| ||
|
Москва, 5 марта 1887 Открытая на днях в зале здешней биржи небольшая, но интересная Камчатская выставка пришлась кстати в том отношении, что напоминает собою о нашем Великоокеанском прибрежье. Давно сознанное важное стратегическое и политическое значение этой далекой окраины не может быть упускаемо из виду при нынешних политических осложнениях, когда становится возможным и вероятным, что Владивостоку и другим нашим портам и стоянкам в Великом океане придется уже не в предположениях, а на деле нести по отношению к русским военным крейсерам станционную службу, к которой они предназначены по своему географическому положению. Нет сомнения, что эти порты, как только окажется в том надобность, достойно исполнят ожидаемую от них службу. Однако не лишним будет заранее подумать о том, чтобы самое несение этой службы по возможности сопровождалось не оскудением и разорением этой далекой приморской окраины, но усиленным развитием ее и более тесным, чем ныне, сплочением ее с ядром Российской империи. Достоинство всяких соображений, мер и предприятий определяется тем, насколько они соответствуют осуществимым задачам, насколько они применимы к действительным условиям. Отсутствие надлежащего знакомства с действительными условиями всегда и везде бывает причиной ошибок и неудач. Несправедливо было бы относиться слишком строго к ошибкам и неудачам в продолжение тридцатилетней истории Приамурского края и Тихоокеанского побережья. Ознакомление с тем отдаленным, громадным по протяжению, почти пустынным и безлюдным краем и с его условиями обставлено исключительными трудностями. О многом приходилось и приходится судить по слухам, которые, при всей кажущейся достоверности, то и дело могут оказываться ошибочными. Нашей газете и ее сотруднику привелось недавно испытать это на себе. Дело шло об Игнашинских, или, точнее, Желтугинских, золотых промыслах на прилежащей к Амуру китайской территории. Сообщалось, между прочим, будто местными русскими властями не было принято мер к приобретению в казну золота, которое добывалось на означенных промыслах и затем перевозилось на наш берег Амура: по полученным нами достоверным сведениям, золото скупалось, но без официального о том объявления, которое могло бы потянуть с русских приисков воровское золото, а это вызвало бы справедливый ропот наших золотопромышленников. Сообщалось, далее, что местные русские власти в деле Желтугинских промыслов выдали русских предприимчивых людей китайцам, вызвали назначение разграничительной комиссии и повальное изгнание русских с открытых ими россыпей, доставив при том китайцам случай показать свое варварство избиением множества людей, работавших на промыслах. Как оказывается из доставленных нам сведений, ничего подобного не было. Никакой разграничительной комиссии в данном случае не только не было учреждено, но и быть не могло, потому что границу вблизи Желтугинских промыслов на огромном протяжении составляет река Амур; разграничительная же комиссия действительно учреждалась, но совсем в другом месте, на три тысячи верст дальше, в Южно-Уссурийском крае. Когда же китайское правительство, пользуясь своим неоспоримым правом, прислало военный отряд для изгнания как своих, так и русских подданных, добывавших без разрешения золото на его территории, то на границе появился и отряд наших казаков. Командир этого отряда поставил на вид начальнику китайского войска, во-первых, что тот не имеет права тронуть ни одного русского подданного, где бы и за каким бы делом его ни встретил, во-вторых, что он не имеет права ни казнить, ни преследовать китайцев на нашем берегу. Со всеми этими предъявленными им условиями китайцы сообразовались буквально, но на своей территории действительно казнили многих своих подданных. Что мы были введены в заблуждение, которое теперь исправляем, от этого никакой беды не могло выйти. Совсем иное дело, когда в заблуждение вводятся власти. Нынешний приамурский генерал-губернатор барон А.Н. Корф принимает деятельные меры, чтоб уберечь свою администрацию от ошибок. Первые два года своего пребывания во вверенном ему крае он употребил на ближайшее с ним ознакомление, для чего, во-первых, сам он и состоящие при нем лица объезжали весь край в разных направлениях, сделав в общей сложности 170 000 верст, а, во-вторых, два раза, в январе 1885 и в январе 1886 года, были собираемы в Хабаровске съезды четырех губернаторов Приамурского края и многих частных лиц, занимающихся в разных частях края сельским хозяйством, промыслами и торговлей. Можно надеяться поэтому, что предположения касательно благоустройства края, с которыми генерал-губернатор прибыл с Дальнего Востока в Петербург после столь тщательного, хотя еще не полного ознакомления с краем, окажутся гораздо лучше соображенными, более практичными, чем многое, что задумывалось и делалось в этой далекой окраине в минувшие десятилетия. Мы до сих пор благодаря многочисленным ошибкам минувшего тридцатилетия вовсе не утвердились там в отношении экономическом. Экономические связи этого побережья с ядром России крайне слабы. Сельское хозяйство в крае еще не развилось до размеров, достаточных для удовлетворения местных нужд; обрабатывающей промышленности нет и в помине, торговля в руках иностранцев, и лишь кое-какие крохи торговой деятельности выпадают на долю русских торговцев. В какой степени все это является результатом porto franco, распространенного на весь этот обширный край, и в какой мере могли бы дела измениться к лучшему с отменой этого porto franco, оставляем пока в стороне. Есть, кроме того, и другая причина слабого развития в крае русской экономической жизни и предприимчивости. Эта причина — малое знакомство русских людей с краем и местными условиями, то же отсутствие знакомства с ним, которое так долго и так печально сказывалось и на административной деятельности. На первых порах по присоединении края к России, когда об Амуре было особенно много преувеличенных толков, туда бросилось было немало предприимчивых, но незнакомых с ним людей; люди эти поплатились за свою опрометчивость, и их неудача отбила охоту на новые попытки, которые стали тем труднее, чем крепче забрали в свои руки торговое дело иноземцы, привлеченные в край установлением porto franco. Дело колонизации края ограничилось привлечением туда единственно сельского рабочего люда. Но с одною такою колонизацией мы далеко не уйдем и края русским не сделаем. Необходимо привлечение туда предприимчивых торговых и промышленных людей, которые притом имели бы возможность предварительно ознакомиться с ним. Об изыскании наилучших мер к тому, без сомнения, озаботится приамурская администрация. Стратегическое значение нашего восточного побережья в случае войны будет, конечно, тем важнее, чем многочисленнее будут те военно-морские силы, которые могут быть нами брошены на всемирно-торговые пути Великого океана и для которых означенное побережье будет служить своими морскими станциями. Ничтожность Парижской декларации, предполагавшей отменить каперство, но ничего не отменившей и оставшейся в области предположений, не подлежит сомнению. Но весьма было бы желательно, как мы имели случай доказывать еще минувшею осенью, чтоб об этом последовало формальное заявление с указанием тех правил и формальностей, которые обязаны соблюдать арматоры. Устранение всяких сомнений в том, что Россия не признает обязанности пресловутой декларации, оставляя за собою право воспользоваться каперством, послужило бы делу поддержания общего мира вернее, чем утверждение закона о германском септеннате.. Впервые опубликовано: Московские Ведомости. 1887. 6 марта. № 64.
Михаил Никифорович Катков (1818-1887) - русский публицист, философ, литературный критик, издатель журнала "Русский вестник", редактор-издатель газеты "Московские ведомости", основоположник русской политической журналистики. | ||
|