Н.А. Клюев
Красный конь

Что вы верные, избранные!
Я дождусь той поры-времечка:
Рóзнить буду всяко семечко.
Я от чистых не укроюся,
Над царями царь откроюся, —
Завладею я престолами
И короною с державою...
Все цари-власти мне поклонятся,
Енералы все изгонятся.

(Из песен олонецких скопцов)

В Соловках, на стене соборных сеней изображены страсти: пригорок, дерновый, такой русский, с одуванчиком на услоне, с голубиным родимым небом напрямки, а по середке Крестное древо — дубовое, тяжкое: кругляш ушел в преисподние земли, а потесь — до зенита голубиного.

И повешен на древе том человек, мужик ребрастый; длани в гвоздиных трещинах, и рот замком задорожным, англицким заперт. Полеву от древа барыня на скруте похабной ручкой распятому делает, а поправу генерал на жеребце тысячном топчется, саблю с копием на взлете держит. И конский храп на всю Россию...

Старичок с Онеги-города, помню, стоял, припадал ко древу: себя узнал в Страстях, Россию, русский народ опознал в пригвожденном с кровавыми ручейками на дланях. А барыня похабная — буржуазия, образованность наша вонючая. Конный енерал ржаную душеньку копием прободеть норовит — это послед блудницы на звере багряном. Царское Село, царский пузырь тресковый, — что ни проглотит — всё зубы не сыты. Железо это Петровское, Санкт-Петербурхское.

"Дедушка, — спрашиваю, — воскреснет народ-то, замок-то губы не будет у него жалить? Запретное, крестное слово скажется?"

Старичок из Онеги-города, помню, всё шепотком, втишок размотал клубок свой слезный, что в горле, со времен Рюрика, у русского человека стоит. "Воскреснет, — говорит, — ягодка! Уж печать ломается, стража пужается, камение распадается... От Коневой головы каменной вздыбится Красный конь на смертное страженье с Черным жеребцом. Лягнет Конь шлюху в блудное место, енерала булатного сверзит, а крестцами гвозди подножные вздымет... Сойдет с древа Всемирное Слово во услышание всем концам земным..."

Христос Воскресе! Христос Воскресе! Христос Воскресе!

Нищие, голодные мученики, кандальники вековечные, серая убойная скотина, невежи сиволапые, бабушки многослезные, многодумные, старички онежские, вещие, — вся хвойная пудожская мужицкая сила, — стекайтесь на великий красный пир воскресения!

Ныне сошло со креста Всемирное слово. Восколыхнулась вселенная — Русь распятая, Русь огненная, Русь самоцветная, Русь — пропадай голова соколиная, упевная, валдайская!

Эх, ты сердце наше — красный конь,
У тебя подковы — солнце с месяцем,
Грива-масть — бурливое Онегушко,
И скок — от Сарина Носа к Арарат-горе,
В ухе Тур-земля с теплой Индией,
Очи — сполохи беломорские, —
Ты лети-скачи, не прядйй назад: —
Позади кресты, кровь гвоздиная,
Впереди — Земля лебединая.

<1919>

Клюев, Николай Алексеевич (1884-1937) — русский поэт, представитель так называемого новокрестьянского направления в русской поэзии XX века. Обвинен в "составлении и распространении контрреволюционных литературных произведений", расстрелян (1937), реабилитирован в 1957 г.