I only know — we loved in vain —
I only feel — farewell, farewell!
Byron
[Лишь знаю: тщетно мы любили,
Лишь чувствую: прощай, прощай!
Байрон (пер. Ап. Григорьева)].
Прости!.. Покорен воле рока,
Без глупых жалоб и упрека,
Я говорю тебе: прости!
К чему упрек? Я верю твердо,
Что в нас равно страданье гордо,
Что нам одним путем идти.
Мы не пойдем рука с рукою,
Но память прошлого с собою
Нести равно осуждены.
Мы в жизнь, обоим нам пустую,
Уносим веру роковую
В одни несбыточные сны.
И пусть душа твоя нимало
В былые дни не понимала
Души моей, любви моей...
Ее блаженства и мученья
Прошли навек, без разделенья
И без возврата... Что мне в ней?
Пускай за то, что мы свободны,
Что горды мы, что странно сходны,
Не суждено сойтиться нам;
Но все, что мучит и тревожит,
Что грудь сосет и сердце гложет,
Мы разделили пополам.
И нам обоим нет спасенья!..
Тебя не выкупят моленья,
Тебе молитва не дана:
В ней небо слышит без участья,
Томленье скуки, жажду счастья,
Мечты несбыточного сна...
Сентябрь 1844
Впервые опубликовано: Отечественные записки. 1845. № 2. С. 318.
Аполлон Александрович Григорьев (1822—1864) — литературный и театральный критик, поэт, переводчик, мемуарист.
|
