Д.С. Мережковский
Помпея

На главную

Произведения Д.С. Мережковского



                                    I

    Беспечный жил народ в счастливом городке;
    Любил он красоту и дольней жизни сладость;
    Была в его душе младенческая радость.
    Венчанный гроздьями и с чашею в руке,
    Смеялся медный фавн, и украшали стену
    То хороводы муз, то пляшущий кентавр.
    В те дни умели жить и жизни знали цену:
    Пенатов бронзовых скрывал поникший лавр.
    В уютных домиках всё радовало чувство.
    Начертан был рукой художника узор
    Домашней утвари и кухонных амфор;
    У древних даже в том — великое искусство,
    Как столик мраморный поддерживает Гриф
    Когтистой лапою, свой острый клюв склонив,
    Их бани вознеслись, как царские чертоги,
    Во храмах мирные, смеющиеся боги
    Взирают на толпу, и приглашает всех
    К беспечной радости их благодатный смех,
    Здесь даже в смерти нет ни страха ни печали:
    Под кипарисами могильный барельеф
    Изображает нимф и хоры сельских дев
    И радость буйную священных вакханалий.
    И надо всем — твоя приветная краса,
    Воздушно-голубой залив Партенопеи!
    И дым Везувия над кровлями Помпеи,
    Не страшный никому, восходит в небеса,
    Подобный облаку, и розовый, и нежный,
    Блистая на заре улыбкой безмятежной.

                                    II

    Но смерть и к ним пришла; под огненным дождем,
    На город падавшим, под грозной тучей пепла
    Толпа от ужаса безумного ослепла:
    Отрады человек не находил ни в чем.
    Теряя с жизнью всё, в своих богов не веря,
    Он молча умирал, беспомощнее зверя.
    Подножья идолов он с воплем обнимал,
    Но Олимпийский бог, блаженный и прекрасный,
    Облитый заревом, с улыбкой безучастной
    На мраморном лице, моленьям не внимал.
    И гибло жалкое, беспомощное племя:
    Торжествовала смерть, остановилось время,
    Умолк последний крик... И лишь один горит
    Везувий в черной мгле, как факел Евменид.

                                    III

    Над городом века неслышно протекли,
    И царства рушились; но пеплом сохраненный,
    Доныне он лежит, как труп непогребенный,
    Среди безрадостной и выжженной земли.
    Кругом — последнего мгновенья ужас вечный:
    В низверженных богах с улыбкой их беспечной,
    В остатках от одежд, от хлеба и плодов,
    В безмолвных комнатах и опустелых лавках
    И даже в ларчике с флаконом для духов,
    В коробочке румян, в запястьях и булавках;
    Как будто бы вчера прорыт глубокий след
    Тяжелым колесом повозок нагруженных,
    Как будто мрамор бань был только что согрет
    Прикосновеньем тел, елеем умащенных.
    Воздушнее мечты — картины на стене:
    Тритон на водяном чешуйчатом коне
    И в ризах веющих божественные Музы.
    Здесь всё кругом полно могильной красоты —
    Не мертвой, не живой, но вечной, как Медузы
    Окаменелые от ужаса черты...
    А в голубых волнах белеют паруса,
    И дым Везувия, красою безмятежной
    Блистая на заре, восходит в небеса,
    Подобный облаку — и розовый, и нежный...

    1891


Впервые опубликовано: Северный Вестник. 1891. № 11.

Дмитрий Сергеевич Мережковский (1865-1941) русский писатель, поэт, критик, переводчик, историк, религиозный философ, общественный деятель. Муж поэтессы Зинаиды Гиппиус.



На главную

Произведения Д.С. Мережковского

Монастыри и храмы Северо-запада