Н.А. Некрасов
Прекрасная партия

На главную

Произведения Н.А. Некрасова



      1

      У хладных невских берегов,
      В туманном Петрограде,
      Жил некто господин Долгов
      С женой и дочкой Надей.

      Простой и добрый семьянин,
      Чиновник непродажный,
      Он нажил только дом один —
      Но дом пятиэтажный.

      Учась на медные гроши,
      Не ведал по-французски,
      Был добр по слабости души,
      Но как-то не по-русски:

      Есть русских множество семей,
      Они как будто добры,
      Но им у крепостных людей
      Считать не стыдно ребры.

      Не отличался наш Долгов
      Такой рукою бойкой
      И только колотить тузов
      Любил козырной двойкой.

      Зато Господь его взыскал
      Своею благодатью:
      Он город за женою взял
      И породнился с знатью.

      Итак, жена его была
      Наклонна к этикету
      И дом как следует вела —
      Под стать большому свету:

      Сама не сходит на базар
      И в кухню ни ногою;
      У дома их стоял швейцар
      С огромной булавою;

      Лакеи чинною толпой
      Теснилися в прихожей,
      И между ними ни одной
      Кривой и пьяной рожи.

      Всегда сервирован обед
      И чай весьма прилично,
      В парадных комнатах паркет
      Так вылощен отлично.

      Они давали вечера
      И даже в год два бала:
      Играли старцы до утра,
      А молодежь плясала;

      Гремела музыка всю ночь,
      По требованью глядя.
      Царицей тут была их дочь —
      Красивенькая Надя.

      2

      Ни преждевременным умом,
      Ни красотой нимало
      В невинном возрасте своем
      Она не поражала.

      Была ленивой в десять лет
      И милою резвушкой:
      Цветущ и ясен, божий свет
      Казался ей игрушкой.

      В семнадцать — сверстниц и сестриц
      Всех красотой затмила,
      Но наших чопорных девиц
      Собой не повторила:

      В глазах природный ум играл,
      Румянец в коже смуглой,
      Она любила шумный бал
      И не была там куклой.

      В веселом обществе гостей
      Жеманно не молчала
      И строгой маменьки своей
      Глазами не искала.

      Любила музыку она
      Не потому, что в моде;
      Не исключительно луна
      Ей нравилась в природе.

      Читать любила иногда
      И с книгой не скучала,
      Напротив, и гостей тогда
      И танцы забывала;

      Но также синего чулка
      В ней не было приметы:
      Не трактовала свысока
      Ученые предметы,

      Разбору строгому еще
      Не предавала чувство
      И не трещала горячо
      О святости искусства.

      Ну, словом, глядя на нее,
      Поэт сказал бы с жаром:
      «Цвети, цвети, дитя мое!
      Ты создана недаром!..»

      Уж ей врала про женихов
      Услужливая няня.
      Немало ей писал стихов
      Кузен какой-то Ваня.

      Мамаша повторяла ей:
      «Уж ты давно невеста».
      Но в сердце береглось у ней
      Незанятое место.

      Девичий сон еще был тих
      И крепок благотворно.
      А между тем давно жених
      К ней сватался упорно...

      3

      То был гвардейский офицер,
      Воитель черноокий.
      Блистал он светскостью манер
      И лоб имел высокий;

      Был очень тонкого ума,
      Воспитан превосходно,
      Читал Фудраса и Дюма
      И мыслил благородно;

      Хоть книги редко покупал,
      Но чтил литературу
      И даже анекдоты знал
      Про русскую цензуру.

      В Шекспире признавал талант
      За личность Дездемоны
      И строго осуждал Жорж Санд,
      Что носит панталоны;

      Был от Рубини без ума,
      Пел басом «caro mio»
      И к другу при конце письма
      Приписывал «addio».

      Его любимый идеал
      Был Александр Марлинский,
      По он всему предпочитал
      Театр Александрынский.

      Здесь пищи он искал уму,
      Отхлопывал ладони,
      И были по сердцу ему
      И Кукольник и Кони.

      Когда главою помавал,
      Как некий древний магик,
      И диким зверем завывал
      Широкоплечий трагик,

      И вдруг влетала, как зефир,
      Воздушная Сюзёта —
      Тогда он забывал весь мир,
      Вникая в смысл куплета.

      Следил за нею чуть дыша,
      Не отрывая взора,
      Казалось, вылетит душа
      С его возгласом: «Фора!»

      В нем бурно поднимала кровь
      Все силы молодые.
      Счастливый юноша! любовь
      Он познавал впервые!

      Отрада юношеских лет,
      Подруга идеалам,
      О сцена, сцена! не поэт,
      Кто не был театралом,

      Кто не сдавался в милый плен,
      Не рвался за кулисы
      И не платил громадных цен
      За кресла в бенефисы,

      Кто по часам не поджидал
      Зеленую карету
      И водевилей не писал
      На бенефис «предмету»!

      Блажен, кто успокоил кровь
      Обычной чередою:
      Успехом увенчал любовь
      И завелся семьею;

      Но тот, кому не удались
      Исканья — не внакладе:
      Прелестны грации кулис —
      Покуда на эстраде,

      Там вся поэзия души,
      Там места нет для прозы.
      А дома сплетни, барыши,
      Упреки, зависть, слезы.

      Так отдает внаймы другим
      Свой дом владелец жадный,
      А сам, нечист и нелюдим,
      Живет в конуре смрадной.

      Но ты, к кому души моей
      Летят воспоминанья,
      Я бескорыстней и светлей
      Не видывал созданья!

      Блестящ и краток был твой путь...
      Но я на эту тему
      Вам напишу когда-нибудь
      Особую поэму...

      В младые годы наш герой
      К театру был прикован,
      Но ныне он отцвел душой —
      Устал, разочарован!

      Когда при тысяче огней
      В великолепной зале,
      Кумир девиц, гроза мужей,
      Он танцевал на бале,

      Когда являлся в маскарад
      Во всей парадной форме,
      Когда садился в первый ряд
      И дико хлопал «Норме»,

      Когда по Невскому скакал
      С усмешкой губ румяных
      И кучер бешено кричал
      На пару шведок рьяных,—

      Никто б, конечно, не узнал
      В нем нового Манфреда...
      Но ах! он жизнию скучал —
      Пока лишь до обеда.

      Являл он Байрона черты
      В характере усталом:
      Не верил в книги и мечты,
      Не увлекался балом,

      Он знал: фортуны колесо
      Пленяет только младость;
      Он в ресторации Дюсо
      Давно утратил радость!

      Не верил истине в друзьях —
      Им верят лишь невежды,—
      С кием и картами в руках
      Познал тщету надежды!

      Он буйно молодость убил,
      Взяв образец в Ловласе,
      И рано сердце остудил
      У Кессених в танцклассе!

      Расстроил тысячу крестьян,
      Чтоб как-нибудь забыться...
      Пуста душа, и пуст карман —
      Пора, пора жениться!

      4

      Недолго в деве молодой
      Таилося раздумье...
      «Прекрасной партией такой
      Пренебрегать — безумье»,—

      Сказала плачущая мать,
      Дочь по головке гладя,
      И не могла ей отказать
      Растроганная Надя,

      Их сговорили чередой
      И обвенчали вскоре.
      Как думаешь, читатель мой,
      На радость или горе?..

              1852


Впервые опубликовано: Библиотека для чтения. 1856. № 10. С. 199—205.

Николай Алексеевич Некрасов (1821 — 27 декабря 1877 ст.ст. / 8 января 1878 н. ст.) — русский поэт, прозаик, публицист.


На главную

Произведения Н.А. Некрасова

Монастыри и храмы Северо-запада