| ||
|
Обстоятельства не допустили меня быть на юбилее милой и доброй Анны Павловны Философовой, отпразднованном 17 апреля кружком петербургских женщин в помещении «Русского женского взаимноблаготворительного общества». Но мне хочется, и неудержимо хочется, сказать немного слов о живом образе и живой душе этой женщины. Сказать о ней России, сказать старцам-сверстникам, сказать юным в поучение, в пример. Она не оставит слов, «памяток», сочинений. Она не писательница, хотя бы в количестве немногих страниц, даже строк. Суть ее, сколько я понимаю, заключается в том, что она каким-то чудом или «игрою природы» сохранила в себе душу своих 22—27 лет, — эту бесконечно живую душу. Как это произошло или как вообще это может происходить — я не понимаю. Я только описываю. Жизнь не нанесла на нее никакого хлама и не внесла в нее никакого длинного и мучительного «скребущего» огорчения. Но она — не «воспоминательница». Отнюдь нет, и археология ей чужда, даже и археология тех 60-х годов, которым принадлежит центр ее деятельности. Она вся — в современном; но опять без деланности, без принуждения. Она как будто живет «вчера» и «сегодня»: и странно и страшно, а наконец, и великолепно подумать, что это «вот было вчера», «вот произойдет сегодня», слилось в непрерывную ленту пятидесяти лет!!! Чудо. Не понимаю, как могло быть. Но есть. Она так же надеется, так же верит, так же любит... Она бесконечно любит нашу русскую землю, нашу историю, деревни, село, свой помещичий быт. Случайно раз я попал на пришествие с молебном к ней старого священника, который «вот 30 лет все служит у нас молебны»: как она была хороша в этой русской молитве. И вся она — русская. Ничего «иностранного» в ней нет. Взгляды ее, речи ее, вздохи ее, изредка — слезы, старческие, слабые, милые слезы, — все это такое русское. И все это «русское в себе» она бросила в пыл молодости, движения, в вечное «вперед!» — уже не себя, а других. «Вперед, господа, вперед! К лучшему! к лучшему!» Может быть, и не совсем ясно, к чему именно. Бог наградил ее неясностью, неотчетливостью; «считание» и «счет», «аршин» и «мерянье» — вне ее природы. Она родилась до аршина и до таблицы умножения. В этом-то, почти главное в этом — и ее тайна, загадка и чудо. В ней есть вечная молодость, как «особый параграф» ее существа, и с этою ее странной «молодостью» сливается та доля «молоденького» и вечно «молоденького», что живет в каждом человеке, не умирает ни в ком никогда, но во всех очень рано погребается под сором жизни, под усталостью, под службой, самолюбием, гордостью (все ужасно старые и ужасно скверные качества). С Анной Павловной — все молодеют. Вот ее сущность; вот ее дело жизни и историческое призвание. И она слилась с самым молодым, — по замыслу, по ожиданию, — моментом нашей истории: с нашими «60-ми годами». В них надо различать то, что «хотелось» и что «случилось потом». Со «что случилось потом» — она нисколько не слилась; дивное рождение до «аршина» и до «таблицы умножения» сделало то, что она и к «потом» не стала во враждебное отношение: просто не заметила его или не поняла его. Во всяком случае она ничего не осуждала. Но положительною стороною ее души был чистейший первый порыв 60-х годов: просто «учиться! всем учиться!». И — «вперед! за доброй и прекрасной царской семьей (Александр II, вел. кн. Елена Павловна), — которая впереди всех распустила крылья, снялась со старого гнезда и ринулась вперед, в голубое небо»... Как жаворонки по весне... Хорошо, что пришли на ум. И красиво было смотреть тогда... И благословляем мы все теперь старую песнь 70-летнего весеннего, все еще весеннего, жаворонка... Пусть будут и грядущие ее дни счастливы и спокойны. Много радости она принесла земле своей, и эта земля никогда не забудет ее прекрасный весенний лёт. Впервые опубликовано: Новое время. 1911. 10 апреля. № 12606.
Василий Васильевич Розанов (1856—1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века. | ||
|