А.Н. Муравьёв
Житие преподобного Нестора, летописца Печерского

Благоговейный писатель жития преподобного Нестора, вкратце им изложенного, говорит, что если бы Моисей не оставил нам по внушению Божию в книге своей Бытия повести о создании мира и родоначальнике нашем Адаме, то все сие покрыла бы тьмою долгота времен; так многое и весьма важное в Русской земле осталось бы неизвестным, если бы не явил нам Господь приснопамятного Нестора. Он написал нам о начале Российского нашего мира, не только внешнего, но и внутреннего, то есть о основании иноческого в России жития, насажденного как бы в раю в Печерской святой обители, и о духовном родоначальнике нашем, преподобном Антонии, и о порожденных от него духом Печерских святых подвижниках, из числа коих был и сам достохвальный писатель. Не только на хартии начертал он святолепное их житие, но и в непорочной душе своей; посему и вписался в книгу вечной жизни, чтобы услышать ему вместе с ними евангельский вожделенный глас: "Радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах" (Лк 10:20).

На семнадцатом году своего возраста пришел блаженный юноша Нестор к преподобному отцу Феодосию, желая святого ангельского образа, когда уже великий отец сей строил монастырь, а преподобный Антоний безмолвствовал в пещере. Еще не будучи иноком, научился Нестор иноческим добродетелям, чистоте телесной и душевной, вольной нищете, смирению глубокому, послушанию непрекословному, пощению крепкому, молению непрестанному, бдению неусыпному и прочим равно ангельским трудам, подражая житию самих первоначальников Печерских; от сей блаженной двоицы, Антония и Феодосия, еще в цветущей юности своей с любовью принимал он всякую заповедь, как младенец, сосущий млеко от сосцов матери своей, или как олень, жаждущий воды живой от источников, и доныне текущих среди гор в пещерах. В писании своем являет Нестор, что великую любовь питал он к святым основателям лавры Печерской, не словом только, но истиною, и прославлял Бога, видя добрые дела сих двух великих светил российского неба. После святой их кончины блаженный Нестор умер совершенно миру и, восприяв иноческий образ от преподобного Стефана, игумена Печерского, по его благословению возведен был на степень диакона.

Тогда, видя себя вдвойне облеченного в ангельский образ, как инок и диакон, день ото дня усугублял он свои добродетели, умерщвляя все плотские страсти, чтобы сделаться совершенно духовным и истинным поклонником Божиим, ведая, что духом и истиною подобает поклоняться Господу (Ин 4:23). Сам он являет в своих писаниях, каким неизреченным смирением побеждал духа неприязни, ибо везде называет себя недостойным, грубым невеждою и исполненным множества грехов. Когда Богом движимая братия печерская сотворила между собою совет: ископать честные мощи преподобного Феодосия и перенести их из дальней пещеры в созданную им церковь Успения Богоматери, тогда на сие послушание прежде всех был избран блаженный Нестор; трудясь всю ночь с верою и молитвою, обрел он сей многоценный бисер для Печерской обители и сделался очевидцем великих чудес, которые сам исповедал. Назидательно привести здесь собственную его речь из жития преподобного Феодосия, им написанного:

"Истинно и верно вам скажу, ибо не от других сие слышал, но сам был начальником сего дела. Пришел ко мне игумен Иоанн и сказал: "Пойдем, чадо, к отцу нашему Феодосию", и мы пришли в пещеру; никто о том не знал; осмотрев место и обозначив, где раскопать, мы опять вышли. Тогда сказал мне игумен: "Возьми, кого хочешь, да поможет тебе, и, кроме него, никому не открывай, чтобы не узнала братия, доколе мы не вынесем святые мощи из пещеры". В тот день приготовил я орудия для копания; это был вторник, и в глубокий вечер взял с собою двух братии, мужей чудных по добродетели; втайне от всех мы пришли в пещеру и, сотворив молитву с поклонами, воспели псаломское пение и устремились на дело. Я начал копать и, много потрудившись, вручил другому брату; но, копая до полуночи, не могли обрести честных мощей святого; мы начали весьма о том скорбеть и проливать слезы, помышляя, что, может быть, святой не хочет нам себя явить. И вот пришла нам мысль копать с другой стороны; тогда я опять взял орудие и начал прилежно трудиться. Один из двух иноков, бывших со мною, стоял пред пещерою и, услышав било церковное, ударяющее к утрени, возгласил ко мне: "Уже ударили в церковное било", я же прокопал тогда над честными мощами и отвечал ему: "Прокопал уже, брат мой!" И вот внезапно страх великий объял меня, и начал я взывать: "Преподобного ради Феодосия помилуй меня, Господи!" Потом послал я сказать игумену: "Приди, отче, изнесем честные мощи преподобного", и пришел игумен с двумя братиями; я же прокопал более, и, преклонившись, мы увидели мощи его, лежавшие святолепно: целы были все составы и непричастны тлению, лицо светло, очи сомкнуты, губы соединены, волосы присохли к голове, и так, возложив на одр честные мощи святого, мы вынесли их пред пещеру".

Велика была доверенность к преподобному Нестору игумена Иоанна, если поручал ему сие великое дело, обретение честных мощей первоначальника Феодосия, и кому же мог сие доверить, если не блаженному списателю жития его и всех первоначальных иноков Печерских, о чьих подвигах так он засвидетельствовал: "Воистину предивное чудо было видеть в Печерском святом монастыре, как совокупил Господь таковых черноризцев в обители Матери Своей, которые сияли добродетелями в Российской земле: одни стояли на бдении, другие молились с преклонением колен; одни постились чрез день и два, другие ели только хлеб с водою или зелье вареное, а иные и суровое, и все пребывали в любви. Меньшие покорялись старейшим, не смея пред ними отвечать, как разве только с великим послушанием; также и старейшие имели любовь к меньшим, наставляя и поучая их, как чад возлюбленных, и если кто из братии впадал в некое искушение, они утешали его и по великой любви трое и четверо разделяли между собою епитимию одного. Если кто из братии выходил из монастыря, все о том печалились и посылали за ним, чтобы возвратился; когда же возвращался, все шли к игумену поклониться за него и, умолив игумена, опять с радостью принимали в монастырь. Таковы были божественная любовь, смирение и воздержание в той братии, которые и по смерти сияют, как неугасающие светила различными чудесами".

Нестор, кроме жития двух первоначальников, Антония и Феодосия, описал еще жития их преемников, Стефана, Никона, Варлаама и преподобного Ефрема, который принес Феодосию устав Студийский и был потом епископом Переяславским; Исайи, из пещеры воссиявшего на кафедре Ростовской, Дамиана, пресвитера и целебника; прозорливых Иеремии и Матвея и Исаакия затворника, столько пострадавшего от искушений бесовских, а также жития святых князей мучеников Бориса и Глеба, сыновей равноапостольного Владимира. Нестор оставил нам и драгоценную свою Повесть временных лет, "откуда пошла Русская земля", и эта его летопись послужила основанием для всех последующих.

Многое мог он слышать от сподвижника своего по лавре Печерской, девяностолетнего старца Яна Вышатича, который родился в год смерти равноапостольного князя Владимира, и сам был как живая летопись для преподобного Нестора. Знакомый с греческим языком, многое он заимствовал и из писателей византийских и довел свое бытописание, как полагают, до 1111 года; отсель начал продолжать оное инок Сильвестр, игумен Златоверхой обители Киевской, архангела Михаила. Многие годы прожил преподобный Нестор во глубине пещеры, труждаясь в делах летописания и поминая лета вечные, к которым отошел после временных. Он положен был в пещере, где и доныне почивает честное его тело, в чудотворном нетлении свидетельствуя, что преподобный списатель житий святых и Повести временных лет нетленное себе обрел жилище на небесах и украсился благословенным венцом благости Божией, достигнув в вечности лета Господня благоприятного.

Впервые опубликовано: Муравьёв А.Н. Жития святых Российской Церкви, также иверских и славянских, 1859.

Муравьёв Андрей Николаевич (1806-1874) камергер российского императорского двора; православный духовный писатель и историк Церкви, паломник и путешественник; драматург, поэт. Почётный член Императорской академии наук (1836).