| ||
На днях я прочел в "Киевской Мысли" (от 31 декабря) статью "Земство и освободительное движение", в которой упоминается и мое имя. Между прочим, в этой статье есть следующие строки: "В сентябре 1901 года состоялся съезд кустарных деятелей в Полтаве, где в роли кустарей выступали: В.Г. Короленко, кн. П.Д. Долгоруков, П.М. Линтварев, полтавские статистики с А.А. Руссовым во главе и т.д. Кустарный съезд вынес резолюцию об отмене телесных наказаний, о реформе земского самоуправления, о необходимости земских съездов и пр. Попутно устраивались частные совещания, беседы, разрабатывались планы "дальнейшей кампании" и т.д.". Таким образом, автор ставит полтавский кустарный съезд в ряд тех земско-политических съездов, на которых вырабатывались и проводились планы русской конституции. При этом, по-видимому, члены съезда стремились законспирировать свои настоящие цели, для чего Короленко, кн. Долгоруков, Линтварев и другие приняли на себя не принадлежащее им звание, и "выступали в качестве кустарей". Считаю нужным, в интересах истины, сделать к изложению этого эпизода существенные фактические поправки. Полтавский "съезд кустарных деятелей" в 1901 г. был созван по инициативе Полтавского сельскохозяйственного общества и происходил под председательством покойного Квитки. Для участия в нем не требовалось быть непременно кустарем. Членами съезда были по праву: известный Н.В. Левитский, г-жа Косач, другой Левицкий (профессор) и много лиц, принимавших то или другое, практическое или теоретическое участие в разработке вопросов кустарного производства. П.Д. Долгоруков явился не в качестве кустаря, а как председатель Суджанской уездной земской управы. Суджанское земство заводило у себя кустарные промыслы и, между прочим, командировало четырех крестьян на земский счет для изучения керамики в Миргородском училище. Командированные вернулись из Миргорода, пройдя двухгодичный курс, и заявили чистосердечно, что они ничему не выучились, и земские деньги на них потрачены даром. Оказалось, что директор училища Масленников и мастера-учителя считали технику обжога своей тайной, которую тщательно скрывали от учеников. Выяснить это странное обстоятельство было одной из целей суджанского председателя и, как видите, для исполнения этой задачи, как и других в том же роде, П.Д. Долгорукову не было никакой надобности являться на съезд под видом кустаря. Тоже нужно сказать и о других лицах, упоминаемых в статье "Земство и освободительное движение", в связи с Полтавским кустарным съездом. Что касается до пишущего эти строки, то он никакого участия в съезде ни в качестве кустаря, ни в другом каком-либо качестве не принимал, т.е. — не выступал ни с какими докладами и ни разу не участвовал ни в прениях, ни в голосовании. Все мое "участие" ограничилось двумя статьями в "Русских Ведомостях", для чего тоже я не имел надобности принимать на себя "не принадлежащее звание". Вообще совершенно непонятно, кому и для чего это могло быть нужно? Правда, автор говорит еще о частных совещаниях, на которых вырабатывались "планы кампании". Но, во-первых, на таких частных совещаниях выступать "в качестве кустарей" уже совершенно не было ни малейшей надобности, а, во-вторых, я должен сказать, что, сколько мне известно, в тот раз в Полтаве частных совещаний этого рода не было, и вообще этот съезд в ряд земско-политических съездов зачислить невозможно. Он имел, правда, симптоматическое значение, как косвенное указание на некоторое "оживление", но конспиративно политический элемент в нем отсутствовал совершенно. Наконец, та двусмысленная роль, которую автор приписывает некоторым лицам, явившимся на съезд под видом якобы кустарей, совершенно не в духе того движения, которое началось частными совещаниями, развилась в открытые съезды земских и общественных деятелей явочным порядком и завершилась представлением известных петиций и посылкой депутации, принятой верховной властью. Среди чрезвычайно разнообразных и разноголосых проявлений того движения, которое волновало страну в те годы, — земское освободительное движение занимало свое особенное место. Оно отметило собою участие земско-организованных элементов, приобрело силу и значение на фоне глубоких колебаний более широких слоев общества и народа, но само менее других нуждалось и прибегало к конспирации. Вспоминаю не без удовольствия о сравнительно ранних совещаниях этого рода, в которых и мне приходилось принимать (правда, очень скромное) участие. Но зачислить Полтавский съезд кустарных деятелей в ряд именно этих политических съездов — было бы исторической ошибкой. Устранив эту ошибку из летописи освободительного движения, во-первых, и, во-вторых, снять с указанных выше лиц упрек в попытке фальсифицировать, хотя бы и с благой целью, состав кустарного съезда, — является задачей настоящей моей заметки. Впервые опубликовано: Киевская Мысль. 1914, № 14, 14 января. Полемическая заметка по поводу статьи Вячеслава Феофилактовича Пуцикова (псевд.: Рудин) "Земство и освободительное движение", опубликованной 31 декабря 1913 г.
Короленко Владимир Галактионович (1853-1921) русский писатель украинско-польского происхождения, журналист, публицист, общественный деятель, почётный академик Императорской Академии наук по разряду изящной словесности (1900-1902). | ||
|