Ольгу сон встревожил слезный,
Смутный ряд мечтаний злых:
«Изменил ли, друг любезный?
Или нет тебя в живых?»
Войск деля Петровых славу,
С ним ушел он под Полтаву
И не пишет ни двух слов:
Все ли жив он и здоров.
На сраженьи пали шведы,
Турк без брани побежден
И, желанный плод победы,
Мир России возвращен;
И на родину с венками,
С песньми, с бубнами, с трубами
Рать, под звон колоколов,
Шла почить от всех трудов.
И везде толпа народа;
Старый, малый — все бегут
Посмотреть, как из похода
Победители идут;
Все на встречу, на дорогу;
Кличут: «Здравствуй! слава Богу!»
Ах! На Ольгин лишь привет
Ниотколь ответа нет.
Ищет, спрашивает; худо:
Слух пропал о нем давно;
Жив ли, нет — не знают; чудо!
Словно канул он на дно.
Тут залившися слезами,
В перси бьет себя руками;
Рвет, припав к сырой земле,
Черны кудри на челе.
Мать к ней кинулась поспешно:
«Что ты? что с тобой, мой свет?
Разве горе неутешно?
С нами Бога разве нет?»—
«Ах! родима, все пропало;
Свету-радости не стало.
Бог меня обидел сам:
Горе, горе бедным нам!» —
«Воля Божия! Создатель —
Нам помощник ко всему;
Он утех и благ податель:
Помолись, мой свет, Ему».—
«Ах! родима, все пустое;
Бог послал мне горе злое,
Бог без жалости к мольбам:
Горе, горе бедным нам!» —
«Слушай, дочь! в Украйне дальной,
Может быть, жених уж твой
Обошел налой венчальной
С красной девицей иной.
Что изменника утрата?
Рано ль, поздно ль — будет плата,
И от Божьего Суда
Не уйдет он никогда».—
«Ах! родима, все пропало,
Нет надежды, нет как нет;
Свету-радости не стало;
Что одной мне белый свет?
Хуже гроба, хуже ада.
Смерть — одна, одна отрада;
Бог без жалости к слезам:
Горе, горе бедным нам!» —
«Господи! прости несчастной,
В суд с безумной не входи;
Разум, слову непричастной,
К покаянью приведи.
Не крушися, дочь, чрез меру;
Бойся муки, вспомни веру:
Сыщет чуждая греха
Неземного Жениха».—
«Где ж, родима, злее мука?
Или где мученью край?
Ад мне — с суженым разлука,
Вместе с ним мне всюду рай.
Не боюсь смертей, ни ада.
Смерть одна, одна отрада:
С милым врознь несносен свет,
Здесь, ни там блаженства нет».
Так весь день она рыдала,
Божий промысел кляла,
Руки белые ломала,
Черны волосы рвала;
И стемнело небо ясно,
Закатилось солнце красно,
Все к покою улеглись,
Звезды яркие зажглись.
И девица горько плачет,
Слезы градом по лицу;
И вдруг полем кто-то скачет,
Кто-то, всадник, слез к крыльцу
Чу! за дверью зашумело,
Чу! кольцо в ней зазвенело;
И знакомый голос вдруг
Кличет Ольгу: «Встань, мой друг!
Отвори скорей без шуму.
Спишь ли, милая, во тьме?
Слезну думаешь ли думу?
Смех иль горе на уме?» —
«Милый! ты! так поздно к ночи!
Я все выплакала очи
По тебе от горьких слез.
Как тебя к нам Бог принес?» —
«Мы лишь ночью скачем в поле.
Я с Украйны за тобой;
Поздно выехал оттоле,
Чтобы взять тебя с собой».—
«Ах! войди, мой ненаглядный!
В поле свищет ветер хладный;
Здесь в объятиях моих
Обогрейся, мой жених!» —
«Пусть он свищет, пусть колышет:
Ветру воля, нам пора.
Ворон конь мой к бегу пышет,
Мне нельзя здесь ждать утра.
Встань, ступай, садись за мною,
Ворон конь домчит стрелою;
Нам сто верст еще: пора
В путь до брачного одра».—
«Ах! какая в ночь дорога!
И сто верст езды для нас!
Бьют часы... побойся Бога:
До полночи только час».—
«Месяц светит, ехать споро;
Я как мертвый еду скоро:
Довезу и до утра
Вплоть до брачного одра».—
«Как живешь? скажи нелестно;
Что твой дом? велик? высок?» —
«Дом — землянка».— «Как в ней?» — «Тесно».
«А кровать нам?» — «Шесть досок».—
«В ней уляжется ль невеста?» —
«Нам двоим довольно места.
Встань, ступай, садись за мной:
Гости ждут меня с женой».
Ольга встала, вышла, села
На коня за женихом;
Обвила ему вкруг тела
Руки белые кольцом.
Мчатся всадник и девица,
Как стрела, как пращ, как птица;
Конь бежит, земля дрожит,
Искры бьют из-под копыт.
Справа, слева, сторонами,
Мимо глаз их взад летят
Сушь и воды; под ногами
Конскими мосты гремят.
«Месяц светит, ехать споро;
Я как мертвый еду скоро.
Страшно ль, светик, с мертвым спать?» —
«Нет... что мертвых поминать?»
Что за звуки? что за пенье?
Что за вранов крик во мгле?
Звон печальный! погребенье!
«Тело предаем земле».
Ближе, видят: поп с собором.
Гроб неся, поют все хором;
Поступь медленна, тяжка,
Песнь нескладна и дика.
«Что вы воете не к месту?
Хоронить придет чреда;
Я к венцу везу невесту,
Вслед за мною все туда!
У моей кровати спальной,
Клир! пропой мне стих венчальной;
Службу, поп! и ты яви,
Нас ко сну благослови».
Смолкли, гроба как не стало,
Все послушно вдруг словам,
И поспешно побежало
Все за ними по следам.
Мчатся всадник и девица,
Как стрела, как пращ, как птица;
Конь бежит, земля дрожит,
Искры бьют из-под копыт.
Справа, слева, сторонами,
Горы, долы и поля —
Взад летит все; под ногами
Конскими бежит земля.
«Месяц светит, ехать споро;
Я как мертвый еду скоро.
Страшно ль, светик, с мертвым спать?» —
«Полно мертвых поминать».
Казни столп; над ним за тучей
Брезжит трепетно луна;
Чьей-то сволочи летучей
Пляска вкруг его видна.
«Кто там! сволочь! вся за мною!
Вслед бегите все толпою,
Чтоб под пляску вашу мне
Веселей прилечь к жене».
Сволочь с песнью заунывной
Понеслась за седоком,
Словно вихорь бы порывной
Зашумел в бору сыром.
Мчатся всадник и девица,
Как стрела, как пращ, как птица;
Конь бежит, земля дрожит,
Искры бьют из-под копыт.
Справа, слева, сторонами,
Взад летят луга, леса;
Все мелькает пред глазами:
Звезды, тучи, небеса.
«Месяц светит, ехать споро;
Я как мертвый еду скоро.
Страшно ль, светик, с мертвым спать?» —
«Ах! что мертвых поминать!» —
«Конь мой! петухи пропели;
Чур! заря чтоб не взошла;
Гор вершины забелели:
Мчись как из лука стрела.
Кончен, кончен путь наш дальный,
Уготовлен одр венчальный;
Скоро съездил наш мертвец,
И доехал наконец».
Наскакал в стремленьи яром
Конь на каменный забор;
С двери вдруг хлыста ударом
Спали петли и запор.
Конь в ограду; там — кладбище,
Мертвых вечное жилище;
Светят камни на гробах
В бледных месяца лучах.
Что же мигом пред собою
Видит Ольга? чудо! страх!
Латы всадника золою
Все рассыпались на прах;
Голова, взгляд, руки, тело —
Все на милом помертвело,
И стоит уж он с косой,
Страшный остов костяной.
На дыбы конь ворон взвился,
Диким голосом заржал,
Стукнул в землю, провалился
И невесть куда пропал.
Вой на воздухе высоко;
Скрежет под землей глубоко;
Ольга в страхе без ума,
Неподвижна и нема.
Тут над мертвой заплясали
Адски духи при луне,
И протяжно припевали
Ей в воздушной вышине:
«С Богом в суд нейди крамольно;
Скорбь терпи, хоть сердцу больно,
Казнена ты во плоти;
Грешну душу Бог прости!»
1816
Вольный перевод баллады «Ленора» Г.-А. Бюргера.
Впервые опубликовано: Вестник Европы. 1816. № 9. С. 14.
Павел Александрович Катенин (1792-1853) русский поэт, драматург, литературный критик, переводчик, театральный деятель. Член Российской академии (1833).
|