| ||
|
— Это великолепно, что Отелло задушил Дездемону! Я с удивлением взглянул на мою хорошенькую соседку по креслу. — Что-о-о-с?! — Я нахожу превосходным, великолепным, неподражаемым, что все кончилось так благополучно. — Бла-го-по-луч-но?! — Как нельзя более. В трагедиях все благополучие состоит в том, что герои в пятом акте умирают. Бог знает, в какую бы пошлость превратилась их семейная жизнь, если б этого не случилось! В жизни все, что не трагедия, — комедия! Средины не существует. И вместо возвышенной трагедии мы имели бы, быть может, самую обыкновенную комедию... Черт возьми, это мысль! Вообще удачные мысли родятся только у женщин. Доказательство налицо. Женщинам пришла самая удачная мысль в свете: выходить замуж. Тогда как мужчинам принадлежит самая неудачная: топиться. Однако слова хорошенькой соседки не дают мне покоя! Что, если бы с Отелло, с Гамлетом не случилось трагедии и все кончилось "благополучно"?! ОтеллоЯго не клеветал. Отелло не задушил Дездемону, а следовательно, и не зарезался. Он преспокойно губернаторствует на острове Крит. Дездемона в качестве губернаторши устраивает приемы. V АКТ Сцена представляет спальную Дездемоны. Ночь. Отелло на цыпочках входит и гасит свечу. Он желает быть незамеченным: известно, что черного мавра в темноте разглядеть никак невозможно. Отелло снимает саблю и проч., взбирается по лесенке на постель, но задевает Дездемону. Д е з д е м о н а (вскакивая, будто просыпаясь). Кто здесь? О т е л л о (шепотом). Это я, душечка! Я! Твой Отелльчик! Д е з д е м о н а. Зажгите свечу! В темноте не видно вашего черного лица. Я должна с вами поговорить! О т е л л о. Но, душечка... Д е з д е м о н а. Без разговоров! Зажгите свечу, говорят вам! О т е л л о. Изволь, душечка! Напрасно ты только сердишься! Это нехорошо для твоего цвета лица. Д е з д е м о н а. Он еще смеет говорить о цвете лица! Посмотрели бы на себя, какой у вас цвет лица! Как только что вычищенный сапог! О т е л л о (слегка обидевшись). Но, душечка, у тебя же были глаза, когда ты выходила замуж. Д е з д е м о н а. Мы все слепы, пока девушки. Мы прозреваем, когда выходим замуж. К сожалению, это достается нам слишком дорогой ценой. Ценой лучшего, что мы имеем!.. Где вы были до сих пор? Извольте отвечать! О т е л л о. Но, душечка, ты не должна же забывать, что я все-таки губернатор острова Крита. Дела... Д е з д е м о н а. Скажите, какой усердный служака. Губернаторские дела по ночам. Я думаю, пили критское вино в обществе каких-нибудь... О т е л л о. Но, душечка... Д е з д е м о н а. Молчите! Вы низкий, вы гадкий, вы черный человек! О т е л л о. Я черный человек? Д е з д е м о н а. Да-с, вы-с! Не беспокойтесь, я знаю все ваши шашни! Я знаю, как вы ухаживали когда-то за madame Яго! Мне Яго все рассказывал! О т е л л о. Но Яго же известный клеветник! Д е з д е м о н а. Все черные — низкие люди, кроме вас. Вы один белы как снег! И я могла увлечься этой ваксой, этим сапогом, этим трубочистом! Прав был папаша, когда говорил, что вы меня околдовали, опоили. И за все, за все — какая же награда? Черная неблагодарность?!! Впрочем, чего же и ждать от негра? О т е л л о. M-me Отелло, вы забываетесь! Я не негр, я мавр! Д е з д е м о н а. Все равно, вы сажа! И для этой-то сажи я всем пожертвовала! Ему принесла в жертву молодость, красоту, положение в свете, родство, для него бросила прекрасную, веселую Венецию и должна прозябать на каком-то острове Крите! Променять положение в свете на положение среди моря! О т е л л о. Но вы не должны забывать, что благодаря мне вы теперь губернаторша! Д е з д е м о н а. Большая честь! Когда я могла быть m-me Родриго, венецианской патрицианкой! Потрудитесь сию же минуту говорить, где вы были? (Наступая на него.) Где вы были? О т е л л о (утирая платком катящийся с него градом пот). Мамочка, я... Д е з д е м о н а. Платок, чей платок?! Чей, я вас спрашиваю, платок?! Платок с женской меткой? Чей платок! О т е л л о (окончательно растерявшись). Мамочка... Д е з д е м о н а. О, крррови мне, крррови! Я его за муки полюбила, а он меня надувает... Платок! Чей платок? О т е л л о. Мам... Д е з д е м о н а. Так вот же вам! (Размахивается и дает Отелло такую безешку, что у него из носа показывается кровь, даже из шкапа раздается "ой".) О т е л л о (подскакивая к шкапу). А, здесь кто-то крикнул! Д е з д е м о н а. Не отворяйте шкап, вы перемнете мои платья! О т е л л о. Нет, врете, сударыня! У вас правда "кричащие" платья! Вы любите наряжаться! Но все-таки "ой" платья кричать не могут! (Отворяет шкап, оттуда выходит Кассио и становится навытяжку.) О т е л л о. Кассио?! К а с с и о. Так точно. О т е л л о. Здесь, и в этот час! Так, значит, прав был Яго, когда намекал... А я-то, черный дуралей, ему не верил. Потрудитесь сказать, милостивый государь, как вы очутились ночью в шкапу моей жены?! К а с с и о. Я шел к вам по делу... О т е л л о. Ночью по делу!.. К а с с и о. По делу, не терпящему отлагательства! Ведь вы же занимаетесь делами по ночам? Только что сами изволили говорить. Д е з д е м о н а. Да, сам только что говорил! О т е л л о. А вы уж и подслушали? К а с с и о. Нечаянно. Я пришел по делу и решил подождать вас. А чтоб вы чего-нибудь не подумали, застав меня здесь, спрятался в шкап. О т е л л о. Гм... И вы, значит, все слышали? К а с с и о. Все... О т е л л о. И... и... аплодисмент? К а с с и о. И аплодисмент! О т е л л о. Гм... Как это нехорошо прятаться по чужим шкапам. Но в чем же, скажите, состоит ваше неотложное дело? К а с с и о. Я хотел просить у вас место старшего лейтенанта! О т е л л о. Гм... да... вот что... И это неотложно? К а с с и о. Да, я хотел бы уж проснуться старшим лейтенантом. О т е л л о. Хорошо... Просыпайтесь!.. Я согласен... Я назначаю вас старшим лейтенантом! К а с с и о. Покорнейше благодарю! Спокойной ночи, m-me Дездемона! Спокойной ночи, г. Отелло! (Идет к двери.) О т е л л о (останавливая его). Но то, что здесь произошло, между нами. К а с с и о (поднимая руку). Клянусь! О т е л л о. И аплодисмент? К а с с и о (ударяя себя в грудь). Могила! (Уходит.) ЗАНАВЕС. Но еще печальнее кончился бы ГамлетГамлет не придал никакого значения явлению тени, обратился к придворному медику, принял cali bromati, нервы успокоились, и тень больше не появлялась. Он женился на Офелии. Прошло три года. Сцена изображает апартаменты Гамлета. Гамлет сидит и читает. Входит Офелия. О ф е л и я. Опять за чтением! Скажи, пожалуйста, что это ты вечно читаешь? Г а м л е т. Слова, слова, слова! О ф е л и я. Ужасно глупый ответ! (Пожимает плечами.) Думаешь, что остроумно? Нисколько! Я пришла к тебе, чтоб попросить денег на новое платье. Г а м л е т. Вы наряжаетесь! Бог дал вам одно лицо, вы делаете себе другое! О ф е л и я. Довольно-с! Оставьте ваши рацеи про себя! Вы только и делаете, что ходите да всем рацеи читаете! Всему Эльсинору надоели! До чего доходите! Когда некому рацеи читать, сами с собой разговариваете! Вчера еще вас видели в галерее, вы ходили, руками размахивали, сами с собой что-то говорили! Стыд! Ведь вас принимают за сумасшедшего! Г а м л е т. Я размышлял над вопросом: для души великой что лучше, что благороднее: быть или не быть? О ф е л и я. Глупый вопрос! Вечно вы размышляете! Даже противно! Ничего не делает, только размышляет! Тряпка какая-то, а не человек! Г а м л е т (качая головой). И я любил тебя, Офелия. О ф е л и я. И напрасно делали! Г а м л е т. Любил, как сорок тысяч братьев любить не могут! О ф е л и я (вздыхая). Я, слава Богу, знаю эту вашу братскую любовь! Тогда зачем же вы женились бы, если любите братской любовью! Правду мне говорил мой папенька... Г а м л е т. Этот старый дурак мне надоел. Льстивый, низкопоклонник, лезет с глупыми разговорами! О ф е л и я. Потрудитесь не оскорблять моего папеньку. Он почтенный старик, его все при дворе уважают. Даже ваш дядя король, который в тысячу раз поумнее вас... Г а м л е т. Король умнее меня! Какою слепотою глаза твои покрыло небо?.. О ф е л и я. Да-с! Поумнее! Он вот король, а вы с носом остались и в принцах состоите! Я не позволю вам оскорблять моего папеньку! Он для меня все на свете! У меня нет маменьки. Г а м л е т. Да-с, слава Богу, хоть тещей вы меня не подарили! Этого только и недоставало! Зато тестюшка... "Низкопоклонник-тесть". О ф е л и я. Еще раз вам говорю, не смейте оскорблять моего отца! Помните, что за него есть кому вступиться. Лаэрт, мой брат... Г а м л е т. Сорванец, мот, по уши в долгах, ваш братец вот у меня где сидит, сударыня! Человек, который только и делает, что тянет деньги с сестры. А я должен платить за кутежи брата своей жены! О ф е л и я. Он ведет себя соответственно своему званию и положению! Хоть бы у него поучились, как вести себя. А то ведь стыд, срам, позор! Принц Дании, который проводит свое время в компании актеров! Ставит любительские спектакли! Устроил во дворце какую-то школу драматического искусства. Г а м л е т. Я люблю искусство! О ф е л и я. Так и подносите букеты, венки, корзины, браслеты, а не режиссируйте в любительских спектаклях! Недостает, чтоб вы еще залезли в суфлерскую будку! Да это ли еще! С кем знакомство свел! С могильщиками! Шатается по ночам по кладбищам, носит оттуда какие-то кости! Г а м л е т. Это был череп Йорика! О ф е л и я. Вы сами шут гороховый! Вы не умеете вести себя в приличном обществе! Хотя бы взяли пример с Розенкранца или Гильденштерна! Г а м л е т. Розенкранц! Гильденштерн! Ваши "адъютанты". Я знаю, сударыня, что вы изволите делать им глазки. Придворные куклы, умеющие только кланяться да шаркать ногами! О ф е л и я. Да, они умеют вести себя в обществе! Я вас предупреждаю. Если вы еще раз позволите себе остроту, вроде той, какую вы сказали тогда на спектакле: "Позвольте прилечь у ваших ног"... Г а м л е т. Я тогда был еще женихом! О ф е л и я. Тем хуже! Я вас предупреждаю, будет плохо! Вы привыкли там, будучи студентом, отпускать шуточки гризеткам. Здесь другое общество! Потрудитесь быть поприличнее, сидеть на своем месте, а не валяться на полу, как вы это обыкновенно делаете! Г а м л е т. Я не иду на спектакль! О ф е л и я. Нет-с, пойдете! Вы своим поведением огорчаете королеву, вашу матушку, беспокоите вашего дядю, отравляете жизнь моему отцу, заставляете краснеть моего брата! Вы посмешище для Розенкранца, Гильденштерна, для Озрика! Вас даже последний могильщик — и тот считает сумасшедшим! Вы будете на спектакле и на балу, который дает король в Валентинов день по случаю прибытия Фортинбраса. Вы должны быть и вести себя вполне прилично, чтоб рассеять эти слухи. Вы будете на балу короля... Г а м л е т (пожимая плечами). Что я Гекубе, и что Гекуба мне! О ф е л и я. Вам не о Гекубе говорят, а о короле. Вы обязаны быть! Г а м л е т. Спектакль! Бал! Пиры в Эльсиноре! "От похорон осталось много блюд"... О ф е л и я. Можете философствовать, сколько вам угодно, но потрудитесь выдать мне деньги на платье. Я не хочу всю жизнь щеголять в беленьком платьице! Это вы, если вам угодно, можете ходить постоянно весь в черном, как факельщик! А я не желаю! Деньги на платье и на цветы! Вы знаете, я люблю цветы. Деньги! Г а м л е т (доставая бумажник). О, женщины, ничтожество вам имя! О ф е л и я (беря деньги). И вы еще смеете говорить о женщинах! Когда вы сам баба! Баба! Баба! Баба! (Уходит) Г а м л е т. Здесь, в Дании, поневоле выучишься пить! (Увидав входящего Горацио.) Есть много вещей на свете, друг Горацио, которых не следовало бы делать умным людям. Например, жениться. Не так ли? Г о р а ц и о. Вы совершенно правы, принц! Г а м л е т. Он думает играть на моей душе, как на рояле. Выпьем с горя, Горацио! Г о р а ц и о. Выпьем, принц! ЗАНАВЕС.
Черт возьми, моя хорошенькая соседка была, пожалуй, права, когда сказала, что самое лучшее в трагедиях — это то, что герои вовремя умирают! Женщинам иногда приходят в голову очень умные вещи. Иногда! Опубликовано: Дорошевич В.М. Собрание сочинений. Том VI. Юмористические рассказы. М.: Товарищество И.Д. Сытина, 1907. С. 243.
Дорошевич Влас Михайлович (1865-1922) русский журналист, публицист, театральный критик, один из известных фельетонистов конца XIX — начала XX века. | ||
|