В.И. Иванов
Венок сонетов

На главную

Произведения В.И. Иванова



                                                    Кольца — в дар Зажегшему...
                                                    Океану Любви — наши кольца любви!
                                                        Л. Зиновьева-Аннибал («Кольца»)

                                                    На подвиг вам божественного дара
                                                                            Вся мощь дана:
                                                    Обретшие, вселенского пожара
                                                                            Вы — семена!..
                                                    Дар золотой в Его бросайте море —
                                                                            Своих колец!
                                                    Он сохранит в пурпуровом просторе
                                                                            Залог сердец.
                                                        «Кормчие звезды»
                                                        («Жертва»)


                                              Мы — два грозой зажженные ствола,
                                              Два пламени полуночного бора;
                                              Мы — два в ночи летящих метеора,
                                              Одной судьбы двужалая стрела.

                                              Мы — два коня, чьи держит удила
                                              Одна рука, — одна язвит их шпора;
                                              Два ока мы единственного взора,
                                              Мечты одной два трепетных крыла.

                                              Мы — двух теней скорбящая чета
                                              Над мрамором божественного гроба,
                                              Где древняя почиет Красота.

                                              Единых тайн двугласные уста,
                                              Себе самим мы Сфинкс единый оба.
                                              Мы — две руки единого креста.
                                                  «Кормчие звезды» («Любовь»)

      1

      Мы — два грозой зажженные ствола,
      Два светоча занявшейся дубравы:
      Отмечены избраньем страшной славы,
      Горим... Кровь жил, — кипя, бежит смола.

      Из влажных недр Земля нас родила.
      Зеленые подъемля к Солнцу главы,
      Шумели мы, приветно-величавы;
      Текла с ветвей смарагдовая мгла.

      Тоску Земли вещали мы лазури,
      Дреме корней — бессонных высей бури;
      Из орлих туч ужалил нас перун.

      И, Матери предав лобзанье Тора,
      Стоим, сплетясь с вещуньею вещун, —
      Два пламени полуночного бора.

      2

      Два пламени полуночного бора,
      Горим одни, — но весь займется лес,
      Застонет весь: «В огне, в огне воскрес!» —
      Заголосит... Мы запевалы хора.

      Мы, рдяных врат двустолпная опора,
      Клубим багрец разодранных завес:
      Чей циркуль нас поставил, чей отвес
      Колоннами пурпурного собора?

      Который гром о нас проговорил?
      И свет какой в нас хлынул из затвора?
      И наш пожар чье солнце предварил?

      Каких побед мы гимн поем, Девора?
      Мы — в буре вопль двух вспыхнувших ветрил:
      Мы — два в ночи летящих метеора.

      3

      Мы — два в ночи летящих метеора,
      Сев дальних солнц в глухую новь племен;
      Мы — клич с горы двух веющих знамен,
      Два трубача воинственного сбора.

      И вам, волхвы всезвездного дозора, —
      Два толмача неведомых имен
      Того, чей путь, вняв медный гул времен,
      Усладой роз устлать горит Аврора.

      Нам Колокол Великий прозвучал
      В отгулах сфер; и вихрь один помчал
      Два знаменья свершительного чуда.

      Так мы летим (из наших нимбов мгла
      Пьет лала кровь и сладость изумруда) —
      Одной судьбы двужалая стрела.

      4

      Одной судьбы двужалая стрела
      Над бездной бег расколотый стремила,
      Пока двух дуг любовь не преломила
      В скрещении лучистого угла.

      И молнии доколь не родила
      Тоска двух сил, — одну земля кормила,
      Другую туч глухая мгла томила —
      До ярых нег змеиного узла.

      Чья власть, одна, слиянных нас надмила —
      Двусветлый дар струить, чтоб темь пила, —
      Двух сплавленных чтоб света не затмила?

      И чья рука волшебный луч жезла
      Четой эхидн сплетенных окаймила?
      И двух коней одержит удила?

      5

      Одна рука одержит удила
      Двух скакунов. Одним браздам покорны,
      Мы разожгли горящих грудей горны
      И напрягли крылатые тела.

      Два молнию похитивших орла,
      Два ворона единой вещей Норны,
      Чрез горный лед и пламенные терны
      Мы рок несем единый, два посла.

      Один взнуздал наездник-демон коней
      И, веселясь неистовой погоней,
      То на двоих стопами, прям, стоит, —

      То, разъяря в нас пыл и ревность спора,
      На одного насядет — и язвит
      Единая двоих и бесит шпора.

      6

      Единая двух коней колет шпора;
      В нас волит, нас единый гонит дух.
      Как свист бича, безумит жадный слух
      Немая весть двойного приговора...

      Земную грань порыва и простора
      Так рок один обрек измерить двух.
      Когда ж овцу на плечи взял пастух, —
      Другой ли быть далече без призора?

      Нет, в овчий двор приидет и она —
      И, сирая, благого Криофора
      На кроткие возляжет рамена.

      Уж даль видна святого кругозора
      За облаком разлук двоим одна:
      Два ока мы единственного взора.

      7

      Два ока мы единственного взора;
      И если свет, нам брезживший, был тьма,
      И — слепоты единой два бельма,
      И — нищеты единой два позора,

      Бредя в лучах, не зрели мы убора
      Нетленных слав окрест, — одна тюрьма
      Выла двоим усталых вежд дрема
      Под кущами единого Фавора.

      Но ты во храм сияющий вошла,
      А я один остался у притвора,
      В кромешной тьме... И нет в устах укора, —

      Но всё тобой светла моя хвала!
      Одних осанн мы два согласных хора,
      Мечты одной два трепетных крыла.

      8

      Мечты одной два трепетных крыла
      И два плеча одной склоненной выи,
      Мы понесли восторги огневые,
      Всю боль земли и всю пронзенность зла.

      В одном ярме, упорных два вола,
      Мы плут влекли чрез целины живые,
      Доколь в страду и полдни полевые
      Единого, щадя, не отпрягла

      Хозяина прилежная забота.
      Так двум была работой Красота
      Единая, как мед двойного сота.

      И тению единого креста
      Одних молитв слияли два полета
      Мы, двух теней скорбящая чета.

      9

      Мы — двух теней скорбящая чета
      Над сном теней Сновидца грезы сонной...
      И снится нам: меж спящих благовонный
      Мы алавастр несем к ногам Христа.

      И спит народ и стража у креста,
      И пьян дремой предсмертной пригвожденный.
      Но, преклонив к нам облик изможденный:
      «В иные взят, — так молвит он, — места,

      По Ком тоской болеете вы оба,
      И не найдет для новых, горших мук
      Умершего земли мятежной злоба.

      Воскресшего не сдержит темный круг...»
      И вот стоим, не разнимая рук,
      Над мрамором божественного гроба.

      10

      Над мрамором божественного гроба
      Стоим склонясь: отверст святой ковчег,
      Белеющий, как непорочный снег
      Крылами вьюг разрытого сугроба

      На высотах, где светов мать — Ниоба
      Одела в лед свой каменный ночлег...
      Отверст — и пуст. Лишь алых роз побег
      Цветет в гробу. Глядим, дивяся, оба:

      Ваяньями гробница увита, —
      Всю Вакх заткал снаружи гроздьев силой
      И стае птиц их отдал светлокрылой.

      И знаем: плоть земли — гробница та...
      Невеста, нам предстала ты могилой,
      Где древняя почиет Красота!

      11

      Где древняя почиет Красота,
      Ты, Дионис, гостей родной чужбины
      Скрестил пути и праздновал гостины!
      Из трех судеб разлукой отнята

      Одна была. Два сорванных листа
      Ты, сочетав, умчал в свои быстрины.
      Трех прях прельстил и выпрял три судьбины.
      Тобой благих явилась правота!

      И, как пяте ответствует пята,
      Когда один в священном пляшет круге
      Иль звезд-сестер вращается чета, —

      Исполнилась нецельных полнота!
      И стали два святынь единых слуги,
      Единых тайн двугласные уста.

      12

      Единых тайн двугласные уста,
      Мы бросили довременное семя
      В твои бразды, беременное Время, —
      Иакха сев для вечери Христа;

      И рдяных роз к подножию Креста
      Рассыпали пылающее бремя.
      Так в пляске мы на лобной выси темя,
      На страшные в венках взошли места.

      Безвестная сердца слияла Кана,
      Но крестная зияла в розах рана,
      И страстный путь нам подвиг был страстной, —

      И духом плоть, и плотью дух — до гроба,
      Где, сросшись вновь, как с корнем цвет родной,
      Себе самим мы Сфинкс единый оба.

      13

      Себе самим мы Сфинкс единый оба,
      Свой делим лик, закон свершая свой,
      Как жизнь и смерть. Мой свет и пламень твой
      Кромешная не погребла чащоба.

      Я был твой свет, ты — пламень мой. Утроба
      Сырой земли дохнула: огневой
      Росток угас... Я жадною листвой,
      Змеясь, горю; ты светишь мной из гроба.

      Ты ныне — свет; я твой пожар простер.
      Пусть пали в прах зеленые первины
      И в пепл истлел страстных дерев костер —

      Впервые мы крылаты и едины,
      Как огнь-глагол синайского куста;
      Мы — две руки единого креста.

      14

      Мы — две руки единого креста;
      На древо мук воздвигнутого Змия
      Два древние крыла, два огневые.
      Как чешуя текучих риз чиста!..

      Как темная скрижаль была проста!
      Дар тесных двух колец — ах, не в морские
      Пурпурные струи! — огня стихия,
      Бог-дух, в твои мы бросили уста!

      Да золото заветное расплавит
      И сплавит вновь — Любовь, чье царство славит
      Дубравы стон и пылкая смола!..

      Бог-дух, тебе, земли Креститель рдяный,
      Излили сок медвяный, полднем пьяный,
      Мы, два грозой зажженные ствола.

              Весна 1909

______________________

* Последнее прости (лат.).


Впервые опубликовано: Сборник "Cor Ardens" М. «Скорпион» 1911—1912.

Вячеслав Иванович Иванов (1866—1949) — поэт, критик, переводчик, теоретик символизма, филолог-классик.



На главную

Произведения В.И. Иванова

Монастыри и храмы Северо-запада