Иоанн Дамаскин
Точное изложение православной веры

СОДЕРЖАНИЕ

Глава 1. О том, что Божество непостижимо и что не должно с излишним любопытством доискиваться того, что не предано нам святыми пророками, апостолами и евангелистами

Глава 2. О том, что можно выражать словами и чего нельзя, что можно познавать и что превосходит познание

Глава 3. Доказательство, что Бог есть

Глава 4. О том что есть Бог. О том, что Божество невозможно постигнуть

Глава 5. Доказательство, что един есть Бог, а не многие

Глава 6. О Слове и Сыне Божием; доказательство из разума

Глава 7. О Духе Святом; доказательство из разума

Глава 8. О Святой Троице

Глава 9. О том, что приписывается Богу

Глава 10. О Божественном соединении и разделении

Глава 11. О том, что говорится о Боге телесным образом

Глава 12. О том же

Глава 13. О месте Божием и о том, что одно только Божество неописуемо

Глава 14. Свойства Божеского естества

Глава 1
О том, что Божество непостижимо и что не должно с излишним любопытством доискиваться того, что не предано нам святыми пророками, апостолами и евангелистами

Бога никтоже виде николиже. Единородный Сын, сын в лоне Отчи, той исповеда (Иоан. 1,18). Итак, Божество неизреченно и непостижимо; ибо никто же знает Отца, токмо Сын, ни Сына, токмо Отец (Мф. XI, 1,26). Также и Дух Святой ведает Божие, подобно тому как дух человеческий знает то, что в человеке (I Кор. II, 11). Кроме же самого первого и блаженного Существа, никто никогда не познал Бога, разве только тот, кому Он сам открыл, — никто не только из людей, но даже и из премирных Сил, из самих, говорю, Херувимов и Серафимов.

Однако Бог не оставил нас в совершенном неведении; ибо познание о том, что Бог есть, Он Сам насадил в природе каждого. И самое создание мира, его сохранение и управление возвещают величие Божества (Прем. XIII, 5). Сверх того, Бог сперва чрез закон и пророков, потом чрез Единородного Сына своего, Господа и Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, сообщил нам познание о Себе, какое мы можем вместить. Поэтому все, что предали нам закон и пророки, апостолы и евангелисты, мы принимаем, познаем и почитаем;* а выше того ничего не испытываем. Ибо если Бог благ, то Он и податель всякого блага и непричастен ни зависти, ни другой какой страсти;** ибо зависть несродна естеству Божию как бесстрастному и единому благому. А поэтому Он как всеведующий и промышляющий о благе каждого то, что нам потребно знать, открыл нам, а чего не можем понести, о том умолчал. Этим мы и должны быть довольны, в этом пребывать и не преступать пределов вечных (Прит. XXII, 28) и предания Божия.

______________________

* Дионисий Ареопагит. Об именах Божиих, 1. Migne, s. sr., t. III col 609—613.
** Григорий Богослов. Слово 28. Migne, s. gr., t. XXXVI, col. 40. Пер. Моек Дух. Академии, ч. III (1889), с. 21.

______________________

Глава 2
О том, что можно выражать словами и чего нельзя, что можно познавать и что превосходит познание

Кто хочет говорить или слушать о Боге, тот должен знать, что не все, касательно Божества и Его домостроительства (оίκоνоμία), невыразимо, но и не все удобовыразимо, не все непознаваемо, но и не все познаваемо; ибо иное значит познаваемое, а иное — выразимое словом, так как иное дело говорить, а другое — знать. Таким образом, многое из того, что мы неясно познаем о Боге, не может быть выражено во всем совершенстве; но как нам свойственно, так мы и бываем принуждены говорить о том, что выше нас, — так, говоря о Боге, мы [приписываем Ему] сон, гнев, беспечность, руки, ноги и т.п.*

______________________

* Дионисий Ареопагит. Об именах Божиих, 1; Григорий Богослов. Слово 31. Migne, s. gr., t. XXXVI, col. 156—157. Перевод, с. 99—100.

______________________

Что Бог безначален, бесконечен, вечен, присносущен, несоздан, неизменяем, непреложен, прост, несложен, бестелесен, невидим, неосязаем, неограничен, беспределен, неведом, непостижим, благ, праведен, всемогущ, вседержитель, всевидец, всепромыслитель, всевладыка и судия, это мы и знаем, и исповедуем, равно как и то, что Бог есть един, т.е. одно существо; что Он познается и есть в трех ипостасях (лицах), т.е. в Отце и Сыне и Святом Духе; что Отец и Сын и Дух Святой суть едино по всему, кроме нерождения, рождения и исхождения; что Единородный Сын и Слово Божие и Бог по благоутробию Своему, ради нашего спасения, по благоволению Отца и содействием Святого Духа, бессеменно зачавшись, нетленно родился от Святой Девы и Богородицы Марии чрез Духа Святого и соделался из нее совершенным человеком; что Он вместе есть и Бог совершенный, и человек совершенный, из двух естеств, Божества и человечества, и (познается) из обоих естеств, одаренных умом и волею, деятельных и самовластных, кратко сказать, совершенных по определению и понятию каждого, т.е. Божества и человечества, но в одной сложной ипостаси. Что Он, сверх того, и алкал, и жаждал, и утруждался, и распялся, и действительно приял смерть и погребение, и воскрес тридневен, и восшел на небеса, откуда к нам приходил и опять приидет, — об этом свидетельствуют и Божественное Писание, и весь Собор Святых.

Что же есть существо Божие, или как Он есть во всем, или каким образом Единородный Сын и Бог, уничижив Себя, соделался человеком из девственных кровей, т.е. иным сверхъестественным законом, или как Он ходил по водам немокрыми ногами — того мы не знаем и изречь не можем. Итак, мы не можем ни сказать чего-либо о Боге, ни даже подумать, кроме того, что самим Богом нам изречено, сказано или открыто в Божественных Писаниях Ветхого и Нового Завета.*

______________________

* Дионисий Ареопагит. Об именах Божиих, 1—2.

______________________

Глава 3
Доказательство, что Бог есть

Что Бог есть, в этом не сомневаются те, которые принимают Священное Писание, т.е. Ветхий и Новый Завет, равно как и многие из эллинов; ибо, как мы уже сказали, знание, что Бог есть, нам от природы всеяно. Но злоба лукавого так возобладала естеством человеческим и некоторых повергла в такую ужасную и худшую из всех зол бездну погибели, что стали говорить, будто нет Бога. Их безумие обличая, тайнозритель Давид сказал: рече безумен в сердце своем: несть Бог (Псал. XIII, 1). Поэтому-то ученики и апостолы Господа нашего, умудренные Всесвятым Духом и Его силою и благодатию производившие божественные знамения, сетию чудес своих извлекли таких людей из глубины неведения к свету Богопознания. Подобным образом и преемники их благодати и сана, пастыри и учители, прияв просвещающую благодать Духа, силою чудес и словом благодати просвещали омраченных и обращали заблуждающих. А мы, не получив ни дара чудес, ни дара учительства — ибо, пристрастившись к чувственным удовольствиям, оказались недостойными этого, — призвав в помощь Отца и Сына и Святого Духа, скажем теперь об этом предмете нечто, хотя немногое из того, что преподали нам пророки благодати.*

______________________

* Григорий Богослов. Слово 28.

______________________

Все существа или сотворены, или не сотворены. Если сотворены, то, без сомнения, и изменяемы; ибо чего бытие началось переменою, то необходимо и будет подлежать перемене, или истлевая, или изменяясь по произволу. Если же не сотворены, то по самой последовательности умозаключения, конечно, и неизменяемы; ибо чего бытие противоположно, того и образ бытия противоположен, т.е. его свойства. Кто же не согласится, что все существа, не только подлежащие нашему чувству, но и ангелы, изменяются, переиначиваются и многообразно преображаются; так, например, существа мысленные, т.е. ангелы, души и духи, по воле своей больше или меньше преуспевая в добре и удаляясь от добра; а прочие существа, изменяясь и по своему рождению, и по исчезновению, по увеличению и умалению, по изменению свойств и по движению местному? А что изменяется, то, конечно, и сотворено, а что сотворено, то, без сомнения, сотворено кем-нибудь. Творец же должен быть существо несотворенное; ибо если бы и он был сотворен, то, конечно, кем-нибудь, и так далее, пока не дойдем до чего-нибудь несотворенного. Поэтому Творец, будучи несотворен, без сомнения, есть и неизменяем, а кто же это другой, как не Бог?

И самый состав, сохранение и управление тварей показывают нам, что есть Бог, Который все это сотворил, содержит, сохраняет и обо всем промышляет. Ибо каким бы образом могли враждебные между собою стихии, как-то огонь, вода, воздух, земля, соединиться для составления одного мира и пребывать в совершенной нераздельности, если бы некая всемогущая сила не соединила их и не сохраняла их всегда нераздельными?*

______________________

* Афанасий Александрийский. Против язычников. Migne, s. gr., t. XXV, col. 69—77. Пер. Моск. Дух. Академии, ч. III (1902), с. 171—177.

______________________

Кто это расположил по известным местам все то, что на небе и что на земле, что в воздухе и что в воде и что предшествует всему этому: небо и землю, воздух и природу как огня, так и воды? Кто все это соединил и разделил? Кто сообщил им движение и стремление непрестанное и беспрепятственное? Не художник ли этого, положившей всем вещам закон, по которому все делается и все управляется? Кто же этого художник? Не тот ли, который все это сотворил и привел в бытие? Мы не можем приписать такой силы слепому случаю (τω αΰτоμάω), ибо пусть это произошло от случая; но кто привел все в такой порядок? — уступим, если угодно, и это случаю; кто же соблюдает и сохраняет по тем же законам, по которым все прежде создано? — Кто-либо другой, конечно, а не слепой случай. Но кто это другой, как не Бог?*

______________________

* Григорий Богослов. Слово 28. Migne, s. gr., t. XXXVI, col. 45—47. Перевод, ч. III, с. 25—26; Афанасий Александрийский. О воплощении Слова. Migne, s. gr., t. XXV, col. 97—100. Перевод, ч. I, с. 193.

______________________

Глава 4
О том что есть Бог. О том, что Божество невозможно постигнуть

Итак, что Бог есть, это очевидно. Но что́ есть Он по сущности и естеству — это совершенно непостижимо и неведомо. Что Он бестелесен, это ясно. Ибо как может быть телом то, что бесконечно и беспредельно, не имеет образа, не подлежит осязанию, невидимо, просто и несложно? Ибо как может быть неизменяемо то, что ограничено и подвержено страстям (παυ ηóν)? И как может не подлежать страсти то, что составлено из стихий и на них опять разрешается? Ибо соединение есть начало брани, брань — начало разделения, разделение — разложения; но разложение — совершенно чуждо Бога.* Как исполнится и то, что Бог проникает и наполняет все, как говорится в Писании: Еда небо и землю не Аз наполняю, рече Господь (Иер. XXIII, 24). Ибо невозможно, чтобы тело проходило сквозь тела, не разделяя их и само не разделяясь, не смешиваясь и не соединяясь с ними, подобно тому как жидкости вместе сливаются и растворяются.**

______________________

* Григорий Богослов. Слово 28. Migne, s. gr., t. XXXVI, col. 33. Перевод, ч. Ill, с. 17.
** Там же. Migne, 36. Перевод, 18.

______________________

Если же допустить, как некоторые говорят, тело нематериальное, подобное тому, которое у греческих мудрецов называется пятым телом, что, впрочем, невозможно, то оно, конечно, будет движимо, как и небо; ибо его-то и называют пятым телом. Но кто движет это тело? [Конечно, другое существо] — ибо все движимое приводится в движение от другого. Кем же движется и это другое? И так в бесконечность, пока не встретим чего-либо недвижимого. Но перводвижущее есть недвижимое, каков и есть Бог. Если бы Он был движим, то как не был бы ограничен местом? Поэтому один только Бог недвижим, и своею неподвижностию движет все. Итак, должно необходимо признать, что Божество бестелесно.*

______________________

* Там же.

______________________

Однако же это не определяет еще Его сущности, равно как ни на-рождаемость, ни безначальность, ни неизменяемость, ни нетленность, ни все то, что говорится о Боге или о Его бытии. Ибо все это показывает не то, что есть Бог, но то, что Он не есть. Кто же хочет выразить сущность какой-нибудь вещи, тот должен сказать, что она есть, а не то, что не есть. Впрочем, нельзя сказать о Боге, что Он есть по существу, но гораздо свойственнее говорить о Нем чрез отрицание всего (έκ τής άπ ά ντων άφαιρέ σεως). Ибо Он не есть что-либо из числа вещей существующих, не потому, чтобы вовсе не существовал, но потому, что превыше всего существующего, превыше даже самого бытия (ΰπέρ άυτó τó έιναι ων). Ибо если познание имеет предметом своим вещи существующие, то уже то, что выше познания, конечно, выше и бытия, и снова: то, что превышает бытие, то выше и познания.*

______________________

* Там же. Migne, 36—37. Перевод, 19.

______________________

Итак, Бог беспределен и непостижим, и одно в Нем постижимо — Его беспредельность и непостижимость. А то, что мы говорим о Боге утвердительно, показывает нам не естество Его, но то, что относится к естеству. Ибо назовем ли Бога благим, или праведным, или премудрым, или чем другим, выразим не естество Его, а только то, что относится к естеству. А иногда то, что утвердительно говорится о Боге, имеет силу преимущественного отрицания, так, например, говоря о Боге, мы употребляем слово мрак, разумея не мрак, а то, что не есть свет, но выше всякого света; или употребляем слово свет, разумея, что́ не есть мрак.

Глава 5
Доказательство, что един есть Бог, а не многие

Итак, достаточно доказано, что Бог есть и что существо Его непостижимо. А что Бог един есть, а не многие, это несомненно для верующих Божественному Писанию. Ибо Господь в начале своего законоположения говорит: Аз есмь Господь Бог твой, изведый тя от земли Египетский, да не будут тебе бози инии разве Мене (Исх. XX, 2); и снова: Слыши Израилю: Господь Бог твой, Господь един есть (Вт. VI, 4); и у Исайи пророка: Аз Бог первый и Аз по сих, кроме Мене несть Бог (Ис. XLI, 4) — Прежде Мене не бысть ин Бог, и по Мне не будет... и несть разве Мене (Ис. XLIII, 10, 11). И Господь в святых Евангелиях так говорит Отцу: Се есть живот вечный, да знают Тебе единого истинного Бога (Иоан. XVII, 3).

С теми же, которые не верят Божественному Писанию, мы так будем рассуждать: Бог есть совершенен и не имеет недостатков и по благости, и по премудрости, и по силе, — безначален, бесконечен, присносущен, неограничен и, словом сказать, совершенен по всему. Итак, ежели допустим многих богов, то необходимо будет признать различие между этими многими. Ибо если между ними нет никакого различия, то уже один, а не многие; если же между ними есть различие, то где совершенство? Если будет недоставать совершенства или по благости, или по силе, или по премудрости, или по времени, или по месту, то уже не будет и Бог. Тождество же во всем указывает скорее единого Бога, а не многих.

Сверх того, если бы много было богов, то как бы сохранилась их неописуемость? Ибо где был бы один, там не был бы другой.

Каким же образом многими управлялся бы мир и не разрушился и не расстроился ли бы, когда между управляющими произошла бы война? Потому что различие вводит противоборство. Если же кто скажет, что каждый из них управляет своею частию, то что же ввело такой порядок и сделало между ними раздел? Этот-то собственно и был бы Бог. Итак, един есть Бог, совершенный, неописуемый, Творец всего, Содержитель и Правитель, превыше и прежде всякого совершенства (ΰπερτελής καί πρоτέλειоς).*

К этому должно присоединить, что и по самой естественной необходимости единица есть начало двоицы.**

______________________

* Там же. Слово 29. Migne, 76. Перевод, 43.
** Дионисий Ареопагит. Об именах Божиих. Migne, 820, 841.

______________________

Глава 6
О Слове и Сыне Божием; доказательство из разума (συλλоγιστική)

Итак, этот единый и единственный Бог не без Слова. Если же Он имеет Слово, то должен иметь Слово не безыпостасное, начавшее быть и имеющее престать. Ибо не было времени, когда Бог был без Слова (ó Θεóς λóγоς). Напротив, Бог всегда имеет Слово Свое, Которое рождается от Него и Которое не таково, как наше слово — не-ипостасное и в воздухе разливающееся, но есть ипостасное, живое, совершенное, не вне Его (Бога), но всегда в Нем пребывающее. Ибо где Ему быть вне Бога? Но так как естество наше временно и удобо-разрушимо, то и слово наше неипостасно. Бог же, как присносущный и совершенный, и Слово будет иметь также совершенное и ипостасное, Которое всегда есть, живет и имеет все, что имеет Родитель (γεννήτωρ). Наше слово, происходя из ума, не есть ни совершенно тожественно с умом, ни совершенно различно; ибо, будучи из ума, оно есть нечто иное в отношении к нему; но так как оно обнаруживает ум, то и не есть совершенно отличное от ума, но, будучи по естеству — одно с ним, различается от него как особое подлежащее; так и Слово Божие, поскольку существует само по себе (τϖ ΰφεστάυαι καϑ 'έαυτóν), отличается от того, от кого имеет ипостась (τήν ΰπóστασιν); поскольку же проявляет в себе то же самое, что есть в Боге, то по естеству есть одно с ним. Ибо как в Отце усматривается совершенство во всех отношениях, так видно то же и в рожденном от Него Слове.*

______________________

* Григорий Нисский. Большое огласительное слово, глава 1. Пер. Моск. Дух. Академии, ч. IV, с. 5—9.

______________________

Глава 7
О Духе Святом; доказательство из разума

Для Слова должно быть и дыхание, ибо и наше слово не без дыхания. Но наше дыхание отлично от нашего существа; оно есть вдыхание и выдыхание воздуха, втягиваемого и выдыхаемого для существования тела. При произношении слова оно делается звуком, обнаруживающим собою силу слова. И в Божием естестве, простом и несложном, должно благочестно исповедовать бытие Духа Божия, потому что Слово Его не есть недостаточнее нашего слова; но было бы нечестием думать, что в Боге Дух есть нечто отвне привходящее, как это бывает в нас, существах сложных. Напротив, как, слыша о Слове Божием, не признаем Его безипостасным или таким, которое приобретается учением, произносится голосом, разливается в воздухе и исчезает, но таким, которое ипостасно существует (оΰσιωδϖς ΰφεστσα), имеет свободную волю, — деятельно и всесильно: так, узнав, что Дух Божий сопутствует Слову и проявляет Его действие, мы не почитаем Его дыханием неипостасным, ибо таким образом мы унизили бы до ничтожества величие Божественного естества, если бы о Духе, Который в Нем, имели такое же разумение, какое имеем о нашем духе; но почитаем Его силою, действительно существующею (δΰναμιν оΰσιωδη), созерцаемою в собственность ее и особенном личном бытии (ίδιαζоΰση ΰπоστάσει), исходящею от Отца, почивающею в Слове и Его проявляющею, которая поэтому не может отделяться ни от Бога, в Котором Она есть, ни от Слова, которому сопутствует, и которая не так обнаруживается, чтобы исчезнуть, но, подобно Слову, существует лично (καϑ' ΰπóστιν), живет, имеет свободную волю, сама собою движется, деятельна, всегда хочет добра, во всяком изволении силою сопровождает хотение и не имеет ни начала, ни конца; ибо ни Отец никогда не был без Слова, ни Слово — без Духа.

Таким образом, единством естества совершенно опровергается (έξαφανίζετ αι) многобожие эллинов, а принятием Слова и Духа отвергается учение иудеев; и от тех и других остается то, что полезно (τó χρήσιμoν ): т.е. из учения иудеев — единство естества, а из эллинизма — одно различие по ипостасям.*

______________________

* Гоигорий Богослов. Слова 31,38,41. Migne, s. gr., t. XXXVI, col. 137, 320, 441 etc. Перевод, ч. Ill, с. 86,198 и др.; Григорий Нисский. Большое огласительное слово, 2—3. Перевод, ч. IV, с. 9—12.

______________________

Если иудей станет противоречить принятию Слова и Духа, то должно обличить его и заградить ему уста Божественным Писанием. Ибо о Слове Божественный Давид говорит: Во век Господи Слово Твое пребывает на небеси (Псал. CXVIII, 89); и в другом месте: Посла Слово свое, и исцели я (Псал. CVI, 20); — но слово, произносимое устами, не посылается и не пребывает вовек. И о Духе тот же Давид говорит: Поспеши Духа Твоего, и созиждутся (Псал. CIII, 30); и в другом месте: Словом Господним небеса утвердишася, и Духом уст Его вся сила их (Псал. XXXII, 6); также и Иов: Дух Божий сотворивыймя, дыхание же Вседержителево поучающее мя (Иов. XXXIII, 4); — но Дух посылаемый, созидающий, утверждающий и сохраняющий не есть дыхание исчезающее, равно как и уста Божий — не член телесный, но то и другое должно разуметь богоприлично.*

______________________

* Григорий Нисский, там же; Василий Великий. О Св. Духе к Амфилохию Пер. Моск. Дух. Академии, ч. III (1891), с. 245.

______________________

Глава 8
О Святой Троице

Итак, веруем во единого Бога, единое начало, безначального, не-созданного, нерожденного, нетленного, равно и бессмертного, вечного, бесконечного, неописуемого, беспредельного, всемогущего, простого, несложного, бестелесного, чуждого истечения (άρρευστoν), бесстрастного, неизменяемого и непременяемого, невидимого (άóρατoν), источника благости и правды, свет умственный и неприступный, — в силу, никакою мерою не определимую и только собственною волею измеряемую, — ибо все, что восхощет — может, всех тварей видимых и невидимых создательницу, все объемлющую и сохраняющую, обо всем промышляющую, вседержительную, над всем начальствующую и царствующую царствием нескончаемым и бессмертным, не имеющую никакого соперника, все наполняющую, ничем не объемлемую, но все объемлющую, содержащую и все превышающую, которая проникает все сущности, сама оставаясь чистою, пребывает вне пределов всего и изъята из ряда всех существ, как пресущественная и превыше всего сущая; пребожественную, преблагую, преисполненную, которая устанавливает все начальства и чины, а сама выше всякого начальства и чина, выше сущности, жизни, слова и разумения, которая есть сам свет, сама благость, сама жизнь (αΰτоζωήν), сама сущность, так как не имеет от другого ни бытия, ни чего-либо из того, что есть, но сама есть источник бытия для всего существующего, жизни — для всего живущего, разума — для всего разумного, причина всех благ для всех существ, — в силу, которая знает все прежде бытия всего, единую сущность, единое божество, единую силу, единое хотение, единое действие, единое начало, единую власть, единое господство, единое царство, в трех совершенных ипостасях познаваемую и поклоняемую единым поклонением, веруемую и почитаемую от всякой словесной твари (в ипостасях), неслитно соединенных и нераздельно разделенных, что и непостижимо, — в Отца и Сына и Духа Святого, во имя Которых мы и крестились, ибо так Господь заповедал крестить апостолам, сказав: крестяще их во имя Отца и Сына и Святого Духа (Мф. XXVIII, 19).*

______________________

* Григорий Богослов. Слова 22, 42, 6, 31 и 40.

______________________

(Веруем) во единого Отца, начало всего и причину, не от кого-либо рожденного, Который один только не имеет причины и не рожден, Творца всего, но Отца, по естеству, одного Единородного Сына Его, Господа же и Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа; и в изводителя (πρoβoλέα) всесвятого Духа. И во единого Сына Божия,

Единородного, Господа нашего Иисуса Христа, рожденного от Отца прежде всех веков, света от света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, несотворенного, единосущного Отцу, чрез Которого все произошло. Говоря о Нем прежде всех веков, мы показываем, что Его рождение — безвременно и безначально; ибо не из несущего (oΰ έκ τoΰ μή óντоς) приведен в бытие Сын Божий, сияние славы и образ Ипостаси Отчей (Евр. I, 3), живая премудрость и сила, Слово ипостасное (ένυπóστατoν), существенный, совершенный и живой образ невидимого Бога, но Он присно был с Отцом и в Отце, из Которого родился вечно и безначально. Ибо Отец никогда не существовал, когда не было бы Сына, но вместе Отец, вместе и Сын, от Него рожденный. Ибо Отец без Сына не назывался бы Отцом; если бы существовал когда-либо без Сына, то не был бы Отцом, и если после стал иметь Сына, то также после сделался Отцом, не будучи прежде Отцом, и подвергся бы изменению в том, что, не быв Отцом, стал

Им, а такая мысль есть ужаснее всякого богохульства, ибо нельзя сказать о Боге, чтобы Он не имел естественной силы рождения, а сила рождения состоит в способности родить из себя, т.е. из собственной сущности, существо, подобное себе по естеству.*

______________________

* Там же. Слова 29, 30; Кирилл Александрийский. Сокровище, 4—5.

______________________

Итак, нечестиво было бы утверждать о рождении Сына, что оно произошло во времени и что бытие Сына началось после Отца. Ибо мы исповедуем рождение Сына от Отца, т.е. Его естества. И если мы не допустим, что Сын изначала существовал вместе с Отцом, от Которого Он рожден, то введем изменение ипостаси Отца в том, что Отец, не будучи Отцом, после сделался Отцом. Правда, тварь произошла после, но не из существа Божия, а волею и силою Божиею приведена из небытия в бытие, и поэтому не произошло никакого изменения в естестве Божием. Ибо рождение состоит в том, что из сущности рождающего производится рождаемое, подобное по сущности; творение же и создание состоят в том, что творимое и созидаемое происходят извне, а не из сущности творящего и созидающего, и есть совершенно неподобно по естеству.*

______________________

* Григорий Богослов. Слово 20.

______________________

Поэтому в Боге, Который один только бесстрастен, неизменяем, непреложен и всегда одинаков, бесстрастно как рождение, так и творение. Ибо, будучи по естеству бесстрастен и чужд истечения, потому что прост и несложен, Он не может подлежать ни страданию, ни истечению ни в рождении, ни в творении и не имеет нужды ни в чьем содействии. Но рождение (в Нем) безначально и вечно, так как оно есть действие Его естества и происходит из Его существа, иначе рождающий потерпел бы изменение, и был бы Бог первый и Бог последующий, и произошло бы преумножение. Творение же у Бога, как действие хотения, не совечно Богу. Ибо приводимое из небытия в бытие не может быть совечно Безначальному и всегда Сущему. Бог и человек творят неодинаково. Человек ничего не приводит из несущего в бытие, но, что делает, делает из прежде существовавшей материи, не только пожелав, но и прежде обдумав и представив в уме то, что хочет сделать, потом уже действует руками, принимает труды, утомление, а часто не достигает цели, когда усердное делание не выходит так, как хочется; Бог же, только восхотев, вывел все из несущего в бытие; равным образом неодинаково и рождают Бог и человек. Бог, будучи и безлетным, и безначальным, и бесстрастным, и свободным от истечения, и бестелесным, и единым только, и бесконечным, и рождает и безлетно, и безначально, и бесстрастно, и без истечения, и вне сочетания; и непостижимое Его рождение не имеет ни начала, ни конца. Безначально рождает Он потому, что неизменяем; без истечения — потому, что бесстрастен и бестелесен; вне сочетания — потому, что опять и бестелесен и есть един только Бог, не имеющий нужды в ком-либо другом; бесконечно же и непрестанно — потому, что и безлетен, и безвременен, и бесконечен, и всегда одинаков, ибо, что безначально, то бесконечно, а что бесконечно по благодати, то отнюдь не безначально, как например ангелы.*

______________________

* Там же. Слова 20,29; Кирилл Александрийский. Сокровище, 5,6,7,16,18.

______________________

Итак, присносущный Бог рождает Слово Свое совершенное безначально и нескончаемо, чтобы не рождал во времени Бог, имеющий превышающие время, естество и бытие. Человек же, как очевидно, рождает противным образом, потому что подлежит и рождению, и нетлению, и истечению, и размножению, и облечен телом, и в естестве человеческом заключается пол мужской и женский, и муж имеет нужду в пособии жены. Но да будет милостив Тот, Который выше всего и Который превосходит всякую мысль и разумение.*

______________________

* Григорий Богослов. Послание к Евагрию.

______________________

Итак, святая Кафолическая и Апостольская Церковь учит вместе и об Отце, и о Единородном Его Сыне, из Него рожденном бездетно, без истечения, бесстрастно и непостижимо так, как ведает это один только Бог всяческих. Как вместе существуют и огонь, и свет, из него происходящий, — не прежде огонь, а потом уже свет, но вместе — и как свет, всегда рождающийся из огня, всегда есть в огне и никогда от него не отделяется, так и Сын рождается из Отца, никак не отделяясь от Него, но всегда пребывая в Нем. Но свет, неотделимо рождающийся от огня и всегда в нем пребывающий, не имеет собственной по сравнению с огнем ипостаси, ибо он есть природное свойство огня; Сын же Божий Единородный, из Отца рожденный нераздельно и неразлучно и в Нем всегда пребывающий, имеет Свою собственную ипостась, сравнительно с ипостасью Отца.*

______________________

* Григорий Нисский. Против Евномия, кн. 1-я. Пер. Моск. Дух. Академии, ч. V (1863), с. 136—150; Кирилл Александрийский. Сокровище, 5.

______________________

Итак, Сын называется Словом и сиянием, потому что рожден от (έκ) Отца без всякого сочетания и бесстрастно, и безлетно, и без истечения, и неразлучно; (называется) же Сыном и образом Отчей ипостаси потому, что Он совершенен, ипостасен и во всем подобен Отцу, кроме нерожденности (άγεννησία); (называется) Единородным потому, что Он один только от одного Отца рожден единственным образом, ибо никакое другое рождение не подобно рождению Сына Божия, и нет другого Сына Божия. Дух Святой, хотя исходит от Отца, но не по образу рождения, а по образу исхождения. Здесь другой образ бытия, так же непостижимый и неведомый, как и рождение Сына (Божия). Поэтому все, что имеет Отец, имеет и Сын, кроме нерожденности, которая означает не различие в сущности или в достоинстве, а образ бытия, — подобно тому как Адам, который не рожден, ибо он—творение Божие, и Сиф, который рожден, ибо он — сын Адамов, и Ева, которая вышла из ребра Адамова, ибо она не была рождена, различаются друг от друга не по природе, ибо они — люди, но образом бытия.*

______________________

* Григорций Богослов. Слова 25, 29, 30, 31, 39; Афанасий Александрийский. Изложение веры. Migne, s. gr., t. XXV, col. 200—208. Пер. Моск. Дух. Академии, ч. I (1902), с. 264—267.

______________________

Должно знать, что слово άγένητoν, когда пишется чрез одно ν (άγένητoν), означает нечто несотворенное, т.е. не происшедшее; когда же чрез два ν ν (άγέννητoν), то означает нерожденное (μή γεννηϑέν). И по первому значению слова сущность от сущности отличается; ибо иное есть сущность несотворенная, означаемая словом άγένητoν с одним ν , и иное — сущность произведенная (γενητή), или сотворенная. По второму же значению сущность от сущности не отличается. Ибо первая ипостась всякого вида животных не рождена (άγέννητoς), а не несотворена (oΰκ άγένητoς); ибо все они сотворены Создателем и приведены в бытие Словом; но не родились, ибо прежде не существовало другого однородного существа, из которого они могли бы родиться.

Итак, что касается первого значения, то слово άγένητoς приличествует трем пребожественным ипостасям Святого Божества, ибо они единосущны и несозданны; второе же значение (αγένν ητoς) —никак. Ибо один только Отец нерожден, потому что Он имеет бытие не из другой какой-либо ипостаси; и один только Сын рожден, потому что из сущности Отца родился безначально и бездетно; и один только Дух Святой исходящ, потому что из сущности Отца не рождается, но исходит. Так учит Божественное Писание, хотя образ рождения и исхождения пребывает для нас непостижимым.*

______________________

* Кирилл Александрийский. Сокровище, 1; Григорий Богослов. Слово 29.

______________________

Должно знать и то, что наименования отечества, сыновства и исхождения не от нас перенесены на блаженное Божество, но, напротив, нам переданы оттуда, как говорит божественный апостол: сего ради преклоняю колена моя ко Отцу, из Него же всяко отечество на небесех и на земли (Еф. III, 14, 15).*

______________________

* Кирилл Александрийский. Сокровище, 32; Дионисий Ареопагит. Об именах Божиих, 1.

______________________

Если же говорим, что Отец есть начало Сына и больше Его (Иоан. XIV, 28), то этим не показываем, что Он первенствует пред Сыном по времени или по естеству; ибо чрез Него Отец веки сотвори (Евр. 1, 2). Не первенствует и в каком-либо другом отношении, если не в отношении причины (τó άίτιоν); т.е. потому, что Сын родился из Отца, а не Отец из Сына, что Отец есть виновник Сына по естеству; подобно тому как не говорим, что огонь происходит из света, но, напротив, свет — от огня. Итак, когда услышим, что Отец есть начало и больше Сына, то должны разуметь Отца как причину. И как не говорим, что огонь — одной сущности, а свет — другой, так нельзя говорить, что Отец одной сущности, а Сын — иной; но (оба) — одной и той же. И как говорим, что огонь сияет чрез выходящий из него свет, и не полагаем, что свет, происходящий из огня, есть служебный его орган, а, напротив, есть естественная его сила, так говорим и об Отце, что все, что делает Отец, делает чрез Единородного Сына Своего, не как чрез служебное орудие, но как чрез естественную и ипостасную Силу; и как говорим, что огонь освещает, и, опять говорим, что свет огня освещает, так все, что творит Отец, и Сын такожде творит (Иоан. V, 19). Но свет не имеет особенной от огня ипостаси; Сын же есть совершенная ипостась, неотлучная от Отчей ипостаси, как это мы выше показали. Невозможно, чтобы среди тварей был найден образ, во всем сходно показывающий в себе самом свойства Святой Троицы. Ибо сотворенное и сложное, скоротечное и изменчивое, описуемое и имеющее образ и тленное — как в точности объяснить чуждую всего этого пресущественную Божественную сущность? А известно, что всякая тварь подчинена большей части таких свойств и по самому естеству подлежит нетлению.*

______________________

* Григорий Богослов. Слова 22, 13 и 31.

______________________

Подобным образом веруем и во единого Духа Святого, Господа животворящего, из Отца исходящего и в Сыне почивающего, Отцу и Сыну спокланяема и сславима, как и единосущного и совечного; в Духа от Бога, Духа правого, владычествующего, источника премудрости, жизни и освящения; в Бога, со Отцом и Сыном сущего и называемого, несозданного, Полноту, Творца, Вседержителя, всесовершающего, всесильного, бесконечно могущественного, обладающего всякою тварию и неподчиненного господству, в Духа боготворящего и небоготворимого; наполняющего, ненаполняемого; сообщающего, но ничего не заимствующего; освящающего и не освящаемого, Утешителя (παράκλητoν), как принимающего моления всех; во всем подобного Отцу и Сыну; от Отца исходящего, чрез Сына подаваемого и воспринимаемого всею тварью; чрез Себя Самого творящего и осуществляющего все без изъятия, освящающего и сохраняющего; ипостасного, существующего в Своей собственной ипостаси, неотлучного и неотделимого от Отца и Сына; имеющего все, что имеет Отец и Сын, кроме нерожденности и рожденности; ибо Отец безвиновен и нерожден, потому что не есть от кого-либо, но Сам от Себя имеет бытие и из того, что имеет, ничего не имеет от другого; напротив, Он Сам есть для всего начало и причина того образа, как оно существует от природы. Сын же от Отца — по образу рождения; Дух же Святой, хоть также от Отца, но не по образу рождения, а по образу исхождения. Что, конечно, различие между рождением и ис-хождением есть, это мы узнали; но какой образ различия — этого никак не постигаем. [Знаем только, что] и рождение Сына, и исхождение Святого Духа происходят одновременно.*

______________________

* Там же. Слова 31, 20.

______________________

Итак, все, что имеет Сын, и Дух имеет от Отца, даже самое бытие. И если что не Отец, то не есть ни Сын, ни Дух; и если бы чего не имел Отец, того не имеет Сын и Дух; но чрез Отца, т. е. потому, что существует Отец, существует Сын и Дух, и чрез Отца имеет Сын, также и Дух все, что имеет, потому что Отец имеет все это, кроме нерождаемости и рождения и исхождения. Ибо одними только ипостасными (ΰπoστατικαίς) свойствами и различаются между собою три святые ипостаси, нераздельно (άδιαιρέτως, individualiter) различаемые не по сущности, а по отличительному свойству каждой ипостаси.*

______________________

* Там же. Слово 25 и Послание к Евагрию.

______________________

Говорим же, что каждое из этих трех лиц имеет совершенную ипостась, для того чтобы нам не принять совершенной природы за одну, сложенную из трех несовершенных, но за единую простую сущность в трех совершенных ипостасях, которая выше и впереди совершенства. Ибо все, составляемое из несовершенного, необходимо есть сложно; но из совершенных ипостасей не может произойти сложения; почему мы и не говорим, что вид (είδоς) из ипостасей, но — в ипостасях. Из несовершенного — сказали, т.е. из того, что не представляет собою целого вида той вещи, которая из него составляется: так, камень, дерево и железо — сами в себе совершенны по своей природе, но в отношении к дому, который из них строится, каждое несовершенно, потому что каждое, отдельно взятое, не есть дом.* Итак, мы называем ипостаси (Святой Троицы) совершенными, чтобы не ввести сложности в Божеское естество, ибо сложение — начало раздора. И опять говорим, что три ипостаси находятся одна в другой взаимно (έν άλληλαις), чтобы не ввести множества и толпы богов. Исповедуя три ипостаси, признаем несложность и неслитность (в Божестве); а исповедуя, что эти ипостаси единосущны одна другой, и признавая в них тождество воли, действия, силы, власти и, если можно сказать, движения, мы признаем их нераздельность и то, что Бог есть един; ибо Бог, Слово и Дух Его истинно один Бог.** О различии трех ипостасей, и о деле, и уме, и мысли. Надобно знать, что одно есть рассмотрение предмета на самом деле (πράγματι) и другое — умом и мыслию (Λóγφ καί επι νоία). Так, мы на самом деле видим различие неделимых во всех тварях (ή τϖν ΰπоστάσεων διαίρεσιν): на самом деле, Петр представляется отличным от Павла. Но общность, связь и единство созерцаются умом и мыслию; так, мы умом постигаем, что Петр и Павел одной и той же природы, имеют одно общее естество. Ибо каждый из них — животное разумное, смертное; и каждый есть плоть, одушевленная душою, как разумною, так и одаренною рассудительностью. Итак, эта общая природа постигается умом; ибо ипостаси (ΰπоστάσεις, res singulares, individua) не существуют одна в другой, но каждая особо и порознь, т.е. сама по себе, и каждая имеет много такого, чем одна от другой отличается. Ибо они и местом отделяются, и временем различаются, и отличаются умом, силою, видом или образом, нравом, темпераментом, достоинством, поведением и всеми характеристическими свойствами, более же всего тем, что существуют не одна в другой, но отдельно; поэтому и говорится: два, три человека и многие.***

______________________

* Там же. Слова 23, 20.
** Там же. Слова 20, 28, 40.
*** Там же. Слово 31.

______________________

Это же можно видеть и во всей твари; но в Святой и пресущественной, и превышающей все, и непостижимой Троице иное, ибо здесь общность и единство усматриваются на самом деле по причине совечности лиц и тождества их сущности, действия и воли, по причине согласия познавательной способности и тождества власти и силы и благости (я не сказал: подобия, но тождества), а также единства происхождения движения, потому что одна сущность, одна благость, одна сила, одно хотение, одно действие, одна власть; одно и то же, не три, подобные одно другому, но одно и то же движение трех ипостасей; ибо каждая из них едина есть с другой не менее, как с самой собою; ибо Отец и Сын и Святой Дух во всем едино, кроме нерожденности, рождения и исхождения; мыслию же разделенное; ибо мы знаем единого Бога, но замечаем мыслию различие только по свойствам (ήδιóτησι), т.е. отчеству, сыновству и исхождению, как различаем причину (τó άιτιоν), зависящее от причины (τó άιτίατоν) и совершенство (τó τέλειоν) ипостаси, или образ бытия. Ибо в отношении к неописуемому Божеству мы не можем говорить ни о местном расстоянии — как в отношении к нам, потому что ипостаси находятся одна в другой, не сливаясь, впрочем, но соединяясь, по слову Господа, сказавшего: Аз во Отце и Отец во Мне (Иоан. XIV, 11), — ни о различии хотения, или мысли, или действия, или силы, или чего другого, что производит в нас действительное и совершенное разделение. Поэтому об Отце, Сыне и Святом Духе говорим не как о трех Богах, но, вернее, как об едином Боге, Святой Троице, так как Сын и Дух возводятся к одному Виновнику, но не слагаются и не сливаются, как сливал Савеллий; ибо Они соединяются, как мы говорили, не сливаясь, но совокупно друг с другом пребывая и друг друга проникая (περιχωρησιν έχоυσι) без всякого смешения и слияния, и так, что не существует один вне другого (оΰδέ έξισταμένων) или не разделяются в сущности, согласно Ариеву разделению; ибо, чтобы сказать кратко, Божество нераздельно в разделенном, подобно тому как в трех солнцах, тесно друг к другу примыкающих и никаким расстоянием не разделяемых, одно и смешение света, и слияние.*

______________________

* Там же. Слова 20, 31, 39 и 40; Василий Великий. Письмо 43; Дионисий Ареопагит. Об именах Божиих, 2.

______________________

Поэтому, когда смотрим на Божество, на первую причину, на единодержавие, на единство и тождество Божества и, так сказать, на движение и хотение, на тожество сущности, силы, действия и господства, — тогда воображаем себе одно. Когда же смотрим на то, в чем есть Божество, или, чтобы сказать точнее, что есть Божество, и на то, что оттуда — из первой причины — существует вечно, равно-славно и нераздельно, т.е. на ипостаси Сына и Духа, — то будет три, Коим покланяемся. Один Отец — Отец и безначальный, т.е. безвиновный, ибо Он—не от кого-либо. Один Сын—Сын, но не безначальный, т.е. не безвиновный, ибо Он — от Отца; если же взять начало во времени, то и безначальный, ибо Он — Творец времен и не подчинен времени. Один Дух — Святой Дух, происходящий из Отца, но не по образу сыновнему (ΰικως), а по образу исхождения. Так ни Отец не утратил нерождения чрез то, что родил, ни Сын — рождения чрез то, что родился из нерожденного, — ибо как иначе? — ни Дух не преложился ни в Отца, ни в Сына чрез то, что Он произошел и потому, что Он Бог. Ибо свойство (ίδιóτης) неизменяемо; иначе как бы оно оставалось свойством, если бы изменялось и прелагалось? — Если Отец есть Сын, то уже не Отец в собственном смысле, ибо в собственном смысле только один Отец; и если Сын есть Отец, то Он не есть в собственном смысле Сын, ибо один в собственном смысле Сын, один и Дух Святой.*

______________________

* Григорий Богослов. Слова 20, 31, 39.

______________________

Должно же знать, что мы не говорим, что Отец происходит от кого-либо, но Самого называем Отцом Сына. Не говорим, что Сын — причина, не говорим и того, что Он Отец, но говорим, что Он и от Отца, и Сын Отца. И о Святом Духе говорим, что Он от Отца и называем Его Духом Отца, но не говорим, что Дух и от Сына, а называем Его Духом Сына, как говорит божественный апостол: аще кто Духа Христова не имать, сей несть Егов (Рим. VIII, 3); и исповедуем, что Он и открылся нам, и преподается нам чрез Сына, ибо сказано: дуну и глагола им (ученикам Своим): приимите Дух Свят (Иоан. XX, 22); подобно тому как луч и сияние (происходят) от солнца, ибо оно есть источник и луча, и сияния: но сияние чрез луч нам сообщается, и оно освещает нас и приемлется нами. О Сыне же не говорим ни того, что Он — Сын Духа, ни того, что Он — от Духа.*

______________________

* Там же. Слово 31.

______________________

Глава 9
О том, что приписывается Богу

Божество просто и несложно. Но то, что слагается из многого и различного, то сложно. Итак, если и несозданность, и безначальность, и бессмертность, и вечность, и благость, и творческую силу, и подобное мы назовем существенными свойствами Божиими, то существо, сложенное из таких свойств, не будет просто, но — сложно, что говорить о Божестве — крайняя нелепость. Итак, о всяком свойстве, приписываемом Богу, должно так думать, что оно не означает чего-либо существенного, но показывает или то, что Он не есть, или какое-либо отношение Его к тому, что от Него отлично, или что-либо сопровождающее его Природу (τί τϖν παρεπoμένων τή φΰσει) или Его действие.

Из всех имен, усвояемых Богу, кажется, самое высшее есть Сый (óϖν), как и Сам Он, отвечая Моисею на горе, говорит: рцы сыном Израилевым, Сый посла мя (Исх. III, 14). Ибо Он в самом Себе заключает все бытие, как бы некое море сущности (оνσίας) — неограниченное и беспредельное. Святой же Дионисий говорит, что первоначальное имя Бога есть ó άγαϑóς — благой, потому что о Боге нельзя сказать, что в Нем прежде бытие, а потом благость.

Второе же имя есть θεóς (Бог). Оно происходит или от ϑέειν (бежать), потому что Бог все обтекает, или от ά ιϑειν (жечь), потому что Бог есть огонь, поедающий всякое зло, или от ϑεάσϑαι (видеть), потому что от Бога ничто не скрыто и Он все видит. Ибо Он созерцал все вещи прежде бытия их, от вечности представляя в уме Своем; и каждая вещь получает бытие свое в предопределенное время, согласно с Его вечной соединенной с хотением мыслию, которая есть и предопределение, и образ, и план.*

______________________

* Там же. Слово 30; Дионисий Ареопагит. Об именах Божиих, 2—4.

______________________

Итак, первое из этих имен показывает, что Бог есть (τó έιναι), а не то, что Он есть (τó τί έιναι); второе же указывает на Его действие (ένεργίαν); а имена безначальный, нетленный, нерожденный, несотворенный, бестелесный, невидимый и подобные показывают, что Он не есть (τί оΰκ έστι), т.е. что Он не имеет начала бытию своему, не подлежит тлению, не сотворен, не есть тело, невидим. Благость, праведность, святость и подобные сопутствуют природе, а не выражают самого существа Его. Имена Господь, Царь и подобные означают отношение к тому, что отлично от Бога; Он именуется Господом того, над чем господствует, Царем — над чем царствует, Создателем — что Он создал, и Пастырем — что Он пасет.*

______________________

* Дионисий Ареопагит. Об именах Божиих, 5.

______________________

Глава 10
О Божественном соединении и разделении

Итак, все это должно быть принимаемо в отношении ко всему Божеству и одинаковым образом, и просто, и нераздельно, и совокупно; имена же Отец и Сын и Дух, безвиновный и имеющий причину, не рожденный, рожденный и исходящий, должно употреблять раздельно (διακε κριμέμως, discrete): такие имена выражают не существо, но взаимное отношение и образ бытия Ипостасей Святой Троицы.

Итак, зная это и как бы рукою восходя ведомые к Божескому существу, мы постигаем не самое существо, но познаем только то, что относится к существу (τά περί της i оΰσίας), равно как зная, что душа бестелесна и не имеет ни количества, ни образа, мы, однако же, не постигаем еще ее существа; или зная, что тело бело или черно, мы еще не знаем его существа, но познаем только то, что относится к его сущности. Истинное же слово учит, что Божество просто и имеет одно простое, благое действие, действуя все во всем, подобно лучу, который все согревает и на каждую вещь действует сообразно естественной ее способности и восприемлемости (δεκτική δΰναμις), сам, получивши таковую силу от Создателя своего, Бога.

Но отдельно есть то, что относится к божественному и человеколюбивому воплощению божественного Слова. Ибо в этом деле ни Отец, ни Дух не имели никакого участия, кроме благоволения и кроме того неизреченного чудотворения, которое производил Бог Слово, сделавшись подобным нам человеком, как неизменный Бог и Сын Божий.*

______________________

* Григорий Богослов. Слова 34, 31 и Послание к Евагрию; Дионисий Ареопагит. Об имена Божиих, 2.

______________________

Глава 11
О том, что говорится о Боге телесным образом

Так как мы находим, что в Божественном Писании весьма многое символически сказано о Боге телесным образом, то должно знать, что нам, людям, облеченным грубою плотию, невозможно иначе разуметь или говорить о божественных, высоких и невещественных действиях Божества, как только посредством образов, типов и символов, нам сообразных. Поэтому то, что сказано о Боге очень телесным образом, сказано символически и содержит очень высокий смысл, так как Божество просто и не имеет формы.*

______________________

* Дионисий Ареопагит. Об именах Божиих, 1; О небесной иерархии, 15; Григорий Богослов. Слово 31.

______________________

Итак, под очами Божиими, веждами и зрением должно разуметь Его всесозерцающую силу и неизбежное (ни для какой твари) Его ведение, так как и мы чрез это чувство приобретаем себе совершеннейшее познание и убеждение. Под ушами и слухом — его благоволение и принятие нашего моления, так как и мы, когда нас просят, милостивее склоняя ухо к просящим, чрез это чувство проявляем к ним нашу благосклонность. Под устами и речью — выражение Его воли, так как и мы устами и речью обнаруживаем сердечные помыслы. Под пищею и питием — наше стремление к Его воле, так как и мы чрез чувство вкуса удовлетворяем необходимую потребность нашей природы. Под обонянием — то, что показывает направленную к Нему нашу мысль, так как и мы посредством обоняния ощущаем благовоние. Под лицом (πρóσωπоν) — Его откровение и обнаружение Себя посредством действий, так как и наше лицо служит нашим выражением. Под руками — деятельную Его силу, так как и мы посредством рук совершаем полезные, особенно же благороднейшие, наши действия. Под десницею — Его помощь в справедливых случаях, так как и мы при совершении дел более важных, благородных и большей силы требующих действуем правою рукою. Под осязанием — Его точнейшее познание и разумение вещей малейших и сокровенных, так как и для нас осязаемые нами вещи не могут иметь ничего в себе сокровенного. Под ногами к хождением — Его пришествие и присутствие или для вспомоществования нуждающимся, или для отмщения врагам, или для другого какого-либо действия, так как и мы посредством ног приходим куда-либо. Под клятвою — непреложность Его решения (βоυλή), так как и мы взаимные договоры свои утверждаем клятвою. Под гневом и яростию — Его ненависть и отвращение ко злу, так как и мы то, что не согласно с нашею мыслию, ненавидим и на то гневаемся. Под забвением, сном и дреманием — отложение отмщения врагам и замедление обыкновенной помощи своим друзьям. Кратко сказать, все, что говорится о Боге телесным образом, содержит в себе некий сокровенный смысл, научающий нас чрез то, что для нас обыкновенно, тому, что выше нас, исключая только то, что говорится о телесном пришествии Бога Слова, ибо Он ради нашего спасения воспринял всего человека, т.е. душу разумную и тело, свойства (ίδιώματα) человеческой природы и естественные, непорочные страсти (πάϑη).*

______________________

* Григорий Богослов. Слово 31.

______________________

Глава 12
О том же

Итак, этому научают нас священные изречения, как говорил божественный Дионисий Ареопагит: Бог — причина и начало всяческих, сущность (oΰσία) всего существующего, жизнь — живущего, разум — разумного, ум — умного, возвращение и восстановление отпадшего от Него, обновление и преображение растленного по существу, священная твердыня для колеблемых каким-либо нечестивым сомнением, безопасность для стоящих, путь и надежное руководство для идущих к Нему. Прибавлю: Он есть Отец всего Им сотворенного, ибо Бог, приведший нас из небытия в бытие, есть Отец наш преимущественнее наших родителей, которые сами получили от Него и бытие, и способность рождать. Он есть Пастырь для тех, которые Ему последуют и Им пасутся; осияние для тех, которые посвящаются в таинства; богоначалие для тех, которые обожаются; мир для имеющих вражду; простота для любящих простоту; единство для стремящихся к единству; пресущественное и преначальное Начало для всякого начала и благое сообщение сокровенного, т.е. познания о Себе, всякому по достоинству и восприемлемости каждого.* Еще о божественных именах подробнее. Божество, будучи непостижимым, конечно, будет и безымянно. Не зная существа Его, не будем искать и имени Его существа. Ибо имена должны выражать свой предмет. Бог же, хотя благ и, для того чтобы мы были участниками Его благости, призвал нас из небытия в бытие и сотворил нас способными к познанию (γνωστικоΰς), тем не менее не сообщил нам ни Своего существа (оΰσίας), ни познания Его существа. Ибо невозможно, чтобы (низшая) природа совершенно познала лежащую выше ее природу. Притом, если знания относятся к тому, что существует, то как может быть познано пресущественное (ΰπερоΰιоν)? Поэтому Бог, по неизреченной благости Своей, благоволит называться сообразно с тем, что свойственно нам, для того чтобы нам не остаться вовсе без познания о Нем, но иметь о Нем хотя бы темное представление. Итак, поскольку Бог непостижим, Он и безымянен; как Виновник же всего и в Самом Себе содержащий условия причины всего, что существует, Он и называется сообразно всему, что существует, даже противоположному одно другому, как например свету и тьме, огню и воде, для того чтобы мы знали, что по существу Он не таков, но пресуществен и безымянный и что как Виновник всего, что существует, Он принимает Себе имена от всего Им произведенного (αίτιατϖν).

______________________

* Афанасий Александрийский. Слово 2-е «Против ариан».

______________________

Поэтому одни из божественных имен — отрицательные, показывающие божественную пресущественность; таковы бессущественный, безлетный, безначальный, невидимый — не потому, что Бог меньше чего-либо или что Он лишен чего-либо, ибо все — Его и от Него и чрез Него все произошло и в Нем состоится, но потому, что все существующее Он превосходит преимущественным образом, ибо Он не есть что-либо из того, что существует (τϖν óντων), но выше всего. Другие имена—утвердительные, говорящие о Нем как о Виновнике всего. Как Виновник всего существующего и всякого существа Он называется и сущим, и сущностью (ων καί öυσία); как Виновник всякого разума и мудрости, разумного и мудрого и сам называется Разумом и разумным, Мудростью и мудрым, равно как Умом и умным, Жизнью и живущим, Силою и сильным; подобным образом Он называется и сообразно со всем остальным. Наиболее же свойственно Ему принимать названия от вещей благороднейших (τιμιωτέρων) и более к Нему близких. Так, благороднее и ближе к Нему невещественное, чем вещественное, чистое, чем нечистое, святое, чем скверное, так как и более Ему свойственно (μετέχоυσιν). Поэтому гораздо более свойственно Ему называться солнцем и светом, нежели тьмою, и днем, нежели ночью, и жизнью, нежели смертью, и огнем, и воздухом (πνεΰμα), и водою как жизненными началами, нежели землею; преимущественно же и более всего — благом, нежели злом, или, что то же, сущим, нежели не сущим, ибо благо — бытие и причина бытия, зло же — лишение блага или бытия. И это — отрицания и утверждения. Из тех и других происходит приятнейшее сочетание, как-то: пресущественное существо (оΰσία), пребожественное Божество, преначальное начало и т.п. Есть и такие имена, которые, хотя приписываются Богу утвердительно, но имеют силу превосходного отрицания, таково — тьма, не потому, что Бог — тьма, но потому, что Он не есть свет, а выше света.*

______________________

* Григорий Богослов. Слово 30; Дионисий Ареопагит. Об именах Божиих, 1.

______________________

Итак, Бог называется и Умом, и Разумом, и Духом, и Мудростью, и Силою как Виновник этого, как невещественный, вседеятельный и всемогущий. И это, говоримое утвердительно и отрицательно, говорится вообще о всем Божестве, как и о каждой Ипостаси Святой Троицы, одинаковым и таким же образом и без всякого уменьшения. Ибо всякий раз, как я думаю об одной из Ипостасей, я понимаю ее совершенным Богом и совершенным существом (оΰσίαν). А соединяя и исчисляя вместе три Ипостаси, разумею единого совершенного Бога, ибо Божество не сложно, но в трех совершенных лицах единое, совершенное, нераздельное и несложное. Когда же думаю о взаимном отношении Ипостасей, разумею, что Отец есть пресущественное Солнце, Источник благости, Бездна существа, разума (λóγoυ), мудрости, силы, света, Божества, Источник, рождающий и производящий сокровенное в Нем благо. Итак, Он — Ум, Бездна разума (λóγoυ), Родитель Слова (λóγoυ) и чрез Слово — Изводитель Духа, Который Его открывает (έκφαντоρικоΰ); и, чтобы не говорить много, в Отце нет (другого) слова, премудрости, силы и желания, кроме Сына, Который есть единственная сила Отца, предначитательная (πρоκαταρκτιχή, primordialis), которой все сотворено, как совершенная Ипостась из совершенной Ипостаси рожденная так, как то ведает Сам Тот, Кто есть и называется Сыном. Дух же Святой есть сила Отца, проявляющая сокровенное Божество, из Отца чрез Сына исходящая, как знает Сам Он, но не чрез рождение (oΰ γεννητϖς); а потому и Дух Святой есть Совершитель (τελεσιоυργóν) творения всех вещей. Итак, что прилично Виновнику — Отцу, Источнику, Родителю, должно приличествовать одному Отцу. А что произведенному (άιτιατϖ), рожденному Сыну, Слову, Силе предначинающей, желанию, мудрости, то должно относить к Сыну. Что же прилично произведенному (άιτιατφ), исходящему и открывающему, совершительной Силе, то должно относить к Святому Духу. Отец есть Источник и Причина Сына и Святого Духа; но Он — Отец одного только Сына и Изводитель (πρоβоλεΰς) Святого Духа.

Сын есть Сын, Слово, Премудрость, Сила, Образ, Сияние, изображение Отца и от Отца. Но Дух Святой не Сын Отца, но Дух Отца, от Отца исходящий. Ибо никакого возбуждения не бывает без Духа. Но Он — также и Дух Сына, но не потому, что из Него, но потому, что чрез Него из Отца исходит. Ибо один только Виновник — Отец.*

______________________

* Дионисий Ареопагит. Об именах Божиих, 5.

______________________

Глава 13
О месте Божием и о том, что одно только Божество неописуемо

Телесное место есть предел содержащего, в котором содержится содержимое; например, воздух содержит, а тело содержится. Но не весь содержащий воздух есть место тела содержимого, а только предел содержащего воздуха, объемлющий содержимое тело. Вообще же (должно знать), что содержащее не заключается в содержимом.

Но есть и духовное (νоητóς, мысленное) место, где представляется и находится духовная и бестелесная природа, где именно она присутствует и действует, но содержится не телесно, а духовно, ибо она не имеет определенного вида (σχήμα), чтобы могла содержаться телесно.

Итак, Бог, будучи невещественным и неописуемым, не находится в месте; Он место Сам для себя, как все наполняющий, выше всего сущий к Сам все содержащий. Однако говорится, что и Он находится в месте, и где Его действие бывает явно, то́ и называется местом Божиим. Ибо Он Сам, не смешиваясь ни с чем, проникает все и всему дает участвовать в своем действии, по достоинству и восприемлемости каждого; говорю же я о чистоте физической и нравственной. Ибо невещественное чище вещественного и добродетельное — порочного. Итак, местом Божиим называется то, что наиболее участвует в Его действии и благодати. Поэтому небо — Его престол, ибо на небе ангелы творят волю Его и всегда славят Его, — что и составляет Его покой; а земля — подножие ног Его, потому что на ней Он во плоти с человеки поживе. Ногою же Божиею названа святая Его плоть. Называется же местом Божиим и церковь, потому что мы отделяем ее как некое священное место на славословие Богу, здесь же воссылаем к Нему и наши молитвы. Равным образом и другие места, где только очевидно нам действие Его или во плоти, или без тела, называются местами Божиими.*

______________________

* Григорий Богослов. Слово 28; Григорий Нисский. О душе и воскресении.

______________________

Должно же знать, что Божество неделимо, так что Оно все и везде есть, и не часть в части, разделяемая телесным образом, но все во всем и все выше всего.

О месте ангела и души и о неописуемом. Что касается ангела, то он, хотя телесным образом и не содержится в месте, так, чтобы получал образ и определенный вид, однако о нем говорится, что он находится в месте духовным присутствием и действием, как это свойственно его природе, и не везде присутствует, но где действует, там духовным образом и ограничивается, потому что не может действовать в одно и то же время в различных местах. Одному Богу свойственно действовать повсюду в одно и то же время. Ибо ангел действует в различных местах по быстроте своей природы и по способности легко, т.е. скоро, переходить; а Божество, будучи везде и выше всего, действует одним и простым действием в разных местах в одно и то же время.

Душа же соединяется с телом вся со всем, а не часть с частию и не содержится им, а его содержит, как огонь железо, и, пребывая в нем, производит свойственные ей действия.

Описуемо есть то, что объемлется или местом, или временем, или пониманием; неописуемо же есть то, что ничем таковым не объемлется. Итак, одно Божество неописуемо, как безначальное и бесконечное, все содержащее и никаким понятием необъемлемое, ибо оно необъемлемо и беспредельно, никому неведомо и ведомо только Самому Себе. Ангел же ограничивается и временем — ибо имеет начало бытия своего, и местом — хотя и в духовном смысле, как прежде мы сказали, и постижимостью — ибо (ангелы) некоторым образом знают и природу друг друга, и совершенно ограничиваются Творцом. А тела ограничиваются и началом, и концом, и телесным местом, и постижимостию.*

______________________

* Григорий Богослов. Слово 41.

______________________

Свод мыслей о Боге и Отце, и Сыне, и Святом Духе. И о Слове и Духе. Итак, Божество совершенно, непреложно и неизменно. Оно, по своему предведению, предопределило все не от нас зависящее, назначив всему свойственные и приличные время и место. Поэтому-то Отец не судит никому же, но суд весь даде Сынови (Иоан. V, 22). Ибо судит, конечно, Отец и Сын, как Бог и Дух Святой; но один Сын, как человек, телесным образом снидет и сядет на престоле славы, потому что только ограниченному телу приличны схождение и сидение, и будет судить вселенную в правде.

Все отстоит от Бога, но не местом, а природою. В нас благоразумие, мудрость и решение являются и исчезают как свойства, но не в Боге: в Нем ничего не возникает и не убывает, ибо Он неизменяем и непреложен, и Ему нельзя приписывать ничего случайного. Ибо благо Он имеет сопутствующим Его существу.

Кто всегда стремится желанием к Богу, тот Его видит, ибо Бог во всем; все сущее зависит от Сущего, и ничто не может существовать, что не имело бы бытия своего от Сущего, потому что Бог, как содержащий природу, соединен со всем; а со святою Своею плотию Бог Слово соединился ипостасно и с нашею природою сблизился неслиянно.

Никто не видит Отца, как только Сын и Дух (Иоан. VI, 46).

Сын есть совет, мудрость и сила Отца. Ибо нельзя приписывать Богу качества, чтобы не сказать нам, что Он сложен из существа и качества.

Сын — из Отца, и все, что имеет, из Него имеет (Иоан. V, 30), поэтому и не может ничего делать Сам от Себя, ибо Он не имеет действия особого по сравнению с Отцом.*

______________________

* Там же. Слово 30.

______________________

Что Бог, будучи невидим по естеству, видимым делается по действиям, это нам известно из устройства мира и Его управления (Прем. XIII, 5).

Сын есть образ Отца, а образ Сына — Дух, чрез Которого Христос, обитая в человеке, дает ему то, что есть соответственно образу (Божию) (τó κατ' έικóνα).*

______________________

* Василий Великий. Против Евномия, книга 5-я.

______________________

Бог — Дух Святой — среднее между нерожденным и рожденным и чрез Сына соединяется с Отцом. Он называется Духом Божиим, Духом Христовым, Умом Христовым, Духом Гоподним, Само-Господом (άυτоκΰριоς), Духом сыноположения, истины, свободы, премудрости, как производящий все это; Он все наполняет Своим существом и все содержит, наполняя Своим существом мир, но не ограничиваясь миром по силе.

Бог есть существо присносущное, неизменяемое, всесозидающее, покланяемое благочестивым умом (εΰσεβεί λоγ ισμϖ).

Бог есть Отец, всегда сущий, нерожденный, потому что ни от кого не родился, но родивший соприсносущного Сына. Бог есть и Сын, всегда сущий со Отцом, из Которого родился безвременно и вечно, вне истечения, и бесстрастно, и неразлучно. Бог есть также и Дух Святой, сила освятительная, ипостасная, от Отца исходящая неразлучно и в Сыне почивающая, единосущная с Отцом и Сыном.

Есть Слово, существенно всегда присущее Отцу. Слово есть и естественное движение ума, согласно с которым он движется, мыслит, рассуждает; оно — как бы отсвет и сияние ума. Опять же есть слово внутреннее, произносимое в сердце. Опять же слово произносимое есть вестник мысли. Итак, Бог Слово есть и самостоятельно, и ипостасно; прочие же все три слова суть силы души, не созерцаемые в их собственной ипостаси: именно первое есть естественное порождение ума, всегда естественно из него проистекающее; второе называется внутренним (ένδιάϑετоς ), а третье — произносимым (πρоφоρικóς).

И Дух понимается многоразличным образом. Есть Дух Святой. И действия Духа Святого называются духами. Дух есть и благой ангел, дух — и демон, дух есть и душа, иногда и ум называется духом, дух — и ветер, дух — и воздух.

Глава 14
Свойства Божеского естества

Бог есть существо несозданное, безначальное, бессмертное, бесконечное и вечное, бестелесное, благое, вседеятельное, праведное, просветительное, неизменное, бесстрастное, неописуемое, невместимое, неограниченное, беспредельное, невидимое, непостижимое, вседовольное, самодержавное и самовластное, вседержительное, жизнедательное, всесильное, беспредельно мощное, освятительное и общительное, всесодержащее и сохраняющее и обо всем промышляющее — таково есть Божество, Которое все это и тому подобное имеет по самой природе, а не отинуду получило, но само сообщает всякое благо Своим тварям — каждой по ее приемной силе.

Ипостаси пребывают и обитают одна в другой, ибо они и неотлучны и неудалимы одна от другой, неслитно вмещаясь одна в другой, но не так, чтобы они смешивались или сливались, но так, что они одна в другой находятся. Ибо Сын в Отце и Духе, и Дух в Отце и Сыне, и Отец в Сыне и Духе, без всякого уничтожения или смешения или слияния. И одно и то же у них движение, ибо едино есть устремление и едино движение трех Ипостасей, — чего в сотворенной природе усмотреть невозможно.*

______________________

* Григорий Богослов. Слова 3, 22, 40.

______________________

Кроме того, божеское просияние и действие, будучи едино, просто и нераздельно, пребывает простым и тогда, когда разнообразится по видам благ, сообщаемых отдельным существам, и когда распределяет всем им то, что составляет соответствующую каждой вещи природу; но, нераздельно размножаясь в отношении к отдельным существам, оно и сами отдельные существа возводит и обращает к собственной своей простоте. Ибо все существа стремятся к Божеству и в Нем имеют бытие, так как Оно сообщает всем бытие, сообразное природе каждого; и Оно есть бытие вещей существующих, жизнь живущих, разум разумного и ум умного; само между тем Оно выше ума, выше разума, выше жизни, выше существа.*

______________________

* Дионисий Ареопагит. Об именах Божиих, 5.

______________________

Еще же должно присоединить и то, что Оно чрез все проникает, ни с чем не смешиваясь, но чрез Него Самого ничто не проникает. Оно и все знает простым ведением, и все просто зрит божественным, всесозерцающим и невещественным своим оком, — все, и настоящее, и прошедшее, и будущее, прежде бытия их. Оно безгрешно, и отпускает грехи, и спасает. Оно все, что хочет, — может, но не все, что может, — хочет; так, Оно может погубить мир, но не хочет.*

______________________

* Григорий Богослов. Слово 40.

______________________

Св. Иоанн Дамаскин (ок. 675 — ок. 753 (780)) — христианский святой, почитаемый в лике преподобных, один из Отцов Церкви, богослов, философ и гимнограф.