| ||
|
Предлагаю другой рецепт достижения политической весны (без всякой, конечно, надежды, что он будет применен). Если мы в самом деле хотим свободы и справедливости хотя бы в далеком будущем, то нам нужно изменить народный характер. Ведь ясно же, что государственность наша не удается только вследствие преобладания дурных характеров, склонных более к раздору, нежели к согласию. Человека с испорченным характером посадите хотя бы в рай земной, и он ухитрится обратить его в ад — и для себя, и для ближних. То же и народ, хотя бы и великий, хотя бы и раскинувшийся на два материка. Если у нас когда-то сложилась слишком суровая государственность, то не потому ли, что повышенная наклонность к раздору (еще скифская черта, отмеченная Геродотом) потребовала наиболее крутых форм власти? Раз огромное племя никак не может наладить внутренний мир и согласие, то естественно, что все взоры обращаются, наконец, к верховному всемогуществу: погибаем, мол, от беспорядка! «Идите княжить и владеть нами!» И что же остается верховному насилию, как не гасить раздор хотя бы общим утеснением? Политический деспотизм, хочу сказать я этим, есть следствие дурного народного характера. Чем мягче нравы, тем менее нужна власть, чем испорченнее, тем она необходимей. Но спросим же, наконец, себя, какие причины преимущественно портят народный характер? Какие причины портят его в направлении раздора, несговорчивости, злорадства и озлобленности? Мне кажется, если не единственною, то одною из главных причин здесь служит пьянство народное. Дурной характер чаще всего есть закрепленное состояние расстройства духа, вызываемого опьянением. Возьмите социально культурного, т.е. доброго, доброжелательного человека. Дайте ему стакан-другой водки. Он, хмелея, выпадает из равновесия, теряет способность сдерживаться, начинает преувеличенно отзываться на возбуждения. Шумит и колобродит, то лезет к вам в объятия, то впадает в острую обидчивость. Многие из добрых людей становятся при этом злыми, буйными, бешеными. Продолжайте опыт — напоите доброго человека и на другой день, и на третий, и т.п. Неуравновешенное состояние постепенно для него делается привычным. Даже в трезвом состоянии пьяница не вполне уравновешен, задерживающие центры его мозга ослаблены. Проделайте тот же опыт на протяжении столетий и тысячелетий. Получится раса с испорченным характером, неуравновешенная, обидчивая, склонная к раздору. Любопытно, что скифы с их повышенною любовью к распрям отмечены греческими писателями как народ, особенно преданный пьянству. Скифское пьянство входило тогда в пословицу. Из-за пьянства в войне с Киром и Циаксаром скифы дважды потеряли плоды победоносных походов и возможность мировой в то время власти. Пьянство и раздор, раздор и пьянство — эти два явления, мне кажется, органически связаны. Если вы встречаете человека с прекрасным характером (какая это необыкновенная редкость!), будьте уверены, что это представитель чудом сохранившейся трезвой породы. Если у него и были в роду пьяницы, то в нем лично возобладала кровь не пьяных, а трезвых предков. Наоборот, если вы встречаете вздорного, капризного, обидчивого, склонного к ссорам человека, то, будь он лично трезвенник, в жилах его бушует кровь каких-то пьяных предков. Очевидно, лечить характер народный нужно столетиями, не меньше, но, стало быть, тем паче следует с этим поспешить. Тут нужна не прописная мораль и не уроки философской мудрости; я боюсь, что даже откровение апостолов и пророков, как показывает опыт на протяжении двух тысяч лет, не в силах злую человеческую душу сделать доброй. Но, может быть, это в состоянии была бы сделать гигиена и медицина, примененная к большим массам. Допустите, что вслед за Китаем, запретившим производство опиума, нашлось христианское правительство, которое решилось бы запретить выкурку спирта. Этим пьянство еще не было бы убито, но было бы сильно подорвано. И если бы названное правительство имело мужество поддержать запрещение в ряду веков, то случилось бы то же самое, что с магометанами, которым Коран запрещает пьянство. Оно встречается и у них, но как редкое исключение. Результат налицо. Наблюдатели глубокой Турции хвалят семейные нравы магометан. Если муж возвращается домой трезвый, то он не несет с собою бури сквернословия, буйства, побоев и оскорблений, к которым привыкли многие христианские жены, матери и сестры. Коренные магометане имеют всегда почтенный, часто величавый характер. Они честны, верны в дружбе и готовы на самопожертвование для веры и родины. Отрезвленные народы, принявшие ислам, в течение первых столетий совершили великие завоевания и создали блистательную, так называемую арабскую цивилизацию. Нравы стали портиться, и сравнительно свободные обычаи сменились деспотизмом лишь триста лет назад, когда вновь проникли в народное потребление возбудительные напитки и курева. Предпринятая теперь в России борьба с народным пьянством выйдет или великой, если она поведет к полному отказу от спиртных напитков, или фальшивой и лицемерной, если она захочет отделаться лишь тощими брошюрками да скучными проповедями. Отнимите у нервной человеческой ткани раздражающий ее яд — и раздражение успокоится. Мало-помалу vis medicatrix природы залечит воспаления, зарубцует раны. Даже пьяница может не выпить вина несколько дней. Пьяный народ, мне кажется, без всякого ущерба может не попить водки одно-два столетия. А уже через два столетия трезвости исчезла бы, я думаю, и самая склонность к пьянству. Отравленный народ стряхнул бы с души своей и с клеток тела последствия тяжкого порока предков. Сделавшись трезвым, народ ео ipso поумнел бы, ибо столь обильные теперь промежутки пьяного сумасшествия сменились бы сознательными. С народным разумом вернулась бы и его верная спутница — совесть. Облагороженный характер народный сделал бы излишними слишком крутые формы государственности, и молодой народ зажил бы молодою жизнью. Опубликовано в сб.: Письма к ближним. СПб., 1906-1916.
Михаил Осипович Меньшиков (1859—1918) — русский мыслитель, публицист и общественный деятель, один из идеологов русского националистического движения. | ||
|