| ||
|
Первая книга стихов. Москва. 1908 Тайна женского — нерассказанная криница в мировом, та самая криница, которую Русь называет синею. И самое яркое, самое вещее хоронится в ней в вертящемся песке, в полузасыпанном ключе, бьющем из чрева Земли. Быть может,— и разгадка-то женобытия не так уж длительна, неуловима, но пугает-пугает этот подступ, этот наклон к глубокой срывчатой стремнине, этот крутящийся вихрь. А если не страшит, то заманивает и убаюкивает душу, как флейта — змею. И — оттого ли, что ложно оправдание созерцания: ужас— улыбка; или потому, что слишком прозрачен хитон, прикрывающий девственность, прозрачен, как сетка света Луны ущербной,— мужчина не может постигнуть заповеди, заказанной веком — откровения женского. Пусть же женщина говорит о себе сама, и говорит нелицемерно, так — как Любовь Столица. Конечно, светится где-то рядом раиня — пустыня зеленая, сияет — зеленый Рай. Но — где? Мир кричит: на небесах. А Столица поет, поет: на земле, на земле... И воистину,— ближе, родней и привлекательней душе свирель звенит здесь, а не там. Да, земля — обнажена, и не черна она, а смуглотела и золотороса. Вечер только готовит миро, а утро умащает им тонкие локоны задумчивого отрока, забывшегося на отлитом из золота локте девушки («Купанье»). Лопнуло солнце золотым бутоном и — восторг живой полился повсюду, затаился даже в яйцах птиц болотных («Утренница»). Ясно-ясно стало. Нега налетела, закружилась зеленой метелью, пляс возник: свадьба. Вот-вот, мир затопит радость изумительная. И Русь — исконная, лохматая Русь в лаптях — присела смиренно на пенек девушкой, а у девушки — розовое лицо в золотых веснушках. Золото, золото — в каплях повисло повсюду, обмиловало все и замело в непостигаемой красе! Пусть «печалясь, вянут тополя» — Приснодева идет и, может статься, уже пришла — в клетчатом платьице и с заскорузлым посошком, как и надо. Одуванчики потекут ей навстречу и — скоро уже: верней всего, в пятницу, ибо последняя пахнет «просфорами, маслом и изюмом»... Ну, Иисусе, дай сие, дай — в час добрый!.. Только: к чему служить панихиды, горевать и каяться? И, без сомнения, кто-кто, а Блок («Зима», 11) уж, конечно, не сохранит (?) Вас, Любовь Столица! Впервые опубликовано: Gaudeamus. 1911. № 6. С. 14.
Владимир Иванович Нарбут (1888 — 1938) — русский писатель, поэт и литературный критик, редактор, акмеист.
| ||
|