ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
В е л ь к а р о в, дворянин
Ф е к л а } его дочери
Л у к е р ь я }
Д а ш а, их горничная.
В а с и л и с а, няня.
Л и з а, девушка на сенях.
С е м е н, слуга.
С и д о р к а, деревенский конторщик.
С л у г а.
Действие в деревне Велькарова.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Даша, Семен и потом Лиза.
С е м е н
Ну, думал ли я, скакав по почте, как угорелый, за семьсот верст от Москвы наехать дорогую мою Дашу?
Д а ш а
Ну, чаяла ли я увидеться так скоро с любезным моим Семеном?
С е м е н
Да как тебя занесло в такую глушь?
Д а ш а
Да тебя куда это нелегкая мчит?
С е м е н
Как ты здесь?
Д а ш а
Что ты здесь?
С е м е н
Ведь ты оставалась в Москве?..
Д а ш а
Ведь ты поехал было в Петербург?..
С е м е н
Где ж ты после была?
Д а ш а
Что с тобою сделалось?
С е м е н
Постой, постой, Даша, постой! Мы эдак ничего не узнаем до завтра; надобно, чтоб сперва из нас один, а там другой рассказал свое похождение, с тех самых пор, как мы с тобой в Москве разочли, что нам, несмотря на то, что мы, кажется, люди вольные и промышленные, а нечем жениться, и пустились каждый в свою сторону добывать денег. Мы увидим, кто из нас был проворнее, а потом посмотрим, тянут ли наши кошельки столько, чтоб нам возможно было вступить в почтенное супружеское состояние. Итак, если хочешь, я начну...
Д а ш а
Пожалуй, хоть я сперва тебе расскажу. Я в Москве...
С е м е н
Ты чудеса услышишь — я из Москвы...
Д а ш а
То-то ты удивишься,— я в Москве...
С е м е н
Постой же, уж я кончу — выехавши из Москвы...
Д а ш а
Да выслушай меня; оставшись в Москве...
С е м е н
Мне очень хочется подробно...
Д а ш а
Ну вот, так и горю, как на огне, рассказать тебе...
С е м е н
Тьфу, пропасть! Даша, у тебя во рту не язык, а маятник, не дашь слова выговорить, ну, рассказывай, коли уж тебе не терпится!
Д а ш а
Вот еще какой! да, пожалуй, болтай себе, коли охота пришла...
С е м е н
Ох! зачинай, пожалуйста, я слушаю.
Д а ш а
Сам начинай... видишь какой!
С е м е н
Ну, ну! полно гневаться, мой ангел, неужли тебе это слаще, нежели говорить?
Д а ш а
Я не гневаюсь. Говори.
С е м е н
Ладно, так слушай же обоими ушами; ты ахнешь, как порасскажу я тебе все чудеса...
Л и з а
(выглядывая из другой комнаты)
Даша! Даша! господа идут с гулянья.
Д а ш а
Ну вот дельно! много мы с тобой узнали.
С е м е н
Кто ж виноват?
Д а ш а
Послушай, по этой лестнице...
Л и з а
(показываясь)
Даша! господа поворотили на птичий двор.
Д а ш а
Не прогляди ж, как они воротятся.
Л и з а
Не бойся, разве это впервой?.. (Уходит.)
С е м е н
(почесывая лоб)
Так это не впервой у тебя отводные-то караулы расставлены! Даша, что это значит?
Д а ш а
То, что ты глуп. Мы опять потеряем время по-пустому: они тотчас воротятся. Ну, рассказывай свое похождение!
С е м е н
Ты знаешь, что я, в Москве принявшись к Честону, поехал с ним в Петербург; там любовь и карты выцедили кошелек его до дна, и мы благодаря им теперь на самом легком ходу едем в армию бить бусурманов. Здесь остановились было переменить лошадей, но барин с дороги несколько занемог и едва ль не останется до завтра, он лег заснуть, а я, ходя по деревне, увидел тебя под окном и бросился сюда; вот и все тут!
Д а ш а
Только всего и чудес?
С е м е н
А разве это не чудо, Дашенька, что меня на всем скаку сонного сбрасывало с облучка раз десять, и я еще ни руки, ни ноги себе не вывихнул? Ну-тка, что ты лучше расскажешь?
Д а ш а
После твоего отъезда принялась я к теперешним своим господам Велькаровым, и мы поехали в эту деревню; вот и все тут.
С е м е н
Даша! коли тебя с облучка не сбрасывало, так у тебя чудес-то еще меньше моего, да обрадуй меня хоть одним чудом; есть ли у тебя деньги?
Д а ш а
А у тебя?
С е м е н
В моих карманах хоть выспись — такой простор.
Д а ш а
Ну, Семенушка, и мне не более твоего посчастливилось,— так свадьба наша опять затянулась. Горе да и все тут,— сколько золотых дней потеряно!..
С е м е н
Эх! Дашенька! дни-то бы ничего, да и ты не изворотлива; ведь люди богатеют же как-нибудь...
Д а ш а
Да неужли-таки твой барин...
С е м е н
Мой барин? его теперь хоть в жом, так рубля из него не выдавишь; а твои господа?
Д а ш а
О! в городе мои барышни были бы клад: они с утра до вечера разъезжают по модным лавкам; то закупают, другое заказывают; что день, то новая шляпка; что бал, то новое платье; а как меня часто за уборами посылают, то бы мне от них и от мадамов что-нибудь перепало...
С е м е н
Что-нибудь, шутишь ты, Даша! да такие барышни для расторопной горничной подлинно клад; дождись только зимы, и коли будешь умна, так мы будущею же весною домком заживем!
Д а ш а
Ох, Семенушка, то-то и беды, что чуть ли нам здесь не зимовать!
С е м е н
Как?
Д а ш а
Да так! Видишь ли что? барышни мои были воспитаны у их тетки на последний манер. Отец их со службы приехал, наконец, в Москву и захотел взять к себе дочек — чтоб до замужества ими полюбоваться. Ну, правду сказать, утешили же они старика. Лишь вошли к батюшке, то поставили дом вверх дном; всю его родню и старых знакомых отвадили грубостями и насмешками. Барин не знает языков, а они накликали в дом таких нерусей, между которых бедный старик шатался, как около Вавилонской башни, не понимая ни слова, что говорят и чему хохочут. Вышедши, наконец, из терпения от их проказ и дурачеств, он увез дочек сюда на покаяние,— и отгадай, как вздумал наказать их за все грубости, непочтение и досады, которые в городе от них вытерпел.
С е м е н
Ахти! никак заставил модниц учиться деревенскому хозяйству?
Д а ш а
Хуже!
С е м е н
Что ж, посадил за книги да за пяльцы?
Д а ш а
Хуже!
С е м е н
Тьфу, пропасть! неужели вздумал изнурять их модную плоть хлебом да водою?
Д а ш а
И того хуже!
С е м е н
Ах, он варвар! неужли?.. (Делает знак, будто хочет дать пощечину.)
Д а ш а
И это бы легче; а то гораздо хуже.
С е м е н
Черт же знает, Даша, я уж хуже побой ничего не придумаю!
Д а ш а
Он запретил им говорить по-французски! (Семен хохочет.) Смейся, смейся, а бедные барышни без французского языка, как без хлеба, сохнут; да это мало, немилосердый старик сделал в своем доме закон, чтоб здесь никто, даже и гости, иначе не говорили, как по-русски; а так как он в уезде всех богаче и старе, то и немудрено ему поставить на своем.
С е м е н
Бедные барышни! то-то, чай, натерпелись они русского-то языка!..
Д а ш а
Это еще не конец. Чтоб и между собой не говорили они иначе, как по-русски, то приставил к ним старую няню Василису, которая должна, ходя за ними по пятам, строго это наблюдать; а если заупрямятся, то докладывать ему. Они было сперва этим пошутили, да как няня Василиса доложила, то увидели, что старик до шуток не охотник; и теперь, куда ни пойдут, а няня Василиса с ними; что слово скажут не по-русски, а няня Василиса тут с носом, так что от няни Василисы приходит хоть в петлю.
С е м е н
Да неужели в них такая страсть к иностранному?
Д а ш а
А вот она какова, что они бы теперь вынули последнюю сережку из ушка, лишь бы только посмотреть на француза.
С е м е н
Да щедры ли твои барышни, скажи-тка; вот,—как бы тебя спросить,— легко ли их разжалобить?
Д а ш а
Легко, только не русскими слезами; в Москве у них иностранцы пропасть денег выманивают.
С е м е н
(в задумчивости)
Деньги — палки, палки — деньги, как будто вижу и то и другое! Черт знает, как быть; и надежда манит и страх берет.
Д а ш а
Семен, что ты за горячку несешь?
С е м е н
Славно! божественно! прекрасно! Даша! жизнь моя!..
Д а ш а
Семен! Семен! с ума ты сошел!
С е м е н
Послушай, как скоро барышни воротятся...
Л и з а
(показываясь)
Даша, Даша! господа идут,— уж на крыльце. (Уходит.)
Д а ш а
Сбеги по этой лестнице.
С е м е н
Прости, сокровище! прости, жизненок! прости, ангел! ты будешь моя! Жди меня через пять минут. (Убегает.)
Д а ш а
Ну, право, он в уме помешался! (Садится за шитье.)
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Фекла, Лукерья, Даша и няня Василиса, которая становит стул и, на нем сидя, вяжет чулок, вслушиваясь в разговоры барышень.
Ф е к л а
Да отвяжешься ли ты от нас, няня Василиса.
Л у к е р ь я
Няня Василиса, да провались ты сквозь землю.
Н я н я В а с и л и с а
С нами Бог! матушки, вить я господскую волю исполняю; да и вы, красавицы мои барышни, что вам за прибыль батюшку гневить! неужли у вас язычок болит говорить по-русски?
Л у к е р ь я
Это несносно! сестрица, я выхожу из терпения.
Ф е к л а
Мучительно! убивственно! оторвать нас ото всего, что есть милого, любезного, занимательного, и завезти в деревню, в пустыню...
Л у к е р ь я
Будто мы на то воспитаны, чтоб знать, как хлеб сеют!
Д а ш а
(особо)
Небось для того, чтоб знать, как его едят.
Л у к е р ь я
Что ты бормочешь, Даша?
Д а ш а
Не угодно ль вам взглянуть на платье?
Ф е к л а
(подходя)
Сестрица миленькая, не правда ли, что оно будет очень хорошо!
Л у к е р ь я
И, мой ангел! будто оно может быть сносно!.. Мы уж три месяца из Москвы, а там, еще при нас, понемножку стали грудь и спину открывать.
Ф е к л а
Ах, это правда! ну вот есть ли способ нам здесь по-людски одеться? В три месяца Бог знает как низко выкройка спустилась. Нет, нет! Даша, поди, кинь это платье. Я до Москвы ничего делать себе не намерена.
Д а ш а
(уходя, особо)
Я приберу его для себя в приданое.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Фекла, Лукерья и няня Василиса.
Л у к е р ь я
Eh bien, та soeur...[Ну что, сестра... (фр.)]
Н я н я В а с и л и с а
Матушка, Лукерья Ивановна, извольте говорить по-русски: батюшка гневаться будет.
Л у к е р ь я
Чтоб тебе оглохнуть, няня Василиса.
Ф е к л а
Я думаю, право, если б мы попались в полон к туркам, и те с нами б поступали вежливее батюшки, и они бы не стали столько принуждать нас русскому языку.
Л у к е р ь я
Прекрасно, божественно, с нашим вкусом, с нашими дарованиями, зарыть нас живых в деревне; нет, да на что ж мы так воспитаны? к чему потрачено это время и деньги? Боже мой! когда вообразишь теперь молодую девушку в городе,— какая райская жизнь! по утру, едва успеет сделать первый туалет, явятся учители: танцевальный, рисовальный, гитарный, клавикордный; от них тотчас узнаешь тысячу прелестных вещей: тут любовное похождение, там от мужа жена ушла; те разводятся, другие мирятся; там свадьба навертывается, другую свадьбу расстроили; тот волочится за той, другая за тем,— ну, словом, ничто не ускользнет, даже до того, что знаешь, кто себе фальшивый зуб вставит, и не увидишь, как время пройдет. Потом пустишься по модным лавкам; там встретишься со всем, что только есть лучшего и любезного в целом городе; подметишь тысячу свиданий; на неделю будет что рассказывать; потом едешь обедать и за столом с подругами ценишь бабушек и тетушек; после домой — и снова займешься туалетом, чтоб ехать куданибудь на бал или в собрание, где одного мучишь жестокостью, другому жизнь даешь улыбкою, третьего с ума сводишь равнодушием; для забавы давишь старушкам ноги и толкаешь под бока; а они-то морщатся, онито ворчат... ну, умереть надо со смеху! (Хохочет.) Танцуешь, как полоумная; и когда случишься в первой паре, то забавляешься досадою девушек, которым иначе не удается танцевать, как в хвосте,— словом, не успеешь опомниться, как уж рассветает, и ты полумертвая едешь домой, а здесь, в деревне, в степи, в глуши... ах! я так зла, что задыхаюсь от бешенства... так зла, так зла, что... Ah! si jamais je suis...[Ах! если когда-нибудь мне придется... (фр.)]
Н я н я В а с и л и с а
Матушка, Лукерья Ивановна! извольте гневаться по-русски!
Л у к е р ь я
Да исчезнешь ли ты от нас, старая колдунья!
Ф е к л а
Не убивственно ли это, миленькая сестрица? не видать здесь ни одного человеческого лица, кроме русского, не слышать человеческого голосу, кроме русского?.. Ах! я бы истерзалась, я бы умерла с тоски, если б не утешал меня Жако, наш попугай, которого одного во всем доме слушаю я с удовольствием.— Милый попинька! как чисто говорит он мне всякий раз: vous etes une sotte [Вы дура (фр.)]. А няня Василиса тут как тут, так что и ему слова по-французски сказать я не могу. Ах, если бы ты чувствовала всю мою печаль!—Ah! ma chere amie! [Ах! мой дорогой друг! (фр.)]
Н я н я В а с и л и с а
Матушка, Фекла Ивановна, извольте печалиться порусски,— ну, право, батюшка гневаться будет.
Ф е к л а
Надоела, няня Василиса!
Н я н я В а с и л и с а
Ах, мои золотые! ах, мои жемчужные! злодейка ли я? У меня у самой, на вас глядя, сердце надорвалось; да как же быть? — воля барская! Вить вы знаете, каково прогневить батюшку! Да неужели, мои красавицы, пофранцузскому-то говорить слаще? Кабы не боялась барина, так послушала бы вас, чтой-то за наречье?
Ф е к л а
Ты не поверишь, няня Василиса, как на нем все чувствительно, ловко и умно говорится.
Н я н я В а с и л и с а
Кабы да не страх обуял, право бы послушала, как им говорят.
Ф е к л а
Ну да ведь ты слышала, как говорит наш попугай Жако?
Н я н я В а с и л и с а
Ох вы, мои затейницы! А уж как он, окаянный, речисто выговаривает — только я ничего-то не понимаю.
Ф е к л а
Вообрази ж, миленькая няня, что мы в Москве, когда съезжаемся, то говорим точно, как Жако!
Н я н я В а с и л и с а
Такое дело, мои красавицы! ученье свет, а неученье тьма. Да вот погодите, дождетесь своей вольки, как выйдете замуж!
Л у к е р ь я
За кого? за здешних женихов? сохрани Бог! мы уж их с дюжину отбоярили добрым порядком; да и с Хопровым и с Таниным, которых теперь нам батюшка прочит, не лучше поступим. Куда он забавен, если думает, что здесь кто-нибудь может быть на наш вкус.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Велькаров, Фекла, Лукерья и няня Василиса, которая вскоре уходит.
В е л ь к а р о в
(за театр)
Скажи: милости-де прошу, дорогие соседушки! — Ну что, няня Василиса, не выступили ли дочери из моего приказания?
Н я н я В а с и л и с а
Нет, государь! (Отводя его.) Только, батюшка мой, не погневись на рабу свою и прикажи слово вымолвить.
В е л ь к а р о в
Говори, говори, что такое? (Видя, что дочери хотят уйти.) Постойте!
Л у к е р ь я
Ах!
Ф е к л а
(тихо)
Helas! [Увы! (фр.)]
В е л ь к а р о в
(няне)
Ну, что ты хотела сказать?
Н я н я В а с и л и с а
Не умори ты, государь, барышень-то; вить Господь знает, может быть, их натура не терпит русского языка,— хоть уж не вдруг их приневоливай!
В е л ь к а р о в
Не бойся, будут живы! Поди и продолжай только наблюдать мое приказание.
Н я н я В а с и л и с а
То-то, мой отец, видишь, они такие великатные; я помню, чего стоило, как их и от груди отнимали. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Велькаров, Лукерья и Фекла.
В е л ь к а р о в
А вы, сударыни, будьте готовы принять ласково и вежливо двух гостей, Хопрова и Танина, которые через час сюда будут! Вы уж их видели несколько раз; они люди достойные, рассудительные, степенные и притом богаты; словом, это весьма выгодное для вас замужество... да покиньте хоть на час свое кривлянье, жеманство, мяуканье в разговорах, кусанье и облизыванье губ, полусонные глазки, журавлиные шейки — одним словом, всю эту дурь, и походите хоть немножко на людей!
Л у к е р ь я
Я, право, не знаю, сударь, на каких людей хочется вам, чтоб мы походили? С тех пор, как тетушка стала нас вывозить, мы сами служим образцом.
Ф е к л а
Кажется, мадам Григри, которая была у тетушки нашею гувернанткою, ничего не упустила для нашего воспитания.
Л у к е р ь я
Уж коли тетушка об нас не пеклась, сударь!.. Она выписала мадам Григри прямо из Парижа.
Ф е к л а
Мадам Григри сама признавалась, что ее родные дочери не лучше нашего воспитаны.
Л у к е р ь я
А они, сударь, на Лионском театре первые певицы, и весь партер ими не нахвалится.
Ф е к л а
Кажется, мадам Григри всему нас научила.
Л у к е р ь я
Мы, кажется, знаем все, что мадам Григри сама знает.
В е л ь к а р о в
(Лукерье)
Мое терпение...
Ф е к л а
Воля ваша, да я готова сейчас на суд, хоть в самый Париж!
В е л ь к а р о в
(Фекле)
Знаешь ли ты...
Л у к е р ь я
Да сколько раз, сестрица, в магазейнах принимали нас за природных француженок!
В е л ь к а р о в
(Лукерье)
Добьюсь ли я?..
Ф е к л а
А помнишь ли ты этого пригожего эмигранта, с которым встретились мы в лавке у Дюшеньши, он и верить не хотел, чтоб мы были русские.
В е л ь к а р о в
(Фекле)
Позволишь ли ты...
Л у к е р ь я
Да вить до какой глупости, что уверял клятвою, будто видел нас в Париже, в Палэ-Ройяль, и неотменно хотел проводить до дому.
В е л ь к а р о в
(Лукерье)
Будет ли конец?..
Ф е к л а
Стало, благодаря мадам Григри, наши манеры и наше воспитание не так-то дурно, как...
В е л ь к а р о в
(схватя их обеих за руку)
Молчать! молчать! молчать! тысячу раз молчать! — Вот воспитание, что отцу не дадут слова вымолвить! Чем более я вас слушаю, тем более сожалею, что вверил вас любезной моей сестрице. Стыдно, сударыни, стыдно! — Девушки, вы уж давно невесты, а еще ни голова ваша, ни сердце не запасено ничем, что бы могло сделать счастие честного человека. Все ваше остроумие в том, чтоб перецыганивать и пересмеивать людей, часто почтеннее себя; вся ваша ловкость, чтоб не уважать ни летами, ни достоинствами человека и делать грубости тем, кто вас старее. В чем ваше знание? Как одеться или, лучше сказать, как раздеться, и над которой бровью поманернее развесить волосы. Какие ваши дарования? Несколько песенок из модных опер, несколько рисунков учителевой работы и неутомимость прыгать и кружиться на балах; а самое-то главное ваше достоинство то, что вы болтаете по-французски; да только уж что болтаете, того не приведи Бог рассудительному человеку ни на каком языке слышать!
Ф е к л а
В городе, сударь, нас иначе чувствуют; и когда мы ни говорим, то всякий раз около нас кружок собирается.
Л у к е р ь я
Уж кузинки ли наши, Маетниковы, не говоруньи, а и тем не досталось при нас слова сказать!
В е л ь к а р о в
Да, да! смотрите, и при гостях-то уже пощеголяйте, таким болтаньем, это бы уж были не первые женишки, которых вы язычком своим отпугали.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Велькаров, Фекла, Лукерья и слуга.
С л у г а
Какой-то француз просит позволения войти»
В е л ь к а р о в
Спроси, кто и зачем?
Слуга уходит.
Л у к е р ь я
(тихо)
Сестрица душенька, француз!
Ф е к л а
(так же)
Француз, душенька сестрица, уж хоть бы взглянуть на него! Пойдем-ко!
В е л ь к а р о в
Француз... ко мне? зачем Бог принес? (Увидя, что дочери хотят идти.) Куда? будьте здесь, еще насмотритесь. (Слуге, который входит.) Ну что?
С л у г а
(возвращаясь)
Его зовут маркиз.
Л у к е р ь я
(тихо сестре)
Сестрица душенька, маркиз!
Ф е к л а
(так же)
Маркиз, душенька сестрица! Верно, какой-нибудь знатный!
В е л ь к а р о в
Маркиз! все равно—спроси: зачем и кого ему надобно?
Слуга уходит.
Л у к е р ь я
Кабы он у нас погостил!
Ф е к л а
Я чай, какие экипажи! какая пышность! какой вкус!
В е л ь к а р о в
Ну!
С л у г а
(входя)
Его точно зовут маркизом; по отечеству как, не знаю, а пробирается в Москву пешком.
О б е с е с т р ы
Бедный!
В е л ь к а р о в
А, понимаю, это другое дело; тотчас выйду.
Слуга уходит.
Ф е к л а
Батюшка, неужели не удержите у нас маркиза хоть на несколько дней?
В е л ь к а р о в
Я русский и дворянин; в гостеприимстве у меня никому нет отказа! Жаль только, что из господ этих многие худо за то платят; — да все равно.
Л у к е р ь я
Я надеюсь, что вы позволите нам говорить с ним по-французски. Если маркизу покажется здесь что-нибудь странно, то по крайней мере увидит он, что мы совершенно воспитаны, как должно благородным девицам.
В е л ь к а р о в
Да, да! Если он по-русски не говорит, то говорите с ним по-французски, я даже этого и требую; есть случаи, где знание языков употребить и нужно, и полезно. Но русскому с русским, кажется, всего приличнее говорить отечественным языком, которого благодаря истинному просвещению зачинают переставать стыдиться. Василиса!
Василиса входит.
Будь с ними, а я пойду и посмотрю, что за гость.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Фекла, Лукерья, Даша и няня Василиса.
Л у к е р ь я
Сестрица! я чай, мы уроды уродами! Посмотри, что за платье, что за рукавчики... как мы маркизу покажемся?
Ф е к л а
Накинем хоть шали.— Даша! Даша!
Д а ш а
Чего изволите?
Л у к е р ь я
Принеси мне поскорей пунцовую шаль.
Ф е к л а
А мне мою полосатую.
Д а ш а
Тотчас. (Хочет уйти.)
Л у к е р ь я
Даша! постой! Сестрица, полно, носят ли уже в Париже шали?
Ф е к л а
Нет, нет, останемся лучше так. Даша, дай румяны.
Даша исполняет приказание.
Кажется, в Париже румянятся! нарумянь меня, миленькая сестрица!
Л у к е р ь я
А ты между тем растрепли мне хорошенько на голове.
Они услуживают друг другу.
Д а ш а
Что с ними сделалось?
Ф е к л а
Как бы нам его принять?—Как будто мы ничего не знаем!.. Займемся работою.
Л у к е р ь я
Даша! подай нам какую-нибудь работу.— Зашпиль мне тут, сестрица... так... немножко более плеча открой.
Д а ш а
Да какую работу, сударыня? Вы никогда ничего не работаете; разве кликнуть людей да втащить наши пяльцы.— Ну, право, они одурели!
Л у к е р ь я
Ох нет! Ин не надо? Знаешь ли что, сестрица? сядем, как будто мы что-нибудь читали. (Бросаются в кресла.)
Ф е к л а
Ах, это прекрасно! —Даша, дай нам две книжки. Сестрица миленькая, надвинь мне хорошенько волосы на левый глаз!
Л у к е р ь я
Так?
Ф е к л а
Постой-ка, нет, нет! еще, чтоб я им ничего не видала. Очень хорошо. Даша, что же книги?
Д а ш а
Книги, сударыня? Да разве вы забыли, что у вас только и книг было, что модный журнал, и тот батюшка приказал выбросить: а из его библиотеки книг вы не читаете, да и ключ у него. Няня Василиса, скажи, право, не помешались ли они?
Н я н я В а с и л и с а
И, мать моя! Бог с тобою; они все в одном разуме.
Ф е к л а
Нет, эдак неловко; лучше встанем, сестрица! Посмотри-тко, как я присяду. (Приседает низко и степенно.) А! Маркиз! — Хорошо так?
Л у к е р ь я
Нет, нет, это принужденно учтиво; надо так, как будто мы век были знакомы! Мы лучше чуть кивнем. (Приседает скоро и кивает годовою.) Ах! Маркиз! Вот так.
Д а ш а
Комедию, что ль, они хотят играть? Да что такое сделалось, сударыни? Что за суматоха?
Ф е к л а
К нам приехал из Парижа знатный человек, маркиз.
Л у к е р ь я
Он будет у нас гостить. Даша! ты, чай, сроду маркизов не видала?
Ф е к л а
Ах, миленькая сестрица! если бы он не говорил порусски!
Л у к е р ь я
Фи! душа моя, какой глупый страх! Он, верно, в Париже весь свой век был в лучших обществах!
Ф е к л а
Когда я воображу, что он из Парижа, что он маркиз, так сердце бьется, и я в такой радости, в такой радости, je ne saurois vous exprimer [Я не могу выразить (фр.)]
Н я н я В а с и л и с а
Матушка, Фекла Ивановна! Извольте радоваться порусски!
Л у к е р ь я
Добро, няня Василиса, недолго тебе нас мучить: назло тебе наговоримся мы по-французски досыта — нам батюшка позволит.
Н я н я В а с и л и с а
Его господская воля, мои красавицы.
Д а ш а
(особо)
Что за гость! что за маркиз! (Увидя Семена.) Ах, это негодный Семен! Боже мой, что такое он затеял?
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Фекла, Лукерья, Даша, няня Василиса, Велькаров и Семен во франке.
В е л ь к а р о в
Хоть, кажется, у нас мирно и никаких грабежей не слыхать, но ничего нет невозможного; мы тотчас дадим знать, куда должно, и все способы будут употреблены сыскать воров и возвратить вам ваши вещи и ваши бумаги. Вы между тем останьтесь у меня, отдохните и потом, коли время не терпит, отправьтесь в ваш путь. Вы не будете раскаиваться, что ко мне зашли. Но помните твердо наше условие: ни слова по-французски.
Д а ш а
(особо)
Да он ни бельмеса и не знает!
С е м е н
Милостивий государь, я стану сохранять ваше повеление так свиято, как будто б я ни слова не умел пофрансузски, тем более, што, живши прежде время долго в России, я довольно изрядно говорю по-русски, хотя теперь я и прямо из Парижа.
Д а ш а
О плут!
Ф е к л а
Боже мой, сестрица! он по-русски умеет!
Л у к е р ь я
Надо быть нашему несчастию, я думаю, назло нам, судьба всех французов по-русски переучит.
В е л ь к а р о в
Оставьте излишние церемонии! мы здесь в деревне, вот мои дочери; останьтесь пока с ними, а я пойду и прикажу для вас комнату очистить; да только помните: ни слова по-французски!
С е м е н
Я не выступлю из воли вашей. (Особо.) Хоть бы и хотел, да не могу. (Откланивается очень учтиво Велькарову.)
Ф е к л а
(тихо сестре)
Сестрица душенька! видно, в Париже теперь учтивы: присядем пониже.
Приседают очень низко и перекланиваются с Семеном.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Фекла, Лукерья, Даша, няня Василиса и Семен.
С е м е н
Милостивия государини, ви видите пред собою утифительного маркиза, которого злополушния нешасия и нешастния горести, соправшияся наподобие, когда великие туши с приткою молниею, несносные для всякого шувствительного серса, которое серса подобно большой шлюпке на морских волнах катается, кидается и бросает из пены на горе, из горя на нешасие, из нешасия на погибель, из погибели... ошень, ошень жалко, сударини, што не могу я вам этого рассказать по-французски.
Ф е к л а
Ах, маркиз! мы просим у вас прощения за батюшку.
Л у к е р ь я
Извините нас, если вы видите в нем еще остаток варварского века.
Ф е к л а
Он для того не позволяет говорить по-французски, что воспитан на старинный манер.
Л у к е р ь я
И по-французски не знает.
С е м е н
Не снает! Боже мой! это ужасно, непростительно, не благородно! Так и ви, сударини, говорите только порусски?
Ф е к л а
Ах, нет, нет! мы клянемся вам, что до самого приезду сюда иначе не говорили мы, как по-французски, даже до того, что по-русски худо знаем. О! мадам Григри за этим очень смотрела.
Л у к е р ь я
Не в похвалу себе скажу, маркиз, только я, право, двух строк по-русски без двадцати ошибок не напишу; зато по-французски...
С е м е н
Это похвально, ошень похвально! и я жалею, што ви имеете такого батюшку, который...
Л у к е р ь я
Если бы чувствовали, как нам стыдно, что он так странен.
С е м е н
Не знать по-французски, я вообразить этого не могу! я бы умер!
Л у к е р ь я
Нам, право, даже совестно перед вами, что мы его дочери.
Ф е к л а
(приседая)
Ах, маркиз, извините нас в этом.
С е м е н
Нишего, судариня, нишего, я охотно верю, што ви этому не виновата; но позвольте мне хотя по-русски пересказать вам свои обстоятельства; я имею надежду, што ваша щедрость и ваше доброе серее...
Ф е к л а
Мы жадно хотим их слушать. Даша! подвинь креслы маркизу.
Даша исполняет приказание.
С е м е н
(садясь)
Милостивия государини, всякому, конешно, странно будет видеть знатного шеловека, каков я, пешком; видеть, што знатный шеловек, каков я, имеет крайную нужду в деньгах; но когда вы узнаете мои обстоятельства...
Ф е к л а
Так вы недавно из Франции? Я думаю, там хорошо, как в раю; не правда ли, маркиз, что когда вы сравните ее с нашею варварскою землею?..
С е м е н
Какое зравнение, сударини! какое зравнение! слезы из меня текут всякий раз, когда вспомню о Франции; я вам скажу только одну безделису, но любопитно видеть, точно любопитно, совершенно любопитно,— поверите ли ви, што там все большие города вистроени на больших дорогах?
Л у к е р ь я
Ах, Боже мой!
Ф е к л а
Ах, сестрица! как это должно быть весело!
С е м е н
Я вам после подробнее об этом расскажу, а теперь позвольте мне о моих обстоятельствах...
Л у к е р ь я
Сестрица, маркизу низко. Даша! подай лучше стул.
Даша исполняет приказание.
С е м е н
(пересаживаясь с поклонами)
Мне ошень приятно видеть ваше мягкое серее, сударини, и я надеюсь, што мои обстоятельства...
Л у к е р ь я
А в самом-то Париже сколько удовольствий! сколько забав!
Ф е к л а
Я думаю, там время ужасно коротко.
Л у к е р ь я
А особливо против нашего; здесь, право, не знаешь, когда сутки кончатся; а там, маркиз, не правда ли?
С е м е н
Это правда ваша, там сутки по крайней мере шестью шасами короше, нежели в России.
Ф е к л а
Вы чудеса нам рассказываете!
С е м е н
О ето еше безделиса; но позвольте, штоб теперь изъяснил я вам мои жалкие обстоятельства.
Л у к е р ь я
Как это приятно, что, живши там, можно получать несравненно скорее, нежели здесь, все новые романы и песенки; скажите, маркиз, кого там теперь более читают?
С е м е н
Фи! фи! как это неблагородно! Ми все, кто познатнее, никого не читаем.
Ф е к л а
Ну вот, сестрица, а батюшка вечно гневается, что мы мало сидим за книгами, видишь ли, что в Париже пофранцузски только говорят, а не читают.
С е м е н
Мало ли есть прекрасных упрашнений, кроме книг, для молодого, знатного шеловека, например: можно нищего не делать, можно гулять, можно петь, можно играть комедию. Я вам после обо всем расскажу; теперь позвольте представить вам мои жалкие обстоятельства...
Л у к е р ь я
Сестрица, маркизу жестко! Даша, подай подушку!
Д а ш а
(исполняя приказание)
Усядется ли мой маркиз?
С е м е н
(пересаживаясь)
Покорно благодарствую, сударини; ви не поверите, как приятно иметь дело с простими душами, как ваши; но согласитесь ради Бога изъяснить вам мои обстоятельства! Выслушайте меня!
Ф е к л а
Мы слушаем, маркиз.
С е м е н
Нешасия мои такови, што, слушая их, можно утонуть в слезах.
Л у к е р ь я
Бедный маркиз!
С е м е н
Мои жалкие приклюшения достойны...
Д а ш а
Несчастный маркиз! Ах! ах!
С е м е н
Ах, Боже мой! дозвольте только, штоб я изъяснил вам...
Л у к е р ь я
Злополучный маркиз! Ах! ах!
С е м е н
Если ви сжалитесь?..
Ф е к л а
Ах, сестрица! ах, Даша! какая жалость! Ах, ах! ах!
С е м е н
Если вы хотя несколько имеете шеловешества...
Л у к е р ь я
Ах, Даша! ах, сестрица, можно ль не терзаться? хи! хи!
Д а ш а
Ах, сударыни, подлинно жалко! ох! ох! ох! (Все плачут около маркиза.)
Н я н я В а с и л и с а
(которая все глядела на них, вдруг плачет навзрыд)
О! о! хо! хо! хо! согрешила я, окаянная, по грехам моим меня Бог наказывает!
Л у к е р ь я
Ну, ты что развылась, няня Василиса?
Н я н я В а с и л и с а
(со слезами)
Так, золотые мои, глядела на вас, глядела, индо меня горе разобрало: я вспомнила про внука Егорку, которого за пьянство в рекруты отдали; ну такой же был статный, как его милость!
Ф е к л а
Куда ты, глупа, няня Василиса!
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Фекла, Лукерья, Даша, няня Василиса и Сидорка (несет платье).
С и д о р к а
Петровна! какой у нас француз, который по-русски говорит?
Н я н я В а с и л и с а
(указывая на Семена)
Вот он, мой батюшка!
Л у к е р ь я
Неуч! да говори вежливее!
Ф е к л а
Извините его, маркиз! Куда ты глуп, Сидорка! ну простительно ли говорить так грубо: француз! француз! не мог ты сказать учтивее?
С и д о р к а
Виноват, сударыня! я не знал, что это бранное слово;
только, воля ваша, барин не в брань изволил его сказать, а, напротив того, он хочет уже показывать, как чудо, француза, который по-русски говорит почти так чисто, как наш брат, крещеный, и для того прислал к нему с своего плеча новую пару платья да двести рублей денег и велел, чтоб он неотменно теперь же оделся.
Д а ш а
(особо)
Помоги, любовь, моему маркизу!
С е м е н
(особо)
Ура! маркиз! (Сидорке.) Скажи, мой друг, своему господину, что маркиз его благодарит.
Л у к е р ь я
Ах Боже мой! что это значит? право, батюшка выходит из благопристойности! взгляните, маркиз, что за кафтан: я думаю, на нем одних галунов полпуда! Поди, поди, вон с платьем!
С е м е н
Полпуда! нет, нет, надобно иногда угождать старим людям.
Ф е к л а
Нет, маркиз, коли в батюшке нет человечества, так по крайней мере мы жить умеем. Поди, Сидорка, вон с платьем! Оно нас задавит!
С е м е н
Нет, нет, постой, слуга! о мучительницы, они грабят меня.
Л у к е р ь я
Вы шутите, маркиз! это бы было убийство!
Ф е к л а
Это грех, беззаконие! Поди, Сидорка, вон!
С е м е н
(схватя за платье)
Позвольте мне, судариня, этот грех на себя взять!
(Берет платье.)
Д а ш а
И подлинно, сударыни, неровно батюшка прогневается; войдите, маркиз, в эту боковую комнату, вы тут можете одеться.
Л у к е р ь я
Право, нам стыдно, маркиз!
С е м е н
Вы увидите, сударини, што я во всяком кафтане тот же я. (Сидорке.) Пойдем, слуга! Голубчик кафтан, чуть было нас не разлучили!
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
Фекла, Лукерья, Даша и няня Василиса.
Л у к е р ь я
(вслед Семену)
Какой ум! какая острота!
Ф е к л а
Какое благородство, какая чувствительность!
Д а ш а
(особо)
Благодаря маркизству.
Л у к е р ь я
Как видна ловкость во всяком пальчике маркиза!
Ф е к л а
В каждом суставчике приметно что-то необыкновенное, привлекательное.
Д а ш а
(особо)
Куда все это денется, как узнают, что он Семен?
Ф е к л а
Приметила ль ты, как он был в креслах: ну, можно ли свободнее лежать у себя в постеле? Ах! наши молодые люди долго на него походить не будут, все еще отзываются они чем-то русским.
Л у к е р ь я
Чему ж дивиться, сестрица, коли батюшки да матушки сами изволят впутываться в воспитание; они, конечно, все перепортят: посмотри на многих из тех молодых людей, которых воспитание совершенно поверено было гувернерам: похожи ли они на русских?
Ф е к л а
Ну! воля твоя, сестрица, я нашего маркиза между тысячи русских узнаю; манеры не те, ухватки не те, взгляд не тот, а притом как несчастлив! Ах! я чуть не изорвалась с тоски, слушая его приключения!
Л у к е р ь я
Веришь ли, сестрица душенька, как он меня тронул, что я, сквозь слез, ничего не могла расслушать.
Ф е к л а
Ну как же не мучительно, когда видишь, что есть такие достойные люди, и сравнить с ними здешних необразованных животных!
Л у к е р ь я
А особливо таких, как наши любезные женишки, Хопров и Танин!
Ф е к л а
Куда это умно; ты, сестрица, будешь майоршею, а я асессоршею!
Л у к е р ь я
Майорша, асессорша! фи! гадость! нет, нет, как изволит батюшка, я лучше в девках останусь!
Ф е к л а
Я, миленькая сестрица, хоть в девках и не останусь, только уж, воля его, ни майоршею, ни асессоршею быть, право, не намерена.
Л у к е р ь я
Ах! для чего мы не рождены во Франции? Я бы, может быть, была маркизша!
Ф е к л а
А я виконтесса! куда, чай, это весело, миленькая сестрица! побыл бы хоть неделю маркизшею или виконтессою, пускай бы после хоть век в девках сидеть!..
Д а ш а
Куда это они подбираются?
Л у к е р ь я
Сестрица! мне пришла в голову прекрасная мысль!
Ф е к л а
(робко)
Уж не та ли, что и мне, миленькая сестрица?
Л у к е р ь я
Верно, я по глазам узнаю, но это нас не поссорит, мой ангел; конечно, природа недаром дала нам тонкие чувства и тонкий ум.
Д а ш а
(особо)
Где тонко, тут и рвется.
Ф е к л а
Может быть, судьба и подлинно одну из нас готовила быть маркизшею.
Л у к е р ь я
Пойдем ко мне в комнату, ты увидишь, что я сделаю. Даша, останься здесь и скажи маркизу, что мы тотчас выйдем! (Отходя.)
Ф е к л а
(отходя)
Ма chore amie, il faut d’abord... [Дорогой друг, надо сперва... (фр.)]
Н я н я В а с и л и с а
Матушка Фекла Ивановна, извольте говорить порусски!
Л у к е р ь я
Сгинешь ли ты когда-нибудь от наших глаз, няня Василиса?
Д а ш а
Право, у барышен моих что-нибудь непутное на уме! Ну, дорогой Семен, затеял ты дело: посмотрим, каковото концы сведешь!
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
Даша, потом Семен, разряженный в Велькарова кафтан и распудренный, и Сидорка.
С е м е н
Ну да, приятель, ты и в расходную свою книгу запишешь, что двести рублей изволил принять маркиз, то есть я; скажи, девушка, где твои барышни?
Д а ш а
Тотчас выдут, маркиз! Они просят, чтоб вы их подождали.
С и д о р к а
Ну да коли маркиз-то чин, так как же прозванье-то ваше? вить мне надо толком записать и показать барину, а он и так ворчит, что я не умею порядком в расход занести.
С е м е н
Мое прозвание! прозвание... Послушай, девушка! (Тихо.) Даша, не помнишь ли ты какого-нибудь французского прозвания? злодей мучит меня уже час, а на ветер сказать боюсь, чтоб старику себя не оболтать.
Д а ш а
Хоть убей, право, ни одного не помню; смотри, Семен, не напутай на себя!
С и д о р к а
Так, уже ничего не видя, и к девкам нашим изволит подлипать! Что ж, сударь, мусье маркиз, как ваше прозвание?
С е м е н
Прозвание? стало, это надобно? (Тихо.) Дай Бог памяти! Даша, да помоги.
Д а ш а
Будто я знакома с маркизами? кроме похождения маркиза Глаголь, которого третий том у меня в сундуке валяется, я ни одного маркиза не знаю.
С е м е н
Славно! чего этого лучше? (Громко.) Так ты, миленькая девушка, будешь чинить мои маншети?
С и д о р к а
(особо)
Вот дурака нашел! чинить манжеты! мне, сударь, право, некогда; скажите, как вас зовут?
С е м е н
(гордо)
Меня как зовут? Изволь, мой друг: меня зовут маркиз Глаголь!
С и д о р к а
Маркиз Глаголь!
Д а ш а
С ума ты сошел!
С е м е н
(Даше)
Коль есть печатный маркиз Глаголь, для чего не быть живому? да. да, маркиз Глаголь, не забудь, приятель, и запиши, что деньги изволил полушить маркиз Глаголь.
С и д о р к а
Маркиз Глаголь! слушаю! Глаголь... Право, чудно... маркиз Глаголь!., ахти, мои батюшки, ну ни дать, ни взять, будто из русской азбуки!
ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ
Даша и Семен, хохочут.
Д а ш а
Ну, мой бесценный маркиз Глаголь?
С е м е н
Ну, моя маркизша?
Д а ш а
Не свербит ли у маркиза спина?
С е м е н
Смелым Бог владеет, королева моя! Нет... да полюбуйся-ка. (Расхаживает.) Посмотри-кась! какова выступка? каков вид? Чем не барин? Чем не маркиз? Что, каково меня одели?
Д а ш а
Прекрасно! только каково-то тебя раздевать будут?
С е м е н
Пустого ты боишься.
Д а ш а
Надобно быть твоему бесстыдству и дерзости, чтоб назваться французом, не зная ни слова по-французски.
С е м е н
Ничего, ничего; барышни твои точно таковы, как мне надобно; им бы хоть уж имя не русское, далее они не смотрят; что до старика, то я знал наперед с твоих же слов, что он запретит мне говорить по-французски, как скоро услышит, что я по-русски говорю; а без него надежда моя на премудрую няню Василису. Видишь ли, как я дело-то со всех сторон кругло расчел.
Д а ш а
Это правда, только я все что-то боюсь!
С е м е н
Вздор, посмотри-ко! Двести рублей уж тут, и комедия почти к концу; еще бы столько же, или на столько же хоть выманить от красавиц, то к вечеру сложу маркизство, с барином своим распрощаюсь чин чином и завтра ж летим в Москву! Я уж придумал, как и делу быть: открою или цырюльну, или лавочку с пудрой, помадой и духами.
Д а ш а
(приседая важно)
Не позабудьте, маркиз, одной безделицы, прежде нежели изволите отправиться в Москву открыть лавочку.
С е м е н
(с комическою важностью)
Что, душа моя?
Д а ш а
(приседая важно)
Со мной здесь же обвенчаться; а то вы, знатные, иногда очень забывчивы.
С е м е н
(с комическою важностью)
Я надеюсь, что вы мне об этом припомните!
Д а ш а
(приседая)
Не премину, конечно, маркиз! Тс! идут. А, это барышни! Боже мой, и без няни Василисы! пропал ты...
С е м е н
Худо, Даша!
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ
Фекла, Лукерья, Даша и Семен.
Л у к е р ь я
Дашенька, поди на крыльцо и стереги, как скоро приедут Хопров и Танин, прелестные наши женишки; отдай им эти письма, а мы здесь поговорим с маркизом.
Ф е к л а
Не прогляди же их!
Д а ш а
Как! Вы без няни Василисы?
Л у к е р ь я
(хохочет)
Мы ее заперли в нашей комнате; поди отсель.
Д а ш а
Я, право, боюсь...
Л у к е р ь я
Ох, поди же!
Д а ш а
Если батюшка...
Ф е к л а
Ну, что ты привязалась, как няня Василиса, поди, коли говорят!
Д а ш а
Беды, совсем беды, поскорей побежать его выручить!
ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ
Фекла, Лукерья и Семен.
С е м е н
(особо)
Ну, до меня дело доходит! попытаемся как-нибудь отыграться. (Им.) Как ви прекрасни, сударини! верите ли, что, глядя на вас, я забываю мои нешасия; здесь я стал совсем иной шеловек. Смотря на вас, не могу я быть сериозен,— это волшебство! настоящее волшебство! Я думал, что я буду плакать, а вы делаете, что я не могу не смеяться.
Л у к е р ь я
Ecoutez, cher marquis... [Послушайте, дорогой маркиз... (фр.)]
С е м е н
Боже мой! што вы хотите делать? Я дал батюшке вашему слово не говорить по-франсузски.
Ф е к л а
Il ne saura pas [Он не узнает (фр.)].
С е м е н
Невозможно! невозможно! никак невозможно—услишат.
Л у к е р ь я
Mais cle grace... [Пожалуйста... (фр.)]
С е м е н
(убегая от них на другую сторону театра)
По-русски, по-русски, ради Бога по-русски! —О няня Василиса!
Ф е к л а
(гоняясь за ним)
Je vous en prie... [Я вас прошу... (фр.)]
Л у к е р ь я
Je vous supplie...[Я вас умоляю... (фр.)]
С е м е н
(убегая)
Ни одного слова, ни полслова, ни шетверть слова. (Особо.) Совершенная беда!
Л у к е р ь я
(гоняясь)
Btrbare! [Жестокий! (фр.)]
С е м е н
(убегая)
Не слишу!
Ф е к л а
(гоняясь)
Не понимаю!
Л у к е р ь я
(гоняясь)
Impitoyable! [Неумолимый! (фр.)]
С е м е н
(убегая)
Не разумею.
Ф е к л а
Ingrat! [Неблагодарный! (фр.)]
С е м е н
(убегая)
Напрасно! напрасно!—О няня Василиса!
Л у к е р ь я
(гоняясь)
Cruel! [Жестокий! (фр.)]
С е м е н
(убегая, и, выбившись из сил, падает в кресла)
Не могу, совершенно не могу!
Л у к е р ь я
(придерживая его)
Ah!—Vous parlerez... [Ах! — Вы будете говорить... (фр.)]
Ф е к л а
(так же)
Ah! le petit traitre! [Ах! Изменник! (фр.)]
С е м е н
(барахтаясь)
Не понимаю, не разумею, не чувствую! (Особо.) Ах! где ты, няня Василиса?
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТНАДЦАТОЕ
Лукерья, Фекла, Семен и няня Василиса.
Н я н я В а с и л и с а
(входя)
А! а! красавицы мои барышни!
Они бросаются от Семена.
С е м е н
Уф! отдыхаю!
Н я н я В а с и л и с а
Затейницы! затейницы! что это вы надо мною спроказничали: вить я индо охрипнула кричавши!
Л у к е р ь я
Чтобы тебе охрипнуть еще не кричавши, няня Василиса!
ЯВЛЕНИЕ СЕМНАДЦАТОЕ
Прежние, Велькаров и Даша.
Д а ш а
Я божусь вам, сударь, что я не знала ни намерения барышень, ни того, что на письме написано; они сами это скажут.
В е л ь к а р о в
Бесстыдные! безумные! долго ли вам мучить меня своими дурачествами? Что значат эти письма, которые взял я у ней (указывая на Дашу) и в которых вы изволите так грубо Хопрову и Танину запрещать ездить ко мне в дом?
Л у к е р ь я
Воля ваша, батюшка, мы не хотим, чтоб они и надежду имели на нас жениться.
Ф е к л а
Ах, не унижайте нас!
В е л ь к а р о в
Что, что вы, сумасшедшие! да они благородные, молодые и достойные люди.
Л у к е р ь я
Ах, сударь, если б они были люди, они бы хоть немножко походили на маркиза.
В е л ь к а р о в
Это что еще?
Ф е к л а
(на коленях)
Не будьте так жестоки, не заглушайте в нас благородных чувств; и если уж одна из нас должна носить русское имя, то позвольте хотя другой надеяться лучшего счастия.
Л у к е р ь я
(на коленях)
Не будьте неумолимы! ужели для вас не привлекательно иметь родню в самом Париже?
В е л ь к а р о в
Встаньте, встаньте! Боже мой, какое мученье! вас точно надо запереть. (Особо.) Мой дорогой гость успел вскружить им голову. Я вас проучу!
ЯВЛЕНИЕ ПОСЛЕДНЕЕ
Фекла, Лукерья, Велькаров, Даша, Семен, няня Василиса и Сидорка.
С и д о р к а
Деньги, сударь, в расход занес. (Семену.) Маркиз Глаголь, ваша комната готова.
В е л ь к а р о в
Маркиз Глаголь!
Ф е к л а
Опомнись, Сидорка!
Л у к е р ь я
Вот наши русские порядочного имя не могут затвердить.
С и д о р к а
Да помилуйте, я ль ему дал имя? Его милость давича приказал и в книгу себя занести так. Даша, вить при тебе?
Д а ш а
(в смущении)
Я? Когда? давича? я что-то не помню!
В е л ь к а р о в
(особо)
Ба, и Даша в замешательстве! Тут, верно, есть обман! Так вас называют маркиз Глаголь?
С е м е н
Милостивый государь, я удивляюсь, что это вас удивляет.
В е л ь к а р о в
Господин маркиз Глаголь, ты плут!
С е м е н
Я не смею спорить с вашей почтенной фигурой.
Л у к е р ь я
Батюшка, можно ли так обижать знатного человека!
Ф е к л а
Помилуйте, вы обесславите себя по всей Франции.
В е л ь к а р о в
Мы посмотрим его на первом опыте. Господин маркиз, я позволяю или, лучше сказать, я требую, чтоб ты дочерям моим при мне рассказал по-французски жалкое приключение, как тебя в лесу ограбили.
Д а ш а
(особо)
Прощай, маркизство!
Л у к е р ь я
Ах, какое счастие!
С е м е н
Милостивый государь...
В е л ь к а р о в
Посмотри-ко, ты уже чище по-русски стал выговаривать, скоренько научился!
С е м е н
Милостивый государь!..
Ф е к л а
Ах! говорите, говорите, маркиз!
В е л ь к а р о в
Ну, говори ж, маркиз Глаголь!
С е м е н
(на коленях)
Ах, сударь!
В е л ь к а р о в
Полно, полно! не стыдно ль знатному человеку так унижаться! Изволь рассказывать, пусть дочери мои послушают французского языка.
Н я н я В а с и л и с а
(подходя к Семену)
Уже, мой батюшка, позволь и мне послушать, куды давно хотелось.
С е м е н
Ах! простите кающегося грешника. Я, сударь... ах! я не маркиз, я, сударь... ах! я и не француз, а просто вольный человек, служу у господина, который, проездом в армию, остановился в вашей деревне, и зовут меня Сенькой!
Л у к е р ь я
Бездельник! и ты мог...
С е м е н
Виноват, сударь, страстная любовь сделала меня маркизом.
Д а ш а
(на коленях)
Простите нас, сударь!
В е л ь к а р о в
А ты, Даша, тут же?
С е м е н
Ах, сударь, мы уже давно любим друг друга, и нам не на что жениться, не могши ничего достать с русским именем, употребил я невинную хитрость и назвался маркизом; но я, право, не участник в отказе, который барышни сделали своим женихам.
В е л ь к а р о в
Нет, нет! твоя спина дорого мне за это заплатит; вот, госпожи дочки, следствие вашего ослепления ко всему, что только иностранное! Кто меня уверит, чтоб и в городе, в ваших прелестных обществах, не было маркизов такого же покрою, от которых вы набираетесь и ума и правил.
С е м е н
Милостивый государь, простите нас.
Д а ш а
Сжальтесь над верными любовниками.
В е л ь к а р о в
(особо)
Однако, право, мне и досадна и смешна выдумка этого плута. Господин маркиз Глаголь, ты бы стоил доброго увещания, но я прощаю тебя за то, что сегодняшним примером дал ты моим дочкам урок. Встань, возьми свою Дашу, и поезжайте с ней куда хотите. Сидорка, разочтись с ней; ужо и на дорогу прикажу вам дать.
Д а ш а
Ах, сударь, вы нас оживили!
С е м е н
Уф, как гора с плеч свалилась! пойдем, Даша, и другу и недругу закажу маркизом называться. (Уходит с Дашей; за ними Сидорка.)
В е л ь к а р о в
А вы, сударыни! я вас научу грубить добрым людям, я выгоню из вас желание сделаться маркизшами! Два года, три года, десять лет останусь здесь, в деревне, пока не бросите вы все вздоры, которыми набила вам голову ваша любезная мадам Григри; пока не отвыкнете восхищаться всем, что только носит не русское имя, пока не научитесь скромности, вежливости и кротости, о которых, видно, мадам Григри вам совсем не толковала, и пока в глупом своем чванстве не перестанете морщиться от русского языка. Няня Василиса! поди, не отходи от них! (Уходит.)
Н я н я В а с и л и с а
(вслед)
Слушаю, государь!
Л у к е р ь я
(отходя)
Ah! ma soeur! [Ах! сестра! (фр.)]
Ф е к л а
(отходя)
Ah! quelle lecon! [Ах! какой урок! (фр.)]
Н я н я В а с и л и с а
(отходя за ними)
Матушки барышни, извольте кручиниться по-русски.
Конец
