| ||
|
Москва, 25 ноября 1869 Китайское посольство, прибывшее нынешним летом в Европу для переговоров по торговым делам с европейскими правительствами, находится ныне в Берлине и 2 декабря (20 ноября), как сообщают полученные нами сегодня прусские газеты, было принято на торжественной аудиенции королем Вильгельмом. Из Берлина посольство направится в Петербург. Не будем распространяться о том интересе, который представят для нашей северной столицы столь редкие гости, как послы китайского богдыхана. Припомним только, что между всеми европейскими столицами Петербургу первому, если не ошибаемся, выпало на долю в царствование императрицы Анны принимать в своих стенах послов Небесной Империи. Много лет протекло с тех пор; все отношения политические изменились. «Стены недвижного Китая» разомкнулись наконец пред неудержимым стремлением морских держав западной Европы, искавших новых путей для своей торговой деятельности. Торговля Англии, заставившей Китай отпереть его порты, которые так ревниво оберегались от чужестранцев, оттеснила на второй план его торговлю с Россией. Но Китай граничит с нами на громадном протяжении, и дела с ним имеют для нас и теперь, и в будущем великую важность. Торговля наша с Китаем возникла сотни лет тому назад, когда в Европе и не помышляли еще о Китае; пути ее определились долголетнею привычкой, и специально ради торговых оборотов с Китаем устроилось у нас много фабрик и основались особые торговые фирмы. Припомним также, что наши ярмарки, Нижегородская и Ирбитская, главным образом поддерживаются торговлею с Китаем и что Москва, куда идут все склады чая с этих ярмарок и куда, сверх того, получаются транспорты чая прямым путем, очень заинтересована в вопросе о сношениях с Небесною Империей, и есть причины, почему ожидаемое прибытие китайского посольства в Петербург особенно заботит теперь наш торговый мip. Целью этого посольства должна быть, между прочим, ратификация трактата, заключенного между Россиею и Китаем в Пекине 15 апреля нынешнего года, которым изменяются статьи прежнего трактата 20 февраля 1862 года, допущенного в виде опыта на три года. В проекте нового трактата находится, между прочим, следующее распоряжение: Статья 4-я. Проезжая с русскими товарами из Кяхты чрез Калган, купцы могут по своему усмотрению оставлять там для продажи произвольное количество товаров, везомых ими в Тянь-цзин. В течение трех дней они заявляют о том директору таможни, который по произведении осмотра выдает им позволительное на распродажу свидетельство. Затем, по внесении за оставляемый товар пошлины, они могут распродавать его. Но в Калгане не нужно учреждать консульства и больших складов. Статья эта дает повод к жалобам между нашими торговцами, и жалобы эти, сколько мы понимаем дело, не лишены основания. Неоднократно слышалось, что некоторые условия нашего прежнего трактата с Китаем были очень невыгодны для нашей торговли. Всего более стеснений терпели наши купцы в Калгане, самом важном для них пункте, где продукты русских фабрик менее, чем в других местах, подвергаются иностранной конкуренции и где они могли бы всегда находить себе самый выгодный сбыт. Причиной этих стеснений были отчасти невыгодные условия, внесенные в дополнительные правила к Пекинскому трактату, отчасти отсутствие консула, который блюл бы интересы русских торговцев и ограждал их от произвола и корыстолюбия китайских чиновников. Упомянутыми дополнительными правилами было дозволено оставлять в Калгане только одну пятую часть товаров, провозимых русскими в Тянь-цзин. Спрос на наши товары в сем последнем пункте невелик, и потому пятая часть, которую дозволено было оставлять в Калгане, оказывалась весьма незначительною; тем не менее китайские власти умели затруднять продажу и этого малого количества товаров. Китайские чиновники делали всякого рода стеснения для торговли, застращивали китайских и монгольских покупщиков и не допускали их до торговых сделок с русскими продавцами. Они обыкновенно разыгрывали при этом комедию, которая дорого обходилась русским торговцам. По прибытии в Калган партии русских товаров выставлялось обыкновенно объявление, что на основании заключенных трактатов дозволяется продавать узаконенное количество товаров. Являлись китайские и монгольские покупщики, смотрели товары, но когда им предлагали вступать в сделки, то они обыкновенно отвечали, что им это запрещено под страхом кары. Русские торговцы обращались к китайским властям и требовали от них объяснений; те обыкновенно отпирались и ссылались на выставленные объявления, гласившие, что продажа товаров дозволена беспрепятственно. Что было делать русским купцам? Обращаться с жалобой было не к кому, изобличать китайских чиновников в их беззаконных действиях не предстояло возможности. Да и какая выгода была бы изобличать эти действия, когда не было никаких средств пособить злу? Вот почему, когда разнеслись слухи о предстоящем пересмотре трактата, русское торгующее с Китаем купечество, неоднократно заявлявшее о притеснениях, которым оно подвергается в Китае, возымело надежды, что переносимые им неудобства будут устранены. Но вышеприведенная статья четвертая проекта нового трактата свидетельствует, что китайцам удалось добиться условий, еще более невыгодных для русских торговцев. В статье этой прежде всего бросается в глаза необъяснимое противоречие. В начале ее сказано, что, «проезжая с русскими товарами из Кяхты в Калган, купцы могут оставлять там для продажи произвольное количество товаров, везомых ими в Тяньцзин», а в конце: «в Калгане не нужно учреждать консульства и больших складов». Что ж это значит? Оставлять в Калгане произвольное количество товаров дозволяется, а больших складов для этого учреждать не нужно; не то ли же это самое, что дозволение, которое дают китайские чиновники русским купцам продавать товары в Калгане на основании трактатов, запрещая вместе с тем китайцам и монголам покупать эти товары? Если дозволяется купцам оставлять в Калгане произвольное количество товаров, то следует предоставить им и право определить, какого рода и объема склады для них потребуются. Очевидно, что такое условие будет для русских торговцев еще обременительнее прежних, тем более что статья 4-я гласит, что и консульства в Калгане учреждать не нужно. Кто же будет определять размеры склада? Значит, китайские чиновники. При известной придирчивости китайских чиновников купцам нашим грозит положение, несравненно худшее прежнего. По старому трактату они, по крайней мере, знали, какое количество товаров могут они оставлять в Калгане; теперь и это будет зависеть от китайских властей. Далее является еще новое затруднение, понятное для тех, кому известен ход нашей китайской торговли. Купцы, производящие эту торговлю и частию проживающие даже в Москве, сами ездить в Китай не могут, а обыкновенно имеют общих комиссионеров. Возникает вопрос: каким образом китайцы будут определять значительность склада? Для каждой ли русской торговой фирмы отдельно или по количеству товаров, предъявляемых общим комиссионером от различных торговых фирм? Очевидно, что у комиссионера нескольких фирм наберется значительное число товаров, и тогда китайцы вправе будут протестовать против значительности склада, так как трактат гласит, что больших складов не нужно. Какой широкий простор для китайского произвола! К счастию, трактат есть только проект; он еще не ратификован. Есть еще возможность отвратить невзгоды, грозящие нашей торговле в Калгане. Для ограждения русских торговых интересов было бы, кажется необходимо внести в трактат, что русские купцы имеют право посылать товары прямо в Калган и продавать их там без всяких ограничений на тех же основаниях, как все европейцы производят торговлю во всех торговых пунктах Китайской империи. И почему бы, кажется, Калгану составлять исключение из общего правила? Особенно бросается в глаза странное для трактата выражение, что в Калгане консула не нужно. Никогда в трактатах не ставятся такие отрицательные условия. Если в Калгане консула не нужно, то незачем и упоминать об этом в трактате. Поименовываются только места, где определяется быть консулам, и затем само собою разумеется, что в местах неупомянутых консула не полагается. Не изобличается ли этою странною оговоркой о ненужности консула намерение китайцев отнять у русских купцов в Калгане единственное средство оградить их от произвола и обеспечить им условия правильного ведения торговли? Мы имеет консульства в Тяньцзине и в Урге, пунктах, где русская торговля положительно ничтожна, а проект нового трактата гласит, что не нужно консула в Калгане, где главный пункт для сбыта русских товаров. Напротив, консульство в Калгане нужно, как нужно для торговцев иметь в означенном пункте и все принадлежности для склада товаров, подобно тому как это предоставлено всем иностранцам в Шанхае, Ханькоу и других местах, где имеются фактории. Надобно надеяться, что прибытие китайского посольства в Петербург даст возможность заключить с ним трактат на более справедливых для русской торговли условиях, так чтобы русским купцам предоставлены были в Китае те же льготы, какие находят китайцы в России, торгуя в ней беспрепятственно и без всяких ограничений повсюду, от Забайкалья до Нижегородской ярмарки. Впервые опубликовано: Московские ведомости. 1869. 26 ноября. № 257.
Катков Михаил Никифорович (1818-1887) — русский публицист, издатель, литературный критик. | ||
|