В.И. Нарбут
Любовь Столица. «Лада». Елизавета Кузьмина-Караваева. «Скифские черепки»

Любовь Столица. Лада. Песенник. Стр. 102. Москва. 1912 г. Ц. 1 р. 25 к. Е. Кузьмина-Караваева. Скифские черепки. Стихи. Стр. 45. СПБ. 1912 г. Ц. 90 к.

Попытка Л. Столицы — довольно-таки дерзкая — сорвать покров с загадочной «мировой девичьей души» и воспринять все по-женски: увидеть предметы женскими глазами, ощутить радость бытия женским сердцем и выразить ее женской песнью.

Другое дело,— удалась ли эта попытка. Нас интересует только подход женщины к тому, что ей дороже всего на свете — к ее миропониманию. Оттого надо только приветствовать каждый лишний шаг, сделанный женщиной навстречу мужчине, способный бросить луч света в это «темное царство».

Интересна и любопытна в этом отношении книга г-жи Л. Столицы и Кузьминой-Караваевой, которая ненамеренно сделала то же самое, что Столица предвзято.

Если Е. Кузьмина-Караваева — вся в воспоминаниях своих, то Л. Столица живет только настоящим, только текучим мгновением. Отсюда, может статься, и происходит та разница в поэзии двух поэтесс, какая так ясно разграничивает стихотворения их. Стихи-думы Е. Кузьминой-Караваевой, как воспоминания о дорогом, навеки потерянном,— тяжеловесны и однообразно-тягучи.

Поэзия Л. Столицы гораздо зрелее, выдержаннее и целостнее. Прежде всего — по содержанию.

Ища «земли богоданной», г-жа Кузьмина-Караваевой долгое время блуждает по степи, меж курганов, пока не «пришел царь свободный и гневный» и стала тут г-жа Кузьмина-Караваева, ни с того, ни с сего,— «царицей усталой».

Вот и все содержание «Скифских черепков».

Форма — совсем уж незавидна. Нередко анапесты переходят непроизвольно в дактили и — обратно; а рифмы — не звонкие, не крепкие — тягучие, размазанные, как и содержание: «голубеющей — не тлеющей», «пылающий — не взирающий», «радостью сладостно!».

Любовь Столица прекрасно изучила каноны поэтики. Ее нельзя упрекнуть ни в отсутствии размеров, ни в непосильном наполнении образов. Все стихотворения написаны по заранее продуманному плану, гладки, зачастую блещут внешней отделкой.

Но эта именно тонина внешнего одеяния, переходящая кой-где в манерничанье и ходульность, не представляется нам особенно родственной стиху песенному.

Зато так радуют сердце безусловно удачные, непринужденно-наивные строфы:

— Дождик, Лель мой шалый!
Я тебя признала,—
Виснет надо мной,
С благодатной выси
Росный, мелкий бисер,
Синий-голубой...

(«К дождю»)

Ах, если б к звездам добраться,
Наземь с звезд улыбаться:
Вот — где я, сестры и братцы!

(«К звездам»).

Впервые опубликовано: Современник. 1912. № 6. С. 386-387.

Владимир Иванович Нарбут (1888 — 1938) — русский писатель, поэт и литературный критик, редактор, акмеист.