| ||
|
"Молитесь о чуде, и по вере вашей вам будет дано". Людям, молящимся о России, я дал бы такой совет: помолившись, начнемте действовать. Мы не знаем одной удивительной вещи: что мы сами чудотворцы. Все люди обладают волшебной силой, о которой они не догадываются. Эта сила — душа человеческая, дыхание, вышедшее из уст Божиих. Если не верите в это, то какой же может быть разговор о чуде? Если верите, то приводите в действие вложенную в вас верховную волю — и чудо совершится. Я упорно держусь предложенного мной недавно толкования первой заповеди: "Я есть Бог твой и да не будут тебе другие боги, кроме твоего Я". Поверхностные читатели, не желавшие вникнуть в смысл заповеди, нашли в этом толковании безбожие, но это их ошибка, ничего больше. "Я есть Бог твой" означает вовсе не самообожание, не безграничный эгоизм. Это просто согласие с основною мыслью нашей веры, что мир есть воплощение этой воли, и это следует понять во всей громадности буквального значения. Для меня лично нет невидимого божества, ибо я ничего не вижу, кроме осуществленной Воли. Правда, я могу рассмотреть в ней не все, а лишь то, что входит в инфузорно малый горизонт моего постижения, однако в этом горизонте Бог для меня не призрак, а сама действительность, и притом единственная. Человек и каждая вещь могут сказать себе: "Если мое "Я" есть воплощение воли Творца, то мое "Я" есть Бог во мне. Для меня нет иного закона, кроме того, который самым существованием своим я призван исполнить". Каждая вещь обязана быть тем, что она есть, и ничем иным. У брильянта и булыжника, у розы и крапивы, у орла и змеи, у Ньютона и микроба свои строго выраженные назначения, своя личность. В этой личности, в этой формуле бытия заключен повелительный долг, уклоняться от которого преступно. В силу этого мы должны надеяться лишь на ту божественность, какая заключена в нас самих. В минуты гибели тщетно призывать иного Бога, кроме того, который от вас неотделим. Пока человек жив, Бог непрестанно как бы говорит ему: "Я здесь, Я — в тебе самом, я не отступил от тебя и не могу отступить, пока ты жив. Но и ты не отступай от своею "я", борись за него, не думай, что вне себя найдешь какую-нибудь силу более могущественную, чем ты сам". Истинный алтарь живого, живущего в каждом Божества есть душа человеческая, ее сознание. Можно восхищаться и благоговеть перед присутствием Божиим в других Его созданиях, будь это человек или камень, но обязательную для вас волю Бога нужно искать лишь в себе. Будьте тем, чем хотел видеть вас Создатель, давая эту, а не какую-либо иную душу. Будьте самим собой. На этой истине покоится величие личности человеческой и силы национальной. Только доводя до полноты и яркости выражение своего отдельного "я", народ и человек осуществляют вложенную в них волю Бога. Смутное сознание того, что Бога нечего далеко искать, что "царство Божие — внутри нас", сквозит в народной мудрости: "На Бога надейся, да сам не будь плох", "Молись, да к берегу гребись" и т.п. При всем соблазне отказаться от всякого участия в судьбе своей, раз ею управляет стоящая вне всемогущая воля, народ не так глуп, чтобы не заметить естественных последствий самоотказа. Народ видит кругом себя непрерывные чудеса Божии, но чувствует, что кроме этих, от него не зависящих, никаких иных чудес нельзя вызвать иначе, как лишь из своей души. Помните великое испытание веры, которое выдержал Христос в пустыне. Искуситель требовал того чуда, какое требуют от идола идолопоклонники. Если ты Бог или Сын Божий, преврати камни в хлеб, бросься с крыши храма. Поверь во внешнего Бога, поклонись ему — и получишь все царства мира. Но Христос не поклонился внешнему; он чувствовал божество не вне, а внутри Себя. Соблазн внешнего поклонения Он отверг повелением, которое мы так часто забываем: "Не искушай Господа твоего". Что действительно "царство Божие внутри нас", это доказывает невозможность внешнего чуда и возможность внутреннего. Молите Бога, чтобы он превратил камни в хлеб, и этого никогда не будет, никогда. Но каждому из нас дана возможность превратить камни в почву, посеять на ней зерно, и из зерна добыть хлеб. Скажите, разве, в конце концов, это не есть осуществление просимого чуда? То же самое, если бы весь мир умолял Господа спасти человека, собирающегося упасть с крыши, то чуда не произошло бы. Падающий человек, будь то Шекспир или Наполеон, будь то праведник или невинный младенец, превратился бы в груду окровавленного мяса. Но в каждого человека вложено божество, способное произвести просимое чудо. Стоит лишь довериться разуму, не падать с крыши, а сойти вниз по лестнице. "Но ведь это очень просто, это совсем не чудо!" — воскликнет наивный читатель. "Вовсе не так просто, — отвечу я. Сойти благополучно вниз гораздо сложнее, чем слететь с крыши, причем спросите любого человека, учившегося механике. Он скажет вам, что тайна движения непостижима, самого простого движения, например, поднять ногу. Отказываясь от своего "я", человечество отказывается от истинного божества, что в нем само. Оно идолопоклонничает, ищет чуда, не замечая, что ему с начала мира дан истинный метод чудес и что бессознательно оно уже пользуется этим методом, непрерывно создавая, кроме природы, все чудесное, что вокруг нас. Когда мы хотим овладеть мировою волею, когда мы хотим отменять вечные законы, на глупое кощунство это Природа отвечает немым молчанием, но она тотчас становится благорасположенной, как только мы хотим овладеть собственною, вложенною в нас Богом волей. Еще пример. У вас полоска земли сохнет от солнца. Умоляйте небо послать дождь — дождя не будет. Но вспомните, что вы сами божество, что вы — осуществленная воля Божия, что вы вовсе не бессильны. В момент возвращения к своему разуму вы возьмете ведро, сходите к колодцу и польете свою полоску совершенно таким же дождем, как если бы он падал с неба. Это требует некоторого труда, но трудящийся знает, что он делает божественного дело, заменяет само Небо. При сосредоточении веры на самом себе, при полном отказе от идолопоклонства, человек в состоянии ведро заменить бочкой, устроить водокачалку, к ней ветряную мельницу, провести желоба, арыки и т.п. В миллионе человеческих задач совершенно бесполезно просить решения их у высшей Воли, но каждая задача решается недурно, если вы сами потрудитесь над нею. Как мещанин у Мольера, не знавший, что говорит прозою, мы все не догадываемся, что мы чудотворцы, что каждый для себя есть Бог не какой-либо иной, а именно той природы, как наш общий Отец, создавший нас. Вот почему единственная молитва Христова, где мы названы детьми Божиими, дышит таким благородством. Единственное прошение допущено — о хлебе насущном, да и здесь хлеб следует понимать как "слово, исходящее из уст Божьих". Ни о чем не подобает просить, ибо все возможное уже дано. Остается подтвердить в себе молитвою власть Божию и Его волю. Мне кажется, молитва всех благородных людей с тех пор, как мир стоит, была лишь торжественным провозглашением в себе воли Божией. Опубликовано в сб.: Письма к ближним. СПб., Издание М.О. Меньшикова. 1908.
Михаил Осипович Меньшиков (1859-1918) — русский мыслитель, публицист и общественный деятель, один из идеологов русского националистического движения. | ||
|