А.П. Чехов
Господа обыватели

Пьеса в двух действиях

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Городская управа. Заседание.

Г о р о д с к о й    г о л о в а (почавкав губами и медленно поковыряв у себя в ухе). В таком разе, не угодно ли вам будет, господа, выслушать мнение брандмейстера Семена Вавилыча, который по этой части специалист? Пускай объяснит, а там мы рассудим!

Б р а н д м е й с т е р. Я так понимаю... (Сморкается в клетчатый платок.) Десять тысяч, ассигнованные на пожарную часть, может быть, и большие деньги, но... (вытирает лысину) это одна только видимость. Это не деньги, а мечта, атмосфера. Конечно, и за десять тысяч можно иметь пожарную команду, но какую? Один смех только! Видите ли... Самое важное в жизни человеческой — это каланча, и всякий ученый вам это скажет. Наша же городская каланча, рассуждая категорически, совсем не годится, потому что мала. Дома высокие (поднимает вверх руку), они кругом загораживают каланчу, и не только что пожар, но дай Бог хоть небо увидеть. Я взыскиваю с пожарных, но разве они виноваты, что им не видно? Потом в отношении лошадином и в рассуждении бочек... (Расстегивает жилетку, вздыхает и продолжает речь в том же духе.)

Г л а с н ы е (единогласно). Прибавить сверх сметы еще две тысячи!

(Городской голова делает минутный перерыв для вывода из залы заседания корреспондента.)

Б р а н д м е й с т е р. Хорошо-с. Теперь, стало быть, вы рассуждаете, чтобы каланча была возвышена на два аршина... Хорошо. Но ежели взглянуть с той точки и в том смысле, что тут заинтересованы общественные, так сказать, государственные интересы, то я должен заметить, господа гласные, что если за это дело возьмется подрядчик, то я должен вам иметь в виду, что это обойдется городу вдвое дороже, так как подрядчик будет соблюдать тут свой интерес, а не общественный. Если же строить хозяйственным способом, не спеша, то ежели кирпич, положим, по пятнадцати рублей за тысячу и доставка на пожарных лошадях и ежели... (Поднимает глаза к потолку, как бы мысленно считая) и ежели пятьдесят двенадцатиаршинных бревен в пять вершков... (Считает.)

Г л а с н ы е (подавляющим большинством голосов). Поручить ремонт каланчи Семену Вавилычу, для каковой цели ассигновать на первый раз тысячу пятьсот двадцать три рубля сорок четыре копейки!

Б р а н д м е й с т е р ш а (сидит среди публики и шепчет соседке). Не знаю, зачем это мой Сеня берет на себя столько хлопот! С его ли здоровьем заниматься постройками? Тоже, это весело — целый день рабочих по зубам бить! Наживет на ремонте какой-нибудь пустяк, рублей пятьсот, а здоровья себе испортит на тысячу. Губит его, дурака, доброта!

Б р а н д м е й с т е р. Хорошо-с. Теперь будем говорить о служебном персонале. Конечно, я, как лицо, можно сказать, заинтересованное (конфузится), могу только заметить, что мне... мне все равно... Я человек уже не молодой, больной, не сегодня-завтра могу умереть. Доктор сказал, что у меня во внутренностях затвердение и что если я не буду оберегать своего здоровья, то внутри во мне лопнет жила и я помру без покаяния...

Ш е п о т    в    п у б л и к е. Собаке собачья и смерть.

Б р а н д м е й с т е р. Ноя о себе не хлопочу. Пожил я, и слава Богу. Ничего мне не нужно... Только мне удивительно и... и даже обидно... (Машет безнадежно рукой.) Служишь за одно только жалованье, честно, беспорочно... ни днем, ни ночью покою, не щадишь здоровья, и... и не знаешь, к чему все это? Для чего хлопочу? Какой интерес? Я не про себя рассуждаю, а вообще... Другой не станет жить при таком иждивении... Пьяница пойдет на эту должность, а человек дельный, солидный скорей с голоду помрет, чем за такое жалованье станет тут хлопотать с лошадьми да с пожарными... (Пожав плечами.) Какой интерес? Если бы увидели иностранцы, какие у нас порядки, то, я думаю, досталось бы нам на орехи во всех заграничных газетах. В Западной Европе, взять хоть, например, Париж, на каждой улице по каланче, и брандмейстерам каждогодно выдают пособие в размере годового жалованья. Там можно служить!

Г л а с н ы е. Выдать Семену Вавилычу в виде единовременного пособия за долголетнюю службу двести рублей!

Б р а н д м е й с т е р ш а (шепчет соседке). Это хорошо, что он выпросил... Умник. Намедни мы были у отца протопопа, проиграли у него в стуколку сто рублей, и теперь, знаете ли, так жалко! (Зевает.) Ах, так жалко! Пора бы уж домой идти чай пить.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Сцена у каланчи. Стража.

Ч а с о в о й    н а    к а л а н ч е (кричит вниз). Эй! На лесопильном дворе горит! Бей тревогу!

Ч а с о в о й    в н и з у. А ты только сейчас увидел? Народ уж полчаса как бежит, а ты, чудак, только сейчас спохватился? (Глубокомысленно.) Дурака хоть наверху поставь, хоть внизу — все равно. (Бьет тревогу.)

Через три минуты в окне своей квартиры, находящейся против каланчи, показывается брандмейстер в дезабилье и с заспанными глазами.

Б р а н д м е й с т е р. Где горит, Денис?

Ч а с о в о й    в    н и з у (вытягивается и делает под козырек). На лесопильном дворе, вашескородие!

Б р а н д м е й с т е р (покачивает головой). Упаси Бог! Ветер дует, сушь такая... (машет рукой). И не дай Бог! Горе да и только с этими несчастьями!.. (Погладив себя по лицу.) Вот что, Денис... Скажи им, братец ты мой, чтоб запрягали и ехали себе, а я сейчас... немного погодя приеду... Одеться надо, то да се...

Ч а с о в о й    в    н и з у. Да некому ехать, вашескородие! Все поуходили, один Андрей дома.

Б р а н д м е й с т е р (испуганно). Где же они, мерзавцы?

Ч а с о в о й    в    н и з у. Макар новые подметки ставил, теперь сапоги понес в слободку, к дьякону. Михаилу, ваше высокородие, вы сами изволили послать овес продавать... Егор на пожарных лошадях повез за реку надзирателеву свояченицу, Никита выпивши.

Б р а н д м е й с т е р. А Алексей?

Ч а с о в о й    в    н и з у. Алексей пошел раков ловить, потому вы изволили ему давеча приказать, говорили, что завтра у вас к обеду гости будут.

Б р а н д м е й с т е р (презрительно покачав головой). Изволь вот служить с таким народом! Невежество, необразованность... пьянство... Если бы увидели иностранцы, то досталось бы нам в заграничных журналах! Там, взять хоть Париж, пожарная команда все время скачет по улице, народ давит; есть пожар или нет, а ты скачи! Тут же горит лесопильный двор, опасность, а их никого дома нет, словно... черт их слопал! Нет, далеко нам до Европы! (Поворачивается лицом в комнату, нежно.) Машенька, приготовь мне мундир!

Впервые опубликовано: Осколки. 1884. № 45. 10 ноября, под заглавием "Господа обуватели", с подзаголовком "Мистерия в двух действиях".

Антон Павлович Чехов (1860-1904) русский писатель, драматург, по профессии врач. Почётный академик Императорской Академии наук по Разряду изящной словесности (1900-1902). Является общепризнанным классиком мировой литературы. Один из самых известных мировых драматургов.