| ||
|
СПб.: Аполлон, 1912 Нам кажется, что эта третья книга не составляет собою книги, как "Жемчуга" того же автора. Это зависит не от небольшого ее объема (причем часть книги занимает пьеса и переводы из Готье), а от недостаточной выраженности, перемен и эволюции, совершающихся с поэтом. Если бы он оставался таким же, как в "Жемчугах", объединив случайно написанные стихотворения в небольшую книгу, никто бы не мог задаваться вопросом о том, достаточно ли характеристична эта книга, которая определялась бы первой, достаточно выраженной, — но дело в том, что в книге "Чужое небо" Гумилев от "Жемчугов" отошел, но ни к чему определенному еще не пришел. Он "пуст" — вот все, что можно про него сказать, хотя уже намечаются черты, по которым можно гадать, какою будет его следующая книга, более определенная, нежели изданная "Аполлоном". Большая свобода форм, более прочувствованная лирика, стремление к большей простоте, освобождение от романтического эстетизма. При сохранении всей крепости стиха и выдержанности форм нам кажутся показателями очень симптоматическими не только для одного Гумилева. Стоит вспомнить последнюю книгу Брюсова "Зеркало теней", где поэт urbi et orbi делается таким кристально-простым и чистым, что некоторые поклонники его прежнего патетизма останутся, пожалуй, разочарованными, хотя эта книга, может быть, лучшая из книг Брюсова. Кажется, и от Гумилева, судя по "Чужому небу", можно ожидать его "Зеркала теней", которое удивит, пленит и разочарует поклонников бывшего его экзотизма. Что он при всех своих переменах не утратит заостренной и крепкой формы, порукой почти все пьесы нового сборника. Впервые опубликовано: Нива: Ежемесяч. лит. и поп.-научн, приложения. 1913. №1. С. 161-162.
Кузмин Михаил Алексеевич (1872-1936) русский поэт Серебряного века, переводчик, прозаик, композитор. | ||
|