| ||
|
14 января скончался здесь в С.-Петербурге надворный советник барон А.А. Дельвиг. Погребение тела совершено на Волковом кладбище 17 числа. Он родился в Москве 6 августа 1798 г., воспитывался в Императорском Царскосельском Лицее. Изящные науки составляли постоянный предмет занятий барона Дельвига. Оставив место воспитания своего в 1817 г., он предался им со всем жаром юной души и не изменял до самой смерти. Не было ни одной отрасли познаний, прикосновенных к изящным наукам, которой бы он не почитал для себя необходимою. История народов и философии, художеств и древностей столько же обращала на себя его внимание, как и всякая новая теория литературы. Что касается до самих произведений великих писателей, он, во время чтения своего, изучал их с такою любовию, с какою истинный художник рассматривает творение бессмертного предшественника. Особенно в этом отношении барон Дельвиг воспользовался должностию своею, когда он был определен помощником библиотекаря в Императорскую Публичную Библиотеку. Проводя время по целым суткам в этом храме просвещения, ничем не будучи развлекаем в свободные часы от посещений читателей, удовлетворяя вдруг и обязанности своей и страсти, он собрал драгоценные сокровища для потребностей умственной жизни. Поэтический талант барона Дельвига раскрылся, можно сказать, вдруг и довольно рано. Некоторые из своих стихотворений написал он, бывши 15 лет. Но это не были в истинном значении детские опыты, обыкновенно забываемые в последствии времени. Стихотворения: К Лилете, Первая встреча и К Диону, из которых последнее напечатано было 1814 года в одном из тогдашних журналов, не представляют ничего слабого. Заметно только, что муза Горация была первою вдохновительницею молодого поэта. Движения собственного его вкуса более ознаменовались в эту эпоху два раза: при известии о смерти Державина (1816) и при окончании курса учения лицейских его товарищей. Дарование, взращенное в своем недре, Лицей почтил самым трогательным образом. До сих еще пор, при каждом новом выпуске, тамошние воспитанники, покидая Царское Село, поют все тот же хор: Шесть лет промчалось, как мечтанье... Счастливые начала поэзии, несмотря на то, что ими огласились одни почти Царскосельские сени, приготовили в С.-Петербурге барону Дельвигу самый лестный прием. Он здесь приветствован был дружеской улыбкою известнейших писателей. Два ученые общества: одно Любителей словесности, наук и художеств, а другое Соревнователей просвещения и благотворения, в 1818 году поставили себе в обязанность избрать его в число своих членов. В последствии времени и московское Общество любителей российской словесности изъявило ему столь же справедливое внимание. Постоянство в занятиях, драгоценных для души образованной, жажда совершенства в искусстве своем и сближение с людьми, постигнувшими таинства этого искусства, приметным образом действовали на успехи барона Дельвига, уже как ревностного литератора. Во множестве молодых сочинителей невозможно было не отличить его по разнообразию и оригинальности вымыслов, по верному поэтическому чувству и по прекрасному употреблению почти всех стихотворных форм. Лет за восемь у нас каждое небольшое произведение в прозе или в стихах, прежде нежели поступит оно со временем в полное собрание сочинений автора, обыкновенно являлось в журналах. Кто желал составить себе понятие о всех произведениях изящной словесности в каком-нибудь году, тот принужден бывал перелистывать огромные груды журналов. Чтобы отвратить такую неприятность в занятии очень полезном, литераторы начали издавать альманахи, посвящая их исключительно словесности изящной. В первый раз они явились в 1823 г. Естественно, что каждый издатель альманаха по преимуществу мог пользоваться только произведениями людей из своего круга. Тогда барон Дельвиг почувствовал всю важность положения своего в отношении к русской словесности. Образованность, вкус, талант и прекрасная душа давно уже связали его дружбою с теми людьми, в которых Россия видит представителей своего просвещения. В 1825 г. публика получила первую книжку его Северных Цветов, которые продолжал он издавать ежегодно до смерти своей, и в которых его собственные сочинения можно назвать цветами благоуханными. Авторское славолюбие не было главною пружиною литературных занятий барона Дельвига. Он, не заботясь об отдельном издании своих сочинений, сердечно радовался успехам каждого истинного таланта, потому что с ними соединяются лучшие наслаждения каждого образованного человека. Но в 1829 г. неожиданно выбрал он и напечатал те из своих стихотворений, которые почитал окончательно отделанными. Может быть, ему любопытно было услышать беспристрастный приговор любимым его созданиям, а, может быть, в этом внезапном движении души явилось уже предчувствие кончины, так недалеко его ожидавшей. Как бы то ни было, издание Стихотворений барона Дельвига останется одним из замечательнейших памятников русской поэзии текущего столетия. Они дышат свежестию картин; в них кипят чувства; от них раздается музыка величественной простоты; они, как времена года, блестят собственными каждое красотами: кто, прочитав их, не почувствует наслаждения, тот или отжил, или не начинал еще жить для восторгов к изящному. В прошедшем году барон Дельвиг начал издавать Литературную Газету. Полнота и ясность литературных его сведений были залогом успехов его на новом поприще. Рассматривая новые книги, он уже изложил несколько главнейших своих мыслей о разных отраслях словесности. Но преждевременная смерть остановила труды его. В наш век с именем автора не сливается уже понятие о жизни совершенно кабинетной. Светские собрания оживляются остроумием и любезностию многих писателей. Барон Дельвиг также любил общество, но дружеское, избранное, достойное ума его и сердца, в чем и полагал он весь аристократизм свой, правда, не увлекший его в большой свет, но защитивший от знакомств скучных и слишком уж нелестных. Ум его от природы был более глубок нежели остр. Оттого иногда заметна была в нем неговорливость. Но по характеру своему он расположен был к самой счастливой веселости и беспечности, так как от одного присутствия его одушевлялось целое общество. Ежели он увлекался разговором, то обнимал предмет с самых занимательных сторон и удивлял всех подробностию и разнообразием познаний. В домашнем кругу, даже в кабинете его, никто не примечал перемены на этом открытом, ясном, веселом лице, которое было чистым зеркалом прямой и любезной души. Провидение, пославшее ему столько прекрасных даров, отказало в одном долголетии. Впервые опубликовано: Литературная газета. 1831. № 4.
Пётр Александрович Плетнёв (1792-1865) критик, поэт пушкинской эпохи, профессор и ректор Императорского Санкт-Петербургского университета. | ||
|