Взор мой бродит везде по немой, по унылой пустыне;
Смерть в увядшей душе, всё мёртво в безмолвной природе
Там на сосне вековой завыванию бури внимает
Пасмурный вран.
Сердце заныло во мне, средь тягостных дум я забылся:
Спит на гробах человек и видит тяжелые грезы;
Спит—и только изредка скорбь и тоска прилетают
Душу будить!
«Шумная радость мертва; бытие в единой печали,
В горькой любви, и в плаче живом, и в растерзанном сердце!»—
Вдруг закачал заскрипевшею елию ветер: я, вздрогнув,
Очи подъял!
Всюду и холод и блеск. Обнаженны древа и покрыты
Льдяной корой. Иду; хрустит у меня под ногою
Светлый, безжизненный снег, бежит по сугробам тропинка
В белую даль!
1816 или 1817
Впервые опубликовано: Невский зритель. 1820. Ч. 1.
Вильгельм Карлович Кюхельбекер (1797-1846). Поэт, критик, драматург, переводчик.
|
