Благословляю вас, страны родимой воды,
Священны волжски берега,
Вас, холмы красные, шелковые луга,
И вас, небес знакомых своды!
Я там, я там опять, где провиденья глас
Воззвал меня на подвиг жизни;
Я выждал наконец с тобою, край отчизны,
Свидания желанный час.
О счастливые дни младенчества златого!
Вы ожили передо мной:
Я улетаю к вам крылатою мечтой —
И на минуту счастлив снова!
Вот здесь, где сей хребет надбрежной высоты,
Волнами сдвигнут, уклонился,
Младенец, средь забав, я постигать учился
Природы дивной красоты.
Отсюда детские мои невольно взоры
Кругом стремилися блуждать;
Лугами, рощами за Волгой пробегать;
Взноситься на окрестны горы.
Вот здесь, где ключ Гремяч*, скользя по желобам,
Слетает в бездну водопадом
И, тщетно в мрак ее сопровождаем взглядом,
Гремит невидимый очам, —
Уединен от всех, я сладкому вдавался
Влеченью непонятных дум;
Внимал паденья вод однообразный шум,
Картины дикостью пленялся.
У ног моих зиял глубокий крутояр;
Вдали, рекой, суда мелькали;
А там, из-за лесов, гигантски восставали
Две башни древние болгар**.
Вот опустелые прапрадедов палаты,
Где первый мой услышан вздох;
Кругом безмолвие; крапивой двор заглох;
На кровле мох зеленоватый.
Вот сад; я узнаю тропинки, дерева;
Но как он много изменился!
Беседки нет; забор местами обвалился
И по пояс везде трава.
О, сколь моей душе сей образ опустенья
Красноречиво говорит,
Что всё невидимо проходит и летит,
Всё будет жертвой тленья!
Один великий дух, лишь песнопенья дар
Цветет среди усилий время:
Пускай еще веков отяготеет бремя
Над ветхой пышностью болгар
И гордые сии преклонит минареты;
Пускай под Кроновой рукой
Сии громады гор сровняются с землей,
Лесов изгладятся приметы,
Но волжские края — для вас забвенья нет
И в самом вашем запустеньи!
Не западет времен в неистовом стремленья
Для россиянина к вам след!
К вам некогда придет искать он колыбели
Того бессмертного певца,
На чьей главе мы три завидные венца
Сплетенными в единый зрели;
Который с Пиндаром взлетал до облаков,
От взора в высоте скрывался;
С Горацием на блеск, на пышность ополчался,
Изобличал временщиков;
С Анакреоном пел роскошные обеды,
Вино, любовь и красоту,
Дев русских прелести, их пляску, простоту,
Восторги чувств, любви победы.
Вас также некогда придет он вопрошать
Об именах не меней славных:
О том любимце муз, кто в вымыслах забавных
Умел нам истину вещать
И научил владеть поэзии языком;
О том, что Клией вдохновен,
Ее светильником рассеял мрак времен
И, смелый в подвиге великом,
Воззвал на правый суд из вековых могил
Деянья предков знаменитых,
Их славу, бедствия, потомками забыты, —
И к новой жизни воскресил.
Благословляю вас, страны родимой воды,
Священны волжски берега,
Вас, холмы красные, шелковые луга,
И вас, небес знакомых своды!
1820
______________________
* Так называется небольшой водопад близ города Тетюш Казанской губернии. Ключ Гремяч, вытекая в полугоре, с громким шумом низвергается в глубокий овраг, заросший деревьями и кустарником.
** С Тетюшской горы, возвышающейся над Волгою почти на 500 сажень, представляется взору обширная, великолепная картина окрестностей, в дополнение которой из-за густого бора на конце горизонта видны верхи обоих болгарских минаретов.
Впервые опубликовано: Соревнователь просвещения и благотворения («Труды Вольного общества любителей российской словесности»). 1821. Ч. 14. Кн. 2. C. 190.
Владимир Иванович Панаев (1792 — 1859) русский поэт и чиновник, тайный советник, статс-секретарь, автор прозы и похвальных слов Александру I (1816), князю Кутузову-Смоленскому (1823) и Г. Р. Державину (1817); был членом Российской Академии (1833), ординарным академиком Императорской Академии наук (1841), почетным членом Императорской академии художеств, Казанского университета и Общества любителей отечественной словесности при нем.
|