М.О. Меньшиков
Учреждения-идолы

Основной грех латино-славянских рас — воображать, что секрет спасения в новом правительстве, в конституции, вдемократии, в республике, в каких-то новых формах общежития, до социализма и анархии включительно. Стоит, видите ли, нащупать некий будто бы идеальный строй, и настанет царство Божие. На эту вечную ересь политического идолопоклонства Христос коротко сказал: "Царство Божие — внутри вас".

Как известно моим читателям, я принадлежу к числу тех русских людей, которые отвергают "старый режим" со всею искренностью и стоят за конституционный порядок. Но это вовсе не значит, чтобы я считал этот новый порядок панацеей, спасающей от всех зол. В моих глазах парламент (предлагаемого мной "делового" типа) был бы не умалением власти, а возвращением ее к древнему, потерянному давно могуществу. Но даже могущественную власть я вовсе не считаю чем-то таким, что может заменить народ в его бесчисленных задачах, в миллионе точек ежедневной деятельности. Я желал бы видеть власть сильной, как желал бы каждую вещь видеть наилучшего сорта. Совершенный мозг дело великое, однако при загнившем в чахотке теле он ничтожен. Поэтому на реформу власти я гляжу как лишь на необходимый барьер, после которого народная энергия должна разлиться по стране в тысяче форм самобытного производительного труда. Для этого, и только для этого и нужны "свободы". Если же я вижу, что "свободами" пользуются лишь для безделья и для преступления, я из защитника становлюсь искренним врагом такой свободы.

Мы в начале великой политической реформы. Порядочной конституции у нас нет, но она вырабатывается, основы ее заложены непоколебимо. Опасность есть вовсе не со стороны реакции, как лицемерно вопят еврействующие кадеты. Существует огромная опасность со стороны медленно просачивающейся в народ революции с ее ступенчатыми идеалами от республики к коммуне. С необычайною быстротою идеи социализма захватывают грамотные и даже неграмотные массы. Это новая вера, которая, как ни глупа, передается по воздуху почти с быстротою ветра. Пройдет немного лет, и вся наша армия, все мелкое чиновничество будут вовлечены в эс-деки. Нечто подобное происходит уже во Франции и Италии. Я не вижу серьезных сил, которые могли бы остановить нашествие идей элементарно простых, первобытных, которые движутся на старую цивилизацию, как мыши или саранча, угрожая пожрать собою все прошлое. В сущности, народы и прежде верили в государство, и теперь верят в него же, только в государство другого типа. По всем признакам, России как наименее культурной стране придется пережить в числе первых торжество социализма. Именно у нас поэтому следует всего пристальнее вглядеться в Запад: точно ли спасение народное в новых политических формах? Новое вино, конечно, нужно вливать в мехи новые. Но если налицо у вас вино слишком старое, прокисшее, что же выйдет от переливания его в какой-нибудь новый бурдюк?

В превосходной книге Ле-Бона ("Психология социализма") рассказывается, как постепенно падали латинские страны уже после упрочения у них свободных учреждений. Если бы все дело заключалось в конституции, то чего радикальнее латинских конституций. В сущности, все они республиканского характера. Однако что же вышло толку? Нигде тирания государственной власти так не тяжка, как в латинских республиках, и нигде она не бессильна в большей степени, чтобы создавать счастье. Вера народная в то, что все зависит от парламента, буквально древняя вера в цезаря. Вера во всемогущество, вездесущие, всеведение власти непрерывно и неудержимо ведет латинские народы к наихудшей форме государственности — социализму. Вот уже новый идол всемирный, и алтари ему уже дымятся кровью. "Многие умы, которые пугает борьба, — говорит Ле-Бон, — все более и более, кажется, склоняются предоставить социализму развиваться. Лишенные способности предугадывать что-либо за горизонтом, они не видят, что за ним скрывается. Скрывается же нечто опасное и страшное".

Эпоха открытий и изобретений, сблизившая все народы для мирной конкуренции, выдвинула совершенно новые условия — прямо трагические для маловерных, не надеющихся на себя рас. "Недалеко время, — говорит Ле-Бон, — когда для слишком слабых народов не будет уже более места".

В ближайшем будущем большая часть латинских народов дойдет до крайнего предела слабости, за которым уже нет возможности подняться. Ни упоение громкими фразами, ни увлечение бесплодными спорами, ни восхваление подвигов предков не изменит существующего положения вещей. Времена рыцарства, геройских и гордых чувств и остроумной диалектики миновали надолго... Нас все более и более охватывает неумолимая действительность, и самые остроумные речи, самые звучные дифирамбы в часть права и справедливости так же мало производят на нее впечатления, как розги, которыми Ксеркс наказывал море.

Михаил Осипович Меньшиков (1859-1918) — русский мыслитель, публицист и общественный деятель, один из идеологов русского националистического движения.