| ||
|
Дм. Кайгородов. "Наши весенние бабочки". С красочными таблицами и рисунками по акварелям с натуры Т.Д. Маресевой. Спешите, дети, запастись к апрелю "Весенними бабочками" нашего старого и юного, ученого и простодушного профессора Д.Н. Кайгородова, друга отрочества, матерей семейств и, вероятно, тех старых дедов-пасечников, что вынимают соты из ульев голыми руками, и их не жалят пчелы, так как они "знают слово" (заговор). В прелестной сиреневой обложке, с двумя вербами по бокам и шестью белыми бабочками, сидящими на прутышке, книжка так и манит глаз, и хочется побежать в магазин и купить книжку раньше, чем прочитал содержание. Но, отвернув обложку, находим, что внутри книжки еще вкуснее, чем снаружи: начиная от бедных украшением "белянок", "желтушек" и "голубянок", переходим к знаменитым красотою (по-моему) "траурнице" (Vanessa antiopa), "павлиному глазу" (Vanes, sa io) и "с-белое" (Vanessa c-album). Сколько воспоминаний, как замер я, лет тринадцати, увидав медленно пролетающую "какую-то особую бабочку"... И вот она села... и медленно перебирает ножками по пруту... а на двух поднятых, средней величины, крылышках я увидел широкую "траурную" кайму, настоящую траурную: белая лента по темному, почти черному фону... Но не черному, почему-то черных цветов у бабочек нет, у жуков есть (почему? Боже, почему это?!!). А когда я ее наконец поймал в сачок и, нежно взяв за тельце, рассмотрел крылья, я был ошеломлен красотою этого темного и не черного цвета, оттененного "трауром"... Создал же Бог... Поймать "павлиный глаз" и "адмирала" я не надеялся никогда... Но поймал... Но как настоящим волшебством я был поражен, увидав у "какой-то бабочки" в низу крыла белоснежное "С", и... с точкою!!! Прямо, точно из Кюнера и из наших гнусных "экстемпоралий", за которые я неизменно получал "2". Но как противен был весь латинский алфавит в тетрадках и в Кюнере, так одно-единственное "С" на крыле бабочки поразило меня почти религиозным страхом... Не меньше... Центром моего увлечения бабочками был сон: мне привиделось в грезах о не пойманных еще бабочках и жуках, что я ночью сижу у костра в лесу: и вот ко мне начинают слетаться (я знал, что "на огонь" летят "они"...) великолепные жуки... и из них один, дровосек, с такими длинными усами, как я и не мечтал. И такое счастье: летят, ползают, не боятся меня, и я разглядываю все их великолепие форм и цветов... Сон был до того "явен", что поутру я не верил, что этого "не было". Потом же я всех поймал: и изумительного красотою махаона, и чудесного полидария, и громадного белесоватого аполлона... Аполлонов даже несколько: они умирали и почти не "убегали" от ловящего, и я их брал руками, почти без сачка, дивясь, что они так медлительны в полете?! "Жизни бабочек" я тогда не знал, "Кайгородова" еще не было. Прелестные воспоминания: и вот как-то ночью я поймал даже случайно влетевшего в комнату сфинкса. Этот, как теленок: столько тела и так он не похож по типу на "легкокрылую бабочку". Толстое коническое тело, узкие, очевидно сильные, крылья. "Бука"... Пропорционально другим бабочкам, в сфинксе есть что-то странное. Сфинксы все редки и чудесны. "Мертвой головы" я никогда не видал иначе, чем в сухих коллекциях. Не собирайте, дети, коллекций, не убивайте и не засушивайте бабочек... Просто, это скверно: но, поймав в сачок, нежно, нежно дотрагиваясь, изучите, что нужно, "по Кайгородову" и выпустите. И так поступите со всеми бабочками и жуками "своей местности" и "текущего месяца"... Коллекция же пустое тщеславие, ей-ей не стоящее жизни "легкокрылых". Я убивал, составлял коллекцию и чувствую до сих пор это как грех перед природой. "Ну-ка, живого человека бы посадить на булавку". А все животные, все до человека, суть "неразвившиеся люди", и ива "дремлет", а к Пасхе пробуждается. Точно кивает с ив: "Христос воскресе"... Спасибо Кайгородову; спасибо старцу-юноше: своим прелестным языком и, главное, необыкновенно свежим чувством природы и интересом к "ежедневному" в ней, к "теперешнему" и "здешнему", он дал неисчерпаемое удовольствие русским семьям... Кстати, совершенно "к стилю вещей": проф. Кайгородов "православный из православных", и, между прочим, ужасно любит "праздники", и не только не хочет их сокращения, но хотел бы еще увеличить число их. Я говорю: к "стилю вещей": ибо ведь и самое-то дело его, работа и жизненный труд какой-то праздничный и воскресный. Я люблю все "выдержанные вещи", "хорошего стиля" и хотел бы увидеть третий сон, где убеленный сединами проф. Кайгородов, накинув на голову белое покрывало, как древние жрецы, совершает курение Аполлону, богу Солнца, и Деметре — Матери-Земле, и так как ему много лет и он совершенный "дед" (это я все вижу сон), то путает гимны языческие и христианские и то читает "Богородицу", то Деметре: "Ты, Мать всяческия твари"... Но кончим сновидения. Дети, бегите и покупайте сиреневую книжку, с великолепными рисунками в красках. Впервые опубликовано: Новое время. 1910. 30 марта № 12230.
Василий Васильевич Розанов (1856-1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века. | ||
|