Д.И. Иловайский
Очерки и рассказы из всеобщей истории

Три великих события отделяют средние века от древнего мира: утверждение христианской религии в пределах Римского государства, начало Великого переселения народов и падение Западной Римской империи.

Древняя история сосредоточивалась преимущественно на землях, омываемых Средиземным морем и вошедших в состав Римской империи, а в средние века поприще истории, вместе с христианством, расширяется почти на все страны Европы. При этом, вместе с распадом Римской империи на Восточную и Западную, и европейские народы разделяются на две основные части: мир романо-германский и мир греко-славянский. Самая видная роль в истории средних веков принадлежит группе романо-германских народов, образовавшихся из смешения германцев с населениями Западной Римской империи; христианство утвердилось у них в форме Латинской, или Римско-Католической, церкви. Восточная половина Римского государства, империя Греческая, или Византийская, сохранившая свое существование в течение почти десяти веков после падения Западной империи, передала греческое христианство и начала греко-римской гражданственности большей части славянских народов, населявших восточную половину Европы. Между тем древние страны Передней Азии и Северной Африки подверглись влиянию магометанства.

Историю средних веков можно разделить на три главных периода.

Первый период простирается до окончательного распада монархии Карла Великого, или до конца IX века. Это период чрезвычайного народного брожения, известного под общим названием — Великое переселение народов. Молодые варварские народы, германские и славянские, из глубины Средней и Восточной Европы переходят на юг и запад, перемешиваются с туземцами и дают начало новым государствам, новым национальностям. Из германских народов наиболее выделяются франки, которые основывают сильную державу. Карл Великий своими войнами и государственными учреждениями положил предел брожению народов, заставив их окончательно усесться на занятых ими местах. Он соединил в одно государство большую часть земель Западной Римской империи, прибавив почти всю Германию. Но после него это, оказавшееся внешним, единство разрушается; монархия его распадается на Францию, Германию и Италию, согласно трем главным национальностям. Азиатский восток и часть Африки также, на время соединясь в одно государство под владычеством арабов-магометан, потом дробятся на отдельные халифаты.

Второй период идет до падения Гогенштауфенов и конца крестовых походов, или до второй половины XII века. Он ознаменован борьбой двух высших властей романо-германского мира: папской и императорской и противостоянием христианского Запада магометанскому Востоку. К этому периоду, кроме того, относится постепенное развитие западноевропейского феодализма и начало борьбы с ним королевской власти. В Северной Франции, в Англии и Южной Италии утверждается норманнское владычество. А в восточной половине Европы выступает на сцену истории целый ряд новых государств, преимущественно славянских, каковы: Моравское, Чешское, Польское, Русское, Сербское, Болгарское, кроме того, Венгерское и три скандинавских. У западных славян: моравов, чехов и поляков, — христианство сначала вводится по восточному обряду, но потом берет верх западный, или латинский, обряд. А у восточных и южных славян: русских, сербов и болгар — утверждается пришедший из Византии восточный, или греческий, обряд.

Третий период простирается до открытия Америки, или до конца XV столетия. Его характеризуют: победа монархического устройства в Англии; столетняя борьба французов и англичан, которая во многом способствует развитию и обособлению их национальностей; феодальное раздробление Германии, хотя государства ее еще сохраняют внешнюю связь под эгидой Германской империи; окончательное отделение Италии от Германии и развитие целого мира мелких итальянских государств (которые из своих взаимных отношений вырабатывают систему политического равновесия). Далее, освобождение Пиренейского полуострова от владычества мавров, соединение Литовской, или Западной, Руси с Польшей, монгольское иго в Восточной Руси и постепенное падение Византии, которое увлекло с собой и юго-славянские народы под владычество турок. В сфере нравственной и умственной третий период ознаменован постепенным упадком папского авторитета и началом эпохи Возрождения наук и искусств. Важнейшие источники и труды по средневековой истории указаны в тексте при самом изложении.

I. ПЕРЕСЕЛЕНИЕ НАРОДОВ И ПАДЕНИЕ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
373-476

Кельты. Романизация галлов и иберов. Друиды. Религия и характер галлов. Начало Парижа. Германцы. Их страна, характер, обычаи и религия. Главные народы. Начало Великого переселения. Гунны. Вестготы и вандалы. Стилихон и Аларих. Аэций и Бонифаций. Аттила. Поход в Галлию. Каталаунская битва. Нашествие на Италию. Смерть Атгилы. Конец Западной Римской империи. Одоакр и Теодорих Великий. Англосаксы в Британии

Среднюю и Северную Европу населяли следующие племена: на западе жили кельты, на восток от кельтов обитали германцы, еще дальше на восток жили славяне и финны.

КЕЛЬТЫ. РОМАНИЗАЦИЯ ГАЛЛОВ И ИБЕРОВ

Кельтские и галльские племена в древности занимали Галлию, Британские острова, часть Испании, Северную Италию, Гельвецию (Швейцарию) и Юго-Западную Германию. Галлы, благодаря своему беспокойному, подвижному характеру, часто меняли место обитания и переселялись то на юг, то на восток — вниз по Дунаю. Во время одного из таких движений они совершили нашествие на Италию и взяли Рим; в другой раз они напали на Македонию и Грецию (за 280 лет до Р.Х.); часть их отсюда перешла потом в Малую Азию и там заняла землю, получившую название Галатии. В первом столетии до Р.Х. кельты были оттеснены германцами и принуждены ограничиться преимущественно западной полосой Европы.

В собственно Галлии, в северо-восточной ее части, между Сеной и Рейном, обитали храбрые, воинственные белги (их относят, впрочем, не к галльской, а к так называемой кимрийской ветви кельтов); к югу от них жили секваны, эдуи, аллоброги, гельветы. В Южной Галлии и Испании кельты смешались отчасти с первобытными обитателями этих стран, иберами, и образовали племя кельтиберов.

Кельты страдали склонностью к междоусобиям и разъединению и потому распались на множество мелких народностей и отдельных государств. По описанию Цезаря (в его комментариях к "Галльской войне"), население Галлии делилось на три сословия: друиды, или жрецы, всадники, или сословие благородных, и подчиненный им низший класс народа. Отношения всадников к низшему классу он сравнивает с отношениями римских патронов к клиентам: обыкновенно около всякой знатной фамилии группировались их подручники и составляли так называемый клан. В случаях внешней опасности или для внешних предприятий соседние кланы соединялись и выбирали общего предводителя под именем бренна. Власть у друидов не была наследственной. Всякий мог вступить в их число, но только после долголетнего испытания и получив посвящение в тайны религиозного учения. Друиды излагали свое учение в форме священных гимнов и изречений, которые ученики их должны были заучивать на память.

Из среды своей друиды избирали пожизненного верховного жреца, он пользовался влиянием у всех галлов. Ежегодно друиды собирались в одном священном месте, в Центральной Галлии, и тут разбирали тяжбы как между частными людьми, так и между государствами. Жреческий сан распространен был у галлов отчасти и на женщин. Особенно замечательны были девять жриц острова Сены (возле западной оконечности полуострова Арморики, или Бретани). Они вели безбрачную жизнь; народ приписывал им дар предсказывать будущее, производить на море бури и тому подобное. Поэтому жилище их было окружено в народном воображении таинственным ужасом. В связи с сословием друидов находились барды, или певцы; они участвовали в религиозных церемониях, воспевали подвиги предков. Пение свое они сопровождали аккомпанементом шестиструнного инструмента.

Религия кельтов зиждилась на обожествлении сил и явлений природы. Они поклонялись грому, под именем бога Тараниса, и солнцу — под именем Беленуса. За ними следовал ряд низших божеств. Учение друидов возвышалось до верования в бессмертие души и в возмездие за добрые и дурные дела в будущей жизни; кроме того, они учили, что душа переходит из одного тела в другое, а настоящий мир погибнет от огня, из которого произойдет новое творение. Богам своим галлы поклонялись в тени лесов, пещер и в других священных местах. Поклонение это отличалось довольно мрачным характером: боги представлялись народному воображению существами грозными и мстительными; чтобы умилостивить их, самой действенной жертвой считалась человеческая. (Со времени завоевания Галлии Римом человеческие жертвы были запрещаемы, и римское правительство преследовало класс друидов.) Памятниками религии друидов служат большие камни, лежащие на каменных столбах (дольмены), а также концентрические круги или параллельные ряды из камней (менгиры). Такие мегалитические памятники во множестве встречаются на Британских островах и в Северной Франции (особенно в Бретани).

Характер галлов греко-римские писатели (Полибий, Цезарь, Ливий, Диодор Сицилийский, Страбон и другие) изображают следующими чертами: чрезвычайная впечатлительность, подвижность, непостоянство, легкомыслие и хвастовство. Они обнаруживали большую склонность к общежитию, веселость и необыкновенное любопытство.

По словам Цезаря, они останавливали путников на дорогах и заставляли их рассказывать новости. Галлы были высоки ростом, стройны, очень храбры и жадны к военной славе, но по нежности своего тела мало способны были переносить тяжелые труды и физические лишения. Обычную их одежду составлял короткий клетчатый плащ (сохранившийся до позднейших времен у шотландских горцев); благородные носили на шее золотые ожерелья и брили щеки, оставляя длинные усы. Отличительной принадлежностью их вооружения служили длинный меч и высокий щит, закрывавший всего человека. Знатные люди сражались отчасти на колесницах, запряженных парой коней, подобно героям Гомера. Галлы любили поединки; перед общей битвой из их рядов выходили удальцы и вызывали противников на единоборство. На неприятелей бросались они с песнями и оглушительным криком.

Галлы жили деревнями, в круглых хижинах, сплетенных из тростника; особенно они любили селиться в местах тенистых, на берегу рек. Впрочем, у них было много и городов, укрепления которых служили им убежищем в частых междоусобных войнах. Вообще галлы были народом зажиточным, они владели значительными стадами и вели довольно живую торговлю по рекам. Южные галлы были образованнее северных, благодаря соседству с финикийскими и греческими колониями. После завоевания их страны Цезарем галлы довольно легко подчинились влиянию римской культуры. Императоры римские применительно к ним следовали обычной своей политике: они селили между галлами римских колонистов, проводили большие дороги, дарили галльским аристократам звание римских граждан и даже принимали их в сенат, чем связывали их интересы с Римом. Высший класс скоро сделался римским по языку и культуре, чему во многом способствовало заведение римских школ и высших училищ, например, в Бурдигале, Толозе (Тулузе). Римский политеизм мало-помалу смешался с прежними галльскими богами. Античное искусство также привилось на новой почве. Прежние галльские местечки, или большие деревни, защищенные лесами и болотами, превратились в великолепные города, укрепленные каменными стенами и башнями, украшенные дворцами, храмами и статуями; появились даже цирки, амфитеатры и роскошные термы. Около городов пестрели красивые виллы местных аристократов. Галльское юношество охотно поступало на римскую военную службу; его привлекали особенно живописный костюм и блестящее вооружение римских всадников, а обширность империи представляла возможность видеть отдаленные страны и народы, то есть удовлетворяло известное галльское любопытство. Но вдали от больших городов, в глубине гор и лесов галльский язык и прежние нравы еще долго сохранялись, хотя и с некоторыми изменениями. На лесистых берегах Луары и прибрежных скалах Арморики удерживалась религия друидов, которые, опасаясь своих преследователей, прикрывались римскими обрядами, но втайне не переставали приносить жертвы галльским богам.

На одном из островов реки Секваны (Сены) небольшое галльское племя, паризии, построило город, известный у римлян под именем Лютеция. Этому городу суждено было впоследствии сделаться центром французской национальности, которая произошла от галльской. Констанций Хлор имел здесь свою резиденцию; Юлиан Отступник во время управления западными провинциями также жил в этом городе (который он в своих письмах называет: "моя милая Лютеция"). Во второй половине V века он был завоеван франками и с тех пор стал известен исключительно под именем Парижа, то есть города паризиев.

Остатки древней галльской народности, галльский язык и обычаи, сохранялись до позднейших времен только во французской Бретани, в Западной Англии (в герцогстве Валлийском, или Уэльском), в Северной Шотландии и особенно в Ирландии.

Иберия, или Испания, подверглась романизации еще прежде Галлии, благодаря основанным там многочисленным римским колониям и муниципиям. В южной части полуострова латинская культура встретилась с древним влиянием греческих и карфагенских колоний, но скоро возобладала над ним. В Испании не только распространился латинский язык, но и стала процветать латинская литература. (Нынешние баски, или пиренейские горцы, считаются остатками древних иберов.)

ГЕРМАНЦЫ

Германцы занимали обширную страну от Рейна до Вислы, от Немецкого (Северного) и Балтийского морей до Дуная. В северной части страна эта низменна и местами болотиста, а остальное пространство очень гористо. Горы Германии невысоки; они прорезаны многочисленными реками и в древности были покрыты дремучими лесами, от которых частью получили свои названия Шварцвальд (Черный лес), Тюрингский лес, Богемский лес. Леса были так обширны, что, по словам немецкой поговорки, тогда "белка бегала по семи миль, прыгая с дерева на дерево". От южных народов германцы отличались высоким ростом, голубыми глазами и рыжеватым цветом волос. Характера они были воинственного и предприимчивого. Как и все необразованные народы, они вели суровый образ жизни, одевались в звериные кожи, вооружались деревянными щитами, секирами, копьями и палицами, любили войну и охоту, а в мирное время предавались праздности, игре в кости, пирам и попойкам; любимым напитком в древности, как и теперь, у них было пиво, делаемое из ячменя и пшеницы; а игру в кости они любили так сильно, что часто проигрывали не только все имущество, но и собственную свободу. Забота о домашнем хозяйстве, о полях и стадах оставалась на долю женщин, стариков и рабов. Сравнительно с другими варварскими народами женщины пользовались у германцев лучшим положением, и многоженство было у них мало распространено. Во время битвы германские женщины находились позади войска; они ухаживали за ранеными, носили пищу сражающимся и своими похвалами подкрепляли их мужество. Нередко германцев, обращенных в бегство, останавливали крики и упреки их женщин; тогда они вступали в битву с еще большим ожесточением. Больше всего страшились они, чтобы жены их не попали в плен и не сделались рабынями у неприятелей.

У германцев не было сплошных, тесно застроенных деревень. Обыкновенно каждое германское семейство жило в отдельном хуторе, окруженном лугами и рошами. Родственные семейства составляли между собой отдельную общину (марку) и сообща владели занимаемой ими землей. Члены одной или нескольких общин сходились вместе и составляли народное собрание. Тут они совершали жертвоприношение своим богам, решали вопросы о войне или мире с соседями, разбирали тяжбы, судили уголовные преступления и выбирали предводителей и судей. Юноши, достигшие известного возраста, получали в народном собрании оружие, с которым потом уже не расставались. Обычной игрой юношей и вместе упражнением в ловкости было перескакивание нагими через мечи и копья, воткнутые острием вверх. А любимый боевой строй германцев имел форму острого угла, или клина.

У древних германцев уже было деление на сословия: благородных (эдилинги), свободных (фрилинги) и полусвободных (лассы). Последние произошли отчасти из покоренных туземцев, отчасти из рабов, отпущенных на волю. Из сословия благородных выбирались военачальники и судьи, или герцоги и графы. Из таких лиц, облеченных властью, составлялось высшее сословие, княжеское. Предводители, или герцоги, во время войн обогащались добычей, окружали себя дружиной из храбрейших людей (Gefolge) и с помощью этой дружины приобретали верховную власть в отечестве или завоевывали чужие земли. Таким образом произошли германские короли, или конунги. В эпоху Переселения народов почти у каждого германского племени имелись знаменитые роды, из которых выбирали конунгов, например у франков Меровинги, у остготов Амалы, у вестготов Балты и так далее. Хотя у германцев были жрецы, совершавшие публичные жертвоприношения, но они не представляли такого отдельного могущественного сословия, как галльские друиды.

Землю, солнце, гром и другие явления природы германцы воображали себе также божествами. Храмов они еще не умели строить, а вырубали из камня или дерева грубое подобие людей, и эти идолы ставились где-нибудь в священных лесах, куда народ приходил на поклонение. Из таких святилищ примечательно озеро богини земли Герты, лежавшее на одном из лесистых, глухих островов Балтийского моря; тут стояла колесница богини с ее идолом, и только один жрец мог к ней приблизиться. Другим святилищем была роща с идолом бога солнца Одина; это был главный бог германцев, и от него зависела судьба сражений; его воображали величественным воином в полном вооружении на белом статном коне, летящим по воздуху. Потом следуют сын Одина рыжебородый Тор, бог грома, вооруженный тяжелым молотом; Бальдур, светлый, прекрасный юноша, обитавший в золотых чертогах; коварный Локки, деятельность которого постоянно обращена на зло, и другие.

Между женскими божествами, после Герты, главное место занимали: Фрикка, супруга Одина, богиня любви и красоты; Хелиа, дочь Локки, богиня мрака и подземного мира. Главные боги и богини в северной скандинавской мифологии носили общее название азы — двенадцать мужских божеств и двенадцать женских (нечто напоминающее греческих "Олимпийцев"), За этими главными божествами следовало множество низших, разного рода гениев и духов, каковы, например, эльфы, представляющиеся воображению древних в виде каких-то карликов. Германцы верили в загробную жизнь и, согласно своему воинственному характеру, представляли себе небесный рай каким-то обширным замком (Валгала), где вместе с Одином живут тени воинов, павших с честью на поле брани. Эти тени наслаждаются битвами между собой, едят неистощимого кабана при зареве пылающих костров и пьют пиво, которое им разносят прекрасные райские девы валькирии. Как и другие народы, германцы верили в прорицания; они думали, что дар предсказывать будущее дается по преимуществу женщинам, поэтому у них были особые жрицы, занимавшиеся гаданием; они гадали разными способами: бросали жребий, наблюдали течение крови из жертвенных животных. У бруктеров (в нынешнем Ганновере) была знаменитая Веледа; она жила в башне, с вершины которой возвещала будущее послам, приносившим ей дары (в I веке по Р.Х.). О древней религии собственно германцев до нас дошло мало сведений. О ней мы судим по религии германцев, поселившихся в Скандинавии, где она сохранялась гораздо дольше и достигла более определенного характера, поскольку там христианство распространилось гораздо позднее, чем в Германии.

По известию Тацита, германцы в древних песнях родоначальниками своими величали бога Туиска и сына его Манна. У последнего было три сына, от которых произошли три племени: ингевонов (в Нижней Германии), истевонов (в Верхней) и гермионов (в Восточной). Четвертое родственное им племя, населявшее Скандинавию, носило имя гиллевионов. Это деление германцев на четыре племени обозначилось впоследствии и в главных наречиях немецкого языка. Сами они называли себя тевтонами, а название германцы дано было им кельтами, от которых перешло к римлянам.

Германцы разделились на многие мелкие племена, независимые друг от друга (херуски, квады, маркоманны, племена свевов и так далее). Но когда начались у них войны с римлянами, то эти мелкие племена начали объединяться, и мало-помалу образовалось несколько сильных народов. Таковы франки на нижнем течении Рейна, алеманны к югу от франков, саксы в Северной Германии, далее лангобарды, вандалы, бургунды и прочие. Самым восточным народом были готы, которые подразделялись на остготов и вестготов, на восточных и западных готов. Они покорили соседние народы славян и финнов, и в царствование своего короля Германариха господствовали от Нижнего Дуная до самых берегов Дона. Но готы были вытеснены оттуда диким народом, пришедшим из-за Дона и Волги, гуннами. Нашествие последних и было началом Великого переселения народов.

НАЧАЛО ВЕЛИКОГО ПЕРЕСЕЛЕНИЯ

В точности неизвестно, к какому племени принадлежали гунны (вероятнее всего, к славянскому)*. Они кочевали в прикаспийских степях, откуда во второй половине IV века по Р.Х. двинулись на запад со своими кибитками и стадами. Их дикость и свирепость поразили ужасом европейские народы. Среднего роста, широкоплечие и крепкого сложения, со смуглой кожей, толстой шеей, большим ртом и маленькими глазами, гунны казались некоторым европейцам порождением демонов. Готский историк VI века Иордан (ненавидевший гуннов как победителей готов) рассказывает следующую легенду: "Один готский король выгнал ведьм из земли скифов дальше на восток, в степи; там они сочетались с нечистыми духами и породили этот варварский народ гуннов". На основании рассказов о якобы безобразной наружности гуннов европейские историки считали их то монгольским, то чудским, то угорским племенем. Но рассказы эти, очевидно, пристрастны и преувеличены. Притом есть известия, что гунны сами уродовали головы и лица своим детям, чтобы потом они своим видом устрашали неприятелей. Во всяком случае, гунны не были народом, пришедшим в Европу из Средней Азии только во второй половине IV века. Уже писатель II века Птолемей упоминает их в числе народов Скифии, или Восточной Европы**. Они не расставались со своими некрасивыми, но крепкими и быстрыми конями; день и ночь проводили верхом, в таком положении ели, пили и спали; пищей служили им коренья и сырое мясо, которое держали под седельным войлоком на спине коня. Во время своего нашествия они грабили, жгли и убивали, как истые варвары. В сражении гунны не соблюдали строя, а нападали дружной толпой с оглушительным криком. Победив какой-нибудь народ, гунны присоединяли к себе часть его воинов, и таким образом их орды на пути еще более увеличивались; они увлекли за собой некоторые народы, обитавшие в нынешней Восточной России, и между прочим скифское племя алан, кочевавшее между Волгой и Кавказом. Остготы тщетно пытались остановить нашествие варварских орд; престарелый король их Германарих был разбит два раза гуннами и в отчаянии пронзил себя мечом; остготы принуждены были покориться. А вестготы, спасаясь от гуннов, двинулись на запад; с дозволения восточно-римского императора Валента перешли на южную сторону Дуная и поселились на Балканском полуострове (375). Часть их в то время уже исповедовала христианскую веру.

______________________

* Точнее, видимо, к сарматскому.
** Некоторые подробности о народах и событиях IV и V веков сообщены мной в первых четырех главах "Очерков и рассказов из средней истории".

______________________

Христианство распространилось между некоторыми германскими племенами первоначально в виде арианской ереси. После осуждения на Никейском соборе многие последователи Ария удалились на север, к германцам, и там проповедовали новую религию. Готы первые приняли их учение; в первой половине IV века епископ Ульфила составил для готов азбуку и перевел на готский язык Ветхий и Новый Завет. Поселившись на Балканском полуострове, вестготы просили императора Валента прислать к ним христианских наставников; так как Валент сам был арианин и гонитель православных, то он отправил к готам арианских учителей. Таким образом арианство еще больше утвердилось среди готов, а от них перешло и к другим германским народам.

Гунны заняли своими кочевьями степи нынешней Южной России и Венгрии и некоторое время жили здесь спокойно. А между тем германские и славянские народы от толчка, данного гуннами, пришли в сильное движение.

Вестготы не долго ужились в мире с римлянами. Вопреки условиям, они при переходе за Дунай сохранили при себе оружие; когда же корыстолюбивые римские наместники начали притеснять их при продаже хлеба, готы восстали под начальством Фридигерна и произвели сильные опустошения во Фракии. Валент вывел против них свои легионы и сразился при Адрианополе, но потерпел поражение и погиб (378). Преемник его Феодосий Великий искусными действиями и переговорами окончил эту войну: одну часть готов он поселил во Фракии и Мёзии, а другую часть принял на службу в качестве наемных войск.

В царствование его недостойных сыновей, Аркадия и Гонория, вестготы решились покинуть Балканский полуостров и искать новое место обитания дальше на запад. Вождем у них был храбрый Аларих Балта. Восхищенные его умом и подвигами, готы в народном собрании, по германскому обычаю, подняли его на щиты и провозгласили королем; Аларих задумал перейти со своим народом в Италию, куда привлекала германцев надежда на богатую добычу. Но тут он встретил достойного противника в лице искусного римского полководца Стилихона, которого Феодосий Великий назначил в соправители молодому Гонорию, наследнику Западной Римской империи. В те времена римские легионы пополнялись большей частью германскими и славянскими наемниками, которые стекались с разных сторон и за хорошее жалованье охотно поступали на римскую службу. Сам Стилихон был родом из вандалов. Пока он был во главе римских легионов, Аларих терпел неудачи.

Точно так же неудачно было нашествие на Италию других варварских дружин, составленных из свевов, вандалов и алан. Эти дружины перешли Альпы и вторглись в Северную Италию, но были отражены Стилихоном (406). Остатки их ополчения примкнули к другим кочевавшим толпам, которые устремились тогда в Галлию и предали ее грабежу и опустошению. Вскоре германские бургунды завоевали земли по Роне и Верхнему Рейну и основали здесь Бургундское королевство. А свевы, вандалы и аланы перешли на Пиренейский полуостров. (Часть его по имени вандалов получила название Вандалузия или Андалузия.)

Между тем ничтожный Гонорий послушался завистников Стилихона и велел казнить его якобы за измену. Вот тогда Аларих вторгся в Италию и, не встретив почти никакого сопротивления, взял приступом Рим, и этот город, властитель древнего мира, был предан на трехдневное разграбление варварам; они пощадили только христианские храмы. (Императорский двор в то время имел резиденцию в Равенне, защищенной с одной стороны морем, с другой — болотами.) Аларих умер в походе на Южную Италию. Готы заставили своих пленников отвести в сторону течение одной из рек и на дне ее похоронили своего любимого короля с его сокровищами; потом опять пустили реку по прежнему руслу и умертвили работавших пленников, чтобы враги не потревожили праха Алариха (410). Родственник и преемник его Атаульф принадлежал к тем германским предводителям, которые уважали величие и культуру Рима. Он женился на прекрасной Плацидии, сестре Гонория, и по договору с ним отвел своих готов в Южную Галлию. Таким образом здесь было основано Вестготское королевство; оно вначале простиралось от Гаронны до Эбро и имело своей столицей Тулузу, а потом распространилось постепенно на весь Пиренейский полуостров, когда вандалы и аланы удалились в Африку.

После смерти Гонория (423) сестра его Плацидия успела возвести на престол Западной Римской империи своего сына Валентиниана III (425 — 455) и из-за его малолетства забрала в свои руки управление государством. Главным влиянием при ее дворе пользовался искусный полководец Аеций. Другой отличный римский полководец Бонифаций, бывший наместником в Африке, находился во вражде с Аецием. Когда по интригам Аеция Плацидия хотела лишить Бонифация наместничества, последний возмутился и призвал к себе на помощь из Испании вандалов под начальством Гензериха. Вместо помощи, Гензерих решился отнять у римлян часть африканских владений; Бонифаций пытался сопротивляться, но был побежден. Цветущая прежде провинция Африка подверглась страшному опустошению вандалов и покрылась развалинами. Вообще из всех северных варваров вандалы отличались наибольшей страстью к грабежу и разорению. (Судя по некоторым признакам, это был народ смешанный из германцев и славян.) Особенно замечательна осада вандалами города Гиппоны (теперь Аннаба). Епископ этого города блаженный Августин не хотел покинуть его, разделял с осажденными все лишения осады и поддерживал их бодрость. Город был взят уже после его смерти (430). Перед своей кончиной Августин успел помирить Бонифация с Плацидией. Бонифаций, удалившийся в Италию, был принят императрицею милостиво, но вскоре погиб в междоусобной войне с Аецием. Тем временем Гензерих на месте древнего Карфагена и Нумидии основал Вандальское королевство. Он завел значительный флот и своими морскими набегами навел ужас на побережье Средиземного моря.

В то же время в Северо-Восточной Галлии распространилось господство франков, а в Британии — англосаксов. Таким образом, только Италия и небольшая полоса в Средней Галлии составляли еще владения Западной Римской империи.

АТТИЛА

В первой половине V века один из гуннских князей, Аттила, истребив других предводителей, объединил под своей властью все славяно-гуннские орды. Несмотря на жадность к завоеваниям и добыче, этот варвар был одарен хитрым умом и твердой волей. Столица его царства находилась в Паннонии, на берегах Тиссы, и представляла собой обширный воинский стан, застроенный деревянными домами и глиняными мазанками. Приближенные Аттилы щеголяли дорогой одеждой и конской сбруей, награбленными коврами и серебряными блюдами, а сам он не любил пышности, ел из деревянной посуды и употреблял простую пищу. По наружности своей он был настоящим гунном, но гордая осанка и живой проницательный взгляд его маленьких глаз обнаруживали в нем сознание своего превосходства над другими. Предание рассказывает, что один гуннский пастух однажды увидал глубокую рану на ноге своей коровы; идя по кровавому следу, он нашел высунувшееся из земли острие большого заржавелого меча. Этот меч, вероятно, был одним из тех, которые древние скифы посвящали богу войны. Пастух принес меч Аттиле, тот принял его с большой радостью и объявил, что боги посылают ему этот священный меч, чтобы он завоевал вселенную.

Не довольствуясь данью подвластных народов, Аттила задумал напасть на Западную Римскую империю и разграбить ее богатые города. Сначала он разгромил северные провинции Восточной Римской империи, наложил на императора Феодосия II большую дань и потребовал от него еще уступки некоторых земель. Феодосий отправил к Аттиле в Паннонию посольство для переговоров о мире. Говорят, что при этом он дал тайное поручение убить страшного соседа, но царь гуннов, предупрежденный об этом коварстве, отплатил за него только презрением. В числе византийских послов находился историк Приск, который и описал Аттилу, его двор и столицу. Преемник Феодосия II, император Маркиан, отказал гуннам в дани и объявил, что "золото у него есть для друзей, а для врагов железо". Твердость Маркиана и невозможность взять Константинополь заставили Аттилу оставить в покое Восточную Римскую империю и обратиться на Западную. Поводом к нападению послужили его притязания на руку сестры Валентиниана III, Гонории, и на половину земель Западной империи, как ее приданого.

Из гуннов, германцев, дунайских славян и других подвластных народов Аттила собрал громадное ополчение, более полумиллиона воинов. Опустошая все на своем пути, он прошел Германию и вступил в Галлию. Народы в ужасе назвали его Бичом Божьим; он гордился этим прозвищем и говорил, что трава не должна расти там, где ступит его конь. Народные предания Галлии рассказывают о разных чудесах, совершавшихся во время этого нашествия. Например, Париж был спасен молитвами простой девушки, Женевьевы. Жители готовились уже его покинуть, но гунны повернули от города, Аттила прошел дальше к берегам Луары и осадил Орлеан. Епископ орлеанский (святой Аньян) поддерживал мужество горожан надеждой на Божью помощь. Наконец осажденные доведены были до крайности: уже предместья заняты врагом, а стены города тряслись под ударами таранов. Те, кто не мог носить оружие, усердно молились в храмах. Епископ дважды посылал уже на башню дозорных; два раза посланные возвратились, ничего не увидав. На третий раз они объявили, что на краю горизонта показалось облако пыли. "Это Божья помощь!" — воскликнул епископ. Действительно, то был римский полководец и наместник Галлии Аеций, который, кроме римских легионов, вел с собой союзников — вестготов и франков.

Аттила отступил к Шалону на Марне (в Шампани) на Каталаунские поля, где был простор для конницы (451). Здесь произошла битва народов; ручьи, протекавшие через долину, превратились в кровавые реки, и раненые, утолявшие из них жажду, немедленно умирали. Более ста пятидесяти тысяч человек остались лежать на месте. (Ожесточение противников было так велико, что, по народному поверью, души убитых еще три дня сражались в воздухе.) Искусство Аеция и мужество вестготов одержали верх. Гунны заперлись в своем лагере; Аттила велел окружить его со всех сторон кибитками, а посреди сложить огромный костер из седел, на котором он решился сгореть, если бы неприятель ворвался в лагерь. Но ему удалось обмануть римлян, он сделал вид, что хочет сам возобновить наступление: гунны трубили в трубы, потрясали оружием и воинственно кричали. "Так лев, преследуемый охотниками до своего логовища, оборачивается, останавливает их и наводит на них ужас рыканьем" (слова Иордана). Римляне не решились напасть на лагерь, тем более что молодой вестготский король Торисмунд оставил Аеция со своими дружинами. Аттила перешел обратно Рейн. Таким образом, Каталаунская битва избавила Западную христианскую Европу от порабощения язычниками-варварами.

В следующем году Аттила со свежими силами предпринял нашествие на Италию. Он опустошил долину реки По и хотел уже идти на Рим. Малодушный император Валентиниан III старался умилостивить Аттилу и отправить к нему послом римского папу (первосвященника) Льва I с подарками. Аттила милостиво принял посольство, тем более что жаркий итальянский климат, изобилие непривычных лакомств и вин вызвали у гуннов истребительные болезни, а победитель его, Аеций, успел получить помощь от византийского императора Маркиана. Аттила согласился на перемирие и возвратился в свою столицу. И здесь Бич Божий внезапно умер, во время своей свадьбы с германской принцессой Гильдегундой. Предание говорит, что Гильдегунда отомстила ему за убийство своих родителей. Труп царя заключен был в три гроба, золотой, серебряный и железный. Его похоронили ночью при свете факелов в пустынном месте; все рабы, служившие при этом, были умерщвлены, чтобы никто не знал, где находятся могила Аттилы и зарытая с ним драгоценная добыча.

Царство Гуннское было разделено между сыновьями Аттилы. Подчиненные германские и западнославянские народы восстали и свергли владычество гуннов.

КОНЕЦ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ

Последний из великих римских полководцев, Аеций, имел участь, подобную Стилихону: он был убит неблагодарным Валентинианом III, который завидовал его славе. Но и сам Валентиниан в следующем году пал от руки сенатора Петрония, мстившего ему за оскорбление своей чести. Петроний, провозглашенный императором, хотел принудить к браку вдову Валентиниана, но та призвала против него вандалов. Гензерих взял Рим, и вандалы в течение двух недель неистово предавались грабежу и опустошению (455), при этом много памятников искусства погибло, было изуродовано (отсюда вандализмом стали называть всякое бессмысленное разрушение). С богатой добычей и множеством пленных вандалы возвратились в Африку. Преемники убитого Петрония носили императорский титул номинально, они возводились и свергались начальниками наемных германских войск, которые сделались настоящими господами Италии; из них дольше других господином Рима был свев Рицимер. (Но уважение к Риму у этих варварских предводителей все еще было так велико, что они не решались на самих себя возложить императорскую корону.) Вскоре после смерти Рицимера полководец Орест возвел на престол своего шестилетнего сына Ромула Августула, но уже в следующем 476 году предводитель наемных войск Одоакр поднял смуту, убил Ореста, отослал Ромула Августулу в Кампанию и, по келанию своих дружин, принял титул короля Италии. Знаки императорского сана римский сенат отослал в Константинополь, признав тем самым окончательное падение Западной империи.

Одоакр недолго владел Италией; он должен был уступить свое место другому, более сильному вождю — Теодориху Остготскому.

После падения Гуннской державы остготы поселились во владениях Византийской империи, между Дунаем и Адриатическим морем. В это время королем у них был Теодорих, который своей славой превзошел всех германских вождей, живших в эпоху Великого переселения народов. Византийский двор, чтобы избавить себя от опасного соседа, указал ему на Италию, как на богатую добычу; император византийский считал себя прямым наследником низверженного Ромула Августула и торжественно уступил это наследство Теодориху.

Остготский король двинулся в поход почти со всем своим народом; он повел до двухсот тысяч человек, способных носить оружие; за ними на телегах следовали женщины и дети. После трудных переходов по Восточным Альпам остготы спустились в Северную Италию. Одоакр закрылся в крепости Равенна и мужественно защищался здесь три года, но голод принудил его сдаться; он выговорил себе жизнь и свободу (493). Теодорих, однако, опасался побежденного соперника и запятнал свою славу тем, что на одном из пиров убил Одоакра. Вся Италия признала власть Геодориха I, который, таким образом, основал здесь Остготское королевство.

К началу V века в Британии образовались англосаксонские государства. Однако Южная Британия осталась без защиты, когда Стилихон отозвал отсюда римские легионы для обороны Италии от германцев, и тогда усилились нападения пиктов и скоттов. Вожди британских племен начали нанимать на службу германские дружины, собранные из англов и саксов, обитавших по берегам Ютландии и Северной Германии. Первые дружины пришли под начальством Генгиста и Горзы (449) и отразили набеги шотландских горцев, а потом решили подчинить себе и самих бриттов. В этой упорной борьбе прославился британский король Артур. Он сделался героем многих преданий и песен, которые слагались бриттами-бардами. (Песни эти рассказывают о том, как один волшебник подарил королю Артуру круглый стол, за которым король пировал со своими сподвижниками; кушанья и напитки на этом столе никогда не переводились.) Бритты храбро защищались, однако были побеждены, потому что их неприятелей постоянно подкрепляли новые дружины из Северной Германии. Эти дружины мало-помалу основали в Британии семь англосаксонских владений (Кент, Суссекс, Эссекс, Уэссекс, Ост-Англия, Мерсия и Нортумберланд (Нортамберленд). Только в юго-западной части острова, в горных убежищах Валлиса (Уэльса) и Корнваллиса (Корнуэльса) бритты еще несколько столетий сохраняли свою независимость. Кроме того, часть их переселилась на соседний галльский полуостров Арморику (Бретань).

Итак, со времени Великого переселения народов германские племена расположились следующим образом на землях Западной Римской империи: в Италии утвердились остготы; в Северной Галлии — франки, в Юго-Восточной — бургунды; в Испании и Юго-Западной Галлии (или Аквитании) — вестготы; в Северной Африке — вандалы; в Британии — англосаксы.

II. ГОСУДАРСТВА, ОСНОВАННЫЕ ГЕРМАНЦАМИ
496-755

Остготы и лангобарды в Италии. Теодерих Великий. Остготы — ариане. Покорение Италии византийцами. Лангобарды. Альбоин в Италии. Розамунда. Теоделинда. Римские папы и начало Церковной области. Состояние Италии. Франки. Крещение, завоевания и политика Хлодвига. Палатные мэры. Карл Мартелл. Пипин Короткий. Романские народы и начало феодализма. Законы варваров. Суд Божий. Сословия Крещение англосаксов и св. Бонифаций

ОСТГОТЫ И ЛАНГОБАРДЫ В ИТАЛИИ

Теодорих Великий более тридцати лет (493 — 526) мудро и твердо правил Остготским королевством, которое кроме Италии включало еще Иллирию, Норик, Рецию и часть Южной Галлии. Все короли германских варваров признали его первенство и нередко представляли на его решение свои споры. Он оказывал большое уважение греко-римской культуре и при устройстве своего королевства брал за образец законы и учреждения Римской империи. Знакомство с античной цивилизацией Теодорих приобрел в Константинополе, где он провел свою юность при византийском дворе в качестве заложника (и вообще готы, сравнительно с другими варварскими народами, отличались большей мягкостью и склонностью к усвоению римской культуры). Резиденцию свою Теодорих утвердил в Равенне, он постоянно оказывал уважение римскому сенату и обращался к нему за советами. Благодаря его заботам о земледелии, правосудии и безопасности и благодаря глубокому миру, которым наслаждалась при нем Италия, она начала оправляться после бедствий и опустошений предшествующей эпохи; население значительно возросло. Теодорих приблизил к себе образованных римлян и поручил им высшие государственные должности. Это были философы и писатели: Боэций, Симмах, Кассиодор (последний, между прочим, написал историю готов, дошедшую до нас только в извлечении, которое сделал из нее Иордан).

Своим остготам Теодорих предоставил третью часть итальянских земель, которая была занята прежде герулами Одоакра. Остготы не пользовались особыми привилегиями сравнительно с римлянами, платили одинаковые с ним поземельные подати и судились одними и теми же римскими законами. Но Теодорих не хотел, чтобы завоеватели смешались с покоренными и утратили свою воинственность. Он запрещал римлянам носить оружие и предоставил это право исключительно готам, которые составили в его государстве род военной касты. Он оказывал уважение Православной церкви и подтвердил привилегии духовенства, но сам со своими готами оставался усердным арианином. Эта религиозная и сословная отдаленность готов от итальянцев действительно помешала их слиянию в один народ, но вместе с тем она была главной причиной непрочности Остготского государства. Итальянцы продолжали смотреть на своих завоевателей как на варваров и еретиков. В последние годы своего царствования Теодорих открыл тайные сношения Рима с Константинополем. Он был сильно раздражен изменой и неблагодарностью итальянцев и жестоко наказал людей, обвиняемых в этой измене. В числе их оказались Боэций и тесть его Симмах, которых король приказал казнить (525). Перед смертью Боэций написал превосходное сочинение: "Утешение в философии". Эта жестокость только усилила нелюбовь итальянцев к завоевателям. В следующем году и сам король, подвергшийся сильным душевным тревогам, сошел в могилу.

Теодорих Великий оставил после себя наследником малолетнего внука, и в Остготском государстве наступили смуты; раздор между готами и итальянцами усилился. Этими обстоятельствами воспользовался византийский император Юстиниан. (Византийские государи все еще считали себя наследниками Западной Римской империи, притом многие римляне призывали их, чтобы освободиться от владычества варваров-ариан.) Примерно в это время (534) знаменитый византийский полководец Велисарий закончил покорение Вандальского королевства в Африке, где туземцы-католики также ненавидели своих завоевателей ариан. (Притом вандалы сильно изнежились в жарком климате и утратили свою воинственность.) Тот же Велисарий был отправлен в Италию. Готы защищались мужественно, но народ Италии был на стороне Византии. Юстиниан, однако, не дал Велисарию окончить войну и отозвал его из Италии, а на его место послал другого искусного полководца, Нарсеса. Несмотря на подвиги своих последних королей (Тотилы и Тея), остготы были побеждены и царство их уничтожено (554). Италия сделалась византийской провинцией, а Нарсес назначен ее первым наместником с титулом экзарха; резиденцию свою он учредил в Равенне.

Но и греки недолго властвовали в Италии. На остров вторглись новые германские варвары лангобарды (длиннобородые). Историки говорят, будто их призвал сам Нарсес, оскорбленный тем, что после смерти Юстиниана его отстранили от должности экзарха.

Во время переселения народов лангобарды пришли на берега Дуная и здесь столкнулись в смертельной схватке со своими соседями — гепидами. Союзниками лангобардов в этой войне стали дикие авары, которые пришли из-за Дона и поселились в Паннонии. Лангобардский король Альбоин победил гепидского вождя Кунимунда; из черепа своего павшего врага, по обычаю варваров, он велел сделать застольную чашу, а дочь его Розамунду взял себе в жены. В 568 году Альбоин перешел Альпы и завоевал Северную Италию (которая потом стала называться Ламбардией); после долгой осады он взял город Павию и сделал ее столицей. Погиб он от руки своей мстительной супруги Розамунды (573). Однажды на пиру король велел подать чашу, сделанную из черепа Кунимунда; в числе присутствующих он заставил выпить из нее и Розамунду. Это напомнило королеве священный обычай кровной мести за смерть отца. Она подговорила королевского оруженосца, обещая быть его женой и сделать его королем. И однажды, когда Альбоин отдыхал после обеда, оруженосец ввел к нему убийцу, отличавшегося необыкновенной физической силой. Альбоин проснулся и схватился за меч, но Розамунда заранее привязала его к кровати; тогда король взял скамейку и долго ею оборонялся, пока не пал под ударами убийцы. Розамунда должна была спасаться бегством от разгневанных лангобардов и убежала со своим сообщником в Равенну к греческому экзарху.

Лангобардское королевство в это время разделено было на тридцать шесть герцогств. Герцоги в продолжение некоторого времени оставляли королевский престол незанятым, и каждый управлял независимо в своих землях. Но внутренние смуты и опасности со стороны внешних неприятелей, особенно византийцев и франков, заставили их снова выбрать короля, им стал мужественный Автарис.

Автарис отправил посольство к Баварскому герцогу просить руки его прекрасной дочери Теодолинды и сам, под именем друга Автариса, приехал с послами. Когда герцог согласился на предложение, мнимый посол попросил позволения увидеть невесту и принять из ее рук кубок с вином. Отдавая кубок, он пожал мизинец невесты; стыдливая Теодолинда была смущена такой смелостью; няня успокоила ее, сказав, что, кроме самого жениха, никто не решился бы этого сделать. Посольство возвращалось назад в сопровождении баварцев; на границе их земли Автарис привстал в седле и ловко бросил свою секиру, которая глубоко вонзилась в дерево. "Вот какие удары наносит король лангобардов!" — воскликнул он и тем самым открыл свое звание.

Эти несколько приукрашенные рассказы о лангобардах сообщает нам историк Павел Диакон. Он жил в VIII веке, под старость удалился в монастырь Монтекассино и там написал лучшее из своих сочинений: "О деяниях лангобардов".

Супруга Автариса Теодолинда заслужила такую народную любовь, что после его смерти (590) лангобарды решили признать своим королем того, кого она выберет себе в мужья. Она выбрала туринского герцога Агилульфа. Лангобарды были христианами, но так же, как готы, по учению Ария. Теоделинда, напротив, была ревностная католичка и находилась в дружеской переписке с римским папой Григорием I. Папа Григорий не только воспользовался ее дружбой для спасения Рима от воинственного Агилульфа, но даже возбудил в ней такую ревность к вере, что она обратила в католичество мужа и его подданных.

Лангобардские короли продолжили завоевания Альбоина, но никак не могли завладеть всей Италией. Владения лангобардов от долины реки По тянулись по всему Апеннинскому полуострову до Калабрии и Апулии, постоянно суживаясь к югу. Области, лежащие по обеим сторонам этой полосы, вдоль морских берегов, оставались под владычеством Византии. Главными причинами неуспеха были, во-первых, собственные междоусобия: герцоги лангобардские заводили взаимные ссоры и мало слушали своих королей; во-вторых, военное устройство итальянских городов: при малочисленных силах, которыми располагал византийский наместник, или экзарх, города вооружали собственное ополчение и защищали сами себя; в-третьих, важнейшим препятствием для лангобардских завоевателей было сопротивление со стороны римских пап.

РИМСКИЕ ПАПЫ И НАЧАЛО ЦЕРКОВНОЙ ОБЛАСТИ

Пользуясь отдаленностью Константинополя, папы мало-помалу присвоили себе господствующее значение среди итальянских епископов; а когда лангобардские владения отрезали Римскую область от Равенны, где жил греческий экзарх, то папам открылась возможность приобрести влияние и на дела светские. При постоянной опасности, угрожавшей Риму от лангобардов, и при недостатке помощи от Византии папы явились самыми деятельными защитниками Рима. Владея многочисленными поместьями в окрестностях города и в других частях Италии, они употребляли доходы с них преимущественно на наем и вооружение милиции для обороны от лангобардов и помогали в бедственное время нуждающимся гражданам; они также вступались за обиженных жителей перед византийским правительством, а потом и перед лангобардским (когда лангобарды отказались от арианства). Таким образом, итальянский народ привык почитать римских первосвященников и подчиняться их авторитету. Престол папский особенно возвысился трудами Григория I, названного Великим (590 — 604). Он происходил из знатной римской фамилии и занимал сан римского префекта, когда отказался от светской жизни и постригся в монахи. После смерти папы Пелагия II римское духовенство, сенат и народ единодушно назвали Григория его преемником. Три дня Григорий отказывался от этой высокой чести, наконец принужден был принять сан. На папском престоле он показал себя деятельным и энергичным правителем. Когда лангобардский король Агилульф с сильным войском осадил Рим, папа Григорий искусными переговорами склонил короля к миру, а потом, с помощью Теоделинды, начал искоренять арианство у лангобардов. Григорий не ограничивал свою деятельность Италией, он много сделал для утверждения папской власти и в других странах Западной Европы: в Испании, Галлии и Британии; в последней христианство было привито его миссионерами. Между тем когда константинопольский патриарх принял титул Вселенского, Григорий восстал против такого титула и, чтобы показать свое смирение, назвал себя "рабом рабов Божиих" (Servus servorum Dei).

Лангобарды, однако, не оставили своих попыток завоевать Рим; но преемники Григория I нашли себе могущественных союзников во франкских королях. Предприимчивый лангобардский король Айстульф завоевал Равенну с ее областью, или экзархатом, и решился покорить Рим. Тогда папа Стефан II отправился в Галлию и упросил франкского короля Пипина Короткого оказать помощь. Пипин предпринимал два похода против лангобардов, отнял у них Равеннский экзархат и отдал его во владение папскому престолу (755). Таким образом, положено было начало светской власти пап, папа являлся теперь не только высшим духовным лицом в Западной Европе, но и светским государем.

После первого похода Пипина Айстульф отказался исполнить заключенный с ним договор и осадил Рим. Папа Стефан снова обратился к франкскому королю с просьбой о помощи. Но Пипин почему-то медлил; а между тем Рим уже едва держался. Тогда папа прибегнул к замечательному средству, чтобы подвинуть Пипина на защиту Рима: он написал к нему и к его сыновьям патетическое послание уже не от своего имени, а прямо от лица апостола Петра (почитаемого патроном Римской церкви). Это послание заканчивается такими словами: "Будьте скоры на послушание, и вы уготовите себе великую награду; я обещаю вам мое постоянное заступничество, чтобы вы побеждали всех ваших врагов и были долговечны в сей жизни и имели бы несомненную надежду на блаженство в будущей. Если же, — чего мы, впрочем, не думаем, — станете вы медлить или вздумаете под каким ни есть предлогом откладывать лежащий на вас долг защиты, знайте, что за такое пренебрежение к моему посланию властью Святой Троицы и благодатью апостольства, мне данного свыше, я отрешу вас от Царства Небесного и будущей жизни". После такого послания Пипин не откладывал больше своего вторичного похода на лангобардов.

ФРАНКИ

В Галлии во времена падения Западной Римской империи господствовали четыре германских народа: франки — от Рейна до Соммы, алеманны — по Среднему Рейну, бургунды в области реки Роны и Соны и вестготы между Луарой и Пиренеями. Кроме того, средняя полоса Галлии между реками Соммой и Луарой еще составляла римское владение, то есть находилась под управлением римского наместника. Из всех этих народов самым сильным были франки. Рослые и очень крепкие, едва прикрытые звериными шкурами, вооруженные большой секирой и длинным щитом, они при одном появлении своем наводили ужас. Первоначально франкские дружины вторгались из-за Рейна в Северную Галлию для грабежа, потом они начали основывать здесь свои поселения. Франки делились на разные племена, предводимые конунгами. Первенствующим племенем среди них стали франки салические (получившие название от реки Салы), над которыми господствовал род Меровингов, или потомков Меровея; отличительным признаком их были длинные, никогда не стригшиеся волосы. В начале V века они завоевали северо-восточную Галлию до реки Соммы; главными городами салических франков были Турне и Камбре. Франки, утвердившиеся по Нижнему Рейну, назывались рипуарскими — береговыми; средоточием их был город Кёльн. В конце V века во главе салических франков встал Хлодвиг (466 — 511). Этот хитрый и предприимчивый конунг положил начало могущественной Франкской монархии.

Прежде всего Хлодвиг напал на римского наместника Сиагрия, разбил его при Суассоне (486) и завладел его областью; тут, в городе Париже, он впоследствии утвердил свое местопребывание. Потом Хлодвиг повернул на алеманнов, которые потеснили рипуарских франков. В решительном сражении (при Толбиаке) алеманны были разбиты и земли их перешли во владение франков. Это сражение чрезвычайно важно по своим последствиям. Жена Хлодвига, бургундская принцесса Клотильда, была христианка и давно убеждала мужа оставить язычество. Но Хлодвиг медлил. Рассказывают, что в битве с алеманнами, когда неприятель начал брать верх, он громким голосом дал обет креститься, если одержит победу; в войске его было много галло-римских христиан; услышав обет, они воодушевились и помогли выиграть битву. После этого Хлодвиг был торжественно окрещен епископом Ремигием (496). Вместе с королем крестилась и значительная часть его дружины. Важно особенно то, что франки приняли крещение от католического духовенства; таким образом, они сделались единоверны галло-римскому населению и, следовательно, беспрепятственно могли слиться с ним в один народ. Затем Хлодвиг победил бургундского короля Гундобальда и задумал отнять у вестготов Аквитанию, или Юго-Западную Галлию. Он успешно закончил это предприятие, потому что вестготы, как ариане, были нелюбимы туземцами-католиками, и духовенство в этих землях усердно помогало Хлодвигу. Вестготы были разбиты близ Пуатье в 507 году и потом оттеснены за Пиренеи. В это же время Хлодвиг постарался объединить под своей властью франкские племена, подчиненные другим Меровингам. Он достиг этой цели коварством и злодеяниями, истребив почти всех родственников. Например, сыну одного конунга он послал такой наказ: "Твой отец стар и хром; если он умрет, его земля и моя дружба будут принадлежать тебе". Бесчеловечный сын убил отца, а сам был убит людьми Хлодвига; дружина убитого склонилась на убеждения Хлодвига и подняла его на шит, то есть провозгласила своим королем. Византийский император (Анастасий) прислал ему титул римского консула и знаки этого сана: венец и пурпурную мантию.

Власть короля была непререкаема только по отношению к покоренным землям, а сами франки считали себя свободными людьми и подчинялись королю только как своему военачальнику. Какими средствами внушалось им повиновение, показывает следующий случай.

Однажды франки ограбили, между прочим, христианскую церковь. Епископ просил Хлодвига возвратить назад один из церковных сосудов — драгоценную кружку. Хлодвиг ему обещал, но надобно было еще получить согласие дружины, потому что королю выделялась из добычи только известная часть по жребию. Дележ добычи происходил в городе Суассоне. Большинство воинов дружины охотно согласилось уступить королю в придачу к его части и золотую кружку. Но один франк сердито возразил, что не следует ничего давать сверх жребия, и ударил секирой по кружке. Хлодвиг промолчал и отдал кружку посланцу епископа, но решился при удобном случае отомстить дерзкому воину. Во время обычного народного собрания франков, в марте месяце, король делал смотр войску. Проходя по рядам, он остановился перед тем воином, взял у него секиру и бросил ее на землю, сказав: "Ни у кого нет такого дурного оружия, как у тебя!" Франк нагнулся, чтобы поднять оружие, в эту минуту Хлодвиг своей секирой разрубил ему голову со словами: "Точно так ты ударил по кружке в Суассоне". (Эти рассказы принадлежат епископу Григорию Турскому, который жил в VI веке и написал "Церковную историю франков".)

Со смертью Хлодвига (511) государство франков разделилось между его сыновьями, а потом — между внуками; неизбежным следствием раздела были междоусобия в семье Меровингов. Междоусобия эти сопровождались вероломными убийствами и другими жестокостями. Таким образом, хотя франки называли себя христианами, но в сущности они были все еще грубые варвары.

Это время прославилось особо свирепой враждой двух франкских королев, Брунгильды и Фредегонды. Брунгильда мстила Фредегонде за смерть своей сестры и уговорила мужа начать междоусобную войну, которая не прекращалась потом в течение сорока лет. Неукротимая Брунгильда пережила мужа, управляла от имени сына, потом внуков, наконец, правнуков. Но вельможам наскучила эта нескончаемая опека, и они выдали ее врагу, сыну Фредегонды, Хлотарю II, который предал восьмидесятилетнюю королеву варварской казни: ее привязали к хвосту дикой лошади (613). Тогда Хлотарь II соединил на время под своим правлением все части Франкского государства.

При наследниках Хлодвига к франкским владениям присоединены были Бургундия и Тюрингия, так что они простирались теперь от Пиренеев в самую глубь Германии. Государство франков распадалось на две главные части: восточную, Австралию, или собственно немецкие земли, и западную, Лейстрию, или Галлию.

Последним значительным королем из дома Меровингов был Дагоберт I (сын Хлотаря II). Следующие затем Меровинги были ничтожнее один другого (это так называемые "ленивые короли"). При них управление государством перешло в руки палатных мэров, или майордомов, то есть управителей королевских имений; распоряжаясь раздачей поместий в лены, эти майордомы привлекли на свою сторону франкских вельмож.

Один австразийский майордом, Липин Геристальский, был уже так могуществен, что заставил себя признать майордомом и в Нейстрии. Сын его Карл также удержал под своим правлением обе половины; он оставил о себе память победой над новыми восточными завоевателями, арабами. Арабы, покорив Испанию, вторглись было в Галлию. Но тут встретил их Карл со своими франками, и при городе Пуатье произошла битва, в которой отчаянная храбрость мусульман сокрушилась о крепость франков. Арабы в первый раз были побеждены и ушли назад. Карл за силу, с какой он в этой битве наносил удары неприятелям, получил прозвание Мартелл, то есть Молот (732).

Между тем Меровинги довольствовались своим королевским титулом, по-прежнему носили длинные волосы и скромно жили в уединенных замках; иногда восседая на троне, они торжественно принимали иноземных послов, но отвечали им то, что подсказывали майордомы. Из замка выезжали они обыкновенно на колеснице, запряженной быками, возле которых шел погонщик. В таком виде являлись они раз в год и на мартовские народные собрания.

Карлу Мартеллу наследовал его сын Липин Короткий, прозванный так за свой малый рост (что, однако, не мешало ему обладать большой физической силой). Он уже не довольствовался титулом палатного мэра, а провозгласил себя королем (752) и заключил в монастырь последнего Меровинга (Хильдерика III). Святой епископ Бонифаций совершил помазание Пипина в короли, а потом римский папа Стефан II, прибывший просить помощи против лангобардов, сам повторил этот обряд помазания. Пипин за то охотно помог папе и подарил ему Равеннский экзархат. Он начинает собой на франкском престоле династию Каролингов, названных так по имени его сына Карла Великого (742 — 814).

РОМАНСКИЕ НАРОДЫ И НАЧАЛО ФЕОДАЛИЗМА

У франков и других германских народов, поселившихся в провинциях Западной Римской империи, прежние грубые нравы начали понемногу изменяться. Завоеватели, живя посреди более образованных римлян, перенимали у них римские обычаи, латинский язык (впрочем, уже сильно изменившийся и разветвившийся на диалекты в устах провинциалов) и постепенно смешивались с ними в одно племя. Новые народы и новые языки, произошедшие от этого смешения, называются романскими, французский, итальянский и испанский (а в восточной половине империи, в Древней Дакии, на латинской же основе образовался язык румынский).

Вместе с основанием новых государств появились у германцев и записанные законы; их старинные обычаи были собраны, дополнены некоторыми постановлениями из римского законодательства и записаны большей частью на латинском языке. Эти своды "Варварских законов" (Leges Barbarorum) были следующие: франкский "Салический закон" (Lex Salica), составленный первоначально при Хлодвиге и дополненный при его преемниках; бургундский закон, вестготский, лангобардский и так далее. По этим законам производились суд и расправа; они имели по преимуществу характер уголовных сводов, соответствуя первым потребностям государственного быта: карать преступления против личности и собственности. Прежде у германцев, как и у всех диких народов, была в обычае кровная месть за убийство родственников и вообще собственная расправа за обиды. Теперь кровная месть и самоуправство заменялись различными денежными штрафами (вирой). При этом свободный человек везде имел преимущество перед несвободным: за смерть или обиду первого надобно было платить гораздо больше, чем за второго. Кроме того, и между свободными различались разные степени: за варвара (германца) взыскивалось больше, чем за римлянина-туземца.

Суд производил или сам король, или поставленные им герцоги и графы. Для доказательства вины или невиновности подсудимого употреблялись присяга и жестокие испытания (ордалии): например, заставляли его опускать руку в кипяток или пройти босыми ногами по раскаленному железу, и если по истечении нескольких дней не оставалось следов ожога, то подсудимый считался невиновным. Тяжбы решались часто поединком, и победитель признавался правым. Такие испытания основывались на том веровании, что Бог покарает виновного и оправдает невиновного; потому они назывались Судом Божьим.

Вскоре во всех государствах, основанных германцами, появилась феодальная, или ленная, система. Она произошла следующим образом.

Завоеватели отнимали у покоренных народов третью часть земли, а иногда и больше, делили ее между собой и селились на своих участках. Такие германцы, получившие поместье в полную собственность (аллод) и не признававшие над собой никакой зависимости, назывались обыкновенно бароны. Но значительную и лучшую часть завоеванных земель, конечно, брал себе король. При нем постоянно находилась дружина, состоявшая у него на жалованье. Со времени завоевания римских областей короли вместо жалованья стали раздавать своим дружинникам поместья из собственных земель. Сначала такие поместья давались только на определенные сроки, как бы взаймы, отчего и назывались феодами, или ленами (то есть займами: по-латыни такое поместье называлось бенефициум). А лица, получившие лены и обязанные за них отслужить, назывались обыкновенно ленниками, или вассалами. Но с течением времени ленные поместья превратились в такую же полную наследственную собственность вассалов, как и поместья баронов. Сами бароны с усилением королевского могущества также признали себя королевскими вассалами. Сильные герцоги и графы, считаясь вассалами короля, так же как и он, имели собственных вассалов (или подвассалов), которым давали в лен поместья из своих земель.

Таким образом, утвердился в Западной Европе феодализм. Вассалы или феодалы составляли во всех государствах господствующее сословие, по характеру своему военное и землевладельческое. От них произошла европейская аристократия, или дворянство. В государствах, основанных германцами, большей частью водворилось наследственное королевское право; но при этом долго еще соблюдалась церемония народного подтверждения, состоявшая в том, что нового короля торжественно поднимали на щите в народном собрании. Это собрание созывалось всегда для решения важнейших государственных вопросов: во Франции оно называлось "Мартовским полем", в Англии "Витенагемот" (собрание мудрых), в Испании "Толедским собором". Сюда собирались вначале все свободные люди германского племени; но впоследствии, когда завоеватели получили оседлость в покоренных землях, на собрание или сейм съезжались только феодалы и епископы.

Так как все вассалы направились на военную службу на коне, то и звание риттер (всадник), или, как у нас говорится, рыцарь, сделалось почетным и впоследствии давалось уже с особыми обрядами.

Городские жители в завоеванных землях удержали свою личную свободу и зависели прямо от короля или крупных вассалов. Но сельские жители по большей части превратились в несвободное, или крепостное, сословие, и владельцы земли, на которой они жили, сделались их полными господами. При своих еще грубых нравах эти владельцы по большей части жестоко обращались со своими поселянами.

Рядом с вассалами или рыцарями другим господствующим сословием было духовенство. Высшие степени духовенства: аббаты (настоятели монастырей), епископы и архиепископы — также получали от королей и герцогов земли в ленное владение и также считались их вассалами. Мало-помалу они добились освобождения от разных государственных повинностей и приобрели право собственного суда в своих владениях (так называемые иммунитеты). Благочестивые государи щедро оделяли землями церкви и монастыри. Из монастырей выходили ревностные проповедники, которые распространяли христианство I между язычниками и нередко погибали мученической смертью. Монашество родилось собственно на Востоке (Антоний. Великий и Пахомий). Отсюда оно перешло и в западную половину Римской империи. Формы и уставы монастырской жизни были очень разнообразны до VI века, до Бенедикта Нурсийского. Он основал монастырь в Кампании, в Монтекассино (на горе Кассино) в 530 году и составил для него свой "Устав монастырской жизни"; основными положениями его были: отречение от самого себя и от всякой собственности, послушание и труд. Этот Бенедиктинский устав был принят постепенно большей частью монастырей Западной Европы.

КРЕЩЕНИЕ АНГЛОСАКСОВ И СВЯТОЙ БОНИФАЦИЙ

После обращения франков в христианство оно проникло и к англосаксам. Примечательно, что женщины во многом помогли распространению христианства (например: Клотильда у франков, Теодолинда у лангобардов, Ольга у русских и другие). В Британии было то же самое. Римский папа Григорий I отправил туда для проповеди монаха Августина с несколькими священниками. Эти проповедники нашли покровительство у Берты, супруги Кентского короля, а с ее помощью обратили в христианство и мужа ее, и часть англосаксов уже в конце VI века. Августин сделался первым епископом в Кентербери, столице Кента; занимавшего юго-восточную оконечность Британии, а потом кентерберийскому архиепископу подчинились другие епископства, основанные в Англии. О принятии христианства в Нортумберландии (самое северное из семи англосаксонских государств) известно следующее. Король созвал на совет саксонских старшин и спрашивал их мнения о христианском учении. Верховный жрец первый сознался в бессилии языческих богов на том основании, что он служил им усерднее всех и все-таки не мог добиться ни богатства, ни почестей. Потом встал один военачальник и привел следующее удачное сравнение. В какой-нибудь осенний ненастный день король пирует со своей дружиной в большом теплом зале; вдруг в дверь влетает маленькая птичка, ей тепло и приятно, но через минуту она вылетает в другую дверь и снова попадает под дождь и ветер. Жизнь человеческую можно сравнить с пролетом птички через зал; время, предшествующее жизни и следующее за ней, также мрачно и бесконечно. "Нас, — прибавил военачальник, — пугает это время, потому что мы его совсем не знаем. Если новое учение может нам сколько-нибудь его разъяснить, то оно заслуживает быть принятым".

Так рассказывает ученый английский монах-летописец Беда Достопочтенный в своей "Церковной истории английского народа". Беда жил в конце VII — первой половине VIII века.

Из британских и ирландских монастырей в свою очередь вышли многие ревностные проповедники христианства, подвизавшиеся в Германии, Голландии, Швейцарии и других странах (Колумбан, Галл, Виллиброрд); знаменитейшим среди них был Винфрид, прозванный Бонифациями. Он происходил из знатного англосаксонского рода, рано поступил в монахи, провел несколько лет в Италии и отсюда, с благословения римского папы, отправился на проповедь к язычникам Западной Германии. Он крестил язычников, основывал церкви, монастыри, преимущественно в землях, зависимых от франков, под покровительством Карла Мартелла и Липина Короткого. Неутомимое мужество и красноречие его имели большой успех. Однажды он проповедовал в стране гессенцев. Там на одной горе стоял старый дуб, посвященный богу грома. Когда народ собрался сюда для жертвоприношений, Бонифаций и его спутники принялись рубить священное дерево, чтобы доказать язычникам бессилие их богов. Язычники ожидали, что гром небесный поразит дерзкого иноземца, но, к их удивлению, дуб упал без всякого вреда для христиан, и тогда многие приняли крещение.

После многих усилий Бонифацию удалось основать в Западной Германии несколько епископств. Заслуживает внимания при этом, что папа римский очень искусно воспользовался его трудами для распространения собственной духовной власти; он взял с Бонифация клятву в подчинении и верности папскому престолу и дал ему титул архиепископа и примаса Германии (старшего над германскими епископами). Бонифаций утвердил архиепископскую резиденцию в городе Майнце. За свои подвиги он получил название "германского апостола".

Уже будучи семидесятилетним старцем, Бонифаций отправился проповедовать в страну фризов (Голландию), начал там разрушать языческие идолы и строить церкви. Но фризы встретили его враждебно, считая сообщником франкских королей, которые старались покорить фризов. Однажды он увидел приближающуюся к нему вооруженную толпу язычников и по их диким крикам угадал их намерение. Спутники его схватились за оружие и хотели защищаться, но Бонифаций запретил им это и с твердостью встретил смерть (755).

III. ВИЗАНТИЯ И АРАБЫ
527-842

Характер византийской истории. Первые императоры. Юстиниан Великий. Внешние предприятия. Феодора и партии цирка. Издание законов. Преемники Юстиниана. Ираклий. Иконоборчество. Македонская династия и разделение Церквей. Комнины. Аравия, Магомет и первые халифы. Бедуины. Кааба. Бегство в Медину. Ислам. Завоевания. Междоусобия. Омейяды, аббасиды и распад халифата. Арабы в Испании. Харун ар-Рашид. Мавры. Газневиды. Арабские поэты и ученые. Турки-сельджуки

ХАРАКТЕР ВИЗАНТИЙСКОЙ ИСТОРИИ

После падения Западной Римской империи Византийская, или Греческая, империя существовала еще около тысячи лет. Во время Великого переселения народов главный поток германцев устремился в Западную империю, а на их местах в восточной половине Германии расселились славянские племена. Византийские области по Дунаю и между Дунаем и Адриатическим морем также были заняты славянами; они проникли до самого Пелопоннеса и по большей части истребили там прежнее население. Но славяне не были в силах овладеть всей греческой половиной империи так, как германцы завладели римской, более слабой, половиной, которая не имела прочного центра и легко распадалась на свои составные части.

Продолжительному существованию Византии в особенности способствовало превосходное положение ее столицы, отлично укрепленной и почти недоступной для варварских нашествий. Константинополь построен на полуострове, который с юга омывается Мраморным морем, с востока — Боспорским проливом, а с севера — узким и далеко вдающимся в материк заливом, известным под названием Золотой Рог. С запада, то есть со стороны материка, город был укреплен двойным рядом массивных стен со множеством башен; подступ к стенам был затруднен глубоким рвом и еще третьим рядом укреплений. Между воротами, находившимися в этих стенах, первое место занимали Золотые ворота (в сторону Мраморного моря). Подобно древнему Риму, город был расположен на семи холмах. На одном из холмов (в восточной оконечности полуострова) стоит храм Св.Софии. От этого храма на восток, до берега моря, простирался целый лабиринт зданий, портиков, дворцов и садов, что все вместе составляло императорский дворец и было окружено стенами. С западной стороны к дворцу примыкал цирк, или гипподром, — выровненная продолговатая площадь, огражденная стеной и предназначенная для конских ристаний. Золотой Рог служил прекрасной гаванью для военных и купеческих судов; вход в него со стороны Боспора запирался железными цепями. На противоположной стороне Боспора находился Хризополис (Скутари), а далее за ним — на берегу Мраморного моря — городок Хадкедон.

До какой степени славяне (болгары и сербы) наводнили Балканский полуостров, видно из жалобы императора Константина Багрянородного (X в.): "Ославянилась вся страна!" Порядок в Византии поддерживала твердая централизованная власть и хорошо организованная армия — целый ряд талантливых императоров, полководцев и государственных мужей, и в особенности Православная Церковь, которая служила крепкой духовной связью для жителей различных частей империи во время борьбы с соседними народами. Но была и оборотная сторона Византийской империи: недостаточно правильное престолонаследие; двор, окруженный восточной пышностью, руководимый часто женщинами и евнухами; гвардия, низвергающая и возводящая императоров подобно римским преторианцам; беспокойная столичная чернь, которая жила даровой раздачей хлеба и увеселялась публичными зрелищами; провинции, угнетаемые тяжкими налогами и произволом чиновников; монополия (исключительное право продажи или купли), подрывающая разные отрасли торговли и промышленности, и, наконец, ожесточенная вражда религиозных партий по поводу неразрешимых догматов веры. В официальной сфере Восточной империи латинский язык мало-помалу был вытеснен греческим.

Первый византийский император, слабый, бесхарактерный Аркадий (395 — 408) получил от отца в руководители галла Руфина. Впоследствии главное влияние на дела приобрела честолюбивая супруга Аркадия Евдокия. Она подвергла преследованию константинопольского епископа Иоанна Златоуста, который с пламенным красноречием и неустрашимостью обличал пороки современников, так что окончил жизнь свою в изгнании посреди понтийских пустынь. Сын и преемник Аркадия Феодосий II (408 — 450) занимался преимущественно рисованием и охотой, а управление предоставил своей умной сестре Пульхерии. При нем собраны были указы христианских императоров в один свод, получивший его имя (Codex Theodosianus). После смерти Феодосия Пульхерия была провозглашена императрицей. Она выбрала себе в супруги престарелого сенатора Маркиана (450 — 457) и, возложив на него корону, сама с двумя сестрами своими отдалась благочестивому образу жизни, так что дворец их походил на монастырь. Мужественный, энергичный Маркиан оправдал выбор Пульхерии: его твердость и деятельные военные приготовления принудили Аттилу оставить в покое Восточную империю и устремить свои полчища на Западную. В первой четверти VI века престол достался престарелому полководцу Юстину I (518 — 527). Он, по-видимому, был родом славянин (серб), крестьянским мальчиком отправился в столицу искать счастья и поступил на военную службу, а потом усердием и храбростью достиг места начальника гвардии. Юстин не умел ни читать, ни писать, но своей бережливостью, строгостью нравов и энергией сумел поддержать порядок внутри империи и внушить уважение к ней у соседних народов. Преемником себе он назначил своего племянника Юстиниана (славянское имя которого было Управда).

ЮСТИНИАН ВЕЛИКИЙ

Царствование Юстиниана Великого (527 — 565) было прославлено замечательными делами. Два знаменитых полководца, Велисарий и Нарсес, покорили ему на западе королевства Вандальское и Остготское. Труднее была борьба на востоке, где империя страдала от нападений болгар и персов. Войны с персами продолжались с перерывами почти все царствование Юстиниана; во главе Персидской монархии встал в то время знаменитый Хосров I Ануширван (Справедливый, 531 — 579), и только искусные действия Велисария спасли от персидского завоевания восточные провинции империи.

Внезапным нашествиям варварских народов, живших за Дунаем, Юстиниан старался воспрепятствовать строительством крепостей и мирными договорами, которые сопровождались богатыми дарами. Он протянул вдоль дунайской границы цепь более чем из восьмидесяти укрепленных мест, снабженных гарнизонами. Но эти меры мало помогали: почти каждый год разные полчища, составленные преимущественно из гуннских, или восточнославянских, племен, прорывались сквозь эту цепь укреплений и опустошали Балканский полуостров, доходя иногда до самых стен Константинополя.

Внутри империи царствование Юстиниана, особенно в первые годы, было обеспокоено сильными волнениями по поводу церковных споров. Из догматических вопросов, волновавших Византию в V и VI веках, особенно примечательна была ересь монофиситов, которые признавали в Иисусе Христе одно естество божественное. На Халкилонском соборе (451) эта ересь была предана проклятию и было решено признать во Христе два естества (божественное и человеческое) неслиянно и нераздельно. Монофиситы, однако, не согласились с православными; впоследствии они составили свое особое исповедание в Египте, Сирии и Армении. В VI веке возникла еще ересь монофелитов, которые признавали во Христе одну божественную волю, к которым присоединились и партии цирка. В Константинополе, так же как и в Риме, народ страстно любил зрелища цирка, особенно бега. Содержатели колесниц и возницы, правившие конями, отличались от своих соперников особым цветом платья, они старались приобрести себе покровителей из зрителей, особенно из знатной молодежи. Таким образом, возникли партии цирка, получившие названия по цветам; самые значительные партии были зеленая (прасины) и голубая (венеты), которые сильно враждовали друг с другом.

Супругой Юстиниана была Феодора, женщина низкого происхождения, известная в молодости порочной жизнью, но очень красивая, умная и решительная. Она была прежде бедной актрисой и нашла участие в своей судьбе партии голубых, между тем как зеленые оттолкнули ее с презрением. Сделавшись императрицей, Феодора, конечно, стала покровительствовать голубым и склонила на их сторону императора, а зеленые подвергались преследованию, тем более что они пристали к ереси монофиситов; партия же голубых считалась православной. Эта вражда партий сопровождалась частыми волнениями, драками и убийствами.

В 532 году Юстиниан отпраздновал день своего восшествия на престол большими играми в цирке. Зеленые, раздраженные преследованиями правительства, удалились посреди ристаний и устроили беспорядки на улицах; голубые, также недовольные поведением императора, в большинстве присоединились к своим противникам. Пять дней мятежники господствовали в столице и провозгласили даже другого императора; войска колебались. Юстиниан уже хотел сесть на корабль и бежать из Константинополя, но против его намерения восстала гордая, энергичная Феодора и убедила мужа, что лучше умереть с достоинством, чем предаваться позорному бегству. Благодаря ей приняты были решительные меры. Велисарий собрал горсть верных своих ветеранов и внезапно окружил гипподром, где мятежный народ продолжал забавляться ристаниями вместе с новым императором Ипатием; тут произошло страшное побоище, и мятеж был усмирен. (Он известен под названием "Ника!" — Побеждай! Это слово было лозунгом мятежников.)

Но свой след в истории царствование Юстиниана оставило главным образом законодательной деятельностью, при нем был издан знаменитый сборник римских законов "Свод гражданского права" (Corpus juris civilis). Этот "Свод" впоследствии послужил образцом и важнейшим источником для европейских законодательств и вообще имел огромное влияние на развитие европейской науки права. Работы по кодификации были выполнены несколькими комиссиями правоведов под руководством министра и любимца Юстиниана, Трибониана, который обладал обширной ученостью, но не отличался строгими правилами и запятнал себя лихоимством.

"Свод гражданского права" составился из четырех отделов:

1. Законы и постановления римских императоров, собранные в 529 году в двенадцати книгах под названием "Кодекса Юстиниана" (Codex Justinianeus); 2. Собрание приведенных в научную систему отрывков из сочинений знаменитейших римских юристов, изданное в пятидесяти книгах под латинским названием "Дигесты" и греческим "Пандекты" и получившее силу законов в 533 году; 3. "Институции" (Institutiones), изданные в четырех книгах в 533 году и предназначенные служить руководством в главных юридических школах, организованных в Константинополе, Берите и Риме; 4. Собрание указов самого Юстиниана, изданных после обнародования его кодекса: это собрание названо "Новеллы" (Novellae Constitutiones); они выходили большей частью на греческом языке, а в собрании помещены в латинском переводе. Применение Юстинианова "Свода" в Византийской империи было довольно искусственным, так как большая часть римских законов и их толкований уже не соответствовали условиям этой империи. Поэтому еще при Юстиниане некоторые юристы начали делать извлечения из "Свода", переделки и перетолковывания, приспосабливая их к употреблению современников; эта работа продолжалась и при следующих императорах. Таким образом, Юстинианов "Свод" дошел до нас не в первоначальном своем виде, а в этих позднейших извлечениях и переделках. Сохранение и передача "Свода" новым европейским народам (посредством многих рукописных сборников) принадлежат собственно не Византии, а Италии, где древнее римское право сохранилось в чистом виде, и потому, когда Юстиниан, завоевав Италию, ввел в ней свое законодательство, оно нашло там более живое применение, нежели в Византии. Почти в одно время с созданием Юстиниа нова "Свода гражданского права" было составлено систематическое собрание правил святых отцов: постановлений церковных соборов и императорских указов, относившихся к делам церковным. Это собрание, впоследствии неоднократно дополняемое, получило название "Номоканона". (Византийский "Номоканон" имел важное влияние на устройство Русской церкви.)

Юстиниан ознаменовал свое царствование также обширным строительством: он воздвиг множество храмов, дворцов, богаделен, водопроводов, пограничных крепостей и прочего. Самое знаменитое из его сооружений — это великолепный Софийский собор в Константинополе; над ним работало до десяти тысяч человек в течение шести лет под руководством архитектора Анфимия. Проведением дорог и сооружением мостов Юстиниан немало облегчил торговое и промышленное движение в своей империи. При нем впервые началось в Европе шелководство; благодаря хитрости двух монахов: они провезли с Востока в Константинополь яйца шелковичных червей, которые скрыли в своих полых дорожных посохах.

Рядом с внешним блеском Юстинианова царствования историки византийские указывают и на отрицательные стороны его правления, особенно на его чрезвычайное властолюбие и стремление все в государстве подчинить своей воле; в делах церковных он также добивался полновластия. Он закрыл знаменитую Афинскую академию. после чего наставники философии — последние представители неоплатонизма, Симплиций и Дамасций, оставили Афины и переселились в Персию под покровительство шаха Хосрова I. Юстиниан отменил также консульское звание, с которым все еще соединялась память о республиканских учреждениях Рима. Его склонность к роскоши и расточительности, его многочисленные войны и дорогие постройки поглощали огромные суммы денег, так что бремя налогов и пошлин постоянно возрастало; землевладельцы нередко отказывались от своей земли, потому что не в силах были удовлетворить требованиям государственного казначейства. Юстиниан был доступен внушениям придворных льстецов и подозрительно смотрел на людей, которые возвышались во мнении народном заслугами и благородством своего характера. Неблагодарность его испытал на себе и знаменитый Велисарий.

Последние годы Юстинианова царствования омрачены были страшным нашествием славяноболгарских полчищ, которые под предводительством князя Забергана опустошили Фракию и появились под самыми стенами Византии. В таких стесненных обстоятельствах император еще раз обратился к Велисарию, который уже несколько лет скромно жил в удалении, почти забытый современниками. Престарелый герой с юношеской энергией стал во главе немногих войск, защищавших столицу, и удачно отразил варваров. Знаки любви и благодарности, оказанные ему народом при возвращении в столицу, возбудили неудовольствие в подозрительном Юстиниане. Вскоре был открыт заговор против императора; один из заговорщиков во время пытки показал, будто он действовал по тайному приказу Велисария. Этого было достаточно, чтобы заслуженного полководца лишить почетных званий, имущества и бросить в тюрьму. Спустя несколько месяцев невиновность его была обнаружена, и ему возвратили свободу, титулы и часть имущества, но испытанные им огорчения ускорили его смерть: он сошел в могилу незадолго до смерти самого Юстиниана (который умер восьмидесяти трех лет, после тридцативосьмилетнего царствования). Предание о том, будто Велисарий был лишен зрения и, водимый мальчиком, просил милостыню, — выдумка позднейших времен.

Главным источником для изучения Юстинианова царствования служат труды византийского историка Прокопия, который состоял секретарем при Велисарии и сопровождал его в походах. В качестве очевидца он описал войны Велисария: Персидскую, Вандальскую и Готскую. Здесь и в некоторых других его сочинениях изображена блестящая сторона Юстинианова царствования. Кроме того, он оставил книгу, известную под названием "Тайная история", где, напротив, личность Юстиниана и особенно его супруги Феодоры очерчены слишком темными красками и где автор с очевидным пристрастием старается объяснить многие важные события придворными интригами и другими скрытыми от народа причинами. Но, в любом случае, правительственная централизация, усиленная трудами Юстиниана, в значительной степени укрепила государственное здание Византийской империи.

ПРЕЕМНИКИ ЮСТИНИАНА

Из последующих императоров наибольшего внимания заслуживает Ираклий (610 — 641). Он добился престола с помощью мятежа, организованного им против своего предшественника — Фоки, отличавшегося необыкновенной жестокостью. Царствование Ираклия ознаменовано блистательной войной с персами. Персидский царь Хосров II завоевал у византийцев Сирию, Палестину, Египет и Малую Азию; в то же время союзники персов, авары, наводнили северные провинции империи и доходили до стен Константинополя. С потерей хлебной житницы — Египта в столице начался голод, империя была на краю гибели; Ираклий уже помышлял перенести свою резиденцию в Карфаген, но патриарх Сергий удержал его и предоставил в его распоряжение церковные сокровища. Как бы пробужденный от своей бездеятельности, Ираклий встал во главе византийских легионов и рядом успешных битв начал возвращать потерянные провинции. Заключив союз с прикаспийскими хазарами и получив от них значительную помощь, Ираклий перешел за Евфрат и нанес персам поражение в битве у развалин Ниневии (627). Мир, заключенный после этого, восстановил прежние границы империи. Однако чрезвычайные усилия, сделанные в этой войне византийцами, истощили их силы; империя нуждалась в продолжительном отдыхе, когда против нее выступили враги еще более страшные, чем персы, — арабы, воодушевленные учением Магомета. Еще при жизни Ираклия они завоевали Сирию, Палестину и Египет. Династия его царствовала около семидесяти лет, и время это было одним из самых несчастных для Византии: при дворе господствовали интриги, заговоры и убийства; между тем на севере болгары завладели Нижней Мёзией (которая с тех пор стала называться Болгарией), а на юге и востоке арабы продолжали отнимать одну провинцию за другой. Арабский флот неоднократно осаждал Константинополь; столица была обязана своим спасением так называемому "греческому огню" (сами греки называли его "мидийским"). Один сирийский грек (Калиник) изобрел зажигательный снаряд, который в особых трубочках или вместе с пенькой, привязанной к стрелам, бросали на неприятельский флот и поджигали его. Снаряд этот горел даже под водой и разрывался с треском и дымом, так что наводил ужас на арабов. Тайна его состава осталась неизвестной.

ИКОНОБОРЧЕСТВО

В первой половине следующего, VIII века на престол садится Лев III Исавр (717 — 741), второй, после Ираклия, замечательный византийский император. Родом он был из малоазийского племени исавров — государь деятельный и энергичный, который мужественно сражался с арабами и умел поддержать достоинство империи. Но зато своим иконоборчеством он возбудил большое волнение в государстве. Считая поклонение иконам, переходившее у простого народа в обожание, несогласным с духом христианства, он издал строгие указы, повелевающие вынести иконы из церквей. Хроники говорят, что Лев III хотел этими мерами устранить препятствие к обращению в христианство иудеев и магометан, которые смотрели на внешнее изображение божества как на идолопоклонство.

Патриарх константинопольский Герман, почти столетний старец, не одобрявший этих гонений, вынужден был оставить свой престол; место его заступил Анастасий, который обнаружил большую покладистость и беспрекословно следовал желаниям императора; тогда эдикты против икон получили двойной авторитет — светской и духовной власти. Но большинство духовенства, особенно монахи, вступились за иконы и призвали к их защите народ. Ученый монах св. Иоанн Дамаскин, живший в арабских владениях в Дамаске, написал в Константинополь несколько красноречивых посланий в защиту икон. В империи началась борьба двух партий: иконопочитателей (иконодулы) и иконоборцев (иконо-класты). Ближайшие преемники Льва III (особенно сын его Константин V Исавр) также принадлежали к иконоборцам; гонение на иконы продолжалось еще около ста лет. Наконец почитание икон было восстановлено вдовой Феофила, Феодорой (842), которая управляла государством за малолетнего своего сына Михаила III. Восстановление иконопочитания ежегодно празднуется Православной Церковью в первое воскресенье Великого поста, и день этот называется "Неделей православия".

Царствование Михаила III ознаменовано первым морским походом Руси на Византию.

МАКЕДОНСКАЯ ДИНАСТИЯ И РАЗДЕЛЕНИЕ ЦЕРКВЕЙ. КОМНИНЫ

Вскоре византийским престолом овладел умный, храбрый Василий Македонянин (867 — 886). В молодости он был слугой одного знатного человека. Счастливый случай помог его возвышению. Василий наделен был замечательной физической силой, и однажды на придворном празднике непобедимый дотоле атлет, находившийся в свите болгарских послов, стал вызывать на борьбу сильнейшего из греков. Позвали Василия, и он одолел противника. Потом он укротил любимого императорского коня, на которого не мог сесть ни один из придворных конюхов. После того Михаил III, более всего преданный своим забавам, приблизил его к себе и впоследствии сделал своим соправителем. Но когда Михаил вздумал удалить Василия, последний запятнал себя убийством благодетеля. Как государь, Василий отличался энергией, бережливостью и правосудием. Его любовь к постройкам и особенно возведение многочисленных храмов оживили искусство и промышленность и дали занятия беднейшим классам населения. Стоит отметить также его заботы о правосудии: он повелел сделать извлечения из законодательства Юстиниана, собрать их в систематический свод и перевести на греческий язык; это собрание, впоследствии дополненное, было издано под названием "Василики".

Династия Василия Македонянина царствовала с некоторыми перерывами около двухсот лет (до 1056 г.), и не без славы; хотя в ее время, как и прежде, византийский двор отличался изнеженностью и испорченностью нравов, а управление государством часто находилось в руках евнухов и женщин.

Эпоха Македонской династии ознаменована походами русских князей на Византию и утверждением в России христианства по восточному обряду. Сын Василия I. Лев IV, за свою любовь к научным занятиям, подобно Марку Аврелию, получил прозвище Философа; русский князь Олег заключил с ним торговый договор. Внук Василия, Константин VII Багрянородный, также отличался ученостью и был одним из лучших византийских писателей; при нем русский князь Игорь совершил нашествие на берега Малой Азии, а супруга Игоря Ольга приезжала в Константинополь. Хроники говорят, что Константин VII был отравлен своей невесткой Феофано. Эта женщина, подобно Феодоре, супруге Юстиниана I, происходила из простого звания, своей красотой пленила наследника престола и сделалась его женою. Потом она отравила и своего мужа, Романа II, отдав свою руку вместе с императорской короной полководцу Никифору Фоке. При нем русский князь Святослав завоевал Болгарию. Но вскоре Феофано помогла другому полководцу, Иоанну Цимисхию, убить Фоку и сделаться императором. Тот заставил князя Святослава удалиться из Болгарии и завоевал эту страну. Цимисхий натравил на Святослава печенегов, и русский князь погиб в битве с ними на обратном пути в Россию. Вообще, Византийская империя, теснимая с севера болгарами, хазарами, уграми, печенегами и руссами, старалась противопоставлять их друг другу, заключала союз то с теми, то с другими и покупала этот союз большими суммами денег. Цимисхий в свою очередь, как говорят, был тоже отравлен, и тогда только управление перешло к законным наследникам, двум сыновьям Романа II, Василию II и Константину VIII. В их царствование наш Владимир Святославич принял со всем народом от греков христианскую веру и женился на греческой царевне Анне. Василий II, прозванный Болгаробойцей, был государь энергичный и воинственный; он смирил возмутившихся болгар (причем для наведения на них страха отослал к ним несколько тысяч пленных с выколотыми глазами) и победил также соседних хорватов и сербов. Последними представительницами Македонской династии на престоле были две дочери Константина VIII, Зоя и Феодора; в их время государством управляли мужья Зои, которая вступала в брак три раза. Третьим ее мужем был Константин IX, прозванный Мономахом. При нем великий князь киевский Ярослав послал сына Владимира с русским флотом к берегам Босфора. (Это был последний морской поход Руси на Византию.)

Во времена Исаврийской и Македонской династий произошло разделение церквей, Греческой и Латинской. Первым поводом к тому послужило иконоборчество. Эдикты Льва III против почитания икон были встречены в Италии с негодованием. Папы Григорий II и преемник его Григорий III не только отказались повиноваться этим эдиктам, но изобличали самого императора в ереси, чем побудили византийские провинции Средней Италии к окончательному отделению от Константинополя. Впоследствии властолюбивые папы, не довольствуясь своим господством в Западной церкви, стремились подчинить себе и Восточную. При императоре Михаиле III константинопольский патриарх Игнатий был низложен, а на его место возведен Фотий, в недавнем времени светский сановник, известный своей обширной ученостью (858). Игнатий был одним из самых уважаемых патриархов Константинопольской церкви. Он не скрывал своей скорби о порочном поведении Михаила III и его любимцев и вообще мужественно отстаивал авторитет духовной иерархии. Самым сильным лицом при дворе был в то время Варда, дядя императора; Игнатий не устрашился всенародно не допустить его к таинству причастия за нераскаянность в одном очевидном для всех грехе. Пристыженный вельможа поклялся отомстить; патриарх был обвинен в измене и неповиновении императору и низведен с престола. Впоследствии при Василии Македонянине он опять был восстановлен на патриаршем престоле.

Папа Николай I восстал против этой перемены и созвал в Риме духовный собор, на котором Фотий был предан проклятию. Фотий, со своей стороны, также изрек проклятие на папу и, кроме того, начал обличать Западную церковь в отступлении от некоторых догматов православия, утвержденных вселенскими соборами, главным образом за ложное учение о исхождении Святого Духа и от Отца и от Сына. Споры между Константинопольской и Римской иерархиями и властолюбивые притязания пап возобновлялись потом при всяком удобном случае. Наконец, в 50-х годах XI века (при Константине Мономахе), во время распри константинопольского патриарха Михаила Кирулария с папой Львом IX, папские легаты, прибывшие в Константинополь, потребовали его покорности; встретив отказ, они положили в Софийском храме на престол папскую буллу с проклятием на Греческую церковь и удалились, объявив, что отряхают прах от ног своих на Византию и на весь Восток (1054). Греческое духовенство сожгло эту буллу и, со своей стороны, произнесло проклятие на латинов. С того времени прекратилась связь между Западной и Восточной церквами.

За Македонской следовала династия Комнинов, с 1057 года, в лице счастливого полководца Исаака Комнина.

Но прежде чем эта династия утвердилась на престоле, прошло более двадцати лет, в течение которых разные лица занимали престол, сменяя друг друга. Из них наиболее примечательна судьба Романа Диогена. Он отличился военными подвигами и вздумал захватить корону Византии в то время, когда управление государством перешло в руки императрицы Евдокии, после смерти ее мужа Константина Дуки. Роман Диоген был схвачен и в оковах приведен пред лицо Евдокии. Плененная его мужеством, прекрасной наружностью и красноречием, Евдокия не только освободила его от суда и дала ему начальство в войске, но вскоре выбрала его своим вторым мужем и возвела на трон, оправдав свой выбор перед сенатом и духовенством государственной необходимостью — иметь государя, который бы во главе греческих легионов защищал империю от внешних врагов, угрожавших ей с разных сторон. С запада в то время грозили норманны, утвердившие свое владычество в Южной Италии (Роберт Гвискар). А на востоке явились новые опасные враги турки-сельджуки, которые начали завоевание византийских областей в Малой Азии. Роман Диоген действительно закончил победоносно войну с турками; но, увлеченный успехом, неосторожно углубился в неприятельскую землю. Здесь, в результате гнусной измены, он был разбит султаном Альп-Арсланом и взят в плен. Султан обошелся ласково с пленником и вскоре отпустил его, заключив мир на выгодных для себя условиях. Но прежде чем Роман Диоген достиг столицы, там был провозглашен уже другой император (Михаил Дука), а Евдокия свергнута и заточена в монастырь. После неудачной попытки к сопротивлению Роман Диоген попал в руки врагов и был ослеплен, от чего и умер в 1071 году.

Самым знаменитым государем из фамилии Комнинов стал племянник Исаака, Алексей I Комнин (1081 — 1118). Когда надо, он становился храбрым, искусным вождем во главе легионов, но предпочитал действовать против своих врагов с помощью ловкой политики. В этом отношении Алексей I представляет собой образец той хитрости и вероломства, которыми вообще были известны византийские греки у соседних народов. В первые годы своего царствования ему пришлось выдержать трудную борьбу с норманнским владетелем Южной Италии Робертом Гвискаром. Последний задумал воспользоваться затруднительным положением империи, высадился на берегах Иллирии с сильным войском и осадил Диррахий. Алексей поспешил на помощь городу, но был разбит, несмотря на явленные им чудеса храбрости. Диррахий пал. Нападение германского императора Генриха IV на Италию (во время борьбы его с папой Григорием VII) заставило Роберта возвратиться домой, а в Греции оставить начальником войска сына Боэмунда Тарентского. Последний вступил в Фессалию и осадил Ларису. Неутомимый Алексей Комнин успел собрать новое войско, разбить Боэмунда под Ларисой и прогнать его обратно в Италию. Но Роберт Гвискар возобновил поход на Иллирию, и только его смерть освободила Византийскую империю от такого опасного врага (1085). Во время этой борьбы союзниками Алексея явились венецианцы, которые помогали ему своим флотом, за что и получили разные льготы и торговые привилегии. (Пользуясь этим, они основали свои колонии в самом Константинополе, откуда потом их фактории распространились по берегам Черного моря.) Алексей Комнин также удачно окончил борьбу с турками-печенегами, вторгшимися на Балканский полуостров из южнорусских степей. Когда же с востока Византийскую империю начали сильно теснить турки-сельджуки, Алексей Комнин нашел против них защиту, призвав на помощь первый поход крестоносцев. Царствование Алексея описано его дочерью Анной Комнин, которая отличалась замечательной ученостью и блестящим литературным талантом.

АРАВИЯ, МАГОМЕТ* И ПЕРВЫЕ ХАЛИФЫ

Родиной магометанской религии была Аравия. Этот обширный полуостров представляет собой необозримые песчаные пустыни, на которых изредка встречаются оазисы — уголки плодородной земли с источниками и колодцами. Здесь с незапамятных времен кочуют бедуины (дети пустыни), все богатство которых состоит в конях и верблюдах; они делятся на множество мелких племен, управляемых своими старшинами, или шейхами и эмирами. Оседлую жизнь ведут только арабы, населяющие холмистую береговую полосу полуострова. Юго-западная часть этой полосы наиболее богата пресной водой и растительностью и названа поэтому Аравией Счастливой. Она производит кофе, благовония и пряные коренья, составлявшие издавна для жителей предмет торговли с другими народами. На береговой полосе, прилегающей к Аравийскому заливу, издревле появляются города и среди них такие значительные, как Мекка и Медина.

______________________

* Мухаммед, далее так.

______________________

В Аравии можно было встретить разные религии: иудейскую, христианскую и языческую. Бедуины преимущественно поклонялись звездам. Мекка была священным городом для всех арабов; здесь стояло языческое святилище, или храм Кааба, в котором Мухаммед нашел 360 идолов, тут же лежал и черный камень, по преданию присланный с неба праотцу Аврааму. (Арабы — племя семитическое, родственное евреям, по Библии, они произошли от Авраама и Агари.) Арабские пилигримы приходили на поклонение к Меккскому святилищу; они семь раз обегали вокруг Каабы и потом прикладывались к камню.

Племя корейшитов владело Меккой и ключами Каабы, поэтому было самым значительным племенем в Аравии. Из него происходил и Мухаммед (570 — 632). Он рано остался сиротой и был взят на воспитание своим дядей Абу Салебом, который вел караванную торговлю. Мальчик иногда сопровождал караваны дяди; во время этих странствий он познакомился с разными народами и религиями, привык к наблюдениям и размышлениям, и, вероятно, тогда же зародилась у него мысль основать новую религию, которая могла бы всех арабов объединить в один народ. Потом он управлял торговыми делами одной богатой вдовы (Хадиджи), женился на ней и, сделавшись человеком независимым, окончательно предался своей склонности к уединенным прогулкам и размышлениям. Арабы вообще одарены пылким воображением и любовью к поэзии. Мухаммед обладал в высшей степени этими качествами; притом он был чрезвычайно красноречив и имел мужественную, красивую внешность.

Сорока лет от роду Мухаммед начал проповедовать новую религию; первые, кто признали Мухаммеда пророком, посланным от Бога, были его жена, друг Абу Бекр и двоюродный брат Али. Но жители Мекки враждебно встретили его учение. Составился даже заговор на его жизнь. Рассказывают, что враги уже окружили дом Мухаммеда, но он успел спастись и несколько дней скрывался в пещере, а потом бежал в Медину (622). Этот год называется у арабов годом геджры (бегства), и отсюда магометане начинают свое летосчисление. Жители Медины признали Мухаммеда пророком, и с их помощью он начал распространять свое учение среди соседних племен.

Учение свое Мухаммед излагал в виде вдохновенных изречений и наставлений, которые позднее были собраны и составили священную книгу Коран. А религию свою Мухаммед называл ислам (то есть вера). Главные правила этой религии следующие: "Един есть Бог (Аллах) и Мухаммед его пророк", и прежде Бог посылал на землю пророков (между ними Моисей и Иисус), но Мухаммед выше их всех. Обязанности мослеминов (мусульман), или правоверных, составляют: частая молитва, омовения, посты и милостыня. Величайшей заслугой считалась война с неверными и распространение ислама оружием; павшим в бою за веру Мухаммед обещал рай. Этот рай, по его словам, заключает в себе то, что арабы более всего любят на земле, а именно: роскошные, тенистые сады, превосходные кушанья, шелковые подушки и гурий, или прекрасных чернооких дев. (Мухаммед позволяет своим последователям многоженство.) Впрочем, всякому человеку заранее определена неизменная судьба (вера в такую судьбу называется фатализмом).

Подобное учение в высшей степени воодушевляло последователей Мухаммеда, они сражались с таким жаром, что соседи один за другим были побеждены и приняли их новое учение, в том числе и жители Мекки. Мухаммед признал Каабу главным святилищем, но велел вынести оттуда всех идолов. Вскоре после того он скончался, как он сам думал, от яда, поднесенного ему одной еврейкой. Перед смертью он приказал отнести себя в мечеть, там простился с народом и спросил, не обидел ли он кого. Один человек из толпы сказал, что пророк остался ему должен три драхмы. Мухаммед поблагодарил его и велел уплатить. Гроб Мухаммеда находится в Медине; сюда, на поклонение ему, и в Мекку, к святилищу Каабы, собираются пилигримы со всех концов мусульманского мира.

Преемники Мухаммеда назывались халифами, так же как и сам пророк; халифы объединяли в своих руках высшую власть, духовную и светскую. При первых халифах (Абу Бекр, Омар и Осман) арабы, благодаря своему религиозному фанатизму, с большим успехом продолжали завоевания, начатые Мухаммедом; в короткое время они отняли у Византии Сирию и Египет и покорили Персидское государство, которое тогда находилось уже в упадке. Йездегерд III, последний персидский царь из династии Сасанидов, бежал в отдаленные области и там погиб от руки убийц.

Покоренные народы избавлялись от угнетения, только обращаясь к исламу, а сделавшись мусульманами, также должны были распространять Коран оружием и увеличивать собой полчища завоевателей. Как народ еще дикий, арабы сопровождали свои завоевания грабежом и разорением (но далеко не таким страшным, как потом монголы и татары). Рассказывают, что арабский полководец Амра (Амра ибн аль-Аса), взяв Александрию, послал спросить халифа Омара, что ему делать с огромной Александрийской библиотекой. Суровый Омар дал такой ответ: "Если в этих книгах написано то же, что есть в Коране, то они не нужны, а если в них заключается то, чего нет в Коране, то они вредны, — следовательно, их надо сжечь". После того в продолжение нескольких недель публичные александрийские бани топились греческими рукописями. (Но подобные рассказы недостоверны: библиотека эта тогда почти уже не существовала.) При завоевании Египта Амра искусно воспользовался той ненавистью, которую копты, населявшие те места, питали к византийскому правительству за преследования их как приверженцев монофиситской ереси. Близ древнего Мемфиса из стана арабского полководца возникла новая хкщица Египта — Каир.

При четвертом халифе Али (двоюродный брат Мухаммеда и муж его дочери Фатимы) произошли междоусобия в Арабском халифате. В это время магометане начали делиться на две религиозные секты: сунниты — признавшие священную книгу Сунну, или собрание преданий о жизни Мухаммеда, и шииты (отступники), которые отвергали Сунну. Последние были приверженцами Али и хотели утвердить престол за его потомством. Сунниты восстали против Али во главе с сирийским наместником Муавией. Али пал от руки убийцы, и Муавия, с помощью Амра, сделался халифом (661). Он утвердил свою столицу в сирийском городе Дамаске; династия его стала известна под именем Омейядов.

ОМЕЙЯДЫ, АББАСИДЫ И РАСПАД ХАЛИФАТА

Омейяды оставили простой образ жизни первых халифов, начали окружать себя пышным двором и держаться так же недоступно, как и древние персидские цари. В их правление арабы продолжали свои завоевания. Они завели флот и неоднократно подступали к самому Константинополю, но были отбиты "греческим огнем". Гораздо удачнее совершались завоевания в других странах. Из Египта арабы прошли вдоль всего северного берега Африки; по преданию, достигнув берегов Атлантического океана, арабский полководец заставил своего коня войти в морские волны и громко изъявил досаду на то, что некуда идти дальше. Африканские арабы, смешавшиеся с туземцами, более известны под именем мавров. Наряду с арабами в войске были сирийцы и берберы; латинские источники всех их называют маврами. Отсюда они вскоре перешли в Испанию.

Вестготское королевство, основанное в Испании, страдало от внутренних смут, особенно от распрей между королями и вельможами. (Вместо наследственного престола там утвердился избираемый.) Один из вельмож, граф Родриго, насильно захватил престол. Но против него составилась сильная партия испанских грандов, во главе которой стали архиепископ севильский Оппас и граф Юлиан, начальник крепости Сеуты, на Африканском берегу. Последний, питая личную ненависть к Родриго (за бесчестье своей дочери), сдал Сеуту арабскому наместнику Мусе (Муса ибн Нусайр) и призвал его идти на Испанию. Муса послал своего полководца Тарика; тот переправился через пролив и высадился на берегу у скалы, получившей его имя (Джебель Тарик, или Гибралтар, — откуда и произошло название пролива). Король Родриго с многочисленным войском поспешил навстречу маврам и мужественно вступил с ними в битву при Хересе-де-ла-Фронтера. Она продолжалась несколько дней; наконец некоторые начальники вестготских отрядов, заранее условившись, изменили королю во время битвы, бежав в тыл. Вестготы потерпели поражение, сам Родриго пропал без вести (711).

Изменники полагали, что мавры ограничатся только набегом на Испанию и грабежом и опять возвратятся в Африку, но их расчеты не оправдались. Тарик двинулся в глубь страны, начал брать города и покорять области. Завоевание облегчалось тем, что государство вестготов оказалось обезглавленным, каждый город защищался отдельно; напротив, мавры нашли себе союзников в еврейском населении, которое ненавидело вестготское владычество. Муса, завидуя успехам своего полководца, поспешил с другим войском на Пиренейский полуостров и в несколько лет докончил его покорение. Храбрейшие из готов под предводительством Пелаго удалились на север, в Астурийские горы, и там сохранили свою независимость. Арабы попытались было перейти за Пиренеи, в Аквитанию, но потерпели здесь поражение от Карла Мартелла.

В середине VIII века (750) Омейяды были низвергнуты Абу ль-Аббасом, который начал собой династию Аббасидов. Они перенесли столицу халифата на берега Тигра, в Багдад. В царствование этой династии халифат достиг высшей степени своего процветания. Магометанский фанатизм мало-помалу ослабел, и завоевания прекратились. В покоренных странах арабы обратились к мирным занятиям: земледелию, ремеслам и торговле. Халифы покровительствовали наукам и искусству; они собирали при своем дворе ученых и поэтов, заводили училища, заставляли переводить греческие книги на арабский язык; украшали города мечетями, дворцами, садами, банями, фонтанами; строили мосты, караван-сараи, проводили дороги и каналы.

Самым знаменитым халифом из фамилии Аббасидов был Харун ар-Рашид (786 — 809). Арабские летописцы изображают его государем мудрым и справедливым; рассказывают, что он часто переодевался в платье простолюдина, смешивался с толпой и наблюдал за поступками судей и начальников. Говорят, будто Багдад при Харун ар-Рашиде имел 10 000 мечетей и до 100 000 садов. Сын его, аль-Мамун, более других халифов прославился основанием многочисленных училищ и покровительством ученых.

Впоследствии багдадские халифы из-за своей изнеженности впали в ничтожество. Верховную власть, подобно французским майордомам, захватывал в свои руки эмир-аль-омра (так назывался начальник гвардии, набранной из турок), а халиф оставался только высшим духовным лицом.

Восстания наместников в разных областях привели арабский халифат к раздроблению, он поделился на несколько владений или отдельных халифатов. Первой отделилась Испания, где еще до Харун ар-Рашида утвердился один из Омейядов, Абдаррахман, спасшийся бегством от истребления Аббасидами (756).

Испанские мавры, благодаря своему трудолюбию, достигли значительной степени благосостояния, и здесь явилось много богатых, красивых городов. Из разных видов искусства у мавров особенно процветала архитектура; отличительный характер мавританских зданий (дворцов и мечетей) составляют стройные круглые башни, легкие колонны и подковообразные арки, а также роскошь внутренних украшений, обилие золота, драгоценных камней, фонтанов и прочего. Удивительным богатством и многолюдством отличалась Кордова, столица Испанского халифата; она имела уже до миллиона жителей; знаменитая кордовская мечеть, построенная Абдаррахманом I, имела до 2 000 мраморных колонн и освещалась 4 700 лампами. Из памятников мавританской архитектуры остатки великолепного дворца Альгамбры (возле Гранады) до сих пор еще удивляют путешественников.

В Африке образовался Египетекий халифат (X в.); здесь царствовала династия Фатимидов (происходившая от Али и Фатимы — дочери Мухаммеда); столица их, Каир, сделалась таким же научным и литературным центром, каким были Багдад на востоке и Кордова на западе. Фатимиды некоторое время владели всей Северной Африкой, но потом от них отделились и составили особые государства Феццан, Марокко и Тунис. В Азии, к востоку от Багдадского халифата, возник халифат Персидский, или Газневийский, названный так по главному городу Газни. Газневийские халифы, или султаны, также славились покровительством ученым, художникам и поэтам. При дворе одного из них, Махмуде (998 — 1030), жили знаменитый врач и философ Авиценна и поэт Фирдоуси, который написал поэму "Шахнаме", что значит "Книга царей". В ней рассказаны предания о древних персидских царях и богатырях. После Фирдоуси наиболее известны замечательные персидские поэты: Саади (XIII в.) и Гафиз (XIV в.). Здесь создавались своды арабских сказок, известные под названием "Тысяча и одна ночь".

Из наук в арабских государствах процветали философия, лингвистика и особенно науки реальные: естествознание, астрономия, математика и медицина; в этих науках арабы скоро превзошли своих греческих учителей. В философии арабские ученые следовали преимущественно Аристотелю. Наука география также во многом продвинулась вперед трудами арабов, благодаря их обширной караванной торговле и их страсти к путешествиям, особенно многочисленным пилигримам. Наиболее известные из арабских географов были Масуди и Абу-ль-Фида, которые также занимают главное место и между арабскими историками. В связи с различными философскими воззрениями и толкованиями Корана возникли у магометан и разные богословские секты и ереси, каковы: фатимиды, измаелиты, друзы и прочие. Самой фанатичной и изуверской стала секта асассинов (это слово производят от употреблявшегося ими наркотического напитка гашиша); они жили в укрепленных горных замках, преимущественно в Сирии и Западной Персии, и слепо исполняли волю главы своей секты, который назывался "старец горы"; дерзкие грабежи и убийства сделали их ужасом соседних стран.

Но все эти магометанские государства при своем наружном блеске и процветании не приобрели прочного могущества. Причиной тому были: во-первых, смуты и междоусобия; во-вторых, восточный деспотизм: вместо законов государством управляла только воля халифов или их любимцев; в-третьих, сам ислам, мало способствующий развитию истинной, гуманной образованности и прочной государственной жизни. Арабские государства. в Азии и Африке впоследствии были покорены новыми азиатскими завоевателями: турками-сельджуками, турками-османами и монголами.

Турецкое племя сельджуков кочевало первоначально в степях Киргизии. В X веке оно переселилось в Бухару и приняло ислам. В следующем столетии предводитель его Тогрул-бек завоевал Западную Персию и был признан багдадским халифом в сане эмир-аль-омра — светского государя над всем халифатом (1058). Преемники его, сельджукские султаны, распространили свое господство над всей Передней Азией; они отняли у византийцев почти все их малоазийские провинции, а у фатимидских халифов — Сирию и Палестину.

IV. ВРЕМЕНА КАРОЛИНГОВ
768-1066

Карл Великий и его завоевания. Дезидерий. Саксы. Витекинд. Испанский поход. Императорский титул. Карл-правитель. Заботы о просвещении. Личность Карла. Людовик Благочестивый. Распад франкской монархии. Арнульф и Венгры. Последние Каролинги. Нормандское герцогство. Начало Неополитанского королевства. Норманны в Англии и Вильгельм Завоеватель. Альфред Великий. Кнуд Великий. Эдуард Исповедник. Гарольд. Битва при Гастингсе

КАРЛ ВЕЛИКИЙ И ЕГО ЗАВОЕВАНИЯ

Пипин Короткий, умирая, разделил свое государство между сыновьями: Карлом и Карломаном. Они довершили начатое Пипином завоевание Аквитании, где еще держалась главная ветвь дома Меровингов. Карломан скоро умер (771), и тогда Карл (768 — 814) восстановил единодержавие.

Карл женился на дочери лангобардского короля Дезидерия, но потом отослал ее назад к отцу, за что Дезидерий рассорился с Карлом. В то же время папа римский Адриан, теснимый лангобардами, обратился к Карлу с просьбой о помощи. Карл немедленно, в глухую зимнюю пору, перешел с войском снежные Альпы и явился в Ломбардии. Дезидерий заперся в своей столице Павии, но голод заставил его сдаться. Дезидерий был заключен в монастырь, а Карл завладел Ломбардией (744).

Саксы в то время были самым сильным народом в Германии. Они жили в бассейне рек Эльбы и Везера (и делились на три главных племени: остфалов — на востоке, вестфалов — на западе и энгернов — на севере). Преданные своей языческой религии, саксы преследовали христианских проповедников и тех из своих соплеменников, кто принимал крещение. Кроме того, воинственные саксы нередко нападали на пограничные франкские области. Карл решился укротить беспокойных соседей. С сильным ополчением он отправился в страну саксов, проник в их священные леса и сокрушил там Ирменсуля, деревянного идола, находившегося в большом почете у саксов (772). Саксы заключили с ним мир, приняли франкские гарнизоны и христианских проповедников, но вскоре восстали и изгнали франков с их священниками. С того времени началась продолжительная борьба между Карлом и саксами. Несколько раз Карлу удавалось их покорить, но когда он уходил назад, они восставали снова и прогоняли франков. Борьба приняла ожесточенный характер. Однажды саксы, посланные вместе с франкским войском за Эльбу против славян, дорогой перебили франков. Король за это велел предать казни 4 500 саксов, но это их не усмирило.

Между саксонскими предводителями самым опасным врагом Карла был Витекинд; он умело воодушевлял соотечественников на упорную защиту своей свободы и религии. Витекинд сделался одним из героев германских преданий. (Например, есть предание о том, как он в одно и то же время защищал два замка.) Карлу удалось переговорами склонить Витекинда к миру; саксонский герой явился к франкам и принял крещение; его примеру последовали многие саксы. Карл основал в Саксонии восемь епархий, поставил епископов, построил церкви и монастыри. Саксам показалось тяжело платить церковную десятину — десятую часть своих доходов в пользу христианского духовенства, и они снова восстали. Карл опять усмирил саксов и многие тысячи семейств переселил в другие земли, а на их месте устроил франкских переселенцев и таким образом окончил эту борьбу (803), продолжавшуюся тридцать лет.

В то же время Карл предпринял поход в Испанию, которой овладели мавры, и отнял у них земли между Пиренеями и рекой Эбро. На обратном пути, при переходе через Пиренеи, франкское войско было истреблено горцами-басками в Ронсевальских ущельях (778). Здесь и пал рыцарь Роланд, которого средневековые поэты прославили потом как героя. Франки должны были предпринять еще несколько походов, чтобы утвердить за собой северо-восточную часть Испании, получившую название Испанской марки. Кроме того, Карл покорил Баварское герцогство, разрушил царство диких аваров, занимавших Паннонию, или нынешнюю Венгрию, и завоевал часть славянских племен, обитавших около устья Эльбы.

Таким образом, Карл объединил в одну империю народы, жившие от реки Эбро до Эльбы и от Апеннин до Немецкого (Северного) моря, то есть большую часть земель, входивших когда-то в состав Западной Римской империи. Поэтому он не хотел довольствоваться званием конунга, или короля, и вознамерился принять титул императора. Папа Лев III приехал к Карлу просить защиты против своих врагов, хотевших свергнуть его с папского престола. Карл отправился в Рим и утвердил власть Льва III. В благодарность за это папа исполнил его желание. В день Рождества Христова 800 года, во время торжественного богослужения, папа возложил на коленопреклонного Карла золотую корону и провозгласил его римским императором. При звуках труб и литавр многочисленная толпа с восторгом повторила долголетие новому императору.

Карл много потрудился, чтобы водворить порядок в своем обширном государстве. Он разделил всю Франкскую монархию на округа, или графства, состоявшие под ведением графов, которые творили суд, созывали войска, собирали королевские доходы и прочее. Пограничные округа назывались марками, и начальники их, или маркграфы, имели в своем распоряжении войска, оберегавшие пределы государства. (Впоследствии из пограничной с аварами марки на Дунае возникло Австрийское герцогство, с главным городом Веной, а между Эльбой и Одером образовалось маркграфство Бранденбургское с главным городом Берлином.) Чтобы наблюдать за управлением провинцией, Карл учредил особых "королевских посланцев" (missi dominici), которые четыре раза в год (по двое, обыкновенно один граф и один епископ) объезжали области, подчиненные их надзору; они должны были выслушивать жалобы обиженных, исправлять злоупотребления и доносить обо всем императору. Карл два раза в год созывал народные собрания, или сеймы; в совещаниях о государственных вопросах участвовали только светские и духовные вельможи. Те решения сейма, которые были подтверждены королем, становились законом и назывались капитуляриями.

Карл заботился о народном образовании. Так как наставником и просветителем народа было духовенство, то Карл обратил особое внимание на его подготовку: заводил школы при монастырях, запрещал монахам предаваться вину и праздности, а любимую ими охоту ограничил лишь мерой необходимости кожи на переплеты книг. Будучи набожен сам, он наделял духовенство землями и доходами, превратил в закон церковную десятину, строил красивые церкви и вообще заботился о благолепии богослужения. Он выписал даже из Италии певчих и поручил им обучать франков. Но голоса последних были так грубы, что пение их итальянцы сравнивали с ревом диких зверей или со стуком телеги по бревенчатой мостовой.

Сам Карл был чрезвычайно любознателен. По обыкновению тех времен, когда книги составляли еще большую редкость, Карл получил очень скудные знания: несколько молитв, "Символ веры", "Отче наш", и немного церковной латыни — вот все, чему научили его в детстве. Зато он должен был прилежно упражняться в искусстве владеть мечом и копьем, управлять конем, бегать и плавать. В этом он преуспел, сделался лучшим наездником и бойцом и был одним из сильнейших людей своего времени, так что легко ломал железную подкову и одной рукой носил воина, закованного в железо. Сделавшись государем, Карл почувствовал необходимость в обширных и разнообразных познаниях, чтобы с успехом управлять своими народами. Поэтому всю жизнь свою не переставал учиться. Он собрал вокруг себя ученых людей, с которыми обращался как с друзьями, старался приобретать от них разные сведения; поручал им собирать сказания о германских героях, составлять немецкую грамматику и прочее. Из этих ученых, составлявших род домашней академии Карла, наиболее замечательны: британский монах Алькуин, ломбардский историк Павел Дьякон, аббат Ангильберт, секретарь императора Этингард, который оставил потомству превосходную биографию Карла Великого. По обычаю того времени, члены этой академии получили особые прозвища: сам Карл назван был Давидом, Алькуин — Флакком (Горацием), Ангильберт — Гомером. Из монастырских школ того времени самыми знаменитыми сделались: Фульдская и Сент-Галленская. Монастырь Фульда в Тюрингии, при истоках реки Фульды, был основан в VIII веке одним из учеников св. Бонифация; школой этого монастыря в последние годы Карла Великого руководил известный ученый Рабан Мавр, впоследствии архиепископ Майнцкий. Монастырь Сент-Галлен основан в VII веке св. Галлом в Северной Швейцарии, близ Боденского озера. Из этих школ вышли многие замечательные деятели последующей эпохи: аббаты, королевские советники, канцлеры. Страдая иногда бессонницей, Карл вставал ночью и читал, для чего всегда имел под подушкой книгу, или любил наблюдать течение звезд, а иногда принимался за грифель, чтобы выучиться писать; но это искусство ему не давалось; рука его слишком привыкла к военным упражнениям. Чтобы увеличить число книг, он держал много переписчиков.

Карл поощрял также земледелие и скотоводство и подавал собой пример рачительного хозяина. Так, он вел точные счета своих домашних доходов и расходов и сам определял в своих имениях число назначенных к продаже яиц, гусей, кур и прочего; а жена и дочери его, как и другие франкские женщины, занимались прядением шерсти и тканьем. Карл любил строить, особенно замечательны построенные им дворцы в Ахене и Ингельхайме, Ахенский собор Богоматери и Майнцский мост. Чтобы облегчить внутреннее судоходство, он велел даже прорыть канал для соединения Рейна с Дунаем; но из-за трудности исполнения это намерение потом было оставлено. Слава Карла Великого распространилась далеко за пределы его империи, и при дворе постоянно можно было встретить послов из самых отдаленных государств. Посольство Харуна ар-Рашида в качестве подарка преподнесло Карлу ключи от Гроба Господня. Уважение, внушенное Карлом славянским народам, выразилось в том, что имя его (Carolus) сделалось у них нарицательным для обозначения королевского звания.

По наружности Карл был чистым германцем. Он был высок ростом, имел открытое, приятное лицо, светлые волосы и величественную осанку. Силу и ловкость свою он сохранил до старости благодаря деятельному и умеренному образу жизни. Если не было войны, то он часто ездил охотиться на кабанов, медведей, зубров; охота в те века была главным удовольствием знатных людей. Одеждой Карл почти не отличался от других франков: он носил полотняную фуфайку, опоясанную шелковым кушаком, чулки и башмаки, на боку большой меч, сверху накидывал белый короткий плащ. Только на сейме или во время больших праздников и при приеме чужестранных послов он являлся в длинной мантии, усеянной золотыми пчелами, и с золотой короной на голове.

Последние годы Карл мирно провел в своей любимой резиденции в Ахене. Но его сильно огорчила смерть двух старших сыновей (Карла и Пипина). Чувствуя приближение смерти, он собрал сейм, представил ему единственного, оставшегося в живых сына Людовика и, с согласия сейма, короновал его как преемника в Ахенском соборе Богородицы. Спустя несколько месяцев Карл скончался, семидесяти двух лет от роду. Труп его с золотым Евангелием в руках, в императорской одежде был посажен в мраморное кресло и опущен в склеп Ахенского собора. Впоследствии его положили в великолепную гробницу.

РАСПАД ФРАНКСКОЙ МОНАРХИИ

Обширная Франкская монархия была составлена из разных народов, которые говорили каждый на своем языке и управлялись по своим обычаям и законам: только христианство и могучая воля Карла Великого держали эти народы в единении. Как только не стало Карла, так и монархия его развалилась. Наследник его был человек слабый характером, более способный к монашеской жизни, чем к управлению таким обширным государством. За свою набожность и уважение к духовенству Людовик получил прозвище Благочестивого. Чтобы облегчить себе управление, он раздал земли своим сыновьям (Лотарю, Людовику и Пипину). Но впоследствии император вступил во второй брак с Юдифью, дочерью баварского графа Вельфа, и от этого брака родился сын Карл, прозванный потом Лысым. Император, чрезвычайно любивший прекрасную Юдифь, по ее настоянию отрезал у старших братьев часть их земель, чтобы наделить маленького Карла. Старшие сыновья сочли себя обиженными и подняли оружие против отца. Таким образом начались междоусобные войны в семье Каролингов. В то же время на государство с юга нападали арабы, на севере — норманнские пираты. Начальники областей, графы и бароны творили самоуправство, угнетали жителей налогами и разными притеснениями; правосудия искать было негде.

Людовик умер во время борьбы со своими сыновьями (840). Междоусобия не прекратились. Сыновья его Людовик Немецкий и Карл Лысый объединились против старшего брата Лотаря, наследовавшего императорский титул: они опасались, что тот захочет овладеть всем государством. Младшие братья победили Лотаря и заключили с ним договор в Вердене (843). Людовик Немецкий и Карл Лысый сошлись близ Страсбурга и дали торжественную клятву о нерасторжимом союзе. Людовик произнес эту клятву перед войском Карла на франко-романском языке, а Карл перед войсками Людовика на германском. Клятва Людовика является самым древним памятником французского языка (она записана графом Нитгардом, современником и летописцем этих событий). Союз двух братьев был отпразднован воинскими играми. Некоторые видят в этих играх начало рыцарских турниров. По Верденскому договору Лотарь получил Италию, Бургундию и земли между Рейном и Маасом (последние стали называться Лотарингией). Людовик Немецкий удержал за собой Германию, а Карл Лысый — Галлию, которая мало-помалу приобрела название Франции. Таким образом, монархия Карла Великого распалась на три части по трем главным народам: на Германию, Францию и Италию.

Почти все земли монархии Карла Великого еще раз объединились по наследству под властью Карла Толстого (сына Людовика Немецкого), но не надолго. Это произошло так. Однажды норманнские пираты вошли в Сену и осадили Париж. Карл долго медлил с помощью осажденным, наконец двинулся с сильным ополчением, но вместо того, чтобы вступить в битву, купил у норманнов мир золотом. Оскорбленные недостатком мужества государя, германские вельможи объявили его лишенным престола и выбрали своим королем его племянника Арнульфа (887). За германцами отпали французы и итальянцы. Карл Толстый окончил свои дни в монастыре на острове в Боденском озере.

Царствование Арнульфа в Германии было ознаменовано нашествием на Европу нового кочевого народа мадьяров, или венгров. Они принадлежали к финскому племени, пришли из уральских степей и заняли часть Дунайской равнины, которая с тех пор стала называться Венгрией. Этот кочевой народ отличался напористым характером; подобно другим кочевникам, мадьяры были ловкие наездники и стрелки из лука. Арнульф сам призвал их на помощь против моравских славян, которые тогда образовали сильное государство и теснили соседних немцев. Мадьяры действительно помогли Арнульфу разрушить Моравскую державу и завладели большей частью моравских земель. Но после смерти Арнульфа (899), в царствование его малолетнего сына Людовика Дитяти, они начали опустошительные набеги на саму Германию. Дикие орды венгров налетали как саранча, жгли деревни, угоняли скот, а пленников связывали попарно и уводили в неволю.

Со смертью Людовика Дитяти прекратилась династия Каролингов в Германии (911). Здесь после Карла Великого усилились некоторые знатные вассалы, которые стали во главе отдельных германских племен; они приняли титулы герцогов и начали приобретать все больше и больше независимости от германских королей. Герцоги эти были: Саксонский, Франконский, Лотарингский, Баварский, Швабский (Швабия — теперь Виртемберг и Баден). Кроме того, высшие духовные лица также владели целыми областями: таковы особенно архиепископы Майнцский и Кёльнский.

Во Франции династия Каролингов существовала до конца X столетия. Последние Каролинги, как и последние Меровинги, были по большей части люди неспособные. Народ их не уважал, на что указывают их прозвища (Лысый, Косноязычный, Толстый, Простоватый, Ленивый). А французские герцоги и графы, подобно германским, сделались почти независимыми. Каролинги раздали свои земли вассалам, чтобы привязать их к себе, но этим они только обессилили себя. Вассалы не повиновались им, вели междоусобные войны; сильнейшие захватывали владения у слабейших и делали их уже своими собственными вассалами. Как розданные королями лены, так и высшие государственные должности или саны (герцога и графа) постепенно превратились в наследственные ("Керсийский капитулярий"), что и послужило к упрочению феодальной системы. Как-то раз Карл Великий упрекнул своего сына Людовика, правителя Аквитании, в том, что он не старается привязать своих подчиненных подарками и раздачей земель. Людовик отвечал, что ему нечего раздавать, потому что вассалы, раз получившие земли (лены или бенефиции), не возвращают их и передают своим наследникам. Карл, не желая восстанавливать феодалов против сына, взял на себя это щекотливое дело: разосланные им чиновники, именем императора, отобрали те лены, которыми вассалы владели незаконно. Но для слабых его преемников такая мера казалась опасной, и наследственное владение ленами приобрело силу обычая, который наконец был утвержден капитулярием Карла Лысого, на сейме 877 года, в местечке Керси, недалеко от Лана.

Таким образом, Франция распалась на следующие главные герцогства и графства: Фландрское (в Бельгии), Бургундское; собственно Французское (то есть область Иль-де-Франс), Шампанское, Аквитанское (Гиень и Пуату), Тулузское, Бретонское и Нормандское.

Происхождение Нормандского герцогства было следующее. Норманны продолжали нападать на берега Франции. Король французский Карл Простоватый (внук Карла Лысого и сын Людовика Красноязычного) заключил договор с одним из норманнских предводителей Роллоном и уступил ему часть Северной Франции с тем условием, чтоб он, крестившись, признал себя вассалом французского короля и помогал оборонять пределы королевства (911). Предание рассказывает при этом, что герцог Роллон отказался лично исполнить унизительный обряд, которым вассал изъявлял свою покорность королю, а именно: преклонить колени и поцеловать его ногу; герцог поручил это сделать одному из своих дружинников. Тот подошел к Карлу Простоватому и, не сгибая колен, схватил его ногу, так что король упал навзничь. Норманны, еще не знакомые с придворными церемониями, разразились громким смехом.

Норманны, поселившиеся в Северной Франции, скоро приняли французские нравы и язык, но сохранили свой беспокойный воинственный характер и привычку к смелым предприятиям. Так, в следующем XI столетии один из нормандских герцогов (Вильгельм Завоеватель) покорил целое Английское королевство: а горсть нормандских рыцарей завоевала себе целую область в Южной Италии и тем положила начало Неаполитанскому королевству.

Южная Италия делилась на несколько владений, частью принадлежащих Византии, частью подвластных лангобардским герцогам. Однажды сорок нормандских пилигримов, возвращавшихся из Иерусалима, освободили город Салерно от арабов и были за то щедро награждены. С тех пор умножилось число пилигримов, приходивших из Нормандии в Южную Италию под предлогом посещения знаменитых монастырей Монтекассино и Монтегаргано. Эти пилигримы часто нанимались помогать то герцогам против византийцев, то византийцам против арабов. Узнав хорошо страну и увидя ее политическую слабость, они начали делать завоевания для самих себя. Среди вождей этих искателей приключений особенно отличились сыновья нормандского рыцаря Танкреда Готвильского; действуя в союзе с герцогом Беневентским, они отняли у греков всю Апулию (1040). Самый знаменитый из Готвилей был Роберт Гвискар. Один из преемников Гвискара Рожер II (1095 — 1154) объединил под своей властью Сицилию и Южную Италию и получил от папы королевский титул.

Последним Каролингом во Франции был Людовик Ленивый. Собственные владения его были до того ничтожны, что ограничивались одним только городом Ланом с округом; а все остальные земли находились в руках феодалов. Людовик умер бездетным, и герцог парижский Гуго Капет провозгласил себя королем (987). Таким образом, началась новая династия — Капетов.

НОРМАННЫ В АНГЛИИ И ВИЛЬГЕЛЬМ ЗАВОЕВАТЕЛЬ

В первой половине IX века семь англосаксонских владений, основанных в Британии, были объединены в одно государство королем Эгбертом (827); хроники говорят, что он первый стал называться королем Англии. Примерно в то же время начались опустошительные набеги норманнов на остров.

Слово "норманны" значит "северные люди". Так назывались германцы, поселившиеся на Скандинавском полуострове и в Ютландии. Суровая северная природа, неплодородная почва и соседство моря поддерживали их беспокойный, воинственный характер и сделали из них отчаянных мореходов. Обыкновенно старшие сыновья князей наследовали отцовские владения, а младшие набирали себе дружины удальцов и на своих двухмачтовых ладьях отправлялись в другие страны искать добычи; они стали известны под названием морских королей, или викингов. Морские бури часто разбивали их легкие суда, но те из них, кто пережил крушение, нисколько не теряли ни мужества, ни самоуверенности и смеялись над ветрами и волнами. "Буря, — говорится в их песнях, — помогает грести нашим гребцам. Ураган к нашим услугам: он бросает нас туда, куда мы хотели идти". О страхе, который внушали эти пираты Западной Европе, свидетельствует молитва: "От ярости норманнов избави нас, Господи!" (А furore Normannorum libera nos, Domine.)

Удачи скандинавских и датских викингов привлекали к подобным предприятиям и других. Потом они перестали довольствоваться одной добычей и начали завоевывать земли. В Западной Европе главные их усилия были обращены на остров Британия. Вскоре после Эгберта почти вся Англия подпала под владычество датчан. И освободил Англию от этого владычества внук Эгберта Альфред Великий (871 — 900).

Альфред был одним из самых образованных государей своего времени и очень любил книги. В начале своего правления молодой неопытный король возбудил неудовольствие подданных излишней самоуверенностью и неуважением к старым саксонским обычаям. Во время одного из нападений датчан он был даже покинут своими вассалами и принужден под чужим именем скрываться в хижине пастуха среди лесов и болот западной части острова. Альфред выжидал время, когда англичане, выведенные из терпения притеснениями завоевателей, опять обратятся к своему королю. Около него собралась значительная дружина, и когда время приспело, он снова начал войну. Но перед решительной битвой Альфред под видом английского барда проник в лагерь датчан и, забавляя их своими песнями, узнал положение и силы неприятеля. При Эддингтоне датчане были разбиты наголову, и англичане возвратили свою независимость. После того не раз приплывали новые датские дружины, но постоянно терпели поражения.

Подобно Карлу Великому, Альфред замечателен не одними военными подвигами, но и мудрым гражданским правлением. Он разделил Англию на округи или графства (это деление было принесено саксами из Германии) и утвердил старый германский обычай в решении уголовных преступлений двенадцатью голосами: двенадцать человек высказывали свое мнение о том, виновен или нет подсудимый. (Эти двенадцать человек назывались присяжными, потому что присягали говорить по совести.) Вообще Альфред с большой строгостью наблюдал за правосудием. В его время, говорят летописи, если путник терял на дороге кошелек с золотом, то мог быть уверен, что никто к нему не прикоснется. Любя сам заниматься науками, Альфред заботился об открытии школ, в том числе и такой замечательной, как Оксфордская, из которой потом вырос древнейший в Англии университет.

При наследниках Альфреда датчане опять начали разорять Англию своими набегами. Чтобы отомстить им, английский король Этельред Нерешительный (978 — 1016) организовал обширный заговор и однажды, в назначенный день и час, англичане истребили всех датчан, поселившихся на острове (1002). Но этот поступок навлек еще большие бедствия. Датчане явились снова и, спустя несколько лет, покорили всю Англию. Датский король Кнуд Великий (1016 — 1035) объединил под своей властью Данию, Англию, Шлезвиг, Норвегию и стал одним из самых могущественных государей своего времени. Сначала Кнуд с жестокостью отстаивал свои права, но когда утвердился на престоле, сделался добр, набожен и справедлив. (Предание рассказывает о том, как он пристыдил своих льстецов, говоривших, что ему повинуются земля и море.) После Кнуда Великого англичанам удалось возвратить себе независимость; они призвали на престол потомка своих прежних королей, Эдуарда, который воспитывался в Нормандии, так как мать его была сестрой нормандского герцога. Эдуард, прозванный за свою набожность Исповедником (1041 — 1066), окружил себя нормандскими рыцарями, отдав им главные должности, и держался нормандских обычаев, к большому неудовольствию англичан. Со смертью Эдуарда Исповедника прекратился дом Альфреда Великого. Собрание вельмож возвело на престол одного из английских графов — Гарольда II. Но у него тут же появился сильный соперник, герцог Нормандии Вильгельм.

Вильгельм был побочным, хотя и наследственным сыном нормандского герцога Роберта Дьявола (прозванного так за свой жестокий, буйный нрав). Находясь в родстве с Эдуардом Исповедником, он уже давно помышлял, учитывая его бездетность, завладеть Англией. Дальновидный Вильгельм постарался обезопасить себя и со стороны честолюбивого графа Гарольда. Случай помог ему. Однажды Гарольд потерпел кораблекрушение у французских берегов и попал в руки Вильгельма. Последний обошелся с ним дружески, но взял с него торжественную клятву над мощами святых в том, что он поможет Вильгельму наследовать английский престол.

Когда Эдуард Исповедник умер, нормандский герцог напомнил Гарольду о клятве, но тот назвал ее насильственной и сослался на избрание народа. Тогда Вильгельм объявил его клятвопреступником и похитителем престола. Римский папа принял сторону Вильгельма, прислал ему освященное знамя и произнес церковное отлучение над его противником. Вокруг Вильгельма, по его призыву, кроме нормандских баронов собралось много французских и нидерландских рыцарей, смелых искателей добычи и приключений; с сильным ополчением он высадился на южном берегу Англии возле порта Гастингс.

Гарольд II со своими англосаксами бодро выступил навстречу Вильгельму и сошелся с ним при Гастингсе. Видя превосходящие силы неприятеля, друзья посоветовали Гарольду отступить и дождаться подкрепления; он отверг совет и укрепился на одной из возвышенностей. Ночь перед битвой воины Гарольда провели вокруг пылающих костров за веселыми песнями и с кружками пива; в нормандском лагере, напротив, воины в глубокой тишине молились и исповедовались у своих священников. Рано утром нормандцы в стройном порядке вышли на битву; один из воинов выехал вперед из рядов и запел песнь о Роланде; в то же время он ловко подбрасывал и ловил свой меч. Войско повторяло за ним припевы.

Саксонцы, вооруженные длинными секирами, храбро отбили все приступы неприятеля на свой лагерь. Вильгельм приказал бросать копья и стрелы, так что они градом сыпались на головы оборонявшихся; сам Гарольд, неосторожно поднявший голову, лишился глаза. Однако нормандцы никак не могли взять лагерь. Тогда Вильгельм применил хитрость: он приказал части своего войска отступить — англичане, разгоряченные битвой, погнались за неприятелем и спустились с высот; но тут выступила приготовленная засада, и они были окружены. Расстроив свой боевой порядок, англичане уже не могли устоять против нормандских копий и потерпели поражение; Гарольд был убит.

Битва при Гастингсе очень важна по своим последствиям. Она отдала всю Англию в руки Вильгельма Завоевателя (1066 — 1087), который немедленно вступил в Лондон, венчался здесь королевской короной и начал строить неприступный лондонский замок Тауэр. Он отнял у английских дворян большую часть их земель и раздал в лен своим баронам, которые также построили крепкие замки и засели в них со своими дружинами. По приказу Вильгельма составлена была опись всех недвижимых имений Английского королевства с их населением. Эта опись ("Думдейсбук", или "Книга Страшного Суда") показывает, что в государстве было до 70 бароний и более 60 000 рыцарских ленов, а все население Англии приблизительно достигало 2 000 000. Вильгельм, нравом крутой, как и его отец, сурово обходился с англичанами, не уважал законов страны и принудительно вводил французский язык. Впоследствии из смешения французского языка с англосакским произошел современный английский язык.

Старший сын Вильгельма, Роберт, наследовал ему в Нормандии, а другой, его любимец, Вильгельм II Рыжий получил Англию. Правление его имело такой же суровый и деспотичный характер, как и отца. Вильгельм II погиб на охоте — один из придворных рыцарей смертельно ранил его стрелой. Младший брат его и преемник, Генрих I, по прозванию Ученый, снова объединил Нормандию с Англией. После смерти Генриха I (1134) прекратилось мужское потомство Вильгельма Завоевателя. Престол перешел к потомству по женской линии: к графу Генриху Плантагенету (1154); он царствовал под именем Генриха II и начал в Англии династию Плантагенетов. Мужское потомство Вильгельма Завоевателя пресеклось трагически следующим образом.

Однажды король Генрих I возвращался из своего Нормандского герцогства в Англию. Он готовился уже сесть на корабль, когда явился к нему один нормандский моряк, по имени Томас, и сказал: "Отец мой служил твоему отцу всю свою жизнь, он переправил его на своем корабле, когда тот шел на Гарольда. Государь, окажи мне ту же честь; у меня есть отлично снаряженное судно, которое называется "Белый корабль". Король отвечал, что для себя он уже выбрал корабль и вверил Томасу двух своих сыновей и дочь с их свитой, до трехсот знатных особ. Молодые люди весело отправились в дорогу и велели щедро угостить вином пятьдесят гребцов. Наступила лунная ночь. По просьбе принцев Томас приказал своим людям грести сильнее и поплыл более прямой дорогой, чтобы догнать короля. Вдруг "Белый корабль" налетел на подводный камень и минуту спустя ушел ко дну. Спасся только один человек. Когда Генриху принесли весть о случившемся, он упал на землю как пораженный громом; с того дня никто не видел улыбки на его лице.

V. БОРЬБА ИМПЕРАТОРОВ С ПАПАМИ. ГВЕЛЬФЫ И ГИБЕЛИНЫ
919-1282

Саксонская династия. Оттон Великий и приобретение Италии. Конрад I. Генрих Птицелов. Поражение славян и венгров. Франконский дом и возвышение папской власти. Григорий VII и Генрих IV. Синония и инвеститура. Унижение Генриха IV. Вормский конкордат. Гогенштауфены и Вельфы. Фридрих Барбароса. Борьба с ломбардскими городами. Генрих Лев. Смерть Барбароссы. Иннокентий III. Фридрих II и падение Гогенштауфенов. Карл Анжуйский и Конрадин. Сицилийская вечерня

САКСОНСКАЯ ДИНАСТИЯ. ОТТОН ВЕЛИКИЙ И ПРИОБРЕТЕНИЕ ИТАЛИИ

В Германии после смерти Людовика Дитяти герцоги, епископы, графы и бароны съехались на сейм и выбрали королем герцога франконского Конрада. Царствование Конрада I (911 — 918) было несчастливо. Он вынужден был начать борьбу с непокорными герцогами, которые стремились сделаться самостоятельными государями; между ними самым сильным противником короля был герцог Саксонии Генрих, владевший большими землями в Северной Германии. Пользуясь этими междоусобиями, венгры безнаказанно опустошали Германию, а славяне нападали на ее северо-восточные пределы. Умирая, Конрад посоветовал немецким князьям передать корону его врагу, Генриху Саксонскому, проявив тем самым государственное благоразумие. Резиденцией саксонского герцога был замок Кведлинбург, расположенный в горах Гарца, посреди глухих лесов. Генрих очень любил в этих лесах охотиться за птицами и, как говорят хроники, даже послы от германских князей нашли его на охоте; отсюда он получил прозвище Птицелов. Послы вручили ему королевские регалии: корону, скипетр, мантию и меч Карла Великого.

Выбор был удачным. Генрих I Птицелов (919 — 936) заставил смириться непокорных герцогов и победил внешних врагов Германии. Прославился он победами над венграми и славянами. В начале его царствования венгры совершили очередной набег. В наследственных областях Генриха, Саксонии и Тюрингии, было еще очень мало городов и крепостей, а вассалы, несмотря на опасность, обыкновенно очень медленно собирались со своими дружинами на призыв короля, и потому венгерские орды беспрепятственно проникли в глубь Германии. Путь венгров обозначился заревом горевших деревень; а жители при их приближении спешили укрыться в чашу лесов, пещеры и болотистые места. Сам Генрих должен был запереться в замке и выдержать осаду; но тут во время вылазки осажденным удалось взять в плен одного из венгерских предводителей. Генрих отпустил его под условием девятилетнего перемирия и согласился платить дань.

Эти девять лет король употребил на то, чтобы приготовиться к решительному отпору. Он приказал на удобных местах заложить новые города, где бы жители во время нашествия могли найти убежище, и обязал постоянно содержать в них гарнизоны. Эти города, опоясанные зубчатыми стенами и башнями, назывались бургами (откуда германские горожане получили название бюргеров). Горожане, под защитой своих стен, с большей безопасностью занимались торговлей и ремеслами; притом они получали от королей разные привилегии. С тех пор число бургов, или городов, в Германии начало быстро увеличиваться. Затем Генрих возобновил древнее правило германского ополчения, в которое с каждого двора должен был являться воин в полном вооружении. Особое внимание он обратил на конницу, или рыцарей; чтобы противопоставить их отличным венгерским наездникам и приучить сражаться не в одиночку, а сомкнутым строем, Генрих делил всадников на партии и устраивал между ними сражения. Прежде чем идти на венгров, Генрих испытал свои новые войска в войне со славянами, жившими за Эльбой; славяне были побеждены, и часть их земель присоединена к Германии. Между прочим, Генрих покорил и племя гавеллов, живших на реке Гавеле, взял их столицу Бранибор (Бранденбург) и основал в их земле Саксонскую марку (укрепленную пограничную область), которая потом стала известна под названием Бранденбургского маркграфства.

Видукинд, монах-летописец, живший в X веке, так пересказывает в своей "Саксонской истории" эпизод из борьбы саксов со славянами, жившими между Эльбой и Одером и известных как венеды. Часть этих славян, именно племя ратаров, обитавших на Нижней Эльбе (в нынешнем Мекленбурге), восстало против немецкого владычества; саксонское войско, предводимое маркграфом Бернгардом, осадило их крепость Ленчин (929); на помощь городу явилось многочисленное славянское ополчение. Всю ночь перед битвой шел сильный дождь. Саксы причастились и, по старому обычаю, дали взаимные клятвы не покидать друг друга в опасности. На рассвете они напали на славян. Сражение было упорным; славяне, благодаря своему превосходству в численности, отразили нападение пеших саксонцев. Тогда Бернгард выдвинул свою конницу и велел ей обойти славян с тыла. Славяне стояли как бы окутанные туманом: это пар поднимался от их промокшего платья. Саксонская конница неожиданным железным клином врезалась в их ряды и внесла ужас и смятение. Саксы одержали полную победу. Крепость сдалась; мужское население, обезоруженное, должно было покинуть родину; а жен и детей и все движимое имущество победители забрали с собой как военную добычу. В это восстание погибло до 200 000 славян; не было никакой пощады, "были только рабство и истребление".

Между тем окончилось девятилетнее перемирие; венгры, по обыкновению, прислали послов за данью — Генрих велел выдать им изуродованную собаку. Раздраженные венгры не замедлили огромным войском напасть на Германию, но на этот раз они везде нашли мужественное сопротивление. Главную их орду сам король встретил на саксонской равнине, близ города Мерзебурга (на берегах Сала, то есть Заала). Тучи стрел, пущенных венграми, отскакивали от железных шлемов и панцирей саксонских и тюрингских всадников. А когда эти всадники, при громе труб и литавр, подняв щиты и с копьями наперевес, плотными рядами понеслись на нестройные толпы венгров, последние не выдержали и обратились в бегство.

Спустя три года после этой победоносной битвы Генрих I умер. Князья еще при жизни короля выбрали преемником его сына Оттона.

Царствование Оттона I Великого (936 — 973) был о еще блистательнее, нежели царствование его отца. Он окончательно победил венгров при Лехе (955), так что они почти прекратили свои набеги на Германию. Но самым важным делом его правления было присоединение к своим землям Северной Италии и получение императорской короны.

Когда монархия Карла Великого раздробилась, то императорский титул достался итальянским, или собственно ломбардским королям (Гвидо Сполетский, Беренгар Фриульский, Рудольф Верхнебургундский и другие). Во время Карла Простоватого от Франции отделились бургундские земли, которые составили два самостоятельных владения: Нижнюю Бургундию, в долине реки Роны, и Верхнюю Бургундию, по склонам Юры. Потом эти владения соединились в одно Арелатское королевство, названное по главному городу Арль, в устье Роны. Но их власть совершенно ослабла: сильные вассалы, герцоги и маркграфы, составили себе по большей части независимые владения. Вассалы враждовали с королями и не раз отнимали у них корону. Вдова ломбардского короля Адельгейда подверглась преследованиям сильного вассала Бернгара Ибрейского, который завладел короной ее покойного мужа. Адельгейда призвала на помощь Оттона I. Он явился в Италию и получил руку вдовы, а вместе и право на Итальянское королевство. Оттон I короновался в Милане ломбардской Железной короной. (Она была золотая, но имела железный обруч, скованный, по преданию, из гвоздя, вбитого в Крест Спасителя).

Из Ломбардии Оттон отправился в Рим, где в соборе Св.Петра папа помазал его в императоры Священной Римской империи и возложил на него корону. В ХV веке после отказа от притязаний на Италию этот союз стал называться "Священная Римская империя германской нации". Подобным же образом короновались и преемники Оттона. Для коронации и утверждения своей власти в Италии они предпринимали туда частые походы. Эти походы знакомили немцев с роскошью и утонченными нравами, которые начали распространяться в Италии. Итальянцы с трудом сносили немецкое влияние и смотрели на новых друзей как на людей грубых и невежественных. Отсюда произошли впоследствии многие, войны и восстания.

Сын и преемник Оттона Великого Оттон II (973 — 983) старался не только упрочить за своим домом Верхнюю Италию, но и объявил притязания на византийские владения в Нижней Италии как супруг византийской принцессы Феофании. (Поход его в Апулию, однако, окончился неудачей.) Сын его Оттон III (983 — 1002) получил блестящее воспитание под руководством епископа Герберта, ученейшего человека своего времени (который стал потом папой под именем Сильвестра II). Исполненный пиитета к славе и величию древнего греко-римского мира, Оттон III совершил несколько походов в Рим, который хотел сделать центром своей империи; он имел склонность к аскетическим попоселиться отшельником в какой-нибудь пещере. Эта склонность к подвигам покаяния, впрочем, распространилась тогда с особой силой во всей Западной Европе, потому что приближался тысячный год от Рождества Христова, который многие считали концом света. Оттон III умер молодым, не оставив потомства. Со смертью его преемника Генриха II (1002 — 1024), прозванного за свою набожность Святым, пресеклась Саксонская династия.

ФРАНКОНСКИЙ ДОМ И ВОЗВЫШЕНИЕ ПАПСКОЙ ВЛАСТИ

На престол вступила династия франконских императоров, которая царствовала ровно сто лет.

Для избрания короля немецкие князья и епископы, окруженные многочисленной вооруженной свитой, съехались в красивой рейнской долине между Майнцем и Вормсом, в замок Франков. На левом берегу Рейна расположились лагерем лотарингцы и рейнские франки, а на правом восточные франки, швабы, баварцы, саксы и богемцы. После многих совещаний и переговоров внимание остановилось на двух франкских князьях: графе Конраде Франконском и герцоге Конраде Франконском; они были между собой родственники. Когда наступила очередь подачи голосов, граф Конрад, старший по возрасту и известный как храбрый, благочестивый рыцарь, отвел в сторону молодого герцога, предложил ему положиться на мнение большинства и обещал тотчас ему присягнуть, если на того падет выбор. Герцог, со своей стороны, дал такое же обещание. Первым подавал голос старший из духовных князей, архиепископ Майнцский; он громко назвал графа Конрада, а остальные последовали его примеру. Народ радостными кликами приветствовал это избрание.

Конрад II (1024 — 1039) и сын его Генрих III (1039 — 1059) оставили след своим твердым правлением и умением держать в руках сильных вассалов. При них границы Германской империи достигли самых обширных своих пределов: на западе присоединено было королевство Бургундское, или Арелатское; на востоке Богемия, Польша и Венгрия признали над собой зависимость от императора. К этому времени относится распространение в Германии так называемого Божьего мира, по которому с четверга вечером и до понедельника утром запрещалась всякая междоусобная война и всякое самоуправство; это учреждение, введенное усилиями духовенства, было благодетельно для народа при беспрерывных смутах и междоусобиях того времени (хотя часто и нарушалось). Царствование следующего императора Генриха IV (1056 — 1106) ознаменовалось большими смутами внутри империи и борьбой императора с папой.

Генрих IV остался малолетним после смерти отца, Генриха III. Государством стала управлять его мать — императрица Агнесса; но честолюбивый архиепископ Кёльнский Ганон задумал отнять у нее опеку. Он составил сильную партию князей и с большой свитой приехал в рейнский замок, где жила императрица с сыном. Тут сообщники Ганона, якобы желая показать одиннадцатилетнему королю новый корабль, заманили на него и увезли в Кельн. Мальчик дорогой кричал, бросился в воду и едва не утонул, не желая расставаться с матерью, его успели спасти. Ганон достиг своей цели, он сделался правителем государства и мог безнаказанно распоряжаться сокровищами; Агнесса с политической арены была совсем устранена. Генрих имел от природы хорошие способности, но получил дурное воспитание. В Кёльне он должен был вести скучную монастырскую жизнь и терпеть грубое обхождение; от этого он и сам сделался вспыльчивым и жестокосердым. Потом воспитание его поручили епископу Бременскому Адальберту, человеку, любившему пышность и удовольствия. С ним Генрих привык к пирам, праздной и веселой жизни и возымел превратные понятия о сути своей королевской власти.

По достижении совершеннолетия Генрих IV поселился в Саксонии, построил здесь крепкие замки и обложил саксов тяжкими поборами для содержания своего двора (область, в которой располагался королевский двор, по обычаю, должна была поставлять для него съестные припасы и людей для разных работ). Саксонские графы и рыцари были оскорблены самовластием и надменным обхождением молодого короля; они взялись за оружие и выгнали его из своей земли. Генрих призвал на помощь собственных, франконских, и других вассалов, победил саксонцев и начал жестоко мстить им за восстание. Тогда саксонцы обратились к папе и просили его рассудить их дело с Генрихом.

Это событие послужило поводом к открытой борьбе между властью императорской и папской.

Так как христианство распространилось в Западной Европе преимущественно из Рима, то, естественно, римский папа сделался главой всего западного духовенства. Особенно его духовная власть усилилась с тех пор, как Западная, Латинская, церковь отделилась от Восточной, Греческой. Имея духовную власть, папы стремились захватить и светскую. Обстоятельства этому благоприятствовали. Пипин Короткий подарил им в Италии целую область, отнятую у лангобардов. Карл Великий принял императорскую корону из рук римского первосвященника; преемники его следовали тому же примеру; а во время своих споров нередко обращались за решением спорных вопросов к папе. Таким образом, папы стали не только венчать короной, но и судить в распрях светских государей. Возвышению их власти немало способствовал ряд умных, энергичных личностей, занимавших папский трон, как-то: Лев I, три первых Григория и Николай I (противник Константинопольского патриарха Фотия). Для подкрепления папских притязаний появился в IX веке сборник соборных и других церковных постановлений, или декреталий (по большей части подложных), он приписывался св. Исидору, Испанскому епископу VII века. Эти так называемые Лжеисидоровы декреталии, между прочим, утверждали, будто римским первосвященникам уже с первых веков христианства предоставлено было исключительное право суда над всеми епископами. Николай I искусно воспользовался слабостью последних Каролингов и впервые начал свои притязания подкреплять ссылками на эти декреталии. Но когда императорская корона вместе с Верхней Италией перешла в руки германских королей, то папы при первых двух государях Франконской династии пришли в зависимость от германских императоров; последние старались подчинить себе Рим и возводить на папский престол своих приверженцев. Вообще X век и первая половина XI были очень смутным временем в истории папства: престол папский часто занимали люди недостойные, достигшие власти посредством интриги и подкупа. Папский дворец Ватикан сделался приютом разных пороков; до какой степени упало тогда уважение к папскому сану, показывает невероятное предание о том, будто одна девица, переодетая в мужское платье, была возведена на папский престол (Иоанна из Майнца). Упадок нравственности в Риме отражался и на всем католическом духовенстве. Епископы и аббаты в образе своей жизни не отличались от светских феодалов, принимали участие в войнах и даже сами заводили кровавые междоусобия; священники часто были до того невежественны, что едва умели читать и еще менее понимать Священное Писание. Но во второй половине XI века в Западной церкви обнаружилось стремление к реформам, чтобы противодействовать такому упадку духовного сословия и освободить его от подчинения светской власти, светским интересам. Это стремление с особой силой выразилось в действиях папы Григория VII Гильдебранда.

Предшественниками Гильдебранда в попытках преобразования католического духовенства были три замечательных монаха, живших в X веке: Одилон, аббат Юпонийского монастыря, св. Бруно, арихиепископ Кёльнский (брат императора Оттона I) и Адальбер, архиепископ Реймсский. Особенно важное значение приобрел тогда монастырь Клюни, основанный в начале X века (в Бургундии). Посреди всеобщего упадка нравов этот монастырь не только возобновил почти забытый устав св. Бенедикта, но усвоил себе новые правила, которые своей строгостью превзошли Бенедиктинский устав. Вскоре правилам его подчинились многие монастыри Франции, Бургундии, Италии и Германии; в самом Риме был основан монастырь Клюнийской конгрегации, откуда и вышел Гильдебранд.

ГРИГОРИЙ VII И ГЕНРИХ IV

Гильдебранд был сыном простого ремесленника, с детства привык к труду и терпению и усвоил себе необыкновенную твердость воли. Сделавшись монахом, он достиг высших духовных степеней и приобрел такое уважение, что несколько пап руководствовались его советами. Между прочим, по его предложению было решено, что папу избирают не римский народ и духовенство, как было прежде, а только высшие духовные сановники, называвшиеся кардиналами. (Кардиналы стали носить пурпурные мантии и красные шляпы.) Таким способом ослаблялось вмешательство императоров в избрание пап. Наконец Гильдебранд сам был избран папой под именем Григория VII.

Он устроил жизнь духовного сословия таким образом, чтобы оно было зависимо только от одного папы. Прежде католические священники, так же как и греческие, вступали в брак; попечение о своем семействе, конечно, заставляло их нередко угождать светским властям. Поэтому Григорий VII запретил им браки, а семейным велел развестись со своими женами. Многие священники были недовольны этим и не хотели повиноваться, но Григорий настоял на своем, и с тех пор все католическое духовенство сделалось безбрачным (целибат). В те времена духовенство свои места часто покупало за деньги у светских и духовных князей, что называлось симонией (по имени Симона-волхва, который хотел за деньги купить у апостолов дар творить чудеса). Кроме того, высшие духовные лица, епископы и аббаты, признавали себя вассалами светского владетеля и при утверждении в своих должностях получали от него кольцо и посох, что называлось инвеститурой. Григорий VII строго запретил симонию и инвеституру. Тех духовных лиц, которые не исполняли его постановлений, он отрешал от должности, а светским князьям угрожал интердиктом, или отлучением от Церкви; отлученные лишались причастия и не допускались даже в храм. Иногда интердикту подвергалась целая область; тогда в ней прекращалось богослужение, храмы запирались, духовенство не смело совершать брачных и похоронных обрядов, и набожный народ приходил в ужас. Интердикт сделался самым грозным орудием в руках пап против светских государей. Но Генрих IV, несмотря на требования Григория, не прекращал ни симонии, ни инвеституры. Жалоба саксонцев дала папе удобный случай распространить свою власть и на самого германского императора.

Григорий пригласил Генриха IV на собор в Рим для оправдания в своих поступках. Генрих насмеялся над этим приглашением, прогнал папских послов, велел собору германских епископов отрешить Григория VII от сана и избрать на его место другого папу. Тогда Григорий VII торжественно отлучил Генриха от Церкви и разрешил подданных от присяги, данной ему как государю. Немецкие князья, и без того враждебные Генриху, объявили, что если к назначенному сроку папа не снимет с него отлучения, то они выберут другого короля. Покинутый своими вассалами, Генрих смирился; он отправился в Италию только в сопровождении своей верной супруги Берты и нескольких служителей. (Берта против воли Генриха была дана ему в супруги архиепископом Ганоном, поэтому император обходился с ней сурово и завел дело о разводе; но своей кротостью и терпением Берта приобрела любовь мужа и сумела успокоить его вспыльчивый нрав.)

Жестокой зимой 1077 года путники перебрались через Альпийские горы. Не раз им приходилось скатываться на спине по обледенелым откосам; а королеву с маленьким сыном при этом сажали в мешок из воловьей кожи. Генрих нашел папу в замке Каносса, который принадлежал тосканской маркграфине Матильде. Папа не принял короля и заставил три дня простоять во дворе замка в одежде кающегося грешника — в рубашке, с непокрытой головой и босым. (Подобные церковные наказания были в обычае средневековья, и коронованные лица, совершая покаяние, нередко подвергались жестокому бичеванию своих духовников.) Просьбы маркграфини Матильды смягчили наконец папу; он допустил к себе Генриха и снял с него отлучение. Во время мессы Григорий VII, взяв причастный хлеб, сказал, что если он несправедливо поступил, то пусть Бог поразит его внезапной смертью, и, преломив хлеб, вкусил часть его; потом он обратился к

Генриху и предложил ему вкусить остальное, если он чувствует себя несправедливо обвиненным. Но Генрих не решился на Суд Божий и в замешательстве сослался на отсутствие свидетелей со стороны князей. Тем он еще более закрепил над собой торжество папы. (Так рассказано в превосходной хронике современника этих событий — монаха Ашаффенбургского.)

Когда Генрих IV возвратился в Германию, многие немецкие князья уже отошли от него и выбрали другого короля — герцога Рудольфа Швабского. Несчастья сгладили строптивость Генриха и пробудили в нем мужество предков; он решился оружием защищать свои права. Ему удалось собрать войско и низложить своего соперника в Германии. Потом он пошел в Италию на папу, который уже снова отлучил его от Церкви. Рим был взят Генрихом IV, а папа Григорий бежал в Южную Италию, под защиту Роберта Гвискара, и вскоре умер в Салерно (1085). "Я любил справедливость, — сказал он, — ненавидел зло и за это умираю в изгнании".

Преемники Григория VII деятельно продолжали борьбу с императором, громили его в своих проклятиях и поднимали против него вассалов. Враги Генриха настроили против него даже собственного сына, также Генриха. Сын коварно захватил отца в плен и запер в одном из замков. Императору удалось бежать и найти себе помощь у граждан Вормса, Кёльна, Ахена и других преданных ему имперских городов, но вскоре смерть оборвала его бурную жизнь, исполненную всяческих превратностей (1106). Несчастья преследовали его и после смерти; как отлученный от Церкви, он был лишен погребения; только спустя шесть лет папа снял проклятие, и Генриха погребли в Шпейерском соборе.

Его сын Генрих V закончил борьбу с папами. Император и папа (Каликст II) заключили в Вормсе договор, названный Вормсским конкордатом (1122). По этому конкордату император отказывался от симонии и инвеституры, но отчасти удерживал за собой право давать духовным лицам земли на ленных условиях (то есть считать их своими вассалами). Таким образом обе стороны сделали уступки, но победа очевидно осталась на стороне пап. При заключении договора многочисленные толпы народа из разных мест собрались на равнине возле Вормса и громкими кликами приветствовали объявленный конкордат. Народ радовался прекращению долгих междоусобий, которые привели империю в самое бедственное состояние; повсюду расплодились шайки грабителей, и целые области пришли в запустение.

ГОГЕНШТАУФЕНЫ И ВЕЛЬФЫ

Со смертью Генриха V (1125) прекратилась Франконская династия. Спустя двенадцать лет на германский престол была возведена фамилия швабских герцогов Гогенштауфенов, названная так по имени одного из их замков в Швабии. Первый император из этой фамилии, Конрад III, должен был начать борьбу с сильным соперником, Генрихом Гордым, который, овладев двумя герцогствами, Саксонией и Баварией, сам хотел взойти на германский престол. Почти вся Германия разделилась на две партии: Баварскую и Швабскую, или Вельфов и Штауфенов. (Баварские герцоги были из фамилии Вельфов.) Перевес был на стороне Конрада III, и он отнял Баварию у своего противника.

Гогенштауфены имели самое возвышенное представление об императорской власти и не только не хотели уступать папам, а, напротив, стремились подчинить их снова себе. Поэтому папы приняли сторону Вельфов и объединились потом с итальянскими городами, которые желали избавиться от немецкого ига. Таким образом и в Италии образовались две большие партии: приверженцы пап и итальянской независимости, по примеру Баварской партии, назвались гвельфами, а приверженцы императоров гибеллинами.

Конраду III наследовал его племянник Фридрих I Барбаросса (Рыжебородый, 1152 — 1190). После Карла Великого это был самый легендарный из германских императоров. При среднем росте он имел приятную и вместе сановитую наружность, очень крепкое сложение, проницательный взгляд, светлые, несколько кудрявые волосы и длинную рыжеватую бороду (от которой получил свое прозвище).

В начале своего царствования Фридрих примирился с Вельфами и возвратил Баварию Генриху Льву (сыну Генриха Гордого). Вслед за тем он вступил в упорную борьбу с ломбардскими городами. Эти города разбогатели благодаря торговле, освободились от власти императорских вассалов, герцогов и графов, и теперь задумали уничтожить зависимость от императоров. Германские междоусобия и особенно борьба императоров с папами помогли их намерениям; города Ломбардии превратились в маленькие республики, стали управляться своими выборными сановниками, завели собственные войска, построили крепости и учредили между собой союзы. Самым сильным из них был Милан, который и стал во главе союза против императора.

Фридрих Барбаросса предпринял в Италию несколько доходов. Сначала он победил миланцев; после долгой осады он голодом принудил их к сдаче города и казнил без пощады; великолепный Милан был предан разрушению, и каррочио его была разбита (так называлась колесница, в которой возили на длинном древке образ св. Амвросия, патрона города Милана). Но эта жестокость еще больше настраивала итальянцев против императора. С ломбардскими городами объединился папа Александр III и предал Фридриха проклятию. (В честь этого ломбардцы построили город Александрию.) Милан успел подняться из развалин и опять стал во главе Ломбардского союза (Верона, Падуя, Кремона, Модена, Парма и прочие).

Фридрих предпринял новый поход, но на этот раз счастье его оставило. Видя малочисленность своего войска, император потребовал подкрепления от немецких вассалов. Но тут он получил известие, что Генрих Лев, до сих пор бывший верным его союзником, теперь под разными предлогами отказывается прийти на помощь. Император пригласил Генриха на свидание и горячо просил его не упорствовать в своем отказе; он даже бросился на колени пред своим вассалом. Но Генрих Лев остался непреклонен. Тогда императрица сказала мужу: "Встань, государь; Бог поможет тебе, и ты некогда вспомнишь об этом дне и этом высокомерии". Фридрих и Генрих расстались врагами. Несмотря на превосходящие силы ломбардцев, император дал им решительную битву при городке Леньяно (1176). Немецкие рыцари стремительно бросились на итальянцев, прорвали их передние ряды и уже достигли миланской каррочио. Но тут встретил их отборный миланский отряд, названный Дружиной смерти, потому что воины его поклялись победить или умереть. Немцы были разбиты наголову; сам Фридрих сбит с коня и пропадал несколько дней. После этого им был заключен мир с ломбардцами и Александром III, и при свидании в Венеции он почтительно поцеловал ногу у папы. Зато Генрих Лев понес тяжкое наказание; он был лишен обоих герцогств, Саксонии и Баварии, и осужден императором на трехлетнее изгнание из Германии.

Генрих Лев примечателен еще и тем, что был неутомимым врагом прибалтийских славян, покорил значительную часть их земель (в Мекленбурге и Померании), построил здесь крепкие замки и поселил выходцев из Голландии и Северной Германии; таким образом он положил прочное начало онемечиванию юга Прибалтийского края.

Престарелый Фридрих Барбаросса закончил свое долгое царствование благочестивым подвигом крестового похода, участвуя в освобождении Иерусалима от магометан. Но из этого похода он не возвратился. Войско крестоносцев переправлялось через реку в Малой Азии и медленно двигалось по узкому мосту; нетерпеливый император в доспехах на коне бросился в воду, чтобы вплавь достигнуть другого берега. Но усталый конь не смог справиться с быстрым течением и пошел ко дну; рыцари поспешили на помощь, но вынесли на берег уже труп Барбароссы (1190). В Германии народ долго не хотел верить в смерть любимого императора. Впоследствии сложилось предание, что Барбаросса не умер, а спит в одном из тюрингских замков, облокотись на каменный стол, вокруг которого обвилась его борода, и когда придет час, он встанет, и тогда возобновятся славные времена Германской империи.

Сын Барбароссы Генрих VI ознаменовал свое короткое царствование (1190 — 1197) тем, что к собственным владениям Гогенштауфенов присоединил еще Неаполитанское королевство. Дом нормандских завоевателей прекратился, а наследница их короны — Констанция, дочь Рожера II, отдала свою руку Генриху VI.

В период малолетства его сына Фридриха II возобновились в Германии междоусобия за императорскую корону между Баварским и Швабским домом, и на некоторое время корона перешла в Баварский дом (к Оттону IV, сыну Генриха Льва). Между тем Фридрих воспитывался в Италии под опекой знаменитого папы Иннокентия III. Этот папа более других напоминал собой Григория VII; он с большим умом и твердостью воспользовался благоприятными обстоятельствами, чтобы возвысить папскую власть и поставить ее над всеми европейскими королями. Свои права на повиновение светских государей Иннокентий доказывал, сравнивая власть пап с солнцем, а королей — с месяцем: первое властвует над человеческой душой, а вторые повелевают только человеческим телом; как месяц заимствует свой свет от солнца, так и короли получают свою власть от папы. Действительно, папская власть никогда не достигала таких высот, как во времена Иннокентия III; он обращался с королями, как со своими вассалами.

ФРИДРИХ II И ПАДЕНИЕ ГОГЕНШТАУФЕНОВ

Возмужав, Фридрих II вступил на германский престол (1218 — 1250). Он получил прекрасное образование, так что имел обширные сведения почти по всем областям знания; но особенно он любил природоведение и написал даже книгу о птицах; знал много языков, в том числе и арабский, высоко ценил арабскую литературу. Фридрих II любил поэзию и сам был миннезингером; двор его служил приютом поэтов, художников и ученых. Будучи по матери итальянцем, проведя в Италии свои юные годы, Фридрих, и занимая императорский трон, предпочитал жить в этой стране, заботясь главным образом об устройстве и благосостоянии Неаполитанского королевства. Так, он основал в Неаполе университет и издал для Южной Италии новое уложение, составленное при помощи его ученого канцлера и любимца Петра Винейского. По этому уложению феодалы подчинялись суду императорских наместников наравне с другими классами населения, права городского сословия были расширены, и депутаты городов заседали теперь на сеймах рядом с баронами и высшим духовенством. Но его веротерпимость и тенденция к уравнению сословий скоро восстановили против него папство; обладая императорской короной Германии, а также Верхней и Нижней Италией, он являлся могущественным и слишком опасным противником папских притязаний. Поэтому преемники Иннокентия III (Григорий IX и Иннокентий IV) вступили с ним в ожесточенную борьбу: не раз предавали его проклятию и настраивали против него подданных.

В Германии и Италии почти беспрерывно шли войны между партиями. Особенно в Италии в редком городе не враждовали между собой партии гвельфов и гибеллинов, даже в семействах часто одни члены были гибеллинами, а другие гвельфами и вражду свою сопровождали тайными убийствами и другими злодеяниями.

Ломбардские города возобновили свой прежний союз, восстали против императора и упорно отстаивали свою самостоятельность. А в Германии папская партия, на основании нового отлучения Фридриха от Церкви, избрала другого императора (сначала ландграфа тюрингского Генриха, а после его поражения графа Вильгельма Голландского). Фридрих мужественно боролся с врагами и в большинстве случаев оставался победителем; но он изнемог в этой борьбе и умер. Сын Фридриха II Конрад IV был последним императором из дома Гогенштауфенов; он царствовал только четыре года и оставил малолетнего сына Конрадина. В руках Гогенштауфенов оставались еще Неаполь и Сицилия, которыми владел теперь Манфред, брат Конрада IV. Но их непримиримые враги, папы, не хотели успокоиться до тех пор, пока не были отняты все итальянские земли Гогенштауфенов и не ушла в небытие сама фамилия. Папа Урбан IV предложил Неаполитанское королевство в управление французскому принцу Карлу Анжуйскому (брату Людовика IX). Карл принял предложение и с помощью французских рыцарей завоевал Неаполь и Сицилию и признал себя вассалом папы. (Храбрый Манфред пал в битве при Беневенто, в 1260 году.) Карл был государем суровым и корыстолюбивым, обременял жителей непомерными налогами и жестоко преследовал людей, приверженных партии гибеллинов.

Выведенные из терпения, неаполитанцы призвали на помощь молодого Конрадина.

Конрадин в то время скромно жил в Баварии вместе с матерью; своим мужеством и одаренностью он подавал надежду стать достойным главой утесненной партии гибеллинов. Несмотря на слезы матери, Конрадин принял приглашение неаполитанцев и с небольшой дружиной отправился в Италию, чтобы возвратить оружием свое наследственное королевство. Гибеллины встретили его с восторгом, и первоначально он имел успех в войне с папой и Карлом Анжуйским. Но в главной битве (при Тальякоцо) рыцари-гибеллины слишком увлеклись преследованием бегущего неприятеля и попали в засаду, которую приготовил им хитрый Карл. Конрадин, переодетый, пробрался к морскому берегу, но был изменнически схвачен и отправлен в тюрьму. Вопреки всем рыцарским и международным обычаям, Карл осудил его на смерть, как тяжкого преступника. В 1268 году на одной из неаполитанских площадей был обезглавлен последний Гогенштауфен. Жестокосердный Карл равнодушно смотрел на казнь из окна соседнего замка.

Карл Анжуйский за свою жестокость вскоре был наказан потерей Сицилии.

Французы обходились с неаполитанцами и сицилийцами презрительно. Сицилийцы отвечали тем же; они, как народ пылкий, особенно возненавидели пришельцев и вступили в тайные сношения с аррагонским королем Петром (который был женат на дочери Манфреда Гогенштауфена) и начали готовить восстание. Оно вспыхнуло стихийно, скорее, чем предполагалось его организаторами, по следующему случаю. В Светлый понедельник 1282 года жители Палермо собрались на вечерню; по дороге в церковь дерзкий француз оскорбил молодую девушку, которая шла со своим семейством. Жителям запрещено было носить оружие; француз под предлогом, не скрыт ли где у нее кинжал, начал грубо ее обыскивать. Родственники девушки бросились на француза и тотчас закололи. Это послужило сигналом к восстанию; началась резня, которая быстро распространилась по всему острову, и почти все французы были перебиты. Событие это получило название Сицилийской вечерни. Карл поклялся жестоко отомстить сицилийцам. Но его опередил Петр Арагонский: он высадился на остров и принял его в свое владение; все попытки французов возвратить Сицилию были отбиты.

VI. ГОСУДАРСТВА, ОСНОВАННЫЕ СЛАВЯНАМИ
869-1370

Славяне. Их характер и религия. Чехо-моравы. Пшемысл. Кирилл и Мефодий. Великоморавская держава. Победа католичества. Святополк. Династия Пшемысла в Чехии. Немецкое влияние. Оттокар II. Поляки. Династия Пястов. Характер страны. Болеслав Храбрый. Св. Войцех. Удельный период. Казимир Великий. Полабские славяне. Арконское святилище. Судьба полабов. Дунайские болгары. Сербы. Борис, Симеон и Петр. Династия Неманей. Хорваты

СЛАВЯНЕ

Местожительство славян простиралось от Эльбы до Волги и Дона и от Балтийского моря до Адриатики. Эта огромная страна, за исключением юго-западной ее части, представляла широкую равнину, обильную лугами, лесами и озерными пространствами; леса и болота во многих местах составляли самую надежную защиту славян от вторжения неприятелей. У древних писателей славяне известны были преимущественно как сарматы (венеды) и венды, отчасти анты. Название славяне (в форме склавины) встречается только с VI века.

После Великого переселения народов славяне, в особенности западные, мало-помалу становятся народом оседлым и отчасти земледельческим. Но, любя мирную жизнь, славяне умели мужественно сражаться, когда того требовала нужда, то есть опасность от внешних врагов (а во времена Аттилы они, под именем гуннов, потрясли почти всю континентальную Европу)*. Писатели VI века Иордан Готский и Прокопий Византийский изображают славян народом многочисленным, крепким, с румяными лицами и русыми волосами; жили они в бедных усадьбах, рассеянных на значительном расстоянии друг от друга; отличались добродушием, гостеприимством, почтением к старикам, любовью к музыке и песням; с пленными обходились мягче, чем другие народы, и, по истечении известного срока, возвращали им свободу. На битву венды выходили большей частью пешие, без панциря, в легком исподнем платье, вооруженные метательным копьем, луком и деревянным щитом. Но восточные славяне, дольше сохранявшие кочевой быт, имели всегда значительную конницу. Главные недостатки славянского характера заключались в излишней впечатлительности, в отсутствии единодушия и в наклонности к постоянным раздорам между собой. Когда разрушилось царство Аттилы, славяне раздробились на множество мелких княжеств и общин, часто враждебных друг другу, и уже редко объединяли свои силы для общей защиты против других народов. Поэтому, при всей их многочисленности и мужестве, славяне иногда были покоряемы народами, которые действовали более дружно (германцы, авары, хазары, мадьяры).

______________________

* Точка зрения современной историографии: гунны — от хунны — были северными соседями китайцев.

______________________

Уже в древнейшую эпоху мы встречаем у славян возвышение одних родов над другими; эти роды образовали впоследствии сословие бояр и панов; из них выбирались военные предводители и судьи (старосты, чехи, владыки, жупаны, князья и так далее). Каждый славянский род, или большое семейство, управлялся своим старшим членом, или родоначальником, и имел общую землю, пока с течением времени не распадался на отдельные семьи. Роды известной местности составляли общину; каждая община имела свои сходки или веча, а дела, касавшиеся целой области (жупы), решались на сеймах или съездах старшин. Языческая религия славян, как и других народов, представляла собой поклонение божествам стихий, или различным явлениям природы. Верховное божество (солнца, грома, войны) у разных племен встречается под разными именами: Сварог, Перун, Святовит, Радигост и прочие. Высшие женские божества: Жива — богиня плодородия, Лада — молодости и красоты, Марена — смерти. Многочисленные низшие божества, мужские и женские, населявшие воду, леса, горы и домашние очаги, назывались: русалки, лесовики, вилы, домовые.

Богам своим славяне приносили в жертву плоды и животных; у некоторых племен встречались и человеческие жертвы (например, в Киеве Перуну). Там, где язычество достигло значительной степени развития (у балтийских славян), существовал жреческий класс, пользовавшийся большим влиянием на народ. Там же мы находим общественное богослужение и человекообразные кумиры богов, поставленные в деревянных храмах, которые были окружены оградой и священными рощами, преимущественно липовыми. Славяне верили в существование человеческой души за гробом. Тела умерших они или зарывали в землю, или сжигали на костре и собирали пепел в глиняный сосуд; над прахом знатных людей насыпали высокие курганы. Поминки по усопшим (тризны) состояли из пиршества, игр и песен и служили отчасти умилостивительной жертвой богам подземного мира. Нравы славянские допускали многоженство; по обыкновению, оно встречалось только у людей знатных и достаточных. Женщины древнеславянские были известны своей отвагой и нередко принимали участие в битвах. У некоторых славянских племен было в обычае, чтобы после смерти мужа одна из его жен добровольно сжигала себя на костре вместе с его телом. Сыновья сообща владели отцовским наследством или делили его поровну (в отличие от германского майората — перехода имения к старшему сыну). Известный германский апостол св. Бонифаций в одном из своих писем англосакскому королю порицает полабских славян как язычников, но восхваляет верность их жен: "Венды, — пишет он, — народ самый дурной, однако же хранит с таким усердием взаимную супружескую любовь, что жена после смерти мужа отрекается от жизни, и та считается между ними славной, которая своей рукой убьет себя, чтобы сгореть с мужем в одном костре".

В географическом отношении славяне делятся на три ветви: восточные, западные и южные. Восточную ветвь образуют славяне русские. Западная ветвь подразделяется на три группы: первую составляют чехо-моравы (в Богемии и Моравии) и словаки; вторую — славяне полабские (Эльба по-славянски — Лаба), жившие между Эльбой и Одером и теперь уже онемеченные; третью — славяне польские, от Одера до Вислы. Между поляками и русскими врезалось клином родственное славянскому племя литовское; основание этого клина опирается на берега Балтийского моря от Вислы до Западной Двины. Южные славяне занимают земли от Среднего и Нижнего Дуная до Адриатики и Греции. Они распадаются на две главные группы: болгары (в Болгарии и Македонии) и сербы с хорватами и хорутанами или словенцами (в Сербии, Боснии, Кроации, Славонии, Далмации, Юго-Западной Венгрии, Штирии, Каринтии и Крайне). Те южнославянские племена, которые поселились в южной части Балканского полуострова и Пелопоннесе, впоследствии подчинились влиянию византийских греков, приняли их язык и утратили свою народность.

Самые обстоятельные сведения о славянских племенах — в книге чешского ученого Павла Йосефа Шафарика "Славянские древности".

ЧЕХО-МОРАВЫ

Богемия — холмистая котловина, со всех сторон замкнутая горными хребтами, самой природой была предназначена служить почвой для развития небольшого, но плотного государственного тела. (Она получила свое название от древних обитателей — боев, принадлежавших к кельтскому племени.) В VI веке на равнинах Среднего Дуная появились авары — народ, пришедший с Кавказа; они образовали большой каганат (государь их носил титул кагана). Авары подчинили соседних с ними славян, моравов и чехов. Наконец славяне восстали против своих угнетателей и под предводительством некоего Само свергли аварское иго. Само в благодарность был выбран ими королем; он долго и со славой царствовал над славянами (VII в.). Лет сто спустя после смерти Само в Чехии утвердилась знаменитая династия Пшемысла.

Вот что говорит народное предание о происхождении этой династии.

Некогда над чехами княжил Крок, человек мудрый и справедливый. Он оставил после себя трех дочерей. Младшая из них, Любуша, отличавшаяся умом и приветливостью, была выбрана народом в преемницы Кроку. Однажды два брата из знатного рода заспорили о том, как разделить наследство, и пришли на суд к Любуше; суд происходил на сейме, в присутствии народных старшин. Сейм решил, что братья, по старым славянским обычаям, должны жить вместе и не делить между собой наследство; Любуша подтвердила это решение. Но старший брат остался им недоволен и начал упрекать чехов в том, что над ними царствует женщина. Тогда Любуша стала отказываться от правления и советовала чехам избрать себе князя. Народ отвечал, что он признает своим князем того, кого она изберет себе в мужья. Любуша выбрала землепашца Пшемысла; послы нашли его за сохой, посадили на коня и привезли в Вышеград, столицу Чехии (теперь Прага). Пшемысл оказался князем умным и мужественным, и род его со славой царствовал в Чехии. Рассказывают также, что лапти, в которых был Пшемысл, когда приехали к нему послы Любуши, долго потом сохранялись в Вышеграде, и когда кто-либо из потомков его всходил на престол, то ему показывали эти лапти, чтобы он не забывал о своем происхождении.

Так рассказывает "Песнь о суде Любуши", превосходный памятник древней чешской поэзии. Кроме песни о суде Любуши сохранилось до наших времен еще несколько чешских поэм, собранных в старинной "Краледворской рукописи". Это название дано было рукописи потому, что она в нашем веке случайно была найдена чешским ученым Ганкою в городке Кралевин Двор, в одной из церковных башен. Поэмы, или песни, "Краледворской рукописи" воспевают преимущественно героическую борьбу древних чехов с их врагами. Некоторые ученые сильно сомневаются в подлинности этой рукописи и думают, что она сочинена самим Ганкою с целью пробудить патриотические чувства среди новых чехов. Предание о начале Пшемысловой династии отчасти упоминает и чешский летописец XII века Козьма Пражский.

Со времен Карла Великого, объединившего почти все германские племена в одну монархию, славяне должны были постоянно отстаивать свою самобытность от немцев. Распад Франкской монархии и междоусобия, наступившие после Карла, на некоторое время ослабили напор германцев на славян. В это время (IX в.) утвердилась христианская религия среди чехов и их соплеменников моравов.

Первоначально она распространялась здесь итальянскими и немецкими проповедниками, но успехам римского христианства препятствовали богослужение на латинском языке, непонятном для народа, постоянно враждебные отношения его к немцам и властолюбивый характер латинского духовенства. Поэтому великий князь моравский Ростислав обратился к византийскому императору Михаилу III с просьбой прислать ему славянских учителей. Император отправил в Моравию знаменитых славянских просветителей, братьев Константина и Мефодия.

КИРИЛЛ И МЕФОДИЙ. ВЕЛИКОМОРАВСКАЯ ДЕРЖАВА

Константин и Мефодий были родом греки из македонского города Солуни (Фессалоника), так как значительную часть населения этого края составляли славяне, то они, вероятно еще в детстве, выучились славянскому языку. Константин за свою обширную ученость получил прозвание Философа. Он занимал некоторое время должность библиотекаря при храме Св. Софии в Константинополе, был рукоположен в священники и потом вместе с братом Мефодием ходил в страну Хазарию. Каган хазарский просил греческого императора прислать такого ученого мужа, который мог бы объяснить превосходство христианского учения над еврейским и магометанским. Император послал солунских братьев. Константин Философ в присутствии кагана успешно участвовал в прениях с еврейскими учителями и потом окрестил несколько сотен хазар. Во время этого путешествия он открыл в Корсуни (Херсонесе Таврическом) мощи св. Климента, папы римского (сосланного сюда во время гонения на христиан при Траяне и утопленного по его приказу). В восточной части Таврического полуострова жило в те времена славяно-болгарское племя, часть которого уже была крещена и имела в переводе на свой язык некоторые богослужебные книги. По крайней мере, житие Константина рассказывает, что он нашел в Корсуни Евангелие и Псалтирь на русском (то есть славянском) языке. Надо полагать, что эти славянские письмена он привез с собой в отечество и усовершенствовал. (В основу славянской азбуки положен греческий алфавит.) В это время, около 862 года, Ростислав Моравский обратился в Византию за помощью в христианском просвещении, и оба брата были отправлены в Моравию вместе с некоторыми их учениками.

Они поселились в столице Ростислава, Велеграде, начали вводить здесь славянское богослужение, сооружали храмы и продолжали перевод Священного Писания. Проповедь их была доходчива; они крестили много народа и по справедливости называются "славянскими апостолами". Но против них поднялось латинское духовенство и обвинило их перед папой Николаем I в том, будто они распространяют еретическое учение. В то время уже началась распря Николая I с Константинопольским патриархом Фотием; вместе с тем началось и разделение Церкви на Западную и Восточную. Призванные к ответу в Рим, братья явились к преемнику Николая (Адриану II); благодаря их успешному оправданию и настояниям моравских князей, папа разрешил славянское богослужение и возвел Мефодия в сан Моравского епископа. Константин постригся в монахи под именем Кирилла и скончался в Риме (869). Мефодий один продолжал свои апостольские труды и распространение славянского богослужения. Между прочим, он крестил чешского князя Буривоя и его супругу св. Людмилу. Но латинское духовенство не переставало противодействовать ему. Когда же св. Мефодий скончался (885), против славянского богослужения в Моравии и Чехии началось гонение. Окончательной победе латинства способствовали наступившие здесь политические смуты и бедствия.

Великий князь моравский Ростислав, мужественно оборонявшийся от немцев, пал жертвой измены: он был схвачен своим племянником, удельным князем Святополком, выдан злейшему своему врагу, Людовику Немецкому (870), и умер в плену. Святополк занял престол дяди, при этом должен был признать свою зависимость от германского короля и принять немецкие гарнизоны в моравские города. Но уже вскоре своими подвигами благочестия Святополк постарался загладить совершенное преступление. Он восстал против иноземного владычества и, заключив оборонительный союз с Буривоем Чешским, отбил все попытки немцев снова подчинить себе Моравию. Он основал сильное славянское государство, известное под названием Великоморавского; многие соседние славянские князья (чешские, полабские, силезские, сербские и хорватские) признали себя его подручниками. Царствование его было славно и отличалось правосудием. (Память о его справедливости до сих пор живет в моравском народе.) Германский король Арнульф, не раз побежденный Святополком, призвал против него полчища венгров, пришедших в то время с востока, но все усилия немцев и венгров не могли сломить могущества Великой Моравии. После смерти Святополка (894) сыновья его, вопреки отцовскому завещанию, начали междоусобия.

Предания рассказывают, что Святополк, разделив земли между тремя сыновьями, дал каждому из них три палки, связанные вместе, с приказанием переломить; ни один не смог этого сделать. Тогда он раздал им по палке, и каждый легко переломил. Этим наглядным примером он пытался убедить их, что если они будут жить в мире между собой и дружно действовать против врагов, то никто их не одолеет. В то же время умер Буривой, верный союзник Святополка, а сыновья Буривоя разорвали союз с Моравией и перешли на сторону германского короля. Венгры воспользовались разделением славян. Старший сын Святополка (Моймир) погиб с большей частью войска в грандиозной битве под Пресбургом (907); после чего венгры страшно разорили страну и на месте Великоморавской державы основали свое Мадьярское королевство. Венгры отрезали чехов и моравов от постоянного общения с Византией, после того как сами приняли христианство по римскому обряду.

ДИНАСТИЯ ПШЕМЫСЛА В ЧЕХИИ

В Чехии внук Буривоя Болеслав, по прозвищу Суровый, долго и мужественно противостоял немцам, отстаивая самобытность Чехии. Но Германия, под управлением Оттона Великого, достигла невиданного могущества, и Болеслав наконец вынужден был признать себя вассалом германского императора. Болеслав Суровый, подобно Святополку Моравскому, преступлением достиг великокняжеского престола. Он был удельным князем, организовал заговор против своего старшего брата Венцеслава, или Вацлава, отличавшегося большой набожностью, и собственноручно убил его у самых дверей храма (935). Впоследствии он раскаялся в братоубийстве и перенес тело брата в Пражский собор Св. Вита, построенный Вацлавом. Вацлав получил прозвище Святого, причтен к мученикам и почитается народом патроном Чешской земли. В ХII веке чешский князь за помощь, оказанную Фридриху Барбароссе в итальянских походах, получил от него королевский титул.

Вследствие близкого соседства и постоянных сношений с немцами Чехия подверглась сильному влиянию немецких обычаев. Это влияние более всего отразилось на жизни высшего сословия. Дворянство завело у себя рыцарские турниры, гербы; одевалось и строило свои замки по немецким образцам и старалось научиться немецкому языку; богатые землевладельцы присвоили себе право суда и расправы над своими сельчанами и другие привилегии, заимствованные у немецких феодалов. В чешских городах поселились многие немецкие купцы и ремесленники, которые покупали у королей право судить по своим немецким законам. По их примеру и чешские граждане стали добиваться привилегии самим выбирать своих судей и чиновников, и в крупных чешских городах утвердилось немецкое городское устройство, известное под названием Магдебургского права. Все эти иноземные обычаи распространились, главным образом, в царствование короля Вацлава I Святого (905 — 936), который любил роскошь и веселье, устроил свой двор по германскому образцу и сам слагал песни в подражание миннезингерам. Время Вацлава I ознаменовано нашествием монгольского завоевателя Батыя на Восточную Европу. Опустошив Россию и Польшу, монголы вторглись в Моравию, подвластную чешскому королю, и осадили хорошо укрепленный город Оломоуц. Но тут они впервые потерпели поражение, которое нанес им чешский воевода Ярослав Штернберк (1241). Эта победа воспета в одной из поэм "Краледворской рукописи" под заглавием "Ярослав".

Сын Вацлава I Оттокар II (1253 — 1278), подобно отцу, был приверженцем немецких обычаев и также способствовал утверждению германского влияния в своем государстве; нуждаясь в деньгах, он продавал немецким переселенцам земельные участки в королевских имениях. На северных и западных окраинах Чехии находились еще обширные незаселенные пространства, покрытые густыми лесами, которые облегчали оборону от неприятельского нашествия. В этих-то местах преимущественно и покупали землю немецкие колонисты, вырубали леса и заводили здесь свои поселения. Оттокар II был государем предприимчивым и воинственным. Когда в герцогстве Австрийском и маркграфстве Штирийском прекратился дом Бабенбергов, земские чины признали своим государем Оттокара; но Штирию он утвердил за собой только после упорных войн с другим претендентом на нее, венгерским королем.

Венгерский король Бела IV призвал к себе на помощь соседей (между прочим, татар и русского князя Даниила Романовича Галицкого) и выступил с 140 000 воинов против Оттокара. Оттокар получил помощь от союзных с ним немецких князей и вывел стотысячное войско; в том числе и 7 000 конных чехов, с головы до ног закованных в железные доспехи. Во время битвы на берегах Моравы эта отборная конница решила победу в пользу Оттокара (1260). С тех пор татары прозвали его "железным королем". Впоследствии венгры отомстили Оттокару, объединясь против него с Рудольфом Габсбургом. В то же время пресеклись герцогские традиции еще в двух славянских областях, Каринтии и Крайне. Оттокар присоединил их к своим владениям. Чешское королевство достигло обширнейших размеров: оно простиралось от Исполинских гор до берегов Адриатического моря. Но это были временные успехи, которым во многом способствовали неустройства, наступившие в Германской империи после падения Гогенштауфенов. Рудольф Габсбург, став императором, потребовал от чешского короля ленной присяги. Тот отказался. Хитрый Рудольф сумел настроить против Оттокара его соседей и даже склонил к измене некоторых чешских вассалов. Происшедшая затем война была неудачной для чешского короля. Он не захотел пережить поражения и погиб в битве на берегах Моравы. Преемнику Оттокара была оставлена Чехия и Моравия, а земли Австрии перешли к Габсбургскому дому.

ПОЛЯКИ. ДИНАСТИЯ ПЯСТОВ

Польское государство образовалось из славян, обитавших в бассейнах рек Вислы и Одера. Эти славяне, известные как ляхи, или поляки, делились на следующие племена: мазуры — на Средней Висле, куявы — на Нижней, краковяки, или белохорвоты, — на Верхней Висле, поморяне — на Балтийском побережье, собственно поляки (или поляне) — в области реки Варты и силезцы — в верхнем течении Одера.

По природным условиям и населению Польша делилась на две главные области: Великую, или Северную, и Малую, или Южную. Малая Польша, орошаемая Верхней Вислой и ее притоками, представляет возвышенность с отрогами Карпатских гор. В древности ее покрывали густые леса, в которых водилось множество диких животных (кабаны, лоси, зубры, медведи, волки, лисицы), поэтому охота была самым обычным занятием всего населения. Кроме лесов Малая Польша изобиловала прекрасными пастбищами, и скотоводство здесь преобладало над земледелием; многие жители занимались еще добыванием металлов и минералов; копи Бохни и Велички, дававшие неисчерпаемое количество соли, разрабатывались уже с древнейших времен. По соседству с этими копями, на берегу Вислы, стоит главный город Малой Польши Краков, со старым королевским замком Ягеллонов и другими архитектурными памятниками своей древней славы. Далее по Висле — второй значительный город Сандомир (или Судомир). В верховьях Варты расположен Ченстохов со старым богатым монастырем, который знаменит чудотворным образом Богородицы и всегда привлекал множество богомольцев.

Великая Польша, занимавшая главным образом бассейн реки Варты, представляет страну низменную, озерную, покрытую трясинами и топями; для поддержания сообщения необходимо было возводить мосты и гати, тянувшиеся местами на многие версты; воды и топи служили надежной защитой против внешних неприятелей. Они наложили свою печать на характер и обычаи населения; например, здесь вошла в употребление особая обувь, ходаки — вроде лыж или деревянных лаптей (от этой обуви великопольская шляхта получила название ходачковой). Рыболовство и судоходство с древнейших времен были главным промыслом великополян. Пчеловодство также было здесь весьма распространенным занятием; медом платилась дань, мед заменял отчасти монету и в огромном количестве вывозился за границу. Важнейшими городами Великой Польши были: Гнезно, столица архиепископа-примаса Польши, и к западу от него Познань. Великая Польша составила первоначальное ядро Польского государства. Именно здесь, в окрестностях озера Гопло, родились древнейшие народные предания поляков о князе Попеле и о земледельце Пясте.

Первоначальная история поляков, так же как и других народов, наполнена легендарными преданиями об их древнейших князьях: Кракусе, основателе города Кракова, его дочери Ванде и других. Ванда, избранная после смерти отца правительницей, напоминает чешскую Любушу. Легенды о ней польские летописцы передают различно. Среди них есть и такая: немецкий князь Ридигер напал на Польшу и большим войском. Ванда вышла навстречу врагам, и ее чудная красота так поразила немцев, что они сочли ее за божество и обратились в бегство, а Ридигер в отчаянии пронзил себя мечом. После Ванды предание называет князей из рода Пешков. Последним князем этого рода был Попел II. Он отравил своих дядей, но из их трупов вышло множество мышей, которые начали преследовать Попела и его семейство. Попел бежал от них на остров в озере Гопло, но мыши настигли его там и съели. После того князем был выбран Земовит, сын Пяста.

Из княжеских фамилий возвысилось над поляками потомство Пяста, который, по преданию, подобно Пшемыслу, был простым земледельцем. Один из Пястов, Мечислав, женатый на чешской принцессе Домбровке, принял христианскую веру от чехов по восточному обряду. Но после смерти Домбровки он женился на немецкой принцессе; при ней усилилось в Польше влияние немцев, и там утвердилось христианство по обряду римско-католическому. (Однако греческий обряд долго еще существовал в некоторых областях Польши.) В то же время Мечислав вынужден был признать себя вассалом германского императора Оттона I и его преемников. Сын его, Болеслав I Храбрый (992 — 1025), утвердил в Польше единодержавие и принял королевский титул. Этот воинственный государь восстановил независимость Польши от Германской империи и счастливыми войнами раздвинул польские пределы. Он завоевал Померанию, Моравию, Силезию и Червонную Русь, или Галицию, которую отнял у преемников великого князя киевского Владимира Крестителя, пользуясь междоусобиями на Руси.

В его царствование чешский архиепископ св. Войтех (иначе Адалберт) отправился вниз по Висле в страну диких пруссов проповедовать христианство. Но пруссы встретили его враждебно. Однажды Войтех со спутниками попали в заповедную рощу, посвященную главному богу пруссов, куда никто не смел проникать, кроме жрецов. Рассерженные таким святотатством, жрецы немедленно убили ничего не понимающего Войтеха. Болеслав выкупил его тело за равное по весу количество серебра и с большими почестями похоронил останки его в Гнезненском соборе. Император германский Оттон III, услыхав о чудесах, совершавшихся при гробе св. Войтеха (бывшего ему другом), отправился поклониться его праху и был почтен роскошным приемом короля Болеслава Храброго.

Оттон III заключил союз с Болеславом и признал за ним королевский титул. Но с преемником Оттона III, Генрихом II, Болеслав должен был вести упорные войны (за Лужицкую землю и за Чехию). Болеслав отстоял большую часть своих завоеваний, но его попытка завладеть Чехией и создать великое западнославянское государство встретила сильный отпор как со стороны Германской империи, так и со стороны союзных с немцами чехов и некоторых полабских славян. Таким разъединением и отступничеством западные славяне приготовили свое будущее подчинение немцам.

Но Болеслав Храбрый знаменит не одними воинскими подвигами. Он усердно заботился о внутреннем благосостоянии своего королевства; основал много городов, строил замки и церкви, строго наблюдал правосудие. Когда он умер, то печаль народа, по словам польского летописца, была так велика, что нигде нельзя было услышать девичьих песен, так как по всему краю раздавались хвалебные песни умершему королю.

Блистательный период польской истории, начатый Болеславом Храбрым, окончился Болеславом III Кривоустым, который в 1139 году разделил государство между своими сыновьями на четыре княжества: Краковское, Сандомирское, Мазовецкое и Познанское. Краковское давалось старшему сыну с титулом короля и верховной властью над другими князьями.

Удельные князья, в свою очередь, делили княжества между своими детьми, и следствием удельной системы были неизбежные междоусобные войны. Вельможи и духовенство пользовались междоусобиями, чтобы приобрести себе большие права: они ослабляли верховную власть и увеличивали внутренние смуты. В период этих смут утрачены были завоевания Болеслава Храброго. Поляки даже не могли остановить нападений своих соседей-пруссов, и удельный польский князь Конрад Мазовецкий призвал на помощь против них Тевтонский орден (1225). Тевтоны покорили пруссов, но вскоре сделались опасными и для самой Польши. Поляки должны были потом вести с ними постоянные войны, чтобы защитить собственные земли. К прежним бедствиям в XIII веке присоединилось нашествие монголов. Между тем как главная часть их под начальством самого Батыя направилась в Венгрию, другие полчища двинулись на Польшу. Во время этого нашествия польские князья, так же как и русские, не объединились вместе для дружного отпора, а защищались отдельно и терпели поражения. (Хроники запечатлели трагическую гибель князя Нижней Силезии Генриха Благочестивого при Лигнице.)

Удельный период польской истории кончает своим восшествием на престол король Владислав Локетек (1306 — 1333), названный так из-за малого роста. Он снова соединил Великую Польшу с Малой и почти восстановил единодержавие. (Мазовия с городом Варшавой составила особое владение, так оставалось до начала XVI века; а Силезия, которая рано подверглась онемечиванию, впоследствии досталась Габсбургскому дому.) С тех пор начинается возвышение и процветание Польского государства. Сын Владислава Локетка, Казимир III Великий (1310 — 1370), знаменит своим гражданским законодательством и устройством внутреннего порядка в государстве. Им был заложен университет в Кракове, он издал "Вислицкий статут" — законодательный свод, обнародованный на Вислицком сейме (1347). Особенно замечательны его попечения о сельском хозяине (сословие кметов): каждый крестьянин имел к нему свободный доступ и, в случае притеснения со стороны дворян, находил в короле своего верного защитника. Недовольные тем дворяне в насмешку прозвали Казимира "крестьянским королем". Извне этот король сделал также важное приобретение: он присоединил к Польше богатую русскую область Галицию, где пресекся к тому времени княжеский дом Владимира Крестителя. Но и династия Пястов прекратилась со смертью Казимира Великого (1370).

ПОЛАБСКИЕ СЛАВЯНЕ

Имя славянского племени венедов было известно из древних немецких летописей. Они занимали страну, ограниченную с востока Одером и его притоком Бобром, с запада Эльбой и ее притоком Салом (Заалом), с севера Балтийским морем, с юга Исполинскими и Рудными горами. Племя это делилось на три главные группы: бодричи, лютичи и сербы лужицкие. Бодричи (у немцев ободриты) жили северо-западнее (теперь Голштиния и Мекленбург). У них был богатый торговый город Любек, заселенный отчасти немецкими колонистами. Лютичи представляли самую многочисленную и сильную ветвь полабских славян.

Наиболее значительные города у лютичей были: Щетин (Щецин) в устье Одера, Бранибор (Бранденбург), Девин (в немецком переводе Магдебург). Сербы лужицкие, или лужичане, занимали теперешнюю Саксонию: важнейшим городом у них был Будишин (онемеченное — Бауцен; так же как славянский Липск превратился в Лейпциг, Колобрег — в Кольберг и так далее). Бодричи и лютичи Дольше других славян сохраняли языческую религию; а потому мы еще в XII веке встречаем у них довольно развитый языческий культ, с общественным богослужением, храмами, идолами и влиятельным жреческим сословием; в некоторых местностях жрецы имели больше власти, чем князья.

Главное святилище их находилось на острове Рюгене, в городе Аркона. Здесь возвышался богато украшенный храм верховного бога Святовита. В храме стоял деревянный идол этого бога, имевший вид колоссального человека с четырьмя головами, смотревшими в разные стороны. В правой руке он держал рог, наполненный вином (в знак того, что Святовит дарует изобилие земных плодов), возле — узда, седло и огромный меч. При храме постоянно содержался священный конь Святовита, белый, с роскошной гривой и длинным хвостом. Славяне верили, что по временам Святовит берет меч и садится на коня. Ежегодно, после уборки хлеба, происходило большое празднество в честь Святовита, к Арконскому храму стекались все жители острова; тут приносили в жертву скот, и жрец Святовита торжественно наполнял его рог свежим вином. Когда жители задумывали поход, то жрецы предварительно гадали на Святовитовом коне; его заставляли переступить через три копья, и если он, перешагивая хотя через одно копье, подымал сначала левую ногу, то это считалось неблагоприятным знаком, и предприятие отменялось. В Щетинском храме стоял трехглавый идол, или Триглав, а в Ретре (у племени редариев) главное место среди идолов занимал Редигаст.

Полабские и балтийские славяне не образовали ни одного значительного государства. Они делились на множество мелких княжеств и общин, независимых друг от друга и часто враждовавших между собой. Потому то, несмотря на свою воинственность, эти славяне не могли долго устоять против своих соседей-немцев, создавших могущественную Германскую империю.

Покорение их было начато Карлом Великим и происходило наиболее интенсивно при Генрихе Птицелове. Германские государи старались упрочить свои завоевания постройкой крепких замков и укрепленных пограничных областей, или марок (Бранденбургская, Шлезвигская, Мейсенская и прочие). Вместе с тем они крестили славян и основывали у них епископства. Проповедники, распространявшие новую религию при помощи меча и огня, богослужение на непонятном народу латинском языке, а также властолюбивые притязания и поборы католического духовенства не могли способствовать добровольному обращению язычников и нередко вызывали с их стороны энергичное сопротивление. Новообращенные славяне не раз восставали против христианства, изгоняли немцев и возвращались к язычеству. Но их взаимное несогласие, измены и союзы с иноземцами против единоплеменников обыкновенно помогали немцам снова водворять свое господство. От частых восстаний славян борьба приняла жестокий, истребительный характер. В XII веке саксонский герцог Генрих Лев в союзе с датским королем Вальдемаром I предпринял целый ряд походов в землю балтийских славян, покорил многие области, переселил сюда большое число немецких колонистов и вообще положил прочную основу онемечиванию бодричей и лютичей. Союзник его, король Вальдемар, завоевал последнее убежище славянского язычества, остров Рюген, и разрушил Арконское святилище (1168). Когда осажденные арконцы сдались Вальдемару (в войске которого находились вспомогательные дружины поморян и бодричей), он отправил в город несколько духовных лиц со служителями, чтобы разрушить идол Святовита. Жители толпой собрались около храма в ожидании, что божество поразит громом дерзких иноземцев. Служители топорами подрубили ноги идола, и Святовит с грохотом упал на землю. "Тогда (прибавляет суеверный немецкий летописец) обитавший в идоле нечистый дух вышел из него в образе черного зверя и скрылся из глаз присутствующих". Датчане приказали жителям обвязать идола веревками и тащить его к ним в лагерь, но язычники не осмелились сделать это сами, а поручили бывшим у них пленникам и иноземцам. Одни из язычников сопровождали поругание своего бога плачем, другие — насмешками, а более благоразумные — хранили молчание.

От полабских славян не осталось письменных памятников. Известия о них, главным образом, почерпываются из латинских хроник: Дитмара, епископа Мерзебургского, Адама Бременского и священника Гельмольда.

ДУНАЙСКИЕ БОЛГАРЫ

Болгары ведут свое происхождение от одного восточнославянского или гуннского племени, которое прежде обитало между Волгой и Азовским морем. Следуя за готами, часть болгар поселилась около Дуная, откуда в течение VI века производила набеги на Византийскую империю (например, упомянутое выше нашествие князя Забергана, отраженное Велисарием). А в VII веке болгары (под предводительством Есперика) окончательно перешли Дунай, завоевали древнюю Мизию и основали Болгарское царство, в состав которого входила и Валахия. Князья болгарские находились почти в постоянной вражде с соседями — византийскими императорами. Особенно теснил греков сильный, воинственный князь Арум. Император византийский Никифор, чтобы смирить его, с большим войском вторгся в Болгарию и сжег столицу Крума. Но когда греки двинулись назад, то нашли все балканские проходы закрытыми и были окружены болгарами. В происшедшей затем битве византийское войско было истреблено (811). Сам император пал; из его черепа Крум, по обычаю варварских народов, сделал застольную чашу, обложенную серебром. После того Крум подступил к Константинополю и, заключив мир, возвратился обремененный добычей. Но из Византии же проникли к болгарам начатки христианства, которое мало-помалу распространилось и, наконец, было принято ими.

Первым христианским князем болгар был Борис. Предание говорит, что сестра Бориса, находясь в плену у греков, приняла крещение, а возвратившись в отечество, обратила и своего брата (около 864). Не желая подчинить в духовном отношении Болгарию Византии, Борис обратился было к римскому папе с просьбой принять под свое покровительство юную Болгарскую церковь и назначить для нее особого патриарха или архиепископа. В это именно время происходил знаменитый спор между папой Николаем I и Константинопольским патриархом Фотием. Обрадованный папа послал римских епископов и проповедников довершить крещение Болгарии и утвердить в ней духовное владычество римского престола. Но спустя несколько лет Борис рассорился с папой, воссоединил Болгарию с Восточной Церковью и принял архиепископа из рук Константинопольского патриарха. Вместе с тем окончательно утвердилось в Болгарии славянское богослужение и начала процветать славянская письменность. Когда в Моравии, после смерти св. Мефодия, латинское духовенство одержало верх и начало гонение на греко-славянских проповедников, главные ученики Мефодия (св. Горазд, св. Климент и другие) удалились в Болгарию и были приняты с великой честью при дворе Бориса. Здесь они продолжали дело славянских первоучителей: переводили духовные книги с греческого на славянский язык, писали толкования и наставления, проповедовали народу Слово Божие и учили юношество; из их учеников выходили священники и церковнослужители. Из Болгарии эти переводы и сочинения распространились потом и в других славянских землях (в том числе и у нас в России).

Блестящего развития достигла болгаро-славянская письменность в царствование преемника Бориса, Симеона (888 — 927). Он часть юности своей провел в Константинополе в качестве заложника и получил там греческое образование. Сделавшись государем, Симеон усердно покровительствовал духовному просвещению своего народа и сам занимался переводами. Он был также самым могущественным из болгарских государей и принял титул кесаря, или царя. Столица его находилась в Великой Преславе, на северном склоне Балкан. Теснимый Симеоном, византийский император Лев Философ призвал на помощь орды венгров, которые в то время появились в черноморских степях. Симеон одержал над ними убедительную победу; тогда венгры оставили в покое дунайских болгар и двинулись на Паннонские равнины (в Великоморавскую державу). Симеон стремился осуществить заветную цель болгарских властителей — овладеть Византией и туда перенести свою столицу. После смерти Льва Философа, когда во время малолетства его сына Константина Багрянородного императорскую власть захватил в свои руки полководец Роман Лакапен и женил Константина на своей дочери, Симеон объявил Романа похитителем престола, начал новую войну с греками и нанес им ряд поражений. Он взял Адрианополь и осадил Царьград (924). Склонясь на мольбы патриарха, Симеон согласился вступить в мирные переговоры и потребовал императора Романа на личное свидание. Оно состоялось на берегу Золотого Рога, куда Роман подплыл на своей триреме; а Симеон встретил его окруженный многочисленной дружиной, закованной в железную броню, со щитами и копьями, блиставшими серебром и позолотой. По рассказу византийских писателей, Симеон был тронут красноречивыми увещаниями Романа, напоминавшего ему о смерти и Страшном Суде и заклинавшего прекратить пролитие христианской крови. Царь смягчился перед смирением императора и заключил мир. Естественнее, однако, предположить, что Симеон принужден был отказаться от своих великодержавных замыслов главным образом потому, что не имел флота, без которого трудно было овладеть Царьградом.

Полагают, что Симеон перевел многие "слова" Иоанна Златоуста, под общим названием "Златоструй". Из писателей эпохи Симеона наиболее известны: Константин, епископ Болгарский, Иоанн, экзарх Болгарский и монах Храбр, сочинивший "Сказание" о происхождении славянской письменности.

Со смертью Симеона кончается блистательный период Болгарского государства и болгарской письменности. При его слабом, миролюбивом сыне Петре (927 — 968) Болгария страдает от внутренних смут и мятежей. Болгарская церковь претерпевает раскол вследствие ереси богомилов, которые по характеру своего учения примыкают к манихеям. Внешние враги пользуются расстроенным состоянием Болгарии. Византийский император Никифор Фока приглашает на помощь против болгар русского князя Святослава. Святослав не ограничился одной помощью грекам; он завоевал Болгарию и хотел перенести сюда (в дунайский Переяславец) столицу своего государства. Но преемник Никифора, Иоанн Цимисхий, заставил Святослава удалиться из Болгарии. Император Василий II (прозванный Болгаробойца) после упорной борьбы с воинственным болгарским царем Самуилом окончательно подчинил ее византийскому владычеству (1019). (Это тот самый Василий, который велел выколоть глаза пятнадцати тысячам пленных болгар, оставляя на каждую сотню слепых вожатым одного кривого, и отослал их к Самуилу; последний так был поражен этим печальным зрелищем, что вскоре умер.)

СЕРБЫ

Главную область сербов составляет высокая горная страна, орошаемая Моравой и ее притоками. Горы Сербии поднимаются террасами (по-сербски "планинами"), которые большей частью покрыты густыми лесами. Сербы всегда отличались суровым и воинственным характером. Они вели частые войны с византийцами, венграми и болгарами, а христианство приняли от римских и греческих проповедников; здесь так же, как и в Болгарии, впоследствии Греко-Славянская церковь одержала верх над латинством. Вместе с тем сюда перешла из Болгарии церковнославянская письменность. Сначала сербы делились на мелкие племена под управлением своих князей или жупанов. Некоторое время они находились в зависимости от Византийской империи, но в XI веке сербы свергли византийское владычество.

В XII веке Стефан, основатель знаменитой династии Неманей, объединил под своей верховной властью почти всех сербов и управлял ими с титулом "великого жупана". Защищая независимость Сербии от византийских императоров, он в то же время старался оградить ее от притязаний римских пап, которые стремились подчинить себе Сербскую церковь. Стефан Неманя, где было можно, действовал оружием, но умел также подчиняться обстоятельствам. Например, побежденный знаменитым византийским императором Мануилом Комнином, он явился в его стан, бросился к его ногам и (по словам византийского историка), "растянувшись во всю длину своего огромного роста", вымолил себе пощаду. Один из сыновей Стефана Неманя, св. Савва, постригся в монахи и жил на Афоне, знаменитом своими греческими монастырями; он убедил отца отказаться от престола и также принять монашескую схиму (1195). После долгого и славного царствования восьмидесятилетний Стефан удалился на Афон и здесь, вместе с сыном, основал монастырь Хиландарь, предназначенный исключительно для сербских монахов. После смерти отца Савва, с согласия Константинопольского патриарха, стал первым архиепископом Сербским и устроил независимую Сербскую церковь. Он короновал своего брата Стефана II титулом первого сербского "краля", и потому Стефан II известен под именем Первовенчанного.

Это был период возвышения Сербии и расширения ее пределов. В ней появилось много богатых церквей и монастырей, а при них открылись школы. Строго оберегая внешнюю независимость своего государства, сербские крали не чуждались сношений с иноземцами: они содержали на своей службе наемные дружины итальянцев, французов и немцев (тогда была эпоха кондотьеров); иностранные художники воздвигали для них замки и крепости на гребнях гор и в недоступных ущельях; строили и украшали храмы и монастыри. Завязались деятельные торговые сношения с соседями, преимущественно с итальянскими городами через побережье Далмации, где господствовала итальянская культура. Из сербских летописцев можно назвать: св. Савву, написавшего житие своего отца Стефана Неманя, и неизвестного, по имени Диоклейский священник, в XIII веке, описавшего древнейшие события сербской истории (Диоклея, или Дукля, — нынешняя Черногория).

Хорваты являются собственно западной ветвью сербского племени, но близкие сношения с итальянцами и немцами и влияние католичества с течением времени обособили этот народ от сербов. Латинство и папская власть взяли здесь решительный перевес над греко-славянским обрядом. Впрочем, славянская грамота удержалась здесь до позднейших времен, только в иной форме (глаголица). Хорватский князь Звонимир получил от папы Григория VII корону и скипетр и был венчан королем. Но в XII веке внутренние междоусобия дали повод венграм вмешаться в дела Хорватии и положить конец хорватской самостоятельности.

Далмация была захвачена венецианцами и подверглась влиянию итальянской культуры. Замечателен здесь город Рагуза, по-славянски Дубровник; он образовал богатую торговую республику и управлялся собственным сенатом, устроенным по образцу венецианского.

VII. КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ
1096-1291

Святая земля и первый поход. Петр Пустынник. Клермонский собор. Его главные вожди и Алексей Комнин. Трудности. Взятие Иерусалима. Иерусалимское королевство. Второй поход. Духовно-рыцарские ордена. Св. Бернар. Третий поход и Ричард Львиное Сердце. Плен Ричарда. Судьба Комнинов. Четвертый поход и Латинская империя. Монголы. Походы Людовика IX. Конец и последствия крестовых походов. Альбигойцы, пруссы и судьба храмовников

СВЯТАЯ ЗЕМЛЯ И ПЕРВЫЙ ПОХОД

Палестина, в которой проповедовал и страдал Спаситель мира, была священной землей в глазах христиан. Мать Константина Великого, благочестивая Елена, посетила Иерусалим, отыскала Крест, на котором был распят Христос, и построила церковь над пещерой, где Он был погребен. С тех пор вошло в обычай путешествовать в Палестину на поклонение Гробу Господню. Когда арабы завладели Иудеей, они не препятствовали этим путешествиям, и число христианских пилигримов из Европы возрастало с каждым годом. Народы западноевропейские отличались тогда большой набожностью, и пилигримы надеялись многотрудными странствиями ко Гробу Господню заслужить себе отпущение грехов. Но в XI столетии Малая Азия, Сирия и Палестина подпали под власть новых мусульманских завоевателей, турок-сельджуков. Турки начали притеснять сирийских христиан и европейских пилигримов, мучили их, брали большие деньги за разрешение поклониться Гробу Господню и ругались над христианской святыней. Рассказы и жалобы возвращавшихся богомольцев вызвали в Западной Европе негодование против неверных.

Один из таких пилигримов, пустынник Петр Амьенский, явился в Рим к папе Урбану II и сообщил ему о своем намерении начать войну с неверными, чтобы освободить от них Святую землю. Папы и прежде думали об этой войне; византийские императоры также звали западных государей на помощь против магометан. Поэтому Урбан II одобрил намерение Петра Пустынника. Тогда этот необычный человек, одетый в рубище, подпоясанный веревкой и босой, сидя на осле, с распятием в руке объехал Италию и Южную Францию. Везде, где только он находил толпу: на дорогах, улицах, площадях и в церквах, — он живописал бедственное положение христиан на Востоке и поругание Святой земли. Везде слушатели проникались его речами и готовы были идти на освобождение Гроба Господня. Вслед за тем папа Урбан созвал собор в Клермоне (в Южной Франции). Этот собор был созван в Южной Франции, во-первых, потому, что Урбан II сам был родом француз, так же как и Петр Пустынник, а во-вторых, потому, что мысль о борьбе с неверными находила у французов больше сочувствия, чем у других народов. Урбан II попытался сначала созвать собор в Пьяченце, но итальянцы отнеслись к его воззванию довольно холодно; а в Германии императорский престол занимал тогда Генрих IV. Нет сомнения, что папство явилось главным зачинателем и руководителем этого движения Европы на Восток, известного как крестовые походы. Что касается Петра Пустынника, то рассказы о его видениях, о проповеди и вообще о той роли, которую он играл при подготовке первого похода, — эти рассказы преувеличены и несут в себе элементы легенды.

В Клермон стеклось столько духовенства, рыцарей и простого народа, что собрание не могло вместиться ни в одно здание и происходило под открытым небом на равнине, посреди которой было устроено возвышение для папы. Папа произнес сильную речь, в которой призывал христиан к великому подвигу освобождения Гроба Господня. Собрание с восторгом воскликнув: "Так хочет Бог!" — вскинуло руки в знак согласия и тем самым решило поход (1095).

Духовные и миряне спешили нашить на свою одежду красные кресты — отличительный знак людей, шедших на борьбу с неверными. Оттого и походы их известны под названием крестовых. Воодушевление было так велико, что некоторые выжигали крест на своем теле.

Всем участникам похода было объявлено заранее отпущение грехов. Рыцари мечтали о славе и будущих завоеваниях в богатых мусульманских землях, они продавали свои наследственные замки, чтобы вооружить и приготовить к походу сильные отряды. Крестьяне, угнетаемые феодальными владельцами, охотно шли в ряды крестоносного ополчения, потому что в таком случае они освобождались от крепостной зависимости и становились вольными людьми. В мае 1096 года выступили в поход толпы простого народа, так называемый поход бедноты, числом до 100 000 человек, под предводительством Петра Пустынника и французского рыцаря Вальтера, прозванного за бедность Голяком. Но эти первые крестоносцы отправились по Германии и Венгрии без денег, без запасов и в совершенном беспорядке. Женщины, старики и дети следовали за своими мужьями и сыновьями и при всяком показавшемся вдали городе или замке спрашивали: "Не это ли Иерусалим?" Дорогой они избивали евреев и грабили села, чтобы достать себе съестные припасы, поэтому часть их была истреблена венграми, остальные погибли в Азии.

Настоящее крестовое ополчение поднялось спустя несколько месяцев под предводительством знаменитейших рыцарей Италии и Франции. Среди них первое место по своим доблестям и отличной экипировке войска занимал Готфрид Бульонский, герцог Нижней Лотарингии. Из Северной Франции выступили: герцог нормандский Роберт (сын Вильгельма Завоевателя), граф Гуго Вермандуа, брат французского короля (Филиппа I), граф Этьенн Блуа, у которого было "столько крепких замков, сколько дней в году". Из Южной Франции крестоносцы отправились под предводительством графа Раймунда Тулузского и епископа Адемара, которого папа назначил своим наместником и легатом при войске. Из Южной Италии отплыли нормандские владетельные князья Боэмунд Тарентский (сын Роберта Гвискара) и его родственник Танкред, который считался после Готфрида Бульонского самым совершенным рыцарем.

В первом крестовом походе не принимал участия ни один король. Во Франции тогда правил один из Капетингов, Филипп I, государь непредприимчивый и притом находившийся в ссоре с папой. А в Германии был императором Генрих IV, тот самый, известный продолжительной борьбой с папской властью и покаянием в Каноссе.

Разными дорогами крестоносцы прибыли в Константинополь, который назначен был местом сбора, византийский император Алексей Комнин обещал деятельную помощь в их предприятии. Но он был устрашен многочисленностью собравшихся ополчений и опасался, что вместо Азии крестоносцы обратят свое оружие на его собственную империю. Действительно, некоторые рыцари, пораженные восточной роскошью жизни греков и богатствами Византии, выразили сильное желание завладеть этой империей, но их удержал благочестивый Готфрид Бульонский. Он даже согласился признать императора Алексея Комнина верховным ленным государем тех земель, которые лично он завоюет в Азии; его примеру последовали и другие вожди крестоносцев. Они исполнили обряд ленной присяги. Во время этого обряда Алексей Комнин сидел на троне, а крестоносцы должны были стоять. Один из них, барон, взошел на ступени трона и сел подле императора; тот ничего не сказал, но другие рыцари заметили барону неприличие его поступка. "Зачем же этот мужик сидит, когда столько храбрых воинов перед ним стоят?" — возразил барон. Император велел переводчику объяснить себе эти слова и потом спросил гордого рыцаря, кто он такой. "Я франк, — отвечал тот, — и из знатного рода. На моей родине, на распутье трех дорог, есть старая церковь; кто хочет биться на поединке, молится в этой церкви и там ждет себе противника. Я много ждал, но никто не осмелился принять мой вызов". После этих слов Алексей Комнин успокоился только тогда, когда последний из крестоносцев переплыл на азиатский берег Босфора.

В Малой Азии первый город, сдавшийся христианам, была Никея. Крестоносцы направились далее. Зной, холод и жажда изнуряли и губили воинов на пути по обширным пустынным пространствам; они постоянно должны были иметь на себе железные латы, шлем, щит и быть в готовности к бою, потому что легкая турецкая конница беспрерывно тревожила их внезапными нападениями. К трудностям похода присоединились несогласия и распри руководителей; никто не хотел подчиняться, каждый заботился только о себе. Ополчение постоянно уменьшалось, потому что многие крестоносцы погибали или отставали, рассеивались по завоеванным городам. Так брат Готфрида Бульонского, Балдуин, сделался князем города Эдессы на Евфрате.

Важнейшим из завоеванных городов была Антиохия, прежняя столица Сирии. Ее отдали во владение Боэмунду Тарентскому, который больше всех способствовал ее покорению. Но здесь крестоносцы едва не были истреблены турецким султаном Карбогой, который с огромным войском осадил Антиохию. Некто священник Петр объявил, что апостол Андрей являлся ему и приказал отыскать копье, которым было прободено ребро Спасителя. В одной старой церкви начали рыть землю, и священник действительно вынес из ямы старое копье. Подлинность копья осталась недоказанной, но войско поверило чуду и было так воодушевлено этим событием, что наголову разбило Карбогу. Так как многие крестоносцы стали потом сомневаться в подлинности копья, то священник Петр предложил подвергнуть себя Суду Божию, а именно: испытанию огнем. Сложили два больших костра, оставив между ними промежуток в один фут ширины, и зажгли их в присутствии крестоносного ополчения. Когда огонь сильно разгорелся, то священник, одетый в короткую рясу, со Святым копьем в руках, медленным шагом прошел между пылающими кострами. Видя его вышедшим из пламени, крестоносцы пришли в восторг; толпа изуверов бросилась к нему, повалила на землю и начала рвать в клочки его одежду на талисманы. Спустя несколько дней он умер от ожогов и нанесенных ему ран.

Только по прошествии трех лет от начала похода крестоносцы достигли Иерусалима и при виде этого священного города пришли в неописуемый восторг. Но из 100 000 всадников и 300 000 пехотинцев, переправившихся в Азию (а с женщинами и пилигримами число доходило до 600 000), цели достигли только 25 000. Иерусалим перед тем перешел в руки египетского султана; он был хорошо укреплен и имел гарнизон почти вдвое многочисленнее христианского войска. Осада началась не совсем удачно, однако мужество и воодушевление крестоносцев превозмогли, и город был взят приступом. Тут, разгоряченные сопротивлением осажденных на улицах и в мечетях, крестоносцы отличились чрезвычайной свирепостью и без пощады избили почти всех магометан и евреев, так что кони рыцарей ходили по колено в крови. На третий день крестоносцы сложили с себя облитые кровью доспехи, облеклись в белые одежды и, босые, в торжественной процессии, отправились к Святому Гробу. Здесь встретило их духовенство с крестами и христианские жители Иерусалима, освобожденные теперь от ига неверных. Все с жаром молились и плакали от умиления.

ИЕРУСАЛИМСКОЕ КОРОЛЕВСТВО. ВТОРОЙ ПОХОД

Крестоносцы занялись устройством завоеванных земель. Решено было из них создать особое Иерусалимское королевство и корону предложить Готфриду Бульонскому, который больше всех способствовал завоеванию Святого города. Скромный Готфрид принял на себя управление, но отказался от королевского титула и назвал себя "защитником и бароном Гроба Господня": он не захотел носить золотую корону там, где Христос носил терновый венец. Вскоре после этого Готфрид с небольшой ратью одержал блистательную победу над многочисленным войском египетского султана при Аскалоне. Но уже в следующем году он скончался от необычайных трудов. Ему наследовал брат его Болдуин I (1100-1118).

Иерусалимское королевство занимало длинную узкую береговую полосу Сирии (древнюю Финикию и Палестину). Оно строилось по образцу западноевропейских феодальных государств. Король пользовался незначительной властью; земли большей частью были розданы в ленное владение рыцарям, которые часто отказывались королю повиноваться; духовенство, состоявшее в ведении Иерусалимского патриарха, и приморские торговые города были почти независимы от королевской власти. Княжество Антиохийское и графства Эдесское и Трипольское были почти самостоятельны. Законы королевства, составленные исключительно из феодальных уставов Западной Европы, были собраны в один кодекс под названием "Иерусалимских Ассиз", или "Писем Гроба Господня". Население его состояло из европейских переселенцев (получивших на Востоке общее название "франков" и их потомков — "пуллан") и из туземных сирийских христиан и греков.

Важной поддержкой Иерусалимскому государству стали вновь образовавшиеся монашеские рыцарские ордена иоаннитов, тамплиеров и тевтонов. Начало ордену иоаннитов-госпитальеров положило общество итальянских купцов еще до завоевания Иерусалима: оно основало там монастырь и больницу во имя Иоанна Крестителя; здесь находили себе приют больные и бедные пилигримы. Потом к этому обществу присоединились многие итальянские рыцари, которые давали обет защищать богомольцев от нападения магометан. Одежда этих рыцарей состояла из черной мантии с восьмиконечным белым крестом. Орден тамплиеров (то есть храмовников) был основан французскими рыцарями вскоре после завоевания Иерусалима с той же целью: чтобы оружием охранять в пути богомольцев, приходивших в Святую землю; название свое этот орден получил от древнего храма Соломона, на месте которого располагалась его резиденция. Папа назначил ему, в отличие от госпитальеров, белый плащ с красным крестом. Впоследствии немецкие рыцари-крестоносцы также основали свой особый орден под названием Тевтонского (то есть немецкого); подобно другим орденам, они давали обет безбрачия, безусловного повиновения и бедности. Тевтоны носили белый плащ с черным крестом.

Кроме членов этих орденов в Святой земле сражались и многие свободные рыцари, приходившие со всей Западной Европы. Но мало-помалу число таких крестоносцев уменьшилось. А между тем упорные войны с соседними турецкими султанами продолжались. При двух первых преемниках Готфрида Бульонского (Балдуине I и Балдуине II) королевство Иерусалимское окрепло и расширилось за счет завоевания некоторых приморских городов (Кесария, Птолемаида, Тир, Сидон), но после их смерти начались внутренние несогласия и упадок королевства. Мелкие мусульманские владения Сирии объединились в то время под властью султана Нуретдина; пользуясь раздорами христиан, он отнял у них Эдессу (1144).

Тогда папа (Евгений III) поручил организовать новый поход знаменитому проповеднику Бернару Клервоскому (1090 — 1153).

Бернар принадлежал к знатному бургундскому роду, родители его были набожны, и он с ранней молодости отличался благочестием: избегал удовольствий, прилежно читал Священное Писание и наконец ушел в монастырь; мало того, силой необычайного красноречия он почти всех родственников своих убедил перейти к монашеской жизни; жены, покинутые мужьями, также сделались монахинями. Вскоре число мужей, которых он увел от суетности мирской жизни, было так велико, что жены начинали его бояться и при его приближении спешили отослать куда-нибудь своих отцов семейств из опасения, что отец Бернар уговорит их поступить в монастырь. В дикой бесплодной долине Южной Франции был основан монастырь Клерво, по своему строгому уставу служивший образцом для других монастырей; первым его аббатом стал Бернар. Строгостью жизни, истязаниями и лишениями, которым он себя подвергал, Бернар еще при жизни приобрел славу святого мужа. Он пользовался таким уважением, что сам папа и короли обращались к нему за советами в важнейших делах.

Бернар Клервоский объехал Францию и Германию, проповедуя новый крестовый поход. Ему удалось убедить двух государей: французского короля Людовика VII и германского императора Конрада III Гогенштауфена. Второй крестовый поход (1147) был очень несчастливым. Людовик и Конрад отправились в Малую Азию с отборными войсками, но там большая их часть погибла от болезни, голода и турецкого оружия, чему во многом способствовали местные проводники, изменнически заводившие крестоносцев в бесплодные пустыни и непроходимые горы. Оба государя без славы и лавров возвратились назад.

ТРЕТИЙ ПОХОД И РИЧАРД ЛЬВИНОЕ СЕРДЦЕ

Прошло еще около сорока лет, и Европа с ужасом узнала, что Иерусалим — в руках неверных. К тому времени Египет был завоеван полководцами султана Нуретдина, а царствовавшая династия Фатимидов низвержена. Египетский наместник Саладин*, родом курд, после смерти Нуретдина (1173) объединил в своих руках власть над Египтом и Сирией; таким образом составилась могущественная мусульманская держава, которая почти со всех сторон охватывала Иерусалимское королевство. Воинственный Саладин задумал уничтожить это христианское владение и изгнать франков из Палестины. В решительной битве при Тивериадском озере христиане потерпели совершенное поражение, и сам король Иерусалимский Гвидо Лузиньян попал в плен (1187). Христианские города начали переходить в руки мусульман, наконец пал и сам Иерусалим. Впрочем, султан Саладин не был похож на восточных деспотов — он равно отличался храбростью и великодушием: при взятии Иерусалима он не последовал примеру первых крестоносцев и пощадил христианских жителей города; королю Гвидо он вскоре возвратил свободу.

______________________

* Салах-ад-дин (1138-1193).

______________________

Папа призвал к началу третьего крестового похода, и на этот раз приняли крест три самых сильных и славных государя Европы (1189). Первым был германский император Фридрих Барбаросса, как известно вскоре по прибытии в Малую Азию утонувший при переправе, и ополчение его большей частью возвратилось назад. Вслед за ним отправились французский король Филипп II Август и английский Ричард Львиное Сердце (прозванный так за свою неукротимую отвагу). Оба короля, до тех пор очень дружные, рассорились уже по дороге, в Сицилии. Здесь Ричард, гордившийся своей физической силой, был опрокинут на землю во время турнира одним французским рыцарем и с тех пор начал питать непримиримую вражду к французам.

Филипп Август первым прибыл в Палестину и присоединился к Гвидо Лузиньяну, который осаждал приморский город Птолемаиду, или Акру. Между тем Ричард по дороге в Святую землю решил покорить остров Кипр; он взял в плен кипрского владетеля Исаака Комнина и заковал его в серебряные цепи (так как Комнин при сдаче выговорил себе условие, чтобы на него не были наложены железные оковы), и лишь потом пристал к осаждавшим Птолемаиду; город был вынужден сдаться (1191). Но тут опять начались раздоры между Филиппом и Ричардом. Король Французский скоро повернул назад, а Ричард продолжал войну с Саладином.

К этому времени уже ослабела взаимная ненависть христиан и сарацин (так мусульмане назывались по имени Авраамовой жены Сарры*; противники узнали ближе друг друга и привыкли уважать взаимное мужество. Саладин обменивался с христианскими военачальниками подарками. Но война по-прежнему оставалась упорной и кровопролитной. Ричард не раз возвращался после битвы с гирляндой неприятельских голов на груди своего коня и со щитом, утыканным мусульманскими стрелами. Он приобрел на Востоке громкую славу своими военными подвигами; один его вид наводил трепет на сарацин. Какой-то эмир, отличавшийся атлетическим здоровьем и богатырским вооружением, осмелился вызвать его на поединок; Ричард одним ударом срубил ему голову и плечо с правой рукой. Но он запятнал себя излишней жестокостью. Так однажды, не получив от Саладина в срок обещанного выкупа за пленных сарацин, он велел их, связанных, вывести в поле и всех, 2 700, изрубить. Страх, наведенный им на сарацин, был так велик, что имя его еще долго жило на Востоке: матери, уговаривая своих детей не плакать, стращали их королем Ричардом; или когда сарацинский конь пугливо бросался в сторону, всадник спрашивал его: "Уж не Ричарда ли ты видишь?" Нелишне сказать, что Ричард Львиное Сердце, будучи удивительным воином, не обнаружил талантов полководца и потому не мог достигнуть своей цели: возвратить христианам Иерусалим. Узнав, что младший его брат хочет завладеть английским престолом, он заключил перемирие с Саладином и отплыл в Европу, а Гвидо Лузиньяну отдал остров Кипр. На обратном пути буря занесла корабль Ричарда в Адриатическое море. Отсюда он поехал далее через Германию, переодевшись пилигримом, но дорогой был узнан и попал в руки своего врага, герцога Австрийского Леопольда. Этот герцог участвовал в третьем крестовом походе и при завоевании Акры велел выставить немецкое знамя на одной из башен города; Ричард Львиное Сердце приказал сорвать знамя и бросить в ров. Теперь Леопольд жестоко отомстил Ричарду, схватив его и посадив под стражу.

______________________

* Матери Исава — родоначальника арабов и Исаака — родоначальника израильтян.

______________________

В Англию вдруг перестали поступать известия о Ричарде, и никто не знал, где он находится. Тогда один из его друзей, трубадур (рыцарь-поэт) Блондель, отправился на поиски. После многих странствий он оказался в Австрии; здесь до него дошло, что недалеко от Вены в старом замке заключен какой-то знатный пленник. Трубадур нашел этот замок, стоявший в живописной долине на берегу Дуная; бродя вокруг замка, он услыхал песню, ту самую, которую некогда сам сочинял вместе с Ричардом. Блондель убедился, что король здесь. Когда распространилось известие, что Ричард — австрийский пленник, Леопольд выдал Ричарда немецкому императору Генриху VI, и последний до тех пор держал английского короля в заключении, пока не получил за него богатый выкуп.

ЧЕТВЕРТЫЙ ПОХОД И ЛАТИНСКАЯ ИМПЕРИЯ

Вскоре после третьего крестового похода папа Иннокентий III приказал собирать четвертый. Посланный им проповедник явился на турнир в Шампань и убедил всех бывших там французских рыцарей принять крест. Главными предводителями этого похода были: Балдуин, граф Фландрский, Бонифаций, граф Монферратский (из Северной Италии) и Людовик, граф Блуаский. Четвертый крестовый поход окончился самым неожиданным образом. Крестоносцы собрались в Венеции, чтобы на венецианских кораблях, ведомых престарелым и слепым дожем Дандоло, переправиться в Палестину, но вместо уплаты за этот перевоз венецианцы предложили крестоносцам покорить город Зару (на берегу Далмации), отнятый у Венеции венгерским королем. Тут же обратился к ним с просьбой о помощи византийский принц Алексей, из фамилии Ангелов, которая незадолго до этого сменила династию Комнинов.

Время Комнинов было одной из лучших эпох Византийской империи. Алексею Комнину наследовал его сын Иоанн (1118 — 1143), обладавший многими превосходными качествами как государь и как человек; он умел соединить правосудие с кротостью, так что в течение своего царствования никого не осудил на смерть. Сын его Мануил (1143 — 1180) отличался воинской доблестью и необыкновенной телесной силой — он был достойным современником Ричарда Львиное Сердце; его продолжительное царствование было отмечено войнами с турками, арабами, венграми, норманнами и венецианцами. Но, увлеченный своими рыцарскими подвигами, он оставлял без попечения внутреннее управление государства, которое пришло в расстройство: византийские легионы все более и более пополнялись наемными иноземцами: турками, франками, варягами. А огромные издержки на войны и роскошь двора усиливали бремя податей и налогов. Со смертью Мануила началось для Византии время смут и бедствий. Его малолетний сын (Алексей II) был свергнут с престола и убит своим родственником Андроником I. Андроник Комнин, красивый и храбрый, но очень порочный, известен в истории своими многочисленными романтическими похождениями; он несколько раз находился в изгнании и вел жизнь, полную приключений и превратностей. (Кстати, некоторое время жил и у нас в Южной Руси.) Семидесятилетним стариком Андроник достиг престола и тут отличился изуверской жестокостью и мстительностью, чем возбудил против себя народную ненависть. Вскоре он был свергнут и убит; с ним прекратилась династия Комнинов. Конец Андроника так же необычен, как и его жизнь. Он послал спросить у одного гадателя, кто будет его преемником. Из гадания сделали заключение, что преемник будет называться Исааком. Андроник подумал, что это предсказание относится к Исааку Комнину, который в это время завладел Кипром (а впоследствии был взят в плен Ричардом Львиное Сердце). Но один приближенный Андроника, из предосторожности, вздумал схватить Исаака Ангела, чтобы заключить его в темницу и потом умертвить. Исаак, предвидя неминуемую смерть, в отчаянии схватил меч, изрубил царского любимца, разогнал его слуг и укрылся в Софийском соборе. Сюда скоро собралась любопытная городская чернь. Андроника не было тогда в столице, и никто не мешал ни одному сборищу. Толпа от любопытства мало-помалу перешло к угрозам и наконец подняло открытое восстание против императора. На другой день прибыл Андроник и хотел усмирить мятеж, но было уже поздно: все его оставили, и народ провозгласил императором дальнего родственника этой династии Исаака Ангела (1185 — 1195). Андроник попытался бежать морем на север, но его нагнали и привели в столицу, где чернь его зверски убила.

Исаак Ангел в свою очередь был низвержен собственным братом Алексеем Ангелом, лишен зрения и заключен в монастырь. Царевич Алексей, обратившийся к крестоносцам, был сыном Исаака Ангела.

Царевич Алексей просил помощи против своего дяди, силой завладевшего престолом, и обещал богатые награды. Крестоносцы согласились. Когда они подплыли к Константинополю, то были поражены величественным видом этой столицы, ее высокими, красивыми стенами и бесчисленными храмами с золотыми главами, горевшими на солнце. На берегу была расположена многочисленная и прекрасно вооруженная армия. Крестоносцы ожидали страшной битвы и высадились на берег со всеми предосторожностями, но едва они приготовились к бою, как греки показали тыл и очистили берег. Принц Алексей вступил в город и занял престол. Чтобы вознаградить крестоносцев, он взял из церквей драгоценные сосуды и обложил народ еще большими налогами. Византийцы возмутились, убили его и возвели на престол другого императора. Тогда крестоносцы взяли Константинополь приступом, разграбили его и отчасти сожгли; при этом погибло множество прекрасных зданий, дорогих статуй и других памятников искусства (1204). По словам современников, такой богатой добычи, какую крестоносцы нашли в Константинополе, никто не получал от сотворения мира.

Крестоносцы уже забыли о первоначальной цели похода — освобождение Гроба Господня. Вместо этого они завоевали Византийскую империю и разделили ее между собой на феодальные владения: титул императора получил Балдуин Фландрский, а Бонифаций Монферратский стал королем Македонии. Самые лучшие приморские земли достались венецианцам: берега Пропонтиды, большая часть островов Архипелага, Кандия. Граф Блуаский получил азиатские провинции; остальные земли были розданы на ленных правах другим предводителям крестоносцев (таким образом явились: герцогства Ахайя и Афины, графства и баронии Кефалония, Фивы, Коринф). Но эта новая империя, названная Латинской и устроенная наподобие Иерусалимского королевства, существовала недолго.

При малочисленности завоевателей, рассеявшихся по провинциям, и при их несогласиях, владычество франков не могло здесь утвердиться прочно. Балдуин I вскоре погиб в войне с болгарами. Некоторые провинции оставались еще в руках греческих властителей и образовали малые государства: Трапезунд, Эпир, Никею и другие. Одному из них, Михаилу Палеологу, императору Никейскому, с помощью генуэзцев (соперников венецианцев), удалось изгнать из Константинополя крестоносных пришельцев и восстановить Византийскую империю (1261). Он стал родоначальником новой, и последней, византийской династии Палеологов.

Подробности о том времени мы узнаем у историка Никиты Хониата, одного из византийских сенаторов. Книга его служит как бы продолжением труда Анны Комнин и описывает время преемников Алексея I Комнина и оканчивается завоеванием Византии крестоносцами. Самое обстоятельное описание этого завоевания принадлежит французскому рыцарю Вильгардуину, маршалу графства Шампань, который был участником четвертого крестового похода.

КОНЕЦ И ПОСЛЕДСТВИЯ КРЕСТОВЫХ ПОХОДОВ

Неудачи охладили усердие к крестовым походам в Европе, и старания пап снова воодушевить христиан против неверных оставались по большей части безуспешными. Притом же в самой Европе государи и рыцари были заняты собственными войнами: в Германии и Италии шла борьба гвельфов с гибелинами, в Англии и Франции короли боролись со своими вассалами.

Из последующих крестовых походов (в числе которых были "поход детей" в 1213 году) наиболее примечательны возглавленные Фридрихом II Гогенштауфеном и Людовиком IX Французским. Императору Фридриху II удалось посредством переговоров получить у египетского султана Камеля Иерусалим (1229). Но христиане вскоре опять его потеряли.

К тому времени с Востока пришли новые завоеватели — монголы, отличавшиеся особой свирепостью. Монголы и татары с незапамятных времен кочевали большими и малыми ордами на равнинах Средней Азии. Со стадами своими они легко переходили с одного места на другое; жены и дети их жили в больших кибитках, в которые запрягалась целая вереница быков. А сами монголы почти всю жизнь проводили на коне, ели сырое мясо, пропаренное под седлом, и пили кислое лошадиное молоко — кумыс. Они не боялись никаких лишений, не знали усталости и слепо повиновались своим князьям, или ханам. В начале XIII века один из этих князей, Чингисхан, объединил монгольские орды под своей властью и повел их на соседние народы. В короткое время были завоеваны и страшно опустошены Китай, Персия и ханства Средней Азии. При сыновьях Чингиса той же участи подверглась Восточная Европа. Дикие орды прошли всю Россию, Польшу, Моравию и Венгрию. Из последней они повернули назад и утвердили свое владычество в России.

Турецкие племена, теснимые монголами из Прикаспийских стран, бросились на юго-запад, в Сирию. Они напали на Иерусалимское королевство, предали его огню и мечу и овладели Иерусалимом (1244). Только небольшая береговая полоса с городом Птолемаидой оставалась еще в руках христиан.

Тогда папа Иннокентий IV приказал сзывать новый крестовый поход, но его призывы не имели бы никакого успеха, если бы не личное участие французского короля Людовика IX, известного своим благочестием и великодушием. В то время он тяжко заболел и дал обет — если выздоровеет, то пойдет на освобождение Святого города. Людовик действительно выздоровел, но ему стоило больших трудов склонить своих рыцарей к участию в крестовом походе. Он отправился не прямо в Палестину, а высадился сначала на побережье Египта с намерением его завоевать, так как египетские султаны были главными врагами Иерусалимского королевства. Французы взяли Дамиетту и отсюда двинулись вверх по Нилу на Каир, но заблудились в каналах и рукавах Нила; а флот, следовавший за ними, был частично сожжен "греческим огнем". Моровая язва и голод довершили истребление французской армии; она была взята в плен вместе с королем, и только за огромный выкуп Людовик IX получил свободу (1250). Двадцать лет спустя неутомимый Людовик IX предпринял новый крестовый поход — на этот раз начав его завоеванием Туниса. Но при осаде города сделался жертвой моровой язвы.

Между тем в Египте утвердились мамлюки (так называлась турецкая гвардия египетского султана). Мамлюки захватили власть, убили султана и сами начали править Египтом (1260). В царствование воинственного своего предводителя Бибарса мамлюки начали теснить сирийских христиан и наконец завоевали у них последний укрепленный город Птолемаиду (1291). Таким образом вся Святая земля перешла опять в руки магометан, и прекратилось почти двухсотлетнее существование Иерусалимского королевства.

Крестовые походы не достигли своей цели и стоили европейцам огромных потерь. Но они имели важные последствия для Европы. 1) Во время этих походов укрепился и распространился рыцарский дух в феодальном дворянстве. 2) Укрепились взаимные сношения народов, обмен знаниями и произведениями труда, от арабов и греков перешли в Европу некоторые ремесла и искусства (приготовление стали, бумажных тканей, ковров, ветряные мельницы). 3) Многие приморские города, особенно итальянские, стали торговать с Востоком, что способствовало росту европейской промышленности. 4) Многие крестьяне в результате походов освободились от крепостного состояния и сделались свободными земледельцами. 5) Так как папы и духовенство были главными устроителями и руководителями этих походов, то их власть и авторитет укрепились; вслед за духовно-рыцарскими орденами основаны были ордена нищенствующих монахов — францисканский и доминиканский.

Главными участниками в них были французы; исключительно их энергии принадлежали первый и последний походы. Французы по преимуществу основали и Латинскую империю в Византии. С тех пор на Востоке "франками" стали называть всех западных европейцев.

АЛЬБИГОЙЦЫ, ПРУССЫ И СУДЬБА ХРАМОВНИКОВ

Папы предпринимали крестовые походы не только на Востоке, но и в Европе, против христиан, которые не признавали их неограниченной духовной власти и которых тогда называли еретиками.

К таким еретикам, достойным особого внимания, принадлежала секта вальденсов, или альбигойцев, на юге Франции. Вальденсами они назывались по имени богатого лионского купца Пьера Вальдо, который привел учение этой секты в более стройный вид, а название альбигойцы получили от городка Альби, где эта секта зародилась. Альбигойцы старались в образе жизни подражать простоте первых христиан, отрицали папскую власть и допускали только два таинства: крещение и причастие. Как ни странно, секта эта распространилась в Южной Франции, к тому времени благодаря своей торговле и промышленности достигшей цветущего состояния; города и замки феодальных владельцев в сравнении с Северной Францией отличались роскошью, в них царили веселые нравы. Провансальские трубадуры славились своими песнями в честь любви и прекрасных дам и были желанными гостями в феодальных замках. Самым богатым и сильным владетелем в этом крае был граф Раймунд Тулузский, почти независимый от французских королей.

Крестовый поход против альбигойцев папы Иннокентия III приходится на царствование французского короля Филиппа Августа. Из Северной Франции, под начальством графа Симона де Монфора, отправилось сильное ополчение, которое с фанатической свирепостью обрушилось на еретиков (1208). Многие южные города и замки после стойкого сопротивления были превращены в развалины, а жители без пощады изрублены или сожжены на кострах. Когда после взятия города Безье воины затруднились отличить истинных католиков от еретиков, папский легат сказал им: "Бейте всех; на том свете Господь отличит праведных!" Альбигойские войны продолжались около двадцати лет. Южная Франция пришла в полный упадок и была присоединена к владениям французского короля. Веселые песни трубадуров умолкли здесь навсегда.

Но были еще и крестовые папские походы против языческих народов Прибалтики, в частности против литвы и финнов. Почти в одно время с альбигойскими войнами поляки призвали себе на помощь рыцарей Тевтонского ордена против литовского племени пруссов. Рыцари скоро утвердились в нижнем течении Вислы, огнем и мечом заставляя язычников принимать христианскую веру, и основали в Пруссии свое владение.

Примерно в то же время по соседству с тевтонами, в Ливонии, на берегах Западной Двины утвердились другие немецкие рыцари, которые, с дозволения папы, составили особый духовно-рыцарский орден Меченосцев. Он точно так же, силой оружия, начал обращать в христианство языческие племена эстов, ливов и куршей. Для более успешной борьбы с соседями оба ордена, Тевтонский и Меченосцев, объединились в тесный союз с гроссмейстером Тевтонского ордена Германом Зальцем во главе (1237). Немецкие рыцари обратили завоеванные племена в своих крепостных. Не одни рыцари селились в завоеванной земле. Рядом с рыцарскими замками здесь появились целые города, населенные немецкими торговцами и ремесленниками, с помощью которых Пруссия была совершенно онемечена.

В своей борьбе с прибалтийскими племенами тевтонцы и ливонцы получали подкрепление крестоносцев, приходивших из Германии и других земель. В те времена между рыцарями стало обычаем, для искупления своих грехов, совершать крестовые походы; на истребление язычников они смотрели как на дело богоугодное. Ландграф Тюрингский Конрад сделался крестоносцем по следующему поводу: войдя однажды рано поутру в церковь в Эрфурте, он увидал, как архиепископ Майнцский наказывал аббата за то, что тот отказался платить подать, неправильно наложенную архиепископом; спина аббата еще кровоточила после такого же наказания, полученного накануне: таким способом архиепископ разрешал аббата от церковного отлучения, наложенного на него за непослушание. Конрад при этом зрелище пришел в такой гнев, что хотел собственноручно убить архиепископа; свита с трудом его остановила. После этого они сделались смертельными врагами, и каждый старался разорить область другого. Конрад взял приступом один из архиепископских городов, предал его огню и велел избивать жителей, не разбирая ни пола, ни возраста; при этом не были пощажены даже святыни и также преданы пламени. Но вскоре Конрадом овладело раскаяние, и его начали преследовать мысли о будущих адских муках. Тогда он сделался самым ревностным слугой католического духовенства; босой, в рубашке кающегося грешника он странствовал по церквам и пришел наконец в разрушенный им город Фрицлар. Обнажив спину, он просил жителей наказать его. Но только одна старая женщина после многих просьб согласилась дать ему несколько ударов, и Конрад, успокоенный, отправился домой. Вслед за тем он вступил в Тевтонский орден, чтобы "истреблением язычников" заслужить полное прошение своих грехов. Впоследствии он стал гроссмейстером этого ордена.

Судьба двух других духовно-рыцарских орденов была следующая.

Иоанниты, после падения Иерусалимского королевства, из Святой земли перебрались сначала на остров Родос. Потом, теснимые турками, осели на острове Мальта и там, под именем мальтийских рыцарей, прославились борьбой с пиратами. На Мальте орден просуществовал до конца XVIII века, до времени наполеоновских войн.

Тамплиеры, или храмовники, имели печальную участь.

Из Палестины они удалились преимущественно во Францию, где у них были свои замки и поместья, подаренные благочестивыми владетелями. Пользуясь накопленными богатствами, храмовники вели праздную, веселую жизнь, нисколько не стесняясь монашескими обетами. Но их владения и богатая казна возбудили зависть французского короля Филиппа IV Красивого. Получив заранее согласие папы Климента V, он приказал в течение дня схватить тамплиеров по всей Франции. Их обвинили в тяжкой ереси, и было учреждено следствие. Под пытками рыцари подтвердили все возводимые на них обвинения. Затем начались казни. В Париже пятьдесят четыре храмовника были сожжены на медленном огне, после того как отреклись от своих показаний, вынужденных пытками. Климент V объявил на соборе об упразднении этого ордена (1312); орденские земли и казна большей частью перешли в руки короля. Великий магистр ордена Жак де Молле и старшие рыцари долго содержались в тюрьме, наконец и они были осуждены на сожжение. Жак де Молле встретил смерть твердый духом. Народное предание прибавляет, что на костре он пригрозил королю и папе скорой встречей перед Судом Божиим и что в назначенные им сроки папа и король действительно умерли.

VIII. ФРАНЦИЯ И АНГЛИЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ СРЕДНИХ ВЕКОВ
1215-1485

Капетинги и городские общины. Филипп II. Людовик VI и Людовик VII. Битва при Бувине. Людовик Святой, Филипп IV и Бонифаций VIII. Государственные чины. Плантагенеты в Англии. Генрих II и Фома Бекет. Начало представительного правления в Англии. Великая хартия. Парламент. Эдуард III. Виклиф. Столетняя война. Битва при Креси. Жакерия. Бертран. Дюгеклен. Смуты во Франции. Жанна д’Арк. Торжество монархии во Франции. Карл VII и постоянное войско. Людовик XI и Карл Смелый. Война Алой и Белой розы. Шотландия. Ричард III

КАПЕТИНГИ И ГОРОДСКИЕ ОБЩИНЫ. ФИЛИПП II

В конце X века французская корона перешла в руки Капетингов; чтобы упрочить ее за собой, они обыкновенно еще при жизни короновали своих наследников. Но все-таки положение этой династии было трудное: она владела только областью Иль-де-Франс на реке Сене, с главным городом Парижем, а остальная Франция находилась под властью многочисленных феодальных владетелей, которые только номинально признавали себя вассалами короля и управляли своими землями совершенно независимо. Каждое сословие, каждая местность имели свои особые юридические обычаи и права. "Что ни колокольня, то особый закон", — говорит старая французская пословица. Первые короли из фамилии Капетингов были следующие: Гуго Капет, Роберт I, Генрих I (женатый на русской княжне Анне, дочери Ярослава I) и Филипп I. Три преемника Гуго Капета только носили королевский титул, но на самом деле не царствовали и не ознаменовали себя в истории каким-либо замечательным делом.

Для усиления королевской власти Капетинги начали следовать умной, дальновидной политике.

Во-первых, они не раздавали своих собственных земель вассалам, как это делали Каролинги, а, напротив, старались прирастить их куплей, браками и оружием. В то же время надо было очищать и собственные земли от непокорных баронов, которые, сидя в своих крепких замках, затрудняли сообщение между королевскими городами. Например, почти у самых ворот Парижа возвышался на холме замок барона Монлери. "Смотри, — говорил Людовику VI его умирающий отец Филипп I, — береги хорошенько эту башню, которая причинила мне столько досады; я успел состариться, пока приобрел ее" (посредством брачного союза).

Во-вторых, в борьбе с феодальными владельцами Капетинги начали опираться на городские общины, или коммуны. Во Франции еще от времен римского владычества осталось много значительных городов; число их потом увеличилось за счет других, которые возникли из торговых и промышленных поселений вокруг феодальных замков и монастырей. Города эти как только почувствовали свое богатство и многолюдство, начали стремиться к тому, чтобы избавиться от произвола феодальных владельцев; городские общины нередко покупали у феодалов право самим выбирать для себя судей и мэра (городского голову) и, кроме того, иметь свою собственную военную стражу, или милицию; а иногда, чтобы добиться этих прав, городские общины просто брались за оружие. Но так как каждый город действовал отдельно, то по большей части победа оставалась за феодалами. Капетинги воспользовались этой борьбой, стали принимать сторону горожан, продавали им грамоты на разные права и привилегии, оружием помогали против феодалов и разрушали замки тех баронов, которые грабили проезжих купцов и препятствовали торговле. В вассальных владениях народ стал смотреть на королей как на своих защитников от притеснения феодалов, и городские общины потом деньгами и своей милицией помогали королям в их войнах с непокорными вассалами. Духовенство в этих войнах по большей части принимало также сторону королей: оно желало видеть Францию объединенною одной властью, поэтому милиция церковных земель также нередко являлась на помощь королю. Такой политики придерживался в особенности Людовик VI Толстый (1108 — 1137).

Это был первый из Капетингов, который деятельно вступил в борьбу с феодалами, враждебными королевской власти и внутренней безопасности. Всегда на коне, с копьем в руке, он без устали сражался с хищными баронами, производившими грабежи и насилия в его наследственных владениях, и без пощады разорял их замки. (Кроме Толстого, Людовик VI имел еще прозвание Бодрого и Воинственного, eveille et batailleur.) Как уже говорилось, со второй половины XI века города Северной Франции стали приобретать права самоуправления, отсюда возникли частые восстания городов против феодальных владельцев. Людовик VI принимал решения в пользу городов. Но в собственных владениях он не давал общинных прав и ограничивался только дарованием некоторых экономических льгот. Даже такие богатые королевские города, как Париж и Орлеан, никогда не были коммунами.

Сын его Людовик VII (1137 — 1180) продолжал политику отца. Он участвовал во втором крестовом походе, который, как известно, был неудачен. На время своего отсутствия Людовик VII поручил управление государством аббату монастыря Сен-Дени Сугерию. Сугерий был другом и главным советником его отца Людовика VI, и вообще своей деятельностью немало способствовал успехам Французской монархии. (В этом отношении он является как бы предшественником знаменитого кардинала Ришелье.) Людовик VII вступил в брак с принцессой Элеонорой, которая была наследницей обширных владений в Юго-Западной Франции (Пуату, Гиень и Гасконь). Но, недовольный поведением Элеоноры, он развелся с ней. Тогда Элеонора вышла замуж за Генриха Плантагенета, графа Анжуйского. Генрих вскоре наследовал английскую корону, удержав за собой собственные французские земли и земли своей супруги. Владея французскими провинциями, он продолжал считаться вассалом французского короля, но в действительности не признавал своей зависимости, поэтому французские короли пытались отнять эти провинции у Плантагенетов. Отсюда возникли продолжительные и упорные войны между Францией и Англией.

Преемник Людовика VII Филипп II Август (1180 — 1223) известен нам участием в третьем крестовом походе и своим соперничеством с английским королем Ричардом Львиное Сердце. При нем монархия Капетингов впервые достигла значительного могущества. Он присоединил к своим владениям многие вассальные земли; самым значительным приобретением его была Нормандия, которую он завоевал у английского короля Иоанна Безземельного.

Чтобы отомстить ему, Иоанн Безземельный заключил союз с германским императором Оттоном IV и французским вассалом графом Фландрским. Соединенные силы немцев, англичан и фламандцев (бельгийцев), под предводительством самого Оттона IV, появились на северо-востоке Франции. Филипп со своими баронами и милицией городов бодро встретил Оттона и выиграл у него решительную битву при Бувине, близ города Лилля (1214).

Победа при Бувине имела для французов важное значение: благодаря ей было отражено нашествие иноземцев, она пробудила во французском народе дух патриотизма, сознание своего достоинства и уважение к династии Капетингов. Примечательны некоторые эпизоды этой битвы, характеризующие феодальную эпоху. Филипп был окружен немецкой пехотой; немец крюком своего копья стащил его с седла, и король упал на землю; но его рыцарские доспехи представляли такой твердый покров, что неприятели тщетно старались нанести ему смертельный удар; между тем подоспели французы и освободили короля. Император Оттон, в свою очередь, тоже едва не попал в плен: де Барр, самый сильный и храбрый из французских рыцарей (счастливый противник Ричарда Львиное Сердце), уже схватил его за шлем; толпа немцев бросилась на помощь императору, однако не могла вырвать его из рук де Барра и, чтобы опрокинуть последнего на землю, убила под ним коня; тогда рыцарь оставил Оттона и, пеший, мечом проложил себе путь сквозь неприятелей. Граф Фландрский был взят в плен, а император германский со своими вассалами показал тыл, но англичане продолжали еще выдерживать бой и даже оттеснили стоявшую перед ними французскую милицию. Видя это, епископ города Бувина сам кинулся в сражение с железной палицей в руках, сбил с коня предводителя англичан и поразил многих своей палицей — без пролития крови: пролитие крови церковным уставом запрещалось духовным лицам.

Филипп Август способствовал также украшению Парижа; при нем был основан Парижский университет и началась постройка знаменитого Лувра. Но он так же, как и другие европейские государи, испытал на себе духовный авторитет папы Иннокентия III: Филипп женился на датской принцессе Ингебурге, а потом развелся с ней, отослал в Данию и вступил во второй брак. Оскорбленная Ингебурга обратилась с жалобой к папе. Иннокентий вступился за нее и объявил развод незаконным. Филипп начал упорствовать, но папа произнес интердикт над его королевством; церковная служба везде прекратилась, храмы были закрыты, и народ поднял ропот, так как справедливость в этом деле была на стороне папы. Филипп принужден был смириться и возвратил Ингебургу.

При Филиппе Августе происходили крестовые походы против альбигойцев, после чего некоторые провинции Южной Франции были присоединены к владениям французской короны. А богатое графство Тулузское приобретено при Людовике IX, внуке Филиппа Августа, во время регентства его матери Бланки Кастильской, которая управляла государством до совершеннолетия короля.

ЛЮДОВИК СВЯТОЙ, ФИЛИПП IV И БОНИФАЦИЙ VIII

Людовик IX Святой (1226 — 1270), кроме чрезвычайной набожности и участия в крестовых походах, оставил по себе добрую память в народе также заботами о правосудии. Он запретил дворянам решать между собой споры судебными поединками и завел более правильные суды; вместо несведущих вельмож, которым прежде поручался суд, он начал вводить в высшие королевские суды (парламенты) законоведов, которые изучали древние римские законы и происходили обыкновенно из простых горожан. Людовик старался также водворить внутреннее спокойствие в королевстве, запрещая баронам междоусобные войны, которые в те времена были очень часты и очень разорительны для жителей. Слава о его справедливости и святости возвысила королевский титул во Франции настолько же, на сколько победы и приобретения его деда Филиппа II Августа.

Летом король часто сиживал в Венсенском лесу под большим дубом, куда могли приходить все, имевшие до него нужду, и здесь он нередко сам разбирал тяжбы своих подданных. Но, при своей кротости и добродушии, он владел замечательной твердостью характера и не оставлял безнаказанными проступки знатных людей. Один его вассал повесил трех молодых людей за незначительное преступление. Все бароны просили за него короля, но Людовик все-таки присудил его к очень большому штрафу. Тогда один барон иронически заметил: "Если б я был королем, то повесил бы всех баронов, потому что первый шаг сделан, а второй уж ничего не стоит". Король услыхал это замечание и сказал ему: "Как, Жан, вы говорите, что я должен бы повесить моих баронов? Конечно, я этого не сделаю, но за проступки я их наказывать буду".

Внук Людовика IX, хитрый и жестокий Филипп IV Красивый (1285 — 1314), вступил в решительную борьбу с римским папой. Французские короли, подобно германским императорам, с неудовольствием смотрели на стремление пап вполне подчинить себе духовенство и сделать его независимым от светских государей. Когда Филипп IV, нуждаясь в деньгах для войны с Англией, наложил подати и на церковные земли, папа Бонифаций VIII рассорился с ним и отлучил его от Церкви. Но Филипп не испугался отлучения и сверг с престола самого папу.

Французский рыцарь Ногарет, отправленный королем в Италию, вошел там в сговор со знатным римским вельможей Колонном, смертельным врагом Бонифация VIII. Последний находился тогда в городе Ананьи. Ногарет подкупил начальника городской стражи и проник в город с несколькими сотнями вооруженных людей. Восьмидесятишестилетний папа хотел мужественно встретить смерть: он облекся в первосвященнические одежды и, с папской тиарой на голове и крестом в руке, сидя на троне, ожидал врагов. Они потребовали, чтобы папа отрекся от своего сана; Бонифаций отвечал, что он умрет папой. Тогда Колонн столкнул его с трона, ударил по лицу железной перчаткой и хотел убить, но был остановлен Ногаретом (1303). Между тем граждане Ананьи вооружились, подоспели на помощь к папе и прогнали французов. Бонифаций не пережил такого оскорбления и вскоре умер от стыда и досады.

Стараниями Филиппа IV на папский престол был возведен французский епископ под именем Клемента V. Клемент V почти во всем соглашался с Филиппом и помог ему уничтожить орден храмовников. По желанию короля он даже переселился из Рима в Авиньон, на юге Франции (1308). Здесь папская резиденция оставалась около семидесяти лет, пока не была перенесена обратно в Рим, и это время называется Семидесятилетним вавилонским пленением пап.

Во время спора с Бонифацием Филипп Красивый старался заручиться поддержкой со стороны народа и потому созвал для обсуждения этого спора "государственные чины", то есть депутатов от духовенства, дворянства и французских городов (1302). Таким образом, горожане впервые наряду с епископами и рыцарями явились в совет короля и составили так называемое "третье сословие". На собрании государственных чинов депутаты городов усерднее других поддерживали короля против папы.

Вместе с расширением королевских владений умножились и расходы на управление и защиту этих владений: на жалованье королевским наместникам и судьям (бальям, сенешалям, прево) и на содержание войска. Так как войны становились все продолжительнее, а феодальные дружины, созываемые только на короткое время, оказывались недееспособны, то короли начали набирать на службу отряды наемников. Между тем постоянные доходы королей оставались прежние — состояли главным образом из разных сборов с их собственных имений. Чтобы разрешить настоятельную нужду в деньгах, Филипп IV старался открыть новые источники доходов, причем иногда отличался неразборчивостью в средствах. Так, он обложил податями земли духовенства (что возбудило спор с Бонифацием VIII); уничтожил орден храмовников, чтобы воспользоваться его имениями; присвоил королю исключительное право чеканить монету и злоупотреблял этим правом, выпуская монету очень низкой пробы; конфисковал имущество ростовщиков-евреев; давал за деньги свободу крепостным поселянам в своих имениях; продавал дворянское звание людям городского сословия.

Вскоре после Филиппа IV старшая линия Капетингов прекратилась. Так как по Салическому закону корона не должна была переходить в женское потомство, то на престол вступила младшая линия: племянник Филиппа IV, Филипп VI Валуа (1328 — 1350), известный в истории тем, что при нем началась так называемая Столетняя война между французами и англичанами.

ПЛАНТАГЕНЕТЫ В АНГЛИИ

Генрих II (1154 — 1189) осмотрительно и с большой твердостью управлял Англией. Кроме Англии, в его руках были и французские провинции: Нормандия, Анжу, Турен, Гиень, Пуату, Гасконь и некоторые другие; таким образом, его владения во Франции были гораздо обширнее владений правившего во Франции короля Людовика VII. При их враждебных отношениях на стороне Плантагенета был решительный перевес в силе, и он, по-видимому, легко мог захватить в свои руки корону Франции, но уважение вассала к своему сюзерену и верность ленной присяге имели священный характер в глазах средневекового общества, и если бы Генрих II слишком резко нарушил свои феодальные обязанности, то этим подал бы дурной пример собственным вассалам. Этим и объясняется замечательная сдержанность его при столкновениях с Людовиком VII.

Кроме того, Генриху II не мало хлопот причинял спор с духовенством.

В Англии духовенство получило от королей важные привилегии и, между прочим, право не подлежать светскому суду. Это право было источником многих злоупотреблений. Среди священников, происходивших из норманнов, были часто люди буйные, которые совершали разные преступления, даже убийства, и, к большому соблазну мирян, они оставались почти безнаказанными, потому что королевские судьи не смели их судить, а церковные иерархи назначали им самые легкие наказания. Генрих решился уничтожить эти привилегии духовенства; он начал часто вмешиваться в церковные дела и определил отношения духовных лиц к светской власти так называемыми Кларендонскими постановлениями, принятыми духовно-светским собором в городке Кларендоне в 1164 году. Тем самым он нашел себе опасного противника в лице Кентерберийского архиепископа Томаса Бекета.

В начале царствования Генриха II Томас Бекет был другом короля, занимал должность королевского канцлера и пышностью своей превосходил всех других вельмож. Готовясь к преобразованиям в делах духовенства, король надеялся на помощь Бекета и потому возвел его в сан архиепископа Кентерберийского. Как вдруг Томас Бекет изменил свое поведение. Он отказался от всякой роскоши, отдалился от товарищей прежних пиров и развлечений, начал привлекать в себе бедных и простых людей, носить грубые одежды, питаться только овощами и пить одну воду; но под этой суровой монашеской наружностью скрывалось неукротимое честолюбие. Томас Бекет решительно восстал против вмешательства короля в церковные дела и подвергал отлучению тех епископов, которые держали сторону Генриха II. Однажды, находясь в Нормандии, король получил известие, что Бекет произнес отлучительную речь над преданным ему архиепископом Йоркским (второе духовное лицо в Англии). Генрих пришел в неистовый гнев и воскликнул: "Неужели никто из тех, кто ест мой хлеб, не избавит меня от этого монаха!" Тотчас четыре рыцаря отправились в Кентербери и убили Бекета в соборном храме (1170). Но это злодейство только повредило королю. Чтобы не навлечь на себя папского отлучения, он должен был отменить Кларендонские постановления, утвердить за духовенством прежние привилегии и торжественно перед народом поклясться в том, что не причастен к смерти архиепископа. Между тем простой народ прославлял Бекета как святого мученика; ходили слухи, что над его гробом совершаются исцеления, и сюда с разных сторон Англии собирались на поклонение. Сам Генрих, чтобы окончательно примириться с Церковью, явился в Кентербери и целые сутки босой простоял у гроба архиепископа в посте и молитве, причем велел монахам бичевать себя по обнаженной спине.

При сыновьях Генриха II началась в Англии борьба баронов с королями. Старший из королей, Ричард I Львиное Сердце (1189 — 1199), известен своей страстью к приключениям и военным предприятиям. Он вел жизнь странствующего рыцаря и мало заботился о внутренних делах королевства. Во время третьего крестового похода бароны воспользовались его отсутствием, чтобы расширить свои права. Последние годы свои он провел в войнах с Филиппом II Августом и был смертельно ранен стрелой при осаде французского замка.

После Ричарда королем сел его брат, Иоанн Безземельный (1199 — 1216), человек коварный и жестокий. Его во всем преследовали неудачи. Началось с того, что Иоанн умертвил своего племянника Артура, объявившего притязания на английский престол, — и Филипп II Август вызвал его на суд двенадцати французских пэров (главных баронов государства, духовных и светских). Английский король не явился на вызов; тогда Филипп объявил его лишенным всех французских ленов и, начав войну, отнял у него Нормандию, Анжу, Пуату и некоторые другие владения. Потом Иоанн Безземельный рассорился с папой Иннокентием III по поводу кандидатуры Кентерберийского архиепископа и навлек на Англию папский интердикт. Папа разрешил его подданных от присяги на верность и предложил его корону Филиппу II Августу. Только после этого Иоанн смирился, признал себя вассалом папы и обязался платить ему ежегодную дань. Иоанн Безземельный заключил против Филиппа союз с императором германским Оттоном IV и графом Фландрским, но союзники, как известно, потерпели поражение при Бувине.

НАЧАЛО ПРЕДСТАВИТЕЛЬНОГО ПРАВЛЕНИЯ В АНГЛИИ

После этого поражения английские бароны и горожане, выведенные из терпения тираническим правлением Иоанна, восстали против него и принудили его подписать так называемую Великую хартию вольностей — Magna charta libertatum (1215). По этой хартии власть королей значительно урезалась, а дворянство, духовенство и горожане получили важные права и льготы. Например, новые подати сверх обычных не могли быть налагаемы без согласия духовных и светских вельмож; никакой свободный человек не мог быть посажен в тюрьму или лишен имущества иначе как на основании законов и по приговору судей, равных ему по званию; подданные получали право силой воспротивиться нарушению законов.

При преемниках Иоанна Безземельного (Генрих III, Эдуард I и Эдуард II) народ получил еще большие права и льготы. Сын Генриха III, мужественный и предприимчивый Эдуард I (1272 — 1307), известен своими счастливыми войнами с соседями, особенно с шотландцами. Он покорил западную гористую часть Англии и Валлис (Уэльс), где потомки древних бриттов не хотели признать над собой владычество англосаксов и норманнов. Со времени их покорения старший сын английского короля, наследник престола, стал носить титул "принца Уэльсского" (так же как во Франции наследник престола назывался "дофином" со времени присоединения провинции Дофине). К этому времени относится учреждение английского парламента, или собрания государственных чинов, в котором кроме прелатов и баронов встречаются уже и выборные от городов (1264). Парламент разделился на две палаты, верхнюю и нижнюю; в верхней палате заседало высшее духовенство и дворянство (лорды), а в нижней, или в палате общин, — выборные депутаты от мелких дворян-помещиков (джентри) и городского сословия. Главное значение парламента заключалось в том, что без его подтверждения король не мог налагать подати и издавать новые законы. Впоследствии парламент приобретал все большее значение и ограничивал королевскую власть.

Таким образом, в Англии и во Франции история королевской власти приняла два противоположных направления. Французские Капетинги вначале были слабы, но, объединившись с горожанами, победили феодальных владельцев и усилили свою власть; в Англии же нормандские короли сначала имели неограниченную власть, но бароны, объединившись с горожанами, постепенно королевскую власть ослабили.

Ко времени этого сближения феодальной аристократии с городским сословием и мелким землевладельческим классом относится слияние нормандских завоевателей с массой англосаксонского населения в одну английскую нацию. Ранее они находились во враждебных отношениях друг к другу; французский язык, принесенный норманнами, оставался языком двора и государственных актов. Ричард Львиное Сердце еще не понимал по-английски, и в его время слово "англичанин" было презрительным в устах дворянина-норманна; а сто лет спустя потомок этого дворянина уже гордился, что он англичанин. В середине XIV века французский язык в судопроизводстве и государственных актах был заменен английским.

В это же время в Англии рождаются антипапистские настроения. Эдуард III (1327 — 1377) отказывает папе Урбану V принести ленную присягу и заплатить дань, которой был обложен Иоанн Безземельный. От имени короля, парламента и английского духовенства составлен был торжественный акт, которым объявлялось, что ни Иоанн, ни кто-либо другой не имеет права подчинять королевство иностранной зависимости без согласия нации. В этом споре с Римом против папских притязаний не последнее слово принадлежало оксфордскому профессору богословия Джону Виклифу (Уиклифу). Пользуясь покровительством двора, Виклиф в своих сочинениях и проповедях выступал против папской власти, отвергал первенство Римской церкви над другими церквами, осуждал также богатство и суетность духовенства и начал отрицать даже сами таинства.

Он перевел Библию на английский язык. Впоследствии Виклиф подвергся осуждению высшего духовенства, но, благодаря сильным покровителям, он был только удален из Оксфорда и спокойно умер в звании приходского священника. Многочисленные последователи его, проповедники (так называемые лолларды) вызвали сильное волнение в народе в царствование следующего короля, Ричарда II (1377 — 1399). Сельское население, страдавшее под гнетом податей и своеволия помещиков, восстало под руководством Уота Тайлера (то есть черепичника): мятежники овладели Лондоном и потребовали от короля разных льгот (1381). Успокоенные льготными грамотами и обещаниями, мятежники разошлись по своим деревням; тогда последовали казни зачинщиков. Во время этого мятежа убиты были и многие фламандские ремесленники, которых Эдуард III вызвал из Фландрии и Брабанта в Англию, чтобы они научили англичан своему мастерству (с тех пор, собственно, и началось процветание английских шерстяных мануфактур).

СТОЛЕТНЯЯ ВОЙНА

Когда во Франции на престол вступил Филипп VI Валуа, король английский Эдуард III, бывший по матери внуком Филиппа Красивого, также объявил притязания на французскую корону, не обращая внимания на Салический закон. Возникшие отсюда войны почти непрерывно продолжались около ста лет. Сначала они были неудачны для французов. Мужественный Эдуард III нанес Филиппу VI сокрушительное поражение при Креси, в Пикардии (1346). Здесь погиб цвет французского рыцарства под меткими ударами английских стрелков-арбалетчиков; это также было первое большое сражение, при котором со стороны англичан употреблялись порох и пушки. Пушки были еще несовершенны и не причинили больших потерь неприятелю, но своим громом они сильно пугали лошадей и приводили в беспорядок рыцарскую конницу. Вот некоторые подробности этого дня, описанные в "Хрониках Франции и Англии" известного французского летописца Фруассара.

Французы перед сражением сделали большой переход под проливным дождем. Их генуэзские стрелки получили приказ начать битву, но они были утомлены походом, и притом от дождя провисли тетивы их арбалетов, между тем как англичане во время дождя стояли и держали свои арбалеты под капюшонами. Генуэзские стрелки были отбиты; видя их отступающими, Филипп VI пришел в сильный гнев и велел убивать без пощады; приказ произвел сильное замешательство, которым воспользовались англичане. Французские рыцари храбро, но беспорядочно бросились вперед, пробились сквозь английскую пехоту и потеснили неприятельскую конницу, предводимую Черным Принцем. Военачальники уже просили Эдуарда III двинуть на помощь сыну свои запасные войска; но король, наблюдавший битву с высоты мельницы, отвечал: "Пусть предоставят принцу возможность достойным образом заслужить свои рыцарские шпоры, и пусть ему будет принадлежать честь этого дня". Во французской армии находился старый, слепой король богемский Иоанн; услыхав, что битва началась, он попросил своих рыцарей привязать его коня к их коням, потом вместе с ними врубился в толпу неприятелей и нашел здесь смерть. Когда сражение было проиграно, Филиппа VI почти без чувств увлекли с поля битвы; ночью в сопровождении только четырех рыцарей он прискакал в ближайший замок Лабруа. "Кто так поздно стучится в ворота?" — спросил кастелян всадников. "Отворите, отворите! — отвечал Филипп. — Это несчастный король Франции".

Главным героем в этой войне стал сын Эдуарда III, Черный Принц Эдуард, названный так по черному цвету своих доспехов.

Сын и преемник Филиппа VI Иоанн Добрый (1350 — 1364), желая отомстить за поражение при Креси, дал Черному Принцу битву при Пуатье. Французы были гораздо многочисленнее своих неприятелей, но и тут потерпели полное поражение, сам король Иоанн был взят в плен (1356). Во время его отсутствия управление королевством предоставлено было его сыну, дофину Карлу. Францию сотрясали тогда сильные смуты. Сельское население, угнетенное бременем податей и разоренное войсками, как своими, так и неприятельскими, выплеснуло свой гнев в восстании, охватившем преимущественно Северо-Восточную Францию (1358). Это восстание, сопровождавшееся разорением замков и избиением их обитателей, известно под названием Жакерия. ("Жак Протак" было насмешливое прозвище, даваемое аристократами крестьянам.) Общая опасность теснее объединила феодалов; нестройные толпы крестьян были вскоре разбиты рыцарями, пожар восстания залит потоками крови. С Англией состоялся мир, по которому большая часть Юго-Западной Франции опять перешла в руки Плантагенетов, а король Иоанн Добрый получал свободу за огромный выкуп. (Затрудняясь уплатить его, он добровольно возвратился в плен и там умер.) Старший сын Иоанна Доброго Карл V (1364 — 1380) приобрел опыт управления во время отсутствия отца и оказался умным, деятельным государем, так что не случайно получил название Мудрого. Бережливостью он поправил государственную казну, а удачным выбором полководцев — с честью поддержал возобновившуюся войну с англичанами. Первое место среди этих полководцев принадлежало знаменитому рыцарю Бертрану Дюгеклену.

Дюгеклен был родом из Бретани и уже в детстве отличался воинственным нравом. Бертран не любил сидеть дома, не выучился ни читать, ни писать. Со своими сверстниками он бегал по долинам и холмам, окружавшим замок его отца, устраивал с ними битвы, и редкий день маленький Бертран возвращался домой с не разбитой головой. Его безобразная наружность и злой, непокорный характер приводили в отчаяние родителей. Но скоро они были утешены его славой. Когда молодой Дюгеклен в первый раз появился на турнире, он удивил присутствующих необыкновенной силой и ловкостью и победил всех рыцарей, выходивших с ним на поединок. Скоро от турниров Бертран перешел к настоящей войне и своими подвигами заслужил впоследствии такое уважение, что Карл V назначил его коннетаблем Франции, то есть предводителем французских войск. Наученный поражениями при Креси и Пуатье, Карл V изменил характер войны с англичанами. Французское рыцарство было многочисленное и храброе, но не любило подчиняться дисциплине, и в бою превосходная английская пехота (особенно искусные стрелки) имела над ним явный перевес. Поэтому Карл V избегал больших сражений; французы отступают перед главной неприятельской армией, ограничиваясь обороной городов и отдельными подвигами рыцарей. Полководцы Карла и сам Дюгеклен нередко прибегали к разным хитростям и даже к обману. Например, вот каким способом французы взяли город Мант (на границе Нормандии): несколько французских рыцарей подскакали к воротам города, объявили гражданам, что они спасаются от преследования разбойников, и попросили убежища; граждане заколебались, но рыцари поклялись честью, что говорят правду. Им отворили ворота; вслед за тем приспела еще толпа мнимых беглецов, потом третья; наконец, собравшись в значительном числе, французы объявили, что город взят, и принялись рубить доверчивых горожан.

Когда умер Черный Принц Эдуард, а вслед за ним и его отец Эдуард III, французы воспользовались временем смут в царствование Ричарда II (сына Черного Принца) и возвратили почти всю Юго-Западную Францию. Но после смерти Дюгеклена и Карла V обстоятельства снова изменились.

Сын и наследник Карла V, Карл VI (1380 — 1422) впал в сумасшествие. Вельможи разделились на партии, которые оспаривали власть друг у друга. Начались междоусобия. Этим воспользовался английский король Генрих V, разбив французов при Азинкуре (1415), он овладел почти всей Северной Францией, занял Париж и провозгласил себя французским королем. Герцог бургундский Филипп Добрый и супруга сумасшедшего Карла VI Изабелла Баварская заключили с Генрихом V договор, по которому признали за его домом права на французскую корону.

ЖАННА Д’АРК

Генрих V умер, не успев окончить завоевания Франции — одна ее часть признавала королем его малолетнего сына Генриха VI а другая оставалась верна дому Валуа — дофину Карлу, сыну Карла VI. С помощью своих союзников-бургундцев англичане продолжали завоевания, они осадили уже Орлеан, который только один из главных городов Северной Франции держал сторону дофина. Последний не мог помочь осажденным, потому что не имел ни войска, ни денег; сам он не обнаруживал ни воли, ни находчивости в своем критическом положении. Состояние Франции в это время было самое печальное: к иноземному владычеству и опустошительным войнам присоединился страшный голод, так как поля, при беспрерывных смутах и при отсутствии всякой безопасности, оставались большей частью необработанными. Но когда унижения и бедствия Франции достигли крайней степени, в народе наконец проснулось сильное патриотическое чувство: низшие классы, особенно сельские жители, возненавидели англичан, считая их виновниками всех своих несчастий; изгнание иноземцев сделалось самым насущным желанием народа. Тогда на спасение Франции из самой гущи народа явилась знаменитая Орлеанская дева — Жанна д’Арк. К тому времени в народе сложилось поверье: Франция, преданная иноземцам знатной и порочной женщиной (королевой Изабеллой), должна быть спасена простой, чистой девушкой.

Она была дочерью крестьянина из деревни Домреми, в Лотарингии, на границе с Шампанью. Детство ее протекло под впечатлением беспрерывных войн: англичане, бургундцы и французские наемные отряды попеременно опустошали страну; надо было постоянно или давать отпор грабителям, или спасаться в леса, если сопротивление было не по силам. По соседству с Домреми лежала бургундская деревня; при встречах крестьян той и другой деревни дело обыкновенно не обходилось без драки, и маленькая Жанна нередко видела своих братьев, возвращавшихся домой, окровавленными. В домашнем кругу, сидя за работой рядом со своей матерью, она постоянно слышала рассказы о войне, перемешанные с легендами о святых. С юных лет она была задумчивой, мечтательной и часто уединялась под величественным дубом, который рос недалеко от деревни и около которого, по народному преданию, собирались духи и феи. Ее занимала также мысль о молодом Карле VII: народная молва изображала его несчастным королем, отвергнутым своей матерью и изгнанным злыми иноземцами из отцовского наследия. С четырнадцатилетнего возраста Жанну начали посещать какие-то таинственные голоса и видения, которые приказывали ей идти освободить короля и возвратить ему королевство. На ее сомнения в своих силах голоса отвечали: "Святая Екатерина и святая Маргарита помогут тебе". Четыре года повторялись эти призывы, девушка наконец рассказала о них родителям, но отец не хотел и слышать о том, чтобы она отправилась в поход вместе с ратными людьми. Наконец Жанна больше не в силах была противиться своему влечению: она ушла из дома и обратилась к начальнику ближнего города Вокулера с просьбой отправить ее к королю. Убежденный ее настойчивыми мольбами и сочувствием к ней простолюдинов, начальник согласился исполнить ее просьбу. Она обрезала свои длинные косы, надела мужское платье, села на коня и отправилась в сопровождении нескольких вооруженных людей.

Жанна совершила свой легендарный путь посреди множества опасностей и благополучно прибыла в замок Шинон, где находился тогда Карл VII. Представленная королю, она попросила вверить ей отряд всадников, чтобы освободить Орлеан от осады и провести короля в Реймс для коронации. Двор Карла VII колебался: епископы, монахи и ученые-богословы испытывали ее вопросами. "Жанна, — сказал ей один из них, — ты говоришь, что Бог хочет освободить Францию. Если такова Его воля, Он не нуждается в войске". Но девушка, не смущаясь, отвечала: "Воины будут сражаться, а Бог даст им победу". Народ встретил ее с энтузиазмом, и это побудило короля оставить колебания.

Король дал ей отряд, и с этим отрядом Жанна, одетая в рыцарскую броню, с белым знаменем в руке, счастливо пробралась в Орлеан и так воодушевила орлеанцев, что англичане были ими разбиты и сняли осаду. Весть о необыкновенной девушке распространилась по всей Франции; отовсюду стекались воины под знамена Карла; а англичане словно пали духом и начали терпеть поражения. Карл сам стал во главе войска, и Жанна благополучно провела его в Реймс, минуя английские отряды (1429).

Когда обряд коронования совершился, Жанна сказала Карлу, что теперь ее назначение исполнилось, и попросила отпустить ее назад в деревню; но, по настоянию короля, так, по крайней мере, рассказывают, она осталась при войске. И действительно, с тех пор счастье как будто ей изменило. Она повела войско на Париж, но наступление на столицу окончилось неудачей, и сама Жанна была при этом ранена. Вскоре она попала в плен к бургундцам, а те продали ее своим союзникам-англичанам. Ожесточенные против нее за понесенные потери, англичане отвели Жанну в Руан, заключили в тюрьму и предали суду как злую еретичку и колдунью. Необыкновенные подвиги Жанны, по невежеству и суеверию того времени, многие враги ее объясняли колдовством. Судьи старались запутать Жанну коварными вопросами, но встречали всегда ясные, короткие ответы. "Святая Екатерина и святая Маргарита ненавидят англичан?" — спрашивали между прочим судьи. "Они любят того, кто любит Бога, и не любят того, кого Он не любит", — отвечала Жанна. "А любит ли Он англичан?" — "Об этом я ничего не знаю, но я знаю хорошо, что они все покинут Францию, за исключением тех, которые в ней погибнут". Суд приговорил Жанну к смерти на костре, и этот бесчеловечный приговор был исполнен на руанской площади в 1431 году. Смерть Жанны подняла против англичан всю Францию; войска иноземцев стали терпеть поражение за поражением. Наконец герцог Бургундский разорвал союз с англичанами и перешел на сторону Карла — и Париж открыл ворота своему новому королю. Борьба с англичанами продолжалась до 1456 года и окончилась их изгнанием с Французской земли. В их руках оставался только город Кале.

Столетняя война с Англией во многом способствовала тому, что у французов укрепилось сознание их народного единства и отдельные области Франции теснее сблизились друг с другом.

ТОРЖЕСТВО МОНАРХИИ ВО ФРАНЦИИ

Карл VII после смерти Жанны д’Арк (для освобождения которой из рук англичан он ничего не сделал) процарствовал тридцать лет и при своем довольно ленивом характере успел, однако, водворить порядок и спокойствие в расстроенном государстве. Он первый из французских королей завел постоянное войско.

Прежде королевское войско собиралось из отрядов вассалов, которые по призыву являлись со своими людьми; таким образом, сила короля зависела от их верности и справности их феодальных владений. Поэтому короли начали заводить у себя постоянные военные дружины; но эти наемные дружины, набранные из разного сброда охотников, мало соблюдали порядок и повиновение и, при случае, грабили своих так же, как неприятелей. Карл, с согласия государственных чинов, устроил регулярные отряды конницы, известные под названием жандармов, они набирались также из охотников, но были подчинены строгой дисциплине, получали хорошее жалованье и вооружение, постоянно упражнялись в военном искусстве и всегда были готовы к бою. Кроме того, было принято постановление, чтобы каждый церковный приход выставлял и содержал по одному пешему воину; эти пехотинцы собирались в праздничные, нерабочие дни и занимались военными упражнениями. Постоянное войско помогло усилить королевскую власть и привести в повиновение феодальных баронов; этому способствовало и введение в употребление огнестрельного оружия, против которого не могли устоять ни рыцарская броня, ни феодальный замок.

Самым беспощадным врагом феодальной вольницы стал сын Карла VII, Людовик XI (1461 — 1483), государь очень умный, но весьма жестокий и скупой. Он покровительствовал горожанам, а феодальных владельцев преследовал всеми способами, заставляя смиряться перед королевской властью. Долгой и непримиримой была его борьба с герцогом Бургундским.

Во Франции еще оставались независимые от короля вассалы, герцоги Бретанский, Орлеанский и Бургундский. Самым сильным из них был герцог Бургундский (младшая ветвь королевской фамилии), которому кроме собственно Бургундии принадлежали еще Нидерландские провинции. При Филиппе Добром бургундский двор славился своей пышностью, пирами и турнирами; в нем собиралось все бургундское и нидерландское рыцарство. В то же время своей обходительностью и соблюдением привилегий провинций Филипп сумел приобрести расположение богатых горожан. Сын и преемник его, Карл Смелый, отличался храбростью и энергией, но при этом был весьма тщеславен и вспыльчив до того, что совершенно не умел владеть собой. Две части его владений, герцогство Бургундское и Нидерланды, разделяли французские и отчасти немецкие провинции (Шампань, Лотарингия и Эльзас), государство Карла Смелого не имело ни центра, ни прочных границ, ни единства народности. (Подобные государства, как правило, недолговечны.) Карл поставил себе задачу округлить и расширить свои владения за счет некоторых соседних земель.

Препятствие этому он встретил со стороны французского короля. Людовик XI, когда был наследным принцем, стоял во главе феодалов, враждебных его отцу, за что был удален от двора и некоторое время пользовался убежищем у Филиппа Бургундского. Но вступив на престол, Людовик сам немедленно принялся ограничивать права владетельных феодалов; прежние его союзники теперь сделались его врагами и заключили против короля союз под названием Лиги общественного блага — душой этого союза стал Карл Смелый. После неудачного сражения с Карлом (при Монлери) Людовик XI, стесненный со всех сторон, завел искусные переговоры со своими противниками, согласился почти на все их требования и, таким образом, успокоил восстание (1465). Наученный опытом, французский король начал действовать с большей осторожностью; он старался разъединить феодальных владельцев, противопоставляя их интересы, чтобы не допустить нового союза. Против главного своего врага, герцога Бургундского, Людовик XI действовал не столько оружием, сколько с помощью интриг и вероломной политики; он тайно возмущал его нидерландских подданных и поддерживал его соседей — лотарингцев и швейцарцев, которые сообща выступили против Карла, попытавшегося захватить некоторые их земли.

Храбрые швейцарские горцы победили Карла Смелого в двух больших битвах (при Грансоне и Муртине). Но неудачи только раздражали Карла; при Нанси (в Лотарингии) он с небольшим войском отважился дать битву соединенным силам неприятелей и снова потерпел поражение, а сам был убит во время бегства (1477). Людовик ловко воспользовался смертью врага и овладел большей частью Бургундии, а Нидерланды достались германскому императору Максимилиану I, женатому на дочери Карла Смелого — Марии Бургундской. Таким образом, за исключением Бретани, Людовик XI постепенно присоединил к своим владениям все большие лены Франции.

Подозрительный король не доверял французским вельможам, заводившим крамолы при всяком удобном случае, и держал их вдали от двора. Окруженный наемной шотландской и швейцарской стражей, он последние годы жизни провел в хорошо укрепленном замке Плеси ле Тур (в Турени), посреди неприступных болот и лесов. Насколько Людовик XI был жесток и неразборчив в средствах, настолько же он был суеверен, часто мучился угрызениями совести и страхом смерти; он держал при себе астролога, которого заставлял по звездам гадать о часе своей смерти. Самыми приближенными к королю лицами были его брадобрей Оливье Дьявол и палач Тристан Отшельник. Французский дворянин де Комин, находившийся на службе у Людовика XI, рассказывает в своих мемуарах, что больной, близкий к смерти, король употреблял все усилия, чтобы скрыть свое состояние от подданных и иноземцев: он посылал закупать в Англии и Испании разной породы собак, в Африке львов, в Неаполе коней, как будто все еще продолжал быть неутомимым охотником. Когда же посланники фламандских городов, переданных Франции после смерти Марии Бургундской в 1482 году, явились в Плеси ле Тур, чтобы принять присягу короля, их ввели в небольшую, плохо освещенную комнату; тут они увидели человека, пораженного параличом, тощего как скелет и закутанного в дорогие меха; это был Людовик XI. Он говорил с трудом и не мог двинуться с места. Правая рука его не действовала, и потому он произнес присягу в соблюдении договорных статей, положив левую руку на Евангелие, но опасаясь, что под этим предлогом впоследствии могут объявить договор недействительным, он сделал усилие и коснулся Евангелия правым локтем.

Скупой во всех случаях жизни, Людовик не жалел денег на содержание многочисленных шпионов в собственной земле и у соседей. Франция обязана ему некоторыми полезными учреждениями, как, например, регулярной почтой, он с большим старанием покровительствовал промышленности и потому заботился о безопасности путей сообщения и старался улучшить судопроизводство.

ВОЙНА АЛОЙ И БЕЛОЙ РОЗЫ. ШОТЛАНДИЯ

Между тем в Англии происходили жестокие междоусобицы, известные под названием война Алой и Белой розы. Война продолжалась около тридцати лет (1455 — 1485). Причина же ее была следующая: королевская фамилия Плантагенетов разделилась на две главные линии: Ланкастерскую и Йоркскую (первая имела в своем гербе алую розу, а вторая — белую; откуда и название самой войны). Король Генрих VI, происходивший из дома Ланкастеров, был человек добродушный, но слабый и неспособный; потеря французских провинций (после Жанны д’Арк) вызвала в народе бурю неудовольствия против короля. Воспользовавшись этим, родственник Генриха VI, герцог Йоркский, задумал отнять у него корону. Но за права Ланкастеров вступилась энергичная честолюбивая супруга Генриха VI, Маргарита Анжуйская. Война сопровождалась обоюдным беспощадным истреблением членов королевской фамилии и знатных приближенных. Генрих VI не раз был свергнут с престола, заключен в лондонский замок Тауэр и опять становился королем, благодаря несогласиям своих противников или энергии Маргариты. Наконец на престоле утвердился сын герцога Йоркского, Эдуард IV (1461 — 1483).

Вот главные события этой войны до смерти Генриха VI.

Из английских вельмож самым могущественным сторонником герцога Йоркского был граф Варвик, славившийся в Англии своим богатством, щедростью и мужеством; он выиграл две большие битвы против королевской армии (при Сент-Олбансе и Нортхемптоне); Генрих VI был взят в плен. Тогда королева Маргарита собрала приверженцев дома Ланкастеров и сама повела войска. При Векефильде она встретилась с герцогом Йоркским и навязала ему сражение; войско герцога было малочисленно, но он не захотел отступить перед женщиной и погиб в бою. Его отрубленная голова, увенчанная бумажной короной, по приказанию королевы была выставлена на стенах Йорка. Но Маргарита ошибалась, думая, что уже можно торжествовать победу: граждане Лондона, державшие сторону Йоркской партии, провозгласили королем сына погибшего герцога, Эдуарда, храброго и красивого юношу. Эдуард IV и граф Варвик сошлись с войсками Маргариты Анжуйской при Таутоне (1461); сражение было упорным и продолжалось целый день при сильной метели, которая била в лицо ланкастерцам; они потерпели поражение. Эдуард, отличившийся здесь большим мужеством, обнаружил после сражения не меньшую жестокость: он приказал голову своего отца на стенах Йорка заменить многочисленными головами пленных вельмож ланкастерской партии. Маргарита укрылась во Франции у своего родственника Людовика XI. Граф Варвик впоследствии рассорился с Эдуардом IV и также бежал во Францию; там, при посредстве Людовика XI (охотно поощрявшего английские междоусобицы), примирился с Маргаритой Анжуйской, возвратился в Англию и, опираясь на симпатии народа, возвратил корону Генриху VI (1470). Но Эдуард IV, удалившийся в Голландию, в следующем году пришел со сторонниками Йоркского дома и выиграл решительную битву при Барнете, где пал в бою сам граф Варвик (прозванный "делателем королей", kingsmaker). Неукротимая Маргарита дала Эдуарду еще битву при Тьюксбэри, проиграла ее и, взятая в плен, была заключена в Тауэре вместе со своим мужем. Генрих VI спустя несколько дней после ее водворения умер, а Маргарита в скором времени была выкуплена Людовиком XI и остаток жизни провела во Франции.

Затем настали междоусобия и злодейства в самой Йоркской фамилии. Эдуард IV умер, оставив двух малолетних сыновей; опекуном над ними был объявлен младший брат Эдуарда, Ричард, оказавшийся настоящим извергом. Он заключил своих племянников в Тауэр и потом подослал к ним убийц; как рассказывают источники, несчастных мальчиков задушили во время сна: они безмятежно спали на одной постели. Надев на себя корону, Ричард III с той же свирепостью принялся истреблять своих родственников и вельмож, которые казались ему опасными. Правление тирана скоро сделалось невыносимым. Ланкастерская партия снова обрела симпатии и призвала из Франции Генриха Ричмонда, графа Тюдор, который был потомком Ланкастерской фамилии по женской линии. Ричард III в сражении с Генрихом при Босуорте показал отчаянную храбрость, но, покинутый несколькими вассалами в решительную минуту, был со всех сторон окружен и убит. Великий английский трагик Шекспир в своей трагедии "Ричард III" превосходно изобразил последние минуты Ричарда. Со вступлением на престол Генриха VII в Англии началась новая королевская династия, Тюдоры (1485 — 1603).

Во время долгих междоусобий Алой и Белой розы погибла значительная часть феодального дворянства; многие города и села подверглись опустошению. Англия после того не скоро могла оправиться от разорения.

Зеленый остров Ирландия и северная часть Британии, или Шотландия, вели частые войны с англичанами, которые стремились покорить их и приобщить к своему языку и обычаям. Низменная Ирландия и гористая Шотландия были населены кельтскими племенами. В той и другой долго сохранялось древнее клановое или родовое устройство. Ирландцы, раздробленные на мелкие владения, при всей своей храбрости не могли с успехом противиться англичанам; завоевание Ирландии началось при Генрихе II Плантагенете. С большим успехом отстаивали свою независимость шотландцы.

Пикты и скотты объединились в Шотландское королевство под властью Кеннета II (IX в.). Один из преемников Кеннета II, Дункан, был убит своим полководцем Макбетом (XI в.), который и завладел престолом. Предание об этом событии также послужило сюжетом знаменитой трагедии Шекспира. Во времена Вильгельма Завоевателя множество англосаксов переселилось из Англии в Шотландию и распространило здесь язык и нравы англичан. Английские короли стремились сделать шотландских королей своими вассалами. В конце XIII века пресеклась династия Кеннета. Английский король Эдуард I воспользовался наступившими смутами, чтобы захватить Шотландию, и поставил в ней своего наместника, а большой камень Сконы, становясь на который шотландские короли короновались, перевез в Лондон. Суровое, презрительное обхождение английских начальников и насилия английских солдат скоро привели шотландцев к попытке свергнуть английское владычество. Восстание охватило всю Шотландию и нашло достойного вождя в лице Уильяма Уоллеса; но так как он был простым рыцарем, то знатные роды его слабо поддерживали; после многих геройских подвигов Уоллес, вследствие измены, попал в руки англичан и умер в Лондоне под секирой палача (1305). (Уоллес является любимым героем шотландских песен и саг — это шотландский Вильгельм Телль.) Шотландия вновь была покорена англичанами. Но после смерти Эдуарда I шотландцы все-таки свергли с себя иго англичан под предводительством избранного ими короля Роберта Брюса. Английские короли не оставили своих притязаний на Шотландию, но наступившая вскоре Столетняя война с Францией отвлекла их внимание и силы в другую сторону. Опасность со стороны общего неприятеля сблизила шотландцев с французами, и шотландские короли во время этой войны были усердными союзниками Франции. В 1371 году прекратилась династия Брюса, и на шотландский престол вступила родственная Брюсам фамилия Стюартов, известная в истории своими трагическими судьбами. Следующий эпизод может дать понятие о характере большей части войн между англичанами и шотландцами.

В царствование Роберта II, первого короля из фамилии Стюартов, Ричард II Английский вторгся в Шотландию во главе сильной армии. Союзник Роберта, Карл VI Французский, прислал шотландцам вспомогательный отряд под начальством адмирала Жака де Вьен. "Вы объявили, — сказал адмирал шотландским баронам, — что если с вами будет хоть несколько сот французов, то вы дадите сражение англичанам; мы к вашим услугам; итак, дадим сражение". Бароны отвечали, что слишком уж опасно судьбу Шотландии вверять одному сражению. Один из них, граф Дуглас, скрытно привел адмирала к ущелью, где должны были проходить англичане. Тут, указывая на массы стрелков и многочисленную закованную в железо конницу, Дуглас спросил, советует ли он и теперь напасть на эту армию с горцами, вооруженными простым луком, и может ли небольшая шотландская конница на своих малорослых конях выдержать натиск тяжелой английской кавалерии. Жак де Вьен согласился, что силы слишком неравны. "Но как же вы думаете поступить? — спросил он. — Если вы не постараетесь остановить этот поток, то он опустошит всю страну?" — "Пусть англичане делают что хотят, — отвечал Дуглас, — они немного найдут чем поживиться; жители ушли со своими стадами в горы, леса и болота. Неприятели умрут с голоду. Жилища вельмож — это небольшие башни, окруженные такими толстыми каменными стенами, что и само железо их не разрушит; а что касается народа, — если англичане и вздумают сжечь его хижины, то нескольких деревьев из соседнего леса достаточно, чтобы построить их вновь". — "Но что будет делать ваше войско и как народ перенесет все бедствия этого нашествия?" — продолжал спрашивать француз. "Вы увидите, что наше войско не останется праздным, а жители будут терпеть голод и все беды, но никогда не признают англичанина своим господином". Действительно, большая английская армия опустошила все, что встретила на своем пути, и вскоре начала терпеть недостаток в продовольствии. Между тем как она углублялась внутрь страны, шотландские бароны со своими легкими отрядами набросились на соседние английские области и в несколько дней причинили им такое разорение, какого англичане не могли сделать, если бы сожгли всю Шотландию. Английская армия была отозвана назад и оставила Шотландию, потеряв в походе множество людей.

IX. ГЕРМАНИЯ ВО ВРЕМЕНА ГАБСБУРГОВ
1273-1433

Междуцарствие. Первые Габсбурги. Кулачное право. Тайные судилища. Ганзейский союз. Швейцарский союз. Люксембургский дом. Рудольф Габсбургский. Сага о Вильгельме Телле. Моргартен и Семпах. Карл IV и Золотая булла. Великий церковный раскол. Гуситы. Констанцский собор. Ян Гус. Жижка и гуситские войны. Фридрих III. Максимилиан I Базельский собор. Бранденбург. Венгрия. Стефан Святой. Людовик Великий. Матвей Корвин

МЕЖДУЦАРСТВИЕ. ПЕРВЫЕ ГАБСБУРГИ

Династия Гогенштауфенов пресеклась в 1254 году, и в Германии наступил период междуцарствия (1254 — 1273). Одна часть князей выбрала королем английского принца Ричарда, а другая — кастильского короля Альфонса X. Но и тот и другой были номинальными правителями и почти не появлялись в Германии. Это время для нее было самое смутное. Даже мелкие феодалы не признавали теперь над собой никакой власти, и Германия раздробилась на множество самостоятельных владений: герцогства, графства, ландграфства, епископства, баронии и вольные, или имперские, города (то есть такие, которые были зависимы не от феодалов, а от самого императора). Бароны и рыцари грабили на дорогах купеческие обозы, захватывали проезжающих, чтобы взять выкуп за их освобождение, и безнаказанно укрывались за стенами своих замков, расположенных где-нибудь на крутом холме, недалеко от судоходной реки или проезжей дороги. Справедливости было искать не у кого: господствовало право сильного, или так называемое кулачное право. Против этого невыносимого произвола выступили два учреждения: тайные судилища и союзы городов.

Несколько благородных рыцарей и земских сановников, объединясь, давали присягу искоренять злодейство; но, не смея действовать открыто, они сходились тайно где-нибудь в лесу или в пещерах, с масками на лицах; здесь разбирали они обвинения и составляли приговор. Кто был приговорен к смерти, того уже ничто не могло спасти: рано или поздно его настигал кинжал тайного убийцы. Эти тайные судилища сначала появились в Вестфалии (под председательством архиепископа Кёльнского), а отсюда распространились потом по всей Германии, так что число членов их доходило до 100 000. Они существовали около трех столетий, но впоследствии стали злоупотреблять своей властью и часто преследовали людей по своим личным интересам.

В то же время многие города стали объединяться в союзы, чтобы за общий счет содержать военные отряды и корабли, которые бы защищали торговцев от нападений феодалов. Из таких союзов самый знаменитый был Ганзейский, в Северной Германии, основанный по примеру фландрских городов (слово "ганза" означало: союз, складчину, артель). Во главе этого союза стали города Любек, Гамбург и Бремен. Ганзейские города скоро разбогатели и захватили в свои руки почти всю торговлю на Немецком (Северном) и Балтийском морях. Город Висби на острове Готланд был главным средоточием их торговли (наши Новгород и Псков принимали в ней деятельное участие). Ганзейский союз процветал до XVI века, пока соперники его на море, голландцы и англичане, не взяли верх. Подобные союзы были образованы также городами рейнскими и швабскими. Ганзейские купцы торговали с северными странами: Англией, Скандинавией и Русью (из которой они привозили дорогие меха). Главными предметами вывоза из Германии служили сукна, полотна, металлические изделия и серебро, добываемое в рудниках Гарца, Тюрингского леса и Рудных гор.

Смуты междуцарствия наскучили и самим германским князьям. Они решили выбрать императора опять из своей среды, но не из сильных владетелей, чтобы он не был опасен для их собственной власти. Выбор пал на графа Рудольфа Габсбургского (1273 — 1291); он имел небольшие земли в Швейцарии и Эльзасе и был известен храбростью, благочестием и твердым характером. Рудольф оправдал возлагаемые на него надежды. Он оставил в покое Италию, которая стоила его предшественникам много хлопот, и всю свою энергию обратил на то, чтобы водворить мир и тишину в Германии. Он соблюдал строгий и справедливый суд, вступался за обиженных, оружием преследовал рыцарей, не желавших прекратить грабежи, и разрушил множество их разбойничьих замков. (В одной Тюрингии он казнил 29 рыцарей-хищников и разрушил 66 замков.) Самый сильный в то время из германских владетелей, богемский король Оттокар, не захотел признать над собой ленной зависимости Рудольфа и начал с ним войну, но был побежден. Тогда Рудольф отнял у Богемского дома герцогство Австрию, Штирию, Крайну и отдал их своим сыновьям, чем положил начало могуществу рода Габсбургов. Одним из его положительных качеств была замечательная бережливость. В образе жизни он соблюдал простоту и умеренность, а по одежде его иногда не могли отличить от простого воина. Наружность Рудольфа была весьма оригинальная: он был очень рослым, а голову имел слишком малого размера для такого роста и притом очень большой нос. Этот нос вызывал немало острот; но Рудольф переносил их с редким добродушием. Относительно завоевания Италии Рудольф, имея в виду опыты своих предшественников, приводил слова лисицы из басни о берлоге льва: "Я вижу следы тех, кто счастливо вошли туда, но не вижу, чтобы кто-нибудь оттуда благополучно возвратился".

Рудольф и его преемники держались той же политики, что и Капетинги во Франции: они не раздавали своих земель вассалам, а, напротив, старались как можно больше присоединить к собственным владениям. Такое стремление, однако, им не всегда удавалось. Так, сын Рудольфа, Альбрехт I (1298 — 1308), вызвал своими намерениями героическое восстание швейцарцев.

ШВЕЙЦАРСКИЙ СОЮЗ. ЛЮКСЕМБУРГСКИЙ ДОМ

Швейцария в древности называлась Гельвецией и была населена бедным, но храбрым кельтским племенем* — пастушеским народом. В средние века она входила в состав Германской империи; здесь между свободными от феодальной зависимости землями, или кантонами, были рассеяны владения герцогов и графов. Три лесных кантона, Швиц, Ури и Унтервальден, лежат в самом центре Швейцарских Альп, вокруг живописного Фирвальдштедского озера. Горцы этой области издавна сохраняли свою независимость и признавали только покровительство Габсбургов, владения которых находились по соседству, в Северной Швейцарии. Но Альбрехт I вздумал подчинить себе эти лесные кантоны; он послал туда двух фогтов, или наместников, которые начали теснить жителей поборами и строго наказывать за всякое неповиновение. Тогда горцы организовали восстание. В назначенный день десять человек от каждого кантона собрались в долине Рютли, прилегающей к озеру, и заключили клятвенный союз между тремя кантонами — общими силами возвратить себе свободу.

______________________

* Так называемая альпийская раса.

______________________

Народные саги, или предания, украшают освобождение швейцарцев разными легендами. Вот одна из них.

Один из фогтов, Геслер, велел на площади городка Альторфа поставить шест и повесить на нем шляпу австрийского герцога, чтобы всякий проходящий кланялся шляпе. Молодой крестьянин, Вильгельм Телль, известный как отличный стрелок, прошел мимо, не поклонившись. Его схватили, и Геслер в наказание присудил ему стрелять в яблоко, положенное на голову сына Вильгельма. Вильгельм Телль выстрелил счастливо, но тут же признался, что если бы он попал в сына, то у него была уже заготовлена другая стрела — для Геслера. За это Геслер приказал заковать его и повез с собой в замок Кюстнах, на другую сторону Фирвальдштедского озера. Во время переправы через озеро поднялась буря; с Вильгельма Телля сняли оковы и поручили ему, как искусному кормчему, править рулем. Вильгельм улучил минуту, когда лодка приблизилась к берегу, спрыгнул на землю и скрылся в горах. Потом он подстерег Геслера на дороге между скалами и убил из лука. Это событие послужило сигналом к восстанию. В день нового, 1308 года толпа швейцарских крестьян, по обычаю, пригнала стадо разного скота и принесла домашней птицы в подарок другому фогту (Ланденбергу). Им позволили войти с этим стадом во двор замка. Но тут крестьяне неожиданно выхватили из-за пазухи железные наконечники, надели на свои заостренные палки, одолели стражу и прогнали фогта со своей земли.

Альбрехт I готовился жестоко отомстить швейцарцам за восстание, но сам был убит племянником (Иоанном Швабским, по прозвищу Паррицида, то есть отцеубийца), которому не хотел отдать его отцовских владений. Однако сыновья Альбрехта не оставили притязаний на Швейцарию. Несколько лет спустя сильное австрийское войско явилось сюда, чтобы наказать непокорных горцев. Но те встретили его в узкой долине при Моргартене. Часть взобралась на вершины гор и начала скатывать оттуда камни, которые привели рыцарей в замешательство; а остальные, вооруженные по большей части одними алебардами, бросились на неприятелей и разбили их наголову (1315). После того и другие кантоны (Люцерн, Цюрих, Берн) мало-помалу присоединились к лесным кантонам, и таким образом образовалось новое государство, известное под названием Швейцарского союза, в котором утвердилось республиканское устройство.

Швейцарцам пришлось еще долго отстаивать свою свободу от притязаний Габсбургов. Самая знаменитая победа их была одержана при Семпахе. Здесь горсть швейцарцев вступила в битву с герцогом Австрийским Леопольдом, который привел блестящее рыцарское ополчение. Плохо вооруженные горцы никак не могли прорвать плотного строя рыцарей, защищенных крепкими панцирями и целым лесом копий. Тогда один крестьянин, Арнольд Винкельфид, схватил концы нескольких неприятельских копий, вонзил их себе в грудь и вместе с ними упал на землю. Этим он расстроил передний ряд неприятелей; товарищи его воспользовались удобной минутой, ворвались в середину австрийцев и нанесли им сокрушительное поражение. Сам герцог Леопольд погиб в этой битве (1386). Спустя девяносто лет швейцарцы одолели сильного бургундского герцога — Карла Смелого и тем окончательно упрочили за собой славу непобедимых воинов; так что соседние государи, французские и итальянские, нанимали в свои войска по преимуществу швейцарцев и окружали себя швейцарской стражей.

После Альбрехта I немецкие князья несколько раз избирали императоров не из Габсбургов, а из других фамилий, особенно часто из Люксембургского дома.

Генрих, граф Люксембургский, занимал императорский престол под именем Генриха VII (1308 — 1313). Он воспользовался пресечением мужского потомства династии Пшемысловичей в Богемии и добыл их корону своему сыну Иоанну, женатому на чешской принцессе. (Это тот самый Иоанн, король Богемский, который впоследствии ослеп и пал в битве при Креси.) Генрих VII возобновил походы немецких императоров в Италию; партия гибеллинов встретила его там с восторгом; великий флорентийский поэт Данте прославлял его в своих стихах. Но вскоре после своего коронования в Риме Генрих скончался, ведя упорную борьбу с папской партией, гвельфами (прошел даже слух, будто враги поднесли ему яд вместе со святым причастием). После некоторого перерыва — царствования Людовика Баварского — на императорский престол был призван опять Люксембургский дом, внук Генриха VII, Карл IV (1347 — 1378), сын короля Иоанна Богемского. Карл много сил отдавал заботам о благосостоянии и просвещении собственного королевства, Богемии, и основал в столице Праге первый германский университет. Чтобы оградить избрание германских императоров от случайностей и замешательств, Карл IV издал закон, определявший порядок выборов. С тех пор императора выбирали не все немецкие князья, а только семь главных, которые и получили название курфюрстов, то есть избирателей, четыре светских владетеля: король Богемский, пфальцграф Рейнский, герцог Саксонский, маркграф Бранденбургский, и три архиепископа: Майнцский, Кёльнский и Трирский; избрание должно было происходить во Франкфурте-на-Майне, а коронование в Ахене. Этот закон Карла IV известен под названием Золотой буллы, так как к грамоте привешена была на шнурах золотая печать. Золотой буллой курфюрсты признавались почти самостоятельными государями, в ущерб императорской власти.

Карлу IV наследовал его сын Венцеслав, или Венцель (1378 — 1400); его время ознаменовалось сильными междоусобиями и беспорядками; особенно примечательна война Швабского городского союза с рыцарством в Юго-Западной Германии. Князья наконец объявили Венцеля лишенным императорских прав и выбрали на его место Рупрехта Пфальцского (1400 — 1410). После его смерти преемником ему был избран младший брат Венцеслава — Сигизмунд.

Царствование младшего сына Карла IV, императора Сигизмунда (1410-1437), ознаменовано Великим расколом в Католической церкви и Гуситским движением.

Поводом к расколу послужила борьба за национальное первенство в делах Церкви. Пребывание папского престола в Авиньоне ставило в исключительное положение французов. Папа Григорий XI, по просьбе римлян, переехал обратно в Рим (1377). Преемник его также поселился в Риме, но враждебные ему кардиналы, принадлежавшие к французской партии, избрали другого папу и удалились с ним в Авиньон. Одни народы признавали власть авиньонского папы, другие — римского, христианский Запад разделился надвое. Чтобы исправить происшедшее отсюда замешательство, собрался духовный собор в Пизе (1409), который избрал нового папу (Иоанна XXIII), а двух прежних объявил отрешенными. Но они не хотели лишаться своего сана; таким образом вместо одного стало три папы, которые обличали друг друга в тяжких грехах и предавали проклятию. Этот раскол подрывал уважение к Церкви вообще, авторитет папской власти в Европе стал заметно падать. Все чаще появлялись люди, которые открыто проповедовали несправедливость папских притязаний на непогрешимость.

ГУСИТЫ. КОНСТАНЦСКИЙ СОБОР

Из таких проповедников в то время самый большой успех приходился на долю Яна Гуса (родом из чешского городка Гусинец). Он был профессором богословия, ректором Пражского университета и отличался истинной ученостью и христианской кротостью. Гус, знакомый с учением Джона Виклифа, обличал в своих проповедях папские злоупотребления и недостойную жизнь католического духовенства; кроме того, он требовал, чтобы миряне по примеру древних христиан наравне с духовенством причащались не только Тела Христова, но и Крови Его — вина (то есть совершали причастие "под обоими видами"), и чтобы богослужение совершалось не на латинском языке, которого простой народ не понимал, а на языке страны. В Пражском университете сторону Гуса приняли преимущественно профессора и студенты — чехи. Немцы же были возмущены выступлениями Гуса. К богословским распрям присоединилась национальная вражда: до 5 000 немецких студентов и многие преподаватели-немцы покинули Пражский университет (1409); их уход способствовал основанию нескольких немецких университетов в других городах.

В начале своего царствования король Венцель выдал сестру Анну за английского короля Ричарда II; этим были положены сношения Богемии с Англией; некоторые молодые чехи в Оксфордском университете познакомились с учением Виклифа и принесли его сочинения в Богемию. К числу таких молодых людей относился и Иероним Пражский, друг и ревностный поборник идей Яна Гуса. Заметим, что Ян Гус был духовником королевы Софьи, супруги Венцеля, и пользовался ее покровительством. Ему благоприятствовал и сам Венцель, таивший негодование против немцев, низложивших его с трона германских императоров. Было правило, что при совещаниях в Пражском университете профессора-иностранцы имели три голоса, а чехи — один. По просьбе Гуса и его товарищей Венцель изменил это положение на противоположное, чехи получили три голоса, а иностранцы — один. Тогда-то раздраженные немцы и покинули Пражский университет.

Чтобы прекратить соблазн беспорядков в Католической церкви, по желанию императора Сигизмунда, папа Иоанн XXIII собрал собор в Констанце (или Костнице), на берегу Боденского озера. Сюда из всех католических стран съехалось множество духовных и светских сановников, ученых, богословов, рыцарей и депутатов от городов. Такого величественного и блистательного собрания никогда не видела Западная Европа; полагают, что число участников собора доходило до 150 000 человек. Констанцский собор продолжался четыре года (1414 — 1418). Он положил конец Великому расколу католиков, отрешив всех трех пап от верховной власти, и выбрал нового папу.

Иоанн XXIII (известный своей порочной жизнью) бежал из Констанца, переодетый в платье конюха, и объявил свое отрешение недействительным, но собор провозгласил себя высшей властью и продолжал свои совещания. Голоса на соборе подавались не поголовно, а по четырем главным нациям (итальянская, немецкая, французская и английская, впоследствии прибавилась пятая — испанская). Собор перешел к обсуждению наиболее важных злоупотреблений, возникших в Католической церкви, но тут возмутилась многочисленная партия ультрамонтанов (приверженцев папства, преимущественно итальянцев) и потребовала прежде, чем решать вопросы о злоупотреблениях, выбрать нового папу. Мнение этой партии одержало верх: новый папа был избран из знатной римской фамилии Колонна и принял имя Мартина V. Он искусно использовал национальные несогласия, разделил нации, заключив с их государями особые договора (конкордаты), и собор, руководимый им, вместо коренных преобразований в католическом мире ограничился только отменой некоторых злоупотреблений. Еще до отрешения Иоанна XXIII собор осудил "гуситскую ересь".

Ян Гус был призван в Констанц. Император Карл IV дал ему охранную грамоту, в которой ручался за его безопасность. Но собор объявил, что охранная грамота недействительна, потому что дана еретику. Гус перед лицом всего собора твердо отстаивал свое мнение. Духовные судьи приговорили всенародно предать огню сочинения Гуса, а потом и его самого осудили на такую же казнь. Гуса привели в собрание, сняли с него одежду священника, надели на голову бумажный колпак с изображением трех чертей и с надписью "Ересиарх", объявляя тем самым, что предают его душу дьяволу. "А я предаю ее Господу моему Иисусу Христу", — сказал осужденный. Затем он был отдан в руки светской власти для исполнения приговора. Его возвели на костер, устроенный за городом, привязали к столбу и обложили дровами и соломой по самую шею. Гус мужественно встретил смерть и с улыбкой смотрел на происходившее тут же сожжение его сочинений. Заметив старуху, которая из религиозного усердия волочила вязанку дров для костра, он воскликнул: "О sancta simplicitas!"* — и пел священные псалмы на чешском языке, пока дым костра не задушил его; пепел Гуса был брошен в Рейн (1415). Также мужественно погиб на костре друг и последователь Гуса, чешский рыцарь Иероним Пражский.

______________________

* О святая простота! (лат.)

______________________

Известие о смерти Гуса взволновало его многочисленных последователей в Чехии. К этому присоединилась и давняя вражда чехов к немцам, стремившимся подчинить их своему влиянию и всеми силами онемечить. Чехи потребовали причащения под обоими видами и после смерти своего короля Венцеля (1419) отказались признать его брата, императора Сигизмунда I, преемником на чешском престоле. Предводителем гуситов стал смелый рыцарь Ян Жижка из Троцнова*. Напрасно Сигизмунд пытался силой оружия усмирить чехов и водил на них немецкие войска, а папа проповедовал против них крестовые походы: Жижка оказался искусным полководцем, а чехи были воодушевлены ненавистью к врагам своей религиозной и политической независимости. Против их храбрости не могли устоять рыцарские ополчения, они несколько раз были разбиты наголову и с позором бежали перед толпой ремесленников и крестьян, вооруженных дубинами, цепами, пожарными крюками и тому подобным. Жижка обошел всю Богемию, без пощады истребляя католических монахов, католические монастыри, церкви и даже разрушая целые города за преданность католичеству. В это время он потерял свой последний глаз, но и слепой продолжал оставаться непобедимым. (Особенно замечательно поражение императора Сигизмунда I под Дейч Бродом в 1422 году.) Грозный старый воин умер в походе. После него некоторое время гуситы счастливо продолжали войну; среди их вождей особенно отличались Прокоп Большой, или Голый (он был прежде монах и имел выстриженную макушку), и Прокоп Малый. Под начальством Прокопов чехи совершили несколько опустошительных вторжений в соседние немецкие области. Но их воодушевление со временем стало слабеть; в самой среде гуситов происходили несогласия и распри. Этим воспользовался император Сигизмунд, он привлек на свою сторону умеренную часть гуситов-"чашников" (к которой принадлежали дворянство и жители Праги) и смирил партию крайних — "таборитов" (от названия построенного ими города Фавора; гуситы любили библейские названия). По договору, заключенному с гуситами, за ними были оставлены причастие под обоими видами (sub utra que, откуда название их "утраквисты") и проповедь на чешском языке (1433). "Табориты", не хотевшие признать этого договора, потерпели от дворянской армии поражение у Липан, где пали оба Прокопа. Тогда Сигизмунду I удалось наконец восстановить спокойствие в Богемии.

______________________

* Ян Жижка (1360 — 1424) — участник Грюнвальдской битвы (1410) на стороне польско-литовско-русских войск против Тевтонского ордена, положившей предел продвижению рыцарей на Восток.

______________________

Партия крайних гуситов, или "табориты", отделилась от умеренных "чашников", или "каликстинов", и составила потом особую секту, известную под названием "Чешских и моравских братьев"; они отвергали почитание святых и церковную иерархию и стремились образовать общины в духе первых веков христианства.

ФРИДРИХ III И МАКСИМИЛИАН I

Со смертью императора Сигизмунда I прекратилась Люксембургская линия императоров Священной Римской империи; престол германский опять перешел к Габсбургам — Альбрехту II Австрийскому и с тех пор уже неизменно оставался за этой фамилией. Альбрехт II наследовал также короны Чехии и Венгрии. Преемником ему был его племянник Фридрих III (1440 — 1493).

Одним из примечательных событий его царствования был Базельский собор, созванный еще Сигизмундом I (1431) для решения "гуситского вопроса" и для тех церковных преобразований, которые были намечены на Констанцском соборе. Базельский собор еще сильнее обличил злоупотребления папской власти, в том числе и вмешательство пап во все назначения на духовные должности и против анната, или постоянного налога на духовенство, взимавшегося с рукоположения. Папа Евгений IV воспользовался прибытием в Италию византийского императора (хлопотавшего о помощи против турок) и повелел перенести собор во Флоренцию. Но многие члены собора остались в Базеле и постановили отрешить Евгения от папского престола: князья немецкие приняли сторону собора. Так как новый император Фридрих III не поддержал князей, то Евгений с помощью золота и искусных переговоров разъединил своих противников и добился изменения базельских постановлений; в этом деле большую помощь оказал ему секретарь императора, умный, ловкий итальянец Энеа Сильвио Пикколомини (один из лучших писателей своего времени; впоследствии папа Пий II). В силу нового конкордата, заключенного между папой и императором, злоупотребления и поборы в пользу пап остались почти без изменений, и Базельскому собору пришлось разойтись после восемнадцатилетней бесплодной работы (1449).

Фридрих III больше всего любил спокойную семейную жизнь и по своему апатичному характеру допускал любые беспорядки и междоусобия в империи.

Чехи и венгры от него отпали; он также равнодушно смотрел на завоевание Византии турками.

Спокойствие в Германии было в некоторой мере восстановлено сыном Фридриха, Максимилианом I (1493 — 1519), государем деятельным и предприимчивым. По характеру император Максимилиан представлял совершенную противоположность своему отцу: насколько тот был неподвижен и апатичен — настолько этот жив, впечатлителен и отважен; изучение иностранных языков, истории, гимнастические упражнения и охота были его любимыми занятиями. Его по справедливости называют "последним рыцарем" (на троне); он, как рассказывают хроники, оставался победителем на всех турнирах, в которых принимал участие; никто не был смелее его на охоте в Тирольских Альпах. Благодаря брачным союзам, ему удалось сделать важные прибавления к наследственным владениям Габсбургов; сам он женился на Марии Бургундской, дочери Карла Смелого, и получил с ее рукой Нидерландские области ее отца; сына своего, Филиппа Красивого, он женил на Иоанне, единственной наследнице Арагона и Кастилии. Удачные браки как нельзя более способствовали разрастанию Австрии. Отсюда произошло известное изречение: "Bella gerant alii, tu, felix Austria, nube". (Пусть другие ведут войны, а ты, счастливая Австрия, заключай браки.) Но в многочисленных своих военных предприятиях Максимилиан I, при всех присущих ему талантах, не всегда был счастлив: он не отличался ни настойчивостью, ни бережливостью и страдал от постоянного недостатка денег на наем и содержание армии; немецкие князья по большей части не оказывали ему никакой помощи. Для управления самой Германией Максимилиан I учредил Рейхскаммергерихт, или Верховный имперский суд, где должны были решаться взаимные распри немецких областей. При этом он разделил всю империю на десять судебных округов (Австрийский, Баварский, Швабский, Франконский, Верхнерейнский, Нижнерейнский, Вестфальский, Верхнесаксонский, Нижнесаксонский и Бургундский); в каждом округе собирались свои земские сеймы, которые должны были помогать правосудию и приводить в исполнение решение имперского, или главного, сейма. Целью этих учреждений было водворение в Германии внутреннего мира, который часто нарушался своеволием и междоусобиями феодальных владельцев.

БРАНДЕНБУРГ. ВЕНГРИЯ

Из крупных феодальных владений в Германии первое место по своему последующему значению в ее жизни занимает саксонское маркграфство Бранденбург, основанное в X веке на северо-восточных границах империи, в нижнем течении Эльбы, в стране славян-венедов. В XI веке это маркграфство было отдано императором Конрадом III Гогенштауфеном храброму графу ангальтскому Альбрехту Медведю. Альбрехт расширил его удачными войнами против венедов, привлек в него фландрских и голландских поселенцев, сделал своей столицей Бранденбург (славянский Бранибор на реке Гавел) и положил начало Берлину. Ряд даровитых и деятельных преемников Альбрехта продолжили его дело; они значительно усилили свое маркграфство и распространили его владение на восток, за реку Одер (на которой построили город Франкфурт). В XIV веке пресеклось потомство Альбрехта Медведя (1320). Для Бранденбурга наступили времена смут, продолжавшиеся около столетия: маркграфство переходило в разные руки, то к баварскому дому Виттельсбахов, то к императорской фамилии Люксембургов; внутри его свирепствовали грабежи и междоусобия мелких владельцев; а соседи отобрали некоторые завоеванные у них земли. Наконец император Сигизмунд I пожаловал это маркграфство своему приверженцу Фридриху Гогенцоллерну (владетелю франконских графств Байрейт и Аншпах) в наследственный лен, со званием курфюрста (1415). Фридрих, утвердивший столицу в Берлине, справедливыми и строгими мерами укротил непокорное бранденбургское дворянство и восстановил спокойствие в своем курфюршестве. Он стал родоначальником прусской династии Гогенцоллернов.

Из других владений следует назвать: 1) Баварию. Это герцогство Фридрих Барбаросса отнял у рода Вельфов и передал преданному ему Оттону фон Виттельсбаху. 2) Пфальц, или Палатинат (теперь Баден). Фридрих II пожаловал его принцу из баварского дома Виттельсбахов. 3) Саксонию. В XV веке император Сигизмунд передал Саксонское курфюршество Виттенскому дому, который владел маркграфством Мейсенским. (Это маркграфство основано на восточном берегу Эльбы в земле лужицких славян.) 4) За родом Вельфов остались Брауншвейг и Люнебург. (Из этой фамилии впоследствии произошли курфюрсты ганноверские и царствующий в Англии дом.) 5) Тюрингию. Во второй половине XIII века это ландграфство раздробилось: восточные области достались маркграфам Мейсенским, а владетели западной части Тюрингии принимают титул ландграфов Гессенских. 6) Вюртемберг. Граф вюртембергский Эбергард Бородатый получил от императора Максимилиана I титул герцога. 7) Австрию. Австрийская (то есть восточная) марка образовалась на Среднем Дунае в славянской земле для защиты Германской империи сначала от аваров, потом от венгров. В конце X века маркграфство Австрийское отдано роду Бабенбергов; от Фридриха Барбароссы Бабенберги получили герцогский титул. Один из них, герцог Леопольд VI, известный участием в третьем крестовом походе и пленением Ричарда Львиное Сердце, присоединил к своим владениям Штирийскую марку (Штейермарк). В середине XIII века пресекся дом Бабенбергов. Тогда австрийские земли достались богемскому королю Оттокару II, а после его смерти перешли во владение Габсбургов.

В Венгрии царствовала династия Арпадов, объединившая под своей властью венгерские племена. После поражений, нанесенных Генрихом Птицеловом и Оттоном I Великим, венгры оставили набеги и обратились к оседлой жизни, к занятиям земледелием и скотоводством на равнинах Паннонии. Христианство пришло к ним из Византии, по восточному обряду. Но в царствование Стефана Святого (997 — 1038) здесь утвердилось католичество. Стефан получил от папы королевскую корону и создал в своем государстве 10 епископств, а земли разделил на 72 комитата, или графства, которые заменили прежнее деление на роды. Место прежних народных сходок заняли сеймы, состоявшие из духовных и светских вельмож, или магнатов. После Стефана государство долгое время страдало от частных мятежей и междоусобиц, поднимаемых претендентами на престол; магнаты привыкли распоряжаться троном и вообще присвоили себе широкие права и привилегии.

В начале XIV века прекратилась династия Арпадов. Венгры возвели на престол неаполитанского принца из Анжуйского дома. Этой династии принадлежит и славное царствование Людовика I Великого (1341 — 1382)*. Он присоединил к своему государству Трансильванию с Валахией и Кроацию с Далмацией. Поляки (после прекращения рода Пястов) выбрали его также своим королем. Таким образом, его держава выходила к берегам Черного, Адриатического и Балтийского морей. После него остались только дочери; старшая из них, Мария, была объявлена королевой венгерской, а младшая, Ядвига, польской. Короной Венгрии завладел супруг Марии Сигизмунд, впоследствии избранный германским императором. Царствование его было одно из самых бурных; он должен был бороться с непокорными магнатами и с могущественным внешним врагом — появившимися на Балканском полуострове турками-османами. (Валахия и Далмация были утрачены.)

______________________

* Лайоша Великого.

______________________

После смерти императора Сигизмунда I венгерский трон опять переходил из рук в руки. Наконец на престол был возведен один из венгерских вельмож — Матвей Корвин (1458 — 1490)*. Это был третий из замечательных королей Венгрии (после Стефана Святого и Людовика Великого). Венгерское государство достигло при нем высшей степени могущества и блеска. Побуждаемый папой восстановить католичество в Чехии, Матвей Корвин пытался завладеть чешской короной. Встретив противодействие со стороны императора Фридриха III, он начал с ним войну, завоевал почти всю Австрию и взял саму Вену, где и скончался. Матвей Корвин оставил о себе память как о просвещенном государе, им были призваны из Италии многие ученые и художники, он основал в Будине (Офен) университет и великолепную библиотеку. На его законодательные труды и попечения о правосудии указывает народная мадьярская поговорка: "После Матвея нет больше справедливости". Основную массу населения Венгерского королевства составляли славянские народности: словаки, карпаторусы, хорваты, сербы и прочие; в Трансильвании обитали румыны, или валахи, происшедшие из смешения римских колонистов с древнейшими обитателями Дакии, тем не менее венгры, или мадьяры, стали здесь господствующим народом.

______________________

* Матьяш Хуньяди.

______________________

X. ИТАЛИЯ, ИСПАНИЯ И СКАНДИНАВИЯ
1347-1492

Милан и Флоренция. Кондотьеры. Сфорца. Козимо и Лоренцо Медичи. Венеция. Генуя. Кола ди Риенцо. Совет десяти. Дож. Пиренейский полуостров. Начало Испанской монархии. Мавры в Испании. Арагон и Кастилия. Фердинанд Католик. Падение Гранады. Инквизиция. Скандинавы. Образование трех государств. Знаменитые конунги. Вальдемар II. Кальмарская уния

МИЛАН И ФЛОРЕНЦИЯ

Италия раздробилась на многие владения, которые по своему устройству представляли большое разнообразие. В южной половине полуострова господствовала монархическая форма правления; в Северной Италии преобладали вольные города, которые имели у себя республиканское устройство. Из этих городов главенствующее место заняли Милан, Флоренция, Генуя и Венеция.

Милан, как известно, был главой Ломбардского союза во время героической борьбы с Фридрихом Барбароссой. Впоследствии он сделался почти независимым от германских императоров и учредил у себя аристократическую республику; правление было вручено знатным гражданам, или сеньорам; городской подеста (potestas) из императорского наместника сделался республиканским сановником. В конце XIII века богатый миланский род Висконти захватил в свои руки власть над республикой; от германского императора он за деньги приобрел герцогский титул. В XV веке миланское герцогство перешло к роду Сфорца.

Замечательно происхождение этого рода. Когда-то итальянские города для охраны безопасности и независимости вооружали собственных граждан; но с расширением торговли и умножением богатств граждане стали уклоняться от военной службы, и города начали держать у себя вольные наемные дружины. Скоро в Италии образовался многочисленный класс людей, посвятивших себя военному ремеслу; опытные в военном деле предводители набирали отряды и нанимались с ними на службу. Такие предводители назывались "кондотьерами" (от контрактов, которые они заключали с нанимателями). Участвуя постоянно в малых итальянских войнах, кондотьеры усовершенствовали военную тактику и вообще военное искусство, так что войска их сделались образцовыми для других европейских армий. Во взаимных стычках отряды кондотьеров старались одолеть друг друга искусной тактикой и щадили людей; поэтому бывали значительные битвы, кончавшиеся потерей одного или нескольких человек. Одним из самых знаменитых итальянских кондотьеров в первой половине XV века был Аттендоло, по прозванию Сфорца, прозвище это он получил за свою геркулесову силу. Аттендоло был сыном зажиточного крестьянина в области Романьи (северной части папских владений). При беспрерывных войнах и легкой возможности мечом достигнуть почестей, славы и богатства военное ремесло было в то время самым привлекательным для молодых людей. Предание рассказывает, что однажды юный Аттендоло работал в своем саду, когда мимо прошла веселая толпа наемников; они, шутя, предложили ему бросить скучную работу и присоединиться к их отряду. Мальчик задумался и потом загадал таким образом: если заступ, брошенный им на дерево, не упадет на землю, значит, ему суждено навсегда расстаться и с ним и с родиной, а если упадет, то надо остаться дома. Он забросил заступ на ближайший дуб, и, к радости его, тот повис на ветвях. Юноша решился поступить в солдаты. Сын его Франческо был не менее славным кондотьером, но вместе с военными талантами обладал и политической ловкостью. Он женился на дочери миланского герцога (одного из Висконти), а когда этот герцог умер без наследников, Франческо Сфорца (1401 — 1466) победил партию аристократов в Милане и сделался родоначальником новой герцогской фамилии.

В те времена в итальянских городах постоянно происходила борьба партий, демократической и аристократической, простые граждане нередко восставали против знатных и богатых фамилий (против нобилей, или патрициев) — некоторые честолюбивые люди пользовались этими распрями и с помощью кондотьеров захватывали власть, подобно тиранам древних греческих городов. (Кроме Висконти и Сфорца, замечательны в этом смысле владетельные фамилии: Делла Скала в Вероне, Гонзага в Мантуе, д’Эсте в Ферраре и Модене.)

Между тосканскими республиками возвысилась Флоренция. Она счастливыми войнами распространила свои владения и постепенно подчинила себе другие тосканские города. Здесь также шла борьба партий, и правление, смотря по обстоятельствам, переходило то в руки аристократии (партии черный), то демократии (белых). В конце XII века господство дворянства прекратилось — в правительственный совет, или сеньорию, были выбраны представители торговых и ремесленных цехов. Сеньория опиралась на городскую милицию. В XV веке богатая банкирская фамилия Медичи сумела заслужить народную любовь своей щедростью. Глава этого рода — Козимо Медичи сделался почти полновластным правителем республики и прославил себя как покровитель искусств: он призывал во Флоренцию лучших художников и ученых и не жалел денег на украшение города прекрасными зданиями, статуями, картинами, на открытие академий, библиотек. Внук его, Лоренцо, прозванный Великолепным (1469 — 1492), продолжал дело деда; будучи сам поэтом, он покровительствовал художникам, поэтам и ученым, щедро награждая их за труды. Время Медичи по праву называется эпохой возрождения наук и искусств.

Многие знатные люди с неприязнью смотрели на род Медичи, который отнял у них власть. Составился обширный заговор на жизнь Лоренцо и брата его Джулиано. Заранее условившись, заговорщики напали на братьев в церкви, во время богослужения (1478). Но им удалось убить только Джулиано; Лоренцо успел обнажить меч и защитить себя, а потом бросился с друзьями в ризницу, которая запиралась крепкими бронзовыми дверями. Между тем весть о нападении на братьев Медичи привела в негодование флорентийцев: заговорщики почти все были перебиты или казнены, и власть Лоренцо Медичи после того еще более упрочилась. В некоторых других государствах Италии также обнаружилась ностальгия по утраченной республиканской свободе, выразившаяся в заговорах и убийствах. Но попытки повернуть вспять остались бесплодны и доказали только, что народное большинство стояло на стороне автократии. Так, в Милане трое молодых людей (подобно афинянам Гармодию и Аристогитону) поклялись избавить свое отечество от герцога Галеацо Сфорца, своенравного, деспотичного правителя. Заговорщики убили его в соборном храме и бросились на площадь, призывая народ к восстанию, но никто не отозвался на их призыв. Они были немедленно схвачены, а малолетний сын Галеацо объявлен его преемником.

ВЕНЕЦИЯ. ГЕНУЯ. КОЛА ДИ РИЕНЦО

Два других важнейших города Северной Италии, Венеция и Генуя, сохранили у себя республиканское устройство.

Венеция лежит у северных берегов Адриатического моря на низменных песчаных островах лагун. Она возникла во время нашествия Аттилы на Италию, когда многие жители (особенно из разрушенного города Аквилеи) бежали на эти острова и нашли там спасение. Благодаря своему удобному положению и развитию промышленности, город постепенно рос и богател. Острова его соединились между собой красивыми мостами, застроились мраморными дворцами и соборами (знаменитый собор Св. Марка и Дворец дожей); а морские торговые суда Венеции стали господствующими в Средиземном море. При помощи сильного флота и наемных войск венецианцы захватили многие острова греческого Архипелага (особенно во времена Латинской империи) и приобрели часть восточного Адриатического прибрежья (Далмацию).

В Венеции утвердилась аристократическая республика: вся власть сосредоточилась в руках знатных и богатых фамилий. Управление осуществлял Верховный совет, и члены его выбирались из родов, записанных в так называемую Золотую книгу. За спокойствием надзирал Совет десяти; он судил преступников и обязан был предупреждать всякий заговор против господства аристократии, для чего содержались многочисленные шпионы, которые под разными видами проникали всюду и обо всем доносили трем главным инквизиторам. Этих инквизиторов Совет десяти выбирал из своей среды, и они составляли тайное судилище, облеченное неограниченной властью. Заподозренный человек вдруг исчезал неизвестно куда, и никто не смел о нем расспрашивать; все догадывались, что он отправлен в подземелье инквизиции, где его ожидали пытки и вечное заключение или тайная казнь. Действия инквизиции наводили на всех страх и трепет и упрочали деспотическое господство аристократии.

Высшим сановником в Венеции был дож (dux, или герцог), избиравшийся пожизненно.

Первоначально он имел большую власть, но впоследствии власть его стала номинальной — только внешние знаки почета: великолепный дворец, стража, корона. Между прочим, в обязанности дожа входило совершение ежегодного торжественного обряда обручения Венеции с Адриатическим морем. В известный день при стечении народа дож отплывал из гавани в сопровождении бесчисленных гондол на богато убранном корабле "Буцентавре" и с разными магическими церемониями бросал в море золотое кольцо.

В XIV веке один из венецианских дожей, престарелый Марино Фальери, задумал было свергнуть владычество аристократии: он был раздражен тем, что не смог найти правосудия на оскорбление, причиненное его молодой жене одним венецианским нобилем. Но его замысел был открыт, и он казнен в собственном дворце. (В залах Верховного совета выставлены портреты всех дожей — на месте Марино Фальери висит только рама.)

Постоянной соперницей Венеции в морской торговле была Генуя. Она также достигла значительного богатства. После падения Латинской империи крестоносцев в Константинополе (1261) генуэзцы оказали грекам существенную помощь в избавлении от власти Христовых воинов, за что суда их стали беспрепятственно проходить Босфор, и они сделались господствующим торговым народом на Черном море. В то же время Генуя взяла решительный перевес над своей старой соперницей по торговле, республикой Пизой, и отняла у нее острова Корсику и Эльбу. Разбитые генуэзцами в морском сражении при острове Мелория, пизанцы искали спасения в диктатуре: они вручили верховную власть (с титулом capitano del popolo) на десять лет графу Уголино. Но последний надеялся оставить за собой эту власть навсегда и водворил в республике жестокую тиранию: ни перед чем не останавливаясь, он собственноручно убил племянника архиепископа Руджиеро, который был его личным врагом. Граждане, недовольные беззаконием и побуждаемые архиепископом, схватили Уголино и заперли в башне вместе с четырьмя его сыновьями и внуками (1288). Ключи от башни архиепископ бросил в реку Арно, и Уголино с детьми погиб голодной смертью. (Это событие обессмертил великий поэт Данте, изобразив в своей "Божественной комедии" мучения Уголино и Руджиеро в аду.) Но Генуя не имела такого крепкого правления, как Венеция, и страдала от борьбы партий.

В Средней Италии лежала Церковная область, подчиненная папе, но в ней было рассеяно много мелких феодальных владений. В самом Риме господствовало несколько аристократических семей, которые обирали плебеев и взаимными раздорами производили частые смуты. Наиболее известны своим соперничеством две знатные фамилии: Колонна и Орсини. Эти смуты особенно усилились, когда престол папы находился в Авиньоне.

В то время среди цеховых ремесленников и торговцев (пополанов) стал появляться блестящий оратор и ученый Кола ди Риенцо. Он рассказывал народу о памятниках старины, о древней славе предков, которые повелевали миром, и, сравнивая прошлые времена с настоящим бедственным состоянием Рима, вселял в души тоску о прежнем римском величии. Красноречие Риенцо воодушевило народ, он единодушно восстал против гордых нобилей, главных из них выгнал из города и провозгласил Римскую республику (1347). Риенцо с титулом трибуна сделался единовластным правителем. Но римляне не долго ликовали по поводу своей победы, чтобы выжить, они должны были вести постоянную войну с аристократами, которые засели в соседних замках, а тяжкие налоги, собираемые ими для этой войны, скоро вызвали неудовольствие сограждан и ослабили их республиканское воодушевление. Аристократы воспользовались первым удобным случаем, чтобы эти искры неудовольствия раздуть в пожар. Кола ди Риенцо был убит во время народного возмущения — вместе с ним пала и Римская республика; снова начали править нобили, пока папы не возвратились в Рим. В Южной Италии, в королевстве Неаполитанском, династия Карла Анжуйского пресеклась сто лет спустя после Сицилийской вечерни. В Неаполе наступили смуты и борьба за престол разных партий. Наконец Неаполь достался Альфонсу V, королю Арагонскому.

Рядом с вольными городами в Северной Италии уцелели и некоторые феодальные владения, например, графов Савойских, которые мало-помалу распространили свое владычество на соседнюю область — Пьемонт и получили титул герцогов.

ПИРЕНЕЙСКИЙ ПОЛУОСТРОВ. НАЧАЛО ИСПАНСКОЙ МОНАРХИИ

Пиренейский полуостров в VIII веке был покорен маврами. Только на севере его, в Астурийских горах, вестготы, предводимые Пелахо, сохранили свою независимость. Кроме того, Карл Великий завоевал у мусульман северо-восточную область полуострова. Правители этой области и потомки астурийских вестготов находились в постоянной борьбе с маврами. В этой борьбе закалились испанское мужество, любовь к родине и чрезвычайная преданность католической религии.

Между тем мавританское племя, поселившееся в Испании, обратилось к мирным занятиям и утратило свой прежний воинственный жар. Процветание Испанского халифата достигло своего апогея в X веке. Но в XI веке наступили междоусобия и споры за престол: некоторые наместники объявили себя независимыми государями. Во время этих смут пресеклась династия Омейядов (1038), и халифат раздробился на эмираты (Кордова, Гранада, Севилья, Мурсия, Валенсия). Это раздробление облегчило христианам борьбу с маврами, и владения арабов одно за другим стали переходить в руки христианских государей. К концу XIII века в руках арабов остался только небольшой Гранадский эмират, окруженный с одной стороны морем, с другой — владениями Кастилии. Но этот эмират продержался еще два столетия, благодаря людскому подкреплению: приходу мавров, изгнанных христианами из соседних земель.

Из христианских владений, отнятых у мавров, со временем образовалось королевство Леон, в котором царствовала династия Пелахо. Рядом с этим королевством, в Пиренейских горах, в области басков, появилось небольшое королевство Наварра. Далее к востоку образовалось королевство Арагон. Но главное значение между христианскими государствами принадлежало королевству Кастилия (что значит "страна замков"; шаг за шагом оттесняя мусульман к югу, христиане каждый клочок завоеванной земли закрепляли за собой построенным замком). Оно особенно усилилось с тех пор, как в Леоне прекратилась династия Пелахо, и это королевство объединилось с Кастилией.

Самую непримиримую войну с маврами вели кастильцы; в этой борьбе прославился рыцарь Родриго Диас де Бивар, по прозванию Сид, что значит — Победитель (вторая половина XI в.) Его подвиги воспеты в испанских романсеро — героических песнях ("Песни о моем Сиде", XII в.) и трагедии Пьера Корнеля "Сид".

В XIII веке кастильский король Альфонс X, прозванный Мудрым за свою любовь к наукам, был избран германским императором (когда пресеклась династия Гогенштауфенов, от которых он происходил по линии своей матери). Стараясь удержать за собой императорский титул, он расточал свои сокровища германским князьям и обременял народ Кастилии налогами. Отсюда возникли смуты и мятежи, к которым после смерти Альфонса присоединились междоусобия из-за престола. Эти внутренние смуты задержали развитие Кастильской монархии и отсрочили падение Гранадского эмирата почти до конца XV века.

Король Арагонский Фердинанд II Католик (1479 — 1516) вступил в брак с Изабеллой, наследницей кастильской короны. Таким образом, два самых сильных христианских владения, объединившись, образовали Испанское королевство. Фердинанд II решился уничтожить последнее мусульманское владение на полуострове. Он завоевывал мавританские города один за другим и наконец осадил саму Гранаду. Это был великолепный город с двумястами тысячами жителей; более тысячи башен возвышалось на его стенах; храбрейшие мавританские рыцари собрались в нем, чтобы дать отпор христианам. Осада была упорная. Окруженные со всех сторон, не получая ниоткуда помощи и изнемогая от голода, мавры наконец сдались (1492).

Фердинанд II, подобно своему современнику Людовику XI, не затруднялся никакими мерами, чтобы утвердить в Испании сильную королевскую власть. Раньше эта власть была сильно ограничена: духовенство, дворянство и города выбирали депутатов в государственное собрание, называвшееся кортесы, и король не мог предпринять никаких важных действий без согласия кортесов. Фердинанд привлек на свою сторону города, и с помощью милиции святых германдад (братств) укротил баронов, причем он без пощады разрушал их замки и казнил непокорных. Могущественным средством для утверждения неограниченной монархии послужила также духовная инквизиция.

Часть испанского населения состояла из евреев и покоренных мавров. Вследствие гонения на их веру, они принуждены были или удалиться из Испании, или принять христианство; но и крестившись многие продолжали втайне исповедовать прежнюю религию. Поэтому папа, по желанию Фердинанда II, учредил в Испании инквизицию, или высшее духовное судилище, которое должно было преследовать отступников и еретиков. Фердинанд пользовался этим судилищем в своих целях и под предлогом ереси истреблял всех тех, кто казался ему опасным. Инквизиция везде рассылала своих шпионов и поступала с чрезвычайной жестокостью. У людей, обвиненных в отступничестве, пытками вымучивали признания; потом их обыкновенно присуждали к сожжению на костре, что называлось аутодафе (дело веры), а имения их отбирались в казну. Аутодафе совершалось торжественно; король, вельможи и народ собирались как на праздник.

Рядом с Испанией образовалось на Пиренейском полуострове королевство Португалия — первоначально небольшое графство, которое зависело от Кастилии. Альфонс I расширил графство за счет территорий, завоеванных у мавров, отделился от Кастилии и принял королевский титул (XII в.).

СКАНДИНАВЫ. ОБРАЗОВАНИЕ ТРЕХ ГОСУДАРСТВ

Скандинавию с незапамятных времен населяли два племени — финское и германское. Финны были первоначальными обитателями Скандинавского полуострова; места их расселения распространялись до самых южных его границ, но постепенно они были оттеснены германцами в северные области. Германцы, поселившиеся на полуострове Ютландия и соседних островах, стали известны под именем данов. Юго-восточную часть Скандинавии заняли готы и свеи (шведы), а западную — норманны (северные люди, или норвежцы); последнее название служило для обозначения всех северных германских народов. Религия у скандинавов была та же, что и у древних германцев, с тем только различием: поклонение Одину, Тору и другим азам здесь сохранялось гораздо дольше, и на севере германская мифология достигла более полного развития, нежели в собственно Германии. Храбрость и воинственность здесь также получили степень крайности и доходили нередко до берсеркерства — воинского бешенства. (Одержимый воинским энтузиазмом, берсеркер рубил всех, не различая друга от недруга, сражался с утесами, волнами или бросался в сечу без оружия.) Битвы и необычайные подвиги составляли главный предмет народных песен, или саг, которые слагались скандинавскими поэтами — скальдами. Скандинавы делились на мелкие племена, управляемые наследственными королями, власть которых была ограничена военной аристократией и народным собранием (тингом). В Швеции особым уважением пользовался род Инглингов, который господствовал в городе Упсала (на берегу озера Меларен), где находилось главное святилище Одина. Такое же святилище было у датчан в городе Петра, на острове Зеландия.

В IX и X веках, в то время как норманнские пираты опустошали берега Западной Европы, в самой Скандинавии и на Датских островах происходили важные изменения: прежние мелкие владения теряли свою независимость и соединялись в три значительных королевства: Данию, Швецию и Норвегию. В Дании основателем королевства считался Горм Старый, в Норвегии — Гарольд Гаарфагер (Прекрасноволосый), а в Швеции это было достигнуто королями дома Инглингов. Тогда же у норманнов начало распространяться христианство, но с большим трудом, потому что оно встретило здесь сильное гонение со стороны языческих жрецов. Между христианскими проповедниками в Скандинавии наибольшую славу приобрел монах Ансгарий, отправленный туда императором Людовиком Благочестивым; за свои подвиги он был назван Апостол Севера. Когда христианство и королевская власть стали брать верх над язычеством и мелкими владетелями, многие недовольные отправлялись искать другие земли для поселения. Так выходцы из Норвегии населили Исландию, и здесь долго еще процветало поклонение Одину; а из Исландии смелые норманнские мореходы первые, еще в XI веке, побывали у берегов Северной Америки. Христианство приучало беспокойных норманнов к мирной, оседлой жизни, к занятиям земледелием и промыслами. В гористой Скандинавии, богатой металлами, началась разработка руд.

Самым сильным из трех скандинавских государств была Дания. Датчане, как известно, некоторое время владели Англией, при Кнуде I Великом. Преемники Кнуда распространили свои завоевания по южным и восточным берегам Балтийского моря. При Вольдемаре II (XIII в.) их завоевания включали Голштинию, Мекленбург, Эстляндию, часть Померании и Пруссии; датчане сделались преобладающим народом в Северной Германии и на Балтийском море. Но жестокость этого короля возбудила сильную неприязнь к датчанам в завоеванных землях. И однажды, когда Вальдемар после охоты спал в своем шатре без стражи, один из его вассалов, граф Мекленбургский, напал на короля и захватил его в плен (1223). Тогда и другие ленные владетели объявили о своем неповиновении. Вальдемар был отпущен из плена на тяжких условиях и принужден отказаться от большей части датских завоеваний.

В Швеции в XIII в. утвердилась династия Фолькунгов, родоначальником которой был знаменитый ярл Биргер, основатель новой шведской столицы Стокгольма. (По русским летописям, он предпринимал поход против новгородцев и был разбит Александром Невским. Звание шведского ярла в то время принадлежало первому лицу в государстве после короля.)

В Норвегии из преемников Гарольда Гаарфагера оставил память своими громкими подвигами и романическими приключениями Гарольд Гардрада — Смелый. В молодости он служил византийскому императору и жил некоторое время при дворе великого князя киевского Ярослава I, на дочери которого впоследствии женился. (Воюя под византийскими знаменами на Черном море и вспоминая дочь Ярослава, Гарольд Смелый сложил песню, в которой, перечисляя свои подвиги, рассказывал, что он знает восемь искусств (ездить на коне, плавать, бегать по льду, бросать копье, играть на арфе и слагать песни и так далее). "Но, — заключается каждая строфа припевом, — русская дева, украшенная золотой гривной, пренебрегает мной".)

В конце XIV столетия все три скандинавских королевства объединились под одной короной: датская принцесса Маргарита стала супругой норвежского короля; после смерти мужа и отца она наследовала Данию и Норвегию, а потом склонила и шведов признать ее своей правительницей. В шведском городе Кальмаре епископы и дворяне Дании, Швеции и Норвегии подписали договор об унии, или объединении трех королевств в одну монархию, с тем условием, однако, чтобы каждое из них сохраняло свое самостоятельное устройство (1397). Этот договор известен под именем Кальмарской унии. Но после смерти этой мужественной королевы шведы начали борьбу за выход из унии, и отсюда происходили частые междоусобия.

XI. СЛАВЯНЕ И ПАДЕНИЕ ВИЗАНТИИ
1386-1453

Чехия в Гуситскую эпоху. Карл IV. Георгий Подибрад. Ядвига и Ягелло в Польше. Борьба с Прусским орденом. Асени в Болгарии и Стефан Душан в Сербии. Османские турки. Косовская битва. Янычары. Баязет. Тамерлан. Флорентийская уния. Битва при Варне. Падение Константинополя. Византийская образованность. Св. София. Афон

ЧЕХИЯ В ГУСИТСКУЮ ЭПОХУ

Со смертью внука Оттокара II — Вацлава III (1306) прекратился род Пшемысла, и престол перешел к родственникам по женской линии, к Люксембургскому дому, который в то же время носил императорскую корону Германии. Первый чешский король из этого рода Иоанн (сын императора Генриха VII) вел жизнь странствующего рыцаря и мало заботился о своем королевстве. К счастью для Чехии, управление ею он еще при жизни своей передал сыну Карлу. После смерти отца (павшего при Креси) Карл наследовал его корону, а вскоре получил и престол германских императоров под именем Карла IV. Бесспорно, это был один из замечательнейших государей средневековья. Рачительный хозяин в Германии, он всю любовь и все попечения свои обратил на процветание Чехии: поощрял торговлю и сельское хозяйство, завел виноделие, оживил горный промысел и украсил страну новыми постройками; особенно великолепные сооружения предприняты были в Праге (городские стены, каменный (Карлов) мост на Молдаве, или по-чешски Влтаве, королевский замок Карлштейн близ Праги). Большую услугу просвещению он оказал основанием Пражского университета, который одарил богатыми имениями (1348). Он испросил у папы разрешение отправлять на славянском языке богослужение в одном из пражских монастырей. Наследованием и покупками земель он значительно расширил Чешское королевство, так что при нем оно включало, кроме Богемии и Моравии, Силезию, Лужицкую землю и маркграфство Бранденбургское. Но после его смерти королевство было разделено между сыновьями. Старший из них Вацлав IV, или Венцель (1378 — 1419), наследовал Богемию и Силезию; он нисколько не походил на отца и скоро привел государственные дела в полное расстройство своей жестокостью и невниманием.

Тогда выплеснулось наружу давно копившееся в чешском народе неудовольствие против иноземцев и иноземных порядков. Онемечивание, начавшееся в Чехии со времен последних Пшемысловичей, еще более усилилось при королях Люксембургского дома. Многие коронные должности и имения перешли в руки немецких выходцев; в городах немецкие торговцы и ремесленники, наделенные разными привилегиями, теснили чехов; сельское население с усилением феодального гнета все более и более теряло свои права. Особенно сильный ропот возбуждало против себя католическое духовенство; признавая своим государем только римского папу, оно отделяло себя от народа, более всего заботилось о приумножении своих имений и доходов и нередко поселяло соблазн своим порочным образом жизни; притом же значительная часть духовенства в Чехии состояла из немцев. Когда Ян Гус выступил со своей проповедью против папской власти и потребовал причащения чехов под обоими видами и богослужения на славянском языке (как было при Кирилле и Мефодии), он нашел сильное сочувствие в народе. После гибели Гуса чехи с воодушевлением восстали против католичества и против императора Сигизмунда I, брата и наследника Венцеля. Так возникли гуситские войны.

В последующие времена самым значительным королем Чехии стал Георгий Подибрад (1458 — 1471) — чешский дворянин, выбранный на престол чинами королевства. Он со славой управлял Чехией и Моравией; но встретил сильного врага в лице римского папы Павла II, который пытался отнять у чехов причащение под обоими видами, разрешенное для них Базельским собором. Подибрад всячески противился папским повелениям; тогда папа Павел II воспользовался своим правом первосвященника, произнес над королем Георгием отлучение, как над еретиком, и разрешил подданных его от присяги на верность. Затем он объявил против чехов крестовый поход. Когда же крестовое ополчение встретило мужественный отпор со стороны Подибрада и преданных ему гуситов, папа передал чешскую корону венгерскому королю Матвею Корвину. Последний не отказался, и тогда возникла упорная война между Корвином и Подибрадом. Положение Подибрада осложнялось тем, что одновременно он должен был бороться против сильной католической партии внутри своего королевства, которая помогала его внешним врагам. Благодаря своему уму и военному таланту, он удержался на престоле до самой смерти и наследником своим посоветовал избрать польского королевича Владислава (сына Казимира IV); чешский сейм последовал его совету. После смерти Матвея Корвина (1490) венгры выбрали королем того же Владислава II Ягеллона, а в следующем столетии и Чехия и Венгрия (по женскому наследству) перешли под власть Габсбургского дома.

В XIV и XV веках Чехия была одной из самых образованных стран Европы: она изобиловала школами, учеными и писателями. От этой эпохи сохранились довольно многочисленные литературные памятники, написанные частью на языке чешском: Смиль из Пардубиц и рыцарь Фома Штитный (XIV в.), частью на латинском. Особенно усилилось литературное движение с появлением Гуса; сам Гус был плодовитым писателем и оставил несколько замечательных богословских трактатов. Из летописцев чешских главное место занимают: Козьма Пражский (первая половина XII в.), описавший в своей латинской хронике древнейшую эпоху чешской истории, и Далимил Мезиржицкий (XIV в.), который составил летопись на чешском языке рифмованными стихами.

ЯДВИГА И ЯГЕЛЛО В ПОЛЬШЕ

Преемником Казимира III Великого (1310 — 1370) стал его племянник Людовик I Великий*, но польские вельможи, или магнаты, признавали Людовика своим королем только на том условии, если и он подпишет их привилегии, которыми ограничивалась королевская власть. После смерти Людовика вельможи возвели на престол его младшую дочь, Ядвигу, а потом предложили ее руку вместе с польской короной великому князю литовскому Ягелло (или Ягайлд) с тем, чтобы он, приняв католическую веру, крестил свой народ и объединил Литву с Польшей.

______________________

* Лайош Великий (1326 — 1382), король Венгерского королевство с 1342 года.

______________________

Ядвига долго противилась желанию вельмож. Она еще в детстве была обручена с австрийским герцогом Вильгельмом, сохранила к нему привязанность и призвала теперь его в Краков как своего жениха. Но краковский каштелян (начальник города) не впустил Вильгельма в город, и тот должен был остановиться в предместье. Когда Ядвига направилась в предместье с намерением открыто соединиться с Вильгельмом, она нашла городские ворота по распоряжению вельмож запертыми. Королева приказала отворить, но стража ей не повиновалась; Ядвига, вспыхнув, велела подать себе топор и принялась сама сбивать замки у ворот. Один из ее приближенных успел, однако, оговорить королеву от дальнейшего упорства. Вильгельм должен был уехать назад. А духовенство католическое уговорило набожную Ядвигу к браку с Ягелло на том основании, что он обещал крестить свой народ, и, следовательно, такое множество душ, погибавших дотоле в язычестве, будет обязано ей своим спасением.

Ягелло принял католицизм и вступил в брак с Ядвигой (1386). Потом он отправился в столицу Литвы Вильну в сопровождении католических монахов и ксендзов (священников) и тут приступил к крещению своего народа. В назначенный день были собраны жители Вильны; в их присутствии залили священный огонь, постоянно горевший в честь бога Перкуна, перебили обожаемых ими ужей и ящериц и вырубили священные дубы. Потом духовенство принялось крестить язычников, и этот обряд совершался иногда целыми толпами, причем отделяли только мужчин от женщин. Новокрещеным раздавали белую суконную одежду, она так привлекала бедных литвинов, что многие из них приходили креститься по нескольку раз.

Ягелло, или теперь Владислав (1386 — 1434), начал новую династию на польском престоле. Ягеллоны присоединили к Польше Великое княжество Литовское, в состав которого входила тогда почти вся Юго-Западная Россия: Белоруссия, Волынь и Украина. Таким образом Польско-Литовское королевство сделалось самым сильным государством Восточной Европы; пределы его простирались от берегов Балтийского моря до Черного и от Одера до Днепра. Тевтонский орден, до того времени бывший опасным соседом Польши и Литвы, теперь едва смог отстоять свое существование, когда эти два врага его соединились вместе. Грозное девяностотысячное войско тевтонских рыцарей было почти полностью истреблено поляками, литовцами и русскими в решительной битве при Грюнвальде (1410) в Пруссии; пал и сам великий магистр ордена. Только медлительность и нерешительность польского короля после этой победы спасли орден от совершенного падения: один из командоров ордена, мужественный Генрих фон Плауен (выбранный потом гроссмейстером), успел собрать остатки разбитого рыцарства и приготовить к обороне главный город Мариенбург. Неудачная осада этого города, а также разногласие, возникшее между Ягелло и его двоюродным братом Витовтом, великим князем Литовским, дали ордену возможность заключить довольно выгодный мир с поляками.

Сын Ягелло Владислав II, будучи польским королем, избран был также на престол Венгрии. Но он вскоре погиб во время похода на турок, в битве при Варне. Его преемником в Польше был избран другой сын Ягелло Казимир IV (1444 — 1492). В его царствование возобновилась война с тевтонами, опять неудачная для рыцарей. По договору в Торуне, Тевтонский орден должен был уступить полякам западную часть своих владений и признать себя в ленной зависимости от Польши (1466).

При Казимире IV заседания сейма начали распадаться на две избы, или палаты: сенаторскую, состоящую из епископов и светских сановников, и посольскую — из шляхетских представителей от каждого воеводства. Вся Польша разделялась на воеводства, которые подразделялись на поветы. Кроме главного начальника, или воеводы, в областях высшими королевскими чиновниками были каштеляны и старосты. Воеводы и каштеляны принадлежали к числу сенаторов.

Когда король назначал сейм, то каждый воевода в своей провинции созывал шляхту на сеймик; здесь она выбирала своих представителей, или послов, на главный сейм и снабжала их наставлениями. На подобных сеймах выбирались также судьи и некоторые другие земские чиновники. Собрания эти происходили в костелах.

Но при своей силе и обширности Польско-Литовское государство начало страдать от внутреннего неустройства. Дворянство, или шляхта, приобретало себе все больше прав и привилегий, а королевская власть постепенно слабела. Король вынужден был во всех важных делах испрашивать согласие сейма. Последний выбирался только из представителей шляхты и духовенства, а горожане в нем не участвовали. Городское сословие в Польше составилось преимущественно из немецких переселенцев и евреев, и в их руках находилась вся промышленность. Такие города получили и немецкое цеховое устройство, известное большей частью под названием Магдебургского права. А крестьяне мало-помалу потеряли все права и сделались крепостными шляхты.

Образованность в Польше, как и в других славянских землях, начала развиваться с принятием христианства. Первые школы были монастырские. Латинский язык был господствующим в школах и в литературе, и до самого XVI века почти не встречается заметных литературных памятников на польском языке.

Из польских летописцев (писавших по-латыни) следует назвать: Кадлубко, епископа Краковского (первая четверть XIII века) и в особенности Длугоша, краковского каноника и воспитателя детей Казимира IV.

АСЕНИ В БОЛГАРИИ И СТЕФАН ДУШАН В СЕРБИИ

Около двух столетий (XI — XII вв.) дунайские болгары находились под владычеством Византии, и в течение этого периода высшее сословие, особенно духовенство, подвергалось сильному греческому влиянию. Период этот ознаменован, кроме того, опустошительными набегами печенегов и потом куманов (половцев), от которых византийцы слабо защищали свои северные пределы. Попытки болгар свергнуть византийское владычество окончились неудачей. Благоприятные для них обстоятельства наступили после падения династии Комнинов, когда в империи начались смуты и междоусобие. Во главе недовольных болгарских бояр стали братья Петр и Асень, считавшие себя потомками древних болгарских царей. Восстание началось в Балканах (1186) и вскоре охватило всю страну. Асен нанял вспомогательные войска из половцев; кроме того, его союзником стал великий жупан сербский Стефан Неманя. После десятилетней удачной борьбы оба брата, Петр и энергичный Асен, пали от рук убийц; третий же брат, не менее энергичный, но более хитрый и жестокий Калоян (1196 — 1207), продолжал борьбу, пока окончательно не освободил Болгарию.

Мстя за жестокость императору Василию Болгаробойцу, он свирепствовал против греков, желая получить прозвание "Ромеобойцы". В этой борьбе Калоян искал себе союзников на Западе. От папы Иннокентия III он получил королевскую корону и признание самостоятельности Болгарской церкви, конечно с условием подчинения ее римскому первосвященнику. Но потом это условие, то есть уния с латинством, не было им исполнено (как и во времена Бориса), ибо с падением Византии, завоеванной крестоносцами, прекратились притязания греков на подчинение Болгарии. Напротив, Калоян теперь в союзе с греками начал удачную войну против Латинской империи, основанной крестоносцами, и отнял несколько областей. (В одной из битв с Калояном погиб и сам император Балдуин I.)

Наибольшей степени могущества и процветания это так называемое Второе Болгарское царство достигло при правлении племянника Калояна, старшего сына Асеня, Иоанна Асеня II (1218 — 1241), который отличался мягким характером и был замечательно счастлив в своих предприятиях. Столицу Второго Болгарского царства, родовой замок Асеней, Тырнов (Тырново), на реке Янтре, он превратил в богатый город, украшенный великолепными храмами и царским дворцом. Этот город стал также столицей патриарха Болгарской церкви. Но могущество и процветание Второго Болгарского царства были непрочны. После смерти Асеня II начались смуты, к которым присоединились еще нашествия татар из Южной Руси. Во время этих смут прекратилась сама династия Асеней, и государство распалось на несколько частей. Тогда из местных болгарских правителей возвысился род Шишмана, владетеля Видинского. Шишмановичи овладели Тырновским царством, объединили под своей властью значительную часть Болгарии, и она еще некоторое время сохраняла свою самобытность, находясь под защитой сильного царства Сербского, пока вместе с ним не была покорена турками.

Внутренние причины непрочности и падения Болгарского государства по преимуществу были следующие: 1) Слабость верховной власти, ограниченной боярским сословием; сильные бояре, владевшие большими землями, нередко стремились сделаться самостоятельными феодальными владетелями. 2) Разнообразный состав населения. Большинство, конечно, составляли славянские болгары, но кроме них в городах было значительное число греков, которые в борьбе с Византией часто держали сторону противника. Далее, в Болгарии поселилось много турецких куманов, бежавших от татар из Южной России. Этот хищный, беспокойный народ всегда готов был поддерживать внутренние смуты или объединиться с внешними врагами. В Болгарии жило много валахов, или румын, цыган и евреев. Последние усилились во время одного из Шишмановичей, царя Иоанна Александра (1331 — 1365), который, пленясь красотой еврейки, вступил с ней в брак, отослав прежнюю супругу в монастырь. (Этот царь известен своей любовью к книжному делу: он оживил на некоторое время болгарскую письменность, находившуюся в упадке.) 3) Неустройство Болгарской церкви, волнуемой разными ересями, в особенности многочисленной сектой богомилов. Главные черты богомильского учения: дуализм, то есть вера в одинаковое могущество двух начал, доброго и злого (Бога и сатаны), отрицание церковной иерархии, отрицание храмов, икон и вообще внешних форм богослужения, отрицание Ветхого Завета. Богомильство было смесью восточных языческих учений с христианством. Несмотря на устраивавшиеся время от времени гонения, богомильство распространилось по всему Балканскому полуострову; оно приобрело много последователей и среди сербов, особенно в Боснии (патарены), затем проникло в Италию и Южную Францию (альбигойцы). Находясь во вражде с господствующей Греческой церковью, болгарские богомилы во время борьбы с турками часто бывали изменниками отечеству и держали сторону врага.

Важнейшей национальной болгарской святыней, пережившей века турецкого ига, является Рильский монастырь, основанный на Балканах в том месте, где спасался св. Иоанн Рильский (X в.), которого болгары считают своим патроном, или покровителем.

Сербия обязана своим возвышением целому ряду даровитых, энергичных государей из династии Неманичей. Нестроения в Византии после Комнинов и завоевание ее латинами также способствовали расширению Сербии за счет соседних византийских областей. Высшего процветания Сербия достигла в царствование воинственного краля Стефана VI Душана (1331 — 1355). Уже при жизни своего отца Стефана Уроша Дечанского он был его соправителем. В 1330 году Стефан Урош нанес болгарам поражение на берегах Струмы, при Вельбудже (Кюстендиле). Молодой Душан сражался здесь во главе отборного отряда. Эта битва навсегда сокрушила силу болгар и утвердила преобладание сербов на Балканском полуострове. Но вслед за тем погиб и сам победитель, несчастный краль Стефан Дечанский. Еще в молодости он за строптивость был наполовину ослеплен по приказанию отца (Стефана Уроша Милутина). Теперь сербские бояре, недовольные правлением старого краля и особенно его новым браком с гречанкой, возмутились против него и предложили Душану занять место отца. (Душан мог опасаться, что преемником станет не он, а кто-либо из детей гречанки.) Во время этой смуты Стефан Урош Дечанский был схвачен боярами и задушен. Неизвестно, какое участие в его смерти принимал Душан; во всяком случае, это событие осталось пятном на его славе, и его блестящее царствование не дало прочных последствий.

Император Византии Иоанн Кантакузин, бывший прежде союзником Душана, опасаясь излишнего усиления сербов, призвал против них из Малой Азии турок-осман. Душан разбил турок и завладел Македонией. Он также отразил нашествие на Сербию венгерского короля Людовика Великого* и подчинил себе боснийских сербов, которые до того времени управлялись особым баном (наместником). Душан принял титул "ромейского кесаря", устроил свой двор по византийскому образцу и стал носить тиару. Византийские писатели сравнивают его дикую, безудержную силу то с занявшимся полымем, то с рекой, выступившей из берегов. Царь болгарский был почти вассалом Стефана Душана. Сербская держава простиралась при нем на западе до Адриатического моря, на юге до Архипелага (Греции). Правление Стефана Душана осталось памятным еще и тем, что он основал особое Сербское патриаршество и по его повелению были собраны сербские законы в одну книгу, названную "Законником". Этот "Законник" был утвержден на земском соборе (1349), состоявшем из духовенства и властелей (бояр). Ограждая собственность землевладельцев и личную свободу крестьянского сословия, "Законник" оберегал также и православие: он осуждал на работу в рудниках всякого, кто вздумает "уклониться в латинскую ересь".

______________________

* Лайоша Великого.

______________________

Сербские земли не успели сложиться в единое прочное государство, когда умер Душан. Вслед за тем начался закат Сербии. В собственном семействе Душана начались раздоры; униженное им беспокойное властельское, или боярское, сословие обрело силу; проникшие в Сербию начатки западного феодализма подрывали государственное единство; начальники провинций, или воеводы, стали отделяться и играть роль самостоятельных князей. В то время на Балканском полуострове утвердились османские турки; сильные своим единством, подчиненные неограниченной власти султана, они решили исход борьбы с сербами в свою пользу.

ОСМАНСКИЕ ТУРКИ. КОСОВСКАЯ БИТВА

Во время монгольского завоевания, при Чингисхане, одна турецкая орда, спасаясь, покинула свои кочевья в Хорасане (северо-восточная прикаспийская часть Ирана) и перешла на запад, в Армению. По имени своего предводителя Османа I эти турки стали потом называться османами. Благодаря удачным войнам, они мало-помалу распространили свое господство на некоторые соседние области и завоевали малоазийские провинции Византии на берегах Мраморного моря. Успехам турок содействовали, с одной стороны, совершенный упадок и расстройство Византийской империи, с другой — целый ряд умных, энергичных их предводителей, или султанов: Эртогрул, Осман, Урхан.

Восточные писатели и поэты украшают первоначальную историю Османидов разными легендами, напоминающими предания о других основателях больших государств, особенно о Кире. Например, об Эртогруле рассказывают так: однажды, незадолго пред рождением своего сына Османа, он видел во сне, будто из его дома вышел светлый ручей, который, увеличиваясь в течении, превратился в большую реку, и последняя вскоре наводнила всю землю. Смущенный таким видением, Эртогрул позвал одного из старейших шейхов своего племени и попросил растолковать сон. "Успокойся, — отвечал тот, — на твоем семействе почиет благословение Божие: скоро у тебя родится сын; он будет основателем государства, которое охватит все части света"*. Как и все восточные завоеватели, османские турки отличались неистовой храбростью, к которой присоединялся еще магометанский фанатизм. К тому же турки имели превосходное военное устройство. Султаны собирали с покоренных областей дань христианскими мальчиками. Эти мальчики воспитывались потом при султанском дворе в правилах магометанской религии и обучались военному искусству. Из них был составлен (султаном Урханом) корпус постоянной пехоты под названием янычары. Они совершенно не знали о своем происхождении, почитали только одного султана, находились всегда при его особе и получали от него богатое содержание. Янычары носили красивую белую одежду и великолепное вооружение; они составляли лучшую пехоту в мире — только швейцарцы могли в то время поспорить с ними в доблести. Сами турки как кочевой народ выставляли многочисленную превосходную конницу.

______________________

* "История Османского государства" Г. Цинкейзена.

______________________

Впервые османские турки утвердились на европейском берегу при султане Урхане; они завоевали город Галлиполи (1357) и отсюда начали распространять свое владычество на север вдоль реки Марицы и по берегам Мраморного моря. Преемник Урхана Мурад I утвердил уже свою столицу в Адрианополе. Главные свои усилия он направил на завоевание славянских государств Болгарии и Сербии. Болгарский князь Шишман и сербский круль Лазарь (Хребелянович), вынужденные вначале признать себя данниками султана, попытались потом общими силами дать отпор османскому владычеству. Мурад устремился сначала в Болгарию, завоевал ее, обратил в турецкую провинцию; затем двинулся на сербов и выиграл у них решающую битву при Косове (1389).

Турецкие и сербские летописцы разноречиво передают подробности этой битвы. Вот наиболее известные рассказы о ней. Круль Лазарь расположился со своим войском в сердце Сербской земли на Косовом Поле. С ним были его союзники, боснийский бан и вспомогательные дружины болгар, валахов и венгров. Силы его были гораздо многочисленнее османского войска, так что Мурад I, обозрев с возвышенности неприятельскую армию, усомнился в успехе битвы и созвал на совет своих полководцев. Решено было единодушно — дать сражение. Кто-то предложил поставить впереди верблюдов, чтобы их видом испугать неприятельских коней. Против этого мнения горячо выступил сын Мурада Баязид: прибегать к какой-либо хитрости, по его словам, значило не доверять Божьей помощи, которая до сих пор очевидно была на стороне осман. Султана еще беспокоило то обстоятельство, что сильный ветер гнал облака пыли в их сторону. Всю ночь пред сражением он провел в молитве. Между тем в лагере союзников громко высказывалась уверенность в победе, и предводители собрались на пир в ставке круля Лазаря. В их среде недоставало единодушия. Два зятя Лазаря, Вук Бранкович и Милош Кабилич, находились в явной вражде между собой, и первый злыми наветами старался очернить родственника в глазах тестя. Лазарь подал Милошу ходивший по кругу кубок с вином и сказал: "Выпей за мое здоровье, хотя и обвиняют тебя в измене". — "Дождемся завтрашнего дня, — отвечал Милош, — он докажет мою верность".

На рассвете пошел дождь и прибил пыль, так беспокоившую осман; затем наступило тихое, ясное утро. Началась битва. Сам султан со своими янычарами стоял в центре; правым крылом управлял его старший сын Баязид, левым младший — Якуб. Сербы потеснили войска Якуба и уже готовились торжествовать победу, но Баязид с неукротимой отвагой ринулся вперед и сломил левое крыло союзников. (Некоторые сербские известия доносят о какой-то измене со стороны боснийцев, стоявших на левом крыле.) Христиане потерпели полное поражение, и сам круль Лазарь попал в плен. Мурад, окруженный многочисленной свитой, озирал поле битвы. Тут из кучи раненых и убитых поднялся Милош Кабилич, протиснулся к султану под предлогом объявить ему какую-то тайну и, делая вид, что хочет обнять его колени, кинжалом нанес ему смертельную рану; затем он бросился к своему коню, но был настигнут и изрублен султанской стражей. (Милош стал одним из героев сербских преданий и песен.) Лазарь и некоторые другие знатные пленники были казнены перед глазами умирающего Мурада. Славянская рознь имела место и в этом случае: в войске Мурада на Косовом Поле сражались некоторые славянские владетели из Македонии, признавшие себя вассалами султана. К подобным турецким вассалам принадлежал и Марко Кралевич, замок которого возвышался около города Прилепа в Западной Македонии. Этот Марко также является героем болгарских сказаний, хотя он служил туркам против своих соплеменников.

ТАМЕРЛАН. ФЛОРЕНТИЙСКАЯ УНИЯ

После победы под Косово преемник Мурада I, Баязид I (Молниеносный), сильно опустошил Сербию. Сын круля Лазаря Хребеляновича — Стефан стал просить мира и получил его под условием большой дани султану и помощи вспомогательными войсками во всех его походах. Стефан Лазаревич верно исполнял эти обязательства и участвовал в двух великих битвах Баязида, при Никополе и при Ангоре. При Никополе на Дунае, в Болгарии (1396), Баязид победил сильное ополчение венгров, немцев и французов, которое под начальством венгерского короля Сигизмунда (впоследствии германского императора) предприняло крестовый поход против турок. После этого Баязид готовился уже взять Константинополь, но был остановлен новым монгольским завоевателем, непобедимым Тамерланом. Азиатские предания рассказывают о Тамерлане, будто он родился с куском запекшейся крови в руке и с белыми, как у старца, волосами. Тамерлан объединил опять огромную монархию Чингисхана, распавшуюся при его преемниках, и разрушительным смерчем прошел по Азии. Он разгромил среднеазиатские государства, Персию, Индию и Малую Азию. Многие населенные страны после Тамерлана обратились в пустыни, и памятником его походов остались пирамиды, сложенные из человеческих черепов. Только к ученым людям он питал уважение, приказывал оставлять их в живых и любил иногда с ними беседовать. Он также любил смущать собеседников своих опасными вопросами. При зареве Алеппского пожара (в Сирии), при криках погибавшего населения он равнодушно вел ученый разговор с тамошними муллами. "В битве под Алеппо, — спросил он у них, — пало много моих и ваших воинов; которые из них достойны рая?" — "Те, которые пали с верой в Бога", — отвечал умный муфтий.

Баязид, гордый своими победами в Европе, вступил в борьбу с Тамерланом. В Малой Азии при Ангоре сошлись оба войска, собранные из разных народов (в передние ряды Баязид поставил сербов); хроники говорят, что число всех ратников, бившихся в этом сражении, простиралось до миллиона. Но на этот раз счастье изменило Баязиду — он был разбит (1405) и умер в плену. Вскоре умер и Тамерлан, во время похода на Китай. Перед походом он собрал своих полководцев и сказал: "На душе моей и вашей много грехов, много мы пролили крови магометанской, пора смыть ее другой, более угодной Господу кровью; пойдем бить китайских язычников". После Тамерлана огромная его империя опять распалась, а дикие орды монгол по-прежнему стали бродить со своими стадами в необозримых степях Средней Азии; только в их унылых протяжных песнях встречаются иногда воспоминания о минувшей славе предков.

Удар, нанесенный Тамерланом Турецкому государству, задержал успешное продвижение осман и на пятьдесят лет отсрочил взятие Константинополя. Европейские народы не воспользовались этой отсрочкой; они дали возможность туркам оправиться от поражения и снова начать завоевания в Европе. Царствование преемников Михаила Палеолога на византийском престоле (Андроники II и III, Иоанн Кантакузин) было эпохой постепенного угасания Византии. Со времени Мурада I императоры византийские были уже данниками султанов. Чтобы спасти империю от окончательной гибели и получить помощь Западной Европы, Палеологи искали союза с папами и уже соглашались на соединение Греческой и Латинской церквей. Особенно усердно хлопотал о том Иоанн VI. Он отправился с византийскими епископами в Италию, и здесь, на церковном соборе во Флоренции, после долгих прений о папской власти, было подписано соглашение, так называемая Флорентийская уния (1439). Но греки встретили эту унию с ненавистью, и она так и не была приведена в исполнение. Обещание папы поднять на турок христианский мир Западной Европы также осталось без последствий.

Папе удалось подвигнуть к войне с Турцией только короля польско-венгерского Владислава III. Сербский господарь Юрий (Джордже) Бранкович, надеясь свергнуть турецкую зависимость, тоже вошел в союз с Владиславом III. Объединенное ополчение венгров, поляков и сербов под предводительством искусного полководца Яна Гуниада (отец Матвея Корвина), совершило победоносный поход против турок и принудило султана Мурада II заключить мир, по которому он отказался от Сербии. Но по настоянию папского легата король Владислав III, не обращая внимания на этот мир, подтвержденный обоюдными клятвами, через несколько месяцев возобновил войну и лично предпринял поход на Турцию вместе с Яном Гуниадом. Владислав III, храбрый, но еще неопытный юноша, неосторожно углубился с малыми силами в неприятельскую землю, дошел до берегов Черного моря и у Варны встретил многочисленное войско Мурада II. Битва началась удачно для христиан. Но пылкий Владислав излишне увлекся: со своими польскими телохранителями он отделился от главных сил и врубился в ряды султанской гвардии. Когда конь его, раненный, упал на землю, придавив венценосного всадника, один из янычар отрубил голову королю и поднял ее на копье. Армия христиан с гибелью короля была также обезглавлена и совершенно разбита (1444).

Покорение Сербии закончил сын Мурада II, Мехмет II. Властельское, или боярское, сословие, чтобы сохранить свое имущество и привилегии, большей частью приняло магометанскую веру. Только небольшое княжество Черногория, благодаря его неприступности, героически отстояло свою независимость.

ПАДЕНИЕ КОНСТАНТИНОПОЛЯ

Последним византийским императором был Константин XI Палеолог, который наследовал брату своему Иоанну VIII (1449). Византийская империя в это время состояла собственно из столицы Константинополя и небольшой окрестной области между Черным и Мраморным морями. За ней оставались еще некоторые острова и незначительные владения в Пелопоннесе, где управляли с титулом деспотов братья Константина: Дмитрий и Фома. Кроме того, на отдаленном берегу Черного моря небольшая полоса земли сохраняла еще название Трапезундской империи, которая управлялась потомками Комнинов, бежавших туда во время завоевания Византии латинами.

Мехмет II (1451 — 1481) решился покончить с Константинополем и осадил его с двухсотпятидесятитысячным войском в апреле 1453 года. Константин XI показал себя достойным своего сана и приготовился к отчаянной защите. Но силы его были слишком ничтожны. Он мог выставить лишь семь тысяч ратников для обороны константинопольских стен, ворот и башен, раскинутых на большом пространстве. Одни только генуэзцы и венецианцы прислали ему на помощь несколько галер. Правой рукой императора при этой обороне был искусный генуэзский витязь Джустиньяни.

Мехмет начал усердно громить укрепления стенобитными машинами старых времен, а также и вновь изобретенными огнестрельными орудиями, пушками. Летописи говорят, что у него была, между прочим, громадная пушка, которую везли сто волов; она стреляла большими каменными ядрами. Во время осады ее разорвало, при этом был убит наводящий ее мастер; вообще подобными орудиями еще не умели хорошо владеть, и они причиняли мало вреда городским стенам. Вход в константинопольскую гавань Золотой Рог был заперт железными цепями, так что турецкие корабли не могли проникнуть с моря. Султан велел перетащить их в гавань сухим путем, по доскам, намазанным салом. Наконец 29 мая Мехмет объявил решительный приступ. Защитники Византии показали чудеса храбрости, ободряемые примером императора, который бился как простой солдат. (Накануне он приобщился Святых Тайн и простился со всеми, готовясь к последней битве.) В самом пылу сражения раненый Джустиньяни удалился со стены. Его отсутствие произвело замешательство; турки этим воспользовались и ворвались в город — последовали страшные сцены кровопролития и грабежа. Константин пал в битве; его труп найден был в груде убитых по башмакам с вышитыми на них золотыми орлами; тело императора обезглавили и голову выставили на высоком столбе. Три дня продолжались убийства и грабежи: султан, как и обещал, отдал солдатам город на три дня. Турки при этом получили несметную добычу; пленных они обратили в своих невольников; знатные византийские женщины и монахини наполнили их гаремы. Много памятников искусства погибло в эти дни: турки разбивали статуи, а золотые и серебряные вещи расплавляли, чтобы удобнее делить добычу. Но здания Мехмет велел щадить, потому что решил сделать Константинополь своей столицей. Великолепный Софийский собор и другие лучшие церкви были превращены в мечети, и христианский крест на их главах заменен турецким полумесяцем. Спустя несколько лет пали и остальные греческие владения: Морейский деспотат и Трапезундская империя. Из всех христианских полководцев, оборонявших от турецкого завоевания Балканский полуостров, наибольшую славу стяжал Скандербег*, князь Албании, который в течение почти тридцати лет непрерывно сражался с турками и остался непобедимым до самой смерти.

______________________

* Георгий Кастриоти (ок. 1405 — 1468).

______________________

Таким образом, на развалины Византийской империи водворилась магометанская Турецкая держава. В состав ее постепенно вошли: Балканский полуостров с Мореей и северными берегами Черного моря, Малая Азия, Сирия, Египет и владения в Африке.

ВИЗАНТИЙСКАЯ ОБРАЗОВАННОСТЬ. СВ. СОФИЯ. АФОН

Несмотря на упадок нравов, на всякого рода бедствия внутренние и внешние, Византия в средние века была приютом наук и искусств; она хранила богатства античной культуры, чтобы со временем передать их другим народам. (На востоке влиянию Византии подчинились арабы после завоевания греческих провинций в Азии, а на севере славянские народы, принявшие христианство от греческих проповедников; на западе, в Италии в конце средних веков не без влияния Византии происходит Возрождение наук и искусств.) Деятельность византийских ученых главным образом была направлена на то, чтобы собрать и объяснить творения классических писателей и сделать из них доступные извлечения (направление просветительское). О разнообразии сведений, которыми обладали греческие ученые того времени, свидетельствует следующий факт. Один ученый человек, Козимо из Калабрии, попал в плен к арабам и продавался в неволю на дамасском рынке. Знатный сирийский грек Сергий решил купить его. На вопрос Сергия о его познаниях Козимо отвечал: "Язык свой я сначала изощрил упражнениями в риторике, а разум правилами логики; я изучил мораль, насколько ее преподают Аристотель и Платон; я познал природу и ее силы, насколько это доступно человеку; наука чисел мне хорошо известна; равным образом музыка и ее основы, точно так же учение о небесных телах и их движении; их величие и красота лучше всего указывают нам на величие и могущество их Творца". Сергий поручил ему воспитание своего сына Иоанна, впоследствии известного как Иоанн Дамаскин.

Из таких ученых наиболее заслуживают внимания: Иоанн Грамматик (грамматиками звали тогда филологов) и известный патриарх Фотий. Труд Фотия под названием "Библиотеки" представляет извлечение из 280 сочинений, принадлежавших писателям языческим и христианским, древним и средневековым, многие из которых без этого труда остались бы неизвестны потомкам. При часто возникавших ересях (монофиситы, монофелиты, несториане, павликиане, манихеи, иконоборцы) и при борьбе религиозных партий богословие, конечно, составляло одно из главных направлений греческой литературы византийского периода: на этом поприще замечательны труды уже упоминавшегося Иоанна Дамаскина, жившего в VIII веке, в эпоху иконоборчества. На поприще духовной поэзии прославился Роман Сладкопевец, слагатель превосходных церковных песнопений (VI в.). Литературная деятельность в Константинополе особенно оживилась во времена Македонской династии. Василий Македонянин с помощью патриарха Фотия дал такое научное образование своему сыну и преемнику Льву VI, что тот получил прозвище Философа и сам отличился в разных отраслях литературы. Еще более известен рвением к научной и литературной деятельности сын и преемник Льва VI Константин Багрянородный (X в.); он оставил после себя многие сочинения по истории, этнографии (народоописанию), статистике и поручал своим ученым составлять сборники и справочные книги по разным наукам, а также заботился об улучшении общественных школ. Тому же X веку принадлежит и Симеон Метафраст, автор обширного труда "Жития святых" (более сотни житий). Между историками самые заметные в первой половине средних веков — Прокопий Кесарийский и Зосима из Панополиса, а во второй — Зонара, Никита Хониат и Лаоник Халкокондила, описавший последние времена Византийской империи. Из числа знатных византийских женщин, отличавшихся блестящим образованием и причастных литературной деятельности, наиболее известны: Евдокия, супруга императора Романа IV Диогена, и Анна Комнин — дочь императора Алексея Комнина.

Из памятников византийского искусства первое место занимает храм Св. Софии. Он был построен в 325 году Константином Великим, тогда еще язычником, и первоначально имел форму римской базилики. В 532 году, во время известного мятежа "Ника", он сгорел и обрушился. Император Юстиниан в том же году приказал его построить заново и с еще большим великолепием. Это дело он поручил Анфимию из Тралл (в Лидии), лучшему архитектору того времени и вместе с тем отличному ваятелю и механику, а в помощники ему дал другого знаменитого архитектора, Исидора из Милета. Высший надзор за работами император принял на себя и посвящал ему время, предназначенное для отдыха; десять тысяч работников трудились над сооружением здания, поощряемые личным присутствием императора и щедрыми наградами. Провинции государства должны были поставлять все, что имели самого драгоценного из материалов: белый и розовый мрамор из Фригии, зеленый — из Лаконии, голубой — из Ливии, черный — с берегов Босфора, гранит и порфир из Египта. Многие превосходные колонны были взяты для украшения Св. Софии от других зданий (восемь порфирных колонн из Рима, принадлежавших прежде храму Солнца в Баальбеке, восемь других колонн из зеленого ясписа, украшавших некогда храм Дианы Эфесской, колонны из Афин, с Кикладских островов). Для покрытия громадных издержек на это сооружение у всех чиновников государства удерживалась часть жалованья, и, кроме того, введены были новые налоги. В 537 году храм был окончен и освящен с великим торжеством. Говорят, что сам Юстиниан был так поражен его красотой и роскошью, что воскликнул: "Слава Всевышнему, Который удостоил меня исполнить такое дело. Я превзошел тебя, Соломон!" Спустя двадцать лет землетрясение разрушило часть здания; Юстиниан велел восстановить его с величайшим тщанием. Мехмет II, взяв Константинополь, превратил храм Св. Софии в мечеть. При этом вынесены были чудный престол, блиставший золотом и драгоценными камнями, великолепный амвон и церковная утварь, а стены, изукрашенные мозаикой и разноцветными мраморами, согласно магометанскому обычаю, покрыты простой штукатуркой, на которой местами написаны изречения из Корана; извне к храму приделаны четыре минарета — тонкие, высокие башни, с которых муэдзины протяжным голосом призывают правоверных к молитве.

Важнейшими памятниками византийского православия являются монастыри Афонской — Святой горы. Греческое, или восточное, монашество отличалось от латинского большей склонностью к аскетизму и удалению от мирских интересов. Оно распадалось на два главных вида: анахореты, или уединенные подвижники, и киновиты, или братия, составлявшая монастырскую общину с выборным настоятелем (игуменом) во главе; тот и другой вид монашества издавна существовали на Афоне. Старейший из афонских монастырей называется Ксеропотамос, упоминается с X века. Затем возникли Лавра, Иверский, Ватопед, Пантократор и другие. Многие византийские государи оказывали особое покровительство инокам Святой горы; наделяли их монастыри имуществом и привилегиями и строили богатые монастырские здания. Алексей Комнин освободил их от подсудности Константинопольского патриарха, а также от всяких светских и церковных податей. Афон стал своего рода монашеской республикой, в которой каждый монастырь был самостоятелен в своих внутренних делах и только в немногих случаях подчинялся руководству высшего афонского игумена, или протоса. В то же время на Афоне появились первые славянские иноки и славянский монастырь, Хиландарь, основанный сербским великим жупаном Стефаном Неманей и обустроенный его сыном св. Саввой. В XI веке построен здесь Русикон*, то есть русский монастырь святого Пантелеймона. Главный болгарский монастырь назывался Зограф. Турки, завоевав Византийскую империю, обложили афонские монастыри большими податями, иногда отнимали у них земли и имущество, но не вмешивались в их религиозные дела и внутреннее управление. Афон оставался христианским оазисом в магометанском мире, подобно Иерусалиму и другим святым местам, куда постоянно направлялись многочисленные паломники со всего православного Востока. Сохранившиеся здесь памятники средневековой архитектуры и иконописи, а также многочисленные рукописи, уцелевшие в монастырских библиотеках, имели в течение последующих столетий значительное влияние на книжное искусство и просвещение народов греко-восточного исповедания (особенно на нас, русских). Самые замечательные афонские фрески принадлежат монаху Панселину, жившему, по преданию, в XV веке.

______________________

* Ксилургу (осн. до 1016 г.).

______________________

XII. СРЕДНЕВЕКОВЫЙ БЫТ

Феодализм. Феодальные замки. Рыцарство и уважение к женщине. Посвящение в рыцари. Вооружение. Турниры. Крестьяне. Духовенство. Монашеские ордена. Горожане. Наружность городов. Праздники. Одежда. Торговые пути. Евреи. Грубость нравов. Суд и законы. Искусство. Стили: византийский, романский и готический. Живопись. Просвещение. Рукописи. Схоластики. Абеляр и Элоиза. Университеты. Суеверия. Летописи. Поэзия. Песнь о Роланде. Песнь о Нибелунгах. Данте

ФЕОДАЛИЗМ

Высшим, господствующим классом в средние века было феодальное, или ленное, дворянство. Оно, как известно, произошло главным образом из германских дружин, которые силой оружия положили основание европейским государствам. (Впрочем, о происхождении западноевропейской феодальной системы существуют в исторической науке разные мнения ученых; одни относят ее начало к эпохе Каролингов, другие к более раннему времени; третьи стараются умалить значение дружины в развитии вассальных отношений.) Дружинники получали от королей земли, за которые принимали на себя разные вассальные обязанности; главную из них составляла военная служба: по призыву своего ленного господина (сеньора) вассалы являлись в полном вооружении, на коне и в сопровождении вооруженной свиты, более или менее многочисленной, в соответствии с величиной лена. Некоторые из феодальных дворян, возвысившись над другими, сосредоточили в своих руках большие владения и приобрели I титулы герцогов, маркизов, графов, баронов; они имели собственных вассалов из простых рыцарей, которым давали лены из своих земель. Лены и титулы с течением времени сделались наследственными и обыкновенно переходили к старшему сыну.

Пожалование леном сопровождалось некоторыми обрядами. Вассал становился на одно колено перед своим сеньором, клал руки в его руки и клялся верно исполнять свои обязанности. Эти обязанности, кроме военной службы, предполагали: присутствовать на суде сеньора, чтобы помогать ему советом и делом (при исполнении приговора); платить за него выкуп, если сеньор попадет в плен; помогать ему деньгами, когда тот праздновал посвящение в рыцари сына или свадьбу старшей дочери, и прочее. Сеньор, со своей стороны, обязан был защищать вассала от нападений, оказывать ему правосудие и не отнимать у него лена без законной причины. Главные права, которые феодалы постепенно присвоили себе, были следующие: быть судиму перед своим сеньором только собранием равных себе ("перами", от латинского: pares — равные), если вассал был недоволен судом своего сеньора, то обращался или к его сюзерену (то есть к королю как к верхней ступени феодальной иерархии), или отыскивал правосудие с оружием в руках; отсюда происходили столь частые войны феодалов между собой и вошедшие в обычай поединки, которые считались тогда Судом Божьим. Далее, феодалы присвоили себе в своих землях право суда и даже смертной казни, власть законодательную и право чеканить собственную монету (отсюда такое разнообразие в средние века местных законов, обычаев, денежных знаков).

Феодальное дворянство жило, как правило, в укрепленных замках. Они строились на возвышенных, часто неприступных местах и представляли группу каменных, тесно построенных зданий, обнесенных каменной зубчатой стеной с зубчатыми башнями по углам. Вокруг стены шел глубокий ров, иногда наполненный водой; через этот ров из ворот замка опускался подъемный мост, который после проезда опять поднимался на цепях. Иногда надо было пройти еще две, три стены, каждую со рвом и подъемным мостом, прежде чем достигнуть внутреннего двора; вокруг него, в нижнем этаже, большей частью углубленном в землю, находились конюшни, кладовые, погреба, подземные тюрьмы, а над ними возвышались жилые комнаты. Это были небольшие кельи с узкими окнами; только приемные и пиршественные залы отличались простором и разными украшениями: на стенах развешивалось дорогое оружие, рогатые головы оленей, лосей и другие предметы охотничьей и военной добычи. Посреди внутреннего двора возвышалась иногда главная башня, в которой хранилась казна владельца, феодальные документы и прочие драгоценные вещи. Длинные подземные ходы, на случай опасности, вели из замка в соседнюю долину или лес. Конечно, замки мелких баронов были тесны, мрачны и представляли грубые, лишенные украшений каменные массы; а богатые феодальные владельцы строили себе обширные замки, украшали их множеством стройных башенок, колонок, арками, резными фигурами, превращая их в красивые дворцы.

РЫЦАРСТВО И УВАЖЕНИЕ К ЖЕНЩИНЕ

Феодальные дворяне носили общее звание рыцарей (всадников) и возводились в это звание особым обрядом. Сыновья дворян воспитывались часто в замках более богатых и знатных владельцев и прислуживали им с детства в качестве пажей, а потом как оруженосцы. В это время они приучались сражаться и переносить все военные труды. Оруженосец сопровождал своего рыцаря в походах, смотрел за его конем и вооружением и сражался рядом с ним. Наконец он из оруженосцев посвящался в рыцари.

Посвящение это сопровождалось иногда следующими церемониями. Накануне посвящаемый постился, а ночь проводил за молитвой и на страже в какой-нибудь церкви. На следующее утро он ходил в баню и надевал на себя одежду белого и красного цветов, в знак своей чистоты и обязательства проливать кровь за Христову Церковь. Посвящение происходило в храме. Его совершал кто-либо из знатных рыцарей, занимавший место восприемника. Молодой человек произносил обет строго сохранять заветы рыцарского звания: благочестие, справедливость, великодушие, защиту слабых, особенно вдов и сирот, и прочее. На него надевали золотые шпоры, отличительный знак рыцарей, восприемник давал ему три удара мечом плашмя по спине, и этим оканчивалось посвящение. Новый рыцарь садился на коня и старался показать перед народом свое искусство владеть конем и оружием, для чего вступал иногда в единоборство с другим рыцарем. Затем он угощал съехавшихся к нему на посвящение гостей и раздавал подарки. Конечно, такие церемонии и пиршества соблюдали только богатые владельцы, а бедные посвящались гораздо проще. Иногда после победы в бою полководец тотчас же ударами меча посвящал в рыцари наиболее отличившихся молодых людей.

Полное рыцарское вооружение составляли твердые стальные латы, закрывавшие туловище, или гибкая кольчуга, шлем, украшенный перьями или конской гривой, с железным забралом; руки и ноги также покрывались железной броней; кроме того, употреблялся и щит. Таким образом, рыцарь с ног до головы был закован в железо и мало доступен для ударов; поэтому средневековые сражения не отличались большим кровопролитием (за исключением плохо вооруженных пехотинцев). Зато сбитый с коня рыцарь уже не мог проворно двигаться. Рыцарский конь также покрывался железной броней. Обыкновенно боевой конь отличался колоссальными размерами, и его вели в поводу; рыцарь садился на него только для битвы, а походы свои совершал на другом, более легком, коне. Обычным оружием рыцаря были обоюдоострый меч с крестообразной рукояткой и длинное копье. За рыцарем постоянно следовали его оруженосец и несколько собственных вооруженных людей (так что требовалось не менее пяти, шести человек, чтобы составить полное рыцарское копьё).

Рыцарство несколько смягчило грубость феодальных нравов и способствовало проявлению двух лучших сторон феодального общества: возвышению женщины и развитию личности. Рассеянные по своим уединенным замкам, феодалы по необходимости должны были большую часть времени проводить в семейном кругу, в обществе своей жены и детей. Семейная жизнь вследствие этого много выигрывала; вместе с тем и женщина заняла то высокое место, которое назначено ей христианством. Уважение к женскому полу сделалось одним из самых священных обычаев рыцарства. Обыкновенно рыцарь выбирал "даму своего сердца", получал от нее что-нибудь на память, например перстень, а чаще всего шарф через плечо, и в честь ее совершал подвиги храбрости.

Рыцарская любовь носила печать идеальности и была отлична от любви обыкновенной, а также и супружеской. Например, рассказывают следующее. В XV веке один бургундский рыцарь полюбил даму; но она уже любила другого рыцаря. Дама обещала признать своим рыцарем первого, если потеряет второго. Когда же она вышла замуж за последнего, то первый рыцарь потребовал от нее исполнения обещанного. Удивленная дама отвечала, что она не только не потеряла своего рыцаря, но и сделалась его женой. Дело поступило на так называемый суд любви. Председательница сего суда, Элеонора Пуатье, приговорила даму исполнить свое слово, потому что она потеряла своего рыцаря, выйдя за него замуж, так как между мужем и женой рыцарской любви быть не может.

По большей части феодальные рыцари были люди грубые, не умевшие ни читать, ни писать, и плохо соблюдали обеты справедливости и великодушия, но они оказали большую услугу своим почитанием женского пола — с тех пор вежливое обращение с женщиной начало распространяться среди европейских народов. Рыцари строго оберегали себя от личных оскорблений; за нарушение своей чести (клевету, брань, побои) они вызывали оскорбителя на поединок. Эти поединки, или дуэли, впоследствии вошли в обычай между европейцами.

В мирное время феодальное дворянство развлекалось пиршествами, охотой и военными играми или турнирами. Последние происходили следующим образом. Король, герцог или богатый вассал по случаю какого-нибудь торжества сзывал рыцарей-соседей на турнир. Для этого перед городом или замком отводили площадь, обносили оградой. Дамы и другие зрители смотрели на турнир с балконов или с особо устроенных подмостков. В назначенный день собирались рыцари в своих доспехах. Часто являлись они на турнир с опущенным забралом и до конца поединка скрывали свое лицо, а истинное имя — под условными девизами, изображенными на щитах: льва, дракона, креста. (Из подобных знаков произошли дворянские гербы.) Впрочем, всякий незнакомец обязан был назвать свое имя одному из судей турнира из предосторожности, чтобы в турнире не принял участия человек не дворянского происхождения. Выехав на арену, рыцари съезжались, и каждый старался выбить своего противника из седла тупым копьем. Часто копья ломались о железный панцирь и заменялись другими или противники схватывались на мечах. Турниры не всегда оканчивались благополучно; иногда разгоряченные противники наносили друг другу тяжелые раны. В заключение те, которых герольды провозглашали победителями, получали награды из рук дам: золотую цепь или золотой венок, перевязь, шитый пояс и тому подобное. Жены и дочери феодалов пользовались турнирами, чтобы показать блеск своей красоты и своих нарядов; одна из них обыкновенно избиралась царицей праздника.

КРЕСТЬЯНЕ. ДУХОВЕНСТВО. МОНАШЕСКИЕ ОРДЕНА

Каменные замки, железные доспехи и физическая ловкость, приобретаемая постоянным упражнением с детства, поддерживали господство рыцарского сословия в течение многих веков, до усовершенствования огнестрельного оружия. Крестьяне, жившие на земле феодальных дворян, находились у них в совершенном порабощении. Они платили господам подати хлебом, молоком, яйцами и другими сельскими продуктами, употреблялись на все тяжелые работы в замке господина, терпели от него побои и даже убийства. Управы искать было негде. А при частых феодальных междоусобицах деревни были беззащитны от обид и насилий военных людей. Таким образом, положение крестьянского сословия в средние века было печальным. Поэтому, при удобном случае, оно поднимало восстания и с варварской свирепостью мстило дворянам за свое угнетение (например, восстание крестьян Северной Франции в XIV веке, известное как Жакерия). Даже религия представляла мало утешения для крепостного сословия, потому что богослужение, чтение священных книг и отчасти проповедь происходили на непонятном для него латинском языке; так что отношения простого народа и духовенства строились главным образом на сборе церковных податей. Отчужденный от церкви простолюдин создавал себе особый мир религиозных верований, в которых христианские предания перемешивались с остатками языческой старины. Отсюда в средние века чрезвычайное развитие суеверий, занятий колдовством и тому подобным.

Высшие духовные лица были такими же феодальными владельцами, как и светские бароны. Епископы и аббаты имели большие поместья и раздавали из них участки в лен рыцарям, которые таким образом становились вассалами духовных лиц. Духовные сановники (прелаты) вели образ жизни, почти во всем сходный с жизнью светской; богатые доходы с имений давали им средства жить роскошно; они наравне со светскими феодалами пировали, увеселялись охотой и нередко сами принимали участие в войнах.

Значительные монастыри большей частью зависели прямо от папы, а не от местных князей и епископов. По своим уставам они делились на разные ордена. Самый древний орден бенедиктинцев. Монахи этого ордена обязывались вести строгую жизнь в молитве и трудах и иметь между собой все общее. Они обрабатывали землю, переписывали книги, заводили школы, отправлялись проповедовать христианство к язычникам. Бенедиктинцы долгое время пользовались всеобщим уважением. Но с течением времени, при накоплении монастырских богатств и поземельных владений, строгие их нравы изменились, а вместе с тем упало и их влияние; время от времени являлись попытки преобразовать монашество и ввести более строгие правила (таковы, например, новые ордена: клюнийское братство, картезианцы). В XIII веке появились "нищенствующие" монашеские ордена францисканцев (1215) и доминиканцев (1216), которые давали обет не иметь никакой собственности, жить милостыней, ходить за больными, проповедовать христианство. Первый орден был основан сыном одного богатого итальянского купца Франциском Ассизским, который отрекся от своего имущества, оделся в рубище, опоясался веревкой и пошел по миру проповедовать слово Божие. (Францисканцы называли себя "меньшими братьями", или миноритами.) Основателем второго ордена был испанский монах Доминик: главные усилия свои он направил на обращение еретиков-альбигойцев, и по окончании Альбигойских войн доминиканцы получили в свое управление тайные духовные суды, или инквизицию, задачей которой было истребление еретичества. Доминиканцы более других монахов посвящали себя наукам; они заняли мало-помалу все кафедры в университетах и насчитывают в своих рядах много знаменитейших средневековых ученых. Оба ордена получили от пап большие преимущества и льготы: например, они были изъяты из подсудности местных епископов и непосредственно подчинены Римской курии, а также имели право проповеди и исповеди везде, куда приходили. (Эти нищенствующие ордена мало-помалу от пожертвований благочестивых богачей собрали большие богатства.) В том же XIII веке образовались еще два "нищенствующих ордена": кармелитов и августинцев. По образцу мужских монастырей образовались и женские обители.

ГОРОЖАНЕ

После дворянства и духовенства следовало сословие городское. Число городов в Европе постоянно увеличивалось. Многие крестьянские селения, приютившиеся возле какого-нибудь замка, впоследствии сами окружали себя валом и стеной, получали от феодальных владельцев право выбирать свои власти и, таким образом, превращались в город.

Торговля и промышленность обогащали города, и они все более и более приобретали независимость от феодалов деньгами или оружием. Горожане или сами составляли милицию, или содержали у себя наемные отряды; города часто окружены были двойными стенами с бастионами; ворота защищались крепкими сторожевыми башнями, с которых караульные наблюдали за окрестностями и подавали сигнал в случае опасности. Городская стена мешала распространяться в ширину, вследствие чего дома тесно жались друг к другу и верхние этажи часто выступали над нижними; улицы были узки, извилисты и пересекались нередко глухими переулками, от чего пожары часто были опустошительными; но, благодаря дешевизне построек, дома скоро опять возобновлялись. На главной площади города стояла ратуша — высокое здание со стройными башенками, узорчатыми каланчами и кверху суживающимися окнами. Здесь заседал городской совет из выборных сановников под председательством бургомистра (в Германии) или мэра (во Франции и Англии). Эти члены совета и другие городские власти выбирались из богатых купеческих фамилий, называвшихся "патрициями" (по образцу древних римлян).

Ремесленное население города делилось на разные цехи по своим занятиям: мясники, сапожники, портные, оружейники и прочие; они составляли каждый особое общество, имели своих особых старшин и свои уставы. Каждый работник под страхом строгого наказания должен был исполнять работу только того цеха, к которому он принадлежал: например, в некоторых городах кузнец не смел делать гвоздей, потому что для них был особый цех. Это, конечно, было стеснением для работников; зато члены отдельных цехов крепче соединялись между собой; занимаясь одним и тем же мастерством, совершенствовали его и действовали дружно, когда приходилось защищаться от насилия феодалов. В случае войны городские цехи выходили сражаться каждый со своим знаменем и под начальством своих старшин. Во время празднеств цехи, также со своими знаменами, один за другим, ходили по улицам в торжественных процессиях.

Празднества в больших торговых городах были роскошными. На рынках выставляли огромных жареных быков и вино, бившее фонтанами; церкви, ратуши и другие общественные здания украшались разноцветными коврами и знаменами; вечером улицы, освещавшиеся тысячами факелов и фонарей, кипели веселящимся народом в масках и причудливых костюмах. Вообще горожане любили задавать пиры и попойки, особенно на свадьбах, и даже на похоронах. Весну они встречали на открытом воздухе веселыми танцами, музыкой, песнями, гимнастическими играми; состязались при этом в стрельбе из самострелов, и лучшие стрелки получали награды. (Это так называемые "майские праздники".) Но, по грубости средневековых нравов, подобные празднества редко оканчивались благополучно, без драк и убийств. Спокойствие на городских улицах часто нарушалось дракой враждебных друг другу сословий и цехов: граждане вступали в бой с дворянами, ремесленники — со студентами или между собой. Этим беспорядкам способствовал обычай иметь при себе оружие и очень распространенная страсть к пьянству (у немцев, например, считалось особым удальством выпить непомерное количество вина или пива).

Одежда городских жителей в средние века состояла из верхнего короткого кафтана, носившегося нараспашку, без пуговиц и рукавов или с короткими широкими рукавами; у богатых он делался из бархата или шелка и обшивался мехом; под ним был плотно прилегавший к телу камзол, перехваченный поясом; панталоны в обтяжку, чулки и невысокие сапоги (в некоторых местах была мода на остроносые башмаки). Женщины носили платья с открытой шеей и широкие длинные рукава с разрезом; у них была распространена особенная страсть к длинным шлейфам, но длинные позволялось носить только знатным. Была также мода на широкие фижмы и высокие головные уборы. Кроме того, между женщинами очень распространено было обыкновение румяниться и белиться.

ТОРГОВЫЕ ПУТИ. ЕВРЕИ

Самое оживленное торговое движение в средние века, так же как и в древние, совершалось по Средиземному морю. Главным средоточением этого движения была Византия, владения которой занимали большую часть восточного берега Средиземного моря, включая и Черное море. Византия служила посредницей в торговле Востока с Западом — Азии с Европой. Сюда приезжали купцы итальянские, немецкие, болгарские, русские, персидские, арабские. Арабские завоевания немало способствовали оживлению торговых сношений в этой части света; караваны магометанских купцов, имевших фактории по всему северному берегу Африки, начали проникать внутрь до Верхнего Нила и до пустыни Сахары. Со времени крестовых походов, когда морские силы Византии пришли в упадок, на Средиземном море начали господствовать торговые флоты итальянских городов — Венеции, Генуи, Пизы и некоторых других. Во время Латинской империи главную торговлю Востока (Леванта) захватила в свои руки Венеция. Ее колония Тана, расположенная в устье Дона (иначе Азов, близ древнегреческой колонии Танаис), сделалась перевалочным пунктом восточных товаров, приходивших из Средней Азии по Каспийскому морю, Нижней Волге и Нижнему Дону. Но когда Палеологи восстановили Византийскую империю с помощью генуэзцев, торговое преобладание на Черном море перешло в руки последних. Генуэзцы основали в Крыму несколько процветающих колоний, из которых наибольшее значение получила Кафа (древняя Феодосия). Главным товаром этой восточной торговли служили невольники, которых венецианцы и генуэзцы покупали в портах Черного моря, Сирии и Египта. В те времена Россия находилась под гнетом татарского ига, и многие знатные фамилии Венеции и Генуи разбогатели, торгуя русскими пленниками, которых они покупали у татар.

Когда турки-османы завоевали Византию, а вскоре завладели Кафой и другими итальянскими колониями на Черном море, то это море почти закрылось для венецианцев и генуэзцев, ибо турки закрыли их кораблям свободный проход через Дарданеллы и Босфор. Они могли еще получать азиатские товары через Сирию и Египет, но совершившееся в конце XV века открытие Америки и в особенности открытие морского пути в Ост-Индию изменило направление европейско-азиатской торговли. С того времени морское могущество итальянцев начало падать и переходить в руки португальцев, испанцев, а позднее англичан, голландцев и французов. В то время как в Средиземном и Черном морях господствовали торговые флоты итальянцев, в Немецком (Северном) и Балтийском морях во второй половине средних веков процветала торговля северонемецких городов, объединившихся в союз, известный под названием Ганза, с Любеком во главе. В этой торговле деятельное участие принимали русские города: Новгород, Псков, Смоленск, Полоцк и Витебск. Внутри западноевропейского пространства очень важное торговое движение совершалось также по судоходным рекам Рейну и Дунаю.

В торговле средних веков большую роль играли евреи. Этот ловкий, предприимчивый народ мало-помалу рассеялся по всем европейским землям и сумел забрать в свои руки значительные торговые обороты. Особенно обогащались евреи-ростовщики, которые отдавали деньги взаймы за большие проценты. Чтобы удобнее скрывать свои капиталы и облегчить их пересылку, они употребляли векселя — заемные или разменные бумаги. Но, как жадные ростовщики, евреи были нелюбимы народами Европы и терпели иногда страшные гонения.

В Германии и Франции чернь грабила и убивала их, возводя самые разные обвинения: например, ходили слухи, что евреи похищают и убивают христианских младенцев, кровь которых якобы нужна для их обрядов. Если появлялась моровая язва, евреев обвиняли в ее распространении посредством колдовства и предавали их избиению. Особенно много погибло их в начале крестовых походов, когда в народе пробудилась чрезвычайная ревность к христианской религии. То же самое произошло во время страшной моровой язвы, чумы, известной у нас под названием "черной смерти" (XVI в.); она была завезена итальянскими кораблями из Азии и распространилась почти по всей Европе. Чернь думала умилостивить Бога избиением евреев (которых обвиняли в отравлении источников), вследствие этого совершались в городах ужасные кровавые сцены. Другим средством отвратить гнев Божий считалось всенародное покаяние, сопровождавшееся самоистязаниями. В то время в Германии появились целые толпы кающихся "бичевальщиков" (флагеланты); они с крестами и хоругвями ходили из города в город и тут при звоне колоколов и пении молитв бичевали друг друга по обнаженной спине до крови. Напрасно светские и духовные власти, видя большие беспорядки от этих диких сборищ, объявляли бичевальщиков еретиками; чернь верила в действенность такого покаяния и охотно к ним приставала.

СУД И ЗАКОНЫ

Средние века были временем грубых, варварских нравов. На это особенно указывают судебные обычаи. От прежних способов дознания посредством кипятка и раскаленного железа с течением времени образовались многоразличные способы мучений, или пыток, при помощи которых добивались истинного признания от подсудимых. Такие пытки были усовершенствованы духовной инквизицией, преследовавшею еретиков, колдунов и ведьм. Наказания преступникам были самые жестокие, например: ослепление, отрезание носа и ушей, вырезывание языка, сожжение. Обыкновенное судопроизводство было устное и гласное. Судья назначался королем или другим владетельным лицом; рядом с ним присутствовали на суде выборные "присяжные"; общее правило состояло в том, чтобы каждый свободный человек судился людьми, ему равноправными. В конце средних веков появляются общие своды законов у целого ряда стран и земель; таков, например, сборник северогерманских постановлений, составленный в XIII веке для руководства судьям, под названием "Саксонского зерцала" (для Саксонии). Для Южной Германии вслед за тем составлен был подобный же сборник "Швабское зерцало". В обоих зерцалах видны следы борьбы между народными обычаями и феодальными правилами. Например, по вопросу о наследстве "Саксонское зерцало" более склоняется к народному обычаю делить отцовское имущество между сыновьями поровну, а "Швабское" — напротив, к феодальному правилу передавать его нераздельно в руки старшего сына (к майорату). В то же время в университетах начинают изучать римское право. Это право в том виде, в каком оно было обработано при Юстиниане Великом (Corpus juris civilis), сохранилось в Италии, находившейся некоторое время под властью Византии. Здесь в XI — XIII веках образовалась школа юристов, тщательно изучавших памятники римского права; они известны под названием глоссаторов (от заметок, или глосс, которые писались ими к тексту Юстинианова законодательства). Из Италии изучение этого права распространилось преимущественно в тех странах, которые некогда составляли часть Римской империи, например, во Франции, где в некоторых городах также появились кафедры римского права и где это право столкнулось с разнообразными местными юридическими обычаями (так называемые кутюмы). В Германию знакомство с римским правом проникло благодаря тесным сношениям с Италией. Своими логическими выводами Римский свод везде обнаруживал превосходство над местными законами; мало-помалу он сделался образцом для европейских законодательств.

ИСКУССТВО

В средние века, так же как и в древние, среди образных видов искусства — то есть изобразительных — первое место занимала архитектура. Развитие ее главным образом сосредоточивалось вокруг храмов. Образцом для первых христианских храмов послужила римская базилика — продолговатое четырехугольное здание, в котором собирались торговцы и вершился суд. Та часть здания, где находился когда-то судебный трибунал, была отделена для священнодействия, посреди нее устроено возвышение алтаря; эта часть получила название апсида, а главный корпус здания — название неф, то есть корабль, и разделялся двумя продольными рядами колонн на средний, главный и два боковых. Между апсидами и нефом начали помещать еще поперечный корабль, концами своими несколько выдающийся наружу, так что все здание получало форму креста. (Особенно замечательны базилики Св. Павла в Риме и Св. Аполлинария в Равенне.) Из храмовой базилики, при постепенном развитии и преобразовании ее, произошли два главных стиля: восточный и западный, или византийский и романский. Храмы византийского стиля получили форму квадрата или равностороннего креста (такой крест называется греческим, а продолговатый — латинским); они отличаются закругленностью сводов и арок и увенчаны шаровидными куполами (напоминающими небесный свод). Кроме константинопольского Софийского собора, знаменитыми памятниками византийского стиля служат храмы Св. Виталия в Равенне и Св. Марка в Венеции. Константинопольская София, как известно, обращена в мечеть; а в Испании кордовская мечеть, знаменитый памятник мавританской архитектуры, в XIII веке обращена в христианский храм. Мавританский стиль отличается подковообразной формой арок, а также затейливыми пестрыми украшениями (каковы, например, настенные арабески Альгамбры, имеющие вид роскошного ковра).

Романский (собственно католический) стиль удержал продолговатую форму древнехристианской базилики с тремя продольными нефами, которые разделяются рядами массивных колонн, соединенных между собой наверху дугообразными арками; в отдельных своих частях и украшениях храмы этого стиля, так же как и византийского, весьма разнообразны. Романский стиль процветал в Западной Европе особенно в X — XII столетиях. Лучшим памятником его считается Пизанский собор, замечательный еще своей наклонной колокольней. Дальнейшим развитием западного стиля стал стиль готический (или немецкий), в котором лучше всего отразился религиозный и воинственный характер средних веков. Он неправильно назван готическим, потому что первые образцы его созданы были не в Германии, а в Северной Франции.

Памятниками готической архитектуры служат мрачные феодальные замки, монастыри, городские ратуши и особенно соборные храмы. Они отличаются крестчатыми сводами и острыми арками (огива), тонкими высокими пилястрами и шпилями, узорчатыми резными украшениями и узкими стрельчатыми окнами, стекла которых часто разноцветные и пропускают таинственный полусвет. Внутренность готического собора, как и в романском стиле, разделяется на три продольные части массивными колоннами (иногда как бы составленными из тончайших колонок). Над главным входом в храм возвышаются две стройные башенки, а иногда легкая изящная колокольня. (Господствующий характер готического стиля — это стремление вверх, к небесам.) Готический стиль процветал в течение XIII — XIV и отчасти XV веков. Из числа готических построек особенно знамениты: громадный собор в Кёльне, Страсбургский собор со своей необыкновенно высокой колокольней, также соборная колокольня Св. Стефана в Вене, собор Богоматери в Париже, Толедский собор в Испании и Вестминстерское аббатство в Лондоне. Эти великолепные сооружения едва ли были бы возможны без существования строительных братств, которые имели свои особые уставы, старательно изучали правила архитектуры и под печатью тайны передавали свое искусство ученикам и преемникам. (Члены этих братств назывались франкмасонами, то есть вольными каменщиками.)

Стены восточных храмов расписаны иконами, на которых изображались Христос, Богородица, святые и разные сцены из Священной истории. Внутренность же готических храмов украшалась по преимуществу не иконной живописью, а скульптурой: статуями, рельефами и вообще всевозможной резьбой. Наконец, само богослужение в западных, католических, храмах ведется в сопровождении музыки или органа, а в восточных, или греческих, утвердилось церковное пение а капелла, без сопровождения.

В конце средних веков живописное искусство достигло в Италии большого расцвета. Первоначально итальянские мастера подражали византийским образцам, но вместо сухих, строгих византийских форм они начали писать на иконах фигуры более округлые, жизненные, придавали лицам большую живость. Из таких мастеров наиболее способствовали успехам живописи: Джотто (XIV в.) и Мазаччо (XV в.). В области скульптуры следует назвать замечательного художника XV века итальянца Гиберти. (Уже тогда начиналась в искусстве эпоха Возрождения, то есть обращение к античным образцам.)

ПРОСВЕЩЕНИЕ

Что касается просвещения, то средние века представляются по большей части временем умственного невежества. Даже люди высшего, дворянского сословия часто не умели ни читать, ни писать. Грамотным сословием было только духовенство. В те времена еще не знали искусства книгопечатания, и книги были рукописные; писались они на пергаменте (сделанном из кожи), потому что тряпичная бумага была изобретена позднее. Поэтому книги были очень редки и дороги. Рукописи переписывались преимущественно монахами. В тишине своих келий многие из них с неутомимым трудолюбием и старанием занимались этим делом; иногда они доходили до такого искусства и такой отчетливости письма, что некоторые рукописи теперь трудно отличить от печатных книг. Заглавные буквы в этих книгах обыкновенно разукрашены разными рисунками (миниатюры). Ученые сочинения писались тогда преимущественно на латинском языке; он по наследству от римлян остался языком католического богослужения, и духовенство по необходимости должно было ему учиться.

Первые европейские школы стали заводить при монастырях и церквах. Устройство школ и преподавание были заимствованы из древнеримских училищ; учебные предметы состояли из "семи свободных искусств", которые делились на низший отдел, или так называемый тривиум (грамматика, риторика, диалектика), и высший, или квадривиум (арифметика, музыка, геометрия и астрономия).

В высших школах главной наукой считалось богословие, а с богословием соединяли и философию; ученые-богословы старались основать правила (догматы) католической религии не на одном Евангелии, но и на философских доказательствах; образцом философии служили для них преимущественно сочинения Аристотеля в латинском переводе. Средневековые ученые получили название схоластов и докторов (что, собственно, и значит "ученые"). В своих философских толкованиях схоласты не всегда были согласны между собой, отсюда вошли в обычай публичные споры, или диспуты; кто был красноречивее и находчивее, кто в пользу своего мнения мог привести больше отрывков из Священного Писания, из сочинений святых отцов и философских книг, тот, конечно, и оставался победителем. Но если кто из ученых решался говорить или писать что-нибудь против папы или духовенства, тот немедленно навлекал на себя обвинения в ереси, хотя бы был человеком безукоризненной жизни.

В пример приведем одного из знаменитых схоластов, Пьера Абеляра, жившего в XII веке.

Он был сыном французского рыцаря, но, полюбив науки, оставил свое звание, занялся философией и богословием и завел свою школу. В диспутах с другими учеными Абеляр постоянно одерживал верх, благодаря своему красноречию, и потому скоро приобрел большую славу. Кроме учеников у него была ученица, Абеляр давал уроки Элоизе, племяннице одного знаменитого человека. Эта умная, прекрасная девушка полюбила учителя, покинула свой дом, и они тайно обвенчались. Дядя ее был сильно разгневан таким поступком и жестоко отомстил Абеляру: он велел своим людям напасть на него и изуродовать. Несчастный Абеляр постригся в монахи в одном парижском монастыре. Элоиза также сделалась монахиней. Ученики, привлеченные красноречием Абеляра, покидали других учителей и во множестве собирались слушать его уроки. Они не могли поместиться внутри монастырских зданий, и потому он учил их на открытом воздухе, подобно древним греческим философам. Но так как он нападал на разные пороки духовенства и восставал против слепой веры в папскую непогрешимость, то некоторые духовные лица (особенно соперники, побежденные им на диспутах или лишившиеся учеников) начали обвинять его в ереси. Он удалился в дремучие леса Шампани и в уединенном месте построил себе шалаш. Но ученики узнали об его местопребывании и стали приходить к нему; они также поставили себе шалаши и сначала слушали его уроки под тенью деревьев, а потом построили для этого просторный зал. Это место названо Параклет, что значит — Утешитель. Монахи одного из монастырей выбрали Абеляра себе в аббаты. Тогда он уступил Параклет Элоизе, которая основала здесь женский монастырь и была его игуменьей. Враги не переставали преследовать Абеляра; они настраивали против него другого знаменитого аббата, Бернара Клервоского (который проповедовал второй крестовый поход). На одном духовном соборе Бернар выступил обвинителем против некоторых богословских сочинений Абеляра, и сочинения эти были признаны еретическими. Папа утвердил приговор собора. Тогда Абеляр упал духом, отрекся от всех своих сочинений и последние годы провел в уединении. По его желанию, он был погребен в Параклете. Верная ему Элоиза впоследствии погребена рядом с ним.

Абеляр был, собственно, главой схоластиков-номиналистов, которые вместе с Аристотелем признавали общие понятия о предметах — их именами (nomina), сообразуясь с личными представлениями; они пытались сформулировать отношения к Церкви на началах разума, на началах более свободных. Противники их, схоласты-реалисты, были более склонны к учению Платона, доказывающего, что идеи, или понятия, существуют независимо от действительных предметов (мистическое направление); они были поборники безусловной веры и авторитета Церкви. (Св. Бернар был представителем мистиков.) В следующем, XIII веке оставил след доминиканец Фома Аквинский, отец схоластического богословия. Из тех средневековых ученых, которые углублялись в наблюдения над миром физическим и трудились над естественными науками, первое место занимают немец Альберт Великий и англичанин Роджер Бэкон (XIII в.).

Из тех школ, которые славились своими профессорами и привлекали большое количество слушателей, образовались мало-помалу университеты — высшие европейские училища. Древнейшие и замечательнейшие из них: в Англии Оксфордский, во Франции Парижский, славившийся своим богословием, в Италии Болонский, где процветало законоведение, и Салернский, известный медициной, или врачебной наукой. Так как книги были очень редки, то научные познания распространялись преимущественно изустным преподаванием, поэтому в лучшие университеты с разных сторон Европы собирались слушатели (студенты), чтобы учиться у знаменитых профессоров, и число студентов нередко при одном университете доходило до десяти тысяч и более. Средневековые учреждения обыкновенно принимали форму корпораций: профессоры и студенты, подобно ремесленным цехам, составляли, под эгидой университета, особую общину, которая имела свой устав, свое самоуправление и наделена была разными привилегиями.

Вообще со времени крестовых походов, когда европейцы познакомились с византийской и арабской культурой, в Европе возросла охота к наукам, число школ увеличилось, и вместе с ними начало распространяться просвещение. Но к занятиям наукой в средние века примешивалось немало суеверий. Так, например, ученые, наблюдавшие небесные светила, пытались по ним предсказывать будущее (они назывались астрологами). Многие начали трудиться над химическими опытами с целью найти философский камень, позволяющий обращать металлы в золото, и жизненный эликсир, который мог бы старикам возвращать юность (такие искатели золота и эликсира назывались алхимиками); верили в существование особой науки магии, посредством которой можно входить в сношения с дьяволом и творить дела сверхъестественные.

Летописцы, хроникеры и вообще историки средневековья были большей частью лица духовные и писали по-латыни. Во Франции из них наиболее замечателен Григорий Турский (епископ города Тура), который жил в VI веке и оставил любопытные рассказы о королях Меровингах. В Германии заслуживает внимания монах Видукинд (X в.) и Оттон, епископФрейзингенский (в Баварии), который приходился дядей императору Фридриху Барбароссе; в Англии два монаха: эда Преподобный, знаменитый своей ученостью (VIII в.), и Матвей Парижский (XIII в.).

Во второй половине средних веков, ближе к XIII веку, во Франции появляется ряд замечательных мемуаров, написанных на языке отечественном и принадлежащих по большей части людям светским. Таковы: Вильгардуэн, описавший четвертый крестовый поход, и Жуанвиль, историк Людовика IX, сопровождавший короля в крестовом походе на Египет, и каноник Фруассар, живший в XIV веке, в эпоху Столетней войны между Англией и Францией. Фруассар очень много путешествовал, он переезжал из одного замка в другой и в своих знаменитых записках ("Хрониках") рассказал то, что видел сам или что слышал от других. В его рассказах впечатляюще описаны нравы и обычаи рыцарей: как они жили в своих замках, отправлялись в походы, сражались, веселились на турнирах и прочее. К XV веку относятся и мемуары французского дворянина де Комина, жившего при дворе Людовика XI. Из итальянских историков, писавших на отечественном языке, интересен флорентиец Виллани (XIV в.).

ПОЭЗИЯ

Между тем как книжное дело и занятия науками сосредоточились главным образом в руках духовенства, в обществе светских людей процветала поэзия. Те поэты, которые принадлежали к рыцарскому сословию, как правило, воспевали любовь к женщине, рыцарские подвиги, а иногда в своих стихотворениях смело порицали и недостатки современников; они назывались во Франции трубадуры и труверы, в Германии — миннезингеры, а в Англии — менестрели. Такие поэты нередко вели странствующую жизнь; переезжали из замка в замок и везде были дорогими гостями, особенно во время празднеств. Здесь они старались показать свое искусство и иногда вступали в состязание друг с другом.

Такое замечательное поэтическое состязание состоялось в 1207 году в Вартбурге при дворе ландграфа Тюрингского Германа, который очень любил поэтов и щедро им покровительствовал. Сюда съехались знаменитейшие миннезингеры Германии: Вальтер фон Фогельвейде и Вольфрам фон Эшенбах, которые вместе с тремя другими поэтами состязались против молодого Генриха фон Офтердингена. Для состязания была назначена тема: похвала лучшему государю.

Офтердингер прославлял Леопольда Австрийского, а его соперники — Германа Тюрингского. Судьи признали последних победителями и, по условию, побежденного уже хотели повесить, и повесили бы, если бы за него не вступилась сама ландграфиня Софья. Известен как странствующий миннезингер Фогельвейде, на маленькой лошадке, с арфой за спиной, разъезжал он по замкам и впоследствии нашел покровительство и пристанище у императора Фридриха II Гогенштауфена, который сам был миннезингером.

Французские поэтические сказания образовали несколько героических циклов, или кругов. Главный цикл посвящен Карлу Великому и его двенадцати рыцарям-паладинам. Из них наиболее прославился Роланд, о котором дошла до нас поэма, или песнь, "Песнь о Роланде", воспевающая последние подвиги героя.

Победив испанских мавров, Карл Великий возвращался во Францию; в арьергарде он оставил своего племянника Роланда, его друга Оливье и небольшой отряд паладинов. Один из придворных императора, Ганелон, враг Роланда, вступил против него в заговор с маврами. В пиренейских теснинах огромное неприятельское войско напало на малочисленный французский арьергард. Происходит жестокая битва. Роланд и Оливье совершают небывалые подвиги мужества, но французы подавлены числом; их осталось очень немного. Тогда раненый Роланд троекратно, из всех своих сил трубит в рог; Карл, далеко ушедший вперед с главным войском, слышит трубный звук и возвращается на помощь племяннику. Между тем почти все французы пали; узнав о возвращении Карла, мавры бегут с поля битвы. Чувствуя приближение смерти, Роланд хочет разбить о скалу свой меч дюрандаль, чтобы он не достался неверным; меч звенит, но не ломается. Герой ложится на мураву и кладет на себя свой меч и рог. Подоспевший Карл находит его уже мертвым. Он совершает страшное отмщение маврам и изменнику Ганелону.

Второй цикл (собственно бретонский, или кельтский) образуют сказания о короле Артуре и рыцарях Круглого стола. Сюда же примыкают сказания о святом Граале. Святой Грааль — чаша, в которую, по народному преданию, Иосиф Аримафейский собрал кровь Спасителя, при положении тела Его во гроб. Эта чаша, по словам сказания, обладает чудотворной силой и доставит блаженство тому, кто удостоится ее увидеть; но только рыцарь непобедимый и непорочный может проникнуть в неприступный замок, где хранится чаша. Знаменитейшая поэма этого цикла воспевает подвиги рыцаря Парцифаля.

Отрывки из древнекельтских поэм или баллад, сочиненных шотландскими и ирландскими бардами, были собраны и изданы (в литературной обработке) в середине XVIII века шотландским ученым Макферсоном. Он выдал их за подлинные произведения Оссиана, кельтского барда, якобы жившего в III веке. Мистификация была раскрыта; тем не менее Макферсоново собрание вполне отражает характер кельтской поэзии и отчасти сохранило сами тексты народных поэм.

Из древних англосаксонских поэм наиболее примечательна "Песнь о Беовульфе". Героические песни, или саги, скандинавских поэтов (скальдов) сохранились в исландском сборнике, известном под названием "Эдда", что означает "прародительница". В Испании известен цикл народных эпических песен (романсов) о Сиде, знаменитом воине, сражавшемся против мавров.

В Германии сохранилось собрание героических сказаний под названием "Песнь о Нибелунгах". Как и большая часть древнегерманских и скандинавских поэм, содержание "Песни о Нибелунгах" имеет суровый, трагический характер. Главным героем ее является Зигфрид, нидерландский принц. Он приезжает в страну Бургундов, или Нибелунгов, и просит у короля Гунтера руки его прекрасной сестры Кримгильды. Гунтер соглашается, но с условием, чтобы Зигфрид помог ему тоже получить руку царицы Брунгильды. Брунгильда одарена необычайной силой и обещает отдать свою руку тому, кто одолеет ее в единоборстве. Зигфрид, надев шапку-невидимку, помог Гунтеру победить Брунгильду. Разом празднуются две свадьбы. Но Брунгильда недовольна своим женихом и завидует Кримгильде. Спустя несколько лет Зигфрид и Кримгильда приезжают к Гунтеру в Вормс на блестящий турнир. Тут Брунгильда, желая унизить свою соперницу, называет Зигфрида вассалом своего мужа; но оказывается сама пристыженной Кримгильдой, которая открывает ей, что ее победил не Гунтер, а Зигфрид. Тогда Брунгильда клянется отомстить Зигфриду страшной местью и поручает своему приближенному, Гагену, убить Зигфрида. Гунтер и его братья знают о заговоре.

Вслед за тем герои вместе отправляются в поход. Зигфрид спокоен, он неуязвим для оружия: некогда он убил дракона и искупался в его крови; от этого тело его крепче брони. Однако, когда он купался, ему на спину упал лист с дерева и прилип — место, покрытое листом, не было омыто кровью дракона и потому осталось уязвимым. Кримгильда, беспокоясь о муже, открывает эту тайну Гагену и поручает ему в сражении оберегать это уязвимое место; по совету вероломного Гагена она нашила крест на плащ мужа именно на то место, чтобы Гаген мог вернее закрыть его своим щитом. Но последний воспользовался тайной для исполнения своего злого умысла; однажды на охоте, когда Зигфрид припал к источнику, чтобы утолить жажду, Гаген убивает его, вонзив копье в заветный крест.

Неутешная Кримгильда тринадцать лет оплакивала мужа. За нее посватался король гуннов Эцель (Аттила); Кримгильда соглашается на брак с ним только с одной целью, чтобы, сделавшись могущественной королевой, отомстить убийцам Зигфрида. Прошло еще тринадцать лет, и вот по ее просьбе Эцель приглашает ее братьев погостить. Братья отправляются с блестящей свитой бургундских рыцарей. Гаген чует беду, но не хочет показаться трусом и тоже едет. Едва бургундские гости прибыли в замок Эцеля, как Кримгильда напускает на них гуннов. Бургунды засели в главном зале замка и долго отбивались; наконец с помощью готского короля Дитриха (Теодориха Великого) они все были перебиты, за исключением Гунтера и Гагена, которых Дитрих пощадил. Но Кримгильда никого не хочет оставить в живых: она приказывает отрубить голову Гунтеру и собственноручно убивает Гагена. При виде такой свирепости готский рыцарь пронзает мечом саму Кримгильду. Наряду с героическими поэмами процветали и сатирические произведения, в которых осмеивались пороки рыцарей и духовенства; это так называемые фаблио во Франции и новеллы в Италии.

В конце средних веков поэзия наравне с живописью достигла наибольшего процветания в Италии. Италия — родина величайшего итальянского поэта Данте (1265 — 1321). Он родился во Флоренции и принадлежал к партии гибеллинов; когда партия гвельфов взяла верх, то вместе с другими он был осужден на изгнание и последние годы провел на чужбине. Данте написал бессмертную поэму под названием "Божественная комедия". В этой поэме Данте рассказывает о своем воображаемом путешествии по аду, чистилищу и раю и описывает их так, как они тогда представлялись католикам. Ад изображается в "Божественной комедии" подземным царством; он состоит из десяти кругов, лежащих один под другим и книзу постепенно сужающихся, так что они имеют вид громадной воронки, конец которой в центре Земли. (Тогда еще не знали, что Земля есть шар, который движется вокруг Солнца, и думали, что Земля стоит неподвижно.) Римский поэт Вергилий служит Данте проводником в этом путешествии. Грешники, смотря по важности своих грехов, распределены по разным кругам, и в каждом — особые виды мучений. Например, в шестом круге эпикурейцы и еретики мучаются в горящих гробах. Отсюда через дикую пропасть путники достигают седьмого круга, где в кипящей крови погружены тираны (Дионисий Сиракузский, Нерон, Аттила и другие); тут же густой лес душ самоубийц, заключенных в деревья, листьями которых питаются гарпии; а святотатцы и ростовщики находятся под вечным огненным дождем. В центре последнего, десятого круга (где изменники по шею погружены в ледяное озеро) сидит властитель ада Люцифер, который и сам проливает кровавые слезы, а в каждой из трех его пастей заключено по известному изменнику: Иуда Искариот, Кассий и Юний Брут.

Из адского царства Данте и Вергилий выходят на противоположную сторону Земли к подошве высокой горы. Вдоль этой горы расположены разные круги чистилища, где души грешников испытывают менее тяжкие мучения, чем в аду. На вершине горы находится земной рай. Далее Вергилий, как язычник, не может следовать. Путеводительницей Данте в Царство Небесное становится теперь Беатриче (добродетельная женщина, любимая Данте и рано похищенная смертью). Она ведет Данте по разным небесным сферам, где блаженствуют души праведных и различные степени ангелов и где, наконец, пребывает Само Божество.

Другой знаменитый поэт средневековой Италии Петрарка (1304-1374) особенно известен небольшими песнями, или сонетами, в которых воспевал свою безответную любовь к Лауре, одной авиньонской даме. Современник и друг его Боккаччо прославился занимательными, остроумными, но подчас слишком нескромными рассказами (новеллами), которые собраны в книгу под названием "Декамерон".

Опубликовано: Историческое чтение. Очерки и рассказы из всеобщей истории. Д. Иловайского. Часть вторая. Средние века. Выпуск первый. М., 1886.

Иловайский Дмитрий Иванович (1832-1920) русский историк и публицист.

Д.И. Иловайский Очерки и рассказы из всеобщей истории

Средние века

На главную

Произведения Д.И. Иловайского

СОДЕРЖАНИЕ

Общий взгляд на средневековье

I. Переселение народов и падение Западной Римской империи

Кельты. Романизация галлов и иберов

Германцы

Начало Великого переселения

Аттила

Конец Западной Римской империи

II. Государства, основанные германцами

Остготы и лангобарды в Италии

Римские папы и начало Церковной области

Франки

Романские народы и начало феодализма

Крещение англосаксов и святой Бонифаций

III. Византия и арабы

Характер Византийской истории

Юстиниан Великий

Преемники Юстиниана

Иконоборчество

Македонская династия и разделение Церквей. Комнины

Аравия, Магомет и первые халифы

Омейяды, Аббасиды, Распад халифата

IV. Времена Каролингов

Карл Великий и его завоевания

Распад Франкской монархии

Норманны в Англии и Вильгельм Завоеватель

V. Борьба императоров с папами. Гвельфы и Гибелины

Саксонская династия. Оттон Великий и приобретение Италии

Франконский дом и возвышение папской власти

Григорий VII и Генрих IV

Гогенштауфены и Вельфы

Фридрих II и падение Гогенштауфенов

VI. Государства, основанные славянами

Славяне

Чехо-моравы

Кирилл и Мефодий. Великоморавская держава

Династия Пшемысла в Чехии

Поляки. Династия Пястов

Полабские славяне

Дунайские болгары

Сербы

VII. Крестовые походы

Святая земля и первый поход

Иерусалимское королевство. Второй поход

Третий поход и Ричард Львиное Сердце

Четвертый поход и Латинская империя

Конец и последствия крестовых походов

Альбигойцы, пруссы и судьба храмовников

VIII. Франция и Англия во второй половине средних веков

Капетинги и городские общины. Филипп II

Людовик Святой, Филипп IV и Бонифаций VIII

Плантагенеты в Англии

Начало представительного правления в Англии

Столетняя война

Жанна д’Арк

Торжество монархии во Франции

Война Алой и Белой розы. Шотландия

IX. Германия во времена Габсбургов

Междуцарствие. Первые Габсбурги

Швейцарский союз. Люксембургский дом

Гуситы. Констанцский собор

Фридрих III и Максимилиан I

Бранденбург. Венгрия

X. Италия, Испания и Скандинавия

Милан и Флоренция

Венеция. Генуя. Кола ди Риенцо

Пиренейский полуостров. Начало Испанской монархии

Скандинавы. Образование трех государств

XI. Славяне и падение Византии

Чехия в Гуситскую эпоху

Ядвига и Ягелло в Польше

Асени в Болгарии и Стефан Душан в Сербии

Османские турки. Косовская битва

Тамерлан. Флорентийская уния

Падение Константинополя

Византийская образованность. Св. София. Афон

Д.И. Иловайский
Очерки и рассказы из всеобщей истории

I. ПЕРЕСЕЛЕНИЕ НАРОДОВ И ПАДЕНИЕ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
373-476

II. ГОСУДАРСТВА, ОСНОВАННЫЕ ГЕРМАНЦАМИ
496-755

III. ВИЗАНТИЯ И АРАБЫ
527-842

IV. ВРЕМЕНА КАРОЛИНГОВ
768-1066

V. БОРЬБА ИМПЕРАТОРОВ С ПАПАМИ. ГВЕЛЬФЫ И ГИБЕЛИНЫ
919-1282

VI. ГОСУДАРСТВА, ОСНОВАННЫЕ СЛАВЯНАМИ
869-1370

VII. КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ
1096-1291

VIII. ФРАНЦИЯ И АНГЛИЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ СРЕДНИХ ВЕКОВ
1215-1485

IX. ГЕРМАНИЯ ВО ВРЕМЕНА ГАБСБУРГОВ
1273-1433