М.С. Лунин
Взгляд на русское тайное общество с 1816 до 1826 года

На главную

Произведения М.С. Лунина



Тайное общество принадлежит Истории. Правительство сказало правду, «что дело его было делом всей России, что оно располагало судьбою народов и правительств» (Ман. 13 июля 1826 года; Донесение Следств. Ком., стр. 21). Общество озаряет наши летописи, как союз Рюнимедский бытописания Великобритании. Тайное 10-тилетнее существование доказывает, что Т.О. руководилось мудростию и было по сердцу народу. В этот период, среди опасностей и препятствий, совершилась главная часть его работ. Действуя умственною силою на совокупность народную, оно успело исправить мысли, чувства и даже страсти к цели коренного преобразования правительства. Существенные вопросы конституционного порядка были установлены и так объяснены, что решение их в будущности, более или менее отдаленной, стало неизбежным. Т.О. было глашатаем выгод народных, требуя: чтобы существующие законы, неизвестные даже в судилищах, где вершились по оным приговоры, были собраны, возобновлены на основаниях здравого рассудка и обнародованы; чтобы гласность заменяла обычную тайну в делах государственных, которая затрудняет движение их и укрывает от правительства и общественников злоупотребления властей; чтобы суд и расправа производились без проволочки, изустно, всенародно и без задержки; управление подчинялось бы не своенравию лиц, а правилам неизменным; чтобы дарования без .различия сословий призывались содействовать общему благу; а назначение чиновников утверждалось бы по указанию общественному для отдаления лихоимцев и невежд; чтобы назначение поборов и употребление сумм общественных были всем известны; доходы с винных откупов, основанные на развращении и разорении низших сословий, были бы заменены другим налогом; участь защитников отечества была бы обеспечена, число войск уменьшено, срок службы военной сокращен и плата солдату соразмерно нуждам его умножена; чтобы военные поселения, коих цель несбыточна, учреждение беззаконно, были уничтожены к предотвращению ужасов, там совершенных, и пролитой крови; чтобы торговля и промышленность были избавлены от учреждений самопроизвольных и обветшалых подразделений, затрудняющих их действия; чтобы духовенство, обеспеченное в содержании, не зависело от прихожан и соответствовало своему служению.

Зрелость гражданственности ускорила новые стихии, которые Т.О. излило в область мысли. Оно рассеяло едва ли ни общий предрассудок, о невозможности другого, кроме существующего, порядка и убедило народ, что раболепство пред лицами должно замениться повиновением закону. Т.О. постоянно доказывало выгоды взаимного поручительства, по которому дело одного лица становится делом всех; важность суда присяжных в делах гражданских и уголовных и тесную связь такого учреждения с свободою края; крайнюю потребность гласности установить как право и требовать от каждого как обязанность; вред от различия сословий, порождающий зависть и вражду и дробящий людей, вместо того, чтобы совокупить их. Существующему порядку противопоставлен был законный, обеспечены пределы, положенные Провидением всякой человеческой власти; нравственность, разум и справедливость, общая польза — различные отблески одной и той же истины. Т.О. ожидало, что образование совокупности народной доставит внутри Порядок и Правосудие, силу и уважение извне. Для достижения этой цели Т.О. обращалось ко всем сословиям и говорило языком, для всех понятным. Временные и разнообразные порывы правительства на поприще Народного Просвещения изменились действием простым, безмездным, основанным на немногих началах, которые должны были — по неточности или по истине, в них заключенной,— остаться без последствий или овладеть будущностью.

Т.О. ходатайствовало за Греков, оставленных почти всеми европейскими державами; оно доказало, что восстановление Польши в виде Королевства, примкнутого к России, противно выгодам обеих земель; оно протестовало против рабства и торга Русскими, противных законам Божиим и человеческим. Наконец, своим учреждением и совокупностью видов оно доказало, что система самодержавия уже не соответствовала настоящему состоянию России, что основанное на законах Разума и справедливости Правительство одно может доставить ей права на знаменитость среди народов просвещенных.

Эпохи переходные, неизвестные в таинственном шествии народов к цели общественного устройства, являют случаи, в которых действия лиц политических, какого бы сословия они ни были, должны необходимо выходить из ряда обыкновенного, пробуждать Правительства и народы, усыпленные постоянным влиянием ложного устройства и предрассудков, наложенных веками. Когда эти люди принадлежат высшим сословиям состава общественного, тогда действия их есть обязанность и средство употребления умственных способностей платить за выгоды, которые доставляют им совокупные усилия низших сословий. Они пробивают новые пути к совершенствованию настоящих поколений; направляют усилия народа к предметам общественным; совокупляют действия умов второстепенных, лишенных возможности плодотворить взаимно; восстановляют борение частей, необходимое для стройности целого, и сами облекаются властию по праву и делу, по духу возрождения, который животворит их, и по нравственному влиянию, которое имеют они на своих сограждан. Их мысли оплодотворяют страны, на которые изливаются, с такою же силою, как набеги завоевателей опустошают их; ибо зло и добро причиняются обществу от нескольких лиц. Они отрекаются от жизни и тем свидетельствуют правдивость своего послания, истину своих начал и законность своей власти. Все эти условия соединились в составных стихиях Т.О., в свойстве видов его и в образе действий.

Нравственное влияние, произведенное разлитием этих идей, было так сильно, что император Александр обязался даровать конституцию Русским, когда они в состоянии будут оценить пользу оной (Варш. сейм 1818 г. 15 марта). Т.О. с признательностью и доверием к Верховной власти приняло это обещание как политическое данное, которое освещало намерение Т.О., внушало ему новую ревность. Оно соединило и употребило все свои средства, чтобы исполнение этой мысли не зависело от пожизненного расположения и приготовляло Россию: познавать, чувствовать и быть достойною блага свободы. Эти работы были так важны, что Т.О. даже после своего разрушения проявляется в сущности каждого правительственного постановления и в каждом замечательном событии последнего десятилетия.

В исполинском предприятии, которое, по сознанию самого правительства, должно было изумить даже тех, которые его постигли,— ошибки были неизбежны (Донесен. Следств. Ком., стр. 5). Их было много. В недрах общества вскоре ощутился недостаток понудительной силы, которая соразмерила бы общее движение. Слабое вначале небольшим числом своих основателей, оно впоследствии подверглось важнейшему неудобству по множеству своих голосов. Взращенные в дремотной гражданственности, основанной на бездействии ума, им трудно было удерживаться на высоте своего призвания. Прибегли к различным вымыслам, чтобы обуздывать неосмотрительную ревность одних, подстрекать медлительность других, успокаивать опасение остальных, сохранять согласие между всеми. Единство действий рушилось. Т.О. разрушилось на Северное и Южное, по обширности края, понудившего учредить два средоточия действий. Первому повредило влияние новых членов, которым поручено было временное управление дел. Последнее с распространением деятельности увеличило затруднительность своего положения, присоединив Т.О. Славян и вступив в сношения с Польским Обществом, которого виды отчасти различествовали и требовали противудеиствия. Между тем измена втайне подрывала основание здания. Тогда же смерть императора Александра, два отречения, две присяги, последовательные и противоречащие, тайное завещание, отысканное в архивах, взволновали, расстроили умы и породили происшествие 14 декабря в Петербурге и отважное движение одного полка на юге.

Враждебная партия искусно воспользовалась ошибками. Она состояла из дворян, которые боялись лишиться своих прав и рабов, и из чиновников-иностранцев, которые боялись лишиться своего жалованья. Водители партии поняли, что конституционный порядок есть новое вино, которое не держится в старых мехах, что с падением самодержавия они принуждены будут оставить места, сложить чины и ордена, как актеры после неудачной драмы. Ничего не упустили к отклонению удара. Правительство уверили, что целью Т.О. было цареубийство и безначалие. Эту мысль распространили в сословии малообразованных, которые верят всему, что напечатано, и между духовенством, которое верит всему, что приказано. Но торжествующая партия, в свою очередь, увлеклась ошибкою, свойственною всем партиям: неумеренностью при успехе. Более 600 были схвачены и брошены в казематы. Во время следствия, производимого Тайною комиссиею по правилам, составленным наобум, некоторых из заключенных содержали в цепях, в темноте, томили голодом; других смущали священники, имевшие поручение выведать тайны на исповеди и обнаружить; иных расстроили слезами обманутых семейств; почти всех обольстили коварным обещанием всепрощения. Составили Верховный уголовный суд из военных, сенаторов, моряков и попов. Это судилище основалось на донесении Тайной комиссии и, рассматривая не личные дела обвиняемых, но дела, совокупленные в разряды, приговорило: пятерых к четвертованию, 31 к отсечению голов, 112 к работе в рудники и 9-х в солдаты, не допросив и даже не видав заключенных. Спешили кончить данное поручение, потому что приближались праздники коронации. Правительство заменило смертную казнь 31, назначив им вечную работу в сибирских рудниках с заключением в казематы (на них были надеты оковы; они были лишены воздуха и света, предоставлены произволу низших служащих, подчинены управлению грубых людей, сограждан которых они хотели освободить, как первые христиане, которых подвергали оскорблениям перед тем, как предать диким зверям); а Верх. угол. суд, которому предоставлена была участь 5-х, нашел милосердие в том, что заменил колесо виселицею (Протокол Суда, июля 11-го, 1826 года). Приговор выполнили украдкою, на гласисе крепости, где был призрак суда, и под прикрытием внезапно собранных войск. Неумение или смятение палачей продлило мучение осужденных: трое выпали из слабо затянутой петли, были разбиты, окровавлены, вновь повешены. Они умерли спокойно в твердой уверенности, что смерть их была необходима как свидетельство истины их слов. Родным запретили взять тела повешенных: ночью кинули их в яму, засыпали негашеной известью и на другой день всенародно благодарили Бога за то, что пролили кровь. Водители партии, достигнув соучастия Правительства в таком деле, заняли частные места в управлении.

Но деятельность господствующей партии поглощается, по-видимому, частными мерами и наименованиями и изменениями.

Она старается сделать правительство самодержавнее, чем оно есть, а народ — народнее, чем он есть. Власть, на все дерзавшая, всего страшится. Общее движение ее — не что иное, как постепенное отступление, под прикрытием корпуса жандармов, пред духом Т.О., который охватывает ее со всех сторон. Отделилась от людей, но не отделяется от их идей. Желания нового поколения стремятся к сибирским пустыням, где славные изгнанники светят во мраке, которым стараются их затмить. Их жизнь в заточении постоянно свидетельствует об истине их начал. Их слово так сильно, что запрещают выражать его даже в простых письмах к родным. У них отняли все: звание, имущество, отечество, здоровье, свободу, но не могли отнять у них любовь народную. Она обнаруживается благоговением, которым окружают их огорченные семейства; религиозным чувством, которое питают к женам, разделяющим заточение мужей своих; ревностью, с которой собирают письмена, где обнаруживается животворящий дух изгнанников. На время могут затмить ум Русских, но никогда — их народное чувство.


Впервые опубликовано: Полярная звезда. Лондон. 1859. Кн. 5-я. С. 231—237.

Михаил Сергеевич Лунин (1787/1788—1845) — декабрист, подполковник лейб-гвардии (1822), адъютант Великого Князя Константина Павловича.


На главную

Произведения М.С. Лунина

Монастыри и храмы Северо-запада