Митрополит Антоний (Храповицкий)
Всенародное новое прославление Святого Равноапостольного Великого Князя Владимира

Благодаря Бога, наконец-то, через 917 лет после преставления св. равноапостольного великого князя Владимира и через 941 год после крещения им русского народа, как будто подходит время его нарочитого прославления, по крайней мере, в русской эмиграции.

Спросим же, прежде всего, почему русские люди давно не взялись за такое святое и достойное дело? Брались они за него и раньше. Так, когда исполнилось 900 лет со времени крещения Руси, то в Киеве были устроены величественные торжества, составлен был акафист св. Князю; около этого же времени заложили в честь его великолепный собор в центре города; изданы были сборники и бесчисленные листки с его изображением; почти вся Петербургская знать во главе с Победоносцевым и десятком архиереев прибыла в Киев для участия в священно-служении и крестном ходе; говориолись блестящие речи в торжественных собраниях горожан; сооружались огромные иконы, строились новые церкви; приглашались даже из-за границы православные иерархи и общественные деятели; нельзя сказать, чтобы все эти приемы остались без воздействия на народные массы и даже на общество; да и раньше св. Владимира все в России знали, люди благочестивые его чтили не менее, чем других великих святых, и очень многих младенцев родители именовали Владимиром. Но при всем том день этот оставался днем рабочим и именовался чаще днем свв.Кирика и Улиты, а не Владимира Святого; церквей в честь Кирика и Улиты было и есть больше, чем в честь св. Владимира; так это происходит и в России, так и в прочих православных странах, славянских и инородческих.

Какая же тому причина?

Благочестие консервативно, а благочестие православное, а тем более русское — еще более. Чтут у нас апостолов, мучеников, преподобных, а из царей высокого чествования пока сподобились свв. Константин и Елена. Почитание св. Владимира шло сверху вниз в русском обществе, а свв. Мучеников и преподобных — снизу вверх и распространялось более широкой волной. Так, совершенно юных сынов св. Владимира — Бориса и Глеба — русский народ воспринял дружнее к чествованию, чем их равноапостольного отца, почитая их как невинных страдальцев-страстотерпцев.

Зато память о св. Владимире быстро проникла в русские былины, то есть в светскую или, если хотите, полусветскую и полудуховную народную литературу. Кто не знает этих былин? Кто не изучал их еще в народной, а потом в средней школе?

Наш народ ближе принимает к сердцу тяжкие подвиги мучеников и преподобных, чем блестящие успехи Божиих избранников на поприще военном и гражданском, даже церковном. Господь сказал: "Милости хощу, а не жертвы". Народ наш это понимает, но он настолько проникнут всегда настроением покаянным, так он жаждет подвигов самоотвержения и добровольного страдания, что его сердце сильнее отзывается на подобные подвиги, чем даже на светящееся в лицах избранников Божиих широкое, всеобъемлюще ласковое чувство ко всей вселенной.

А это почему? Неужели наш народ мало ценит Божескую любовь, которою были полны к Богу и к ближним такие гиганты главной добродетели, как апостол Павел и уподобляемый ему в церковных песнопениях равноапостольный Владимир?

Скажете ли, что апостолов было 12, а Владимир у нас один и вдвойне свой? Вы будете правы в своем возражении, но не достигнете сразу своей цели. Дело в том, что душа русских христиан настолько исполнена братолюбия, смиренномудрия и открытости, что, читая о таких же добродетелях великого князя, они хотя и умиляются и благоговеют перед ним, но особенно не поражаются, ибо добрых, смиренных сердцем благотворящих людей они видят вокруг себя постоянно, а общественные заслуги их, хотя тоже высоко ценят, но это не изумляет их до трепета душевного. Они все это оценят в полной степени лишь тогда, когда перед ними ясно предстанут все жертвы, все внутренние или внешние муки, какие перенесли те святые за свою веру, за свою любовь.

Конечно, таких страданий, забот, скорбей, у св. Владимира было тоже не мало, даже очень много, и народ русский, повторяю, ценит их, но к его сердцу крепче пристают подвиги ясного добровольного самораспятия, и преп. Антоний и Феодосий ближе к его душе, чем равноапостольный Владимир. Вот почему с древнейших времен учители церкви, начиная со св. Илариона (+1054), с усилием доказывали, что надо чтить св. Владимира не менее, чем апостолов, мучеников, преподобных и Христа ради юродивых.

Ведь св. Владимир жил во дворце, был женат и многочаден; постоянно радовал свою душу, рассыпая во все стороны свои благодеяния бедным, строил церкви и украшал их, но все это делал радостным сердцем, и его святая душа находила в этом великое наслаждение. Собирая на пир богатырей, он, по-видимому, не позволял себе лишней роскоши; множество забот о сборе и удовлетворении нищих, низвержении языческих идолов при сочувствии народа, как бы влюбленного в своего повелителя, не обнаруживают для поверхностного читателя и наблюдателя внутреннего подвига и душевного страдания сего праведника. Его называли Красным Солнышком, но ведь на солнце любуются, а не почитают его так, как страдальцев. Оно светит и греет потому, что это сообразно его природе; его любят, но не проливают перед ним умилительных слез.

Что же? Неужели апостольский подвиг Владимира менее угоден Богу, чем те, из коих "иные же замучены были, не принявши освобождения, дабы получить лучшее воскресение. Другие испытали поругание и побои, а также узы и темницу; были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козиих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли. И все сии, свидетельствованные в вере, не получили обещаннаго" (Евр., 11, 35 — 39)?

Конечно, нет. Страдания необходимы для спасения тогда, когда душа повреждена грехом глубоко и прочно; да они и придут, и приходят при всяком подвиге добродетели. Но бывают избранники Божии, которые, если и не избегли страданий в земной жизни, исполненные духовного восторга, то могли следовать другому глаголу Христову: "Симоне Ионин, любиши ли Мя. Ей Господи, Ты веси, яко люблю Тя. Паси овцы Моя" (Иоанн, 21, 15-17).

Поясняя сии слова Евангелия, св. Иоанн Златоуст прибавляет: "Смотри же, <не> сказал Господь: если любишь Меня, постись по многим дням, спи на голой земле, отдай тело твое на мучение, но сказал "паси Моих овец". А апостол Павел добавляет разъяснение противоположного оскудения любви: "Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви: то я ничто" (I Кор., 13, 1 — 3).

Св. Владимир такой дар получил от Бога: он расточал его во все стороны, он не мог казнить смертью злодеев, чтобы не лишить их возможности покаяния. Все это ясно из его деяний, из его жития. И русский народ как бы оценил это, но не посмел по своему смиренномудрию избрать его в полной мере своим бытовым руководителем, как Алексия Человека Божия, преподобного Сергия Радонежского и других великих борцов с душевными страстями, победивших последние добровольными страданиями.

Но откуда такая духовная мощь у св. Владимира? За что ему такая благодать душа? Св. Иоанн Креститель давно сказал: "Не мерою дает Бог Духа" (Иоанн., 3, 34).

Пришло время, когда нужно ближних наших вновь обращать ко Христу, как пришлось св. Владимиру обращать их впервые. Поможет ли Господь современным радетелям общего спасения, священникам и всем пламенно верующим в Него, во-первых, взяться за это дело, а во-вторых, повести его так радостно и с таким, выражаясь по-современному, оптимизмом, и хотя с некоторою долею того благословенного успеха, которым Он удостоил призыв св. Владимира к народу, призыв, исполненный отеческой побеждающей любви? Нет, лучше возьмемся за подвиг любви скорбящей, любви, призывающей к покаянию о собственных своих грехах и людских неведениях. Впрочем, не будем терять надежды, а вспомним слова апостола Иакова: "Илия был человек подобный нам, и молитвою помолился, чтобы не было дождя на землю три года и шесть месяцев. И опять помолился: и небо дало дождь, и земля произрастила плод свой". И далее: "Братие! Если кто из вас уклонится от истины, и обратит кто его, пусть тот знает, что обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов" (5, 17-20). Аминь.

Январь 1930 г.
Сремски Карловци

Митрополит Антоний (в миру — Храповицкий Алексей Павлович) (1863-1936) митрополит Киевский и Галицкий, первый по времени председатель Архиерейского синода Русской Православной Церкви заграницей, богослов, философ.