| ||
|
О, кто даст голове моей воду и глазам моим — источник слез! Я плакал бы день и ночь о пораженных дщери народа моего! О, кто дал бы мне в пустыне пристанище путников! Оставил бы я народ мой и ушел бы от них: ибо все они прелюбодеи, скопище вероломных [Иер. 9, 1-2]. Так измученное беззаконием любимого народа сердце великого пророка рвалось прочь от него в пустыню, чтобы не видеть беззаконий богоотступников. Такое же бедствие как наказание Божие за отступничество передовых слоев нашего народа разразилось над Святою Русью, и она передана в руки врагов Христовых, воздвигающих гонение на благочестие; именно они безнаказанно разрушают церкви и монастыри, избивают служителей Божиих и расхищают церковное добро, обдирая драгоценные ризы со святых икон, выбрасывая чудотворные мощи из священных рак и взрывая динамитом древние обители, как я все это предсказывал в 1905 году на торжественной литургии в петроградском Исаакиевском соборе, ныне тоже упраздненном злодеями и отданном в обладание кощунникам. Они же взорвали на воздух монастырь Симонов под Москвой, в котором погребены тела древних русских подвижников, положивших за Русь свои праведные души, схимников Пересвета и Осляби, убиенных на Куликовом поле войсками Мамая. Русские издали взирали на то, как падают огромные монастырские стены и высившиеся в небо колокольни, плакали горько, падали на землю, но, увы, не осмелились поднять рук своих на безбожных злодеев. Упоминать ли дальше о том, что запертым ими же стоит священный Кремль в Москве, разорена Иверская часовня, куда спешил с поклоном и молитвой всякий заезжавший в Москву христианин, начиная с царей и цариц русских; о том, что святые Лавры Киево-Печерская и Сергиева отданы безбожникам и церкви в них закрыты, как и в Новом Иерусалиме, убежище величайшего из Патриархов — Святейшего Никона; что из 50 тысяч православных храмов четвертая часть уничтожена негодяями, а люди, онемевшие от горести и ужаса, все это претерпевали; а в древнюю обитель Соловецкую, куда прежде богомольцы путешествовали за тысячу верст с радостным умилением, теперь люди тянутся в цепях и кандалах под ударами злодеев и вместо прежнего благолепия чудотворной обители видят перед собою мрачную тюрьму с обломанными крестами и орудиями самых ужасных пыток, которые большую часть этих невольных богомольцев сводят в мучениях в могилы? — И что же? Так упало их сердце, что не могут они противостоять наглым разбойникам, захватившим власть? Бывало нечто подобное с народом Божиим — с иудеями, когда они еще оставались верными истинному Богу и не отпали от Христа. Лет почти за 200 до Его пришествия на землю языческий царь Антиох Епифан поступил с народом своим именно так, как теперь большевики поступают с православной Русью. Вот что написано в святой Библии о том бедствии: Царь поспал через вестников грамоты в Иерусалим и во все города иудейские, чтобы они следовали узаконениям, чужим для сей земли. А если кто не сделает по слову царя, да будет предан смерти... И оставляли сыновей своих необрезанными, и оскверняли души их всякой нечистотой и мерзостью. И книги закона, какие находили (язычники),разрывали и сжигали огнем... У кого находили книгу закона, того по повелению царя предавали смерти. По данному повелению убивали жен, обрезавших детей своих, а младенцев вешали за шеи (1 Мак. 1, 44-64). Но многие во Израиле остались твердыми и предпочли умереть... и умирали (см.: 1 Мак. 1, 62-63). Вот им-то, святым мученикам Маккавеям, тем более должны подражать мы, христиане, имеющие от Христа Бога лучший закон, чем древние иудеи. Впрочем, смотрите, только ли добровольным мученичеством отзывались древние ревнители истины на насилие язычников, поступавших, как видите, совершенно так же, как современные нам большевики? Нет, верные Богу иудеи взялись за оружие и дали нам пример, как должно защищать святую веру. Слушайте, как о сем повествует святая Библия: Между тем Иуда Маккавей и бывшие с ним, тайно входя в селения, созывали сродников и, принимая оставшихся в иудействе, собрали до шести тысяч мужей.
Они взывали ко Господу, чтобы Он призрел на народ, всеми попираемый, и пожалел храм, оскверненный людьми нечестивыми; чтобы помиловал разоренный город, близкий к тому, чтобы сравняться с землей, и услышал вопиющую к нему кровь; чтобы вспомнил о беззаконном погублении невинных младенцев и о бывших иудеях имени Его и вознегодовал на злых.
Окружив себя множеством, Маккавей сделался непобедим для язычников, когда гнев Господа переложился на милость.
Внезапно нападая на города и селения, сжигал их и, занимая удобные места, немало победил врагов, обращая их в бегство.
Преимущественно он избирал себе в помощь для таких предприятий ночи, и слух об его мужестве разносился повсюду Таковы были мужественные иудеи за 200 лет до Рождества Христова. Однако родившегося в Вифлееме Христа потомки их отвергли, а теперь стали во главе Его врагов и врагов Его православного стада, т.е. нас, русских. Конечно, не этим иудеям-отщепенцам должны мы подражать, ни учиться у них, как разорять православные храмы и устраивать богомерзкие коммуны. Напротив, будем учиться у их предков, святых Маккавеев, как устраивать восстание против теперешней разбойной богомерзкой власти по подобию Иуды Маккавея. Он да будет нашим учителем в защите веры и отечества, как сказано в этой 8-й главе. Пока ему подражает Братство Русской правды, а я призываю сими строками к подражанию ему весь русский православный народ. Идите же смело, други, за Веру, Царя и Отечество! И пусть никто не скажет: "Хорошо тебе посылать нас, сидя в православной Сербии, где тебя никто не тронет, а нам-то каково идти на врагов веры почти с голыми руками". Други, я оказался за границей не по своей воле, не как беглец: меня схватили почти такие же большевики — вооруженные петлюровцы, усадили в автомобиль и отправили под заряженными винтовками в Австрию, где тогда водворились поляки, и держали меня и еще двух архиереев в плену более полугода, а отпустили из плена только тогда, когда в России окончательно запановали большевики, уже приговорившие меня к смертной казни. — И когда подобная же большевицкая еврейская банда однажды окружила меня в Киеве и потребовала с угрозами, чтобы я снял наказание с одного революционера-попа, то я отказался и сказал: "Можете меня повесить вот на этом дубовом суку, который перед нашими глазами, но я не отступлюсь ни на один шаг с места, на котором стою". Тогда они отступили, хотя я уже приготовился к смерти. Это было на Пасхальной седмице 1919 года. Итак, русские люди, я вновь призываю вас на борьбу с врагами Христовыми — большевиками и прочими богоборцами, готов первый умереть в такой борьбе, как умер мужественный генерал Кутепов. Может быть, немного времени осталось до такого события в моей жизни. — Еще древние римляне говорили: "Славно и сладко умереть за Отечество". Если так говорили даже непросвещенные Евангелием язычники, то нам ли не принять к сердцу слов вашего Божественного Учителя: Говорю же вам, друзьям Моим: не бойтесь убивающих тело и потом не могущих ничего более сделать. Но скажу вам, кого бояться: бойтесь того, кто, по убиении, может ввергнуть в геенну; ей, говорю вам, того бойтесь. Не пять ли малых птиц продаются за два ассария?
Я же, грешный митр. Антоний, если Богу угодно продолжить мою старость, всегда готов быть полезным Святой Православной Церкви, русскому законному царю и Братству Русской правды. Митр. Антоний Опубликовано: Антоний (Храповицкий), митрополит. Избранные труды, письма, материалы. М.: Правосл. Свято-Тихоновский гум. ун-т, 2007. С. 619-622.
Митрополит Антоний (в миру — Храповицкий Алексей Павлович) (1863-1936) митрополит Киевский и Галицкий, первый по времени председатель Архиерейского синода Русской Православной Церкви за границей, богослов, философ. | ||
|