| ||
В маленьком доме, где когда-то помещалось булочное заведение и до сих пор на деревянном фасаде висят золотые кренделя, жило всего четыре семейства. Всё это были люди тихие и законопослушные. Тревога в крендельном домике началась только с того времени, когда старик музыкант Василий Иванович Лошадь-Пржевальский сдал одну свою комнату. Котя Лохвицкий, молодой человек, поселившийся у музыканта, имел доброе лицо и пухлое тело. Казалось, что пульс у него бархатный, а сосцы полны молоком и медом. В один из первых же дней розовощекий квартирант притащился домой с агентом по страхованию от огня и застраховал свое движимое имущество в тысячу рублей сроком на один год. — Он меня просто обольстил, — рассказывал Лохвицкий хозяину. — Говорит, что счастье может дать только страховой полис. Так меня рассмешил, что я застраховался. Но смешливый жилец уже со второго месяца перестал платить за квартиру. — Вышел из бюджета, — говорил он, лучезарно глядя на Василия Ивановича. — Жалованья совершенно не хватает. Лошадь еще ничего не подозревал, но прочие жильцы быстро надоумили его. Они были крайне испуганы. — Вы присматривайте за своим квартирантом. Он нам дом подожжет. — Да бросьте вы! — Иначе и страховаться нет смысла. Сами видите, у него — ни копейки. А всё вы! Пустили кобла в квартиру. Уж он свой бюджет поправит, будьте уверены. Испуганный Лошадь сейчас же пошел к Лохвицкому, чтобы поболтать о том о сем. Он растерянно осмотрел матрац квартиранта и славянский шкаф с зеркалом. Зеркало было крошечное и вделано так высоко, что в него приходилось заглядывать, как в форточку. — Всего имущества рублей на сто двадцать, — посчитал Лошадь. — Сожжет, никаких сомнений. Все сгорим! В эту ночь он спал плохо, а следующую провел совсем без сна, потому что соседи не давали ему прохода попреками. В страхе музыкант заучил наизусть номер телефона ближайшей пожарной части и занялся недостойным для интеллигентного человека делом — стал подглядывать за квартирантом в замочную скважину. О квартирной плате он уже не заикался. — При теперешних окладах, — говорил он подобострастно молодому человеку, — очень трудно обернуться. Вы не спешите с деньгами. Я подожду с наслаждением. — Спешить, как на пожар, конечно, нечего, — ответил Лохвицкий, — но на днях я обязательно уплачу! Это заявление произвело на трусливого Лошадя угнетающее действие. Он решил, что час настал, побежал в аптеку и по телефону вызвал пожарную команду. Переулок наполнился звоном и грохотом. Засверкали медные купола пожарных касок, и Лошадю пришлось уплатить двадцать пять рублей за напрасный вызов. Он слишком поспешил. Пожара еще не было. — Вот такие неожиданные расходы и выводят из бюджета, — назидательно заметил квартирант. Лошадю это показалось злой насмешкой. Он всё понял. Нынешние молодые люди хитрее, чем кажется сначала. «Надо спасать, — подумал он, — всё, что еще можно спасти. Надо себя обеспечить от стихийного бедствия, огня». Немедленно после этого решения Лошадь-Пржевальский застраховал свою обстановку в две тысячи рублей, сроком также на один год. После этого в доме не осталось ни одного не застрахованного предмета. Дом, как феникс, готов был возродиться из грядущего пепла на деньги Госстраха. Все приготовились к огненному погребению, и неделя прошла в лихорадочном ожидании всепожирающего пламени. Но пожара не было, и нос смешливого квартиранта по-прежнему невинно блистал всеми оттенками перламутра. Он даже внес Василию Ивановичу свой долг. Протяжный вздох— вздох, вызванный оправдавшимися подозрениями, — пронесся по всем квартирам «дома с кренделями». — Хитрит! Очки втирает! Хочет-таки получить свою тысячу страховки. И через день переулок снова наполнился грохотом пожарных машин и блеском медных шляп. На этот раз дом с кренделями действительно горел. Поджег его сам Василий Лошадь, не выдержавший томительного ожидания несчастья. Больше всего удивлен был смешливый квартирант. Он растерянно поглаживал свои плюшевые височки, ахал, волновался, но все-таки никогда по молодости своей и не понял, что дом погиб от собственного свинства, от легенды, которую сам создал. Впервые опубликовано: «Смехач». 1928. № 48.
Илья Арнольдович Ильф (1897-1937) — советский писатель-сатирик и журналист. | ||
|