М.Н. Катков
Книга барона Н.А. Корфа «Русская начальная школа»

Москва, 5 июня 1870

Говоря на днях об усилившемся общественном интересе в деле начального народного образования, мы упомянули вскользь о недавно вышедшей книге барона Н.А. Корфа под заглавием «Русская начальная школа». Почтенный автор изложил в руководство «земским гласным» и «учителям сельских школ» плоды своей опытности и своих наблюдений, и мы пользуемся этим случаем, чтобы познакомить читателей с некоторыми из его указаний, основанных на его трехлетней деятельности по званию члена училищного совета в Александровском уезде Екатеринославской губернии.

Перечисляя условия, необходимые для того, чтобы могла состояться в селе «толковая» школа, барон Корф с особенною убедительностью настаивает на важности содействия людей образованных, стоящих близко к народу и пользующихся его доверием. При нынешнем уровне развития нашего сельского люда трудно ожидать, чтоб он по собственному побуждению стал оказывать особенную ревность к пожертвованиям на школы и посылать в них своих детей, которые с малых лет начинают делить трудовую жизнь своих отцов. Крестьяне судят о школе лишь по успехам учеников, по результатам обучения; подвинуть же их на открытие ее в большинстве случаев могут лишь убеждения просвещенного «попечителя», участие которого ручается крестьянам, что деньги их не пропадут даром и что в новооткрываемой школе будет прок. Опыт Александровского уезда служит тому лучшим доказательством: в 1868—69 учебном году сельские общества этого уезда посылали в 78 школ более 3000 учащихся, издерживая на одне школы, не считая квартиры и провизии учителю, отопления училищного здания и т.д., до 18 000 рублей в год. Это совершилось, как удостоверяет барон Корф, «без обязательности обучения, без штрафов, предписаний и наказаний», но при содействии «относительно просвещенных слоев общества». Такое содействие, по справедливому замечанию автора, вполне в нравах крестьян: они издавна свыклись с тем, что, приступая к сооружению церкви, следует прежде всего избрать распорядителя. Так и со школой: один знающий и преданный делу человек гораздо лучше поведет дело, чем целое сельское общество, которое смутно понимает пользу учения.

Но вот школа открыта. Возникает вопрос: где взять для нее учителя? Сельский священник не может посвятить себя школе—у него и без того много настоятельных обязанностей, поглощающих все его время. По мнению барона Корфа, нам, при нынешнем нашем безлюдьи, не приходится задаваться слишком большими требованиями, и он советует довольствоваться уровнем знаний, приобретаемых молодыми людьми в уездных училищах: ниже этого отнюдь не должны быть сведения лица, поступающего в школьные учителя. Познания эти, как известно, невелики, и потому, выбирая учителя из этой среды, остается обратить внимание не на то, что он знает, а на то, насколько он способен что-нибудь узнать. Об этом, замечает барон Корф, всего лучше можно судить по тому, как экзаменующийся на должность учителя решает практические арифметические задачи.

Влияние и содействие людей образованных оказывается и здесь чрезвычайно полезным. Сельское общество весьма редко в состоянии судить о достоинствах и сведениях учителя; к тому же оно слишком снисходительно относится к некоторым предосудительным слабостям, совершенно несовместным с учительским званием: общество, например, не очень осудит учителя, если он по окончании своих урочных занятий напьется пьян. Попечитель в этом случае является советником и руководителем общества, направляет его выбор, не навязывая ему своего учителя и вообще не выступая начальником, и разъясняет ему необходимость обеспечить учителя в материальном отношении, дабы он мог полнее отдаться своему призванию. Не говорим уже о том, как много пользы может принести наставляющее и поощряющее слово просвещенного попечителя, облегчая тяжкий труд сельского учителя и приходя на помощь его неподготовленности.

Барон Корф неоднократно и с энергией указывает на то, что народное образование тогда только пойдет у нас нормальным и испытанным во всей образованной Европе ходом, когда и у нас образуется сословие сельских учителей, специально подготовленных к своему делу в особо учрежденных для того заведениях. Было бы, однако, неблагоразумно, говорит он, сидеть теперь сложа руки, выжидая то блаженное время, когда и в России появятся учителями в сельских школах воспитанники учительских семинарий. Наш долг — по возможности расчистить путь и подготовить почву для этих сведущих учителей, взявшись за дело теперь же, хотя бы при помощи учителей неподготовленных.

На кого должен падать расход, вызываемый потребностями начального народного образования? По мнению барона Корфа, он должен быть распределен между государством, земством и сельским обществом, непосредственно пользующимся школой. Государство расходует: а) на устройство учительский семинарий (или, по крайней мере, оказывает пособие земским учительским школам); б) на педагогическое наблюдение при содействии земства за ходом обучения в начальных народных училищах; в) на пособия учреждениям и лицам к улучшению школ существующих и открытию новых; г) на пособия лицам, окончившим курс в народной школе, но желающим идти дальше и не имеющим на то средств. Затем земство, с своей стороны, а) «доплачивает» таким сельским обществам, которые желают иметь школу, но у которых недостает средств содержать ее; б) ассигнует в распоряжение совета известную сумму денег для выдачи (по 50—100 р.) тем из преподавателей уезда, которых ученики окажут наилучшие успехи; в) ежегодно снабжает школы учениками; г) устраивает сельские библиотеки как средства для самообразования учителей и читальни; д) созывает при посредстве училищного совета ежегодно учительские съезды; е) содержит одно или несколько образцовых училищ, в которых молодые люди подготовляются к поступлению в учительскую семинарию, содержимую государством при содействии земства. Наконец, сельское общество несет расходы на жалованье и содержание учителю, на сооружение и ремонт постройки и т.д.

Нельзя не признать такое распределение расходов по народному образованию весьма рациональным. Привлекая к участию и государство, и земство, и сельские общества, распределение это одинаково заинтересовывает их в успешности этого дела, и их совокупные усилия могут всего надежнее обеспечивать ему устойчивый и верный ход.

Особую главу посвящает автор вопросу о «наблюдении за преподаванием» в сельских училищах. Известно, что Положением 14 июля 1864 г. наблюдение это предоставляется уездному училищному совету, в коем участвуют и члены от земства.

При отсутствии гласности для земского дела, говорит барон Корф, трудно составить себе понятие о том, как понимается в земских кругах это «драгоценное право наблюдения»; но по некоторым признакам можно-де заключить, что вопрос этот для многих еще не вполне выяснился. Так, на последнем петербургском губернском земском собрании (декабрь 1869) по поводу возникшего предположения об издании букваря для сельских школ один из гласных, «весьма влиятельный член собрания», заявил, что дело училищного совета не в распространении полезных книг и что его деятельность и назначение — отрицательного свойства, а именно: он должен-де заботиться о недопущении в училищах книг, не одобренных министерством народного просвещения. Выходит, следовательно, замечает барон Корф, что наблюдение за училищами, если держаться приведенного взгляда, должно иметь более полицейский, чем педагогический характер. Между тем достаточно самой беглой справки с Положением 14 июля (см. ст. 14 и 24), чтоб убедиться, что училищный совет — не полицейское, а педагогическое учреждение, и если наблюдение его до сих пор, как выражается наш автор, только в редких случаях приносило плоды, то это происходило именно потому, что оно понималось в смысле полицейском и канцелярском, а не научном и педагогическом.

К числу «самых действительных» средств, могущих послужить «наблюдающему учреждению» для того, чтобы проверять занятия учителей и влиять на ход обучения, автор относит учительские съезды, происходящие под председательством члена училищного совета и созываемые в половине учебного года. Съезды эти, сверх того, представят участникам удобный случай делиться между собой своими наблюдениями и своим опытом; между ними установится, таким образом, единство действий и возбудится корпоративная честь и сила вместо «разрозненного одиночества», среди которого проходит для каждого учителя весь учебный год.

Пределы газетной статьи не позволяют нам, к сожалению, входить в более подробное изложение богатого содержания «Русской начальной школы». Отсылаем любознательных читателей к самой книге, в которой они найдут немало поучительного, и в особенности весьма интересные наставления, как лучше и толковее преподавать каждый из предметов, входящих в программу народной школы. Не можем, однако, ввиду чрезвычайной важности вопроса, не привести мнения автора о необходимости женского образования для крестьянской среды.

По свидетельству барона Корфа, крестьянин относится к обучению девочек совершенно иначе, чем к обучению мальчиков. «Дело женщины, — рассуждает он, — смотреть за горшками, а не книжки читать». Автор сообщает прискорбный факт, что трехлетние усилия его привлечь девочек в школы имели такой «жалкий результат», что в участке на 1712 учащихся оказывается всего 84 девочки. Барон Корф полагает, что только обучением рукоделью, «практически полезному в сельском быту», можно склонить крестьян к тому, чтоб они пускали в школу своих дочерей, и то едва ли, думает он, можно ожидать скорого успеха. Но чем больше препятствий, продолжает он, тем больше нужно настойчивости, терпения и энергии ввиду того, что «пока наши матери не будут грамотными, до тех пор грамотность не может пустить прочных корней в народе, так как семья и ее обстановка будут слишком резко отличаться от всего того, что окружает ребенка в школе».

Вполне сочувствуя этой истине, мы вместе с автором желали бы от души, чтобы ревнители народного образования направили свои усилия в эту сторону. Не могло ли бы содействовать тому определение учительниц в те народные школы, где это оказалось бы удобным? Дело образования не может считаться совершенно укоренившимся, пока не проникнет в глубину семьи, пока не коснется женщины.

Впервые опубликовано: Московские Ведомости. 1870. 6 июня. № 120.

Михаил Никифорович Катков (1818-1887) - русский публицист, философ, литературный критик, издатель журнала "Русский вестник", редактор-издатель газеты "Московские ведомости", основоположник русской политической журналистики.