Н.А. Добролюбов
«Стихотворения из Гейне». Перевод И. Семенова

Сновидения, песни, романсы, сонеты СПб., 1858

Превосходно сделанный портрет Гейне с его факсимиле приложен к этому изданию. Портрет составляет главное достоинство издания, которое и само, впрочем, имеет весьма изящную наружность. Но «не судите по наружности», как гласит заглавие одной повести, напечатанной лет восемь тому назад в одном из лучших наших журналов. Не судите по наружности: этот повапленный гроб заключает в себе только мертвые кости поэзии Гейне. Наружность книги г. Семенова крайне обманчива. Это какой-то оборотень, подобный тем, каких создала так много фантазия нашего народа. Вы видите книжку в 230 страниц с заглавием «Стихотворения из Гейне» и думаете, что тут стихотворения. Напрасно: 120 страниц книги занято переводом воспоминаний Мейснера о последних годах жизни Гейне. Вы думаете, что по крайней мере затем будете читать новый перевод; но ошибемтесь и в этом Для вас, читатель, конечно, все переводы г. Семенова будут новостью. Но мы, несчастные, терзавшие себя несколько месяцев тому назад переводом г. Генслера, мы, прочитывая теперь перевод «Сновидений», нашли, что он уже знаком нам... Да, читатели, в наше время повторилось явление, бывшее некогда с некиим г. Невским. Оный г. Невский издал сначала «Повести и рассказы Владимира Невского», а потом, по неизвестной причине, через несколько месяцев издал те же повести под заглавием: «Фантастические повести барона Брамеуса». Подобным образом некий господин (не знаем его имени) издал в прошлом году перевод «Сновидений» из Гейне под именем И. Генслера, а теперь тот же господин издал тот же перевод «Сновидений» (прибавив к ним песни, романсы и сонеты) под именем И. Семенова. Совершилась, как видите, метаморфоза немца в русского. Нас очень занимает, что могло быть причиною такого превращения? и которое из имен истинное? или оба они только «для прикрытия вымышлены»? или они оба истинны, и г. переводчик носит двойную фамилию Генслер-Семенов, соединяя в себе германскую и русскую народность, что и налагает на него некоторым образом священную обязанность послужить обоим отечествам, переводя Гейне? Время разрешит, конечно, сии вопросы; теперь же мы оставим эту достоверную историю о превращении И. Генслера в И. Семенова и скажем что-нибудь о труде переводчика (имени и фамилии не имеем чести знать).

Воспоминания Мейснера о Гейне довольно интересны. Перевод их во многих местах удобопонятен, особенно там, где говорится об обыкновенных, житейских вещах. Нередко, конечно, в нем попадаются и вещи, подобные следующей. Говоря о том, что Гейне был очень страстен к женщинам, Мейслер, в переводе... не знаем, чьем... ну хоть уж г. Семенова, — наудачу!., говорит: «Без всякого сомнения, эта страсть была для него пагубна, но все-таки я думаю, что, допуская здесь участие предназначения, надобно судить иначе, нежели в подобном случае о всяком другом смертном». А переводчик (должно быть, г. Генслер, потому что человек, называющийся Семеновым, не может написать этого) прибавляет замечание: «Мейснер хочет сказать, что страсть эта пагубно действовала на поэта более в духовном, нежели в материальном отношении, т.е. более качественно, нежели количественно». (стр. 44). Вообще примечания переводчика, весьма многочисленные, доказывают обширную ученость. Как только Мейснер упомянет какое-нибудь собственное имя, переводчик (решительно — это должен быть г. Генслер: немецкая аккуратность сейчас видна) считает необходимым сделать замечание: «Жан-Жак Руссо — известный французский писатель», «Гердер — известный немецкий писатель XVIII века», «Стикс — река в Плутоновом царстве» и т.п. Совершенно как тот господин, который объяснял Гейне, что Пекин — главный город в Китайском государстве, а мандарины — нечто вроде тамошних перов, сенаторов или аристократов! Не мудрено, что после таких объяснений Гейне обратился к Мейснеру «с словами, которые сопровождаемы были голосом, смешанным со скорбью и досадой» (по красноречивому выражению г. Генслера-Семенова). Между прочими примечаниями заметили мы одно особенно курьезное, на 97 стр. Мейснер говорит, что Гейне припомнил раз при нем слова Вольфа: «У всякого великого таланта есть свое гадкое насекомое, которое грызет (!) его». К этим словам следует примечание, которое мы приводим с дипломатической точностью:

Переводчик, передавая это место, невольно припомнил умную рецензию (?!) на «Сновидения» Гейне, написанную господином с грубыми понятиями о приличии (convenance) и отличающуюся знанием искусства, знанием немецкого языка (?) и знанием Гейне (?), которого он даже не приводит в доказательство своих бранных замечаний. Статья эта помещена в ноябрьской (за 1857 год) книжке одного из петербургских журналов, но, вероятно, в отсутствие редактора. Читая такого рода разбор, переводчик «Сновидений» Гейне невольно подумал, — что и у него тоже завелось насекомое с таким усердием кусающее... —И.Г. Рецензия в ноябрьской книжке «Современника» принадлежит нам: другой рецензии не было. Следовательно, нас должен благодарить г. И.Г., что мы дали ему случай пожаловать себя в великие таланты. Мы сожалеем только о том, что не г. Семенов, а г. И.Г. написал примечание против нас: г. И.Г. назвал нас кусающим насекомым, а г. И. Семенов назвал бы грызущим, что было бы оригинальнее. В этом видим мы разницу между И. Семеновым и И. Г., находящимся между собою в столь тесных отношениях.

Г-н переводчик Гейне (жаль, что мы не имеем чести знать его имени и фамилии) воображает, что нужно знание немецкого языка и Гейне, для того чтобы ценить перевод, в котором немецкое amen переводится словом «браво!», а частица ei — словами: «ври, врать здорово». Он воображает, что нужно знание искусства и особенное совещание в редакции журнала, для того чтобы назвать пошлым и грубым перевод, в котором являются стихи, подобные следующим (выписываем опять, как сделали и в прежней нашей рецензии, целое стихотворение, буквально довольно близкое к подлиннику):

МОЕЙ МАТЕРИ В. ГЕЙНЕ

Я голову привык держать высоко;
Я непреклонен, туг обыкновенно:
Кто б ни взглянул в лицо мне дерзновенно,
Я не моргну пред ним нисколько оком;
Но, матушка, признаюсь откровенно,
Как гордость ни умчи меня далеко, —
Я уважением смирюсь глубоким
В присутствии твоем благословенном.
Не знаю я: душа ль твоя смущает
Меня, что мощно так все проникает
И к небесам, горе, порой взлетает,
Меня гнетут воспоминанья тени,
Что столько причинил я огорчений
Тебе, в любви которой нет сравнений!..

Впервые опубликовано: Современник. 1858. № 2. Отд. II. С. 175—178.

Николай Александрович Добролюбов (самый известный псевдоним Н. Лайбов, настоящим именем не подписывался) (1836—1861) — русский литературный критик рубежа 1850-х и 1860-х годов, публицист.