Н.А. Добролюбов
«Забавы для детей первого возраста». «Детские игры для детей первого возраста»

Забавы для детей первого возраста. Перевод с немецкого. Карлсруэ, 1857, 12 стр.
Детские игры для детей первого возраста. Перевод с немецкого. Карлсруэ, 1857, 12 стр.

Мысль издателя этих книжек заслуживает одобрения. Он имел, кажется, в виду — передать детям первые понятия об очертаниях, цветах, величинах и других существенных свойствах предметов, часто встречающихся в домашнем быту. Мысль эта имеет основание весьма разумное. Определенности и отчетливости детских понятий много вредит то, что окружающие предметы обыкновенно не возбуждают в них надлежащего внимания. Ребенок видит около себя различные вещи, слышит различные разговоры, привыкает сам различать названия предметов, по привычке не ошибается и в их практическом употреблении; но во всем этом нет сознательности, а потому нет и надлежащей связи и отчетливости. Оттого многие дети бывают не в состоянии описать предмет, им хорошо известный, не умеют определить даже приблизительно — величины, цвета, фигуры вещи и т.п. Учить всему этому, конечно, нет особенной надобности; надобно только чаще й продолжительнее останавливать внимание ребенка на предметах для того, чтобы они сколько возможно яснее и точнее напечатлелись в его сознании. Пособить такому наглядному обучению желал, как видно, издатель названных нами книжек. В «Забавах для детей» находится восемь картинок, и при каждой из них по странице текста. Текст — в стихах (плохих, разумеется) и заключает в себе описание, или — точнее — перечень предметов, изображенных на картинке. Например, на картинке изображен десяток разных животных; десять стихов, относящихся к ней и названных: «много шума», — говорят:

Гусь гогочет, лев рычит,
Воет волк и бык мычит... и пр.

В «Детских играх» — та же цель. Разница только в том, что стихи подписаны здесь прямо картинками, изображающими сцены из детских игр.

Если бы все это хорошо было исполнено, то нельзя было бы не порадоваться за весьма хорошее явление в детской литературе. Но, отдавая полную справедливость основной мысли издателя, мы должны сказать, что исполнение ее крайне неудачно. Чтобы не портить дела наглядного обучения, чтобы с пользою дополнять его по картинкам, необходимо давать детям картинки хорошие, по крайней мере такие, в которых бы предметы изображены были верно и ясно. В «Детских играх» и в «Забавах для детей» этого нет. Грубый, вовсе не отчетливый рисунок и излишество ярких цветов заменяют здесь верность изображений. Небрежность в этом отношении доходит до того, что даже в картинке, называющейся «Различные цвета», нарисована какая-то синевато-сизая кошка, каких никогда не бывает, — хотя в стихе, сюда относящемся, и говорится: кошка пестренькая (и отчего же непременно пестренькая?). Тут же говорится: синенький цветок фиалка, а на рисунке изображен какой-то лиловый. А между тем картинка назначена именно для того, чтобы научить ребенка различать цвета!

То же нужно сказать и о самых очертаниях. Не говоря уже о том, что на картинках и знающему человеку трудно отличить волка от лисы и собаки, серну от козы, голубя от жаворонка, — многие животные изображены так, что в рисунке совершенно исчезает характер породы. Какой угодно натуралист не угадает, например, жука, кузнечика, мышь, представленных в книжке. Поэтому для ребенка указывать животных по таким рисункам — будет не только бесполезно, но даже вредно.

Кроме того — и самый текст нехорош (не говоря уже о том, что он состоит из несноснейших виршей). Составитель его потерял из виду цель книжки и вдруг заговаривает с детьми (которым еще нужно показывать цвета и измерения самых обыкновенных предметов) — о верблюдах, крокодилах, казуарах и пр. Если бы в книжке были описания этих животных и картинки были получше, то еще это куда бы ни шло. Но в тексте, как мы уже сказали, упоминается только название каждого предмета; а картинки таковы, что поневоле пожелаешь, чтобы ребенок лучше вовсе не имел представления о казуаре и льве, нежели бы воображал их такими, каковы они тут нарисованы.

Нельзя также оставить без внимания неестественности и пустоты общего содержания книжек. Определения предметов взяты большею частью случайные, соединение их бестолково. Например, говорится: низка решетка, дом велик, высоко дерево... как будто нет низких деревьев, высоких решеток и маленьких домов! В числе предметов, находящихся в комнате, находятся, между прочим, мехи, крыло и щетка. Где же они помещены на картинке? Щетка — возле стола, мехи — под столом, а крыло — недалеко от стола — на воздухе! В тексте же упоминается:

С кувшином и стаканом щетка.

На картинке, к счастью, такой «щетки с кувшином и стаканом» не оказывается.

Рассказы в «Детских играх» также неудачны. Для примера можно привести первый. На одном листке изображено пять картинок. На первой представлена девочка — неизвестно, живая ли или кукла, — подписано:

Дитя собралося гулять,
Оставя куклу дома ждать.

На второй — видна векша на суке большого дерева возле дома; подписано:

Сказало векше: «Чтоб на двор,
Смотри, не забрался к нам вор».

На третьей картинке два ворона сидят, но подпись гласит, что они летят:

Два ворона летят уж в дом,
Чтоб куклу унести тайком.

Четвертая картина изображает собаку; вверху, на высоком суке дерева, векша; наконец, изображена собака, бросающаяся на птиц, и подписано:

Собачка нам, как друг, верна:
Прогнала воронов она.

Едва ли подобные рассказы могут быть полезны для развития в детях правильных понятий о предметах и простого, естественного взгляда на жизнь.

Впервые опубликовано: Журнал для воспитания. 1858. № 6. Отд. VIII. С. 303—306.

Николай Александрович Добролюбов (самый известный псевдоним Н. Лайбов, настоящим именем не подписывался) (1836—1861) — русский литературный критик рубежа 1850-х и 1860-х годов, публицист.