| ||
|
Дела давно минувших дней. Комната в городском трактире. ЯВЛЕНИЕ I Ихарев входит в сопровождении трактирного слуги Алексея и своего собственного, Гаврюшки. А л е к с е й. Пожалуйте-с, пожалуйте! Вот-с покойчик! уж самый покойный, и шуму нет вовсе. И х а р е в. Шума нет, да, чай, конного войска вдоволь, скакунов? А л е к с е й. То есть изволите говорить насчет блох? Уж будьте покойны. Если блоха или клоп укусит, уж это наша ответственность: уж с тем стоим. И х а р е в (Гаврюшке). Ступай выносить из коляски. Гаврюшка уходит. (Алексею.) Тебя как зовут? А л е к с е й. Алексей-с. И х а р е в. Ну, послушай (значительно), рассказывай, кто у вас живет? А л е к с е й. Да живут теперь много; все номера почти заняты. И х а р е в. Кто же именно? А л е к с е й. Швохнев Петр Петрович, Кругель полковник, Степан Иванович Утешительный. И х а р е в. Играют? А л е к с е й. Да вот уж шесть ночей сряду играют. И х а р е в. Пара целковиков! (Сует ему в руку.) А л е к с е й (кланяясь). Покорнейше благодарю. И х а р е в. После еще будет. А л е к с е й. Покорнейше-с благодарю. И х а р е в. Между собой играют? А л е к с е й. Нет, недавно обыграли поручика Артуновского, у князя Шенькина выиграли тридцать шесть тысяч. И х а р е в. Вот тебе еще красная бумажка! А если послужишь честно, еще получишь. Признайся, карты ты покупал? А л е к с е й. Нет-с, они сами брали вместе. И х а р е в. Да у кого? А л е к с е й. Да у здешнего купца Вахрамейкина. И х а р е в. Врешь, врешь, плут! А л е к с е й. Ей-Богу. И х а р е в. Хорошо. Мы с тобой потолкуем ужо. Гаврюшка вносит шкатулку. Ставь ее здесь. Теперь ступайте приготовьте мне умыться и побриться. Слуги уходят. ЯВЛЕНИЕ II Ихарев один, отпирает шкатулку, всю наполненную карточными колодами. Каков вид, а? Каждая дюжина золотая. Потом, трудом досталась всякая. Легко сказать, до сих пор рябит в глазах проклятый крап. Но ведь зато, ведь это тот же капитал. Детям можно оставить в наследство! Вот она, заповедная колодишка — просто перл! За то ж ей и имя дано, да: Аделаида Ивановна. Послужи-ка ты мне, душенька, так, как послужила сестрица твоя, выиграй мне также восемьдесят тысяч, так я тебе, приехавши в деревню, мраморный памятник поставлю. В Москве закажу. (Услышав шум, поспешно закрывает шкатулку.) ЯВЛЕНИЕ III Алексей и Гаврюшка несут лоханку, рукомойник и полотенце. И х а р е в. Что, эти господа где теперь? Дома? А л е к с е й. Да-с, они теперь в общей зале. И х а р е в. Пойду взглянуть на них, что за народ. (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ IV Алексей и Гаврюшка. А л е к с е й. Что, издалека едете? Г а в р ю ш к а. А из Рязани. А л е к с е й. А сами тамошней губернии? Г а в р ю ш к а. Нет, сами из Смоленской. А л е к с е й. Так-с. Так поместье-то, выходит, в Смоленской губернии? Г а в р ю ш к а. Нет, не в Смоленской. В Смоленской сто душ да в Калужской восемьдесят, А л е к с е й. Понимаю, в двух, то есть, губерниях. Г а в р ю ш к а. Да, в двух губерниях. У нас одной дворни: Игнатий буфетчик, Павлушка, который прежде с барином ездил, Герасим лакей, Иван — тоже опять лакей. Иван псарь. Иван, опять музыкант, потом повар Григорий, повар Семен, Варух садовник, Дементий кучер. Вот как у нас. ЯВЛЕНИЕ V Те же, Кругель, Швохнев (осторожно входя). К р у г е л ь. Право, я боюсь, чтоб он нас не застал здесь. Ш в о х н е в. Ничего, Степан Иванович его удержит. (Алексею.) Ступай, брат, тебя зовут! Алексей уходит, Швохнев, подходя поспешно к Гаврюшке. Откуда барин? Г а в р ю ш к а. Да теперь из Рязани. Ш в о х н е в. Помещик? Г а в р ю ш к а. Помещик. Ш в о х н е в. Играет? Г а в р ю ш к а. Играет. Ш в о х н е в. Вот тебе красуля. (Дает ему бумажку.) Рассказывай все! Г а в р ю ш к а. Да вы не скажете барину? О б а. Ни-ни, не бойся! Ш в о х н е в. Что, как он теперь, в выигрыше? а? Г а в р ю ш к а. Да вы полковника Чеботарева не знаете? Ш в о х н е в. Нет, а что? Г а в р ю ш к а. Недели три тому назад мы его обыграли на восемьдесят тысяч деньгами, да коляску варшавскую, да шкатулку, да ковер, да золотые эполеты одной выжиги дали на шестьсот рублей. Ш в о х н е в (взглянув на Кругеля значительно). А? Восемьдесят тысяч! Кругель покачал головою. Думаешь, нечисто? Это мы сейчас узнаем. (Гаврюшке.) Послушай, когда барин остается дома один, что делает? Г а в р ю ш к а. Да как что делает? Известно, что делает. Он уж барин, так держит себя хорошо: он ничего не делает. Ш в о х н е в. Врешь, чай, карт из рук не выпускает. Г а в р ю ш к а. Не могу знать, я с барином всего две недели. С ним прежде все Павлушка ездил. У нас тоже есть Герасим лакей, опять Иван лакей, Иван псарь, Иван музыкант, Дементий кучер, да намедни из деревни одного взяли. Ш в о х н е в (Кругелю). Думаешь, шулер? К р у г е л ь. И очень может быть. Ш в о х н е в. А попробовать все-таки попробуем. Оба убегают. ЯВЛЕНИЕ VI Гаврюшка один. Проворные господа! А за бумажку спасибо. Будет Матрене на чепец да пострельчонкам тоже по прянику. Эх, люблю походную жисть! Уж всегда что-нибудь приобретешь: барин пошлет купить чего-нибудь — все уж с рубля гривенничек положишь себе в карман. Как подумаешь, что за житье господам на свете! куда хошь катай! В Смоленске наскучило, поехал в Рязань, не захотел в Рязань — в Казань. В Казань не захотел, валяй под самый Ярослав. Вот только до сих пор не знаю, который из городов будет партикулярней — Рязань или Казань? Казань будет потому партикулярней, что в Казани... ЯВЛЕНИЕ VII Ихарев, Гаврюшка, потом Алексей. И х а р е в. В них нет ничего особенного, как мне кажется. А впрочем... Эх, хотелось бы мне их обчистить! Господи Боже, как бы хотелось! Как подумаешь, право, сердце бьется. (Берет щетку, мыло, садится перед зеркалом и начинает бриться.) Просто рука дрожит, никак не могу бриться. Входит Алексей. А л е к с е й. Не прикажете ли чего покушать? И х а р е в. Как же, как же. Принеси закуску на четыре человека. Икры, семги, бутылки четыре вина. Да накорми сейчас его (указывая на Гаврюшку). А л е к с е й (Гаврюшке). Пожалуйте в кухню, там для вас приготовлено. Гаврюшка уходит. И х а р е в (продолжая бриться). Послушай! Много они тебе дали? А л е к с е й. Кто-с? И х а р е в. Ну, да уж не изворачивайся, говори! А л е к с е й. Да-с, за прислугу пожаловали. И х а р е в. Сколько? пятьдесят рублей? А л е к с е й. Да-с, пятьдесят рублей дали. И х а р е в. А от меня не пятьдесят, а вон, видишь, на столе лежит сторублевая бумажка, возьми ее. Что боишься? не укусит. От тебя не потребуется больше ничего, как только честности, понимаешь? Карты пусть будут у Вахрамейкина или у другого купца, это не мое дело, а вот тебе в придачу от меня дюжину. (Дает ему запечатанную дюжину.) Понимаешь? А л е к с е й. Да уж как не понять? Извольте положиться, это уж наше дело. И х а р е в. Да карты спрячь хорошенько, чтоб как-нибудь тебя не ощупали или не увидели. (Кладет щетку и мыло и вытирается полотенцем.) Алексей уходит. Хорошо бы было и очень бы хорошо. А уж как, признаюсь, хочется поддеть их. ЯВЛЕНИЕ VIII Швохнев, Кругель и Степан Иванович Утешительный входят с поклонами. И х а р е в (с поклоном к ним навстречу). Прошу простить. Комната, как видите, не красна углами: четыре стула всего. У т е ш и т е л ь н ы й. Приветливые ласки хозяина дороже всяких удобств. Ш в о х н е в. Не с комнатой жить, а с добрыми людьми. У т е ш и т е л ь н ы й. Именно правда. Я бы не мог быть без общества. (Кругелю.) Помнишь, почтеннейший, как я приехал сюды: один-одинешенек. Вообразите: знакомых никого. Хозяйка — старуха. На лестнице какая-то поломойка, урод естественнейший; вижу, увивается около нее какой-то армейщина, видно натощаках... Словом, скука смертная. Вдруг судьба послала вот его, а потом случай свел с ним... Ну, уж как я был рад! Не могу, не могу часу пробыть без дружеского общества. Все что ни есть на душе готов рассказать каждому. К р у г е л ь. Это, брат, порок твой, а не добродетель. Излишество вредит. Ты, верно, уж не раз был обманут. У т е ш и т е л ь н ы й. Да, обманывался, обманывался, и всегда буду обманываться. А все-таки не могу без откровенности. К р у г е л ь. Ну, признаюсь, это для меня непонятно: быть откровенну со всяким. Дружба — это другое дело. У т е ш и т е л ь н ы й. Так, но человек принадлежит обществу. К р у г е л ь. Принадлежит, но не весь. У т е ш и т е л ь н ы й. Нет, весь. К р у г е л ь. Нет, не весь. У т е ш и т е л ь н ы й. Нет, весь. К р у г е л ь. Нет, не весь. У т е ш и т е л ь н ы й. Нет, весь! Ш в о х н е в (Утешительному). Не спорь, брат, ты не прав. У т е ш и т е л ь н ы й (горячась). Нет, я докажу. Это обязанность... Это, это, это... это долг! это, это, это... Ш в о х н е в. Ну, зарапортовался! Горяч необыкновенно: еще первые два слова можно понять из того, что он говорит, а уж далыйе ничего не поймешь. У т е ш и т е л ь н ы й. Не могу, не могу! Если дело коснется обязанностей или долга, я уж ничего не помню. Я обыкновенно вперед уж объявляю: "Господа, если будет о чем подобном толк, извините, увлекусь, право увлекусь". Точно хмель какой-то, а желчь так и кипит, так и кипит. И х а р е в (про себя). Ну нет, приятель! Знаем мы тех людей, которые увлекаются и горячатся при слове "обязанность". У тебя, может быть, и кипит желчь, да только не в этом случае. (Вслух.) А что, господа, покамест спор о священных обязанностях, не засесть ли нам в банчик? В продолжение их разговора приготовлен на столе завтрак. У т е ш и т е л ь н ы й. Извольте; если не в большую игру, почему нет? К р у г е л ь. От невинных удовольствий я никогда не прочь. И х а р е в. А что, ведь в здешнем трактире, чай, есть карты? Ш в о х н е в. О, только прикажите. И х а р е в. Карты! Алексей хлопочет около карточного стола. А между тем прошу, господа! (Указывая рукой на закуску и подходя к ней.) Балык, кажется, не того, а икра еще так и сяк. Ш в о х н е в (посылая в рот кусок). Нет, и балык того. К р у г е л ь (также). И сыр хорош. Икра тоже недурна. Ш в о х н е в (Кругелю). Помнишь, какой отличный сыр ели мы недели две тому назад? К р у г е л ь. Нет, никогда в жизни не позабуду я сыра, который ел я у Петра Александровича Александрова. У т е ш и т е л ь н ы й. Да ведь сыр, почтеннейший, когда хорош? Хорош он тогда, когда сверх одного обеда наворотишь другой, — вот где его настоящее значение. Он все равно что добрый квартермистр, говорит: "Добро пожаловать, господа, есть еще место". И х а р е в. Добро пожаловать, господа, карты на столе. У т е ш и т е л ь н ы й (подходя к карточному столу). А вот оно, старина, старина! Слышь, Швохнев, карты, а? Сколько лет... И х а р е в (в сторону). Да полно тебе корчить!.. У т е ш и т е л ь н ы й. Хотите вы держать банчик? И х а р е в. Небольшой — извольте, пятьсот рублей. Угодно снять? (Мечет банк.) Начинается игра, Раздаются восклицания: Ш в о х н е в. Четверка, тузик, оба по десяти. У т е ш и т е л ь н ы й. Подай-ка, брат, мне свою колоду; я выберу себе карту на счастье нашей губернской предводительши. К р у г е л ь. Позвольте присовокупить девяточку. У т е ш и т е л ь н ы й. Швохнев, подай мел. Приписываю и списываю. Ш в о х н е в. Черт побери, пароле! У т е ш и т е л ь н ы й. И пять рублей мазу! К р у г е л ь. Атанде! Позвольте посмотреть, кажется, еще две тройки должны быть в колоде. У т е ш и т е л ь н ы й (вскакивает с места, про себя). Черт побери, тут что-то не так. Карты другие, это очевидно. Игра продолжается. И х а р е в (Кругелю). Позвольте узнать: обе идут? К р у г е л ь. Обе. И х а р е в. Не возвышаете? К р у г е л ь. Нет. И х а р е в (Швохневу). А вы что ж? не ставите? Ш в о х н е в. Позвольте мне эту талию переждать. (Встает со стула, торопливо подходит к Утешительному и говорит скоро.) Черт возьми, брат! И передергивает, и все что хочешь. Шулер первой степени! У т е ш и т е л ь н ы й (в волненье). Неужли, однако ж, отказаться от восьмидесяти тысяч? Ш в о х н е в. Конечно, нужно отказаться, когда нельзя взять. У т е ш и т е л ь н ы й. Ну, это еще вопрос, а пока с ним объясниться! Ш в о х н е в. Как? У т е ш и т е л ь н ы й. Открыться ему во всем. Ш в о х н е в. Для чего? У т е ш и т е л ь н ы й. После скажу. Пойдем. Подходят оба к Ихареву и ударяют его с обеих сторон по плечу. Да полно вам тратить попусту заряды! И х а р е в (вздрогнув). Как? У т е ш и т е л ь н ы й. Да что тут толковать, свой своего разве не узнал? И х а р е в (учтиво). Позвольте узнать, в каком смысле я должен разуметь?.. У т е ш и т е л ь н ы й. Да просто, без дальнейших слов и церемоний. Мы видели ваше искусство и, поверьте, умеем отдавать справедливость достоинству. И потому от лица наших товарищей предлагаю вам дружеский союз. Соединя наши познания и капиталы, мы можем действовать несравненно успешней, чем порознь. И х а р е в. В какой степени я должен понимать справедливость слов ваших?.. У т е ш и т е л ь н ы й. Да вот в какой степени: за искренность мы платим искренностью. Мы признаемся тут же вам откровенно, что сговорились обыграть вас, потому что приняли вас за человека обыкновенного. Но теперь видим, что вам знакомы высшие тайны. Итак, хотите ли принять нашу дружбу? И х а р е в. От такого радушного предложения не могу отказаться. У т е ш и т е л ь н ы й. Итак, подадимте же, всякий из нас, друг другу руки. Все попеременно пожимают руку Ихареву. Отныне все общее, притворство и церемония в сторону! Позвольте узнать, с каких пор начали исследовать глубину познаний? И х а р е в. Признаюсь, это уже с самых юных лет было моим стремлением. Еще в школе во время профессорских лекций я уже под скамьей держал банк моим товарищам. У т е ш и т е л ь н ы й. Я так и полагал. Подобное искусство не может приобресться, не быв практиковано от лет гибкого юношества. Помнишь, Швохнев, этого необыкновенного ребенка? И х а р е в. Какого ребенка? У т е ш и т е л ь н ы й. А вот расскажи! Ш в о х н е в. Подобного события я никогда не позабуду. Говорит мне его зять (указывая на Утешительного), Андрей Иванович Пяткин: "Швохнев, хочешь видеть чудо? Мальчик одиннадцати лет, сын Ивана Михаловича Кубышева, передергивает с таким искусством, как ни один из игроков! Поезжай в Тетюшевский уезд и посмотри!" Я, признаюсь, тот же час отправился в Тетюшевский уезд. Спрашиваю деревню Ивана Михаловича Кубышева и приезжаю прямо к нему. Приказываю о себе доложить. Выходит человек почтенных лет. Я рекомендуюсь, говорю: "Извините, я слышал, что Бог наградил вас необыкновенным сыном". — "Да, признаюсь, говорит (и мне понравилось то, что без всяких, понимаете, этих претензий и отговорок), да, говорит, точно: хотя отцу и неприлично хвалить собственного сына, но это действительно в некотором роде чудо. Миша, говорит, поди-ка сюда, покажи гостю искусство!" Ну, мальчик, просто ребенок, мне по плечо не будет, и в глазах ничего нет особенного. Начал он метать — я просто потерялся. Это превосходит всякое описанье. И х а р е в. Неужто ничего нельзя было приметить? Ш в о х н е в. Ни-ни, никаких следов! Я смотрел в оба глаза. И х а р е в. Это непостижимо! У т е ш и т е л ь н ы й. Феномен, феномен! И х а р е в. И как я подумаю, что при этом еще нужны познания, основанные на остроте глаз, внимательное изученье крапа... У т е ш и т е л ь н ы й. Да ведь это очень облегчено теперь. Теперь накрапливанье и отметины вышли вовсе из употребления; стараются изучить ключ. И х а р е в. То есть ключ рисунка? У т е ш и т е л ь н ы й. Да, ключ рисунка обратной стороны. Есть в одном городе, — в каком именно, я не хочу назвать, — один почтенный человек, который больше ничем уж и не занимается, как только этим. Ежегодно получает он из Москвы несколько сотен колод, от кого именно — это покрыто тайною. Вся обязанность его состоит в том, чтобы разобрать крап всякой карты и послать от себя только ключ. Смотри, мол, у двойки вот как расположен рисунок! у такой-то — вот как! За это одно он получает чистыми деньгами пять тысяч в год. И х а р е в. Это, однако ж, важная вещь. У т е ш и т е л ь н ы й. Да оно, впрочем, так и быть должно. Это то, что называется в политической экономии распределение работ. Все равно каретник: ведь он не весь же экипаж делает сам; он отдает и кузнецу и обойщику. А иначе не стало бы всей жизни человеческой. И х а р е в. Позвольте вам сделать один вопрос: как поступали вы доселе, чтобы пустить в ход колоды? Подкупать слуг ведь не всегда можно. У т е ш и т е л ь н ы й. Сохрани Бог! да и опасно. Это значит иногда самого себя продать. Мы делаем это иначе. Один раз мы поступили вот как: приезжает на ярмонку наш агент, останавливается под именем купца в городском трактире. Лавки еще не успел нанять; сундуки и вьюки пока в комнате. Живет он в трактире, издерживается, ест, пьет — и вдруг пропадает неизвестно куда, не заплативши. Хозяин шарит в комнате. Видит, остался один вьюк; распаковывает — сто дюжин карт. Карты, натурально, сей же час проданы с публичного торга. Пустили рублем дешевле, купцы миг расхватали в свои лавки. А в четыре дни проигрался весь город! И х а р е в. Это очень ловко. Ш в о х н е в. Ну, а у того, у помещика?.. И х а р е в. Что у помещика? У т е ш и т е л ь н ы й. А это дело тоже было поведено недурно. Не знаю, знаете ли вы, есть помещик Аркадий Андреевич Дергунов, богатейший человек. Игру ведет отличную, честности беспримерной, к поползновенью, понимаете, никаких путей: за всем смотрит сам, люди у него воспитанны, камергеры, дом — дворец, деревня, сады — все это по аглицкому образцу. Словом, русский барин в полном смысле слова. Мы живем уж там три дня. Как приступить к делу? — просто нет возможности. Наконец придумали. В одно утро пролетает мимо самого двора тройка. На телеге сидят молодцы. Все это пьяно, как нельзя больше, орет песни и дует во весь опор. На такое зрелище, как водится, выбежала вся дворня. Ротозеют, смеются и замечают, что из телеги что-то выпало, подбегают, видят — чемодан. Машут, кричат: "Остановись!" — куды! никто не слышит, умчались, только пыль осталась по всей дороге. Развязали чемодан — видят: белье, кое-какое платье, двести рублей денег и дюжин сорок карт. Ну, натурально, от денег не захотели отказаться, карты пошли на барские столы, — и на другой же день ввечеру все, и хозяин и гости, остались без копейки в кармане, и кончился банк. И х а р е в. Очень остроумно. Ведь вот называют это плутовством и разными подобными именами, а ведь это тонкость ума, развитие. У т е ш и т е л ь н ы й. Эти люди не понимают игры. В игре нет лицеприятия. Игра не смотрит ни на что. Пусть отец сядет со мною в карты — я обыграю отца. Не садись! здесь все равны. И х а р е в. Именно этого не понимают, что игрок может быть добродетельнейший человек. Я знаю одного, который наклонен к передержкам и к чему хотите, но нищему он отдаст последнюю копейку. А между тем ни за что не откажется соединиться втроем против одного обыграть наверняка. Но, господа, так как пошло на откровенность, я вам покажу удивительную вещь: знаете ли вы то, что называют сводная или подобранная колода, в которой всякая карта может быть угадана мною на значительном расстоянии? У т е ш и т е л ь н ы й. Знаю, но, может быть, другого рода. И х а р е в. Могу вам похвастаться, что подобной нигде не сыщете. Почти полгода трудов. Я две недели после того не мог на солнечный свет смотреть. Доктор опасался воспаленья в глазах. (Вынимает из шкатулки.) Вот она! Зато уж не прогневайтесь: она у меня носит имя, как человек. У т е ш и т е л ь н ы й. Как, имя? И х а р е в. Да, имя: Аделаида Ивановна. У т е ш и т е л ь н ы й (усмехаясь). Слышь, Швохнев, ведь это совершенно новая идея — назвать колоду карт Аделаидой Ивановной. Я нахожу даже, это очень остроумно. Ш в о х н е в. Прекрасно! Аделаида Ивановна! очень хорошо... У т е ш и т е л ь н ы й. Аделаида Ивановна. Немка даже! Слышь, Кругель? это тебе жена. К р у г е л ь. Что я за немец? Дед был немец, да и тот не знал по-немецки. У т е ш и т е л ь н ы й (рассматривая колоду). Это, точно, сокровище. Да, никаких совершенно признаков. Неужели, однако ж, всякая карта может быть вами угадана на каком угодно расстоянии? И х а р е в. Извольте, я стану от вас в пяти шагах и отсюда назову всякую карту. Двумя тысячами готов асикурировать, если ошибусь. У т е ш и т е л ь н ы й. Ну, это какая карта? И х а р е в. Семерка. У т е ш и т е л ь н ы й. Так точно. Эта? И х а р е в. Валет. У т е ш и т е л ь н ы й. Черт возьми, да. Ну, эта? И х а р е в. Тройка. У т е ш и т е л ь н ы й. Непостижимо! К р у г е л ь (пожимая плечами). Непостижимо! Ш в о х н е в. Непостижимо! У т е ш и т е л ь н ы й. Позвольте еще раз рассмотреть. (Рассматривая колоду.) Удивительная вещь. Стоит того, чтобы назвать ее именем. Но, позвольте заметить, употребить ее в дело трудно. Разве с слишком неопытным игроком: ведь это нужно подменить самому. И х а р е в. Да ведь это во время самой жаркой игры только делается, когда игра возвысится до того, что и самый опытный игрок делается неспокойным; а потеряйся только немного человек, с ним можно все сделать. Вы знаете, что с лучшими игроками случается то, что называют — заиграться. Как поиграет два дни и две ночи сряду не поспавши, ну и заиграется. В азартной игре я всегда подменю колоду. Поверьте, вся штука в том, чтобы быть хладнокровну тогда, когда другой горячится. А средств отвлечь вниманье других есть тысяча. Придеритесь тут же к кому-нибудь из понтёров, скажите, что у него не так записано. Глаза всех обратятся на него — а в это время колода уже и подменена. У т е ш и т е л ь н ы й. Но, однако же, я вижу, что, кроме искусства, вы владеете еще достоинством хладнокровия. Это важная вещь. Приобретение вашего знакомства теперь стало для нас еще значительней. Будем без церемонии, оставим лишние этикеты и станем говорить друг другу "ты". И х а р е в. Этак бы давно следовало. У т е ш и т е л ь н ы й. Человек, шампанского! В память дружеского союза! И х а р е в. Именно, это стоит того, чтобы запить. Ш в о х н е в. Да ведь вот мы собрались для подвигов, орудия все у нас в руках, силы есть, одного недостает только... И х а р е в. Именно, именно, крепости недостает только, на которую бы идти, вот беда! У т е ш и т е л ь н ы й. Что ж делать? неприятеля пока нет. (Смотря пристально на Швохнева.) Что? у тебя как будто лицо такое, которое хочет сказать, что есть неприятель. Ш в о х н е в. Есть, да... (Останавливается.) У т е ш и т е л ь н ы й. Знаю я, на кого ты метишь. И х а р е в (с живостью). А на кого, на кого? кто это? У т е ш и т е л ь н ы й. Э, вздор, вздор: он выдумал пустяки. Вот видите ли, есть здесь один приезжий помещик, Михал Александрович Глов. Ну, да что об этом толковать, когда он не играет вовсе? Мы уж возились около него... Я месяц за ним ухаживал; и в дружбу и в доверенность вошел, а все ничего не сделал. И х а р е в. Ну да послушай, нельзя ли как-нибудь увидеться с ним? Может быть, почему знать... У т е ш и т е л ь н ы й. Ну, я тебе вперед говорю, что это будет вовсе напрасный труд. И х а р е в. Ну да попробуем, попробуем еще раз. Ш в о х н е в. Ну да приведи его, по крайней мере. Ну, не успеем, поговорим просто. Почему не попробовать? У т е ш и т е л ь н ы й. Да, пожалуй, мне ничего это не значит; я приведу его. И х а р е в. Приведи его теперь же, пожалуйста. У т е ш и т е л ь н ы й. Изволь, изволь. (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ IX Те же, кроме Утешительного. И х а р е в. Ведь точно, почему знать? Иногда дело кажется совсем невозможное... Ш в о х н е в. Я сам того же мнения. Ведь не с Богом здесь имеешь дело, а с человеком. А человек все-таки человек. Сегодня нет, завтра нет, послезавтра нет, а на четвертый день, как насядешь на него хорошенько, скажет "да". Иной ведь с виду корчит, что он недоступный, а разгляди его поближе, увидишь: просто даром тревогу подымал. К р у г е л ь. Ну, однако ж, этот не таков. И х а р е в. Эх, если бы!.. Поверить нельзя, как возродилась во мне теперь жажда деятельности. Нужно вам знать, что последний мой выигрыш, восемьдесят тысяч у полковника Чеботарева, был сделан в прошедшем месяце. С тех пор я не имел практики в продолжение целого месяца. Представить не можете, какую испытал я скуку во все это время. Скука, скука смертная! Ш в о х н е в. Я понимаю это положение. Это все равно что полководец: что он должен чувствовать, когда нет войны? Это, любезнейший, просто фатальный антракт. Я знаю по себе, с этим нечего шутить. И х а р е в. Поверишь ли, приходит так, что если бы кто сделал пять рублей банку — я готов сесть и играть. Ш в о х н е в. Естественная вещь. Этак проигрывались иногда искуснейшие игроки. Стоскуется, работы нет, и наскочит с горя на одного из тех, которых называют голь и перетыка, — ну и проиграется ни за что! И х а р е в. А богат этот Глов? К р у г е л ь. О! Деньги есть. Кажется, около тысячи душ крестьян. И х а р е в. Эх, черт возьми, подпоить разве его, шампанского велеть подать? Ш в о х н е в. В рот не берет. И х а р е в. Что ж с ним делать? Как подъехать? Но нет, однако ж, все я думаю... ведь игра соблазнительная вещь. Мне кажется, если бы он подсел только к играющим, он бы не утерпел потом. Ш в о х н е в. Да вот мы попробуем. Мы вот здесь в стороне с Кругелем сделаем самую маленькую игру. Но не нужно к нему оказывать большого внимания: старики подозрительны. Садятся в стороне с картами. ЯВЛЕНИЕ X Те же, Утешительный и Михайло Александрович Глов, человек почтенных лет. У т е ш и т е л ь н ы й. Вот тебе, Ихарев, рекомендую: Михал Александрович Глов! И х а р е в. Я, признаюсь, давно искал этой чести. Живя в одном трактире... Г л о в. Мне тоже очень приятно познакомиться. Жаль только, что это случилось почти на выезде... И х а р е в (подавая ему стул). Прошу покорнейше!.. Давно изволите жить в этом городе? Утешительный, Швохнев и Кругель перешептываются между собой. Г л о в. Ах, батюшка, уж он мне так надоел, этот город. И телом и душой рад бы отсюда поскорей вырваться. И х а р е в. Что ж, удерживают дела?.. Г л о в. Дела, дела. Такая комиссия мне эти дела! И х а р е в. Вероятно, тяжба? Г л о в. Нет, слава Богу, тяжбы нет, но тем не менее затруднительные обстоятельства. Выдаю замуж дочь, батюшка, осьмнадцатилетнюю девицу. Понимаете ли вы отцовское положение? Приехал за разными покупками, а главное, заложить имение. Дело бы уже все кончено, да приказ денег до сих пор не выдает. Даром совершенно живу. И х а р е в. А позвольте узнать, в какую сумму изволили заложить имение? Г л о в. В двухстах тысяч. На днях бы должны выдать, да вот затянулось. А мне уж так опротивело здесь жить! Дома-то, знаете, все это оставил на самое короткое время. Дочь невеста... все это ждет. Я уж решился не дожидаться и бросить все. И х а р е в. Как же? и денег не хотите дождаться? Г л о в. Что ж делать, батюшка? Вы рассмотрите и мое положение. Ведь вот уж месяц, как не видался с женой и детьми; писем даже не получаю, — Бог весть что там делается. Я уж все дело поручаю сыну, который здесь остается. Надоело возиться. (Обращаясь к Швохневу и Кругелю.) А что же вы, господа? Я, кажется, вам помешал. Вы чем-то занимались? К р у г е л ь. Вздор. Это так. От нечего делать вздумали поиграть. Г л о в. Кажется, что-то похоже на банчик. Ш в о х н е в. Какое! для препровожденья времени грошовый банчик. Г л о в. Эх, господа, послушайте старика. Вы молодые люди. Конечно, тут ничего худого, больше для развлеченья, да и в грошовую игру нельзя много проиграть, все это так, но всё... Эх, господа, я сам играл и знаю по опыту. Все на свете начинается грошовым делом, а смотришь, маленькая игра как раз кончилась большой. Ш в о х н е в (Ихареву). Ну, пошел уж старикашка плесть свое. (Глову.) Ну, вот видите, вы уж тотчас припишете важное следствие всякому вздору; это всегда уж обыкновенная замашка всех пожилых людей. Г л о в. Да что ж, ведь я еще не так пожилой человек. Я сужу по опыту. Ш в о х н е в. Я не об вас буду говорить. Но вообще у стариков есть это: например, если они на чем-нибудь обожглись, они твердо уверены — другой непременно обожжется на том же. Если они пошли какой-нибудь дорогой да, зазевавшись, шлепнулись о гололедь, — они уж кричат и выдают правило, что по такой-то дороге никому нельзя ходить, потому что на ней есть в одном месте гололедь и всякий непременно на ней шлепнется лбом, никак не принимая в уваженье того, что другой, может быть, не зазевается и сапоги у него не на скользкой подошве. Нет, у них для этого нет соображенья. Собака укусила человека на улице — все кусаются собаки, и потому никому нельзя выходить на улицу. Г л о в. Так, батюшка. Оно, точно, с одной стороны, есть тот грех. Да ведь зато ж и молодые! Ведь уж слишком много рыси: того и смотри, что сломит шею! Ш в о х н е в. Вот то-то и есть, что у нас нет середины. Молодым бесится, так что невтерпеж другим, а под старость прикинется ханжой, так что невтерпеж другим. Г л о в. Такого-то вы обидного мнения насчет стариков? Ш в о х н е в. Да нет, что за обидное мнение? это правда, больше ничего. И х а р е в. Позвольте мне заметить. Твое мнение резко... У т е ш и т е л ь н ы й. Насчет карт я совершенно согласен с Михал Александровичем. Я сам играл, играл сильно. Но, благодарю судьбу, бросил навсегда. Не потому, чтобы проигрался или был вооружен против судьбы; поверьте мне, это еще ничего: проигрыш не так важен, как важно душевное спокойствие. Одно это волнение, чувствуемое во время игры, — кто что ни говори, а это сокращает видимо нашу жизнь. Г л о в. Так, батюшка, ей-Богу! как вы премудро заметили! Позвольте сделать вам нескромный вопрос, сколько времени имею честь пользоваться вашим знакомством, а вот до сих пор... У т е ш и т е л ь н ы й. Какой вопрос? Г л о в. Позвольте узнать, хоть струна и щекотливая, который вам год? У т е ш и т е л ь н ы й. Тридцать девять лет. Г л о в. Представьте! Что ж такое тридцать девять лет? Еще молодой человек! Ну что, если бы у нас в России было побольше таких, которые бы так мудро рассуждали? Господи ты Боже мой, что бы это было: просто золотой век-с, та же астрея. Уж как, ей-Богу, благодарен судьбе я за то, что познакомился с вами. И х а р е в. Поверьте мне, я тоже разделяю это мнение. Мальчишкам я бы не позволил и в руки взять карт. Но благоразумным людям почему не поразвлечься, не позабавиться? Например, почтенному старику, которому нельзя уже ни плясать, ни танцевать. Г л о в. Так, всё так; но, поверьте, в жизни нашей есть столько удовольствий, столько обязанностей, так сказать, священных. Эх, господа, послушайте старика! Нет для человека лучшего назначения, как семейная жизнь в домашнем кругу. Все это, что вас окружает, — ведь это все волнение, ей-Богу-с волнение, а прямого-то блага вы не вкусили еще. Ведь вот я, поверите ли, минуты не дождусь, чтобы увидать своих, ей-Богу! Как воображу: дочь кинется на шею: "Папаш ты мой, милый папаш!" Сын опять приехал из гимназии... полгода не видал... Просто слов недостает, ей-Богу так. Да после этого на карты смотреть не захочешь. И х а р е в. Но зачем же отеческие чувства мешать с картами? Отеческие чувства сами по себе, а карты тоже... А л е к с е й (входя, говорит Глову). Ваш человек спрашивает насчет чемоданов. Прикажете выносить? Лошади уж готовы. Г л о в. А вот я сейчас! Извините, господа, на одну минуточку вас оставлю. (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ XI Швохвев, Ихарев, Кругель, Утешительный. И х а р е в. Ну, нет никакой надежды! У т е ш и т е л ь н ы й. Я говорил это прежде. Не понимаю, как вы не можете видеть человека. Ведь стоит только взглянуть, чтобы узнать, кто не расположен играть. И х а р е в. Ну, да все бы таки насесть на него хорошенько. Ну зачем ты сам его поддерживал? У т е ш и т е л ь н ы й. Да иначе, братец, нельзя. С этими людьми нужно тонко поступать. Не то как раз догадается, что его хотят обыграть. И х а р е в. Ну да ведь что ж вышло из того? ведь вот уедет все равно. У т е ш и т е л ь н ы й. Ну, да постой, еще не все дело кончено. ЯВЛЕНИЕ XII Те же и Глов. Г л о в. Покорнейше благодарю вас, господа, за приятное знакомство. Жаль только, право, что вот перед самым концом. А впрочем, авось приведет Бог опять где-нибудь столкнуться. Ш в о х н е в. О, вероятно. Дороги битые, а люди толкутся — как не столкнуться? Захоти только судьба. Г л о в. Ей-Богу, так, совершенная правда. Судьба захочет, так завтра же увидимся, — совершенная правда. Прощайте, господа! истинно благодарю! А уж вам, Степан Иванович, так обязан! Право, вы усладили мое уединение. У т е ш и т е л ь н ы й. Помилуйте, не за что. Чем мог служить, служил. Г л о в. Ну, уж если вы так добры, так сделайте еще одну милость, можно ли вас просить? У т е ш и т е л ь н ы й. Какую? скажите! Все что угодно готов. Г л о в. Успокойте старика отца! У т е ш и т е л ь н ы й. Как? Г л о в. Я оставляю здесь своего Сашу. Прекрасный малый, добрая душа. Но все еще ненадежен: двадцать два года — ну что это за лета? почти ребенок... Кончил учебный курс и уж больше ни о чем и слышать не хочет, как об гусарах. Я говорю ему: "Рано, Саша, погоди, осмотрись прежде! Что тебе в гусары? Почему знать, может быть, у тебя штатские наклонности. Ты еще не видел почти света, время не уйдет от тебя!.." Ну, сами знаете, молодая натура. Ему уж там, в гусарах, все это блестит: шитье, богатый мундир... Что ж прикажете? Склонностей ведь удержать никак нельзя... Так будьте так великодушны, батюшка Степан Иванович! Он остается теперь один; я возложил на него кое-какие делишки. Молодой человек, все может случиться: чтобы приказные как-нибудь его не обманули... мало ли чего... Так возьмите его под свое покровительство, надзирайте над его поступками, отвлеките его от дурного. Будьте так добры, батюшка! (Берет его за обе руки.) У т е ш и т е л ь н ы й. Извольте, извольте. Все, что может сделать отец для своего сына, все это я сделаю для него. Г л о в. Ах, батюшка! Обнимаются и целуются. Ведь как видно, когда у человека-то доброе сердце, ей-Богу! Бог вас наградит за это! Прощайте, господа, от души желаю вам счастливо оставаться. И х а р е в. Прощайте, доброй дороги! Ш в о х н е в. Счастливо найти всех домашних! Г л о в. Благодарю вас, господа! У т е ш и т е л ь н ы й. А я вас таки провожу к самой коляске и посажу! Г л о в. Ах, батюшка, как вы добры! Оба уходят. ЯВЛЕНИЕ XIII Швохнев, Кругель, Ихарев. И х а р е в. Улетела птица! Ш в о х н е в. Да, а было бы чем поживиться. И х а р е в. Признаюсь, как он сказал: двести тысяч, — у меня вздрогнуло в самом сердце. К р у г е л ь. О такой сумме и подумать даже сладко. И х а р е в. Ведь как подумаешь, сколько денег пропадает даром, без всякой совершенно пользы. Ну что из того, что у него будет двести тысяч? Ведь это все так пойдет, на покупку каких-нибудь тряпок, ветошек! Ш в о х н е в. И все это дрянь, гниль. И х а р е в. А ведь сколько даже так пропадает на свете, не обращаясь! Сколько есть мертвых капиталов, которые, именно как мертвецы, лежат в ломбардах! Право, даже жалость. Я бы больше не хотел иметь у себя денег, как столько, сколько лежит в опекунском совете. Ш в о х н е в. Я помирюсь и на половине. К р у г е л ь. Я доволен буду и четвертью. Ш в о х н е в. Ну, не ври, немец: захочешь больше. К р у г е л ь. Как честный человек... Ш в о х н е в. Надуешь. ЯВЛЕНИЕ XIV Те же и Утешительный, входит поспешно и о радостным видом. У т е ш и т е л ь н ы й. Ничего, ничего, господа! Уехал, черт его побери, тем лучше! Остался сын. Отец передал ему и доверенность, и все права на получение из приказа денег и поручил надсматривать за всем мне. Сын молодец: так и рвется в гусары. Будет жатва! Я пойду и сей же час приведу его к вам! (Убегает.) ЯВЛЕНИЕ XV Швохнев, Кругель, Ихарев. И х а р е в. Ай да Утешительный! Ш в о х н е в. Браво! дело возымело славный оборот! Все потирают в радости руки. И х а р е в. Молодец Утешительный! Теперь я понял, зачем он подбирался к отцу и потакал ему. И как все это ловко! как тонко! Ш в о х н е в. О, у него на это талант необыкновенный! К р у г е л ь. Способности невероятные! И х а р е в. Признаюсь, когда отец сказал, что оставляет здесь сына, у меня у самого промелькнула в голове мысль, да ведь только на миг, а уж он тотчас... Сметливость какая! Ш в о х н е в. О, ты еще не знаешь его хорошенько. ЯВЛЕНИЕ XVI Те же, Утешительный и Глов Александр Михалыч, молодой человек. У т е ш и т е л ь н ы й. Господа! Рекомендую: Александр Михалыч Глов, отличный товарищ, прошу полюбить, как меня. Ш в о х н е в. Очень рад... (Пожимает ему руку.) И х а р е в. Знакомство ваше нам... К р у г е л ь. Позвольте вас прямо в наши объятья. Г л о в. Господа! я... У т е ш и т е л ь н ы й. Без церемонии, без церемонии. Равенство первая вещь, господа! Глов, здесь, видишь, все товарищи, и потому к черту все этикеты! Съедем прямо на "ты"! Ш в о х н е в. Именно, на "ты"! Г л о в. На "ты"! (Подает им всем руку.) У т е ш и т е л ь н ы й. Так, браво! Человек, шампанского! Замечаете, господа, как у него даже теперь уже видно что-то гусарское? Нет, твой отец, не говоря дурного слова, большая скотина, — извини, ведь мы на "ты", — ну как этого молодца вздумал было в чернильную службу! Ну что, брат, скоро свадьба сестры твоей? Г л о в. Черт ее побери с ее свадьбой! Мне досадно, что из-за нее отец меня продержал три месяца в деревне. У т е ш и т е л ь н ы й. Ну, послушай, а хороша сестра твоя? Г л о в. А так хороша... Будь она не сестра... ну, уж я бы ей не спустил. У т е ш и т е л ь н ы й. Браво, браво, гусар! Сейчас видно гусара! Ну, послушай, а помог бы ты мне, если бы я захотел ее увезти? Г л о в. Почему ж? помог бы. У т е ш и т е л ь н ы й. Браво, гусар! Вот оно, что называется настоящий гусар, черт побери! Человек, шампанского! Вот это мой решительно вкус: этаких открытых людей я люблю. Постой, душа, дай обниму тебя! Ш в о х н е в. Дай же и мне обнять его. (Обнимает его.) И х а р е в. Пусть же и я обниму его. (Обнимает.) К р у г е л ь. Ну, так и я ж обниму его, если так. (Обнимает.) Алексей несет бутылку, придерживая пальцем пробку, которая хлопает и летит в потолок; наливает бокалы. У т е ш и т е л ь н ы й. Господа, за здравие будущего гусарского юнкера! Пусть он будет первый рубака, первый волокита, первый пьяница, первый... словом, пусть его будет что хочет! В с е. Пусть его будет что хочет! Пьют. Г л о в. За здравие всего гусарства! (Подымая бокал.) В с е. За здравие всего гусарства! Пьют. У т е ш и т е л ь н ы й. Господа, нужно его теперь же посвятить во все гусарские обычаи. Пьет он, как видно, уже сносно, но ведь это вздор. Нужно, чтобы он был картежник во всей силе! Играешь в банк? Г л о в. Играл бы, смерть бы хотелось, да денег нет. У т е ш и т е л ь н ы й. Экой вздор: нет денег! Было бы только с чем сесть, а там деньги будут — сейчас выиграешь. Г л о в. Да ведь и сесть-то не с чем. У т е ш и т е л ь н ы й. Да мы тебе поверим в долг. Ведь у тебя есть доверенность на получение денег из приказа. Мы подождем, а как тебе выдадут, ты нам тотчас и заплатишь. А до того времени ты можешь нам дать вексель. Да, впрочем, что я говорю? Как будто ты уж непременно проиграешь. Ты можешь тут же выиграть несколько тысяч чистоганом. Г л о в. А как проиграю? У т е ш и т е л ь н ы й. Стыдись, что ж ты за гусар после этого? Натурально, одно из двух: либо выиграешь, либо проиграешь. Да в этом-то и дело, в риске-то и есть главная добродетель. А не рискнуть, пожалуй, всякий может. Наверняка и приказная строка отважится, и жид полезет на крепость. Г л о в (махнув рукой). Черт побери, если так, играю! Что мне смотреть на отца! У т е ш и т е л ь н ы й. Браво, юнкер! Человек, карты! (Наливают ему в стакан.) Главное, что нужно? Нужна отвага, удар, сила... Так и быть, господа, я вам сделаю банчик в двадцать пять тысяч. (Мечет направо и налево.) Ну, гусар... Ты, Швохнев, что ставишь? (Мечет.) Какое странное течение карт. Вот любопытно для вычислений! Валет убит, девятка взяла. Что там, что у тебя? И четверка взяла! А гусар, гусар-то, каков гусар? Замечаешь, Ихарев, как уж он мастерски возвышает ставки! А туз все еще не выходит. Что ж ты, Швохнев, не наливаешь ему? Вона, вона, вон туз! Вон уж Кругель потащил себе. Немцу всегда везет! Четверка взяла, тройка взяла. Браво, браво, гусар! Слышишь, Швохнев, гусар уже около пяти тысяч в выигрыше. Г л о в (перегинает карту). Черт побери! Пароле пе! да вон еще девятка на столе, идет и она, и пятьсот рублей мазу! У т е ш и т е л ь н ы й (продолжая метать). У! молодец гусар! Семерка уби... ах, нет, плие, черт побери, плие, опять плие! А, проиграл гусар. Ну что ж, брат, делать? Не у всякого жена Марья, кому Бог дал. Кругель, да полно тебе рассчитывать! ну, ставь эту, которую выдернул. Браво, выиграл гусар! Что ж вы не поздравляете его? Все пьют и поздравляют его, чокаясь стаканами. Говорят, пиковая дама всегда продаст, а я не скажу этого. Помнишь, Швохнев, свою брюнетку, что называл ты пиковой дамой? Где-то она теперь, сердечная? Чай, пустилась во все тяжкие. Кругель! твоя убита! (Ихареву.) И твоя убита! Швохнев, твоя также убита; гусар также лопнул. Г л о в. Черт побери, ва-банк! У т е ш и т е л ь н ы й. Браво, гусар! Вот она, наконец, настоящая гусарская замашка! Замечаешь, Швохнев, как настоящее чувство всегда выходит внаружу? До сих пор все еще в нем было видно, что будет гусар. А теперь видно, что он уж теперь гусар. Вона натура-то как того... Убит гусар. Г л о в. Ва-банк! У т е ш и т е л ь н ы й. У! браво, гусар! на все пятьдесят тысяч! Вот оно что называется великодушие! Ну поди-ка поищи, где отыщешь этакую черту?.. Это именно подвиг! Лопнул гусар! Г л о в. Ва-банк, черт побери, ва-банк! У т е ш и т е л ь н ы й. Ого-го, гусар! На сто тысяч! Каков, а? А глазки-то, глазки? Замечаешь, Швохнев, как у него глазки горят? Барклай-де-тольевское что-то видно. Вот он героизм! А короля все нет. Вот тебе, Швохнев, бубновая дама. На, немец, возьми, съешь семерку! Руте, решительно руте! просто карта фоска! А короля, видно, в колоде нет: право, даже странно. А, вот он, вот он... Лопнул гусар! Г л о в (горячась). Ва-банк, черт побери, ва-банк! У т е ш и т е л ь н ы й. Нет, брат, стой! Ты уж просадил двести тысяч. Прежде заплати, без этого нельзя начинать новой игры. Мы так много не можем тебе верить. Г л о в. Да где ж у меня? у меня теперь нет. У т е ш и т е л ь н ы й. Дай нам вексель, подпишись. Г л о в. Извольте, я готов. (Берет перо.) У т е ш и т е л ь н ы й. Да и доверенность на получение денег тоже отдай нам. Г л о в. Вот вам и доверенность. У т е ш и т е л ь н ы й. Теперь подпиши вот это да вот это. (Дает ему подписаться.) Г л о в. Извольте, я готов все сделать. Ну, вот я и подписал. Ну, давайте ж играть! У т е ш и т е л ь н ы й. Нет, брат, постой, покажи-ка прежде деньги! Г л о в. Да я вам заплачу. Уж будьте уверены. У т е ш и т е л ь н ы й. Нет, брат, деньги на стол! Г л о в. Да что ж это?.. Ведь это просто подлость. К р у г е л ь. Нет, это пе подлость. И х а р е в. Нет, это совсем другое дело. Шансы, брат, не равны. Ш в о х н е в. Этак ты, пожалуй, сядешь с тем, чтоб обыграть нас. Дело известное: кто садится без денег, тот садится с тем, чтобы обыграть наверное. Г л о в. Ну, что ж? чего вы хотите? назначьте какие угодно проценты, я на всё готов. Я вдвое заплачу вам. У т е ш и т е л ь н ы й. Что, брат, нам с твоих процентов? Мы сами готовы тебе заплатить какие угодно проценты, дай только нам взаймы. Г л о в (отчаянно и решительно). Ну, так скажите последнее слово: не хотите играть? Ш в о х н е в. Принеси деньги, сейчас станем играть. Г л о в (вынимая из кармана пистолет). Ну, так прощайте же, господа! Больше вы меня не встретите на этом свете. (Убегает с пистолетом.) У т е ш и т е л ь н ы й (в испуге). Ты! ты! что ты? с ума сошел! Побежать за ним, в самом деле чтоб еще как-нибудь не застрелился. (Убегает.) ЯВЛЕНИЕ XVII Швохнев, Кругель, Ихарев. И х а р е в. Еще выйдет история, если этот черт вздумает застрелиться. Ш в о х н е в. Черт его возьми, пусть себе стреляется, да не теперь только: еще деньги не в наших руках. Вот беда! К р у г е л ь. Я всего боюсь. Это так возможно... ЯВЛЕНИЕ XVIII Те же, Утешительный и Глов. У т е ш и т е л ь н ы й (держа Глова за руку с пистолетом). Что ты, что ты, брат, рехнулся? Слышите, слышите, господа, уж пистолет вздумал было всунуть в рот, а? Стыдись! В с е (приступая к нему). Что ты? что ты? Помилуй, что ты? Ш в о х н е в. А еще и умный человек, из дряни вздумал стреляться. И х а р е в. Этак, пожалуй, вся Россия должна застрелиться: всякий или проигрался, или намерен проиграться. Да если бы этого не было, так как же можно выиграть? ты посуди только сам. У т е ш и т е л ь н ы й. Ты дурак просто, позволь тебе сказать. Ты счастья своего не видишь. Разве ты не чувствуешь, как ты выиграл тем, что проиграл? Г л о в (с досадой). Что ж вы, в самом деле, меня уж за дурака считаете? какой тут выигрыш проиграть двести тысяч! Черт возьми! У т е ш и т е л ь н ы й. Эх ты, простофиля! Да знаешь ли, какую ты этим себе славу сделаешь в полку? Слышь, безделица! Еще не будучи юнкером, да уж проиграл двести тысяч! Да тебя гусары на руках будут носить. Г л о в (ободрившись). Что ж вы думаете? У меня разве не станет духу наплевать на все это, если уж на то пошло? Черт побери, да здравствует гусарство! У т е ш и т е л ь н ы й. Браво! Да здравствуют гусары! Теремтете! Шампанского! Несут бутылки. Г л о в (с стаканом). Да здравствуют гусары! И х а р е в. Да здравствуют гусары, черт побери! Ш в о х н е в. Теремтете! да здравствуют гусары! Г л о в. На всё плюю, когда так!.. (Ставит на стол стакан.) Вот беда только: домой как приеду? Отец, отец!.. (Хватает себя за волосы.) У т е ш и т е л ь н ы й. Да зачем тебе ехать к отцу? не нужно! Г л о в (вытаращив глаза). Как? У т е ш и т е л ь н ы й. Ты отсюда прямо в полк! Мы тебе дадим на обмундировку. Нужно, брат Швохнев, дать ему теперь рублей двести, пусть его погуляет юнкер! Там,; я уж заметил, у него есть одна... Черномазая-то, а? Г л о в. Черт побери, побегу прямо к ней, возьму приступом! У т е ш и т е л ь н ы й. Каков гусар, а? Швохнев, нет у тебя двухсотрублевой? И х а р е в. Да вот уж я ему дам, пусть его погуляет на славу! Г л о в (берет ассигнацию и, помахивая ею на воздухе). Шампанского! В с е. Шампанского! Несут бутылки. Г л о в. Да здравствуют гусары! У т е ш и т е л ь н ы й. Да здравствуют!.. Знаешь ли, Швохнев, что мне пришло на ум? Покачаем его на руках так, как у нас качали в полку! Ну, приступай, бери его! Все приступают к нему, схватывают его за руки и ноги, качают, припевая на известный припев известную песню: Мы тебя любим сердечно,
Г л о в (с поднятой рюмкой). Ура! В с е. Ура! Становят его на землю. Глов хлопнул рюмку об пол, все разбивают тоже свои рюмки, кто о каблук своего сапога, кто о пол. Г л о в. Иду прямо к ней! У т е ш и т е л ь н ы й. А нам нельзя за тобой, а? Г л о в. Ни... никому! А кто сколько-нибудь... разделка на саблях! У т е ш и т е л ь н ы й. У! Рубака какой! а? Ревнив и задорен, как черт. Я думаю, господа, что из него просто выйдет Бурцов пора, забияка. Ну, прощай, прощай, гусар, не держим тебя! Г л о в. Прощайте. Ш в о х н е в. Да приходи нам после рассказать. Глов уходит. ЯВЛЕНИЕ XIX Те же, кроме Глова. У т е ш и т е л ь н ы й. Нужно его покамест ласкать, пока еще деньги не в наших руках; а там черт с ним! Ш в о х н е в. Одного боюсь я, чтоб как-нибудь не затянулась в приказе выдача денег. У т е ш и т е л ь н ы й. Да, это будет скверно, а впрочем... ведь на это, сами знаете, есть понукатели. Как ни ворочай, а все-таки придется всунуть в руку тому и другому для соблюдения порядка. ЯВЛЕНИЕ XX Те же и чиновник Замухрышкин (высовывает голову в дверь; одет в несколько поношенном фраке). З а м у х р ы ш к и н. Позвольте узнать: не здесь ли Глов Александр Михалович? Ш в о х н е в. Нет. Он сейчас вышел. А что вам угодно? З а м у х р ы ш к и н. Да вот по делу их насчет выдачи денег. У т е ш и т е л ь н ы й. А вы кто? З а м у х р ы ш к и н. Да я чиновник из приказа. У т е ш и т е л ь н ы й. А, милости просим! Прошу покорнейше садиться! В этом деле мы все принимаем живейшее участие. Тем более что заключили кое-какие дружелюбные сделки с Александр Михаловичем. И потому можете понять, что вот и от него, и от него, и от него (указывая пальцами на всех) будет искреннейшая благодарность. Дело в том только, чтобы скорее как можно получить из приказа деньги. З а м у х р ы ш к и н. Да уж как хотите, раньше двух недель никак нельзя. У т е ш и т е л ь н ы й. Нет, это страшно далеко. Ведь вы всё позабываете, что со стороны нашей благодарность... З а м у х р ы ш к и н. Да уж это само собой. Все это приемлется. Как это позабыть? Мы потому и говорим "две недели", а то бы, пожалуй, вы и три месяца у нас провозились. Деньги к нам придут не раньше, как через полторы недели, а теперь во всем приказе ни копейки. На прошлой неделе получили полтораста тысяч, все роздали; три помещика ожидают, еще с февраля заложили имение. У т е ш и т е л ь н ы й. Ну, это так для других, а для нас по дружбе... Нужно, чтобы мы с вами покороче познакомились... Ну, да что?., да и люди свои! Ну, как вас зовут? как? Фентефлей Перпентьич, что ли? З а м у х р ы ш к и н. Псой Стахич-с. У т е ш и т е л ь н ы й. Ну, все одно почти. Ну, так послушайте, Псой Стахич! Будем так, как давние приятели. Ну, что, как вы? как делишки, как служба ваша? З а м у х р ы ш к и н. Да что служба? Известное дело — служим. У т е ш и т е л ь н ы й. Ну, а доходов по службе этих, знаете, разных... а просто, много ли берете? З а м у х р ы ш к и н. Конечно, сами посудите, с чего ж и жить? У т е ш и т е л ь н ы й. Ну что, как в приказе у вас, скажите откровенно, все хапуги? З а м у х р ы ш к и н. Ну что! Вы уж, я вижу, смеетесь! Эх, господа!.. Ведь вот тоже и господа сочинители всё подсмеиваются над теми, которые берут взятки; а как рассмотришь хорошенько, так взятки берут и те, которые повыше нас. Ну да вот хоть и вы, господа, только разве что придумали названья поблагородней: пожертвованье там или так, Бог ведает что такое. А на деле выходит — такие же взятки: тот же Савка, да на других санках. У т е ш и т е л ь н ы й. Вот уж Псой Стахич и обиделся, как я вижу, — вот что значит задеть за честь! З а м у х р ы ш к и н. Да ведь честь, сами знаете, дело щекотливое. А сердиться тут не из чего. Я уж, батюшка, прожил свое. У т е ш и т е л ь н ы й. Ну, полно, поговоримте по-дружески, Псой Стахич! Ну что ж, как вы? Как у вас? Как поживаете? Как маячитесь на свете? Есть женушка, детки? З а м у х р ы ш к и н. Слава Богу. Бог наградил. Двое сыновей уж в уездное училище ходят. Два других поменьше. Один бегает пока в рубашонке, а другой на карачках ползает. У т е ш и т е л ь н ы й. Ну, а ручонками, я чай, уже все этак (показывает рукою, как будто берет деньги) умеют? З а м у х р ы ш к и н. Ведь вот вы, право, какие, господа! ведь вот опять начали! У т е ш и т е л ь н ы й. Ничего, ничего, Псой Стахич! ведь это по дружбе. Ну что ж тут такого? свои! Эй, дай-ка бокал шампанского Псою Стахичу! скорей! Мы ведь теперь должны быть как короткие знакомые. Вот мы к вам соберемся тоже в гости. З а м у х р ы ш к и н (принимая бокал). А милости просим, господа! Откровенно вам скажу, что такого чаю, как вы будете пить у меня, вы у губернатора не сыщете. У т е ш и т е л ь н ы й. Небось даровой, от купца? З а м у х р ы ш к и н. От купца-с, выписной из Кяхты. У т е ш и т е л ь н ы й. Да как же, Псой Стахич? Ведь вы дел с купцами не имеете? З а м у х р ы ш к и н (выпив бокал и упираясь руками в колени). А вот как: купец здесь больше по причине глупости своей должен был приплатиться. Помещик Фракасов, если изволите знать, закладывает имение, все уж сделано как следует, завтра остается получить деньги. Затеяли они завод какой-то в половине с купцом. Ну, нам-то, понимаете, какое дело знать, на завод ли или на что другое нужны деньги, и с кем он в половине. Это не наша часть. Да купец по глупости своей и проговорись в городе, что он с ним в половине и ждет от него с часу на час денег. Мы и подослали к нему сказать, что вот пришли две тысячи, сейчас выдадут деньги, а не то — будешь ждать! А уж к нему на фабрику привезли, понимаете, и котлы, и посуду, ожидают только задатков. Купец видит, плетью обуха не перешибешь, заплатил две тысячи да по три фунтика чаю каждому из нас. Скажут — взятка, да ведь за дело: не будь глуп; кто его толкал, языка разве не мог придержать? У т е ш и т е л ь н ы й. Послушайте, Псой Стахич, ну, пожалуйста же, насчет этого дельца. Мы уж вам дадим, а вы уж там с начальниками своими сделайтесь как следует. Только, ради Бога, Псой Стахич, поскорее, а? З а м у х р ы ш к и н. Да будем стараться. (Вставая.) Но откровенно скажу вам: так скоро, как вы хотите, нельзя. Пред Богом, в приказе ни копейки денег. А будем стараться. У т е ш и т е л ь н ы й. Ну, как вас там спросить? З а м у х р ы ш к и н. Так и спросите: Псой Стахич Замухрышкин. Прощайте, господа! (Идет к дверям.) Ш в о х н е в. Псой Стахич, а Псой Стахич! (Оглядывается.) Постарайтесь! У т е ш и т е л ь н ы й. Псой Стахич, Псой Стахич, выручайте поскорее! З а м у х р ы ш к и н (уходя). Да уж сказал. Будем стараться. У т е ш и т е л ь н ы й. Черт побери, как это долго! (Бьет себя рукой по лбу.) Нет, побегу, побегу за ним, авось что-нибудь успею, не пожалею денег. Черт его побери, три тысячи дам ему своих. (Убегает.) ЯВЛЕНИЕ XXI Швохнев, Кругель, Ихарев. И х а р е в. Конечно, лучше, если бы получить поскорее. Ш в о х н е в. Да уж как нам нужно! как нам нужно! К р у г е л ь. Эх, если бы он уломал его как-нибудь! И х а р е в. Да что, разве ваши дела... ЯВЛЕНИЕ XXII Те же и Утешительный. У т е ш и т е л ь н ы й (входит с отчаяньем). Черт побери, раньше четырех дней никак не может. Я готов просто лоб расшибить себе об стену. И х а р е в. Да что тебе так приспичило? Неужто четырех дней нельзя обождать? Ш в о х н е в. В том-то и штука, брат, что для нас это слишком важно. У т е ш и т е л ь н ы й. Обождать! Да знаешь ли, что нас в Нижнем с часу на час ждут? Мы тебе не сказывали еще, а уж четыре дня назад тому мы имеем известие спешить как можно скорее, добывши во что бы ни стало хоть сколько-нибудь денег. Купец привез на шестьсот тысяч железа. Во вторник окончательная сделка, и деньги получает чистоганом; да вчера приехал один с пенькой на полмиллиона. И х а р е в. Ну так что ж? У т е ш и т е л ь н ы й. Как что ж? Да ведь старики-то остались дома, а выслали вместо себя сыновей. И х а р е в. Да будто сыновья уж непременно станут играть? У т е ш и т е л ь н ы й. Да где ты живешь, в китайском государстве, что ли? Не знаешь, что такое купеческие сынки? Ведь купец как воспитывает сына? или чтоб он ничего не знал, или чтобы знал то, что нужно дворянину, а не купцу. Ну, натурально, он уж так и глядит — ходит под руку с офицерами, кутит. Это, брат, для нас самый выгодный народ. Они, дурачье, не знают, что за всякий рубль, который они выплутуют у нас, они нам платят тысячами. Да это счастье наше, что купец только и думает о том, чтобы выдать дочь за генерала, а сыну доставить чин. И х а р е в. И дела совершенно верные? У т е ш и т е л ь н ы й. Как не верные! Уж нас не уведомляли бы. Всё почти в наших руках. Теперь всякая минута дорога. И х а р е в. Эх, черт возьми! что ж мы сидим? Господа, а ведь условие-то действовать вместе! У т е ш и т е л ь н ы й. Да, в этом наша польза. Послушай, что мне пришло на ум. Тебе ведь спешить пока еще незачем. Деньги у тебя есть, восемьдесят тысяч. Дай их нам, а от нас возьми векселя Глова. Ты верных получаешь полтораста тысяч, стало быть ровно вдвое, а нас ты даже одолжишь еще, потому что деньги нам теперь так нужны, что мы с радостью готовы платить алтын за всякую копейку. И х а р е в. Извольте, почему нет; чтобы доказать вам, что узы товарищества... (Подходит к шкатулке и вынимает кипу ассигнаций.) Вот вам восемьдесят тысяч! У т е ш и т е л ь н ы й. А вот тебе и векселя! Теперь я побегу сейчас за Гловым; нужно его привесть и всё устроить по форме. Кругель, отнеси деньги в мою комнату; вот тебе ключ от моей шкатулки. Кругель уходит. Эх, если бы так устроить, чтобы к вечеру можно было ехать. (Уходит.) И х а р е в. Натурально, натурально. Тут и минуты незачем терять. Ш в о х н е в. А тебе советую тоже не засиживаться. Как только деньги получишь, сейчас приезжай к нам. С двумястами тысяч знаешь что можно сделать? Просто ярмонку можно подорвать... Ах, я и позабыл сказать Кругелю пренужное дело. Погоду я сейчас возвращусь. (Поспешно уходит.) ЯВЛЕНИЕ XXIII Ихарев один. Каков ход приняли обстоятельства! А? Еще поутру было только восемьдесят тысяч, а к вечеру уже двести. А? Ведь это для иного век службы, трудов, цена вечных сидений, лишений, здоровья. А тут в несколько часов, в несколько минут — владетельный принц! Шутка — двести тысяч! Да где теперь найдешь двести тысяч? Какое имение, какая фабрика даст двести тысяч? Воображаю, хорош бы я был, если бы сидел в деревне да возился с старостами да мужиками, собирая по три тысячи ежегодного дохода. А образованье-то разве пустая вещь? Невежество-то, которое приобретешь в деревне, ведь его ножом после не обскоблишь. А время-то на что было бы утрачено? На толки с старостой, с мужиком... Да я хочу с образованным человеком поговорить! Теперь вот я обеспечен. Теперь время у меня свободно. Могу заняться тем, что споспешествует к образованью. Захочу поехать в Петербург — поеду и в Петербург. Посмотрю театр, Монетный двор, пройдусь мимо дворца, по Аглицкой набережной, в Летнем саду. Поеду в Москву, пообедаю у Яра. Могу одеться по столичному образцу, могу стать наравне с другими, исполнить долг просвещенного человека. А что всему причина? чему обязан? Именно тому, что называют плутовством. И вздор, вовсе не плутовство! Плутом можно сделаться в одну минуту, а ведь тут практика, изученье. Ну, положим — плутовство. Да ведь необходимая вещь: что ж можно без него сделать? Оно некоторым образом предостерегательство. Ну, не знай я, например, всех тонкостей, не постигни всего этого — меня бы как раз обманули. Ведь вот же хотели обмануть, да увидели, что дело не с простым человеком имеют, сами прибегнули к моей помощи. Нет, ум великая вещь. В свете нужна тонкость. Я смотрю на жизнь совершенно с другой точки. Этак прожить, как дурак проживет, это не штука, но прожить с тонкостью, с искусством, обмануть всех и не быть обмануту самому — вот настоящая задача и цель! ЯВЛЕНИЕ XXIV Ихарев и Глов, вбегающий торопливо. Г л о в. Где ж они? Я сейчас был в комнате, там пусто. И х а р е в. Да они сию минуту здесь были. На минуту вышли. Г л о в. Как, вышли уж? и деньги у тебя взяли? И х а р е в. Да, мы с ними сделались, за тобою остановка. ЯВЛЕНИЕ XXV Те же и Алексей. А л е к с е й (обращаясь к Глову). Изволили спрашивать, где господа? Г л о в. Да. А л е к с е й. Да они уж уехали. Г л о в. Как уехали? А л е к с е й. Да так-с. Уж у них с полчаса стояла тележка и готовые лошади. Г л о в (всплеснув руками). Ну, мы надуты оба! И х а р е в. Что за вздор! Я не могу понять ни одного слова. Утешительный сию минуту должен возвратиться сюда. Ведь ты знаешь, что теперь должен весь долг твой заплатить мне. Они перевели. Г л о в. Какой черт долг! Получишь ты долг! Разве ты не чувствуешь, что в дураках и проведен, как пошлый пень? И х а р е в. Что ты за чепуху несешь? У тебя, видно, до сих пор в голове хмель распоряжается. Г л о в. Ну, видно, хмель у обоих нас. Да проснись ты! Думаешь, я Глов? Я такой же Глов, как ты китайский император. И х а р е в (беспокойно). Что ты, помилуй, что за вздор? И отец твой... и... Г л о в. Старик-то? Во-первых, он и не отец, да и черт ли и будут от него дети! А во-вторых, тоже не Глов, а Крыницын, да и не Михал Александрович, а Иван Климыч, из их же компании. И х а р е в. Послушай, ты! говори сурьезно, этим не шутят! Г л о в. Какие шутки! Я сам участвовал и также обманут. Мне обещали три тысячи за труды. И х а р е в (подходя к нему, запальчиво). Эй, не шути, говорю тебе! Думаешь, я уж дурак такой... И доверенность, и приказ... и чиновник сейчас был из приказа, Псой Стахич Замухрышкин. Ты думаешь, я не могу за ним сейчас послать? Г л о в. Во-первых, он и не чиновник из приказа, а отставной штабс-капитан из их же компании, да и не Замухрышкин, а Мурза-фейкин, да и не Псой Стахич, а Флор Семенович! И х а р е в (отчаянно). Да ты кто? черт, ты говори, кто ты? Г л о в. Да кто я? Я был благородный человек, поневоле стал плутом. Меня обыграли в пух, рубашки не оставили. Что ж мне делать, не умереть же с голода? За три тысячи я взялся участвовать, провести и обмануть тебя. Я говорю тебе это прямо: видишь, я поступаю благородно. И х а р е в (в бешенстве схватывает за воротник его). Мошенник ты!.. А л е к с е й (в сторону). Ну, дело-то, видно, пошло на потасовку. Нужно отсюда убраться! (Уходит.) И х а р е в (таща его). Пойдем! пойдем! Г л о в. Куда, куда? И х а р е в. Куда? (В исступлении.) Куда? к правосудью! к правосудью! Г л о в. Помилуй, не имеешь никакого права. И х а р е в. Как! не имею права? Обворовать, украсть деньги среди дня, мошенническим образом! Не имею права? Действовать плутовскими средствами! Не имею права? А вот ты у меня в тюрьме, в Нерчинске, скажешь, что не имею права! Вот погоди, переловят всю вашу мошенническую шайку! Будете вы знать, как обманывать доверие и честность добродушных людей. Закон! закон! закон призову! (Тащит его.) Г л о в. Да ведь закон ты мог бы призвать тогда, если бы сам не действовал противузаконным образом. Но вспомни: ведь ты соединился вместе с ними с тем, чтобы обмануть и обыграть наверное меня. И колоды были твоей же собственной фабрики. Нет, брат! В том и штука, что ты не имеешь никакого права жаловаться! И х а р е в (в отчаянье бьет себя рукой по лбу). Черт побери, в самом деле!.. (В изнеможении упадает на стул.) Глов между тем убегает. Но только какой дьявольский обман! Г л о в (выглядывая в дверь). Утешься! Ведь тебе еще с полу-горя! У тебя есть Аделаида Ивановна! (Исчезает.) И х а р е в (в ярости). Черт побери Аделаиду Ивановпу! (Схватывает Аделаиду Ивановну и швыряет ею в дверь. Дамы и двойки летят на пол.) Ведь существуют же к стыду и поношенью человеков эдакие мошенники! Но только я просто готов сойти с ума — как это все было чертовски разыграно! как тонко! И отец, и сын, и чиновник Замухрышкин! И концы все спрятаны! И жаловаться даже не могу! (Схватывается со стула и в волнении ходит по комнате.) Хитри после этого! Употребляй тонкость ума! Изощряй, изыскивай средства!.. Черт побери, не стоит просто ни благородного рвенья, ни трудов! Тут же под боком отыщется плут, который тебя переплутует! мошенник, который за один раз подорвет строение, над которым работал несколько лет! (С досадой махнув рукой.) Черт возьми! Такая уж надувательная земля! Только и лезет тому счастье, кто глуп, как бревно, ничего не смыслит, ни о чем не думает, ничего не делает, а играет только по грошу в бостон подержанными картами! Впервые опубликовано: четвертый том Сочинений Николая Гоголя. СПб. 1842.
Николай Васильевич Гоголь (Гоголь-Яновский) (1809-1852) русский писатель малороссийского происхождения, драматург, поэт, критик, публицист. | ||
|