| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Москва, 31 января 1874 На днях в «Правительственном Вестнике» опубликована официальная ведомость о числе пожаров в России (за исключением Финляндии) в 1873 году, составленная по сведениям, поступающим в Департамент полиции исполнительной. Хотя цифровые данные этой ведомости еще подлежат исправлению, так как в нее, кроме пожаров 1873 года, вошли и некоторые пожары конца 1872 года, но эта неточность нисколько не ослабляет общего впечатления, производимого ведомостью, ибо если из ее цифр должны быть исключены относящиеся к концу 1872 года, то взамен того к ним должны быть прибавлены цифры, относящиеся к тем пожарам конца 1873 года, сведения о которых еще не дошли до Министерства внутренних дел. Само собой разумеется, что по таком исправлении цифры ведомости не могут значительно измениться. Каким же числом пожаров, каким размером пожарных убытков ознаменовался минувший 1873 год? Официальная ведомость показывает 22 476 пожаров и 44 416 315 руб. пожарных убытков. Почти сорок четыре с половиной миллиона рублей убытков! Есть над чем призадуматься. А между тем эта громадная цифра, по всему вероятию, еще не выражает действительного ущерба, причиненного народному благосостоянию пожарами одного года, ибо о многих пожарных случаях, когда они не сопровождаются значительными убытками, официальных сведений совсем не представляется. Происходящая отсюда неполнота сведений по некоторым местностям бросается в глаза: так, например, трудно верится, чтобы по всей Тифлисской губернии за целый год было только два пожара, а весь годовой пожарный убыток равнялся только 590 рублям. Не менее сомнительною представляется оценка годового пожарного убытка по Томской губернии (всех пожарных случаев показано в ведомости 51) всего в 12 245 рублей и т.д. Помимо всего этого, должно еще заметить, что некоторые области вовсе не включены в ведомость. Не говорим уже о том, что в ведомость не вошли области: Приморская, Семиречинская, Сыр-Дарьинская, Кубанская, Терская, Эриванская губерния, Черноморский округ и Сухумский отдел, а из Дагестанской области вошло только одно Дербентское градоначальство, — но не можем не указать на такой крупный пробел, как умолчание о пожарах в земле Войска Донского, где в среднем выводе за пятилетие 1860—1864 (по «Статистическому Временнику Российской Империи») годовой пожарный убыток равняется 302 504 руб. при 166 пожарных случаях. Но оставим в стороне те цифры официальной ведомости, которые относятся к Кавказскому наместничеству (292 пожара на 204 777 р.), Сибири (556 пожаров на 630 711 р.), среднеазиятским областям (97 пожаров на 57 422 р.); оставим в стороне и десять привислинских губерний (1124 пожара на 2 641 785 р.): будем говорить лишь об остальных пятидесяти губерниях и областях Европейской России. На долю сорока девяти из них (пятидесятая, Донская область, как сказано, пропущена в ведомости) пришлось в минувшем году 20 407 пожаров и 40 881 620 руб. пожарных убытков. Цифры поразительные, если бы даже оне и не были ниже действительных. Тяжелый по неурожаю, постигшему некоторые юго-восточные и южные окраины России, минувший год, как оказывается, был тяжел для многих местностей по размерам пожарных убытков. Но по сравнению с неурожаями пожарные бедствия являются у нас и более повсеместными, и более постоянными. Как ни велики вышеприведенные цифры пожарных убытков, но в этом отношении минувший год не был исключением. Пожарные убытки у нас ежегодно бывают громадные: это зло хроническое, являющееся результатом не случайных, а общих причин, для устранения коих нужны систематические общие меры. Минувший год, впрочем, был и по пожарным убыткам тяжеле многих из своих предшественников. В «Статистическом Временнике Российской Империи», изданном Центральным статистическим комитетом Министерства внутренних дел, сообщены сведения о пожарах в России (именно в пятидесяти губерниях и областях Европейской России) за 1860—1869 годы. Если сравнить с данными этого десятилетия цифры, представляемые ведомостью за минувший 1873 год, то окажется следующее: Двенадцати губерниям (Вологодской, Гродненской, Казанской, Московской, Олонецкой, Пермской, Псковской, Таврической, Тверской, Харьковской, Эстляндской и Ярославской) особенно не посчастливилось. Ни один год из десятилетия 1860—1869 не равняется здесь по пожарным убыткам с 1873-м*. Всех более пострадала Харьковская губерния, где пожарный убыток прошлого года (2 284 000 р.) был почти в пять раз более среднего годового убытка за десятилетие и почти втрое более самого убыточного из годов этого десятилетия (1869). За Харьковскою следуют губернии Ярославская (1 841 000 рублей) и Пермская (1 261 000), для коих прошлый год был вдвое тяжеле против самых убыточных годов того десятилетия, которое взято для сравнения. Менее разительны миллионные пожарные убытки губерний Тверской (1 155 000 р.) и Гродненской (1 120 000 р.), для коих подобные размеры пожарных убытков не новость, равно как и Московской, где убыток минувшего года (2 772 000 руб.) лишь на 220 000 более убытка 1861 года. В остальных шести губерниях: Казанской, Псковской, Олонецкой, Вологодской, Таврической и Эстляндской — пожарные убытки хотя и очень велики сравнительно с цифрами десятилетия 1860—1869 годов, но все еще считаются не миллионами, а сотнями тысяч, и только в одной Казанской приблизились к миллиону (947 000 р.). ______________________ * А именно:
______________________ Затем в двадцати шести губерниях* пожарные убытки минувшего года также превышают средние годовые убытки за десятилетие 1860—1869 годов, но не так тяжелы, как за некоторые из годов этого десятилетия. Так, например, в губерниях Волынской, Калужской, Ковенской, Полтавской, Самарской, Симбирской и Тульской, где в иные годы бывали миллионные и полуторамиллионные пожарные убытки (в Симбирской даже трехмиллионные), в минувшем году убытки считались лишь сотнями тысяч. Из остальных губернии этой категории наиболее пострадали следующие восемь:
Губерния Убыток в руб.
______________________ * Архангельской, Астраханской, Виленской, Владимирской; Волынской, Екатеринославской, Калужской, Киевской, Ковенской, Костромской, Курляндской, Курской, Лифляндской, Могилевской, Нижегородской, Оренбургской, Орловской, Подольской, Полтавской, Рязанской, Самарской, Симбирской, Тульской, Херсонской, Черниговской и Бессарабской. ______________________ Но всем этим губерниям приходилось испытывать пожарные бедствия и еще в больших размерах. Если в губерниях Владимирской, Нижегородской и Черниговской за десятилетие 1860—1869 было только по одному году, когда пожарные убытки превосходили убыток минувшего года, зато для остальных пяти губерний сказанное десятилетие представляет по нескольку таких годов, причем нередко убытки по губернии превышали два миллиона. Наконец, для одиннадцати губерний (Витебской, Воронежской, Вятской, Минской, Новгородской, Пензенской, Саратовской, С.-Петербургской, Смоленской, Тамбовской и Уфимской) минувший год был сравнительно счастливым годом, ибо пожарные убытки были ниже средней их цифры за десятилетие 1860—1869. Как велики, однако, обычные пожарные бедствия, претерпеваемые этими губерниями, можно судить по тому, что приходится относить к числу счастливых не только те губернии, где, как в Минской, Саратовской и С.-Петербургской, убытки превосходят полмиллиона, не только те, где они, как в Воронежской, доходят почти до 900 тысяч, но даже губернии Пензенскую и Тамбовскую, из коих в первой пожарные убытки в минувшем году превысили миллион, а во второй равнялись 1 752 000 рублей! И Витебской, и Минской, и Воронежской губерниям зачастую приходилось считать пожарные убытки цифрами, далеко заходящими за миллион; в Саратовской они заходили и за 2 1/2 миллиона, в Пензенской за три, а в Тамбовской некоторые годы обходились не только в два, в три, но даже и в шесть миллионов (1865)! Не говорим о С.-Петербургской губернии, где 1861 год один столице обошелся почти в двенадцать миллионов рублей. Зато минувший год для С.-Петербургской и Смоленской губерний был особенно счастлив: в «Статистической Временнике» мы не нашли ни одного года, в который бы цифра пожарных убытков по этим двумя губерниям была ниже цифр минувшего 1873 года. Общий вывод вышеприведенного сравнения не может быть иной, как тот, что минувший год хотя и принадлежит к числу весьма тяжелых по размерам пожарных бедствий, но не есть исключительный. Ежегодно пожары истребляют народное имущество не на миллионы, а на десятки миллионов рублей. И гибельные последствия пожаров не ограничиваются одними этими прямыми убытками: разорение от пожаров влечет за собою на долгое время уменьшение производительности труда погорельцев, превращает часто исправных плательщиков податей в недоимщиков, полезных граждан в нищих и бродяг. Разоряющее и развращающее народ пьянство и ведущие к тем же результатам пожарные эпидемии — вот два предмета, которые требуют у нас внимания. Уменьшения пьянства можно ожидать особенно от общих административных и законодательных мер, от поощрения со стороны администрации того уже начавшегося в среде народа движения, которое выражается многочисленными постановлениями сельских сходов, отчасти же и от такого, конечно, постепенного, исправления государственного бюджета, при котором бы равновесие его находилось в возможно меньшей зависимости от питейного дохода. Что же касается пожарных бедствий, то к деятельному содействию правительству в его заботах об ограничении этого зла уже призвано земство. Высочайше утвержденным 16 июня минувшего года мнением Государственного совета земским собраниям предоставлены довольно обширные права по составлению правил о мерах предосторожности от пожаров и о их тушении, и, что не менее важно, тем же мнением Государственного совета к ведомству земских учреждений отнесено составление планов на устройство селений. Наконец, земские собрания наравне с городскими думами столиц, города Одессы, губернских, а также наиболее значительных уездных городов призваны к содействию правительству в пересмотре действующих правил по взаимному земскому страхованию. Будем надеяться, что земства и городские общества не замедлят исполнением этой обязанности, и позволим себе пока лишь несколько кратких замечаний. Возмещение хотя известной части пожарных убытков путем страхования, без сомнения, было бы большим облегчением бедствий, испытываемых погорельцами, — и вопрос лишь в том, при каких условиях страхование может быть осуществлено на практике. Опыт уже показал, что взаимное страхование не только в пределах одного уезда, но и в пределах целой губернии есть дело не только не практичное, но и едва ли возможное при трудности определить вероятную цифру годовых убытков, подлежащих оплачиванию из больших взносов, цифру, подверженную большим колебаниям и доходящую в иные годы до таких размеров, какие не могут быть покрыты никакою страховою премией. Возьмем для примера хотя бы Харьковскую губернию, где годовые пожарные убытки колеблются между 151 000 р. и 2 284 000 р. с лишком, или Тамбовскую, где они от 653 000 р. доходят до 6 086 000 руб. Что может сделать при таких цифрах земское страхование в районе одной губернии? Предстоит вопрос, в какой мере может быть расширен его район и не может ли придти ему на помощь перестрахование, а если может, то в какой мере? Во всяком случае, однако, очевидно, что никакое страхование и перестрахование не может возмещать убытков, причиняемых пожарами народному достоянию, взятому как целое. Очевидно, стало быть, что главные заботы должны быть направлены не на способы возмещения убытков, а на средства к сокращению их, причем облегчилась бы и задача страхования. Удовлетворительного решения вопроса можно ожидать главным образом от постановлений, клонящихся к предупреждению пожаров и их опустошительности, и от наблюдения за тем, чтоб эти постановления исполнялись. В нашей пожарной статистике поражает не столько многочисленность пожаров в деревнях, сколько число истребляемых при пожарах строений, что происходит от скученности построек и от недостатка между ними деревьев. О необходимости между постройками оставлять пространства, засаженные деревьями, было много говорено, — земству предстоит теперь перейти от слов к делу. От лучшей распланировки селений и рассадки деревьев должно ожидать большей пользы, чем даже от увеличения в деревнях средств к тушению пожаров, хотя, конечно, и эта часть не должна быть упускаема из виду. Но есть важная сторона дела, где земство бессильно и может ожидать помощи лишь от правительства; мы разумеем земскую полицию, преобразование коей, необходимое во многих отношениях, не останется без добрых результатов и в борьбе с пожарными бедствиями. Как слаба эта часть у нас в настоящее время, видно уже из того, что причина пожаров в большинстве случаев постоянно остаются «неизвестными». Не был исключением в этом отношении и минувший год. Всех пожаров, как выше сказано, официальная ведомость насчитывает 22 476; из этого числа 864 произошли от молнии, 5911 от неосторожности, в 3141 случае обнаружен поджог или заявление подозрение в оном, но в 12 560 случаях причина пожара осталась неизвестною. Мы полагаем, что для улучшения сельской полиции надобно желать, чтобы некоторые функции, входившие в должность мировых посредников по части сельской администрации, не только не были сокращаемы, но получили значительное развитие, и что строгость надзора за сельским бытом, с одной стороны, а с другой — сокращение пьянства, водворив благочиние в наших селах, всего более будут содействовать уменьшению пожарных убытков, которое, в свою очередь, увеличит податную силу России. Впервые опубликовано: Московские ведомости. 1874. 1 февраля. № 31.
Катков Михаил Никифорович (1818-1887) — русский публицист, издатель, литературный критик. | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|