, своею властью закрывает заседание, во втором же, по составлении протокола, доводит о незаконных действиях до сведения подлежащей власти для привлечения виновных в уголовной ответственности по ст. 73, 74 и 90 Уголовного уложения. Для иностранных подданных, относительно участия их в устроении означенных молитвенных собраний и активного выступления в оных, требуется в каждом отдельном случае особое разрешение министра внутренних дел.
Устроение а) богослужебных и молитвенных собраний под открытым небом, б) ритуальных шествий (не считая в их числе похоронных, совершающихся в обычном порядке), в) молитвенных или богослужебных собраний для несовершеннолетних, принадлежащих к семействам, исповедующим данное вероучение, разрешается по мере возбуждения о том ходатайств сектантскими общинами, по особым правилам, устанавливаемым министром внутренних дел. Не допускается собраний не утвержденных правительством юношеских кружков, а равно собраний для совершения действий, знаменующих приобщение несовершеннолетних в сектантскому вероучению*.
______________________
* Церковные ведомости. 1911. № 9. С. 42—44. Перепечатано в «Миссионерском посохе» Скворцова. С. 491-497.
______________________
Эти правила в практическом их применении иногда возбуждали недоумения благодаря, главным образом, произвольному их толкованию со стороны сектантов. Недоумения были разъясняемы циркулярами Министерства внутренних дел. Пример такого разъяснения представляет циркуляр министра внутренних дел 15 декабря 1911 года № 1 1320* по жалобе евангелической общины Екатеринославской губернии на запрещение полиции совершать им водное крещение под открытым небом. Министр признал действия полиции правильными и не нарушающими свободы исповедания, так как водное крещение под открытым небом не составляет необходимой принадлежности вероучения евангелических христиан. В циркуляре министра внутренних дел от 10 октября 1910 года № 6333 разъяснено было, что проповедовать, то есть произносить проповеди или молитвословия, в помещении молитвенных собраний сектантов имеет право не только признанный правительством наставник, но и каждый из присутствующих в собрании, вне зависимости от того, принадлежит ли он к данной регистрированной общине или нет, и происходит ли его проповедь в молитвенной зале регистрированной общины или в ином заявленном молитвенном помещении. Из этого само собою вытекает право передвижения проповедника из одной общины в другую для проповеди. Однако же это право не может быть, по мнению министра, рассматриваемо как право свободной пропаганды своего учения. Само собой разумеется, оговаривается циркуляр, что определить теоретически границы между дозволенной законом проповедью и возбраняемой в законе пропагандой не представляется возможности. Однако в практическом применении указание закона о запрещении пропаганды и тем более совращения не должно вызывать сомнений для местной администрации. В связи с этим, очевидно, не могут быть выдаваемы местной администрацией какие-либо особые разрешения на объезды проповедниками общин или молитвенных собраний, так как подобного рода разрешения неминуемо будут приняты как способствование проповеди и вне сектантской среды. Далее, очевидно, не может почитаться дозволенной раздача приглашений на молитвенные собрания сектантов среди лиц, к данной секте не принадлежащих, или какого-либо иного рода призывы на сектантское богомоление — призывные афиши, плакаты и т.п.** Наконец, по поводу запрещения в одном месте полицией присутствовать православным на богомолениях баптистов было разъяснено циркуляром министра внутренних дел, что принятие каких-либо мер полицейского характера, направленных к недопущению православных на сектантские молитвенные собрания, является не основанным на законе стеснением религиозной свободы лиц православного исповедания. Не стесняя поэтому молитвенных собраний сектантов, гражданская власть обязана, однако, наблюдать за тем, чтобы иноверцы, в том числе и сектантские проповедники, во время проповедей или богослужебных действий не позволяли себе порицать учения или установлений Православной Церкви или же призывать к присоединению к их учению православных, и в случае учинения ими таких действий привлекать их к уголовной ответственности по ст. 73, 74 и 90 Уголовного уложения***.
______________________
* «Миссионерский посох». С. 499-600.
** Скворцов В.М. С. 498, 489.
*** Там же. С. 498.
______________________
Приведенные выше разъяснения министром внутренних дел возбуждавшихся на практике недоумений относительно молитвенных собраний сектантов отличаются излишнею предупредительностью по отношению к сектантам, которой последние, по своей тенденциозности и фанатизму, не могут оценить. Совершение водного крещения под открытым небом не может быть дозволено администрацией во имя общественного приличия, независимо от того, существенное или несущественное значение имеет этот обряд в учении сектантов. И это циркуляр должен был объяснить прямо и решительно. Нельзя также признать тактичным и назидательным для сектантов сознание министерства, будто теоретически невозможно провести грань между дозволенной сектантам проповедью и запрещенной пропагандой. Наоборот, это признание, конечно, прочтено сектантами с удовольствием и признательностью и использовано ими на практике как обстоятельство, благоприятное для защиты своих неправильных действий в деле пропаганды. Чрезвычайно также благоприятно для сектантов выговоренное министерством право им иметь путешествующих проповедников. Из дальнейшего образа действий со стороны сектантов с очевидностью будет видно, к чему ведет излишнее деликатничанье законов и административных распоряжений по отношению к сектантской пропаганде.
Правила, изданные Министерством внутренних дел 4 октября 1910 года, не остановили своеволия сектантов в деле пропаганды, подогреваемого из-за границы врагами русской государственности. Сектанты идут в своей цели напролом, не стесняясь правилами. Красноречивое свидетельство об этом мы находим в циркуляре самого министерства, напечатанном (без даты) в «Миссионерском посохе» (с. 500-503). Министерство поступило благоразумно, возобновивши свое предписание губернской власти с особенною осмотрительностью разрешать сектантам предусмотренные в п. 5 правил собрания по религиозным вопросам, которые всего более могут быть использованы сектантами в целях пропаганды. Нельзя не согласиться с министерством и в том его предположении, что правила 4 октября 1910 года нуждаются в пересмотре.
В каком направлении должно совершаться исправление правил 4 октября 1910 года — это можно видеть отчасти в заявлении Министерства, напечатанном в газете «Россия» от 19 декабря 1912 года № 2180. Здесь министерство сообщает:
«В последнее время различные рационалистические секты стали проявлять в России усиленную деятельность по распространению среди населения своих учений. Министерство внутренних дел не могло не обратить серьезного внимания на такое положение дела, проистекающее из тех исключительных условий, в которых фактически оказались сектантские духовные наставники, а в связи с этим также на своеобразность их приходской организации, совершенно не соответствующей тому общему укладу приходской жизни, который существует и установлен законом у всех других вероисповедных групп Империи.
В то время как вся религиозная жизнь других исповеданий приурочена именно к понятию прихода, существенными элементами которого и по действующему закону, и по авторитетному разъяснению Правительствующего Сената являются наличность, с одной стороны, молитвенного дома как центра, вокруг которого группируются прихожане, а с другой — духовного наставника как руководителя, и притом единственного, своей паствы, — среди сектантов не наблюдается подобной тесной связи наставника с приходом. Наоборот, эти два элемента существуют у сектантов как бы совершенно независимо друг от друга. Результатом этого явилось то положение, что каждый сектантский наставник считает себя вправе проповедовать и совершать требы среди любой группы сектантов без всякого контроля и не испрашивая чьего-либо разрешения.
Вместе с тем министерство обнаружило, что сектанты даже создали совершенно своеобразный институт «разъездных проповедников», не числящихся ни при каких религиозных организациях; задачей их деятельности являются исключительно постоянные разъезды с целью проповедничества.
Находя, что такой характер деятельности сектантских наставников совершенно не отвечает тому строго проведенному в законе по отношению ко всем исповеданиям, не считая(?) и господствующего, принципу, в силу которого компетенция каждого духовного лица, как пастыря, всецело ограничивается пределами данной приходской организации, Министерство внутренних дел, за отсутствием прямых указаний закона, представило на разрешение Правительствующего Сената вопрос о подчинении этому общему началу нашего законодательства и сектантских наставников.
Вместе с тем по отношению тех наставников, которые зарегистрованы в качестве таковых при образованных в порядке закона 17 октября 1906 года общинах, Министерство внутренних дел, приняв во внимание, что эти духовные лица, заведуя исторической частью общин и пользуясь известными преимуществами, являются как бы лицами до некоторой степени официальными, возбудило в том же порядке также вопрос об установлении для них, на общем для духовных лиц других исповеданий основании, известной дисциплинарной ответственности.
Указанные меры, очевидно, не могут быть рассматриваемы как ограничения предоставленных сектантам Высочайшими актами 17 апреля 1905 года и 17 октября 1906 года вероисповедных прав уже по тому одному, что эти законоположения, признавшие за сектантами право на легальное существование и на открытое исповедание ими своих учений (что ранее не допускалось), не содержат никаких указаний, чтобы сектантам даровалось более прав, чем наделены ими все другие издавна существовавшие исповедания, в том числе и православная церковь.
Кроме того министерством предпринято изучение целого ряда сект, основы учения которых оставались до сих пор невыясненными. С этою целью министерством командировано в различные местности России особое должностное лицо, на которое и возложено изучение таких сект на местах».
В сообщении министерства картина положения сектантов очень печальна с точки зрения интересов православной церкви. Положение это требует немедленного и серьезного исправления. Чтобы этого достигнуть, нужно правильно определить причины прискорбных явлений в этом положении. Министерство старается обойти молчанием эти причины. Оно совершенно справедливо считает появление у сектантов «разъездных проповедников» явлением ненормальным с точки зрения Устава иностранных исповеданий. Но причину этого явления оно указывает совершенно внешнюю — неправильную организацию прихода в законе, по которой «среди сектантов не наблюдается тесной связи наставника с приходом». Между тем причина этого явления гораздо глубже — в самом учении рационалистических сект, исключающем совершенно институт пастырства. Другая причина указанного явления также внутреннего значения и заключается в неправильном понимании свободы совести, признающем пропаганду существенным признаком свободы исповедания веры. К тому и другому заблуждению причастно было прежде само министерство. Доказательством причастности министерства к первому заблуждению служит его воззрение, будто при разрешении существования сектантских общин не нужно обращать внимание на их учение, будто с точки зрения общественного благосостояния все исповедания равны, раз они не исповедуют учений, наказуемых уголовно. О причастности министерства ко второму заблуждению свидетельствуют циркулярные указы его, где оно допускало бродячих проповедников у сектантов, считая это явление естественным проявлением свободы проповеди. К счастью, теперь министерство начинает сознавать свои ошибки. Остается пожелать, чтобы оно осуществило это сознание на деле. Нужно желать, чтобы оно на будущее время при разрешении сектантских общин обращало серьезное внимание на характер учения сект. А для этого оно должно позаботиться о собрании точных и обстоятельных сведений о лжеучениях различных сект порядком, указанным нами выше. Всего лучше было бы вести дело дознания сектантских учений так, как поступало наше правительство при составлении уставов иностранных исповеданий. При этом министерство должно усвоить себе и точку зрения нашего прежнего правительства, что при утверждении уставов сектантских исповеданий нужно устранять все пункты их учений, неудобные с точки зрения общественного порядка и безопасности. С другой стороны, министерство должно расстаться со своим мнением о том, будто пропаганда тесно связана со свободой исповедания веры. Что касается до организации прихода у сектантов, то в недостатках ее виноват сам закон, давший норму для этой организации. Вина закона в том, что он думал организовать сектантский приход в форме гражданской общины, не обращая внимания на религиозный склад жизни сектантов. При исправлении этой ошибки нужно допустить особенности в приходском строе той или другой секты сообразно характеру учения секты, как это было сделано при составлении уставов иностранных исповеданий.
Кроме того, по нашему мнению, для исправления правил относительно сектантов требуется: а) запретить доступ в богослужебные и небогослужебные собрания сектантов православным христианам, б) запретить участие в них иностранным подданным, в) лишить права говорить в собраниях приезжих проповедников, г) пресекать неукоснительно всякие попытки со стороны сектантов публичного оказательства и публичной пропаганды своего вероучения вопреки запрещению закона.
Лучшим же обеспечением соблюдения сектантами правил относительно их съездов и собраний нужно признать постановление закрывать без всякой церемонии те общины, которые будут упорно нарушать указанные правила о недопустимости публичного оказательства и публичной пропаганды сектантского лжеучения.
Вообще, правила о сектантах требуют радикальной переработки по началам веротерпимости, развитым в Уставе иностранных исповеданий. Подробности смотри в нашей монографии о наших новых вероисповедных законах и законопроектах, печатающейся в журнале «Голос Церкви» с январской книжки 1913 года и имеющей издаться в отдельных оттисках.
Впервые опубликовано: И.С. Бердников. Краткий курс церковного права. Казань, 1888.
Бердников Илья Степанович (1839 — 1915) — русский богослов, крупнейший русский канонист.
На главную |
Произведения И.С. Бердникова |
