СОДЕРЖАНИЕ
Герой нашего времени. Сочинение М. Лермонтова
(рецензия 1840 г.)
Сочинение М. Лермонтова. Санкт-Петербург. В типографии Ильи Глазунова. 1840. В 12-ю д. л. В двух частях. В I-ой — 173, во II-ой — 250 стр.
Наконец, среди бледных и эфемерных произведений русской литературы нынешнего года, произведений, из которых только, разве некоторые имеют относительное достоинство и только некоторые примечательны в отрицательном смысле, — наконец явилось поэтическое создание, дышащее свежею, юною, роскошною жизнию сильного и самобытного творческого таланта. "Герой нашего времени" принадлежит к тем явлениям истинного искусства, которые, занимая и услаждая внимание публики, как литературная новость, обращаются в прочный литературный капитал, который с течением времени все более и более увеличивается верными процентами. Да, это не роман, не повесть, которые при своем появлении возбудят общее внимание, даже наделают шума, а потом скоро забудутся и приобщатся к мертвому архиву решенных дея. Читателям "Отечественных записок" уже известны три отрывка из "Героя нашего времени": "Бэла", "Фаталист" и "Тамань", по которым они могут догадываться о достоинстве целого произведения. Говорим — догадываться, потому что "Герой нашего времени" отнюдь не есть собрание нескольких повестей, изданных в двух книжках и связанных только одним общим названием: нет, это не собрание повестей и рассказов — это роман, в котором один герой и одна основная идея, художнически развитая. Кто не читал самой большой повести этого романа — "Княжны Мери", тот не может судить ни об идее, ни о достоинстве целого создания. Основная идея романа развита в главном действующем лице — Печорине, а Печорина вы видите героем романа только во второй части, которая начинается "Княжною Мери"; "Бэла", "Максим Максимыч" и "Предисловие" (нигде не напечатанное прежде) только возбуждают в сильной степени ваше любопытство таинственным характером героя, с которым вы вполне знакомитесь только через "Княжну Мери"; по прочтении этой повести и сама "Бэла" предстает перед вами в новом свете.
Роман г. Лермонтова проникнут единством мысли, и потому, несмотря на его эпизодическую отрывочность, его нельзя читать не в том порядке, в каком расположил его сам автор: иначе вы прочтете две превосходные повести и несколько превосходных рассказов, но романа не будете знать. Тут нет ни страницы, ни слова, ни черты, которые были бы наброшены случайно; тут все выходит из одной главной идеи и все в нее возвращается. Так линия круга возвращается в точку, из которой вышла, и никто не найдет этой исходной точки. В основной идее романа г. Лермонтова лежит важный современный вопрос о внутреннем человеке, вопрос, на который откликнутся все, и потому роман должен возбудить всеобщее внимание, весь интерес нашей публики. Глубокое чувство действительности, верный инстинкт истины, простота, художественная обрисовка характеров, богатство содержания, неотразимая прелесть изложения, поэтический язык, глубокое знание человеческого сердца и современного общества, широкость и смелость кисти, сила и могущество духа, роскошная фантазия, неисчерпаемое обилие эстетической жизни, самобытность и оригинальность — вот качества этого произведения, представляющего собою совершенно новый мир искусства. Все это заставило нас обратить на него полное внимание и основательно познакомить с ним наших читателей, раскрыв перед ними богатство заключающейся в нем эстетической жизни: в отделении "Критики" одной из следующих книжек "Отечественных записок" читатели найдут подробный разбор поэтического создания г. Лермонтова.
Герой нашего времени. Сочинение М. Лермонтова
(газетная рецензия на роман 1840 г.)
Сочинение М. Лермонтова. С.-Петербург. В тип. Ильи Глазунова. 1840. В 12-ю д. л. В 2-х частях. В 1-й части — 173, во 11-й — 250 стр.
Появление прекрасного романа г. Лермонтова вдвойне отрадно: он доставляет публике предмет истинного эстетического наслаждения и уверяет ее, что русская литература еще не умерла, а только спит, как очарованная красавица, уста которой изредка лепечут пленительными грезами. Да, такой роман, как "Герой нашего времени", был бы важным явлением во всякой литературе, а как явление русской литературы он достаточно вознаграждает за все ее произведения, о которых журналы постоянно рассуждают.
Чтобы сказать,
Что их не надобно читать.
"Герой нашего времени" состоит из двух больших повестей и нескольких рассказов, так тесно связанных между собою строгим единством мысли, художественно воспроизведенной, что их нельзя читать отдельно или смотреть на них, как на отдельные произведения. Некоторые из них были напечатаны в "Отечественных записках", именно: "Бэла", "Фаталист" и "Тамань"; но "Княжна Мери", "Максим Максимыч" и предисловие к журналу Печорина, героя романа, в которых становится ясною идея романа, являются еще в первый раз. О таких произведениях, каково г. Лермонтова, должно говорить или много, или ничего, и читатели "Отечественных записок" в шестой книжке этого журнала, то есть 15-го июня, прочтут подробный разбор "Героя нашего времени", а теперь мы скажем только, что отличительные свойства этого создания — художественная полнота и целость, оригинальность и самобытность вымысла, новость красок, благородная простота рассказа и рельефная живопись характеров. Кроме самого героя романа, характеры Максима Максимыча и Грушницкого принадлежат к лучшим созданиям, какими гордится наша литература. Особенное внимание обращает на себя Грушницкий, как лицо, мастерски изображенное, и как, вместе с тем, самый современный тип, представитель тех идеальных фразеров, которые теперь встречаются на каждом шагу. Так как сценою действия избран автором Кавказ, то читатели и найдут в этом романе самое поэтическое и при этом самое верное изображение сей поэтической стороны, так ложно представленной в фразистых описаниях Марлинского. Г-н Лермонтов знаком с Кавказом не понаслышке, любит его со всею страстию поэта и смотрит на него не с экзальтациею, которая видит во всем одну внешность и выражает восторг криком, но с тем сосредоточенным чувством, которое проникает в сущность и глубину предмета, которое владеет своим восторгом и передает его в стройных, гармонических и простых, но типических образах. В стихотворении "Дары Терека" его могучая и роскошная фантазия создала апотеоз Кавказа, дав ему индивидуальную личность, поэтически олицетворив Каспия и Терек; в стихотворении "Памяти А. И. O(доевско)го" он как бы мимоходом намекает на поэтическую внешность Кавказа, не касаясь его внутренней стороны:
Немая степь синеет, и венцом
Серебряным Кавказ ее объемлет;
Над морем он, нахмурясь, тихо дремлет,
Как великан склонившись над щитом,
Рассказам воинов кочующих внимая,
А море Черное шумит, не умолкая...
В "Колыбельной казачьей песне" он поэтически воссоздал сторону жизни тех новых и удалых сынов Кавказа, без которых неполна и неопределенна его физиономия. И в этих песнях так роскошно, в таком простом величии и в такой поразительной истине является поэтический образ Кавказа, сокровенная мысль природы, которая явилась в его недвижных громадах, мысль, как бы оторвавшаяся от явления и явившаяся в новых, Идеальных образах лирической поэзии. Но в "Герое нашего времени" вы видите повседневную жизнь обитателей Кавказа, виг дите ее в повести и драме нашего времени, олицетворенную в типических характерах, которые с таким творческим искусством изображает художническая кисть г. Лермонтова. Тут не одни черкесы: тут и русские войска, и посетители вод, без которых неполна физиономия Кавказа. Бывшие там удивляются непостижимой верности, с какою обрисованы у г. Лермонтова даже малейшие подробности. Юный поэт заплатил полную дань волшебной стране, поразившей лучшими, благодатнейшими впечатлениями его поэтическую душу. Кавказ был колыбелью его поэзии, так же, как он был колыбелию поэзии Пушкина, и после Пушкина никто так поэтически не отблагодарил Кавказ за дивные впечатления его девственно величавой природы, как Лермонтов...
Герой нашего времени. Сочинение М. Лермонтова. Издание третье
(рецензия 1844 г.)
Сочинение М. Лермонтова. Издание третье. Санкт-Петербург. В тип. Ильи Глазунова и Кº. 1843. Две части. В 12-ю д. л. В 1-й части 173, II-й — 250 стр.
Вот книга, которой суждено никогда не стереться, потому что, при самом рождении ее, она была вспрыснута живою водою поэзии! Эта старая книга всегда будет нова. Мы было взяли первое издание ее, чтоб справиться о его годе, — взгляд наш упал на первую страницу — и страницы начали одна за другою переворачиваться под рукою. Сколько раз читали мы эту книгу — пора бы уж было ей и надоесть; ничуть не бывало: все старое в ней так ново, так свежо, как будто мы читаем ее в первый раз. И предшествовавшие чтения не только не ослабили эффекта нового, но еще как будто усилили его. Так доброе вино от лет становится все крепче и букетистее!
Три издания менее чем в четыре года: как хотите, а это успех, огромный успех! И как кстати явилось это третье издание — именно как будто для того, чтоб резче выказать литературную нищету настоящего времени и яснее обнаружить всю великость утраты, понесенной русскою поэзиею в лице Лермонтова. Сколько романов и повестей, сколько стихотворений вышло в эти четыре года! Многие из них наделали шума и доставили своим авторам славу "первых писателей", благодаря услужливости и расчетливости журнальных крикунов; некоторые из этих романов, повестей и стихотворений действительно были не без достоинств, и даже замечательных; но где же они, все эти творения, куда скрылись? Да, если перечесть, их наберется-таки довольно; по, кроме "Мертвых душ" и нескольких новых пьес Гоголя, — "Герой нашего времени", равно как и стихотворения Лермонтова — все-таки новые, словно сегодня написанные книги, а все те произведения были новы, только пока забавляли публику, пока служили ей насущным дневным хлебом; но сегодня хлеб съеден — и завтра его уж нет.
Перечитывая вновь "Героя нашего времени", невольно удивляешься, как все в нем просто, легко, обыкновенно и в то же время так проникнуто жизнию, мыслию, так широко, глубоко, возвышенно... Кажется, будто все это не стоило никакого труда автору, — и тогда вспадает на ум вопрос: что ж еще он сделал бы? какие поэтические тайны унес он с собою в могилу? кто разгадает их?.. Лук богатыря лежит на земле, но уже нет другой руки, которая натянула бы его тетиву и пустила под небеса пернатую стрелу... И этот гений, эта великая духовная сила привязана к скудельному организму личности человека: не стало человека — и нет уже в мире его силы...
Скоро выйдет в свет четвертая часть стихотворений Лермонтова. Это будет тоже новая книга, хотя она уже и прочтена публикою еще до выхода своего. В ней собрано все, что было напечатано в "Отечественных записках" прошлого и нынешнего годов, — так что почитатели таланта Лермонтова (а их много на Руси) будут иметь все, до последней строки, что было им написано и теперь открыто. Нельзя надеяться, чтоб еще что-нибудь нашлось — разве какие-нибудь слишком незначительные опыты ранней эпохи его поэтической деятельности. Напечатанное в этой книжке "Отечественных записок" стихотворение "Пророк" принадлежит к лучшим созданиям Лермонтова и есть последнее (по времени) его произведение. Какая глубина мысли, какая страшная энергия выражения! Таких стихов долго, долго не дождаться России!..
Третье издание "Героя нашего времени" в типографическом отношении прекрасно. Во всяком другом отношении мы не будем хвалить этой книжки: похвалы для нее так же бесполезны, как безопасна брань. Никто и ничто не помешает ее ходу и расходу — пока не разойдется она до последнего экземпляра; тогда она выйдет четвертым изданием, и так будет продолжаться до тех пор, пока русские будут говорить русским языком...
Герой нашего времени. Сочинение М. Лермонтова. Издание третье
(газетная рецензия 1844 г.)
Сочинение М. Лермонтова. Издание третье. С.-Петербург. В типографии Глазунова. 1843. В 12-ю д. л. 173 — 250 стр.
Какие есть странные критиканы и судьи!.. Один из них недавно объявил, что он хвалил "Героя нашего времени", сочинение Лермонтова, покуда поэт был жив, но когда поэт умер, он (критикан) решился рассуждать о творении его хладнокровно и очень удивляется людям, которые и теперь, когда из этого дарования уж нельзя ничего извлечь для своих страстей, продолжают выдавать "Героя нашего времени" за что-нибудь выше миленького ученического эскиза. В самом деле, ведь не расчет!.. Наш критикан не таков. Он тотчас переменяет тон и называет произведение, от которого прежде приходил в восторг, ученическим эскизом. "Это, — говорит он, — просто неудавшийся опыт юного писателя, который еще не умел писать книг, учился писать; слабый, нетвердый очерк молодого художника, который обещал что-то — великое или малое, неизвестно, — но только обещал. Тут на всяком шагу виден еще человек, который говорит о жизни без всякой опытности, об обществе без наблюдения, о своем времени без познания прошедшего и настоящего, о свете по сплетням юношеским, о страстях по слуху, о людях по книгам, и думает, будто понял сердце человеческое — из разговора в мазурке, будто может судить о человечестве, потому что глядел в лорнетку на львенков, гуляющих по тротуару (как ново это все и остроумно!). Даровитому от природы Лермонтову повредило в этой книге именно то, что делает смешным всякого двадцатилетнего мудреца. Он слишком рано принялся за роман: в его лета еще не пишут этого роду сочинений" (с каким достоинством и с какою уверенностию сказана эта последняя фраза!). Далее критикан уверяет, что "Герой нашего времени" совсем не герой нашего времени... В самом деле так! Лермонтов представил нам человека, пожираемого жаждою деятельности, который, чтоб заглушить эту неудовлетворенную жажду, чтоб делать что-нибудь, волочился за женщинами... Ну, что это такое?
Разве это недуг нашего времени?.. И что это за жажда? И какой деятельности ему хотелось? Ну играл бы в преферанс, приобретал... Приобретение — вот недуг нашего времени; приобретатель — вот настоящий герой нашего времени... Этого героя поймут, узнают в лицо все — и умные и глупцы, но чтоб понять первого, какого изобразил нам Лермонтов, нужно... да, одним словом, долго ли усомниться даже в самом существовании того, чего сам никогда не чувствовал? А и эта палящая, тревожная жажда — удел не каждой натуры... Вот почему идея "Героя нашего времени" для многих оставалась доныне тайною и останется для них тайною навсегда! И вот где, между прочим, источник этих простодушных восклицаний: "Какой же это герой нашего времени? Где же видели вы таких людей?" Да, не спорим, нигде не видали; это фарс, ложь во всех отношениях, — да, во всех. Кроме своей нелепой жажды, Печорин еще и эгоист, дурной человек... а мы, герои своего времени, мы разве дурные люди? Разве не говорим мы с достоинством о чести и разве не отворачиваемся с негодованием от гнусных картин порока? Разве не составляет добродетель основы всех наших романов и разве не кричим мы против безнравственности, если писатель представит нам сына, который не повинуется отцу, жену, у которой недостает героизма терпеливо нести крест свой — побои и тиранство мужа! И разве не страшно казнит общественное мнение подобные отступления от общепринятого порядка, когда они случаются в жизни?.. Разве дурно платим мы карточные долги? Разве водятся за нами такие грешки, как за Печориным? Нет, нет и нет! Мы прекрасные люди, а Печорин — вздор, миф, клевета на современного человека... Да и весь-то роман, — что много толковать? — дрянь! То ли дело "Идеальная красавица", "Аббаддонна", "Блаженство безумия" — вот настоящие романы! вот великие произведения! Молод умер Лермонтов; не успел он поучиться у старых писателей, не дождался "Идеальной красавицы"! Оттого-то, вот именно оттого нет в его произведении ни наблюдательности, ни знания жизни, ни остроумия, ни слогу... Впрочем, и мы до сей поры не дождались окончания знаменитой "Красавицы". Изобретен новый способ извинять обещания, которое сдерживать почему-либо нет охоты. Прежде, бывало, посулят сорок томов истории да разных драм и романов, выдадут десятую долю да и помалчивают, как будто "оно там так и нужно". Теперь — другое дело: такие неустойки делаются разве только из скромности. Негде печатать! Нужно уступить место дорогим гостям, знаменитым писателям, которых произведения, верно, будет публике прочесть гораздо приятнее. И так в течение целого года, а пожалуй, и десяти... Иной может весь век уступать свое место в книге другим и считать себя сочинителем. Способ прекрасный! Жаль, что он удобно приложим только к журналистике и его нельзя вообще приложить к литературе!
Третье издание "Героя нашего времени" ни лучше, ни хуже второго.
Герой нашего времени. Сочинение М. Лермонтова (рецензия 1840 г.) впервые опубликована: Отечественные записки. 1840. Т. X. № 5, отд. VI "Библиографическая хроника". С. 1-2
Герой нашего времени. Сочинение М. Лермонтова (газетная рецензия на роман 1840 г.) впервые опубликована: Литературная газета. 1840. № 42. 25 мая. Стлб. 978-980.
Герой нашего времени. Сочинение М. Лермонтова. Издание третье впервые рецензия опубликована: Отечественные записки. 1844. Т. XXXII. 2. Отд. VI "Библиографическая хроника". С. 52-53.
Герой нашего времени. Сочинение М. Лермонтова. Издание третье... впервые опубликовано: Литературная газета. 1844. № 11. 16 марта. С. 197-198.
Белинский Виссарион Григорьевич (1811-1848) русский писатель, литературный критик, публицист, философ-западник.
|
