| ||
|
Толстой А.Н., гр. Повести и рассказы. Кн. 2. СПб.: Шиповник, 1912. Ц. 1 р. 25 коп. Собранные в один том, рассказы Толстого делаются более доступными обозрению и имеют более цельный вид, нежели когда их читаешь в разных повременниках и газетах. Когда они попадаются там и сям, один несколько лучше, другой немного хуже, они слишком неопределенно указывают на путь, проходимый молодым романистом. Почему-то кажется, что их очень много — слишком, может быть, много, так что, радуясь на неутомимость графа, несколько за него и опасаешься. "Ах, — думаешь, — опять Толстой!" — и приступаешь с некоторым страхом. Но этот страх исчезает, когда находишь, несколько лучше, немного хуже, все того же Толстого. Конечно, для молодого писателя оставаться долгое время все тем же — тоже опасно. Но вот второй том его рассказов эти опасения как-то приятно рассеивает. Во-первых, этих рассказов не так много — обычная порция нормально пишущего человека; во-вторых, он гораздо лучше первого; в-третьих, А. Толстой, оставаясь все тем же Толстым, как-то видоизменяется, так что можно если не угадать, то погадать о намеченном им пути. Нам кажется, что Толстой стремится все больше и больше от анекдота и живописной картинки к широкому повествованию, что, впрочем, он доказал и своими двумя романами, не помещенными в этот том. В настоящем же сборнике нам представляется показательным рассказ "Неверный шаг". Хотя монастырь тут еще и ремизовский, а помещики и провинциальный город не лишены толстовский анекдотичности и шаржа, но самый план широко развивающейся истории одной жизни очень характерен для нового направления Толстого. В этом отношении рассказ, может быть, и не совсем удался; автор задался слишком большою целью — начертать религиозный путь современного искателя. Не все встречи, не все возможности исчерпаны им; уход на лоно природы, несмотря на всю поэтичность, неожидан, кое-что скомкано, но нам ценен самый замысел автора. При чтении остальных рассказов (особенно отличаются "Месть" и "Родные места") нам приходит в голову, что автор, жадный ко всяким анекдотическим случаям настоящего и прошлого времени, иногда без всякого смущения переносит в современный рассказ слышанное им от дедушек и бабушек, что придает местами его современности какой-то архаический и не совсем правдоподобный оттенок. Впрочем, может быть, широкая натура автора лучше себя чувствует и имеет большее поле действия в этих рассказах о недавней старине или о ее остатках в наши дни. Чисто петербургские туманные приключения и настроения, конечно, привлекают его меньше, и он их передает приблизительно так же, как экзотический для него Париж. Мы имеем совершенно определенное и достаточно высокое мнение о языке А. Толстого (который в этой книге сделался, может быть, еще крепче), чтобы об этом не распространяться. Впервые опубликовано: Аполлон. 1912. № 3/4. С. 104-105.
Кузмин Михаил Алексеевич (1872-1936) русский поэт Серебряного века, переводчик, прозаик, композитор. | ||
|