П.М. Бицилли
Давид Кнут. Насущная любовь. Париж, 1938

Любовь для Кнута — то же, что хлеб молитвы Господней: то, без чего человек не может существовать. Вся его поэзия — проявление новой, отрадной и во многом и повсюду дающей себя знать тенденции, нового гуманизма — реакции вместе и против охватившей мир бесчеловечности и против до последнего момента модной среди elite сверхчеловечности. Эта поэзия ближе к «земле», к жизни, к реальности и, значит, формально — к «прозе» — в условном, общепринятом смысле, что, разумеется, не мешает ей быть «чистой поэзией» в подлинном значении, т.е. искусством выразительного слова. Сущность этого нового сознания и вместе с тем этой обусловленной им новой поэзии прекрасно формулирована самим Кнутом:

Мы постепенно стали отличать
Поддельные слова от настоящих,
Мы разучились плакать и кричать,
Мы полюбили гибнущих и падших.
И стало все пронзительней, трудней,
И стало все суровее и проще,
Слова — бедней, молчание — нежней...
(«Нищета»)

Образцом мастерства словесной выразительности Кнута является первая строфа «Кафе»:

Два спящих старика играют в карты,
Подпрыгивая, радуясь, бранясь.
Сосед с математическим азартом
Девицу теребит, не торопясь...

И примеров этой меткости, смелости словосочетаний у него можно было бы привести немало. Но у каждой поэзии есть свои опасности. «Человеческая» поэзия, обращающаяся к «душе» скорее, чем к «духу», к нравственному сознанию, к чувству совести, как-то связана с теми формами словесного искусства, которые относятся к области риторики. Стихи этого рода легко могут быть таковы, что, когда мы их читаем, нам словно слышится, что их кто-то декламирует. Между этими стихами и нами возникает, стало быть, в нашем сознании «посредник». А это значит, что такие стихи несамодовлеющи, т.е. несовершенны. Мне кажется, что Кнуту не всегда удается избежать этой опасности (например, в последней строфе «Счастья» и в некоторых других, впрочем редких, случаях). Но судить о художнике следует по его удачам — и с этой точки зрения надо выделить особо «Поездку в Сен-Реми», вещь во всех отношениях образцовую, в которой «форма» и «содержание» совпадают нацело, в которой все слова «настоящие» и которая дает одновременно полное и эстетическое, и нравственное, и умственное удовлетворение.

Впервые опубликовано: «Современные записки». 1938. № 67. С. 451—452.

Пётр Михайлович Бицилли (1879 — 1953) — русский и болгарский историк, литературовед и философ, профессор Новороссийского и Софийского университетов.