Письмо к редактору.*
М. Г. В январской книжке за нынешний год "Чтений в Обществе Любителей Духовного Просвещения" помещен краткий разбор статьи "Отзывы о св. Фотии его современников" и пр. г-на А.Л. Замечаниям автора мы отдаем полную справедливость; а за лестные местами отзывы воздаем глубокую благодарность. Но в этом разборе помещено и несколько строк, которые в интересах самого дела, в интересах автора и, наконец, в интересах журнала, в котором эти строки помещены, не должны быть оставлены без внимания. Вот эти строки (С. 39): "Вся теория автора относительно истории монофизитства с монофелитством еще имеет вид истины, благодаря тому обстоятельству, что он пользуется для своих целей такими малоценными (sic!) в науке для этого периода источниками, как Кедрин, Феофан Хронограф, Феофилакт Симокатта" (сюда же, конечно, по течению речи, относятся и Иоанн Малала, Пасхальная хроника и Прокопий).** "Автор игнорирует всех церковных историков, потому что они не дают ему подтверждения для его теорий, хотя ими первее всего он должен был бы воспользоваться, так как Феодорит, Сократ, Созомен (автор рецензии упустил Феодора Чтеца),*** Евагрий были современниками событий (т.е. монофизитских и монофелитских движений,**** каких касается автор. За недостатком излюбленных им фактов в источниках более достоверных, автор обращается к таким источникам (т.е. менее достоверным), на основании которых с такой же вероятностью можно судить об эпохе, как и по сочинению "Отзывы о патриархе Фотии" об эпохе Фотия. Расстояние между эпохой монофизитства (т.е. V и VI вв.) и Кедрином точно такое же (т.е. ровно тысяча лет)".*****
______________________
* Нижеследующие примечания принадлежат г-ну А.Л., автору статьи "Новый метод в исследовании церковно-исторических вопросов", помещенной в 1-ой книжке нашего журнала за нынешний год и составляющей повод к письму для о. Герасима. Примечания составляют ответ на письмо.
Ред.[журнала "Чтения в Обществе Любителей Духовного Просвещения"]
Во избежание дальнейшей полемики с автором "Письма к редактору", написанного по поводу нашей статьи, напечатанной в первой книжке этого журнала под заглавием "Новый метод в исследовании церковно-исторических вопросов", в которой мы разобрали статьи журнала "Христианское Чтение" "Отзывы о патриархе Фотии его современников" и пр. иеромонаха Герасима, почтенная редакция дала нам право сделать наши замечания на названное письмо. Мы охотно воспользуемся этим правом.
Оригинальные по своим воззрениям статьи иеромонаха Герасима обратили на себя наше внимание, и мы, желая почтить труд автора, по изложении содержания их, сделали свои критические замечания относительно их основной мысли, в чисто научных интересах. Что же, однако, вышло? Автор разобранных нами статей принял наши замечания за оскорбление для своего авторского самолюбия! Почему и прислал в редакцию печатаемое здесь письмо и за мнимое оскорбление желает излить на нас в нем фиал своего гнева. Письмо это есть плод намеренного недоразумения. Что автор письма не желал критически относиться к нашей статье и желал лишь нечто отвечать нам в укоризну, это видно и из того, что автор "Письма" взял из нашей рецензии только чуть не одну фразу (имеющую характер заметки и не составляющую главного в нашей статье; спрашивается, так ли мы отнеслись к его статьям? Мы педантически точно рассматривали главные его мысли, а не фразы), присоединив к ней самый скрупулезный комментарий, — и из самого тона письма.
А. Л.
Примечания, сделанные А.Л. к письму о. Герасима, мы печатаем после письма по неудобству поместить их под строками.
Ред.[журнала "Чтения в Обществе Любителей Духовного Просвещения"]
** Что автор письма выводит из нашей статьи "по течению речи", то мы не принимаем за свое и возвращаем внимательному автору по принадлежности.
*** При том пренебрежении самыми важными древними церковными историками, какое мы нашли в статьях автора "Отзывы о патриархе Фотии", мы не осмелились указывать автору на историка Феодора Чтеца с его ничтожным авторитетом в церковно-исторической науке.
**** Мы просим обратить внимание на эту вставку в скобках, принадлежащую самому автору "Письма", а не нам, эта вставка служит основанием для автора письма обвинять нас в чудовищном неведении церковно-исторической науки.
***** Помещенная в скобках выкладка "т.е. ровно тысяча лет" обязана своим происхождением математическому таланту автора письма.
______________________
Таковы подлинные слова автора рецензии; слов, помещенных нами в скобках, автор не сочтет, конечно, перетолкованием его слов.* Таким образом, в этих немногих строках высказываются следующие истины: 1) что для раскрытия политических сторон в известной эпохе нужно пользоваться прежде всего церковными историками;** 2) что Феодорит, Сократ, Созомен были современниками монофизитских и монофелитских движений;*** 3) что Кедрин, Феофан Хронограф, Феофилакт Симокатта и прочие писатели, которыми пользовался автор "Отзывов о Фотии" при изложении событий, связанных с монофизитством и монофелитством, весьма малоценны в науке;**** 4) что Кедрин жил спустя тысячу лет после монофизитских движений,***** т.е. приблизительно в XVI в.****** Такие истины, высказанные в интересах науки человеком, специально занимающимся церковной историей, предлагаются читателю в таком почтенном журнале, как "Чтения в Обществе Любителей Духовного Просвещения", заслуживают опять-таки серьезного внимания.
______________________
* Считаю.
** Этот обвинительный пункт разобран в прим. 2.
*** Этот пункт разобран в прим. 14, 15, ср. прим. 3 и 13.
**** Этот пункт разобран в прим. 18,20, 21, 23.
***** Этот пункт разобран в прим. 22, ср. прим. 4.
****** Пусть снова пересчитает автор свою выкладку, и тогда он убедится, что можно данному писателю, чтобы считаться писателем, жившим после чего-нибудь спустя тысячу лет, жить и в XV, и приблизительно даже и в XIV в., если начать счет с V в. (начала монофизитства), что и требовалось. Этим указанием мы ничуть не думаем оправдываться перед автором, а мы хотим только дать заметить, насколько спокойно ведет свое дело автор. Ответ на этот пункт смотрите в прим. 22.
______________________
Обратимся прежде всего к направленным против нас укорам в том, что мы, касаясь событий современных монофизитству и монофелитству, не пользовались церковными историками. Но ведь сам рецензент в начале статьи говорит, что "мысль автора состоит в том, что он хочет рассмотреть важнейшие церковно-исторические факты указанного времени (V — VIII вв.) не сами по себе... но в связи, и притом строгой, с течением и развитием тех или других светских партий... В каждой из церковно-исторических эпох (названного периода) автор указывает две параллельно идущие политические партии" и пр. Спрашивается, к кому было обращаться при изложении политического хода событий, как не к гражданским писателям? Но, положим, что мы должны были пользоваться прежде всего церковными историками.* Сам специалист, занимаясь даже исключительно церковной стороной дела в эпоху монофизитства с монофелитством, пользовался ли когда-нибудь Феодоритом, Сократом, Созоменом? Не думаем, но не потому, что мы не предполагаем в нем усердия к изучению первоначальных источников, а потому, что названными историками он и не мог пользоваться. Насколько нам известно, "Истории" Феодорита и Сократа кончаются первая 39-м г. V-го столетия, а вторая — 29-м; "История" же Созомена кончается 20-м г. того же столетия. Как же они могли касаться монофизитского движения (именно движения, которого только мы и касаемся, а не первоначального возникновения, тем мы и не занимались),** и даже монофелитского Движения, т.е. событий VI и VII вв.?*** Пророческим духом эти писатели не могли обладать потому, что они были историки, т.е. имели дело с прошлым. Как же после этого г-н А.Л. укоряет нас за то, что мы не пользовались этими историками, излагая события, бывшие целыми веками после них? Мы имели бы право после этого утверждать, что рецензент никогда и в руки не брал этих историков.**** Но мы скорее склонны предположить, что эти строки он написал под влиянием полемического воодушевления, и только. Из всех названных историков один только Евагрий касается рассматриваемых нами событий, и то отчасти, а не всех, потому что о событиях при Ираклии он и не мог писать, так как довел свою "Историю" до 94 г. VI столетия.***** Но если бы рецензент и этого писателя взял в руки, то он не нашел бы у него недостатка в излюбленных нами фактах. Он нашел бы у него достаточно сведений о том, о чем мы писали,****** причем рецензент мог бы, конечно, спорить с нами о понимании фактов, но не о самих фактах. А не пользовались мы им просто потому, что наша статья носит заглавие "Отзывы о св. Фотии его современников в связи с историей политических партий Византийской империи". Позволим себе спросить ученого молодого рецензента, какая наука научила его,******* что Кедрин, Феофан Хронограф, Феофилакт Симокатта так малоценны, как он думает? Может быть, это вывод a priori на том основании, что это слишком поздние писатели? Но, вероятно, он знает, что из этих писателей Феофилакт Симокатта написал свою историю при императоре Ираклии в 20-х гг. VII столетия, и мы воспользовались им при изложении событий, бывших при Маврикии и Фоке (предшественниках Ираклия), которых он мог быть очевидцем;******** заменить его Сократом, Феодоритом, Созоменом было, конечно, невозможно. К тому же, касаясь событий при Юстине и Юстиниане, мы пользовались свидетелем-очевидцем Прокопием. Неужели и этого знаменитого писателя рецензент считает недостоверным? Может быть, Сократ и Созомен достовернее его? Но они, к сожалению, не могли его заменить, потому что жили раньше событий, которые описывает Прокопий.********* Пусть рецензент относится поснисходительнее и к Феофану Хронографу, жившему в конце VIII и в начале XI в., и Кедрину. Можем уверить его, что Феофан Хронограф во многих отношениях незаменим, и им пользуются даже те немецкие ученые историки,10* которые, по-видимому, заменяют для рецензента первоисточники. Эти историки не пренебрегают даже и Кедрином,11* который жил не на тысячу лет позже монофизитского движения, как полагает автор, а в XI столетии. (Это, конечно, мы выводим из вышеприведенного удачного сравнения рецензента; а то, может быть, он и знает, когда жил Кедрин. Но в глазах историка, да еще критика, 400-500 лет не могут быть рассматриваемы, яко день един.12*) Немцы лучше нас с г-ном А. Л. знают, что история Кедрина не что иное, как сокращение разных хронографий, частью дошедших, частью не дошедших до нас, написанных гораздо раньше его, и что его достоинство состоит в том, что он только сокращает и не позволяет себе много произвола в передаче фактов.13* Мы смеем уверить рецензента, что эти малоценные, по его мнению, писатели в известном смысле драгоценнее позднейших ученых историков, вроде, например, Шлоссера, словами которого г-н рецензент вооружается против нас.14* Хулу глаголет, скажет, быть может, г-н рецензент. Но мы успокоим его уверением, что эти писатели при всех высоких и неотъемлемых достоинствах все-таки почерпали материал для своих многотомных произведений из тех же источников, которыми отчасти пользовались и мы, и потому мы советуем ему поближе познакомиться в подлиннике не только с Сократом, Созоменом и Феодоритом, но и со всеми писателями, нами процитированными. Тогда в своих громовых рецензиях он не сделал бы таких крупных ошибок, которые непростительны не только для специалиста, хотя бы молодого, но даже и для семинариста. Конечно, указанные нами ошибки могут быть, пожалуй, объяснены просто поспешностью рецензента; но и поспешность все-таки предосудительна, особенно когда, благодаря ей, высказываются нелепости первой руки.
______________________
* Хотя предъявленное в этих словах обвинение против нас и ничтожно, все-таки мы отвечаем на него. Автор напрасно полагает, что мы вовсе воспрещали ему пользоваться светскими писателями (по-видимому, автор считал всех — и Симокатту, и Феофана, и Кедрина — "гражданскими писателями", сообщаем ему для сведения: Кедрин и Феофан были монахами, и значит не могли быть собственно гражданскими). Если бы это действительно было так, то мы прямо бы и сказали, что автор исключительно должен был пользоваться церковными историками, но мы сказали прежде всего церковными историками. Следовательно, второе место в источниках мы всецело отводим для светских историков. А что мы правы в своем требовании, это явствует из того, что автор разрабатывает вопросы церковно-исторические, а не просто исторические, и из того, что он рассматривает церковно-исторические движения в связи с политическими, а не наоборот, и значит церковные писатели опять должны быть у него на первом месте. — Из разбираемого места (из слов: "к кому же было обратиться" и пр.) видно еще, что автор не знает той истины, что о политических событиях повествуют и церковные историки. Сократ (Кн. V, введение) поставил себе целью следить за политическими событиями наравне с церковными; другие церковные историки шли по этому же пути, и у Евагрия его церковная история есть более чем наполовину светская история.
** В этих словах, помещенных в скобках, автор письма высказывает некоторое опасение, как бы я, его покорнейший слуга, не вывернулся из-под его критического обуха. Автор в этих словах полагает, что названные выше историки говорят о возникновении монофизитства, и страшится, как бы я в свое оправдание не сослался на это. Успокоим автора. Хотя он и полагает, что Сократ, Созомен и Феодорит говорят о первоначальном возникновении монофизитства, но мы должны сообщить ему как новость, что они вовсе не касаются не только истории монофизитства, но даже и происхождения монофизитства. Как жаль, что автор не справился у историков, он не впал бы в такую грубую ошибку.
*** Разумейте, языцы! Читатель! Обратите внимание на хитроумные маневры автора письма. Заметьте, фразу "монофелитского движения", привнесенную автором письма в нашу речь от своего лица и поставленную прежде в скобках (см. прим. 3), теперь уже он помещает без всяких скобок, выдавая ее за нашу собственную. Этот маневр чрезвычайно важен; на нем ниже основывает автор жестокое обвинение против нас.
**** Вот первая главная наша вина, по автору письма. Уверяем автора, что мы в самом деле не брали в руки церковных историков, когда советовали ему обратить на них внимания больше, чем сколько это делает автор в своих статьях "Отзывы о Фотии"; но не потому, что это было нам в тягость, а потому что мы и без этого хорошо знаем их содержание. — Вопрос теперь в том, каким же образом мы указываем на Сократа, Созомена и Феодорита как на источники, которыми должен бы пользоваться автор в своих работах о монофизитстве, когда у названных историков нет и речи о монофизитстве? Мы говорили в своей рецензии: "Сократ, Созомен и Феодорит были современниками тех событий, каких касается (даже не сказали "излагает", мы словами не шутим) автор" (автор цитирует именно это место). Задаем себе вопрос: каких же событий касается автор? Первым делом автора было рассмотреть те исторические условия, при каких является возможным монофизитство как религиозно-политическая партия, и для этой цели автору нужно было изучить личность императора Феодосия Младшего, на котором и сосредоточивает свое внимание автор ("Христианское Чтение". 1872. Январь. С. 95-96). Автор начертывает в видах своей теории, и притом по светским писателям, образ этого императора в таком виде, который противоречит сказаниям церковных историков Сократа, Созомена и Феодорита и при этом в такой мере, что если принять сказания этих историков о личности императора за верные, то теория автора падает, прежде чем она объяснит первый факт, на котором должен был сосредоточить свое внимание автор при своей теории; об этом-то мы и говорили в своей рецензии (С. 34-35). А что Сократ, Созомен и Феодорит говорят о Феодосии Младшем и притом совсем в другом роде, чем как это находим у автора, для убеждения в этом просим автора раскрыть сначала "Церковную историю" Сократа и читать всю седьмую книгу и в особенности главы 21, 22, 23; потом — "Церковную историю" Созомена и читать, кроме предисловия ("Слово царю Феодосию") 1 главу девятой книги; наконец — "Церковную историю" Феодорита и читать заключительные главы этой "Истории", а именно главы 36, 37. Здесь сообщаются факты, важные для уразумения воспитания, характера, умственно-религиозного направления Феодосия — неверные рассуждения о каковых предметах служат первой основой для умствований автора о монофизитских движениях, — и однако же автор вовсе игнорирует этими фактами для славы и процветания своих церковно-исторических теорий. Вот то, на что должен был обратить внимание о. Герасим у Сократа, Созомена и Феодорита, и на что он не обратил внимания; может быть, даже и не подозревал ничего подобного по незнакомству с церковными историками: автор, кажется, слишком увлекся Кедрином и К0. В доказательство того, что мы говорим правду, а не ухищряемся как-нибудь отделаться от обвинений автора — нас понял бы и сам автор, если бы читал нашу статью со спокойным духом, а не в избытке гнева, мешавшего ему понять нас — укажем на следующее. На с. 34 нашей рецензии мы приводит цитату из Феодорита относительно Феодосия Младшего, и этот факт должен бы вразумить автора: каким образом, говоря о монофизитстве с его точки зрения, можно было пользоваться Сократом и другими историками. Итак, вот на чем основывается глумление автора над нами — на его гневе и невнимании!
***** Происхождение этого изобличения раскрыто в примечаниях 3 и 13. Пора избавить читателя от всякого недоумения по поводу этого обвинения. Указывать на церковных историков в истории монофелитства как на свидетелей против теории автора нам и в голову не приходило, потому что мы не видели у автора фактов в пользу его теории, а потому не было и надобности нулю противопоставлять какую-либо математическую величину (см. нашу рецензию, с. 38). Заметим еще: автор навязывает нам мысль, будто мы отсылаем к Сократу и другим древним историкам для уяснения вопросов о монофелитстве единственно потому, что весьма бесцеремонно (чтобы не сказать более) наше упоминание истории монофизитства и монофелитства на разбираемой автором странице связывает с нашим указанием на церковных историков на той же странице, тогда как они разделены замечанием о Кедрине, Феофане и Феофилакте, к каковому замечанию и относится всецело упоминание истории монофизитства и монофелитства, так как из этих писателей автор черпает свои сведения для истории монофизитства и монофелитства. Извращение моего текста автором уже явствует из того, что автор рассуждает о моем замечании относительно церковных историков прежде чем о моем замечании о Кедрине и прочих, хотя в тексте дело и ведется наоборот. Мы о церковных историках говорили только, что автору не следовало игнорировать ими в том случае, когда он и эти историки касаются одних И тех же событий, не упоминая ни о монофизитстве, ни о монофелитстве; в том предположении никто из сколько-нибудь сведущих не станет искать в названных историках фактов для истории монофелитства, как захотелось нашему автору. Читатель, прошу вас самих прочесть спорные строки и вы убедитесь, кто прав — я или обвинитель.
****** А я по-прежнему утверждаю: у Евагрия автор не нашел бы излюбленных им фактов, и это потому, что в одно и то же время автор и находил бы, и терял бы их. Вот доказательство: если автор и нашел бы, что, например, Зенон, как сторонник партии зеленых, действовал в то же время и как монофизит, то, однако же, в третьей книге этого историка, в главах 7, 11, 15, 20, он нашел бы факты, доказывающие, что он действовал и как православный, следовательно, как сторонник голубых; дальше, если бы автор и нашел, что, например, Юстиниан действовал как сторонник партии голубых в церковной сфере, однако же, главы 39 и 40 четвертой книги, к его неудовольствию, показали бы, что, будучи голубым, Юстиниан действовал и как зеленый.
******* Какая? Отнюдь не ваша!
******** Мог? Утешительно, но не в этом дело. Только ли автор пользуется Симокаттой при изложении истории названных императоров? Пусть припомнит автор, не пользуется ли он им и для широких обобщений о существовании политических партий, соединившихся с монофизитством и условливавших церковные движения с середины V в. (С. 90)? Не был ли уже Симокатта очевидцем партий, сложившихся назад тому 170 — 180 лет? Если он и отличался подобной долговечностью, то, думаем, едва ли он отличался твердостью памяти во время составления своего сочинения, когда наш автор забывает о том, что он писал год тому назад?
********* Опять Прокопий! Опять борьба иеромонаха Герасима со своими собственными видениями! См. прим. 1.
10* Феофан, бесспорно, писатель прекрасный и относительно достоверности передаваемого не может быть сравниваем с Кедрином. Но следует ли отсюда, что по Феофану нужно излагать историю монофизитства? Не следует, потому что эта эпоха слишком отдалена от эпохи его жизни. Напрасно ссылается автор в свою защиту на немецких ученых; они слишком осторожны в пользовании даже Феофаном в истории, например, монофизитства, и никто из них не сочтет автора письма своим компаньоном в его исторических экзерциях. Возьмите Неандера, сочтите, сколько цитат встречается у него из Феофана при изложении истории всего монофизитства и посмотрите, какого рода эти цитаты; вы узнаете тогда, что, во-первых, таких цитат у него много три-четыре, во-вторых, они приводятся или для сопоставления с другими цитатами из более ранних писателей, или для раскрытия предметов второстепенных (например, из Феофана берется рассказ о золотом подарке, сделанном патр. Флавианом временщику Хрисафию), а не для того, чтобы строить на них теории, может быть и эффектные, но равняющиеся прочностью с перегнившей ниткой, теории, в которые драпирует историческую науку наш хитроумный автор. Да, вы в своем пользовании источниками вовсе не идете по следам немецких ученых, а мы, пусть даже по робости и неопытности, идем за ними. И пусть автор поучится осторожности у этих ученых. Заметим автору, что при всем игнорировании Неандером Феофана, он, однако же, всегда умеет настолько следить за политическим ходом дел на Востоке, насколько это можно сделать, не переступая задачи церковного историка!
11* Насколько немецкие ученые пренебрегают Кедрином в вопросах церковно-исторических — пусть даже если рассматривают их и в связи с политическими событиями, — относительно сего вразумительный урок может прочесть автору письма тот же Неандер. Сколько раз цитирует он Кедрина при изложении всей истории монофизитства? Как бы вы думали? Ни единого раза. А наш храбрый автор испещряет чуть не все страницы своей истории монофизитства цитатами из Кедрина! Без Кедрина автор и шагу сделать не может. И вот перед нами является, например, история V в., составленная по Кедрину, писателю XI в.; как, должно быть, достоверна эта история — об этом каждый может судить по известному сочинению "Отзывы о патриархе Фотии...", а мы умолкнем. См. прим. 23.
12* Полноте остроумничать! Неужели вы так наивны, что не поняли, в каком смысле расстояние между V и XI веками сравнивается в нашей статье с расстоянием от X до XIX в.?! В таком случае я вам разъясню это. Если бы мне выпал счастливый жребий определить в качестве историка, как велик период времени, который прошел между эпохами двух знаменитых писателей — Кедрина и автора "Отзывов", чтобы вычислить, через какие промежутки времени скупая судьба посылает миру превосходных ученых, тогда, конечно, наша фраза "расстояние между монофизитством и Кедрином точно такое же, какое между эпохой Фотия и эпохой автора сочинения "Отзывы о Фотии"" была бы уголовным преступлением. Но ведь мы не брали на себя такой великой исторической задачи, а желали только показать в более наглядном примере относительную отдаленность Кедрина от V в. через относительную отдаленность хорошо известной эпохи Фотия и эпохи, в какую процветает автор "Отзывов о Фотии". Что же касается до того, совпадает ли один из указанных нами периодов с другим абсолютно, об этом мы мало заботились и прежде, да и теперь вовсе не заботимся. Еще: кто больше "под влиянием полемического воодушевления", мы — как кажется это автору письма — или сам он? Пусть автор поуспокоится и снова пересчитает (математика требует спокойствия духа), во скольких веках будет заключаться наша ошибка, если принять, что между V и XI вв. прошло тысячу лет, как навязывает это автор (см. прим. 4), — будет ли она состоять в 400-500 годах, или же будет меньше века на два? Думаем, что последнее будет вернее; а после этого — где больше полемического воодушевления, у нас ли, когда мы и не имели намерения с математической точностью вычислять расстояние от V в. до XI в. включительно, или у автора, которому следовало бы в видах научного изобличения нас считать поточнее, вооружившись всеми своими сведениями в первых двух арифметических действиях?
13* Во-первых, по каким это таким древним источникам составил свое сочинение Кедрин? Эпоха монофизитства, о которой у нас главным образом и идет толк, изложена у Кедрина, насколько мы знаем, по Феофану, писателю IX в., и полагаем, что Феофан не слишком древний авторитет для изучения, например, V в. Во-вторых, известно ли вам — Кедрин путем-то и Феофаном не умел пользоваться, руководясь подчас своей Досужей фантазией. Известно ли вам, что Кедрин сочинил сказку о сожжении Львом Исавром библиотеки с профессорами, разукрасив для сей цели простое сказание Феофана, что "Лев преследовал в особенности Ученых, так что школы уничтожились" (кстати: как это могло быть, что просвещенный Лев, каким считает его автор, позволяет себе такой обскурантизм, как закрытие школ? Думаем, как не по вкусу автору это сведение "незаменимого" Феофана!). И это не единственный пример. Такой ложью наполнено все его сочинение. Schoell в сочинении "Histoire de la litterature Grecque" (edit 2) в шестом томе, на с. 373 говорит (а автор пусть слушает!): "Хроника Кедрина преисполнена басен (да!!) и принадлежит к числу византийских исторических сочинений, наименее заслуживающих уважения". А наш-то детски доверчивый автор носится с Кедрином как с находкой, с которой он надеется перестроить историю (конечно, на баснословный лад).
14* Ну вот, значит, вы и не поняли нас, почему мы цитировали Schlo-sser'a. Поймите! Мы призывали его к нашему делу в качестве третейского судьи. Вы расходитесь и не верите церковным историкам (новейшим), потому что ваша теория не разделяется историками, и не сходитесь со мной в воззрениях; я расхожусь с вами, но схожусь с церковными историками. Кого же взять в судьи между нами? Я и беру в судьи человека, который не знаком с вашими теориями и не хочет разделять воззрений церковных историков. Как же было поступить мне иначе? А что мы именно Schlosser'a выбрали, так это потому, что он специально занимался вопросами, тождественными с вопросами, какими занимается и автор "Отзывов".
15* Пощадите! Какая негалантность! Можно подумать, что автор родился и вырос в диких Асийских пустынях.
______________________
Примечание. А что рецензент действительно написал свою умную* рецензию, так сказать, второпях,** это видно из следующего: на странице 37 он говорит: "Автору непременно хочется, чтобы император Анастасий принадлежал к зеленой партии (именно только хочется, потому что он не может доказать этого с несомненностью)". Между тем, если бы рецензент внимательно читал то, что сказано нами об Анастасии, то легко мог бы понять, что нам вовсе и не хочется, чтобы он принадлежал к зеленой партии.*** Или еще, на с. 36: "Со стороны своей религиозной деятельности становился (император Зенон) решительно ни на сторону монофизитов, ни на сторону православных, хотя, по мнению автора (не подтвержденному, впрочем, никаким авторитетным свидетельством), трудно доказать, что он больше сочувствовал монофизитам, чем православным". Здесь рецензент написал даже то, чего он вовсе не хотел. Вторую часть периода нужно было выразить так: трудно доказать, чтобы Зенон, как думает автор, больше сочувствовал монофизитам, чем православным. Тогда бы он верно передал нашу мысль; теперь же у него выходит так: император Зенон со стороны своей религиозной деятельности становился решительно ни на сторону монофизитов, ни на сторону православных, хотя, по мнению автора, он становился решительно ни на сторону монофизитов, ни на сторону православных. Это, воля ваша, не идет к ученым рецензентам.****
Иеромонах Герасим (Яред)
______________________
* Умную. То есть?
** Мы особенно не торопились, или, пожалуй, торопились, если неторопливостью можно считать лишь пятилетие, употребленное автором на свои статьи.
*** Я прочел снова те страницы в статье автора, где говорится об Анастасии, и пришел к тому же результату. Я сказал бы ложь, если бы объявлял, что автор находит Анастасия принадлежащим к зеленой партии, но что он желал бы видеть его принадлежащим к ней — это совершенно справедливо. Мы ошиблись разве только в том, что нам нужно было сказать: автор желает, но — тщетно.
**** Здесь мы умолкаем и представляем полемизировать автору с наборщиком и в крайнем случае с корректором. Эти господа, должно быть, поспешили и допустили погрешности, а автор письма их поспешность приписал нам. Пусть он сражается с ними! Странно: чересчур внимательный даже к воображаемому "течению" наших мыслей автор при других случаях здесь не понял настоящего значения ни логической, ни грамматической нескладицы. Нам остается только просить почтенную редакцию, чтобы она восстановила наш подлинный текст данного места по рукописи, имеющейся в ней.
Впервые опубликовано: Чтения в Обществе Любителей Духовного Просвещения. 1873. Вып. III. С. 1-13.
Лебедев Алексей Петрович (1845-1908) — известный историк церкви, профессор Московской духовной академии и Московского университета, составитель громадного курса истории Восточной церкви.
|
