М.С. Лунин
Разбор донесения, представленного российскому императору Тайной Комиссией в 1826 году

На главную

Произведения М.С. Лунина



Тайная следственная комиссия, учрежденная в С.-Петербурге 26(14) декабря 1825 г., обнародовала сведения, собранные ею о тайном союзе и о славянском обществе. Доклад сей достиг своей цели: ему последовали казнь и ссылка обвиненных. Но истина, необходимая для всех человековв и для всякого времени, налагает на нас обязанность возразить на некоторые из обвинений, находящихся в сем донесении, обратившемуся в исторический документ*.

______________________

* Члены тайной комиссии: председатель—военный министр Татищев; члены: вели кий князь Михаил, действ. тайный советник князь Александр Голицын, генерал Голенищев-Кутузов, Чернышев, Бенкендорф, Левашев, Потапов; секретарь Блудов.

______________________

Три главные причины в совокупности влияли на действия комис сии, несмотря на старание и рвение, с. которыми она стремилась исполнить важный труд, ей порученный. Первая причина заключается в отсутствии начал, в несовершенстве обрядов судопроизводства и в несообразности самого законоположения*. Обвиненные, из коих многие допрошены лично государем, содержались под строгим заклкюче нием сперва в императорском дворце, а потом в казематах Петропавл ов ской крепости. Они не могли ожидать ни заступления законоведца, ни охранительных обрядов уголовного производства, ибо таковое желание их вменялось им в число преступлений; спокойствие духа было им необходимо для соображения ответов, а все средства употреблены были чтобы раздражать и волновать их. В полночь внезапно отпирались двери темниц; на узника набрасывали покрывало; безмолвно вели его через коридоры, дворы и проходы крепостные. Когда снимали покрывало, он находился уже в зале присутствия, перед членами тайной комиссии Члены предлагали вопросы на жизнь или смерть; требовали ответов мгновенных и обстоятельных; обещали именем государя помилование за откровенность, отвергали оправдания, объявляя, что оные будут допущены впоследствии перед судом; вымышляли показания; отказывали иногда в очных ставках и часто, увлеченные своим рвением, прибегали к угрозам и поношениям, чтобы вынудить показание или признание на других. Кто молчал, или по неведению происшествий, или от опасения погубить невинных, того в темнице лишали света, изнуряли голодом, обременяли цепями. Врачу поручено было удостоверяться, сколько осужденный мог вынести телесных страданий. Священник тревожил его дух, дабы исторгнуть и огласить его исповедь. Многие из узников были поражены помешательством ума; двое в цвете лет померли в казематах**. Так, признания, служившие основанием допросу, не всегда были добровольны, [как утверждает комиссия в своем донесении] (1, 2); иные по расчету основывались на обещанном прощении; другие были только мнимыми откровениями (внушенными желанием послужить делу конституции) или отклоняли ответственность, угрожавшую многим, на одно или несколько лиц. Наконец, некоторые признания, подтверждая вещи несбыточные, изобличали только смущение и душевные страдания заключенных. Показания узников, вследствие той же причины, неопределенны, несвязны и часто нелепы***. Некоторые из членов союза и без чуждого влияния, желая говорить истину, содействовали заблуждению, приступая к многосложным происшествиям и к началам отвлеченным, которые превышали их понятия. В этом мраке комиссия должна была полагаться на слабый мерцающий свет, который доставляли ей навет и доносы трех лазутчиков, единственных законных уличителей в деле тайного союза****. Вторая причина заблуждений, вкравшихся в доклад, есть недостаток письменных свидетельств, которые состояли только из «Зеленой книги», из двух предначертаний конституций, литературного отрывка под названием «Разговор любопытный», частных писем и песен. Первый из сих документов — отрывок устава тайного союза, не дающий полного понятия об устройстве оного; вторые суть опыты конституционного законодательства, предпринятые для возбуждения изысканий по сей отрасли нравственных наук; последние не заслуживают того, чтобы остановить наше внимание в столь важном деле.

______________________

* «Обряд производства уголовных дел установлен общими законами; но в делах высших государственных преступлений общий уголовный обряд не мог быть достаточен Посему ваше императорское величество, при самом составлении суда, соизволили преподать ему дополнительные правила, на общем порядке судопроизводства основанные и для успешного движения сего дела необходимые». Доклад Верховн. Уг. Суда 1826 Свод Уголовн. Законов, т. 15, стр. 363, стр. 1229; Указы 1645, 1726, 1734, 1762 и др. годов.
** Сходившие с ума: Батенков, Матвей Муравьев-Апостол, Андреевич, Фурман, Враницкий, Фаленберг, Фохт и др. Умершие: Поливанов, Булатов.
*** Свидетельство: обреченный отряд на гибель, чтобы всех погубить; таинственный и всемирный Орден Восстановления; мысль явиться на придворном бале с духовым ружьем; создать родовую аристократию; проект вывезти из Европы, будто для основания республиканских правительств, в другие части света всех людей беспокойных, которые желают перемен и смятений и т.д. (стр. 6, 25, 34, 35, 42).
**** Переметчик: Майборода, лазутчики: Шервуд, граф Витт, Бошняк.

______________________

Наконец, третья причина заключается в политических соображениях, понудивших комиссию исключить или изменить некоторые обстоятельства и обратиться к страстям толпы, чтобы поколебать в общем мнении людей, коих влияние и за тюремными затворами казалось опасным.

Частное и взаимное действие сих причин изобличается едва ли не во всех вопросах, нам предлежащих; оно объясняет, каким образом комиссия могла быть омраченною или почему она утаила настоящий свой образ мыслей. Комиссия приписывает основание тайного союза духу подражания, быстрое его развитие — обыкновенным филантропическим и патриотическим мыслям, помещенным в его уставе, побуждениям слепой дружбы и доверия, влиянию моды, боязни казаться смешным, суетному любопытству и даже видам личной корысти, что способствовало поочередно к умножению членов. Явное противоречие проистекает из такого воззрения. Допустить это начало и эти побуждения — ни этот союз, ни члены оного не заслуживают внимания правительства. Однако ж, правительство нашлось принужденным вступить в состязание с союзом, воздвигать оплоты противу его потока, сойти в ристалище, чтобы бороться грудью с частными лицами. Надлежит сознаться, что тайный союз не отдельное явление и не новое для России. Он связуется с политическими сообществами, которые одно за другим, в продолжение более века, возникали с тем, чтобы изменять формы самодержавия; он отличается от своих предшественников только большим развитием конституционных начал. Он только вид того общественного преобразования, которое уже издавна совершается у нас и к торжеству которого все русские содействуют, как сподвижники, так и противники оного. Происшествия, среди которых возник и распространился тайный союз, долженствовали благоприятствовать его успехам. Упорная борьба против соединенных сил Европы совокупила народ для защиты своего достояния, которое одни меры правительства не в состоянии уже были охранять. Вслед за отпором внешнего врага совокупностью народных сил общее внимание естественно обратилось на внутреннее устройство края. Война без цели, мир без пользы, суетные конгрессы, сокровенные договоры, управление, преданное иноземцам, общее лихоимство, неустройство в законодательстве, опустошенные области и в пепел превращенная столица вопияли за отечество*. Озарилась необходимость посредничества в устройстве гражданском, подобно тому, которое решило участь брани. Мыслящие восстали на умственный подвиг, толпы восставали на рукопашный бой. Не станем судить тех, коих дело еще не совершено, дабы в свою очередь не осудили нас те, которые воспользуются их трудами.

______________________

* Походы 1813, 1814, 1815 годов. Мир Парижский. Конгрессы: Венский, Ахенский, Троппауский, Лайбахский, Веронский и др.

______________________

Тайный союз обвиняют в том, что в продолжение десяти лет он постоянно стремился к изменению отечественных постановлений и к водворению нового устройства, основанного на системе представительной. В самом деле, таково было его назначение. Союз постиг необходимость коренного преобразования, ибо народы, подчиненные самодержавию, должны или исчезнуть, или обновиться*. Он положил начало преобразованию, открыв новые источники просвещения и вруча народу новые средства к могуществу. Право союза основывалось на самом свойстве живительных начал, им провозглашенных, на потребностях народа, которые надлежало удовлетворить, на данных, установленных народами, находящимися во главе общественной иерархии**. Право союза опиралось также на обетах власти, которых гласное изъявление имеет силу закона в самодержавном правлении. «Я намерен даровать благотворное конституционное правление всем народам, Провидением мне вверенным». (Речь императора Александра на Варшавском сейме). Это изречение вождя народного, провозглашенное во всеуслышание Европы, придает законность трудам тайного союза и утверждает его право на незыблемом основании. Он предупредил только государя в его великодушном подвиге возбуждением умов: впоследствии он содействовал его видам, вызывая полезные применения в законах, понятиях, обычаях и нравах. Это согласие между двумя столь различными властями, кажется, не сокрылось от внимания комиссии, равно как и последствия сего явления. Поэтому, умалчивая о началах нового устройства, о предначертанных средствах его постепенного введения и утверждения, комиссия говорит, что тайный союз намеревался подчинить Россию республиканскому правлению. Но слова, которые она приводит, свидетельствуют противное: «Конституционные понятия, более сходные с монархическими, обнаружились в основателях (стр. 11): даже тогда, когда республиканские мысли брали верх, члены говорили, что если император Александр сам дарует России хорошие законы, то они будут его верными приверженцами и сберегателями» (стр. 11); «Республиканское правление с президентом очень хорошо, но главное всегда зависит от устройства представительства» (стр. 12). Перейдем от слов к поступкам. Один из конституционных проектов писан в монархическом духе. Накануне восстания 14 (26) декабря члены союза решили, чтобы из всех губерний созваны были представители; чтобы представители Царства Польского были также созваны для постановления мер к сохранению единства державы (стр. 45, 46). Вот очевидное доказательство, что тайный союз никогда не имел странной мысли водворить образ правления по своему произволу. Союз обсуждал и раскрывал все политические соображения, дабы увеличить массу специальных познаний и облегчить рассудительный выбор во время свое; но он не думал право неотъемлемое у народа присвоить себе, ни даже иметь влияние на его выбор, ибо, означая республиканское правление как наименее сложное, он не скрывал его невыгод и недостатков. Один меч налагает законы, и эти законы существуют, доколе меч не возвратится в ножны. Члены тайного союза не имели, без сомнения, ни желания, ни средств покорить своих соотечественников, а здание, которое они воздвигали, долженствовало простоять не один день, ибо его обломки противятся еще бурям, высятся над уровнем отечественных постановлений, наподобие пирамид, для указания будущим поколениям стези на политическом поприще.

______________________

* Римляне, Англичане.
** Англичане, Французы.

______________________

В числе важных соображений, обративших на себя внимание тайного союза, находились и будущие отношения народа к государю. Союз обязан был предвидеть изменения, которые переворот существующего порядка или даже обыкновенный ход происшествий рано или поздно долженствовали произвести в сих отношениях. Ему следовало придумать способы укрощать порывы, обычные в те дни брожения и смут, когда народ требует отчета за прошедшее и возобновляет свой договор на будущее. Тайный союз имел особенно в виду охранять Россию от междоусобных браней и от судебных убийств, ознаменовавших летописи двух великих народов. При обсуждении таковых вопросов, в частных разговорах или настоящих совещаниях, некоторые члены могли излагать неправильные мнения или даже предаваться порыву страстей. На этих-то явлениях комиссии приписываются тайному союзу предположения о цареубийстве. Надлежит, однако ж, взять в уважение, что союз, не имея понудительной власти, не мог подлежать ответственности за временные отклонения некоторых его членов. Притом главные действователи принуждены были иногда для виду уступать страстям, возникающим в союзе, чтобы направлять его к высокой цели своей. Справедливо ли будет за случайно изъявленные некоторыми членами мнения винить союз, как мы обвиняем конвент и английский парламент, рассуждавшие о цареубийстве? Ограничимся некоторыми замечаниями. Тайный союз не мог ни одобрять, ни желать дворцовых революций, ибо таковые предприятия даже под руководством преемников престола* не приносят у нас никакой пользы и несовместны с началами, которые союз огласил и в которых заключалось все его могущество. Союз стремился водворить в отечестве владычество законов, дабы навсегда отстранить необходимость прибегать к средству, противному и справедливости и разуму. Обвинение в помысле на цареубийство основано лишь на отдельных изречениях, случайных разговорах и на мечтаниях расстроенных умов. Это искусное сплетение доставило докладу мимолетную занимательность мелодрамы, способствовало обратить умы вспять и отвлекло общее внимание от откровений будущего. Некоторые из значительных членов союза были отстранены от следствия, не названы в докладе и прощены под предлогом молодости и раскаяния. Власть имеет право облегчать наказания и даже помиловать; но величие законов и общественная совесть требуют предварительно судебного приговора. Благодарность за неожиданное снисхождение доставила орудие против остальных сочленов. Трудно допустить, чтобы члены почтеннейших семейств в России, чтобы люди, отличавшиеся постоянным доверием сограждан и одобрением правительства, исторгнувшие уважение даже среди уничижений и страданий, которыми их отягощала раздражительная власть, трудно поверить, чтобы таковые люди помышляли только об убийстве и безначалии. Из трех приведенных комиссиею письменных свидетельств: письмо к польскому обществу не было отправлено по незначительности содержания, остальные два — опровержение мысли о цареубийстве (стран. 6, 19, 20). Декабря 14 (26-го), когда смятенные войска проникли во внутренность дворца и когда государь находился один среди толпы, не сделано было покушения на его жизнь: ибо люди, обрекшиеся на смерть, покорствовали правилам тайного союза. Скажем в заключение, что само правительство не верило сему обвинению: оно бы не допустило, чтобы брат государя явился истцом и судьею в собственном деле.

______________________

* Екатерина I, Елизавета, Петр III, Иоанн VI, Павел I и др.

______________________

Другое важное обвинение тяготеет над Южным обществом. Тайная комиссия утверждает, что оно намерено было расчленить империю, что оно условилось с польским обществом отдать Польше некоторые возвращенные от нее области и что вследствие этого договора правитель Южного общества сочинил карту, на которой означены новые границы (стран. 27). Не нам опровергать сие обвинение; это дело совершил уже Варшавский следственный комитет, на который ссылается тайная комиссия. Комитет утверждает, что члены обоих обществ ни в чем не могли согласиться, не заключили никакого окончательного договора, и что между ними не было и рассуждения о присоединенных к России областях (Донесение Варшавского следственного комитета, стр. 44 — 65). Когда две комиссии, облеченные одинаковою властью, действуя в одном духе и соглашаясь во всем, противоречат друг другу в одном только событии, то должно заключить, что его не бывало. Славянское общество имело первоначально в виду соединить общим союзом славянские племена, рассеянные по Европе. Оно присоединилось к Южному обществу, ибо нашло, что сие последнее благоприятствовало соединению образованием могущественного средоточия. Оно бы не слилось с Южным обществом, если бы не увидело в оном начала разделения и раздробления, противоположные своей цели. Наконец, тайный союз, повсюду исполненный одинаковым духом, в час решительный помыслил созвать представителей Царства Польского для принятия мер к сохранению единства державы (стран. 45).

Вместо того чтобы изложить обе конституции, составлявшие одно из главных обвинений, комиссия довольствуется только замечанием: конституция Никиты Муравьева разделяла Россию на независимые области, соединенные общим союзом. Она не заметила, что независимость областей не согласуется с монархическим правлением, утвержденным сею конституциею, и упускает из виду не без цели, что областные собрания не облечены державною властью. Областные собрания среди совокупленных губерний, ведая только распоряжениями и расправами местными, содействовали единству управления державного. Эта конституция не только не стесняла исполнительной власти, но доставляла ей свободу действия, необходимую для общей пользы; поручала ей соблюдение державных выгод; признавала ее необходимое участие в законодательной власти и надзор за общим ходом судопроизводства. Отделяя ветви управления, она избавляла только исполнительную власть от посредничества между частными лицами, предоставленного самостоятельной судебной власти. Таким образом, прекратилось бы смешение властей, столь гибельное в нашем общественном устройстве (стран. 18). Комиссия величается, что она открыла конституцию Пестеля (Русскую Правду), зарытую близ неизвестной деревушки (стран. 56). Но она совершила сей подвиг, дабы вернее укрыть Русскую Правду от народа, предав ее забвению архивов. О конституции Пестеля в донесении сказано несколько слов в примечании, изобличающих более осмотрительность членов комиссии, нежели заблуждения сочинителя. Мы разделяем затруднение членов, обвинявших, когда не было вины, обращавших в преступление то, что послужило впоследствии руководством правительству, скрывающих то, что надлежало огласить.

Восстание 14 (26-го) декабря было только неминуемым следствием предшествующих событий. Известясь о кончине императора Александра, Государственный совет не привел в исполнение завещания покойного государя, находившегося в пакете, который ему поручено было охранять, и поспешил провозгласить императором великого князя Константина, без предварительного удостоверения в его согласии, на что требовалось несколько дней промедления. Народ присягнул новому государю на основании указа, изданного тремя высшими сословиями империи. За сим вслед другой манифест объявил, что новый государь подписал отречение от престола втайне, тому уже несколько лет, что он возобновил сие отречение в двух частных письмах к членам своего семейства и что вследствие этих писем Россия должна признать меньшого брата его и произнести новую присягу в противность первой. Таковая поспешность и изменчивость в делах толикой важности возбудили недоверчивость и неудовольствие во всех сословиях народа. Северное общество находилось тогда под влиянием правителей ревностных и деятельных, но не успевших еще приобрести опытности в делах*. Волнение, которое они замечали, и ропот, отовсюду к ним доходивший, наконец, и на них подействовали. Им пришла мысль, что наступил час решительный, дающий право изменить образ действия, постоянно сохраненный в продолжение десяти лет, и прибегнуть к силе оружия. После многих прений на шумных совещаниях это мнение было утверждено большинством голосов. Дух тайного союза мгновенно заменился духом восстания. Но столь внезапный переход должен был взволновать и смутить все понятия. Члены, увлеченные внезапными страстями на новое и для них незнакомое поприще, не могли согласиться ни между собою, ни с новыми ежечасно прибывающими сподвижниками. От сего — несвязность предпринятого предначертания для военных действий, недостаток порядка и единства в исполнении, вымыслы для возбуждения солдат раздраженных, но не созревших для действия, отсутствие распоряжений в решительное мгновение. Во все продолжение восстания не видно следа предначертания; войска отказываются от требуемой присяги, сходятся на означенной площади, отражают частные нападения, проводят часы в ожидании. Во мнении толпы это неудачный порыв; для мыслящего это шаг на политическом поприще. По неизменному закону нравственного мира, истина требует боренья: боренье началось; требует крови: кровь пролита. Впрочем, комиссия довершила начатое. Обнародовав начала предполагаемого преобразования, она без ведома своего содействовала успеху конституционного дела столько же, как соединенные усилия тайного общества, не располагавшего столь могущественнейшими средствами гласности.

______________________

* Кн. Оболенский, Рылеев и Александр Бестужев, временно, вместо Никиты Муравьева, находившегося во внутренних губерниях России.

______________________

Донесение комиссии исполнено подробностей, которые не имеют прямого отношения к главному предмету. Личные ощущения членов, взаимные их сношения, их мечтания, путешествия и разные обстоятельства частной жизни занимают много места. Даже шутки и суетные остроты помещены в творении, которое вело к пролитию крови*. Мы не станем всего опровергать: основания потрясены, здание должно разрушиться. Заметим, однако ж, что комиссия умалчивает об освобождении крестьян, долженствовавшем возвратить гражданские права нескольким миллионам наших соотечественников. Она ничего не говорит о новом уложении, [об устройстве судебной власти], об исправлении судопроизводства, [о преобразовании войска], об уничтожении военных поселений, о свободе торговли и промышленности, об оказании помощи угнетенной Греции и о других правительственных мерах, коих поочередно требовало, и отчасти достигло, свободное изъявление совокупной воли частных лиц. Эти упущения скрывают от России важную часть трудов тайного союза и препятствуют полному уразумению его учреждений. Причина этих упущений находится в условиях, стеснивших действия комиссии. Приступая к этим вопросам, она бы возбудила народное участие, которое надлежало подавить; она бы говорила в пользу учреждения, которое надлежало разрушить. Тому же побуждению приписать должно уверения комиссии, что этот великий политический союз был обыкновенным только заговором против государства. Достаточно заметить, что заговор не длится десять лет сряду, что заговорщики не занимаются сочинением книг, дабы действовать словом, восторжествовать убеждением, что им не приходит на мысль испрашивать согласия у власти, которую намереваются ниспровергнуть; наконец, что заговорщики не остаются неподвижно каждый на своем месте, [когда их намерения открыты], когда наполняются темницы и начались истязания. История всех народов и времен не представляет сему примера. К тому же правительство знало о существовании тайного союза: в бумагах покойного императора отысканы сочинения одного из его членов. Всем известно, и это, без сомнения, никто не отважится оспаривать, что покойный государь часто говаривал о тайном союзе и называл поименно главных двигателей оного. Итак, в продолжение десяти лет или правительство было заодно с заговором, или оно не смело его уничтожить. И того и другого допустить невозможно.

______________________

* Тигр (стр. 6), Рубикон (стр. 43), фамилии не иголки (стр. 44), довольно велик (стр. 49) и др.

______________________

Однако ж комиссия отбросила политические расчеты и следовала внушению чувств возвышенных, когда она с уважением отозвалась о первых пяти мучениках конституционного дела. Рылеев, виновник 14-го декабря, искупляет невольное увлечение глубокомысленным, можно сказать, пророческим, изречением: «Если кто заслужил смерть, необходимую, может быть, для будущего блага России,— это я».

Твердое поведение Каховского в продолжение восстания изображено верно и беспристрастно; но не замечено одно, что он тогда только прибегнул к оружию для защиты сподвижников, когда просьбы и увещания его остались бесполезными. Бестужев-Рюмин в докладе ярко выделяется своею неутомимою деятельностью. Он извещает о существовании Польского общества, открывает Соединенных славян, исполняет важные поручения, рассуждает в думах, принимает новых членов, представляет письменные предначертания, сражается в рядах восставших. Ему было только 22 года от роду во время казни. Комиссия дает нам точное понятие о характере Сергея Муравьева-Апостола, изображая, как полк, которым не он начальствовал и в коем находилось не более двух или трех членов, берется за оружие, узнав о его заключении, исторгает его из плена и идет на верную гибель, чтобы разделить его участь. Вот в каких словах комиссия выражается о I Гестеле: «Влияние его редко оспариваемо близкими к нему сообщниками; он удалял слабосердых, представляя им опасности и трудности предприятия; некоторые из главных действователей видели в нем более сходства с Наполеоном, нежели с Вашингтоном; он был в Южном обществе не только правителем, но полным властелином, как свидетельствует самый ход происшествий. Большая часть членов слепо ему верила; иные, не знав его конституции, хотели всем жертвовать для введения предположенного в ней образа правления» (стран. 14, 16, 17, 25, 26). Излагая с таковым беспристрастием различные свойства сих политических лиц, комиссия, кажется, предчувствовала, что Верховный уголовный суд не будет иметь досуга ни допрашивать*, ни слушать оправдание, ни даже удостовериться в тождестве лиц, что немедля приступит к приговору на смерть, заменяя топор палача веревкою. Неусыпный надзор правительства над их сподвижниками в пустынях Сибири свидетельствует о их политической важности, о симпатиях народа, которыми они постоянно пользуются, и о том, что конституционные понятия, оглашенные ими под угрозою смертною, усиливаются и распространяются в недрах нашей обширной державы.

______________________

* «Суд избрал последний путь (не допрашивать) по числу подсудимых — более удобный». Доклад Верх. Уг. Суда 1826 г.


Впервые опубликовано: Полярная звезда. Лондон. 1859. Кн. 5-я. С. 53—79.

Михаил Сергеевич Лунин (1787/1788—1845) — декабрист, подполковник лейб-гвардии (1822), адъютант Великого Князя Константина Павловича.


На главную

Произведения М.С. Лунина

Монастыри и храмы Северо-запада