| ||
|
Скончался старый артист A.M. Додонов. Это был: — Торопка. Был такой необходимый персонаж в жизни "старой Москвы". Без него немыслим был Большой театр. — А кто теперь Торопка в "Аскольдовой могиле"? — спрашивали, когда речь заходила об опере. "Новый Торопка" — это было колоссальнейшее событие для Москвы. Торопка — это была коронация для тенора. И экзамен на Торопку редко кто выдерживал. Его слушали строго. Сравнивали — С Бантышевым. Бантышев — это была легенда. Бантышеву наследовал, кажется, Орлов. Орлову — Додонов. Других Москва не признавала. "Аскольдова могила" была любимой оперой Москвы. Действительно народной. — "Ах, подруженьки, как грустно нам!" — пели белошвейки и портнихи за работой. Молодой дворник у ворот, кучер у конюшни, лихой мастеровой под вечер выводил "обязательно": — Близко города Славянска... Под пение: — Заходили чарочки по столику... — плясали на купеческих именинах и свадьбах. Без "Аскольдовой могилы" немыслим был праздничный репертуар. Ее давали полностью на святках, на Масленице, на Святой. А четвертый акт, — именно с "подруженьками", "городом Славянском", с "чарочками", — был самым ходовым актом. Его давали часто с балетами. "Разговорные" роли в "Аскольдовой могиле" играли драматические, играли даже балетные артисты. И играли очень мило, говорили прозу очень недурно. В те времена в театре бывали редко. Два раза в год. На праздниках. И были москвичи, которые только и ездили смотреть: — "Конька-горбунка", — да слушать: — "Аскольдову могилу". Больше ничего не признавали. "В театр" — это было тогда событием. Нанимали на "постоялом" карету. Кучер приезжал с вязанкой сена на козлах: — Покормить, покеда театры. Ехали откуда-нибудь с Зацепы часа два. Путешествие было полно опасностей. — Не выворотил бы! — Не перепрокинул бы! Ехали два часа и все-таки открывали дверцы и кричали кучеру: — Тише! Из театра переезжали в "Патрикеев". Слушали машину. Ели: — Селяночку. — Раковый суп. Другие "трактирные" блюда. Возвращались домой с еще большими ужасами на каждом ухабе. И сидели дома до следующих праздников, когда ехали смотреть не иначе как "Конька-горбунка" и слушать не что другое, как "Аскольдову могилу". Можете судить, как важен был в жизни Москвы: — Торопка Голован. Ведь его пение обсуждали по полгода! Редкий тенор брался на эту нехитрую партию. Никто почти не нравился. Кроме всего-навсего трех счастливцев, у которых было: — Что-то! Которые: — Умели это делать! Додонов был: — Признанный Торопка. У него был тенор di grazia. Мягкий, приятный, сладкий, — даже слишком, пожалуй, сладкий. Лицо милое, простое, приветливое. К которому шла русая бородка и русский костюм. Он был не "удалым" добрым молодцем. А очень добрым молодцем. Милое, славное, открытое русское лицо. Кроме Торопки, которым он славился, он пел с успехом Сабинина. — Эх вы, братцы, без похмелья... Пел князя в "Русалке": — Невольно к этим грустным берегам... Как он пел, — не удовлетворило бы теперешних требований. Теперешнего: — Драматизированного пения. Но слушать его было сладко, приятно и немножко грустно. Он пел хорошо. Этот русачок пел в Большом же театре и в итальянской опере. Как же! Когда в Большом театре нераздельно царила итальянская опера, блестящая и великолепная, с Патти, Нильсон, Луккой, Салля, Мазини, Станьо, Падиллой, рядом с ней русская только и держалась что "Жизнью за царя" да "Аскольдовой могилой" с Додоновым. Это был уголек, который все-таки тлел. И когда итальянская опера кончилась, Додонов был одним из тех, с кого пошла теперешняя русская опера. Из боевых его номеров еще славился "ратаплян" в "Гугенотах": — Вперед с мечами, кальвинисты!.. И когда великолепный Б.Б. Корсов давал красивую, — словно лев, — фигуру Олоферна, Додонов пел сладкую песню евнуха: — Люблю тебя, месяц, когда освещаешь... Имел успех и всегда повторял. Но, Боже мой, какая все старина! Двадцать лет, как Додонов уже оставил сцену. Он давал уроки. Учил петь бесхитростно и приятно. Теперь он отошел в вечность. Мир тебе, милый певец, и дружеский поклон от "старой Москвы". Впервые опубликовано: Русское слово. 1916. 21 января.
Дорошевич Влас Михайлович (1865-1922) русский журналист, публицист, театральный критик, один из известных фельетонистов конца XIX — начала XX века. | ||
|