| ||
|
29 декабря В московских газетах от 30 ноября появилось заявление советского правительства, которое должно вселить страх и ужас в каждого, кто знаком с положением в России. В этом извещении советское правительство заявляет, что русская контрреволюция, потерпевшая поражение в лице Врангеля, Балаховича и Петлюры, теперь решилось прибегнуть в своей борьбе с советским правительством к террору. В заявлении говорится далее, что на основании сведений «соответствующих органов советской власти» (т.е. тайной полиции) для выполнения ряда террористических актов против представителей правительства будто бы состоялось объединение различных белогвардейских организаций, а именно: группы Савинкова, группы Чернова, группы «Национального и Тактического центра», а также и некоторых групп врангелевских офицеров. Правительства Антанты будто бы открыли широкие кредиты контрреволюционным убийцам. Все это будто бы установлено тайной коммунистической полицией. Но на основании неоспоримых фактов уже много раз доказано, что ленинская тайная полиция состоит из таких же изолгавшихся и грязных отбросов, как и любая тайная политическая полиция какого-либо буржуазного государства, что эти господа не стесняются пускать в ход подделку и провокацию и что их доклады правительству относительно раскрытых ими «заговоров» справа или слева кишат подтасовкой и ложью. И на этот раз ничего не изменилось, так как и новый советский манифест содержит совершенно невероятные заявления, вымышленность которых сейчас же поймет всякий русский политический деятель. «Группа Чернова» объединяется с Врангелем, Савинковым и другими организациями для террористических актов! В России нет «группы Чернова», там есть партия социалистов-революционеров, признанным вождем и теоретиком которых является Чернов. То, что эта партия в лице ее официального представителя может войти в союз с Врангелем и подобными белогвардейскими группами для общих террористических действий, является предположением, которое должно даже многим большевикам показаться совершенно невероятным и неудачным плодом полицейской фантазии. Но цель этого заявления делается ясной из того предостережения, с которым советское правительство обращается ко всем своим врагам: «Советское правительство рассматривает все эти группы как связанные круговой порукой на почве борьбы против рабоче-крестьянского правительства и заявляет, что все члены группы Савинкова, социалисты-революционеры группы Чернова, белогвардейцы из «Национального и Тактического центра», а также и врангелевские офицеры будут считаться заложниками. В случае покушения на вождей Советской России будут безжалостно истреблены ответственные товарищи организаторов покушения». Для кого этот текст недостаточно красноречив, тот пусть вспомнит кровавый опыт, который уже был раз произведен в Советской России. В сентябре 1918 года после убийства начальника петербургской полиции Урицкого и после покушения на Ленина советское правительство объявило всех заключенных в тюрьмах антибольшевиков заложниками на случай дальнейших покушений; но одновременно советская власть в ответ на уже совершенные террористические акты расстреляла в разных городах большое число этих заложников. До сих пор неизвестно число убитых тогда мужчин и женщин. После того, как были опубликованы первые списки казненных, общее возмущение населения заставило правительство скрыть размеры массовой резни. Но из опубликованных списков видно, что в Петербурге было расстреляно 512 человек, в Пензе 152, в Нижнем Новгороде 41, в Смоленске 30, в Москве 29, в Можайске 6, в Моршанске 4, в Львове 7. Последним отголоском этой бури безумия является опубликованное в феврале 1919 г. заявление Чрезвычайной комиссии в Петрозаводске (северная Россия), что ею для отмщения Розы Люксембург и Карла Либкнехта казнены 14 заложников из буржуазии. Сейчас же после упомянутых покушения на Ленина и других большевиков партия социалистов-революционеров официально заявила, что она ничего общего с этими покушениями не имеет. Это не помешало тому, чтобы повсюду расстреливали, как собак, схваченных членов именно этой партии. Однажды освобожденное от пут террористическое безумие не делало слишком больших различий между отдельными категориями политических противников. В Петербурге расстреляли металлиста Краковского, члена социал-демократической партии, в Рыбинске — трех членов той же партии, руководителей местных профессиональных союзов (Романов, Соколов, Левин), в Нижнем Новгороде — секретаря комитета нашей партии, товарища Ридника. Громадное большинство казненных принадлежало буржуазии и не имело ничего общего с политикой; они были арестованы не за определенные преступления, а лишь как «подозрительные», с целью изоляции. Мужчины и женщины, старики и юноши, все подлежали расстрелу, потому что два отдельных лица из политического фанатизма намеревались убить двух коммунистических вождей. Неужели нам придется вторично пережить этот кровавый опыт, этот позор убийства заложников? Из-за того, что в каком-то темном реакционном углу куются преступные планы, должны быть расстреляны тысячи и тысячи людей, ничего общего с этими планами не имеющих, ничего о них не знающих; в течение недель и месяцев они должны каждую ночь спрашивать себя, не явится ли она последней ночью в их жизни. Из того, что завтра может быть произведено покушение на большевистского вождя, должны сегодня тысячи жен, матерей и детей дрожать за жизнь своих несчастных близких. И все это совершается во имя социализма, во имя освобождающей мир революции! Партия социалистов-революционеров недавно вновь заявила, что она не строит террористических планов против большевистских вождей. Можно ли возложить на нее ответственность за действия изолированных групп или за деятельность авантюриста и кондотьера Бориса Савинкова (ничего общего с группой не имеющего), и насколь ко нужно быть полицейски ограниченными, для того, чтобы думать, что путем угрозы убийства невинных можно удержать от покушения фанатика или хладнокровно обращающегося с чужой жизнью белогвардейского террориста! Неужели и на этот раз допустят, чтобы большевистская полиция перешла от цинических угроз к новым кровавым деяниям? Быть может, сейчас еще не поздно. Быть может, голос европейского пролетариата вовремя будет услышан в России теми, кто уже устал от террора, но за недостатком гражданского мужества не решается призвать к порядку собственных партийных вождей. Завтра, быть может, будет уже поздно. И первыми должны поднять свой голос европейские коммунисты! Пусть они открыто скажут, одобряют ли они вызванную к жизни всемирной войной систему заложников, расстрел товарищей по убеждению. От Клары Цеткин и Деймига до Марселя Кашена и Серрати, ко всем мы обращаемся с этим вопросом. Кто из них будет иметь наглость уклонится от прямого ответа? А революционному пролетариату всего мира мы говорим: здесь затрагивается твое личное дело! Не в том суть, что в великолепной кровавой бане а lа Зиновьев вновь будет убито несколько десятков русских социал-демократов и социалистов-революционеров. По немецкому опыту и в Европе уже привыкли к подобным второстепенным явлениям гражданской войны. Суть в том, чтобы революционный пролетариат понял, что ужасы белого террора в Венгрии, Румынии, Ирландии и т.д., низости бывших царских генералов и бывших вильгельмовских офицеров в различных стадиях гражданской войны, что вся жестокость, рожденная мировой войной и внесенная в гражданскую войну, - что все это не может быть преодолено, если мы не сумеем безжалостно изгонять из наших рядов всякие следы милитаристической жестокости. Ибо в великой исторической борьбе между старым и новым миром окончательно победит тот класс, который через всю классовую борьбу, через все страсти гражданской войны пронесет незапятнанным знамя гуманности! Здесь затрагивается твое личное дело! Единодушным выражением мнения революционного пролетариата могут быть и должны быть спасены в России мужчины и женщины, жизням которых грозит опасность из-за нового кровавого безумия. Впервые опубликовано: Воля России. 1920. 29 декабря. № 89.
Мартов, Юлий Осипович (наст. фамилия Цедербаум) (1873-1923) — российский политический деятель, еврейского происхождения, публицист, участник революционного движения, основатель меньшевизма. | ||
|