М.В. Ломоносов
Замечания на диссертацию Г.-Ф. Миллера «Происхождение имени и народа российского»

Рапорт

Указом Ея Величества из канцелярии Академии наук велено сочиненную господином профессором Миллером речь о происхождении имени и народа российского мне рассмотреть, нет ли в ней чего России предосудительного, которую многократно прочитав и рассмотрев, подаю о ней в оную канцелярию мое мнение, которое состоит в следующих пунктах.

1

В рассуждении оснований, на которых господин Миллер свои мнения утверждает, следующее весьма неприлично, ибо:

1) Обещается он иностранных авторов тут приводить, где своих к тому недовольно (с. 6); однако в противность того российских авторов не токмо просто, но нередко и с поношением опровергает, как то в 9 пункте явствует ниже сего, что учинил он весьма несправедливо и дерзновенно. Ибо как иностранные писатели ненадежны, то явствует на странице 32, где о разделении государства, учиненном от великого князя Владимира Святославича, многие неисправности находятся; также незнание их о наших землях, городах и князьях во всей его книге явствует, которые их грубые погрешности исправить и согласить старался господин Миллер без всякого успеху. Правда, что и в наших летописях не без вымыслов меж правдою, как то у всех древних народов история сперва баснословна, однако правды с баснями вместе выбрасывать не должно, утверждаясь только на одних догадках. Из всего видно, что он весьма немного читал российских летописей1, и для того напрасно жалуется, будто бы в России скудно было известиями о древних приключениях. 2) Иностранных авторов употребляет он весьма непостоянным и важному историографу непристойным образом, ибо, где они противны его мнениям, засвидетельствует их недостоверными, а где на его сторону клонятся, тут употребляет их за достоверных. Сие видеть можно в Саксоне Грамматике на странице 25 и в других местах. 3) Чтобы из одного сходства имен выводить следствия, того по правде не принимает (с. 7 и 12), однако, где видит что себе в пользу, того мимо не пропущает, но толкует имен сходства в согласие своему мнению (с. 53), где он весьма смешным образом из Гостомысла сделал Гостомила, что он от неразумения российского языка сам против себя выдумал, ибо Гостомил значит того, кто гостям мил, а Гостомысл того, кто о гостях мыслит.

2

На таких зыблющихся основаниях поставлена вся его диссертация, в которой он, во-первых, опровергает мнение о происхождении от Мосоха Москвы и россиян от реки Росса, которые его мнения, десять раз прочитав, едва распознать можно, спорит ли он или согласуется; наконец узнал я, что то — опровержения, которые никакой силы не имеют и притом переплетены непорядочным расположением и темной ночи подобны.

3

О скифах, которых почитать должно за первоначальных жителей в наших нынешних селениях, господин Миллер весьма мало упоминает, разве он не хотел повторять того, что от покойного профессора Байера в наших «Комментариях» писано; но справедливее подумать можно, что он не хотел принять оного мнений, которые с его мнениями не согласны. Я приметил здесь, что от господина Миллера пропущен самый лучший случай к похвале славенского народа, ибо как известно, что скифы Дария, персидского царя, Филиппа и Александра, царей македонских, и самих римлян не устрашались, но великие им отпоры чинили и победы над ними одерживали, то посему заключить можно, что народ славенекий был весьма храбрый, который преодолел мужественных скифов и с пространных селений выгнал, чего ему без великих сражений и знатных побед учинить нельзя было. Правда, что господин Миллер говорит (с. 13): «Прадеды ваши от славных дел назвались славянами», но сему во всей своей диссертации противное показать старается, ибо на всякой почти странице русских бьют, грабят благополучно, скандинавы побеждают, разоряют, огнем и мечом истребляют; гунны Кия берут с собой на войну в неволю. Сие так чудно, что ежели бы господин Миллер умел изобразить живым штилем, то бы он Россию сделал толь бедным народом, каким еще ни один и самый подлый народ ни от какого писателя не представлен.

4

Вторая из главных частей сея диссертации пишет о славенском народе, которого приход в здешние места поставляет господин Миллер весьма поздно, чему противное показывают славенские имена старинных городов российских, так что ежели славяне пришли в здешние земли в IV-м веке, то оные городы должны были иметь славенские имена прежде приходу славян в оные места, что отнюдь быть не может. Что славенекий народ был в нынешних российских пределах еще прежде Рождества Христова, то неспоримо доказать можно.

5

Варягов не почитает господин Миллер за народ славенекий, однако, что они происходили от роксолан, народа славенского, и прошли с готами, славянами ж, от Черного моря к берегам Балтийским, что говорили языком славенским, несколько от соединения со старыми германцами испорченным, и что Рурик с братьями был сродственник князям славенским и для того в Россию призван на владение, сие все из самой сей диссертации заключить, а из других оснований весьма довольно доказать можно.

6

Имя российское почитает господин Миллер за новое, которое началось при Рурике, а сие из того заключает, что о нем иностранные не знали; но как из того заключить, что варяги сами себя русью не называли? Германцы дивно себя называют дейчен, хотя их ни русские, ни французы тем именем и поныне не пишут; так и варяги, происходя от роксолан, всегда себя русью называли, хотя другие народы их инако именовали, и самые слова Нестеровы показывают, что варяги назывались русью, а по ним и новогородские славяне и прочие назвались русью. Но едва можно чуднее что представить, как то, что господин Миллер думает, якобы чухонцы варягам и славянам имя дали.

7

Сверх сего примечания достойны следующие догадки: 1) Весьма смешна перемена города Изборска на Иссабург, которая только для того вымышлена, чтобы опровергнуть потомков Гостомысловых во Пскове; однако сие ясно показуется рождением Ольги, великой княгини, которая в Прологе псковитянынею, а у Стриковского правнукою Гостомысловою называется. 2) Имена князей, которые пришли от варягов, признает за неславенские, не зная того, что Оскольд — речение есть славенское и значит обоюдный топор (bipennis): так в псалме 73, стих 6, секирою и оскордом (или осколдом) разрушиша. Дир происходит от слова деру, якобы драч. Ольга названа от облегчения матери своея рождением. 3) Из сих двух князей хочет господин Миллер одного сделать весьма неосновательною догадкою, не рассуждая того, что каждого могила порозну в Синопсисе Киевском неоднократно упоминается. 4) Слово богатырь напрасно называет татарским.

8

При таких неосновательных мнениях и пустых словопрениях немало найти можно предложений, между собою прекословных, как то в самом начале на странице 2, в последних строчках, говорит, что сочинения в «Комментариях» всему свету сообщаем, а на 3 странице, в первых строчках, объявляет, что о сих наших трудах едва кто вне Академии может быть известен.

9

Сверх сего весьма неосторожны и предосудительны следующие: 1) опровержение Киева перевозу из Нестора приведено равно как напоказ, для смех; 2) славенских князей называет царями российскими в противность своему мнению и в предосуждение первовенчанным царям российским; 3) а посему весьма непристойно княжны славенские называются от него российскими царевнами; 4) новогородцев называет самохвалами для того только, чтобы утвердить свои догадки; 5) о святом Несторе, летописце, говорит весьма предерзостно и хулительно так: «Ошибся Нестор», и сие неоднократно.

10

Что до латинского штиля касается, то никому не бесчестнее так худо знать по-латыни, как историку, которому древних латинских историков необходимо читать должно, а следовательно, и штилю их навыкнуть. И российский перевод, который он по большей части по-своему переправлял, исполнен несносными погрешностями, которые ясно показывают, что он не такой великий знаток российского языка, чтобы он мог поправлять за природными россиянами, как он о себе хвастал в кичливом своем, однако опроверженном предисловии к «Сибирской истории», которая, как я думаю, едва ли меньше недостатков имеет, как настоящая диссертация.

11

В приступе и заключении диссертации, которые больше всех погрешностями против российского языка наполнены, нет никаких остроумных замыслов, которые бы на толь знатный случай годились и могли бы в слушателях возбудить удивление, и весь корпус диссертации сочинен без связи и порядку, а особливо она для многих дигрессий весьма темна.

12

Конец, на который сия диссертация сочинена, есть сей, чтобы всемилостивейшей государыне нашей принести первые плоды обновленныя от Ея Величества Академии, а притом чтобы оная приятна была российским слушателям и всякому читателю новостию и справедливостию своею полезна. Первое требует важности и великолепия, второе и третие живости, ясности и подлинности, старательно изысканной, которых качеств речь сия отнюдь не имеет, но весьма недостойна, а российским слушателям и смешна, и досадительна, и, по моему мнению, отнюдь не может быть так исправлена, чтобы она когда к публичному действию годилась. Сие рапортует профессор Михаиле Ломоносов.

Сентября 16 дня 1749 году

Впервые опубликовано: Билярский П.С. Материалы для биографии Ломоносова. СПб., 1865. С. 758—762.

Ломоносов Михаил Васильевич (1711—1765) — первый русский учёный-естествоиспытатель мирового значения, энциклопедист, химик и физик; астроном, приборостроитель, географ, металлург, геолог, поэт, утвердил основания современного русского литературного языка, художник, историк, поборник развития отечественного просвещения, науки и экономики. Разработал проект Московского университета, впоследствии названного в его честь. Действительный член Академии наук и художеств (адъюнкт физического класса с 1742, профессор химии с 1745).