| ||
(«Обломок империи»—фильм режиссера Эрмлера. «Турксиб»—фильм режиссера Турина) Это компания праведников, страстотерпцев, мучеников. Одним словом, это были кинорежиссеры. Их было много, человек десять. Они попивали чай и, горько улыбаясь, говорили о судьбах советского кино. — Ужас! Ужас! — воскликнул маленький и толстый режиссер. — Что им нужно? Чего от нас хотят? И чего требуют? — От нас требуют советскую картину. — Но ведь я все время ставлю картины с идеологией, — завизжал толстяк. — Кто поставил картину «Грешники монастыря»? Я. Абсолютно советская картина, а они говорят, что порнография. — Да, — сумрачно заявил режиссер с вытаращенными глазами. — Порнографии теперь нельзя. — Вот и скучища выходит, — закричал кинотолстяк. — Какая же это картина без порнографии? Но не было ответа на этот вопрос. Молчали киноправедники, киномученики, кинострастотерпцы. — Тяжело! — сказал режиссер с боярской бородой. — Порнография воспрещается, а мистика разве не воспрещается? — И мистики нельзя. — Какой кошмар! — Фокстрота нельзя. — А детектив разве позволяют? — И детектива нельзя. — Просто бедлам. — До чего докатились! — Докатились до того, что даже честного комсомольского поцелуя в диафрагму нельзя. — За поцелуйчик в диафрагму месяца два в газетах шельмуют. — И тайны минаретов не дозволяются. — С отчаяния стряпаешь злой агит, но и тут общее недовольство. Говорят — примитив. Невыразительно. — Умереть хочется. Лечь и умереть. Как Петроний умер. — Кстати о Петроний. Намедни я фильмик поставил. Из римской жизни. Мистики нет, порнографии нет, фокстрота нет, поцелуя в диафрагму нет. Ничего нет, сплошная история, граничащая с натурализмом, — у меня Нерон на пиру блюет. И что же? Нельзя! Говорят, убого. Это что же? Исторических фильмов уже нельзя? До сердца добираются? За горло хватают? Говоривший это седовласый халтурщик в изнеможении опустился на плюшевый диван. — И разлагающейся Европы тоже нельзя, — добавил молодой человек, как видно, подающий надежды ассистент. На молодого человека все набросились. — Открыли Америку. Если б нам разрешили разлагающуюся Европу! О-о-о! Наговорившись вдоволь, режиссеры разошлись по своим шатрам. Для них все было ясно: — Конечно. Загубили кинематографию. Амба. Работать невозможно. Но оказалось, что нет никаких признаков амбы. В двух последних картинах «Турксиб» и «Обломок империи» нет ни мистики, ни порнографии, ни разлагающейся Европы, ни тайн минаретов, ни блюющих цезарей, ни длиннометражных поцелуев в диафрагму, ни всего того, что компания киноправедников считает элементами, придающими фильму интерес. И если сказать постановщикам бесконечного числа хламных картин, что именно поэтому и хороши «Турксиб» и «Обломок империи», то они никогда не поверят. В самом деле: вместо наложницы хана главную роль в «Турксибе» играют рельсы. Изящного молодого человека с профилем Рамон Наварро в «Обломке империи» заменяет давно небритый унтер-офицер Филимонов. Здесь есть то, о чем забыли праведники и мученики. Здесь талант, настоящая тема и обыкновенная политическая грамотность. И на вопли кинорежиссеров, на скорбные вопросы «что же, наконец, требуется», ответ есть только один: — Талантливость и уменье не отставать от века. Дон-Бузилио, 1929 Впервые опубликовано: Чудак. 1929. № 45. Илья Арнольдович Ильф (1897-1937) — советский писатель-сатирик и журналист. Евгений Петрович Петров (наст. фамилия Катаев) (1902-1942) — советский писатель, соавтор Ильи Ильфа. Брат писателя Валентина Катаева. | ||
|