| ||
СОДЕРЖАНИЕ_________Восточная война 1853—1855 гг. давно уже исследована во всех ее подробностях, и относящиеся до нее дипломатические и иные документы опубликованы и коментированы разными историками и публицистами. Предлагаемые два частных письма современника той эпохи ничего нового в историю ее не внесут и не дадут нового освещения тому или другому событию времен единоборства России со всею почти Европою. Тем не менее, исходя из-под пера публициста, жившего в ту пору в Константинополе и хорошо осведомленного о всем происходившем, они не лишены известного интереса. С одной стороны, они знакомят нас с советами, которые Порта и ее западные друзья расточали молдавскому и валахскому господарям, очутившимся, с момента вступления наших войск в княжества, действительно, между молотом и наковальнею; с другой—дают живую картину общественного настроения в Константинополе, где, — в то время как европейские дипломаты напрягали все усилия к предотвращению войны—войну ожидали и ее желали, в убеждении «полной неправоты» России и в сознании доказываемой английским послом (знаменитым лордом Рэдклиффом) необходимости воспользоваться случаем, чтобы хорошенько «проучить» Россию, в надежде, что она не оправится по крайней мере в течение полувека... Этим двум письмам мы предпосылаем небольшую историческую справку. 6-го мая 1863 года, собранный в блистательной Порте торжественный совет для окончательного обсуждения предложений чрезвычайного посла императора Николая, князя Меншикова, решил подавляющим большинством голосов (42 из 44), что предложения эти приняты быть не могут. Турецким сановникам и не пришлось сообщить по принадлежности о принятом ими решении; в ту минуту как члены чрезвычайного совета расходились, князь Меншиков прислал в Порту извещение об окончательном разрыве, а три дня спустя, 10-го мая, отплыл в Одессу. 19-го мая, канцлер граф Нессельроде делает последнюю попытку склонить турок к уступчивости и отправляет рейс-эффенди (министру иностранных дел) Решиду-паше письмо, в котором, впрочем, уже заявляет о принятом императором Николаем решении занять своими войсками Дунайские княжества, отнюдь не ради войны с султаном, а в материальное обеспечение того, что оттоманское правительство, вернувшись к более справедливым чувствам, дасть России нравственные гарантии, тщетно ею требуемые*. ______________________ * ... «Dane qaelqnes semaines les troupes recevront l’ordre de passer les frontiferes de l’Empire, non pour faire la guerre au Sultan, guerre, qu’il repugne a Sa Majeste Imperiale d’entreprendre contre un souverain qu’Elle s'est toujours plu a considerer comme un allie sincere et un voisin bien in- tentionne,—mais pour avoir des garanties materielles jusqu’au moment ou, ramene a des sentiments plus equitables, le gouvernement Ottoman donnera a la Ruseie les suretes morales qu’Elle a demandees en vain depuis deux mois par ses representants a Constantinople et en dernier lieu par son Ambassadeur". Из письма гр. Нессельроде Решиду-паше от 19-го мая 1863 г. ______________________ Письмо русского канцлера желаемого действия не имело, и 21-го июня передовые колонны русских войск перешли Прут*. ______________________ * Здесь кстати вспомнить, что ужо 6-го июня, в день отправления из Порты ответа на письно гр. Нессельроде, флоты Франции и Англии пододвинулись к Дярданеллам и бросили якорь в Безикской бухте. ______________________ По вступлении наших войск в княжества предстояло немедленно выяснить вопрос об управлении ими. В обращенной к жителям прокламации возвещалось, что «мы не намерены искать завоеваний, ни изменять коренных законов, коими княжества управляются, и их политического положения, утвержденного торжественными договорами». Но еще ранее того генеральному консулу нашему в Бухаресте Халчинскому предписывалось объявить молдавскому и валахскому господарям, Гике и Штирбею, что со времени вступления русских войск они должны прекратить всякие сношения с оттоманским правительством, а равно и взнос следуемой Порте дани, которая должна поступать за время оккупации в распоряжение императорского правительства*. ______________________ * .. «Nous voulons parler de lours relations avec Constantinople et les ministros Ottomans. Cellee-ci doivent necessairement cesser du jonr ou nos troupes occupent militairement le pays, et ou toute action, toute ingerence de la part de la puissance suzeraine est temporairement suspondue.
______________________ Господари не могли подчиниться этому распоряжению; с своей стороны Порта, осведомившись о нем, поспешила заявить князьям Гике и Штирбею, что они должны уклониться от его исполнения и немедленно оставить княжества, под угрозою применения к ним тех мер, которые блистательная Порта найдет нужным принять для охраны собственных интересов*. ______________________ * Приводим относящиеся до этого дела отрывок письма турецкого министра иностранных дел Решид-паши к князю Григорию Гике от 13-го июля 1853 года.
______________________ Протест Порты был напрасен; трудно сопротивляться словами распоряжению, объявленному предержащею властью, каковою была власть командующего оккупационною армиею. Положение господарей оказалось весьма затруднительным. Из получаемых ими из Константинополя сведений они могли убедиться, что Англия и Франция поддерживают предъявленное им Портою требование. Поставленные между двух огней, они, по видимому, не решались определенно действовать в том или другом смысле. Обстоятельство это послужило поводом русскому правительству, когда исчезли последние сомнения в неизбежности войны, поставить вопрос ребром и командующему оккупационным корпусом князю Горчакову предписывалось* иметь доверительное объяснение с господарями (не ранее, впрочем, как по объявлении войны) и спросить их, желают ли они, совершенно искренно, оставаться на местах при создавшемся исключительном положении, с тем чтобы добросовестно и честно по отношению к России исполнять свои обязанности. ______________________ * "...Sa Majeste vons invito a avoir une explication confidentielle avec les Hospodars des que la guerre aura eclate, mais seulement alors, et leur demander franchement, s’ils veulent, ou non, continuer a s’acquitter des devoiras de leurs postes de maniere a repondre aux exigences de cette situation exceptionelle. S’ils le veulent de bonne foi, l’Empereur les maintiendrait dans leurs attributions, a condition qu’ils s’engagent sur leur honneur a se comporter loyalement envers nous et a executor avec zele et fidelite les ordres de la cour Imperiale. Le regime interieur des Principautes ne subirait ainsi aucune modification apparente et, aux yeux du peuple, les Hospodars continneraient a administrer les deux provinces comme par le passe, tout en restant sons le controle et la surveillance de nos consuls". Из депеши канцлера rp. Нессельроде кн. Горчакову от 21-го сентября 1868 г. ______________________ Спрошенные незадолго до начала военных действий, господари заявили, что не считают возможным долее оставаться в княжествах и в непродолжительном времени (октябрь 1863) выехали оттуда, сперва Штирбей из Бухареста, а затем Гика из Ясс*. ______________________ * По окончании войны последний был снова приpзан Портою на молдавский господарский престол, но княжил не долго: в припадке меланхолии он застрелился в бытность свою в 1867 году в Париже. ______________________ Приводимые два письма Ногэса относятся именно к той смутной для господарей эпохе, которая наступила для них со времени занятия нами княжеств. Они адресованы доверенному лицу и родственнику князя Григория Гики, логофету Мавроени. Ногэс был главным редактором издававшейся в Царьграде ежедневной французской газеты «Journal de Constantinople», о всем происходившем на берегах Босфора был превосходно осведомлен и пользовался особым расположением посланников западных держав. Хотя письма его к Мавроени, по внешней их форме, должны быть отнесены к частной корреспонденции, тем не менее нельзя не заметить, что Ногэс многое писал по указанию иностранных дипломатов, заинтересованных в том, чтобы господари исполнили требование Порты п оставили княжества, и поручавших ему передавать советы, которые неудобно было влагать в уста официальных представителей. Поэтому письма Ногэса, несмотря на их частный характер, имеют несомненное документальное значение. ________________ I. Константинополь, 12 июля 1853 г.*В прошлую среду вечером Порта получила с экстренным курьером известие о переходе русскими Прута, и у великого визиря тотчас же собрался совет министров для обсуждения вопроса о том, что делать. В совете две партии: одна, которая хочет немедленно начать войну, и другая, которая желает приступить к ней лишь после того, как будут истощены все дипломатические средства, указываемые представителями дружественных и союзных держав. Во главе первой находится Мегемет-Али-паша, военный министр, а во главе второй — Решид-паша**. На совете, о котором я говорю, эти две партии не сошлись, и так как Мегемет-Али-паша—заклятый враг Решида-паши, который отплачивает ему тем же с лихвой, то он без промедления начал действовать у султана, и в прошлую пятницу мы узнали, что великий визирь Мустафа-паша, приверженец выжидательной политики, был заменен Мехмед-Рушди-пашею, главнокомандующим императорскою гвардией и бывшим военным министром, а Решид-паша заменен Али-пашею, что составляет неловкость по отношению к Австрии из-за смирнского дела***. На следующий день, хотя шел третий день праздников байрама, Порта была открыта, и войска отправились туда для приема новых сановников; предстояло прочитать императорский гатт (указ), которым они назначались. Но утром этого дня, Каннинг****, совещавшийся накануне с Ла-Куром*****, отправился во дворец и имел очень продолжительную аудиенцию у султана, которому высказал несколько жестких истин, и старое министерство было восстановлено в прежнем составе. Несомненно, что подобные интриги в ту минуту, когда русские захватывают оттоманскую территорию, прискорбны и те, о которых я говорю, произвели весьма грустное впечатление на дипломатический корпус и на публику. Надо полагать, что их строго осудят в Европе, а русские посмеются. ______________________ * Перевод с французского.
______________________ В воскресенье я видел Решида-пашу и застал его очень грустным; все это ему ужасно претит. Спору нет, что турецкие войска охватило сильное нетерпение; они хотят драться, но в этом деле надо идти вместе с представителями держав, и, кроме того, Турция будет вполне готова лишь через месяц. До тех пор, или придут к соглашению с Россиею, или останется лишь взяться за оружие, и в последнем случае блистательная Порта сумеет достойным образом выдержать борьбу. На этих днях Омер-паша писал из Шумлы, что он не может долее сдерживать своих войск, которые хотят переходить Дунай. Это не основание, чтобы спешить началом военных действий, не будучи вполне приготовленным к борьбе. В прошлую среду я видел Каннинга и Ла-Кура; они того мнения, что вступление русских в княжества уничтожило Балта-Лиманский договор и все прочие трактаты Турции с Россиею; именно в виду того, чтобы так и было, Франция и Англия не сделали серьезных попыток помешать оккупации. Такое военное действие нужно было, чтобы увеличить виновность России и подготовить к мысли о европейском конгрессе, сделавшемся неотступной идеею Людовика-Наполеона; мне это говорил Ла-Кур, делающий все, что в его силах, чтобы предложение о том шло от Турции, и по этому пункту существует разногласие в совете оттоманских министров. Мегемет-Али-паша боится конгресса, Решид-паша его желает; на этом разногласии и покоилась также последняя интрига, направленная против Решида. Султана напугали мыслью о конгрессе. Между тем достоверно, что договоры России с Портою можно изменить лишь путем конгресса, без которого судьба Турции но прежнему будет неопределенна и ненадежна. На конгрессе займутся также положением княжеств, которые хотят освободить из-под протектората России, поставив их под протекторат великих держав и закрепив в то же время их связь с Турциею. Таково вполне твердо установленное воззрение Каннинга и Ла-Кура. Последний сказал мне, что он торопит Решида-пашу пересмотром в либеральном духе органического устава княжеств*, с тем, чтобы, когда наступит время, султан сам даровал новый устав. ______________________ * Органический регламент, выработанный Киселевым за время управления им Дунайских княжеств, был введен в действие в 1831 году. А. Г. ______________________ Это весьма доверительно и, после всего того, что я вам сообщил, было бы не дурно, быть может, если бы князь Гика прислал мне без замедления свои замечания по поводу изменений, которые следует ввести в уставе, с тем, чтобы я мог их поддержать. Франция и Англия решились вести дела круто и неопределенностями не удовлетворяться. Но—и это мне сказал Ла-Кур—нечего и помышлять ни одной минуты о независимости княжеств или преобразовании их в королевство. Если эта мысль будет только выражена, ей будет оказано величайшее сопротивление, и она повредит тем, кто ее выскажет. Он (Ла-Кур) того мнения даже, что князья не могут и не должны быть преданы никому другому, кроме блистательной Порты, и, обращаясь к Австрии и к Россия с теми же выражениями, с какими они уверяют в своей преданности императорский диван, они подвергают риску собственные интересы. И это также весьма доверительно. В этих делах вся Европа, очевидно, на стороне Турции и против России. Поэтому не следует ничего такого ни говорить, ни писать и ни делать, что могло бы дать повод предполагать преданность к кому либо другому, а не к Турции. Такой взгляд имеет в данную минуту решающее значение. Дела России чрезвычайно плохи и не надо давать повода думать, что к ней хотя мало-мальски присоединяются. Нет сомнения, что господари будут сделаны пожизненными* и нынешние князья, если только они примут к сведению замечания г. Ла-Кура, имеют все шансы остаться на своих местах, когда будет приступлено к окончательному устройству судьбы княжеств, что́ не заставит себя долго ждать. Относятся ли замечания Ла-Кура к одному из князей или к обоим—узнать я не мог. ______________________ * По Балта-Лиманскому договору 1349 года они назначались на 7 лет. А. Г. ______________________ В прошлую среду была замечено русское военное судно близ турецкого села в 20 милях от входа в Босфор. Сообщая мне это известие, Каннинг сказал: «меня сильно разбирает охота вызвать нашу эскадру». Он этого впрочем и поныне еще не сделал, но на этих днях на «Кара-доке»* к нам прибыло около тридцати офицеров этой эскадры. Он мне сказал также: «вы журналист, и я, дипломат, будем умеренны, но всегда поглядывая одним глазком на войну, я ее ненавижу, но к тому придется вести дело. По какому то чуду провидения весь мир против России, и это чудо может не повториться». ______________________ * Станционер, находившийся в распоряжении английского посольства. ______________________ Достоверно известно, что Австрия двигает войска по направлению к княжествам; это—демонстрация против России. Турция взяла лоцманов для Черного моря. Протест против занятия княжеств скоро появится. Смирнское дело кончено; подробности в отделе разных известий ««Journal de Constantinople». Австрия оказалась униженною американцами. II. Константинополь 2 апреля 1853 г.Я ничего не получил с галацким пароходом, пришедшим третьего дня в воскресенье. Мое письмо от 26 июля было очень важное* и касалось именно отозвания князей, и я возвращаюсь к этому предмету, чтобы снова высказать вам мое искреннее убеждение: если они окажут повиновение, то, что бы ни случилось, наверно останутся на своих местах но улажении всех дел, так как распоряжение об их отозвании было сделано с согласия четырех представителей великих держав; это отчасти доказывается тем, что консулы Франции и Англии также отозваны, а если еще быть может того не сделано относительно консулов Австрии и Пруссии, то лишь потому, что положение этих держав по отношению к России более щекотливое. Если же они не повинуются, я уверен, на основании всего того, что я изложил в письме от 20 июля, что они будут немедленно смещены, разве будет установлено, что русские силою помешали им повиноваться. Лишь force majeure, установленная положительно, может послужить им оправданием и в таком случае на них будут смотреть как на военнопленных. ______________________ * Надо предполагать, что оно pатерялось. А. Г. ______________________ Интриги уже начались: друзья Константина Кантакузина действуют против князя Штирбея, а приятели Ласкара Кантакузина—против князя Гики. Подчинение отозванию положить предел действиям всех этих интриганов: таково мнение представителей держав, которые могут тогда с успехом орудовать в пользу сохранения на местах обоих князей. Я уже начал свою кампанию против этих интриг и надеюсь, что наша возьмет, если только князья сами нам помогут своим поведением; в противном случае ничто их не спасет, даже русская поддержка. Начальники миссий почти уверены в том, что предложения Франции и Англии, о которых лорд Руссель говорил в палате представителей 14-го июля, отвергнуты петербургским двором, который хочет избегнуть всякого соглашения, вытекающего из вмешательства держав, чтобы впоследствии не иметь с последними счетов, если бы новый конфликт возник между ним и Портою; некоторые же из посланников того мнения, что последний проект ноты Порты, о котором я вам говорил в предшествующем письме, будет Россиею принят. В ней сказано, что с ее принятием княжества будут очищены без промедления, и турецкий посол отправится в Петербург, чтобы сделать соглашение окончательным. Копия с нее сообщена представителям четырех держав при декларации, весьма ясной и даже энергичной, что это—последняя попытка, которую может делать блистательная Порта. Нет турка, который не находил бы этого проекта ноты вялым (flasque) и мало достойным блистательной Порты, и так как Решид-паша—автор этих бумаг, то он с каждым днем теряет почву, хотя для видимости перешел на сторону партии войны. Печально заявить, но он в совершенном одиночестве, и я не удивляюсь, если ему вскоре придется оставить власть. Он на волоске от гибели, так как вел переговоры слишком вяло: с некоторого времени все хотят войны, даже и очень мирный Аали-паша, который имеет много шансов снова ухватиться за портфель. Для Турции дело дошло до того, что для нее опаснее не иметь войны, чем ее иметь; все, поэтому, желают, чтобы проект ноты был отвергнут петербургским двором. Крупная новость: В прошлую субботу три экстренных курьера прибыли из Сербии, один ив капу-кехайе* княжества (сербского), другой к Каннингу и третий к Ла-Куру; все трое с одним и тем же нижеследующим известием: австрийский консул в Белграде потребовал от князя Александра предоставления австрийским войскам занять княжества, в виду того что Молдо-Валахия уже занята русскими и что английская и французская эскадры стоят в Безике, готовые вступить в Дарданеллы; такая мера могла бы предотвратить всякое восстание, которое, если только начнется, не замедлит распространиться по всей австрийской территории. Князь отказал на отрез, заявив, что он сам сумеет сохранить спокойствие в стране. Консул ответил, что в таком случае австрийское правительство обойдется без разрешения князя; последний тотчас же принял меры к тому, чтобы пушками встретить австрийцев, если они только явятся. ______________________ * Название агентов, которых вассальные княжества держали при Порте. А. Г. ______________________ Новость эта породила здесь величайшее волнение. Каннинг и Вильденбрук* видят в этом измену Австрии. Ла-Кур находит это до такой степени безумным, что до сей поры этому не верит, а Порта, запросившая вчера по этому поводу Брука**, не слишком спокойна насчет намерений венского кабинета. Интернунций робко заявляет, что эта мера в интересах самой Порты, которая почему-то ее не желает, а Вильденбрук наговорил Бруку не мало резких вещей. Приведи Австрия свой проект в исполнение,—это всеобщая война, но также и конец этой державе. Англия, Франция и Пруссия обрушатся на нее: таково мнение здешних начальников миссий. ______________________ * Прусский посланник.
______________________ Положение Брука, который еще на прошлой неделе выставлял на показ наилучшие чувства по отношению к Турции, стало весьма затруднительным и весьма ложным. Русский консул в Адрианополе спустил флаг; полагаю, что за ним скоро сделают то-же все русские консулы в Турции. Опубликовано: А.А. Гирсъ. Россiя и Ближнiй Востокъ: Матерiалы по исторiи нашихъ отношенiй съ Турцiей. С.-Петербургъ, типографiя А.С. Суворина. Эртелевъ пер., д. 13, 1906. С. 47-60.
Александр Александрович Гирс (1850-1923). Российский дипломат и общественный деятель. | ||
|